- 6 -
Кто старается быть полезным?
Кто забывает?
Кто прихорашивается,
Когда смерть приближается к нему?
Человек.
Это же человек.
Жертвует своё тепло, когда горит.
Человек.
Это же человек.
Смотри, как быстро он бежит.
Rammstein - Mensch
За несколько часов некогда идеально очищенную дорогу замело. Машин вокруг было немного, поэтому никто не мешал плестись со скоростью двуногой черепахи, а все спешащие вежливо обгоняли, подмигивая. На незнакомой трассе в темноте мне рисковать совсем не хотелось.
Янчик на соседнем кресле восторгалась встречей, самим писателем и уютной атмосферой, которая ей понравилась больше всего. Знала бы только она, каким способом всё это создавалось. Пару раз я попыталась задать наводящие вопросы, но моё видение тех нескольких часов колоссально отличалось от её воспоминаний. Нет, всё-таки они были одинаковыми, но смотрели мы на них с абсолютно разных сторон, поэтому они еле сходились между собой. И это не осталось незамеченным.
- Знаешь, ты прямо как мои мальчишки в детском кафе. Они устроили драку только потому, что одному показалось, что его другу шоколадных шариков в мороженое положили больше.
- Если я тебя правильно поняла, то ты предлагаешь мне устроить с тобой драку?
- Нет же. Предлагаю расслабиться и отпустить ситуацию. Не понимаю, что с тобой. Ты сама не своя.
- Не люблю историческое фентези. Мужики в латах, не моющиеся годами, меня не привлекают.
Я выдавила из себя улыбку. Её вряд ли хватило, чтобы оправдаться, но Янчик как ни в чём не бывало продолжила объяснять мне всю прелесть нашей мифологии. Эта тема поднималась за сегодняшний вечер несколько раз, на время откладывалась и к ней возвращались вновь. Не знаю, отчего все так тащились от водяных, русалок и болотных кикимор. Как по мне, европейские вампиры и оборотни были более понятны и адаптированы в современной жизни. Одни сосали кровь, другие - доедали в полнолуние то, что оставалось. Простая и понятная схема. Наша же нечисть занималась чем хотела, по настроению, если не брать в расчёт то, что в основном ею пугали детей. Да и выглядели, по сравнению с теми же вампирами совсем не романтично.
Подобные мысли только угнетали, но отделаться от них никак не получалось. Ощущение постороннего взгляда прочно поселилось у меня за спиной: сначала оно только давало о себе знать, изредка высовываясь из-за кресла, потом вовсе осмелело и уселось на подголовник, дальше перебралось на плечи и крепко обхватило шею. Пару раз, не выдержав, я оглядывалась в салон. Естественно, кроме меня и Янчика в машине никого не было.
Остановившись на светофоре, я, наконец, расцепила пальцы. Они изрядно побаливали - слишком крепко я вцепилась в руль.
За нами остановился большой чёрный внедорожник. Я смотрела на него в зеркало заднего вида и пыталась понять, сколько времени он следует за нами попятам, ведь уже несколько раз я подмечала его. И это было не очень приятно.
Тронувшись, я свернула в первый попавшийся двор. Уж лучше было добровольно вступить в ряды параноиков, чем дальше позволять подглядывать за мной.
- Отклонение от маршрута, - яростно заверещал навигатор.
- Саш, ты ку...
- Ш-ш-ш, - прервала я Янчика на полуслове. - Они за нами следят.
- Кто? - она обернулась, выглядывая в окно. - Там никого нет.
- Чёрный джип.
В зеркале его видно уже не было, но во двор он заехал со мной. Осталось лишь развернуться вокруг хоккейной коробки и встретиться с ним лоб в лоб, показав, что я знаю о нём.
- Если ты вон о той машине, то она припарковалась у дома.
Янчик оказалась права. Внедорожник остановился у первого дома у дороги, словно показывая свою непричастность - вот, мол, я, живу здесь, а вы меня во всех смертных грехах обвиняете. Нехорошо-с, сударыня, нехорошо-с. Но поверить в такое слабое оправдание я не могла. И не хотела. Это явно был Егор, разозлившийся за невыполнение его приказа.
Затормозив, я сдала назад и развернулась. Вот сейчас я точно смогу посмотреть ему в глаза не отворачиваясь, тем более, что в салоне внедорожника горел свет.
Человек внутри сидел, опустив голову, лица почти не было видно. То, что это всё-таки не Егор, стало понятно очень быстро. Водитель имел повышенную лохматость и рыжий цвет волос. Я с облегчением выдохнула. Вот ведь, напридумывала себе всякого, возомнила себя героиней погони. Да кому я только нужна?
Бред.
Я усмехнулась и напоследок заглянула в салон внедорожника, с которым мы поравнялись. Водитель, как по команде, поднял голову, впиваясь в меня ярко-жёлтыми круглыми нечеловеческими глазами. Вместо лица у него была собачья, нет, волчья морда. Не сводя с меня хищного взгляда, он оскалился, высвобождая белоснежные клыки. Шею сдавило спазмом, что-то тёплое начало разливаться под ухом, пульсируя. Зажав это место ладонью, я вдавила педаль газа в пол.
Подлетев к дороге, я вывернула руль, разворачиваясь. Машину вильнуло на обледенелом участке, сзади раздался протяжный гудок, навигатор орал, Янчик тоже. Свет фар, двигающихся нам навстречу, становился только ярче. Оторвав руку от шеи, я в последнюю секунду успела вернуться на соседнюю полосу, но металлический скрежет не заставил себя долго ждать.
Сердце в груди колотилось, словно бешеное. Иногда приходилось напоминать себе о том, что нужно дышать. Жёлтые глаза стояли передо мной, не желая пропадать из виду. Назад я уже не оборачивалась, лишь еле успевала поворачивать по приказу электронного голоса, полностью сосредоточившись на нём. Встретиться лично с зубами очередного странного существа очень не хотелось. Шея до сих пор пульсировала, но ни крови, ни другой жидкости на ней не оказалось. Я бы в волю могла посмеяться над этой ситуацией, если бы внутри всё не сжималось от ужаса.
Как и когда я смогла оказаться в подобной ситуации, а, главное, из-за чего? Из-за директора салона, очередного клиента или его сына - было уже не важно, но каждому мне было, что сказать, причём не очень лестного.
- СТОЙ!
Голос Яны заполонил весь салон, врезаясь в сознание. Я резко затормозила, не понимая, что происходит вокруг. Меня бросило вперёд, грудь сдавило ремнём. По лобовухе что-то прокатилось, падая вниз, и передние колёса через что-то перескочили. Затем задние. Тудум-тудум. Остановились мы лишь через несколько метров.
В салоне висела гробовая тишина. Я тупо пялилась перед собой на пустую дорогу, стараясь не замечать расходившуюся паутинку от треснувшего с пассажирской стороны стекла. Янчик делала тоже самое.
Мыслей в голове не было. Приятное ощущение вакуума сначала успокаивало, но затем вдруг обрушилось жуткой паникой. Кресло подо мной будто пропало, оставляя висеть в воздухе, но физически ничего не менялось. Продолжать не замечать происходящее было безумием. Вдруг человек на дороге был ещё жив. Маловероятно, но чудеса ведь случаются.
Случаются же?!
- Пойду посмотрю.
Я отстегнула ремень безопасности и открыла дверцу.
- Саш, - голос подруги звучал надрывно. Она вот-вот была готова разрыдаться. Пришлось приложить усилие, чтобы повернуться к ней. Из-за своей неосторожности я чуть не навредила ей. - Я позвоню в скорую.
Я кивнула и выбралась из машины. Вроде бы я сказала ей спасибо или всё это произошло лишь в моей голове?
Холодный ветер ударил в лицо, швырнув заодно пригоршню снега. Начиналась метель. Шапку и перчатки я оставила в машине, но холодно не было. Жар распирал настолько, что хотелось раздеться.
Недалеко от машины, посередине дороги лежал человек. Свет далёкого фонаря еле доставал его самым краешком, но итак было понятно, что поза у пострадавшего была слишком неестественной. Я нервно сглотнула и пошла к нему. Лучше было сразу определиться с тем, что делать дальше - помогать или начинать корить себя.
Одежда была мужская и приличная, если не брать в расчёт налипший песок для посыпки дороги и разодранную куртку, из которой торчал синтепон. К горлу подступила волна тошноты, всё вокруг начало подрагивать, а наполнитель окрасился в красный. Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох - всё вернулось на круги своя.
Опустившись на корточки, я слегка коснулась плеча мужчины, который лежал лицом на дороге. Если он всё-таки жив, то своими действиями я могла причинить ему боль.
- Эй, вы живы? Очнитесь... Пожалуйста!
Я отодвинула воротник и попыталась нащупать пульс, судорожно вспоминая, как нас учили делать это на курсах первой помощи в ВУЗе. Тогда всё это происходило легко и непринуждённо, с неприличными шуточками. Сейчас же руки тряслись толи от страха, толи от холода, а найти нужную точку у меня никак не получалось. В то, что признаки жизни напрочь отсутствовали, я не верила.
Мужчина дёрнулся, я вместе с ним, отскакивая назад. Слава Богу, он был жив!
- Как вы? Встать можете?
Вместо ответа мужчина что-то гортанно прохрипел и подтянул к себе руку, которая лежала на дороге неестественно выгнутая. Раздался отчётливый хруст. Затем он обхватил себя за шею и повернул её.
Крик так и остался где-то в районе груди, готовый, но так и не вырвавшийся наружу. Ярко-жёлтые глаза почти заволокла чёрная пелена. Она выходила за пределы глазниц, разливаясь по рыжей шерсти и окрашивая её, тянясь вниз. Чёрные полосы достигли почти самого носа. Подёрнув им, мужчина... волк оскалился и зарычал. Неестественно, протяжно и настолько злобно, что я каждой клеточкой тела ощутила надвигающуюся опасность.
Я сделала шаг назад, боясь поворачиваться к оборотню спиной. В голове что-то перещёлкнуло, выводя очередную прочитанную за сегодняшний день статью. Но когда человеческие пальцы почти схватили меня за ногу, я понеслась к машине так быстро, насколько могла это сделать.
По кнопке блокировки дверей я попала на секунду раньше, чем за ручку снаружи потянули и стали отчаянно дёргать. Оконное стекло запотело, полуоткрытая пасть почти царапала его зубами. Раздался скрип когтей по стеклу.
Я обернулась к Янчику, которая не сводила взгляда с окна. В голове промелькнула мысль, что было бы интересно узнать, видит ли она тоже, что и я.
- Что он делает?
- Понятия не имею, - я усмехнулась. Кто его знает - может просто хочет с нами поздороваться. - Ты вызвала скорую?
- Да. И полицию тоже.
- Значит, тут будет кому разбираться.
Что-то ударило в окно, затем ещё раз. Оборотень с остервенением начал бить чем-то по стеклу. В этом чём-то я признала дверную ручку.
- Хрена с два!
Я повернула ключ зажигания. Если эта тварь оказалась такой живучей, то посмотрим, как он вновь вправит себе пару выбитых конечностей, если на нём останется хоть одно живое место. Я тоже могу быть страшной, особенно, когда перееду его ещё парочку раз.
Машина дёрнулась вперёд, но встала - двигатель заглох. Очередная попытка тоже не увенчалась успехом. Электронная система начала ругаться, слегка попискивая. Датчик топлива показывал пустой бак.
- Дерьмо! - я долбанула рукой по рулю, получая нехилую отдачу. - Дерьмо, дерьмо, дерьмо! Я заправлялась перед выездом!
Злость брала верх. В надежде на чудо я попыталась завестись ещё раз, но всё было бесполезно. Скрежет когтей вновь раздался над ухом. Рыжая морда была обезображена яростно-безумной гримасой, из пасти текли слюни.
- Са-а-а-ш - настойчиво позвала Янчик.
- Да что? - рявкнула я на неё и обернулась.
Взгляд упёрся в ещё один бездонно-чёрный взгляд по другую сторону машины. Нечто непонятное, низенькое, сморщенное и с одним глазом, в одном летнем платье пялилось на нас, ничего не предпринимая. Этот взгляд затягивал, в теле появилась слабость. В голове крутилась лишь одна отчётливая фраза: "Открой". Ну, уж нет!
Нет, нет, нет.
Я потянулась к кнопке блокировки как в стекло что-то с грохотом ударило. Я вздрогнула, отворачиваясь.
- Не смотри на неё! Не смотри!
На окне в моей дверце появилась чуть заметная вмятина. Оборотень слегка отошёл от машины, держа в руках здоровенный булыжник. Секунда - по стеклу растянулась тоненькая, еле заметная паутина. Ещё пару ударов оно выдержит, но дальше длинные пальцы непременно сомкнутся на моём горле. Я зажала рукой гудок в надежде хоть немного отпугнуть тварей и обратить на себя внимание полиции, которая не очень спешила на место преступления. От протяжного звука нечто только остервенели. Та, что была в платье, забралась на капот, царапая всё подряд. В её тоненьких ручках тоже был камень. Колотить она могла им долго, но одна трещина в лобовом стекле уже была.
Спасти нас могло только чудо.
- Молись, - приказала я подруге, и потянулась в салон, открывая рюкзак.
- Зачем?
Янчик пребывала в полуобморочном состоянии, но сейчас надежда была только на неё. Я была очень плохой племянницей священника.
- Я сказала молись!
Янчик последовала моему приказу, начав что-то бормотать себе под нос. Я же, наконец, извлекла бутылку. Действовать нужно было с первого раза, другого шанса у нас явно не будет.
Мохнатый в очередной раз замахнулся, и я нажала на кнопку, опускающую стекло. Он слегка задумался и, бросив камень, ломанулся к машине. Я плеснула святой водой прямо в морду и начала поднимать стекло. Раздался громкий жалобный крик, оборотень рухнул на землю, закрывая лицо руками. С ним верещала и Янчик, в конце концов, заражая меня. Одноглазая скалилась на капоте.
Я схватилась за мобильник в надежде попросить помощи у единственного человека, который разбирался в ситуации, но экран показал разрядившуюся батарею и выключился. Деваться было больше некуда.
Оборотень успел подняться на ноги, его слегка колотило. Шерсть на морде в некоторых местах оказалась выжжена. Он скинул с себя куртку, которая явно мешалась ему и, согнув руку в локте, крутанул ей, разминая. Трещины углубились, стекло помутнело в местах надлома. Оборотень попробовал стекло, но оно не поддалось.
Молитва за спиной стала чуть громче. Я лишь крепче вцепилась в бутылку, хватаясь взглядом за каждое движение волка. Бежать больше было некуда. Он ехидно ухмыльнулся, и через секунду в салон посыпались осколки.
За ногу дёрнули и прокатили пару метров по асфальту. Перевёрнутая одноглазая уже лезла в салон к Янчику. Что было сил я взмахнула бутылкой, стараясь хоть немного попасть водой на открытые участки тела. Высокий, непрерывающийся писк, переходящий в ультразвук, оглушил, пока я не стукнулась затылком об асфальт. Меня придавливали к земле: коленом упирались в живот, рукой придавливали голову к земле, зажимая рот и нос. Я попыталась ещё раз окатить волка в надежде на то, что в бутылке ещё есть хотя бы пара капель, но её выбили у меня из рук. Оборотень засмеялся, фырча.
Дышать было нечем. Я обхватила его руку, стараясь скинуть её. Он ослабил хватку, давая вдохнуть, и нагнулся ко мне, с довольным оскалом. Из пасти зловеще смердело. Зубы лязгнули.
- У... У-у-у!
Удары были хаотичны. Я билась и дёргалась, пытаясь что-то кричать.
Оборотень приоткрыл пасть, и мы встретились с ним взглядами. В его читался отчётливый посыл - убить. Меня парализовало. Он нагнулся, открывая мне ночное небо, затянутое тучами. На нос опустилась снежинка, мгновенно тая. Я уже чувствовала горячее дыхание у себя на шее, как раздались несколько хлопков.
Волк подскочил, выгнулся и, покачнувшись, завыл тихо-тихо. Чёрные полосы от носа покатились обратно к глазам, возвращая рыжий цвет шерсти. Чёрная бездна исчезла, словно её и не было, сомкнувшись в зрачках. На меня с ужасом смотрели два беспомощных ярко-жёлтых глаза. Из приоткрытой пасти на меня капали капли крови.
Покачнувшись, волк рухнул на меня, придавливая к земле.
Наступила тишина и лёгкость. Небо закрыли собой несколько человек, стаскивая с меня оборотня. Теперь лицо его было человеческим, с застывшим навечно ужасом.
Что-то яркое ударило по глазам, меня подхватили под лопатки и подняли. Рядом стоял человек в синей форме и что-то говорил, открывая рот. Его я не слышала. Всё вокруг происходило словно в замедленной съёмке. Я обернулась к машине, перед дверью лежала девочка не старше лет десяти с обожжёнными ногами.
Янчик повисла на мне. Лишь благодаря полицейским я удержалась на ногах. Она тоже что-то говорила. Я попыталась улыбнуться, но мышцы свело, щёки болели. Я до сих пор чувствовала на лице чужие пальцы, они словно впечатались мне в кожу, но теперь всё было хорошо.
|
|