Аннотация: События происходят в Москве на Каширском шоссе неподалеку от станции метро "Домодедовская"
Жизнь дала трещину...
За сильно тонированными грязными окнами бюджетной кореянки огни ночного Каширского шоссе казались далекими и тусклыми. По лобовому скатывались ленивые холодные капли. Убаюкивающе беспрерывное шипение спешащих мимо машин создавало ощущение стабильности и покоя. В душной атмосфере кабины угадывались остатки утреннего одеколона с запахом горького цитруса.
Хотелось расслабиться, забыть проблемы и помечтать.
Высокий и, похоже, очень крепкий парень полулежал на отодвинутом полностью назад сиденье, курил в приоткрытое окно и витал мыслями далеко от грязного мокрого шоссе, от шумного города, от навалившихся неурядиц.
Парня звали Вадик...
Обычный молодой человек. Немного "бизнесмен", немного мечтатель, добрый, в меру ленивый. Словом, обычный, каких много.
"С матерью разлад...
Не дает самому дело замутить...
Ее тоже понять можно...
Вроде бы начал с перевозками...
Кинули... Обидно так, типа, менты, налоги...
Как пацана...
На те бы деньги да взять самому грузовичок, а потом с прибыли еще несколько..." - Вадик улыбнулся уголком рта не сбывшемуся сладкому шансу стать миллионером, - "... Гоняли бы они сейчас по области, а я бы пузо в Египте грел..."
Внезапно желтое пятно фонаря заслонила женская фигура и в темное окошко часто зацокал ее ноготок.
Вадик лениво нажал на кнопку. Стекло скользнуло вниз.
Рядом с дверью стояла стройная девушка в коротком полуплаще. Светлые волосы, аккуратно расчесанные на прямой пробор, опускались крупными локонами ниже плеч. Уличный фонарь светил из за ее спины, но и лицо девушки было, почему-то, хорошо освещено. Ровный свет, идущий непонятно откуда, ласкал большие, немного детские, ярко-синие глаза, узкий ровный носик и слегка припухлые губки.
"Во, блин! Ангелок прямо!" - ухмыльнулся про себя Вадик.
После прокуренной темноты кабины свежесть влажного воздуха и непривычно яркий свет заставили его зажмуриться.
- Вам чего, девушка? Подвезти куда?
- Не надо. Можно попросить Вас помочь мне? Надо пройти вон туда, на тротуар, - девушка неопределенно махнула маленькой ладошкой в сторону пешеходной дорожки.
- Отчего ж нельзя? - Вадик привычно закрыл окно, вынул из зажигания ключи, коснулся внутреннего кармана, где лежали документы и деньги, взял барсетку и, поеживаясь, вылез из своей берлоги. Хлопнул дверью и нажал кнопку на брелке сигнализации.
Девушка пошла вперед.
"Стройняшка какая!" - одобрил Вадик фигурку с узкой талией, круглой попкой и ровными ножками в сапожках на шпильках.
Они не успели дойти до тротуара каких-то пару метров.
Сзади на дороге раздался громкий взвизг резины на мокром асфальте, глухой "Бух!!!" и мелкий звон стеклянных осколков.
Вадик втянул голову в плечи. Девушка обернулась и посмотрела мимо него на дорогу. В синих, широко открытых глазах Вадик не увидел испуга. На лице девушки было сострадание и спокойная решимость лететь на помощь.
Вадик резко обернулся.
На вывернутый багажник и левые двери его бедной кореянки навалилась желтая Газель-маршрутка. Из под изуродованной крышки багажника переднюю дверь Газели лизали розовые языки пламени.
Пассажирская дверь маршрутки рывком отъехала назад и из темного прямоугольника, спотыкаясь и матерясь, на дорогу стали вываливаться пассажиры.
Вадик бросился к своей машине за огнетушителем. Дернул ручку правой передней двери. Вспомнил, что сам только что закрыл машину. Торопясь, полез в карман куртки за ключами с брелком. Ключей там не оказалось. Он стал суетливо хлопать себя по карманам, пытаясь нащупать связку...
Пострадавшие пассажиры вылезли почти все. Собрались табунчиком на обочине и ошалело смотрели на место аварии. Кто-то уже набрал номер на телефоне и возбужденно кричал в трубку - "Да нет!!! Не успею!!! Я тут в аварию попал!!! Да нет!!!... Живой!!!... Да на Каширке!!! Водила - козел, несся как ужаленный ..."
С секунду Вадик стоял в растерянности. Хотелось пнуть запертую дверь своей кормилицы. Багажник горел уже чуть ярче и над пламенем стал подниматься черный густой дым.
"Баклажка с бензином горит и тряпки..." - безнадежно оценил трагедию Вадик. - "Только бы бак не взорвался..."
Из Газели донеслось очередное визжащее "Памагите!!!". Крик вывел Вадика из ступора. В два прыжка он заскочил в проем быстро заполнявшегося вонючим черным дымом салона Газели.
Толстая женщина в кожаной куртке и кожаном берете сидела во втором ряду и, протягивая руки своему спасителю, надсадно хрипела: "Памагите!!! Я здесь!!!"
- Что случилось? Выходите скорей!!! - Вадик наклонился к сидящей женщине.
- Не могу! Ноги сумками прижало! - на фоне черного дыма и черной куртки искаженное ужасом лицо женщины выглядело совершенно белым.
Вадик полез под сиденье и с трудом выдернул оттуда тяжеленную сумку. Освобожденная жертва неожиданно легко вскочила, наступила шпилькой Вадику на запястье и, сметя своего спасителя с пути, вырвалась наружу.
- Дура жирная!!! - взвыл Вадик, пятясь из машины.
Вдруг, сквозь дым, он заметил лежащего на руле неподвижного водителя и уткнувшуюся головой в торпедку пассажирку на правом сиденье.
Перегнувшись из салона в кабину, он разглядел, что справа была молодая женщина или девочка одетая во что-то светлое. Дверь была заблокирована горящим багажником его машины. Через разбитое окно кабину заполнял дым.
- Женщина! Вы меня слышите?!! - здоровой рукой Вадик похлопал пассажирку по спине. Женщина не ответила и не пошевелилась.
Позабыв про раненую кисть, Вадик ухватил пассажирку поперек туловища и по-борцовски валясь назад, вытащил ее в салон. Потом перехватил легкое тело поудобнее и выпрыгнул на свежий воздух.
Спасенная оказалась совсем легкой тоненькой девушкой с длинными светлыми волосами и залитым кровью лицом. Девушка не могла стоять и только громко стонала. Вадик аккуратно опустил ее на мокрую траву возле стоящих на прежнем месте сбившихся в кучку пассажиров и побежал вокруг маршрутки к двери водителя.
Легко открыв дверь, Вадик дернул водителя за плечо. Щуплый водитель вывалился ему в руки. Он отрывисто хрипел. На бледном лице с зажмуренными от боли глазами выделялись черные с проседью усы.
"Как же тебя угораздило, дедок? И мне машину раздолбал и сам чуть не убился?!!" - сердито думал Вадик, относя последнего пострадавшего на газон.
Толстуха в черной коже уже пришла в себя и громко кричала в телефон: "На Каширке! В сторону мкада!... Не доезжая до метро!... Машины горят! Приезжайте скорее!... Раненые? Откуда я знаю? Наверно есть. Я сама раненая!..."
Вадик устало опустился на бордюр тротуара. "Какая ты в жопу раненая?!!" - зло думал он, слушая толстухин доклад. - "Мне руку сломала, а сама - раненая!"
Впереди затормозил неопределенного цвета светлый Фордик. Водитель сдал назад, выскочил с огнетушителем в руках и несколькими "пшиками" потушил Вадикин багажник. Немного потоптался вокруг, как бы ища чего бы еще полезного сделать, потом неуверенно пошел к своей машине, сел и ... пристроился в длинную очередь на светофоре.
Сзади, мигая аварийкой, подлетел маленький фургончик. Из него выскочила юная дама с коробочкой в руках в сопровождении увальня с видеокамерой.
- Коля, с ходу, место происшествия, дым, раненые на траве!!! Без соплей! В МЧС и без нас позвонят! - прыгала дама вокруг оператора, указывая ему объекты съемки и по случаю уча жизни в большом городе. Потом забежала вперед, тряхнула головой разбрасывая по плечам рыжую буйную шевелюру, включила микрофон и скомандовала Коле: "Меня! Крупный план!".
Когда ей в глаза ударил холодный луч осветителя видеокамеры, она сделала пару глубоких вдохов-выдохов и взволнованно, но тем не менее четко проговаривая слова, начала репортаж: "Уважаемые телезрители! Вы стали свидетелями ужасной трагедии на Каширском шоссе..."
Со стороны МКАДа послышалась сирена и к месту происшествия, сверкая, крякая и ругаясь в мегафон, стала продираться машина полиции. В небольшом отдалении от полиции мигала огнями и безнадежно выла сиреной зажатая в пробке "Скорая".
Наконец полицейским удалось протиснуться и они, пугая окрестность сполохами красного и синего, пристроились позади телевизионного фургончика.
Сержант одел фуражку и с явной неохотой, кряхтя, вылез из теплой машины в вечернюю сырость.
- Чья машина? Кто водитель? - он обвел взглядом группу пострадавших и остановился на крупной фигуре сидящего на камне Вадика.
- С собой, - извернувшись здоровой рукой Вадик достал и подал менту книжечку с правами и техпаспортом.
- Почему категория Б?
- Что почему?
- Ладно, разберемся! Ты с какой скоростью ехал?
- Я в машине сидел.
- Понятно, что не жопой на асфальте. Я спрашиваю, скорость какая была?
- Никакой не было. Я здесь сидел, а он в меня влетел.
- Кто, он?
- Вон, на траве лежит. Это водила с Газели.
- Разберемся... - сержант наклонился над затихшим бледным водителем, - А он живой?
- Был живой. Храпел... хрипел, то есть.
- Граждане, не расходимся! Надо составить протокол. Советую всем предоставить имена-фамилии и, по возможности, паспортные данные. Это в ваших интересах. Сможете требовать в суде компенсации с перевозчика.
Табунчик гуськом переместился в сторону капота полицейской машины.
Медленно, как будто не веря в удачу, подъехала "Скорая". Из машины выпрыгнул высокий тощий врач. В несколько циркульных шагов оказался возле лежащих на земле раненых водителя и пассажирки. Согнувшись, пощупал пульс на шеях, приоткрывая веки, посветил в зрачки фонариком.
- Эту в "Травму", этого туда же сразу в реанимацию.
Санитары сноровисто уложили пострадавших на носилки и задвинули в "Скорую"
- Есть еще раненые, или кому нужна срочная медпомощь? - крикнул он обращаясь к остальным пассажирам, сгрудившимся возле полицейской машины.
Ответа не последовало.
- Вы имеете право обратиться в любое время за помощью, зафиксировать повреждения, чтобы потом требовать компенсации за ущерб здоровью, - громко сказал он обращаясь к мокрым спинам. - Нет желающих? Семеныч, поехали!
- Меня заберите! Я раненая! У меня внутри все как будто оборвалось, - кинулась к врачу толстуха в черном.
- И меня, мне она руку каблуком раздавила, - не глядя в сторону своей обидчицы, сказал Вадик.
- Покажи руку! ... Этого тоже в "Травму". Залезай в машину. Женщина, садитесь. Время дорого! Поехали!
...
Травматология.
Отделение интенсивной терапии.
Общая палата на две недели.
Совершенно неожиданно, с ерундовой на первый взгляд травмой, Вадик застрял. Пришлось пережить несколько операций, чтобы собрать раздробленную лучевую косточку.
...
За пару дней перед выпиской ярким солнечным утром Вадик привычно побрился, брызнул на лицо остатками дежурного цитрусового одеколона из барсетки и спустился на завтрак в больничную столовку.
Меню не богатое - манная каша, хлеб и жидкое какао. Вадик вздохнул и попросил положить ему сразу побольше. Сел за столик у окна и, глядя в необычное для московского ноября синее небо, принялся поглощать полезную размазню.
Двери стукнули и в зал вошла девушка в пестром фланелевом халате. Вадик взглянул на нее и, забыв прожевать кусок хлеба, чуть не подавился им.
Это была та девушка с Каширки! Когда свет из окна упал ей на волосы, то даже сияние вокруг нее показалось точно таким же ангельским, как то, таинственное, там, за секунду до аварии. Новыми в ее облике были лишь пластырь на лбу да уже слегка пожелтевшие большие синяки над бровями и вокруг глаз.
Забыв про остывающую манку и какао, Вадик встал из за стола и подошел к знакомой незнакомке.
- Здравствуйте, девушка. Меня зовут Вадим. Вы меня помните?
- Нет, а вы кто? - девушка с интересом посмотрела на здорового вежливого детину, - Мы разве встречались?
- Ну, вы же меня просили помочь, тогда, на дороге. Вас что, тоже там чем-то ударило?
- Где? Кого я просила? Когда? И ничем меня нигде не ударяло. Я здесь после аварии. Лбом ударилась. В машине. Я в маршрутке ехала. Машина вильнула и врезалась, а я лбом тюкнулась.
- А ту аварию на Каширке не помните? Ну, вы подходили ко мне, а потом в мою машину та Газель въехала?
- Не подходила я к вам... Вы что-то путаете.
- Может у вас сестра есть, близняшка?
- Я у мамы одна. А вы любитель загадок? - улыбнулась девушка, - Кстати, меня Настей зовут. Будем знакомы, Вадим. Давай на "ты"?
- А где ты попала в аварию?
- На Каширском шоссе. Домой ехала на маршрутке.
- Ну!!! Ты же ко мне подходила, просила что-то помочь?
- Да где же?
- Ну там, перед аварией?
- Никого я ничего не просила. Откуда я знала, что авария случится? И вообще, я тебя здесь первый раз увидела. Ну меня-то хоть о стекло приложили, а ты головой нигде не ударялся?
- А... Ничего не пойму... Ты в маршрутке ехала...
- Ну...
- Ну, ты же не приснилась мне, когда за минуту до аварии просила меня помочь? Я помню твой голос. И сапожки такие, на тонком каблучке? - Вадик выглядел совершенно обескураженным.
- Да. Я в тот день в таких сапожках была. Так в них пол-Москвы ходит. И что?
- Постой, значит ты сидела в Газели впереди? Авария была не доезжая светофора на Домодедовской?
- Наверно где-то там. Я не помню точно.
- Слушай, а не тебя ли я вытаскивал с переднего сиденья?
- А что, ты тоже там был? - Настя незаметно потянула воздух и резкий запах горького цитруса показался ей очень знакомым.
- Да. Вы в мою машину влетели, а перед этим за минуту ты... В общем, не важно, ... наверно причудилось...
- А ты что здесь делаешь?
- Да одна тетка на руку наступила. Ладонь каблуком проткнула. Вот, лечусь.
- Значит, ты меня вытащил? - синева Настиных глаз казалось заполнила половину ее лица.
- Ну да, там у меня в багажнике баклажка с бензином загорелась. Я и испугался, подумал бензобак рванет и сгорите там в своей Газели. Тебя вытащил, тетку эту дуру, потом водилу вынул. А пожара так и не было. Там бензину всего-то было с литр. Тряпки да пластмаски покоптили только. Кто-то потушил.
- Значит ты меня спас из горящей машины? - глаза у девушки увлажнились и она вдруг повисла у Вадика на шее, уткнувшись носом в короткую полу пижамы...
... ... ...
Через полтора года торжественно одетый в светлый парусиновый костюм, сорочку с галстуком и остроносые плетеные туфли, пахнущий хорошим дорогим одеколоном, удерживая рукой со шрамом большой букет роз, Вадик стоял в приемном покое Видновского роддома.
С минуты на минуту должна была выйти Настя с двумя дочками-близняшками Катей и Наташей.