Я был совсем маленьким, когда моя мама ушла на небеса. В памяти остались только прикосновения нежных рук и молочный запах. Но и эти вещи лишь воображение, ведь когда мама в последний раз держала меня на руках мне не было и года.
Когда мне исполнилось десять лет, отец привел в дом очень красивую женщину. Я сразу понял, что она моя новая мама. Я был счастлив. Я пообещал себе, что в этот раз обязательно смогу сохранить воспоминания о ней. Они будут настоящими, а не простой фантазией. Только вот почему она пришла с ребёнком?
***
- Эй! Ты уверена, что нас здесь никто не увидит? - молодой парень с опаской оглядывался на полоску света, льющуюся из длинного коридора, который образовали высокие книжные шкафы.
- В этой комнате хранятся книги, подготовленные для списания по ветхости. Просто закрой дверь и всё. Или ты не хочешь меня поцеловать?! - красивая девушка недовольно цокнула языком, но в её синих глазах плескались игривые волны.
Подростки прикрыли тяжелую дверь, кинули портфели на стопки связанных книг и приблизились к друг другу...
- Все же давай пройдем дальше в комнату. Стоит кому-то открыть дверь и нас сразу увидят.
- Ты такой трусишка!
- Не правда! О тебе же забочусь. Если твоя мама увидит нас вместе, да еще в таком виде. Убьет и дело с концом, - парень вздрогнул, представив строгое лицо Елизаветы Михайловны и почувствовал, как по спине пробежали колючие мурашки.
- Ты прав. У меня даже спина вспотела, когда я представила эту картину. А что поделать? Она такая строгая. Постоянно пасет меня, как какую-то овечку. Никакой личной жизни! - девушка топнула ногой и их окружило тяжёлое облако книжной пыли.
В нос и рот попали грязные нити книжного тлена. Из-за него подростков пробил яростный чих. Боясь, что громкими звуками они раскроют своё место положения читателям библиотеки, а также Елизавете Михайловне, они постарались как можно быстрее покинуть темную секцию. В практически полной темноте ребята растерялись и побежали в противоположном направлении от двери.
- Подожди! Кажется, мы бежим не туда... - парень не успел договорить фразу, он налетел на подругу, которая резко остановилась перед ним. - Ауч! Ты чего застыла?
- Эй, у тебя телефон с собой? Мой остался в портфеле.
- Да, в кармане лежит. Вот возьми, - он без лишних вопросов передал черный пластик.
- Перед нами стена, но какая-то не твердая. Мне нужен свет, чтобы посмотреть, - этими словами она всё же оправдала свою просьбу.
Девушка быстро включила фонарик и направила его луч на стену.
- Что это? Рисунок? - проведя тонким пальцем по нарисованному камину с горящими в нем поленьями, она нервно отдернула руку. - Шершавый и грязный. Похоже на холст или что-то в этом роде.
Юноша тоже потрогал странную находку. Он забрал телефон и посвятил им вверх, чтобы увидеть к чему крепится рисунок. - Смотри, он держится на крючках. Зачем его повесили здесь? В месте, где его не смогут увидеть посетители библиотеки?
- Не знаю. Тут так пыльно и темно. Мне не нравиться здесь. Может просто вернемся? - передернув плечами девушка взяла друга за руку и сделала шаг назад. Она хотела уйти как можно скорее. Казалось, будто это место было пропитано ужасом. И еще этот странный запах... Совсем не похож на то, как пахнут старые книги. Кислый и одновременно сладкий. Словно что-то протухло.
Парень же не спешил уходить. В нем взыграло любопытство свойственное всем молодым людям.
- Знаешь, Маш. Этот рисунок очень похож на вещь из одной сказки.
- Какую же?
- Ну, эту, как ее... А! Буратино и золотой ключик! Помнишь же, в каморке у папы Карло висел нарисованный очаг, а за ним находилась чудесная дверь. Может и за этим камином есть дверь? Давай посмотрим?!
- Саша, стой!
Но не обращая на ее слова внимания, Саша сорвал с крючков тяжёлую пыльную ткань. За ней действительно была дверь.
- Ничего себе, дверь и правда есть.
- Но ключа то нет! Пошли скорее назад!
- Может она не закрыта? Нельзя так просто уходить, мы же не в глупом кино, надо всё проверить, - подросток толкнул дверь, и она с легким скрипом открылась.
Маша закрыла руками рот и нос. Противная вонь усилилась, к горлу девушки подступила тошнота.
- Чем это воняет? - Саша направил свет вглубь комнаты и увидел маленького человека, сидящего на стуле. "Кукла?" Но чем больше он вглядывался, тем больше понимал, что что-то не так. Он сделал нерешительный маленький шаг в потайную комнату. Его руки мелко затряслись, он почти выронил телефон с горящим спасительным светом.
- Маш, кажется это труп... Посмотри, он не шевелится и обмотан пленкой... Нужно выбираться и звонить в полицию!
Не услышав ответа, он обернулся, но его подруги за ним не оказалось. Он находился совсем один в этом страшном месте. Первым его порывом было побежать искать Машу, но подняв ногу, он тут же поставил ее обратно, не делая шага. Даже больше, он прошел в центр маленькой комнаты, практически вплотную к трупу. Саша, не выключая фонарик набрал номер телефона полиции.
- Здравствуйте, м-меня зовут Александр Смирнов. Я нахожусь в библиотеке на Митино. Пожалуйста, приезжайте, я только что нашел здесь труп и очень боюсь за свою жизнь!
Как только он закончил вызов, то услышал, как удаляются тяжелые слегка шаркающие шаги. "За дверью кто-то был! Если бы я сейчас вышел, он бы схватил меня!" В этот момент он совсем не думал об исчезнувшей Маше. Парень просто был рад, что успел позвонить в полицию и не вышел из комнаты в коридор.
***
Библиотека на Митино встретила нашу следственно-оперативную группу тишиной и спокойствием. Атмосфера была нарушена, сразу как в здание вошли сотрудники органов. Посетители и библиотекари, увидев нас, замерли в оцепенении. Их можно понять, не каждый день в такие места приезжает полиция, ищущая труп. Задав несколько основных вопросов, мы не получили ответы. Никто из присутствующих не знал ни про Александра Смирнова, ни про труп, находящийся в здании, который нашел подросток. Либо просто не захотели говорить.
Оставив участкового у входа, чтобы никто не покинул возможное место преступления, остальная группа двинулась на поиски. Мы нашли подростка в конце неосвещенной секции. Парень стоял внутри маленькой комнаты, боясь выйти из неё. Заметив свет фонариков и разглядев форму полицейских, подросток выбежал к нам. Я отправил Колю Ригеля сопроводить напуганного парня в участок и вызвать его родителей. Нам необходимо было допросить его, а это возможно только в присутствии родителей ребёнка.
Когда Александра увели, я приступил к осмотру места преступления. А смотреть действительно было на что. На полу перед порогом комнаты мой фонарик выхватил следы обуви в пыли. Приглядевшись, я определил, что одни принадлежали Саше. Вторые, по-видимому, его неизвестному спутнику, так как они отпечатались в пыли параллельно Сашиным.
А вот третьи привлекли мое внимание тем, что это были более крупные следы, примерно 44-45 размера, определить точнее было затруднительно из-за смазанности отпечатков. И тем, что они вели не к выходу из секции, а вдоль стены. К сожалению, следы обрывались в месте, где не было пыли на полу. Оформив все найденные следы в протокол, я приступил к осмотру комнаты.
В комнате два на два метра не было окна, а лампочка, висящая на желтом шнуре, давно перегорела. В углах комнаты валялись пыльные тряпичные куклы с подвижными деревянными суставами, к которым были привязаны нитки. Марионетки представляли собой театральную труппу Карабаса Барабаса. Видимо раньше в этом месте ставили кукольный театр для детей, все же в библиотеках не только книжки выдают. Возможно на первый взгляд это место похоже на обычный склад, но, к сожалению, в данный момент это место преступления.
Единственным предметом мебели здесь был деревянный стул советских времен. Ничего им не делается, крепкие заразы. А на стуле спиной к двери сидел ребенок, мальчик лет десяти. Тело его было полностью обмотано в пищевую пленку, но не очень толстым слоем. Со временем в полиэтилене появились маленькие дырочки, возможно их прогрызли крысы. Через отверстия проник кислород и из-за возросшей скорости разложения появился трупный запах.
Я пригласил Германа Борисовича осмотреть труп. Он надел перчатки и осторожно расстриг ножницами пленку на лице и туловище ребенка. Я предположил, что плёнкой обмотали уже мертвое тело, чтобы скрыть запах разложения.
- Самая логичная причина, - согласился со мной Герман Борисович, и продолжил осмотр. - На коже и одежде присутствует белый кристаллический порошок, скорее всего для устранения трупного запаха. Судя по степени разложения, жидкость уже практически покинула организм. Хоть в комнате довольно сухо, но температура для "хранения" трупа высокая. Около пятнадцати градусов. Черты лица различить сложно из-за обезвоженной кожи и темных трупных пятен. Язык сильно выступает изо рта, можно обнаружить отсутствие нескольких передних зубов. Возможно, молочные зубы менялись на коренные зубы или же они были выбиты в результате сопротивления жертвы. Цвет волос рыжевато-красного цвета, так же неизвестно, это естественный оттенок или же изменения вызваны разложением тела. Первично можно предположить, что этому трупу не менее двух лет.
- Плохо, это может усложнить поиск преступника, - подытожил я. Герман согласился со мной.
Закончив с осмотром и оформив материалы дела, я подозвал одного из свободных оперативников и поручил ему поднять информацию об этой библиотеке за последние десять лет. Кто владел, кто работал. А также поднять все дела, где заявлялось о пропаже мальчика от пяти до пятнадцати лет. Всё же определить возраст ребенка, да еще и в таком состоянии довольно сложно. Лучше брать обхват пошире.
После безрезультатного допроса всех посетителей библиотеки их попросили уйти. В здании остались только сотрудники правоохранительных органов и трое гражданских. Два библиотекаря и одна заведующая библиотекой. Женщины выглядели нервными. Конечно, приходить каждый день на работу и не знать, что в дальней комнате находится труп, сильно шокирует. Я подошёл к ним и поздоровался.
- Мне необходимо допросить вас поодиночке. Где мы можем расположиться, чтобы нам никто не мешал?
- В моем кабинете, я провожу вас и думаю, что лучше начать разговор со мной, так как я здесь заведующая.
Это была красивая женщина лет сорока, может и старше, но было видно, что она очень хорошо заботиться о себе. Судя по её одежде и лощёному виду, уход явно влетает каждый месяц в копеечку. На зарплату библиотекаря, вряд ли можно себе позволить подобное. На безымянном пальце правой руки блестит широкое обручальное кольцо. Интересно кем работает ее муж?
- Простите, а вы?
- Меня зовут Елизавета Михайловна Царёва.
Глаза у женщины были очень светлыми, бледно серого цвета. Словно Бог при её создании пожалел краски и капнул самую малость. Эти глаза на меня смотрели очень внимательно, ловя каждый жест. А ещё эта женщина не выглядела напуганной, скорее имитировала страх. Не хороший взгляд.
- Елизавета Михайловна, очень приятно познакомится. Я следователь Георгий Григорьевич Громов. Кабинет, конечно, покажите, но по протоколу я должен сначала допросить младших сотрудников, а затем начальство.
- По протоколу значит? - она улыбнулась.
Я выдержал её фальшивую острую улыбку полную недоверия и не моргнув и глазом солгал:
- Да, по протоколу.
- Что же, пойдемте.
Более она ничего не сказала. Мы прошли по длинному коридору, который находился очень далеко от потайной комнаты и подошли к двери с табличкой "Кабинет заведующей". После чего она сделала приглашающий жест и удалилась.
Кабинет оказался просторным и светлым, в нём было два окна выходящих на восток. В течение дня свет лился в окна напрямую, освещая все пространство. Широкий стол, современная офисная техника, шкаф, заставленный всевозможными папками и яркими детскими книжками. Между окон стоял узкий диванчик, обитый бежевой тканью, на нем сидели игрушки. Меня заинтересовало, что большая часть из них была марионетками, очень похожими на тех, что пылились на месте преступления.
Я указал библиотекарю на тот самый диванчик и пригласил сесть на удобную мебель, но она покачала головой, выдвинула из-за стола простой стул и села. От меня не скрылось ее явное нежелание садиться на диван. Что ей так не понравилось? Куклы? Мне ничего не оставалось только как сесть в широкое офисное кресло заведующей.
- Итак, представьтесь, пожалуйста. Расскажите, как давно тут работаете.
- Я Анастасия Викторовна Звягинцева. Работаю в этой библиотеке, чуть больше пяти лет, - женщина передо мной говорила то тихо, то громко, казалось, она не могла определиться с какой интонацией со мной говорить. Заметив мой пристальный взгляд, женщина замолчала, а потом извинилась и очень быстро сказала:
- Извините, я очень нервничаю.
- Почему? Это из-за трупа, найденного в библиотеке?
- Это тоже конечно. Но в этом кабинете у меня всегда такая реакция...
- Это из-за Елизаветы Михайловны? "Она строгий руководитель?" - я спрашивал спокойно, будто невзначай направляя разговор в нужное мне русло.
- Понимаете, Елизавета Михайловна работает здесь больше двадцати лет и большую часть этого времени была заведующей. Она очень хорошо справляется с работой, а также имеет связи со многими влиятельными людьми. Политики, бизнесмены, профессора институтов, просто известные люди. Сейчас популярно проводить различные мероприятия и собрания в библиотеках, - она закончила свою торопливую, немного сбивчивую речь и опустила голову, отчего широкие очки съехали на кончик носа. Из-за волнения её лицо вспотело, и пластик заскользил по коже лица.
- Вас пугают ее связи?
- Нет, если честно меня пугает её взгляд. Эти глаза... Мне кажется, что они стали такими холодными и жуткими именно из-за того, что ее круг "друзей" столь внушителен.
Я выслушал её, задал ещё несколько вопросов и, прежде чем отпустить, встал из кресла и подошел к бежевому дивану. Я взял одну из марионеток, одетых в голубое платье, и повертел в руке, как будто рассматривая, а сам тем делом смотрел на Анастасию Звягинцеву. Как я и ожидал, она побледнела и сжала губы в тонкую линию.
- Красивые игрушки. В библиотеке проводятся кукольные представления?
- Н-нет.
- Тогда почему здесь так много марионеток? В комнате, где сейчас работают сотрудники полиции их тоже довольно большое количество.
- Эти куклы... - она немного замялась, но всё же продолжила:
- Просто в библиотеку часто дарят какие-нибудь игрушки. Если игрушек скапливается слишком много, мы относим их в детский дом.
- Понятно, что же, ваши данные я записал, если что позвоню вам. Позовите, пожалуйста, другого библиотекаря.
Напряженные плечи женщины расслабились. Она явно была рада то, что допрос наконец-то закончился. Я хмыкнул про себя. Не слишком ли сильно она нервничает?
Через пару минут в дверь раздался стук и в кабинет вошла худенькая женщина невысокого роста. Её короткие волосы были в лёгком беспорядке и чуть влажными. Странно. Раньше с её прической все было в порядке.
Перед её приходом я задвинул стул и чёрное кресло за стол, а сам сел на диван. Я внимательно следил за реакцией библиотекаря и пригласил её сесть рядом со мной. Она спокойно села на диван. Её спина касалась одной из кукол, но кажется ей не приносило это никакого неудобства.
- Пожалуйста, представьтесь. Расскажите, как давно тут работаете.
- Меня зовут Оксана Витальевна. Фамилия - Царёва.
- Вы с Елизаветой Михайловной однофамилицы?
- Не совсем. Она жена моего старшего брата.
- Понятно. Извините, что перебил, продолжайте.
- Хорошо. Работаю я здесь около пяти лет, точно не помню, - она задумалась, затем шёпотом что-то посчитала. - Если точнее в этом году будет уже шесть лет.
- Где работали раньше? - ее расслабленная поза после моих слов мгновенно стала напряженнее.
- Мне немного неудобно это говорить, но раньше я не работала. Сначала я долго училась, получила два высших образования, юридическое и экономическое. Семья у нас обеспеченная, меня на работу никто не гнал. Да и мне дома нужно было быть.
- Почему же?
Взгляд Оксаны стал туманным, как будто она вернулась к далеким и не очень приятным воспоминаниям.
- В то время, первая жена моего брата умерла, у нее были осложнения после родов. Так брат остался с трехмесячным малышом на руках, я помогала ему растить его. После того как брат снова женился, я вскоре вышла на работу. Меня взяла к себе Лиза, то есть Елизавета Михайловна.
- Вы говорите, что до этого не работали. Почему вы пошли именно в библиотеку? С вашим то образованием?
- Ах-ха я просто такой человек, - женщина рассмеялась, показывая красивую улыбку, но в глазах её я отчетливо видел печаль.
- Какой такой?
- Ну, немного ветреный, не серьёзный. Я очень не хотела ходить по собеседованиям, вот и пошла работать там, где работала моя невестка.
- Понятно. Раз уж вы родственники с Елизаветой Михайловной, я задам вам ещё пару вопросов. Скажите у вашего брата и невестки есть общий ребёнок? Или ребёнок есть только от первого брака, тот малыш о котором вы заботились?
Оксана Витальевна улыбнулась немного грустной улыбкой. Я бы назвал излом её губ - скорбью.
- Хоть мой брат и Лиза очень любят друг друга, общих детей у них нет. Хоть и плохо так говорить, но я рада, что, когда пропал Виталик, у них всё ещё осталась Машенька.
- Машенька?
- Да, у Лизы тоже была дочь от первого брака. Девочка была немного старше Виталика, поэтому стала ему старшей сестрой. Дети так быстро подружились... Ах, я в то время была так счастлива... - Оксана больше не могла говорить. Её лицо побледнело и намокло от слез.
Взяв её данные для обратной связи, я отпустил её. Осталось допросить только Елизавету Михайловну.
Я стоял около окна ожидая появления заведующей. Куда она сядет? Как будет вести себя во время разговора?
Елизавета никуда не села, она встала рядом со мной и посмотрела на марионетку, которую я держал в руке.
- Вам тоже нравятся кукольные представления? - спросила она меня.
- Нет, просто на месте преступления лежат такие же куклы как те, что у вас в кабинете... - не успел я завершить мысль, как заведующая перебила меня.
- И вам кажется это подозрительным? На самом деле, куклы в моем кабинете и правда когда-то хранились в той комнате, пока я не выкрала их оттуда.
От удивления мои брови взлетели вверх. Елизавета, видимо ожидавшая такой реакции, рассмеялась.
- Да, в детстве я таскала марионеток из кукольного театра, который раньше располагался в том помещении. Надеюсь, вы не посадите меня за детские шалости? Тем более, как видите, я вернула их.
- Нет. Я не стану сажать вас за это, - я улыбнулся, продолжая рассматривать куклу. В словах Елизаветы появилась первая нестыковка. Ведь марионетка в моих руках была сделана явно не тридцать лет назад, она была новой. - Однако я попрошу вас рассказать подробнее об этом кукольном театре.
- Хорошо. Мой отец очень любит книги, и он архитектор по образованию. Построить библиотеку и стать её заведующим было его мечтой. Собственно, когда мне было шесть лет, он осуществил свою мечту. Для привлечения детской аудитории в библиотеку, отец решил организовать кукольный театр.
Ход сработал, и поначалу эта маленькая комната всегда была битком набита детьми. Я тоже была среди них. В кукольный театр я влюбилась, как только отец показал мне его, - лицо Елизаветы Михайловны преобразилось. Передо мной появилась маленькая восторженная девочка, а не взрослая женщина. - Перед тем как открыть театр для всех, он привел меня туда, чтобы увидеть реакцию ребенка. Кажется, в киноиндустрии это называют тестовыми показами. Я до сих пор четко помню, как он вел меня среди огромных книжных стеллажей в полумраке к нарисованному на стене камину. Когда мы подошли к нему отец приподнял нижний край, а за ним была открытая дверь.
За дверью нас ожидал красивый молодой парень, ему тогда было около восемнадцати. Бархатным голосом он пригласил нас на представление и когда я села на скамеечку, началось чудо. Парень с таинственной улыбкой скрылся за ширмой, в окошке появились куклы, и красивый голос парня возвестил о начале представления. Марионетки двигались как живые, а парень так умело изображал их голоса, что я просмотрела получасовое представление на одном дыхании.
С тех пор я посещала все представления, даже когда они утратили популярность. Я настолько была увлечена, что мне не хватало еженедельных представлений и я крала кукол. Я прятала их в своей спальне, чтобы папа не увидел. Понимаете, он свято чтил законы. Я переживала, что папа разочаруется, если узнает, что я ворую марионеток. Но и со своим желанием я ничего не могла поделать, продолжая воровство.
Вот так у меня в доме оказались все эти чудесные куклы. Потом я выросла мои интересы изменились, и куклы отправились пылиться на антресоль в коробке. А недавно я нашла их там и решила отнести на работу, чтобы отдать в детский дом с другими игрушками.
- А вы не знаете кто их сделал?
- Знаю. Их делал вручную тот самый кукловод из нашего театра.
- Понятно. С куклами мы разобрались, давайте вернёмся к театру, вы сказали он утратил популярность.
- Да. Первые пять лет маленький зал всегда был заполнен, но потом постепенно количество зрителей уменьшилось. С каждым годом открывались новые кинотеатры, появились домашние видеомагнитофоны, развивалась мультипликация и детей уже не так сильно завораживали простые кукольные представления.
Когда мне было пятнадцать я нередко оказывалась единственной зрительницей в маленькой комнате.
Я заметил, что при этих словах выражение лица заведующей снова изменилось. Его выражение сейчас больше напоминало ностальгию по юношеской влюбленности. По крайней мере мне так показалось.
- Вы все еще ходили туда из-за представлений или из-за мастера, делающего кукол?
- Хах, от вас ничего не скроешь. Видно, вы хороший следователь, - несмотря на все усилия показать лицом восхищение моими навыками, на секунду в глазах женщины проскочили раздражение и легкий испуг.
- Спасибо за комплимент, но вернемся к вашему рассказу.
- Хорошо. Вы правы. Где-то лет в тринадцать, я начала замечать, что хожу на представления не только из-за кукол. Но тогда я ещё не осознавала своей влюблённости. Все чаще я оставалась после представления, чтобы помочь навести порядок, приходила заранее, чтобы подготовить выступление, иногда даже помогала мастерить этих самых кукол.
К шестнадцати мои чувства полностью оформились и, к счастью, оказались взаимными. Но ни о каких отношениях между шестнадцатилетней девушкой и двадцативосьмилетним мужчиной не могло быть и речи. Мы оба это понимали и терпеливо ждали подходящего времени.
Правда ждать пришлось в разлуке, ведь театр больше не привлекал зрителей, и Петя отправился искать другую работу. Я же окончила школу, поступила в университет. Петя пришел ко мне, когда я училась на третьем курсе. Наше первое свидание, вы не поверите, было в кинотеатре, - горькая усмешка тронула её губы. - Иронично, что наши отношения начались в кино. В индустрии, покончившей с Петиной карьерой кукловода.
- Я правильно понимаю, Петр был вашим первым мужем и отцом Маши?
- Да. Но вас вроде бы интересовала судьба театра, а не мои любовные дела? - мой вопрос вырвал Елизавету из приятных воспоминаний, и передо мной снова сидела взрослая властная женщина.
- Вы правы.
- Так вот, я продолжу. Когда в театр перестали ходить люди, Петя ушел на другую работу, а мой отец хотел переделать помещение в кладовку, но я уговорила его оставить все как есть. Я ходила в заброшенный всеми театр и предавалась воспоминаниям.
Но вскоре всё изменилось.
Знаете, как это бывает в молодости? Выпускной класс в школе, университет, любовь. Жизнь закрутилась, завертелась и вот, самое любимое место затерялось в памяти. Когда я получила специальность библиографа, и вернулась работать в библиотеку к отцу, то уже напрочь забыла о дверце за нарисованным камином. Тем более, что она находилась в секции со списанными книгами, куда редко кто заходит. Мы даже при замене проводки не стали менять ее в той секции. Просто отрезали старые провода от сети, чтобы не случилось замыкания, - заметив мой вопросительный взгляд, она опередила мой следующий вопрос. - Если необходимо сходить в ту секцию мы пользуемся фонариком. Так дешевле.
- Почему же вы не сдадите книги в утиль, и не переделаете помещение, под что-то более полезное?
- Да все как-то руки не доходили, но, когда закончится расследование, я думаю все же заняться этим. Пора внести свое видение в отцовскую библиотеку.
- Кстати, а кроме театра в здании ещё были какие-то потайные комнаты?
- Если они и есть, то я о них не знаю, - моментально ответила Елизавета. Её рука невольно сжалась, и она поспешно убрала руки за спину. - Но вы можете посмотреть чертежи в департаменте планирования.