Томпсона и доктора Стерн капитан нашел в баре космопорта. Когда Пульхр узнал, что с ними полетит ученая-этнограф, воображение нарисовало ему крупную даму преклонных лет, с жилистыми волосатыми руками, пропахшую гориллами, изгрызенную москитами, прокопченную тропическим солнцем, с нервами, расшатаными кочевой жизнью и вычитками своих статей в научных журналах, в которых неуч наборщик надопускал ошибок.
Вместо этого за стойкой бара рядом с Томсоном сидела шустрая девица трудноопределимого возраста, с очень светлой, чуть присыпанной конопушками, кожей. Одета она была так, словно ее только что департировали с какой-то техаской фермы. Огромный, туго набитый рюкзак армейского покроя изнеможденно привалился к ножке хозяйкиного стула.
- Доктор Стерн, позвольте представить вам Виктора Пульхра, нашего капитана, - сказал Томпсон.
Пульхр с удивлением уловил в его голосе джентльменские нотки. Доктор Стерн весело кивнула, блеснула зубками и глазками, и протянула руку. Лапка у нее оказалась хваткой, как у обезьянки.
- Очень приятно, капитан, - сказала она, и на капитана ощутимо повеяло алкогольными парами.
Пульхр подозрительно поглядел на Томпсона, не он ли решил угостить даму. Но судя по тому, как дама показала бармену три пальца, она прекрасно справлялась с этой задачей сама.
- Спасибо, доктор Стерн, но мы на службе..., - начал было Пульхр, неправильно расценив ее жест.
- А это и не вам, - успокоила его Стерн.
Бармен выстроил перед ней в ряд три стакашка. Стерн взяла левый (как будто начала с новой строки) и одним упругим комком отправила его содержимое в себя.
Томпсон смотрел на нее с легкой завистью и некоторой романтической задумчивостью.
- Что-то празднуете? - поинтересовался капитан.
- Угу, - подтвердила доктор, раскусывая оливку. - У меня сегодня свадьба.
Капитан не понял шутка ли это, или датая девица имела в виду годовщину свадьбы, но углубляться не стал.
- Поздравляю, но вы не слишком налегайте, - посоветовал Пульхр. - Через несколько часов прыжок, алкоголь может причинить неудобства.
- Поэтому и пью. Я очень боюсь этих прыжков через никуда. Вам приходило в голову, что будет, если двигатель выйдет из строя, когда мы будем там? - Стерн почему-то показала вниз. - Мы навсегда останемся в изнаночном пространстве, - ее передернуло, и даже веснушки побледнели. Она немедленно опрокинула второй и третий шот поряд. - Алкоголь - единственное средство об этом не думать. Поверьте, нам всем так будет лучше. Когда вылет?
- В восемь мы должны быть на шаттле.
- Значит, у меня есть еще как минимум пять часов на подготовку. Можете заниматься своими делами, я пока посижу здесь.
Капитан что-то прикинул.
- Вы не против, если я вас угощу?
- Не против, - снова блеснула зубками Стерн. Капитан сделал бармену знак, что финансовые вопросы отныне надо решать с ним. - А как же погрузка?
- По уставу за погрузку отвечают боцман Олсен и офицер Томпсон. Хотите, он заодно отнесет вашу сумочку на челнок?
Томпсон разочаровано сполз с барного стула.
- Не надо, сама допру. У меня будет еще багаж, сейчас привезут. Вы его сразу узнаете - тридцать черных чемоданов.
Доктор явно была не из тех людей, которые путешествуют налегке. Капитан кивнул Томпсону. Тот козырнул и неохотно удалился. Спровадив помощника, капитан взял себе коньяка. Доктор Стерн сосредоточилась на мартини и оливках. Пульхр подумал, что она себя переоценила - на пять часов таким темпом никакого здоровья не хватит. Чтобы избежать травм от падения с высокого барного стула, Пульхр предложил переместиться за столик. Он галантно перенес рюкзак, по пути удивившись - как она, такая мелкая, его таскает? В недрах рюкзака отчетливо побулькивало, видимо, доктор возила с собой все необходимые этнографу жидкости. Рюкзак заботливо усадили на стул, со стороны он смахивал на толстого дядюшку, прикорнувшего за столом после слишком плотного обеда.
Чувствовалось, что Стерн долгое время была лишена достойного собеседника. Из вежливости поинтересовавшись прошлым капитана, она перебила его на полуслове и принялась рассказывать о себе. Как положено всякому полевому этнографу, история ее жизни была полна разнообразных баек. Она закончила Парижский университет по специальности этнопсихология. Особенно ее влекли маргинальные группы в естественной среде обитания, так что темой дипломного проекта она взяла "Социальную иерархию клошаров". Жизнь - лучший учитель, поэтому перед написанием диплома Стерн прожила одно лето в коммуне клошаров под Новым мостом. Диплом она с блеском защитила, но тема ее немного разочаровала: парижские бомжи оказались слишком веселыми, упитанными и безобидными.
Поэтому проходить интернатуру Стерн отправилась в Могадишо. Там она подружилась с одним местным багачом (пятьсот верблюдов), который свел ее со своим родственником - главарем банды сомалийских пиратов. Несколько месяцев она увлеченно изучала быт и нравы маргинальных сомалийцев, однажды ей даже удалось принять участие в нападении на грузовое судно. Исследования на самом интересном месте прервал Альянс, устроив плановую зачистку побережья. Банду уничтожили, а доктора, приняв за заложницу, вернули на родину.
Подлечив подхваченный где-то тиф, Стерн продолжила научную деятельность. Теперь ее закинуло в Тихуану, в один процветающий наркокартель, где она под видом элитной проститутки проводила полевые наблюдения за сбором урожая. В нее по уши втрескался Энрике, младший брат одного из боссов. Что-то пошло не по плану, и во время разборок, вспыхнувших между боссами картеля, Энрике вместе с братом взорвались в машине. Там же должна была находиться и Стерн, но она припоздала выйти из дома, буквально на пару минут разминувшись со смертью. Сразу за взрывом последовала перестрелка, и Стерн все-таки оказалась в госпитале "Альянса" с двумя пулевыми ранами. Была даже опасность потерять ногу, но пронесло. Временем, проведенным на больничной койке, она распорядилась с толком: трех месяцев ей как раз хватило дописать докторскую.
Получив степень, она в очередной раз решила сменить континент и контингент. На этот раз ее заинтересовала самобытная культура афганских контрабандистов. Вместе со своим любовником-караванбаши Ахмедом свежеиспеченная доктор совершила два перехода через пустыню, вникая в культурные и этнографические тонкости контрабанды оружия и опия. Во время третьего перехода стоянку каравана расстреляли налетевшие со всех сторон вертолеты Мезальянса. Выжила только Стерн и пара верблюдов, по счастливому стечению обстоятельств отлучившиеся из лагеря пописать. Ученая в одиночку завершила свой переход, после чего ей пришлось три недели провести в китайской тюрьме, пока подтверждалась ее личность. За вклад в популяризацию китайской культуры в мире (статья "Китайский Новый год в китайской тюрьме") китайское руководство представило ее к спецордену "Крадущийся тигр, затаившийся дракон".
Такая высокая оценка пробудила в ней литературный аппетит. Ей вдруг захотелось славы, широкой известности, автографов и интервью, и она решила написать автобиографический роман под видом приключенческого, с обязательным (но ни к чему не обязывающим) уточнением, что все совпадения случайны, а события выдуманы. На этом поприще ее ждало разочарование. Литературный мир оказался слишком жесток. Она не успела написать ни строчки, лишь придумала своему роману название - "В поиске иллюзий", - как ей немедленно присудили престижную литературную премию, к которой присовокупили солидный чек. На вручении премии один окололитературный полковник кулуарно попросил ее больше никаких романов не писать, и вообще порекомендовал ее временно покинуть Землю, так как родственники Ахмеда и Энрике очень ее ищут, и, учитывая ее беспокойный образ жизни, вполне могут найти...
Тут ученая вскинула руку, сфокусировала взгляд на часах, что-то прикинула, и сбавила обороты, вместо мартини взяв апельсинового сока. Видимо, у нее имелась какая-то самобытная система управления алкогольным опъянением.
...доктор Стерн решила последовать доброму, а самое главное, квалифицированному совету. Она вдруг осознала, что ее всю жизнь влекла к себе совершенно игнорируемая классической этнографией, но при этом довольно многочисленная маргинальная группа, а конкретно - лемурианские каперы. Закончив двухнедельные поварские курсы, она устроилась коком на каперское судно. За две недели она добыла немало интереснейшей информации не только о лемурианских каперах, но и о самих лемурианах. Как вдруг, ни с того ни с сего, главарь заподозрил ее в шпионаже. Стерн, конечно, рассказала всю правду, что она не более чем мирный ученый, дала ссылку на свои научные работы, предложила связаться с ее научным руководителем, но необразованный главарь, став жертвой чисто внешнего сходства деятельности этнографа и шпиона, ей не поверил. Пираты пустили кока по кругу, собираясь в конце хоровода ее кокнуть, как не удержался пошутить капитан, и, чтобы избежать ненужных вопросов или просьб, заранее накинул ей на шею петлю. Когда она уже полностью смирилась с тем, что ее научной карьере наступает преждевременный и даже скоропостижный конец, с пиратами кто-то связался.
Просидев неизвестно сколько времени с руками, схваченными пластиковым хомутом, с мешком (судя по застрявшим в волосах сладким кристаллам) из-под сахара на голове, Стерн оказалась на лемурианском корабле, на кухоньке Дедала. Лемурианин напоил доктора чаем, по возможности успокоил, сообщил, что он давно следит за ее деятельностью, и выразил восхищение, что им удалось, наконец-то, встретиться лично. После чего сделал предложение, от которого было трудно отказаться. И дело было не в том, что в случае отказа ее ожидало продолжение народного пиратского танца, нет, Дедал обещал отпустить ее независимо от решения, чисто из уважения к ее научным достижениям. Он предложил ей то, от чего не отказался бы ни один настоящий ученый: уникальную возможность изучения разумной жизни на других планетах. Она, естественно, согласилась и вот уже восемь лет моталась с лемурианскими каперами по разным звездным системам, недоступным земным ученым.
- Много где побывали?
- Я лично была на пяти планетах. Все эти миры человеческие, очень отсталые, в основном уровень мезоамерики до прихода европейцев или Древнего Египта.
- И там живут именно люди?
- Да, homo sapiens в натуральном виде.
- Каким же образом люди сумели так широко расселиться?
Стер отпила мартини и поглядела на капитана словно через микроскоп.
- Знаете, как козы расселились на островах Тихого океана? Во времена парусников морские переходы были очень длительными, продукты тухли, про свежее мясо нечего и говорить. Поэтому мореплаватели, оказавшись возле какого-нибудь необитаемого островка, оставляли там парочку козлят разного пола. И уже лет через десять по острову скакало целое стадо парного мяса.
- Вы хотите сказать, что лемуриане расселили людей на других планетах в качестве мясных консервов?
Стерн разозлилась так, что хлопнула ладонью по столу.
- Ну не обязательно же так буквально понимать! Как будто человека нельзя использовать по-другому! К тому же человеческое мясо на вкус хуже собачатины.
Капитан не стал выяснять, откуда она знает вкус того и другого, и решил сменить тему.
- А эта планета, куда мы летим, Голконда, когда вы там были?
- Лет шесть назад. Мы там были очень недолго, буквально пару дней. Мне удалось сделать несколько видеозаписей, но подробно изучить не дали, перекинули на другой объект. Поэтому когда мне сказали, что на Голконду отправляется новая экспедиция, я все бросила и прилетела к вам.
- Сожалею, что оторвали вас от вашей работы...
- Не сожалейте, все равно пора было сворачивать исследования. Я там в одном племени работала невестой местного водяного, великого Чакки-Пукки. Это у них обычай такой: год живешь, как богиня, все тебе поклоняются, выполняют все твои прихоти. Потом свадьба и отправляешься жить к мужу.
- К водяному?
- Естественно. Сразу после церемонии бракосочетания невесту топят в специальном колодце. Каперы меня должны были давно забрать, но они ребята довольно необязательные, запросто могли даты перепутать или вообще забыть. Я уже начала рыть подкоп. Вы очень вовремя подвернулись. Как раз сегодня должна была состояться свадьба.
- А, вот про какую свадьбу вы говорили! - наконец сообразил Пульхр. - Получается, водяной остался без невесты?
- Не беспокойтесь за него. У меня на всякий случай была заместительница, терпеть ее не могла, такая стерва была..., - Стерн снова уставилась на часы, что-то подсчитала и сообщила: - Впрочем, о покойниках или хорошо или ничего.
Выпили за счастье молодых. Доктор Стерн продолжала демострировать неакадемическую стойкость к алкоголю. Движения ее замедлились, словно она тоже очутилась под водой, но на скорости и ясности речи это никак не сказалось. Видимо, ее речевые центры были особо устойчивы к алкоголю.
- В общем, все, что ни делается - к лучшему, - продолжала она. - В любом случае, зомби гораздо интереснее великого Чакки-Пукки.
- Почему?
- Сложно представить более маргинальную группу, чем живые мертвецы. Это же какой простор для иследований! Все, что мы знаем о культуре и психологии зомби - домыслы писателей и сценаристов. Эти новые миры с людьми, там конечно, много интересного и поучительного, но в общем по-настоящему нового мало: все те же войны, жертвоприношения, инцест, всякие галлюциногены, работорговля и ритуальный каннибализм. А тут реальный канибализм как социальный строй. Сколько новых вопросов, какой простор для экспериментов! Вот, кстати, сразу вопрос: когда зомби ест человека это каннибализм или людоедство? Вот вы, полковник, знаете чем отличается каннибализм от людоедства?
- Я не полковники, я капитан, помните?
- А где полковник? Только что же был полковник!
- Не было никаких полковников.
- Показалось, - Стерн отставила бокал с мартини и налила минералки. - Ну так что, вы знаете, чем каннибализм отличается от людоедства?
- Каннибализм это употребление в пищу особей своего вида. То есть для человека людоедство является каннибализмом, а для остальных животных - нет.
- А когда зомби едят людей это канинибализм или людоедство?
- Зависит от того, принадлежат ли зомби и люди к одному виду.
- Вот! - довольно подтвердила Стерн. - Можете когда захотите! И как по вашему, люди и зомби это один вид?
- Да, - неуверенно сказал капитан.
- Откуда такая уверенность?
- Ну, зомби получаются из людей. Они и выглядят как люди.
- Ну, мало ли кто как выглядит. Слыхали про мимикрию? Внешняя схожесть в биологии не играет никакой роли. Овчарка и чипухахуа..., - доктор прислушалась к последнему слову и поправилась: - чихуахуа внешне не имеют ничего общего, кроме четырех лап, а принадлежат к одному виду. Потому что если их разнополую пару оставить вместе, они через два месяца родят щенят, каких нибудь чихучарок или овчахуахуа. Главный признак вида это способность скрещиваться и давать плодовитое потомство. В общем, наша первая научная цель установить размножаются ли зомби, и если размножаются, то как именно. Вдруг у них партеногенез. Или вообще почкование. Тогда да, против природы не попрешь - разные виды. И если окажется, что зомби разножаются, и разножаются половым путем, следует начать проводить опыты по скрещиванию зомби и людей. Тут, конечно, потребуется добровольцы. Ну, или наоборот, невольники. Обязательно нужно несколько пар. Если эти пары дадут потомство, которое в свою очередь сможет размножаться, тогда да, зомби и люди это один вид. По моим оценкам, лет за пятнадцать-двадцать управимся...
Пульхр почувствовал что немного утомился от сравнительной сексологии зомби и попробовал перевести тему.
- А что вы можете сказать о лемурианах? Это тоже маргинальная группа?
- Это врядли. Хотя..., - Стерн вдруг напала задумчивость.
- А вы были в их родной системе?
Доктор засмеялась, горько качая головой.
- За всю жизнь я видела только троих лемуриан, причем одновременно только двоих. Все они, насколько я поняла, выросли на Земле. Так что, вполне вероятно, их родная система - Солнечная.
Доктор, похоже, все-таки начала поддаваться воздействию алкоголя.
- Вы сказали, что видели троих лемуриан. Кого?
- Дедала. Я так поняла, вы с ним тоже общались, - капитан кивнул. - Кроме него я видела еще одну женщину...
- В смысле "еще одну женщину"?
- Дедал женщина, вы что, не знали?
- Как же так? У него же мужское имя!
- Странно, что он вам не сказал. Они вроде бы это не скрывают. Дело в том, что у лемуриан обратный половой диморфизм: самки занимают нишу, которую у людей занимают мужчины, и наоборот. Поэтому у лемурианок мужские имена и они позиционируют себя как мужчины. Их эволюция шла примерно как у наших пингвинов: самка строила гнездо, откладывала яйцо и отправлялась на охоту. А самец оставался, высиживал яйцо, а когда ребенок вылуплялся, кормил его грудью.
- Грудью?
- Да, у них там молочные железы...
- Это как же у них выглядят самцы?
- Они выглядят в точности как самки человека, за исключением одной маленькой, ну или большой, кому как повезет, детали.
- Откуда вы это знаете? Вам Дедал сказал?
- Сама видела. На одну планету меня по пути подкинула молодая пара лемуриан. Я провела у них на корабле пару дней и несколько раз, совершенно случайно и исключительно в научных целях, пронаблюдала, как они занимаются любовью. Насколько я могу судить по троим представителям этого вида, у них не только обратный половой диморфизм, но и в принципе, так сказать, половой спектр сдвинут в сторону женственности. Самки, хотя и занимают мужскую нишу, довольно андрогинны: нет особой мускулатуры, нет волос на лице и теле. Соответственно, самцы имеют ярко выраженную феминную внешность, за одним понятным исключением. Я полагаю, дело в том, что лемуриане как вид, гораздо старше homo sapiens. Чем дольше вид разумных существ живет в безопасности и цивилизации, тем меньше востребованы мужские качества, все эти ваши бицепсы, бороды и тестостероновая ярость. Соответственно, разница между полами уменьшается. В трудные времена, наоборот, половой спектр может смещаться в мужскую сторону. Вы слыхали о неадертальцах?
- Так точно.
- У них даже у женщин была борода, и уровень тестостерона побольше чем у вас. Любая неадертальская мадемуазель могла вас в узел завязать. Потому и вымерли. Как оказалось, мужики очень плохо рожают детей. - Стерн неожиданно икнула. - Это еще что такое? - удивилась она, постучала себя кулаком в грудь и снова икнула.
Капитан поднес Стерн стакан воды, который она послушно выпила.
- Я закурю? - спросила она.
Капитан пожал плечами: Стерн уже достала пачку сигарет и спрашивала явно из вежливости. Никотин соединился с алкоголем, и Стерн начало развозить. Глаза обессмыслились. Напоследок ее повело в романтику.
- Капитан, а вы женаты?
- Нет.
- А что так? Не нравятся женщины?
- Я клон.
- Ах вот оно что! - кивнула (а может клюнула носом) доктор. - Клоны же не могут жениться и заводить детей. Зато можете трахаться без резинки. Трахаться-то вам еще разрешено? Ну, не будьте ханжой. Сексуальный инстинкт - базовый, поэтому изучение любых социальных групп надо начинать с того, кто с кем спит. Особенно это касается маргинальных групп. Звериная, я вам скажу, простота нравов. Тут главное соблюдать научный подход, иначе - она чиркнула ногтями по горлу и пригорюнилась. - Скажи мне с кем ты спишь, и я скажу кто ты. Я вам нравлюсь?
- Очень. Но у меня есть девушка.
- А, да, вы же говорили...
- Разве? - удивился капитан.
- Ну, кто-то говорил. Может быть, полковник..., - насколько понял Пульхр, полковник появлялся в реальности Стерн при достижении определенной глубины опъянения, до которой она в очередной раз донырнула.
Докурив, доктор вдавила окурок в пепельницу, заразительно зевнула (следом за ней зевнул капитан, а за ним и читатель) и принялась ерзать, устраиваясь на ночлег. Капитан не возражал. Он решил дождаться, когда она заснет, после чего попросить бармена вызвать грузчика с тележкой. Он, конечно, мог отнести ученую сам, но во-первых, не пристало капитану таскать по космопорту пьяных девиц, во-вторых, он не хотел лишних вопросов от Петровой. То, что их не миновать, капитан знал в тот момент, когда предложил угостить Стерн. Но одно дело пообщаться с новым членом команды в неформальной обстановке, в баре, забитым людьми, другое - самолично появиться у причала со спящей красавицей на руках. Вскоре после того, как Стерн угомонилась и закрыла глаза, в зале появилась Олсен. Она оглядела стол, уставленный бутылками и посудой, храпящую ученую и не выразила ни малейшего удивления.
- Господин капитан, погрузка закончена. Наемники на местах, багаж доктор Стерн, - которая, услыхав свое имя, на секунду прервала храп, заинтересованно приоткрыла один глаз, но тут же смежила его снова, - погружен. Все без происшествий.
- Благодарю вас, боцман, - капитан поднялся, хрустнул, разминаясь, плечом.
Они одновременно поглядели на доктора Стерн.
- Олсен, вы не могли бы помочь доктору Стерн...
Олсен коротко кивнула и одним движением поставила Стерн на ноги.
- Это еще что такое? - попробовала возмутиться Стерн, но это требовало слишком много сил, и она покорно прильнула к боцману.
Капитан взялся было за докторский багаж, но Олсен со словами: "Разрешите, господин капитан" рукой, свободной от представителей науки, отняла у него рюкзак и легко вскинула обе лямки на левое плечо. Капитан оставил на столе стокредитовую купюру и двинулся за ними в арьегарде. Стерн, зыбко передвигая ноги, висела на правой руке Олсен, левой держась за ее талию. До причала добрались без происшествий. По пути попался патруль туристической полиции, который оценил офицерскую форму и сопроводил на уважительном расстоянии до причала. Томпсон, который нервно курил возле шаттла, увидав Олсен и Стерн, непроизвольно издал тихий скулящий звук, выплюнул сигарету и ринулся помогать. Олсен отстранила его от докторши, сунув взамен рюкзак. Когда Стерн усаживали в пассажирское кресло и пристегивали к нему ремнями, она, не открывая глаз, эхом оставленной в баре беседы пробормотала что-то про особенности размножения морских коньков.
Всю дорогу до "Неуловимого" она благополучно проспала. На корабле добудиться ее не смогли, капитан даже обеспокоился, не впалали она в кому, но пульс был нормальный.
- Куда ее? - спросила Олсен, отсегивая доктора.
- Пусть сегодня переночует в твоей каюте, - сказал капитан. У Олсен, как у старшего унтер-офицера, имелась отдельная каюта. - Пьяная девица на пиратском корабле не к добру. Завтра посмотрим.
Концентрация алкоголя в крови Стерн достигло того уровня, что ее тело приобрело свойство жидкости: несмотря на все усилия Олсен придать ей вертикальное положение, оно буквально стекала на пол. Олсен пришлось нести ее на руках, как павшего товарища, чтобы торжественно предать ее тело нижней из полок своей каюты. Старпом Юсупов со своей папкой, встречавший капитана для доклада, так увлекся церемонией выноса ученой, что проглядел появление Пульхра. Спохватившись, он козырнул и принялся докладывать:
- Господин капитан, за время вашего отстутствия никаких нарушений не замечено. Шаттл с наемниками уже пристыковался, офицер Томпсон повел их на вторую палубу устраиваться...
- До прыжка остался один час, сорок пять минут, - "Джо" уже вел обратный отсчет. - Всем людям на корабле надлежит как можно быстрее закончить свои дела, принять положение тела, максимальное к горизонтальному, лицом вверх и пристегнуться.
В дверях шлюза, в которых только что скрылись Олсен и Стерн, появилась Петрова.
- Добре, - сказал капитан Юсупову. - Можете продолжать подготовку к прыжку.
- Это кто? - спросила Петрова, когда Юсупов удалился.
- Что "кто"?
- Что за девица, которую сейчас отсюда вынесла Олсен?
- Это доктор Стерн, этнопсихолог, наш научный консультант.
Петрова дернула носом, уловив запах алкоголя:
- Это ты ее напоил?
Врать в отношениях нельзя никогда. Только правда. Поэтому Пульхр не стал возражать:
- Я. У нее сегодня свадьба.
- Чего?
- Потом расскажу. Времени в обрез.
- До прыжка остался один час сорок минут, - подтвердил "Джо".
Когда "Джо" сообщил, что до прыжка осталось пятнадцать минут, все люди на корабле находились в положении, максимально близком к горизонтальному, лицом вверх, все были пристегнуты и тоскливо ожидали того момента, когда "Джо" скажет "Ноль, пуск", корабль встряхнет, и за стеклами иллюминаторов вместо черной пустоты Солнечной возникнет черная пустота уже совсем другой системы. Разница только в том, что звезды будут расположены чуть иначе, и среди них будет тусклая родная пылинка Солнца.