Рано-рано утром, беспорядочно перебивая друг друга, звучат сотни птичьих голосов, словно оркестр ещё настраивает инструменты.
Всё живое звучит яро, неистово, безумно. Ручеёк, впадающий в озеро, у которого я сижу с удочкой, тоже пенисто, бездумно журчит. Но травы и деревья молчат. Задумались. Может быть, и вправду они умеют думать? А иногда и сообщать друг другу что-либо очень важное? И мы не понимаем их языка, не слышим, как некогда не слышали голоса рыб и дельфинов, считая их немыми?
...Размышлениям необходимо молчание, то есть внутренний разговор. Речь звучащая - пересказ этого внутреннего разговора, это вариации обдуманного давно или только что.
Человек научился мыслить, когда научился молчать. Оттого мне кажется, что травы и деревья размышляют в это поющее утро. А журчащий, говорливый ручей - бездумен. Глухарь во время бормотанья действительно ничего не слышит. И, вероятно, ничего не соображает.
И если у дроздов и возникают мысли, то не в те часы, когда они беспрестанно трещат.
![Натюрморт [Katarsin]](/img/k/katarsin/13-1/natjurmort.jpg)