Кашен-Баженова Анастасия Валериевна : другие произведения.

История миров: каждый - враг

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:



     
     
    2 книга саги "История миров", как и первая может читаться как самостоятельная книга.

    Великий Странник - Дракон, собирается навести порядок во владениях для своей преемницы - пока еще маленькой девочки, о потенциале которой уже ходят легенды.
       
    Для тех, кого он посчитал лишними, настал переломный момент - все или ничего, и ребенок - главный приз.
      
    Казалось бы, шавки загнали хищника, и он срывается в бездну, а в его доме хозяйничают враги.
      
    Но неизвестная Сила вырывает у смерти, а мать спасает свою дочь - пришлая о которой все забыли.
    Но у всего есть своя цена.

     Стоит ли искать таинственного спасителя, терпеливо ждущего платы за услугу? Стоит ли верить той, которая готова сражаться за свою семью, но кому еще только предстоит почувствовать вкус власти?
     
     



[]
  История миров: каждый враг
  
  
  Тот, кто становится зверем,
  избавляется от боли быть человеком.
  /Сэмюэл Джонсон/
  
  Часть I
  Глава 1
  "Возвращение зверя?
  
  
  В лифте мигала лампочка, нервно и устало. Цифры на кнопках кто-то обвел маркером, и теперь на большом пальце штрихкодом отпечаталась неровная черная четверка.
  Четыре. Я думала об этой цифре весь треклятый день. Сегодня дата - ровно четыре.
  Сначала я считала минуты, ступени, что обрывалась в темноту подъезда после каждого шага. Шага столь тяжелого, что казалось, кости трескаются, крошатся, как меловой брусок. Первые, до боли нестерпимые минуты сливались в часы, в сутки, я могла бы после каждого пустого дня отхаркиваться кровью, до того хотелось кричать. Беспрерывно.
  После в бездну так же падали дни. Недели. Месяцы. В какой-то момент все стерлось, смазалось в одну долгую линию. И вот корявая четверка напомнила - ровно четыре года. Эта цифра гипнотизировала, была невероятна, и означала целую вечность. Двери лифта открылись и снова закрылись. Только когда свет моргнул в последний раз и погас, я очнулась.
  Да-да, сегодня именно тот день, ровно тот же, что и четыре года назад! Все мутные и бесцельные будни неожиданно выстроились так четко и ясно, будто я, в самом деле, пробудилась ото сна. Я даже четко увидела потухшие кнопки в темной кабине лифта, увидела и себя в захватанном обрезке зеркала. Растерянные глаза, даже в душной тьме зеленые, чуть желтоватые...
  Сердце пропустило пару ударов, потом рвануло с удвоением, аж кровь в ушах зашумела. Я простучала пальцами по кнопкам, ударила по двери, раз, два, пока лифт не выплюнул меня на том же четвертом этаже. На моем этаже.
  Никогда не страдала приступами клаустрофобии, но, вывалившись из лифта, почувствовала облегчение. Всего на секунду. Пяток неуверенных шагов, и я оказалась перед приоткрытой дверью в собственную квартиру. Дьявол! Выдохнула, попыталась выровнять дыхание, хотя от паники не осталось и следа. Домушники меня совершенно не пугали.
  В небольшой щели темнел коридор со смутными контурами мебели. Я нашарила в сумке пистолет. Пару секунд прислушивалась, но никакого иного звука, кроме треска электричества, не различила. Толкнула дверь, глаза быстро освоились: следов разгрома не видно. Да и что тут можно украсть? Допотопный телевизор, который я ни разу не включала? Книги, пирамидами нагроможденные на полу? Драгоценностей не имею, наличность снимаю только необходимую на дорогу - по старой памяти живу так, чтобы сорваться в путь в любой момент. Одно из основных правил Странника.
  Вряд ли мысленный подсчет имущества занял времени больше, чем несколько секунд, я даже ухмыльнулась - что с сердцем? Зачем схватилась за пистолет? То, что я ни разу не воспользовалась им, было, пожалуй, единственным плюсом новой жизни. Рука уже опускалась, чтобы убрать оружие, и тут я увидела ее!
  Ту, что узнала бы и в кромешной тьме. Она вышла из спальни небольшой тенью, качнулась, вглядываясь в меня. За спиной захлопнулась дверь, отсекая всякий свет с лестничной клетки, но я уже не могла видеть ничего, иного кроме нее. Видение ли?
  Моя дочь сонно потерла кулачком глаз и кинулась ко мне. Я лишь успела засунуть в карман пистолет и распахнуть полы мокрой куртки, перед тем как сжать дочь в объятиях. Задушенный всхлип застрял в горле, я судорожно выдохнула:
  - Аория... девочка моя!
  - Я же говорила, что навещу тебя! - сказала она, со спокойной радостью.
  - Да... Аория! - я не была уверена, что отвечаю ей вслух, шепча в мягкие локоны, целуя в макушку.
  Запах ее волос сводил с ума, он совсем не изменился за эти годы, чего не сказать о самой подросшей дочке. Сейчас ей уже девять лет. Должно быть девять по времени этого мира, а на самом деле?
  - Проводи ее в кровать, - раздалось в голове. Я нутром ощутила его присутствие, как ощущается легкая упругость воздуха у наэлектризованного предмета, и реальность снова посыпалась бетонными кусками. - Ей осталось спать всего два часа.
  - Вы уйдете так быстро? - подавив первое побуждение выбежать из квартиры вместе с дочкой, я поднялась, не выпуская ее из рук.
  Нашла в темноте лицо Локариса, он пояснил:
  - Ты уедешь с ней. Уложи ее, и поговорим.
  "Ты не должна ждать нас, это будет неправильно? - сказал он четыре года назад, и все же они здесь, и я уеду вместе с ним и Аорией!
  - У тебя совершенно нет еды, - сказал Локарис, когда я уложила дочку и вернулась на кухню, - даже чтобы накормить ребенка.
  Он курил. В открытые ставни проникал тот же воздух, что въелся в мои влажные от мороси волосы. Воздух, пропитанный запахом грязной городской осени, мокрого асфальта и перекопанной земли, скрывшей недавно отремонтированные трубы. Легкие нотки табака заскальзывали на кухню. Уставшие глаза Локариса, чуть вздернутый разрез которых стерла сетка морщин, смотрели на меня с интересом - оценивали, как я тут.
  - У меня есть пакет молока, - я достала его из брошенной на пол сумки, закрыла входную дверь, о которой все забыли, и прошла в кухню. - Ты мог застать мой труп, обглоданный кошками, так что пустой холодильник не так плох.
  - И все же, не могу сказать, что ты хорошо справляешься, - мужчина отправил окурок в окно, повернулся ко мне.
  Он был очень высоким, я ему и до плеча не доставала, а в моей однокомнатной квартирке казался еще больше. Я с трудом сдерживалась, чтобы не спросить - реален он или это очередной сон о старой жизни. Так и осталась стоять у холодильника, боясь, что подойду ближе и вцеплюсь в него так же, как до этого в Аорию.
  - Ты работаешь медсестрой? - спросил он.
  - Навел справки? Зачем спрашиваешь, если все знаешь?
  - Вежливость, - Локарис пожал плечами.
  - А как вы? Почему ты решил забрать меня? - спросила я уже мягче. Поставила молоко на стол, достала стаканы, сполоснула их, просто чтобы делать что-то.
  - Я хочу, чтобы ты вернула Аорию в Империю, - Локарис отошел от подоконника, сел за стол, потер переносицу пальцами. - Все же прикрути свет, бьет по глазам. Мы прошли четыре мира подряд. Аория сильно вымоталась, а мне через два часа делать еще один переход.
  - Дело, значит, плохо?
  Я щелкнула выключателем, и кухня вновь погрузилась в синеватый полумрак. Села напротив Локариса, пододвинула ему стакан молока. Лишь легкое движение рукой, но достаточное, чтобы почувствовать то незримое поле, что всегда окружало его. Почти забытое чувство.
  - Я решил сделать генеральную уборку, - Локарис выпил молоко одним глотком, прикрыл припухшие веки. Я налила еще. - Я подготовил билеты, договорился с нужными людьми. Главное, не опаздывай.
  - Снова поезда?
  - Сначала поезд, потом машина, два Проводника, - Локарис кивнул на сумку на полу у стены. - Там все необходимое, билеты и координаты, деньги и кое-какая одежда для Империи.
  - Насколько серьезна твоя... уборка?
  - Майкл, я хочу вывести его из миров, хочу влить в CBS новую кровь.
  - Давно пора, - я невольно поморщилась, услышав имя старого друга и "верного? помощника Локариса.
  Локарис построил империю Путей между мирами - CBS, и Майкл был его помощником несколько веков подряд. Вывести его будет не просто, один раз он уже предал своего хозяина. Что же он сделает, когда узнает о планах Локариса?
  - Понимаю, я должна вернуться с Аорией в Империю раньше, чем он об этом узнает...
  - Он уже знает, - Локарис пожал плечами, добавил, не особо желая вдаваться в подробности, - Не то, чтобы я боялся за Аорию, но ты знаешь, что она станет исключительным Странником, с ее-то силой. Не хочу, чтобы у нее были враги, которые умеют быть выгодными друзьями. Не мои враги...
  - Почему не убьешь его? - в иной раз я бы ужаснулась тому, как буднично это прозвучало из моих уст, хотя и о Майкле, эту змею я бы придавила уже давно.
  - Из-за выкупленной жизни. Моя ошибка, дать ему свои годы жизни. Это стоило слишком дорого для меня, и честно, не знаю, могу ли я теперь убить его ... Тем более, я должен провести одни переговоры, но слышать меня, кроме тебя и Аории, может только он. Мне нужен его голос на эту ночь.
  - Если бы ты не сослал меня, я бы и дальше была твоим голосом, мы бы спрятали Аорию заранее... Нет, Локарис, он не захочет так просто уйти с Путей...
  - Никто никогда на самом деле не хочет уйти с Путей. Да и мне было легче следить за ним, когда был он рядом, - Локарис покатал в пальцах стакан, а потом посмотрел на меня. Полумрак позволял, не боясь, выдержать его взгляд, не рискуя утонуть в магии нечеловеческих глаз. - Ты сама разве не вернулась бы на Пути, если бы я позвал?
  - А ты зовешь? Ибо если не зовешь, то и не заводи об этом разговор, не издевайся надо мной, - я встала и отошла к окну, так, чтобы Локарис не видел моего лица.
  - Мы обязательно вернемся к этому разговору. В Империи, когда я закончу со всем, - ответил он, а я все еще чувствовала спиной его взгляд. - Пока мне надо решить ряд вопросов. Аория стала вызывать на Путях много интереса, Странники чувствуют ее силу, и эта сила, как любая другая, притягивает к себе слишком много внимания.
  - Я все сделаю, не сомневайся, - я снова посмотрела на него.
  - Не сомневаюсь, Айн, - кивнул Локарис, произнеся мое второе имя, имя, полученное на Путях, имя из моей истинной жизни.
  Великий Странник, легенда множества миров, заслуженно носивший прозвище Дракон, монополист торговли между мирами, сидел на моей маленькой кухоньке, похожий на большую угловатую птицу, и во всем его уставшем облике чудилась тревога.
  Ночные тени чернили его волосы, только рассеянный лунный свет высвечивал нити седины. В полумраке выделялись темные брови, тонкая, надломленная горбинкой линия носа, черта сжатых губ. Длинные пальцы в задумчивости мяли отрезанный уголок от молочного пакета.
  
   ***
  Майкл, главная база Путей
  
  Майкл прекрасно играл удивление и настороженность, он почти верил в свою ложь, как-никак у него была главная роль в сегодняшнем спектакле. А удивиться по-настоящему ему еще предстояло.
  Вентиляция справлялась с запахом, но не настолько, чтобы окончательно выветрить медный привкус смерти. Глава CBS - Локарис, или Дракон, как все его здесь называли, мешал сахар в чае. Поднос с легким завтраком для него стоял на краю металлического стола около развороченной осколками ноги покойника.
  - Думаю, это демонстрация силы перед переговорами, - сказал Майкл, когда в подвал спустилась Надежда, заместитель главного координатора Путей. - Взрыв произошел раньше, чем подрывник подошел к CBS. По счастливой случайности.
  Женщина перевела спокойный взгляд на Майкла, и серые глаза несколько секунд смотрели на его изуродованное лицо, в единственный здоровый глаз. Конечно, когда Дракон в CBS, все тут же набираются смелости смотреть его помощнику в глаза. 'Счастливая случайность' - беззвучно повторили ее губы.
  - Как подрывники смогли подойти к башне? - в тоне Дракона даже не было интереса. Но значения ему охотно добавил Майкл:
  - С утра бьюсь над этим вопросом! Что делала наша служба безопасности? Как два человека, обвешанные взрывчаткой, смогли подобраться к парковке? - один шаг, и Майкл навис над невысоким, но крепким главой по безопасности Самсоном.
  - Они подошли к наземной парковке, но не пересекли нашу границу, - спокойно ответил Самсон. - CBS не контролирует то, что за забором.
  - Подрывников было двое. Взрывчатка первого сдетонировала раньше времени, от него почти ничего не осталось, - Надежда раскрыла папку, ей не хотелось смотреть ни на труп, ни на помощника, и уж тем более на то, как завтракает Дракон. Поднос с едой в этой серой, холодной комнате с двумя железными столами и медицинскими, больше похожими на живодерские, инструментами, смотрелся дико. - Мы отдали полиции записи с наших камер наблюдения, - продолжила женщина. - Полиция знает, что было двое... террористов. Мы настояли, чтобы люди CBS помогали с разборкой завалов, так что по официальной версии второй труп пока еще не найден, и мы можем выяснить то, - она все же посмотрела на тело, - что тут возможно выяснить...
  - У нас мало времени, - согласился Майкл. Он забыл о Самсоне и теперь внимательно наблюдал за Драконом. Он видел, что измученный переходами через миры глава Сети сейчас в ужасном состоянии. Видел, каких усилий ему стоит слушать отчеты и не провалиться в целительное забытье.
  Дракон прибыл на базу два часа назад и, вместо хорошенькой управляющей vip-апартаментов и точного доклада от заместителя, его встретила полная неразбериха. Сначала Локариса провели осмотреть место взрыва, потом потянулась вереница встреч и докладов. Первыми Дракон выслушал своих людей: главу безопасности и начальника охраны, потом получил доклад криминалистов, заключение взрывотехников. Последние утверждали, что установка планировалась на подземной парковке небоскреба. Но по благоприятному стечению обстоятельств жертвы и разрушения оказались минимальны, а башня вовсе не пострадала.
  Первый исполнитель погиб, взорвавшись раньше времени, а второго убило осколками витрины, которую вынесло взрывной волной. На счастье, бомба второго не сработала. Его тело, изрядно порезанное, как раз дожидалось внимания Дракона.
  - В башню они бы не прошли со всей этой дрянью. Максимум, смогли бы у супермаркета взлететь, - Майкл стоял, склонившись над обезвреженной бомбой, думая о том, что порой цепь случайностей - дело не менее занимательное, чем кем-то выстроенный план - продукт долгого осмысления и расчетов. Попади хоть один осколок чуть ближе к механизму, и человека бы разметало по улице, так же как и первого. - Я все же думаю, что это 'привет' от конкурентов CBS, замаскированный под теракт, либо дело фанатиков.
  - Судя по креплению бомбы, я бы не сказал, что это смертники, - безопасник легко выдержал долгий взгляд помощника Дракона. - Никакого логичного механизма, чтобы подорвать себя без лишнего труда, я не вижу. Да, бомба спрятана под одеждой, но снимается с крепления легко. Проще ее снять, чем взорвать на себе.
  - А первый смертник доказал обратное... - Майкл отошел от бомбы, снял с обезображенного шрамами лица повязку и закурил.
  - Вы закончили делать ставки? - Дракон отставил пустую чашку, поднялся с кресла.
  - Я за 'привет' от конкурентов, - сказала Надежда, и запоздало подумала, не был ли вопрос Дракона сарказмом. Она заметно нервничала, по странной случайности на базе не оказалось ни одного из двух штатных некромантов, и среди перешедших в мир Странников так же не нашли никого способного поднять зомби.
  - Я, думаю, это борцы за закрытие границ, - Майкл затянулся и медленно выпустил дым, белой пеленой смазывая контуры худощавой женской фигуры.
  - Что ж, возьму третью версию: допустим, они вообще шли к церкви Нового пророка, - Самсон, в отличие от остальных окруживших стол с трупом, отошел и сел в кресло: недавно прооперированная нога вконец разнылась. - Хотя борцы за сохранение границ мира тоже разошлись в последнее время. По мне, это не что иное, как теракт.
  - А вы? - женщина едва успела удержать поднос, Дракон задел его бедром и чуть не свернул со стола.
  - А я сейчас у него спрошу, - кивнул Дракон на труп, закатывая рукава. Локарис - сильный некромант, это знали его приближенные, но никто ни разу не видел, чтобы он прибегал к темному искусству. Хотя подобная работа иногда появлялась для штатных некромантов. Майкл осторожно освободил грудь покойника от одежды, откинув мокрые лоскуты на стол. Локарис тем временем откупорил три пузырька и попеременно вобрал шприцом жидкость из них. Это то, что заменит начертание на теле рун, удерживающих знаков и прочих защитных схем. Труп еще следовало передать полиции, и оставлять на нем слишком много следов не стоило. Локарис отложил шприц, взял стальную ванночку, скальпель.
  Майкл ухмыльнулся: никаких оплывших свечей, обреченной на смерть козы и ночного кладбища. Ритуал в условиях операционной. Впору говорить: 'Сестра, скальпель. Сестра, могильную пыль'.
  Темная кровь Дракона закапала в ванночку, на стальной поверхности она казалась фиолетовой. Он ловко заклеил пластырем порез на руке, снова взял шприц - теперь к смеси добавилась и его кровь. Чуть покачав шприц из стороны в сторону, Локарис смешал жидкости и примерился к уколу. Все остальные отошли от некроманта и трупа подальше. Надежда за свою жизнь видела немало мертвецов, но вот зрелище, как один из них оживает, предпочла бы пропустить. Но никто не смел уйти и даже отвернуться - слабым не место при Драконе.
  - Инъекция оставит следы? - спросил Самсон, обеспокоенный тем, что им еще труп полиции в руки полиции.
  - Почти нет. Только наркотик, а в этом нет ничего необычного, - ответил Майкл за Дракона. - Кто знает, как наш смертник добавлял себе смелости.
  Локарис был сосредоточен. Он уже занес руку со шприцом над сердцем покойника, но еще не колол. Со стороны казалось, что ничего не происходит, но обряд уже начался. Некромант обвел взглядом линию вокруг стола, выстраивая мысленную защиту. Замкнул его. Потом воззвал к драконьей части своей природы. Обычно требовалась кровь разных существ - другого человека-жертвы или животного, а не только некроманта. Но Локарис, как наполовину дракон, научился обходиться только своей кровью.
  Игла вошла легко, Дракон ввел состав и отложил шприц. Прошло десять минут в полной тишине. Шорох кондиционера и дыхание людей лишь усиливали ее. Наконец, покойник шевельнулся. Короткая судорога прошила тело, из ран брызнула кровь. Потом он сел.
  Алюминиевая рама витрины пробила мужчине правое плечо, и теперь оно было ниже левого. Осколок стекла срезал ухо и часть щеки, от этого казалось, что он чем-то обижен.
  - Как твое имя? - начал Локарис с простого вопроса.
  - ... - рот трупа приоткрылся, и челюсть съехала в сторону. Вместо ответа вышло бульканье.
  Локарис поправил мертвецу челюсть.
  - Кто послал тебя установить бомбу? - спросил он.
  - Хр-р-р... - не смотря на починенный рот, труп снова выдал невнятные звуки.
  Тогда Локарис положил ладонь на окровавленный лоб террориста. Прикрыл глаза.
  - Без толку, - сказал он, опуская руку. - Его память стерта. Душа ничего не помнит о жизни.
  - А память тела? - Майкл сделал шаг к столу, но не больше, оказаться в начертанном некромантом круге не хотелось.
  - Это хорошая работа - он чище новорожденного, - Дракон взял тряпку, начал вытирать руки. - Могу поспорить, что и первый террорист как стекло. Будто оба и не существовали до взрыва...
  - Значит, их зачаровал кто-то, кто сильнее тебя? Не верю! - Майкл замолчал в удивлении. Он не был магом, но и особых знаний не требовалось, чтобы понять - то, о чем говорит Локарис - невозможно. - Это невозможно, - повторил он вслух.
  - Они были чисты еще до перехода в этот мир. То, что они перешли, я чувствую... Единственное, что могу прочитать по ним, - Дракон и сам не верил в то, что видел.
  - Тогда дело связано с Путями, - Майкл оглянулся на остальных. - Нужны все доступные списки людей наших конкурентов в этом мире, все досье, что сможете достать.
  - Если нас хотели запугать, вряд ли бы стали так запутывать следы, - Дракон откинул тряпку обратно на стол. - Ладно, идите. Я упокою его. Минут через пятнадцать свяжитесь с полицией, отдадим тело.
  Все ушли, кроме Майкла, Дракон не возражал. Локарис посмотрел на мертвеца.
  - Хр-р-р... - снова попытался говорить труп.
  - Я ценю твои старания что-то мне сказать, - устало ответил некромант.
  Правая рука зомби, та у которой было пробито плечо, неловко дернулась. Потом снова. Покойник что-то пытался сделать, но рука не слушалась его.
  - Попробуй левой, - подсказал Локарис.
  Левой рукой зомби орудовал успешнее. Он потянулся к животу, надавил на него пальцами, пока сначала они, а потом и вся кисть не скрылись внутри. Локарис терпеливо наблюдал.
  - Хр-р-р... - мертвец протянул Дракону окровавленный кусок чего-то. Локарис взял - это оказался небольшой пакетик с чем-то твердым внутри.
  - Что ж, кажется, ты сделал свою работу...
  
  ***
  Спустя час глава Путей и его заместитель сидели в кабинете. Пара размашистых подписей украсила внутренние документы CBS, Локарис отложил ручку и посмотрел на часы. На усталом лице мелькнуло неудовольствие. Майкл мог только предполагать, как тяжко далось Дракону поднятие зомби, и это после нескольких переходов по Путям.
  Скольких? Снова оставалось только догладываться. Как и о том, кому Дракон доверил дочь. Хотя ни первое, ни второе не озаботили Майкла так, как собственная операция. Он знал все о взрыве, знал время, знал, что башня CBS не пострадает. Цель была проста - вымотать Дракона, не дать ему восстановиться после перехода в мир, не позволить уснуть перед переговорами с конкурирующим караваном Путей.
  Взрыв Майкл доверил организовать своему человеку, но настоял на исполнителях со стороны. Перестраховался, чтобы Дракон не нашел концов, если вдруг выживет после переговоров. Неизвестные постарались на славу, концов уже никто не найдет. Это-то и настораживало Майкла. Кто сумел стереть воспоминания души и тела подрывника так, что даже сильнейший Странник и некромант этого мира не смог их восстановить? Что же это за Сила? И что за послание получил Локарис?
  Послание. Кто бы ни был сторонний исполнитель, а он понял, против кого операция. Это было паршиво, кто-то, о ком не знал Майкл, кажется, знал о СBS и Драконе и, следовательно, о самом Майкле. Что если в послании предупреждение для Локариса?
  - И так, переговоры. Время, место? - Дракон не глядя засыпал шесть ложечек сахара теперь уже в кофе, пробежал взглядом по очередной бумаге. Вечером его еще ждал разговор с полицией об утаенном трупе - не проблема для Дракона, но время, время не могли удержать даже его могущественные пальцы, и оно утекало, делая невозможным столь желанный отдых перед важной встречей.
  - Сняли отель в пригороде. Еще вчера отчитались о том, что накинули сеть против магии, я съездил и проверил. Контрольно проверит Ейзил, - Майкл стянул с уха гарнитуру, та зацепилась за черную прядь, и исполняющий обязанности Дракона с деланным раздражением откинул наушник на стол. - Через час должен доложить. Время назначено на полночь. Охрана, камеры, транспорт, прислуга - расставлены по тридцать шестой схеме, с правками согласно постройкам. Будешь проверять?
  Майкл похлопал рукой по стоящему у кресла тубусу со схемами. Обычно Локарис не проверял, их дружба насчитывала века, и раньше старый друг Майклу доверял. Но все переменилось, теперь Дракон хотел убрать его из миров. Майкл знал, что он найдет для него какой-нибудь мирок и постарается сделать так, чтобы он оттуда не выбрался. Этого Майкл допустить не мог, слишком многим владел его друг, чтобы оставлять это только ему. Поэтому сегодняшней ночью у него будет только один шанс спасти себя. Все или ничего - пустая жизнь в никчемном мирке или владение империей Путей.
  - Да, я проверю, - Локарис кивнул, добавил чуть неловким движением еще кофе в чашку. Майкл лишь отчасти знал это состояние. Нестерпимая эмоциональная усталость, как плата за пересечение границ мира, способная любого, даже такого как Локарис, с его поистине сильным разумом, превратить в существо заторможенное и рассеянное. Конечно, Дракон - один из сильнейших Странников, но пределы есть и у него. Несколько переходов подряд - Майкл прикинул, не менее пяти-шести. Еще и ворожить пришлось, поднимать и допрашивать зомби. И немного бюрократической мороки, разбирательства с полицией. Шансы Майкла росли с каждым часом.
  К переговорам, конечно, Локарис соберется, будет адекватен, покажет зарвавшимся конкурентам, кто истинный хозяин Путей, в этом Майкл не сомневался. Все это было не единожды, и Дракона бы не звали Драконом, если бы подобные проблемы не решались всегда в его пользу. Но какой ценой на этот раз?
  - Кому ты передал дочь? - спросил Майкл. Сначала он подумал, что Локарис отправил девочку в родной мир, но сейчас решил, что это слишком предсказуемо. Локарис знает, что Майкл просто так не отдаст свой пост, и отсутствие Аории в CBS это только доказывало.
  - Кому-то передал, - без лишней вежливости ответил Дракон, вытаскивая из тубуса схемы.
  Заставлять все стихийное и случайное работать на собственный умысел Майкл научился у Дракона. Помощник Локариса сделал свои ставки на утреннее происшествие, и цепочка причин уже запустила механизм.
  
  ***
  Локарис, главная база Путей
  
  Дракон, наконец, остался наедине с самим собой. Закрыл дверь кабинета на ключ, опустил жалюзи. Впечатляющий вид из панорамного окна скрылся за пластиковыми полосами: стальная лента реки, маленькие с высоты небоскреба дома, шумная автострада внизу, но здесь наверху лишь линия белых и красных огней - кипящая городская жизнь даже в ночи. Кабинет погрузился в полумрак, мигали только кнопки на технике: одна означала непрочитанные сообщения на телефоне, другая минимальный заряд батареи у ноутбука.
  Локарис вернулся к столу, опустился в кресло, уронил голову на подставленные руки. Сколько мог он вот так вот сидеть, закрыв глаза и наслаждаясь относительной тишиной? Минут пятнадцать, вряд ли больше.
  Он позволил себе отвлечься от дневного происшествия со взрывом, от предстоящих переговоров с конкурентом, и мысленно вернулся к однокомнатной квартирке в другом мире. Локарис немного задержался на Анне Калашниковой, или , как назвали ее в CBS - Айниппе, коротко - Айн. Не такой он ожидал ее увидеть спустя четыре года с того дня, как сослал в другой мир и разлучил с дочерью. Но тем лучше, тем больше гарантий, что женщина сделает все, чтобы выполнить его просьбу.
  Ее молодое, совсем не вязавшееся с годами, лицо всплыло на изнанке век против воли. Выражение, застывшее на нем, казалось, принадлежало человеку, которому всадили нож в старую рану. Между бровей трещиной залегала морщина, сомкнутые глубокой болью губы омрачали лицо, а копна рыжих кудрей делала ее кожу еще белее, и Айн в темноте кухни казалась призраком, бледным отражением самой себя.
  Локарис был нем, у него не было голосовых связок, как не имел их ни один дракон в его мире, а она была одна из тех редких людей, что могли слышать его без всякой магии.
  Сначала она служила при нем 'голосом' на Путях и засланным агентом его конкурента, потом... потом случилось многое, в том числе и рождение Аории - решение, просчитанное на много ходов вперед, но, тем не менее, неожиданно нашедшее в сердце Дракона чувственный отклик.
  Локарис открыл глаза. Сейчас слишком большая роскошь - уделять внимание визиту в мир Айн. Он достал из кармана небольшой пакетик, высыпал содержимое. Это оказались клочок бумаги размером с визитку, всего с одним словом, и небольшой флакон с темной жидкостью. Слово было написано на мертвом языке родного мира Локариса, и это сильно сужало круг подозреваемых. И слово это - 'узнай'. А узнать что-то Дракон, судя по всему, мог, только приняв зелье из флакона. Или яд, или любой иной состав, дегустация которого ни к чему хорошему не приведет.
  Дракон щелкнул выключателем, и свет настольной лампы ударил по уставшим глазам. Он надел очки и поднес к лампе флакончик. На просвет вязкая жидкость оказалась темно-сиреневой, но на стенках пузырька она засохла искрящейся зеленой коркой. Сам флакон был старинный, из толстого стекла, с искусно украшенной крышкой, и выпуклой буквой 'J' на ней. Локарис перекатил в пальцах флакон - что же это? Ведь суть послания именно в жидкости.
  Надо быть полным идиотом, чтобы присылать жертве яд и в записке советовать принять его. И еще большим идиотом, чтобы последовать совету. Вряд ли кто-то мог додуматься избавиться от Локариса столь нелепым способом.
  Кто это мог передать? Кто-то, бывавший в его мире, или даже уроженец Арнбора. Насколько знал Локарис, только он и еще один человек были рождены там и могли пересекать Пути. Остальные Странники всегда приходили с других Путей, и мир Локариса посещали исключительно по торговым делам. Вряд ли кто-то из караванщиков стал учить мертвый староимперский язык.
  Мог ли прислать пузырек его одномирец? Его друг Двард? Локарис хорошо знал Дварда, и были времена, когда они любили разыгрывать друг друга - это было около пяти веков назад. Сейчас же они пересекались в мирах редко, но в дружбе Дварда Локарис не сомневался.
  Он ли это? Но как же буква 'J' на пузырьке? Значит ли что-то? Да и Двард имел черту характера, которая могла обеспечить ему некоторое алиби - он серьезно относился к разного рода вероятностям, говоря проще: не сделал бы и глотка чая, приготовленного родной матерью, не проверив напиток на наличие яда. Так что Двард вряд ли бы решил, что Локарис легкомысленно примет зелье.
  Пожалуй, самое верное - отдать флакон в местную лабораторию. Или даже самому провести там ближайший свободный вечер. Запиликала трубка, Локарис снял ее с базы:
  - Господин, ваша машина подана, - сообщила Кэри. Немой Дракон, конечно, ничего не ответил.
  Он сложил записку и пузырек обратно в пакетик, убрал в карман. Пятнадцатиминутный отдых вышел сомнительным.
  
  ***
  Столица Империи Ишеб-Ревер
  
  Мэл сдвинула капюшон, чтобы разглядеть в толпе лицо, показавшееся знакомым. Совсем уже зимний ветер тут же кинулся тереть щеки сухим морозцем.
  В этом году осенние дожди кончились раньше обычного. До месяца имре оставалось еще две недели, именно по их истечению погода менялась на зимнюю. Но ветер, утренний иней, мизерными иголочками белящий деревья, листву и дома, тонкая корочка льда на мостовых, все это вошло в Ишеб-Ревер намного раньше срока. Зиму обещали невероятно холодную.
  - Милорада, как я рада вас встретить! - воскликнула Мэл, пробравшись через толпу горожан к знакомой пожилой женщине.
  Несмотря на скверную погоду, народу на торжественном открытии первой железной дороги собралось изрядно. Были люди как среднего класса, так и персоны большего достатка. Шумной группой у самого края платформы толпились мальчишки в одинаковой темно-синей форме - кадеты Ишеб-Реверской военной школы.
  Имперцы любили праздники и мероприятия, вносящие разнообразие в слишком размеренную столичную жизнь. Такое событие, как пуск паровоза, со всеми разговорами, даже скандалами вокруг него, всколыхнуло весь Ишеб-Ревер.
  - Здравствуй, Мэл! Кажется, мы не виделись лет пять, - Милорада подставила мягкую холодную щеку под поцелуй наклонившейся Мэл. - А я решила выбраться из резиденции. В кои-то веки на столицу посмотреть.
  - Вы вернулись работать в резиденцию? - девушка оглянулась на выстроенную сцену, с которой предполагалось открытие. Решив, что низенькая Милорада с места, где они столи, ничего не увидит, взяла экономку императора под руку и повела ближе к сцене.
  - Не экономкой на этот раз. Я слежу за порядком в покоях мессира. Редкие заботы и хорошая оплата, то, что надо в мои годы, - ответила Милорада.
  Когда они выбрали место, бывшая экономка накрыла ладони девушки своими в теплых перчатках. Холодная осень завела на такие перчатки особую моду, за которой приехавшая из провинции Мэл еще не поспела.
  - Вот, приехала полюбопытствовать, о чем люди толкуют. Мессир вернется, может, спросит меня о новостях.
  - О, вы просто тайный агент императора! - засмеялась Мэл.
  Она-то знала, насколько редко прислуга пересекается с мессиром, даже если причислена только к его комнатам - очень уж нелюдим император. Да и Империя с множеством колоний и союзников обязывала его к плотному графику поездок и визитов. В своем же собственном доме император Локарис был редким гостем.
  Двое полных мужчин зажиточного вида оглядели высокую красивую девушку в простом суконном плаще и пожилую леди в костюме скромном, но элегантном. Магические слова 'тайный агент императора' привлекли их внимание, но еще мгновение, и они, определив слова Мэл как шутку, потеряли к женщинам всякий интерес.
  - Я слышала, что Министерство Равновесия, Институт Магии и орден Арнбора подняли целую бучу из-за этого поезда, - продолжила Мэл. За последний месяц она уже четырежды приезжала в Ишеб-Ревер, и всегда привозила в Андор столичные газеты для себя и семьи названной тетки, так что была в курсе новостей.
  - Ох, выставили мессира, что темного Адрамелеха! Мол, его погоня за механизацией - угроза всему равновесию. Эти религиозные толки о равновесии и истинности Арнбора, - продолжила женщина, - все больше походят на фарс! Но я тебе скажу, что пока есть невежды, которые считают паровоз исчадием злых замыслов Адрамелеха, тявканье магов будет иметь вес, - Милорада махнула маленькой ручкой, обтянутой темно-зеленым бархатом.
  - Не скажите, есть немало людей среднего класса, которые рассуждениям о мире с богами предпочитают прогресс. Далеко не всем по карману услуги магов, - Мэл быстро наскучил разговор о проблемах равновесия, она смотрела на красавец-поезд.
  Потрясающий механизм! Паровоз походил на черную морду припавшего к земле дракона, пускал из трубы клубы пара, укутывающего длинную шею - вагоны. Со сцены какой-то неизвестный Мэл политик уже представлял главного механика и первого машиниста поезда. 'А будет ли экскурсия в сам поезд?' - думала она.
  - Это очень впечатляет! - не удержалась девушка, потом посмотрела на внимательно слушающую оратора Милораду: - А это кто?
  - Вергар Нессен - сын Зухаса Андора, - Милорада ухмыльнулась, как показалось девушке, презрительно. - Еще один фарс. После того, как мессир нашел Чарли и решил сделать его своим наследником... Помнишь, первого бастарда господина Андора? - Мэл кивнула, - Так вот, Чарли убили, и первый советник решил попытать удачу еще разок, уже сам нашел двоих сотворенных во времена военной молодости сыновей.
  - Да, в Ишеб-Ревере жизнь кипит, не то, что в глубинке. Очередной порыв ветра заставил Мэл надвинуть поглубже капюшон, хотя тот мешал слышать тихие слова экономки, да еще и оркестр заиграл.
  - Нашла глубинку! - Милорада снова похлопала Мэл по ладони.
  Конечно, городок Андор, названный в честь Зухаса Андора, в котором и родился первый советник, очень благоприятное место, которое и не могло быть другим после того, как в нем появился на свет столь видный государственный деятель. И все же, Андор казался слишком спокойным для Мэл, ее всегда манила столица.
  - Как же твои дела, девочка? - спросила Милорада. Они уже соблюли приличия, поговорив о вещах отвлеченных, теперь разрешалось аккуратно справиться и о личном.
  - О, я перебираюсь в Ишеб-Ревер. Моя тетка скончалась, а теснить ее семью не могу, я с ними не сблизилась так, как с Таей.
  - Соболезную твоей утрате, - искреннее сказала Милорада, хотя не знала ни названную тетку Мэл, ни того, какие у нее были отношения с племянницей.
  - Она была уже совсем старой, - Мэл пожала плечами. Таею она очень любила, но к смерти относилась как к событию естественному и неизбежному. Умершие продолжали жизнь в ее памяти.
  - Я пойду на службу в столичную гвардию, - гордо заявила девушка, думая, что кто-кто, а прогрессивная Милорада ее поймет.
  - Будешь вести бумаги или уборку? - спросила та, видно, все же не поняв.
  - Я буду служить, Милорада! Неужели вы-то и не слышали, что теперь и девушек берут?
  - Не слышала. Что за номер, девушка на службе в гвардии? - экономка нахмурилась.
  - Вот такой вот номер. Я, знаете ли, высокая, сильная, молодая - меня с удовольствием приняли. Я буду нести караулы в столичном замке, или в академии, или в том же Институте Магии, в общем, в важных государственных заведениях! Да и в апартаменты впишут, - объяснила Мэл.
  Милорада, улыбаясь, кивала ей, потом сказала:
  - Вот и славно, может, хоть тогда я услышу весть о твоей свадьбе? Среди стольких-то мужчин...
  - Не услышите, Милорада. Муж у меня был, и другого никогда не будет, - веселый тон Мэл тут же сник, ей будто вмиг прибавилось лет.
  - Ты еще молода, - снисходительно и добро возразила экономка, но тему все же перевела: - Про Айн не слышала ничего?
  - Уж лет пять... Как уехала в Андор, так ничего и не слышала, - воспоминание о бывшей подруге вконец испортило настроение.
  Они скверно расстались. В глубине души Мэл казнила себя за предательство подруги в, возможно, самый важный момент жизни Айн. Но тогда она считала, что предают ее, ослепленная страхом и эгоизмом. Меланиппа и сейчас всячески сопротивлялась тому, что время с каждым годом обнажало истину. Ни один ее страх не оправдался, но ни о судьбе Айн, ни о судьбе ее ребенка она ничего не знала, не знала даже, осталась ли девушка жива.
  
  ***
  Локарис, центральный мир Сети
  
  Дракон сначала почувствовал, как ударился спиной о мраморный пол, потом разрывающую боль внутри, а звука выстрелов так и не услышал. Первая пуля угодила в живот, взрезая органы. Вторая поразила ногу выше колена, и теперь из раны с остервенением, тугими толчками вырывалась темная кровь.
  Он живо ощущал свое тело - досконально изученный и прирученный за века организм. Мог усиливать регенерацию, мог отключать защитные реакции, мог прятать боль от себя же и даже забирать чужую, но не сейчас. Сейчас урон был так велик, что вся система полетела к черту.
  Только мозг не паниковал, до него уже неторопливо доходили звуки автоматных очередей. Первый шок после ранения проходил, и Локарис чувствовал все больше. Как некромант он слышал свежих мертвецов: сбитые с толку души телохранителей, которые слишком резко вышибло из тел. Сверху на Дракона летела гранитная крошка от колонн. Скоро и боль, как и звуки, придет во всей красе.
  Он дотянулся рукой до живота, и его пальцы нырнули в горячую мягкую рану, как до этого рука зомби, который вырвал для него послание из своего тела.
  Ранение - всегда ошибка, всегда неточность. Будь внимание Дракона не так рассеяно, он успел бы спрятаться. Не увернулся, не рассчитал, слишком понадеялся на себя, слишком привык к тому, что неуязвим, что всегда в выигрыше. Хорошо, хоть Аория с Айн...
  Он должен уйти. Любой ценой покинуть отель, пока бойцы из засады не пошли проверять трупы, ища его. Но Локарис стремительно терял контроль над телом, да и понимал, что подметать внутренностями пол, пытаясь отползти, не лучшее решение. Но другого и не было. Дракон перевернулся, левой рукой зажимая рану, правая подвела, и он упал лицом в пол. Очередной осколок колонны глухо ударил по спине.
  Он не знал, отключился или нет. Цель покинуть залу отошла на задний план, и мозг выкинул странную шутку, прокручивая все, что было до ранения. Разговор с конкурентами вертелся где-то на подкорке, как эхо в ускользающем сознании. Локарис не мог дать послаблений конкуренту, это бы пошатнуло центр Путей, извратило политику, установленную Локарисом - жесткую, но позволяющую использовать миры с умом.
  Дракон - опытнейший караванщик, искуснейший Странник, зная, как падки до наживы его соратники, видел выход в монополии. Он контролировал восемьдесят процентов известных Путей, и это спасло не один мир от разрушения, от искажения его истории и порядков.
  Закончив переговоры, обе стороны разошлись к разным выходам, где ждали бронированные машины. Локарис и его люди задержались где-то на полчаса. А выждав, уже проходя по просторному холлу отеля, Локарис услышал сигнал своего мобильного телефона. В следующее мгновение двое телохранителей, идущих впереди, упали, как подкошенные. Локарис помнил, как мелькнула мысль пригнуться к полу, спрятаться за колонну, но он не успел. Пять переходов подряд, несколько бессонных ночей и разные проволочки на Базе сделали свое дело - Локарис стал заторможенным.
  В холле отеля разверзся ад. Люди Дракона открыли огонь по нападавшим. Локарис уже понял, что все утренние взрывы - лишь представление, что их цель была выпить из него силы, и знал, кто это организовал. Майкл, кто же еще. А пузырек? Пузырек-послание тоже его рук дело? И Локарис так и не узнает, что в нем было...
  Снова тугая глухота... Только шум крови в ушах, разверстый живот, прижатый к полу, как большой склизкий рот. Дракон вновь очнулся, стал подтягивать себя, опираясь на локоть и отталкиваясь здоровой ногой. Теперь его сознание не шутило, оно предпочло сдаться, оставив тело на управление инстинкта - животного желания выжить любой ценой.
  Дракон оставлял за собой бордово-фиолетовый след, но тот терялся среди тел и осколков, никто не видел и его фигуру. Воздух содрогался выстрелами, густел от дыма. Локарис добрался до балкона, судорожные глотки едкой смеси смерти и пыли раздирали его легкие, но он почувствовал свежесть. Его высокая, сломленная пулями фигура, ведомая только волей драконьей крови и желанием жить, дернулась. Попытка встать либо убьет его, либо спасет...
  Если сможет встать... Сначала он сел, прижимая себя спиной к перилам. Кровь, тайну которой он так берег, уникальная кровь человека и дракона, показывала его путь чернеющей полосой. Она уже не вырывалась толчками из ноги, и даже рука, которой он держал свои внутренности, застыла, все его тело била морозная дрожь. Он сделал последнее усилие для последнего полета. Выпрямил одним резким движением ноги, и как был, спиной к черной пропасти за балконом, так и полетел вниз.
  Выпавший из кармана пузырек сверкнул боком под лунным светом, отскочил от бортика и улетел в черную траву.
  
  
  Темная кровь забрызгала газон. Побелевшая рука, зацепившись за куст, повисла над землей. Она лежала, поддерживаемая ветвями, и казалось, будто Локарис из последних сил протянул ее в просьбе о помощи. Голова его закинулась назад, кровь и прилипшие волосы превратили его лицо демоническое.
  Никто бы не заметил его в зарослях отцветших и скинувших листья роз, никто бы не увидел в ночи его крови... Но кто-то знал ее слишком хорошо.
  Два черных лакированных ботинка скрипнули, перешагивая через ограждение, погрузились в покореженную морозом траву, остановились, поравнявшись с лицом.
  Если бы глава CBS, легендарный Странник, еще что-то мог видеть, если бы этот ублюдок продержался еще хоть мгновение, то последнее, что он увидел - была бы пара дорогих ботинок и идеальные стрелки на черных брюках.
  Высокий человек в костюме задрал голову. С балкона третьего этажа на улицу выбивался подрагивающий свет. Перестрелка в отеле стихала, все реже слышались выстрелы. Времени оставалось немного, но смерть, хоть и опутала метиса, сейчас приостановилась. Одна великая сила заинтересовалась другой.
  Тип в костюме знал многое о смерти, о жизни, и самое главное - о равновесии. Он был его хранителем, а тело, что валялось в его ногах - самым безобразным нарушением этого равновесия. Он не знал, как относиться к этому - выродку дракона и человека. Он нагнулся и выставил вперед свою человеческую руку так, что она наполовину прикрыла лицо Локариса. Склонил голову вбок и чуть не проговорил вслух: 'Что ты такое?'.
  Ошибка, мерзость или что-то в самом деле интересное? То, ради чего стоило нарушить равновесие и законы родного мира? Он видел его впервые, точнее, думал, что впервые и тут же - в последний раз. Но ему стало интересно.
  Ветви розовых кустов скрипнули и съежились, словно отпрянули от двух мужчин. Задрожали осколки стекла в сухой траве, сгустился воздух. Он положил ладонь на холодный лоб того, кто почти умер. Смерть лизнула его руку, не подчиняясь, но и не желая подчинить сама. Он кивнул ей и пообещал истинное пиршество сегодняшней ночью.
  
  ***
  Айниппа, столица Империи Ишеб-Ревер
  
  Дубовая дверь хорошо глушила звуки беснующейся снаружи толпы. В зале ожидания были только мы с Аорией, две женщины, да сгорбленный над журналом кассир.
  Требовалось немного времени, чтобы прийти в себя от оглушающего безобразия снаружи. Этот мир обескуражил меня. Мир и кое-что, что могло проснуться во мне только здесь.
  Только сутки назад горячий воздух обжигал гортань. Мысли скрипели в голове резко, как сухой песок на зубах, царапали отупевший от жары мозг. Я прижимала к себе Аорию жадными, изголодавшимися по объятиям руками. Ее тело, ее запах кружили голову. Одежда там, где наши тела соприкасались, насквозь промокла от пота.
  Покосившаяся лачуга базы чуть спасала от солнца, но зной врывался внутрь с каждым порывом выжигающего ветра, поднимая пыльные покрывала. За четыре часа только укутанная в черное с головы до пят женщина раз вошла в комнатку и принесла воды и фруктов, а после удалилась так же беззвучно, не нарушая вязкости ожидания. Аория высвободилась из объятий и подскочила к запотевшему кувшину.
  Я тоже встала на затекшие ноги, потянулась, расправляя мокрую спину. Облизав сухие губы, отодвинула покрывало, повешенное вместо двери. Пустыня простиралась до бесконечности, из всего пейзажа были только плавящийся песок и вязнущие в его мерцании две постройки базы.
  Последний переход, и мы будем в Империи. Неужели и в этот забытый богами мир явится только один проводник, нанятый Локарисом? Как и миром ранее, из места моей ссылки, нас забрал его человек. Кажется, Дракон все продумал так, чтобы я не могла выйти на сторонних проводников. Все еще не доверял?
  - Помню, ты хорошо пела, - сказала Аория, снова устраиваясь на плешивом топчане.
  - Давно уже не пою, - я опустила покрывало и снова нырнула в тень, пропахшую пылью и разлагающимися в жаре грушами. 'Мне некому было петь' - сказала бы я, но не стала:
  - Хочешь? Может быть, нашу колыбельную?
  - Да нет, я просто спросила. Уже не маленькая, для колыбельных-то.
  - В самом деле... - я кивнула, а сердце царапнуло сожалением. Сколько лет ее детства я потеряла в ссылках? Сколько раз могла бы петь ей, сколько могла бы прижимать к себе, видеть, как она растет?
  Для Дракона эти годы не значили ничего. Он бы смеялся надо мной, видя, как я сожалею о каких-то четырех, а до этого еще трех годах разлуки. Но он ни черта не понимал. Этих лет детства уже никогда не вернуть. Не знаю, нужны ли были эти годы со мной Аории, безумно влюбленной в своего отца, но во мне потеря все еще кровоточила.
  - Ну, может быть, как-нибудь потом споешь? - Аория похлопала рядом с собой, я села. Знала, что ее не по годам умные глаза видят меня насквозь. - Я, правда, скучала по тебе, Айн...
  ...наверное, этот взгляд карих глаз и удержал меня сутки назад от попытки бежать вместе с дочерью. От еще одной попытки, чтобы раз и навсегда, чтобы подальше от Дракона, чтобы не нашел никогда. Еще одной, несмотря на то, что прошлая чуть не погубила и меня, и Аорию.
  Но вот мы приехали в Империю, в осеннюю прохладу. Я узнавала каждую улицу, и эта ведьма-столица вновь очаровывала меня. Не знаю, можно ли это назвать домом, ну, или его подобием, или я снова на поле сражения за Аорию, за себя, но когда мы вышли на Площадь всех дорог, мир дал ответ.
  Площадь бурлила человеческими головами, плакатами, руками. Сумерки уже спустились на город, и только желтые фонари и несколько костров высвечивали волны человеческих силуэтов. Медленными кораблями проплывали конные гвардейцы, бесполезно пытаясь разогнать кричащую наперебой толпу.
  Серое небо опустилось набухшим куполом, и казалось, что черные столбы дыма то ли напитывают его темнотой, то ли держат, как угрюмые титаны.
  Чтобы взять карету до резиденции, предстояло пересечь всю площадь, но в моей руке лежала ладошка Аории, и я просто не могла подвергнуть нас такому риску. Так я думала где-то очень далеко, каким-то еще не оглушенным участком мозга, но на самом деле, стояла словно парализованная.
  Я слышала сердца, слышала эти набаты, гоняющие кровь, пропитанную адреналином, чувством толпы, чувством единого разума и собственного могущества. О нет, для меня все это не было какофонией звуков и запахов. Если бы я захотела, могла бы услышать каждого по отдельности. Люди - словно маленькие горящие угольки, как если сунуть палку в костер и хорошенько разворошить его. Множество, не пересчитать сколько, но каждый жалил разум, отвыкший от такого погружения в мир, отвыкший чувствовать.
  - Осторожней! - я выругалась по-имперски вслед двум молодым верзилам, чуть не сбившим меня с ног, но в следующий миг поняла, что больше не сжимаю руку дочери. - Аория! Аория!
  Не стоило и сомневаться, что девочка пошла к билетным кассам, устав ждать. Жестоко, как жестоко с ее стороны заставлять меня вот так сразу нырять в этот бурлящий массив жизни, криков, костров! Мне бы бежать прочь, к южному въезду, чтобы вырваться в пьянящее свежестью поле, а после в спасительную гущу старого леса.
  - Аория! - мы нашлись где-то в центре толпы, ближе к группе гвардейцев.
  Я обняла дочь, больше не паникуя. Секунду назад дезориентированная и пьяная в вихре гуляющей энергии, увидев Аорию, я, наконец, взяла себя в руки.
  Мы протолкались к вокзалу, и нас пустили в зал ожидания. Ряды длинных, обитых неприхотливой темно-зеленой тканью скамей пустовали, лишь у одной из касс стояли две женщины.
  - Как - не будет экипажа? Где же они все? - дамы с одинаковыми коричневыми саквояжами, и полными фигурами, но в разных костюмах, взволнованно припали к окошку.
  - Милые дамы, я же сказал вам, из-за этой демонстрации половина кучеров бастует, половина расписана к постоянным клиентам. Да и дороги перекрыли!
  - А кто бастует? - поспешно спросила женщина в темно-синем капюшоне. Она говорила чуть гнусаво, видно, была простужена. - Мы просто не местные, а тут такое творится!
  - Мы так напуганы! - перебила ее подруга в шляпке.
  - Если бы я мог что-то сделать, но увы. Вам остается только ждать, когда кто-то вернется.
  - Но нам ехать в Лесатские Холмы, а сейчас такие холодные ночи! Не заставите же вы двух пожилых женщин выезжать в ночь в другой город? - уже без надежды сказала простуженная дама.
  - Но что я, боги меня спасите, могу сделать, милые дамы? - зато мольба и надежда прозвучали в голосе кассира. - Снимите комнаты или возьмите билеты на императорский поезд, отправление как раз через полчаса. Две остановки, и вы дома, и путь проделаете в тепле. Да и поверьте, никакие бастующие не встанут на пути этого механизма!
  Женщины только синхронно тяжело выдохнули и, обмахиваясь одна перчатками, другая платком, ушли покорно ждать возвращения экипажей. С трудом я поднялась со скамьи и, снова взяв Аорию за руку, пошла к кассам.
  - Добрый вечер. Нам в резиденцию императора, можем и в ночь выехать, - сказала я, заняв место у окошка. Просунула кассиру два именных приглашения и пропуска.
  - Я записал вас в очередь, леди, - кассир поставил последнюю закорючку в журнал, снял очки и поднял уставшие глаза. В них читалась смиренная готовность услышать очередные возмущения, мольбы сотворить чудо и явить спешащим путникам экипаж.
  - Так кто бастует? - спросила я. Наверное, у меня был безумный вид, потому что кассир сочувственно покачал головой:
  - Студенты Академии Гласа Арнбора и кучера, конюшие. Один поезд, а сколько шумихи! - поняв, что выпрашивать транспорт я не стану, кассир ответил без всякого раздражения. Добавил, угадав мой следующий вопрос: - Маги-студенты бастуют потому, что никому не по вкусу корпеть над учебой, когда будущую профессию ставят под угрозу такие вот механические штучки. И кучера боятся за свою работу из-за поезда. Это еще ладно, вчера были белые жрецы, читали книгу Сотворения, пели, поносили метисов... Думают, что все это пошатнет равновесие.
  - А что думаете вы? - не знаю, зачем спрашивала, наверное, чтобы снова восстановить связь с нормальной, материальной частью мира.
  - А я думаю, что он слишком дымит и гудит, этот поезд. Хотя страшного в нем ничего нет. Сухой и теплый путь домой для этих двух леди.
  Мы ушли к деревянным скамьям, устроились недалеко от дам из Лесатских Холмов.
  - Чтобы я села в этого железного монстра - да никогда! - сказала сестра в шляпке. Дамы, при близком рассмотрении, оказались близняшками.
  - А обойдется, кстати, как ночь в апартаментах, - добавила вторая, промокая нос платком. - Императорский поезд - к чему такая вычурность?
  - Да, совсем не скромно.
  Так случилось, что в империи не было ничего названного именем императора. Законы, указы, все выходило в народ обезличенным. Все игнорировали имя Локариса, каждую мысль о нем, словно не благодаря ему Империя добилась своего величия, а эти студенты на площади могут учиться и все еще мечтать о каком-то великом будущем и собственных свершениях.
  Никто не мог простить Локарису грязную кровь. Он, рожденный по прихоти хранителя равновесия, был плевком в лицо и этому самому равновесию, и белым жрецам Глаза Арнбора.
  Никто не отказывался от побед, одержанных им, никто не гнушался принимать дары его правления, но героев народ выбирал чистокровных. Советник императора, политик, философ и гуманист - Зухас Андор, Микаэль диз Шедоу - военный министр, он же Майкл - помощник Дракона на Путях - это те двое, которые вместе с Локарисом и восстановили Империю из руин. Были также: Викен Магно - глава Магической Академии, чьи студенты взбунтовались из-за поезда, Гуидо Дьеча - верховный жрец основного имперского ордена, и еще ряд людей.
  Вот Зухас Андор мог похвастаться и городом, названым в его честь, и парой-тройкой улиц, библиотекой и еще невесть чем. Что уж тут нескромного - назвать один поезд императорским? Лицемеры! Было бы по пути, купила бы, не думая, билеты на чертов поезд.
  Карета для нас нашлась поздно, и до резиденции я добралась абсолютно разбитая, даже Аория проспала всю дорогу. Хорошо, что прислуга уже знала, что мы приедем, и комнаты и ванны были готовы.
  Дочка, не слушая никаких иных предложений, сама искупалась, отужинала у себя, но спать пришла в мою комнату. Мы даже не пытались говорить, ее сон сморил мгновенно, а я еще какое-то время смотрела на нее. Как на него когда-то. Словно исподтишка, позволяя себе вольность, смелость - разглядывать спящим того, кому стоит только открыть глаза, чтобы просветить меня всю насквозь, все мои чувства с потрохами.
  Я не могла просто так уснуть. Не отдать должное этому месту. Поднявшись с кровати, скользнув пальцами по резьбе изящного столба балдахина, замерла, оглядывая комнату. Она не изменилась после того, как я съехала, будто ждала, погасшая и закрытая, чтобы сегодня вновь задышать теплым камином, убаюкать в большой кровати. Конечно, в резиденции императора множество комнат, не обольщаюсь, что эту не трогали только потому, что в ней жила я.
  Каждое прикосновение к старой жизни порождало дрожь: к плотным расшитым шторам, тонкой, подобной кружеву резьбе рамы, что держала большое зеркало. Я вдыхала запах мира, что в разные времена казался то чужим, то пугающим и враждебным, то гостеприимным и ярким. Да, пожалуй, если у меня и может быть подобие какого-то дома, то вот оно. И дом, и поле сражения. И хвойное тепло дров в камине, и горечь старого камня. Я вышла в коридор. В такое время, как сейчас, когда все лампы потушены и длинный коридор наполняет лишь лунный свет, проходящий сквозь большое окно в конце, а деревянные двери, словно черные стражи, стоят по обе стороны, храня за собой тайны закрытых комнат, казалось, что во всей атмосфере левого крыла есть что-то родственное с темной холодной пещерой дракона.
  Вот и дверь в личные покои Локариса. Войти бы. Вдохнуть морозный воздух, свободно проникающий через открытый балкон, приносящий запах дикого сада. Почувствовать запах бумаг и книг, чуть-чуть чернил, а еще чая на травах в пузатом чайничке, который и не разглядеть в ворохе карт на большом столе.
  Слушать, забравшись с ногами в большое кресло, шелест листвы или как барабанит по кронам дождь. Ждать, когда за дверью ванной прекратит литься вода, выйдет его величество, вытирая мокрые волосы. Насладиться отдельностью этой комнаты от всего остального мира.
  Я отпустила успевшую согреться под пальцами медную ручку. Дыхание перехватило, и я не могла ни вздохнуть, ни выдохнуть.
  Боль взорвалась ядром в груди, а потом рухнула в живот, перемалывая внутренности. Такого неожиданного, мощного страдания я еще ни разу не испытывала, и сейчас не могла даже закричать, чтобы выпустить раздирающую боль прочь из тела.
  Но пропало оно так же неожиданно, как и началось. И было ли?
  Боясь потерять сознание, я поспешила в комнату, чтобы поскорее опустить в кровать трясущееся от испуга тело.
  
  
  Глава 2
  'Светлая тайна убийцы'
  
  ***
  CBS, центральный медицинский блок
  при институте Путей.
  
  Белые стены клиники CBS казались бы и вовсе стерильно бездушными, если бы не шум детских игр в конце коридора. Коридор. Он произнес про себя это слово по буквам, потом по слогам, распробовав каждый звук. С покатой 'о' в начале слова, которая округляет губы, и 'р' в конце, которую он старательно прорычал, и если бы говорил вслух, от этого решительного 'р' провибрировало бы все его горло.
  Паучьи пальцы с круглыми выступающими косточками сгребли со стойки регистрации стетофонендоскоп, к которому был прицеплен бейджик. Не став читать имя на ламинированном квадрате, он сунул все в необъятный карман синих брюк. Стетофонендоскоп. Уже не так старательно, как 'коридор'. Здесь он скорее задумался о форме предмета, о черной трубке, о холодном кружке. Заканчивался стетофонендоскоп рогатиной, которая в точности повторяла разветвляющийся коридор. Одно из ушек потерялось, и его заменили наконечником от другого стетофонендоскопа, капелькой из красной резины.
  Главное, положить все правильно, иначе красное ушко приведет не в тот конец. Где-то в паутине белых коридоров, в переплетении шума шагов, где-то за возней детской игры дремал Дракон. Ему нравилось именно это слово. Дремал. Ибо, даже будучи в коме, глава CBS все еще внушал страх. Тем более фраза 'дремал Дракон' сразу ассоциировалось с пещерой, пещера - с дорогой до нее, а дорога, конечно же, с картой и подсказками.
  Он поставил швабры в большое ведро с пенной водой и покатил тележку уборщика в левое ответвление коридора, туда, где детская возня рассеивалась в желтоватом свете большого окна. Год назад Дракон отдал часть клиники для благотворительного лечения обычных людей, и теперь дремал сразу за детским отделением.
  Медсестра время от времени поднимала на детвору затуманенный мишурой книжных строчек взгляд и снова опускалась в перипетии под мягкой обложкой. Он предусмотрительно оставил ведро со швабрами за разъезжающимися створками дверей. Прошелся тряпкой по стеклу, подхватил с разноцветного паласа несколько соринок. Сестра лениво оглядела нового участника вверенного ей пространства, отметила его блеклой улыбкой и вернулась к Лизель, чувственной блондинке, которая, наконец, сдалась под напором своего воздыхателя.
  Он осторожно обогнул вялого мальчишку, без интереса составлявшего один кубик на другой, снова нагнулся, чтобы поднять клочок бумажки, увернулся от более бойкого маленького пациента и принялся исследовать тень под диванчиком, на котором читала сестра. Носком грубого ботинка он и оттуда выудил какой-то несуществующий сор, а потом вернулся к ведру со шваброй и пропал навсегда.
  Сцена, к которой вели многочисленные страдания Лизель, как оказалось, совершенно не стоила того, чтобы двести страниц читать эти нудные вздохи. Сестра захлопнула книгу и сама вздохнула, не торопясь, возвращаясь к реальности, к высвеченным ярким дневным солнцем детям.
  - Эй, Спайки, чего это там у тебя? - сестра поднялась, погрузила белые тапочки в цветной ковер и подошла к мальчишке с кубиками.
  Сначала она огладила его лысую голову теплой ладонью, потом мягко высвободила из маленьких пальцев то, что так заинтересовало Спайки. Ребенок не возражал.
  - Откуда у тебя это? - сестра взвесила в руке пузырек из тяжелого старинного стекла. Спайки пожал плечами. Женщина посмотрела находку на свет, который щедро хлестал в большое окно. Внутри качалась вязкая, сиреневая на просвет жидкость. - Что это? - спросила она уже сама себя. - Эй, Мери! Что я говорила насчет вещей доктора?
  - Ничего не трогать, - полненькая девочка разочарованно положила обратно на диван стетофонендоскоп.
  Сестра закинула пузырек в карман халата и подошла к дивану, прочла имя на бейджике. Как вещь доктора Дестини оказалась в детском отделении? Потом она посмотрела на разноцветные ушки прибора, и на миг ухнула в звенящий солнечный день и гулкость белых коридоров.
  - Коридор-р-р, - победно прочитал Спайки сложенное из кубиков слово, прорычал с удивительной для его кротости четкостью.
  Сестра мгновенно вынырнула, и не оглядываясь, не оборачиваясь, решительным шагом вышла в раздвигающиеся двери, свернула направо и двинулась в сторону красного ушка. Стетофонендоскоп вел ее вперед, как ритуальная коряга в руках шамана, как карта. У дверей в пещеру дежурили двое телохранителей, она их не заметила, легко скользнула пропуском по электронному замку и оказалась в прохладе палаты.
  Дракон дремал в стрекоте и попискивании множества аппаратов. Каждая трубка, каждый проводок, каждый звук и всплеск огоньков контролировал его почти утерянную жизнь. На белых простынях он казался горелой угловатой головешкой или свернутой в жгут старой бумагой, которую кто-то в последний момент выдернул из огня. Порезы на лице и шее не вязались с натянутой белизной подушки, зато темные с проседью волосы составляли компанию трубкам и проводам и бежали от покалеченного лица к приборам, пересекая идеальную ткань белья.
  - Что ты здесь делаешь! - вопроса действительно не прозвучало. Помощник главы CBS Майкл умел так говорить.
  Сестра испуганно повернулась, она не знала, что здесь делала. Она должна была стоять на цветном ковре в окружении детей, но почему-то оказалась тут, склоняясь над обездвиженным комой великим Странником.
  - Я принесла стетофонендоскоп доктора Дестини, - голос звучал ее, но говорила не она. Лицо помощника Дракона темнело, и тоже было на редкость уродливым, но шрамы не были свежими порезами, которые пройдут, как у Дракона через некоторое время.
  - Решайте свои дела вне стен этой палаты, - ответил Майкл, сверля ее единственным здоровым глазом, темным, как дуло пистолета. Когда сестра проходила мимо него, он больно схватил ее за локоть, выдохнул в лицо:
  - Отдашь свой пропуск охране.
  Кажется, она кивнула. Где-то между опаляющим выдохом мужчины и тем, как ее рука переложила в его карман пузырек с темно-сиреневой жидкостью.
  
  ***
  Майкл, столица Империи Ишеб-Ревер
  
  Комната полнилась мягким обволакивающим теплом камина, на столе стояли два кувшина с водой, вином и скромный ужин: холодное мясо и лепешки, то что осталось к ночи на кухне. Вещи военного министра покоились у кровати, не распакованные, конечно же, прислуга не посмела их трогать.
  Первым делом Майкл спрятал в подкроватную темноту медицинский саквояж, еще успеет найти нужную ампулу, а сейчас надо привести самого себя в порядок. Потом открыл окно, впуская морозный имперский воздух, врезая застоявшееся тепло. Не то что бы он испытывал ностальгию по родному миру, но прогнал по легким зимний свежий воздух с удовольствием.
  Он старался успокоиться, но получалось скверно. Захлопнул окно, опрокинул в себя бокал вина и торопливо прошел в ванную, на ходу срывая дорожную куртку, отбрасывая ее на табурет. Хотелось избавиться от всего, что имело то или иное отношение к последним событиям и к собственному неудавшемуся плану. Он и не услышал, как что-то выпало из кармана куртки и укатилось под белую ванну.
  Пустил ледяную воду, так чтобы пальцы немели. Майкл сам по приезду сделал Дракону перевязку. Месяц медики CBS боролись за жизнь Локариса, и он выкарабкался. Это было чудо. Майкл видел раны: Дракона почти выпотрошило, а крови он потерял столько, что не стоило даже думать о том, что его спасла драконья живучесть. Тогда что? Майкл готов был поклясться, что медики тогда штопали труп, не мог поверить, ни приборам, ни собственным глазам.
  Всё спасение главы CBS удалось провернуть секретно, его укрыли в детском отделении клиники, обеспечили охрану и медиков из проверенных людей. Сначала Майкл убедил совет базы, что никто не должен знать о ранении Дракона, после, когда состояние главы стало относительно стабильно, сказал, что лучше его перевести в родной мир, где силовая составляющая несомненно ускорит выздоровление.
  Конечно же, убить Локариса в CBS не было ни единого шанса. Другое дело Империя, ни аппаратов, контролирующих каждый удар проклятого сердца, ни экспертиз, способных установить причину смерти. Ни охраны...
  По сравнению с базой Путей, имперские проблемы казались незначительными. Первая - убедить прислугу держать язык за зубами, запретить выезд из резиденции. Конечно же, и в этом мире не стоило сразу распространять весть о ранении императора, уж лучше сразу о гибели. Второй проблемой была неизвестно откуда взявшаяся Айн. Одна неожиданность за другой.
  В иной раз Майкл закрыл бы глаза и не стал обращать внимание на существо, столь скупо одаренное Силой. Женщина иногда посещала его мысли, как посещала их первая жертва Дольфина - его жена, и череда других. Чьи-то лица он помнил хорошо, чьи-то совсем нет, но, кажется, мог рассказать историю о том, как было с каждой из них.
  Ледяную воду почувствовала только одна сторона обезображенного лица. Майкл постоял еще какое-то время, склонившись над раковиной и омывая уставшие глаза. Мог ли Локарис проснуться, если поймет, что ему грозит опасность? Казалось, на этот раз кома утянула его так глубоко, что вряд ли, и Майкл не собирался давать старому другу выжить.
  Приведя себя в подобающий пребыванию в резиденции вид, министр чуть задержался перед тем, как спуститься к ужину. Посмотрел на свое отражение, особенно на лицо, словно облупившуюся, взбухшую от влаги фреску. Майкл знал, как действует его изуродованный облик на окружающих. Предвкушал, как собьется дыхание Айн, если она осмелится взглянуть ему в глаза. Больше в правый, чем в невидящий левый.
  - Леди не будет есть, - сказал он прислуге, пройдя в трапезную. Служанка послушно убрала приборы для второй персоны.
  - Ты только сейчас соизволил со мной говорить! Я два часа не находила себе места! - Айн ворвалась в залу с завидной зрелищностью при ее никчемном росте. Встала у противоположного конца стола, уперлась в него руками, будто иначе бы не сдержалась и кинулась на министра с кулаками.
  - Ну, знаешь ли, раны, швы, кровь и гной - это отнимает время, - Майкл улыбнулся, видя, как снова белеет лицо женщины, как трепещут от частого дыхания ноздри тонкого носа, как бледнеют пальцы, сжавшие край стола.
  - Что произошло, Майкл? Прекрати шутить со мной! - Айн, казалось, не волновало ничего: ни присутствующая при ужине министра прислуга, ни собственный растрепанный вид и срывающийся голос. И в глаза ему, кстати, она смотрела ничуть не боясь, забыла, значит, тот далекий вечер.
  Служанка отодвинула для Айн стул, и ей пришлось сесть.
  - Выкладывай мне все, Майкл.
  - Ничего из ряда вон выходящего. Ничего такого, что не случалось ранее. Конечно, его состояние тяжелое, но стабильное, раны заживут, мессир отоспится и снова будет с нами, - Майкл отпил вина, вернулся к разрезанию мяса на аккуратные кусочки. - Если я скажу, как он был ранен, что это даст тебе?
  - Почему нельзя увидеть его? - спокойно и даже устало спросила Айн. Наверняка Милораде не удалось ни напоить ее успокаивающим чаем, ни отвлечь. - Ты же сказал, что пустишь Аорию. Что с ним такое, что можно показать ребенку, но нельзя мне?
  - О, не сравнивай себя с Аорией, вы на разных уровнях.
  'Какая искренняя тревога', - думал Майкл, - 'совершенно не заслуженная Локарисом'. Искала ли Айн выгоды, как искал ее любой, кто состоял при Драконе? Как получилось, что она снова в Империи? Или же ведьма изначально как-то участвовала в плане Локариса и то, что она пропала на четыре года, было лишь тактическим ходом?
  - Аорию я пущу к Локарису как самое близкое по силе существо, - сказал он. - Любая чужая или в избытке данная сила может убить его, как кусок мяса - изголодавшегося человека. Да и с чего, собственно, я должен пускать тебя к императору? Кто ты такая? - Майкл неожиданно повысил голос, и девушка, прислуживающая им вздрогнула, а взгляд Айн с растерянного начал меняться на иной, наливаясь возмущением. Прекрасные эмоции, чтобы сдобрить ужин!
  - Ты знаешь, кто я, - сказала Айн предостерегающе. - Лия, пожалуйста, покиньте нас.
  Служанка посмотрела на министра - умница, знает, чей голос тут решает. Майкл кивнул, соглашаясь, что лишние уши ни к чему.
  - Кто же ты? Как ходили сплетни: маленькая корыстная ведьма? Подстилка для выродков? - бросил он ей в лицо, когда прислуга вышла из залы. - Ни у кого даже язык не повернулся называть тебя любовницей императора. Ибо это просто смешно!
  - Я мать Аории, а на Путях была его спутником, - Айн поднялась. Наверняка все ее мысли стремились за запертые двери комнаты Локариса.
  - Ключевое слово - 'была', и не обольщайся, что сейчас тебе отведена роль большая, чем курьер для девочки.
  
  После ужина, у себя в комнатах Майкл прокручивал в голове весь сумбурный разговор. Он знал, что Айн, переступив свою гордость, еще не раз придет к нему и будет просить увидеть Локариса. Знал, какие вопросы задать в следующий раз, и какие слова снова втыкать в нее как лезвия тонких острых ножей. Как убить эту неожиданную уверенность и дерзость.
  Возможно, это по ее вине и случилась та кровавая бойня на Пути, когда она хотела выкрасть дочь, да и Айн немало караванщиков поубивала, но нет, никогда еще она не была так отважна, чтобы кричать на него и смотреть в глаза.
  Очевидно, что Локарис встречался с ней перед переговорами, наверняка рассказал, что решил вывести Майкла из дела. Но дуре следует понять, что ситуация в корне переменилась. Пробуждение Локариса... так маловероятно, а у Майкла на пути к воплощению его плана стоит лишь один соперник - Зухас Андор. И несерьезная преграда - Айн и Аория.
  Он вновь наполнил бокал вином, допивая уже второй графин. Осушил одним глотком, с удовлетворением отмечая увеличивающуюся хмельную расслабленность. Потом взял чистые листы, обмакнул перо и, забыв о всех делах Базы и собственных интригах, начал писать:
  'Прости, я вновь пропал на время, которое показалось мне бесконечностью.
  Дела, которые я никак не могу перенести, еще удерживают меня, но ты знаешь, что я люблю тебя и часто вспоминаю. Скорее даже - твой образ никогда не выходит из головы. Ты мое сокровище, милость, которую проявила ко мне судьба.
  Я уже откладываю подарки и книги для тебя. Жду, когда вновь приеду, увижу, послушаю, как ты читаешь мне. Сыграю для тебя на пианино пару новых мелодий.
  Высылаю деньги на нужды и разные приятные мелочи. Ни в чем себе не отказывай! Вскоре я приеду и докажу, что могу дать еще больше, что скоро весь мир будет нашим!'.
  Несколько раз перечитав письмо, неловким жестом разлив на него вино, скомкав и переписав заново, Майкл все же упаковал послание в белоснежный конверт. Опьянение уже сменило приятный эффект на тяжесть в голове, руки стали свинцовыми, хотелось рухнуть в кровать и проснуться уже в новом мире, где нет вездесущей тени Дракона.
  Но оставалось еще одно дело.Проверив, что дверь заперта на ключ, Майкл достал из-под кровати саквояж и стал рыться в пузырьках и ампулах, сам не понимая своей спешки. Ведь теперь ему никто не мог помешать. Здесь, в Империи, нет возможности провести медицинскую экспертизу и найти яд в крови, для всех император просто не справится с болезнью... или погибнет от рук наемников в пути, да мало ли. Империя и ее маленькие человечки ничего не значили, для них версию он еще найдет.
  Министр сунул ампулу в карман камзола, снова спрятал саквояж, захватил письмо и пошел во временные покои императора.
  Там он включил только один светильник, закрыл дверь на замок, а когда поворачивался к кровати, с кресла у камина навстречу Майклу поднялась темная фигура.
  Непрошенного гостя кутали тени, большей частью притянутые силой, только посох в его руке переливался зелеными искрами. По посоху министр и узнал Дварда, тоже некроманта, как и Локарис, старого драконьего дружка.
  - Вот это интересно, - чужак двинулся, и на мгновение тени отхлынули от его лица. Майкл давно не видел его, но Двард не изменился. Темные волосы, не тронутые сединой, собранные в хвост. Пронизывающий взгляд с прищуром вечной иронии, и, конечно же, клепанная кожаная куртка с серебряными пряжками и старый посох. - Я всегда появляюсь не вовремя. Хотя в этот раз, чувствую, что должен был посетить похороны, да, министр?
  - Нам повезло, - ответил Майкл, разведя руками. - Он стареет, стал самоуверен. А Пути крепнут, крепнут и конкуренты. Я настаивал на бронежилете.
  - Слышишь, Локар? Твоему министру, - Двард выделил это "твоему", но легкая усмешка прозвучала только в голосе, губ так и не коснулась, - твоя беспечность тоже не нравится. Вынуждаешь его ночами приходить с медикаментами к тебе в личные покои. Что это за курс лечения, Майкл? Разве ему теперь требуется "только покой", как обычно говорят врачи?
  Локар. Майкл поморщился, услышав это имя. Только Двард так звал Дракона. А ведь Майкл помнил двух некромантов еще студентами, бестолковыми подростками, одними из тех, что всегда раздражали своей глупостью и отсутствием хоть капли благородной крови. Подумать только, он был старше, аристократичнее, заслуживал большего, а сейчас его застал этот бродячий некромант.
  - Ты не можешь здесь находиться. Что до Локариса, он стабилен, - Майкл кинул взгляд на Дракона, даже ему все еще было непривычно видеть главу Сети в таком состоянии. "Дракон" и "беспомощность" не вязались в одно предложение. - Он слишком глубоко уснул. Зачем ты пришел?
  - Визит вежливости. Этот мир - родной не только для Локара, но и для меня. Хотел увидеть его, поговорить о старых временах, стрельнуть соль-сахар-карты миров. - Двард тяжело опустился в кресло, положил перед собой посох. - Но я тебя понимаю, Майкл. Я бы тоже заботился о жизни Дракона, может быть, чуть больше, чем о своей собственной. А то вдруг закон выкупа жизни сочтет тебя виноватым? Что ты его недостаточно хорошо лечил. Это же чертова древняя магия равновесия, никогда не знаешь, что от нее ждать. Когда-то он поделился с тобой своей жизнью, и если вдруг эта магия сочтет тебя убийцей...
  - Что ж... теперь у меня есть время изучить этот вопрос в библиотеке. Благо, у Локариса она впечатляющая.
  Майкл не поверил некроманту. Он читал о древнем заклинании выкупа жизни весьма давно - триста пятьдесят лет назад. Не то, чтобы у него была плохая память, но и не абсолютная, как у Дракона, и он не помнил ничего о том, что нельзя убить того, кто делился с тобой жизнью.
  - То есть, я не могу убить Локариса собственными руками?
  - То есть даже если иногда его хочется придушить за драконий нрав, то да, ты все равно должен отказать себе в этом удовольствии, - кивнул Двард, склоняя голову. - Вот бы ты удивился, Майкл. Ты представь, Майкл, ни одного упоминания в книгах об этом. Маленький сладкий десерт. Насколько Локар не любит портить книги, но эту страницу он испортил.
  - Мои руки, не проблема, - министр пожал плечами. - Что теперь? Ты останешься тут? Будешь следить за другом? За тем, кто не поспешил разделить с тобой управление Путями? Еще одна верная драконова собачка...
  - Нет, не останусь. Я же некромант, - фыркнул он. - Мне даже не обязательно следить за тем, кто не особо нуждается в пригляде. Теперь, когда ты знаешь, что там была 'целая' страница последствий. И потом не очень я хочу управлять этим бардаком. Ловить пули, попадать в ловушки, опять же, с кадрами постоянно проблемы.
  Двард зевнул, посмотрел в потухший камин, оба делали вид, что Дракона нет в комнате, но обоих его молчаливое присутствие тяготило.
  - Что меня всегда удивляло, Майкл, так то, что с его возможностями, он все еще не обеспечил себе твою полную лояльность. Полукровка, да? Мерзость. Какая бы Сила у него ни была, кем бы он ни стал, чем бы ни управлял, он все еще полукровка для тебя. А как насчет его дочери? Ты и ее пытался убить? Или ее очередь наступит после?
  - Его дочь... - отозвался эхом Майкл. Он знал, что Аория с ее потенциалом, оружие, которым захочет завладеть любой. Он улыбнулся:
  - Она очень ценна, зачем ее убивать? Мерзость? Я знаю, Локарис и обо мне был не лучшего мнения, я просто средство для него. Никто не мешает Аории быть средством для меня. Но вот дело - никто не сможет ее перевести из этого мира... пока жив Локарис. Это он продумал. Как тебе такой расклад? Ты за ней пришел? Тут очередь. И не только я в ней стою.
  - Ты? Собрался управлять драконьей кровью? - некромант даже не улыбнулся, но Майкл знал, что тот еле сдерживается, все было в его глазах. Немного унизительно сначала и слишком много ярости в конце:
  - Даже, если бы у нее была малая доля Силы, Майкл. Даже, если бы всего одна капля. Это все равно на одну каплю больше, чем то количество, с которым ты мог бы справиться!
  Двард следил за реакцией Майкла, дожидался, что тот как-то отреагирует, но убийца оставался спокоен. Что ж, это было несложно для того, кто был при Драконе несколько веков. Потом некромант встал, искры по его посоху уже не бегали, а мерно горели. Майкл знал, что это какое-то мерзкое подвешенное заклинание, как назло и пистолет министр не захватил, а так бы давно разнес гостю голову.
  - Но у девочки гораздо больше Силы, иначе б Локар не таскал ее с собой по Путям. Я бы хотел с ней познакомиться и выразить восхищение, что она поставила тебя в очередь.
  Так что? Она здесь? В этом крыле? Не надо, не утруждайся, я сам ее найду.
  
  ***
  Двард, резиденция императора
  
  Дикий сад, опоясывающий приземистое здание резиденции, безмолвствовал. Деревья, давно позабывшие, что когда-то в отрочестве были благородными, стояли недвижимо, угрожающе переплетя буйные ветви. В знак недовольства ранними заморозками их листья почернели и опали хрустким покрывалом, засорив всю подъездную дорожку.
  Он чувствовал лбом наведенный на него пистолет, но признаться, думал о нем не больше, чем о скверной погоде.
  - Кто ты? - спросила девочка некроманта.
  Будущая Странница оказалась миленькой на лицо, учитывая, что ее отец совсем не был красавцем. Таких детей обычно рисуют на открытках - смесь ангелочка и сорви - головы. Но Двард, конечно, видел совсем иное, не пышные кудряшки, не большие карие глаза, в которые он и не думал заглядывать, не заинтересованную улыбку, слишком самоуверенную.
  Он видел Силу. Видел весь ее объем в трех Гранях Арнбора. И в этой Силе видел не только тень дракона - того истинного дракона, чья кровь текла в метисе и его дочери, видел он и две другие силы. Прекрасный проект, отличная партия, разыгранная Локарисом! Не оставалось ни каких сомнений, что на Путях, не успей Локарис спрятать девочку, за нее бы началась война.
  - Я? - очнулся Двард, кажется, пауза оказалась слишком долгой. - Я друг твоего отца, зови меня Двард. Вообще мне дали имя Эдвард, но все имперцы сокращают эту клятую букву. А ты Аория, маленькая дракошка? Девочка, заставившая Майкла встать в очередь?
  - Дракошка? - Аория скривилась. - Майкл всегда 'стоит за кем-то' и что-то ждет.
  Двард кивнул, он уже не думал про Майкла, снова разглядывал Аорию, пытаясь понять, насколько она может быть сильна в будущем.
  - Хорошо, Аория, как насчет того, чтобы прогуляться в город, раз уж на сегодняшнюю ночь мне удалось отсрочить печальные события?
  - Мне стоило стрелять без предупреждения, Странник, - та, что держала его на мушке, была матерью девочки, Двард сразу догадался. - Отойди от нее! И ты, Аория, тоже отойди от него.
  Глаза (нет, не девушки, а женщины, ее внешность врала о возрасте) казались неестественно яркими в темноте. Двард сразу понял, откуда прибавилась вторая составляющая Силы Аории, но вот третья...
  - Интересно. Но, миледи, будьте любезны, опустите оружие. Майкл будет злорадствовать, если вы вдруг попадете. Да и раз вы все же не выстрелили без предупреждения, то сейчас потеряли все шансы меня убить...
  Он сделал пару шагов к женщине. Она тоже была связана с Локарисом, за ней так же виднелись его годы жизни, как и за Майклом.
  - Кто ты? - читалось, что женщина недоумевала, почему все еще не нажала на спусковой крючок. Тут не было и капли нерешительности или страха перед убийством. Может только какая-то интуиция удерживала ее, или нежелание делать это на глазах у дочери. - Аория, уйди в резиденцию.
  - Я знаю его, Айн. Это друг Локариса.
  - Уйди в дом!
  Девчонка только подмигнула некроманту, тем более она уже знала, что Майкл открыл комнату и готов ее пригласить к отцу. А вот Айн снова упустит эту возможность.
  - Какого дьявола Странник делает в резиденции? - повторила женщина.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"