Кастевет Роман Александрович : другие произведения.

- Листья Травы: Несвоевременные бытоописания -

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  
  - ЛИСТЬЯ ТРАВЫ: Несвоевременные бытоописания -
  
  ] ф и л о с о ф с к и й [ т р э ш
  
  
  Я весь перед тобой
  Я ничего не скрыл
  Я сделал так, что небу стало жарко
  Все письма разорвал, все имена забыл
  И мне не жалко
  Я ничего не скрыл
  
  Александр Васильев, гр. -Сплин-
  
  --------------------------
  WARNING! Эта вещь нечитабельна в принципе, но начало первой части вообще лучше не трогать. Тем не менее, автор считает -Листья- законченным целым произведением, обладающим всеми признаками текста.
  
  
  
  
  Содержание
  
  Том I
  
  Не так давно
  Путешествие Магеллана на землю праотцев
  Суточная Alma
  Это он!
  Чего хочет папаша Рональд?
  Дефект красоты
  Еще раз о папаше Рональде
  Эврика!
  На самом деле прекрасна!
  Herr fuhrer
  На круги своя
  Первая сказка Шахира Зада
  Сати
  ЭпиЛог
  Микрофантасмагория на дне
  Микромаргиналия Untitled
  Ветер
  Non-Stup
  Твои-мои штампы
  Кошки короля Филиппа
  Кого в сердце?
  Радиосмерть
  Вильгельму Райху мой ответ
  Пиастры
  США ООО
  Fuck you motherfucker!
  Кто ты?
  Попытка Љ2
  Насекомое
  Священный монстр
  Тормо'za
  Раздражение
  Запретная зона
  Бэрримор
  Вечная любовь
  Pen is
  Катарсис
  
  ТОМ II
  Архи
  Хиромант
  Листья травы
  Повседневность
  Вертолеты
  Южный тропик
  Вторая сказка Шахира Зада
  Девиация
  Откровение провинциального опиофага
  Маскарад
  Sensus
  Locus...
  Suki
  АД'Upтация себя
  Heartless
  Третья сказка Шахира Зада
  Фолио Клуб
  Непреднамеренный каннибализм венерического гетто
  Распознавание образов
  TOTAL LOVE
  Экваториальная Гвинея. План
  Синдром Акутагавы
  Экваториальная Гвинея в новь
  Тру / or FALSE?
  Верховный Съезд
  Вырезка из газеты, найденной в момент утреннего похода под себя
  СтенАграмма
  Ткани
  Вне себя
  Мифология
  Pierderea individualităţii
  Хагакурэ - СОКРЫТОЕ В ЛИСТВЕ
  
  ТОМ I.
  
  
  Не так давно
  
  Скажи, что проку в развернутых углах? Я сказал бы, что в них нет проку, но он есть, поэтому промолчу.
  Необъяснимыми парадоксами насыщена жизнь. Сомневаюсь, что Виктор Иванович сможет мне внятно объяснить, почему магнит притягивает именно такие углы: L. Не всегда высокое, всегда без масла. История глупости, трусости, позора и неудач...
  Претензии на демонстрацию: резиновая штучка, зажатая фруктовая эссенция, лесоповал и массовая газификация. Никто и не думал собирать народное ополчение. Изящная месть. "Wow, не может быть, правда?" Не подозреваю, что они все искали, но нашли. Зато я знаю, что они нашли - дерьмо.
  Почему такие углы L так чувствительны к силе обратного магнетизма?
  Сейчас я изучаю историю. Началась она лет 5 тому назад (может, меньше?).
  Я увидел человека в месте, куда нелегко подобрать ключ. Это был советский коллектив людей, сидящих в темных беседках в длинных шортах и спортивных куртках. Колхоз "Бритая башка". "?" - чурка хрипит из раздолбанного динамика. "Мои подачи!" - все по-русски.
  Я ходил с отморозками тощими, бледными, мямлящими несуразицу. Сидел на колесе, смотрел Конференцию.
  Песочный человек дожил до сегодняшних дней, и много раз все повторялось в этих днях, в том числе и всплески. Движение из центральной рекреации, павильонное "маслачество", вечный каменный полукруг, и коридорные стрельбища.
  Первым делом кожура и цвет дикой африканской кошки. До чего же славно поработал этот Джонатан! Конструктивный гений этого ваятеля вкупе с личностью его протеже сотворили национальное чудо, на которое Рекс не смотрит - он занят своей косточкой. Странно, ...нет меры!
  Никак не ожидал, что гора пойдет к Магомету. Черная болезнь даже не комична. Так в чем же дело? Все происходило примерно так. Как снег на голову! Арка, побег из курятника, сближение электронов внутри снаружи, Шумахер обходит Монтойю и устремляется в гости к грузинам, молодой человек, тупость и dемический страх не дал развернуться грандиозным планам. "Сегодня в вашей визе поставлен отказ". Перестрелка на противоходе, неподведенные часы и беспардонный взлом ботанического сада тех еще фруктов.
  Здравствуй, это я, твой душераздирающий насмешник. Ты опять попал впросак, болван! Не отступай от доктрины доктора Смоля...
  Небесная канцелярия не приняла к рассмотрению дело гражданина Белкова-Жареного по причине невменяемого состояния последнего. "Всевышний генералитет выразил вулканическое недоумение, тем не менее..." Частицы и углы слетаются к нестираному Люциферу, а он продолжает продолжать.
  Черта с два я позволю этой кишке засосать меня в Космос! Овладевают разумом маразмы, цитаты и строки об истечении срока, отведенного для окончательных решений.
  LL - не всегда углы, не всегда Лос-Анджелес. Це mein заброшенное и безнадежно отторгнутое совершенство.
  
  
  Путешествие Магеллана на землю праотцев
  
  Оскорбительный выпад жокея в адрес своего коллеги вызвал очередную волну сомнений и мучительных раздумий.
  Пришел лимит слишком рано и не вовремя. Как казаки избавляются от людей? Посылают их на битву с неверной шляхтой. Что же, в таком случае, нужно сделать дяде Васе, чтобы исправить убыточный финансовый баланс фирмы и преобразовать его в положительный?
  Фактическое согласие и признание форы. Активизация средств и интенсивная распашка приморских угодий, вполне возможно, приведут к нехватке минералов и гибели Швейцарской Конфедерации. Егеря подохнут с голоду - враг без труда овладеет городским центром.
  Старший французский коротышка знает, как распределять ресурсы на протяжении всего сезона. Его не видно из-за спин, однако это вовсе не означает, что его нет. Не успели оглянуться, а он уже у самой вершины. Карьера и серость, триумф и жалкие попытки уцепиться за краешек скользкой ванны - как это сомнительно и редко, как диаметрально противоположны сущности, скрывающиеся под маской этих антонимичных слов. Настоящий человек не должен верить в сказку о костре.
  Итак, летим! Драгоценный камень красив, но слаб. А если бы это был бриллиант, оправленный титановым корпусом? Может, проще?
  А, значит, проще... Он ведь не старается. Воля переводит стрелы на разум, а тот на волю - замкнутый круг, в котором не удержится и бурый медведь. Разве Иисус Христос занимался самоистязаниями?
  Так вот, замолкли... Логика наталкивает на вопросы болгарской державной вотчины, которыми так любит хвалиться ученый муж с бездонным кровообращением. Младен, что ты умеешь? Играть в обкуренного брата. А где маэстро? В долгосрочном отпуске, по всей видимости. В европейском турне с новой программой разложения косточек. Младен, где ты?
  Машут ладонями перед взглядом, тупо недоумевают. Что-то подозревают. Больше меня знают. Заставляют. С теми, кто мало наливает, не бухают.
  Не ожидал такой популярности! Пойми, наконец, смирись, что ты не более чем злой и убогий, потерянный мальчик.
  Сверхчувствительные окончания многочисленных, между прочим, обязательных, волокон от рождения были гиперсексуальны. Подобно пленнику древних ассирийцев, подсудимый Журавлев испытал глобальное похолодание. Это как в ледяной ванне с кусками "HALLS Extra Strong" в полости рта под градом недистиллированного кипятка. И вроде как бы в коме, в беспамятстве. Барахтаешься в этой среде, как пузатая черепашка с пластмассовыми плавниками, а мозги вскипают.
  Вскипают даже не от кипятка, а от реакций, произведенных на проклятые волокна. Связистка Кэт работает отменно! Штаб задолбался перебирать ее телеграммы, люди в нем хотят кушать и спать. А что же делать? Морить людей голодом или пичкать химическими полуфабрикатами (только и доступными в городских условиях). Правительство не заботится о нуждах малоимущего населения, а разбирает депеши этой проститутки. Мало того, оно еще и грабит богачей, стирая все допустимые границы: моральные, социальные, экономические.
  Несправедливость, всеобщий хаос, вопиющее безобразие. Люди в штабе дохнут один за другим, как тараканы. А все из-за кого? Из-за одной шлюхи, выполняющей свою работу чересчур добросовестно. Короче, недоразумение сродни ядерной войне.
  Казалось бы, чего проще! Взять и выгнать ее на улицу, на панель, в подвал. Там ее место. Да нет, нельзя! Она единственная в своем роде. А, может быть, я уже давно сделал это? Может, это ее предсмертный невроз?
  Как ни крути, а наши все время проигрывают. Немудрено. Впереди видны только крах, смерть, фиаско. Мы уже потеряли себя на мировой геополитической карте, а когда рухнет линия Мажино?
  
  
  Суточная Alma
  
  Прыщавый страж с распухшей мордой и повадками МДР'а. Жутко милый! Смердящие инструменты. Бабка, читающая порнографический журнал, ожидает прыщавого милягу, стоящего за прозрачной стеклянной дверью. Детские лица перед погружением в кузницу, где их жалкие мозги дойдут до нужной кондиции, и мир увидит серьезные, уверенные в себе болтики и, разумеется, гаечки. Подборка чрезвычайно умных физиономий, механизация производства, нить Ариадны. Пепельница титанов и люди в проходах. Пастбища для пьяных слонов-лицедеев. Клетки и озеленение улиц города. Смышленый младенец-сенсуалист. Комплекс бесполезных зданий нуждается в реконструкции, но уместно было бы снести все. Суточная Alma.
  
  
  Это он!
  
  А ведь это же он, молодой Эдгар! Талантливый сотрудник "Блэквуда" без гроша за душой. Влачит жалкое существование бульварного кропателя! Не одолеть ему Олимп! Дипломированный неудачник и Кейт, чувства преднамеренно утолщенные. Дефицит спичек с зеленой серной головкой огня-космополита. Космоаполит занимает место в своей соте.
  Время назад! Ух, я тебя... Не было еще растянутых улыбок растянутых людей, не было желтых трамваев и жандармерии на "Фольксвагенах", не было вибрирующей южной красоты и сверкающих цепей.
  Дураки испытывают непреодолимое желание выйти за пределы нормы, именно поэтому они дураки. Ведь умные, выходя за пределы обыденного, прилагая все усилия к тому, чтобы казаться максимально непохожими на себя настоящих, остаются на деле послушными "законному" порядку вещей, который их оберегает и сохраняет.
  Не желаете ли просидеть всю жизнь в эллинской таверне, уткнувшись носом в мармеладное блюдце? Конечно, желаем, но что же скажут в свете? Арбениным наддать под зад коленцем! Юродивый мошенник и не думает смущаться. Козел!
  
  
  Чего хочет папаша Рональд?
  
  Он прыгает на месте, размахивает руками и трясется как эпилептик, надевает на себя цилиндр и рваные ботинки. Ходит, как Юлий Цезарь. Смотрит, как дельфийский оракул, как статуя туркменского владыки. Он говорит по-испански и кушает кислую капусту, чистит зубы кальцием и моет голову стиральным порошком, поет в туалете итальянскую оперу и хранит в холодильнике неисчерпаемые запасы витамина С. Он пичкает себя стероидами, распрямляет мозги, что еще?
  Чего хочет папаша Рональд? Улыбайтесь.
  
  
  Дефект красоты
  
  Естественное совершенство неестественно. Грязное сердце, пошлый талант, блеск простоты - ЭТО! Marry Christmas, так, кажется? Барби пробует перелезть через плинтус, телефонные властители давно повесились на резиновой спирали связующего устройства. Они глупо висят, натянув свои пухлые мышцы. Давайте разводить плюшевых кроликов!
  Последний бросок на Восток завершился фиаско, но реки вышли из берегов. Не жалко пучки макарон, разбухших от воды. Дядька оБписал кипятком дочь эмира. Как можно раздеваться в присутствии визиря? Арабские сказки о заморских принцессах до сих пор хранят свои секреты.
  Недоумеваю и сомневаюсь. Неужто и вправду так слаб потенциал желто-красных? Не верю - все разрулит французский эксцентрик.
  Кто придумал теорию грецкого ореха? Дайте мне его, я хочу оторвать ему шею. Кто он, свирепый таракан или холодный наблюдатель? Или это аморфный индивид высосал всю волю из пальца?
  Из пальца... Не из одного оного. Волны пронизывают сознание галереей растоптанных орхидей. Память хранит на сцене белых карликов и вооруженных пересмешников. Непрерывная перестрелка за право пользоваться своей жизнью ведется с обеих сторон. Стороны не делятся на 2 лагеря - совершенство естественности слишком первобытно актуально. Массовое убийство сопровождает трамвайчик на протяжении всего пути. Дункан МакЛауд черпает энергию, оставаясь героем легенды, а его оппонент прозябает в безвестности.
  Немецкий фашист и его сын-еврей противостоят друг другу, но вряд ли старый торгаш стал бы отрицать великое открытие своего отпрыска. ЭНЕРГИЯ РОЖДАЕТСЯ ИЗ ГРЯЗИ.
  Мы лепим из нее домики, пирожки и маленьких человечков. Верю ли я в то, что Микки имел доброе сердце? Конечно же, верю. Только верит ли в это очкастый репортер - последняя жертва. Кролик рисует себя самозабвенно несущим свет человечеству. Зачем нужна эта рыбная спекуляция? Однажды он уже совершил ошибку. Тогда не хватило чуткости стать в щель дубовой двери и раздавить себя. Холодные ноги в холодных ботинках, холодные взгляды, холодные сердца. Легко сказать, что никто не был в этом виноват. Нужно суметь понять, что виноваты все. Я бы, конечно, все равно ничего не смог изменить, но хотя бы облегчил чужую боль. А хотя... Для меня это слишком возвышенно. Рыбная спекуляция - штамп, уместность которого нужно проверять в каждой справке.
  А глубокие суждения избранных? Объединенная каста была принципиально неподкупна. Дни, недели, месяцы непрерывного суицида... Сердце-спринтер в панических конвульсиях, башка в рождественском пудинге, слепой свет. А наутро найдут мой труп, истыканный гелевым стержнем. За что? За слезы насекомого? Да, хотя бы. За крокодильи слезы моего палача.
  Beautiful! Пьер Кюри открыл новый закон физики - хочет, чтобы его ебнуло током. Вася не стал срать посреди двора и сделал культурно в сельском сортире системы "ведро". Дурак, дерьмо упало в ведро, наполненное испражнениями. Вася не успел уйти из зоны поражения... Его накрыло взрывной волной. Глупо и растерянно стоит он, спустив штаны и отматывая снова и снова неказистый элемент подшивки журнала "Крокодил". Еще советских времен!
  В этом и состоит главный дефект красоты. Она отвратительна, безобразна без лака и губной помады. Дурачки и тараканы - наполнитель нашей жизни.
  Необычно наблюдать чувства бесчувственных, жалко смотреть на овечьи слезы. Чувство в красоте есть дефект. Это как новый "Феррари". Новый, блестящий и всегда надежный. Натюрморт - массовое искусство новой эпохи. Да, даже не новой. На хрен государственный стандарт. В заднице номера с кондиционерами, all exclusive и 90/60/90. Меня тошнит!
  
  
  Еще раз о папаше Рональде
  
  Он купил черные "гриндерсы" с красными внутренностями. Он отрастил почти пушкинские баки. Он всадил себя в джинсовый костюм, потому что так сделал авангард массы. Он репетировал egyptish style - получилась смертельная битва. Он часто захаживал в места безудержного восторга и мозолил там глаза завсегдатаям потной тусни. Он завернулся в капустный лист и стал недосягаемым для вашего покорного повелителя. Он несколько дней подбирал нужную компиляцию - резал и думал о новом. Он даже жрал дерьмовый шоколад с гнилыми орехами...
  А оно взяло и одним махом наебнулось, разбившись об пол столовой, уткнувшись носом в волчью блевотину. Bitch! Вечная Неродина? А кто ее знает, может и так. Начало было совсем не таким, как основная часть, но вот конец... А ведь все началось тогда, когда я отрезал свое разочарование от немецкого старья.
  Два года я наблюдал только апатичное высокомерие, смешанное с детской наивностью и отменным самолюбием. Амебное существо совсем меня не интересовало, да и сейчас наверняка не интересовало бы, если бы не случай. Костюмированный бал-маскарад не помеха для создателя теории грецкого ореха, привыкшего везде и всюду расшибать лбом сладкую ложь. Вот и вляпался Рональд в дерьмо.
  Бедный, бедный Рональд! Как мне его жалко. Как я не верю ему. Если он честен, то я имел честь общаться либо с первейшим из последнейших, либо с молодым Христом. Рыбная спекуляция? Давно вымерла Гренландия - сказочная страна рыбного изобилия, где каждый мог ловить где угодно и сколько угодно. Вымирает потихоньку и наша популяция говорящих пингвинов.
  Я помню, возник вопрос: "Рыбы или не рыбы?" Какое чудесное совпадение! Милый мой друг Рональд нуждается в хорошем спиннинге. Я бы, конечно, подарил бы ему на день рождения instant fisherman, но боюсь, что к тому времени лихорадка отпустит бедного мученика.
  Пьянству бой! В погоне вокруг десятого дома, вдоль магазина, мимо сушилки и до арки. Потом пешком, глотая жадно воздух. Я бы не побежал за ним дальше, но Рональд пошел смирно. Тут я его и настиг. Потом ломал. Пиздец политкорректности! Рука залезла в желудок, но не в сердце. Какой такой Гефест сможет расколоть тяжкие оковы создателя ореховой теории? То ли дерьмо, то ли мозги. Я не стал этого делать, хотя и добился желаемого. Новый вопрос спровоцировал водопад свободного разума.
  Задунайские австрияки шляются по кварталам ночного города, а я все смотрю в пасть аллигатору и продолжаю сомневаться. Сомневаюсь четвертый день после арабских сказок. Чужие секреты переворачиваются в песочных часах...
  Серый траур... А, может, я просто дальтоник?
  
  
  Эврика
  
  Троллейбус мчится на скорости 350 км/ч. Не стой под струей, когда улитка (?) сошла с ума. Массовое безумие сопровождается побелкой и штукатуркой сознания.
  Оттого, что ты вышел на дорогу и развернул транспарант, твои глаза не стали уже. И вот, ты - дерьмо, растоптанное чудищем.
   Виноват в этом ты, только ты. Все аргументы - в коробочку, перевязать фантиком. Тебя раздавили не потому, что хотели этого. Отнюдь! В рогах засиделись электрические каскады, а ты показался поросенком Фунтиком. Если ты зол и держишь в руках молоток, тебе хочется треснуть им кого-нибудь по башке, хотя бы резинового слоника.
  Виноват ты. Не понимаю, в чем твое отличие от активиста действительной общественности. Никому не нужен a la Dorinel бестолковый пиздеж? Он хочет быть таким сейчас, в настоящий момент. Твой ершик для него как палец в заднице. А бывает так, что бочонок пуст, и нечем даже плюнуть. Остается только гореть в собственной ненависти.
  
  
  На самом деле прекрасна!
  
   На самом деле. Прекрасен утюг, выпускающий пар через гладкую поверхность. Прекрасна бабка с биноклем в красном халате. Прекрасен дождь. Прекрасно одиночество. Прекрасно и то, что цыган не берут в армию. Прекрасны чеченцы, громящие волжских казаков. Прекрасна боль. Прекрасно безденежье. Прекрасна Александра Дину. Прекрасны надежды и мечты. Прекрасен свободный хаос мыслей. Прекрасна исключительность. Прекрасна не удаленная кожа. Прекрасно касание руки провода от наушников и чувство венного оргазма. Прекрасно исчезновение, помогающее мне расслабиться, не уходя в себя.
  Тот, кто советовал менять углы, не должен гнить в чулане безысходности. Был ли траур серым, черным или белым, какая разница? Закон всемирной относительности справедлив во всех областях существования, справедлив донельзя. Истинность критериев определяется личностью индивидуально и всегда абсолютно верно для себя, хотя и нестабильно.
  
  
  Herr fuhrer
  
  Да здравствует товарищ Джугашвили! Друг всех детей научил меня всем возможным способам убийства. Светило и мудрило в подарок подарило новенькие испанские сапожки.
  Я мечтаю о бочке с шипами, как о роскошном восточном дворце. Сука, тебя не достать на трибуне, в толпе пестрых рабов.
  Плюнули в душу серые мыши. Я против, слышите!! Убогое ничто ответит за все перед лицом оранжевой реки.
  Ход конем, буквой &. Умри, паскуда, умри! Кто знает, как дротик пробивает грудную клетку?
  Кто видел, как плачет улитка? Memo forever! Я хочу почувствовать трепет маленького серого дрожащего говнюка, который живет в каждом, безнадежно закостеневшего. Пустое место, прожившее век в своей вонючей конуре, держась за корни, наслаждаясь Мадонной, сделанной из дерьма. Жалкая ошибка природы, недоразвитая обезьяна, выползшая из сельской глухомани, разве я виноват в том, что ты - это ты?
  Да здравствует хуй в пиджаке! Иосиф Виссарионович Сталин. С каких это пор вы ходите при параде? А я на это срать хотел - снегирь съебывается с ГУЛАГА, дятел задрачивает оставшихся. Комендант Шато-Гайара плохо устроился в новой лиге и падает на один уровень в своем рейтинге. С возрастом становятся заметными некоторые признаки усталости.
  M-FA
  
  
  На круги своя
  
  Осень терзает сердце ребенка, где взять антистатик! Может, в другой комнате, на диване... Раньше я об этом даже не мечтал.
  Бесполезная штуковина стала приносить пользу. Это приятно!
  Генералы морковных грядок бьют в барабаны. Пляски? Нет уж, черта с два!! Больше этого не будет, не повторится. На хрен становление через противопоставление. Сука работает чересчур добросовестно!
  Перерыв на обед. Будем кушать вегетарианский салатик в ресторане, сидя в красных пластиковых стульях.
  Я - вонючий тампон. Используй меня и выбрось в мусорное ведро. Только так, а то я не играю. Ведь кто-то уже пытался сотворить нечто подобное, не так ли? Скрип памяти, грохот вилок...
  Какими воистину поразительными свойствами обладают воды Карловых Вар! Конвейер иностранных туристов выкладывает рубли, доллары и евро за то, что их оборачивают в грязь и засовывают в трубу. Еще холодная псевдоарийская барышня наблюдала за конвейером с высоты четвертого этажа, мечтая о болване в дырявых красных носках. Я сам видел новую волну.
  Чувствую себя Польским Папой с трясущимся подбородком и сверкающей башкой.
  
  
  Первая сказка Шахира Зада: Dun -kan-Bye повелитель
  
  Первое, и самое верное - смотри, кого ты слушаешь, а то навешают говна на уши.
  Все радуются, прыгают, веселятся - карнавал по случаю самоубийства, только скользкие змеи в горных ущельях все шипят, шипят... Тихо так, как будто знают все.
  Шш-шш-шш! О чем они перешептываются? О маленьком засранце, существующем в Dun -kan-Bye.
  Серые камни помнят, как маленький засранец убеждал себя в собственной значительности и неповторимости. На могилах несбывшихся надежд лягушка вывалила язык - комаров ловить. Мерзкое, скользкое, липкое и слюнявое...
  Что будет, если жабу вывернуть наизнанку?
   "Да, были люди в наше время! Нужно бы затащить его в болото или к нам - в расщелины скал, и жаба умрет. В нем нет силы, нет силы..."
  Плохая погода? Будет чудо. Dun -kan-Bye восстал из пепла, а народ суетится, празднует свержение Дьявола. Все они даже не догадываются, что через триста лет придет Кецалькоатль - Пернатый Змей, новый герой нового мира, герой дающий, герой дарящий. А потом небо свалится на землю, чтобы восстановить изначальное единство сферы. Так говорит древняя легенда, а народ варит борщ, чествует героя СВОЕГО времени.
  Не меня, не тебя, как всегда слабака, онемела рука. Ебанутый слегка? Нет, нормальный пока. Миссисипи река от меня далека. Не в пример высока Джордана голова, но стальная труба не совсем высока. И его голова не настолько крепка. И тупая рука не настолько жива. Миссисипи река глубока-глубока. И живая рука почему-то мертва. Значит, очень легка, значит, снова жива!! Если снова жива, значит, стала крепка. Хоть рука и жива, но река глубока. Глубока, глубока, глубока...
   Dun -kan-Bye, их герой, разошелся со мной. За полвека, порой, не поймешь, что он - твой. За неделю поймешь - и костей не найдешь, а за месяц поймешь - без ноги приползешь, если за год поймешь - на щите приплывешь. А за три не поймешь - просто не доживешь. А совсем не поймешь - дураком проживешь. Прожрешь, пропьешь и умрешь. Dun-kan-Bye, их герой, разошелся со мной.
  Хватит, дальше писать не буду.
  
  
  Сати
  
  Хочу сати.
  Не изощренного пустословия. И не перестрелок. Вовсе не приседаний наизнанку. Не льстивых восклицаний. Не круглых глаз в стакане. Совсем не тренированных мозолей. Овощи мне также не по вкусу.
  Сати я хочу, наверное. Много всяких интересных штук на земле, но самые полезные - возле нас. Их можно по-разному использовать: открывать, давить, пробовать на вкус. Да, мало ли, что еще можно делать! Прекрасно живет маленький Денизм.
  Сати? Что ТЫ сделал, чтобы иметь это?
  
  
  ЭпиЛоГ
  
  А после... Хочется только газированной воды и лимон с сахаром. Предел мечтаний. А еще уничтожить все лишнее, избавиться от назойливых людишек. Хочется покоя и сна. Хочется исчезнуть для всех на пару суток и поГрузиться в блаженное беспамятство. Хочется отрубить мозг и выключить сигнализацию.
  Напряги появляются по воле человека. Она тратится. При желании, могу и здесь их отыскать. Зрение и память. Как вас сгноить? Нелепые фразы и неуместная физиономия. Сверкающая улыбка и беспардонная наглость. А главное, ШЕПОТ ХРЮКАЮЩЕГО ПИТОНА. "Это просто возмутительно!" А если в обход? А если в кровать? Кто там скучал? ДПО в ЖО.
  
  
  Микрофантасмагория на дне
  
  Еще вчера был Бобан Бабич и десятая черта. Сегодня - холодные финские конфетки, дорожный траФфик, лимит клеток ("в час!") и повсеместная эпидемия. Еще аналоговые люди, высокий блондин с померкшей улыбкой, нос на перилах и взрослая особь в сетке. Дефект красоты и типичность. Размышление о силе дефекта. Привидение сзади досиделось до пяти (холодный расчет, но на что рассчитывать?)
  Наш поход по звездам. Наш поход за кайфом. Кольца и скучная дорога. Бутылка водки в пустыне Калахари. Связь и здравствуй. Игры в глубине и на голову старик. На зад! Кукла упирается в горизонт. Челюсть в танце: "Очень надо!" Ветер и чужая тревога. Почтальон доставил синюю книгу в погреб.
  
  
  Микромаргиналия Untitled
  
  Чем больше выпускаешь из себя дерьма, тем больше погружаешься в него. Очищение приносит пустоту. Пустота - отчаяние. Отчаяние - поиски. Поиски - доступ закрыт - -
  Ну что, интересно, сука? Смотреть в палату молодого Себастьяна... 80 - это никак. Это рано и поздно. Правый - это никак. Это полезно и бесполезно. Талант - это никак. Это посмертно и безнадежно.
  Пошли все на хуй! Половина открыта для рейдов, крестик рано или поздно исчезнет. Себастьян выйдет.
  "И пойдет"
   "Поковыляет"
  "Потрусит"
  "Покатится"
  "Поползет"
  "Приползет";
  ... И ничего не останется - ...
  
  
  Ветер
  
  Снова ветер. Где взять апоксмаи? Хотя бы 2 штучки. Вижу себя в Новом Двору или в прибежище длинноносых отпрысков великой династии. Витиеватая палка немилосердно бежит вверх и туда, вправо, в беспамятство и иллюзию. Апоксмаи нужны сейчас.
  Способов не вижу, но и винить себя за фухуму не собираюсь. 10 % - не выход. Сгорел экспресс - пропали последние надежды.
  Время в пекле летит полно и без пустот. Рето не станет в основу, пока не поднатореет (Кстати, ему это не удалось; может реинкарнация все исправит?). То же - сохранение моральных пойнтов, нужно выходить на новый уровень.
  В эту картину не укладывается приобретение апоксмаев. Само по себе это занятие неприятно, однако, речь идет всего о двух штучках.
  Без них ничего нельзя сделать в принципе, да и в частности. Конечно же, правила существуют, чтобы их нарушать, но неисполнение предписанного грозит суровым наказанием. Если бы я решился на такой шаг, мое состояние стало бы приобретать четкие формы. Respect Myself + 2.5, Powerhouse - 2.5. Без компенсаций.
  Даже без апоксмаев проблематично будет отыскать резервы, изыскать вожможности. Лунный Пиночет опасен и непредсказуем, хренов псих.
  Все можно сделать, но в ограниченном радиусе. Вроде бы, по ощущениям совсем не то, качественно ниже, но кто знает, что нас ждет за углом? Можно доплыть до королевского дворца. Или отчалить в шлюпке на остров пузатых Арвидасов.
  Тот, у кого нет четкого жизненного плана, будет думать о чем-то другом. Отрадно, но не оправдание возможного провала. Не забудь посыпать рану солью!
  
  
  Non-STUP
  1
  Мысль зрела целый месяц. Как яблоком по башке снобистскому ковыряке. Никто во всем Иллинойсе не знает Джона лучше, чем он сам. Никто вне Джона не имеет ни малейшего понятия о нем, даже на уровне внешних признаков.
  Он знает ВСЕ. Он знает законы и механизмы действия машины времени. Он знает, как стать Богом в себе. Он знает, что ему нужно и зачем ему это нужно. Единственное, чего он не знает - как заставить себя действовать.
  Уникум в действии есть сверхчеловек. Иногда понимаешь, что нужно сделать, как это сделать, осознаешь последствия, однако же, предпочитаешь "забить".
  NE - живое воплощение деятельности. Только вся фишка в том, что без действия NE упадет в грязный подвал шебекинского рынка. Действие поднимает, поднимает воля.
  Конечно, не обязательно относится к злаковым работам так, как Лютер, но они, бесспорно, скрепляют и двигают.
  Я уже давно понял, что ничего не стоит ничего. Зачем биться в конвульсиях? Перед смертью не надышишься. Я понял и другое - если не осталось ничего, нужно сделать что-нибудь "для понту". То, ЧТО ХОТЕЛ. А иначе, зачем хотел? Нужно потворствовать своим желаниям для того, чтобы хотеть оставаться еще и еще, для того, чтобы цепляться за подоконник. Чтобы не прыгать!
  Только вот без рук не уцепишься. Да и без живота не уцепишься. Осталось 12 лет жизни и тьма, ничтожные кактусы. Расплескаю себя в землю, в море, в небо. Буду погибать молодым, живя, когда нужно готовиться. Это разумно.
  Бюст в лакированном шифоньере - это и есть я.
  
  2
  Я проснулся. Уже танцы. Думал: пить или не пить? Желание Vs Необходимость. То, что отличает Роберта от Робби.
  Предел. Хватит, заебался! 2 Ложечки не могут вечно прыгать через бьюик. Костлявый ниггер рискует больно удариться яйцами об пипикающую железяку.
  Дэвид прекращает эксперименты над собой и разворачивает светопредставление. Ему насрать на то, что падшие звезды летят чересчур прямо.
  Жирный извращенец с искусственными сиськами швыряет камнем в заднее стекло разъебанного тарантаса. Своего рода вендетта. Против чего мы боремся? Против липких рук и щуплых слизняков, против длинных вилок и морозильных камер, иногда против призраков. Кто хочет всем заведовать? Отсоси!
  Могу и брюхо себе вспороть. Смотрите, суки, на дерьмо! Могу играть по правилам, функционируя в системе.
  Мы - не ящерицы. Сохраняя сохранять, открывая закрывать! Каждый день - новое дерьмо. И не тяжело вовсе, мягче повседневных ломок.
  Звон разбитого стекла - камнепад в Альпах. Тупо. Индикатор разлада - мы многого достигли в диагностике.
  Не приведи господь ему натренироваться! Кому нужен Sollaar's new disk? Эксцентрикам, эстетам.
  
  
  Твои-мои штампы
  
  Ты говоришь мне, что я себя проштамповал. Ты знаешь секреты потери и грандиозного приобретения - чудесное преобразование синильного пятна.
  Луковица была луковицей, но в сердцевине у нее был целый мир. И она открыла себя ему, вместив все время без остатка. Как рождается величина? Она задирает голову вверх, как высокомерный пигмей под прицелом варварской лупы. Не один лишь факт делает трехцветных петухов неуязвимыми. В большей степени мнение, что такой факт представляет собой аксиому. И еще оборона иллюзии.
   Итак, с этого дня ты станешь готтентотом. "Готтентот!" Да, именно так. А мне бывать молодым и безумно талантливым Эдгаром, плавно и мучительно перетекающим в заматерелого старого ублюдка. Только с полной звездой и сознанием несомненной исключительности.
  Хочешь выпустить своего змея? Получи в задницу гелевый стержень безумного мира! Ты еще не дошел до той мысли, что по отношению к самому себе я всегда и абсолютно прав? И пусть в моей крови волю поимели лейкоциты, красные и блестящие, рука еще держит турецкую уродину. В цилиндре уже почти нет крови, а завтра меня ждет междугородный суд с пристрастием. Такая инквизиция. Моя тюрьма кричит, убийцы ломятся в дверь.
  
  
  Кошки короля Филиппа
  
  Еще вчера я думал, что мы скоро умрем. Сегодня продолжаю. Живется пассивно озабоченно. В углу стоит черный автомат, ждет от меня силы. Будущее немилосердно нависает над головой и давит, давит, давит.
  День один из последних среди первых, по слухам, самых-самых. Висящие на железной клетке задницы радуют глаз. Собрание независимых переменных опознает потрепанного ветром путника. По любому динамит и тоннельные спагетти - как это мило и по-новому.
  Плотные ряды цыплят не препятствуют обзору поля битвы... Батальная схема проста, но не столь абсолютно очевидна. Как там советует мудрый всезнайка? Жалею о том, что сделал. О чем больше - не знаю сам.
  Серые флаги и тошнотворные шпалы, неподдельный интерес к процессу и отсутствие всяких намеков на содержание - невозможно. Все делается к лучшему. Любезно отвернувшись, вникаю в секрет древесного шелеста.
  К слову о взрывчатых веществах. В памяти моей остался жаркий сентябрь и телеги клоунов, а еще - существо, вникающее в них. Я помню, как это закончилось в прошлый раз. Провожу параллели.. По любому динамит! Не удивлюсь, если через полгода его взорвет.
  Лето раскаляет сознание. Мир сошел с ума. Кошачий крик - не вопль. Победа над ванной не есть постоянство. Даже не реальность.
  По-разному действует лето на людей. Деревья чахнут и загибаются, инфантильно вытягивая корни. Убийцы хмурятся, созерцая весь этот беспорядок. Азеры закрывают ставни, претенциозно задрав свои вибриссы. Конфетки сладко топают и оставляют акценты. Как же это без негров дело обошлось? Надо дождаться первого дня национального позора.
  Не нарадуюсь, глядя на игру отнюдь не молодых, обремененных ответственностью противоположностей. Сразу вспомнилась фраза из слоеного голливудского гамбургера о популярном эпизоде из жизни третьих и вторых. Под пластами говядины и кунжута валяется неиспользованная возможность, существование которой скорее абсурдно, нежели реально. Инсталляция потенциальных возможностей заставляет ждать. Король Филипп забросил свой замысловатый ксилофон.
  
  
  Кого в сердце?
  
  Того, кто не выдает. Кожаного и круглого. Безоружного красавца, сшитого как на загляденье.
  "Он рожден для того, чтобы сдохнуть под ударами белых кроссовок. Я вонзаю отвертку в его сердце, потому что он просит этого всем собой, всем своим видом, всем своим запахом, всей своей энергией. Он рожден для боли и смерти, поэтому он должен кормить нас своей жизнью".
  - Ты думаешь? Отсоси, сука! Великаны с острова Пасхи воздают должное олимпийским богам. Желтый узкоглазый ублюдок пьет сок под жарким солнцем, заявляет свои права на него. Хочешь убить его, ебаный фашист?
  Ты же не терпишь отличий. Все должно идеально упаковываться в твою жалкую философию. Убогое ничтожество вводит культ посредственности.
  Что же делать бедному вьетнамцу? Сдохнуть или бороться? Есть ли середина? Есть, но она не устроит даже белого карлика.
  А теперь попробуй, быдло, воткнуть в меня нож! Сердце обросло жестяной корой. Оно стучит, оно ебошится башкой об раковину. Мозги сводятся в ветеринарную котлету. Я не хочу, чтобы оно остановилось.
  СДАЮСЬ и побеждаю. Теряю и просыпаюсь. Был в двадцать пятом круге за столом рядом с зеркальным колобком. Засратое дерьмо! Не хуже, чем твое или мое, но, как неэстетично! Дураки признаются, доктрины освещаются, все все-таки воюют.
  Жизнь - сука! Кто, если не она создает такое положение? Личность? Как бы не так.
  Я, ты, любой, другой, иной, умный, тупой, крутой, блатной, ебанутый, мертвый, живой, белый, цветной - мы все материал, игрушка в руках жирного инфанта. Он хватает резинового слоника, и ебошит им по лицу плюшевой обезьянки. Он берет в руки русского солдата, и стреляет им в американца. Он сжимает в руках Винни-Пуха, и трахает им Пятачка.
  Он кидает Барби под поезд, и вешает на шнурке пушистого котика. Он бьет до умопомрачения Ваньку-Встаньку в голову. Ванька встает, и получает в ебальник, встает - и получает снова. Снова и снова, снова и снова. Когда Ванька ляжет НАВСЕГДА?
  Ты смотришь, и думаешь, что я лег? Черта с два. Я просто прилег, чтобы сфотографировать твою задницу. Ты знаешь всю глубину внешности? Знаешь, знаю. Знаешь ли ты всю внешность глубины? Не знаешь, знаю. Потому что недостаточно смел и честен. И вообще, ты - сволочь и свинья. Умри, ублюдок умри! Может, я живу для того, чтобы всех вас вырезать и раскидать подальше друг от друга? Интересно, а что будет дальше...
  
  
  Радиосмерть
  
  У нас есть, что сказать. Зачем молчать, ведь мы скоро умрем? Тест на профпригодность предзнаменовало хождение в лечилку за допингом. Для страдающего бумажного человека с живым сердцем, закрывающего глаза. Обреченно сильного и безнадежно обосранного хохочущей массой за дверью кабинета.
   Я начинаю думать, что люди - это волны. Есть очень редкие волны, где нет писклявых сук и голубых мальчиков. Они не ловят рекламу и фальшивые новости. Они неинтересны обывателю, пугающе непонятны для него. Эти волны живут в каждом, однако все существуют в FM-диапазоне действительности.
  Волны обречены на смерть. Станция закрыта, двери заколочены крест-накрест тяжелыми дубовыми балками. Увидишь такой крест, и поймешь, что станция закрыта, жизни больше нет. Человек умер восвояси.
  Умер первым, потому что не смог выдержать конкуренции с крикливыми ди-джеями и аудиооргазмом. Зачем людям мое радио? В нем даже новости не те, что на других станциях. Загадочные и мрачные. Ты хочешь потной и радостной жизни в общественном транспорте между задницей пузыреобразной бабки, небритой подмышкой бритого баскетболиста и грудью декоративной красавицы. Я вынужден каждый день вычеркивать себя из реестра обреченных. Радиосмерть уже настала. Никого нет.
  
  
  Вильгельму Райху мой ответ
  
  С.206 ╬
  1) Аполитичность - не замкнутость,
  2) Аполитичность - не тупость,
  3) 99 из 100 - это чересчур.
  
  
  Пиастры
  
  24 кроны в кармане в пользовании еще 4 часа. Дядя Вася, добрый день! Связка зайцев кушает морковку, а я иду налегке с дюжиной пятаков и Болеславом Прусом. И даже финна нет, чтобы доставить кому-то радость.
  Времени не хватает катастрофически! Граффити-иероглифы, зеленый чай и собачка ждут. Старинный Петербург - душный и непереносимо тревожный. Парень в каменном гробу поперся к приятелю Трусливого Льва. Будь вечно славен Урфин Джус. То ли страх, то ли лесть, то ли что-то другое. Скорее всего, просто бред.
  
  
  США ООО
  
  17 июня 2004 года я проснулся. Ночные кошмары, длинные меченые люди, шепелявый болван, оранжевая тусовка и они, уходящие, кидающие в лицо камни. Смеющаяся толпа, издевающийся гастролер. Чувство несправедливости. Я чувствовал себя не то, что распятым Христом, скорее непонятым Дали, даже девочкой в контактных линзах и здоровенных башмаках, что прозаичнее, а, значит, больнее и объективнее.
  Я гнал себя в город. Сознательно не зная зачем, но подсознательно догадываясь. Я поехал в библиотеку, в маршрутке ехал быстро. Микроклимат перестрелки. "Странно!", - думал я, "почему всем интересно?" Подъехал к говнохраму, тупо прошел контроль, зашел в зал реестрофф и искал.
  Искал, искал...чего искал? Буквы "Ж" и "С", и др. Даже выписал требование, но забил на это дело. Вышел с чистым контрольным листком, чем вызвал недоумение бабки-контроллера. Вышел, шел пешком через парк. Вспомнилось первое посещение этих мест в сознательном возрасте. Тогда я жалел и не понимал, боялся и надеялся.
  Вышел к Лицею. Увидел толпу тамошних чуваков, красный мотоцикл и движение на дорогах. Дальше шел бессознательно и ущербно, хватая себя за карманы, решая парадоксальную задачу: показать гольф или комфортно передвигаться. Отчаявшись привести свои волосы в порядок, я шел как парусная лодка - подстраиваясь под ветер.
  До самого рынка меня ведет позорная карликовая звезда. Потом я разбивал свои плоские ноги о мостовую... Иду к вокзалу, вспоминаю молодость Кирова. Ухожу оттуда, не желая встречаться с нежелательной тусовкой. Болит башка, ветер захламил мои зрачки толстым слоем пыли. Пленка возмутилась как всегда. Какого хера? Не стать бы мертвецом из малобюджетного голливудского фильма. С болью пришлось смириться, вышел сначала к Щепкину, потом к фонтану. Сел на лавку.
  Потом сделал глупость, не приняв во внимание, что Биксент не Бул. Пора бы уже разобраться, что к чему. Все сделано, причем куда качественнее, чем у некоторых. Все говорят: "Цинично! Страшно!" На деле - глупо и смешно. Не удалось вытравить из себя человеческое. Повелся на старый фокус с 7 центами и черной трубой.
  Когда приехал домой, все понял. Удивительно, что не понял сразу. Резкая смена символа и предельная спешка явственно указывали на ложь. Пятикратно грубый мужик вставил кляп в ситуацию. Ха-ха! "Подождите". Америка - такое дерьмо. +/-
  
  
  Fuck you motherfucker!
  
  Я не устаю задавать один и тот же вопрос: "Почему?" Я получаю ответы, но они смогут успокоить только слабаков и болванов. Мне нужно все, понимаешь? У тебя есть это все, но ты не хочешь им делиться. Я должен добиться права на шанс взять его у тебя. С боем или без боя.
  Боец я, конечно, хреновый, но как быть? Моя жизнь меня убивает - я это точно знаю. Реалия сегодняшнего дня такова, что молодежь сдохнуть обречена.
  Этому затхлому мирку катастрофически не хватает индивидуального. Может, это черные, гнилые гены красной эры. Если так, то они не дают мне подняться. Как только я что-либо выплескиваю, так сразу же кого-то обливаю. У меня личностный энурез.
  Да, я живу в дерьме. И что с того? Мои друзья и враги живут в нем же. Белгород, Салехард, Новороссийск и Раменское - все погрязло в нем. Вся Россия, весь мир. Изнутри.
  Это нормально. По-другому и быть не могло. А как по-другому? Где мы видели по-другому? В психушках и тюрьмах, да и то навряд ли. Это иллюзия, фикция. Это ЕСТЬ, но одновременно этого НЕТ. Человек сходит с ума, когда начинает верить в то, что ЕСТЬ на самом деле. Потому что нет этого самого дела, первоосновы нет, чистой правды нет. Идиотизм думать, что мы сами можем ее сформулировать, докопаться до нее, осуществлять и воплощать ее в себе. Полный идиотизм.
  Я как тантрический практик - когда ебусь, больше всего боюсь кончить.
  Янычары Оттоманской Порты точат ножи и достают свои ятаганы. Мы про них говорили? Нет, нет, конечно. Кто "мы"? Не выебывайся...
  Мы говорили о недостатке ярких личностей и всеобщем дерьме. Будто бы я копошусь в нем, не смея рта раскрыть, чтобы не захлебнуться мерзостью. Раскаленная сковорода с угоревшей в пожаре яичницей больно жжет душу уже несколько лет. Мой реализм время от времени элегантно постукивает по тупой башке моего романтизьмма. Романтизьмм орет не своим голосом и просится пописать. Сделав мокрое дело, он снова заявляет свои права.
  Кислородное голодание. Я болею. Я прикован к постели. Стили во мне калечат друг друга - настоящая резня на стамбульском стадионе. Главное - не вставать. Ни в коем случае не вставать. Лучше валяться, как кусок дерьма.
  Растерянный старик с корытом из той сказки тычет пальцем в варианты. Ему это по душе, он привык. Наверное, очень клево лежать на гвоздях; выпрыгивать на поверхность за глотком свежего воздуха чтобы, погрузившись в пучину дерьма, перднуть этим воздухом в среду и без того зловонную. Увидеть восхищенные и недоумевающие взгляды обитателей дна морского - это как сорвать джек-пот. Дно мирское еще не дошло до той лживой и безосновательной мысли, что я будто бы унижаю его своими представлениями, но до этого непременно дело дойдет. Я наивен в гораздо большей степени, чем ты. Это значит, что когда ты меня раскусишь, я вряд ли успею скрыться. Комок голодных опарышей сожрет меня с потрохами.
  Я хочу стать зеркалом. Я хочу показать вам кое-что. "Ulenspiegel". Ты говоришь, я кривой. Необъективен, по-твоему? Но ведь не только ты отражаешься во мне, но и я отражаюсь в тебе. Когда станешь судить, помни это. Поэтому от всей души хочу послать всех на хуй.
  Делаем из слова аргумент. Говорим о кошках. Coup de maitre, не правда ли? Конечно, в нем нашлось место coup de theatre, но, как сказал лысый гомик с "Энфилд Роуд" (или откуда он там?) "Весь мир..." Да, весь мир, bete noire. Об этом тебе известно, известно мне, но я никак не разберусь, при чем здесь ты?
  Говорим о кошках. Cher amie, я хотел вот что спросить: "Почему manvais genre так мил тебе?" Я был о кошках хорошего мнения. Оказалось, нет породы, осталась одна мразь. Безотрадно паршиво . Pardon monsieur, pardon mademoiselle, отъебитесь! Я ведь мог отдать вам все просто так pour les beaux yeux. У меня нет выбора... Merci, мой славный крокодил, за то, что терпишь меня до сих пор.
  F u c k y o u!
  
  
  Кто ты?
  
  Прости мне эти пошлости, мой благородный читатель. Тебе не нравится? Не вкусно? В тебе восстает злоба и зависть, слащавое ко мне расположение, панибратство, с помощью которого ты надеешься стать мне на голову. А ты знаешь, мне нет никакого дела до твоего мнения (избитая фраза, театрально лживая к тому же, зато уместная и характерная, а, значит, в целом, довольно удачная).
  Тебе не нравится? Извини, тебя никто не просил копаться в чужих дневниках. Раз уж влез сюда - терпи карамазовское шоу с тремя неизвестными:
  1.Это я;
  2.Это то, что находится за пределами меня;
  3.Это ты.
  Кто мы?
  
  
  Попытка Љ2
  
  Для чего Зевс дал мне новую жизнь? Кто я: Гермес, Аполлон или презренный Пан? Какова моя функция?
  Я только человек-функция, хоть и фанатично пытаюсь доказать себе обратное. Плюшевый Мишутка - не бархатный цыпленок, не стройный и глупый Кэн.
  Бедный плюшевый Мишутка топал ножками, грозил небу лапой, шел войною прямо на Берлин, танцевал сальсу и играл ноктюрн на флейте водосточных труб. Небеса так и не смогли разглядеть черную точку на вершине тополя, потому что Мишутки не было. Была функция.
  Люди должны нести в себе функцию, иначе они погибают или сходят с ума. Мы не столы, не стулья, не бесценные прусские рояли из красного дерева. Без опоры мы все подохли бы как мухи. К 17 годам я осознал свою функцию и, главное, поверил, что она существует, что не просто так у меня есть куча по пыток Љ2. Я понял, что обязан выполнить на земле свое предназначение. Я - генератор, перерабатывающий в себе дерьмо, минералку и божественную амброзию, пропитываясь секретным соком. Я - ЧЕЛОВЕК-БАРБЕКЮ.
  Пусть это определение грубо, условно и банально, но оно все же в некотором смысле отражает мою сущность. Некоторых людей радует моя поджаристая золотистая корочка, других раздражает мой запах. Не знаю точно, куда девался мой чертов эпидермис. Он был вообще?
  Его сожгли на вселенском аутодафе. Я готов. Я аппетитен и тошнотворен, с меня стекает секретный сок. Люди вытягивают свои челюсти и языки, чтобы проверить мою готовность. Я самоубийственно сыр и горяч. Я спасительно самодостаточен и холоден. Исходя из этих утверждений, ты можешь понять, почету меня трудно укусить или отодрать кусок от меня. Где найти парфюмера, где живет винных дел мастер?
  На небесах живут Боги, и они готовят меня. Я хочу задать только один вопрос. Жарить барбекю до состояния обугленного мясного кусочка, в котором больше угля, чем мяса, это что, такая новая мода? Еще час, и я бы рассыпался в золу. Еще два, и меня развеяло бы ветром по планете. А так, зачем вам уродливый кусок человечины? Надо понимать, либо вы изысканно избирательны, либо просто спали в тот момент, перепив дешевой молдавской настойки. Холодный кофе - дерзкая горечь; неприятно самому.
  Так грозил Мишутка небу, облизывая медовую лапу. Он тоже функция. Что за медведь боится тьмы в сердцевине своей берлоги?? Неизвестность затаилась за сахарными облаками.
  
  
  Насекомое
  
  Конфликт 2004: до Бога высоко, до царя далеко. Мертвящая неподвидность с некоторых пор стала основной его чертою. Развращенный интеллект - смертельно непропорциональные, черные волны.
  Естественность неестественна. Суетливое беспокойство о приличии, уместности и выгоде умирают под шквалом артиллерийского огня. Прострация отупляет. Апатия завязывает узлы. Трагедия, достойная Эсхила и Мольера.
  Русское поле оставляет большой простор для экспериментов и всякого рода домыслов. Можно представлять себе белых карликов на арене цирка, или жесткий "тремпель", или стриженую дуру с балтийской фамилией, или полоумного очкастого еврея. Кого угодно.
  Бунт должен возобновиться в новом времени. Это несправедливо и должно быть разоблачено как грязная фальшивка, как узкий сосуд.
  Вынырнув из глубин наркотической тьмы, хочется быть подорожником у дороги в чистилище. Насекомое воткнуло взгляд в клетки - оно пьет хлорофилл и умывается зеленой кровью. Ему оторвали крылья, оно не может взлететь, поэтому валяется на земле и от нечего делать цепляется за чужие и свои клетки.
  
  
  Священный монстр
  
  К черту маниакально стремящегося к эффекту красных глаз бородатого японца. Он больше нежизнеспособен. Смерть провоцирует рождение, смерть готовит почву для кипящего минералами фонтана.
  Когда Везувий истекает кровью, в ней утопают окрестные хижины крестьян. Через 10 лет у подножья мертвого вулкана вырастет пятизвездочный отель.
  54-ый священный монстр оставляет насечки на брокколи. В новой эре, где исступленно колется картонный неоницшеанец и громит засраный притон волосатый и грозный молодой Бандерас.
  Возобновление круга. Афганский специалист собирается вернуться в родное гнездо. Бред и графомания - качественная живность?
  Что-то дергает, что-то закидывает шмотками. Форма и включенность в течении/е туалетного рулона; эксперименты.
  Мрак, палец, круг, крыша, круг, палец, мрак, палец, круг, крыша, круг, палец, и снова мрак. Вот я и стал факИром.
  
  
  Тормо'za
  
  Сентиментальная старость проснулась вместе со мной в это утро. Убили все детские игрушки - красный рюкзак гниет в Поднебесной, значки и змейки канули в отстойник. Цивильная кислота стала обыденно массовой.
  Поросенок в черном пиджаке и белых подштанниках недружелюбен и жалок по-детски, инфантильно даже. Куриное семейство прибыло в полном составе: папик, маман и семнадцатилетний толстоватый крепыш - достойных птенец своего гнезда дубинноголовых.
  Человек с великолепной задницей, девушка с желтыми волосами и маменькин сынок сплетутся вместе, как негры с венгерками в западной порнухе. А хотя, куда им! Истерик, криков и драк не будет. Обезжиренные сливки новой белгородской молодежи валяются под ногами, и это очень мне нравится. Они уместны сейчас, они будут уместны всегда.
  Жирная дура пытается возвыситься надо мной и тянет, упрямо тянет, устрашающе исступленно тянет свою мерзкую сальную шею вверх, сидя на горшке с папочкой на шухере возле дверцы сортира. Она уткнулась своим пятаком в мобильный телефон и как поп-дива бальзаковского возраста степенно проплыла мимо моей самобытной личности, совершенно не приняв ее в расчет и даже не заметив! Удивительно! Как можно гордиться тем, что тебе не принадлежит?!
  То, что принято считать силой, не является таковой на проверку. Злость = бессилие. "Бессильно сжимая кулаки..." Так можно? Хрень какая-то. Может быть отчаяние. Отчаяние & злость, бессильное отчаяние (?). "Бессилие порождало отчаяние, и он был готов на все. Оставалось только валяться на земле, позорно истекать своей искалеченной моралью и выпущенной из вен злостью".
  
  
  Раздражение
  
  Непрошеный гость из прошлого нагло стучится в мое сердце. Я не могу слышать, не могу заставить себя не думать. Сука работает отменно!
  Отрезать свои конечности, чтобы стать совершеннее - это преступление? Нет, но человеку не легче от этого. Редкая мысль. Развиваем ее.
  Если чувак не хочет учиться - он отстает. Почти безнадежно. Он должен учиться. Хочу, чтобы кто-нибудь рядом снял свой лифчик. Глупость прямая и честная, а ум - он виляет и прячется. ПРЯЧЕТСЯ.
  Возникает вопрос другого характера: нравится ли Вам лежать на асфальте с отпечатками подошв солдатских ботинок на роже? Ты наслаждаешься весенним солнцем и пением перелетных птиц? Черта с два! Ты в жопе, ты - лузер. Это что, ради принципа? Не слышал о таких?
  Ничтожество - это ограниченность воли вкупе с ограниченностью умственной. Интеллект - это уже человек, это уже что-тто. Если текст перегружен многочисленными дефисами/тире, значит автор злой и резкий чел - как это зло - как это резко - дерьмо собачье -
  Скованный интеллект & агрессия порождают уродов. Эти люди не допускают свободы в истолковании понятия "свобода". Так появляется свобода кушать хачапури с сыром и каждый вечер в 9 вечера смотреть фильмы о флорентийских вечерах или "кровавых вечерах в китайском квартале" (кому как больше нравится), получая моральное удовлеттворение, укрепляя в себе сознание, что живешь "правильно". Так кто они?
  Вальхалла, чудесный мир воинов! Смоти, смотри на этто зрелище! Как ловко они пиздятт друг друга. Какое мастерство! Самое главное мастерство. Бери в руки нож и присоединяйся. Давай, отстаивай свое право! Стань одним из нас! Стань одним из нас, грязное животное; ты, медведь ошалелый!
  Импровизированные получасовые поиски сверхчеловека приводят меня к идеалу крашеной культяпки с ядовитым серебристо-розовым жалом. Давайте разыгрывать из себя лордов Байронофф, скрывающих чудесную сущность от недоброжелателей за напряженной работой мимики. Философия греццких орехов - то, что нам надо. А что нам надо? Деньги, женщины и власть и слава!
   Прирожденный недо-лицемер. Если каждый думает так, как приходится думать мне, то становится понятным, почему мир вокруг меня напрочь иллюзорен и безнадежно декоративен. Вспоминая длинные, красные мышцы и чей-то нос, почувствовавший надрыв, мне хочется нажраться и послушать музыку.
  
  
  Запретная зона
  
  Есть в каждом из нас. Бренд, товарный знак. For Sale? Хрюкни и срефлексируй!
  Правда и ложь. Добро и порок. Парадокс - святая ложь и лживая святость. Ты понимаешь, о чем я? Если человек зол и разрезан на куски - он враг, он опасен, он - мерзкий отброс общества. Но он УЖЕ НАКАЗАН, он страдает ничуть не меньше христианского мученика.
  Общество правильных людей в кремовых носатых туфлях, весело трясущих задницами на дискотеке просто меня не торкает. Отрицание - сатанинский протест? Он видел всю его жестокость и несправедливость. А теперь думаем... Страшно?
  Интеллект необычайно пластичен. Им можно ворочать во все стороны без потерь качества. Однако... Бунт - это грех? Послушание ведет к свободе? Сила рабства - стадо, невыносимая сила рабства. Человечество - только стадо, ведомое Господом куда-то неизвестно куда, но, наверное, туда, куда нужно. Все было бы хорошо, но есть заблудшие овцы, отбившиеся от стада. Они плетутся в ад, обманутые неверным светом.
  У баранов, то есть нас, несколько иное понимание свободы. Можно было бы и его принять к сведению, но вот в чем беда - отщепенцы умирают в безвестности под укоризненное цоканье старух на скамейке и острые взгляды всеобщего непонимания. Они умирают, значит доказывают фактом свою неправоту, свою ошибку, ведь Самый Главный говорил, что жизнь прекрасна. Кто поставит это им в вину, у кого хватит смелости? Да почти у каждого. Но кто из них жил и ВЫЖИЛ на обочине, в дебрях СОБСТВЕННОГО Я?
  А что нам надо? Ты че эта такой? Денег нет на стрижку? Не-не, я не гоню. Скажи, мож я сам так буду. Ну, дам тебе денег!
  Я мечтаю вырезать фигурки из носового платка, высовываться с балкона в сомбреро, чтобы укрыться от сморчков и пепла. Хочу жевать аппетитное турецкое мыло, идти пешком через весь город, рвать свою серость и куда-нибудь припарковаться. Да, прикинь, пиздец! Не хочу летать и сворачивать горы, не хочу доставать звезду с неба и дарить миллионы алых роз, не хочу висеть у людей в кроватях и колоть им глаза из ящика, не хочу... Меня от этого не прёт. Моя свобода - ветхий спичечный домик.
  Я не могу сжечь волосы и съесть за завтраком килограмм турецкого мыла. Я не могу - мне не позволят этого сделать они, потому что ОНИ - слуги Божьи. Я не вписываюсь в его четкий план мироустройства. ОН может вычеркнуть меня из списка, а я нет. Каждый гопник, каждый любер, каждый сорокалетний прохаванный жиртрест, каждая ханжеская морда, каждая дама за 500 рублей, любой чиновник, механик или поп ИМЕЕТ ПРАВО устранить меня во имя порядка и спокойствия. Потому что им нелегко далось то, что они имеют. 5-6 лет после 19-ти, и в груди уже завоняло грязной тряпкой. Все мы помним свою боль.
  Органично вписаться в повседневность? Пиздец. Даже человек со справкой 7Б может "правильно" осознать себя в мире. Любой дегенер из ПТУ знает, КАК нужно жить, и норовит передать это знание как можно большему числу недоделанных. Я тоже не веник, и прекрасно понимаю, что надо и как надо, но, блядь, хочется взять и наблевать на все. С какой стати, зачем мне это?
  Ответ есть и он прост. "Подчиняйся, или умрешь!" - вот главный завет, оставленный нам Господом. Или живи так, как я хочу, или будешь гореть в аду. Другой альтернативы нет.
  Бунт - смерть при жизни, ведь в нем нет места счастью. Отщепенец разрушается физически и морально. Это плата Богу за право пользоваться СВОЕЙ свободой. Отступник обречен, он нежизнеспособен, поэтому его свобода отталкивает других, но ведь так и должно быть, у него ведь СВОЯ свобода.
  Стадо идет на Восток под белым флагом, с топорами и стилетами. Сзади плетутся потерявшиеся, отчаявшиеся и свободные. Они скоро умрут - кого-то сожрут волки, ну а кто-то упадет в пропасть. Их никто не трогают, ведь они - чума, зараза от которой нужно бежать, бежать, бежать вперед, прижавшись друг к другу шерстяными телами, а лучше вообще трахнуться. Посидеть, пожевать и улыбнуться. Все хорошо, бояться нечего. И солнце так ласково греет спину, и небо такое светлое и мудрое. И мы уже не пугаемся, мы просто идем за НИМ.
  КТО? КТО впереди? Как у блока - Иисус Христос с кровавым флагом.
  Не спрашивай, почему белое - это черное. Правда и ложь. Добро и порок. Святая ложь или лживая святость? Уж лучше святая ложь... Ты понимаешь, о чем я?
  Поэтому и я иду. Я ползу на полусогнутых за стадом, зажав рот. Ведь разум пластичен, а жизнь - ценность бесспорная. Мне надоела моя трава.
  
  
  Бэрримор
  
  Бэрримор, Бэрримор! Бэрри - клубничка? Strawberry, raspberry - воспоминания далекого детства. Berry - это приятнее бисквитного пирожного. Мор это more. Лазурное море и неизбежность; mori.
  Бэрримор, я думал об этом все жизнь. От вертолетов, набитых Head & Shoulders'ом до позорного фиаско в бессилии. От пророческих имен и восточных пейзажей до неуместной решимости в деспинальных войнах. И со щитом, или на щите.
  Я не хочу оборонять свою крепость ножичком. Нет у меня пулемета. Мне бы кольт красивый и блестящий. Героически нефункциональный, но такой сверкающий, что я сам слепну. Как лживые звезды, ведущие путников по кругу к самим себе старым, избитым, неинтересным и мертвым.
  Кто сказал, что их феньки - блажь? Кто сказал, что грани не отражают сути?
  Я знаю, ты не любишь хлам и мусор. Я - чувак, сбежавший из утилизатора, на хрена я тебе нужен? Я утопаю все глубже, а гордость не позволяет просить помощи. Ты сможешь удержать меня, только ты. Я смотрю в воду: гарна дивчина плавает с дельфином, суки стонут под окнами, уроды организуют синдикат, отвратительные мамочки приходят ко мне в красных стекляшках, их сыновья создают вокруг себя свой микромир, грузины распираются гормонами, жопы стали королями... Время течет и меняет все вокруг. Я сижу с голой задницей на краю эмалированной ванны в полночь не то второго, не то третьего и под жадным светом сопливой лампочки в сумерках летней ночи и в отблесках электричества на глазной сетчатке, пишу эти строки, с ужасом осознавая, что через минуту труба высосет последнюю воду из ванной и мне придется снова напускать ее. И ОТЛОЖИТЬ тетрадь на верхнюю полку между гвоздями и банкой из-под майонеза. Ах, Бэрримор!
  Мне хочется, чтобы все шло своим чередом. Я хочу идти этим долбаным чередом, но утопаю. Я узнаю, что в 1979 балканцы имели не менее 2-ух детей. Я складываю и вычитаю - понимаю, что не готов в принципе, да и срать хотел на их правила. Такой рефлекс борьбы. Никогда я не стал бы изменять ему, только если об этом попросишь ты? {Согласен, совсем рас#зделся.}
  Я сдаюсь, не стрелять! Внутренняя война почти окончена - меня пропоносило. Будем танцевать, Berry Mor!
  
  
  Вечная любовь
  
  Карадениз в ауте, остальные завтра. Один, два, три. Что-нибудь останется в памяти на старой магнитке, уничтожив национальный позор. Белые из мечты и разъезды уровнем пониже. Мягко и приятно, очень редко, обычно значительно хуже. Много. Четыре-пять. В который раз. Назойливые околометровые москиты. Зеленая жаба пригрелась на груди...
  Я вновь изнасиловал свое здоровье. Организм не получает в полном объеме ничего. Ничего! Хотя бы что-то, и то не получает. Хочу есть, но вновь сую в себя неприличный кусок. Питательная жидкость.
  Я знал, что за тупость надо платить. Может, расплата придет через десять минут этого дня. Зайдет в дверь входную и обрушит на мою голову всю накопившуюся ярость. Тупую и беспричинную. Главным образом беспричинную яростную тупость, происходящую от собственной никчемности.
  Напряжение возрастает, возвращается. Берегись сердце, тело, душа. Я туп, потому что слеп. У меня всегда есть маленький мешочек с аргументами, но даже когда нужно я даже их не всегда применяю. Я ограничен, как все. "Всё за розу!" - как это глупо, как по-детски наивно, как бескомпромиссно и отчаянно опасно. Я не привык анализировать свои поступки предвзято, но постоянно путаюсь в собственном тоне голоса.
  Иногда понимаешь, что нужно нечто освежающее - Pepsi X или Fanta. Рейды вдоль бровки, губкинские ларцы распахнуты, мир пролетает вокруг головы... Это неправильно. Исполнительная дама делает меня.
  Человек платит страданием за удовольствие, являющееся таким же страданием. Он падает в яму, примерно в такую, из которой пытаюсь выбраться я. Куда я ползу? Вверх или в сторону, а, может, я скатываюсь вниз? ВНИЗ и ВНИЗ! Задуматься бы... Поведение, положение в обществе, $, успех, социальные связи, развитие - все это укладывает в гроб моя роковая привязанность. Она сжирает все, что можно. Я стараюсь цепляться за главный закон - РАЗУМ ПЛАСТИЧЕН.
  Есть другие альтернативы, но они не настолько абсолютны. Я имею в виду барахтанье пескаря в ведре деревенского мальчишки, три часа просидевшего на берегу и поймавшего-таки заветную рыбину. Разве он меня отпустит?
  Сегодня в ящике видел Кинчева в каком-то старом советском фильме. Фильм о жизни неблагополучных пацанов и о тогдашнем движении сопротивления. Они были сыры и одержимы своими листьями травы.
  Я выбросил подводки, чтобы было больше хаоса. Получилось, что я морален. При всей своей ядовитой злости и извращенной фантазии меня привлекает справедливость в классическом понимании. Или я загоняюсь... Да, именно мораль - критерий моей справедливости. Зачем нужна свободная ненормальность? Это только сумасшествие и обрыв. С другой стороны, я ненавижу мораль, понятую как совокупность общественных предрассудков. Приходится ДЕЛАТЬ ВИД, что все принимаешь. Я вроде как открыт для ИХ морали, но моя мораль на самом деле не моя, и моя правда не принадлежит мне.
  Такие мысли в откровеннейшем из писем о любви продиктованы небезызвестными событиями этого вечера. Сегодня господь Бог или нечто подобное ему, или сам не знаю что. Сегодня оно открыло мне глаза на традиционные ценности - добро, любовь, здоровье. Но где она живет, вечная любовь?
  "Не смотри. Уйди в другую комнату!" Не умею и не хочу. Мой камень всегда рядом. Он настоящий, железный факт. Квадратный клетчатый факт, образующий клетку, в которой гноится моя свобода. У редких мизантропов ненависть и недоверие к людям происходит от глубокого отрицания ЧЕЛОВЕКА. Мерзкая пиявка сосет кровь из моего сердца. Я развалился от преступных мыслей, всякий раз натыкаясь на вилы самоконтроля. Психованное дерьмище, пиздец на хуй бля!
  Теория грецкого ореха правдоподобна, но настолько массова, что вызывает отвращение. Я остаюсь. Нет РЕШЕНИЙ, пусть нет ответов, но нет и схем.
  1,2,3. Вполне себе сойдет. Балансируем на краю - Фауст в раю, но где она живет, вечная любовь?
  Уж я-то к ней всегда готов.
  
  
  Pen is
  
  Синяя паста - это дерьмо. Эта засратая китайская безделушка мешает думать, заставляет ошибаться. Я люблю только черную гелевую ручку, и пошли вы все на хуй со своими эстетическими предпочтениями. Нормальный человек должен писать черной, только черной ручкой.
  Для основного текста в газетах и журналах используется черная паста. Дедушка-дальтоник видит мир черно-белым, а не синим. Черно-белым, мать вашу! Так спрашивается, и за каким хуем я должен писать синей ручкой?
  Старый мудак в полосатом свитере говорит мне: "Черная ручка? Минус один балл!" Ах ты, урод! Я хочу писать этой ёбаной черной ручкой, которую сам купил за собственные деньги в киоске "Роспечать". Да здравствуют черные гелевые ручки!
  Но что я вижу! Эта долбаная уродина плюется и царапает бумагу. Я кидаю в мусорное ведро это извращение, эту пародию на пишущий инструмент. Ах вы, суки! Вы подсунули мне левую черную гелевую ручку! Вы ответите за это стопудово!!!
  Кто виноват? Узкоглазые дебилы харьковских гаражей и подвалов. Сопливые въетнамские выродки, вы попали! Я буду громить ваши палатки, вырезать и мочить вас и т.п. и т.д. и пр.
  О-о-о! Как это мило с Вашей стороны. Эта замечательная черная гелевая ручка достойна лучших образцов современного канцелярского искусства. Я вознагражу Вас новым сборником новелл о людях, любящих квашеную капусту и фильмы Луи де Фюнеса.
  Пиф-паф, чтоб вы все сдохли! Ариведерчи, ауфвиедерзейн; сдохни и ты, негоциант!
  
  
  Катарсис
  
  Чистосердечно извиняюсь и покорнейше благодарю. Сегодня позиционирую себя очищенным ангелом белого мира. Синяя начинка в черной оболочке напоминает красное пятно на батарее.
  Этот дневник - сгусток грязи, генератор черной энергии. Это море негатива, расплескавшееся за пределы отдельной личности. Это плевок в повседневность, совокупность псевдоаномалий.
  Это летопись состояний. Мучительная истеричная злоба, аморфное созерцание, холодная аналитика, футуристическая поэзия, жизненная сила и ее отсутствие.
  Я теряю себя с каждым прожитым днем. Параллельно пытаюсь восстанавливаться, латать дыры и пробоины. Я давно уже на дне под мутной толщей воды. Смотрю, пытаюсь разглядеть что-то важное на поверхности. Во мне нет силы, только неопределенная, щемящая душу тоска.
  Состояние высшего откровения, мать всякого творчества, сидящая на героине. Чем это кончится? Она испытывает меня на прочность, и я привыкаю к ней, как рыжий таракан к "Машеньке". Придет время, и мой организм выставит щит - я стану живым и свободным.
  Знаешь ли ты, что такое жить на дне? Это остается с тобой до самой смерти. В глубинах собственной личности легко утонуть, легко потеряться и навсегда пропасть. Я не умею играть на гитаре, но играю на самом тонком и изящном инструменте когда-либо существовавшем. Я пристрастился к играм разума.
  Если кто-то хочет поиграть и не доиграться, то пусть попробует. Навряд ли у него что-то выйдет. За право пользования этим монастырем нужно очень дорого платить. Самые сильные частицы жизни утекают в общую тетрадь, чтобы позже быть вещественным доказательством в руках хитроумных недоброжелателей.
  Ты любишь разносить сплетни? Копаться в чужих вещах и выставлять на общественный суд то, чего никогда не сможешь понять сам? Ты - незваный гость моей кельи. Вообще, ты - мой! Здесь и сейчас ты щупаешь мои мысли, как сиськи официантки - самоуверенно и нагло. Ну, возьми их! Что ты сделаешь?
  А может, ты человек благородный, хочешь разобраться во мне, а заодно и в себе? Мне жаль, но у тебя ничего не получится. Я защитил тебя от себя толстым слоем внутриличностного общения. Не, ну ты прикинь, сказал! Хотя бы этим самым...
  Я помню, как слепая курица нашла в навозе ячмень. Дивись весь мир! На земле есть что-то, отличное от пшеницы. Непривычное, отличное негативно, ВЫЗЫВАЮЩЕ ГАДКОЕ. На той же земле есть его ценители - те, кто может хавать черные зерна моего отчаяния.
  В голове у меня периодически все переворачивается. Черное становится белым, белое - черным. Внутренняя война всегда в разгаре, всегда, когда я живу. Я сомневаюсь, я неуверен. Я слишком, чересчур сомневаюсь. Я не двигаюсь. Не то, чтобы ничего не делаю. Я сознательно избегаю решений, растворяясь, растекаясь, расплавляясь, расплющиваясь, но всегда не до конца, пока еще не до конца.
  Да, мой бешеный активист, я по-своему деятелен. Я даже по-своему трудоголик, жалкий раб бумаги и гелевого стержня, но СЕЙЧАС я ТАК выражаю себя.
  Я что-то вроде нейроархеолога. Или абсолютная пародия на личность. Дебил, которому жить приспичило.
  Было время, я хотел найти счастье, бился головой об лед, чтобы не упустить того, что казалось тогда ценным. Я был заражен музыкой и тряпьем, атрибутами жизни. У меня было много чистой силы, но я не понимал, зачем она мне.
  Бессмысленная жестокость, оказывается, имела глубинный смысл, которого я не мог понять и принять. Убивать, чтобы жить! Как это страшно для ребенка! Моя потерянность была священной, с возрастом, увы, стала почти сатанинской.
  Нас окружает мир призраков. Каждый его миллиметр, каждая песчинка, каждая звезда наполнена страхом и слабостью, поэтому мы верим в свою реальность. Она безопасна и незыблема, но, увы, иллюзорна. С этим ничего нельзя поделать, так есть. Мой мир точно такой же, как и твой. Ты ведь тоже ищешь выходы, подбираешь варианты? Кто-то любит индийское кино, кто-то темное пиво, кто-то курит опиум или читает фэнтэзи. Ты ведь тоже этот кто-то, не так ли? Мы просто маленькие дети, недосоциализировавшиеся детсадовцы, нам нужны плюшевые слоники и виниловые куклы. Мы играем роли в этом театре абсурда, как бы не старался меня убедить в обратном товарищ Кравченко.
  Я хочу чувствовать свой мир, лепить его как глиняную вазу. Зачем мне это? Не знаю. Хочу посмотреть, что получится. Я играю. Все еще играю в этом иллюзорном мире. Пусть овациями мне послужит комариное жужжание над ухом, звук пролетающего самолета и пиликанье сверчка. Не буду же я сам себе аплодировать?
  Очень интересная деталь! Левая половина листа уродует буквы и мысли, но на правой стороне писать куда как приятнее. Интересно, как правильно нужно писать "говно" или "гавно"? Первый вариант подтверждается словом "говна", а второй благозвучнее.
  ...
   Осторожно, двери закрываются! Общественный протест запломбирован навсегда. Я стал ассоциировать себя с другой личностью. Время течет быстрее, чем меняется человек, оно подгоняет его хлыстом по заднице, а он орет, как ошпаренный - страдает. Смерть аффекта - это катарсис. Нужно нащупать свой микрокосмос, тогда можно будет что-то менять. Первым делом необходимо уничтожить мир. Обрюзгший бюргерский мир обречен, он исчерпал себя, осуществил свою функцию. Пришло время взорвать его, но я не знаю, куда воткнутся осколки. В сердце, в жопу, в руки, или, может быть, в мои глаза?
  2004
  
  
  ТОМ II.
  
  
  Архи
  
  Архи подрывает порядок меня и сдирает мой контроль взаимно. Это, безусловно, явление, хотя так сразу и не разберешь.
  Архи в глянце - выше голову. Собака должна есть "Royal Canine".
  Плато в Кордильерах хоть и ниже, чем на Эвересте, но не так испорчено уходом, не вылизано, не отлизано. Море вокруг светлое, сытое и живое. Красиво одеться в его пену... много лет под давлением.
  Если сесть попой на пакет молока, рано или поздно он лопнет. Бомба замедленного действия.
  Каравелла теряет свое "Я". Она уже на дне, в то время как добрая половина современных боевых крейсеров держится на плаву.
  Когда сирены открывали ворота своих душ, оттуда доносились звуки резкие, пронзительные, но убийственно привлекательные. И море трупов...
  На пакет кто-то давит ногой. 80%, или просто истек срок годности, и молоко испортилось, прокисло. И мне вдруг стало тошно...
  Вероятно, человек еще не входил в архи, ведь не тонул же он для этого?
  Архи на взводе, как кольт ковбоя Мальборо. Черную пушку покрасили неравномерно, так о какой самоидентификации может идти речь? Архи плохо осваивает роли, а город тем временем меняет маски...
  Парадокс: лиDццо угрюмо, а гуттаперчевая фальшивка лучезарно улыбается.
  Оргазм тканей: нитки развязываются. Желание жить без хозяина наталкивается на противоположное. Архисложность. M&C Iso.
  
  
  Хиромант
  
  Сегодня я снова с ним общался. Это разрушает меня. Я насилую его мир, а он сгущает краски в моем.
  Начиналось все так.
  Меня стошнило. Потом старый "я" агонизировал и цеплялся. Этот "я" почти совсем сдох.
  Сначала кончик языка был смазан медом - очень вкусно, затем атака стала массированной, потом полетели слюни. Чьи-то мозги чуть не взорвались, кто-то почувствовал себя еще большим ничтожеством. Ему захотелось стать большим и сильным, чтобы не только никто не посмел обидеть, но и самому можно было беспрепятственно насиловать и плевать, расчищая дорогу не к звездам - к замку на холме.
  Старый "я" отправился скитаться по миру. Фактически он прекратил войну, выбросил белую простыню позора досрочно. Новый мир моего нового "я" был каким угодно: желтым, оранжевым, фиолетовым, но уже не красно-черным.
  Мы как резной символ на алюминиевой фляге в центральном супермаркете - стекаемся на витрине, сливаемся во влажные комки, захлебываемся ядом, который внутри нас.
  Мы поменялись масками или просто сняли их? Этот вопрос - один из самых важных. Все рецепторы говорят, как грязью плюются! Универсальная фраза - ну чего там, как оно, трахаться с социальным трупом?
  Я никогда не верил во "все такое", но последние мои дни окутаны мистикой. Хиромант говорит о войне, о восточной философии, о новой силе посредственности, о стихах про черных рыцарей смерти, считает ответвления и ищет жемчужную раковину, прохаживаясь с унылым видом вдоль бережка, только что в зубах не ковыряясь. Я его окутываю дымом, но он мне не нужен. Целлофановые слова уже не поддерживают синий огонь в его душе. Жизнь взболтала ее, и он дошел до своей точки отсчета. Это неплохо, но ему всего не понять. Я знаю точно - он избавляется от боли. В комнате давно не убирались. По углам сушеным шампанским толпится вареная паутина, на столе хламится густой слой праха, а в голове у хозяина бегают полки войнов Люцифера - это тараканы, запертые в ней навечно.
  Я начинаю думать, как в черной тетрадке - размазано, думать зеркальными бликами. Небо пинает меня на дорогу мистики, я лечу туда кувырком. Оно везде. Куда ни пойду - везде нахожу свое небо. Я снова изнасилован башмаком и прикован на цепь, будто старая костлявая шавка.
  
  
  Листья травы
  
  Ненавижу изумруды.
  Я не выхожу гулять в них. Бреду по улице, вдыхаю дым нового урбанизма, виргинские палки тоже. Листьев травы нет. Мне хорошо. В животе плавают трупы. Если я чист, значит, точно дезориентирован. Стало быть, могу рухнуть на Землю. Прямо на серое пальто, разбитое живыми микроорганизмами и их мертвыми творениями.
  Я не люблю листья. Вижу листья травы и люблю их, но не хочу. Они слишком широко раскрывают свои бутоны, естественно и чисто. Листья расплываются в потоке сознания, разбегаются холодной ночью в переулках нового города, стесняясь своей подлинности, привыкая к коричневым надрезам, но все-таки продолжают соединяться. Они одновременно выше и дальше друг от друга, как агонизирующий кальмар и от природы слабый барбус, хотя и в другом аспекте.
  А вот самый главный любит изумруды. Я должен раскрутить свой улов раза в 3, чтобы отдать ему долг. Я покупаю травку, только ее. Он мне больше ничего не дает, да вообще не дает! В изумрудном озере водятся разные рыбы. Много сетей. Одни сети - тут и там. Мне неуютно. Я чувствую, что они думают о моих глазах с "Rape me". Это не так. Меня тошнит от зеленых женских пиджачков, от неотточенных кислотных слов, от дыма в моих легких и от салатов, от зеленого змия и от себя в исцарапанных изумрудах. Лист не станет жестким и коричневым, пока не исчерпает свой хлорофилл. Он должен провоняться испражнениями 43-ей "ГАЗ'ельки", пропитаться январским снегом и сентябрьским дождем, мартовской грязью и июльской пылью; в конце листья топчутся людскими каблуками. Я откидываюсь в послезавтра и ненавижу себя.
  Чемодан из листьев - это нереально, но кожа такая же. Когда я бесплоден, гавиал выползает из ущелья, моя психика работает на пределе. Тушь льется за решетку спокойным потоком концентрированного дерьма, которое не даст тебе жить. Проклятье далекого помещика?
  Я нашел свой кайф, а, значит, имею законное право пожить еще немного. Рыба должна учиться плавать, иначе грязная толща убьет ее. Кальмар остался бы жив, если бы в бассейне были изумруды. Зеленовато-желтая жидкость заливается за жабры, греет и лечит, но он утекает, утекает...
  Зелень отвратительна, разрознена и бессмысленна, как "Фердидурке". Эти листья травы, эти агонии, эта шелуха, этот налет плесени; для чего?!
  Мой наркотик заменил собой реальный мир. Зелень пляшет в моей трубке, и я вижу свою маску не иначе, как покрытую мхом.
  Вздор! Люди с помоста не этого хотят. Земля круглая, но только они стоят на ней прочно. А где я? Как?
  Подозреваю, что холодный мерзковатый ветерок с изысканной помесью снега, нефти и конского навоза, всё-таки выбросит из мира очередной Kinder Surprise. Я не той, а могло ли быть иначе? Он держался за ЛИСТЬЯ ТРАВЫ... Они трясутся от страха, когда стихает ветер, судорожно заплетаясь языками и ногами в этих сорняках; идиоты.
  
  
  Повседневность
  
  Ночь, роза под наркозом, зеленый плет, Ягр на окне, другая сторона "F", вырванная розетка, стираная лента на крючке, дефлорированный потолок, VHS держит плет, одежда как единый кусок мяса, сбитые изгибы, футляр без человека, звук авто через сеть, наркотические укусы, дефицит тридцатки на треснувшей груше, предательство прям перед глазами, крест на пути, Гомбрович вовремя, отпечатки польских пальцев, "Лондон-Париж" за стеклом, незападноберлинские (сербские) спички, коробки, нет лимона и бутылки, кровь, Маруяма, ПАЗик груженый, чужая вялотекущая и беленькие кроссовочки, искусственные полчаса общения, 19.7 за 0, неопределенность дисциплинированности, бессмертие в кармане, гопники, бирофобия, почти цыганская гулянка (ай-яй-яй-яй!) и кто-то "серьезно не ест", цепь, дым вишневых сигарилл обволакивает комнату заморской приторностью, а мои легкие медленно подыхают.
  Сегодня я снова один в своей сетке. Китаец ползет через окно в банк. В темноте вибрирует красная лазерная сетка. В ней трепещет китаец и кожаная задница. Одно лишнее движение и - ба-БАХ!!!! Сетка взрывается на хрен.
  Руки:
  Позор талиба, бронзовый квадрат, эффа, кружка, листья травы, легкая заморская копейка, лошадиный загривок, черная кнопка, люк солянки (забыл, как вернее), прокисшее лакомство, готовые пули, дырки между пальцами, какой позор!, рвань и швы.
   Глаза:
  Сужение, новые люди, армейский вокзал, зеленое яблоко точит червь, осадок обиды, выход в □, послевоенная разруха, сумеречные пляски, кислотные герои, возвращение страха, животное now.
  Ух-хи!:
  Комплект грязного белья, ванильные гортани, 59-89, свободная ванная, гул проводов, классика над холодильником и пламя лижет эмаль, голос предков в рыжем брате все как-то нудит, плачется.
  Чувства:
  Паутина, эмо-мусор, стыд, арийский марш, неудобство, навязчивости диванов, вибрация самооценки, а-мур в яблоках, чувство сетки, удары в молоко, муха в сиропе, милосердие к слабости под окнами, потные ляжки несуразного извращенца, безразличие, разберутся...
  Хиромант - гадкий утенок новой современности, но он весь ее. Мусоргский зарастает в обыденности. Кто-то ставит это ему в вину, а сам поедет жить к проститутке. Рифленый дядюшка клянчит жалкие крохи нового века. У изолировался - к нему не достучаться.
  Где "Мартини", там нет меня. Кто-то захлебывается в лесбийстве, кто-то сошел с ума. Мусоргский падает на спину - плюнуть бы в потолок. Палки, ветки, балки падают на хворост, хворост падает на балки. Ба-БАХ!!! Всем теориям big пиздец. Нет никакой связи - приходится лапать этот мир. Там остывает чайник и звучит песенка Вито Корлеоне. Пора менять воду на мечи. У меня есть зеленый дракон, есть память, чтобы вспомнить...
  Все нестабильно: ручки не прикручены, негатив не остается в клетке, где-то там все остается, пупсик читал Коэлью, ЧТО он там искал?
  Нельзя лишать человека того, чем он живет, это все равно, что убить его кожу. А вдруг он может быть только ТАК, только ТАКИМ?
  Прежде чем змейка схавает об's'куренного зайчонку, она 100% выпустит себе кишки, осядет в ∞ или просто расшибет свои мозги об границы экрана.
  Система слишком тяжела, а я могу воспринимать только блики и отражения. Не могу смотреть на Горгону, так, пускаю слизь и чернила из башки. Варианты сводятся, объединяются и разводятся, идентифицируются, понемногу костенеют. Вещи такие сложные... Жертвенность - это когда отдаешь сантим, а получаешь франк, но в ходу уже евро.
  Повседневность разменивается на палки, она теряет свое качество.
  
  
  Вертолеты
  
  
  Я помню вертолеты и "Head&Shoulders", кулак под животом, махач в шкафчике, в упор - стена, кисель и манка, домики и самосвалы, красный ковер, футболочки х2 (теперь они растасканы и потасканы - поднатасканы), систему насилия, страх перед неизвестностью новой массы, молоденькую мамочку и балерину, Анечку, блоки как у Хаси, удары в стену павильона, планету "Сникерс", утепление песком, паутину и ноги под землей, звезды и человека, формы неопределенности - ЭТО был рай, вертолеты - техника мечты.
  Я не смогу купить вертолет, по крайней мере, сейчас. Понятно и ребенку - дело не в нем. Важна сама цель.
  Нельзя садиться за штурвал обдолбанным. Летать по ночам опасно - можно потерять плацдарм, улететь в облака, в треугольник.
  Экзюпери не доверял земле, ему по любому было страшно. Как, чего, почему, зачем он боялся?
  
  Тропосфера
  Это трупосфера. Это когда дом захвачен, когда есть только красный манифест и вертолеты. Они парят так высоко, что их не достают зенитки. Вертолеты разваливаются в вечности, теряют свои тела, но им удается разорвать замкнутый круг земного бытия.
  
  Она же сфера троп. Вертолеты плывут над головой - их можно подбить из пушки. Сфера засорена агрессивными механизмами. Война всех против всех убивает вертолеты ежеминутно. Горящие стрекозы плавленым сыром ложатся на кривые партизанские тропы.
  
  Стратосфера
  Сфера засрана вертолетным ядом. Из трубы валит дым. Он не уничтожает себя, но в полете чувствуется предел. Дым валит сильнее, чем надо. Иллюзия победы: кажется, что вертолет подбит, но это не так. Он рухнет на землю скоро, но сам. Механизм дал сбой.
  
  Летающие пингвины задевают антенны на крышах небоскребов и уносятся ввысь - продолжать войну. Вертолеты обороняются градом свинцовых ос, но птицы сильнее насекомых. Они иные.
  
  Мезосфера
  Вертолеты парят в облаках свободно, но у них есть цели. Они обусловлены земляной насыпью, песочницей своего инфантилизма, оковами гондона на голове. Лишнее звучит и разливается, как дорогой бензин, чтобы подохнуть в индустриальной параше.
  
  Вертолеты теряются во времени и пространстве, понемногу стареют. Лопасти уже не так смелы, а скелеты не дрожат. Вертолеты находят места на земле - в тольяттинских коробках, бормашинах, трубах. Они подбиты, но нашли силы для перерождения.
  
  Термосфера
  Солнечная радиация обжигает вертолеты, как ночные глиняные горшки. Слезы огня капают в облака, все воспламеняется. Вертолеты правят на небесах и, выплюнув остатки упорства, взрывают реальность бешеной энергией своей жизни.
  
  Голубая кровь вертолетов плавится в грязное помойное серебро. Хлам безвольно плывет по реке. За ним зеленый шлейф. Опущенное ничтожество оседает в планктон, ничего не оставляя. Вертолеты больше никогда не вернут себе свое небо!
  
  Экзосфера
  Вертолеты подчиняют себе живое и мертвое. Отныне летать могут только они. Над Землей повисло водородное облако, и черный крест лопастей навсегда оставил на ней отпечаток своей тени.
  
  Сфера рассеяния. Земля покрывается ржавчиной и плесенью мертвых вертолетов.
  
  
  Южный тропик
  
  Куплена первая пачка грез. Ничего не было выбрано, потому что НИКТО не выбирает. PatH - моя карма, я просто иду по своим рельсам, как трамвай в Китай-городе. Охота свалить, но уже не так. Котлета по-киевски, соевая котлета, обычная котлета; печеночная котлета уже не мясо. В какой-то момент мне казалось, что некуда вставать - шоссе ведет в никуда, рельсы обрываются, аэродром закрыт, все площадки утеряны и меня не хотят пускать. Я был инфицирован - муха цеце ужалила в фото "Заменитель Чакры", а может это ритуал вуду? Потом появился большой Эл и карта, green card, листья травы...
  "А на груди его висела
  Медаль за город Бу-да-пешт!"
  Этот парень знал то, что нужно знать. Можно курить листья травы, можно ужаться до звезды, - это только сетка. Нельзя ничего менять, потому что в мире все вещи находятся на местах, все функционирует по высшему замыслу. Важен оплот трактовки и призма. Можно разоГнать свой процессор, но от этого я не стану чемпионом всех своих игр. Вещи существуют в пространстве независимо от моего желания, по крайней мере, сей_час.
  Южный тропик, сетка, весна продолжит мой рост, атмосфера катастрофы. Нюхать минеральные миазмы, всматриваться в пыль, в тени, искать там стул, чтобы сесть...на пятую точку: с приветом, с улыбкой, с жестами, без слов. Да"shit/// и он ничего не нашел, кроме своих листьев. Рисовать акценты, выворачивать кишки, самоутверждаться в неуязвимом позерстве базарной бабки - это что ли здорово и прикольно, в этом есть ли кайф? Syrax из игрушки на "Sega" бросает свою кислотную сеть от чувства себя - тошноты.
  Я раскаиваюсь, рожаю, но хочу блевануть. Это Южный тропик меня запарил.
  
  
  Вторая сказка Шахира Зада (апокриф "Роза ветров")
  
  I.Однажды, в канун ветров и вырождающихся слив Шахир Зад увидел среди растущих в асфальте цветов грязную зеленую розу.
  Вестник неволи уже обжег его первым сквозняком, растрепал сердце и сдул крышу в его замке. Он поспешил - поступил, как бог. Сорванная, она корчилась от боли, а он смотрел на это. Шахир Зад проник в каждую ее клеточку, а роза только грязно улыбалась. Он хотел продлить свое собственное солнце.
  Солнце звали Нафишах, и было оно все в пятнах от блевотины. Шахир Зад пришел к ней на следующий день, чтобы потрогать это. Так в первый раз она его уколола...
  II. Шахир Зад долго размышлял, почему так получилось. Он признавал, что высохли его вены и выцвел взгляд, но увидеть чужую грязь в себе не получалось никогда. Только ленивое святое животное понимало, что нет победителей и проигравших.
  III. Он посмотрел на нее - она была без сомнения грязна. Дешевка? Кто мог точно сказать!? Где цена? У каждого, наверное, был свой ответ. Каждый сам определял цену ДЛЯ СЕБЯ, и это тяготило Нафишах.
  Она очищалась этой грязью. "Уж лучше я буду бесчестна в своей грязи, чем правдива в чистоте, ведь каждый знает, что сажа чиста..." Нафишах любила ветер.
  IV. Сезон дождей пригвоздил Шахира Зада к постели: его солнце раскололось, а ветер пустыни насытил тело и душу грязным песком. Теперь он был вымаран. Совесть дико постучалась в заднюю стенку черепной коробки - Шахир Зад чувствовал себя обкраденным, а главным подозреваемым считал себя самого.
  V. Он выбросил ее. В песок. А что он еще должен был сделать? Приговоренный своей низостью к вечному триумфу, Шахир Зад не смог завершиться. Он принес труп Нафишах и засушил его в гербарий. Шахир Зад забил косяк - он знал, что должен себя уничтожить.
  
  
  Девиация
  
  6 признаков "настоящего" зрелого человека:
  1) Спокойствие - главный атрибут зрелости;
  2) Ущербность - плацдарм человеческой воли;
  3) Простота - главный метод борьбы с хаосом/пустотой;
  4) Суррогат откровенности (пседДопрозрачность) - характерная черта социализировавшегося человека;
  5) Дистанция - следствие осознания человеком места, способ глубоко закопать свои раны;
  6) Псевдотолерантность - "мы по-прежнему ненавидим друг друга, только научились искуснее это скрывать".
  Мое поведение не определяют указанные факторы, стало быть, оно девиантно. Стало быть, я лишний. Стало быть, меня нужно уничтожить, если я сам не самоотстранюсь.
  
  
  Откровение провинциального опиофага
  
  "О, справедливый, тонкий и могучий опиум! Ты, проливающий сладкий бальзам в сердце бедняка и богача, на раны, которые никогда не зарубцовываются, и смягчающий ужасы, которые возмущают дух; ... ты, дающий гордому человеку мимолетное забвение "непоправимых грехов и неотмщенных оскорблений", почему ты приютил меня в своих объятиях?
  Моя чувствительность вибрирует в листах классиков. Сетка делает компромиссы невозможными. Вот я внизу, низвергся в Мальстрем. Все закономерно.
  Я всегда обосновывал свою жизнь в справедливости опиума. Трезвым приходит ощущение, что нужно отдать долг, но ответственен принимающий решения.
  Уверен, душа человека находится в легких, а не в фаллосе, сердце или гипоталамусе. Я курю, чтобы успокоить ее, изнасилованную и прокаженную. Бронхи ребенка покрыты слизью - единственно волей. Если нет цели и слизи, значит не за что привлекать к ответственности (психи неподсудны).
  Псих (наркоман, маргинал, проповедник) должен понять: за что? Это точка всхода. Для чего он это делает, какие жертвы согласен нести?
  Недавно поймал себя на мысли, что невозможно определить, умен я или глуп. Меня убеждали в том, что умен, но тогда почему я не могу решить простейшие математические задачи? "Но ведь раньше-то ты их здорово решал, это теперь обленился!" Я деградирую. Если нет вкуса к жизни, ум притупляется. Время разрушает первичное СВОБОДНОЕ состояние, наступает опасная близость, где-то прорастает корень этой иллюзии, но где?
  Вначале опиум облагораживает и возвышает. Затем восторги стихают, появляется раздражение. Неадекватность точит чужую сетку. Сближение с неизвестностью страшно, нужно как-то защищаться. Бить панибратьев. Опиум прорывает круговую поруку социума. Когда показываешь людям опийные аффекты, представляй их как явления ВНЕ СЕБЯ, но не как явления в себе. Расстояние... Описательность... Чужие краски.
  Опиум - не часть меня, мир - не часть меня, это я их составляющая. С этим нужно мириться, потому что невозможно ничего сотворить взамен Опиума и Мира. В лучшем случае куски моего собственного "Я" будут гармонировать, взаимодействуя между собой, как палестинские и израильские пограничники. "Я" внутри себя - всегда война.
  "О, справедливый, тонкий и могучий опиум! Ты, проливающий сладкий бальзам в сердце бедняка и богача, на раны, которые НИКОГДА не зарубцовываются, и смягчающий ужасы, которые возмущают дух; ... ты, дающий гордому человеку мимолетное забвение "непоправимых грехов и неотмщенных оскорблений", отпусти меня!
  
  
  Маскарад
  
  Пусть говорят, а нам какое дело?
  Под маской все чины равны,
  У маски ни души, ни званья нет, - есть тело.
  И если маскою черты утаены,
  То маску с чувств снимают смело
  М.Ю. Лермонтов "Маскарад"
  
  Всем нам приходится это делать: умным и тупым, красивым и безобразным, ярким и посредственным. Для жизни необходима воля; нельзя жить без нее счастливо. ВОЛЯ нужна ко всему: к выигрышу в тотализаторе, и к красному диплому, к башмакам от Dr. Martens и к соседке сбоку. Без нее ничего не произойдет, жизнь забродит, как гриб в банке, станет мерзкой до блевотни. СИЛА - индикатор потенциальной воли. Если желание никчемно, если страсть скована трусостью, победа не принесет удовлетворения. Без силы воля будет пустотой, а ведь никто не хотел умирать.
  Да, конечно, спорить глупо - мир фальшив и театрален, но он многосложно фальшив. Как бывает... Люди неблагоразумно открываются, а им тут же и насрут в душу. Автоматическая реакция - закрыться, отбиться, выжить. Маскарад нечто иное. Это способ, порядок, условие, МАНИФЕСТ БЫТИЯ.
  У всех есть свои амбиции, свои проблемы, свои любови, свои страхи, свои психозы, свои мечты. Они важны для каждого в первую очередь потому, что это ЕГО страхи и ЕГО мечты. Ближний второстепенен. Рвать глотку, что-то кому-то доказывать, утверждать повсеместную неправоту и несправедливость... Зачем? Наживать врагов? Да, при таком раскладе именно ты, горлодер, будешь выглядеть агрессором, беспринципным и бестактным вирусом, пусть ты и считаешь себя чище капли утренней росы в южнокорейской деревушке. Пойми, ты лапаешь людей там, где тебе никто не давал дозволения этого делать. Ты НАСИЛУЕШь их. Если кто-то нацепил на себя маску, значит, он так защищается, значит, у него есть на то СВОИ причины.
  Сейчас полвторого ночи, триллер про "жизнь Дэвида Гейла" по телеку и газета "Работа" за июль. Там в ней тест такой есть - "Какая у вас репутация?" Интересно, это ж какая она у меня?
  Ну, что сказать о себе? Я нелогичен, безрассуден и неразумен. Для меня важнее чувства, чем мысли, пусть на окружающих я чаще произвожу противоположное впечатление. Меньше надо ножом себя тыкать!
  Что в газете написали? Я "не обеспокоен выполнением социальных требований". Моя "внутренняя конфликтность делает невозможным самоконтроль". "Окружающие склонны считать вас человеком, не соблюдающим принятые ПРАВИЛА, безалаберным и недисциплинированным". Как по полкам все расписано, прямо портрет!
  "Мы испытываем неловкость в общении с людьми, у которых все их мысли и переживания написаны на лице, которые ничего не умеют скрывать. Их искренность утомительна и невыносима, да их и трудно воспринимать всерьез. Те, кто плачет и кричит на людях, могут иногда вызывать сочувствие, но оно рано или поздно переходит в раздражение и презрение к их зацикленности на себе - мы чувствуем, что они плачут, чтобы привлечь к себе внимание, и вредная сторона нашей натуры требует не давать им этого удовлетворения".
  Искренность в толпе самоубийственна. Точка всхода лежит ПО ТУ СТОРОНУ ИСКРЕННОСТИ, в сфере искусства, театра, нашего бытового сериала. Я хочу быть режиссером. Если когда-нибудь созданное мной оценят как шедевр, значит, это фальшивка. Иначе оно не увидит свет. Так должно быть, если я хоть сколько-нибудь умен.
  Люди кричат или потому что дураки, или потому что хотят эпатировать публику, чтобы сцапать свой кусок власти. Это разумно. То, что приносит плоды. Искренность ЗАГОНЯЕТ В ТОЛПУ. Доброжелательное отношение к людям, желание быть открытым, простым и добрым ставит тебя в зависимость от масс. На нас влияют авторитеты, человек становится последствием. Псевдомаргиналы табуном мчатся подальше от "фальши социума", больше всего на свете мечтая в нем остаться. По каким-то причинам общество не принимает человека в свои плотные ряды бодрых задниц. Его устранили - самоустраниться он бы никогда не смог, а самолюбие взыграло, и обида зашевелилась в груди - вот парень и подался в альтернативу. Страдание козла на цепи... Он только и хочет возвращения в стадо, но в ином, более выгодном положении. Он пытается немножечко поиграть с толпой в поддавки, а там, глядишь, его оценят и примут.
  Он просто чего-то НЕ ДОГОНЯЕТ, и это мешает ему жить. Это не черт припекает - просто кто-то втихаря, пока ты спал, засыпал в задницу красный молотый. Присмотрись! Он же смеется над тобой.
  
  
  Sensus
  
  Как прекрасно было бы иметь в башке лазерный принтер. Тогда можно было бы распечатывать свои мысли. Люди не реализовывают себя, их подсознание в коме. Все будущие достижения будут так или иначе связаны с разрушением объективного сознания.
  Тимоти Лири и Кастанеда были пионерами в области экспериментов с сознанием. Они понимали простую вещь - мир совсем не такой, каким представляется нам из окон наших тюрем. Это знают все поэты и художники. Мир можно лапать мозгами, глазами, своими венами... Так или иначе, сначала мы его чувствуем, а потом только испоганиваем мыслями. О словах письменных и устных и говорить нечего. Я чувствую то, что пишу, но я не пишу того, что чувствую. Значит, вру и можно не читать.
  Сенсус такая же тюрьма, такой же капкан, поэтому все они сдыхают. Очень живы в памяти слова Страусихи о том, почему они ТАК платят. Штрейкбрехеры-экстремисты ломают Spiel. На все про все у них есть 2-3 года, а потом смерть. Так задумано. А все-таки Земля - большая золотая монета, держится она на китах и слонах, а над нашими головами твердый купол, наподобие того, каким накрыли Чернобыль. Мы все уроды и отбросы, мутанты, ошибка Вселенной. Нас просто изолировали, чтобы мы не мешали жить другим гуманоидам своим разумным самодовольством.
  Можно долго идти к некоторым вещам, истратив всю свою жизнь, исчерпав себя, но так и не дойти до конца. Есть альтернатива: сделать все быстро и красиво. Это настоящее искусство распада! Отбросив тяготы социального статуса, насилие формы и связанность мыслей, можно создавать свой новый мир, но при условии, что вычеркнешь себя из чужого. Кайф сомнительный, но уверен, когда-нибудь настанет эра массового безумия. Это будет новый человек, уже не erectis и sapiens, даже не ludens. "Но может сдвинется хоть что-то наконец в голове, когда вы все надорветесь?" По любому сдвинется. Это происходит уже сейчас.
  Вот я, например, пью каждый день. Кем бы я стал, если б я был не тем, кто я есть? Я другой, но в тоже время ВСЕГДА тот же. Люди переползают по ребру на аверс большого таланта, а там Жизнь тебя, Общество тебя, Порядок тебя, Аналогичность тебя. Наверное, Армагеддон настанет, когда "хорошие" переползут на ту сторону (как в греческих мифах с чуваком, который перевозил людей в загробный мир за деньги в своей лодке), а "плохие" попадают с этого ребра в Пустоту или подохнут от передозировки хаоса. Вроде, как и справедливо.
  
  
  Locus...
  
  Я постоянно цепляюсь за камни! Суки камни, я так больше не могу. Только и делаю, что собираю осколки раздражения своей гражданской войны.
  Когда на меня смотрят, куски тела говорят. Говорят уши, губы, нос, туловище, член, дыхание, блики глаз и шмотки волос; девиация. ДЕмоБИЛизированная тупость.
  В дни, когда пропадала пленка, я видел густо, чрезмерно, очень смело. Люди всегда обходят бревенчатые пни и задыхаются градом пылинок. Надо представить, что везде камеры. Гарфанкель. Везде: в сортире, в кровати, за столом, в маршрутке, на рыбалке, в "Меридиане", на Южке... Бездна насекомых без пространства себя. "Внутри сего строения ведется наблюдение, а я пошел сдавать мочу. Я просто иллюзорен..."
  Место слева пусто не бывает. 30-к, и все сразу молодцы. Все, суки, улыбаются. Все прекрасно, все друг друга любят и уважают. Нет, правда, круто.
  Восемь минут шестого. Субботний вечер. Белые платочки, белые косточки. С этого времени мы друзья одной минуты. Два листа, колпачок, часы, часы еще раз, снова часы; из ящика струится синева, газ заполняет комнату.
  "Старый пруд,
  прыгнула лягушка,
  всплеск в тишине"
  Змеи эякулируют в меня своей сетчаткой. Они еще надеются. Всегда надеешься на то, чего не знаешь. Главное, чтобы было, где посрать, тогда точно не опустишься до уровня сявки. Так ни хрена не пойму, КТО же я такой?
  
  
  Suki
  
  Слово "сука" употребляется в русском языке в основном как ругательство, но матерным, по большому счету, не является. Им обозначают лиц женского пола, ведущих беспорядочную половую жизнь, а также всех остальных недостойных представителей общества. В Японии "suki" более чем прилично. В переводе с языка самураев это слово обозначает не что иное, как любовь.
  
  I. Suki после полудня
  
  1. Время гнилой стрелой воткнуло меня в тело земли. Я уже не могу вырвать себя из него, да и другая смерть также бессмысленна. Свет ворвался внутрь меня кипящей спермой Создателя. Он бросал нас всех на талые живые амбразуры, а вчера был дождь...
  Все как-то расплылось у меня в голове, или я умываюсь? Не знаю. Люди и звери держатся судорожно, а мир будто бы липок и абсолютен. Собрал ся, чтобы раздобыть СЕБЕ значков. Как обычно: вяло дрожа, недоторопясь, заканчиваясь в коробке, перегоняя отравленную кровь и пустые слова. С распущенной крышей, в позапрошлогоднем себе.
  Я подыхаю в озоновых испражнениях, они давят всем миром. Новое начало меня вселило в них уверенность, и теперь они нагло проникают, отсасывая зеленую кровь. Обкраденный и бессильный в панике озирается по сторонам: где лестница, рука из локтя, обрыв? Я ворую соленую флегму дождя через форточку, не вставая. Ночной зеленый стрип и тут же кто-то стучится головой в запасные двери павильона. Слабые толчки прогремели в меня игрушечным вулканом пустых слов. Нет, конечно, фигня. А, может, все-таки нет... Та же сетка.
  Кто-то стебется над тряпичной куклой - она вся истыкана уже. "И мы верим простодушно в то, что кукла может говорить". Немые крики стыдливо шепчут что-то железной рептилии, благоразумно спрятавшись в поселке городского типа. Все уже занесено в список, им осталось немногое - забрать ключи от желтого дома, и погрузится в холостой сюрреализм, подпитывая своим страхом чужой самообман, снова наплевать на чувство себя. И эта вера натыкается на запертые двери, потому что доступ закрыт. Зато можно существовать; пока есть мусор, никто не умрет. Нужно есть мусор.
  Черно-белое солнце съел волк. Правильно сделал - дерьмо ведь такое, но... просроченные померкшие краски не сгодились даже для камеры серых междометий. Озон газированной водой стекал по венам под локтем, там, где развешивается мясо и тусуются японские садисты. Что толку было отбирать коровий венок, для СЕБЯ? Радиоформат раздал толпе буквы "p" и "s". Какой-то урод расстрелял повесившихся, его земля уходила из под ног прямо и однозначно.
  Отбросы и вовсе ждали очень долго, пока пойло не растворится вверх. Уже не вспомнить, кто кому спустил шоры, наверное, они нам. Ущербность много чего знает, не то, что тупое самодовольство. Хуже то, что она как-то все время на "ты". А какую правду тогда можно было сказать? Про зимнюю аналитику тряпья, отсыпать фантазии гигабайт? Только извращение и бессмысленность, потому и вертолет запустили так скоро. В ком же я мог жить тогда?
  Потом были еще 2 тени. Они растворились где-то у железнодорожного полотна, утонув в призрачном гуле электрички. Дома пропавшие, маленькие, старые втройне - такие же люди. Наши федеральные подтяжки пересыпают феники. Те, в свою очередь, падают, растворяются в людских головах, звенят все вместе, и, вот, мы уже на линейке в гостях у желтых постояльцев. Только один дохлый кореец освещал вселенскую серость вокруг нас, а вечером я достал Бодлера, но думать о возвышенном не получалось. Так, упал куда-то в космос; кризис себя, пидоры какие-то, экзистенция. Мой красный крест как-то тоже опустился, но это фигня. Освинение приходит без стука.
  Потом было много и сразу. Те же железяки, только много света. Та же серость, только много красок. Узбекская кухня очень хороша - много и дешево. Почти что оттуда, клонированные зеркала, и они, кстати, тоже, тоже вывернуты, другие психуют, заплывший унисекс за каким забыто. Много после никогда. Дохлый ржавый паровоз разрезал пустоту приближающейся ночи...
  ... и припарковался в зеленые каменные плиты. Наслаждаясь запахом проспиртованных цветов за соседним стеклом, свинья, тихо сжавшись, распрямила себя резким броском на второй этаж, в Новый мир. Побеги травы заплелись узорчатым смятением за углы гаражей, а потом вернулись к истокам.
  Наши природные истоки естественным образом переплелись в своей первородной фальши, а потом выбросились из окон, утекая каждый в собственный пиздец, в свой наглый страх, в свою жопу и fucking ущербность. Исколотый по своим кускам, я продолжил пешее восхождение домой. А потом решил чайку попить. Магазины уже закрылись, и я отложил церемонию недельки этак на 3. Зеленый чай не пьют из пивных кружек, а табак уже не заворачивают в газету "Наш Белгород". Я налил чай в газету, заткнул с обоих концов табаком (чтобы не выте кал) и проглотил пилюлю, обильно закусив пивом и запив стеклянной кружкой. Очень, кстати, полезно - пару месяцев проходил на бодряках.
  Застывшая самоуверенность - это стеклянный дом, или кусок льда, или ненависть, или злоба, или невыносимое чувство себя, или раздражение, или отчаяние, или безысходность, или страх, или листья, или ты внизу, или я в тебе... Я далёк от полуночных дзэнских откровений о всеобщей любви. Suki где-то рядом, со мной, всегда со мной. Насилие над сказкой, сказка о насилии или вечное НАСИЛИЕ СКАЗКИ?
  
  2. Непротивление ослиным воплем буйно призадумалось. Устав угадывать финалы, аскет новогодней тирадой оторвался от земли, рухнув в небо каменным мешком. Дерьмовые китайские стекляшки разлетелись восвояси, расцарапав осколками массовку. Заплеванная келья с дырявой крышей не спасла его от дождя.
  Северин говорит, что боится открытых окон, но я ему не верю. Почему носить чемоданы - это плохо? Может, они хорошо пахнут, или ручка хорошо сидит в руке. Они красивы и дорого дались своему владельцу. Северин обул их кремом, но сухой южный дождь промочил чемоданы до красного мяса. Теперь они развалятся. Теперь они затвердеют, и сбудется древнее пророчество. Я уважаю его за эту игру, но, человек всегда ждет закономерностей. Еще не время делать выводы, еще можно мечтать "вольно!". Всем нам.
  Седьмой прохожий раскапывает в подсознании свой прорыв. Забив свои двери крест-накрест, он ввязывается в авантюризм себя. Картинки на его кодаковской пленке мокрые и мутные, совсем как ракушки в грязном аквариуме. Тыкаясь рыбьими глазами в размытые узоры на дне овальной банки, он упивается этой водой. Всосавшись хлипкими липучками в стеклянный пол, он высасывает зелёные колбы донельзя, и так день за ночь, ночь за день... Но он умеет плакать!!!
  Зеркальный Джа, лукаво потряхивая бородой, прячет в ней свои новые глаза. Он спокоен, но осторожен. Не делай резких движений - он тебе наваляет. Все идет к этому, ведь Джа постиг Путь война, а, значит, сумеет защитить тебя от себя. Абсолютный хронограф так невесело икает, кашляет и укоряет, что мне впору плакать.
  Сам Себе Другой почти стал другим для всех. Каждый день он вкалывает в свои вены кулинарный шприц. Холодец растекается по жилам, воспламеняя слабую сетку, но энтропия запломбирована "Союзмультфильмом" и Корнеем Чуковским. Я так хотел бы, чтобы в его доме не оказалось мраморной пепельницы!
  
  II. Suki заполночь
  
  Когда задница в тепле, люди оптимистичнее. Даже если кто-то рядом так просто отходит. Ты знаешь, зачем и как, тебе уже рассказали что. Некто рядом уже не изменился. Return. Он борется, он действительно очень сильно хочет. Ты, в общем-то, соглашаешься. Поддерживаешь, держишься, не удерживаешь. Тебе чудится, что есть смысл в его посланиях. Ты говоришь, что не видишь смысла в ее посланиях, чтобы хоть как-то ободрить того, кто рядом. Сам же знаешь наверняка, что ничего не бывает просто так.
  Ты приучил себя выхватывать маленькие детали, чувствовать их перспективу. Хочешь ползать в своих зарослях, в своем дремучем лесу; думаешь, что это нужно тебе для абстрактной свободы. Только когда тебя ставят к стене, осознаешь, что обманываешься. Больше того, замечаешь, что и раньше не был слепым. Все прекрасно знал и видел, но видение тягостно: новые краски снова играют в твоих зрачках искрами детского шампанского. Тебя раздражает привычная палитра быта, хочется как то разбавить ее, но... чем? Водой, конечно. Она течет, брызгается, бьется в чужие глаза. Тебя за это топят. Если ты слаб. Казалось бы, так это все пошло, искусственно, глупо и невыгодно, но вся фишка в том, что наш TOTAL CIFE окапывается внутри и стучится, и орет, и молотит липкими руками в закрытые двери. И мы мечтаем только найти и взломать вожделенные щели!
  Ну, так вот. Так вот и рожаем, и гуляем, и сидим дома, и долбимся, и книжки умные читаем. Так допиваем "Жигулевское" и срываемся. Берем в ларьке табак, идем. Приходим, раздеваемся, "присаживаемся". Кушаем головоногих моллюсков, нервно курим чужой табак, болтаем ногой в столовой ложке. Благодарим. Делаем вид, что ничего не хотим. Хотим не настолько, как об этом думаем. Делаем вид, что не делаем вид. А потом уже не берем - просто подбираем с пола свой главный приз.
  Пять часов желейного суррогата: летающие исподволь ляжки, охуевшие зрачки, мокрая, скользкая щетка упирается в самого тебя, ты упираешься в стену, стена не упирается в принципе, не упирается она в тебя исключительно, влажные слова потеют на подлете к твоим ушам, да и сам ты... Врешь, "откровенничаешь", играешь, умничаешь, тупишь, наступаешь и отступаешь, кончаешь, ссышь, куришь, пьешь биологические добавки, чай из жестяной баночки, мультивитамины, втыкаешь, снова ссышь, блюешь, подыхаешь, дрожишь в нервном истощении, снова врешь, предаешь, злишься, но все о себе давно знаешь. Становится стыдно, но ты отрицаешь это даже перед самим собой. Уступаешь, хочешь как-то все исправить. Понимаешь, что снова врешь. И не можешь ничего поделать, не можешь очиститься, отыскать себя в этой лживой помойке. Ты только недоделанное творение Создателя. Ты САМ знаешь это.
  
  
  АД'Upтация себя
  
  Где же моя земля? Где мой железный фарватер? Каждую ночь я ищу способ раздавить чужое "я", потому что люблю его безмерно. Вливайся, и все будет круто! Давай, парень, отхлебни-ка Fant'ы. Все будет заебись. Ты такой же сильный. Ты такой же трезвый, ты такой же славный. Ты ТАКОЙ же. Я - золотистая моча, разливающаяся по дряблым жилам свежего асфальта. Мне скоро настанет пиздец, я хочу затечь в бункер Кренга. Вместе с ним я завоюю мир, и зеленые герои ни хрена не смогут его спасти. Хамелеон испуган, он дрожит и срывается в канализационный люк. Лови его, если сможешь. Используй его слабость как силу. Он рожден для твоей победы и для твоего поражения. Люди снова ебутся, скользкая тюль шелестит за стеклянными листьями. Кровь прорывается сквозь земную орбиту - скоро планеты нальются ей, и произойдет первичный взрыв. Скоро, но не сейчас. Жизнь женила меня на себе. Я стремлюсь к смерти, но нет сил порвать решетки. Мне бы килограмм пластида, мне бы литр водки, мне бы пинту портера...
  Я просто тучен весом. Застрять и убиться, лететь и ждать! Где-то там, внутри себя, растет и щурится зеленый бамбук. Скоро он пробьет мои почки, легкие, желудок, сердце и голову. Я останусь смотреть по привычке на зеленую лаву, но уже все будет равно. Быть может, какого-нибудь еретика подвесят надо мной, и мне придется жить в его мертвом теле. Листья скованы страхом, порванные корни в недоумении. Распластанный пресмыкающийся труп агонизирует пьяными конвульсиями и рыжыми потоками застывающей плазмы. Мне никогда не преодолеть боязнь себя. Доктор вывалился из окна высотки, расцарапав спинной мозг о плиты балкона бабы Вали. Она так любила свои горшочки, свою кошку, свои цветы орхидеи. А как они пахли! Земля, воздух, кровь, цветы и яичница-глазунья на сковородке из окна на первом этаже...
  
  
  Heartless
  - И какой тебе дали срок?
  - Вечность.
  - Это долго. Что ты такого мог натворить?
  - Я продал душу.
  - А взамен что получил?
  - Ничего я не получил.
  - На мой взгляд, это паршивая сделка.
  - А вас не спрашивают.
  - На самом деле, душу продать нельзя.
  - Правда? А почему?
  - Потому что она тебе не принадлежит. Разве ты не знал?
   |Фильм о Гекльберри Финне|
  
  Кровавые ванные, закрытые двери, разбитые ящики, панические побеги, колотые доски, позорные стекла, шершавые скалы, бежевые шляпы, голубые бикини, полные сланцы, ночные уроки, тяжелые гири, глянцевые миникары, больные альбомы, позавчерашние чувства в тетради, большие подарки, дикая ветчина, чужие нарывы, господня сдача, мертвые гладиаторы, единственно восемь, синие мешки, эрогенные кости, содранные альбомы, мания величия, вырванные глаза, дрожащие самосвалы, спрятанные солдаты, мальчик-модель, сетка вдоль, нитки в венах, выбритый секрет, глубоко под лифтом, бешеный свет, до хуя наоборот резаных кусков навсегда, субботнее скольжение впотьмах после пяти; большой поварской нож, которым я сделаю харакири, когда стану чище, леса над окнами, кусты на башнях, мокрые стрижки, синие очки, вытертые пятки, дефицит копеек, листья травы, точка сборки, пилот-быдло, новый звук, первичная истерия, жажда не-себя, самонесознание, гнилая Ниагара, колчан как горб, грязные мотивы, фальшивые ордена, ралли по кольцу, узаконенный каннибализм, мир себя.
  Я никому не отдам свой кайф, ведь в нем моя боль.
  Чужая боль не становится моей.
   Сострадание стоит в горле сухим комком вчерашней совести. Я разбавляю его спиртом.
  Оторвавшись от корней, нарцисс вылетел на свободу. Она несла его на Юг, отрывая лепестки и листья. Он только трава.
  Безверие устойчиво и красиво, но этот алмаз - просто солёное стекло. Дарить больше НЕЧЕГО, и я боюсь.
  
  
  Третья сказка Шахира Зада ("Миф о Ларрансайре и ком-то Светлом")
  
  Ларрансайр не был настоящим, потому что не считал сам себя таковым, а слова материализуются. Быть может, он сидел когда-то у ночного костра, слушая невольно трескотню тлеющих дров и родных людей. Говорили они о том, как прекрасна их земля, как красивы ее жители, о том, как гордо светится своими звездами печальное небо Басконии. Рано утром папа уходил в Бильбао и возвращался по утру. Маленький Ларрансайр очень хотел побывать там, город ждал своего часа. Однажды ему приснился сон, в котором было много огня и крови. Проснувшись посреди ночи в холодном поту, Ларрансайр долго не мог уснуть - где-то взрывали живые дома. Он почувствовал это: страх вдавил хилое тело в постель, прикрыв холодными ладонями веки ребенка.
  На следующий день у Ларрансайра взорвались вены. Он посмотрел в окно, увидел Мир и забрал его себе. Трава стала мусором, земля - грязью, вода - мочой, а небо - гигантским уродливым зеркалом. Люди покрылись плесенью, и ворочались, и алчно вгрызались клыками в пресные зерна Ларрансайра. Сначала мальчик не мог принять эту реальность, но, в конце концов, смирился с необходимостью борьбы. Так он стал Совершенным.
  Совершенный Ларрансайр грыз свои руки, чтобы получить силу. Он питался одной лишь ею, концентрированной и дикой. Его чувства стали настолько совершенными, что вряд ли могли дожить до следующего утра. Ларрансайр был отравлен ими, ими же он существовал. Мягкие, длинные, ледяные наркотики росли в нем, замысловато заплетая извилины мозга в зловещую пентаграмму. Она росла с каждой каплей силы, угрожая вырваться из черепной коробки и бесстыдно повиснуть над ней словно ангельский нимб.
  Днем Ларрансайр блевал своей силой в людей. Так он стал господином Легарреттой. Ночью Ларрансайр захлебывался в собственной блевотине, истерично считал и беззвучно звал того, кто смог бы растоптать его невыносимое, непрерывное, паразитирующее Совершенство. Так к нему пришел Кто-то Светлый.
  Это был единственный шанс, посланная свыше путеводная нить, которая могла вывести Совершенного из лабиринта самобезвластия. Ларрансайр поверил в Кого-то Светлого, но время размазало их сахарное совершенство, намертво вцепившись зубами в горло, утягивая за собой, доказывая свою преданность, упиваясь своим абсолютом. Совершенный поверил, что выход рядом, но он не мог не проиграть. Взорванные вены Ларрансайра жаждали только боли, растянувшейся в бесконечную, мучительную агонию, за которой нагло ухмылялась разноликая смерть. Кто-то Светлый ничего не смог изменить. Совершенный вылетел в небо черным заводским выхлопом кипящего водорода, он растворился в нем так незаметно, что его секрет теперь доступен одним лишь нам.
  
  
  Фолио Клуб
  
  Обратившись к протоколам, я установил, что Фолио Клуб был основан как таковой 16 апреля 2200 года. Согласно особому пункту Устава, членами Клуба могли быть только лица образованные и остроумные, а признанной целью их союза было просвещение общества и собственное развлечение. Для expose, которое я намерен сделать, достаточно привести состав участников Клуба от прошлого года, когда я дебютировал в качестве члена этого общества.
  Членами его были большей частью очень примечательные личности. Это была прежде всего миссис Горына Сноббс, председательница, существо с тремя головами и мешком бумаги, явно метившее в "Обозрение для глупцов".
  Был там также Миприх Гарра, молодой человек, объездивший много стран.
  Была миссис Шастра, носившая какие-то необыкновенные белые игрушки.
  Была большая мисс в черном сюртуке, с черными крестами.
  Был мистер Пополо, удивительно похожий на свинью.
  Был призрак миссис Дикту, с белыми ноздрями и дипломом Геттингенского университета.
  Был еще и некий пухлый джентльмен, никем не восхищавшийся.
  Был еще Неврологос Монолог, болезненный почитатель самого себя, обладатель большого носа, так и не побывавшего в Малой Азии.
  Когда уберут со стола, миссис Горына Сноббс непременно скажет, не обращаясь ко мне: "Полагаю, молодой человек, что едва ли есть надобность знакомить вас с правилами Клуба. Вам, я думаю, известно, что мы стремимся просвещать общество и развлекать самих себя этим светом. Сегодня, однако, мы ставим себе лишь эту вторую цель и ждем, чтобы вы внесли свой вклад. А сейчас я приступлю к делу!"
  
  
  Непреднамеренный каннибализм венерического гетто
  
  Запах тухлых яиц был близко, почти прямо, там - за ближайшим углом. По черному дубовому стволу полз круглый, жирный таракан. Он проделал большой путь от себя к себе. Облизывая жирный сок на своих губах, таракан хватался за железные ветки, подтягивался и ржал. Солнце, бледное и апатичное, ползти за ним не хотело. Оно нехотя продирало глаза в своей розовой пижаме, гневно цепляясь за края приторной мечты, где мир был рассыпан на узкие белые дорожки. Таракан устало выпучил глаза - жилы на шее порозовели, лапки разошлись по номерам, посиневшее брюхо требовало огуречного рассола, хлеба и зрелищ...
  Парализованный, он пророчил свое падение. Таракан скоро рухнет на землю, в начало пути. "15.03", - привирает циферблат. Колесики и шестеренки управляются волей, но тогда кто мы?
  Жирное, круглое, вонючее яйцо врезалось в кривое зеркало. Все устали. Все требовали. Таракан, конечно, съел приманку. Инфекция стучалась в двери наших лиц. Основной интерес распотрошил коробки - мы все сожрали.
  Что-то нужно еще.
  Чего не хватает?
  Мы же вроде все хватаем.
  За стеной, наверное, лучше. Лабиринт гниет и разлагается. Сладкое говно сортирует людей по углам. Скользкое мясо жадно тыкается в стену, так отчаянно безразлично. Кайф застывает за щекой, но своих эмоций жаль. Где-то трясутся желейные ублюдки. Они хотят согреть свои руки, только это. Только это, мы видим только это?!
  Кто тогда валяется там, возле плетеного коврика? Стриженая мерзость жрет тухлые яйца. Волосатый дохляк моет голову яичным шампунем. Teenage Mutant Ninja Turtles убьют кого-то, когда поверят, что циферблат никогда не врет. Отец выгонит из дома сына за то, что у того аллергия на яйца. Чья-то мать укроется от всего этого за желтой питательной маской, но все равно останется, не порвется. Робкий трибун подавится своей паранойей, заляпает свой многоразовый кремовый пиджачок из югославского ателье, напьется и бухнется спать. Брут снова поразит Цезаря, а Милош Обилич попытается завалить турецкого пашу. Телка из телевизора будет снова и снова расхваливать перепелиные яйца, а какой-нибудь ракалюжный еврейский старпёр научит тебя жизни. А потом некто умный и авторитетный объяснит, что ВСЕХ ЭТИХ ЛЮДЕЙ ОПРЕДЕЛИЛИ ПОСТУПКИ. И мы закиваем головами и восторженно захлопаем в ладоши:
  "Да! Мы можем!! МЫ знаем, МЫ поняли, МЫ достойны. Умны те, кто с нами солидарен!"
  А потом, когда придем В СЕБЯ, ужаснемся: "Как же так?! Да ведь мы - ГОВНО. И ни хрена не понимаем. Они все тоже дураки, но они, по крайней мере, не хуже нас". Подумаем, и озлобимся на тех, кто, наверное, не хуже. И станем отвоевывать свое право на определение. Быть может, мы перестанем верить себе, но отныне нашу силу будут питать новые истоки. Только и всего. "16.14", - врёт циферблат. Колесики и шестеренки управляются волей, но тогда кто мы?
  Запах тухлых яиц был близко, почти прямо, там - за ближайшим углом. Никаких тараканов не было, и нет. Я просто рисую их. Это яичная вонь во мне, изнурённая тошнота; просто горячие атомы бессилия... Я не знаю к чему все эти формы, кому все эти знаки и почему мне только люди снятся, но, сдается мне, грядущим утром некто снова станет пить сырые яйца. Чтобы заглушить подобное подобным и кого-нибудь сожрать. "1.23" - рассматриваю впотьмах. Колесики и шестеренки управляются волей. Но тогда КТО мы?
  
  
  Распознавание образов
  
  
  ◙Образ первый: Тень.
  Она возвращается всегда. Я ненавижу ее, но все приближаюсь. Я точно знаю, что утро сменит день - и она будет со мной. Я точно знаю, что ночью она проглотит меня, как дорогой рыбный деликатес. Я бесконечно лгу себе, что свободен, что смогу ей управлять, я даже лелею надежды изменить орнамент теней окружающей войны. Green встает в горле крупно рубленым куском баранины, рвется в желудок могучими каплями жирной питательной слизи. Остается только шататься - бегство нечеловечески упорно продолжает мою иллюзию защищенности. Тень обуславливает меня. Сомнения никогда не закончатся, если мой свет останется реакцией. "Тени исчезают в полдень?" Если это так, то мне страшно представить, каким он будет!
  
  ◙Образ второй: Жалюзи.
  Бывают железными, пластмассовыми или сшитыми из тряпья. Необходимы для защиты от чужого света. Как цинковые решетки висят они на моих ресницах - надежные, утверждающие, непреодолимые. С каждым поворотом мир преподносит очередной неприятный сюрприз - подоконный мусор и собственные экскременты. Насколько же нужно быть беспомощным и слепым, чтобы не осознавать, что достаточно разбить окно... и можно прыгать!
  
  ◙Образ третий: Розовый бинт.
  Окровавленные марлевые повязки отчаянно отлавливали мои праздничные фонтаны. Никто не сможет восполнить то, что было исчерпано. Смерть не делает сильнее. Красная тряпка ищет своего быка. Старому котенку нет дела до твоих пряников - он просто хочет спать. Его сетка вязалась на барахолке.
  
  ◙Образ четвертый: Лемминг.
  Бодрый шерстяной сгусток делает новый salto mortale в никуда. Никогда потому что всегда. Он чувствует в себе крысу. Он способен видеть тупое мясо на лопастях колеса. Это сталкивается.
  ◙Образ пятый: Фанфары.
  Дрожащий скрежет духовых непременно подскажет каждому из нас, как нужно действенно ждать. Кому надобно иного счастья?
  *******
  |Без Образие|
  Бешеный хаос вопиющей пустоты каждый день требует обещанную dolce vita. Ты сидишь, как обычно, в 4 часа ночи, любишь всех, смело смотришь в завтра. Никакие катастрофы не ебут тебя. Ты порван, рассажен в недра земли. Ты сидишь, будто скачешь, и ты - хозяин этой минуты. Вокруг всё подчинено твоему бессилию, диковинной фантазии, железной надежде наконец-то сдернуть пыльное покрывало, оторвать себя и дотащить до холодильника, до сральни, до открытой сигаретной пачки на столе, которую ты можешь ограбить и кайфануть после. Ты складываешь в голове лица, знаки, шансы и грехи, представляешь фальшивые образы своей реальности. В голове очень тесно, и, как ни пытайся, всё равно не выйдет запихнуть туда образ своего мира цельным, неурезанным, но если не запихивать, то как тогда жить? Без чувства себя ты проиграешь, с ним же сможешь оттянуть сроки. Тешить себя мыслью, что всё под контролем приятно, вполне даже лестно каждому. Первый холодный снег не сможет оседлать батарею, после капель и галлонов уже не так страшно, два дня бесконечны, глупое утро бьет по глазам, польское чтиво и две лампы разогревают оптимизм, за стенами стены, за окнами окна, за словами слова, рваные ткани пересыпаются ядовитой ночной болью, все пилоты, кроме одного, улетели в Эквадор, шведский сахар тает во рту, башню рвет вчерашними микробами, и я непременно умру заполночь, если все-таки удастся убежать от ядовитой стрелы, пущенной мне вдогонку мелким галопом!
  Кириллица птичьей сранью капает на голову, красный туман сторожит голубое облако. Мне кажется, что там внутри всё сжимается, как-то мельчает, тускнеет. Или так и надо. Чтобы оформить себя. Заверить у нотариуса, освятить у попа, пропиарить в агентстве. Оставить на чай и мило улыбнуться, чтобы ещё и понравиться. Без Образие изматывает, а дерьмо не продается. Забирай всё, что у меня в карманах лежит, если нет в этом никакого смысла!
  
  |Образина|
  Следствием лживых воплощений является неверное их толкование. Очевидно, что лишь помрачённое сознание нуждается в маске. Для тех, кто может видеть, ложь очевидна. Со временем пауза растет, всасывает человека в намертво приклеенное неподвижное mono.
   Там мы встречаем жажду и безумие, истерику и дикие ломки. Суррогат обживается в твоей среде, и с этим не поделаешь ничего, если только не разгрызть эти пломбы. Меняющий просто тасует одну и ту же колоду. Вереница бумажных кукол ограничивается фантазией, их масть - социумом, а ценность - одними амбициями.
  
  |ПроОбраз|
  Когда он ещё был солдатом, все знали, что и как должно... Он, наверное, долго бежал по кривой тропе, летел туда и падал - как должно. Живой инструмент чужой зависти и злобы искал канавы, валялся в грязи, глотал таблетки, плавал с морем, гладил небо, грезил о большом приходе в малый дом, тискал фалангами глянцевые медальоны, но лишь тогда, когда ещё был солдатом. Тогда же мечтал, тогда же стрелял. Ласкал, полоскал, из лужи лакал, кричал, замолчал, когда убивал, тогда же стрелял. Оставил солдат, наверное, ТАМ свой волчий оскал. Уже не страдал? А может не так. Всё было не так, наверное, не так, совсем не так.
  Насквозь новый мир собой прострелил, потом пролетел легион близнецов - сестер и отцов, матерей и дедов, кротов и китов, врачей и бомжей, зверей и людей, растений и птиц, мудрецов и тупиц, ты только взгляни - он снова живой!
  Понять и принять, начать исправлять зачем, твою мать!? А если не так. Всё было не так, наверное, не так, совсем не так.
  А что есть у меня? Дом на реке, покрытый туманом. Нужно мне кого-то искать, её искать, или это случай, или это сон, или это бред, или хуже того? Я хотел бы долго смотреть эти картинки, собирать значки, но нужно вести себя. Как должно.
  
  |Образование|
  Одному нравится "общаться" в этой системе. Как в сердце Океана на дырявой шхуне, где слишком мало лодок и спасительных кругов. Она обуславливает поведение - вокруг море; высоко мачта, откуда можно плевать; впереди жирный, приторный вопросительный знак - давай, рули, парень!
  На палубе - ОНИ, со своим "авторитетным", распухшим, извращенно-садистским, мизантропическим, самовлюбленным и раковым. От прочитанного множества научных трудов они внешне выглядят немного припиздженными. Их мир ютится в вакууме, а их земля всегда круглая, немного приплюснутая. Такой точно знает, почему так. Ему все объяснили узкие специалисты и лекторы-каннибалы. Он прочел это в областной научке и, если что, даст ссылку. Его знания не оторваны от линейного времени, от культурологической базы и ручки Universal, где пасты осталось совсем чуть-чуть. Он знает, к какому художественному направлению принадлежал Метерлинк, почему Пушкин - отец, Бердяев - "истинно русский философ", а Ницше - грязный фашист. 30 лет назад он также уверенно вещал, что советское искусство - самое передовое в мире (национальное по форме, социалистическое по содержанию). За этим умником стояла стена: "идеалистические ошибки Ньютона подвергнул острой критике Ф. Энгельс, а Вы не знали"? "С идеями Достоевского, враждебными революции, боролись В.И. Ленин и М. Горький, а Вы тут говорите"! Правда в р е м е н и.
  Они не должны сожрать тебя. Фальшивые кумиры, лживые ценности, виртуальная реальность и в е ч н о е настоящее. БУДЬ ВНЕ ВРЕМЕНИ, ИЛИ УМРИ! Доктор, что мне делать, доктор! За нами следят! Они же хотят нас убить!!!
  - Ты все равно сдохнешь.
  - Зачем тогда нам выпадать?
  - Не знаю...
  Закрываю глаза, прыгаю. В недрах толстой слизи хватаю зрачками свет, хватаю блики и тени. Глубоководный ядерный взрыв. Пурпурной краской стекаю на дно, чувствую, как сочится холодная соленая пена, через полминуты убивает мир во мне. Отчаянно распознаю новые образы, пока разорванная голова еще не успела всплыть на твоих глазах.
  
  
  ♥TOTAL LOVE (-технология Всеобщей Любви-)
  
  Всеобщая Любовь настигает меня обычно ночью, где-то около часа. Покончив до утра с вечным самоубийством, я раскрываюсь, как морская ракушка. Горячий чай, теплое одеяло, сухой дым дешевых сигарет, холодная форточка, раскаленный чайник, непостоянство памяти, вермишель большими глотками, привычный звуковой фон.
  Когда еще не слишком поздно, игрушки видятся бессмысленностью. Ты уже наверняка знаешь, что скоро заснешь, ну, или почти уже наверняка. Балансируя на этой тонкой грани, ты освобождаешься от беспокойств и треволнений.
  
   (-В минуты ночной нирваны я абсолютно спокоен и чувствую, что все под контролем. Я понял, когда так получается. Это те самые моменты, когда сетка начинает играть, но не болеть. Причина та же. Я помню, как было кайфово раньше. Я был цельным, спокойным, предельно сконцентрированным.
  Пусть пафосно все это, пусть меня уносит, но оно того стоит. Где-то там есть настоящий я. И это очень крепкий форт - сам проверял. И достоинство естественно, не наиграно, не так глупо, как обычно бывает. Я свободен от мыслей, они меня не одолевают.
  Такое притворство! Вселять веру и защищать своим существованием - приятно каждому. Я понял, что теряю. Я просто теряю, постоянно то теряю, то приобретаю это. Теряю, теряю ЭТО! А больше ничего. Мрак иллюзий... Светлая чистота пустоты, и во мне просыпается сила. Я чувствую, что все могу, что все подконтрольно моей воле, воле без надрыва-)
  
  Массовая любовь требует воплощения в форму. Обычно в 90/60/90. Все так устроено. Кривыми тропами слабостей и компромиссов мы неизбежно приходим к ПРЕДАТЕЛЬСТВУ, которое меняет человека. Счастье балансирует между насилием и свободой.
  Любовь движет миром. Это знает каждая женщина, но совершенно не принимает в расчет мужчина. Миллионы едва уловимых наших повседневных проявлений бессознательно жадно хапают любовь по крошкам, кускам и осколкам. Мы строим в своих головах тюрьмы и проецируем их законы на жизнь настоящую. Сотни социальных масок, вербальных образов и личных кредо имеют под собой только лишь эту мучительную жажду любви.
  Наши воплощения в изначально заданных телах разрушают Всеобщую Любовь, характерную для людей изначально. Общество устанавливает свои законы восприятия человеческой физиологии. Деление и отчужденность - вот результаты "чувственных норм". Неудачи приносят боль, и даже если кажется, что человек с ней справляется, боль все равно его меняет. Человек, подобно комете, летит в пропасть, с каждой отведенной секундой все больше сгорает, все сильнее мельчает, а под старость от него остается только хвост жалких воспоминаний - бесспорное свидетельство падения. В этом вечном алгоритме можно изменить скорость, расстояние и время, но никогда траекторию полета. Только любовь дает нам эту иллюзию, и уже за одно это/ЭТО она стоит жизни, и мы стоим жизни...
  Любовь, нет сомнений, те же листья, но она существует для каждого. Нужно только закрыть себя, открыть тебя, открыть себя, закрыть тебя. Вот и весь цикл. Где-то в самой его середине ты способен поймать ся на безмерной и дикой TOTAL LOVE, и нет никакого смысла в том, что будет дальше.
  
  
  Экваториальная Гвинея. План.
  
  "Северо-Юг - СЕРЕДИНА ЗЕМЛИ!!!", - возопил восторженный Пузырь на больничной койке.
   Почему аборигены съели Кука?
  
  
  Синдром Акутагавы
  
  Страх без причины, страх с причиной, причина страха, причинять страх, не страшиться своего страха, музыка в ушах, надежда утром против страха, страх без траха, страх с трахом, бесстрашие не страшит страх, оно страшит трах, страшный страшен даже со своим страхом, именно со своим страхом он и страшен, не страшно, страх на уровне подсознания, страх на уровне сознания, страх в подсознании, страх выливают бабки, страх замаливают попы в церквях, страх шлифуют зэки в лагерях, гопы караулят его по закоулкам, пидоры отсасывают его в клубах, бляди - на обочинах дорог, дети жадно впитывают страх из телевизионных ящиков, страх отчуждения, страх объединения, это не страхи, страх всегда живет во мне, вместе со своим страхом я живу раздельно, лишь он страшит меня, только меня он и не страшит, для себя страх не страшен, потому что для себя, страх сокрыт между строчками, между ног, между делом, между прочим, между тем, чем я могу стать и тем, кем я могу остаться.
  
  Кара забивает гнилые щели, и городские фонтаны уже кричат, синхронно бьются в припадке массового безумия. Часовая стрелка стрижет меня под скинхэда. Каждый ее щелчок унизительной оплеухой бьет в затылок. Большая касатка вылетает из мутной толщи свинцовой капсулой и на излете разрывается. Полицейская сирена непременно поцелует сигнальные огни, смешается с ними в заунывный бесконечный вой, выставив преступника в заключение, пустив прямо по краю жестяной рвани надземного купола. С диким свистом тело разорвет шелковую небесную ткань, воткнув в нее острую голову; потом станет НЫРЯТЬ. Захваченный неведомой машиной, преступник вдребезги падет, разобьется в серую пыль. Время назад. Раскадровка. Магнитная лента в костяных недрах. Жевать! Старинный механизм раскручивает комок воспоминаний.
  
  Говорят, что так только говорят... Говорить, что знаешь... Говорить, чего не знаешь... Никогда не ведал, сейчас тоже; потом тем более, чем сейчас думаешь, что знаешь. Кому есть до этого дело?
  
  В жестяной барокамере искрятся острые плевки, злобные пинки и растиражированное триллиардами поросячьих таблоидов вечное, непреодолимое, сметающее все на своем пути Вселенское ЭГО. Главный гвоздь на обложке - красивая сноска на чернушную сессию там, внутри. Говорят, буддисты могут освободиться... Ото лжи... Отлижи, покажи, одолжи, не визжи, накажи, отложи, и снова отлижи. Это просто слова. Тупо. Не побеждаю и не сдаюсь. Движняк! Ногой в пол, до упора. F a s t y!
  
  
  Экваториальная Гвинея в новь
  
  "Северо-Юг - СЕРЕДИНА ЗЕМЛИ!!!", - в новь возопил всё такой же восторженный Пузырь на больничной койке.
   И Я в который раз задался вопросом: "Почему же все-таки аборигены съели Кука?"
  
  
  Тру / or FALSE?
  
  Леня Голубков выбирает пакистанские банки, неродные пакеты. Тру / or FALSE? Банки ему нужны, чтобы втыкать в спину и греться, не болеть больше совсем; не страдать из сердца съебацца. Тру / or FALSE? Три глотка до сердцевины... но... там где-то кость, наверное, так чувствую, во мне, может. Тру / or FALSE? Копченые сальности брызжут за стеклом, поэтому всегда против, как нах, и здесь так, как нах, и там все снова точно так ли? Тру / or FALSE? Электоральная единица не нуждается, нуждается, да нет, да, нет, про то, что правды нет и умер Бог, воскрес, когда ослаб ты сам. Тру / or FALSE? Как в школе петц, Vereshagina-Pritykina, до ухода тридцатка в пять минут успеть опоздать на те же хоть, и только эго сухо до утра: опять. Тру / or FALSE? А сам то сам, ты кто-то сам, скорее, что, когда и где с тобой почти произошло, и как суметь, и ха-ха-ха! Тру / or FALSE? Совсем не так дрожит мудак ты говоришь, сама дрожишь, но не даешь, не подаешь, и вот растет, уже растет, и что падет, того искать - себя ломать, производиться от тебя. Тру / or FALSE? И раз - -, и два - -, потом, конечно, чаще - , и в остальном твой метроном мне отстучал по голове, как будто в 3 свои совсем, и вздернувшись, и отвали, но кто-то вспомнит обо мне, кого и так, и сяк; косяк! - распертый ласковый лимит уже прибит, и так въебет, что выбьет пробки из башки. Тру / or FALSE? На самом деле, 3 часа - совсем не срок, но можно впрок и всласть, и в кайф до раннего утра, и полдень будет отдирать тебя чуть меньше в эти 3 часа, когда есть смысл, когда есть жизнь, но... умирать? Тру / or FALSE? Слоями сели, отсосав, такое слово - "отсосав", совсем, наверное, ага, "жИ=шИ", хе-хе, такой тупак, и где-то там есть идеал; ну, это было навсегда, он делал так, как делал, и очень этого хотел, по крайней мере, думал так, но, может, ты совсем не раб, и не прораб, а просто было навсегда? Тру / or FALSE? Люк не Глюк, БессонNIZZA приснится щяс, теперь писать, забить, свернуть, вообще убить. Тру / or FALSE?
  Сегодня снова тру & false.
  Тру / or FALSE? Ты говоришь, что важно то; ответ отлажен - хорошо - "прикольно" можно только лишь однажды четырежды семь раз смотреть. Тру / or FALSE? Тебя понять стоят часы и не стоит пока вопрос до новой дрожи и восьми. Тру / or FALSE, Тру / or FALSE? Но почему когда it΄s true, то и не так, и не скажи - резной фарфор и никотин ласкают оловянный факт смешной, беспомощной войны. Там тоже эта тру & false, и глупо так тебе и мне лизать костяшки на руке, плевать, визжать и улетать, и опускаться оттого, чего нет проще на Земле. Какой полночный абсолют, теперешний, конечно, дрочь, но ведь и он не навсегда; таится за углом берсек, и ждет когда сгорит листва. Почти нет разницы меж кайфом и его дурацким словом. Но почему Тру / or FALSE смешались в цианистый шейк, а голова совсем мертва, до эха позднего утра ждет маракасов и колес.
  
  
  Верховный съезд
  
  И все-таки не сдаюсь! Они не берут пленных - брр... В затылок завтра то, что надо снова сдохнуть стыдно и вульгарно. Только маты остались на самом дне - мешаю их ложечкой...
  Моя армия уничтожена, лучшие полки разбиты - рукой подать до сраженных друзей, кони кувырком стелятся по трупам. Кочки - люди - кони - листья - земля (слепит). Я бессилен. Падение духа издревле считалось первым признаком конца.
  Что это значит? Да то, что важное рядом, и оно хочет меня убить, а я не должен сопротивляться. Расстегнуть рубашку, снять крестик, зажмурить крепко глаза, только это. А после просто умереть и вновь воскреснуть, и подняться. Покурить немножко. Минимальные приготовления, но даже они не так важны. Хороший палач, хороший солдат, хороший человек - кто-то хороший обязательно найдется, вытянет тебя, после контрольного. Анаболики. Когда ты сдохнешь. Кто-нибудь придет, кто-нибудь, блядь, придет. Рассказать о том, кто же ты В САМОМ КОНЦЕ. Это самое смешное: ты не важен сейчас, как и я. По большому счету, совершено по хуй нам друг на друга, но хоть я и вырисовываю себя детально сам, тебя не подпуская, но если я раньше сдохну, то ты возьмешь мою гуашь и подпишешь меня. Оболочка и суть находятся в неразрывной связи, это было бы важным, если бы все говно вокруг хоть сколько-нибудь осмысленным представлялось.
  Я ухожу головой вертикально, как маятник. А что, если армия не умерла? Люди, кони, трава и пушки. Если все собрать и устроить праздничный фейерверк? Ха! Праздник! РАДОСТЬ.
  Смешно. Представляю чувака, который постоянно заряжает... и стреляет! Вот так открытие, а счастье - оно-то ведь МЕХАНИЧЕСКОЕ!!!
  А если манифесты ставить крестами на руках, то мозги не оплавятся? Конzентрэйт. Это, считайте, дозированный хаос. Полчека сейчас, и потом еще, ага... Выбираешь, СИСТЕМА или ЛОЖЬ? А ты ставил вопрос так? Я не знаю ни хрена. Всегда выбирал ложь. Там власть. Зеленые листья. На новом уровне этой игры все по-другому, почитай наоборот. В системе всего довольно...
  Но...тогда... за что я так давлюсь и ЧТО выбираю?
  Куда возвращаюсь.
  Что оправдываю?
  От чего скрываюсь?
  Чего боюсь?
  ... Так зато много причин и отмазок. Можно с этим и говна три миски осилить, а "остальное" медленно подохнет в безразличии.
  
  
  Вырезка из газеты, найденной в момент утреннего похода под себя
  
  • Японец
  Вот это вспомнил!
  Липкое солнце, низкие стекла. Пол деревянный и такой рыжий, luck"овый. И нож еще небольшой. Средних размеров зеленовато-бордовый японец, такой же липкий, как солнце. Такой тип! Его, помню, плющило в реале. А вокруг такая самобытность - только по сезону такая и есть. За окном - листья, и со мной тоже они - листья. Японец не со мной, но рядом. Разбивается, на огромной скорости врезаясь в чей-то кулак. Тускнеет. Грустит, что ли? Острый дождь вспарывает кожуру, кисловатая мякоть внутри страдает, нервы рвутся навзрыд липкими брызгами лета. Пространство превращается в гроб, самобытность разлагается в десятки маленьких красных волосатых точек, которые поют и бесятся внутри. Солнце колет глаза и сжимает кожу в скомканный папирус. А так совсем не больно...
  Я помню, как там же кого-то терли уксусом и душили нашатырем; колеса и порошок. Особенно он запомнился. И было столько стонов, столько красных черт и последнего света, что даже верилось в этот мир. Такой же искусственный, вульгарно разрисованный густой помадой, тенями прошлого предопределенный, как мой настоящий. Ничего в этом нет - проникновение абсолютно и непобедимо. Смерть нивелирует дождь, он же, в свою очередь, высыхает.
  
  ЯSacrament
  Вакуум. Ты там когда-то между квадратных железяк. Сквозь шитые миры гигантскими прыжками рвались лепестки. Нечистая Троица распята гвоздями и табличками в черной лакированной коробке. Вопли, капли, белая паутина, шуба на праздник совсем не при чём. Нас сдувало со ступенек в серую прихожую, и дальше, и глубже, и так лететь. Роспуск рук: мой северный тропик. Как их рвало! Одна.
   И другая валяется оторванная... Сибирские секреты рассыпались пошлой кириллицей - Я раскручиваюсь, сканирую мозги. Прикладная метафизика, генная инженерия, костная психиатрия, коричневая наркология, и я того же мнения. Это все желание, а что я могу?!?!?!
  Ты любишь ветер? Посмотри в окно. А вчера было солнце. Ну и что.
  Ведусь; и все так на Х-ы. До завтрашнего полодиннадцатого. В небе возмущено трещит пластмассовая молния, оскорбленные дрожат кнопки, а послезавтра оно заплачет, растечется синей тушью под моим взглядом - под твоим взглядом. Под себя. Лови, держи, дави, хватай, давай, дрочи, сверкай, умри, пойми - и это пустота. Только нюхай, чувствуй этот дождь, дыши этим ветром, размотай свой медовый кокон, а ты не стой - ну, полижи его сама, как мне, и твой стриптиз, и мой прилив. И если хочешь, открывай. И распусти себя вовне. Вся власть в тебе, как и во мне... не стоит одного общего приступа, одной нотки... и оборвет все провода, и навсегда нам никогда жить не придется. Позволь себе забрать своё: тогда, стекая по стене. Я не хотел бы так торчать БЕЗ ВРЕМЕНИ И ОДНОМУ всю жизнь, но [дай, что лучше, и возьми, сочтешь, как хочешь, сколько и как я x-change] тлею, т о л ь к о_т а к _х о ч у. Так хочется курить табак, ведь цепи, сетку и листву не выпускают из груди!
  Виртуальный фоторобот жадно обкусывает по краям застывший ласковый кусок белоснежной глины...
  
  " Выкройка для Старого Кельта
  Сегодня утром Старый Кельт обнаружил себя на больничной койке. Он развалился.
  Теперь снова обмеряют. Еще неизвестно, когда залезут под юбку. Кельт был уже стар. Его огромное туловище тяжело передвигалось по резким коридорам имперской тюрьмы.
   Солнце бьет по глазам, круглые поручни, вдалеке сумма персонажей со своими личными катастрофами, в узком токсичном пространстве только бактерии-однодневки, инфузории, и он такой же, как они, один из многих, перекраивается по вине создателя, меняется, и это будто бы важно, что-то советское, фантазии, сладкие сухари, соленые огурцы, горькая, все ждут исполнения, свершения, предопределения, действительности, осмысленность пока не наступает, стремление туда, живая, а еще возврат назад, фантазия коричневой кэпки, голова мертвого фараона, грязный бомж пиздит сигареты, рафинированный хачик слегка мудаковат, или, как знать, абсолютная бессознательность, листья травы, табуированные излишки, прямой контекст, товарооборот со странами Варшавского договора упал до критического минимума, но как это отразится на жизни самого простого из кельтов?
  Имитация синдромов. Безнадежность. Все они понимают также. Их легко вот так понять. Так в чем же суть?
  Старый Кельт был очень большим, хотя и старым, хотя и сFORMированным навсехда. Беспомощность разбрасывает бульварную брань по обледеневшим жилам глухого метро. Теперь так.
   Планетарный тромб. БЫТИЕ ОПРЕДЕЛЯЕТ СОЗНАНИЕ. Старый Кельт не делает жестов. Хватайся за эту ниточку; тянись - он выше вздернет! Платформа, слезы, большая птица, живая/мертвая, икр54тлыцнг9р5329з8т ..., не знаю, красивая вроде, жаль, что я тогда не видел.
  Теперь, задолго после конца, чувствуешь иное: улыбки и взгляды, руки и слезы. Старый Кельт, облачившись в свой роскошный наряд, возвещает о новой жизни, и голос его горна пронизывает старые души печальных друидов. Из разноцветных фрагментов его газеты вновь сошьют красивый домашний половик. Им вытрут ноги наши друзья и суки, когда О н у м р е т.
  
  
  СтенАграмма
  
  ...)))
  Њ#]iЄi8(DLMP"(v(ѓ(%("(яТ&[
  ;-™_`№ўYўЂў•п†®ЉёЈ№ЎйбсG рЮ
  ђ@FJ•""""ђЏ"ЌЊ‹JQRZS[..."NVжJ))) .
  - - -
  - .
  Как твои дела?)
  Сегодня мой день был таким же, каким бывает всегда - пустым и ничтожным. Я успокаиваю себя тем, что у каждого он такой. Мне хотелось бы что-то изменить, но возможно измениться только самому. Борьба бессмысленна. Только слова, но если все только слова, то слова и это. Хочешь, сделаем это завтра?
   Я сойду с ума и умру, но никогда больше не буду таким старым, как сегодня. Как твои дела? Разве я ЭТО хотел спросить?
  
  
  Ткани
  
  Материя соткана. Как это произошло? Никто не знает.
  Она разнородна и подвижна, значит, части должны взаимодействовать.
  По каким принципам? Знают почти все. Остальные, тёмные {!}, не знают.
  Смысл бытия - бессмысленное понятие. Никто мне не ответит.
  Тот, кто обычно отвечает, сам ничего не знает. Он - только пародия.
  Только последний из дураков не понимает, почему так происходит.
  Больной думает об этом... Иногда.
  
  
  Вне себя
  
  Больно... Вне себя нет меня. Кто-то закрылся там внутри, и как его не пытайся выковырнуть - ничего не выйдет. Почему он сделал это? Что увидел вне себя такого, что испугало его на жизнь? Кто на это смотрит? Важно ли это настолько? Кто тот человек, который сидит, лежит, говорит и ходит, думает и плачет в этом теле? Или, может, все только отражение, только осколки кривого зеркала? ВРАГ РАЗБИТ НА ГОЛОВУ... кто остался в живых?
  Вне себя я - не я. Так нельзя, как тогда можно? Дайте то, чего я не знаю. Я не знаю ничего, но думаю, что что-то знаю. Нужно убить в себе это, или оно убьет меня до конца.
  Знания и мысли паразитирует в голове, как ржавчина въедаются в меня. Я не могу так просто взять и наплевать, забыть, решить, поклясться бросить, перебить... Все, что начато, должно быть закончено.
  Дзэн-буддизм, "включенное состояние", непосредственность восприятия... Для мифов и легенд, для абстрактных сверхлюдей или для живых мертвецов. Что скрывает ложь? Монашеские кельи и наркопритоны. Ханжество, ущербность, просто тупость или слабость. Кто скажет "Человек может!", может ли сам? А кто? Дядя Вася, Курт Кобэйн, П.А.С? Они-то уж, ясное дело, могут. Дядя Вася на нашей фабрике авторитет, Курт нереально крут, ну а П.А.С. вообще наше все, отец народа, гений Љ1, а вы разве не знали? А я щас выпью еще портвейшку и тоже поговорю!
  Совершенство недостижимо, но мне оно нахрен нужно. Я ведь тоже выпью и тогда, конечно, поговорю. Но все, что начато, должно быть закончено.
  Да, чего там! Все, что мне нужно - закруглить период. Собраться, наконец, с духом... и пойти в оптовку или на хуй кого-нибудь послать, или втельмяшить себе в голову какую-нибудь чушь, вылезти на улицу, остекленелым взором окинуть прохожих и пятьсот раз пробормотать: "Харе Кришна, Харе Кришна!" Word слил зеленой волной это, "возможно, бранное слово". Его употребление в литературном языке нежелательно. Ха-ха, вот так всегда!
  Этой ночью я уже далеко и могу только тАм вне себя до утра так легко собирать все осколки стекла на лету.
  
  
  Мифология
  
  Монитор всасывается в голову, побег от телеэкрана возвратится после_завтра и других таких же вопросов. Ты должен быть в теме, ты должен все знать. На "Rambler" и "Animal Planet", на "Fashion-TV" и на "Euronews", на "Platinum" и "Cartoon". А еще на Иносми, на Белру, на КП, на Евроспорте - нас превращают в фарш. Город сладко сопит; слюни и сперма чистыми ключами просачиваются в щели тряпичной подстилки.
  Я устал.
  - Понимаете, ВСЁ ЭТО - СПЛОШНАЯ А Х И Н Е Я, - сказал старик Пит Банчини.
  Животное. Над ним санитары не имеют власти. Он не подключен к регуляторам, и брать его придется, как берут дикого медведя или быка. У него нет разума, нет ума. Его мысли, действия и чувства почти не привязаны к разумной действительности. Им руководят бессознательные инстинкты. Он запрограммирован на результат. Время сбивает с пути человека, зверь всегда остается. Насекомые прыгают, серийно бьются крыльями, щурятся...
  EXIT. Силки, лезвия, и все такое ржавое, что от этого больнее. Кто сдохнет первым? Ха-ха, давай, Георг, выползай из-под простыни, закидывайся, лапами, край, бормочи, а что помнишь по-человечьи? Они не заметят... Окна молчат без света, кроваво-красный виноград расцветает в рамке по ту сторону тени.
  
  
  Pierderea individualităţii
  
  Кто без тебя для тебя ты еще, без себя и они для тебя вне себя, как ты сам, тот, кто ты, не без них, только нах так писать?
  Петре сделал три шага в стороны и был расстрелян в спину дюжиной палёных глаз. Он успел оглянуться назад, в глазах уже не двоилось.
  
  Первое лицо смотрело с балкона, рассыпаясь по сторонам пигментами и позавчерашней мокротой. Оно усадило Петре в угол, или нет, не так. За один стол, спустя пару веков, сели 2 шотландца. Говорили о погоде, каждый скрывал свой патриотизм. Лицо нащупывало утраченные нити. Они оборвались концептуально. Последний шнурок порвался у двери с приглашением на новый вечерний. Пара маслянистых глаз истерично хватает чужую перспективу, загоняет ее себе в мозг. Там что-то происходит, никому этого, наверное, не понять. Ржавый, раздолбанный оружейный раритет трясется в конвульсиях, тупо стреляет в пустоту. Бестелесная, ничтожная тень преследует Петре в сумрачных снах.
  
  Второе лицо, искаженное и потрепанное, как древний испанский медальон, почти уже совсем истерлось из памяти Петре. Однажды, в террариуме случился тихий катаклизм - вяленый кусок жидкого сала извилистой струйкой свалился с узкой партизанской тропы. Достигнув света в конце, лицо повернулось к Петре. Он еще оставался. Возможно, именно этого испугалось лицо. Правда, никто не мог сказать наверняка, откуда же нужно было смотреть, чтобы увидеть кого-то остающимся. И подчеркнуть себя. Новое лицо было только очередным миражом. Вяленый жир застарел и окуклился - набился в толстую кишку до полного отвала. Радийные искажения, бесконечно отраженные в люминисценте хромого лабиринта, отстучали своими последними альтами. Не выдержав частоты, жир свернулся и тихо затаился в позе эмбриона, потом еще немного протиснулся туда же и оглянулся, достигнув света в конце. Петре потом долго сидел у телефона, пил зеленый чай и курил сигареты...
  
  Третье лицо было частью отрубленной головы, уходящей по нехитрой траектории далеко от Петре. Он видел его, когда валялся на лужайке и потягивал свою трубку. Голова в полете крутилась вокруг своей оси - то мелькала затылком, то саблезубо ржала. Лицо менялось быстро, так быстро, как меняются фазы Луны, но, скорее всего, Петре просто периодически выпадал из общей временной плоскости в разобщенное безвременье. Надежды, веры, иллюзии; едкий дым вгоняет в пассив маленького белого трепещущего кролика, раскаленный серный блин капает пучками света на железобетонные муравейники, стекая, оставляет на песке хитрую систему координат.
  
  
  Хагакурэ - СОКРЫТОЕ В ЛИСТВЕ
  Последний лист догорает в топке
  .
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"