Аккуратно ступая, чтоб не заляпать глиной неубиваемые ботинки из шкуры котовула, я шел по разбитой дороге Древних, которая вела из моего родного города, если честно, даже не знаю, куда она вела. В мои 19 солнечных кругов, дальше, чем к горной гряде Кровавые пики, покоившейся в трёх днях пути от Главных ворот Эльфицарства, я не заходил. Не заходил не потому, что лентяй - времени попросту не хватало. Брусчатка древней дороги, местами была повреждена, то ли в войне с Гигантами, которые хотели стереть с лица земли Эльфицарство, то ли с Падшими ангелами, решившими свершить то, что не удалось Гигантам. Обе эти битвы Древних случились еще до моего появления, и познания о данных фактах основаны на рассказах бабушки и книжках, прочитанных мною в период обучения в Мрачном замке, хотя...
Три солнца назад обо мне подумала Сестра. Не просто подумала... Я часто получал ее мысли, но они были нейтрального плана, вроде: "Привет, как дела?", но тут в них царили смятение и хаос, и это меня насторожило. Сестра, да она моя Сестра - родная и любимая, пусть порой мы и не ладим. Не ладим, как-то мягко сказано, мне иногда кажется, что ей хочется сжечь меня на костре.
После смерти мамы, бабушка мне рассказала кое-что. И это кое-что ничуть не удивило, а всего лишь расставило все по своим местам. Меня недолюбливали в родном Туграде. Нет, недолюбливали не то слово. Боялись, шептались, сочиняли жуткие истории с моим участием. Вообще, Эльфы - самая дружная раса, ну, Гномы ещё, куда ни шло, остальные же могли зарезать друг дружку даже за кусок хлеба. Я, конечно, понимал, откуда такая неприязнь ко мне, но не подавал виду...Хотя, если честно, многим бы поотрезал губы ржавым дедовским ножом, думаю как-нибудь потом, займусь я этим благородным делом...
Ах да, Сестра... Путь мой лежал к Сестре, она вышла замуж за Светлого Эльфийского Принца, который забрал ее в Новые земли. Во время войны с Падшими в развалины превратилась значительная часть территорий огромного Эльфицарства, которое не на каждом драконе можно было облететь за 6 солнц. Многие Эльфы не смогли жить там, где потеряли своих родных и близких, и ушли. Ушли из земель Древних. Ушли строить новую жизнь, в места, где ничего не будет напоминать им об ужасах войны. Туда-то и забрал мою Сестру Принц Красграда, столицы Новых Эльфийских земель.
Погода была обалденная, такая, какую я люблю. Эльфийская весна! Это чудо расчудесное: все, что ещё не так давно, казалось, было абсолютно мертво, на глазах возвращалось к жизни. Я шёл по дороге не один, поэтому мне не было скучно: иногда весенний дождь, прыгая по наливающейся листве, отскакивал на цветы, облепленные феями, скатывался на брусчатку и, оставив за собой радугу, сбегал в теряющиеся за огромными стволами деревьев луга, усеянные драконьими глазками. Лучики солнца стекали по воздуху на стволы деревьев, на цветущие плоды желейных бобов, питая их силой и наливая краской, и лились дальше, на землю, на меня, обжигая щеки и нос Магическим теплом. Стая стрекоос, с жалами, острыми, как мой карманный дедовский нож, и полными ядом, так же не прочь были составить мне компанию. Организм Эльфа очень хорошо сопротивляется отравлениям, а мой, если верить бабушке, плевать хотел на все известные в природе яды, поэтому жужжание прекрасных насекомых, с меховыми воротничками ярко - салатового цвета, кружащих над моей головой, только забавляло. Какого болотного жижака они летят следом - я не понял, но и не особо-то оно мне было надо.
Даже разбойники, и те решили навязать мне свое общество. Странно, в Эльфийских землях и разбойники, многое поменялось за время моей учебы в Мрачной башне. Я почувствовал присутствие этих не особо доброжелательных созданий, ещё не свернув с древней брусчатки, но позабыл о них, так далеко они были от меня на тот момент. Два Мага, один Упырь, теми же Магами доведённый до более менее разумного состояния, четверо Полукровок - перемешанных с людьми Эльфа, и один болотный Шатун. Интересная компания подобралась.
О Шатуне как-то читал в книге "Подвиды болотных монстров", но в живую ни разу не видел. На Упырей охотился в темных лабиринтах пещер под Кровавыми пиками. С моими способностями это была и не охота вовсе, а так, нечто сродни детской забаве. Какое-то время, когда не стало мамы, до меня не было никому дела, и поэтому я занимался тем, что в голову взбредет. Отлавливал взрослых Упырей и выдергивал из их широких, расплывшихся в мерзкой улыбке, пастей острые тонкие клыки. Свои трофеи я носил Алхимику, живущему на Мховой горе, старому полуГному- Полуэльфу. А он, в свою очередь, менял их на древнеЭльфийский металл у желтого Мага из за Чёрных вод. Из зубов Упырей искусные Маги делали порошок для пентаграмм, а из металла Древних Алхимики с Кузнецами - Поющие мечи. Вот такой меч мне и достался в итоге.
Вернусь к Упырю. Этот, усовершенствованный Магами упырь, умер бы, не успев открыть свой широкий рот с длинными, цвета Гномьей стали, зубами, если бы встретился мне один, без такой разношерстной компании. Зубастый гад мог почувствовать мое присутствие задолго до того, как это сделают Маги - даже их хваленая волшебная мощь не могла сравниться с врожденной способностью Упырей чуять Эльфийскую кровь на приличных расстояниях. Умно придумано - держать такого стража в банде. Хотя, это не спасёт ни одного из них, и им придется умереть. Всем, и даже Шатуну, но его я убью последним - очень уж хочется рассмотреть невиданную мной болотную гадость.
Как я и думал, лишь только учуяв Эльфийскую кровь, Упырь предупредил будущих жертв о моем приближении. В тот же момент Маги сотворили пару Болотных Драконов, мгновенно взвившихся в высь к кронам деревьев и устремившихся в мою строну. Шорох их костяных крыльев, обтянутых перепонкой, еле слышно шелестел, заглушенный шумом сочной листвы, с которой игрался тёплый ветер.
Я решил, что Маги отправили Драконов оценить противника, с которым им придется столкнуться, ибо они знали, что к ним приближается Эльф. А, как всем известно, с Эльфом ни так-то легко справиться даже двум Магам, а с Древним, это практически невозможно. Но все же жадность до наживы взяла над их здравым смыслом верх, ведь любой ребёнок знает, что даже самый нищий Эльф тащит на себе кучу золотых украшений, набор Магического оружия и доспехов, не говоря уже о разных целебных фиговинах.
Вернёмся к драконам, и, кстати, я понял, почему летели за мной стрекоосы. Оказывается протек мой мешочек из века яснозуба с молочным мёдом и запах, который я принял за аромат расцветших цветов дикой девственницы, исходил совсем не от этих прекрасных распустившихся бутонов.Ах да, Драконы... Закружив над моей чёрной как смоль макушкой, с модной, как всегда казалось самому, причёской, хищные "птички" выпустили в меня веер красноватых, с грязной зеленцой, шипов. Не решившись испытывать на прочность свои Магические защитные одеяния и смуглую кожу, которую не мог прокусить Упырь, данный факт был проверен неоднократно, и я вам честно скажу, проверен совсем не специально, я откатился в сторону с тропинки поближе к деревьям.
...Совсем забыл, в моменты, когда мне грозит опасность, все вокруг замедляется. Это не моих рук дело, оно происходит само собой, я даже могу не знать об угрозе. И когда течение времени для всего в природе остается прежним, а для меня, будто притормаживает и дает возможность двигаться в безумно бешенном темпе, то становится очевидным, что к мягкой части моего тела подкрадываются приключения...
Стоя в тени деревьев и смотря на радугу из пахучей пыльцы, которую поднял взлетевший с цветка змеецвет, взлетевший, и практически замерший в полёте, я мог наблюдать за тем, как шесть его оранжевых крылышек еле заметно опускаются во взмахе, будто он совершает свой полёт не в воздухе, а в киселе, с трудом продавливая окружающую желейную жижу. Когда мироздание решило что нависшая надо мной опасность начала отступать, течение времени ускорилось, однако, все же не вернулось к своему обычному состоянию. Веер красочных шипов, все летел и летел к земле, а я уже карабкался наверх по стволам деревьев, к двум ящерам, не кружившим на данный момент, а тяжко плывущим в киселе времени. Мгновение, и я с макушки дерева оказываюсь на застывшем в небе чешуйчатом монстре, провалившись в облако зловония, исходившее из пасти гада, которое не уносил застывший в полудрёме весенний ветер. Мне было немного неудобно убивать монстров, которые медленно поворачивали ко мне бордовые полоски зрачков своих глаз. Но к чему эти прения с совестью, достав поющий клинок, махом рубанул голову ящеру, на котором стоял. Меч медленно, но уверенно раздвигал чешуйки, плоть, кости. Перепрыгнув на другого монстра я отсек его крыло у самого основания, со стороны казалось, что ничего не изменилось в устройстве драконьего тела, только потихоньку начала выступать зелёная жижа, из раны, оставленной моим Поющим.
Спрыгнув на землю, я вложил меч, не успевший испачкаться во внутренностях летающих монстров, в ножны, крепленые за спиной, и в ту же секунду время вернулось в своё привычное русло. Фонтаны смердящей жижи, гулкий рёв, хруст ломающихся веток, были доказательством этому. Дракона без крыла облепил рой стрекоос, видно запах зелёной дряни, лившейся из раны сдыхающего животного, им был так же по вкусу, как и молочный мед.
Но это происходило уже далеко за моей спиной. Приближаясь к обалдевшим, от случившегося минутой ранее, Магам, я мог разглядеть их лица более разборчиво. Два, высоких и неестественно худых Мага, стояли напротив друг друга в пол оборота. Мне отчетливо были видны и их горящие оранжевые зрачки, характерные для всех Магов, вкусивших прах серых Единорогов, являющийся мощным Магическим наркотиком, и их курносые носы с широкими крыльями ноздрей, нервно вибрирующие, вбирая в себя весенний воздух, от аромата которого хотелось жить, и их рты, исказившиеся в оскалы от недоумения и злобы. Из каждого крючковатого пальца сморщенных кистей рук чернокнижников уже начинали тянуться струйки Магии. У ближнего ко мне эти струйки были окрашены в три цвета, у другого - в четыре, как сказано в книге "Пособие юному убийце Мага", количество цветов указывает на круг мощи колдуна. Самый сильный чародей имеет полный семицвет. В целом, так себе Маги. Четверо не чистокровных Эльфа, стоявшие за деревьями, потянули руки к арбалетам, Упырь туполобо бежал на меня, обнажив зубы в хамской усмешке, Шатун, чуть склонив к земле, свою поросшую тиной голову с пустыми пульсирующими глазницами, выпустил в мою сторону рой потусторонних мух.
Бурная река времени опять замерла, но не для всех. Маг с четырехцветом из пальцев сопротивлялся. Его заклинание не замерло в киселе времени как у "трёхцветного". Оно играло, плясало, жило. Я видел крадущееся движение его завитков в мою сторону. Мне стало интересно, что станет итогом танца цветных струек и, ожидая пока созреет заклинание, я решил занять себя Полукровками. Эльфийская кровь давала о себе знать, они успели вложить стрелы в арбалеты, медленно, медленнее, чем Маг творил заклинание, но все же. Я был рядом и увидел ужас в их глазах, арбалеты неспешно поворачивались в мою сторону. В самой близости от меня застыло коренастное создание странной любви Эльфа и Человека, светлые волосы средней длины спадали на широкий лоб, как раз туда и пришёлся удар моего кулака. Оно так и осталось стоять после удара, еле заметно отклоняясь назад. Что там Маг, сотворил что хотел? Завитки чародейства уже сложились в рисунок, зрело заклинание, как же долго, мне уже стало скучно! И в тот момент, когда два Полуэльфа выпустили в меня болты, заложенные в арбалеты, заклинание наконец-то сотворилось, вспыхнуло и стало медленно меркнуть. С линии полета болтов я отошел, хотя они и не собирались лететь в мою сторону, а вот чародейство Мага ко мне пробралось. Ну и ладно, Маг - доходяга, пришло мне на ум. Кстати, у второго, трёхцветного, рисунок завитков, менее красочный, чем у его напарника, тоже приближался к завершению. Я, решив, что одного заклинания, принятого на грудь, для меня достаточно и более рисковать не интересно, метнул дедовский подарок в колдующего Мага. Нож Древних Эльфов, резал суфле застывшего времёни с шипением похожим на шёпот. Пока я рассекал плоть Полукровок своим стальным певцом, он уже входил в голову Мага, очень интересно, успел ли убиенный понять, что происходит.
Пока в голове крутились мысли о честности таких боев, мои ноги обожгло до пояса. И жжение нарастало с каждым мгновением. Заклинание достигло своей цели, ну что проверил? Молодец. Я вспомнил рисунок заклинания и стал листать в своей мудрой головушке книжку "Магические фигуры и их значения": Почему я этого не сделал, пока не сработали чары, лучше и не спрашивайте. Вот оно, проказа титана Протита Четвертого разряда, съедает внутренности жертвы за два солнца. Да ладно, разберёмся.
Остались стайка потусторонних мух от ходячего болотного полутрупа, Маг, Упырь и, продолжающий падать от моего удара в лоб, недоделанный Эльф. Студень, который поглотил пространство моего противостояния шайке разбойников, был безупречен. Думаю, мне под силу смело нападать на небольшие армии в одиночку. Интересно, а можно ли научиться управлять этим, пока что, неуправляемым эффектом? Раздумывая, я вогнал своё оружие в грудь Упырю, вернее не вогнал, а утопил в плоть, наблюдая, как расходятся шкура, мясо, жилы, в том месте, где-тонул мой Певец.
Кстати, почему Поющий? Если верить писанию об оружии древних, когда Древние спустились на землю, что бы рассеять тьму, они столкнулись с Отцом Падших. От жара, исходящего из его пасти, у несущих свет обгорели крылья. И тогда один из сыновей Всеотца, хранитель земли и ее семи параллельных миров, переплавил свой символ власти, копье змей и щит черепах в 23 клинка Света, а его Сестра очаровала клинки песней силы и отваги. С помощью этих мечей, Древние, усиленные во стократ, разнесли легионы падших и загнали их глубоко под земли. Сейчас мало мест где можно отыскать металл древних, только Маги могут выделить его из падающих звёзд.
Совсем я отвлёкся от моих противников можно книгу написать в таком режиме боя, как же все медленно. Полуэльф уже лежал на земле, почти невидимый в траве, гирлянды капелек крови исходили от головы Мага "троечника", второй Маг творил следующее заклинание, кучеряшки которого создавали причудливый рисунок, дающий понять, что именно творит чародей. Мне хватило первого: тело ниже живота начинало ныть и резать, терпимо, но все же некие неудобства присутствовали. Поэтому я, подняв арбалет, выпустил болт в Мага, рисующего заклинание Гномьего обморока. Сильная штука, скажу я вам, может свалить и верблюжьего кита, даже будучи 4 круга. Болт, выпущенный моими руками, немного повисев в клейком воздухе, решил составить кампанию Магу, и уже через мгновенье торчал в расширенном от ужаса глазе чародея.
И так, потусторонние мухи и болотный монстр. Как там было в справочнике "Мир гнусных тварей, или покусали - не обессудь"? Потусторонние мухи проникают под кожу жертвы и в считанные минуты могут оставить от крупного животного, размером с котовула один скелет. Тут нужен был огненный меч, а не поющий. Времени для продумывания обороны было хоть отбавляй, но видно кто-то посчитал иначе, кисель окружавший меня, растаял. Маг с болтом в голове корчившийся в бесконечном падении, рухнул на землю, Полуэльф, получивший удар в голову застонал, а рой мух, уже практически добрался до меня. Почему так вышло, думать было некогда. Гонять мечом существ из самой преисподней, на мой взгляд, глупая затея, хотя меч был и волшебный, здесь он не поможет.
В нос мне ударил запах земли и разложения, я уже мог до мелочи разглядеть летящих ко мне существ, и если, выживу, даже дополнить брошюрку "Мир гнусных тварей, или покусали - не обессудь". Вместо глаз было что-то вроде щупалец, которые все время шевелились и колыхались, переливаясь на солнце грязным малахитом. Лапок у них не было совсем, хвост делился надвое, и обе его части заканчивались жалом, которое несло в себе яд, разлагающий плоть, вместо жвал, было три хоботка с острыми маленькими зубками по всей длине. Кожаные крылышки и гладкое белое тельце, размером с желейный боб. Расстояние - два Гоблинских копья, и я совсем не собирался быть сожранным этими, воняющими тухляком, тварями. Натянув капюшон на глаза, подняв меч перед собой, который своей песней вливал в меня силу, ловкость и укреплял мой дух, я приготовился гонять мух. В груди стало горячо, будто внутри меня зарождалось маленькое солнце. Тепло, какое там тепло, волна жара прокатилась по всему моему телу, мне показалось, я загорелся и горю. Глянул на свои смуглые руки, они не горели, горели мухи, с треском взрывались их противные тельца, крючились кожаные крылышки, воняло паленым. Полукругом под ногами начисто выжженная трава, догорало маленькое деревце недалеко от меня.
- Интересно... - пронеслась мысль в голове, в тот миг, когда я начал кружить вокруг Шатуна, улучая момент нанести удар моим клинком. Глазницы чудища булькали и выдавали маленькие порции мушек, которые, не долетая до меня, корчились от жара, лопались и падали на землю, покрытую разносортными цветами и растениями, туда, где невидимое пламя, исходящее от меня, не сжигало сие прекрасное творение Всематери. Болотный, местами покрытый кОркой ожогов, пытался схватить меня четырьмя бескостными руками, с тремя длинными пальцами - присосками на каждой. Извиняюсь, уже тремя руками. Из раны на торсе брызгала бирюзовая жижа, рука, валяющаяся на траве, крючилась, как раненный Адамов червь. С каждым взмахом моего стального друга, от монстра отсекался подпаленный кусок плоти, вокруг нас все было залито бирюзовым. Болотное чудо шатало из стороны в сторону, глазницы больше не булькали и не изрыгали мелких паразитов, уже все четыре отрубленные конечности извивались на земле. Вспоров брюхо ходячей безглазой гадости, я отскочил, увернувшись от брызнувшей во все стороны бирюзовой субстанции, перекатился за спину израненному существу и разрубил надвое голову с пульсирующими глазницами. Родитель мерзких мух упал в кустарник, которым я, между прочим, любовался во время боя. Огненно красные цветы, с ярко зелёными, ближе к салатовому, тычинками, испускающие видимый глазу аромат. Облако фиолетового цвета, висевшее над каждым цветком, похоже, было десертом для радужных белокрылок, пьющих, своими хоботками сие лакомство. Все это великолепие оказалось погребено под отвратительным, покромсанным моим мечем и местами обугленным телом шатуна и залито смердящей жижей.
Уже очухавшийся Полукровка, потирая ушибленную моим ударом голову, потихоньку улепётывал в сторону озера, надеясь скрыться в болотных зарослях от моего взора, когда брошенный мною камень угодил ему в поясницу.
- Хочешь забыть старую боль, получи новую! - крикнул я катящемуся кубарём бегуну, - Привет! - сказал я челоЭльфу, валяющемуся в розовой пыли.
Он закряхтел, но ответил, еле-еле шевеля разбитыми губами:
- Убьешь?
Кровоподтёк на пол лица, от моего удара, был похож на улыбающегося Гнома, я не удержался и ухмыльнулся:
- Думаю, ты и сам долго не протянешь. Хотя... пойдёшь со мной, будешь нести вещи. Держи мазь, обработай свой зад и голову, одна капля на голову и две на пятую точку. Впрочем, думаю, ничего страшного, если перепутаешь, у тебя оба этих места не особо отличаются друг от друга.
- Кто ты? Ты?! Ты меня сожрешь? - спросил собеседник, натирая мазью портрет Гнома.
Я, приложив ладонь ко лбу, двигался к мертвым Магам:
- Не будешь меня слушать, выпью душу...
Краем глаза уловив, как его лицо резко побледнело, и больше не обращая на него внимания, я стал искать что-нибудь ценное или чудодейственное на месте, где недавно было жарко от волшебства.
- Найди мне мешок или сумку! Быстро! - голос мой звучал уверенно и четко.
Да, совсем забыл, как только Шатун отправился в ад болотный, жар стих, и температура моего тела нормализовалась, я совсем запутался со своими способностями и не собирался об этом сейчас размышлять: "Даже без них я прекрасен и великолепен", подумав, продолжил осматривать тела Магов.
Нырнув в кусты и вынырнув, мой новоиспеченный слуга нёс в руках походный рюкзак торговца. Я уже присмотрел ценные вещи, которые можно было неплохо загнать рыночным старостам и велел ему сложить их в рюкзак. Диадема, упавшая с головы Мага четвёртого круга, обрамленная четырьмя темно-зелёными пульсирующими камнями, внутри которых хаотично двигались бордовые капельки, похожие на кровь. Так же я велел снять с убитого Мага 3 круга амулет, который висел на плетённом драконьей вязью шнурке из шерсти бесоволка, в центре амулета, выпиленного из рога какого-то животного, переливалась Магическим светом надпись из неведомых мне рун. Бесоволк, чудное создание, размером с бычка, широкая немного вытянутая пасть, с двумя рядами клыков. Передними лапами пёсик может хватать добычу и закидывать ее в свой ротик с широкой располагающей улыбкой. В справочнике "Бесоволка боятся - в Оркский лес не ходить" было описано много животных песьих пород, но остальные и рядом с ним не стояли. Как сказано из справочника, такие собачки были только у Орков и у Падших, остальным приручить их не удавалось.
Пока я мечтал о питомце, мой слуга вытащил из головы упыря гребень с горстью самоцветов на рукоятке, штуковина была из чистейшего Гномьего золота:
- Эту брать? - спросили меня.
Я утвердительно кивнул. Кто-то может и осудит за то, что я собрал вещи убиенных мной личностей, но, да Всеотец с ними, я считаю, что сделал доброе дело, очистив этот район Эльфицарства от забредших негодяев.
- Эй, шмурдяк, - окрикнул я копошившегося в карманах Полуэльфов своего спутника поневоле, - Ты чего там делаешь?
- Хозяин, разреши забрать грибное кольцо, тупо для дела, оно указывает на невидимые грибы, очень нужная вещь!
- Бери, я сегодня добрый. Вы убивали тех, на кого нападали? - поинтересовался я. Резкое жжение ниже пояса, заставило меня вспомнить о заклинании Мага.
- Не всегда, - ответил мне, сморщившись и выпятив губы Полуэльф, - Если добровольно делились ценностями, то мы всех отпускали.
- А куда вы прятали награбленное? - задал я вопрос.
- Тайник знал только Эдиус, - указал он на Мага с болтом в глазу.
- Как тебя зовут? Или так и называть тебя шмурдяком?
- Мое имя Сери-и-и-иолиус,- протянул Полуэльф.
- Серио короче, - хмыкнул я, - иди, сними с Мага Эдиуса браслет и пошли.
Быстро исполнив указание, Сериолиус поспешил за мной, топча своей грязной обувью весенние цветы, стелющиеся ковром через всю поляну до самой тропинки.