Риз Катя : другие произведения.

Забытая мелодия для флейты

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.11*44  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Бывает так, что прошлое врывается в твою жизнь в самый неожиданный момент. Идёшь по улице, торопишься на работу, и вдруг - твоя прошлая, но так и не позабытая любовь прямо у тебя на пути оказывается. И ты теряешься, смущаешься и совершенно не знаешь, что с этим делать. А уж если к твоему мужчине-идеалу прилагается ещё и его маленькая копия, с озорным взглядом и сияющей улыбкой, то как тут устоишь? Тем более, если у этих двоих серьёзные проблемы в "личной жизни"...

   2008 г.
   Короткий современный любовный роман
  
   Бывает так, что прошлое врывается в твою жизнь в самый неожиданный момент. Идёшь по улице, торопишься на работу, и вдруг - твоя прошлая, но так и не позабытая любовь прямо у тебя на пути оказывается. И ты теряешься, смущаешься и совершенно не знаешь, что с этим делать. А уж если к твоему мужчине-идеалу прилагается ещё и его маленькая копия, с озорным взглядом и сияющей улыбкой, то как тут устоишь? Тем более, если у этих двоих серьёзные проблемы в "личной жизни"...
  
   1.
  
   Таня торопилась на работу. В последнее время она постоянно опаздывала, просто рок какой-то. То ломалась машина, то она забывала завести будильник или на пути встречались препятствия, которые она никак не могла преодолеть вовремя. Конечно, это были только отговорки для шефа, а для Татьяны просто-напросто напасть какая-то в последнее время.
   Вот и сегодня. На дорогах безумные пробки из-за вчерашнего обильного снегопада, который неожиданно свалился на Москву в начале ноября. Вроде ещё вчера шёл дождь, да и листья с деревьев ещё не до конца облетели, а утром все проснулись, а на улице уже зима. Просто огромные, невероятные сугробы намело... Зима, как всегда, подкралась незаметно. Дороги ещё до конца не расчищены, машины застревали, буксовали, водители злились, а пешеходы, которые тоже страдали из-за занесённых снегом дорог, не злорадствовали, а лишь сочувственно вздыхали.
   Таня сегодня побоялась брать свою машину, вызвала такси, но и этим ничего не выиграла. Застряла в пробке и около получаса нервно поглядывала на часы, ёрзая на заднем сидении такси и понимая, что безбожно опаздывает. А потом решилась, торопливо расплатилась с таксистом и вышла из машины. И вот теперь с трудом ковыляла на высоких каблуках по комкастому холодному снегу, каблуки увязали в образовавшейся ледяной каше, и Таня шла очень осторожно, боясь упасть или сломать каблуки. Ноги сильно устали, иногда разъезжались, но она спешила. Борис звонил уже несколько раз и настойчиво интересовался, где она так долго пропадает. Таня сваливала всё на пробки и, спотыкаясь, торопилась к ближайшей станции метро.
   Проходя мимо ворот школы, она остановилась. За забором шла отчаянная драка. Трое мальчишек, лет по десять, усердно мутузили друг друга, при этом было понятно, что двое против одного. Черноволосый мальчишка в яркой куртке отбивался от них как мог, одному даже рюкзаком по спине заехал, но те двое были покрупнее и видимо на год-два постарше. К тому же, их было двое, а он один. Но его бесстрашие просто поражало.
   Татьяна наблюдала за дракой всего несколько секунд, а потом открыла калитку и, больше не сомневаясь, шагнула на территорию школы. Все мысли о работе уже вылетели из головы, и она кинулась в гущу событий.
   - Эй, вы что делаете? А ну отпустите его немедленно! Шпана!
   Троица отчаянных драчунов замерла, испуганно обернулась на её голос и в момент распалась. Мальчишку, которого держали за грудки, резко отпустили, он не удержался на ногах и сел в сугроб, а обидчики кинулись наутёк.
   Татьяна подбежала к мальчику, при этом снова поскользнулась и решила, что в этот раз каблук точно сохранить не удастся, но к своему удивлению, устояла. Присела на корточки перед ребёнком и заглянула в его лицо.
   - С тобой всё в порядке? Посмотри на меня. Где болит?
   Мальчишка забавно шмыгнул носом, посмотрел на неё, а потом утёрся рукавом куртки.
   - Нормально.
   Ему было лет восемь, худенький, растрепанный и в этот момент он очень напоминал бездомного щенка, которого потрепали в уличной схватке дворняжки. Зато глаза горели совсем не по-детски, воинственно и даже азартно. Видимо, процесс битвы его всерьёз увлёк, а Таня этому помешала. Но она в этом совсем не раскаивалась - неизвестно чем всё это могло закончиться.
   Она убрала его руку от лица.
   - Не вытирай курткой, сейчас всё в крови перепачкаешь. - Двумя пальцами взяла его за подбородок и повернула голову, внимательно разглядывая рассечённую бровь, из которой сильно текла кровь. - Чем это они тебя так?
   - Рюкзаком, - пробормотал ребёнок и поморщился, когда она слегка прикоснулась к небольшой шишке над рассечением. - На нём молния была...
   Татьяна испуганно посмотрела на него.
   - Они ударили тебя рюкзаком по голове? Они что, с ума сошли? Что за хулиганство? Посмотри на меня! Тебя не тошнит? В глазах темно?
   Он мотнул головой и попытался высвободиться из её рук.
   - Это Стёпка Филинов, мы с ним не дружим, он из другого класса...
   - Что значит, не дружим? - Таня продолжала пребывать в шоковом состоянии. - И поэтому надо бить рюкзаком по голове?
   - Я ему тоже дал! - с гордостью проговорил ребёнок и показал ей кулак. - У него теперь вот такой фингал будет!
   - О Господи, - пробормотала Таня, а потом опомнилась и протянула ему руку. - Вставай, простудишься же! Тебя точно не тошнит?
   - Нет... кровь течёт.
   Самойлова судорожно искала в сумочке чистый носовой платок, но нашла только салфетки, но решила, что сейчас и они сгодятся. Открыла упаковку, достала сразу три и приложила к брови мальчика. Он тоненько вскрикнул, а Таня покачала головой.
   - Тебе надо в больницу.
   - Не надо, - перепугался он, но она решила настоять на своём.
   - Надо. И чего ты испугался? Драться не боялся, а больницы боишься? Да и бровь зашивать придётся, ты посмотри, как кровь идёт!
   Он заметно побледнел, и Татьяна взяла его за руку. Потом обернулась на солидное здание школы.
   - Ты здесь учишься?
   Ребёнок уныло кивнул, а она расстроено покачала головой.
   - Частная школа... Куда охрана смотрит?
   - А дядя Веня чай пьёт, в учительской.
   - Понятно, - прошептала Татьяна. - Безобразие сплошное. Ладно, пойдём, я отведу тебя в класс, а учительница вызовет тебе врача.
   Мальчик вдруг выскользнул у неё из рук и отскочил на пару шагов.
   - Мне в школу нельзя, - шёпотом сообщил он, таинственно сверкая глазами.
   - Почему?
   Он замялся с ответом, но потом сказал:
   - Я с урока сбежал... Мне обратно нельзя, а то Мадама папе нажалуется, а так она думает, что я заболел.
   - Кто? Какая Мадама? - совершенно растерялась Татьяна от таких откровений.
   - Училка наша, по английскому. Я его ненавижу!
   - Кого? - не поняла она.
   - Английский! А папа говорит, что я должен его хорошо знать, а у меня не получается! Я не виноват!
   Он тараторил с такой частотой, что у Самойловой у самой голова закружилась. Она взмахнула рукой, заставляя его замолчать.
   - Тебе в больницу надо!
   - Нет!..
   - Не спорь, я лучше знаю. - Взяла его за плечо и снова стала рассматривать бровь. Кровь уже почти не сочилась, но выглядеть рана стала только хуже. Таня призадумалась, пытаясь решить, что делать. - Надо позвонить твоим родителям, чтобы они тебя забрали.
   - А у папы телефон выключен, - порадовал её ребёнок. - У него важная встреча.
   - Тогда маме.
   - А мамы у меня нет.
   Таня неловко замерла, нервно сглотнула и кашлянула.
   - Прости.
   Но мальчишка улыбнулся.
   - А мне и с папой хорошо!
   Она кивнула.
   - Конечно, - а потом опять задумалась. - Что же нам с тобой делать-то? - и мысленно махнула рукой. - Ладно, мы сейчас пойдём в травмапункт, тут недалеко, и оттуда уже будем пытаться дозвониться до твоего папы. Хорошо?
   Он такому предложению явно не обрадовался, но Татьяна напустила на себя побольше решительности, и мальчик сокрушённо вздохнул, смиряясь.
   - Укол будут делать?
   Она решила ему не врать.
   - Скорее всего. Но ты же смелый, - решила приободрить она его, - вон как этим хулиганам надавал. Неужели одного укола испугаешься?
   Ему ничего не оставалось, как важно расправить плечи, и на Таню взглянуть смело, бояться уже стало неприлично. Взял её за руку, и они пошли в обратную сторону следования Татьяны, к травмпункту. Самойлова понимала, что на работу теперь попадёт совсем не скоро, но это уже отошло на второй план. Надо было срочно показать ребёнка врачу.
   В травмпункте оказалась очередь из раненных и пострадавших, но приняли их довольно быстро. Медсестра увела Артёма в кабинет, мальчик всё на Татьяну оглядывался, в глазах страх и беспомощность, а та ему ободряюще улыбнулась. А когда спустя некоторое время из кабинета появился молодой доктор, то Самойловой сразу достался укоряющий взгляд.
   - Ну что ж вы, мамаша, за ребёнком-то не следите? Пришлось ему три шва накладывать.
   Татьяна с неподдельным ужасом охнула и даже не сразу вспомнила, что надо объяснить ситуацию.
   - Шрам останется, да?
   Врач легко отмахнулся.
   - Маленький, незаметный. Не волнуйтесь из-за этого.
   - Слава богу! - вздохнула она. - А голову проверили? У него сотрясения нет? Они его по голове рюкзаком ударили!
   Он покачал головой.
   - Сотрясения нет, но больничный я всё равно выписал. Пусть несколько дней дома посидит и не скачет, а поспокойнее себя ведёт.
   Таня торопливо кивала в ответ на его слова и совершенно не замечала, каким взглядом её окидывает молодой доктор. А тот даже улыбнулся с некоторой хитрецой, к ней приглядываясь.
   - Вы за сыном-то следите, чтобы больше не связывался с хулиганами.
   Она смущённо улыбнулась.
   - Это не мой сын. Я просто случайно мимо шла и увидела, как они дерутся...
   Врач тут же нахмурился.
   - Серьёзно? А я думал, ваш. Он всё про отца говорит. Думаю, вам следует срочно связаться с родителями мальчика. Или милицию вызвать?
   - Не стоит. Мы обязательно дозвонимся, прямо сейчас. Мы уже пытаемся, просто у него... телефон отключён. Кажется, встреча у него.
   Врач сдержанно кивнул.
   Дверь процедурной открылась, и показался ребёнок, с заклеенным пластырем лбом. Подошёл к Тане и взял её за руку. Она наклонилась к нему и погладила по щеке.
   - Ну что, больно было?
   Он покачал головой и настороженно покосился на врача. Тот понимающе усмехнулся и потрепал мальчика по волосам.
   - Ну что, герой, в следующий раз будешь от ударов лучше уклоняться.
   Ребёнок ничего не ответил, прислонился головой к Таниному животу и молчал. Она тоже погладила его по волосам, а когда врач вернулся в кабинет, усадила мальчика на кожаную кушетку в коридоре и сама рядом присела.
   - Звони папе, вдруг он уже волнуется?
   На этот раз дозвониться получилось, но разговор получился довольно скомканным, видно его уже всё-таки хватились, и Таня расслышала гневный мужской голос в трубке. Новый знакомый заметно приуныл, оправдывался. Татьяна старалась не прислушиваться, отозвалась только тогда, когда ребёнок спросил у неё, где они находятся.
   - Сейчас приедет...
   - Разозлился? - спросила Таня, а её подопечный грустно кивнул. Она решила его приободрить. - Он не злится, я уверена. Просто он волновался за тебя, вот и не сдержался.
   В ответ слабая улыбка.
   - Папа часто кричит.
   - Вот видишь! - Она постаралась ещё его подбодрить. - Он просто темпераментный человек! Кстати, мы с тобой так и не познакомились, представляешь? Как тебя зовут?
   - Артём.
   - А я Таня. Очень приятно познакомиться, Артём.
   Он в ответ совершенно по-мужски подал ей руку для рукопожатия. Таня засмеялась и подала свою.
   - Это тебя папа научил?
   Он кивнул.
   - А за что же ты так английский не любишь?
   Артём фыркнул.
   - А за что его любить? Мадама только и твердит - произношение, произношение! А у меня не получается!
   - А папа говорит по-английски?
   - Да. И по-немецки.
   - О! Вот видишь? А что же он с тобой не занимается?
   - А ему некогда, - пожал он плечами. - Ему некогда, он работает много... Мама когда приезжает, она со мной только по-английски разговаривает... А я её не понимаю. Ненавижу английский!
   Таня выделила слова про маму и отметила про себя, что при этом мальчик стал совсем грустным. Значит, мама у него всё-таки есть. Но с ними не живёт.
   - Ладно, не расстраивайся. Ты обязательно выучишь этот язык. Только больше не сбегай с уроков, этим делу не поможешь.
   Артём вздохнул и прижался к ней. Зевнул.
   Таня сначала растерялась, а потом догадалась, что мальчику, судя по всему, сделали какой-то успокаивающий укол, вот его в сон и потянуло. Подумала и прикрыла ребёнка его же курткой. Надо дождаться заработавшегося родителя, наверняка ждать придётся не слишком долго, и тогда уже самой ехать на работу.
   Главное, что с ребёнком всё в порядке, серьёзно не пострадал.
   Интересно, а какой у него отец? А вдруг ещё и ругаться на него будет? Таня, сидя в полумраке больничного коридора, и прислушиваясь к голосам, доносящимся отовсюду, решила, что этого точно не потерпит. Ребёнок такой измученный, напуганный уколами, уснул, прижавшись к ней... В душе поневоле потеплело. Такой замечательный мальчишка, только немного недолюбленный родителями.
   Она старалась не двигаться, чтобы не потревожить его. Тане казалось, что он уснул, но не тут-то было. Как только у регистратуры послышался глубокий мужской голос с гневной прорывающейся хрипотцой, рассерженный и возбуждённый, мальчик встрепенулся и выпрямился.
   - Папа приехал! - прошептал он вроде и чуть испуганно, но глазёнки уже радостно загорелись, и Таня невольно отметила эту мгновенно вспыхнувшую в нём радость.
   Отметила, но лишь отдалённым краем сознания. Потому что её сковало ужасом и она с недоверием прислушивалась к мужскому голосу, который с каждой секундой становился всё отчётливее, уже и слова можно было разобрать. Его бы она узнала из тысячи и через сто лет. Но разве такое возможно? Чтобы вот так, через столько лет, в таком огромном городе, вот так столкнуться?
   Смотрела, как мужчина идёт по коридору, приближается к ним, и давит, давит своей стремительностью и силой. И с каждым его шагом, у Тани всё сильнее колотилось сердце.
   Он.
   Не может этого быть...
   Роман Баринов.
   Тень из прошлого.
  
  
   2.
  
   Он так легко подхватил ребёнка на руки, в первый момент слегка подкинул, видимо по привычке, а потом опомнился и бережно прижал к себе. Таня с удивлением наблюдала за тем, как Артём обхватил его руками и ногами и повис на Романе, как маленькая обезьянка. Радостно засмеялся.
   Баринов положил ладонь на его затылок и прижал голову сына к своему плечу.
   - Что случилось? Ты можешь мне объяснить? - опустил сына на пол и пригладил его волосы. Потом взял за подбородок и повернул его голову, разглядывая лоб ребёнка. - Ты головой ударился?
   Артём отчаянно замотал головой, глядя отцу прямо в глаза.
   Таня же чувствовала себя очень неловко. Стояла в стороне, и у неё было такое ощущение, что она смотрит фантастический фильм, причём с мелодраматическим уклоном. То, что этот мужчина именно Баринов - было просто невероятно. По многим причинам. То, что судьба так их столкнула, и то, что они оба так изменились за эти годы, и не только внешне.
   А внешние изменения просто бросались в глаза. Нет, он не постарел. Как это ни парадоксально, но он казался повзрослевшим в свои почти сорок. Шесть лет назад он ещё, по сути, был мальчишкой, который, в конце концов, запутался в себе и в проблемах, которые сам нажил. А теперь изменился... И взгляд другой, и то, как он себя держит. Похудел немного, движения порывисты, и нет больше того бьющего через край мужского обаяния. Это тоже ушло с возрастом. Зато появилось другое - гипнотическое притяжение.
   Роман Баринов стал взрослым мужчиной. Роман Баринов стал отцом.
   Таня заметила, с каким трепетом он прижимал к себе худенькое тельце мальчика, с какой тревогой всматривался в его лицо, разглядывал заклеенный лоб. Он был настолько обеспокоен состоянием сына, что не замечал ничего вокруг. Не замечал её.
   А ей хотелось исчезнуть, испариться, чтобы не пришлось с ним встречаться. Смотреть в глаза, говорить... Не хотелось опять возвращаться в прошлое, даже на секунду.
   Но их встреча просто невероятна!
   - Что врач сказал?
   Роман обращался к сыну, присев перед ним на корточки и продолжая обеспокоено смотреть на него, а Артём просто таращил на отца глаза и видимо придумывал, чтобы такое ему сказать, чтобы не попасться на вранье, и не наболтать лишнего про прогулянный урок.
   Таня вцепилась в ручки своей сумочки и до боли закусила губу.
   Всего несколько минут, несколько слов и она сможет уйти. Если Баринов первым её об этом не попросит. Надо только набраться смелости и сказать...
   - Он ему больничный выписал, - тихо проговорила она, стараясь справиться с дрожащим голосом. - Просил, чтобы вёл себя поспокойнее.
   Роман поднял голову и посмотрел на неё. Татьяна видела, как мгновенно изменился его взгляд, Баринов её сразу узнал. Встал, глядя на неё в недоумении. Артём же обернулся и указал на неё, подёргав отца за руку.
   - Папа, она Филинова напугала! Он так улепётывал! А потом мы в больницу пошли.
   Не зная, что ещё делать и томясь под пристальным взглядом Баринова, Таня ему кивнула.
   - Здравствуй.
   Кажется, в этот момент он опомнился. Отвёл глаза и поспешно кивнул.
   - Здравствуй, - но тон был довольно неуверенный.
   Ребёнок с интересом наблюдал за ними, переводил любопытный взгляд с отца на новую знакомую и обратно. Немая сцена затянулась, Артёму надоело, и он снова повис на руке Романа.
   - Папа, я есть хочу.
   У Баринова вырвался вздох, и на сына посмотрел. Снова кивнул.
   - Да, едем домой.
   - Не хочу домой! - заныл Артём и посмотрел очень жалостливо, причём не на отца, а на Таню. - Пиццу хочу!
   - Тёмка, прекрати ныть! - шикнул на него Роман и пошёл к кушетке, на которой лежала куртка сына. - Одевайся давай. Где твой рюкзак?
   - Да вот же!
   - Вот и отлично, бери и пошли.
   - Ну, папа!
   - Тёмка! Не нервируй меня!
   Таня наблюдала за ними и вдруг заметила совершенно удивительную вещь - как мальчик обиженно надулся и выпятил вперёд нижнюю губу. Совсем как Ромка.
   Стало нечем дышать.
   Она пошире распахнула воротник пальто, чтобы было не так жарко и отвернулась. Не надо смотреть на них. Чем меньше будет смотреть, тем меньше запомнит.
   - Ты сам говорил, что больной ребёнок может покапризничать! А у меня шишка на лбу!
   - У тебя там не шишка, а дырка, насколько я знаю.
   - Тогда в "Макдональдс"! Хочу картошки!
   - Да что же это такое? - Роман посмотрел на него возмущённо.
   Татьяна не выдержала и решила за мальчика вступиться, хоть и знала, что это может привести лишь к ещё одному всплеску раздражения.
   - Не кричи на него, он же ребёнок.
   А Роман резко обернулся через плечо и кинул на неё неожиданно злой взгляд.
   - Я сам знаю!
   Татьяна стушевалась. Отвернулась и лишь быстро переглянулась с Артёмом.
   А Баринов вдруг застыдился. Помог сыну надеть куртку, потом осторожно надел на его голову шапку, пытаясь причинить мальчику как можно меньше боли, и только после этого посмотрел на девушку.
   - Извини. Я понимаю... ты ему помогла. Прости. Я просто злой сегодня, устал... Спасибо тебе.
   Таня из-за этих слов вдруг расстроилась. От неё просто-напросто отделывались. Спасибо, что помогла - надеюсь, что больше тебя никогда не увижу.
   Что ж, наверное, так правильно.
   Вымученно улыбнулась.
   - Не за что... Главное, что с мальчиком всё в порядке.
   Он кивнул, потом снова посмотрел на сына.
   - Оделся? Пойдём, - и взял его за руку.
   Таня стояла и смотрела, как они уходят, а Артём на ходу обернулся и помахал ей рукой. Она едва не разревелась. Напала какая-то странная тоска, слёзы навернулись на глаза, и Татьяна даже руки в кулаки сжала. Ногти больно впились в кожу, и это немного отрезвило.
   Этого не должно было случиться. Этой встречи не должно было быть. Их пути столько лет не пересекались, она уже и вспоминать перестала о Романе Баринове, только иногда, только наедине с собой... Да и то эти мысли стали чем-то вроде её собственной фантазии. Словно она его себе придумала, а на самом деле никогда не видела, не разговаривала... Это были воспоминания о любимом фильме, герои которого трогают до слёз, а их чувства неуловимо переплетаются с её собственными чувствами... Такое ведь редко бывает...
   И вдруг этот фильм ворвался в её реальную жизнь, и Татьяна растерялась. И стало очень горько, когда поняла, что на самом деле это не сказка, о которой она мечтала. Это просто жизнь. К тому же, зачастую несправедливая.
   И Роман сейчас уходил, даже скорее убегал от неё. Как когда-то она от него.
   Они уже почти дошли до конца коридора, но неожиданно остановились. Таня видела, как Артём нетерпеливо дёргает отца за руку и что-то ему говорит. Баринов же странно мялся, и даже с такого расстояния было видно, что он не доволен тем, что слышит. Задумался о чём-то, а потом кивнул, но как-то обречённо, как Самойловой показалось. Мальчик же в ответ радостно вскрикнул и кинулся обратно к ней. Татьяна наблюдала за его приближением с настороженностью, не зная, чего ещё ждать от судьбы.
   Артём подбежал и посмотрел на неё горящими глазёнками.
   - Пойдём с нами в "Макдональдс"? Я папу уговорил! Но только мы недолго, быстро съедим картошку, и домой поедем.
   Она совершенно растерялась. Кинула быстрый взгляд на Романа, но в полумраке коридора его лица было не рассмотреть.
   - Артём, мне кажется, что твой папа не в восторге от этой идеи, - неуверенно проговорила она.
   - Папа сказал, что можно, - настаивал ребёнок и взял её за руку. - Пойдём, папа тебе мороженое купит. Ты же меня спасла!
   Кажется, её ждали на работе...
   О какой работе можно думать, когда такое происходит?
   Роман поглядывал на неё с подозрением и несколько недовольно. Видно, идея провести в её обществе ещё какое-то время его совсем не радовала, но с сыном он спорить не стал.
   Таня чувствовала жуткую неловкость, словно была перед Бариновым в чём-то виновата. Он постоянно кидал на неё странные взгляды, как будто боялся, что она сейчас всё испортит. Научит его ребёнка чему-то плохому.
   Но она всё равно с ними поехала. Артём держал её за руку, и Татьяна послушно шла за ним к машине, не обращая внимания на явное недовольство Баринова.
   - Вы часто ходите в "Макдональдс"? - спросила она у мальчика, когда они уже были в кафе. Роман ушёл забирать заказ, и Татьяна решила воспользоваться его отсутствием, чтобы хоть что-то выведать.
   Артём шмыгнул носом и покачал головой.
   - Нет, только по большим праздникам. Как сегодня.
   Таня удивлённо посмотрела на него.
   - А что сегодня за праздник? Что тебе в глаз дали?
   - Не дали! - воскликнул он. - Я увернулся!
   - Вижу. Хорошо увернулся.
   Мальчик выразительно надул губы.
   - Всё равно увернулся. А сегодня не праздник. Больного ребёнка полагается баловать!
   - Ах, вот в чём дело! - засмеялась Татьяна, не удержалась и погладила его по вихрастой голове. - Но это бывает не часто, да?
   Артём с сожалением покачал головой.
   - Нет, бабушка ругается.
   - Ну, вообще-то, бабушка права. Это вредно.
   - Зато вкусно, - оптимистически закончил Артём и заулыбался, глядя на возвращающегося отца с подносом в руках. - Мне, мне быстрее гамбургер!
   Роман поставил поднос на стол, посмотрел на сына и невольно улыбнулся.
   - Что-то ты слишком голодный. Ты в школе ел?
   Артём развернул хрусткую бумагу, надкусил булку с котлетой и довольно заулыбался. Потом кивнул.
   - Ел. Но нам сегодня рыбу давали... бе-е!
   - Тёмыч, прекрати.
   Роман составил все тарелки на стол и осторожно поставил перед Таней высокий стакан с молочным коктейлем. А сам старался на неё не смотреть. Сел за стол и снова обратил своё внимание на сына. Протянул ему салфетку.
   - Ешь аккуратнее.
   Таня нервно теребила под столом салфетку и тоже смотрела на ребёнка, чтобы случайно не встретиться взглядом с Романом.
   - Как ты живёшь?
   Когда Баринов заговорил с ней, Татьяна чуть в обморок от волнения не рухнула. Открыла рот и вдруг поняла, что не может произнести ни слова. Кивнула и стала пить коктейль через трубочку, медленно, очень мелкими глотками. Потом поняла, что Баринов выжидательно смотрит на неё, и слегка поперхнулась. Откашлялась и тихо проговорила:
   - Всё хорошо, спасибо... А ты?
   Роман долго смотрел на неё, потом ответил:
   - Нормально. Живу, работаю.
   - Вот и я... так же.
   - Вернулась в Москву?
   Татьяна не сразу поняла, о чём он, а потом неожиданно покраснела.
   - Да, два года назад... Теперь здесь.
   Роман задумался, а потом повернулся к сыну.
   - Ты поел? Попей и иди, поиграй.
   Артём счастливо разулыбался.
   - В автоматы!
   - Да, - Роман достал бумажник и дал ему купюру. - Иди, только недолго.
   Мальчик убежал, наспех хлебнув колы из высокого стакана, а Татьяна осталась один на один с Бариновым, которому, по всей видимости, приспичило поговорить по душам.
   - Я извиниться хочу, - сказал он. - Я на тебя накричал. Я очень тебе благодарен, правда.
   - Ром, прекрати. - Было очень странно произносить его имя. Давно забытое чувство волнения. - За что ты меня благодаришь? За то, что я ребёнку помогла? Что за глупость?
   - Тёмка иногда бывает излишне энергичен. За ним не уследишь.
   - У тебя прекрасный сын. Просто потрясающий мальчишка.
   Его взгляд потемнел. Смотрел на неё очень пристально, Тане от этого взгляда даже дышать стало нечем.
   - А почему ты меня ни о чём не спрашиваешь?
   Она медленно втянула в себя воздух.
   - Это не моё дело. У меня нет права о чём-либо тебя спрашивать.
   Он опустил глаза в стол и стал крутить между пальцев нелепую пластмассовую вилку.
   - Тогда всё так глупо получилось. Иногда не верится, что это с нами было.
   Она закрыла глаза.
   - Я бы не хотела об этом говорить.
   Роман с интересом глянул на неё.
   - Да... столько лет прошло. Знаешь, жизнь настолько изменилась, что я иногда никак опомниться не могу, когда думать обо всём начинаю. А ты... замужем? За этим, как его...
   - Константин Горин, - напомнила Таня, мысленно скривившись.
   Баринов кивнул.
   - Ну да, Горин.
   - Нет, мы с ним работали вместе... долго.
   При слове "работали", Баринов не сдержал усмешки, отчего Таня оскорбилась и застыдилась одновременно. И, наверное, поэтому немного взволнованно выдала:
   - А с мужем я развелась. Два года назад.
   Роман не ответил. Не сводил с неё задумчивого взгляда, а потом вдруг усмехнулся:
   - А я три... года.
   Она коротко кивнула.
   - Да, я знаю, слышала.
   - Ах, ну да! - Баринов презрительно фыркнул. - Сплетники кругом... Все всегда всё про меня знают! А про моего сына что тебе порассказали?
   - Что ты злишься? Я не знала ничего...
   - Не знала, говоришь?
   - Не надо меня взглядом сверлить! Что ты меня допрашиваешь? Я виновата в чём-то?
   Он лишь рукой махнул.
   - Ладно, извини. Просто тогда столько разговоров вокруг было.
   Таня покачала головой.
   - Ничего я не знала. Про развод я слышала, а про... Артёма нет.
   - Как родители? - решил он сменить тему.
   - Хорошо. Папе операцию сделали в прошлом году.
   - Что-то серьёзное?
   - Сустав. Колено совсем из строя вышло, вот и пришлось...
   - Понятно. А сейчас?
   - Хорошо. А твои как?
   - Вроде думают в Москву перебираться. Всё жалуются, что внук растёт, а они не видят ничего. Да и поспокойнее всё-таки.
   У неё в сумочке зазвонил телефон. Татьяна словно очнулась и сразу посмотрела на часы.
   - О Господи...
   Борис был в гневе.
   - Я тебя убью сейчас! Ты где?
   Она отвернулась от Романа.
   - Боря, прости меня. Я... уже опоздала, да? Прости меня, у меня такое случилось...
   - Тань, хватит канючить. Ты приедешь или нет? Мы тебя всё ещё ждём!
   - Да... да, сейчас приеду. Я буду через полчаса, даже раньше.
   Борис тяжко вздохнул.
   - Вот что ты со мной делаешь?
   - Что случилось? - спросил Роман, когда она выключила телефон.
   - Мне на работу надо, - виновато улыбнулась Татьяна. - Я совсем забыла. Мне надо бежать, - и поднялась.
   Баринов странно на неё посмотрел, а потом тоже поднялся.
   - Я тебя отвезу.
   - Не надо...
   - Нет, нам домой пора, а тебя по пути подбросим. Это будет быстрее, чем ловить такси.
   Она не смогла отказаться.
   Всю дорогу Артём рассказывал ей про то, сколько очков он набрал, играя в автоматы, и объяснял правила игры. Таня смотрела на него, и ей вдруг стало очень грустно оттого, что сейчас они расстанутся. Она выйдет из машины, и жизнь потечёт своим чередом. Опять разойдутся как в море корабли, и эта случайная встреча станет лишь очередным воспоминанием, кадром из фильма.
   - Здесь остановить?
   Татьяна выглянула из окна и кивнула.
   - Да, здесь. Спасибо.
   Артём тоже посмотрел.
   - Ты здесь работаешь?
   Она кивнула.
   - Да. Вывеску видишь?
   - Вижу.
   - Здесь стоянка запрещена, - глухо проговорил Баринов, глядя в другую сторону. Таня кинула на него затравленный взгляд и полезла из машины.
   - Пока, Артём.
   - Ты к нам в гости придёшь?
   Она неуверенно пожала плечами.
   - Не знаю... У меня работы много. Но мы как-нибудь увидимся. И больше с Филиновым не дерись, - улыбнулась ему, но улыбка стёрлась, как только посмотрела на хмурого Баринова. - До свидания, Рома.
   Он лишь молча кивнул.
   Татьяна отступила от машины, и та сразу тронулась, развернулась и вырулила на дорогу. Артём смотрел в заднее стекло и махал ей рукой. Таня помахала в ответ, а потом пошла ко входу в здание.
   Всё, забыть. И жить дальше.
  
  
   3.
  
   Татьяна всерьёз решила, что её встреча с Романом и его сыном стала мимолётной и вряд ли когда-нибудь повторится. Дважды такое не случается. Да и Баринов ясно дал понять, что и эта встреча была лишней и ненужной. А уж продолжения всей этой истории, Таня никак не ожидала.
   А оно получилось весьма неожиданным.
   Через день в её офисе раздался телефонный звонок, который и перевернул её жизнь. Именно этот звонок, а не позавчерашняя случайная встреча. Не случись этого звонка, наверняка, они с Романом больше и не встретились бы, вот только кое-кому было не до их желаний и возможностей - у этого человека были свои желания, которые были для него важнее всего остального.
   Татьяна в тот день была очень занята, всё утро готовилась к важному совещанию, и думать ни о чём, кроме работы, не могла. И поэтому, когда в кабинет проникла секретарша её шефа и на цыпочках приблизилась к ней, бросая на начальника осторожные взгляды, даже не сразу её заметила. Таня обернулась и непонимающе посмотрела на женщину только тогда, когда её шеф, Борис Стержаков, замолчал на полуслове и нахмурился. А секретарша сунула Тане в руку трубку.
   - Татьяна Николаевна, это вас...
   Самойлова нетерпеливо отмахнулась.
   - Я занята, я же просила...
   - Татьяна Николаевна, он обзвонил уже весь офис, вас ищет. Очень настойчивый мальчик.
   - Какой ещё мальчик? - не поняла она.
   А секретарша лишь плечами пожала.
   - Я не знаю. Но он вас ищет.
   - Таня, в чём дело? - недовольно поинтересовался Борис, а она пожала плечами, но трубку взяла, а потом подумала и встала из-за стола, оставив мужчин дальше обсуждать дела. Отошла к окну и, приложив трубку к уху, проговорила довольно сурово:
   - Я слушаю.
   А в ответ раздался тяжкий вздох.
   - Ты тоже работаешь?
   Таня сначала растерялась, когда услышала детский голос, а потом даже рот от удивления приоткрыла и пару секунд просто стояла, застыв. Затем недоверчиво поинтересовалась:
   - Артём? Это ты?
   - Я. Поговоришь со мной?
   - Господи, ты как меня нашёл?
   - По телефонному справочнику, - не стал скрывать он. - Знаешь, сколько звонил?
   - С ума сойти... - а потом вдруг испугалась. - Что случилось? Ты где?
   - Дома. И мне скучно. - Помолчал секунду и добавил: - И страшно. - Но по его тону, страшно ему не было. Сказал это специально и замолчал, ожидая её ответа.
   - Почему тебе страшно? Ты что, один?
   - Ну да. Папа на работе, а тётя Лиза заболела.
   - Таня, в чём дело?
   Она обернулась на требовательный голос шефа и невежливо махнула на него рукой.
   - Кто такая тётя Лиза? - этот вопрос очень её заинтересовал.
   - Няня моя. А я дома один сижу. Ты приедешь?
   Татьяна почему-то испугалась.
   - Я? К вам? Э... Артём, я думаю, что твой папа против будет. Он меня в гости не звал.
   - Так его же нет. Он придёт в семь, он так сказал. Приедешь?
   - Господи... Я не знаю.
   - Ну, пожа-алуйста!
   Его голос был таким жалобным, что Тане смешно стало.
   - Прекрати. Хорошо, я приеду, - решилась Самойлова. - Но только ненадолго!
   - Ура! А больному ребёнку подарок?
   Она засмеялась. Хватка у мальчика явно папина.
   - Что ты хочешь?
   - Чипсы с сыром, сникерс и пазлы большие! С кораблём! - Артём выпалил всё это на одном дыхании, и Татьяна поняла, что эта часть разговора у него была заготовлена заранее.
   - Хорошо. Я приеду через пару часиков, не раньше. Где вы живёте?
   Мальчик чётко проговорил ей адрес, а Таня напоследок попросила его сюда больше не звонить.
   - У меня совещание. Я закончу свои дела и приеду сразу.
   Вот только зачем - непонятно.
   Но уж больно велик был соблазн снова заглянуть в жизнь Романа. Ненадолго, приподнять завесу и посмотреть, а потом она исчезнет.
   - Какой ещё ребёнок? - спросил Борис, когда совещание закончилось, и все разошлись. Татьяна продолжала сидеть в кресле по правую руку от босса и в задумчивости разглядывала стену.
   Повернула голову, посмотрела на него и улыбнулась.
   - Сын знакомого, вот и всё. Мальчик болеет, сидит один дома и ему скучно.
   - А ты поедешь его развлекать?
   - А что такого? Просто визит вежливости.
   В глаза ему старалась не смотреть, и поэтому улыбаться было довольно легко. Он поднялся и подошёл к ней, встал за спиной и положил руки на её плечи, погладил.
   - Ты всегда обо всех беспокоишься, а я?
   - А что ты? - легко рассмеялась Татьяна. Закинула голову и посмотрела в его лицо.
   - А я тобой забыт и покинут.
   - Боря, что ты говоришь? - Она положила руку на его ладонь и погладила.
   - Поужинаем сегодня вместе? - спросил он.
   Таня незаметно вздохнула в сторону и игриво пожала плечиком.
   - Если хорошо попросишь.
   Борис рассмеялся, наклонился и поцеловал её за ухом. На секунду прижался щекой к её волосам и улыбнулся.
   - Танюш...
   - Что?
   - Может ну его, этот визит вежливости? У меня сейчас время свободное есть.
   Она покачала головой и поднялась.
   - Нет, я не могу.
   - Ну вот, ты опять!
   - Боря, я мальчику обещала. Он один дома и... ему страшно!
   Стержаков встретил её взгляд и передумал её упрашивать - бесполезное дело. Только вздохнул.
   - Разве тебя переубедишь? Остаётся надеяться, что ты там особо не задержишься.
   Татьяна едва заметно усмехнулась, невесело.
   - Не задержусь.
   - Кстати, а что за знакомый? Мне ревновать начинать? - он спросил это со смешком, а она вдруг занервничала. Отвернулась от него и принялась собирать со стола свои документы, чтобы скрыть свою нервозность.
   - Что ты выдумываешь? Просто старый знакомый. Мы когда-то работали вместе, вот и всё. - Он странно посмотрел на неё, словно не поверил, или на самом деле расслышал в её голосе лживые нотки? - И к тому же, я не к нему еду, а к ребёнку! - торжественно закончила она. Смело взглянула на Бориса, помахала ему рукой, коротко улыбнулась и вышла за дверь.
   Чтобы выполнить весь заказ Артёма, пришлось посетить два магазина, но Таня сделала это с удовольствием. Выбирать подарок Ромкиному сыну было так волнительно и необычно... словно она самому Баринову выбирала. А ведь когда-то и выбирала. Всякие милые безделушки, шоколадки... кружку с подогревом, чтобы у него чай подольше не остывал.
   Господи, как давно это было. И как глупо это было.
   Купила самую большую коробку с пазлами, с огромным пиратским фрегатом. Потом заехала в супермаркет за чипсами и "Сникерсом", подумала и взяла ещё йогурты и разных фруктов. Вот теперь можно идти в гости к больному ребёнку.
   Конечно, Роман жил по новому адресу. Более престижный район и дом большой и солидный. Огороженный забором, за которым детская площадка и автостоянка для жильцов. Машину Татьяны внутрь не пустили, пришлось оставить её за забором.
   Прихватив с собой внушительный пакет, направилась к крыльцу. И даже беспокоиться начала, что охранник, который наверняка сидит у входа, не разрешит ей подняться. Но молодой человек в чёрной форме, лишь поинтересовался к кому она идет, и записал что-то в свой журнал.
   Всё-таки она волновалась. Хоть и знала, что Романа дома нет, но само понимание того, что она настолько близко к его жизни - волновало безумно.
   Дверь долго не открывали, но Таня услышала шорох с той стороны. Тихонько поскреблась в дверь.
   - Артём, это я.
   - Точно ты? - спросили из-за двери и тут же загремели замки.
   - Я ещё не ответила, а ты уже дверь открываешь, - решила проявить бдительность Таня.
   Ребёнок выразительно сморщился.
   - Я же знал, что это ты!
   - Читал сказку "Семеро козлят"? - спросила она, входя в квартиру и закрывая за собой дверь.
   - Мне дедушка читал.
   - Да? Мне кажется, что пора перечитать. Чтобы содержание лучше закрепилось в твоей голове.
   Артём согласно закивал, а сам с вожделением поглядывал на большой пакет. Таня рассмеялась.
   - Пойдём на кухню, будем покупки разбирать.
   Он побежал по коридору в сторону кухни, а Татьяна шла следом и осматривалась.
   Квартира была шикарная, но Роману она совсем не подходила. Тому Ромке, которого она когда-то знала. Наверное, обставляла её его жена, ещё до развода. А Баринов просто не стал ничего менять.
   Татьяна заглянула в гостиную, беглым взглядом оглядела шикарную кожаную мебель и камин, а потом улыбнулась, заметив на белой коже дивана пятно от чего-то тёмно-красного, а на полу, на пушистом ковре, гору игрушек. С экрана телевизора в полный голос возмущался почтальон Печкин.
   Таня прошла на кухню, поставила пакет на стол и решительно пресекла попытку Артёма тут же взяться за потрошение пакета. Взяла в ладони его лицо и повернула голову мальчика.
   - Как твоя бровь? Болит?
   - Чуть-чуть, - послушно ответил он. - Мы с папой вчера в больницу ездили.
   - Да? И что врач сказал?
   - Сказал, что всё хорошо, - легко ответил Артём, но по тону Таня поняла, что ему не терпится отделаться от её навязчивой заботы. - У меня живот болит уже!
   - С чего бы это?
   - А ты "Сникерс" купила?
   - Я тебе йогурт купила и яблок. Ты яблоки любишь?
   - Люблю. Но больше чипсы и сникерсы.
   - Кто бы сомневался, - покачала Татьяна головой. - Ты ел?
   Он лишь неопределённо пожал плечами, вытащил с пакета коробку с пазлами и восторженно вскрикнул. Таня обернулась, посмотрела на него и улыбнулась.
   - Нравится?
   - Клёво! Мне его на несколько дней хватит! - потом видно вспомнил, чему его учили и выпалил: - Спасибо!
   - Не за что, милый.
   Таня открыла холодильник и с интересом заглянула.
   - Артём, а ты обедал?
   Приехала просто в гости и сама не заметила, как тут же проснулся материнский инстинкт. Нужно было накормить, обиходить, приласкать...
   - Папа приезжал в обед.
   - Да? - Татьяна скептическим взглядом оглядела упаковки с полуфабрикатами в морозильной камере, вздохнула и закрыла дверцу холодильника. Вернулась к столу и начала разбирать свои покупки. Посматривала на Артёма, который сидел на стуле, поджав под себя одну ногу, и разглядывал изображенный на коробке пиратский корабль.
   - А сейчас пираты есть?
   Таня с сомнением посмотрела на него.
   - Не думаю.
   - А почему?
   - Ну, понимаешь... раньше на корабле не было связи, и пираты могли нападать безнаказанно, а сейчас рации там всякие и оружие... В общем, я не очень в этом разбираюсь, Тём. Надо у папы спросить.
   - Они брали золото и крали красавиц. Мне дядя Витя сказал.
   Таня улыбнулась уголком губ.
   - Да, это единственное, что для дяди Вити представляет ценность.
   - А ты дядю Витю знаешь?
   - Знаю. Но мы очень давно не виделись.
   - Как с папой?
   Таня насторожилась. Посмотрела на него и кивнула.
   - Примерно. А папа... тебе что-то рассказывал про меня?
   - Он сказал, что вы с ним работали вместе. Давно.
   Она снова кивнула.
   - Всё правильно. А ты часто один остаёшься?
   Он покачал головой.
   - Просто тётя Лиза заболела.
   - Не забоялся?
   Артём посмотрел на неё возмущённо.
   - Вот ещё! Я уже большой!
   И взгляд был таким знакомым, что Татьяна поневоле умилилась. Как же он всё-таки похож на Ромку...
   - А папа во сколько вернётся? - на всякий случай поинтересовалась она.
   - В семь.
   - Тебе так долго быть одному?
   Мальчик задумался, а потом хитро глянул на неё.
   - Но ты же со мной побудешь?
   Вот так мы не боимся.
   Кивнула.
   - Побуду, но не до семи. Я пораньше уйду, хорошо? А-то вдруг папа рассердится, что я здесь?
   - А почему? Ты же в гости пришла, - удивился мальчик, а она лишь плечами пожала.
   - Всё равно. Мы его разрешения не спрашивали.
   Потом Артём устроил ей обзорную экскурсию по квартире, и Таня согласилась со своим первым впечатлением - интерьер излишне вычурный, всего здесь слишком, как с обложки глянцевого журнала. Самой обжитой и нормальной казалась только детская. Под потолок заваленная игрушками, книжками, а стены завешены плакатами, половина из которых относилась к футбольной тематике.
   - Ты интересуешься футболом?
   - Мы с папой болеем за "Спартак". А папа тоже играет, мы по выходным ходим на стадион, - похвастался Артём.
   Таня едва заметно улыбнулась.
   - Да, я помню.
   Мальчик забрался на свою кровать и немного попрыгал на ней.
   - Я тоже буду в футбол играть! Папа обещал.
   - Конечно, будешь. Если захочешь.
   В гостиной, на небольшом столике у стены Таня заметила несколько фотографий в рамке. И конечно любопытство было не сдержать. Пока Тёмка скакал на кровати и одновременно жаловался ей на количество задаваемых на дом уроков, она разглядывала снимки. На одном был Рома с сыном, но Артём здесь совсем маленький, года три. А у Ромки такое счастливое лицо, что у Тани сердце защемило. На ещё одном Артём один, в парадном костюме, с портфелем за спиной и букетом цветов в руках - первое сентября. А вот третья фотография Самойлову заинтересовала больше всего. На ней была запечатлена вся семья - родители Романа, его старший брат с женой, жена бывшая и сам Роман с сыном на руках. Артёму здесь года четыре, тянется ручонками к бабушке, а та смеётся. Все выглядят спокойными и довольными. Все, кроме Кати, жены Баринова. Почему-то Тане так показалось. Она единственная не улыбалась и смотрела не в объектив фотоаппарата, а на Романа, и во взгляде что-то вроде недовольства или раздражения, но лёгкого.
   Артём подбежал к Тане и подпрыгнул, привлекая тем самым к себе внимание. Самойлова показала ему фотографию.
   - Это мой день рождения, - пояснил он. - Я здесь маленький.
   Таня подумала, а потом указала на Катю.
   - А это кто?
   - Это мама, - спокойно ответил мальчик, а Татьяна замерла в удивлении.
   - Как мама? - но быстро опомнилась. - То есть... Тёма, а тебе сколько лет?
   - Восемь с половиной, - с готовностью ответил он, а Самойлова всерьёз задумалась.
   Что-то непонятное происходит... Не может быть Катя его матерью, никак не может. Шесть лет назад они с Романом ещё не были женаты, и об Артёме она, Татьяна, ничего не знала. На мальчика поглядела непонимающе, но решила оставить эту тему, не зная, что сказать и что спросить. Ребёнок ей всё равно ничего не объяснит, а тревожить его попусту глупо.
   Таня поставила фотографию на место и посмотрела на мальчика.
   - Ну, чем займёмся?
   На его лице расплылась совершенно счастливая улыбка, и он даже подпрыгнул.
   - Давай пазл собирать? А можно мультики посмотреть! А ещё у меня игра новая есть!
   Ребёнку явно не достаёт общения. Таня мысленно вздохнула.
   - А ты кушать не хочешь?
   - Потом! - легко отмахнулся Артём.
   Она прошла к дивану, а на столике заметила стопку учебников.
   - А это что? Уроки надо учить?
   Мальчик заметно приуныл.
   - Надо стих выучить... и задачу решить. Но я потом решу, правда!
   - Нет, давай сделаем так. Сейчас мы выучим уроки, а потом будем спокойно играть. А пока ты учишь, я ужин приготовлю. Кстати, кто у вас готовит?
   - Тётя Лиза. Иногда. А так папа.
   - Папа? - удивилась. - И что, у него получается?
   Артём хитро посмотрел на неё, а потом засмеялся.
   - У него всё всегда пригорает! Он так смешно бубнит, когда злится из-за этого!
   Таня поневоле заулыбалась, когда представила себе эту картину.
   - Мы пиццу заказываем!
   - Понятно... Бери давай учебники и пошли на кухню.
   Татьяна ждала, что он начнёт сопротивляться, но Артём спокойно собрал нужные книжки и пошёл на кухню.
   - А можно я буду учить и есть яблоко?
   Она покачала головой.
   - Нет. Чтобы хорошо выучить, надо чётко произносить слова, а как ты это будешь делать, если будешь жевать?
   Ребёнок задумался, но сдаваться не хотел.
   - А можно я откушу, потом выучу вот эти строчки и снова откушу.
   Таня кивнула.
   - Да, так можно. А эти четыре строчки называются четверостишье.
   Ребёнок покивал с умным видом и потянулся за яблоком.
   Раньше ей не приходилось учить уроки с детьми, но первый опыт не расстроил. Артём довольно легко выучил стихотворение, несколько раз они вместе прочитали, а потом он уже запросто его повторил. Татьяну первый опыт, который оказался удачным, окрылил, и она легко порхала по кухне. С задачей по математике оказалось немного труднее, но совместными усилиями справились и с этим.
   - Ты суп будешь есть? - спросила она, когда Артём закрыл последний учебник. Он согласно закивал, а она посмеялась про себя. Вот как домашнее задание детей утомляет!
   Съев тарелку супа, энергии в ребёнке невероятно прибавилось. Он вытащил все свои многочисленные игрушки, чтобы их Тане показать. А сколько мультиков они пересмотрели! Не один десяток и, причём ни один не досмотрели до конца. Таня мальчику не мешала, понимала, что ему хочется всего и сразу. Хочется всё показать, всё рассказать, похвастаться... А ей было так жалко его, почти до слёз. На ребёнка ни у кого в этой семье времени нет. Ромка работает в сумасшедшем ритме, Катя вообще неизвестно где, а ребёнок с няней, по сути, с чужым человеком.
   Через какое-то время Артём вспомнил про подаренные пазлы и побежал в комнату за коробкой. Они устроились прямо на полу и Таня, сама от себя такого не ожидая, всерьёз увлеклась, подбирая нужные картонные фигурки.
   А потом вдруг хлопнула дверь в прихожей, и по квартире пролетел зычный голос:
   - Тёмка, я дома! Ты где?
   Самойлова в ужасе замерла и бросила на часы затравленный взгляд. Без десяти пять.
   Чёрт! У неё даже мысли не возникло почему-то, что Ромка может прийти раньше.
   Он вошёл в гостиную, с большим пакетом в руках и с улыбкой, которая тут же исчезла, как только он увидел Таню на полу рядом с сыном.
   Артём же, увидев отца, замер с открытым ртом, а потом забавно ахнул:
   - Папа! А мы тебя не ждали!
   - Я вижу, - мрачно заявил Баринов.
   Татьяна аккуратно ссыпала кусочки пазла, которые держала в руке, горкой на пол, и поспешно одёрнула юбку. По-прежнему сидела, поджав под себя ноги, и совсем не представляла, как бы ей так встать, чтобы красиво и легко получилось, как в кино. Вот только себя она знала лучше и знала, что такой грации ей природой не дано. Да и Ромка смотрел на неё непонимающе и хмуро, от его взгляда она даже вспотела, вот как занервничала. Тут поневоле споткнёшься и нелепо растянешься на полу.
   - Ты что здесь делаешь?
   Артём насторожился и замер, замерев на корточках, и Таня подумала, что в этот момент он похож на маленького испуганного зверька, который замер, почувствовав опасность. Таращил на отца глаза и не понимал, почему тот вдруг так сильно разозлился.
   Махнув рукой на грацию, Таня рукой упёрлась в диван и поднялась, поспешно одёрнув юбку. Отвела взгляд от Романа и быстро глянула на Артёма, ободряюще тому улыбнулась.
   - Мы играем. А тебя мы позже ждали, да, Тём?
   Тот кивнул и сказал:
   - Пап, а мы суп сварили! Я ел, вкусно. А ты что купил?
   Таня услышала прерывистый вздох, который вырвался у Романа, и поспешила погладить мальчика по голове.
   - Что-нибудь вкусное. Ведь больного ребёнка полагается баловать? Складывай парус, я все нужные части нашла, а мы с папой пойдём сумку разберём.
   И вышла из гостиной, направившись в кухню.
   Баринов был зол. Бросил пакет с покупками на стол, а потом неожиданно принюхался. Вкусные запахи его только больше разозлили, и он обернулся на Таню, одарив её поистине гневным взглядом.
   - Ты что здесь делаешь? - повторил он свой вопрос.
   На кухне Артёма не было, и держать себя в руках стало труднее, храбриться уже не получалось.
   - Не злись, пожалуйста, - пробормотала она, опустив глаза. - И не кричи, Артём услышит. Ты его напугал.
   Ромка только ухмыльнулся, поражаясь такой наглости.
   - Нет, нормально, а? Я прихожу к себе домой, а здесь ты, да ещё отчитываешь меня за то, что я не так воспитываю собственного ребёнка! Просто неслыханно!
   - Рома!..
   - Я тебя ещё раз спрашиваю, как ты здесь оказалась?
   - Мне Артём позвонил, на работу, - призналась она. - По справочнику номер вычислил.
   Роман поднял глаза к потолку и ругнулся вполголоса.
   - Вот что за ребёнок, а?
   Татьяна вздохнула.
   - Не злись на него. Ему одному страшно, вот и... Он хоть и не признаётся... А тебя нет.
   - Я работаю! - отрезал он. - Что в этом удивительного?
   - Но ему-то от этого не легче, он же ребёнок!
   - Знаешь что?.. Хватит меня воспитывать! Ты свою миссию выполнила, великодушие проявила, вот и отправляйся!.. Куда ты там опаздываешь?
   Роман отвернулся от неё и начал разбирать сумку с продуктами. Злился, движения были резкими, и у него то что-то падало, то рвалось, а он ещё больше бесился. Таня смотрела на его спину и понимала, что сейчас заплачет. Обидно было до слёз. За то, что он так с ней говорит, что заподозрил в какой-то нелепой жалости, что считает её настолько бездушной...
   - Я никуда не опаздываю.
   - Что? - Роман обернулся и непонимающе посмотрел на неё.
   Самойлова кашлянула и уже более твёрдым голосом повторила:
   - Я никуда не опаздываю. Я просто пообщалась с твоим сыном, что в этом такого?
   Несколько секунд молча смотрел на неё, а потом покачал головой.
   - Ничего. Пообщалась? Спасибо тебе. А теперь иди.
   - Зачем ты так со мной? - не удержалась она от упрёка.
   - Да причём здесь ты? - Баринов снова обернулся и сразу заговорил тише, но от этого ещё страшнее. - Таня, это не игрушка, это ребёнок, ты понимаешь? Это ты пришла, поигралась с ним и пошла дальше по своим делам, а для него это не просто так! Не хватало только, чтобы он к тебе привязался! У тебя своя жизнь, а как я ему потом объясню, почему ты не приходишь? Вот поэтому я тебе и говорю - уходи сейчас! Спасибо тебе и... всего наилучшего!
   Это показалось ещё более обидным. Татьяна помолчала, а потом тихо проговорила:
   - Если бы всё было, как ты говоришь, я бы не пришла сегодня.
   - Ну, вот что ты говоришь, а? Тань, у тебя своя жизнь, что ты себе проблемы ищешь?
   - Прекрати говорить со мной подобным тоном! - неожиданно разозлилась она. - Ты один собой жертвуешь?
   - Это мой сын...
   - Вот именно! А ты ведёшь себя так, словно тяжкий крест несёшь! Ребёнок тебя почти не видит, общается только с няней! И всем на это наплевать!
   Баринов просто задохнулся от возмущения. Смотрел на неё и взгляд становился всё более испепеляющим.
   - А тебе не наплевать! - театрально и оттого противно ахнул Баринов и даже всплеснул руками. - Откуда ты такая взялась?
   Татьяна откровенно поморщилась.
   - Ну, вот что ты говоришь? Ты хоть сам понимаешь?
   Роман недовольно поджал губы, а потом сел на стул и вздохнул. А Таня губу закусила, секунду раздумывала, а потом всё-таки решилась и сделала шаг к столу.
   - Рома, я не хотела ничего плохого. Я действительно просто приехала его навестить... У тебя замечательный сын, только...
   - Что только? - неприятно усмехнулся Баринов.
   - Ему не хватает родителей, - решилась она. Ожидала в ответ новый взрыв гнева, но Роман промолчал. Они помолчали, а потом он поднял голову и посмотрел на неё, вот только взгляд был насмешливый и неприятный.
   - А твой интерес в чём? У тебя своя жизнь. Зачем тебе чужой ребёнок?
   Она разочарованно качнула головой.
   - Ни зачем. Просто мы с ним понравились друг другу. Почему нет?
   Ответить он не успел, на кухню вбежал Артём. Весёлый, довольный, сразу забрался к отцу на колени и обнял одной рукой.
   - Пап, ты суп-то будешь? Знаешь, какой вкусный?
   - Да? - Роман пригладил растрепавшиеся волосы сына, а потом поцеловал ребёнка в щёку. - Тебе понравился?
   - Да. Таня, давай папу кормить?
   Она замялась.
   - Тём, мне надо идти. Папа у тебя устал сегодня, ему отдохнуть надо... Я вам только помешаю. К тому же, ты и сам прекрасно можешь папу покормить. Ты же у нас хозяин?
   - Ну-у! - Артём надулся и умоляюще посмотрел на отца. - Пап!
   - Тёмыч, у Тани свои дела есть. Ей домой надо.
   - Неправда! Она сказала, что до семи будет! Ей не надо домой!
   - Тёмка!
   Но мальчик уже слез с его колен и выбежал из кухни, Татьяна только успела заметить слёзы в его глазах. Обернулась ему вслед и посмотрела с сожалением.
   - Вот ты видишь? - Роман подошёл к ней и указал пальцем на дверь. - А я тебя предупреждал! Самая умная нашлась! А я и без тебя знаю, чего не хватает моему сыну! Но я не Дед Мороз, я не могу достать ему звезду с неба!
   - А ему звезда и не нужна! Ему нужно просто немного внимания, вот и всё!
   Татьяна глубоко вздохнула, а потом в упор посмотрела на Баринова.
   - Рома... Я могу с ним посидеть, пока ваша няня не выйдет на работу.
   - Что? - опешил он.
   - Я серьёзно. У меня сейчас работы не так много. Я, правда, могу.
   - Ты спятила? - совершенно серьёзно поинтересовался Роман, с интересом разглядывая её.
   А Таня пренебрежительно скривилась.
   - Не надо мне грубить. И я не спятила, я всё прекрасно понимаю. Вот только не понимаю твоей реакции, для тебя кругом одна выгода. Я даже готовить буду.
   - По-моему, ты не слышала ни слова из того, что я говорил!
   - Я всё слышала! И я совершенно не собираюсь исчезать из его жизни, если это тебя так волнует. Если ты позволишь, конечно. И я не собираюсь учить его ничему плохому. Рома! - это прозвучало умоляюще.
   Баринов сверлил её взглядом, а потом вдруг повернулся и гаркнул в сторону комнат:
   - Тёмка, закрой дверь!
   Татьяна с удивлением оглянулась и услышала тихий хлопок. Подслушивал.
   Ромка снова уставился на неё.
   - Я не понимаю, зачем тебе это надо.
   - Давай просто сойдёмся на том, что надо. А зачем - это уже дело десятое.
   - Пап, ну можно? - раздалось из-за угла жалобное поскуливание, а Роман беспомощно застонал. - Пап!
   - Так, прекрати канючить! А ты!.. - Он посмотрел на Таню и махнул рукой. - Приезжай завтра. Во сколько ты приедешь?
   Она задохнулась от радости, когда услышала его ответ, и, не задумавшись, выдохнула:
   - А во сколько надо? - а потом исправилась. - То есть, в десять. У меня в девять встреча, а потом я могу...
   - Приезжай к двенадцати. Мы утром в больницу, а потом я его привезу.
   Вот так решилась её судьба. Она даже сама в тот момент не понимала, отчего так обрадовалась, и насколько ей это было нужно. Но в душе всё пело и даже задумчивый, и чуть недовольный Ромкин взгляд не мог испортить ей настроения.
   А Баринов, после её ухода, только головой качал, думая обо всём этом...
  
  
   4.
  
   Конечно, она пришла раньше двенадцати. И никакой злой рок, из-за которого она в последнее время постоянно и всюду опаздывала, сегодня её не преследовал.
   Дома у Бариновых никого не оказалось и Татьяне пришлось гулять перед домом, ожидая их появления. Даже замёрзла. Изящные итальянские сапожки совсем не были предназначены для долгих прогулок на морозе и поэтому ноги начали мёрзнуть.
   Но всё это казалось такой мелочью, по сравнению с происходящими событиями, что Таня не замечала никакие неудобства. Ею владело странное чувство, словно жизнь в один момент сделала нервный скачок - и всё вокруг перевернулось. Прошлое самым неожиданным образом нахлынуло из небытия и это завораживало. Да кто бы на её месте отказался исправить когда-то совершённые ошибки? Ошибки, которые мучили, не давали покоя долгие годы? Хотя бы попробовать всё изменить... успокоить свою совесть.
   Попытаться помочь Роману.
   Правда, Баринов её помощи не хотел, он вообще был настроен агрессивно против неё. Таню это напугало, сбило с толка и, наверное, если бы не Артём, она бы ушла, убежала от него, от его неприятных, обвиняющих взглядов. Но ребёнок её удержал.
   Это было странно, так быстро прикипеть, по сути, к чужому ребёнку. То есть не совсем к чужому... Но ведь Ромка здесь не при чём? Или при чём?
   Вот это она и пыталась понять, пока полночи крутилась в постели без сна. Упорно пыталась разделить свои чувства к Артёму и к его отцу. Но они были настолько похожи, что сделать это было очень трудно.
   Одно было понятно, она зависит от Бариновых. И эта зависимость не прошла с годами. И сейчас кажется, что не смотря на всё, чего Таня смогла добиться за эти годы, без него, без его поддержки, она так и осталась той неопытной девочкой, которой когда-то, сразу после окончания института, пришла работать под начало Романа Баринова. Столько трудов, усилий, а вдруг оказалось, что гналась за призраком своей прошлой любви, чтобы доказать... Что доказать? Свою состоятельность, свою способность жить без Ромки и жить прекрасно? Пыталась догнать то, чего была лишена когда-то в юности, наверстать упущенное, и потеряла то, что было рядом. Из-за своей гордости, глупой обиды... Сейчас, через столько лет, всё казалось глупым и детским. И если бы повторилось, если бы можно было повернуть время вспять - разве она уехала бы из Москвы? Если бы знала, как трудно будет жить без него, зависеть от своих воспоминаний, начинать жить с нуля в чужом городе, с чужими людьми, а по ночам впадать в отчаяние и рыдать в подушку из-за того, что ничего не получается... Не получается забыть.
   Она бы не уехала.
   Если бы не была столь глупа тогда. Ведь изводить себя мучительными вопросами по поводу того, "что было бы, если бы она осталась и выслушала его, поверила, что он именно для неё, а не для другой", это намного ужаснее, чем встретить свою судьбу лицом к лицу, не испугаться. Кто знает, как всё бы получилось? Возможно, они с Ромкой были бы вместе до сих пор.
   И на той фотографии была бы не Катя, а она, Таня Самойлова.
   Глупость, конечно. Она опять увлеклась своими мыслями и мечтами. Это вредно, много мечтать - надо жить, смело встречать реальность, пусть и суровую.
   Вот только страшно и иногда хочется сбежать. А потом раскаиваешься...
   Татьяна дошла до будки охранника и развернулась, уже, наверное, в сороковой раз за последние двадцать минут и вдруг едва не сбила с ног ребёнка.
   - Господи, Артём!.. Я тебя не заметила.
   - А что ты делаешь?
   Он так на неё смотрел, что Таня почувствовала смятение. Ребёнок явно не понимал её поведения.
   - Я? Вас жду, - и огляделась, отыскивая взглядом Романа. Он уже вышел из машины и теперь насмешливо посматривал на неё. Таня кивнула ему. - Здравствуй.
   Баринов непонимающе мотнул головой.
   - Я, как посмотрю, тебе и, правда, заняться нечем. Это ты дорожку до асфальта протоптала?
   Татьяна вздохнула и покачала головой.
   - Не я... - а потом посмотрела на Артёма. - Как ты себя чувствуешь? Что врач сказал?
   Роман не торопясь, подошёл и окинул её заинтересованным взглядом.
   - Сказал, что на нём всё заживает, как на маленькой дворовой собачке.
   Артём засмеялся и слегка толкнул отца в живот.
   - Неправда, он так не говорил!
   - Говорил, говорил, ты просто не слышал, - Роман натянул сыну шапку на уши, а потом поглядел на Татьяну. - Ты не передумала?
   Она покачала головой.
   - Нет, что ты! Я так рада, что всё хорошо... то есть, что врач сказал, что всё хорошо!
   Роман не спускал с неё насмешливого взгляда, и от этого Таня сбивалась с мысли и даже заикаться слегка начала. Такое их неожиданное появление, как раз в разгар её душевных мытарств, заставило занервничать.
   - Пап, можно я пойду на горку?
   Баринов отвёл глаза от Таниного лица и посмотрел вниз, на сына, который стоял, закинув голову наверх, и глядел на него. Решительно покачал головой.
   - Нет. Тебе врач что сказал?
   - У меня не болит голова!
   - Всё равно. Нет.
   Таня внимательно наблюдала за ними, слышала, каким уверенным тоном Роман говорил с сыном, и вдруг немного испугалась. А сможет ли она так же? Ведь ребёнку нужен авторитет... Остаётся только надеяться, что Артём будет таким же покладистым, как вчера.
   Мальчик обиженно надул губы, а потом с надеждой глянул на Таню, но Роман заметил.
   - Значит так, - заявил он тоном, от которого даже Самойлова вытянулась по струнке смирно, - будешь придумывать, я найму временную няню, и она с тобой точно возиться, как с двухлетним, не будет. И никаким жалобам внимать не буду. Ты всё понял, Тёмыч? Либо ты ведёшь себя хорошо, и Таня с тобой посидит, либо...
   - А я разве хулиганю? - насупился Артём, и Татьяне сразу стало его жалко. Он выглядел таким обиженным, что захотелось прижать его к себе, поцеловать и разрешить всё, что бы он ни захотел.
   - И даже не начинай, - предупредил его отец. - А то я тебя знаю... И ты не потакай ему! - Таня даже не сразу поняла, что он обращается к ней. Непонимающе посмотрела, а потом постаралась сбросить с себя несвоевременную задумчивость. Понимающе покивала.
   Баринов хмыкнул и снова окинул её взглядом с ног до головы, на этот раз недоверчивым. Видимо, всё ещё сомневался, стоит ли доверять ей своего ребёнка. Но потом посмотрел на часы и тут же нахмурился.
   - Я поехал. Буду часов в шесть. Приеду, уроки проверю. Тёмка, слышишь?
   Тот закивал, хотя слова об уроках его не слишком заинтересовали. Он взял Таню за руку и теперь с интересом поглядывал в сторону магазина на той стороне улицы.
   - Тёмыч.
   - Я слышу, пап!
   Роман достал из кармана связку ключей и Татьяне отдал.
   - Вот, запасные. Мои телефоны в книжке на кухонном столе. Всё?
   Никаких вопросов она придумать не смогла и кивнула. Баринов глядел на неё, потом перевёл взгляд на сына, который, по всей видимости, был доволен происходящим, и вдруг едва заметно поморщился. Роман был недоволен.
   Но уехал.
   Таня стояла на тротуаре, держа за руку Артёма, и смотрела на машину Баринова, которая притормозила на перекрёстке.
   - Тань, пойдём в магазин?
   - А что ты хочешь в магазине?
   - Вон там продают пирожные с кремом! - указал на магазинчик с красочной вывеской, на витрину которого с вожделением поглядывал уже некоторое время. - И ватрушки вкусные. Пойдём?
   Самойлова задумалась, но потом решила, что ватрушки это всё-таки не чипсы и "Сникерсы", а вполне приемлемая еда для ребёнка. Согласилась, и вместе с Артёмом они направились через дорогу, к магазину.
   Помимо вкусностей, которых хотел Артём, набрался ещё целый пакет покупок. Вспомнив о том, что холодильник в доме Бариновых забит преимущественно полуфабрикатами, и о том, что готовить теперь придётся ей, Татьяна купила всё по своему вкусу, чтобы приготовить полноценный обед. Артём время от времени докладывал в тележку чипсы и конфеты, а Таня их выкладывала обратно, разрешив ему взять только одну шоколадку и пачку овсяного печенья.
   - А папа вчера весь суп съел, когда ты ушла, - сказал Артём, а Таня от удивления даже приостановилась.
   - Правда? Ему понравилось?
   Мальчик закивал и попробовал поднять пакет с покупками. Таня отвела его руку, сама взяла пакет и еле слышно охнула.
   - Я же говорю, он всё съел.
   - Это хорошо, - подумав, сказала она. Но почему-то её это очень взволновало. Значит, Ромке понравился её суп... Раньше она ему не готовила.
   Дверные замки в квартиру Бариновых удалось открыть только с помощью Артёма. Таня несколько минут пыталась провернуть ключ, но замок никак не поддавался. Они несколько минут простояли под дверью, Самойлова даже начала впадать в панику, но потом совместными усилиями - Татьяна держала дверь, а Артём крутил ключ - всё же сумели попасть в квартиру.
   На столе в кухне и правда лежала телефонная книжка в дорогом кожаном переплёте. Таня поставила пакет на стул и открыла её. На первой странице столбиком номера телефонов с пояснениями.
   Мило.
   - Тёма, ты кушать хочешь?
   - Я съем ватрушку, - тут же отозвался ребёнок и потянулся к пакету.
   Таня кивнула.
   - Но только одну, хорошо? Я сейчас обед приготовлю... Тёма, руки помой!
   Да, ещё учиться и учиться... Навыков воспитания у неё никаких нет.
   В гостиной на полу лежал до конца не собранный пазл с пиратским кораблём.
   - Папе не мешал? Надо было убрать вчера...
   - Нет! - воскликнул мальчик и замотал головой. - Его убрать можно только когда соберём! Вот видишь, это папа вчера собирал!
   Таня присела на диван и посмотрела на уже сложившуюся картинку, а потом притянула мальчика к себе.
   - Скажи мне, а ты часто один остаёшься?
   Он задумался, а потом покачал головой.
   - Нет. Со мной тётя Лиза сидит, а потом папа приходит.
   - А бабушка с дедушкой часто приезжают?
   Мальчик пожал плечами.
   - Часто... я не знаю. - А потом заулыбался. - Я к ним на каникулы езжу! А ещё мы в Диснейленд ездили! Знаешь, как здорово?
   Таня поневоле рассмеялась, глядя на его счастливое личико, и поцеловала.
   - Я не знаю, но верю. Ты руки помыл? Иди, бери ватрушку и неси учебники, будем уроки учить.
   - А после обеда, что делать будем?
   - Что захочешь, - пообещала Татьяна, а Артём радостно подпрыгнул и унёсся в свою комнату.
   На этот раз задачи по математике решились легко, без всякой запинки, что Таню несказанно порадовало. Правда, недолго радость эта длилась. Когда пришло время учить английский, Артём открыл учебник и начал читать вслух текст, она даже в первый момент замерла. Потом обернулась и внимательно посмотрела на мальчика. Но конечно ничего не сказала, просто слушала, сильно задумавшись.
   Дочитав текст до конца, а точнее, даже не дочитав, а закончив запинаться на каждой букве, Артём быстренько захлопнул учебник и с надеждой посмотрел на Таню.
   - Будем писать?
   Самойлова хмыкнула.
   - Тёма, а какие у тебя оценки по английскому?
   Он заметно сник. Опустил глаза и шмыгнул носом. Таня подавила вздох.
   - Хорошо, давай писать, - сказала она, не желая расстраивать ребёнка.
   Оказывается, он не шутил, когда говорил, что ненавидит английский. И очень интересно, кто в нём эту ненависть развил... Уж не Катя ли, которая зачем-то говорит с ним только на этом языке?
   Когда телефон зазвонил, Таня немного растерялась. Никаких распоряжений по поводу того, стоит ли ей отвечать на звонки в этом доме, она не получала. Посмотрела на Артёма, но тот аккуратно писал что-то в тетради, от усердия даже язык высунул, и отвлекаться явно не собирался. Таня посомневалась ещё несколько секунд, а потом подошла к стене, на которой висел телефон, и сняла трубку.
   - Я слушаю.
   - Э... это кто? - голос Виктора Ставрова, давнего приятеля Романа, стал ещё одним отзвуком из прошлого, к тому же издевательским. Его голос звучал легко и беззаботно, и Татьяне почему-то сразу вспомнилось, сколько раз он насмешничал над ней, не задумываясь о последствиях.
   Она на секунду прикрыла глаза, собираясь с мыслями, а потом выпалила:
   - Вам Роман Игоревич нужен? А его нет, он уехал!
   - Да? Ну, ладно... а вы кто?
   А действительно?
   Но Ставров ответ нашёл сам.
   - Няня новая?
   - Да, - тут же согласилась Самойлова. - Новая.
   И всё равно сделала ошибку. Разозлилась на себя, но уже после того, как ляпнула на торопливое прощание Виктора:
   - До свидания, Виктор Дмитревич.
   В трубке раздался странный звук, видимо Ставров хотел что-то переспросить, но Таня уже повесила трубку. И даже ногой от досады топнула.
   Ну что же это такое? Вечно что-то брякнет...
   - Таня, посмотри! Я написал!
   - Иду, милый...
   За день Роман позвонил раз пять. Волновался за поведение сына, потому выспрашивал в основном об этом. И ни одного лишнего слова.
   - Как он? Поел? Уроки выучил? Тебе не надоедает? Ладно, пока. Я ещё позвоню.
   Таня только успевала отчеканивать ему нужные ответы, и вот уже в ухо несутся гудки. Она вздыхала, поглядывая на трубку, а потом возвращалась к ребёнку. Несколько раз ей звонили с работы, и приходилось решать возникшие вопросы прямо по телефону. Некоторые интересовались, где она сегодня пропадает, и Татьяна выкручивалась, отговариваясь разными глупостями.
   И она была рада, что сейчас здесь.
   Ещё несколько дней назад мечтала совсем о другом, строила планы, а теперь сидит на диване в квартире Романа Баринова и с улыбкой наблюдает за тем, как на полу играет его сын. И уже не хочется ничего, кроме этого. Вот как оказывается бывает.
   Всё-таки жизнь непредсказуемая штука... И может измениться в одну минуту.
   Но приближался вечер, и Таня снова начала нервничать. Понимала, что надо собираться домой, что Ромка вряд ли захочет её видеть здесь, когда придёт. Она даже сумку свою собрала и отнесла её в прихожую, чтобы не задерживаться даже лишнюю минуту, а потом решила, что это глупо и отправилась на кухню и принялась разогревать ужин.
   Была поглощена своими мыслями и даже Артёма слушала невнимательно. Он прыгал по кухне и пересказывал ей какой-то мультик. Таня кивала, а сама всё прислушивалась, не хлопнет ли в прихожей входная дверь.
   Когда телефон зазвонил, автоматически сняла трубку. И даже сказать ничего не успела, только рот открыла, как услышала женский голос:
   - Ромик, это ты? Ты уже дома? Ты у меня какие-то бумажки свои забыл. Они тебе не нужны, да?
   Татьяна замерла, чувствуя, как больно забилось сердце. Именно больно, казалось, что стучит прямо по какой-то важной точке, и болезненные импульсы расходятся по всему телу. Упёрлась рукой в стену и вздохнула, почти с хрипом. Затем у неё вырвался нервный смешок, а ещё совершенно не представляла что ответить. Что сделать? Может, трубку положить? Тогда эта особа наверняка перезвонит. Ещё хуже.
   Кашлянула в сторону и холодно проговорила:
   - Романа Игоревича нет дома. Перезвоните позже.
   На том конце провода повисла пауза, а потом деловито поинтересовались:
   - А вы кто?
   Самойлова разозлилась. Потёрла переносицу и зло ответила:
   - Няня!
   - А, понятно, - расслабленно протянула девушка. - Ну, вы ему передайте, как придёт, чтобы мне перезвонил. Если ему эти бумажки нужны. Передадите?
   - Передам... - ответила Таня. Что ей оставалось? - Если скажете, как вас зовут. А то вдруг он не поймёт... у кого свои бумажки позабыл.
   Это было откровенное хамство, Татьяна понимала, но удержаться не смогла. Но девушка на другом конце провода этого, судя по всему, не заметила, и легко отозвалась:
   - Поймёт. Скажите, что Эля звонила.
   Эля. Вот так вот.
   Эля!
   Это как же её зовут, интересно? Элеонора? Эльвира?
   Куда уж ей, с её простецким именем с Эльвирами тягаться?..
   Конечно, она никогда ему не скажет ничего, не наберётся смелости сообщить о звонке его любовницы. Умрёт со стыда! Поэтому подумала да написала на листке бумаги имя девушки и время звонка, и приляпала записку на холодильник. А сверху прижала листок большим магнитом в виде гамбургера.
   Настроение испортилось. Губы затряслись, руки перестали слушаться... А потом вдруг остановилась и прислушалась к себе. Это сколько же лет она не чувствовала подобного? Такой беспомощности, такой грусти и злости одновременно?
   Кажется, это называется ревностью.
   Кажется? Да она это знает прекрасно! Как же она его ревновала когда-то! Даже когда права на это не имела. И до сих пор помнит, как он Катю целовал, а она рот себе ладонью зажимала, чтобы не закричать, прячась за дверью.
   И вот опять...
   Остановилась и приложила к горящим щекам холодные ладони.
   - Таня, ты чего?
   Обернулась и посмотрела на мальчика. Улыбнулась через силу.
   - Ничего, мне жарко. Тём, ты кушать хочешь? Иди руки мой, сейчас папа придет, и ужинать будете.
   - Опять руки мыть? - возмутился ребёнок. - Зачем?
   - Как зачем? Чтобы руки чистыми были.
   - Они и так чистые. Вот, смотри, - и показал ей свои ладони.
   Таня хотела привести ещё пару веских доводов, развить тему необходимой гигиены, но тут в прихожей хлопнула дверь, и раздался голос Романа:
   - Я дома! Тёмка!
   Таня видела, каким восторженным мгновенно стал взгляд Артёма, а потом он развернулся на пятках и выбежал из кухни.
   - Папа!
   У неё же внутри всё замерло. Слышала в прихожей возню, голоса, но слов было не разобрать. Стояла у плиты, прижав к груди кухонное полотенце и, затаив дыхание, ждала появления Баринова на кухне.
   Опустить руки и отвернуться к плите успела уже в последний момент. Роман вошел, и она повернулась к нему уже с лёгкой, ничего не значащей улыбкой, которая далась ей с превеликим трудом. Увидела счастливую мордашку Артёма, который висел на плече отца, и улыбнулась уже более искренне.
   Рома остановился и посмотрел на неё в упор.
   - Привет. Как день прошёл?
   Татьяна кивнула.
   - Хорошо.
   Он, кажется, не поверил.
   - Хорошо? - повернул голову и посмотрел на сына. - Извёл, да? Хулиганил?
   - Нет! - воскликнул Артём и отчаянно замотал головой. - Таня, скажи, что я хорошо себя вёл!
   Она с готовностью кивнула.
   - Хорошо. И уроки все выучил.
   - Да ты что? - Роман осторожно поставил сына на пол, а сам сел на стул.
   - Да! - мальчик протянул ему руки ладонями вверх. - Папа, я сегодня руки два раза мыл!
   Роман сдержал усмешку и серьёзно кивнул.
   - Ну и хорошо, молодец.
   - Ведь больше не надо? Таня говорит - надо!
   - Если Таня говорит, значит, иди и мой.
   Самойлова обернулась через плечо и недоверчиво посмотрела. Это он сейчас серьёзно сказал? Но Баринов на неё не смотрел, разговаривал с сыном.
   - Я заболею! Бабушка говорит, что нельзя долго плескаться в воде!
   - А ты не плескайся, ты руки помой и всё.
   Артём задумался, а потом надулся.
   - Папа!
   - Тёмыч, прекрати ерундой заниматься. Руки мыть и за стол! Он ещё не ел? - подождал ответа, а потом нетерпеливо окликнул: - Таня!
   Самойлова вздрогнула и обернулась.
   - Что?
   - Он ел?
   Покачала головой.
   - Нет. Тебя ждёт.
   Выключила газ и быстро расставила тарелки. Чувствовала испытывающий взгляд Романа и от этого ещё больше торопилась, чтобы побыстрее прекратить эту пытку.
   - Таня, посмотри!
   Она обернулась и посмотрела на мокрые ладони Артёма. Кивнула и улыбнулась.
   - Молодец. Не мешало бы их ещё вытереть, но это уже мелочи. Садись за стол, папа тебя покормит.
   Роман взглянул удивлённо.
   - А ты на ужин не останешься?
   Она решительно покачала головой.
   Ни за что не останется! Этого она точно не выдержит. Кажется, что всё-таки переоценила свои возможности.
   - Ну, Таня! - Артём просительно посмотрел на неё, а она погладила его по голове.
   - Тёмочка, я не могу, правда. Мне надо навестить родителей, они ждут. А я завтра утром приеду, не расстраивайся.
   Ромка внимательно следил за ней и сыном, но ребёнок сегодня истерику устраивать не стал, Таню выслушал, а потом строго переспросил:
   - Утром приедешь?
   - Как твой папа скажет... Во сколько приехать завтра?
   Он пожал плечами.
   - Я завтра до одиннадцати дома.
   Татьяна кивнула.
   - Ну вот... - поцеловала Артёма и уже направилась к двери, как вспомнила: - Ах да, тебе звонили, Ром. Я всё записала. Вот... - и ткнула пальцем в холодильник.
   Баринов кивнул, продолжая сверлить её взглядом.
   - Спасибо.
   Таня натянуто улыбнулась и помахала Артёму рукой.
   Роман нагнал её в прихожей.
   - Подожди. Таня.
   Она остановилась, но к нему не повернулась. Стояла перед большим зеркалом и застёгивала пуговицы на пальто, разглядывая своё отражение.
   - Ты можешь завтра не приходить.
   Её рука замерла, и Самойлова всё же подняла на него глаза.
   - Что?
   - Если не хочешь, ты можешь завтра не приходить, я что-нибудь придумаю.
   - Не говори ерунды! - испугалась своего тона и попыталась исправиться. - То есть... С чего ты взял, что я не хочу? Я хочу... Я же тебе обещала, что побуду с Артёмом пока это необходимо.
   - Мне показалось, что ты расстроена.
   - Нет. Просто маме звонила, - соврала она, пряча глаза, - она меня ждёт. Я тороплюсь.
   Роман кивнул, разглядывая её исподтишка.
   - Да, конечно. Ты такси вызвала?
   - Рома, прекрати обо мне беспокоиться! Я взрослая девочка и сама о себе позабочусь! - взялась за ручку двери и дёрнула. Потом ещё раз.
   - Там закрыто.
   - Я поняла, - пробормотала она и попыталась открыть замок, но он никак не поддавался. - Чёрт! - руки тряслись от волнения, ладони вспотели, и пальцы перестали слушаться.
   Баринов с минуту наблюдал за её мытарствами, а потом уверенно оттеснил Таню от двери.
   - Дай я.
   Она вжалась в угол и только глубоко вздохнула, когда Баринов оказался настолько рядом с ней. Почувствовала его запах и на секунду прикрыла глаза, собираясь упасть в обморок. Мало ей волнений сегодняшних...
   Роман открыл замки, и мгновение помедлил, прежде чем податься назад. Покосился на Татьяну, заметил её перепуганный взгляд и едва заметно поморщился. Сделал шаг назад и распахнул дверь.
   - Прошу.
   Таня поспешно кивнула и выскочила на лестничную клетку. Вздохнула с облегчением и обернулась на Романа, посмотрев на него уже спокойнее.
   - До свидания, Ром.
   - До свидания, - повторил он, разглядывая её с непонятной тоской.
   - До свидания, - машинально повторила она вслед за ним и почувствовала себя безумно глупо, а Роман, уловив её состояние, усмехнулся.
   - До свидания.
   Татьяна покраснела и, позабыв про наличие лифта, поспешила вниз по лестнице, быстро стуча каблуками по ступенькам. И сердце колотилось в такт. Когда она спустилась на пару этажей, только тогда наверху хлопнула дверь.
  
  
  
   5.
  
  
   На работу Таня теперь приезжала рано, чтобы за несколько часов успеть сделать максимально возможное количество дел. Просматривала документы, а потом складывала их аккуратной стопочкой на краю стола, чтобы все сразу могли оценить её труды. Чтобы видно было, что она всё-таки работает, и никуда не пропала.
   - Таня, сколько ещё это будет продолжаться?
   Стержаков перехватил её в коридоре, когда она уже собиралась уходить. Самойлова застыла, а потом обернулась и виновато посмотрела на него.
   - Борь, мне идти надо. Я всё сделала, на столе лежат документы.
   - Да видел я документы! Тань, ты долго будешь бегать? Ерундой занимаешься какой-то! У нас контракт, у нас французы вот-вот приедут, а ты?
   Самойлова глубоко вздохнула, набираясь смелости, и сказала:
   - А мне нужен отпуск.
   - Что тебе нужно? - не понял он.
   - Отпуск, - повторила она и решительно напомнила: - У меня отпуска не было полтора года, разве я не имею права на отпуск?
   Борис маетно посмотрел на неё.
   - Танюш, ты с ума сошла? Сейчас?
   - Ну да, сейчас. Мне очень нужно, правда. - Ей было очень неудобно перед ним, понимала, что создаёт Борису массу неудобств, но как оказалось, совместить ребёнка и работу довольно трудно. И приходилось делать выбор.
   Стержаков приблизился к ней, загородив её от чужих взглядов своей спиной, и посмотрел пристально.
   - Хорошо. Хочешь в отпуск, иди в отпуск. Съезди куда-нибудь... а я подъеду через неделю, идёт?
   Она закусила губу, а взгляд стал ещё более виноватым.
   - Борь, я не могу... ехать никуда не могу. Я обещала с Артёмом посидеть несколько дней.
   Он удивлённо посмотрел.
   - Что ты?.. Так ты из-за этого отпуск берёшь? Зачем тебе это? Из-за чужого ребёнка.
   Татьяна поморщилась и отвела глаза.
   - Боря, я не могу так просто тебе объяснить, но мне надо, правда. Тебе этого мало? Я тебя прошу! Мне нужна неделя! Всего неделя! И то... я же никуда не уезжаю. Как только я понадоблюсь, я сразу приеду, обещаю!
   Он только головой покачал.
   - Ерунда какая-то! Не понимаю тебя. Ты теперь всё время пропадаешь там! Что происходит?
   Таня не знала, что ему сказать. Томилась под его настойчивым взглядом, а потом выразительно посмотрела на часы. Стержаков заметно скис.
   - Тебе надо идти, да?
   Она кивнула.
   - Очень надо. Прости. Мы с тобой потом поговорим, обещаю.
   Борис сунул руки в карманы брюк и качнул головой.
   - И ты мне объяснишь?
   Самойлова с готовностью кивнула. Сейчас она бы согласилась на что угодно, лишь бы он её отпустил без дальнейших расспросов.
   - Так можно? Отпуск, в смысле? - Татьяна умоляюще посмотрела на него.
   - А что мне с тобой делать? - вздохнул Стержаков. - Но, Таня, если что...
   - Я на связи! - Самойлова просияла и едва сдержалась, чтобы не броситься ему на шею. - Я сразу приеду, клянусь тебе!
   Борис взял её за руку.
   - А поужинать?
   Она замялась, а потом неуверенно пожала плечами.
   - Я не знаю... Не знаю, во сколько освобожусь. Но я позвоню!
   - Ты в няни к ним нанялась, что ли? Родители не в состоянии за ребёнком уследить?
   - Борь, давай потом. Я, правда, опаздываю!
   Стержаков махнул рукой.
   - Иди! Иди, пока я не передумал!
   Конечно, ей было очень неудобно перед Борисом, но сейчас о Стержакове она беспокоилась в последнюю очередь. В конце концов, он вполне взрослый мальчик.
   Дверь ей открыл Артем, и Тане сразу от него досталось.
   - Чего ты так долго? Я думал, ты не придёшь!
   - Ну что ты такое говоришь? - удивилась она, наклонилась и поцеловала его. - Я и так торопилась. - Сняла пальто и вдруг вздрогнула, когда в комнате заработал пылесос. Недоумённо посмотрела на своего воспитанника. - Это папа?
   Артём засмеялся и попытался подтянуться, ухватившись за перекладину вешалки.
   - Не-ет! Это Люся!
   Татьяна вздохнула и покачала головой.
   - Ещё и Люся... Я с вами с ума сойду!
   Люся оказалась женщиной средних лет, выдающейся комплекции и с добродушной улыбкой. Первой заговорила с Татьяной, тут же выключив пылесос, как только они вошли в комнату.
   - Здрасьте вам! Это вас Роман Игоревич ждал?
   Татьяна неуверенно улыбнулась в ответ, а потом посмотрела на Артёма.
   - Он меня ждал?
   - Ждал, ждал, - ответила за мальчика Люся. - Всё утро ходил из угла в угол, чего-то выжидал... Я ему говорю, посижу я с мальчиком, проблема-то какая в этом? У меня своих трое, неужто не справлюсь, а он только отмахивается! Ой, меня Людмила зовут, я домработница! А вы няня новая?
   Таня немного растерялась, задумалась, а Тёмка вылез вперёд и совершенно запросто воскликнул:
   - Люся, она не няня, она папина подруга! Да, Тань?
   Ох, уж эта детская непосредственность! Татьяна заметила, что взгляд домработницы мгновенно стал до бесстыдства любопытным, и Самойлова поторопилась сосредоточить всё своё внимание на ребёнке.
   - Тёма, ты ел?
   Тот не ответил, сел на подлокотник дивана и кувыркнулся назад.
   - Так, хватит мне пыль поднимать! - грозно вскричала Люся и погрозила Баринову-младшему пальцем. - Иди свои игрушки с пола убирай, я сейчас там пылесосить буду! - и махнула рукой, обращаясь к Татьяне. - Я ему кашу сварила, что ещё ребёнку надо?
   Таня недоверчиво посмотрела на неё, а встретив искренний взгляд, улыбнулась в ответ. Такая простота сбивала с толка.
   - Артём, ты где игрушки разбросал? Иди, убирай.
   - В комнате, - вздохнул он и потянул её за руку. - Пойдём со мной?
   В гостиной снова заработал пылесос, и Татьяна прикрыла за собой дверь. В детской и, правда, царил хаос. Видимо, Артём всерьёз занимался строительством, по полу были разбросаны многочисленные детали конструктора "Лего", даже наступить было некуда.
   - Это гараж, - сообщил Артём. - Видишь? Сюда машины можно ставить.
   Татьяна всё-таки на цыпочках пробралась к кровати и села.
   - Вижу, но давай всё же уберём.
   - Жалко!
   - Так ты не ломай. Поставь аккуратно, а все ненужные детали убери, потом доделаешь. Ой, Тёмка, какой у тебя медведь шикарный! - Таня повернулась и за мягкие лапы потянула к себе большого плюшевого медведя, который лежал в неубранной детской кровати и был заботливо укрыт одеялом.
   - Это мне дядя Саша подарил. Нравится?
   Таня кивнула, но всё же переспросила:
   - Дядя Саша? Папин брат? - на всякий случай уточнила она, а ребёнок кивнул. Татьяна тихонько хмыкнула, но затем поторопилась согласиться. - Очень нравится. Я тоже такие игрушки люблю.
   Артём ползал по полу и подбирал маленькие детали, даже под кровать залез и там чихнул. Таня засмеялась, наклонилась и пощекотала его. Ребёнок задёргал ногами и захохотал.
   - Вылезай оттуда, - попросила Таня.
   - Ты будешь мне помогать?
   - По полу ползать? Ни за что!
   - Ну, Таня! - он так просительно затянул это, что у Самойловой мурашки вдруг по спине пробежали. Ромка так раньше часто обращался к ней, с такой же интонацией.
   Но всё равно покачала головой.
   - Не буду, Тём, я юбку помну. Собирай, а остальное мы вместе сделаем, хорошо?
   Он согласился.
   Ещё потискала медведя, продолжая умиляться на его забавную морду, и вдруг нащупала что-то твёрдое в боку игрушки. Перевернула медведя и поняла, что в нём есть потайной карман на молнии.
   - Ничего себе, - воскликнула она. - Ты тут сокровища прячешь? Здорово!
   Ребёнок оглянулся, и Таьяна вдруг поняла, что он испугался. Вскочил на ноги и подбежал к ней.
   - Не смотри!
   Она замерла и подняла руки.
   - Не трогаю.
   Артём забрал у неё медведя и отвернулся, уткнувшись носом в любимую игрушку.
   Татьяна осторожно тронула мальчика за плечо.
   - Тём, что случилось?
   Он вздохнул так тяжко, что Таня заволновалась.
   - Тёма, что случилось?
   - А ты никому не скажешь?
   Она покачала головой.
   - Не скажу. Хочешь, поклянусь?
   - Ну ладно... - Он сел на кровать рядом с ней и посадил медведя между ними. - Только ты обещала, помни!
   - Что у тебя там такое? - Таня попыталась свести всё к шутке. Придвинулась поближе и посмотрела с интересом. Мальчик расстегнул молнию, достал из кармана какой-то свёрток и подал ей с самым горестным видом.
   - Вот. Я их у мамы поиграть взял, а они порвались. И я их спрятал.
   Татьяна нахмурилась, развернула салфетку и увидела кучу разноцветных бусинок разного размера.
   - А зачем спрятал? Надо было маме сказать.
   Артём помотал головой.
   - Она их искала и ругалась.
   Самойлова вздохнула.
   - Понятно. А ты испугался?
   Ребёнок понуро опустил голову.
   - Ну да... Ты только не говори! И папе не говори, он тоже ругаться будет!
   - Не волнуйся, не скажу. - Протянула руку и обняла его. - А знаешь что... я найду подходящую нитку и мы их соберём. А потом ты маме их отдашь, когда она приедет. Как тебе моя идея?
   Артём с интересом глянул на неё.
   - Правда? - но тут же вновь расстроился. - Я уже пробовал, но там знаешь какие дырочки маленькие? Ничего не получается.
   Таня сильнее обняла его и поцеловала в тёмную макушку.
   - Мы очень постараемся. А теперь давай уберём всё обратно, и ты их потом к Новому году маме подаришь.
   - А она не разозлится? Ты как думаешь?
   На этот счёт у Тани были большие сомнения, но мальчика эта проблема очень тяготила, и её надо было как-то решать. А просто запрятать испорченные бусы подальше, Тане показалось неправильным.
   - А ты когда дарить будешь, попросишь у неё прощения. Ты ведь всё-таки без спроса их взял, и тогда, я просто уверена, что она не разозлится.
   Он задумался, а потом, к Таниной радости, улыбнулся и закивал.
   С Люсей было весело. Она провела с ними почти весь день, ушла только около пяти и Татьяна вдруг поняла, что давно не смеялась так много и беззаботно. А Тёмка прыгал вокруг и тоже был доволен происходящим.
   - Ты только запоминай правильно, а лучше записывай! - Людмила поправила фартук и взяла в руку деревянную ложку на манер указки. - Артём, принеси ей бумагу и ручку! Сейчас я тебя научу, как печь кулебяку с капустой. Роман Игоревич её ой как уважает!
   - Люся, вам же надо домой! Время-то уже сколько, а вы всё с нами возитесь, - застыдилась Таня.
   - Ничего, и без меня лишних полчаса переживут мои оглоеды! - легко отмахнулась домработницы и указала Татьяне на стул. - Садись и пиши!
   - Да зачем мне это?
   - Как это зачем? Завсегда пригодится! Чем своих кормить собираешься? Замуж надо выходить с полным багажом знаний. Семья - это знаешь что такое? О-о! - и выразительно закатила глаза.
   - Да не собираюсь я замуж, - засмущалась Таня, бросая на Артёма беспокойные взгляды.
   Люся изумлённо посмотрела на неё.
   - Да ты с ума сошла! Не вздумай этого ещё кому-нибудь сказать! Типун тебе на язык!
   - Люся!
   - Тань, а ты уроки будешь учить, да? - захихикал Артём, а Самойлова показала ему язык.
   В общем, когда Люся всё-таки засобиралась домой, у Татьяны было уже несколько листов исписанных всевозможными рецептами. Кулебяка, картофельная запеканка и даже борщ.
   - А я хочу яблочный пирог, - заявил Артём, когда за домработницей закрылась дверь.
   Таня только руками развела.
   - Ничем не могу тебе помочь. Этого рецепта у меня нет!
   - Ну, Таня! - заныл он, а она со смехом бросилась от него в комнату. Артём тоже засмеялся и побежал за ней. - Подожди меня!
  
  
  
  
   Роман опаздывал домой уже на час. Нервничал из-за этого, было неприятно, но ведь такое со всеми иногда случается. И Таня наверняка тоже опаздывает, хоть иногда... В общем, успокаивать себя приходилось только этим. Но оправдания, на всякий случай, заготовил. Но самое неприятное, что он звонил пару часов назад и обещал приехать вовремя, а тут такая неприятность. Пришлось задержаться на совещании, да ещё как назло телефон разрядился, и в машине, стоя в пробке, Баринов остался без связи. И даже боялся подумать о том, что Татьяне сейчас устроит Артём. Сын всегда сильно переживал, когда он задерживался. Зачастую дело заканчивалось слезами и чуть ли не истерикой, поэтому Роман и старался звонить очень часто, просто так, чтобы Артём не волновался лишний раз.
   Да, у него нервный ребёнок. Роман мог винить за это судьбу, себя и ещё кучу разных людей, но сути это не меняло. Но главным виновником он чувствовал всё-таки себя. Не за то, что сделал, а за то, что не сделал для своего сына. Не смог. Не успел. А теперь вот старался наверстать упущенное.
   Когда-то он очень хотел, чтобы у Артёма была семья. Настоящая, с папой и мамой, вот только ничего не получилось. И за это тоже можно было винить себя. Потерю жены он сам пережил бы спокойно, а вот по психике ребёнка это ударило серьёзно. Баринов никак не мог ему объяснить, куда делась мама. Артём был слишком мал и не думал о том, что мама им почти не занимается, что не подходит, не играет. Он её видел, и она была ему нужна. Та мама, которую он знал. Но после развода Роман несмотря ни на что, почувствовал облегчение. Катя была так зла на него, что и правда оставила в покое. Не хотела ничего - ни встреч, ни просто какого-либо общения. Роман остался с ребёнком и на какое-то время даже работу забросил, чтобы иметь возможность бывать с сыном, как можно чаще. Чтобы тот не так сильно тосковал по матери, не заметил, что та попросту исчезла из их жизни.
   Родители сокрушались по поводу его загубленной личной жизни, исправить ничего не могли, да и довольно быстро поняли, что Романа вполне устраивает такое положение вещей. Он живёт для сына и больше о женитьбе или просто о постоянной женщине, которая была бы вхожа в их дом, не помышляет. И продолжается это уже довольно давно, несколько лет. После появления Артёмки в его жизни прошлое отошло за грань, и он старался его не ворошить. Сын - смысл жизни, а всё остальное лишь воспоминания, к тому же о том, что не сбылось. О любви, о счастье, потом о семье... Ничего не сбылось.
   А вот такое внезапное появление Татьяны выбило Баринова из привычной колеи. Но ненадолго. Сначала он впал в панику, которая смешалась с недоверием. Невозможно было поверить в то, что они с Таней вот так столкнулись через много лет. Это было настолько невероятно, после всех тех мучений, которые он пережил из-за неё когда-то, после той незнакомой убивающей беспомощности, которая заставила его столько в этой жизни понять. Он уже давно смирился с тем, что Таня Самойлова для него в прошлом, что ушла тогда, обиженная на него и больше они никогда не встретятся. Привык к тому, что ничего не изменить, прощения не попросить, в глаза её не посмотреть. А теперь что?..
   Теперь она у него дома, каждый день, возится с его сыном и делает это не потому, что хочет ему, Роману, что-то доказать или добиться чего-то этим. Нет! Он видел, что она искренна. Не понимал этих неожиданно вспыхнувших в ней чувств (не хотел называть их материнскими, хотя всё возможно, он ведь ничего не знает о её жизни сейчас), но и мешать не посмел. Из-за Артёма. Сын как-то сразу потянулся к Татьяне, на подсознательном уровне, и Баринов это сразу почувствовал и побоялся разорвать появившуюся ниточку. Но не из-за Тани, не из-за того, что она может вновь исчезнуть, это сейчас было второстепенно. Он испугался, что Артём в этот раз не переживёт такого резкого исчезновения из своей жизни понравившегося человека, тем более женщины. В первый вечер, когда Баринов застал Самойлову у себя дома, ещё думал, что ничего особенного не случилось, постарался выставить её поскорее, чтобы не успела нарушить своим появлением их размеренную жизнь, но потом увидел глаза ребёнка, когда Таня сказала, что уходит, и перепугался. Было уже поздно. И с каждым днём Роман понимал это всё отчётливее. А мысли о том, что будет дальше, навевали на него не очень приятную задумчивость. По одной простой причине - Роман не знал, что со всем этим делать.
   Баринов открыл дверь в квартиру и на секунду приостановился, прислушиваясь. В гостиной работал телевизор, Роман слышал голоса героев любимого мультфильма сына, а в остальном подозрительная тишина. Он пристроил портфель на столике в прихожей, снял пальто и тихо прошёл в комнату.
   Да, он явно задержался, а они его заждались. На столике перед диваном две чашки с чаем, вазочка с фантиками из-под конфет и распечатанная пачка печенья. Телевизор орёт, но ни Артёма, ни Татьяну это, по всей видимости, не беспокоит.
   Роман остановился у дивана и пару минут разглядывал их. Они спокойно спали, его сын прижимался к Тане и посапывал во сне. Ему как всегда было жарко, и он сдвинул ногой с себя плед, которым был укрыт. А Таня, видимо, уснула случайно, потому что уж слишком неудобной была её поза. Полулежала, прижавшись спиной к подлокотнику, а голову пристроив на спинке дивана.
   Баринов постоял, не зная, что делать, а потом присел перед сыном и попытался осторожно взять его на руки. Артём недовольно захныкал, но Роман всё-таки поднял его с дивана. Сам легко встал на ноги и вдруг встретил Танин взгляд. Она открыла глаза и теперь непонимающе смотрела на него. Он головой качнул и пошёл к детской.
   Татьяна проводила его взглядом, а потом закрыла лицо рукой и зевнула, не сдержавшись. Потрясла головой, чтобы прийти в себя. Посмотрела на часы, а потом поискала взглядом пульт от телевизора, чтобы выключить его. Посидела немного в тишине, мучаясь сомнениями, а затем поднялась и подошла к открытой двери детской комнаты. И затаив дыхание, наблюдала за тем, как Ромка укладывает сына в постель.
   - Извини, я задержался, - сказал Баринов, когда вышел и прикрыл за собой дверь детской. - Да ещё в пробку попал!
   - Ничего, - тихо, почти шёпотом ответила она. - Это ты меня извини. Я уснула.
   Роман вдруг улыбнулся.
   - Это выглядело мило.
   Таня восприняла его слова как насмешку.
   - Это получилось случайно!
   - А я разве спорю? - удивился он. - Как день прошёл?
   Она шла за ним на кухню, разглядывая его спину, и нервничала. Тон Баринова внушал опасения.
   - Хорошо прошёл. С нами Люся была.
   - Ах да. Людмила тебя не утомила?
   - Что ты, она прекрасная женщина... С ней очень весело.
   - Вот это точно. С Люсей не соскучишься.
   Роман тут же полез в холодильник. Таня наблюдала за ним в некотором смятении. Ей почему-то показалось, что Баринов хочет с ней поговорить. А может, только показалось, но с уходом она тянула именно по этому. Ждала чего-то, хотя на душе кошки скребли.
   - Ром, сядь. Я тебя покормлю.
   Он оторвался от созерцания кастрюль в холодильнике и с интересом посмотрел на неё.
   - Да? Ну, давай.
   Хоть чем-то занять трясущиеся руки. Загремела посудой, а потом вдруг почувствовала запах дыма и обернулась. Ромка курил, стоя у приоткрытого окна.
   Вот так вот, он ещё и курит. Но ему ничего не сказала.
   - Таня, я поговорить с тобой хотел.
   Она заволновалась. Значит, она оказалась права.
   - Да, конечно... Я слушаю.
   Баринов присел на подоконник и глубоко затянулся.
   - Мы ведь с тобой так и не решили, что дальше делать.
   Она отвернулась, и начала помешивать деревянной ложкой в кастрюле.
   - Ты о няне? Она выздоровела?
   - Не думаю, что это теперь имеет какое-то значение. Я тебя предупреждал ещё в первый вечер, что если ты останешься... Я не смогу ему потом объяснить, почему ты исчезла из его жизни. Такое в нашей жизни уже случалось, и Тёмка довольно тяжело это переживал. Что мне теперь делать?
   - А я тебе говорила, что я не собираюсь исчезать. - Она обернулась и серьёзно посмотрела на Романа. - Я понимаю, тебе неприятно меня видеть, но... мы даже встречаться не будем. Я тебе обещаю, я очень постараюсь.
   Татьяне показалось, что он задумался, а потом спросил:
   - А с чего ты взяла, что мне неприятно?
   Она чуть ложку не выронила, а потом неуверенно пожала плечами.
   - Я не знаю... мне так показалось.
   - Ты ошиблась, мне всё равно. Сейчас я думаю только о сыне. И волнуюсь только за него.
   Обижаться на Баринова было глупо. Роман говорил таким спокойным тоном, что его слова не вызывали никакого сомнения. А то, что у неё от этого комок в горле встал, это ведь только её касается? Это лично её проблема - как она реагирует на Романа Баринова по прошествии шести лет. Её и ничья больше.
   Главное, чтобы он ничего не заметил.
   - Я не исчезну из его жизни, не волнуйся.
   Роман помолчал, а потом поинтересовался:
   - А почему?
   - Что почему? - не поняла Татьяна.
   - Почему ты это делаешь? Я ведь могу у тебя это спросить? Я же прекрасно понимаю, что ты жертвуешь своим временем, делаешь всё в ущерб своей работе и личной жизни. Почему?
   - Я не знаю, - просто ответила Таня. - Наверное, это любовь с первого взгляда.
   Он удивился её ответу, призадумался, а после хмыкнул.
   - Да уж... причём взаимная.
   Самойлова задорно улыбнулась.
   - И я этому очень рада.
   Роман не ответил. Наблюдал, как она быстро накрывает на стол, раскладывает еду по тарелкам, и всё это получалось у неё так легко, что он поневоле засмотрелся.
   - Ты не думал нанять Артёму репетитора по английскому?
   Роман оторвался от своих мыслей и вначале непонимающе посмотрел на неё, потом усмехнулся.
   - Учила с ним английский?
   - Учила - это сильно сказано. Я могу помочь найти хорошего учителя.
   - Да были у нас эти учителя, были. Сначала один, потом другой, а толку никакого.
   - Почему?
   - Потому что он не хочет его учить. Сопротивляется.
   - Почему?
   Роман пожал плечами и затушил сигарету.
   - Не нравится ему.
   Таня сначала засомневалась, стоит ли ему говорить, но всё-таки решилась.
   - Он из-за Кати не хочет.
   Баринов удивлённо посмотрел.
   - Что?
   - Из-за Кати, - повторила она, удивляясь собственной смелости. - То есть... из-за матери.
   - С чего ты взяла?
   - Он мне сам сказал, ещё в больнице. Она, правда, разговаривает с ним только на английском?
   Роман нахмурился.
   - Да, есть у неё такая блажь... Я уж ей говорил, а она только фыркает. Мол, так у Тёмки стимул будет учить язык. А он обижается.
   - Он не обижается. Он её не понимает и из-за этого мучается.
   - Я с ней ещё поговорю, обязательно.
   - Садись за стол. А я поеду, хорошо? Поздно уже.
   Роман улыбнулся.
   - Мне даже как-то неудобно. Ты весь день с ним просидела.
   Она легко отмахнулась.
   - Всё нормально. Я в отпуске.
   Он удивился.
   - Да? И в Москве? А как же море и тёплый песок? - пытался пошутить, но даже сам почувствовал, как глупо это прозвучало.
   Татьяна натянуто улыбнулась.
   - Да мне и в Москве отлично отдыхается. Завтра утром я приеду.
   Роман посмотрел на накрытый стол.
   - Может, останешься? А я потом такси тебе вызову.
   Она решительно покачала головой.
   - Нет. Я домой... мне надо.
   По его губам скользнула усмешка.
   - Да, что это я? У тебя свои дела. Вечер только начинается.
   Татьяна замерла перед зеркалом и кинула на Романа быстрый, осторожный взгляд. Но отвечать ему не стала. Мило улыбнулась на прощание и пошла к двери.
   - До свидания, Рома.
   А Баринов вдруг развеселился, припомнив вчерашнее.
   - До свидания, Татьяна Николаевна.
   Самойлова недовольно поджала губы и взялась за ручку двери.
   Опять эта дурацкая неловкость и она едва сдержалась, чтобы ещё раз с ним не попрощаться. Ромка, наверное, считает её глупой, так и не повзрослевшей растяпой.
   Вот только всё дело в нём. Только рядом с ним она становится такой нелепой и рассеянной.
   А может, правы люди, утверждая, что когда ты любишь, ты становишься смешным? Тогда то, что она чувствует, объяснить довольно просто.
  
  
   6.
  
  
   Зря Таня разрешила Стержакову звонить, чтобы в случае чего вызвать её на работу. То есть, чтобы по телефону с ним поговорить - она совсем не против, а вот насчёт приехать... Борис воспользовался этим её обещанием уже на следующий день.
   Таня с Артёмом гуляли в парке - и вдруг звонок, и Борис, сбиваясь на взволнованное придыхание, заговорил о неожиданно возникших трудностях.
   - Мне необходимо, чтобы ты приехала. Хотя бы на полчаса. Нужно срочно просмотреть документацию, а я никому больше не доверяю в таких вопросах, ты же знаешь.
   - Боря... - начала Татьяна умоляюще, но Стержаков вновь её перебил.
   - Таня, ты же сама мне говорила, что если что, то приедешь! Вот это и случилось. В чём проблема? Чем ты вообще занимаешься?
   - Мы с Артёмом гуляем.
   Борис пренебрежительно фыркнул, Самойлова расслышала, но затем ровным тоном продолжил:
   - Вот и прогуляетесь. Татьян, ну не заставляй меня тебя упрашивать!
   Она тут же застыдилась и пообещала, что приедет через полчаса.
   Утащить Артёма с горки оказалось делом не простым, пришлось пообещать вернуться потом и позволить ему прокатиться ещё несколько раз.
   - Тань, только честно! Ещё придём?
   - Я же пообещала, - ответила она и присела перед мальчиком на корточки, чтобы отряхнуть его штаны от налипшего снега. - Ноги не промокли? Не замёрз? Давай домой зайдём?
   Он помотал головой и натянул шапку на уши.
   - А ты долго будешь работать? - спросил Артём, когда они шли к остановке такси.
   - Да нет, кое-что просмотрю, и поедем домой.
   - Мне надоело сидеть дома, - заявил он. - Давай пойдём к кому-нибудь в гости.
   Таня удивлённо посмотрела на него.
   - В гости? Артём, воспитанные люди в гости так запросто не ходят. Без приглашения, то есть. К кому ты хочешь в гости?
   Он пожал плечами.
   - Можно сходить к дяде Вите...
   - Так его, наверное, дома нет, - поспешно ответила Татьяна, придя в ужас от такой идеи. Только походов в гости к Ставрову ей не хватает!
   - Раньше мы к нему ходили в гости вместе с папой. Тётя Марина нам блины пекла.
   Таня помогла ему сесть в машину, сказала водителю адрес, а потом спросила:
   - А кто такая тётя Марина?
   - Дяди Витина жена, - с готовностью ответил Артём, поглядывая в окно. - Правда, она сейчас уехала и с ним не живёт. Как мама уехала, так и тётя Марина... Жалко. Она вкусные блины пекла, - вздохнул он напоследок.
   Татьяна ничего не ответила. Прокручивала в голове полученную информацию и пришла к выводу, что ребёнок имеет в виду развод. Значит, Ставров всё-таки женился, а потом развёлся.
   - Ты тоже генеральный директор? - деловито поинтересовался Артём, когда они шли к входу в здание, в котором располагался офис Стержакова.
   Таня засмеялась.
   - Нет. Все директорами быть не могут, тем более генеральными. Я экономист, - подумала и добавила: - Главный экономист.
   - Главный? Это хорошо, - кивнул он.
   Она засмеялась.
   - Ты весь в папу.
   - А чем занимается экономист?
   Татьяна принялась ему объяснять, пытаясь красиво обрисовать суть своей работы, а Артём удивлённо смотрел на неё.
   - Ты на работе занимаешься математикой? Это же скучно!
   Она пожала плечами и вздохнула.
   - Для кого как. Мне интересно.
   Сотрудники, попадающиеся им на пути, смотрели с любопытством, и Таню это даже разозлило немного. С ней здоровались, а сами разглядывали Тёмку, и видимо гадали, откуда она взяла ребёнка. Она, отъявленная карьеристка, вольная птица и вдруг у неё выявилась какая-то тайная личная жизнь, помимо шефа, отношения с которым все уже давно обсудили.
   - Татьяна Николаевна, - секретарша поднялась ей навстречу и заулыбалась, - а Борис Владимирович уже несколько раз интересовался, появились ли вы!
   - У Бориса Владимировича что-то чрезвычайно важное, да? - решила повредничать Самойлова, помогая Артёму развязывать шарф.
   Секретарша неопределённо пожала плечами, при этом не сводя глаз с мальчика. Таня посоветовала себе успокоиться и по пустякам не раздражаться. Девушке мило улыбнулась (слишком мило, аж скулы свело) и отвернулась сразу же. Прежде чем войти в кабинет шефа, постучала. Так, на всякий случай, ради соблюдения приличий. Дождалась разрешения войти и только после этого открыла дверь.
   - Добрый день, - вежливо поздоровалась она и посмотрела на Артёма, который послушно проговорил:
   - Здрасти.
   Борис привстал при их появлении и удивлённо воззрился на ребёнка, а потом кивнул.
   - Здрасти, - повторил он, но опомнился и быстро исправился: - Добрый день.
   Татьяна с трудом сдержала улыбку, глядя в его растерянное лицо.
   - Боря, ты не против, если Артём здесь посидит? Артём, это Борис Владимирович, мой начальник.
   Ребёнок кивнул, правда, без особого интереса. Таня подвела его к дивану, а после этого подошла к столу и выжидательно посмотрела на шефа.
   - Что случилось?
   Стержаков чуть сдвинулся в сторону, чтобы мальчика видеть, а затем поднял на Татьяну удивлённый взгляд. Очень тихо, но не без ехидства, поинтересовался:
   - Сколько ему лет? Он что, не может один посидеть дома?
   Таня с упрёком посмотрел на него.
   - Ты за этим меня пригласил? - Села на стул и открыла первую попавшуюся папку, которая лежала на краю стола. - Что у тебя случилось?
   Борис тут же позабыл о действительности и мгновенно превратился в делового человека.
   - Это бумаги, которые привёз нам Салтыков. Помнишь его?
   Таня задумалась на секунду, а потом кивнула.
   - Мне кажется в них что-то не так. Я всё просмотрел не один раз, вроде всё в порядке, но в итоге у меня не сходится. Я хочу, чтобы ты сама всё просчитала.
   Самойлова нахмурилась, внимательно всматриваясь в колонку цифр.
   - Я не могу сейчас ничего сделать. Мне нужно спокойно сесть и пересчитать.
   - Ну, так садись и пересчитывай!
   Она в упор посмотрела на него.
   - Я не могу. Артёму обедать пора, а тут работы на несколько часов.
   Стержаков недовольно поджал губы.
   - Начинается! Таня, это срочно!
   - Я понимаю... Ладно, я возьму их с собой и вечером всё сделаю. А завтра привезу. Так тебя устраивает?
   - В последнее время меня вообще ничего не устраивает!
   Она легко улыбнулась.
   - Я заметила. - Поднялась, обернулась на Артёма, который сидел со скучающим видом, и сказала: - Тём, я вернусь через пять минут, хорошо? Только кое-что в кабинете своём возьму. Посидишь?
   Он кивнул и стал накручивать на шею шарф, видимо, уйти ему просто не терпелось.
   А вот Стержаков перепугался.
   - Тань, ты куда?
   - Сейчас вернусь, - пообещала она и вышла. В приёмной послышался быстрый стук каблуков, она явно торопилась.
   Стержаков побарабанил пальцами по столу, покосился на ребёнка, и ему показалось глупым сидеть с постным видом и притворяться, что не замечает необычного гостя в своём кабинете. Заметил, что мальчик осматривается, и довольно добродушно поинтересовался:
   - Тебе нравится кабинет?
   Артём задумался, а потом пожал плечами.
   - У папы кабинет больше.
   Борис насторожился после такого ответа.
   - Да? А кто у тебя папа?
   В этот раз задумчивости не возникло.
   - Генеральный директор.
   - Генеральный директор чего? - задал логичный вопрос Борис.
   - "Вексол". Это компания такая.
   - А-а, понятно... - а сам задумался, пытаясь вспомнить что-нибудь об этом самом "Вексоле". - Компания, значит... А с Таней вы чем занимаетесь целыми днями?
   Артём поёрзал на диване и оттянул от горла замотанный шарф. Видимо, ему стало жарко.
   - Играем. И уроки учим. И гуляем, - принялся перечислять он. - Жалко, что в школу скоро! Было бы здорово дома сидеть! С Таней.
   Борис заставил себя улыбнуться.
   - С Таней? Но у неё работа, как и у твоих родителей. Да и они наверняка это понимают.
   Артём навалился на подлокотник и тяжко вздохнул, а потом покачал головой.
   - Папе Таня нравится... - уверенно заявил он.
   Борис выпрямился на кресле и посмотрел на ребёнка с проснувшимся интересом.
   - Но папа это ещё не всё. Решает-то, наверняка, мама.
   - А мама с нами не живёт, - спокойно заявил Артём, а сам в этот момент с интересом разглядывал статуэтку на полке книжного шкафа. - Я с папой живу. И с Таней.
   - Как это - с Таней? - забеспокоился Стержаков, но в этот момент вернулась Самойлова, и ни о чём спросить он больше не успел. Только уставился на неё с претензией, но и этот взгляд никакого эффекта на неё не возымел. Она сразу подошла к ребёнку, на Бориса не обратив никакого внимания.
   - Вот зачем ты шарф накрутил? Вспотел? А сейчас на улицу!
   - Мы уходим? - поинтересовался Артём, поднимаясь. Татьяна кивнула. Размотала шарф и стала завязывать его как следует.
   - Надевай шапку.
   Повернулась к Борису, который с хмурой задумчивостью наблюдал за ними, и улыбнулась ему ничего не значащей улыбкой.
   - Я документы заберу. Взяла диск со всеми расчётами и к завтрашнему дню всю сделаю. Обещаю.
   Борис поднялся и решительно заговорил:
   - Таня, мне надо с тобой поговорить.
   Самойлова удивилась его серьёзному тону.
   - Что ещё случилось?
   - Это у тебя случилось, насколько я понимаю. И я хочу знать...
   Она обернулась на ребёнка, а потом снова посмотрела на шефа, и тихо проговорила:
   - Боря, давай завтра, хорошо? Нам идти пора.
   Он испепелял её взглядом, пока не понял, что её это волнует не так уж и сильно. Она думала о ребёнке, постоянно оборачивалась на мальчика и, по всей видимости, надеялась поскорее уйти.
   - Иди, - сказал Борис. - Иди. Ты теперь всегда торопишься. Раньше на работу торопилась, а теперь у тебя другие дела.
   Татьяна с укором посмотрела на него.
   - Вот что ты говоришь?
   Он только рукой махнул.
   - Таня, а тебе кто больше нравится - папа или этот дядя? - спросил Артём, причём на полном серьёзе, когда они вышли на улицу.
   Таня запнулась, остановилась и изумлённо посмотрела на него.
   - Что?
   Он пожал плечами.
   - Кто-то из них тебе должен нравиться.
   Она задумалась всего на секунду, а потом осторожно проговорила:
   - Они мне оба нравятся.
   - А кто больше? - продолжал допытываться он, а Таня от смущения разозлилась.
   - Ты под ноги лучше смотри! И почему ты спрашиваешь? Борис тебе не понравился?
   - Не знаю, - честно признался Артём. - Он непонятный.
   - Почему? - удивилась Таня.
   - Про папин кабинет расспрашивал. Но ведь у папы кабинет и правда, больше! Я не врал!
   Татьяна вздохнула.
   - Ладно, разберёмся... с кабинетами. Домой поедем?
   - А в гости?
   - Артём, ну к кому мы в гости пойдём?
   Он забежал вперёд, чтобы посмотреть ей в лицо.
   - А к кому ты хочешь?
   - Я? - несказанно удивилась Таня, а Артём так смотрел на неё, что она поневоле задумалась. Уж очень ему не хотелось домой, видно, действительно надоело сидеть в четырёх стенах. А потом нашла очень простое решение. - Давай я тебя в гости приглашу?
   Но Артём сначала задумался, а потом покачал головой, не соглашаясь.
   - Нет, тогда получится, что ты в гости не пойдёшь. Я так не хочу.
   Она закинула голову назад и выразительно посмотрела на хмурое небо.
   - Боже, что за ребёнок?
   - Ну, Таня! - он смеялся, но смотрел на неё обеспокоено и даже за руку подёргал.
   - Хорошо. Пойдём в гости. Поехали.
   - К кому? - заинтересовался Артём, обрадовано улыбнувшись.
   - К моим родителям, - решила она. - Я как раз давно у них не была, вот и проведаем.
   Возможно, это была глупость с её стороны, приводить Артёма к родителям, но Тане очень хотелось поговорить с матерью. Срочно требовался её совет. Уж слишком многое случилось в её жизни в последнее время и что со всем этим делать, и как правильнее поступить, было совершенно непонятно. Надо было посоветоваться.
   Родители встретили её радостно, но потом замерли в удивлении, заметив ребёнка, который в первый момент спрятался за её спиной. Таня обернулась и вытянула Артёма вперёд. И с воодушевлением заговорила:
   - Мам, пап, знакомьтесь, это Артём. Мы к вам в гости!
   Те с недоумением переглянулись, а потом мама засуетилась.
   - Проходите, проходите! Замёрзли, наверное? Рукава у куртки сырые, что ли?
   - Я с горки катался, - осторожно сообщил Артём, расстёгивая молнию на куртке. - А чем так пахнет вкусно?
   - Наш человек, - засмеялся отец. - Правильный вопрос! Пошли на кухню пироги есть!
   - Танюш, ему надо носки надеть ещё одни! С горки катался, ноги, наверное, ледяные!
   Но Артём уже был на кухне и его довольный голос разносился по всей квартире. Татьяна неожиданно для себя замерла в прихожей, прислушиваясь. Сколько лет в этой квартире не было слышно детского голоса?
   - Таня, чей это мальчик? - тихо спросила у неё мама, а она лишь поцеловала её в щёку и шепнула:
   - Мам, я тебе чуть позже расскажу.
   Татьяна с самого начала немного беспокоилась по поводу того, как родители отреагируют на такой сюрприз, но Артём в момент их очаровал. А уж когда увидел миску с пирогами, издал такой довольный вопль, что Тамара Михайловна едва не расплакалась от умиления и жалости к несчастному ребятёнку, который явно не доедает.
   - Артём, - решила пристыдить его Татьяна, - что о тебе люди подумают? Ты хотя бы с набитым ртом не говори!
   - Оставь его в покое, - махнул отец рукой. - Том, а ты ему молока ещё налей!
   Ребёнок жевал с самым довольным видом, мотал ногой и поглядывал на всех с улыбкой. А потом вдруг посмотрел на Таню и пожаловался:
   - А ты не хотела мне яблочный пирог печь! - это было сказано таким тоном, что поневоле становилось стыдно. Таня посмотрела на родителей, которые смотрели на неё укоряюще, и слегка возмутилась:
   - Я плохо пеку пироги. Мама, ты же знаешь! А ты прекрати на меня жаловаться!
   - Откуда у тебя ребёнок? - поинтересовался Николай Сергеевич, когда Артём поел и пошёл осматривать квартиру.
   Таня замялась. Глаза к потолку подняла, потом в окно посмотрела, но тянуть дальше было невозможно, и она призналась:
   - Это Ромкин сын...
   - Какого Ромки? - не понял отец, а мать сразу повернулась к ней и изумлённо посмотрела.
   - Что? Таня, ты серьёзно?
   Она кивнула, старательно избегая взгляда матери.
   - Кто-нибудь мне объяснит, что происходит? - возвысил голос Николай Сергеевич, переводя взгляд с жены на дочь. - Я хочу знать! Я имею право!
   - Коля, успокойся, - попросила Тамара Михайловна. - Мы говорим про Баринова. Романа Баринова. Ты его помнишь? Таня работала...
   - Я помню, - нетерпеливо оборвал жену Самойлов, и перевёл взгляд на дочь. - Это серьёзно? Это его сын?
   Та покаянно кивнула, но тут же бросилась на свою защиту.
   - А в чём дело? Теперь это уже не ребёнок?
   - Что ты говоришь глупости? - разозлился Николай Сергеевич. - Просто я хочу знать, где ты его взяла?
   - Папа, он не чемодан! И я его не брала... я с ним сижу. Временно! - быстро добавила она, пугаясь изумленных и непонимающих взглядов родителей.
   - В смысле сидишь?
   Таня развела руками.
   - У них няня заболела, а Роме некогда. Он не может сидеть дома, ему работать надо, вот и...
   - Сумасшедший дом, - пожаловалась Тамара Михайловна.
   А Николай Сергеевич логично поинтересовался:
   - А мать его где?
   - Да нет у него матери, - тихо проговорила Таня. - В этом то и проблема.
   Родители переглянулись и больше ничего спрашивать не стали, но Татьяна знала, что это лишь временное отступление. Весь основной допрос ещё впереди, в этом она была уверена. Стоило только на отца посмотреть, увидеть его нахмуренные брови, чтобы это понять.
   - А чего это у тебя лоб-то заклеен? - поинтересовался Николай Сергеевич у Артёма, когда тот вернулся на кухню. Есть ребёнок уже не мог, сидел, облокотившись на стол, и с удовольствием разглядывал большую тарелку посреди стола, полную румяных пирогов.
   - А я с Филиновым подрался, - спокойно сообщил он. - А Таня меня потом в больницу водила. Но больно почти не было, только страшно... чуть-чуть.
   - Ух ты, - покачал головой Самойлов. - Значит, это у тебя медаль за боевые заслуги?
   - Какая медаль?
   - Такая. За битву под Москвой.
   Пока отец общался с Артёмом, Таня увлекла мать в свою комнату. Закрыла дверь и, вздохнув, присела на диван.
   Тамара Михайловна села рядом и покосилась на дочь.
   - Ну что? Что случилось?
   Татьяна грустно улыбнулась и закрыла лицо руками, но всего на несколько секунд.
   - Мама... мне так твой совет нужен. Я... пропала, мам. И, кажется, ошибку совершила.
   Мать покачала головой, а потом спросила:
   - Из-за него, да? Опять всё из-за Баринова?
   Таня коротко кивнула.
   - Я действительно ошиблась, мам. Тогда ошиблась и сейчас тоже. Я вообще всё делаю неправильно!
   - Ты успокойся, хорошо? И рассказывай по порядку. Где ты с ним встретилась опять?
   Татьяна рассказывала, сбиваясь, путаясь от волнения, но чувствовала, что на душе становится легче. Хоть с кем-то поделиться, получить хоть какой-то совет...
   - Значит, судьба, - сказала Тамара Михайловна, когда дочь замолчала. - Судьба вас столкнула. Да ещё так...
   - Он меня предупреждал, что ничего не получится! Ромка всё знал, а я... Я просто не знаю, как теперь быть! Я не могу уйти, я не могу оставить Тёмку, просто не имею права! А как жить рядом с Ромой - не знаю. Я не могу просто наблюдать за ним!
   Тамара Михайловна покачала головой.
   - Таня, неужели до сих пор не забыла? Сама ведь говорила, что он предал, обманул, что не достоин тебя. А теперь всё изменилось?
   Самойлова закусила губу и стала смотреть в пол.
   - А мы с папой надеялись, что у вас с Борисом всё получится... У вас же вроде всё хорошо было...
   - Было, - кивнула Таня. - Было! И с Костей было, да ничего не осталось! - Она встала и сделала несколько шагов по комнате. - Я сама себе вру. У меня ничего не получается, я постоянно оборачиваюсь назад, сравниваю... Я понимаю, что это неправильно, но я ничего не могу сделать! А теперь... Мам, а Ромка ведь меня предупреждал. Просил уйти, чтобы Артём ко мне не привыкал, он всё знал с самого начала! А я опять не поверила, опять всё наперекор ему сделала... А что теперь делать? Я даже пожаловаться никому не могу!
   - А на что пожаловаться? Если хочешь уйти - уходи, пока не поздно. Думаю, Рома тебя поймёт.
   - И не осудит, да? - горько усмехнулась Таня. - Но я не хочу уходить! В этом-то и проблема. У меня такое чувство, словно мои сны стали явью, что мне только снится, что я опять рядом с ним, что вижу, слышу... А у него своя жизнь, я ему не нужна. Точнее, нужна, временно, пока его няня снова не начнёт работать. А я не знаю, что с этим делать. Я чувствую, что Ромке неприятно меня видеть, после всего... Он хоть и говорит, что это не так, но я же чувствую!
   - По-моему ты запуталась, - сказала Тамара Михайловна. - Тебе надо разобраться в себе. Иначе ты наделаешь ещё больше ошибок. А если, как ты говоришь, Рома не хочет с тобой общаться...
   - Я не знаю, мам. Хочет или не хочет... Но уйти я не могу. И дело не во мне и не в нём. Есть ребёнок, которому я нужна. У этого мальчика больше никого нет, понимаешь? Только его отец, которому постоянно некогда, и я.
   - Ты привязалась к ребёнку, да?
   Тая отвернулась, чтобы мама не видела её слёз.
   - А как может быть иначе? Он же... такое сокровище. Он самый замечательный, самый лучший мальчишка! Ты даже представить не можешь!..
   - И на папу похож, - кивнула мама, а Татьяна не нашлась, что на это ответить. - Очень похож.
   Она опять села рядом с матерью и прижалась к ней.
   - Мам, что мне делать?
   Тамара Михайловна помолчала, а потом спросила:
   - Ты поговорить с ним пробовала? С Романом, то есть? Вам надо объясниться, поговорить о том, что было... Между вами столько недосказанного. Может, после этого станет легче, и ты поймёшь, что делать дальше.
   Таня рассеянно покачала головой, а в следующий момент поспешно выпрямилась и смахнула слёзы, когда дверь приоткрылась, и в комнату осторожно заглянул Артём.
   Татьяна похлопала себя по щекам и улыбнулась ребёнку, надеясь, что он не заметит её состояния.
   - Любопытный! Иди сюда.
   Тёмка вошёл, аккуратно закрыл за собой дверь, и подошёл к дивану. Тамара Михайловна улыбнулась ему, а Татьяна притянула мальчика к себе. Поцеловала в щёку и крепко обняла.
   - Хороший мой... Я тебя так люблю.
   Артём отстранился и заинтересованно посмотрел на неё.
   - Правда, любишь?
   Она кивнула, а Артём просительно затянул:
   - Тогда давай поговорим с папой насчёт собаки? Я у него уже давно прошу!
   Таня в первый момент растерялась, посмотрела на мать, а потом рассмеялась.
   - Вот хитрюга.
  
  
   7.
  
   Музыку, доносящуюся из своей квартиры, Роман услышал ещё в подъезде. На секунду притормозил у собственной двери с ключами в руке, прислушиваясь. А уж как дверь открыл, у него даже уши заложило.
   Баринов нахмурился. Вошёл в квартиру и, не раздеваясь, прошёл на кухню. Когда подошёл совсем близко, понял, что слышит не только голос певицы, которая с чувством исполняет песню из любимого мультфильма сына, но и Таня с Артёмом поют в полный голос. Татьяна пела уверенно, и голос был у неё достаточно сильный и приятный, и она вполне успевала за бешеным ритмом песни. У Артёма всё получалось не столь ладно. Он стоял на стуле и неотрывно смотрел на листок бумаги, который держал в руке. Роман так понял, что это шпаргалка, на котором написаны слова. Но, несмотря на это, от удовольствия даже подпрыгивал и с радостью подпевал, а точнее, выкрикивал слова, стараясь перекричать звонкий голос Дженнифер Сандерс.
   Но поразило Романа совсем не то, что они распевали на кухне и ничего больше не замечали. Поразило его, что его сын пел на английском языке. Постоянно запинаясь, коверкая некоторые слова, но он пел, изо всех подражая правильному произношению.
   Роман остановился на пороге кухни, понаблюдал за ними, а затем усмехнулся. Его не замечали, настолько увлеклись, что даже его приход (всегда долгожданный для сына!) остался незамеченным. Таня стояла у плиты, повернувшись к нему спиной, пританцовывала и пела. Артём уткнулся в текст и очень старался не сбиться и допеть всё правильно.
   В кульминационный момент песни, Татьяна обернулась и взмахнула ложкой на манер дирижёрской палочки, а на лице такое счастливое выражение лица, что Баринов поневоле засмотрелся. Но вот Таня замерла, увидев его, и рука с ложкой медленно опустилась. Её вмиг потускневший взгляд неприятно кольнул, Роман незаметно вздохнул, но тут его заметил Артем, и анализировать свои чувства стало некогда.
   - Папа! - радостно выкрикнул Тёмка, запросто перекричав громкую музыку. Соскочил со стула и кинулся к нему.
   Роман легко подхватил его и вздохнул с облегчением и даже головой слегка потряс, когда Таня выключила магнитофон. Теперь уже тишина показалась оглушающей.
   - Папа, ты слышал, как мы пели? Здорово, да?
   Роман кивнул и снова на Таню взглянул.
   - Вас на улице слышно было, - нарочно насмешливо сказал он. Перехватил сына другой рукой, а потом аккуратно поставил его на ноги.
   Артём этому заявлению очень обрадовался.
   - Правда? Слышно? Ух ты!
   - А ты больше не хочешь быть гонщиком? - усмехнулся Баринов и погладил сына по голове. - Будешь певцом? Вторым Миком Джаггером?
   - Мы учили английский, - вдруг сказала Татьяна. Роман быстро глянул на неё, а она кивнула, подтверждая свои слова. - Так интереснее, понимаешь?
   - Папа, я хорошо пел? - снова затеребил его Артём. - Хорошо?
   - Просто отлично, - улыбнулся ему Роман.
   - А ты чего не раздеваешься, пап? Ты опять уйдёшь?
   Он покачал головой.
   - Не уйду. Сейчас разденусь.
   Баринов вернулся в прихожую, а Таня занервничала. Засуетилась, беспомощно оглянулась, не зная, что бы такое важное сделать и тем самым показать ему, что в себе уверена, независима от его мнения и насмешливых взглядов.
   Артём подбежал к ней и начал прыгать вокруг.
   - Тань, здорово, что папа рано приехал, да? А мы чай пить будем?
   - Чай? - переспросила она, продолжая думать о своём. А потом посмотрела на него, опомнившись. - Ты есть хочешь?
   - Я хочу пить чай! С пирогами! У нас есть ещё пироги?
   Она кивнула.
   - Я сейчас поставлю чайник...
   - Кто тут что про пироги говорил? Признавайтесь! Я всё слышал! - Баринов вошёл на кухню и улыбнулся вполне искренне. - Не стыдно издеваться над уставшим, измученным человеком?
   Артём засмеялся и опять подбежал к отцу. Таня видела, как мальчик радуется тому, что Роман дома. Лицо Артёма просто светилось от счастья и он, как щенок, крутился возле отца, не зная, чем ещё привлечь его внимание. А иногда подбегал к Тане, словно прося у неё поддержки.
   - Папа, у нас есть пироги! С яблоками, а ещё с мясом! Да, Тань?
   Она кивнула, старательно избегая взгляда Романа. Снова отвернулась к плите и поставила чайник на огонь.
   - И откуда такие вкусности?
   - Тётя Тамара дала! - с готовностью просветил отца Артём. - Она много дала, но я уже съел!
   Баринов недоумённо нахмурился и посмотрел на Татьяну, а та обернулась и сразу принялась оправдываться.
   - Мы к моим родителям заехали... ненадолго. Мама целую сумку собрала. Я говорила, что не надо, а она...
   - Надо! - воскликнул Артём, забираясь к отцу на колени. - Пирожки очень вкусные!
   Роман отвёл взгляд от смущающейся Татьяны и с улыбкой посмотрел на сына.
   - Вот как ты вкусное любишь, - усмехнулся Баринов, обнимая сына. - Вот только куда всё это уходит? Бабушка приедет, и опять ахать будет, что ты по-прежнему худой, как щепка! - пощекотал его, а мальчик засмеялся и заелозил на его коленях.
   Таня поневоле улыбнулась, глядя на них. Быстро накрыла на стол, поставила тарелку с пирогами в центр стола и слегка ударила Артёма по руке, когда он потянулся к угощению.
   - Руки мыть.
   - Опять, - с совершенно несчастным видом вздохнул ребёнок.
   - Опять, - кивнула Таня. - И побыстрее, а то чай остынет.
   Артём убежал в ванную, Роман вслед ему глянул, а затем повёл носом, вдыхая вкусные запахи, и вдруг поймал на себе внимательный Танин взгляд.
   - Что?
   - Думаю, тебе стоит подать сыну положительный пример. Перед тем, как сесть за стол, надо помыть руки.
   Баринов закатил глаза.
   - Такое ощущение, что мама приехала, - пробормотал он, но поднялся и вышел из кухни.
   Они вполне мирно попили чаю, Артём с воодушевлением рассказывал отцу об их сегодняшних путешествиях, а Таня, как могла, старалась скрыть своё волнение. Баринов посматривал на неё исподлобья, но к ней не обращался. Она молчала, и он её не тревожил.
   - Таня, - Артём посмотрел на неё, прожевал и продолжил: - А мы ещё какую-нибудь песню учить будем? Или только эту?
   Она поглядела на Романа, а потом поспешно кивнула.
   - Конечно.
   - А какую ещё будем?
   - Какую захочешь. Что тебе ещё нравится?
   Он загадочно улыбнулся, задумался и встал из-за стола. Допил чай, вытер рот ладонью, за что удостоился укоряющего взгляда Татьяны. Виновато улыбнулся и сказал:
   - Спасибо! Я пойду песню выбирать. Можно?
   Роман кивнул, пряча улыбку.
   - Иди.
   Оставшись с Бариновым наедине, Татьяна окончательно растерялась. Пила чай маленькими глотками и "с увлечением" разглядывала цветы на фарфоровом чайнике.
   - И как ты до этого додумалась?
   Она посмотрела на Романа, не сразу сообразив, о чём он говорит.
   - До песен, - пояснил Баринов. - Он ведь пел по-английски, я слышал.
   Таня сдержанно улыбнулась.
   - Если бы ты знал, сколько раз мы эту песню спели, прежде чем результат появился. Раз пятнадцать. Я, если честно, думала, что Артёма так надолго не хватит, но... Хорошо, если поможет.
   Баринов покачал головой.
   - Я бы никогда не додумался... песенки с ним петь.
   Да и не стал бы, закончила про себя Таня его мысль.
   - Его нужно просто заинтересовать. Видишь, получилось. Мы сегодня "Шрека" смотрели, и я заметила, что эта песня ему очень нравится. Вот и решила попробовать. Перевод написала, чтобы он понял, о чём поёт и... Всё.
   Его пристальный взгляд сбивал с мысли. Роман разглядывал её со странным любопытством. Пил чай, откинувшись на стуле, и поглядывал на Татьяну. А в глазах появилось прежнее выражение - смотрел на неё как когда-то, с неподдельным интересом, словно, до этого момента никогда не встречал таких, как она. Изучал, гадал, удивлялся и не понимал. Тане так казалось, что не понимает. А возможно и смеётся над ней.
   Из комнаты послышалась музыка, но не очень громкая, и Роман только оглянулся в сторону гостиной, но говорить ничего не стал.
   - Значит, вы сегодня по гостям ходили?
   Тане послышались в его голосе недовольные нотки, и она насторожилась.
   - Да... Артёму захотелось чего-то нового. Он же сидит дома уже несколько дней, Ром... Вот мы и развеялись немного.
   - А что ты так нервничаешь? Я не прошу тебя оправдываться передо мной. Просто спросил.
   - Да? - она вздохнула с облегчением. - А я думала, что ты против.
   - Да нет, почему? Только мне кажется, что на твоей работе ему делать нечего. Он спокойно сидеть не может, мешать будет.
   - Мы зашли всего на несколько минут... А потом к родителям. - Таня специально быстренько перевела разговор на родителей, боясь, что Роман может ещё что-то спросить о её работе, а потом и заинтересоваться, и поспрашивать у сына. А что Артём может ему рассказать... остаётся только надеяться, что без подробностей. Улыбнулась. - Мама его всё кормила. А Тёмка так на пироги набросился!
   Роман задумчиво хмыкнул.
   - А твои что?.. Как отреагировали?
   Таня замялась.
   - А почему они должны были как-то странно отреагировать? Всё хорошо. Артём им очень понравился.
   Баринов задумался о чём-то, а потом попросил:
   - Налей мне ещё чаю, пожалуйста.
   Татьяна поднялась и засуетилась вокруг него. А Роман снова посмотрел в сторону гостиной и крикнул:
   - Тёмка! Иди сюда!
   Мальчик заглянул в кухню, и с интересом посмотрела на них. А Роман спросил:
   - Ты что делаешь? Иди к себе в комнату. Я просил тебя почитать сегодня. Читал или только гулял?
   Артём вздохнул и кинул быстрый взгляд на Таню, но Роман повторил:
   - Тёмыч, ты слышал? С тебя десять страниц. Иди, потом мне перескажешь.
   Ребёнок ушёл, а Татьяна настороженно продолжала смотреть на Баринова.
   - Зачем ты его отослал?
   - Не хочу, чтобы он случайно нас услышал. Тебе не кажется, что нам надо поговорить?
   - О чём?
   Он усмехнулся.
   - Тань, а тебе совсем неинтересно, да? Неинтересно, что происходило со мной все эти годы? Кто... мать Артёма? Ты ни одного вопроса по этому поводу не задала.
   Она замерла с чайником в руках, а потом отвернулась и отошла к раковине, якобы для того, чтобы начать мыть посуду.
   - Мне показалось, что это меня не касается. Это не моё дело. Ты же сам мне это говорил. Вот я и не спрашиваю.
   - А ты, конечно, сразу разобиделась, - усмехнулся он.
   Татьяна обернулась и недоумённо посмотрела на него.
   - Что за глупости? Разве я имею право обижаться? Это твой ребёнок и ты сам решаешь... что для него лучше.
   Роман всерьёз задумался, вот только взгляд ещё оставался недоверчивым. Почесал кончик носа, а потом сказал:
   - Тёмка считает своей матерью Катю. И я говорю тебе это не для того, чтобы поболтать о том, о сём. Просто не хочу, чтобы возникло какое-нибудь недоразумение, которое расстроит Артёма. Ты по незнанию можешь что-нибудь такое сказать или он что-нибудь спросит... - развёл руками и усмехнулся. - Раз уж так получилось, ты должна знать. Да и скрывать мне нечего. Может, ты всё-таки повернёшься ко мне? Я с тобой о серьёзных вещах поговорить пытаюсь, а ты? Сядь, в конце концов.
   Таня отложила полотенце и вернулась к столу. Но никакого желания выслушивать о тайнах семьи Бариновых, почему-то не было. Несколько дней назад было жутко любопытно, а вот как только Роман сам об этом заговорил, Таня испугалась. А вдруг он ей сейчас такое расскажет... о какой-нибудь своей роковой любви, о женщине, которая тронула его сердце... Что ей тогда делать?
   Роман разглядывал её с недовольством. Даже нахмурился. Наверное, понял, что она не хочет с ним разговаривать "о серьёзных вещах" и поэтому разозлился. Вздохнул.
   - Свою мать он не помнит.
   - А... где она? - всё-таки поинтересовалась Таьяна.
   - Она погибла пять лет назад. Разбилась на машине.
   - Артём об этом не знает? - нахмурилась она. - Ты ему не сказал?
   Баринов покачал головой.
   - Я не думаю, что ему нужно это знать.
   - Как это? Это же... его мама.
   Он усмехнулся, правда, совсем невесело.
   - Я не думаю, что он сейчас может это нормально принять. Как я ему объясню, что она умерла? Как я ему вообще всё объясню? Ты хоть думаешь об этом?
   Она тихонько вздохнула и отвернулась.
   - Думаю, что потом тебе будет ещё труднее ему объяснить.
   Роман потряс головой, продолжая смотреть на неё в недоумении. Да, разговор принял совершенно неожиданный оборот!
   - Таня... Я с тобой о другом поговорить пытаюсь!
   Она покорно кивнула.
   - Хорошо. Я слушаю.
   Теперь у него пропало желание продолжать этот разговор. Хотелось стукнуть кулаком по столу и выпроводить её за дверь. Вот почему с ней всегда так сложно? У Тани Самойловой всегда какие-то свои, нестандартные понятия о морали и правильности тех или иных поступков. А ему всегда приходится оправдываться! Столько лет жил с уверенностью в том, что принял правильное решение, а она всего одним взглядом и парой слов заставила засомневаться.
   - Ему восемь лет, Тань! Как я ему скажу о том... - понизил голос до шёпота. - Что его мама умерла? Он её вообще не помнит! Зачем его травмировать? Он знает только одну мать - Катю. Хорошая она или плохая, но она у него есть! А для него именно это важно!
   - Ты уверен? - Таня готова была язык себе откусить, но эти слова вырвались прежде, чем она успела себя остановить.
   Он всё-таки ударил ладонью по столу.
   - Так, хватит! С тобой просто невозможно разговаривать!
   Татьяна в который раз вздохнула, украдкой наблюдая за ним. Видела, как он тяжело поднялся, уперевшись рукой в стол. Подошёл к окну и достал из кармана сигареты.
   Самойлова полминуты размышляла, а потом решила пойти на компромисс. Хотя, правым его совсем не считала.
   - Хорошо. Ты всё сделал так, как считал правильным... Ты его отец и...
   - Вот знаешь, что меня больше всего раздражает? - вдруг проговорил он. Обернулся и в упор посмотрел на неё, а Таня замерла. - Твоё умение переворачивать всё с ног на голову! Вот жили люди, жили себе спокойно, а потом пришла Таня Самойлова, и все сразу начинают на твоём фоне чувствовать себя грешниками! Понимают, что всё не так делают, что живут неправильно! Даже стыдно становится!
   Татьяна опешила от таких его слов. Нервно сглотнула и тихо проговорила:
   - Что ты такое говоришь? Это совсем не так!
   - Да так, Тань, так, - отмахнулся Баринов. - Вот только не сразу понимаешь, что ты сама в своих правильных поступках не уверена.
   - Знаешь что? - она поднялась и в гневе посмотрела на него. - Зачем ты мне всё это говоришь? Обидеть хочешь? Так я тебя ни о чём не спрашивала и в душу не лезла! Почему ты меня обижаешь?
   - А разве обижаю? - нахмурился Роман. - Ничего такого я не сказал. Да я вообще не об этом! Я просто хотел тебе рассказать, объяснить.
   Она не стала больше садиться. Прошла к двери и закрыла её. Повернулась к Роману и сложила руки на груди.
   - Я совсем не то имела в виду, Рома! Но я немного... растерялась, когда ты это сказал.
   - Значит, ты считаешь, что я не прав?
   Она задумалась на секунду.
   - Я не могу ничего считать, я слишком мало об этом знаю.
   - Вот именно!
   - Но я смотрю со стороны. И вижу, что Артём мучается из-за того, что не может ничем Кате угодить. Для него она - мама, которая его бросила.
   Баринов поджал губы.
   - Она его не бросала... Она просто уехала.
   - Особой разницы я в этом не вижу, прости. А... у него больше никаких родственников нет? Я имею в виду, по матери?
   - Ну почему же? Есть. Она же не сирота была. У неё брат есть, но зачем ему чужой ребёнок? У него своя семья. Мы не общаемся.
   - Значит, ты его просто забрал и всё?
   Роман пожал плечами.
   - Получается, что так. - А потом усмехнулся, когда встретил её взгляд. - Не смотри так. Я не знал. Тогда не знал.
   Таня отвела глаза.
   - Я ничего такого...
   Но Баринов её не слушал. Сам заторопился закончить этот разговор, выговориться и больше к этому не возвращаться.
   - Его мать погибла в аварии. Я узнал обо всём только через месяц. Даже не поверил вначале. Да ещё Катя... Мы тогда только поженились, она себе напридумывала всякого. Да ты её знаешь! Она планы строила быстрее, чем я фразу успевал закончить! Её жизнь в тот момент напоминала программу "В гостях у сказки". Ты меня понимаешь? - он сам над собой посмеялся. - Когда там двери открываются под музыку такую интересную. Вот так и у неё было. Всё чуда ждала. А вместо чуда ребёнок, чужой, по сути. Думаешь, ей легко было? Я ни в чём не могу её обвинять.
   Таня раздумывала секунду, а потом тихонько спросила:
   - А как ты узнал?
   Баринов пожал плечами.
   - Мне её брат позвонил. Сказал, что у его погибшей сестры остался ребёнок. Мой ребёнок. Сын.
   - И ты сразу поверил?
   Роман неожиданно улыбнулся.
   - А знаешь - сразу! Не знаю почему, предчувствие, наверное. Но я поверил сразу, как только услышал. Вот только...
   - Что?
   Он замялся и отвёл глаза.
   - Стыдно было. Я ведь её не узнал, даже когда фотографию увидел. Она мне сына родила, а я её смутно помнил.
   У Тани было что ещё сказать по этому поводу. Вот после таких его слов, она ещё больше уверилась в том, что Роман не прав, скрывая от Артёма правду о его матери. Получается так, словно её и не было. Родила ребёнка, выходит, что для себя, раз Баринову не сообщила, видно думала, что его это нисколько не заинтересует, а потом погибла. И её просто вычеркнули, никаких воспоминаний не осталось...
   Самойлова вздохнула и спросила:
   - А что Катя?
   - Да ничего! Поначалу старалась, но... Она долго верить не хотела, что это действительно мой сын, даже заставила меня анализ сделать, а когда удостоверилась... всё равно ничего хорошего не вышло. Не вписывался Артёмка в её представление об идеальном браке. И любовь прошла, и желание быть рядом, да и просто быть. Продержалась полтора года, со скандалами, а потом развелись. Я скрывать не буду - я был этому рад. А вот с Тёмкой тяжело пришлось. Он хоть и не помнил о настоящей матери, но что-то такое с ним произошло, что-то вспомнилось видно... В общем, тяжело было. Но мы справились. Поэтому я сейчас так и волнуюсь из-за тебя. Он привыкнет...
   - Я же сказала, что исчезать не собираюсь, успокойся.
   Роман пристально смотрел на неё, а потом кивнул.
   - Хорошо. Я тебе рассказал, теперь мне спокойнее. Артём сложный ребёнок, Таня, он очень ранимый, я постоянно боюсь, что что-то такое произойдёт... ему потом будет очень сложно объяснить.
   Она усмехнулась уголком губ, продолжая обдумывать его слова.
   - Да... и вдруг ты скажешь что-то не то, - пробормотала она.
   Баринов нахмурился.
   - Что ты имеешь в виду?
   Таня опомнилась и поторопилась улыбнуться.
   - Ничего, это я так.
   Роман почему-то поморщился, а потом качнул головой.
   - Я никогда тебя не понимал. О таких как ты говорят - себе на уме.
   Она оскорбилась.
   - Ты опять?
   - Я даже не стараюсь тебя обидеть, Тань. Просто говорю. Что в этом обидного? Ты всегда была не такой, как все.
   - Разве это хорошо? Мне это счастья не принесло.
   Он с интересом посмотрел.
   - Да? И что не так?
   Татьяна от его взгляда смутилась и отвернулась. Открыла дверцу холодильника и тут же затараторила:
   - Я ужин приготовила, сам разогреешь. Вот здесь солянка, а в этих тарелках салаты. Это мама прислала. Артем, правда, поздно обедал, да сейчас наелся, но всё равно... А я домой пойду.
   Роман наблюдал за ней с насмешкой.
   - Непонятная ты, Татьяна. Очень странная.
   Она не обернулась, чтобы не заметил её грустной улыбки.
   - Я знаю.
   И ты ещё не знаешь насколько, закончила она про себя.
  
  
   8.
  
  
   В понедельник Артём должен был пойти в школу. Таня со страхом ждала этого дня, волновалась, что Роман попросит её больше не приезжать. Ей даже возразить будет нечем. А пока ещё один вечер с Артёмом. Роман ещё утром её предупредил, что задержится, и даже выглядел виноватым, и пытался оправдаться, сказал, что у него вечером очень важная встреча. Татьяна кивнула и сдержанно улыбнулась, попросив Баринова не беспокоиться.
   - Не волнуйся, я уложу его спать.
   Роман посмотрел виновато.
   - Я знаю, я не имею права так тебя подводить. Ты не обязана сидеть здесь целый день, да ещё ночь...
   - Рома, прекрати. Я же говорю - всё нормально. У меня нет планов на этот вечер, а мы с Тёмкой найдем, чем заняться.
   - Я постараюсь не задерживаться, - пообещал он.
   Так и договорились.
   Прогулка в парке вышла короткой, пошёл мокрый снег, заметно похолодало, и Таня с Артёмом поторопились домой, не забыв по дороге заглянуть в магазин. Мальчик выпросил у неё очередной пазл и дома сразу взялся за игру, позволив Татьяне спокойно приготовить ужин. За столом они немного поспорили о пользе творожной запеканки, Таня выиграла, и Артёму пришлось съесть порцию, правда, заглотил он её почти не жуя, и опять вернулся к игре.
   Тихий семейный вечер. Правда, без папы.
   Что-то Таню смущало, было странное предчувствие, от которого она никак не могла избавиться. А то, что Роман за весь вечер ни разу не позвонил, только больше настораживало.
   Она так и не решила для себя, как относиться к словам Романа, которые он сказал ей в их последний разговор. Но ничего хорошего и положительного она из этого разговора для себя не вынесла. И его отношение к ней... мягко скажем, было непонятным. Иногда ей казалось, что его взгляды, которые ей удавалось перехватить, значат очень много, что он думает о ней, а потом Роман сразу нахмуривался, словно отгораживался от неё, и глаза становились холодными и насмешливыми. Вот такие моменты Таня очень не любила. Становилось очень неловко и ей требовалось достаточно много времени, чтобы после этого прийти в себя и снова заговорить с Бариновым, как ни в чём не бывало.
   Сегодня Роман предупредил, что задержится, и поэтому Таня его и не ждала в этот вечер. Не то чтобы вообще не ждала, но не было того томительного чувства ожидания, которое она испытывала каждый вечер. Когда начинала чутко прислушиваться - а не поворачивается ли ключ в замке? Вдруг Роман появится в комнате или на кухне как раз в тот момент, когда она совсем не ожидает? Если такое случалось, Таня сильно терялась и смущалась.
   А вот сегодня не ждала.
   Артём разгулялся, и спать ложиться не хотел. Ей никак не удавалось его угомонить, а потом решила, что не так уж это и страшно. Ребёнок волнуется, хоть и вида старается не подавать. Ведь отец допоздна задерживается не часто, Тёмка к этому не привык, вот и расшалился, и Таня решила спать его насильно не загонять. Иногда можно и "пополуночничать". Как только он это понял, что не нужно больше настаивать на своём, его сразу же потянуло в сон. Артём продержался до половины одиннадцатого, а потом сам пошёл в кровать.
   Таня с улыбкой наблюдала за ним, как он, зевая, залезает под одеяло.
   - Устал?
   Упрямство взяло верх, и ребёнок замотал головой. Таня засмеялась, наклонилась и поцеловала его.
   - Спокойной ночи, милый.
   - А папа когда придёт?
   - Скоро придёт, - успокоила она его. - У него дела, ты же знаешь.
   - Ты меня разбудишь, когда он придёт?
   Таня согласно кивнула.
   - Конечно. А сейчас спи.
   - Не уйдёшь?
   - Нет, конечно, я тебя не оставлю, не волнуйся.
   Артём вздохнул и повернулся на бок.
   - Закрывай глаза, - попросила его Татьяна. - Уже очень поздно.
   Она поправила ему одеяло, дождалась, когда его дыхание станет спокойным и размеренным, и тихо вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.
   Остановилась и закрыла глаза, но всего на секунду. Она не имеет права расклеиваться. Она ведь взрослая, сильная женщина. А горький комок всё равно подкатил к горлу.
   После того как Артём лёг спать, ей совершенно нечем было себя занять. Покрутилась на кухне, собрала Роману ужин, оставалось его только разогреть, когда он придёт.
   Но когда он придёт? Покосилась на часы. Хоть бы позвонил... чтобы она не волновалась.
   Только подумала, а телефон, как по заказу, ожил, и Таня кинулась к нему, боясь, что Артём может проснуться, услышав звонок. Даже уверена была, что это Баринов, до сознания которого каким-то неведомым образом дошла её просьба, но услышала весёлый и уже знакомый женский голос:
   - Ромка, это я! Ты уже приехал?
   Судя по интонации, девушка была пьяна, а Татьяну от всего этого аж прострелило, как кипятком изнутри окинуло. И затрясло от возмущения и обиды.
   Приехал ли он? Вот значит как! У него важная встреча! Вот с этой пьяной... как её только назвать, чтобы самой потом не очень стыдно было?
   А у Баринова просто совести нет. Она дома с его ребёнком, а он по бабам? Господи, какая гадость!
   - Не приехал он! - зло выдохнула Татьяна в трубку. - Перезвоните позже!
   В трубке что-то ещё заверещали, но Самойлова слушать не стала и телефон отключила.
   Дела значит у него....
   Баринов появился через двадцать минут, Таня только-только начала успокаиваться, а как услышала, что хлопнула входная дверь, возмущение новой волной поднялось в ней.
   Явился.
   Услышала шаги, обернулась, стараясь усмирить душивший её гнев, чтобы Баринов не заметил, но как только его увидела, тут же позабыла о своей злости. А Роман вроде удивился, увидев её. Упёрся рукой в дверной косяк и попытался придать лицу серьёзное выражение, даже брови нахмурил. И спросил:
   - Артём... спит?
   Таня кивнула, продолжая с подозрением присматриваться к нему. Всё пыталась оценить степень его опьянения.
   - Хорошо... - Баринов прошёл к столу и сел, при этом вздохнул с облегчением. Самойлова снова почувствовала раздражение.
   - И как прошла твоя встреча? - не сдержав язвительности, спросила она.
   Он тяжко вздохнул и показал ей кулак. Таня нервно сглотнула, а Роман вдруг поднял вверх большой палец. Таня незаметно выдохнула, а затем осуждающе головой покачала.
   - Да, я вижу.
   Баринов же развернулся к ней вместе со стулом и посмотрел со странной мягкой, но пьяноватой улыбкой.
   - Ну что ты видишь?
   Она отвела глаза, секунду сомневалась, а потом решила, что пора ей уходить. Появления Баринова она дождалась, а теперь может уехать. А он пусть спать ложится и...
   Вот о чём она думает?
   - Я ухожу, - сообщила она. - Там... ужин, в микроволновке. И к Артёму не заходи, хорошо? Он поздно уснул.
   Баринов хохотнул.
   - У меня такое чувство, что это я в гостях. Ничего, что я сел без твоего разрешения?
   - Не издевайся надо мной, пожалуйста. Это совсем не обязательно. Я ухожу. До свидания.
   - Да подожди ты, - Баринов потянулся, при этом чуть не свалился со стула, только рукой за столешницу ухватиться успел, и поймал Таню за руку. - Я только это от тебя и слышу - я ухожу, ужин на плите! Ты в домохозяйку превратилась, что ли, Тань?
   Она пыталась руку свою освободить, но Роман так сильно вцепился в её запястье, что Таня испугалась, что синяки останутся.
   - Отпусти меня, мне больно. Что ты вцепился, Ром?
   Он ослабил хватку, перевернул её руку и провёл большим пальцем по венке у неё на запястье. Таня очень надеялась, что он не заметит, как её рука мелко задрожала. Стояла рядом с ним в нелепой позе, развернувшись вполоборота. Одна рука, за которую он её держал, огнём горит от его прикосновений, а второй она непонятно взмахивает, не зная, куда её деть и боясь случайно прикоснуться к Роману. Хорошо, хоть он этого не видит.
   Баринов довольно долго разглядывал прозрачную кожу на её запястье, а потом вдруг наклонился. Таня решила, что сейчас поцелует, а Ромка лишь понюхал. Улыбнулся и покачал головой.
   - Ты стала такая чужая. Совершенно другой человек. Даже запах не твой.
   В первый момент Татьяна от таких откровений опешила, а уже в следующую секунду оттолкнула его голову и, наконец, руку свою освободила. Разозлилась.
   - Это мой запах, Баринов. Мой. Я уже несколько лет душусь только этими духами. А ты!.. Ты ничего обо мне знать не можешь!
   Он только кивнул.
   - Не могу. Откуда мне знать?
   Таня отодвинулась от него на почтительное расстояние.
   - Глупость какая-то, - пробормотала она. - Ты ведёшь себя... как раньше! Зачем ты напился?
   - Я? - он вполне искренне изумился. - Да где? Я так, чуть-чуть...
   - Это называется чуть-чуть? - ахнула она. - Да ты бы себя видел, когда пришёл! А если бы Артём ещё не спал? Или ты специально выжидал? Он так тебя ждал, весь вечер, спать не ложился, а ты?..
   Роман поморщился и схватился за голову.
   - Таня, Таня! Не тараторь... я тебя прошу! Я тебя не понимаю... то, что ты говоришь, я не понимаю!
   - Ещё бы! - всплеснула она руками. - В таком-то состоянии... - Она отошла и отвернулась от него. Никак не могла успокоиться, дышала взволнованно.
   Сзади раздался горестный вздох, Роман зачем-то подвигал чашкой по столу, а потом вдруг сказал:
   - Тань... Татьяна, а ты замуж не собираешься?
   Она обернулась и непонимающе посмотрела на него.
   - Ты зачем меня об этом спрашиваешь?
   Роман смешно вытаращил на неё глаза.
   - Как это? Я же должен знать... - неожиданно замолчал и прислушался к себе. - Пожалуй, я в душ пойду. Ты ведь меня подождёшь?
   - Зачем это? - насторожилась Самойлова. - Иди в душ и спать. А я... домой поеду.
   Баринов резко вскинул руку, заставляя её замолчать.
   - Цыц! Я быстро... - он поднялся и ткнул пальцем в стол. - А где мой ужин? Я прихожу домой, стол не накрыт, кормить меня не собираются... Не порядок какой-то сегодня!
   Таня вдруг почувствовала себя глупо, ситуация развивалась для неё непонятно, и к Роману она начала присматриваться недоверчиво.
   - Ты есть собрался? В первом часу ночи?
   - Футы-нуты... - забормотал Роман. - Ну что за условности, милая? У нас вся ночь впереди!
   Вот здесь бы ей насторожиться, но Таня лишь нахмурилась, не придав этим словам, которые он и произнёс-то запинаясь, особого значения. Проводила его взглядом, даже в коридор выглянула, чтобы удостовериться, что Баринов нашёл дверь в ванную. А потом включила микроволновку. Хочет он есть? Пожалуйста! Сейчас она его накормит, удостоверится в том, что он лёг спать и тогда уедет, иначе изведёт себя беспокойными мыслями - успокоится Баринов или куролесить начнёт.
   Конечно, насчёт куролесить, она преувеличивала, сама понимала. Баринов даже в самом пьяном состоянии не забудет о сыне... но если проследить, всё же спокойнее.
   Не удержалась и зевнула. Ночь уже, а она Ромке котлеты греет. Вот как это называется?
   Душ Роману помог, на кухне появился совсем другой человек, почти трезвый, с ясным взглядом. Посмотрел на Таню и застыдился, а потом бросил быстрый взгляд на часы.
   - Тань... ну, убей дурака! Полпервого ночи, а я...
   - А ты есть хотел. Я разогрела. Будешь?
   Баринов глянул на стол и застыдился сильнее. Татьяна вздохнула, закрыла тарелку с едой крышкой и убрала в холодильник.
   - Ты прости меня, ладно?
   - У тебя здорово получается... кулаком по столу стучать, - не удержалась она, но никакой злости в голосе не было.
   - Да, это мне по факту рождения досталось, - горько усмехнулся Роман. - От отца.
   Таня всё-таки улыбнулась.
   - Не наговаривай на Игоря Петровича.
   Баринов хохотнул.
   - Думаешь, я преувеличиваю? Ничуть. А тебя дома... кто-то ждёт?
   Она обернулась через плечо и удивлённо посмотрела на него.
   - Что ты имеешь в виду?
   Он пожал плечами и сел на тот же стул, на котором сидел ранее.
   - Я ничего не знаю о твоей жизни. Я не любопытствую, Татьян. Просто я чувствую себя виноватым, что ты отдаёшь всё своё время нам.
   - Я же говорила тебе, что я сейчас ничем особо важным не занята. Почему ты мне не веришь?
   - Ты вышла за него замуж? За того... с которым уехала. Вышла?
   Таня словно споткнулась об этот его вопрос. Рука дрогнула, и она едва не выронила тарелку. Осторожно пристроила её на полку и только после этого обернулась, но старалась не встречаться с Романом взглядом.
   - Нет. Не вышла.
   Он несколько секунд обдумывал её ответ, а потом посмотрел вопросительно.
   - Почему? Ты же уехала с ним. Я думал... что ты приняла решение.
   - Да, ты мне тогда тоже говорил о принятом решении. Но на этом всё и закончилось.
   Ромка с интересом посмотрел.
   - А ты ждала? Ждала, что я приеду?
   Она закусила нижнюю губу и покачала головой.
   - Дело совсем не в этом, ждала я или нет. Всё случилось так, как случилось. Что сейчас об этом говорить?
   А Баринов грустно усмехнулся.
   - А я твоих надежд не оправдал, да? Ни разу и ни в чём.
   Она решила прекратить этот разговор и довольно резко Романа прервала:
   - Как и я твои. Мне надо такси вызвать.
   - Но ты говорила, что была замужем. Кто он?
   Самойлова разозлилась. Она уже набирала номер, а когда Роман опять полез с вопросами, со злостью бросила трубку обратно на рычаг.
   - Я была замужем полтора года, потом развелась. Ничего хорошего из нашего брака не вышло, и говорить об этом мне неприятно. Какие ещё вопросы у тебя ко мне будут? Ты не стесняйся, спрашивай!
   Она язвила, а Роман вроде и не замечал. И на самом деле продолжил расспросы совершенно спокойным тоном.
   - А этот... художник?
   - Что ты к нему пристал? Он тебе жить спокойно не даёт?
   Он насмешливо глянул на неё.
   - А может, не даёт? Успокой меня.
   - У нас с ним ничего не получилось. Такой ответ тебя устроит?
   - С ним не получилось, с мужем не получилось, - начал перечислять Роман. - И со мной не получилось. Что-то не везёт тебе, милая.
   - Во-первых, я тебе не милая, а во-вторых, с тобой у нас ничего и не было, - мстительно улыбнувшись, заявила она. - Недоразумение какое-то!
   Он заметно нахмурился.
   - Ты на самом деле так думаешь?
   Татьяна выразительно вздохнула.
   - Рома, а ты так не думаешь? Ты взрослый человек! Странно, что ты вообще меня узнал!
   Баринов резко отвернулся от неё.
   - Вот значит как... дела обстоят.
   Она решила не отвечать. Смотрела на него, как он сидит, повернувшись к ней спиной, и понуро опустив плечи, и думает о чём-то. А сердце рвалось на части, ругала себя за то, что наговорила ему этих глупостей. Но попытаться всё исправить, значит, признаться ему в своей слабости. А её слабость - это он, Роман Баринов и отдать себя в его руки... позволить ему всё решить за неё...
   - А я приезжал, Тань. Приезжал за тобой, как и обещал, хотел увезти. Настроен был так решительно...
   Она недоверчиво покачала головой.
   - Не придумывай.
   Роман повернулся к ней с озорной улыбкой, облокотился на стол, и поза стала вызывающей.
   - А я не выдумываю. Я приезжал.
   У неё мысли в голове спутались, только таращилась на него и пыталась до конца вникнуть в его слова.
   - Когда? - выдохнула Самойлова. - А почему ты... ко мне не пришёл?
   Баринов пожал плечами.
   - Я хотел, а потом посмотрел на тебя со стороны и понял, что я тебе не нужен. У тебя всё было в порядке. Вот тогда я это понял.
   - Что ты такое говоришь? - прошептала она. - Объясни мне толком! Когда ты приезжал?
   - Вскоре, - коротко ответил он. - Узнал адрес и приехал. Только так и не зашёл. Мне и так хватило.
   - Чего тебе хватило? - не поняла Таня.
   - Ну... я посмотрел на вас со стороны, ты выглядела такой счастливой, такой весёлой. Вот я и решил, что у тебя всё в порядке. С ним.
   Она закрыла глаза и грустно улыбнулась.
   - Да... я же и говорю - одно большое недоразумение.
   Роман прерывисто вздохнул.
   - Наверное, ты права. Именно недоразумение. Уж слишком всё глупо.
   Если бы ты тогда пришёл, если бы мы встретились!.. Страшно подумать, как бы всё было по-другому.
   Татьяна отвернулась, а потом снова посмотрела на часы.
   - Я всё-таки поеду, Рома, - тусклым голосом проговорила она. - У меня больше нет сил с тобой разговаривать, ни о чём.
   - Вот даже как.
   Кивнула.
   - Знаешь, у меня такое чувство, что ты меня постоянно испытываешь, - сказал он, внимательно наблюдая за её действиями. Таня уже набрала номер, чтобы вызвать такси, а Баринов снова заговорил. - И всё время чувствую себя виноватым, не понятно за что. Словно, я испортил твою жизнь. Скажи, это так?
   Она оглянулась на него, и только короткий недовольный взгляд был ему ответом.
   - Да, девушка, доброй ночи. Я хочу вызвать машину. И побыстрее, пожалуйста.
   Роман поднялся, сделал к ней несколько стремительных шагов и выхватил у неё трубку, повесил на место.
   Таня изумлённо посмотрела.
   - Ты что делаешь?
   - Я хочу, чтобы ты мне ответила. Ты так считаешь? Что я испортил тебе жизнь?
   Таня даже ногой топнула, не зная, как ещё реагировать на его поведение.
   - Да, я так считаю! - выкрикнула она ему в лицо. - Но не тем, что тогда произошло, а тем, что меня угораздило влюбиться в такого наглого, бесшабашного себялюбца! Но я девчонкой была, а ты этим воспользовался!
   Она едва договорить успела, как Роман схватил её в охапку и прижал к себе. Татьяна задохнулась от изумления и довольно активно засопротивлялась. Пыталась его оттолкнуть из последних сил, чувствуя, как подкашиваются ноги от его поцелуя. Упёрлась кулачками в его грудь, а он их перехватил и не сильно сжал её запястья. Кулаки сами по себе разжались.
   Таня глубоко вздохнула, когда он прервал поцелуй, так глубоко, что голова закружилась и тогда уже сама потянулась к нему. Привстала на цыпочки, чтобы дотянуться до губ Романа, выпрашивая его поцелуй, без которого так долго пришлось жить. Ведь не может же он оставить её без глотка воздуха? Ведь тогда она задохнётся и умрёт у него на руках.
   Это будет достаточно романтично...
   Баринов улыбнулся, но улыбка вышла достаточно неуверенной. Но на поцелуй ответил и прижал Таню к себе. Обнял так, как никогда раньше не обнимал. Практически вцепился в неё, всё теснее прижимая к себе.
   Самойлова понимала, что если сейчас не заставит себя остановиться, то будет слишком поздно. И завтрашнее утро может принести очень много ненужных проблем. Да и просто представить завтрашнее утро было очень сложно, практически не реально, но сейчас было так сладко и чудесно, чувствовать не только своё, но и его волнение. И понимать, что волнуется он именно из-за неё... Ну почему они тогда натворили столько глупостей? Ведь она все эти годы ждала именно этот поцелуй... И всё, что случилось в её жизни, было лишь шагом назад, к этому мужчине, к этому поцелую...
   Вот к этой минуте...
   Кажется, она уже сделала шаг назад.
  
  
  
  
   В комнате было очень темно. Но темнота была какая-то тёплая, уютная, и Таня очень боялась её спугнуть. Даже дышала очень осторожно и таращила глаза в эту темноту, радуясь, что та скрывает её волнение и блуждающую на лице глупую улыбку. Шею щекотало тёплое мужское дыхание, и от этого по коже бегали приятные мурашки. Прижималась щекой к сильной руке, а у самой было такое чувство, словно она парит где-то высоко, и не осталось в голове никаких мыслей, только теплота и нежность. И ни в коем случае не думать о том, что со всем этим делать потом... сейчас не надо.
   Словно целая вечность прошла, а она всё также лежит рядом с ним, слушает его дыхание и боится, что в следующую секунду всё закончится...
   - Спишь?
   Таня, наконец, перевела дыхание и покачала головой, но получилось так, что потёрлась щекой о его руку.
   - Нет...
   - А я думал, что спишь. Таня...
   - Что?
   Роман вдруг хохотнул.
   - Ничего.
   Она перевернулась на другой бок и посмотрела на него. В темноте его лица рассмотреть не могла, но знала, что Баринов улыбается.
   - Смеёшься надо мной, да? - решила Татьяна его пристыдить.
   - Ты слишком плохо обо мне думаешь. Я даже не собирался смеяться.
   Он чуть съехал вниз по подушке и теперь лёг так, чтобы они с Таней были лицом к лицу, даже кончиком носа касался её щеки.
   Она вздохнула.
   - Ты думал, что так получится? - спросила Таня.
   - Что именно?
   - Ну... вот сегодня... сейчас. Думал?
   Он рассмеялся.
   - Ты говоришь какими-то загадками. И да, я думал. Как я мог не думать? Хотя, если честно, ни на что не надеялся.
   Таня перевернулась на бок и обняла Романа. Положила руки на его плечи и погладила.
   - Это я ни на что не надеялась. Всё боялась, что ты меня выгонишь. Каждую минуту боялась.
   Баринов не ответил. Погладил её по спине, а потом закинул одну руку за голову, а другой продолжал прижимать к себе девушку.
   - Я сейчас не могу ни о чём говорить, правда, - сказал он. - Слишком поздно.
   Она спорить не стала, и спросила совсем о другом. Не знала, что делать дальше и уже несколько минут изводила себя сомнениями.
   - Рома, может мне домой поехать?
   Баринов открыл глаза и его рука, которая гуляла по её спине, замерла.
   - Что? Зачем? То есть... почему?
   Татьяна вздохнула и села, прижав к груди одеяло.
   - Я беспокоюсь за Артёма. Вдруг ему... не понравится, что я здесь? Может и правда лучше уехать?
   - Не говори глупостей, Танюш. Не понравится ему... А у меня права голоса уже нет? Кто, в конце концов, в доме хозяин?
   Она поневоле рассмеялась.
   - Ты. Ты - хозяин.
   - Вот именно.
   - Но дело не в том, кто хозяин, а в том, что Тёмка подумает.
   - А что, по-твоему, он подумает? - хмыкнул Баринов. - Восьмилетний-то ребёнок?
   Татьяна замерла, а Роман потянул её на себя.
   - Ложись, давай. Ты хоть знаешь, который сейчас час? Ещё немного и утро.
   Она на секунду задумалась, а потом вылезла из постели.
   - Надо хотя бы одеться... мало ли.
   Слышала, как Роман усмехнулся, но ничего не сказала. Надела на себя его футболку и после этого вернулась в кровать. Легла рядом с ним, а потом быстро приподнялась и поцеловала. Потом ещё раз. Что же это за ночь такая, волшебная? Всё случилось так быстро и теперь всё так непонятно, но до безумия приятно.
   Внутри что-то назревало, болезненный и горький комок. Таня радовалась, что в темноте он не может ничего прочитать по её лицу. Закусила губу и легла, снова прижавшись к его руке. Надо было хоть как-то привести мысли в порядок, попытаться себя убедить, что это не очередной сон, поверить в происходящее. После стольких лет ожидания и мучений, сбывается - нет, не мечта, а навязчивая идея. Всё стало явью и с этим никак невозможно свыкнуться.
   Таня осторожно погладила Романа по груди. Он уже засыпал, а от её прикосновения очнулся и положил свою ладонь поверх её. Что-то пробормотал, Таня не поняла, как не прислушивалась, но руку из-под его ладони освобождать не стала. Закрыла глаза, уговаривая себя заснуть. И, кажется, на самом деле задремала, забылась на какое-то время, тая от теплоты, исходящей от мужского тела, а потом вдруг резко открыла глаза, вздрогнув. Наверное, это был сон или какая-то беспокойная мысль ворвалась в сознание, но Таня в одно мгновение вырвалась из сна, и сердце отчего-то бешено застучало в груди. С ней иногда такое случалось, но в большинстве случаев было наоборот - во сне она была с Ромкой, а просыпалась одна или ещё хуже, с другим. А сейчас-то что?.. Дёрнула рукой, желая прикоснуться к лицу, и поняла, что Баринов всё ещё держит её за руку. Вздохнула с облегчением и слабо улыбнулась. Устроилась поудобнее у него под боком и снова закрыла глаза. Поза была не очень удобная, но она руку из его пальцев освобождать не хотела.
   Обычно перед тем, как заснуть, Таня всегда загадывала желание, самое заветное в этот момент, а сейчас вдруг поняла, что загадать ей нечего. Что ей ещё нужно? Когда любимый мужчина рядом, а в соседней комнате спит ребёнок... Всё же хорошо. Вздохнула и опять улыбнулась в темноту.
   Проснулась тоже от испуга, словно её толкнули. Открыла глаза, но тут же вновь зажмурилась, задохнувшись, как от боли, от столь быстрого пробуждения. Сердце по-прежнему тревожно колотилось, и Таня не сразу поняла отчего. Приподнялась на локте, пару секунд разглядывала спящего Баринова, а потом кинула быстрый взгляд на часы и только тогда поняла, из-за чего она так нервничает - надо обязательно встать раньше Артёма.
   Но как же хочется спать...
   Села, потянулась и сладко зевнула. А потом повернулась к Ромке, наклонилась и осторожненько поцеловала его в уголок губ, боясь разбудить. Но он проснулся не от поцелуя, а когда она вставала с постели. Перевернулся на бок, видимо, собираясь её обнять, а когда понял, что её нет, открыл глаза.
   - Ты куда?
   Таня обернулась и улыбнулась ему.
   - Привет.
   Он расслабленно вздохнул и слабо улыбнулся в ответ, а затем протянул руку.
   - Иди ко мне.
   Она посомневалась всего секундочку, а затем прилегла рядом. В глаза ему посмотрела, щекой о его ладонь потёрлась, когда Роман прикоснулся, ждала поцелуя, но он не стал её целовать. Долго смотрел ей в глаза, при этом выглядел очень серьёзным.
   Ему очень хотелось сказать "моя"... Но так и не решился, только головой мотнул.
   Таня приобняла его, в плечо поцеловала. Догадалась, что у него на уме что-то своё, что он обдумывает для себя что-то важное, и решила ему не мешать. Она его прекрасно понимала, ей самой было о чём подумать, голова просто гудела.
   - Мне пора вставать, Рома.
   Баринов удивлённо посмотрел.
   - Ты куда-то торопишься?
   Она едва заметно головой покачала.
   - Я тороплюсь опередить Тёмку.
   Роман закатил глаза и даже застонал.
   - Тань, ну ты что?
   - Всё то. Я не хочу, чтобы он застал нас... вот так. Ром, отпусти меня. А ты ещё поспи. Ещё рано.
   Он отпустил, но с видимым сожалением. Повернулся на бок и подмял под бок её подушку. Таня наблюдала за ним с замиранием сердца. Сегодняшнее утро - это не просто возвращение назад, это - начать всё с чистого листа. Ведь у них была такая странная история, если можно так сказать, любви, что не было практически ничего и сейчас, спустя шесть лет, начался процесс узнавания. И вот такого Романа Баринова, который спит, закутавшись в одеяло и прижимая к себе подушку, она совсем не знает. А так хочется!..
   Артём тоже ещё спал. Таня заглянула к нему в комнату, приоткрыв дверь, посмотрела на ребёнка, и на лице расплылась счастливая улыбка, даже рот ладонью прикрыла, настолько ей эта улыбка показалась ей глупой. Но она просто не могла сдержаться. Как будто продолжала смотреть на Ромку, так они были похожи. Особенно сейчас, когда Тёмка спал в точно такой же позе, что и его отец, которого Таня оставила в другой комнате.
   Тихо прикрыла за собой дверь, но улыбка с губ так и не сошла. Прошлась по квартире, зашла на кухню и вдруг увидела свои домашние тапочки, которые так и стояли у стола, словно так и надо, словно их там специально оставили, а не позабыли в спешке, торопясь перебраться в спальню. Татьяна к тапочкам подошла, поглядела на них с хитрым прищуром, а потом шутливо поклонилась.
   Конечно, после таких почестей было не очень хорошо с её стороны совать в них ноги, но стрелка часов приближалась к восьми, а Таня прекрасно знала, что Артём позже половины девятого никогда не просыпается, и поэтому следовало поторопиться.
   Настроение было просто феерическим. Когда на себя в зеркало посмотрела, самой смешно стало, настолько довольной она выглядела, а уж как глаза горели... Папа в такие моменты всегда говорил, что от неё можно лампочки зажигать - будет новогодняя гирлянда.
   Душ принимала в спешке, торопилась, как могла, и уже готова была вздохнуть с облегчением, радуясь, что успела, уже вытиралась полотенцем, когда хлопнула дверь ванной. Таня замерла за занавеской, прижав к груди влажное полотенце. Была надежда, что это всё-таки Ромка, осторожно выглянула из-за занавески и тут же юркнула обратно, завидев в ванной заспанного Артёма. Он включил воду и начал умываться, хотя скорее плескаться. И разговаривал со своим любимым роботом, которого пристроил на стеклянной полке под зеркалом. Вот за это Таня его ругала и не раз, потому что игрушка была довольно тяжёлая и полка однажды уже перевернулась под этой тяжестью.
   Но сегодня ей даже в голову это не пришло волноваться из-за подобных мелочей. Она трясущимися руками заворачивалась в полотенце, слава богу, достаточно большое, и очень боялась, что ребёнок её заметит. Да она тогда со стыда умрёт!
   В душевой кабине было не слишком просторно, и локтем она всё-таки ударилась о кран и не сдержала болезненно вскрика. И так сильно этого испугалась, что специально и довольно больно прикусила себе язык. Вот только это её не уберегло от любопытного ребёнка, который немедленно полез выяснять, кто это охает за занавеской. Таня ожидала от него, какой угодно реакции - удивления, непонимания, даже обиды, но Артем смотрел на неё совершенно спокойно и без всякого недоумения во взгляде. Так серьёзно смотрел, что Самойлова всё же застыдилась, потирала ушибленный локоть, а потом вспомнила о воспитании.
   - Отвернись. Неприлично смотреть на женщину, когда она раздета. Особенно в твоём возрасте!
   - Так ты же одета, - удивился он. - Папа всегда говорит, что бабушка, когда эти полотенца покупала - ошиблась и купила простыни. Так что я ничего не вижу, честно!
   Таня покрутила в воздухе рукой.
   - Всё равно отвернись!
   - Да пожалуйста, - пожал он плечами и вернулся к раковине.
   Воспользовавшись тем, что мальчик повернулся к ней спиной, Татьяна выскочила из кабины и быстренько завернулась в халат Романа, который висел на вешалке. Он спокойно оборачивался вокруг неё раза три, и в этом одеянии Таня, наконец, почувствовала себя спокойно. Но всё продолжала присматриваться к Артёму, пытаясь понять, что ребёнок сейчас чувствует. Может, сейчас ей всё-таки что-то скажет, рассердится, но он лишь вытер лицо полотенцем, забрал робота и вышел из ванной, оставив после себя на полу лужицу воды.
   Татьяна с шумом выдохнула, тоже подошла к раковине и схватилась за неё одной рукой, разглядывая своё отражение в зеркале, и во взгляде прежнего торжества уже не заметила. Испуг и беспокойство.
   А вот Роман окнчательно проснулся оттого, что Артём влез на кровать и бесцеремонно потряс его за плечо.
   - Пап, ты спишь?
   Баринов отмахнулся от него и хотел перевернуться на другой бок, но потом всё же открыл глаза и на сына посмотрел, весьма недовольно.
   - Ну что? Дай поспать, Тёмыч. Выходной же!
   Артём, когда понял, что отец всё-таки проснулся, поднялся на ноги и пару раз подпрыгнул на кровати. Роман только охнул, но уловил момент и легонько шлёпнул сына пониже спины. Тёмка засмеялся и упал на кровать, заставив отца охнуть вторично.
   - Вот что ты творишь? - Баринов хотел разозлиться, хотя бы немного, вспомнив о воспитательном процессе, но настроение сегодня просто зашкаливало, и поэтому он не сдержал улыбки. - Тёмыч, ты у меня хулиганом растёшь! Кто твоим воспитанием вообще занимается?
   - Никто, - порадовал сын. Перевернулся на живот и посмотрел на отца немного виновато. - А я Таню напугал. Ты ругаться будешь?
   Баринов насторожился.
   - В смысле, напугал? Совсем?
   Артём захихикал и помотал головой.
   - Не-ет! Чуть-чуть. Она в душе была, а я вошёл. Я не знал... Но она уже одета была, честно! - подумал и добавил: - А она не из пугливых.
   Роман вытаращил на него глаза, а потом рассмеялся.
   - Да ты что? Ты это быстро понял?
   - Но она же нас не испугалась! И осталась.
   - Это точно, - и посмотрел на сына с любопытством. - А ты сам-то не испугался?
   Тёмка возмущённо посмотрел на него.
   - Я? Вот ещё! Подумаешь, что я, девчонок не видел?
   Теперь Роман расхохотался в полный голос, а потом схватил сына в охапку и поцеловал в макушку.
   - Чудо ты моё!
   Артём сначала обнял его в ответ, а потом начал шутливо отбиваться.
   - Пап, отпусти! Ну, пап!
   Роман отпустил его от себя, и сын соскочил с кровати и выбежал из комнаты.
   - Таня! Папа проснулся! А я есть хочу!
   - Я сейчас сварю тебе кашу, - раздался голос Татьяны ему в ответ из глубины квартиры.
   - Фу! Кашу я не буду!
   - Что значит, не буду?.. Будешь!
   Баринов откинулся обратно на подушку и закрыл глаза. А потом с хрустом потянулся и почему-то засмеялся. Вот просто так захотелось. Засмеяться.
  
  
   9.
  
  
   Понедельник, как известно, день тяжёлый, а в этот раз ещё и странный. Прошла всего неделя, а у Татьяны было такое чувство, словно она вернулась из кругосветного путешествия. Всё по-другому. Всё знакомо, но уже позабыто. А ведь всего несколько дней прошло.
   Теперь в её жизни есть кое-что другое, что важнее работы и карьеры. Например, отвезти ребёнка в школу и при этом умудриться не опоздать к первому уроку. Таня специально вызвалась сама сегодня отвезти Артёма, чтобы попасться на глаза его учителям. Чтобы её запомнили...
   А сегодняшнее утро? Это вообще достойно отдельной главы в её жизни. Это был такой всплеск адреналина! Вчера тоже было необычно, но вчера было воскресенье, выходной день, никуда спешить не надо, вот и не торопились, а сегодня совсем другое дело.
   Артём вставал очень трудно, впрочем, как и Роман. Таня всё раньше гадала, зачем Баринову два будильника, а вот сегодня утром поняла. Но Ромка хоть со второго раза, но встал, а вот Тёмку пришлось силой вытаскивать из постели. Тане было его очень жалко, но даже будильник уже утомился и, сдавшись, замолчал.
   Таня в третий раз заглянула в детскую и пригрозила:
   - Сейчас принесу ведро с водой! Вставай!
   Он что-то сонно забубнил и с головой укрылся одеялом.
   Татьяна вздохнула, но тут в комнату вошёл зевающий Ромка и без лишних церемоний сдёрнул с ребёнка одеяло. Взял сына на руки и взвалил на плечо. Худенькое тельце безвольно повисло на отцовском плече, а Таня изо всех сил постаралась не рассмеяться. Да уж, никогда не сдавайся. Спать можно в любом положении.
   Из ванной через несколько минут раздался возмущённый детский крик, а ещё через минуту оттуда вышел ухмыляющийся Роман.
   Новый день начался.
   Но больше всего Таню растрогало прощание на стоянке.
   Баринов уже говорил с кем-то по телефону, обсуждая дела, но прежде чем разойтись по машинам, легко щёлкнул сына по носу, а потом вдруг наклонился к Тане за поцелуем. Она на мгновение растерялась, наверное, даже покраснела, но Роман этого не заметил, продолжал говорить по телефону, и тогда она решилась. Приподнялась на цыпочках и быстро его поцеловала, млея от неожиданно-свалившегося на неё счастья.
   - Я поехал, - одними губами проговорил Роман, а потом показал сыну кулак. Тот сразу же надулся.
   - Вот так всегда, - пожаловался Артём, когда они с Татьяной сели в её машину, - у меня несчастье, а он грозится!
   - Какое это у тебя несчастье? - удивилась Таня.
   - А что, школа - это не несчастье?
   - Пристегнись, мученик. В школе все учились и никому этого не избежать.
   - А чего он грозится? Тебе поцелуйчики, а на меня ругается!
   Таня почувствовала смущение, но решила, что показывать это Артёму не стоит, и поэтому деловито проговорила:
   - Потому что я в школе не дерусь.
   - Так ты в школе не учишься.
   - Я и когда училась, не дралась.
   - Так ты девчонка!
   Таня вздохнула.
   - У тебя на всё ответы есть!
   Она проводила Артёма до класса и поговорила с учительницей, попросив ту внимательнее последить за ним, чтобы он где-нибудь не упал и опять не стукнулся. Заодно и познакомились. А Татьяна волновалась так, словно собственного ребёнка первого сентября в первый класс привела. Перед тем как уйти, наклонилась и хотела Артёма поцеловать, но он отступил и возмущённо посмотрел.
   - Тань, ты что?
   Она спрятала улыбку.
   - Хорошо, не буду. Тёма, будь умницей, я тебя очень прошу. Не бегай и не дерись.
   Зазвенел звонок, и Таня вздрогнула от неожиданности. А Артём кивнул со знанием дела.
   - Вот и я о том же...
   Оставив несчастного ребёнка учиться, точнее, мучиться, Самойлова поехала на работу. Весь офис, наверняка, вздохнул спокойно, когда она пришла. Теперь снова начнёт честно исполнять свои обязанности, и на других ничего сваливать не будет.
   На какое-то время и, правда, позабыла обо всём, погрузившись в работу. Оторвалась только через несколько часов, когда в её кабинет заглянул Стержаков.
   - Как приятно видеть тебя на рабочем месте, - сказал он, закрывая за собой дверь. - Какая-то стабильность чувствуется.
   Она улыбнулась, но вышло немного натянуто.
   - Здравствуй, Борь. Совещание?
   - Скоро начнём, - он прошёл к её столу и изучающе посмотрел на неё. - Ну что, как отпуск?
   Татьяна неопределённо пожала плечами.
   - Дома. Тёмка всё-таки головой ударился, особо никуда ходить нельзя было.
   Стержаков задумчиво хмыкнул.
   - Ты теперь ни о чём другом говорить не можешь? Только об этом ребёнке? Таня, что происходит?
   - Просто для меня это важно.
   - Вот в чём дело? - Борис присел на стул и с минуту наблюдал за тем, как она усердно избегает его взгляда. - Чужой ребёнок и для тебя это важно. А он мальчишка не промах. Папа у него такой же?
   Она вздохнула и отложила в сторону ручку.
   - Боря, что ты хочешь от меня?
   Он покачал головой.
   - Ничего. Просто пытаюсь прояснить ситуацию. Насколько я понимаю, мамы у этого ребёнка нет. Ты решила её заменить?
   Таня почувствовала просыпающееся раздражение.
   - Боря, зачем ты так себя ведёшь? Ты же сам понимаешь, что это неправильно.
   - А чем неправильно? Знаешь, у меня в последнее время такое чувство, что я третий лишний. То есть, даже четвёртый. Тебе всегда не до меня. У тебя на уме только этот ребёнок. И папа его. А я какую роль во всей этой истории играю? Таня, в чём проблема? Материнский инстинкт проснулся? Но тебе не кажется, что проявлять его стоит со своим ребёнком, а не с чужим? И мы с тобой об этом говорили, и ты обещала подумать. Разве нет?
   Она снова взяла ручку и принялась нервно крутить её между пальцев.
   - Этот мальчик мне не чужой, зря ты так говоришь.
   Борис печально усмехнулся.
   - Понятно. Опять уходишь от темы.
   Таня не ответила, а он покачал головой.
   - Ты совершаешь ошибку, Таня.
   - Не говори мне об ошибках! Я о них знаю, как никто!
   Стержаков поднялся.
   - Ну что ж, значит, не мне тебя учить.
   Она посмотрела ему вслед. Наверное, надо было ему всё сказать прямо, но она смалодушничала. Да он и сам всё понял. Вон как расстроился.
   Самойлова чувствовала себя виноватой. А ведь им как-то ещё работать вместе.
   На совещании изо всех сил проявляла служебное рвение и пыталась всем показать, что её недельный отпуск никак не повлиял и она в курсе всех дел. Но Стержаков продолжал хмуриться, это все видели, и только иногда кивал, соглашаясь с её словами.
   А потом у неё зазвонил телефон, а она вместо того, чтобы проигнорировать звонок, как поступала обычно на совещаниях, извинилась и отошла к окну. Кинула быстрый взгляд на Бориса, который недовольно смотрел на неё.
   Но на этот звонок она ответила бы даже под страхом смертной казни. Ей звонил Роман. Сам, в первый раз ей звонил. Да у неё сердце заходилось от одной мысли о том, что он думает о ней даже на работе!
   - Привет. Как дела? - Баринов привычно растягивал слова, и Таня знала, что это верный признак его хорошего настроения.
   - Хорошо, - тихо проговорила она в трубку.
   - Я не вовремя?
   - У нас совещание.
   - Ясно. Ну что ж, совещайся, - усмехнулся он.
   - Ты просто так звонишь? - забеспокоилась она.
   Роман замялся.
   - Вообще-то нет. Хотел тебя попросить Тёмку из школы забрать. У меня... очень важное дело образовалось.
   Татьяна задумалась.
   - А во сколько?
   - В половине третьего... Тань, ладно, я что-нибудь придумаю, нечего тебе срываться.
   - Рома, я заберу его. В это время я могу.
   - Правда? - обрадовался он. - Я исполню любое твоё желание! - пообещал он.
   Она улыбнулась.
   - Это очень смелое заявление с твоей стороны!
   - Я справлюсь, - уверенно заявил он.
   Татьяна выключила телефон и ещё пару секунд постояла, прижав трубку к груди и щурясь от счастья. А когда вернулась к столу, сразу же натолкнулась на тяжёлый взгляд Бориса. Пришлось приложить усилие, чтобы убрать с лица глупую улыбку и вести себя как ни в чём не бывало.
   Больше в этот день она постаралась Борису на глаза не попадаться и из офиса, без четверти два, ускользнула почти тайком, только секретарше шепнула, что уезжает по делу. И лишь оказавшись на улице, вздохнула с облегчением.
   В школе было уж не так шумно, как утром, не было суеты. Таня прошла по коридору, прислушиваясь к тому, как отзывается эхом стук её каблуков под высоким потолком, и почему-то подумала, что в учебных заведениях всегда есть эхо. Подошла к нужной двери, постучала и осторожно заглянула в класс. Урока уже не было, дети сидели, разделившись на группы, и что-то там между собой обсуждали и играли. Тёмкин голос разносился по всему классу и почти тут же раздался строгий окрик учительницы:
   - Баринов! Артём, поспокойнее!
   Таня улыбнулась.
   Тёмка поднял голову, собираясь что-то ответить, но заметил в дверях Татьяну и вскочил. Схватил рюкзак, махнул друзьям рукой и вприпрыжку побежал к ней.
   - Наконец-то! Я уже замучался!
   Она ахнула.
   - Что это ты замучался?
   - Ждать! Я устал, у нас было целых шесть уроков! Это вам с папой на работе хорошо, вы начальники!
   Самойлова только головой покачала. Они попрощались с учительницей, и вышли из класса.
   - А мы, значит, с папой на работе ничего не делаем?
   Тёмка хитро заулыбался.
   - Я видел, как папа работает! Кстати, ты знаешь, что я когда вырасту, тоже директором буду?
   В этот раз Таня рассмеялась.
   - Болтун ты, Тёмка!
   - Правда! Можешь у папы спросить!
   - Обязательно спрошу. И быть генеральным директором компании на самом деле очень большой труд. Поставить дело так, чтобы всё работало, как один отлаженный механизм. Это очень трудно. Нужно, чтобы тебя уважали.
   - А папу уважают. Он только крикнет - и все сразу работать начинают.
   Таня с улыбкой согласилась.
   - Да, это он умеет.
   - Тань, а мы в магазин пойдём?
   - А что ты хочешь в магазине? - Она присела на лавку, наблюдая за тем, как он надевает куртку.
   - Журнал, - быстро ответил Артём. - Серёжка сегодня журнал принёс такой классный, про человека-паука! Там наклейки разные! Купишь мне такой журнал? Он у нас в супермаркете продаётся.
   Она кивнула.
   - Куплю. Заодно продукты купим. Всё молоко вчера выпил?
   - Ага.
   - Артём.
   - Да.
   - Вот так.
   - А папа куда уехал?
   Татьяна пожала плечами.
   - Сказал, что по важному делу.
   - А-а... Таня, а ты теперь с нами жить будешь?
   Она как раз завязывала ему шарф, и руки замерли, посмотрела на него в смятении.
   - Я не знаю, Тём... Мы с папой об этом ещё не говорили.
   - А хочешь, я с ним поговорю?
   - О чём? - растерялась Таня.
   - Ну как... попрошу его.
   - Ты хочешь, чтобы я жила с вами? - затаив дыхание, спросила она.
   Тёмка её смущения не замечал, пожал плечами, а потом кивнул.
   - С тобой весело. И папа больше не будет кормить меня подгоревшей яичницей.
   Таня смотрела на мальчика, закусив губу от волнения.
   - А я буду кормить тебя кашей, - предупредила она. Тёмка снова кивнул.
   - Я знаю. И руки надо будет мыть. Но плюсов всё равно больше!
   Таня не знала - плакать ей или смеяться. А потом просто притянула его к себе и поцеловала в щёку. Артём засопротивлялся, а когда она его отпустила, возмущённо посмотрел:
   - Мы же в школе! Вдруг увидит кто?
   - Прости, я больше не буду.
   Он взял её за руку.
   - Пошли уже. Вдруг журналы закончатся?
   Журналы закончиться не успели, Тёмка с совершенно счастливым видом выбрал нужный и даже больше ничего не попросил - ни чипсов, ни шоколада. Забыл, наверное. Всю дорогу до дома рассказал ей про светящиеся наклейки, а потом заявил, что умирает с голода, и всё же зря они не купили пирожных.
   - Пирожные - это не еда, - поучительно проговорила Татьяна. - Суп есть, я вчера сварила.
   - А после супа что? - заинтересовался он.
   - Чай. Сладкий.
   Артём засмеялся.
   Таня пристроила сумку с продуктами у входной двери и полезла в карман за ключами. Но дверь неожиданно сама распахнулась.
   - Папа, ты дома!
   Роман перетащил через порог повисшего на нём сына и посмотрел на Таню.
   - Вы где так долго ходите?
   - Мы в магазин заходили, - ответила она, глядя на Романа с лёгким беспокойством. Уж слишком взбудораженным он выглядел. - А ты так быстро вернулся?
   - Вернулся, - и вздохнул. Взял пакет с продуктами и за руку втащил Татьяну в прихожую. - Раздевайся.
   - Рома, а что происходит?
   - Пап, смотри, какой мы журнал купили! Хочешь посмотреть?
   - Тёмка, я всё посмотрю. Ты раздевайся и иди в комнату. У нас гости.
   - Какие гости? - перепугалась Самойлова.
   Роман помог ей снять пальто, повесил его на вешалку и обнял Таню за плечи.
   - Спокойнее.
   И в этот момент из гостиной раздался радостный Тёмкин крик.
   - Дедушка!
   Татьяна застыла, а Рома шепнул ей на ухо:
   - Родители приехали. Я ездил их встречать.
   Она изумлёно посмотрела на него, а затем резко развернулась и пошла к двери. Баринов засмеялся и уверенно вернул её обратно.
   - Не нервничай.
   Таня нервно сглотнула, но на следующий вопрос насмешки хватило:
   - Ты решил познакомить меня с родителями?
   - Думаешь, не стоит?
   Она умоляюще посмотрела на него.
   - Рома...
   - Это должно было когда-то случиться. Так что, держи нос по ветру и вперёд.
   У Татьяны от волнения коленки затряслись, но она всё-таки позволила ему увлечь себя в комнату. За оставшиеся мгновения пытались подготовить себя к встрече с Бариновыми-старшими, но когда вошла в гостиную, все те крохи самообладания, которые удалось собрать, испарились. Всё оказалось намного хуже, чем сказал Роман, и кроме его родителей, Таня ещё увидела его бывшую жену, видимо, развод на её отношения с бывшими родственниками не повлиял и ничуть их не испортил. Таня попыталась вздохнуть поглубже, и почувствовала, как Баринов крепко обнял её за талию, поддерживая.
   В комнате повисла томительная тишина, и Татьяна заметила, насколько изумлёнными стали взгляды матери Романа и Катерины, последняя даже с кресла привстала, разглядывая её.
   - Думаю, представлять никого никому не надо, - нарочито спокойным и даже насмешливым тоном проговорил Роман. - Все уже давно знакомы.
   Таня нервно кивнула, глядя на Баринова-старшего.
   - Здравствуйте, Игорь Петрович... Елена Викторовна...
   - Все знакомы, только я не знакома! - Кристина, жена Ромкиного старшего брата, которую Таня помнила достаточно смутно, встречались они всего раз или два, да и сколько лет с того момента прошло, вылезла вперёд и протянула Самойловой руку, продолжая разглядывать её с любопытством. - Рома, ты завёл себе девушку? - умилилась она, сияя улыбкой. Кристина в семье Бариновых слыла девушкой экстравагантной и немного бесшабашной, о ней все отзывались исключительно по-доброму, но всерьёз не принимали. Вот и сейчас, после её желания с Таней поближе познакомиться, посмотрели предостерегающе.
   Роман же изобразил сладкую улыбочку.
   - Ты угадала.
   Тёмка выглянул из-за дивана и засмеялся.
   - Тётя Кристя, это не девушка, это Таня!
   Роман зыркнул на сына.
   - Скройся с глаз!
   Артём фыркнул, снова исчез за диваном и зашелестел там чем-то.
   - Кристина, а ты с ней тоже знакома, - все повернулись на насмешливый голос Кати. - Это же Таня Самойлова. Та самая. Помнишь? Практику у Ромочки нашего проходила... Попрактиковалась тогда вдоволь, - уже намного тише добавила она.
   Таня нахмурилась от такого тона, а Кристина удивлённо глянула на неё.
   - А я смотрю, лицо знакомое... Здравствуйте, Таня.
   - Здравствуйте...
   Игорь Петрович посмотрел на жену, а потом подошёл ближе к ним.
   - Я рад вас видеть, Таня. Действительно рад. Как ваши дела?
   - А то это так не понятно, - язвительно протянула Катерина, а Роман наградил бывшую жену предостерегающим взглядом.
   - Кать, помолчала бы ты!
   Таня сильно сжала его руку.
   Елена Викторовна, которая всё это время занималась внуком, села в кресло и вежливо, но не более того, улыбнулась.
   - Таня, вы проходите, садитесь.
   Самойлова уже сделала шаг к дивану, всё ещё находясь в прострации, но тут Артём напомнил:
   - Тань, я есть хочу.
   А она даже вздохнула с облегчением - появился повод уйти из комнаты. И потом уже услышала, выйдя из гостиной, голос Елены Викторовны, которая укоризненно проговорила, обращаясь к внуку:
   - Артём, разве так можно? Человек в гости пришёл, а ты?
   А в ответ удивлённый голос Артёма:
   - Таня не в гости, она с нами живёт!
   Дальше Татьяна слушать не стала, боясь хлопнуться в обморок от переполнявших её эмоций. Поспешила на кухню. В гостиной слышались оживлённые глаза, но она старалась не прислушиваться, боясь услышать что-нибудь не то.
   Уже через несколько минут на кухню вприпрыжку вбежал Артём.
   - Таня, смотри, какого робота мне дедушка с бабушкой привезли! Он больше чем мой и говорить умеет!
   - Только на полку в ванной его не ставь, - попросила она немного отстранённо.
   - Не буду.
   - Может, пойдёшь, переоденешься? Надень фут...болку. - Она запнулась, когда на кухню вошёл Игорь Петрович.
   - Красную или зелёную? - деловито поинтересовался Артём.
   - Какую хочешь, - тихо отозвалась Татьяна. - И руки помой!
   Ребёнок выбежал из кухни, а Самойлова от неловкости покраснела под взглядом Баринова.
   - Игорь Петрович... Я здесь не живу. Тёмка всё выдумывает.
   А тот вдруг усмехнулся.
   - Таня, моему сыну тридцать шесть лет. Неужели вы думаете, что я буду ему указывать, с кем ему жить, а с кем нет?
   У неё вырвался вздох.
   - Всё равно... неловко получилось.
   - Не берите в голову. И на Катю внимания не обращайте, она просто растерялась.
   - На Катю... я уже давно внимания не обращаю.
   Игорь Петрович странно посмотрел на неё, а потом покачал головой.
   - Дедушка, ты будешь со мной обедать?
   Баринов поглядел на вошедшего внука и улыбнулся.
   - Нет.
   - Игорь Петрович, вы садитесь, - засуетилась Таня. - Я сейчас на стол накрою.
   - Нет, спасибо. Мы в ресторане обедали.
   Она кивнула и сосредоточилась на ребёнке.
   - Тём, не елозий по столу, что ты лежишь на нём? И робота убери. А...
   - А руки я уже помыл, - с улыбкой закончил за неё Артём и показал ей мокрые ладошки. И они вместе с Игорем Петровичем засмеялись, а Татьяна снова смутилась.
   - Молодец.
   Поставила перед мальчиком тарелку с супом, а Артём вооружился ложкой.
   Таня была бы очень рада, если бы Тёмка обедал бесконечно долго, чтобы не возвращаться в гостиную. Она на самом деле этого боялась. Но Артём довольно быстро расправился с обедом, запил всё стаканом сока и заторопился обратно к новым игрушкам. Таня ещё покопалась на кухне, помыла посуду, а потом пришёл Ромка, отобрал у неё кухонное полотенце и увёл её в комнату.
   Разговор, который вели в гостиной, Татьяну никоим образом не касался и она, постоянно ощущая на себе неприятный Катин взгляд, села в одно из кресел и стала наблюдать за Артемом. Роман был рядом, сидел на диванном подлокотнике рядом с ней, но легче от этого Тане совсем не было. Из-за того, что он старался постоянно находиться рядом с ней, было только хуже, из-за этого на Таню было устремлено сразу несколько взглядов, довольно неприятных.
   Заглянув в очередной пакет, Артём достал оттуда несколько детских книг, долго смотрел на них, а потом к Тане подошёл и отдал их ей. Она поглядела на обложки и почувствовала, как внутри закипает раздражение. Подняла глаза на Романа.
   Тот немного нахмурился, когда встретил её взгляд, тоже посмотрел на книги и недовольно поджал губы. Но промолчал. Таня поняла это так, что делать он опять ничего не собирается. И подарок от мамы Кати, в виде нескольких детских книг на английском языке, снова пройдёт на ура.
   Таня знала, что Катя внимательно следит за каждым её движением, и поэтому, как можно небрежнее отложила книги в сторону. Но сделала это не в отместку ей, а чтобы не заострять на этом внимание Артёма, который заметно сник.
   - Почитай пока журнал, ты же хотел.
   Он в момент просиял.
   - Точно! Я забыл совсем! А где он? Сейчас я тебе наклейки покажу!
   Пока Артём бегал в поисках журнала, Самойлова, наконец, набралась смелости и в упор посмотрела на Катерину. Конечно, все присутствующие понимали, что происходит, но усиленно делали вид, что ничего не замечают и продолжали поддерживать ничего незначащий разговор. Елена Викторовна жестикулировала, Роман посмеивался над какими-то словами отца, а Татьяна с Катей постоянно переглядывались.
   Тёмка вернулся с журналом, втиснулся на кресло рядом с Таней и начал переворачивать страницы.
   - Наклейки в темноте светятся, - похвастал он, правда, тихо, боясь помешать взрослым разговаривать. - Можно я одну на шкаф наклею?
   - Лучше на лампу настольную. Мы всегда раньше на лампу клеили.
   Артём задумался, а потом кивнул.
   - Можно и на лампу. Здорово будет, да?
   Она кивнула. А Артём прижался к ней и зевнул. Она его пощекотала.
   - Не выспался сегодня?
   - А до выходного ещё четыре дня, - горестно вздохнув, пожаловался ребёнок.
   - Я тебя понимаю.
   - А Светка Жарова сегодня рассказывала, что они вчера в цирк ходили. Давай тоже пойдём? Там бегемот дрессированный.
   - Бегемот? - удивилась Татьяна. - Таких не бывает.
   - Бывает, бывает. Она сказала. Если не врёт, конечно... Надо проверить!
   Таня засмеялась, слишком громко, забылась просто, а потом опомнилась и замолчала под удивлёнными взглядами.
   - Что вы тут шепчетесь? - легко спросил Роман, а Артём посмотрел на отца.
   - Пап, пойдём в выходной в цирк? Мне срочно надо!
   - Прямо-таки срочно? - улыбнулась Елена Викторовна.
   - Да! Бегемота проверить. Врёт Светка или нет.
   - Артём! - в один голос возмутились Таня с Романом, а мальчик выразительно надул губы и сложил руки на груди.
   - Лучше расскажи нам с дедушкой про школу, - попросила Елена Викторовна, а Тёмка смешно сморщился.
   - Тёмыч, прекращай, - попросил его Роман.
   - Ничего там нового нет. Правда.
   - Отстал?
   - Да нет, он занимался, - успокоил мать Роман.
   - Мне по английскому четыре поставили, - вдруг похвастал Артём, а отец удивлённо посмотрел на него.
   - Да ты что? И за что тебе такая честь?
   - Ни за что, я песню спел. Которая из Шрека. Таня, помнишь?
   Она кивнула.
   - Помню.
   Роман хохотнул.
   - Ну, хоть на что-то ваши песнопения сгодились. Не зря соседей пугали.
   - Папа, не смейся!
   - Не смеюсь, не смеюсь.
   Татьяна едва дождалась того момента, когда "гости" засобирались. Она коротко попрощалась и ушла на кухню, оставив Романа с Артёмом самим провожать дорогих родственников. Но даже с кухни расслышала голос Кристины, которая с любопытством поинтересовалась непонятно у кого:
   - А эта девушка здесь останется?
   - Ещё бы, - послышался насмешливый Катин голос. - Да, Баринов? Ты же спал и видел...
   - Катя, замолчи.
   - Рома, не кричи на Катю.
   - Мама, тогда забери Катю отсюда. Я от неё устал.
   - Я и сама уйду, мешать семейному счастью не буду.
   - Вот и иди.
   Таня стояла, прижавшись к стене, и не знала, что делать. Как вытащить из прихожей Тёмку, чтобы он ничего этого не слышал? Но ничего умного так и не придумала, а потом все разом заговорили, и вот уже хлопнула дверь, и стало тихо. Правда, всего на несколько секунд, раздалось топанье Артёма, и вот он уже вбежал на кухню, спокойный и, кажется, довольный, что Таню, если честно, удивило. После той некрасивой сцены, которая разыгралась в прихожей между Романом и Катей, Татьяна ждала от ребёнка какой-то нервной реакции, а не такого безразличия к произошедшему.
   - Ты чего здесь стоишь?
   Она повернулась и посмотрела на Романа. Пожала плечами.
   - Просто так.
   - Тёмка, ты чего расселся? Бери робота и уроки делать. Тебе много задали?
   Ребёнок жалобно застонал, снова поелозил по столу, замечания не дождался и встал.
   - Ладно... Таня, а английский?
   - Ты пока другие уроки делай, я потом приду.
   - Вот как хорошо было болеть, - пробормотал он, когда вышел за дверь.
   Роман улыбнулся ему вслед, потом сел на стул и потянул Таню к себе.
   - Ну что ты такая грустная? Всё же нормально.
   - Ты так считаешь?
   Баринов, который за пару секунд до этого уткнулся носом в её живот, поднял голову, чтобы в лицо Тане взглянуть.
   - Я знаю, ты нервничаешь из-за их неожиданного визита, но...
   - Я не из-за визита нервничаю, Рома.
   - А из-за чего?
   Она вздохнула, не зная, стоит ли поднимать эту тему. Точнее, имеет ли она на это право.
   - Говори, - потормошил он её.
   - То, из-за чего я нервничаю, сейчас лежит на столе в гостиной.
   Баринов недоумённо нахмурился.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Я имею в виду, - очень серьёзным тоном заговорила Таня, - тот замечательный подарок, который Артёму привезла Катя.
   - О Боже, - со вздохом пробормотал Роман и теперь лбом прислонился к её животу. - Ну, Танюш...
   - Почему ты ей это позволяешь? Я этого никак понять не могу. Конечно, может, я лезу не в своё дело, но когда я увидела реакцию Артёма... Ты видел как у него улыбка с лица стекла просто?
   - Я поговорю с Катей.
   - Поговори, - кивнула она. - Поговори! Надо давно было это сделать. И вообще, - ей очень хотелось попытаться поговорить с ним ещё раз о настоящей матери Артёма, но в последний момент испугалась.
   - Что вообще?
   - Ничего. Я просто злюсь.
   - А ты не злись. Сядь. - Он усадил её к себе на колени и обнял, как маленькую. Пристроил подбородок у неё на плече и притворно вздохнул.
   Таня засмеялась.
   - Прекрати! Ты специально это делаешь!
   - Ничего я не делаю.
   - Делаешь.
   Он вдруг наклонил её, Таня взвизгнула и захохотала, а Баринов начал быстро её целовать. Она вцепилась в его плечи, боясь упасть, а потом обняла.
   - Таня, я не могу эту задачу решить! Таня!
   Теперь Роман вздохнул по-настоящему и поднял глаза к потолку. Самойлова быстро поднялась и шлёпнула его по руке, которая потянулась вслед за ней.
   - Грей ужин, мы скоро будем, - и послала ему воздушный поцелуй.
  
  
   10.
  
  
   Таня не спеша шла по торговому центру, поглядывала на витрины и разговаривала по телефону.
   - Я что-то не понял, - летел из трубки насмешливый голос двоюродного брата. - Ты за Баринова замуж собралась, что ли?
   - Гриш, ну о чём ты говоришь? Об этом даже речи не идёт!
   - Я понял, понял, - засмеялся он. - Но если он предложит, ты не откажешься. Так?
   - Может и так, - улыбнулась Татьяна. - Но повторяю - речи об этом не идёт.
   - А я бы на твоём месте подсуетился. В этот-то раз не теряйся! Ты для него сейчас, как луч света, наверняка. Я же тебя знаю - и дом на себя взвалила, и ребёнка.
   - Глупый ты, Гришка. Взрослый, а всё такой же глупый. Это всё такие мелочи!
   - Быт - это не мелочи, Самойлова. Я из-за них развёлся.
   - Ну и дурак, я тебе это ещё тогда сказала.
   - С тебя пример беру. Чем занимаешься?
   - Покупки делаю. Тёмке новую шапку купила и футболку.
   - Ага, а Баринову галстук и носки. После этого он просто обязан на тебе жениться!
   - Я сейчас обижусь, - предупредила его Татьяна, правда, без всякой злости.
   Гриша озорно расхохотался.
   - Не обидишься. Ты на меня не обижаешься!
   - Твоё счастье. Ты когда вернёшься?
   Он кажется, зевнул.
   - Недельки... через пару, - непонятно ответил он. - Самойлова, ты просто не представляешь, какая тут красота! Солнце, море, белый песок...
   - Где-то я это уже слышала, - снова улыбнулась Таня.
   - Туземочки такие симпатичные ходят!
   - О-о, это уже из другой песни!
   - А я тебе говорил - поехали со мной!
   - Ты шутишь? Слава богу, что не уехала!
   - А Борюсик отставку получил?
   Таня немного скисла.
   - Мне так перед ним неудобно, Гриш.
   - А чего не удобно-то? Не вышло, прощения попросила, всплакнула и забыла. Вы женщины это умеете.
   - Это ты сейчас о чём? - возмутилась она.
   - Всё о том же!
   - Ты на меня свои неудачи в личной жизни не проецируй, пожалуйста!
   - Да, я и забыл, ты же у нас теперь дама семейная! И нас, несчастных и одиноких, тебе не понять!
   - Трепло ты, Гришка! Возвращайся быстрее, папа уже избурчался весь. Скучает.
   - Скажи, я ему молодую туземку привезу, чтобы не скучал в дальнейшем.
   - Привози, - со смехом согласилась Таня. - А то мама жалуется, что папа медленно пельмени лепит. Лишняя пара рук не помешает.
   - Конечно, не помешает, в семье-то прибавление. Пельменей не напасёшься!
   - Да ну тебя, - засмеялась Татьяна и телефон выключила.
   Больше никуда решила не заходить, все нужные покупки сделала, на эскалаторе спустилась на первый этаж, а уже от выхода, повернула назад и направилась к кафе. Решила купить несколько пирожных на вечер, Тёмка вчера так горько сокрушался по поводу отсутствия десерта. Прошла мимо столиков к стойке, улыбнулась продавщице и в этот момент услышала, что её окликнули. Голос в первый момент не узнала, обернулась и в удивлении замерла, разглядывая женщин за столиком у окна. Они все смотрели на неё и все по-разному, на лицах разные чувства - от уже привычного любопытства до явного недовольства. Это тоже знакомо.
   - Таня, - снова позвала её Елена Викторовна, и Самойлова поняла, что просто не может не подойти. Теперь уже не может, хотя и предпочла бы сейчас отвернуться, чтобы не общаться с Катей, Кристиной и Еленой Викторовной. Пусть это трусость, но так ей было бы спокойнее, просто скрыться с их глаз.
   Но Баринова смотрела на неё выжидательно, и ведь позвала не просто так, что-то она от Татьяны, наверняка, хотела. Самойлова заставила себя улыбнуться, и направилась к их столику, чувствуя непреодолимое желание повернуть в сторону выхода. Но улыбаться продолжала, пересиливая себя и пытаясь унять тревогу.
   - Добрый день.
   Катя улыбнулась насмешливо при её приближении и показательно отвернулась к окну. Таня решила сделать вид, что не заметила этого. По крайней мере, пусть думают, что для неё это не важно. На самом деле ведь не важно.
   - Здравствуйте, Таня, - поздоровалась Елена Викторовна, присматриваясь к ней с некоторой неловкостью. А потом неожиданно засуетилась. - Вы присядете? Или торопитесь?
   Самойлова неопределённо пожала плечами и всё-таки села на свободный стул, а сама всё пыталась понять, что же такое случилось с матерью Романа? Что Елене Викторовне от неё надо? Опять начнёт убеждать, что она Ромке не пара, как когда-то?
   Это сколько нервов надо, чтобы всё это выдержать?
   Подошла официантка и выжидательно на Таню посмотрела, но та лишь качнула головой, и девушка незаметно удалилась.
   - Мне понравился этот торговый центр, - затрещала Кристина, нисколько не беспокоясь по поводу Таниного появления. - Он нравится всем! Я сегодня встретила трёх знакомых! А ведь не видела их пару лет, а тут - пожалуйста! Катюш, а ты идти не хотела!
   Та же бросила быстрый взгляд на Таню.
   - И была права.
   Кристина, кажется, и не услышала бывшую родственницу, повернулась к Самойловой и спросила:
   - Вы тоже любите этот торговый центр?
   Татьяна задумалась, гадая, неужели Кристина на самом деле не понимает, что происходит, но ответила достаточно спокойно и даже мысленно похвалила себя за это.
   - Я редко здесь бываю.
   - Зря, я вот каждый раз, как прилетаю в Москву.
   - Кристина, успокойся, - попросила Елена Викторовна и вновь посмотрела на Таню. - Вы тоже решили устроить себе выходной?
   Таня чувствовала безумную неловкость от всего происходящего, теребила ручку пакета и не знала, как себя вести. Но Елена Викторовна, по всей видимости, имела желание с ней поговорить и от этого никуда не денешься.
   - Да нет... Я за билетами приезжала, в цирк.
   Катя фыркнула так громко, что Таня невольно нахмурилась, а Кристина захлопала в ладоши.
   - Цирк! Всегда обожала цирк! Гимнасты, силачи, такие рельефные мужчины и все в трико! А уж клоуны, с этими красными носами! И собачки, такие миленькие, кудрявые, с бантиками!.. Мы с детьми часто в цирк ходили. Правда, сейчас они уже взрослые, футы-нуты, зачем им цирк, а я люблю.
   - Кристина! - прикрикнула на неё Катя.
   Та замолчала, и все вздохнули с облегчением.
   - Значит, всё-таки пойдёте в цирк? - спросила Елена Викторовна.
   Таня кивнула.
   - Да, в субботу. Артём очень хочет.
   - Сначала в цирк, а потом куда? - неприятным тоном проговорила Катерина. - Из цирка дорога только в загс, да?
   - Катя, что ты говоришь? - в смятении пробормотала Елена Викторовна.
   - А что? Всё к этому и идёт.
   Татьяна уже не чувствовала неловкости. В душе начало подниматься раздражение. Она уже давно вышла из того возраста, когда её можно было вот так запросто шпынять. Пусть поздно, но повзрослела.
   - Я думаю, что Рома сам в состоянии принять решение.
   Брови Кати взметнулись вверх, а взгляд стал ещё более едким.
   - Но ведь смысла это не меняет? У вас есть цель, это было понятно ещё несколько лет назад. Тогда ничего не вышло, зато теперь возможность представилась.
   - Цель? Это какая? Женить его на себе? Екатерина Михайловна, а вы ничего не перепутали?
   Взгляд Кати мгновенно заледенел.
   - Не забывайтесь, Танечка.
   - Я никогда ничего не забываю.
   Кристина смотрела и слушала их, открыв рот, а Елена Викторовна вдруг не сильно стукнула ладонью по столу.
   - Прекратите обе!
   Таня отвернулась, а Катя зло усмехнулась.
   - Знаете, Елена Викторовна, от вас я не ожидала! Так быстро пойти у Ромки на поводу! Решили наладить отношения с новой невесткой?
   Елена Викторовна вздохнула и виновато глянула на Самойлову.
   - А вы предлагаете собрать семейный совет? - поинтересовалась Таня, глядя на Катерину в упор. - И всем вместе решить, с кем Роме жить. Можно ли ему позволить принять собственное решение? Дорос ли он до этого?
   Катя развернулась к ней лицом.
   - Ты правильно сказала - семья, - начала она, тут же перейдя с Татьяной на "ты". - Мы семья, а ты к нам не имеешь никакого отношения! Но ты ведь никак успокоиться не можешь. Тогда у тебя ничего не получилось, так ты решила сейчас свой шанс не упускать. Сыграть на чувствах ребёнка! Не стыдно?
   - Это я играю на его чувствах? - ахнула Таня, не сдержавшись. - И это мне говорите вы? Да Артём боится каждого вашего визита. Для него это кошмар! Вы хоть замечали, какими несчастными глазами он на вас смотрит? И боится, что вам придёт в голову с ним заговорить. Это вы переносите ваши проблемы с Ромой на него. Ненавидите Баринова за неудавшийся брак, а вините во всём ребёнка!
   - Таня, - Елена Викторовна смотрела на неё испуганно, а потом даже за руку взяла, видимо, пытаясь заставить её замолчать. - Не надо.
   - Замолчи сейчас же, - зло шикнула на неё Катя. - Ты ничего не знаешь!
   - Всё, что мне нужно, я знаю. А главное, вижу. И мне абсолютно всё равно, что и почему у вас с Ромой не вышло. Я только вижу, что жалеют все вас, Екатерина Михайловна, а страдает ребёнок. Он вчера готов был расплакаться, когда эти дурацкие книги увидел! Вам доставляет удовольствие его мучить?
   - Таня, зачем вы всё это говорите? - забормотала Елена Викторовна. - Это всё не так, Катя любит Тёмочку.
   Таня лишь грустно улыбнулась.
   - Екатерина Михайловна любит только себя, Елена Викторовна, - совершенно спокойно сказала она, поднимаясь. - Извините, мне пора ехать за Артёмом.
   - У тебя всё равно ничего не выйдет, - сказала Катя.
   Татьяна вернулась к столу, посмотрела на бывшую жену Романа и спокойно пожала плечами.
   - Я не знаю, что вы имеете в виду. Но я сделаю всё, чтобы убедить Рому рассказать Артёму правду. Мальчик не может жить с таким грузом, зная, что мама его не любит. Она его любила, я уверена. Потому что по-другому не может быть. А по поводу того, что у меня тогда ничего не получилось... Екатерина Михайловна, мы же с вами прекрасно понимаем, что если бы я тогда не уехала... Рома бы никогда на вас не женился. Но я была молодой и глупой, вот и дала вам шанс, о котором вы меня просили. Забыли, как это было?
   - Господи, какие страсти, - пробормотала Кристина, качая головой и при этом восторженно улыбаясь.
   Таня отвела взгляд от Катерины, уже сама успев испугаться того, что сейчас наговорила. Но всё это слишком долго кипело внутри и вылилось в этот взрыв негодования. Она не чувствовала вины за свой срыв, просто немного испугалась последствий. Но сейчас было уже поздно сожалеть, она уже всё сказала, остаётся только держать марку и выглядеть уверенной в себе и в своих словах.
   И побыстрее уйти.
   Посмотрела на мать Романа.
   - Извините, Елена Викторовна, мне действительно пора.
   Баринова лишь кивнула, но глаз на неё больше не подняла.
   Самойлова незаметно выдохнула, расстроено, повернулась и пошла к выходу. Вспомнила про пирожные, но вернуться, посчитала неправильным. Правда, выйдя из кафе, всё же обернулась и посмотрела через стекло. Катя плакала на плече Елены Викторовны.
   Что ж, получается так, что каждый остался при своём. Не весело.
   Чувство тревоги Таню не покидало до самого вечера. Она раз за разом прокручивала в голове разговор, и каждый раз находила лишний повод себя отругать. Не имела права так разговаривать, позволять себе подобный тон и вообще, это не её дело. Действительно дела семейные, а она влезла. Не имела права. Но сейчас уже ничего не изменишь. Остаётся только вздыхать и мучиться угрызениями совести.
   - Почему папа так долго не идёт? Я есть хочу.
   Таня посмотрела на Артёма, который рисовал что-то в альбоме, сидя за кухонным столом, и улыбнулась мальчику.
   - Скоро придёт. А ты очень есть хочешь?
   Он кивнул, продолжая раскрашивать голубым фломастером небо на рисунке.
   - Тогда иди, мой руки.
   - Не будем папу ждать?
   - Я его потом покормлю. А ты садись ужинать.
   Роман задерживался, и из-за этого она нервничала ещё больше. Нехорошее предчувствие не покидало.
   Хотя, какое предчувствие? Она была просто уверена, что Ромка уже обо всём знает. Елена Викторовна или даже сама Катя, наверняка, ему уже позвонили и нажаловались на её неподобающее поведение.
   И как потом выяснилось, угадала.
   Роман появился только ближе к восьми, и Таня, за всеми своими мыслями, даже не слышала, как хлопнула дверь. Только услышала, как Артем пробежал по коридору, громко топая, и радостно закричал:
   - Папа! Папа пришёл!
   Таня испуганно замерла, а потом поторопилась скинуть с себя это. Она спокойна и во всём права.
   Права же! Пусть выговорила всё не к месту и не тем тоном, но сказала правду! И ей стало легче.
   А теперь надо улыбнуться.
   - Что-то ты долго сегодня.
   Роман вошёл на кухню, Таня вгляделась в его лицо, но никаких поводов для беспокойства не заметила. Баринов ей немного устало улыбнулся.
   - К родителям заезжал. - Наклонился к ней и поцеловал. - Привет.
   - Привет...
   От слов "заезжал к родителям", Татьяна насторожилась не на шутку, но опять же от Романа никакого возмущения не исходило.
   Тёмка влез на стул, уцепился за плечи отца и повис на нём.
   - Пап, а ты есть хочешь? А мы уже ужинали.
   - Вам везёт, а я жутко голодный.
   - Садись, я тебя сейчас покормлю. А ты у родителей не ел?
   Баринов как-то замялся, отвернулся от неё и пожал плечами.
   - Там не до этого было.
   У Татьяны снова тревожно забилось сердце. Значит, она была права.
   - Папа, надо руки помыть, а то Таня ругаться будет. Да, Тань?
   Она натянуто улыбнулась, а Роман хохотнул.
   - Правда? Ругается? Ну, тогда пошли, - и утащил Артёма на своём плече в сторону ванной.
   Вернулся через несколько минут уже один.
   - Он уроки сделал?
   - Сейчас дочитает по чтению и всё.
   - Отлично, - вздохнул Роман, сел на стул и сразу же принялся за еду. Татьяна понаблюдала за ним, а потом не удержалась и погладила по голове.
   - Какой ты голодный.
   Баринов улыбнулся и кивнул.
   - Очень вкусно.
   Её рука скользнула по его плечу, а Роман взглянул на Таню уже серьёзно.
   - Ну что ты? Всё нормально.
   Она грустно улыбнулась.
   - Не успокаивай меня, я и так знаю, что всё испортила.
   - Ерунда.
   Она лишь отмахнулась.
   - Ладно, ешь спокойно.
   Роман не ответил, и говорить больше ничего не стал, по крайней мере, пока. Таня присела напротив него и стала смотреть, как он ест. В какой-то момент Баринов не выдержал и рассмеялся.
   - Прекрати!
   Она отвела взгляд.
   Поговорить удалось только после того, как Артём отправился спать. После ужина он заставил отца дорисовывать ему рисунок к завтрашнему уроку, и Баринов около получаса послушно вырисовывал ветки большой ёлки.
   - Звезду на макушке, пап!
   - Звезду, так звезду, - не стал спорить Роман.
   Таня улыбнулась.
   - Тём, а рисунок ты уже подписал?
   - Да.
   - И как?
   - Вот, в верхнем углу. А. Баринов.
   - А надо было А. и Р. Бариновы.
   Роман засмеялся.
   - Да, это коллективное творчество, милая.
   - И я об этом.
   - Хочешь свою лепту внести?
   Она покачала головой.
   - Ни за что. Я рисовать не умею. Хуже я только вяжу.
   - Хорошо, что предупредила. Я запомню.
   Еле удалось уговорить Артёма пойти спать. Он разгулялся, и угомониться никак не желал. Роману даже пришлось прикрикнуть на него, чтобы он пошёл, наконец, умываться перед сном. Тёмка надулся, но в ванную отправился.
   - Не хочу спать!
   Таня подала ему полотенце.
   - А завтра утром опять не встанешь.
   - А зачем так рано учиться?
   - Тёма, не расстраивайся. В субботу в цирк пойдём, я билеты купила.
   Его глаза радостно распахнулись.
   - Правда? И папа пойдёт?
   - Конечно, пойдёт. Пусть только попробует не пойти!
   Артём засмеялся и, больше не сопротивляясь, отправился спать. Таня поцеловала его на ночь и вышла из комнаты.
   Роман ждал её на кухне. Она вошла, и он сразу усмехнулся.
   - Балуешь?
   Она легко отмахнулась.
   - Нисколько. Если только чуть-чуть. А ему этого как раз и не хватает.
   Он притянул её к себе, обнял и поцеловал. Таня почувствовала такое облегчение, когда он это сделал, прижалась к нему, а когда Роман отстранился, даже засмеялась. Потёрлась щекой о его плечо и с облегчением вздохнула.
   - Я так боялась, что ты на меня злишься...
   - А за что мне на тебя злиться? За то, что ты моего ребёнка защищала?
   Таня чуть отодвинулась и стала смотреть в окно.
   - Защищала... Но я неправильно себя вела. Я сорвалась, наговорила такого... - она грустно усмехнулась. - Твоя мама, наверное, в ужасе.
   - Не надо об этом думать. Мама успокоится.
   - Дело не в этом. Дело в том, что я вела себя недопустимо. Мне так хотелось всё высказать Кате, в глаза, чтобы она меня поняла, чтобы объяснить ей... что она не права.
   Роман только головой покачал.
   - Кате? Ты собиралась Кате объяснить, что она не права? Я бросил это дело лет семь назад.
   Таня отошла от него.
   - А что я ещё могла сделать? Промолчать? Опять улыбаться твоей маме и делать вид, что я рада каждой её улыбке? Лишь бы втереться к ней в доверие?
   - Ты перегибаешь, - спокойно заметил Баринов без всякой злости и обиды.
   - Я знаю. - Таня на стул присела и голову рукой подпёрла, облокотившись на стол. - И что? Что ещё сказали твои родители?
   - Всё как всегда в принципе. - И вдруг улыбнулся. - Но как Катька кричала! Это надо было видеть. И это была не истерика, она была в бешенстве, даже отцу тошно стало.
   - Тебе смешно?
   - Ну не плакать же мне!
   А Татьяна вдруг подняла голову и даже плечи расправила.
   - Зато я ей всё сказала. И я не раскаиваюсь. Да, я сделала это не очень правильно, но я же сказала! Я не испугалась!
   Баринов тихо рассмеялся, а потом в два шага пересёк разделявшее их расстояние и присел перед ней на корточки. Взял в ладони её руки и улыбнулся.
   - Да, ты очень смелая.
   Таня укоризненно посмотрела на него.
   - Опять смеёшься надо мной?
   - И не думал. Ты у меня самая смелая, самая лучшая, самая хорошая...
   Он готов был продолжить, Татьяна это чувствовала и перестала дышать, в ожидании... чуда, что ли? Действительно чуда, ведь она так долго этого ждала. Столько лет. Нет, не шесть, что прошли без него, а очень-очень долго.
   Как долго я тебя искала...
   Эти слова из известного фильма неожиданно всплыли в памяти и на глаза навернулись слёзы. Едва удержалась, чтобы не вцепиться в его руки, как маленькой девочке, потрясти и потребовать немедленного признания.
   - Танюш...
   Она смотрела ему прямо в глаза, и всё ещё забывала дышать, и сердце бешено колотилось. А потом вздрогнула, когда зазвонил её мобильный телефон. Завибрировал, задребезжал, даже начал подпрыгивать на столе, и Самойлова зло посмотрела на него. Ну, вот почему так не вовремя?
   Роман недовольно губы поджал и отпустил одну её руку. Таня потянулась за телефоном, уж слишком настойчиво и назойливо тот звонил.
   - Я слушаю, - недовольно проговорила она в трубку и бросила немного затравленный взгляд на Романа, когда поняла, кто звонит. - Да, Борь... привет.
   Баринов скрипнул зубами и поднялся, а Таня кинула на него виноватый взгляд. Роман отошёл от неё, вернулся к окну и закурил, несколько раз нервно чиркнув зажигалкой. Таня торопилась свернуть разговор, отвечала Стержакову сдержанно и односложно и в какой-то момент даже решила выйти из кухни, но вовремя себя удержала от этого шага. Этого ей Ромка точно не простит. Надо постараться говорить как можно более спокойно и непринуждённо.
   Но Баринов всё равно косился. А когда она, наконец, телефон выключила и в сторону отложила, неожиданно поинтересовался:
   - У тебя с ним роман?
   Самойлова удивлённо посмотрела на него, уже открыла рот, чтобы начать возмущаться такой его буйной фантазии, но потом опустила глаза.
   - Рома, это же жизнь... Ты сам понимаешь.
   Он зло затушил сигарету.
   - Это я понимаю. Я не понимаю, почему он тебе в такое время звонит? - Баринов невольно возвысил голос, и Татьяна тут же на него шикнула.
   - Ты что кричишь? Хочешь, чтобы Артём проснулся?
   - А почему он звонит?
   - Он звонил по делу!
   - Таня!..
   - Я не понимаю, почему ты возмущаешься? Тебе тоже не всегда мужчины звонят, но я когда-нибудь что-нибудь тебе сказала по этому поводу?
   Он возмущённо посмотрел.
   - Кто?
   Она насмешливо приподняла одну бровь.
   - Эля.
   Его немного перекосило. Он неловко кашлянул и взмахнул рукой.
   - Это по работе! А ты придумала!..
   - Я ничего не придумала, - возразила Татьяна. - И ни о чём тебя не спрашиваю.
   - Вот и не спрашивай, - обиделся он.
   - Не буду. Давай о другом поговорим.
   - О чём?
   Она положила телефон обратно на стол и ладошкой провела по скатерти.
   - Что ещё тебе сказали Катя и Елена Викторовна?
   - Ты опять об этом? Тань, давай больше не будем об этом говорить, ни к чему.
   Она помолчала немного, собираясь с мыслями и смелости набираясь, а потом сказала:
   - Я хочу поговорить с тобой об Артёме.
   Баринов нахмурился.
   - Что такое?
   - Я о его матери. О настоящей матери.
   - О Боже, - застонал он в полный голос. - Я не думал, что ты серьёзно!
   - Значит, это тебе тоже сказали?
   Роман кивнул.
   - Сказали. Мама в шоке. Но я действительно не думал, что ты серьёзно.
   - Почему? Кажется, мы уже об этом говорили.
   Он прошёлся по кухне, шаг был тяжёлым и выглядел Баринов весьма недовольным.
   - Я не понимаю, зачем это нужно. Таня, всё устроено, всё решено уже давно. Зачем ребёнка травмировать?
   - Травмировать? - ахнула она. - Да лучше один раз с ним поговорить серьёзно, чем он будет страдать при каждой встрече с Катей! Она его не любит. А он считает её матерью!
   - У него есть ты! - вдруг заявил Роман и с вызовом посмотрел на неё.
   Она сначала растерялась, такого... комплимента она не ожидала, но быстро опомнилась и кивнула.
   - Да, я есть. Но ведь дело не во мне! Дело в том, что Артём страдает из-за отношения к нему Кати. Ты хоть сам представляешь, как это, когда тебя мама не любит? Мама! Я нет. Слава богу. И ты тоже. А вот твой сын представляет, Ром!
   Баринов потёр лицо и сел.
   - И что, ты думаешь, что ему будет лучше, если он будет знать, что его мама умерла? Так будет лучше?
   Татьяна помолчала, а потом уверенно кивнула.
   - Да, я считаю, что так будет лучше. Она ведь его любила, Рома. По-другому быть не может, он должен об этом знать. Нельзя просто взять и вычеркнуть её из его жизни, это неправильно. Я понимаю, раньше Артём был маленьким, ему невозможно было объяснить, но сейчас... Он должен знать.
   Роман задумался над её словами, а Таня подошла к нему, погладила по плечам, затем наклонилась и прижалась к нему.
   - Ты должен это сделать.
   - Я?
   Она вздохнула.
   - Мы. Мы вместе это сделаем.
   - Как? Я не могу себе этого представить. Как это сделать, какими словами... ему сказать?
   - Надо поговорить с психологом, у них в школе есть, я знаю. Надо с ним поговорить, он подскажет, как правильно... Он на самом деле очень страдает из-за Кати, зачем его мучить? У него не должно быть комплексов по этому поводу, это очень страшно.
   Роман снова потёр лицо. А затем кивнул.
   - Хорошо. Хорошо, Тань. Я это сделаю, но ты должна быть с ним рядом. Он без тебя не сможет.
   - Он без тебя не сможет. Он тебя так любит, Рома, ты для него всё.
   Баринов не ответил.
   Татьяна видела, что ему сейчас очень тяжело, что он едва сдерживается, даже рука, которая лежала на столе, затряслась. И она решила его оставить одного, хотя бы ненадолго. Поцеловала в черноволосую макушку и вышла из кухни. Вошла в гостиную и замерла на пороге, увидев на диване грустного Артёма. Он сидел, низко опустив голову и, кажется, вытирал слёзы. Таню даже прострелило, настолько она испугалась.
   - Артём, ты почему не спишь? - почти шёпотом спросила она. А Темка повернул голову, посмотрел на неё, и Таня на самом деле заметила слёзы у него на глазах. И перепугалась ещё больше. - Тёма, что случилось? - подошла к нему и села рядом с ним на диван. В комнату вошёл Роман, видимо, услышал её голос и замер в настороженности. А Самойлова вцепилась в ребёнка. - Артём, что ты слышал? Скажи мне! Что ты слышал?
   Он шмыгнул носом и всхлипнул.
   - Вы ругались! - с упрёком воскликнул он.
   - А что ты слышал? - спросил Роман.
   - Вы ругались! - повторил мальчик и заплакал, а Татьяна прижала его к себе и одновременно с этим вздохнула с облегчением, когда поняла, что ничего конкретного ребёнок не услышал, а скорее всего и не вникал, сразу испугался, когда услышал их разговор на повышенных тонах. Посмотрела на Романа и покачала головой, он тоже вздохнул, переводя дыхание. - Не плачь, мы не ругались.
   - Я слышал! Ругались!
   - Нет. Когда люди ругаются, они злятся друг на друга, а мы с папой просто спорили. Это совсем другое. А сейчас спать уже пойдём.
   Артём судорожно втянул в себя воздух со всхлипом, но уже начал успокаиваться. Вытер слёзы рукавом пижамы и, наконец, посмотрел на отца.
   - Правда?
   Роман тоже сел на диван и протянул к нему руки.
   - Иди сюда.
   Артём перебрался к нему на колени и прижался, а Баринов другой рукой обнял Татьяну. Она пристроила голову у Романа на плече и погладила Артёма по волосам.
   - Не плачь, всё хорошо. Мы с папой не ругались. И не будем.
   Тёмка кивнул.
   - Я не люблю, когда ругаются...
   - Никто не любит. И мы не будем, да?
   Мальчик опять кивнул.
   - А в цирк, правда, пойдём? Вместе?
   - Ну, конечно пойдём, - как можно увереннее сказал Роман. - В субботу, да, Тань?
   Она торопливо кивнула, а потом улыбнулась.
   - Как мы завтра утром вставать будем? Не выспимся.
   - А можно никуда не ходить, - внёс дельное предложение Артём, зевая. Уже успокоился, и его потянуло в сон.
   Таня с Романом весело переглянулись, и она пощекотала Тёмку, который уже успел закрыть глаза.
   - Хитрюга.
   Баринов наклонил голову и поцеловал её и одними губами проговорил те слова, которые она ждала весь сегодняшний вечер.
   - Я тебя люблю...
  
  
  
   На следующий день
  
   - Вы сегодня прямо сияете, Татьяна Николаевна!
   Самойлова улыбнулась своей секретарше и кивнула.
   - У меня есть для этого повод. Очень веский.
   - И что это за повод, интересно?
   Она обернулась и несколько стушевалась, увидев Бориса. Пожала плечами.
   - Просто хорошее настроение.
   - Даже завидно, - вздохнул он. - Это, наверное, здорово - быть источником твоего хорошего настроения.
   Таня умоляюще посмотрела на него, понимая, что секретарша ловит каждое их слово, хотя и делает вид, что не слушает.
   - У меня просто хорошее настроение, - тихо повторила она. - Просто так.
   - Ну, конечно, - скептически усмехнулся Стержаков. - Конечно, просто так.
   Она улыбнулась ему ничего не значащей улыбкой и прошла в свой кабинет. Как же всё-таки ей неудобно перед Борисом.
   А ещё больше неудобно из-за того, что приходится чувствовать себя виноватой за собственное счастье. Потому что именно сейчас, в последние дни, она, наконец, поняла, как это самое счастье выглядит, и с чем его едят. Едят его за завтраком с любимыми людьми. Любимым мужчиной и любимым ребёнком. И больше уже ничего не надо.
   И как это легко, раздвинуть тёмные тучи прямо руками, чтобы добраться, наконец, до своего счастья и любви. А она этого не смогла понять шесть лет назад. Тогда думала об обидах, боли, гордости, а о счастье и любви в последнюю очередь.
   Глупо.
   Но сейчас нельзя себя не в чём винить и укорять, надо строить своё будущее. Свою семью.
   А у неё обязательно будет семья. Она уже у неё есть.
   Даже работать сегодня не могла, в голову ничего не шло. А надо было. Надо было быстро взять себя в руки, сделать всю работу и ехать за Артёмом, забрать его из школы.
   А потом целый вечер дома - дома! - наслаждаясь покоем и этим самым долгожданным счастьем.
   Татьяна в какой-то момент поймала себя на мысли, что опять не работает, а сидит, подперев подбородок рукой, и мечтает. И испугалась, когда в дверь постучали. Спохватилась и засуетилась, пытаясь принять вид очень деловой и занятой женщины.
   - Татьяна Николаевна, к вам посетитель, - не очень уверенно проговорила секретарша. - Говорит, что он по личному вопросу.
   Татьяна кашлянула в сторону и заинтересованно посмотрела.
   - Кто?
   А за спиной секретарши возник Баринов.
   - Я.
   Она вдруг задохнулась и разулыбалась, и не сразу сообразила, что надо взять себя в руки.
   Роман вошёл в её кабинет и закрыл за собой дверь, прямо перед носом любопытствующей секретарши. Повернулся к Тане и тоже улыбнулся.
   - Решил посмотреть, где ты работаешь.
   Она растерянно смотрела на него.
   - А я думала, ты сегодня очень занят... Ты же говорил...
   - Я решил всех послать. Ругаться не будешь?
   - Я? Почему я должна ругаться? Рома, ты хочешь кофе? Ты ел?
   - Успокойся, - рассмеялся Баринов и сел на стул напротив неё. А потом протянул руку и прикоснулся к её руке. - Работаешь?
   Она кивнула, и сама взяла его за руку.
   - А я о тебе думала.
   - А я о тебе, - порадовал он. - Поэтому и приехал.
   - Здорово.
   Он кивнул и засмеялся каким-то своим мыслям. А Таня спохватилась.
   - Рома, мне надо ещё немного времени, я сейчас закончу. И можно поехать пообедать. Или тебе на работу надо?
   - У меня сегодня выходной, - повторил Баринов.
   - Тогда Тёмку заберём и поедем, да?
   Роман о чём-то задумался, смотрел на неё с непонятным томлением, но кивнул.
   - Хорошо. Только я с тобой поговорить хотел.
   - Поговорим, - согласилась Татьяна. - Дай мне двадцать минут... и я...
   - А у меня разговор секунд на тридцать.
   - Да? - удивилась она. - Хорошо, давай сейчас. Или всё-таки потом?
   Он только успел пожать плечами, как в кабинет, после короткого стука вошёл мужчина.
   - Тань, что с документами? Готово? Там Савельев на линии, хочет срочно знать результат. - Увидел Баринова и даже запнулся.
   Татьяна быстро отдёрнула руку и смущённо посмотрела на Бориса.
   - Почти готово. Я сейчас... заканчиваю уже.
   Стержаков сильно нахмурился, разглядывая Романа.
   - Понятно... - недовольно протянул он, а Баринов без малейшего намёка на беспокойство откинулся на стуле и даже улыбнулся.
   - Здравствуйте.
   Стержаков кивнул.
   - Добрый день.
   Татьяна хотела их представить друг другу, но потом передумала - поняла, что им это не нужно. Двое мужчин, которые тут же встали в позу, почувствовав в другом соперника.
   Борис сунул руку в карман брюк и настойчиво глянул на Таню.
   - Может, ты с Савельевым поговоришь сама? Раз уж у тебя ничего не готово.
   Она с сожалением посмотрела на Романа.
   - Я недолго. И поедем, хорошо?
   Баринов хотел что-то возразить, как ей показалось, но она уже поднялась и взяла документы.
   - Я быстро, - шепнула она и вышла из кабинета, а Борис, напоследок наградив соперника выразительным взглядом, следом за ней.
   Роман сомневался всего секунду, может даже полсекунды, а потом встал и вышел за ними.
   - Таня, - окликнул он её довольно громко, - вообще-то я хотел тебя попросить выйти за меня замуж. Но если ты занята, я домой поеду. Или в машине тебя подождать могу.
   Она остановилась так резко, что Стержаков на неё едва не налетел, но на Баринова обернулся так же быстро и посмотрел также ошарашено, как и Татьяна. Та смотрела на Романа во все глаза, и ей даже захотелось головой помотать, чтобы прийти в себя от удивления. Неужели он серьёзно?
   Посмотрела на Бориса, встретила его ошалелый взгляд, а потом, как во сне, сунула ему в руки документы. Её секретарша почти выпала из-за стола, стараясь всё разглядеть и услышать, но Таня этого даже не заметила, смотрела только на Баринова. Хотя, сейчас на него смотрели все.
   Роман тоже внимательно наблюдал за ней, а она, отдав папку с документами своему боссу, медленно пошла к нему.
   Но прошла мимо. Дошла до двери своего кабинета, а потом быстро вернулась и положила руку Роману на грудь. Подняла на него глаза, вглядываясь в его лицо, и кивнула.
   - Мы едем домой.
  

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   1
  
  
  

Оценка: 7.11*44  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"