- Энди, ты говорил, что подаришь мне Бюз? - А? Да, - пробормотал сонный Рокфор Хендриксон по прозвищу Энди и захрапел, уткнувшись носом в плечо Августа. Тот кивнул. Он лежал в темноте, на спине и смотрел в потолок, испятнанный оранжевыми бликами уличных фонарей. - Посвяти мне его скорее, - прошептал Август и прибавил, закрыв глаза, - с ума сойти, как всё запуталось.
Она присядет в книксене, протянет мне руку ладонью вверх, и я её ладонь поцелую, а потом нос у меня будет совсем жёлтым от пыльцы липы, и ко мне полетят пчёлы, но не отгонять же мне их, они тоже зрители, хотя, конечно, если они ужалят меня, я упаду с каната и разобьюсь. Вариация на тему смерти.
Над крышами, улицами, площадями, деревьями, над спящими людьми поднималось ласковое солнце начала апреля. Первые лучи его уже пробежали по лугам и фермерским посёлкам; омыли своим золотом, согрели птиц в небе над городом и жестяных петушков-флюгеров на крышах, а теперь бежали по дому Велленвольфа, словно возвещая радость рождения и избавления от горечи и бремени.
Я же учил тебя плавать, помнишь? А яблоки? Ну, не могу же я с Августой лазить по деревьям! А Йозеф? Останется только Августа – и Йозеф меня тоже съест, как тебя эта ведьма, Эльза! Ты же умеешь летать – зачем тебе замуж?