Ташкентский самолет с новогодними челябинскими туристами на борту ночью заходит на посадку в Патайе. Таец, начитавший погоду на магнитофон, торопился и промяукал информацию настолько быстро, что нужно слушать снова и снова, выхватывая по одной цифре.
- Сколько там давление? - интересуется капитан.
- 1020.
- А ветер?
- 360, пять.
- Температура, видимость, нижний край?
- Во, кажется уловил! Ветер 360, пять, видно шесть, чисто, температура 14, роса 12, давление 1020.
- Не бывает в Бангкоке 14 градусов, послушай еще.
Второй пилот сквозь кошачьи звуки пытается разобрать, что же торопливый тайский метеоролог хотел сказать по-английски?
В кабину зашла проводница:
- Сколько градусов?
- Скажи им двадцать четыре.
- Хорошо.
Наконец диспетчер подтверждает, что да, действительно, всего четырнадцать градусов. Но сообщать пассажирам новую цифру уже некогда, до посадки осталось не более пяти минут напряженной работы.
На стоянке в самолете открываются двери, подъезжает трап, и начинают выходить приехавшие на юг пассажиры. На весьма прохладном юге дети в маечках и панамках начинают капризничать и проситься на руки. Женщины лезут в сумки, доставая так некстати далеко уложенные кофты. Мужчины переносят катаклизм стоически. Люди, поеживаясь и подпрыгивая на перроне, ждут автобуса.
Экипаж уже закончил работу в кабине и бодрым шагом направляется к специально выделенной машине. На летчиках длинные кожаные плащи, шеи замотаны шарфами, фуражки надвинуты на уши.