Удачно сваленная сесия не должна остаться неотмеченной. Эта идея, надо признаться довольно банальная, появилась сразу у нескольких участников будущего мероприятия. И в этом залог её правильности. Народ ошибаться не может!
- Скинемся по пятерке, купим пойла, закуси и отпразднуем перевод на третий курс, - предложил Олежка, спортсмен и сторонник здорового образа жизни.
- Не мало по пятерке? - усомнился я.
- Само то.
- Тогда давай решать что брать будем.
- А чо решать? Возьмем водки сколько будет, а на остальное печенья.
Надо сказать, в то замечательное время взять водки можно было не столько, сколько в тебя влезет, и не столько, на сколько денег хватает, а столько, сколько продавщица согласится отпустить в одни руки.
Взять удалось три поллитры водки и пару кило песочного печенья.
- Пойдем на Саздинское водохранилище с ночевкой. Так романтичнее, - веско определил необходимость легковесной романтики для зачерствевшей курсантской души грузный и серьезный Доня.
Чтобы не тащить много барахла с собой, решили ограничиться четырьмя одеялами на четверых. Мол, одно на сыру землю стелить, другим от комаров укрываться, а греться можно о спину спящего рядом друга.
Около четырех пополудни экспедиция выступила за пределы бетонного забора. Доня с Олежкой несли скатанные трубочкой наподобие солдатской шинели тощие курсантские одеяла. Мы с Серегой самое дорогое - водку в авоське и скромную закусь, состоящую из буханки хлеба, пары банок рыбных консервов и печенья. Воду решили не брать. Будем пить из родников. Доня сказал, что их там навалом.
Степь еще не выгорела окончательно. По твердой ровной сухой земле идти не утомительно. В неглубоких балках в тени кустарника и высокой травы земля влажная, холодная. Хочется присесть, просто положить руку на траву и вдохнуть оставшийся на ладони запах мха и росы. Беспечный ветер уносит вдаль степные ароматы, чтобы рассеять их неоцененными на бесконечных безлюдных пространствах. Вечернее солнце уже не печет. Четверка первопроходцев, не обращая внимания на степные красоты и весело позвякивая бутылками, приближается к своей цели.
Часам к пяти экспедиция вышла к довольно широкой протоке речки Сазды. Травянистый берег спрятан от глаз деревьями. Ивы расслабленно гладят ленивую темную воду длинными ветвями. Тишина! Безлюдье. Лоно природы!
- Ну что? Здесь расположимся? - осторожно опуская авоську на траву, предложил Серега.
- Как-то не романтично здесь. Совсем недалеко от дороги, - привел веский довод Доня, - Надо бы на тот берег перебраться.
- Что мы партизаны что ли с бутылками и одеялами плыть? - резонно усомнился в наших силах Серега.
- Зачем плыть? Тут не должно быть глубоко. Вброд попробуем.
Доня, раздевшись, полез щупать дно. Спокойно, по грудь в воде, дошел почти до противоположного берега.
- Нормально тут! Не глубоко и дно гладкое. - Доня в виде бакена встал посреди небыстрого течения.
Бестрепетно следуя разведданным, я с кульком и одеждой направился на другой берег. Когда оставалось пройти всего метров пять, нога внезапно не нашла песчаного дна и я понял, что над печеньем и нашим сухим ночлегом нависла реальная угроза. Отчаянно заработав ногами и все так же держа куль над водой, я рванул к берегу. Не опускать рук! Иначе все насмарку! Ах Доня! Не мог до конца дно прощупать!
Вдруг ступни начали месить песок. Не веря в свое счастье, я слегка сбавил обороты и осторожно, сначала одну, затем другую, опустил ноги на дно.
Встал. Вода по пояс. Немного отдышался. Теперь уже можно с позиции победителя стихии давать советы тем, кто еще не решился на переправу.
В итоге, перебрались все без потерь. Спортсмен Олежка, выгребая одной рукой, перевез тяжеленную сетку с бутылками.
Под закатное солнце прозвучал первый тост.
С наступлением темноты, обессиленные походом и водкой, мы начали укладываться на ночлег. Мне выпало спать с Доней. Худенькие Олежка и Серега легко уместиись под своим одеялом, а наши с Доней два крупных организма никак не могли угомониться. Наконец Доня перестал вертеться и мирно засопел.
Мне стало жарко, я откинул одеяло с лица, чем спровоцировал комаров на внеплановый ужин. И откуда эти гады знают, что в степи появились теплокровные и можно сытно поесть? С ненавистью к комарам я снова укрылся с головой. Не уснуть!
Духота. Донина горячая спина и его громкое сопение отбили всякое желание спать. Кроме того, от недавних возлияний появились неприятные последствия в виде поднимающейся тошноты и головокружения.
Я вылез на воздух, на четвереньках отполз в сторонку и, не меняя устойчивой позы, принялся изрыгать на природу простое пикниковское меню.
- Дима..., - кто-то из товарищей потеребил меня за плечо, - Дим, ты как?
- Ыы-г-г-А! Ббб-э-э-э, - вылилось из меня. Обсуждать тему моего состояния не хотелось. - Идите вы в задницу! - между позывами, как можно вежливее ответил я на заботу, и снова бессильно опустил голову к изгаженной траве.
- Мужики, он сказал домой пойдем! - прозвучал в темноте Олежкин голос.
Я еще стоял раком с конвульсивно сокращающимся желудком, а друзья, аккуратно собрав манатки, уже шли мимо меня.
- Димыч, давай, догоняй!
Безлунной ночью, без фонарей и факелов мы шли, направляясь на высоко поднятый над степью мерцающий в черноте горизонта маячок дальнего привода полосы Актюбинского аэродрома. Домик привода стоял сразу за забором училища и красный огонек на верху мачты был прекрасным ориентиром.
После такого перехода пришли трезвые как стекло.
Это был первый опыт ориентирования на местности с помощью светотехнических средств аэропорта в условиях кромешной тьмы, пересеченной местности, ослабленного организма и затуманенного сознания.