Среда. Кто-то очень точно назвал ее маленькой пятницей, подметив, что к концу этого дня уже начинает сказываться усталость и появляется желание, зачастую просто неосознанная потребность придумать себе выходной. Уже потом, к концу настоящей пятницы творческий порыв исчезает, и ты просто позволяешь выходным принять тебя и плывешь по течению. Сегодня все иначе. Уже несколько длинных недель я сознательно и жестоко ломаю свою жизнь, безоглядно, в звенящем азарте, вскрываю ровный асфальт ухоженной дороги, которую многие годы строил с теперь уже прочно забытой целью. Четыре часа. Количество отложенных на потом дел уже перестало беспокоить. В те редкие минуты, когда удается все-таки задуматься о том, что же я делаю со своей судьбой, именно я, а не она со мной, уже не хватает душевных сил спросить себя о самом главном, страшно, наверное. Удается задавать себе только те вопросы, на которые уже подготовил и аккуратно причесал ответы. Психика не может без символов, и не заметив того, как это произошло, вдруг сам себе поставил цель, символ свободы и обновления - квартира к среде, вот этой самой среде, и новый сотовый с номером, который отдашь только тому, кто тебе интересен сейчас, сегодня. Как и почему ушла главная цель - внутренняя свобода и почему стремление к этой свободе подменилось новыми ограничениями, именно квартирой и телефоном? Для чего нужны новые барьеры? Ответа еще нет, а чувство обиды на весь мир уже вот оно, здесь и как плотная портьера на окне прячет солнечный день. Есть новый телефон и в записную книжку уже внесены номера тех, кого хочется набрать прямо сейчас. А квартира стала еще дальше, чем несколько дней назад, варианты умирают один за другим, как будто рынок жилья сам ожил, обрел самосознание и невероятно вредный паучий характер. Четыре часа подряд звонков по объявлениям и никаких сил продолжать биться в этой паутине. Звонок другу. Невероятно, но его офисный телефон принял меня сразу, без привычных коротких гудков. 'Коньяк будешь?' 'Буду, приезжай'
Еду. Ставлю машину на стоянку, захожу в военкомат по соседству просто потому что, давно никому из знакомых офицеров не желал доброго утра, дня или вечера. Почему-то это стало важно. Пьют водку. Прошу дать рюмку. Дают, наливают, спрашивают как дела. Ухожу из семьи, начинаю новую жизнь, ищу квартиру. Не слышат, пьют. Прощаюсь, ухожу. Иду пешком, захожу в магазин, покупаю коньяк. Пустые глаза кассира. Прихожу в офис друга. В кабинете накурено. Открываем окно, разливаем. Он продолжает раздавать поручения, сотрудники непрерывно входят и выходят. Молчу, курю, пью.
Новый телефон как символ требует внимания, не отпускает, заставляет держать себя в ладони. Свобода набрать номер, услышать и быть услышанным. Не понятым, не выслушанным, а только услышанным. Обманный символ призрачной свободы общения. Погружаюсь в записную книжку. Лена. Первый спрятанный в электронный мирок человек. Почему? Почему это важно для меня, что именно первый? Мы познакомились через интернет, она заполнила анкету, я откликнулся. Ленивые письма с ее стороны, попытки заинтересовать с моей. Встреча, кафе, коньяк и почему-то страстное желание понравиться. Не охотничий инстинкт, а именно необходимость изменить выражение ее глаз, в одно мгновение перестать быть для нее чужим. Опьяневшие, идем из кафе и целуемся. Губы. Грудь. Чтобы вспомнить, не надо закрывать глаза. Другое кафе. Целуемся, не прячась от бармена и официанток. Коньяк. Губы. Провожаю домой. На следующий день звоню, как договаривались, с предложением поехать погулять по осеннему лесу. Узнает, помнит и не отказывает. Шашлык, пиво для нее, прохладное солнце осени. Лес. Я просто не могу не предложить забраться на заднее сиденье, чтобы почувствовать еще раз ее губы, грудь. Раздеть и постараться всем своим телом, губами, восхищенными глазами научиться делать ее счастливой. Вежливо уступая, мягко сопротивляется. Не любит секс в машине. Интересуется моим возрастом. Мне кажется, задумывается: зачем ей все это надо. Мне не хочется давить, возбуждение от ее красивой груди не застилает глаза, а требует остановиться и задать себе вопрос - почему тебе так важно перестать быть чужим для нее. Почему ты останавливаешь руки, которые тянутся погладить ее волосы. Уезжаем. Ей нехорошо. Наверное, мясо, или, может быть, только сейчас проявляется вчерашний коньяк. Оставляю у подъезда. Прощаюсь. Грустно.
Больше я ее не видел. Мои руки помнят ее лучше, чем глаза. Мои письма стали чаще, но какими то телеграфными. Хочу видеть, ответь. Отвечает совсем скупо. Хочешь видеть - высылаю фото. Соблазнительно. Неправда, просто красиво. Звоню. Узнаю голос и режусь в кровь о тусклые холодные лезвия эмоций. Занята. Кафе, коньяк? Нельзя, здоровый образ жизни. Моя кровь стекает с металла ее голоса, не оставляя следов.
Среда, офис друга. Коньяк. Друг уже не гоняет сотрудников, они все вместе обзванивают всех знакомых и озабочены поиском квартиры для меня. Мой символ, поделенный на всех, уже не так силен и ослабляет хватку. Телефон в ладони расправляет плечи и затмевает все остальное. Даже не он сам, а спрятанные в его электронной памяти нити, которые ведут к дорогим мне людям. Их так немного. Число, которым можно было бы описать их количество, пахнет тоской. Лена. Очень тоненькая ниточка. Я обрываю ее. Сам. Стираю из памяти телефона. Коньяк как бравый гусар похлопывает по плечу, одобряет храбрость собутыльника. Память телефона кричит от боли, и я трушу, отворачиваюсь и ищу поддержки старого гусара, наливаю. Заискиваю и выпрашиваю одобрения, лихо закручиваю усы и очень надеюсь, что никто не видит, как дрожат мои руки.
Ночь. Я сплю на диване без простыни в неудобной, но уже привычной позе в квартире, из которой никак не могу вырваться. Символы, как насильники, натешившись жертвой, сыто отвалились и дали вздохнуть. Они не хотят моей смерти, они вернутся утром, и будут продолжать мучить, истязать, наслаждаться. Глубокий вдох и понимание того, что совершен еще один необратимый поступок. И то, что меня заставили его сделать мои же создания заставляет содрогнуться от ненависти и жалости к себе. Я больше никого не хочу терять. Электронная память моего телефона - это мое проклятие шагреневой кожи и я готов бороться с ним. Лена. Я знаю, где еще есть следы, которые приведут меня к номерам твоих телефонов. Я хочу вернуть эти нити. Ответь, хочешь ли этого ТЫ?