Иорвет застал разносчицу из таверны крадущейся через калитку с выкопанной елью и лопатой в руках. Девушка вздрогнула и, чуть вжав голову в плечи, посмотрела на эльфа снизу вверх.
- Да так, домой иду, - она попыталась обойти его, но проход был узкий, елка пушистая, а эльф, стоящий посередине улицы, высокий.
- А дерево тебе зачем? - косая ухмылка скользнула по губам эльфа.
- Комнатных растений не хватает, - девушка попыталась сделать еще один маневр, но Иорвет скрестил руки на груди и как-то сразу стал занимать еще больше места.
- А ель не маловата? - все же для цветочка на подоконник двухметровое дерево было слишком высоким.
Девушка посмотрела на эльфа, на дерево, на маячившую за спиной скоя"таэля свободу, тяжело вздохнула, уронила лопату, чуть не уронила ель, посмотрела на эльфа - теперь уже сердито.
- Ну что непонятного: нравится она мне! - девушка попыталась поднять лопату, опять чуть не уронила ель, ругнулась, кое-как все-таки прихватила лопату, но зацепилась ладонью за сучок. И все же уронила елку.
"Какие же бестолковые эти дхойнэ", - Иорвет давно отказался от попыток понять некоторые поступки круглоухих, но наблюдать за ними было забавно - иногда. Вот и сейчас, наткнувшись на возмущенно-гневный взгляд разносчицы, он только бровь приподнял.
- О, Иорвет! Я тебя ищу уже полдня. Что... - Лютик вырулил откуда-то из-за угла и замер, пытаясь найти хоть какое-то объяснение представшей его взору картине.
- Так, рифмоплет, если и ты спросишь, зачем мне елка, - ударю. Больно. По лицу, - девушка сердито пыталась перевязать рану на руке, елка и лопата валялись на земле, Иорвет пытался не фыркнуть.
Лютик, мигом оценив одетый вид обоих, насмешливо смотрящего Иорвета, сердитую девушку и непонятно как оказавшиеся тут ель и лопату, понял, что никакой любовной интрижки не будет. Повода для пошлых куплетов тоже, как, впрочем, и для романтической баллады.
- Такой красавице, как ты, не к лицу угрожать расправой скромному менестрелю, - Лютик патетично поправил лютню за спиной.
Ответом ему послужило дружное фырканье: Иорвет фыркнул еще на "красавице", девушка - на "скромном менестреле".
- Ладно, скромный менестрель, не посчитаешь ли ты зазорным помочь девушке дотащить это комнатное растение до места его нового обитания?
- Один? - Лютик так натурально изобразил удивление, что непроницательный зритель мог бы и поверить в то, что дерево он не поднимет.
- Ну, можешь и один, конечно, но ты ведь не справишься, так что можешь позвать на помощь кого угодно, - девушка так одобряюще улыбнулась, что бард расхохотался.
- Иорвет, подержи, - он сунул в руки эльфу дерево, а сам взял лопату. - Веди, красавица!
Прохожие с удивлением оглядывались на странную процессию: впереди шла девушка, зажимающая рану платком, следом шел, насвистывая какую-то мелодию, Лютик, и замыкал шествие угрюмый Иорвет, старательно скрывающий свое любопытство. Кто-то, из видевших это, тут же решил что девушка на грани смерти.
- А шобы не мучаться, она сама решила доплестись до могилки, - трагический шепот прозвучал достаточно громко для эльфийского уха. - Бард будет закапывать, а ельф посадит сверху дерево: традиция у них такая.
Иорвет сверкнул единственным глазом на сочинителя, и тот мгновенно затерялся среди улочек. Оставив собеседницу удивленно хлопать глазами и с сочувствием глядеть на разносчицу.
Ель доставили по адресу, воткнули в кадку, заранее приготовленную для этих целей, и, утрамбовав землю, даже залили водой.
- Все-равно не понимаю, на кой тебе эта орясина в доме? - Лютик заходил то с одного бока, то с другого. - Тем более в углу.
- Любопытство убило кошку, а менестрелю можно за него оторвать нос.
- Зачем? - Лютик озадаченно смотрел на девушку.
- Чтобы не совал его куда попало, - она хмыкнула и легонько щелкнула барда по вышеозначенному органу.
- Делай со мной, что хочешь, но я должен увидеть, что ты будешь творить с этим деревом.
- Вытолкаю из дома, - девушка прищурилась.
- Буду орать под окном песни похабного содержания, противным голосом.
- Оболью помоями, одену ведро на голову и натравлю собаку.
- Вот шантажист, - она повернулась к Иорвету: - Я так понимаю, ты с ним за одно?
- Я, по-твоему, просто так нес это дерево сюда? - эльф оглянулся в поисках места, где можно было устроится поудобнее.
- Ужас, - она растерянно замерла посредине комнаты. - Ладно Лютик, но ты, Иорвет, ты же ненавидишь дхойнэ! Зачем проводить время с ненавистными личностями?
Вместо ответа эльф хмыкнул и уселся в кресло.
Девушка постояла немного и поняла, что без потерь выгнать за дверь этих визитеров не удастся. Возмущенно посопев, она принялась заниматься тем, чем и планировала до возвращения.
Иорвет, вытянув ноги, положил их на табуретку, накрытую подушкой. В деревянном кресле расслабленно перебирал струны Лютик. Девушка нанизывала красные ягоды на нитку и постоянно проверяла длину. Ель, старательно утрамбованная в кадушку с землей, уже была увешана орехами и обсыпана кусочками белоснежной шерсти, ради чего девушка распотрошила свой клубок.
- Лютик, а принеси яблок, разноцветных: красных, зеленых, желтых, - и ленту красную, можно еще колокольчиков маленьких.
- А что мне за это будет? - выходить барду на улицу не хотелось, он пригрелся в тепле помещения.
- Пирог с яблоками тебе будет, - девушка взяла ягоду и, покрутив в пальцах, нанизала на нитку.
- Сегодня? - бард заинтересованно отложил лютню.
- Сегодня, если поторопишься, - девушка улыбнулась, глядя, как он потянулся в кресле и, вскочив, бодро направился к двери. Перед сладким Лютику устоять было сложно, мало кто знал об этой его слабости.
- И все-таки, зачем это все? - Иорвет наблюдал за ней из-под полуопущенных ресниц.
- Кому как не эльфу знать, что такое воспоминания. У нас было принято в этот день приносить в дом дерево, украшать его игрушками и устраивать праздничный ужин.
- У вас - это где? - на вид Иорвет был расслаблен, но во взгляде светился нешуточный интерес.
- У нас, - она на секунду замерла, а потом вздохнув продолжила, - в семье.
Дальше каждый занимался своим делом молча: девушка нанизывала ягоды, Иорвет наслаждался теплом камина и мягкостью подушек на кресле.
- Иорвет, ты ведь здесь только из-за собственного любопытства и уйдешь, как только оно будет удовлетворено? - Эльф лениво кивнул. Она была права отчасти - ему тут еще и уютно было: дрова потрескивали умиротворяюще, рядом никто не лез с разговорами, планами и опасениями, а если повезет, еще и пирог перепадет. - Значит, ты мне поможешь.
Девушка отложила странные бусы и, подойдя к тумбочке, достала моток белой пряжи. Пряжа была пушистая и тонкая.
- Смотри. Сначала нарежешь вот таких кусочков четыре штуки, - она одним махом отделила от мотка несколько равных кусочков, - а потом вот таких восемь.
Более мелкие отрезки упали с ее пальцев. Связав длинные отрезки посередине, она привязала коротенькие с каждого конца так, чтобы на кончиках болталось по три хвостика.
- Это понятно? - Она достала из кладовки сахар, разболтала достаточно большое количество с водой и протянула кружку Иорвету. - Подержи.
Потом она с трудом нашла у себя в комоде растрепанную кисточку и, разложив связанную пряжу на пожелтевших листах бумаги, показала эльфу, что у нее получилось.
- Снежинка? - Иорвет пока не понимал, зачем ей это и что это будет.
- Да, - девушка улыбнулась и принялась намазывать снежинку раствором сахара. - Выбирай: делаешь такие снежинки или нанизываешь рябину?
Не сказать чтобы Иорвет не умел шить, но сидеть в кресле и заниматься нанизыванием ягод на нитку ему было попросту неинтересно. Эльф молча отобрал у нее пряжу, ножницы и кружку с сахаром и кивком показал, что место женщины за вышиванием. Дальше посиделки продолжались в полной тишине, пока не явился Лютик с огромной корзиной в руках, доверху наполненной разнокалиберными и разноцветными яблоками.
- А я еще вот чего принес, - Лютик гордо продемонстрировал неизвестно откуда стыренную грушу. Сочную, золотистую, пахнущую летом.
- Не пойдет: слишком мягкая, - Девушка взяла в руки фрукт, - придётся съесть.
Груша была тут же разрезана на три части и разложена на блюдечке. От своей доли Иорвет отказался, заявив, что груши он не любит, и не мучаясь угрызениями совести, захрустел яблоком, стянутым из корзины. Девушка прищурившись смотрела на эльфа, который отказался от одной трети фрукта, чтобы тут же утянуть целый. При этом он умудрялся продолжать клеить шерсть на бумагу.
Лютик терпел долго, перебирал струны, вздыхал, но в конце концов не выдержал и, жалобно глядя на девушку, задал самый важный вопрос в это вечер:
- А ты про пирог не забыла? - тоски и ожидания в его голосе было столько, что девушка не сдержалась и рассмеялась.
- Ладно, тогда ты нанизываешь, - она вручила Лютику рябину и нитку с иголкой, а сама отправилась в кладовую.
Иорвет со снежинками уже давно расправился, и они сохли, ожидая своего часа. Лютик плакал, кололся, но продолжал порученное ему дело. Девушка шуршала на кухне чем-то непонятным, периодически ругалась и что-то роняла.
Наконец девушка вышла из кухни, сердито посасывая порезанный палец. Она поглядела на сосредоточенно работающего барда, потом на развалившегося в кресле, вытянувшего ноги и явно наслаждающегося бездельем эльфа. Смотрела долго, задумчиво, оценивающе. Иорвет даже немного занервничал.
- Говори уже, - он довольно ясно видел колебание в глазах девушки и размышления на тему "стоит - не стоит, выживу - не выживу".
- Там яблоки надо нарезать, а они кислые, щиплет. А перчаток у меня нет, - палец тут же был предъявлен эльфу: да, порез был - неглубокий, но противный.
- Я? - эльф изумился и оглянулся на барда, занятого нанизыванием.
- На меня даже не смотри, у меня все пальцы исколоты, - Лютик даже глаз не поднял.
Чуть склонив голову, эльф снова посмотрел на девушку, но порезанный палец никуда не делся.
- А я пока забинтую его и остальное сделаю, - она смотрела на эльфа, как на последнюю надежду.
- То есть пирога хочет Лютик, готовить взялась ты, а яблоки резать должен я? - Иорвет ехидно приподнял бровь, но на губах играла улыбка.
- А ты разве не хочешь пирога? - она с удивлением смотрела на то, как эльф просто улыбается, не скалясь, не насмехаясь, не пытаясь показать, насколько противны ему дхойнэ.
- А если я откажусь?
- Тогда тебе придётся объяснять, ради чего ты протираешь кресло у меня в доме.
- Это разве кресло? Это развалины, - перспектива рассказывать, что ему просто нравится атмосфера, эльфа совершенно не согревала.
- Он еще и недоволен, - девушка фыркнула.
Понаблюдав за возмущением, буквально светящемся в серо-зеленых глазах хозяйки дома, Иорвет все же взялся за нарезку яблок, а потом за "помесить чуть-чуть тесто, я там все уже смешала", а потом и за "ну разложи яблочки". Закончилось все закономерным "поставь, пожалуйста, в печь".
А потом они пили горячий напиток из вина, который приготовила девушка, ели пирог, который все не кончался и не кончался. Кресло, в котором сидел Иорвет, казалось все мягче и мягче. Уходить хотелось все меньше и меньше.
Давно забытое ощущение тепла, уюта, дома окутывало эльфа, как теплый плед, неизвестно как оказавшийся у него на ногах. Плед вел себя странно, он медленно полз все выше и выше, не давая пошевелиться и встать с кресла. Иорвет дернулся, порываясь вскочить, но коварная тряпка не пускала, только туже спеленала его. Ни Лютик, ни девушка не обращали на эти странности никакого внимания.
Они смеялись, прихлебывая горячее вино, и что-то спрашивали у эльфа. Мягкое кресло медленно, как зыбучие пески, втягивало эльфа в себя, плед подобрался к самому подбородку. Иорвет в отчаянной попытке вырваться рванулся вперед и проснулся.
Не было ни пирога, ни пледа, ни странной елки, ни Лютика - вообще никого не было. Были частое дыхание и сломавшаяся не вовремя лежанка. Удушающий плед оказался одеялом, а подозрительное кресло с успехом заменяла дырка в лежанке, куда и провалился эльф вместе с тощим матрасом, подушкой и кошкой, которая возмущенно глядела на взлохмаченного хозяина.
Животное и доконало нервы эльфа окончательно. Он со злостью запустил подушкой в стену, выбрался из обломков, отпинал матрас и, наспех одевшись, выскочил из дома.
В таверне было малолюдно, половина посетителей с трудом, но еще пила. В углу сидел Лютик, который с трудом попадал по струнам. Хозяин таверны сам принял и принес ему заказ, и теперь эльф сидел, недовольно уткнувшись в дымящуюся кружку с травяным отваром.
С кухни потянуло чем-то вкусным и очень знакомым. В зале появилась трущая глаза и, видимо, не совсем проснувшаяся разносчица. Перед Иорветом брякнулась тарелка с куском яблочного пирога, а следом и ведьмак уселся напротив хмурого эльфа, давая понять, что психовать в одиночестве тому уже не грозит.