Рассказывать только о людях примечательных и интересных очень тяжело. Не потому, что их мало в нашем славном Чон-Арыке, нет, а скорее оттого, что подчас тяжело в их нравах, поведении выделить высоконравственное и благопристойное. Ибо лишь человек соразмерно крупный и широко мыслящий способен дотянутся, а чаще - допрыгнуть до их воистину вселенских воззрений. А зачем говорить о людях, которых автор не способен постичь? Стоит ли разводить здесь ненужный лепет громогласных, ничего не значащих, в итоге, фраз?
Давайте расскажу о Сапаре - человек он не особенный и даже, наверное, примитивный. Глупая, непонятно о чём вопрошающая, типичная физиономия Чон-Арыкских предгорий. Немного костлявое телосложение и вечная спортивка, натянутая на щуплое тело, ставшее временным пристанищем тонн пива и картофеля фри. Его можно видеть в наших кафешках по вечерам - рыскающим в поисках компании для ведения душевных бесед. Я с ним знаком, как принято говорить - опосредованно, т.е почти-почти. Но это не мешает Сапару делиться со мной новостями, горячей хроникой произошедших в нашем Сity событий. А я как жадный хроникёр и бдительный летописец, хитро ухмыляясь, тщательно мотаю на ус каждый курьезный сюжет. Сейчас, я желаю поделиться с вами одной из рассказанных Сапаром историй, произошедшей с ним в кафе "N".
Сапар, несмотря на вышеперечисленные минусы, имел одно преимущество перед многими мужиками. Оно заключалось, только не удивляйтесь, в его манерах - плавных, усталых и в чём-то томных. Особенно нравился девушкам "жест запрокидывания головы", проделываемый нашим героем точь-в-точь как у Маяковского или Гумилёва. Поэты делали это "высококультурное движение", желая разгадать тайну слова, "жонглируя хореями и ямбами". А мой знакомый - не ломал голову над подобными глупостями, жест в его исполнении обретал всего лишь физиологическое, анатомическое значение, не имея мощного ментально наполнения. Но девушкам нравился в Сапаре лоск интеллектуала, томное молчание, усталое перебирание пальцами по столу, то, как он брезгливо подпирал руками свои щетинистые скулы. "Красавец", - однажды сказала про него Бактыгуль-эже, нарочито неправильно расставляя ударения, - "а ещё ведь умный, ах". Брожение женских умов, при виде Сапара было колоссальным. Разумеется, он это знал и всячески поддерживал имидж молчаливого интеллектуала, хотя, согласитесь, что при полосатой, бежевой спортивке это совсем непросто. Когда помешивал сахар в чае, к примеру, поддерживал ложку средним пальцем и большим - как бы брезгуя до нее дотрагиваться, а пил, о боже, только мелкими глотками, не взахлёб! "В нём всё, как у сверженного наземь ангела", - странно сбиваясь и тяжело дыша, шептала Бактыгуль-эже, выражая тем самым типично восторженное, созерцательное отношение женского пола к Сапару.
Однажды, и тут я перехожу к истории, рассказанной моим героем, Сапар как обычно сидел в культовом Чон-Арыкском кафе "N". В помещении было мало людей. За окном - день обнадёживающе катился к вечеру, высвобождая летний зной из кривых улочек. Осмелевший народ сбивался в небольшие группы, создавая броуновский хаос своим бессмысленным хождением. Сапар, сидя за столиком у окна, устало глядел на улицу, окидывал бессмысленным взором проезжавшие машины, уличных торговцев, размечтавшись, бывало, поглядывал на пожелтевшую листву росшей неподалёку берёзы. Подпирал скулы, запрокидывал голову, брезгливо мешал кофе - в общем, делал всё, чтобы вывести из себя стоявшую за барной стойкой Бактыгуль-эже. Та, зардевшись, исподтишка, как всегда, глядела на него своими зелёными глазами, зло отмечая каждую девушку, приветствовавшую его. Немая картина томных будней Чон-Арыкского быта была нарушена таинственным посетителем, которого, как оказалось, никто до этого не видел. Даже Бактыгуль-эже, великая и беспощадная сплетница, которая всегда и везде "свечку держала" - не узнала высокого гостя, в широкополой шляпе с "понтовым" пером.
Незнакомец, войдя в помещение, огляделся по сторонам, достойно и нежно кивнул Бактыгуль-эже, поприветствовав её, и направился к столику Сапара. Он был в длинном сером плаще, непонятно для чего одетым, при такой-то жаре. В роскошной, но строгой шляпе, как уже было сказано, и кожаных, "деликатных" (по выражению Сапара) перчатках. С бледной шеи небрежно спадал серый шарф, раскачиваясь маятником в такт твёрдым шагам незнакомца. Подойдя к Сапару, он чинно обратился своим низким голосом:
- Свободно ли сие место рядом с Вами?
Сапар как истинный чон-арыковец не привык к подобным архаизмам в употребляемой речи, но решил скрыть своё неприятие, а возможно, просто поразившись внешнему виду вопрошавшего, не сообразил сразу нахамить ему, и просто кивнул.
- Жарко у вас нынче, - устроившись напротив Сапара, протянул гость, - напитка бы похолоднее, чтобы унять внутренние потоки.
- Пиво типо? - предложил, обрадовавшись надвигавшейся халяве наш герой.
- Предпочту красное вино, имеется ли оно в заведении подобного уровня? - вопрошал гость, прямо глядя в глаза Сапара.
- Бака, есть красное вино?- выкрикнул Сапар, чуть привстав с места
- Не-е-ет, - послышался в ответ дребезжащий женский голосок.
- Ах, как это жаль, но вы не волнуйтесь, я рад возможности посидеть рядом с Вами, - огорошил своей тактичностью гость. "Э, - мелькнуло в уме Сапара, - тут что-то не так".
- Я тут бывал и прежде, не удивляйтесь, тайком приходил наблюдать за Вами, - спокойно продолжал гость. "Оп-па", - ёкнуло сердце у его собеседника.
- Ваши жесты, Ваш образ жизни, многое из того что Вы в себе держите, - захватило нас. Когда я говорю "нас", - разумею наше тайное общество, о котором Вы, уверен, слыхивали немало. И нынче, я пришёл предложить Вам другую жизнь, - буднично, по-канцелярски говорил гость.
Сапар от неожиданности схватил ложку кулаком, ни о какой показной изысканности теперь речи идти не могло. Глаза его округлились, небрежно вскинутая голова заметалась из стороны в сторону, стараясь сохранить баланс.
- Вы Само Совершенство, - сыпал пафосными комплиментами незнакомец, - мы, члены секретного общества, начав свою деятельность в Чон-Арыке, в этой обители смрада и грязи были поражены, увидев Ваше достойное поведение в столь недостойном месте. Я как Магистр осмелюсь предложить Вам стать членом нашей тайной ложи и пройти обряд посвящения. Как вы к этому отнесетесь?
Сапар жевал свой язык и бешено водил глазами по столу, временами забывая дышать.
- Вы как человек интеллигентный - сомневаетесь, я вижу это. Но не беспокойтесь, наши люди - достойнейшие! Вы со всей широтой, со всем размахом свойственным душе приметесь воплощать в жизнь свои задумки, при нашем, так сказать, ангажементе. Все сокровища мира - деньги, золото, женщины, дома - всё это будет в избытке! Ваш мощный ум, в симбиозе с нашими воистину безграничными возможностями даст Вам всё. Абсолютно всё!
Сапар постепенно выходил из шока, и сообразил, что впопыхах утратил свой лоск. Немедленно запрокинул голову и натянул небрежное выражение лица, с лёгким налётом усталости.
- Скажите, что Вас держит, что томит Вас, заставляя тянуть с ответом? - продолжал гость.
Сапар не имел элементарных навыков ведения отвлеченной, возвышенной беседы, тем более с употреблением литературного языка Тургенева. И боялся теперь, сказать слово, дабы не разочаровать собеседника, который почему-то видел в нём образованнейшего человека. Наш герой в панике припоминал умные слова: "возможно", "как знать", "непременно". Больше вспомнить ничего не получилось, и Сапара охватила вселенская грусть, непередаваемая печаль.
- Непрем... а, гм, да-да-да, - почесав висок, сказал он, стараясь понять, что сам имел в виду.
- Понимаю. Я это называю "Теорией пирамид", - продолжал масон. - Издали, без должного уровня знаний вещи кажутся всего лишь точками. Незначительными, неважными точками. Но начни изучать, вникни, и сей же час обнаружишь целое скопище доселе не известных фактов, имён. Это нагромождение - чудно, любой человек занятый творчеством поймёт! Раскиданные тут и там фамилии, годы жизни, причудливые факты, неизведанные формулы, закономерности переходящие в правила - что может быть лучше этого desordre? И многие, я знаю, многие, останавливаются на этом бардаке, полагая, что так оно и должно быть. Но нет - жизнь, каждая возвышенная человеческая жизнь - подчинена правилам, которые угадываются сквозь беспорядок. Каждому свойственна некая "пирамидальность поведения", - загоревшись, быстро говорил гость.
Сапар пытался вспомнить, как выглядит пирамида, и ругал про себя школьного препода Майрам-эже, вместо непосредственного преподавания азам геометрии сыпавшей на уроках житейскими анекдотами. Теперь он из-за этого путался в догадках, не понимая, о чём говорит собеседник, полагая, что речь пойдёт о древних египтянах. А слова "пирамидальность поведения" повергли его в тихий ужас от абсолютного непонимания сути беседы.
- Пирамидальность поведения - есть закон бытия великих людей, - повторил гость, бередя, сам того не осознавая, раны Сапара. - Вершина - гений. А на остальных точках этой пирамиды располагаются: a) Правитель, b) Женщина, c) Страсть, d) Враг. То есть Вы, разумеется, поняли, исходя из сказанного мною, что без этих, скажем, компонентов человек - не ЧЕЛОВЕК.
- Разумеется, - отбился Сапар умной фразой, точно мухобойкой от навязчивой осы.
- Вот возьмём, к примеру, древнюю Грецию, - продолжал нести околесицу гость в шляпе, - давайте возьмём Еврипида, так прекрасно всем нам известного.
Его собеседник на букву "Е" знал одно матерное слово, и ни одного грека, тем более древнего.
- Да, да, разумеется, - тупо кивнул Сапар, изысканно прикасаясь к кружке.
- Еврипид - вершина. Перикл или Клеон - Правители, есть Женщина - ненавистные жены и светлые создаваемые мифические образы, например Медеи. Есть враг - Аристофан, соперник - Софокл. Видите, как всё получается? Ах, страсть, я забыл страсть, вы верно удивляетесь! Ну, всем нам отлично известно, что было его страстью, - сказал он, улыбнувшись, и заставил Сапара домысливать самое страшное относительно сферы жизнедеятельности этого древнего грека на букву "Е".
- И не будь врагов, женщин, правителей, страсти - состоялся бы он как Великий драматург? Конечно же - нет! Амбиции, непоколебимость - полное взаимодействие этих вершин даёт воистину интересную, полную испытаний жизнь! Чем меньше вершин - тем она скучнее. Нет женщины плохо, согласитесь, а без страсти - просто невозможно прожить жизнь. Но бывает что вершин больше четырёх, и это отлично. Например, вершина Е - Учитель, им был у Еврипида Анаксагор, - чуть ли не привстав с места неистовствовал гость. И вот я заключаю, что у Вас, тоже есть некие, не видимые мне взаимодействия ABCD. Так ли это? - немного улыбнувшись, спросил он.
Сапар с замиранием сердца понял, что придётся отвечать, и даже немного побледнел.
- Я больше спартанцев уважаю, - буквально по слогам, точно шёл по минному полю, процедил он. Гость уставился на него понимающим взглядом и закивал. "Что это я ляпнул", - приговорил себя Сапар.
- Понимаю, понимаю, это очень сложная тема. Я раньше полагал, что спартанцы - планктон человеческого бытия. Без культуры, безличностные, пустые вояки - где все равны и похожи. Но в последние дни, схожусь с некоторыми людьми, которые полагают, что их строй есть единственная сыворотка от человеческих слабостей. Будь то - скопидомство, будь то - жадность, зависть, лень, стяжательство. Нет, без строгости, без Лисандровых, Ликурговых мер человечество не перековать. А вы сами почему чтите спартанцев?
Сапар надеялся, что поделится впечатлениями от просмотра фильма "300 спартанцев". Но понял, скорее интуитивно, чем логически, что речь в данном случае не об этом. И нагнав суровое лицо, сказал:
- Гм, как знать, как знать. Возможно, и так. Да-да-да. Я согласен с Вами - во всём.
- Во всём? - нехорошо ухмыльнулся гость, пристальнее вглядываясь в лицо Сапара, и кажется, прозрел, увидев в нём лишь одно - "тупое вопрошание". - Я, разговаривая с Вами, хотел видеть, как рождаются мысли на моих глазах. Как вы сомневаетесь, ставите многоточия, желая, позже, постигнув многое, вернуться, и дописать пропущенные слова. Желал разглядеть сомнение и услышать варианты ответов, над которыми вы бьетесь. Размах, широта, пренебрежение деталями - где это? Я Вам пересказываю то, что мне рассказывала дочка из 9 класса, а вы во всём согласны. Не суть столь важна. Не важно, что произносилось о греках, о пирамидах - я хотел, чтобы вы продемонстрировали что-то адекватно глупое, если хотите, вещественно-иллюзорное восприятие потока жизни. А вы во всём согласны со мной, когда я сам с собой не согласен! Впрочем, не стоит бросать громких слов. Прощайте! - и он, поправив свою шляпу, обиженно, раздосадовано зашагал прочь. Кто это был, как его занесло к нам - никто так и не понял. Вполне допустимо, что это был тщательно загримированный представитель Чон-Арыкского движения УПКАН ("УльтраПримитивное Крыло Античных Ностальгёров"), пожелавший проучить молчаливого интеллектуала. Но это уже мои догадки.
Сапар выслушав монолог гостя, не понял и половину из сказанных им слов, о чём честно признался мне. Во время пересказа этого происшествия он посмеивался, укорял себя за малодушие. "Надо было заехать по физиономии, чтобы говорил как реальный мужик", - повторял он.
Ничего в жизни Сапара этот случай не изменил. Вы можете его также наблюдать сидящим в кафе "N" с запрокинутой головой, с брезгливым выражением лица, многозначительно глядящим на стол и кокетничающим с Бактыгуль-эже.