Аннотация: Мне всегда хотелось написать сказку, добрую предобрую, про место, где все хорошо, и про героев, с которыми не случается ничего плохого. Некоторые считают, что такая сказка не может быть интересной. Так ли это - судить читателю.
Буря была великолепна. Темные и низкие тучи сверкали молнией и грохотали громом. Деревья сгибались и бешено шуршали, а мощный ветер гнал мимо входа в пещеру облака песка, пыли и мелких камушков, а иногда даже катил большие камни. Трое нул-лилинов громко кричали и смеялись, выглядывая из пещеры. Такой бури они не видели уже давно, а Пэнни и вовсе никогда ее не видел. Именно поэтому он с вызовом глянул на своих родителей, укрывшихся за каменными стенами, и смело выпрыгнул наружу. Впрочем, Лин ожидал этого и прижал к земле его хвост как раз в тот момент, когда лапы Пэнни оказались в воздухе, а Ну, покрепче упершись лапами и зацепившись хвостом, высунула голову на длинной шее и втащила незадачливого аэронавта в пещеру. От испуга Пэнни сел на хвост и затряс головой. От испуга он даже затих. Впрочем, ненадолго.
Кроме Пэнни и его родителей, в пещере был еще и четвертый нуллилин. Но он, а вернее, она, не видела начала бури, потому что спала. Она пока еще не умела говорить, а значит, по мнению нуллилинов, была еще слишком маленькой для того, чтобы дать ей собственное имя. Поэтому ее называли так же, как ее маму - Ну, только добавляли "маленькая", чтобы не путаться.
Маленькая Ну проснулась, разбуженная шумом и криками. Она заворчала было, сердитая со сна, но тут ее взгляд упал на Чудика. Чудик жил в пещере вместе с нуллилинами. Но сейчас он висел вниз головой в самом дальнем углу пещеры. Он закрыл голову крыльями и весь съежился, время от времени тихо постанывая. Ему было очень страшно. Маленькая Ну, как всегда, действовала решительно. Когда у вас разъезжаются лапы, доковылять до дальнего угла пещеры - дело нелегкое, но ей удалось справиться с этим, ни разу не уронив своего достоинства и себя самой. Потом она оперлась передними лапами о стену, вытянула шею, и, балансируя хвостом, залепетала нечто успокаивающее на языке, общем для чудиков и маленьких детей. Чудик высунул из-за крыла один глаз и, косясь на неё, жалобно застонал.
В этот момент Ну-большая толкнула сначала Лина, потом Пэнни, подняла лапу, требуя внимания, и сказала:
- Послушайте-ка...
Лин начал добросовестно слушать. Его старания не остались напрасными - вскоре он услышал чьи-то крики, почти совсем заглушённые бурей. Их-то и имела ввиду Ну, когда призывала слушать. Крики приближались, и постепенно стало ясно, что кричащий очень на что-то сердит. А вскоре он появился собственной персоной - его несло ветром. Он был крылат и, казалось, наполовину состоял из клыков, когтей, рогов и шипов. Странный пришелец злобно крича, размахивал когтистыми лапами и лязгал зубами - казалось, он дерется с кем-то невидимым. Три нуллилина удивленно следили за ним.
- Да он же дерется с ветром! - вдруг догадался Пэнни.- Вот дурак! - и, пытаясь перекричать шум бури, завопил: - Эй! Спускайся к нам!
- Он не может, - сказала Ну, - видишь, какие у него крылья большие? Его несет ветер, и ветер не дает ему спуститься.
- А ему нравится драться, - сказал Лин, - по-моему, он не стал бы спускаться, даже если бы мог.
- - Во дурак-дурак,- нервничал Пэнни.- Он что, так совсем и улетит? Так и будет все лететь и драться?
- Не волнуйся, он летит прямо к Лесу.- сказал Лин.- Деревья его удержат. А мы с тобой, когда буря утихнет, сходим и посмотрим, не нужно ли ему чем-нибудь помочь.
- Я обязательно пойду,- заявил Пэнни.
Впрочем, утром Пэнни уже не интересо: латым крикуном. Ему гораздо больше хотелось отправиться к озеру, чтобы посмотреть, не нападало ли в него мусора во время бури, а заодно поучить ленькую Ну плавать. Тогда Лин заверил его, что не справится один. В это утро к ним долж зайти в гости Ол, и Лин пообещал Пэнни, все-таки не справится, то пошлет Ола с просьбой о помощи, а Ну, которая оставалась дома, в свою очередь пообещала передать Олу, что Лин будет ждать его на холме, ближайшем к Лесу. Договорившись таким образом, нуллилины разошлись по своим делам.
Долго искать пришельца не пришлось - уже на подходе к Лесу Лин услышал его вопли и правильно решил, что пришелец опять дерется. Драчун накрепко запутался в ветках и лианах, но был полон решимости сражаться с ними до победы. Он злобно кусал, царапался, бил хвостом и запутывался все больше и больше.
- Эй! - крикнул Лин.- Давай я тебя распутаю!
Незнакомец прервал свои манипуляции и сердито зарычал.
- Ты, малявка,- произнес он наконец,- запомни раз и навсегда: я тебе не "эй". Я - Горпагриф, а горпагрифам в битве не нужна помощь. Так что давай проваливай и не попадайся мне на глаза. Никогда- Горпагрифу не будет помощи от такого теленка, как ты.
Лин не был уверен в этом. Но он решил быть вежливым, и потому обошел Горпагрифа и сел позади него. Теперь Горпагриф не мог видеть Лина, и Лин счел, что теперь-то он убрался и не попадется на глаза Горпагрифу. Он сел поудобнее и стал ждать исхода столь необычной схватки. А между тем, дела у Горпагрифа шли все хуже и хуже. Бесподобным движением головы (он хотел внезапно укусить ветку сзади) Горпагриф захлестнул себе шею петлей из лианы. Он отважно бился и дергался в этой петле, которая затягивалась все туже и туже, до тех пор, пока мог двигаться. Когда этот бесстрашный воин бессильно обвис в своих путах, Лин решил, что, пожалуй, теперь Горпагриф не будет возражать против помощи.
- Это лиана-ловушка,- объяснил он, осторожно распутывая узлы,- чем больше дергаешься, тем туже затягивается. А распутывать ее надо медленно и осторожно. Вот так,- сказал Лин, распутывая последний узел, после чего Горпагриф с треском шлепнулся на землю.
- Ты кто? - спросил он, приподнимаясь на лапы и хмуро оглядывая Лина.
- Я - нуллилин. а зовут меня Лин.
- "Нуллилин. а зовут меня Лин",- передразнил Горпагриф,- как какие-то идиотские стишки. И этой твари я обязан жизнью!- Эх! - горестно вздохнул он и повернулся, чтобы уйти.
- Ты куда? - удивился Лин.
- Будь доволен, когда тебя не трогают, ты! - обозлился Горпагриф.- Я желаю выбраться из этого дурацкого мокрого леса, чтобы высушить крылья, я желаю найти холмы, чтобы я мог взлететь и вернуться, наконец, туда, где живут нормальные горпагрифы и нет таких идиотских чудовищ, как ты!
- Так ведь холмы в другой стороне,-сказал Лин.
- Сам найду! - рявкнул Горпагриф, направляясь прямиком в чащу леса.
Лин с недоумением посмотрел ему вслед и пошел завтракать.
Лин не торопился на условленную встречу с Олом, так как знал, что Ол появится еще не скоро. Во время своих утренних визитов он имел обыкновение выкладывать Ну очередную порцию новостей о жизни какой-то чрезвычайно глупой человеческой женщины по имени Аннабелла и целой кучи ее родственников и знакомых, по милости которых Аннабелла не знала ни минуты покоя. Все эти приключения всегда казались Лину довольно скучными, он давно уже запутался в этой куче людей, и потому норовил во время очередного репортажа быть где-нибудь подальше. Пэнни же презрительно именовал Аннабеллу дурой и плаксой и не желал иметь с ней ничего общего. Так что слушала эти бесконечные истории вместе с Ну только Ну-маленькая, которая своего мнения об Аннабелле пока высказать не могла. Тем не менее, пересказ и обсуждение новых треволнений Аннабеллы всегда занимал у Ола и Ну много времени, и ждать Ола в ближайшее время не приходилось, так как Ол был существом тактичным и появлялся в нескольких местах сразу только в случае крайней необходимости. Поэтому Лин завтракал долго и вкусно, неспешно переходя от дерева к дереву, внимательно осматривая траву в поисках мест, где растут корешки.
Когда Лин подошел к холму, Ола там еще не было. Зато там был Горпагриф, который все-таки выбрался из Леса и теперь безуспешно пытался улететь. Увы! Все его попытки кончались тем, что у него подламывалось левое крыло, и он с криком катился кубарем по склону холма. Впрочем, неудача его не обескураживала. Горпагриф вновь забирался на холм, подходил к склону, отталкивался, и все начиналось сначала.
- У тебя же крыло ушиблено,- сказал Лин,- погоди летать дня три.
Горпагриф, не удостоив его даже взглядом, в очередной раз покатился с холма.
Скоро Лину наскучило смотреть на упражнения Горпагрифа, и он пошел к пещере, собираясь встретиться с Олом там и очень надеясь, что очередной рассказ об Аннабелле близится к концу.
Но до пещеры Лин не дошел, так как на полпути к ней встретил грустного Пэнни, который медленно брел навстречу Лину, чуть покачивая головой из стороны в сторону и отрешенно озирая окрестности. В глазах у Пэнни стояли слезы.
- Случи-илось,- протянул Пэнни и всхлипнул.- Ну уходит неизвестно куда, вот. Она собирается спасать Аннабеллу.
Пэнни затряс головой, часто всхлипывая.
- А что с Аннабеллой-то случилось?
- А...- безнадежно махнул лапой Пэнни.- Она,как всегда, дура беспросветная. А Ну хочет ее предупредить. И сказать, где спрятано какое-то "завещание". Она хочет, чтобы Ол ее отвез.
Слезы выкатились-таки из глаз Пэнни и потекли по щекам. Пэнни отвернулся и начал их поспешно вытирать.
- А что говорит Ол? - поинтересовался Лин.
- Она с ним еще не разговаривала. Она решила,когда он уже ушел. Она ду-у-умала,- Пэнни снова всклипнул.- А обо мне вот она не думала,- заявил он вдруг сердито,- и о Маленькой Н-ну не думала.И о тебе. Как мы тут без нее бу-у-удем. Эту дуру
спасать идет, а сама ее не видела ни разу. А нас тут броса-а-ает, да?
Пэнни зарыдал уже откровенно, время от времени бормоча что-то вроде "бросает, да, да" или "дура набитая". Потом его рыдания вновь перешли во всхлипывания, и Лин с Пэнни немного помолчали, глядя на склон ближайшего холма.
- Я тут вспомнил одну историю,- сказал, наконец, Лин.- Хочешь послушать?
Кивок Пэнни был преисполнен мрачного безразличия.
- Так вот, слушай,- сказал Лин.- Это сказка.
СКАЗКА О РУСАЛОЧКЕ И СВЯТОМ ГРААЛЕ
Жила-была в море русалочка. Она была дочерью морского царя - а у подводных жителей это означает, что у нее было все, что она хочет - и даже больше. У нее были раковины, чтобы украшать волосы, жемчуг, чтобы вешать его на шею, и вскоре она должна была выйти замуж. У русалочки было много сестер, и все любили ее. Она и вправду была очень хорошая.
Больше всего русалочка любила слушать сказки,которые по вечерам нашептывали рыбы. Это были сказки о драконах и волшебниках, о прекрасных принцессах и о рыцарях, которые искали Святой Грааль, но так и не нашли, потому что (это знают все подводные жители) Святой Грааль был вовсе не на суше, а в море. '
- Тогда где же он? - спросила русалочка у рыб.
Но всезнающие рыбы ничего не могли ей ответить.
И тогда русалочке очень захотелось найти Святой Грааль.
И русалочка поплыла к дельфинам. Но дельфины не знали, где Святой Грааль. Не знали этого и киты, и осьминоги, и каракатицы, и морские змеи. Русалочка спрашивала у всех подводных жителей, но никто не знал, где Святой Грааль. И тогда русалочка решила спросить об этом у Морской Ведьмы. Морская Ведьма была похожа на человека и жила в пещере одна, потому что подводные жители не любили ее, хотя она и была очень красивая.
- Я не знаю, где Святой Грааль,- сказала Морская Ведьма,- но я могу научить тебя, как его найти. Это займет один год. И весь этот год ты не должна будешь выходить из моей пещеры. И начнется этот год прямо сейчас, если ты согласишься.
Русалочка согласилась. Целый год провела русалочка в пещере Морской Ведьмы. Но она не скучала, потому что весь этот год она изучала разные волшебные премудрости.
А через год Морская Ведьма сказала:
- В мире есть много хороших вещей, кроме Святого Грааля. Оставайся со мной, я буду учить тебя
дальше.
- Нет,- сказала русалочка,- я буду искать Святой Грааль.
- Ну, как знаешь,- сказала Морская Ведьма.
И русалочка поплыла искать Святой Грааль. Теперь она знала, как его искать, потому что Морская Ведьма ее научила.
Искала русалочка долго, но в конце концов она нашла Святой Грааль. Или, вернее, она нашла пещеру, где был Святой Грааль. Но, когда русалочка хотела войти в пещеру, навстречу ей вышел оборванный старик с седой бородой и длинными волосами. Он преградил ей путь и произнес:
- Ты не войдешь туда, потому что Святой Грааль мой. Я, последний из рыцарей, нашел его, и я никому его не отдам.
Русалочка не стала с ним спорить. Но она никуда не ушла и поселилась вблизи пещеры. Она часто приплывала и разговаривала со стариком. Старик много рассказывал ей о своей жизни, о подвигах и приключениях и о том, как он искал Святой Грааль. Он был смелым и честным рыцарем и поэтому нравился русалочке. Но однажды он ей сказал:
- Ты смерти моей дожидаешься? Зря ждешь.Святой Грааль - мой, и не достанется никому другому. Я уничтожу его сегодня же.
"Хоть бы его осьминог унес",- подумала русалочка. Ей сильно хотелось увидеть Святой Грааль и поэтому она очень рассердилась. И только она так подумала, как со дна моря и вправду поднялся осьминог и схватил старика. Русалочка не хотела, чтобы старик и вправду умер. Она бросилась на осьминога и стала драться с ним. Она дралась храбро, но, когда она отняла старика, он уже умер.
Русалочке было очень жаль старика. Она нашла красивую расщелину и похоронила его там. Она украсила его могилу раковинами и морскими звездами, так хорошо, как только могла. А потом она вернулась к пещере.
В пещере был Святой Грааль, и он был прекрасен. Русалочка вынесла его на поверхность моря и смотрела, как на нем играет и искрится солнце. Иногда она опускала его в воду, и тогда алмазный блеск Святого Грааля и мягкий блеск воды сливались, и вода мягко ласкала руку русалочки. Три дня русалочка любовалась на Святой Грааль. Потом она снова поставила его в пещеру и поплыла обратно.
Но, когда она пришла домой, ее не пустили.
- Уходи,- сказал ей отец,- ты не моя дочь. Моя дочь была совсем другая, и она исчезла три года назад. В этом была виновата Морская Ведьма, и мы выгнали ее из нашего царства. Я не буду делать тебе ничего плохого, потому что ты немного похожа на мою дочь. Но ты не моя дочь. Уходи.
- Уходи,- сказали ей сестры,- ты не наша сестра.
И тогда русалочка ушла. Она поселилась в пещере Морской Ведьмы. Там она нашла книги и разные волшебные вещи и стала учиться дальше. С тех пор она жила одна потому, что подводные жители ее не любили.
- Вот и вся сказка,- сказал Лин.
- Но как же так? - вознегодовал Пэнни - Почему они ее не узнали? И за что они прогнали ее? Ведь она не сделала ничего плохого!
- Так и должно было быть,- сказал Лин.- Таковы законы любви. Те, кто любят друг друга, целиком принадлежат друг другу. И любовь не прощаетизмен. Нельзя так играть чувствами другого - бросить его и, вернувшись, ждать, что его чувства к тебе
не изменятся. Такого просто не может быть. Русалочка ведь и вправду была уже не та, что прежде.Так что действительно, они любили другую русалочку, которой уже не было на свете. И это ей справедливая кара, потому что она отняла у них самое дорогое - любимое существо. Представь себе, каково им было без нее. Такова любовь.
Некоторое время Пэнни задумчиво рассматривал землю у себя под ногами. Потом он поднял голову и саркастически посмотрел на Лина.
- Ты несешь колоссальную чушь,- авторитетно заявил он.- По-твоему выходит, что я должен зачем-то выдумать себе мертвую Ну и любить ее вместо живой. Я что, по-твоему, дурак, что ли? Я прекрасно знаю, что это только камень в пещере всегда со мной и никогда не меняется, и то только потому, ничего не хочет. А Ну все время чего-нибудь Сейчас вот она хочет спасать эту дуру Аннабеллу это, конечно, обидно, и камень, конечно, ничего таю не сделает. Но камень-то как раз может хоть убираться куда ему угодно, мне на это плевать. А это потому, что камень - мертвый, а Ну - живая. Живая Ну даст сто очков форы любой мертвой, хоть ты совсем свихнись, ее выдумывая. И заключил он, чрезвычайно довольный своим силлогизмом,- моя любовь - это моя любовь, и мне лучше знать, какие у нее там законы. А ты, Лин, перегрелся на солнце и совсем поглупел.
- Ну, Пэнни,- отвечал Лин, в свою очередь довольный результатами своей дипломатии, - я ведь вовсе так не думаю. Я просто пересказал тебе, что думают об этом очень многие люди. И отец и сестры русалочки тоже, наверно, так думали
- Все люди -дураки,- сообщил Пэнни, - я это уже давно по Аннабелле понял.
- Не делай поспешных выводов.- сказал Лин.- Есть много умных людей.
- Но я о них не слышал,- уточнил Пэнни,- Между прочим,- продолжил он, вставая и потягиваясь,- я сразу понял, что ты меня хочешь надуть. А сейчас я пошел. А то ведь Ну непременно что-нибудь забудет взять. Причем, обязательно самое нужное.
Искать Ола в пещере уже не было смысла, и поэтому Лин решил вернуться обратно на холм. Судя по словам Пэнни, Ол ушел из пещеры довольно-таки давно и теперь должен был ждать Лина в условленном месте. Мысль о том, что Ол и Горпагриф могут встретиться наедине, чем-то не понравилась Лину. Он не знал точно, чем, но решил поторопиться.
И не зря. Это стало очевидным, как только Лин взбежал на вершину холма.
- Эй, Ол,- с трудом проговорил Лин, тяжело дыша после быстрого бега,- не причиняй ему вреда, он говорящий.
Из четырех змеиных голов, растущих на вершине колючего стебля Ола, две повернулись к Лину. Две другие по-прежнему продолжали рассматривать Горпагрифа, словно в сумку упакованного в паутину, натянутую на гибких и жестких усиках Ола, и с ненавистью взиравшего оттуда на белый свет.
- С-с-сомнеф-ф-фаюс-с-с,- произнес Ол.- Он с-слиш-ш-шком акрес-с-си-ф-ф-фен. И ф-ф-фоопщ-щ-ще щ-ще, еф-ф-фо поф-ф-фетение нетипичщ-щ-щно тля рас-с-сумноф-ф-фо с-с-сущ-щ-ес-с-стф-ф-фа.
- Но он действительно говорящий,- возразил Лин.- Просто он почему-то молчит. Почему ты молчишь, Горпагриф?
- Не смей мне указывать! - огрызнулся Горпагриф, и в очередной раз попытался вырваться.
- Корпакриф-ф-ф,- в голосе Ола прозвучало много интонаций, но среди них не было ни уважения к горпагрифам вообще, ни сочувствия к несчастьям конкретного их представителя.- Ес-с-сли это корпакриф-ф-ф. то ф-ф-фс-с-се с-с-станоф-ф-фитс-с-ся яс-с-сным, и он вновь уставился на Горпагрифа всеми четырьмя головами.
- Эй, вы, змеюки! - отважно крикнул Горпагриф.- А ну-ка отпустите меня, и я научу вас, как говорить о горпогрифах!
- Это не змеюки, Горпагриф, - сказал Лин, - это Ол. Он один.
- Пос-с-с-луш-ш-ш-ай, неопус-с-станое с-с-сущ-щест-ф-ф-о, - проговорил Ол,- я моку отпус-с-тить тепя и с-с-сноф-ф-фа с-с-сх-х-хф-ф-фа-тить, и сноф-ф-фа отпус-с-стить, и с-с-сноф-фа с-с-с-х-хф-ф-атить, с-с-стелать перерыф-ф-ф на уш-ш-шин и с-с-сон и с-с-ноф-ф-фа с-с-сх-х-хф-ф-фатить. Так ш-ш-што не с-с-соф-ф-фетую ш-ш-шалить. Яс-с-сно?
- Ах ты!..- Горпагриф задохнулся от возмущения, - Ты, цветочек! Да я оторву все твои змеиные лепесточки! Я их съем сегодня на обед! А твои листики я положу сушиться на солнышке! А все твои дурацкие усики вместе с паутиной разжую и выплюну! А твой противный стебель я выдеру с корнем и...
- Торокуш-ш-ша,- перебил его Ол,- таш-ш-ше ес-с-сли тепе утас-с-стс-с-ся ос-с-сущ-щ-щес-с-стф-ф-
фить с-с-сф-ф-фов укрос-с-сы (ш-ш-што ф-ф-фесьма малоф-ф-фероятно), то это ф-ф-фс-с-се раф-ф-фно тепе ничщ-щ-щеко неис-с-ст. Этот цс-с-сф-ф-еточщ-щ-ек, ф-ф-фитимый топой, вс-с-секо лиш-ш-шь конечщ-щ-щность. С-с-сам я ф-ф-фоопщ-щ-ще-то нах-х-хош-ш-шус-с-сь пот с-с-емлей. Меш-ш-ту прочщ-щ-щим, очщ-щ-щень клупоко.
- Ага! - обрадовался Горпагриф.- Теперь-то мы встретимся с тобой липом к лицу, гнусное чудище! А ну-ка, отпусти меня, попробуй, а я-то уж знаю, что мне делать!
- С-с-снающ-щ-щий Корпакриф-ф-ф - это нечщ-щ-штэ ноф-ф-фенькое,- заметил Ол,- Интерес-с-сно.
Освобожденный Горпагриф тотчас же оказался на земле. Ол смотрел не него с искренним любопытством. Горпагриф никакого любопытства не проявлял. Он был слишком занят. Едва коснувшись земли, он начал ожесточенно рыть землю всеми четырьмя лапами, помогая себе шипастым хвостом и клювом. Ол и Лин посмотрели на него, потом друг на друга, потом снова на него.
- Мне не х-х-отелос-с-сь пы пыть наф-ф-фясчщ-щ-щиф-ф-фым, - прошелестел Ол,- но мне каш-ш-шетс-с-ся, ш-ш-што ф-ф-фероятнос-с-сть ус-с-спех-х-ха нес-с-сколько уф-ф-феличщ-щ-щится, ес-с-сли ты с-с-спус-с-стиш-ш-шс-с-ся с-с-с х-х-холма ф-ф-фнис-с-с.
Горпагриф не обратил на него внимания. Лину было жаль Горпагрифа. Работа, которая ему предстояла, была тяжелой и бесполезной. Но Лин уже знал и то, как Горпагриф относится к советам. И потому он только вздохнул.
- Но пос-с-слуш-ш-шайте ш-ше,- объяснял вечером Ол, возвышаясь посреди пещеры нуллили-нов,- это ш-ш-шенщ-щ-щина ес-с-ссть ф-ф-фсеко лиш-ш-шь с-с-сопирательный опрас-с-с. У меня нет ф-ф-фос-с-смош-ш-нос-с-ети никоф-ф-фо тута отф-ф-фес-е-сти. Я не с-с-снаю ее ф-ф-фис-с-сичщ-щ-щес-с-скоф-ф-фо мес-с-стополош-ш-шения, ес-с-сли оно ф-ф-фоопщ-щ-ще ес-с-сть.
- Та нет ш-ш-ше,- оправдывался Ол,- это ф-ф-фс-с-се х-х-хутош-ш-шес-с-стф-ф-фенная праф-ф-фта. Аналокичщ-щ-щные ф-ф-фещ-щ-и проис-с-сх-х-хотят с-с-с полып-ш-шим количщ-щ-щес-с-стф-ф-фом чщ-щ-елоф-ф-фечщ-щ-щес-с-ских-х-х
ш-ш-шенщ-щ-щин. Нет ничщ-щ-щеко неф-ф-фос-с-смош-ш-шноф-ф-фо ф-ф-ф моих-х-х рас-скас-сах-х-х и ф-ф-фероятнос-с-сть с-с-сущ-щ-ще-с-с-ствования такой ш-ш-шенщ-щ-щины преф-ф-фыш-ш-шает...
- Послушай-ка,- перебила его Ну,- я не понимаю. Ладно, пусть ты выдумал Аннабеллу. Но зачем тебе понадобилось окружать ее людьми, которые ей постоянно делают пакости, объясни, пожалуйста.
- Так ф-ф-феть я опъяс-с-сняю,- Ол всплеснул всеми конечностями,- я не ф-ф-фытумыф-ф-фаю проис-с-сф-ф-фольно. Я с-с-слетую с-с-са х-х-хутош-ш-шес-с-стф-ф-фенной праф-ф-фтой. Очщ-щ-щень полып-ш-шое мнош-ш-шес-с-стф-ф-фо чщ-щ-щелоф-
- А мне кажется, он врет,- авторитетно заявил Пэнни.- Просто-напросто, если бы этих пакостников не было, об этой Аннабелле и рассказать-то было бы нечего.
- Ну конечш-ш-но ш-ш-ше, трепоф-ф-фание с-с-санимательнос-с-сти с-с-сюш-ш-шета тут тош-ш-ше учщ-щ-щас-с-стф-ф-фоф-ф-фало, - невинно заявил Ол.
- Ну ладно,- рассудительно сказала Ну,- раз уж ты так выдумал, тут уж ничего не поделаешь. И, наверно, ты прав. По-моему, это жутко интересно, придумывать так, чтобы было как будто на самом деле. И слушать тоже интересно.- Лин и Пэнни переглянулись и промолчали.- Но,- сказала Ну и
строго посмотрела на Ола,- нельзя бросать Аннабеллу в такой беде. Нужно ей как-то помочь. И я отправляюсь к ней на помощь.
- Но кута ш-ш-ше...- начал Ол, но Ну его перебила:
- Туда, где ты ее выдумал. Я ведь собиралась идти к ней на помощь. Так что художественная правда не пострадает. А так получается, что я могу быть там и здесь, это даже лучше. Ты меня там выдумаешь, и я ей помогу.
- Ш-ш-што ш-ш-ше,- обреченно пробормотал Ол,- это ф-ф-фс-с-се-таки ф-ф-фос-с-смош-ш-шно.
Следующие три дня приключения Аннабеллы были захватывающе интересными. Отважная и хитроумная Ну, подбадриваемая Лином и Пэнни, разоблачала злодейские замыслы, опрокидывала самые коварные ловушки и всегда в нужное время оказывалась в нужном месте. На третий день, когда Ну раскрыла все интриги, привела к раскаянию всех злодеев и вытащила Аннабеллу из всех возможных неприятностей, Ол сдался, не выдержав неравной борьбы. Он поклялся, что Аннабелла впредь и до конца своих дней жила долго и счастливо, и Ну вернулась домой (хотя она вообще-то и не уходила никуда). Лин и Пэнни аплодировали.
Так закончилась история об Аннабелле.
Но это было в следующие три дня. А в этот вечер все решили, что разговоров об Аннабелле на сегодня уже достаточно. Поэтому Ол и Лин начали болтать, вспоминая приключения бурной юности (юности Лина, так как юность Ола затерялась в незапамятных временах), пересказывая, уже в который раз, приключения Лина среди людей (уж они-то были на самом деле) и обстоятельства своей встречи. Ну слушала их разговор, хотя почти все это она уже слышала. Пэнни и Маленькая Ну в сторонке устроили возню. Впрочем, Пэнни время от времени останавливался и начинал слушать - когда рассказывали что-нибудь, что он еще не слышал или уже забыл. Потом, когда все уснули, а Ол ушел, Пэнни еще долго сидел у входа в пещеру, глядя на Луну и о чем-то размышляя. Заснул он последним.
Пробуждение нуллилинов было чрезвычайно шумным.
- Ну ты что, Чудик! - возмущался Пэнни.- Ведь я же говорил тебе! Сколько раз уже говорил! Если уж ты притаскиваешь свои побрякушки, так клади их куда-нибудь! Не держи их в лапе, когда спишь!Кому нужны эти твои блестяшки!
Чудик, вопреки заверениям Пэнни, упорно подозревал его в похищении своего сокровища и громкими воплями требовал возврата. Внезапно разбуженная, Маленькая Ну ошалело потрясла головой и неодобрительно воззрилась на них, пытаясь осмыслить происходящее.
- Ну не надо, Пэнни, успокойся,- растерянно проговорила Ну-большая.- Чудик ведь все время все забывает. Такой ведь он есть, и, наверно, нам придется с этим смириться.
В этот момент Маленькая Ну наконец-то пришла к определенным выводам о происходящем и начала действовать. Решительно рявкнув, она с максимально возможной для нее скоростью направилась к золотяшке, по-прежнему лежавшей там, куда она упала после того, как треснула Пэнни по лбу. Достигнув цели за рекордно короткое время, маленькая Ну схватила золотяшку и протянула ее Чудику. При этом ей не удалось удержаться на лапах, и она опрокинулась, но порядок в какой-то мере был восстановлен. Чудик, вполне удовлетворенный возвращением своей пропажи, крепко сжал ее в руках и начал вертеть, время от времени бросая косые взгляды на Пэнни и ворча для профилактики. Но Пэнни не сдавался.
- Ага, "смириться",- продолжал он, обращаясь уже к Ну.- Тебе легко так говорить. Ведь эта штука не тебе на голову упала.
- Пэнни,- примирительно произнес Лин,- давай так сделаем: в следующий раз, когда эта штука упадет на голову Ну, ты будешь говорить ей о том, чтобы смириться. Ну как, подходит?
По-видимому, Пэнни это вполне устраивало. Во всяком случае, он прекратил громко выражать свое возмущение и сосредоточился на соответствующем нравоучении Чудику, которое тот, целиком занятый облизыванием своего сокровища, воспринял спокойно.
Некоторое время спустя Маленькая Ну наблюдала за жуком, а Пэнни наблюдал за Маленькой Ну. Он, в отличие от нее, еще не решил, чем он займется в это утро. Он как раз размышлял над этим, когда прилетел Чудик.
За истекшее время Чудик явно успел где-то побывать. Во всяком случае, он уже запрятал свою золотяшку и теперь, спокойный за ее судьбу, посвятил все свое внимание тому, что он увидел во время своего путешествия. Он уселся на камень и, возбужденно вереща и отчаянно размахивая руками, попытался довести до сведения Пэнни и Маленькой Ну, что в их родной долине происходит нечто интересное. Пэнни и Маленькая Ну разом вскочили. Что бы там ни происходило, они были намерены принять в этом участие.
Впрочем, Маленькая Ну тут же упала снова. Чудик, правильно истолковав их намерения, немедленно взлетел и заторопился, желая отвести их прямо туда, где что-то происходит. Маленькой Ну было за ним не угнаться и, поняв это, она горестно захныкала.
- Ну вечно ты везде опаздываешь,- недовольно проворчал Пэнни.- Ладно уж, залазь ко мне на спину. Побежали быстрее.
Горпагриф, подгоняемый жаждой мщения, трудолюбиво копал всю ночь. Когда настали предрассветные сумерки, он вдруг понял, что земля, которую он выбрасывает из ямы, падает обратно. Подняв голову, он обнаружил, что край ямы уже слишком высоко для того, чтобы землю можно было выбрасывать. Немного поразмыслив над этой проблемой, он решил, что вырытую землю следует вытаскивать на себе. Горя желанием осуществить эту идею, он набрал земли себе на спину и попытался выбраться из ямы. Увы! Стенки ямы были слишком крутыми, чтобы по ним карабкаться, яма была слишком глубокой, чтобы из нее можно было выпрыгнуть, и слишком узкой, чтобы можно было лететь, даже если бы Горпагриф мог это сделать. Но у него было ушиблено крыло, и он не мог. В итоге, Горпагриф не мог выбраться из ямы, вырытой им же.
Утро застало его за бесплодными попытками вскарабкаться по стенкам ямы. А утром появились чудики.
Прилетев, чудики рассаживались на склоне кучи земли, вырытой Горпагрифом, и начинали изумленно таращить на него глаза. Ничего подобного они еще не видели. А все невиданное подлежало немедленному обсуждению, и потому чудики размахивали всеми конечностями, вертели головами и возбужденно тараторили. По-видимому, дебатировался вопрос: является ли Горпагриф земляным жуком, а если "да", то каким?
- Эй, вы, убирайтесь! - крикнул им Горпагриф,вовсе не довольный таким вниманием.
Чудики были поражены. Оказывается, он может говорить! Дело принимало все более интересный оборот, поэтому чудики еще шире раскрыли глаза и затараторили с утроенной энергией. Разозленный Горпагриф попытался швырять в них комьями земли, но земное притяжение было не на его стороне. Все, что швырял Горпагриф, как правило, попадало в него же. Со стороны чудиков последовало новое, весьма оживленное, обсуждение причин и результатов столь загадочных действий Горпагрифа.
За этим интересным занятием и застали их Пэнни и Маленькая Ну, примчавшиеся к месту событий вслед за своим Чудиком. С их появлением чудики замолчали и повернулись к ним, явно ожидая от нуллилинов объяснений происходящему.
Наступившая тишина привлекла внимание Гор Горпагрифа. Поэтому он прекратил свое самозакапывание и посмотрел вверх. Именно в этот момент Пэнни перегнулся через край ямы и посмотрел вниз.
- Привет, - сказал Пэнни Горпагрифу.- Ты кто? Это что, твоя нора, да?
Горпагриф мрачно молчал.
- Знаешь,- заявил Пэнни,- по-моему, эта нора никуда не годится. Норы,- наставительно продолжал он,- надо рыть на склоне холма. Чтобы они были как ход или пещера, а не как яма. Понятно? - Из угрюмого взгляда, полученного в ответ, он заключил, что непонятно, и начал развивать свою мысль: - Когда нора такая, как я сказал, то земля над ней получается вроде как крыша. А вот в твою нору попадет дождь. И потом,- тут он поднял лапу и наклонил голову, подчеркивая особую значимость этого вопроса,- скажи-ка мне, как ты теперь отсюда выберешься?
Горпагрифа этот вопрос тоже очень интересовал. Но ответить он смог только глухим рычанием.
- Ага,- обрадовался Пэнни,- теперь я понял, кто ты. Ты - Горпагриф, мне про тебя Ол рассказывал. И норы ты никогда раньше не копал. Поэтому у тебя и не получилось. Но ты не волнуйся так, - поспешил он утешить Горпагрифа, выражение лица которого в тот момент было неописуемо, - Мы с тобой выкопаем тебе новую нору, по всем правилам. И маленькая Ну нам поможет, - Тут Пэнни бросил взгляд на маленькую Ну, весь вид которой выражал готовность помочь настолько явно, что Пэнни хмыкнул и продолжал: - Она вообще-то ничего, только вот бегать пока не умеет. Так что нора у тебя будет. Только вот, - сказал он рассудительно, - сначала я пойду поищу Лина, чтобы он помог мне тебя вытащить. Или нет, - спохватился он, внезапно осененный идеей, - лучше позову Ола. Уж ему-то тебя вытащить, все равно, что раз плюнуть.
- Да ладно тебе, Ол,- прервал его Пэнни.- Видишь же, ему и так плохо. Отпусти его.
- Х-х-хорош-ш-шо, ес-с-сли ты нас-с-стаиф-ф-фаеш-ш-шь,- ответил Ол, мягко опуская Горпагрифа на землю.
Горпагриф остался молча сидеть там, где его посадил Ол, и вид у него был очень несчастный.
- Пойдем,- дружелюбно обратился к нему Пэнни, пытаясь как-то отвлечь Горпагрифа от его горестей,- я покажу тебе Морскую Ведьму.
- Морскую Ведьму...- пробормотал Горпагриф,покорно направляясь вслед за Пэнни.
Маленькая Ну с ними не пошла. Она была слишком занята новой игрой, состоявшей в том, что она прыгала в яму, а Ол ее оттуда вытаскивал. По-видимому, она играла в Горпагрифа.
Придя к выводу, что дело разъяснилось, чудики начали разлетаться.
Морская Ведьма сидела на камне, выступавшем из моря недалеко от берега. Она сидела спиной к берегу и болтала ногами в воде.
- Эгей! - крикнул ей с берега Пэнни.- Привет!
Морская Ведьма обернулась на приветствие. Узнав Пэнни, она улыбнулась ему и помахала рукой. Затем снова вернулась к своему занятию.
Желая дать комментарии, Пэнни повернулся к Горпагрифу. Но от удивления не смог вымолвить ни слова.
При виде Морской Ведьмы с Горпагрифа мигом слетела вся его депрессия. Теперь он распластался на земле, полностью готовый к обороне и нападению, и глухо рычал.
- Ты давай тикай отсюда по-быстрому - бросил он Пэнни.- А я тебя прикрою, если она погонится.
- Да ты что? - обрел наконец Пэнни дар речи.- С чего мне убегать? Это же Морская Ведьма, я ее давным-давно знаю. Я с ней сотню раз болтал, когда она подплывала к берегу. Она рассказывает много интересного.
- Хм-м,- Горпагриф немного расслабился.- Это очень глупо с твоей стороны. Не знаю, что она там делает в море, но на суше она в свое время творила крутые дела. От таких, как она, вообще надо держаться подальше. Понял?
- Зачем? - не понял Пэнни.
- Зачем? - переспросил Горпагриф.- Ну слушай, я тебе сейчас расскажу.
- Ага,- ответил Пэнни и устроился поудобнее,
приготовившись слушать. И Горпагриф начал рассказывать.
СКАЗКА О ПЕРСТНЕ "ОКО ЛУНЫ" И ГРАФЕ ДРАКУЛЕ
Для человека все началось со снов. Ему снились сны - странные и манящие. Он видел комнату, освещенную Луной, где по углам шушукалась жуткая нечисть. А посередине комнаты стояло ложе, и на нем спала девушка сверхъестественной красоты. Она не касалась ложа, а как бы парила над ним, потому что ее, подобно кокону, окутывал свет, похожий на лунный. Именно этот свет и не давал нечисти приблизиться к ней. Нечисть шипела и сверкала глазами из углов.
- Она зачарована,- говорил тот, кто был в этих снах его наставником. Наставник был могуществен и обладал необозримой силой. Этот человек чувствовал, даже не оборачиваясь. Но иногда он все-таки оборачивался, чтобы полюбоваться мужественным
профилем, четко выделявшимся в свете Луны.
- Ее держит в плену вот этот перстень,- продолжал* Наставник, указывая на руку девушки.- Надо снять его, тогда она проснется. Но сделать это можно только во время лунного затмения. И дело это не для слабаков. Готов поспорить,- усмехнулся
Наставник,- ты в жизни не видел такой красотки,как эта. У вас ведь там такие не водятся, так? - говорил он и был прав.- Вот-вот. Это ваше стоячее болото делает из мужчин какие-то тряпки. Большинство из вас и не нюхали настоящей жизни, и даже не знают, что такая может быть. Такой парень, как ты, заслуживает лучшей доли.
И тут они выходили наружу, и человек видел замок - суровый и прекрасный - и видел путь, которым ему нужно было идти - на этом пути его явно ждало много трудностей.
- Это будет не так-то просто,- говорил ему Наставник,- но просто так дается только всякая дрянь. Я мог бы и сам разбудить ее, но я хочу предоставить тебе шанс. Сделай это, и эта девочка будет твоя. Докажи, что я не зря выбрал именно тебя.- Тут человек начинал просыпаться, и голос Наставника звучал все глуше.- И помни,- говорил он совсем уж издалека,- сделать это нужно во время лунного затмения.
В день, предшествующий лунному затмению - а также и полнолунию - человек пробирался через лес к замку, а из кустов за ним следил голодный Горпагриф. Впрочем, Горпагриф был не настолько голоден, чтобы не заметить парящую над человеком тень Хозяина Замка. Горпагриф вздохнул. Разборки с Хозяином Замка следовало отложить до лучших времен, хотя счет к нему набежал уже изрядный. Странный замок, появившийся и растущий в лесу, притягивал горпагрифов, словно арканом. Горпагрифам пришлось спуститься из родных скалистых гор в этот жаркий, мокрый лес, где невозможно летать. Спустившись, горпагрифы бродили по лесу кругами, голодные и злые, изо всех сил упираясь и пытаясь вновь обрести свободу. Виноват во всем этом был, несомненно, Хозяин Замка. Некоторые горпагрифы пытались поймать его и выяснить отношения в честном бою. Другие, не выдержав неравной борьбы, в конце концов оказывались в Замке. В конечном итоге участь и первых, и вторых была одинакова: они были заколдованы Хозяином Замка. Теперь они жили в подземельях под замком, ели какую-то дрянь и выходили только для того, чтобы выполнять приказы своего хозяина, при этом совсем уж ничего не соображая. Горпагриф видел их, когда они выходили по гаденьким делам этого прохвоста из Замка. Собственно, это были единственные его сородичи, которых он видел в течение последнего времени. Похоже, что он был единственным горпагрифом, оставшимся на свободе. Горпагриф тихо зашипел. Когда-нибудь Хозяин Замка поплатится за все это. Кроме того, с тех пор, как здесь появился этот замок со своим хозяином, в лесу становилось все меньше зверья. Так что, кто его знает, может быть, этот человек и выйдет из замка. И, может быть, он выйдет оттуда один. Думая так, Горпагриф тихо следовал за человеком к Замку.
Когда человек переступил порог замка, раздался громкий вздох. Казалось, это вздохнули сами стены замка. По коридорам пронеслась струя воздуха, сдувая мелкую нечисть. Нечисть покрупнее, бессильно шипя, в страхе расползалась по углам при приближении чело-зека. Наиболее сильные твари пытались противостоять ему, но падали, пронзенные его мечом. Человек знал, куда он идет, и ничто не могло остановить его.
Все было точно так, как он видел в своих снах. На пороге комнаты, освещенной полной Луной, он остановился, снова пораженный ее невероятной красотой. И тут началось лунное затмение. По мере того, IK диск Луны закрывала тень, нечисть, притаившаяся в углах, слабела и таяла. Постепенно таяло и сияние, окружавшее спящую девушку. И, когда тень поглотила Луну, она лежала на ложе, ничем не защищенная. Он подошел и взял ее руку, на которой был перстень, и, при свете звезд, посмотрел ей в лицо. Она все так же мирно спала -очень юная и совершенно беззащитная - спала, ничего не зная о том, что вокруг нее. Это вдруг всколыхнуло его и подняло на поверхность нечто живое и горячее, отчего слезы вдруг подступили к глазам. И, снимая с ее пальца перстень, он нежно поцеловал ее.
И тогда, услышав его зов, спящая Ведьма открыла глаза.
Некоторое время они просто стояли и молча смотрели друг на друга. Он заговорил первым.
- Привет, детка,- сказал он, делая шаг к ней.
Ведьма сделала шаг назад. На сердце этого человека черной кляксой отпечатался след Дракулы, что вызывало в ней отвращение. А напластования заблуждений, ерунды и путаницы в его голове вызывали смех и желание повернуться и уйти. Ведьма поморщилась и напомнила себе, что этот человек вызвал ее от сна к действительности. А значит, под этими многолетними напластованиями глупостей и мерзостей замуровано нечто живое - живая душа и живая любовь. Кроме того, он помог ей, так что ей придется остаться и попробовать помочь ему. Ведьма вздохнула. Конечно, живая душа - единственное из-за чего стоит затевать драку. Но, если этот человек не станет драться, она ничем не сможет ему помочь. Никто не может драться за его душу вместо него. Она еще раз вздохнула и заговорила.
- - Послушай,- начала она, стараясь говорить ясно и четко.- Тот, кто привел тебя сюда, на самом деле
Граф Дракула, бледный раб Луны. Онхочет завладеть Луной, что для раба вполне естественно. Перстень, который ты держишь в руках, называется "Око Луны". Я сделала его из Лунного кусочка. Дракуласчитает, что он может помочь ему в его планах. Графуудалось устроить мне ловушку, так что я заснула, но меня защищал перстень. Он не мог сам взять перстень потому, что когда сильна Луна, силен и перстень,а когда Луна спит, то спит и Дракула. Поэтому он просто использовал тебя для того, чтобы этот перстень заполучить. Понимаешь?
- Ну да, детка,- ответил он, делая еще шаг к ней,- конечно же.
Конечно же, он ей ни на грош не поверил. И, разумеется, все, что она сказала, было правдой. Ведьме снова захотелось убраться куда-нибудь подальше. "Пока человек жив, есть надежда,- напомнила она себе,- и даже когда он умер, надежда еще есть". Она собралась с силами, чтобы попробовать но тут лунное затмение закончилось.
По мере того как Луна выходила из тени, в постепенно материализовался тот, кого Ведьма называла Графом Дракулой, Горпагриф - Хозяином Замка человек считал своим Наставником. Пробуждение Ведьмы не входило в его планы, но сдаваться он был не намерен.
- Ну что,- сказал он, обращаясь к человеку,как у тебя дела? - И, когда человек в смущении опустил глаза, Дракула с нарочитой нетороплив мтью перевел взгляд на Ведьму, затем опять посмотрел на человека и сочувственно спросил: - Она, что же, пытается тобой командовать? - Человек покраснев и бросил злобный взгляд на Ведьму, а Дракула продолжал: - Ну, не принимай это так близко к цу. С женщинами, знаешь ли, такое он усмехнулся.- Если хочешь, просто мне. Можешь не сомневаться,- туг он подмигнул,- она у нас тогда будет шелковая.
- Думаешь, справишься? - с сомнением спросил человек.
- Разумеется,- снисходительно ответствовал граф.- Я, знаешь ли, в свое время и не таких тигриц укрощал. Не волнуйся из-за этого, а просто пойди часок погуляй. А когда ты вернешься, все будет в порядке.
- Ну, посмотрим,- сказал человек, направляясь к дверям.
- Да, вот еще что,- "вспомнил" Дракула.- В этом деле перстень может мне сильно пригодиться. Ты не против пока одолжить его мне?
Человек молча протянул Дракуле перстень и вновь направился к дверям.
- Ну, дорогуша,- произнес граф, как только дверь закрылась,- я думаю, нам пора выяснить наши отношения.- Он хмыльнулся. Вполне возможно, я еще выполню обещание, данное мною этому человеку, не так ли?
Ведьма улыбнулась. Граф заставил человека опасаясь, что он поймет, что происходит, и в последующей драке встанет на сторону Ведьмы. Но не собиралась драться. Человек ушел, а у Дракулы души точно не было. Внутри граф состоял из пустоты - абсолютно черной и вечно голодной. Этот вечный голод наверно не смог бы насытить даже целый мир со всеми вселенными.
- Приветствую вас, граф,- церемонно произнес произнесла Ведьма лая реверанс. И, выпрямившись, продолжила:- Ну, ты меня достал, старый козел.
Драться было не из-за чего, да и не с кем. Граф не был человеком. Он не был даже существом. Это было просто грязноватое завихрение, эдакая складка на ткани Небытжя. Небрежно, почти лениво, Ведьма протянула руку, чтобы эту складку разгладить.
Когда человек вышел из комнаты, вокруг него начался сущий кошмар. Из углов и щелей, из пола, из потолка, из стен полезла нечисть. Нечисть наступала на него, корчила ему рожи шипела и тянула к нему руки, усики, щупальца и оскаленные морды на длинных шеях. Все эти твари на самом деле лишь притворились испуганными, когда он пришел, и теперь мстили ему за то, что вынуждены были так притвориться. Даже твари, якобы убитые им, поднимались и с издевательским хохотом, от которого кровь стыла в жилах, присоединялись к погоне. Сначала он пробовал защищаться, но их было слишком много, они нападали отовсюду сразу, и поэтому быстро его разоружили. Тогда он побежал. Он бежал по гулким и высоким коридорам замка, залитым светом Луны, а они гнали его перед собой, как затравленного зверя, с хохотом и улюлюканьем, иногда наступая ему на пятки, иногда отставая. Они забавлялись, заставляя его шарахаться из стороны в сторону, внезапно высовываясь из дверей и боковых проходов. И он шарахался и убегал от них, пока все его чувства не поглотил слепой ужас. В конце концов, в своих беспорядочных метаниях он отыскал дверь наружу. И он бежал уже в ночном лесу, пересекая четкие, извивающиеся тени и натыкаясь на деревья. Так далеко от замка нечисть не решилась его преследовать, но он все равно бежал, бежал, шарахаясь от деревьев и теней, бежал, пока не оказался на залитой Луной поляне, где сидело крылатое чудовище. Чудовище открыло клюв и радостно захохотало, и это было последнее, что он слышал.
- Мда, - сказала Ведьма, оглядывая мертвое тело, лежащее на поляне, и стоящего над ним Горпагрифа, - похоже, что я опоздала.
Горпагриф уставился на нее и предупреждающе зарычал. Он честно добыл себе еду и вовсе не собирался ею делиться.
- Не принимай на свой счет, - сказала Ведьма, обращаясь к Горпагрифу, - Ему это тело уже не нужно, а тебе еще пригодится. Так что я, пожалуй, тебе его и оставлю.
Горпагриф воспринял это, как ущемление своих прав на добычу. Подобная наглость ошеломила его, что, впрочем, не помешало ему наброситься на ведьму с самыми убийственными намерениями. Но там, куда он прыгнул, Ведьмы уже не было.
- Ты просто прелесть, - сказала она с другого конца поляны, - Но мне пора. Приятного аппетита.
На ладони Ведьма держала перстень "Око Луны". Несомненно, это лучшее ее творение. Но, пожалуй, то, о котором она сейчас думает, будет еще лучше. Да и не так уж этот перстень хорош, как ей раньше казалось. Ведьма наклонила голову, разглядывая перстень. Пожалуй, можно сказать наверняка - этот перстень ей больше не нравится.
- И не вводи нас во искушение, но избавь от лукавого,- сказала сама себе Ведьма, принимая окончательное решение.
Перстень на ее ладони превратился в комочек лунного света и начал свой плавный подъем к Луне. Проследив взглядом за бывшим перстнем, Ведьма улыбнулась Луне и почувствовала кожей ответную улыбку. Луна была ее давней приятельницей.
Во дворе замка Ведьма разыскала заколдованных горпагрифов. Они совсем ошалели и растерянно слонялись, время от времени тыкаясь в стены.
- А, вот вы где,- сказала Ведьма, усаживаясь поудобнее.- Ну, слушайте. В тех сказках, что в эту ночь Ведьма рассказывала горпагрифам, очень много говорилось о великих боях, в которых одерживали славные победы или терпели достойные поражения. Там говорилось об охотах и пирах, и о голоде, который бывает в засуху. В этих сказках было много чудес, приключений и подвигов. И, хотя там ничего не говорилось о Графе Дракуле, по мере того, как она рассказывала, таяли в лучах восходящего солнца стены страшного замка.
* * *
- Ну,- сказал Горпагриф, когда сказка закончилась,- теперь-то ты понимаешь, что ей пальца в рот не клади?
- Я думаю,- задумчиво ответил Пэнни после паузы,- что ей, наверно, грустно. Ведь тот человек все-таки умер.
- Хо! - не согласился Горпагриф.- Станет она переживать из-за какого-то человека. У нее всяких приключений ведь было до черта, так что кругом нее их, должно быть, много умерло.
- Ну, тогда ей, наверно, очень грустно,- сочувственно заключил Пэнни.
В этот момент рядом с ними раздался смех. Оказывается, пока Горпагриф рассказывал сказку, Морская Ведьма незаметно подплыла к берегу и теперь, сидя на песке, слушала их разговор.
- Ты ошибаешься, Пэнни,- сказала она.- Я ведь всегда говорила: "Пока человек жив, есть надежда..."
- "...и даже когда он умер, надежда еще есть",- закончил Пэнни.- Ты и правда так думаешь?
- Конечно,- ответила Морская Ведьма.- Иначе зачем бы я стала так говорить? Но я, пожалуй, поплыву, а то вон Горпагриф так надулся, что сейчас лопнет.
Вечером следующего дня Горпагриф готовился лететь обратно. Провожать его собралось все семейство нуллилинов и Ол.
Удивительно было то, что Маленькая Ну поняла смысл происходящего и преподнесла Горпагрифу на прощание букет колокольчиков. И, что еще более удивительно, Горпагриф взял этот букет, не спрашивая, зачем ему эта трава.
- Я натеюс-с-с,- наставительно произнес Ол,- ш-ш-што с-с-случщ-щ-щиф-ф-фш-ш-шеесс-с-ся пос-с-слуш-ш-шит тепе уроком на путущ-щ-щее.
- А я тебя не спрашивал, змеюка,- огрызнулся Горпагриф..
- Ой, да кончайте вы,- примирительно сказал Пэнни.- Ты лучше потом еще прилетай. Можно и без бури.
- Если я захочу прилететь, я прилечу,- заявил Горпагриф.- И никто,- тут он прожег взглядом Ола.- мне помешать не сможет. Но сейчас мне надо разобраться с людьми, которые лезут сюда через мой перевал. Устроили, понимаешь, проходной двор, тур-р-ристы.