Аннотация: На темных улицах города бродят различные существа... Одни охотятся на людей, пытаются добыть себе пищу, а другие пытаются им помешать это сделать. История запретных чувств охотника и жертвы. Кто кем будет в итоге?
Пролог
Тучи медленно ползли по ленивому небу, заполняя его своей серостью. Предрассветный воздух пах надвигающимся дождем. Ветер упруго хлестал по веткам с желтыми листьями. Феликс ступил на набухшую, влажную почву и слегка поморщился: сейчас на дорогих туфлях останутся комья земли. Он вдохнул воздух и попытался отделить запахи друг от друга. Особый запах леса. Сырая земля. Какое-то теплокровное животное. Слишком мелкое. Не то. Слабый аромат куриных крылышек. А да, здесь западнее, у самой кромки леса, есть кафе. Запах сторожа этой забегаловки. Вонь жира.
Внезапно ноздри Феликса расширились. Есть! Вот он! Пот, испуг, усталость... Феликс принюхался и пытался определить направление. Северо-запад? Совсем недалеко... Метров шестьсот... Он осторожно выдохнул. Адреналин побежал по венам, сердце заколотилось с такой силой, что по началу Феликс даже испугался, что стук будет слышно на весь лес. Спустя секунду он успокоился и осторожно двинулся в направлении запаха. Больше всего его заботило, чует ли зверь его. Стараясь ступать как можно тише, увязая в сырой земле идеально черными туфлями, худощавый, высокий черноволосый молодой человек лет двадцати с виду крался среди деревьев. Тут он учуял ещё что-то. Сладостный аромат просто оглушил Феликса и едва не сбил с ног. Кровь. Сквозь стволы деревьев он увидел получеловека, полу-волка. Утопая коленями в траве, оборотень выгибался, вертелся и пытался достать языком своего загривка. Там зияла глубокая рана, из которой сочилась густая, ароматная, теплая, темно-красная кровь... Рот Феликса сам собою наполнился слюной. Оборотень принюхался. Он тревожно повернул к Феликсу вытянутую окровавленную морду. Темно-карие глаза юноши встретились с яркими желтыми точками, светящимися в темноте. Волк глухо заворчал, намериваясь драться на смерть. Без боя он сдаваться не собирался. Но он был изранен. Силы давно покинули его. Волк тяжело дышал, пытаясь внутренне собраться.
- Чего ты ждешь, вампир? - хрипло спросил оборотень. - Давай же! Ну!
- Я не нападаю на слабаков, волчонок, - холодно ответил Феликс.
Волк злобно зарычал. Вампир увидел изогнутые крепкие клыки. Желтые глаза закатились, и мускулистая туша рухнула на траву. Вампир пожал плечами и пошел по направлению к городу. Хм... Не пройдет и суток, как эта мохнатая тварь сдохнет от нанесенных ран. Оно и к лучшему. Наконец-то. Столько месяцев слежки, охоты... И наконец-то этот волк сдох. Да, отлично. Феликс улыбнулся и вышел из леса навстречу начинающемуся дню...
Глава 1.
Несколько недель спустя
Прозвенел будильник. Девушка сонно заворочалась. Она ненавидела рано вставать. Семь утра! Кто придумал ставить занятия так рано? Это садизм! Охая и зевая, Инна нехотя сползла с кровати и направилась в ванную. Даже ледяная вода не могла её взбодрить. Кофе. Ветер на остановке. Стены университета. Теплые аудитории. Убаюкивающий голос лектора. Беседы ни о чем с одногруппниками... и так каждый день...
Девушка брела по усыпанной желтыми листьями тропинке, кутаясь в темно-синий кардиган от пронизывающего ветра. Что за город? Летом жара, духота, а зимой морозы под -30 по Цельсию... Зато осень - очень романтична. Природа прекрасна в своем увядании. Все словно замирает в золотисто-багряном великолепии, словно Нарцисс у воды. В октябрьском холодном воздухе витает аромат сырой земли, обильно политой дождями, но слегка подсушенной щедрым солнцем. От этого земля становится как будто бы густой, но довольно твердой, чтобы ничего не увязало в её недрах...
Инка шла домой, мечтая о чашке горячего кофе. Погрузившись в свои мысли, она не заметила направляющегося ей навстречу мускулистого парня со светлой копной волос.
- Ой! - охнула она от столкновения.
В первую секунду она подумала, что сломала нос. Ощупав пострадавший участок, убедилась, что ошибалась. Девушка вскинула глаза на обидчика и натолкнулась на хмурый взгляд светло-карих глаз. Цвета светлого пива, подумалось ей. Цвета гречишного меда. Несмотря на озлобленность, глаза были грустные и какие-то тоскливые...
- Простите, - пробормотала Инка.
Как воспитанная девочка, она всегда извинялась первой, даже если была не виновата.
- Ничего страшного, - ответил парень.
Он замолчал. Они стояли, не двигаясь, изучая друг друга глазами, словно под гипнозом, завороженные и подверженные какой-то магии, не в силах разорвать путы. Сейчас у Инки появилась возможность получше рассмотреть его. Высокий, с развитой мускулатурой, но не из качков, что обычно хвастаются своими трицепсами и бицепсами, а за лишнюю ложку протеина готовы убить. В старых, потертых джинсах, футболке с широко известной в узких кругах "Rancid", порванной куртке, поношенных кедах он производил впечатление подростка, эдакий панк, которому плевать на все. И лицо он имел хищное, с резкими чертами лица, перебитым носом, широкими скулами, парой разбросанных то тут, то там шрамов, черной щетиной на подбородке, что добавляла ему возраста. Выглядел он лет на двадцать- двадцать два. На шее висел кельтский амулет, изображавший двух волков, вылезающих из одного начала. Отросшие соломенные волосы взлохматил ветер. Ноздри его широко раздувались. Он словно обнюхивал её...
- Я тебя знаю? - спросил парень, пристально вглядываясь в лицо девушки.
Он видел перед собой широко распахнутые испуганные зеленые глаза. Она молчала. Он поразился бледности её кожи, тонкости и хрупкости запястий, каскаду русых волос, спадающему на спину.
Она отрицательно покачала головой и двинулась дальше. Волшебство рассеялось, и реальность вступила в свои права. Уходя, она чувствовала на себе его пристальный взгляд.
А вечером лучшая подруга вытащила её в клуб. Он был маленький, насквозь прокуренный, с узкой сценой, где музицировала какая-то неизвестная группа. Подруге нравился басист, и она, вооружившись пивом, активно строила ему глазки. Инка покачала головой и направилась к бару, чтобы взять себе ещё пива. Вскарабкавшись на высокий стул, девушка принялась за напиток, обдумывая мироздание.
- Триста грамм водки, - прохрипели у неё над ухом.
Рядом приземлился светловолосый парень, с которым она столкнулась на улице. Он нетерпеливо вертел в руках пепельницу, а потом нервно закурил. Бармен наполнил ему рюмку и ехидно осведомился:
- А почему не виски?
- Для "Джек Дэниэлс" я сегодня слишком беден, - развел руками парень. - Да у вас его и нет. Бутафория одна.
Бармен хохотнул и выудил из-под стойки бутылку портвейна:
- Долги отдаю. Бери.
Парень кивнул и засунул бутылку в свой видавший виды рюкзак. Он обернулся, когда заметил, что Инка уже минут пять на него пристально смотрит.
- Мы знакомы? - опять спросил он.
- Не пугай девочку, - вклинился бармен.
Инна окатила работника клуба ледяным взглядом:
- Меня непросто испугать.
Бармен улыбнулся и принялся с удвоенной силой натирать стаканы.
- Хм... - голос у светловолосого был хриплый, грубый, а взгляд очень колючий. - Откуда такие берутся? Сначала не боятся ничего, а потом их в новостях показывают... "Найден труп девушки с множеством ножевых ранений...", - передразнил он голос диктора.
Инка тряхнула волосами и вздернула нос. Она была очень упряма и ненавидела, когда ей указывали, что делать.
- А ты сам кто? - нарочито небрежно спросила она.
Бармен и светловолосый переглянулись. На лицо парня легла тень.
- Я - Странник в этом мире, - туманно изрек он, выпуская дым изо рта.
"Здрасти, приехали", - с раздражением подумала девушка. - "Ещё одна байроновская личность, заблудшая душа, которая скитается по просторам бытия...".
- И давно уже странствуешь? - вскользь спросила Инка.
Парень не ответил. Он протянул ей широкую ладонь и пожал её маленькую ручку:
- Гордей.
- Инна, - в ответ представилась девушка.
Они молча друг на друга смотрели. Она знала, что это - одно из тех знакомств, которые заканчиваются с уходом собеседника. Сейчас этот брутальный парень растворится в черноте ночи, и она больше никогда его не увидит.
Инна погладила пальцами запотевший бокал, пытаясь найти тему для разговора. Вечер все равно испорчен. Беседа ни о чем поможет ей развеяться...
- Я тебя раньше здесь не видел, - заметил бармен, разглядывая девушку.
- Да, - кивнула Инна, - Здесь эта группа выступает... - она кивнула на сцену, пытаясь вспомнить название. - Моей подружке нравится басист.
Бармен улыбнулся и отошел подальше, чтобы послушать группу.
- А ты... - она испытывающе взглянула на Гордея, - ты часто тут бываешь?
- Если завезут "Джек Дэниэлс", поселюсь навечно, - широко улыбнулся парень, и Инка заметила, какие у него крепкие и острые зубы. - А ты... такая маленькая... - его взгляд переместился с её тонких запястий на бледную шею, - не боишься гулять одна по темным улицам... там же временами рыщут звери... - последние два слова он произнес, близко наклонившись к Инке. Девушка почувствовала его теплое дыхание на своей коже.
- Ну я сочувствую тому зверю, кто на меня ночью нарвется, - ответила она тихо, серьезно глядя ему в глаза.
Взгляд парня оставался насмешливым. Девушка только вздохнула. Сначала они все смеются, а когда увидят, как она прошибает деревянные доски одним ударом, сразу же исчезают, забыв сказать даже "Адью". Да и какому парню понравится, что его девушка с завидной регулярностью не ночует дома? Но сегодня был "выходной", день без дежурств, и поэтому девушка предвкушала сон более обычных четырех часов. Тем более, что завтра не нужно будет идти к первой паре, а значит, такой подарок судьбы упускать грех.
Она и Гордей говорили о всякой ерунде, беседа шла легко и свободно. Девушка поразилась, что он не спрашивал основных данных, как это бывает с обычными парнями. Все, что он знал о ней, её имя и то, что у сцены сидит её подруга. Все. Но и Инна знала о нем не больше. Это ей даже нравилось, у неё не было планов на него. Таким, как Инка, противопоказана личная жизнь. В сложившейся жизненной ситуации длительные отношения были нереальны, поэтому девушка привыкла к случайным связям. Это было очень удобно. Ни к кому не привязываясь и не отдавая своё сердце. Эпоха "fast life, fast sex, fast love" наступила. Живи по её правилам. Все равно человек приходит в этот мир и уходит из него в одиночестве. Тем более, что быть одной ей было привычнее. Инка даже представить не могла, что может любить кого-то. Ну, кроме деда, конечно. Её родители умерли более шести лет назад. А из родственников остался только дед по линии матери. И пришлось генералу в отставке переехать в другой город, чтобы воспитывать свою двенадцатилетнюю внучку. Только он не мог понять, для чего её комната больше похожа на спортивный зал. У деда было, по крайней мере, два положительных качества: он крепко спал по ночам и не задавал лишних вопросов, когда видел шрамы на внучке. Он наивно полагал, что Инка занимается борьбой, оттого и такая сильная. Но он не знал самого главного: внучка бдительно охраняла деда. Конечно, она понимала, что на старое мясо и кровь мало кто покусится, да и девушка мало кому насолила так, чтобы её шантажировали подобным образом, но постоянный страх и инстинкт самосохранения вынуждали быть всегда настороже. Если бы у неё был ещё один любимый человек, она вряд ли смогла бы защитить двоих.
- Ещё пива! - довольно объявила она бармену. - Гулять так гулять! - она засмеялась, впервые, наверное, за две недели.
- Да ты пьешь, как мужик! - ткнул её в плечо Гордей. - Откуда такие аппетиты?
- Я вообще ненасытная, - ответила Инка, делая большой глоток. - Знаешь, в детстве у меня было мало игрушек и я грабила соседей по песочнице, - полушутливо - полусерьезно сказала она, хитро прищурившись.
- О чем болтаем? - подруга подошла и села рядом, стрельнув глазами в Гордея.
Видимо, басист остался равнодушным, подумала Инка. И теперь Эльзе нужно найти кого-то ещё. Но Гордей выглядел так потрепанно и непрезентабельно, что Эльза только чуть сморщила нос и обратила все свое внимание на смазливого русоволосого бармена.
- Ну все, мне пора, - Инка с сожалением взглянула на часы.
Расставаться с Гордеем не хотелось. Его взгляд ещё больше погрустнел. Инка сползла с высокого стула и закинула на плечо черный кожаный рюкзак.
- Ты идешь? - спросила она подругу, которая уже уговорила бармена налить ей бесплатного пива.
- Я пожалуй останусь, - промурлыкала в ответ та.
- Ладно, - кивнула Инка. - Только очень надеюсь, что не услышу в новостях про "труп девушки со множеством ножевых ранений", - усмехнулась она.
- Не люблю твою чернуху, для КВН не подходит, - обиженно заявила Эльза.
Инка ток пожала плечами и направилась к двери. На пустынной и темной улице её нагнал Гордей.
- Наверное, тебя стоит проводить? - несколько смущенно спросил он.
- Не думаю, - тут же ответила она. - Не надо.
- Ну ладно, сделаем вид, что мне просто в ту же сторону, - рассмеялся Гордей.
Инка напряженно кивнула. Они шли по улицам, болтая обо всем. С темных небес на них смотрели равнодушные белые звезды, а дорога утопала по краям в листьях. Обычный городской пейзаж омывался светом нарождающейся луны...
Увидев подъезд без кодового замка, девушка остановилась.
- Ну... мне пора... - неуверенно произнесла она, пытаясь немного отсрочить расставание.
- Да, - кивнул Гордей.
Они помолчали, глядя в разные стороны, не находя слов. Все, пора...
- Пока, - быстро сказала девушка и, повинуясь внезапному порыву, прикоснулась к его обветренным губам. Она явственно почувствовала привкус сигарет и водки. Она испуганно взглянула на него и побежала к двери подъезда. Скрывшись в его недрах, она добралась до окна и осторожно взглянула на улицу. Гордей стоял там с изумленным видом и прижимал пальцы к губам. Девушка прислонилась к почтовым ящикам и молилась, чтобы он скорее ушел. Выждав для надежности полчаса, Инка выглянула вновь. Перед подъездом никого не было. Но на всякий случай решила уходить через крышу. Без труда взломав замок, она вышла на покатую крышу пятиэтажки и огляделась. Эти дома эпохи Хрущева не предусматривали лестниц на стенах. Но рядом, метрах в четырех высилась девятиэтажка с привлекательной кованой лестницей. Два с лишним метра. Много. Обычно она прыгала 180 при росте 168 см. Разбежавшись, девушка прыгнула и вытянула вперед руки. Пальцы заскользили по железным прутьям, и, пропустив пару ступеней, девушка все-таки зацепилась и ловко спустилась вниз...
Феликс лениво расплющил между пальцами виноградину. Люди напрасно думают, что вампиры не едят растительную пищу. Просто кровь дает им силы и бодрость. Нет, не как вода у людей. Они не могут без воды, но она для них не имеет ни вкуса, ни запаха. Кровь же подобна амброзии, что наполняет естество жизнью. Люди делились для Феликса на две категории: пища и истребители. Или как их там называют? Он что-то помнил о том, что они делятся на отдельные подвиды, согласно роду деятельности. Но он был слишком высокого происхождения, чтобы думать о каких-то истребителях. Главное: не проиграть им в битве. Сколько уже таких людей он убил... Но один человек раньше не давал ему покоя... Равный ему по силе, уму, ловкости... Судьба столкнула их в середине семидесятых. Валерий Тернов был выдающимся охотником, как бы Феликсу ни прискорбно было это осознавать. Но им никогда не удавалось убить друг друга. Как бы они оба этого ни хотели.
Вампир лениво перевернулся с одного бока на другой и с наслаждением вытянулся, услышав хруст позвонков. Одеяло соскользнуло с узких бедер, и обнаженный вампир босыми ногами прошлепал в ванную. После душа, со стекающими на персидский ковер каплями воды, юноша ленно оглядел окружавший его бардак. Сбитые в кучу простыни. Висящие на дверцах шкафов предметы одежды, настойчиво забытые случайными любовниками или любовницами, а зачастую и жертвами. Разбросанные по полу газеты с "громкими" заголовками, где он красным маркером отмечал нечто важное для себя, а что-то совсем необходимое - вырезал и вешал на стену над письменным столом. А на нем в полнейшем хаосе лежали необходимые канцелярские принадлежности, улыбались фотографии, мигал зеленым светом ноутбук, рассыпались причудливым узором сухие лепестки роз. На полу давили друг на друга своей тяжестью книги. Среди этого бардака попадались не повешенные на стену картины авторов прошлых веков, коллекционное холодное оружие, которым нередко пользовались вместо ножа, и даже драгоценности.
Феликс сам себе зачастую поражался. Он был чистокровной Ламией, Мертворожденным, Порождением вампиров. Его положение было бы довольно высоким, он наследовал титул, но... Какое ему было дело до всех этих балов, светских мероприятий, приемов? Ему опротивели лживые улыбки, надоели одни и те же лица с начала прошлого столетия. Он чувствовал себя стариком, заточенным в тело молодого, крепкого вампира, которому бы гулять да развлекаться, но нет, устал. Его ужасала мысль провести всю жизнь в праздных увеселениях. Его можно было отнести к вампирам-интеллектуалам, что глушат в себе зверя, но Феликс обожал кровь. Пил её редко, но пил с наслаждением, словно это был редчайший деликатес, а не жидкость, что течет у каждого человека в жилах. Поэтому и жертв выбирал себе очень внимательно, осторожно, порой выслеживая их несколько месяцев. Конечно, все это время его терзал жуткий голод, а предвкушение лишь усиливало аппетит, но как же сладостен был миг убийства, миг поглощения темно-красной чарующей жидкости вместе с душой!..
Юноша одернул черную рубашку, поправил безукоризненные запонки на манжетах и взял со стола фото. С него хмуро смотрела девушка лет восемнадцати с прямыми русыми волосами, грустными зелеными глазами, бледной кожей и в темных одеждах. "Готесса что ли?..", - подумал Феликс с раздражением. Но в девушке его что-то привлекало. Какая-то незащищенность и хрупкость была в ней, в этих тонких бледных запястьях, а в глазах такая потерянность... Конечно, она напускала на себя крутой вид, что ей все нипочем, да и фигура не отличалась худобой: чего только стоят эти бицепсы на руках. Но с тем... словно тонкий белый цветок, упорно сопротивляющийся напору злого ветра... это вихрь все равно сорвет его и понесет, израненного, убитого, сломленного, дальше, но цветок сопротивляется, упирается слабенькими корешками в землю, не гнет свой тонкий стебелек, а в это время с лепестков капают слезы обреченного... но он борется, отстаивая свое право на жизнь...
- Ничего, - прошептал Феликс фотографии, - я позабочусь о тебе. Я спрячу тебя от ветра. Я спасу тебя... спасу от той жизни, что гнетет тебя... ты же хочешь быть счастлива, милое дитя? Я подарю тебе счастье... вечную жизнь... твоей души в моих венах... - ласково сказал он и едва не прослезился от своего милосердия. Он искреннее верил, что спасает их, дарует им благословение богов... Он помнил каждую жертву, искренне и нежно любил их... таких нелепых, печальных, убогих в своем желании держаться за свою жалкую жизнь, вместо того, чтобы с благодарностью принять этот подарок судьбы от существа, что выше их и духовно, и физически... Но он любил их, любил всем своим черным сердцем, словно детей... Не в этом ли смысл вечной жизни - дарить людям свободу, пусть даже после смерти их ничтожных тел?...
Он нежно прикоснулся губами к фото, целуя девушку в бледный лоб. Как она прекрасна... И они вскоре будут вместе...
- Как там бармен? - спросила Инна на следующий день подругу.
Они сидели в кафе рядом с университетом и с аппетитом поглощали чай с пирожными.
- Очень даже, очень даже... - промурлыкала Эльза, тряхнув золотыми кудрями. - А этот твой... оборвыш?
- Гордей? - удивленно вскинула брови Инка. - Надеюсь, больше не увидимся.
- Это почему? - расстроилась подруга. - Он же тебе понравился...
- Кто сказал? - раздраженно откликнулась девушка. - После такого количества выпитого мне бы и шимпанзе понравилось...
Эльза лишь хихикнула в ответ.
- Сходим куда-нибудь вечером? - спросила она, считая деньги в кошельке.
- Нет, спасибо, - тут же ответила Инка. - У меня дела.
- Какие же это? Парня у тебя нет, дедуля тоже вроде не запрягает домашними делами... Так в чем причина? - нахмурилась Эльза.
Инка только вздохнула. Сегодня ночью опять наступала её пора дежурить. Начальство за прогулы по голове не погладит. К тому же действует самая надежная нравственная дубинка, которую только можно придумать - совесть. Как ты можешь где-то развлекаться или спать, когда в это время на улице, возможно, кого-то убивают?
- Меня знакомые попросили с ребенком посидеть, - солгала девушка. - Как раз там и подготовлюсь к завтрашнему семинару. Что и тебе советую, - добавила она строго.
- Да ну, - махнула рукой Эльза, - вот ещё, к семинару готовиться... надо развлекаться, пока молодая!
Инка только пожала плечами. На сегодняшний вечер у неё развлечений хватит.
...А ночной город жил. Он дышал выхлопными газами, дизайнерскими ароматами, помоями, резиной новехоньких шин, особым запахом кожи, канализации и жареным мясом из кафе и ресторанов. Феликс молча смотрел на людей из тени дома. Это было его любимым занятием. Люди обычно слишком поглощены собой, чтобы увидеть что-то дальше своего носа. Поэтому они такая легкая добыча... Не то, что Охотники. Вот уж пример высочайшего внимания...
Свет фонаря падал на одиноко озиравшегося мальчика лет двенадцати. Наверное, мальчишка просто потерялся. Или сбежал из дому и теперь жалеет. Явно не из "уличных". Из "домашних". Таких видно сразу: приличная одежда, рюкзак за плечами, в котором припрятана пачка печенья, наушники плеера свешиваются из-за ворота куртки, испуганный взгляд... Малыш, наверное, ищет, где бы ему переночевать, а домой возвращаться к лишним скандалам не хочется...
Тот испуганно оглянулся и вжал голову в плечи, когда заметил темную фигуру, скрывающуюся в тени. Мальчик видел только бледное лицо с провалами глаз и темные волосы.
- Ты не потерялся? - спросила фигура.
Мальчик увидел перед собой дорого одетого мужчину приятной наружности. Феликс придвинулся чуть ближе и заглянул мальчику в глаза. Тот так и замер, словно заплутав в этих черных-черных тоннелях. Мозг тут же проникся симпатией к этому красавцу, что так участливо расспрашивает его. Но сердце испуганно сжалось и затрепетало, как пташка в клетке. Мальчик почувствовал щемящую тоску и боль в груди, словно дышал последние минуты. А для Феликса мальчишка был уже покойником...
- Как тебя зовут? - спросил вампир, отводя черную прядь с бледного лица.
- Тимур, - пролепетал мальчик.
- А что ты тут делаешь один, так поздно?.. - приятный бархатистый баритон доносился словно радиопомехи...
- Ах, вот ты где! - низкий девичий голос заставил их обоих вздрогнуть.
Мальчишка непонимающе вытаращил глаза на подошедшую девушку лет восемнадцати с длинным темным хвостом, в черной куртке, кожаных брюках и сапогах с высокой шнуровкой. На руках девушки Тимур заметил кожаные перчатки с обрезанными пальцами.
- Пойдем домой, Саша, я тебя уже обыскалась, - сердито заявила она, хватая мальчишку за руку.
Феликс схватил его за другую руку:
- Кто эта девочка, Тимур? Ты её знаешь?
Инка прикусила язык. Вампир проклятый! Уже успел узнать, как зовут ребенка!
- Отпусти его, - угрожающе прорычала она, - не то хуже будет...
Феликс встретился с её глазами. Это была она! Она!... Эти глаза... он узнает их из миллиона!
Он так остолбенел, потрясенно и восхищенно глядя на неё, что даже расслабил хватку, чем и воспользовалась девушка. Она подхватила ребенка на руки и пробежала так до ближайшего угла какого-то дома. Задыхаясь, она поставила Тимура на землю и мрачно посмотрела на него:
- Чего он от тебя хотел?
- Спрашивал, как я здесь оказался, - с заминкой ответил мальчик. Он был шокирован такой быстрой сменой событий. - А ты кто?
- Значит так... - пыталась отдышаться Охотница. - Я - Инна. Я тебе сейчас жизнь спасла. Это был - плохой дядя...
- Наркоман?- широко раскрыл глаза мальчик.
- Они не самые плохие, - улыбнулась Инка.
- Гомосек? - гадал Тимур.
- Хм... может быть, - пожала плечами девушка. - Так как ты оказался на улице так поздно? Я в твоем возрасте... - она замолкла, вспомнив себя в двенадцать. Тогда девушка впервые убила. - Ну в общем, неважно! Где ты живешь?
- Ленина, 12, - ответил мальчик.
- Ну пошли на Ленина, 12, - Инка крепко сжала его руку в своей. - Ещё раз увижу на улице в это время - уши надеру.
- Это как? - любопытно взглянул на неё Тимур. - Ой! Оооооооооой-ёёёёёёй-ёёёёй!!! - завопил он, когда Охотница наглядно продемонстрировала.
Они шли по темным улицам, и Охотница периодически осматривалась по сторонам, в поисках темноволосого красавца.
- Дома проблемы? - наконец нарушила молчание девушка.
- Да, - хлюпнул носом мальчишка.
- Расскажешь?
- Родители разводятся, - еле слышно донеслось в ответ.
- Всего-то? - хмыкнула девушка.
- Ты так говоришь, потому что твои не развелись, да? - обиженно спросил мальчик.
Она помолчала, глядя вперед. Под тяжелым сапогом что-то хрустнуло.
- Мои родители умерли, когда мне было столько, сколько тебе сейчас, - безразличным тоном бросила девушка.
Мальчик молчал, не зная, что ответить. Сейчас его проблемы казались пустыми и надуманными.
- Послушай меня сейчас, - Инка остановилась и посмотрела ему в глаза. В темноте было плохо видно их лица, но Тимур заметил, какой у неё серьезный взгляд. - Никогда не заговаривай и не слушай этих мрачных бледных людей в черном. Не выходи на улицу после девяти вечера. Носи с собой освещенный в церкви крестик. И не расстраивай маму с папой. Ясно? От этого зависит твоя жизнь. Потому что если бы не я, ты бы до завтра не дожил.
Мальчик молчал. Сегодня его жизнь изменилась. Он повзрослел. Он кивнул. Вдвоем они поднялись на третий этаж высотного дома и замерли возле двери.
- Хочешь печенье? - спросил мальчишка.
- Печенье? - удивленно взглянула на него девушка.
Она уже сто лет не ела печенья. И по началу даже не могла вспомнить, что это такое.
- Ну да, - Тимур выудил из недр рюкзака пачку. - Возьми.
Она неловко приняла дар и некоторое время разглядывала его яркую обертку, пытаясь что-то вспомнить из детства. Но перед глазами лишь представали растерзанные тела родителей. И кровь, кровь, повсюду кровь. Распятые на стенах, мама и папа буквально сочились ею, заливая все вокруг. А рядом, на опрятных зеленоватых обоях было написано красным "За все нужно платить. Убивший Каинита должен умереть в муках". И буквы тоже истекали кровью, словно шрамы на коже. Она, двенадцатилетняя девочка, подошла к отцу и увидела, что его глаза открыты. Но они были мутными и словно стеклянными. Кожа - словно восковая, залитая кровью, покрытая кровоподтеками и синяками. А по лицу матери струились кровавые слезы - длинные порезы от глазниц до подбородка. Девочка села между ними и, держась за окровавленную брючину отца и остывшую лодыжку матери, смотрела в течении нескольких часов на кровавую надпись на стене...
В тот день детство кончилось.
- Спасибо, - с трудом отогнала воспоминания Инка.
Она решительно нажала на кнопку звонка. Дверь тут же открыла молодая женщина с печальными глазами и взволнованным лицом. Она тут же заключила сына в объятия.
- Где ты пропадал?! - закричала она, и из глаз её брызнули слезы.
- Он потерялся, - вступилась Инка. - До свидания.
Женщина отвлеклась от сына и внимательно посмотрела на неё:
- Нет, нет, спасибо! - испугалась Охотница. - У меня ещё дел полно... Ээээ... До свидания! Надеюсь, больше не увидимся! - стремительно сбежала по лестнице.
- Кто это был? - растерянно спросила мама.
Тимур пожал плечами:
- Одна хорошая девочка, - улыбнулся мальчишка. - А ещё у неё очень сильные руки... - он потер горящие болью уши...
...Инка скользнула в ночную прохладу улицы и тут же погрузилась в тень. Она улыбнулась, когда в крайнем окошке, где по её расчетам должна была находиться квартира Тимура, зажегся свет. И тут она почувствовала чье-то дыхание у себя за спиной.
Резко обернувшись, она увидела стоящего перед ней и широко улыбающегося Гордея.
- Ты?! - от неожиданности у неё иссяк словарный запас. - Но... эээ... ммм... да...
- Не ожидала? - ухмыльнулся блондин. - А я думал о тебе все это время.
- Ээээ... - щеки её стали пунцовыми. - Да? Ну ладно.
Гордей растерянно на неё посмотрел.
- Может... прогуляемся?- предложил он, глядя на луну.
Она была ещё не полной.
- Прогуляемся? - переспросила она, - Это...
- Просто пройдемся, поболтаем... - смущенно пояснил он. - Это не свидание, нет!
- Да? - в её голосе сквозило разочарование.
А что ей терять? Одну душу сегодня она спасла, заслуживает немного отдыха? Гордею она не доверяла. Она вообще никому не доверяла. Даже деду. Но глаза у парня были такие честные и доверчивые, что она с легкостью согласилась.
И опять они говорили обо всем, обходя скользкие темы их прошлого. Иногда она случайно касалась его руки и ощущала, какие у Гордея сильные и грубые пальцы.
- Да, я однажды был на их концерте... - он замолк и пристально взглянул на неё.
Губы её были приоткрыты и влажно и заманчиво блестели в лунном свете. Она не отводила от Гордея зовущего взгляда, как женщина может смотреть на мужчину. Её так влекло к нему. Он был словно первобытный дикарь, ей хотелось попробовать его грубой силы. Она почувствовала его хрипловатое прерывистое дыхание, и в следующую секунду он прижал её к стене какого-то дома и начал страстно целовать. Словно мучимый жаждой, он припадал к её коже губами, с урчанием покусывал её, терся головой о щеки... Она не обращала внимания на боль. А когда из разорванной губы начала сочиться кровь, Гордей словно одержимый начал слизывать его, урча, как животное. Но девушке было так хорошо с ним! Никто ещё не пробуждал в ней таких чувств...
Они, целуясь, проникли в темный подъезд. Гордей расстегнул джинсы и взял её едва ли не насильно. Девушка даже почувствовала боль, а потом наслаждение, что даже дух захватило. Она впилась зубами в его руку, стараясь сдержать стон. А он был ненасытен словно дикарь, животное, свободное и необузданное...
...Начал накрапывать дождь. Мелкие капли ударялись о стены и асфальт, словно умывая грязный город, очищая его от грехов. Но как бы дождь не старался, это было невозможно. Но небеса этого не знали и продолжали исторгать на землю потоки воды...
Любой другой на месте Феликса разозлился, обиделся или огорчился. Еще бы! Увели такую аппетитную добычу.
Но вампир только проводил храбрую девчонку задумчивым взглядом. Сколько он представлял, рисовал в своём воображении сцены их встречи, а на деле хрупкое создание оказалось его злейшим врагом. Что ж... так даже интереснее. Вкусить кровь праведницы, каждый день рискующей своей жизнью ради десятков тысяч людей, которые об этом даже не подозревают... От этого её кровь ещё слаще...
Он бессмысленно бродил по опустевшему парку, вдыхая аромат сырой земли, прелых листьев, едва уловимый запах ржавчины кованого забора. Противный дождь забрался за ворот плаща, а Феликс все смотрел на разрастающиеся лужи и прибывал где-то не здесь...Он знал, что далеко отсюда, в тепле, в большом мраморном зале другие вампиры что-то празднуют, смеются, пьют чью-то свежую кровь...
Резкая вонь заставила Феликса обернуться. Неужели?.. Но... он же собственными глазами... Не может быть!
Вампир вглядывался в медленно идущего, рассеянно улыбающегося паренька со светлыми волосами. От него смердело, как от волка, как от того волка-оборотня. Но этого не могло, так как Феликс собственными глазами видел, как сильно волк истекал кровью. После таких ранений никто не выжил бы, особенно этот дохляк. А этот парень... Ну мало ли... Может быть он тоже оборотень, или у него дома собака... или он нереален и является лишь игрой воображения вампира... в этом городе так много призраков.
Феликс отвернулся от иллюзии и понял, что он не один в парке. На мокром песке, ловя капли дождя жадным ртом, стояла девочка лет пятнадцати в ошейнике с шипами. Под глазами у неё уже расплывались черные пятна туши, а она даже не пыталась спрятаться от дождя.
- Не лучшая погода для прогулок, - заметил вампир, кивая на исторгавшее воду небо.
Девочка посмотрела на него безразличным взглядом и легонько пожала плечами.
- Ты вся промокла, - сказал вампир. - Тебе есть куда пойти? - заботливо осведомился он.
- Да, но я не хочу, - наконец ответила девочка.
Она поковыряла носом тяжелого ботинка землю и подняла пустые глаза на вампира:
- А ты типа маньяк?
Эти слова развеселили вампира.
- Ну да, просто монстр, настоящее чудовище, - рассмеялся он. Вампир был искренне с ней не согласен. - А я знаю место, где подают горячий шоколад, - заговорщицким шепотом сообщил Феликс.
- Я хочу чего-нибудь покрепче, - шмыгнула носом девочка. - Хочу напиться и забыться! - она опять подставила лицо дождю, и крупные капли заскользили по её щекам.
Вампир мягко взял её озябшие мокрые пальцы в свою руку и уверенно повел по направлению к своему дому...
Глава 2.
Она стояла возле витрины с дисками и уже несколько минут изучала список песен. Внимательные карие глаза бесстрастно смотрели на неё из-за витрины с фильмами. Инка снова и снова невидящим взглядом просматривала обложку альбома, пытаясь понять, что нужно этому мрачному парню в черном, который уже двадцать с чем-то минут наблюдал за ней. Девушка ощущала пальцами пластик коробки диска, его гладкость без изъянов и думала об обходных путях.
- Мы закрываемся.
Инка вскинула глаза на парня в фирменной футболке магазина и вручила ему диск:
- Хорошо, зайду завтра.
И направилась к двери, не сводя глаз с парня в черном. Как она и предполагала, он вышел следом за ней. Девушка побежала в подворотню, надеясь скрыться в лабиринте серых домов, но он настиг её быстрее, чем она предполагала. Схватив её за руку и мощным движением развернув к себе лицом, Феликс прямо посмотрел ей в глаза:
- Я кое-что знаю о тебе.
Инна молча взирала на него, не зная, как вывернуться из этого сильного захвата. До чего он силен! А по виду и не скажешь...
И она была перед ним, такая тонкая, маленькая, слабая, а он даже не упивался своим превосходством. Он только смотрел в эти испуганные глаза и думал, что убьет её прямо сейчас, бросит в вечность, а её теплая кровь будет горячить его хладные мышцы несколько лет...
Она резко присела на корточки и взвалила этого худощавого вампира себе на спину. От неожиданности Феликс ослабил хватку. Она этим воспользовалась и перебросила его через себя. Освобожденные руки тут же противно заныли от боли.
"Нет", - подумал Феликс, - "ну только не драка! Её кровь будет слишком горячей от адреналина! А он невкусный!".
Некоторое время они мерили друг друга устрашающими взглядами, в уме просчитывая ситуацию. Охотница напала первой, замахнувшись ногой для удара. Вампир одним движением руки отбил эту атаку. Удар был такой силы, что Инка едва удержалась на ногах. Тогда она немного подпрыгнула и обрушилась на его голову, увлекая вампира на землю. Тот выгнулся и, обхватив девушку руками, перебросил через себя. Инка почувствовала резкий удар об асфальт, и в ту же секунду резкую боль в спине. Ей было так больно, что девушка не могла даже кричать, а только беспомощно смотрела на темнеющее небо.
Феликс навис над ней и безразлично взглянул на поверженную. Инка судорожно глотала воздух, пытаясь встать, но ни один мускул не слушался её.
- Какая ты слабенькая, - сочувственно произнес вампир. - Твой отец был сильнее...
Где-то выступила кровь и начала заливать шею. Её трясущиеся губы тоже окрасились красным...
- Откуда я его знаю? - спросил Феликс, усмехаясь. - Самым моим жгучим желанием было убить его...
Её глаза расширились. Так это он, он, он оставил растерзанные тела на стене!
- Но нет, кто-то добрался до него прежде меня, - глухо продолжал вампир. - А ты, маленькая дрянь, осталась в живых...
Господи, сейчас она умрет... Как же больно, как же больно...
- Что ты говоришь? - спросил Феликс.
- Отче наш... - прошептала Инка, глядя в небо. - Да прости ты ему грехи его, как прощаешь грехи наши...
- Молишься за меня, - удовлетворенно кивнул вампир. - А тебя кто спасет? Этому на небесах нет дела до тебя... Иначе бы он защитил твоих родителей, не так ли?
- ...Да святится имя Твоё, да прибудет Царствие Твое... - продолжала она чуть слышно.
- Вижу, в церковь ходишь нечасто, - заметил Феликс, - иначе бы знала всю молитву наизусть... но мы с тобой знаем, что не порядок нужен, верно? А мотивация, позыв!..
- Ты убьешь меня или мы так и будет разговаривать? - спросила она, прикрывая глаза.
Вампир помолчал, изучая её лицо. Он наклонился и поцеловал её в холодеющие губы, слизнув кровь изо рта...
И тут он увидел. "За все нужно платить. Убивший Каинита должен умереть в муках".
- Лидия! Лидия! - завопил он и разрыдался над телом этой хрупкой девушки.
Он вспомнил. Красавица-Ламия. Она умерла незадолго до смерти Терновых. Единственная, кого он любил. Смерть её была ужасной. Наверное, убийцей был этот гордец Тернов... Поделом ему... Собаке - собачья смерть. Значит, братья - Каиниты нашли и убили Тернова и его семью до самого Феликса. Жаль. Месть была бы сладка. А теперь он убьет единственного потомка этого выродка, прервет цепь мерзкого Охотничьего ДНК, заставит страдать ребенка за проступки родителей...
Феликс вытер рукавом слезы и затуманенным взором взглянул на девушку. Ещё полчаса назад он любил её, как и всех остальных жертв. Но сейчас она стала особенной. Впрочем, она была такой с рождения, когда кровь сотни древних Охотников потекла в её жилах. И сейчас он выпьет эту кровь, выпьет до капли, дарует избраннице вечную агонию в его венах...
Вампир так размечтался, что утратил бдительность. И опомнился только тогда, когда кубарем покатился по земле, а на загривке у него сомкнулись чьи-то сильные челюсти. Мощным рывком он сбросил существо с себя и перегруппировался. Вампир увидел перед собой громадного волка с бежевыми подпалинами и злобно осклабился:
- Все-таки выжил, гад... И в кого ты такой живучий?
Волк глухо зарычал и бросился на него. Феликс с трудом удерживал его челюсти от своего горла. Если вампир сейчас ослабит хватку, то оборотень его разорвет. Смерть в планы не входила.
- Она моя! - прорычал вампир. - Я должен отомстить! Не вмешивайся не в свои дела, волчонок! Твое место на помойке рядом с лесом...
В глазах волка полыхнула ярость. Феликсу пока удавалось лишь не давать оборотню приблизить свои кошмарные зубы к его тонкой коже. Зверь видел бьющуюся жилку на шее вампира и жаждал перекусить её...
- Аминь!
И тут же бок вампира пронзила острая боль. Ткани разъедало, кровь хлынула на землю и на плащ. Ослепленный болью, он все же приоткрыл глаза, чтобы взглянуть, кто его ранил. Он увидел испуганную, истекающую кровью дочь Тернова с серебряным кинжалом в руке. Больно. Очень больно. Он потерял равновесие и упал на землю. Волк тут же набросился на него. Феликс увернулся и покатился по земле, прикрывая рукой рану.
Инка, тяжело дыша, рухнула на землю. Она вложила в этот удар все силы, и теперь без движения лежала на земле. Волк тут же превратился в человека и участливо приблизился к ней. Внезапно он вспомнил о вампире и оглянулся, намериваясь продолжать драку, но тот уже скрылся в тени.
Охотница открыла глаза и увидела перед собой обнаженного юношу с копной отросших соломенных волос и светло-карими, почти желтыми, глазами.
- Гордей? - прошептала она. - А я знала...
- А я вот не знал, что ты - Охотница, - нахмурился полу - волк. - Где ты живешь? Я отведу тебя домой, подлатаем тебя.
- Я сама, - упрямо ответила девушка.
- Ты сама и встать не можешь, - рассмеялся Гордей. - Идем, - он заботливо подал ей руку.
- А ты голый, - заметила девушка. - Как мы пойдем по улицам, не привлекая внимания?
- Действительно, - озадачился оборотень.
Он покрутил головой и увидел груду своей одежды. Футболка порвалась, а вот джинсы были целы - он все-таки успел выпрыгнуть из них до превращения. Натянув их на голое тело и накинув куртку, он поднял девушку на руки и медленно побрел по направлению к её дому...
- Что за старик с тобой живет? - спросил Гордей, входя в комнату со стаканом воды.
Инка лежала на кровати, щедро обмотанная бинтами. Она приоткрыла глаза, когда услышала голос оборотня.
- Это дед, - пояснила она.
Гордей осторожно влил ей в рот воду. Он поставил стакан на тумбочку и сурово посмотрел на неё:
- Дед? А он... знает?
- Нет.
- Постой. Твой отец был Охотником...
- Мой папа был Истребителем, как и мама. Они работали в команде, - объяснила девушка. - Так мне сказали в Центре.
- Центре? - брови Гордей исчезли под челкой.
Она помолчала и скупо бросила:
- Мммм... Скажем, это место моей нынешней работы.
- А твоя работа - убивать таких тварей, как я, верно? - ухмыльнулся волк.
- Верно, - кивнула Инка, не опуская глаз.
С минуту они мерили друг друга изучающими взглядами. Ситуация изменилась ещё тогда, когда он бросился ей на помощь, защищая от того вампира, что убил Старейшину. Сейчас они знали очень многое друг о друге, и это настораживало...
Двое убийц, хладнокровные и жестокие. Но рядом друг с другом они не чувствовали себя ни жертвами, ни палачами. Гордей не чувствовал зова ночи и природы, он хотел остаться с ней...
- Я приготовлю тебе кое-что, - улыбнулся волк и пошел на кухню.
Через две минуты в комнату вошел рассерженный дед.
- Это что за жених у нас тут ходит?!
Инка прикрыла глаза:
- Это не жених, деда, это парень с тренировок. Не против, если он временно поживет у нас?
- А где же он будет спать? - изумился дед.
- На диване, в зале, - устало отвечала Охотница. - Места всем хватит, да?