Сидя на берегу Грибного озера, в лесу увидел я деревянную статую, уже потемневшую, потрескавшуюся от времени, дождей и солнца.
Кто-то неведомый, безвестный спилил высоко над комлем берёзу и вырубил топором, да стамеской старичка-лесовика, не оставив ни подписи, ни знака. Безымянное творение, безымянного автора.
Зачем он рубил статую? Что двигало его топором?
Знака он не оставил. Зато на теле старичка-лесовика множество автографов типа: "Сергей Никифоров был здесь". И число. И год. Обязательно...
Все мы немножко лягушки из мудрой сказочки Всеволода Гаршина. Все, так или иначе, кричим: "Это я изобрёл, я сочинил!". Ведь именно это выражают наши подписи на холстах, нотах, рукописях.
Вовсе не значит, что честолюбие движет искусством. Творчество - любовь. А дитя любви должно иметь имя и отчество. Оно продолжает творца.
Алексей Николаевич Толстой (цитирую по памяти) спрашивал: станете ли вы писать книгу, если окажетесь один на необитаемом острове, и заранее будете знать - книга ваша никогда не попадёт к людям, и никто не узнает ни имени её, ни имени автора?
Писатель отвечает, что такая книга не была бы создана. Мы пишем в расчёте на людей и тайно, но всегда надеемся, что она когда-нибудь будет прочтена. Такова природа творчества.
Думается, не прав творец "Петра Первого", обобщая своё понимание этой природы.
Искусство - суть двух ипостасей: процесса и результата. Для художника процесс и является результатом. Процесс - его удовольствие и сладкая мука. Результат - потребителей искусства.
Крестьянка пряла пряжу и пела в охотку, не ведая, что её никто не слышит. Ребёнок рисует для себя, не думая о результате, довольный пока творит. Потом он с лёгкостью выбросит результат в форточку.
Не все, к сожалению, художники - дети. Но все дети - художники. Процесс создания предмета искусства - естественная потребность души, как движение - потребность тела.
И в каком бы вакууме необитаемого острова, с сознанием, что созданное никогда не попадёт к людям, ни находился Ван Гог, он бы всё равно отражал окружающий мир углём или кистью, а Лев Толстой размышлял бы о бытие людском с пером в руке.
Это естественная потребность художника.
Да зачем необитаемый остров? Вот на берегу озера, в семи километрах от деревни деревянная статуя безымянного мастера. А сколько их статуй, картин, песен, создавая которые, люди и не думали о своём имени, а, порой, знали, что никогда ни к кому и не попадёт работа.