Начало или середина девяностых. Кругом воюют. Кто за независимость, кто за власть, у кого-то просто работа такая. В Таджикистане гражданская война. Кто за кого и за что, никому не ясно. Тамошним моджахедам не нравится мир во всем мире.
Бардак и разложение.
И среди всего этого надо летать, и выживать, и семью кормить.
Как-то летним утречком, в хорошую погоду на рейс в приграничную с Таджикистаном Сары Ассию дежурный по посадке привел комплект неказистых горцев с обычными баулами и среди них двух высоких, тощих, одетых в хорошие костюмы джентельменов с двумя полутораметровыми светрками.
- Звйцев возьмешь? Хорошо дадут! - вожделенно зашептал дежурный.
- Сколько?
- Два! И два места багажа.
- Дадут сколько? - я на секунду отвлекся от сводно-загрузочной ведомости, удивляясь такому необычному волнению дежурного в обычной, в общем-то, ситуации.
- По тыще за каждого.
- А что у них за груз? - я кивнул на необычные длинные свертки.
- Говорят, матерьял. Ткань, - неуверенно сказал дежурный.
- Матерьял, говоришь? - я с сомнением глянул на цилиндры. - Не надо мне лапшу вешать. Я знаю как материал в рулоне выглядит и какого он размера.
- Они много дадут! - начал ломать меня дежурный.
- Ты же сказал по тыще? Это что много? - усмехнулся я.
- Э, ты не понимаешь! Они доллары дадут! - снизил голос до минимума дежурный.
- И сколько долларов?
- По двадцать.
Сумма была несколько великовата для получения моего согласия на перевозку двух рулонов чего-то. Я засомневался. Как-никак в Таджикистане война, а Сары-Ассия от войны совсем недалеко. А вдруг это переносные ЗРК, завернутые в тряпку? Или гранатометы?
Владельцы свертков стояли чуть в сторонке, наблюдая за нашим диалогом.
Дежурный отошел к ним и, подобострастно склонившись, что-то горячо зашептал, премя от времени показывая в мою сторону.
- Дают по сто долларов за рулон, только забери, - вернулся он с новыми расценками.
Сто баксов - за рулон! Ни одна ткань так дорого не стоит. Или подстава, подумал я, вспомнив о своем кандидатстве на переучивание, или, скорее всего, оружие бандитам.
- Не возьму! - отрезал я. У дежурного округлились глаза.
- Они еще дадут!
- Не могу! - не захотел я объяснять причины моих сомнений и терзаний.
- Что я им скажу?
- А что хочешь, то и скажи. Все, закрываемся. Цыгель-цыгель!
В полете над горами бортмеханик ел меня поедом.
- Двести баксов!!! - воздевал он руки к потолку кабины. - Ты когда-нибудь держал в руках столько?
- Петрович, уймись, сунули бы нам фальшивки и что бы мы потом делали? Да и не ткань это была. Ну сам посуди. Кроме оружия туда и везти нечего. Там что парча? Золотое шитье? На кой хер это на войне?
- Ты - мудак!!! Двести баксов!!! Ну как бы они сюда оружие протащили через спецконтроль?
- Да дали дежурному сотню, он им сам мимо всех контролей пронес. Видел, как он перед ними стелился? Отрабатывал бабки, сука.
- Правильно, правильно, что не стал брать, - вмешался в спор командир, - всех денег все равно не заработаешь, а у тебя переучивание на носу. Отстань от него, Петрович, не нужны ему на жопу приключения.
С тем и полетели.
Высота - 6000 метров. Внизу медленно уплывают под крыло зеленые таджикские горы. В ущельях кипят белым речки, к которым кое-где по берегам лепятся малюсенькие домики. Тишина, чистота и благолепие. Из-за чего там люди воюют? Потоки наркоты делят? Контроль за тайными караванными тропами? Или просто, как и везде, власти хочется?
Ладно, Петрович поворчит и подуется еще с недельку. Зато на моих руках ничьей крови не будет.