Это была ее первая любовь и она была влюблена в него, как кошка. Как бездомная кошка. А звали ее - Надежда. Он жил на первом этаже многоэтажного кирпичного дома. Она - на четвертом. Ему было 22 - ей 12. У нее все было по настоящему: настоящее страдание с открытым, как аорта, сердцем. "Он добрый, как хлеб", - говорила она маме и тихонько рыдала в подушку.
В свои 22 он был уже достаточно взрослый и мог себе позволить выходить на улицу, сидеть на лавочке и курить сигареты. В это время она выходила гулять со своей кошкой, которую звали Полина. Он наблюдал за ней, она за кошкой. Полина была домашняя, любила спать, лакомиться вкусненьким, точить когти об диван и иногда играть с искусственно-сделанной нестрашной и смиренной мышкой. Поэтому смысл прогулки на воздухе, с привязанной веревкой на шее (как потом выяснилось, это был поводок), Полина не сразу оценила и входить в положение хозяйки поначалу категорически отказывалась. Но она была подневольна и принудительно гуляла. Так продолжалось две недели, не больше, не меньше. Полина уже начала привыкать к улице и стрелять по сторонам. У нее даже на примете появился дворовый кот. Короче у нее все было в ажуре, в отличие от ее хозяйки. А он все сидел, курил и молчал. Его звали Михаил. Однажды теплым летним вечером Полина залезла на дерево, на высокий дуб, который врезался своими ветками в окна дома и который давно хотели срубить под пень. Залезла она туда ради хозяйки - мгновенно, прямо как обезьяна, но слезть боялась, потому что была все-таки кошкой. Дворовый отчаянно ходил и скорбно мяукал, а у Надежды, наконец, появился повод. "Извините, пожалуйста", - решилась она. - "Вы не поможете мне снять кошку с дерева, а то она голодная", - и обратилась к Полине - "Кис, кис, кис". Полина решила не реагировать и взобралась еще выше. "Я постараюсь", - ответил он, но смутно себе представил как. Дерево было большим и до этого момента никому, кроме кошек, не приходила мысль на него залезать. Он предпринял несколько попыток, потом покурил и обратился к Полине - "Кис, кис, кис". "Может ей колбасы?". "Она колбасу не ест". "А что ест?" "Рыбу,яйца, иногда молоко пьет". "Тогда неси хоть что-нибудь". И они оба побежали домой за едой для кошки. В своем холодильнике он нашел глазированный сырок и кусок российского сыра. Надя вынесла рыбу. Между тем смеркалось и запахло романтикой. "Кис, кис, кис", - позвали они оба Полину и прислонили к дереву кусочки еды. Кошка еле сдержалась, чтобы не рвануть вниз, но осознанно и из уважения к хозяйке покорно попятилась назад. "Какая - то она у тебя странная. Ее как зовут?" "Полина!" "А тебя?" "Надя, а тебя?""Миша". Так они и познакомились. Через час Полину благополучно принесли домой, дворовый успокоился, а Надя окончательно и бесповоротно влюбилась, притом взаимно. Теперь они уже не представляли жизни друг без друга. Вечерами они гуляли по парку "Сокольники", он ее держал за руку и нежно обнимал, но не больше. Они даже не целовались, и не потому что он не хотел. Хотел, даже очень, но он ее берег как редкий бриллиант и ей это нравилось. Возвращаясь домой, они перестукивались по батарее, так как жили на одной стороне лестничной клетки. Она засыпала с мыслями о нем, а он с мыслями о ней. И все у них было хорошо, пока однажды, после очередной прогулки, Полина не исчезла. Исчезла бесследно. Ей и раньше позволялось гулять без поводка, и никто ее не ограничивал во времени. Гуляй сколько хочешь, но возвращайся домой, где тебя помоют, накормят, расчешут, погладят, позволят точить когти об диван и даже спать на одной подушке вместе с хозяйкой. Короче приведут в порядок и подготовят к завтрашнему дню. Но Полина загуляла с дворовым и променяла аристократичную жизнь в тепле и в сытости на подвалы, вой под окнами и скитания по помойкам. Полина больше никогда не вернулась. А они поругались. Возможно, она была не права. "Ты умираешь последней и понимай, как хочешь", - сказал он ей на прощанье и больше не выходил курить. Так наступила зима.
А потом ей купили собаку, не то мальчика, не то девочку - щенка. Она мечтала о доге, чтобы с ним не страшно было гулять по ночам при звездах. Опять настало лето и на деревьях запели птички - кар- кар. Ей уже было 13 и она все еще была в него влюблена, как кошка. Не то мальчик, не то девочка жаждал гулять, хоть и был щенком, но больше похож на зверя, в отличие от кошек. Те более изящны. Наде ничего не оставалось делать, как подчинится обстоятельствам и зову природы щенка. Так она оказалась на улице. Дуб был срублен под пень, солнце слепило в глаза, а на лавочке сидел он и курил. Как гром среди ясного неба, как вода в пустыне он оказался на той же самой лавочке, недавно выкрашенной в зеленый цвет. Такой же красивый, только старше на год. "Привет", - сказала она. "Привет", - сказал он. Они оба не знали, что еще можно сказать и для уверенности он кашлянул. Тем временем щенок не знал что делать и, боясь всего, трясся под лавкой. "Ты не знаешь", - осмелилась она, - "где собаки ходят в туалет?". "На улице", - ответил он и сделал невозмутимый вид. Ее голос дрожал, но надо было продолжать разговор. "Ну понятно, что на улице......, но где именно?"Волнуясь и в недоумении, не придумав ничего оригинальнее, он ответил - "Тебе что, пальцем ткнуть?" Случайно он оказался невежлив, и она обиделась. Теперь уже она. "Я умираю последней, и понимай как хочешь", - сказала она ему на прощанье и больше никогда не искала с ним встреч.
Через некоторое время, при очередной прогулке, нет то мальчик, не то девочка, вдруг учуял запах течки и рванул в направлении молоденькой, рыженькой колли и сотворил с ней неожиданное для ее хозяйки, для Надежды и для самого себя. Так у нее появился защитник, которого назвали Филимон. Но это уже было потом.