Дверь тихо скрипнула, жалобно напоминая о незаконченной работе. В нос привычно ударил запах пыли. В голове вяло шевельнулась мысль о том, что можно бы и заняться своими обязанностями, но она быстро ретировалась перед перспективой пройтись с тряпкой по главному коридору, потому что в боковые все равно никто не заходил веками.
Когда-то работа с банками данных по истории казалась ему очень и очень заманчивой. Еще бы! Все секреты мира перед тобой!
Он представлял, что он сравниться с шефом, ведь даже те, кто создавал или жил во времена этих секретов не всегда видели себе всю картину в целом. Но восторг быстро сменился скукой. Здесь не было никого и ничего. Две двери: одна за спиной, и через нее очень хотелось удрать, другая впереди, горящая, словно глаз Великого дракона, ведущая в кабинет шефа, который, впрочем, вполне тянул на этого самого дракона - он никогда не был замечен в таких замечательных слабостях как сон или потребление пищи, или, хотя бы, отсутствие на работе. Зато шеф обладал неисчерпаемым талантом доводить до белого каления и бездонными запасами морализаторства.
Агнар вздохнул и пошел по центральному коридору к двери шефа. Нет, он и не собирался общаться с верховным, просто именно там стоял небольшой шкафчик с предметами по уходу за электронным хранилищем. Скорее по привычки и из робкой надежды обнаружить хоть что-то интересное, чем из настоящего любопытства он касался рукой миллионов фолиантов забытых историй, тома отзывались оживлением голограммы с кратким набором числовых данных: родился, женился, умер.
- На кой черт хранить это? - сорвалось с губ не менее привычное проклятие. Он смотрел эти записи каждый день на протяжении полутора веков уже - ни одной выдающейся личности, ни одного настоящего свершения или хоть намеков на это. Раздался шум аплодисментов, на экране собирались люди, чье внимание было полностью занято чем-то невидимым камере. Агнар на секунду остановился, посмотреть запись повнимательнее. Люди на экране расступились, показав ребенка с завязанными глазами и битой в руках, увлеченно лупящим куклу в виде рыбы из папье-маше. Когда, наконец, малыш сподобился выполнить несколько успешных ударов, игрушка разлетелась и из нее на покрывало выспались конфеты. Аплодисменты и поздравления посыпались со всех сторон.
- Идиоты, - мрачно заключил Агнар, продолжая свой путь. На эту работу отбор был невероятно сложен, сотни и сотни айров сражались за право прикоснуться к древней истории. Выше этого было только непосредственное наблюдение, но его можно было получить только за особые заслуги. То есть требовались сражения - а последняя война закончилась около трех тысяч лет назад, или нужно было совершить нечто выдающееся в повседневной прекрасно организованной жизни айров, что было не возможно по определению.
Он раскрыл двери шкафчика. Оперся на них руками, застыл сутулясь, бездумно пялясь на стоящие на полках щеточки и баллончики призванные сохранить бесчисленные собрания жизней для того, чтобы раз и навсегда отбить любопытство у будущих айров.
- И долго ты так стоять будешь? - раздался за спиной низкий голос, легкая хрипота была идеальным инструментом шефа: желаете угрозу? - Пожалуйста. Желаете быть обласканным и успокоенным? - Пожалуйста.
- Нет, босс, - Агнар уже давно не пытался изображать энтузиазм.
- Нам надо поговорить, - шеф сделал приглашающий жест рукой, пропуская Агнара в святая-святых - свой кабинет. - Судя по твоему виду, ты не слишком удовлетворен своей работой.
Это был даже не вопрос, скорее приговор. Агнар, пригнул голову, проходя в дверь-то ли потому, что был высоковат для среднего айра, то ли в знак смирения.
Кабинет оказался небольшой и довольно уютной комнаткой. Массивный стол темного дерева с чуть изогнутыми боковинами и ножками в виде звериных лап вполне соответствовал традиции айров, гласивший, что изящно сохранить минималистское напоминание о былой нерациональности. Кресло же соответствовало всем нормам и правилам - сооружение из бежевого - чтобы не раздражать и не отвлекать - пластика, принимающего форму тела сидящего, с целью создания идеально-комфортных условий для продолжительной работы. По стенам были развешены полки, терпеливо хранившие тонны информации, на столе блестело в свете потолочных ламп устройство для чтения дисков памяти. Кресла для посетителей не предусматривалось.
- Нет, я просто...- Агнар не знал что ответить, чтобы не вылететь с работы.
- Да? - полюбопытствовал шеф, удобно располагаясь в кресле, суставы немного хрустнули, когда он протянул ноги, - Старею, - с улыбкой пояснил он свой конфуз.
- Сэр, мы обнаружили людей сколько? Семь-десять тысячелетий назад? Я был очарован честью прикоснуться к знаниям хранителей, собравших эту информацию. Я полагал, что здесь я обнаружу...
- Что же ты полагал здесь обнаружить?
- Не знаю, сведения об их развитии, достижениях, чертежи их машин, их искусство, хоть что-то! Хоть одну историю, кого-то кто стал известен! Это же архив всех достижений человечества! Больше чем здесь знают только те, кто был там, но их кодекс запрещает им разглашение информации.
- То есть, если в двух словах - тебе здесь скучно так?
- Да! Нет... Я имел ввиду... Это же какой-то семейный альбом, а не хранилище достижений целой цивилизации!
-Я полагаю, что в результате нашего разговора и с благословения Авроры, хранительницы истины, ответ очевиден - ты не подходишь для этой работы.
Аврора - богиня логики и истины, одно невозможно установить без второго. Вторым богом был Кар - бог познания. Вместе они были создателями серости: там, за дверью архива тянулись вверх к серому небу идеальные ряды идеальных серых башен, в которых в идеальных квартирках, обставленных идеальной мебелью жили айры.
Когда айры не были заняты на работе по поддержанию города в порядке, им предписывалось находиться дома и медитировать, чтобы сблизиться с богами и познать мир. Мир айров был разлинован и размечен на многие века вперед.
- Так же очевидно, что ты мечтаешь о славе и быть отличным от большинства. Что ж... - руки шефа сжали голову Агнар. Глаза в глаза. Все, что было, все, что пряталось в самых дальних уголках души молодого айра, всплывало, нет, скорее рвалось на поверхность под жестким взглядом серых глаз шефа.
- Может зря ты так? - силуэт отделился от стены, айр отбросила с лица капюшон, и изящно уселась на край стола. - он же мальчишка.
Агнар уже не понимал, что происходит. Окружающий мир таял, теряясь в серой дымке, кажется, он хотел успеть задать еще массу вопросов, уточнить детали, но ноги стали ватными, он попытался ухватиться рукой за полку над своей головой...
- Вставай, идиот! - кто-то тряс за плечо, и даже не пытался быть милым. В нос навязчиво лез запах каких-то горящих специй. Стоявший в голове шум мешал сосредоточиться на том, что ему говорили. Медленно возвращавшееся зрение выявило белый потолок, низенький стеклянный столик на толстых металлических ножках. В жуткого зеленого цвета тарелке дымились какие-то бумажные палочки, а на поверхности стекла осталось несколько дорожек белого порошка. Откуда-то из угла комнаты, куда еще не добрался его взгляд, слышался шепот:
- Он под кайфом...
- В который раз уже...
- Надо заканчивать с этим. Это его последнее выступление, пусть или лечиться или выметается совсем.
- Я... - Агнар попытался подняться, рука соскользнула по шершавой ткани неопределенного коричневого цвета низенького диванчика, - где...
- Давай-давай... быстрее...
Кто-то сунул в руки палочки, кто-то толкал в спину. Ах, да. Выступление. Что-то еще смутное вертелось в голове. Ужасно хотелось пить и еще набить морду смахнувшему со стола порошок высокому парню.
- Вы знаете... Я могу летать, - пробормотал он.
- Завали, придурок чертов. Надеюсь, ты хоть играть не разучился.
Агнар уставился на куски дерева в руке, по телу пробежали мурашки от предвкушения чего-то волшебного, великого и захватывающего.
- Это он никогда не разучиться, если шевелиться вообще сможет, - мрачно буркнул высокий парень, отряхивающий руки. - Все, вперед. Время, ребят.
Агнар плохо соображал, куда и зачем он идет. За дверью был длинный коридор. Он провел рукой, пробуя стены - побелка. Напротив двери стояла девушка, она подняла голову, когда Агнар поравнялся с ней:
- Я ухожу, если ничего не изменится, я ухожу.
Он не совсем понял, о чем она говорила, но отчего-то на секунду то ощущение волшебства и счастья куда-то пропало. Но его тянули куда-то вперед к еще одной двери. А в голове звучал нескончаемый рой голосов.
Дверь распахнулась, накрыв пятерых ребят шумом ликующей толпы. Ноги само вынесли его к ударной установке. Он словно видел все со стороны, плывя в потоке восхищения и обожания. Ему не было видно всех, собравшихся на огромном поле, но их крики резонансом отзывались в его душе, становясь хором с голосами в его голове.
Ему очень хотелось докричаться до них, рассказать, что это так здорово - летать. И что они тоже так могут, и что не надо уходить.
Драйв гитарного ритма и стальной звук рвущейся струны. Гром падающих ударных и крик. Потом словно искусный монтажер решил, наконец, сменить надоевший кадр. Стадион исчез, прихватив с собой восторг и ощущение, о котором мечтает каждый, ощущение, что "все хорошо". Недовольные лица, коротко брошенное:
- Ты уволен, до тех пор, пока не начнешь лечение.
Потом он шел по улицам, с головой окунаясь в водоворот красок. Никто не писал симфоний, и не спасал мир из огня. Люди просто шли, толкались, переговаривались о чем-то. Поедали всеразличный фаст-фуд и мороженое, ругались и мирились, разочаровывались, швыряя всердцах мобильные в урны, и строили планы, летя за подарками. Хотелось вернуться в свою берлогу, напиться, и чтобы голоса в голове, наконец, замолчали.
Там внизу на перроне подземки, было все тоже самое - город в миниатюре, концентрат человеческих пороков и достоинств в упаковке из камня и кафеля. И этот полуфабрикат шевелится, дышит и кричит, стараясь достучаться до того, кто рядом.
Из темной пасти туннеля ударил свет, рык приближающегося поезда принес успокоение мечущейся массе на перроне. Агнар прислушался и сделал шаг, а потом наступила тишина.
***
- С возвращением, - счетчик доброжелательности в голосе шефа зашкаливало.
- И все же, ты перегнул, - вмешался в эту музыку женский голос. - Если так и дальше пойдет, есть риск, что взрослых просто не будет.
Агнар приоткрыл глаза, над ним склонился шеф. А за его спиной присев на угол стола, разглядывала ногти на правой руке высокая женщина, с ног до головы закутанная в серый с металлическим отливом плащ.
- Итак, - шеф отмахнулся от слов красавицы, - как ты сам понимаешь, работать в архиве ты больше не можешь. И не возражай, ты просто не подходишь на эту работу. Но, не волнуйся, разумеется, ты не останешься без дела.
- Мойра, передай, пожалуйста, дело 1979.24.11.
Женщина грациозно, словно кошка соскользнула со стола и протянула шефу один из блоков памяти.
- Теперь слушай: девочка тринадцать лет, имя Энни Джонс, место жительства Нью-Йорк. Запомнил?
Агнар смог только кивнуть.
- Теперь приподнимись и закрой глаза, - только услышав эти слова, Агнар понял, что развалился в кресле шефа, сознание немедленно прояснилось вместе с полной потерей желания спорить. Боль пронзила слишком неожиданно, чтобы не закричать, он согнулся, стараясь хоть как то унять огонь, что, казалось, разливался по позвоночнику.
- Эй! Полегче, красавчик, - Мойра скривилась в усмешке и немного отступила к двери кабинета, - не разнеси тут все.
Агнар с трудом повернул голову, и увидел крылья. Его крылья.
- Ладно, только не прикидывайся, что ты не знал, - улыбнулся шеф, - теперь приступай к заданию.
- А что я должен делать?
- То же что и все, кто прошел обучение с наивысшим баллом - присматривать за своим подопечным, учиться самому и передавать знания другим айрам. Приступить немедленно, после заселения в новое жилье.
Агнар кивнул и направился к двери.
- Нет, нет, тебе сюда, - шеф приложил руку к стене, огромная панель сдвинулась в сторону, открыв дорожку, петлявшую между цветущих розовых кустов. В бездонном голубом небе парили облака, на которых, приютились небольшие домики самых разных цветов и форм.
Агнар неуверенно сделал шаг вперед, едва он переступил порог, и дверь за ним закрылась. По небу на огромных белых крыльях скользили айры, не слишком обращавшие внимание на вновь прибывшего. Он был дома.
***
- И что ты теперь будешь делать? - ухмыльнулась Мойра, на ходу поправляя выбившийся из прически локон, и стараясь не отстать от шефа, быстро идущего по коридору к выходу. - Опять остался без работника.
- Что-что, заканчивать работу этого ленивца, - довольно пробурчал шеф.
Он быстро миновал коридор и распахнул дверь. Серое небо снова плакало мелким дождем, возвращая немного запредельной свежести идеальному миру.
--
Кстати, а почему действительно мы не храним записи об их достижениях?
- Да храним, храним, в подвале, контейнер 3.27. Будешь слушать, музыку советую не ставить уровень громкости выше двадцати, и не слушать больше пятнадцати минут. Жуткое звуковое месиво.
Шеф вздохнул, закрыл глаза, наслаждаясь звоном падающих на медный откос дождевых капель, чуть сдобренных шорохом крыльев, спешащей найти укрытие птицы, улыбнулся, приставил стремянку к стене, забрался наверх, старательно протер пыль с вывески над дверью: "Архив Ангелов".