Дух Рождества летел над городом: над лабиринтами узких мощёных улочек, над площадями и скверами, над морем черепичных крыш и лесом труб, из которых поднимались весёлые струйки дыма, ровные в неподвижном морозном воздухе. Густо валил снег. Медленно, неторопливо опускались на землю большие белые хлопья. Глубокие сугробы искрились в жёлтом свете фонарей, разбавлявшем чернильную черноту окутавшей город ночи.

Был Сочельник. В Сочельник у Духа Рождества всегда дел невпроворот: сколько людей ему надо навестить, во сколько мест наведаться!.. Читателю, конечно, приходилось встречаться с Духом Рождества? Нет? Не может быть: каждый человек встречается с ним, вот только не все об этом знают. Ну да ладно. Не будем говорить загадками. Лучше расскажем по порядку, кто такой Дух Рождества и чем он занят в Сочельник: тогда тем, кто раньше не слыхал о нём, проще будет понять, что происходит в нашей истории, а тем, кто слыхал, полезно будет послушать ещё разок.

Начнём с того, что Дух Рождества - самый юный из всех духов, каких можно повстречать в нашем с вами мире. Выражаясь привычным нам с вами языком, можно сказать, что это дух-ребёнок, и он никогда не повзрослеет: у духов свои законы жизни, время не властно над ними. Это, надо заметить, очень удачно, ведь главная задача Духа - следить за тем, чтобы в Рождество все были счастливы, а кто может знать о счастье больше ребёнка?

Итак, каждый год, в Сочельник, Дух Рождества спускается в мир людей. Ему надо заглянуть в каждый дом, в каждую комнату, посмотреть, как там идут дела, и, если что-то неладно, исправить это, ведь все: и люди, и звери - должны быть счастливы, особенно в Рождество! Конечно, задача эта не из лёгких, и, хотя для духов время идёт иначе, чем для нас с вами, Духу Рождества нипочём бы с ней не справиться, если бы не его помощники: такие же, как он, юные духи и ещё маленькие крылатые человечки - феи и эльфы.

В тот вечер, когда произошли события, о которых, собственно, и пойдёт речь в нашей истории, у Духа Рождества, как всегда, было много работы: то дети за чаем в отсутствие няни поссорятся из-за последнего куска сладкого пирога; то мальчишки решат забавы ради подшутить над своим чудаковатым соседом, да так, что "шутка" едва не обернётся для бедняги празднованием Рождества на больничной койке; то отец семейства впадёт в уныние, оттого что не может купить своим детишкам подарки: живут они и так небогато, а тут ещё его старинный друг, с которым они были неразлучны ещё со школьной скамьи, взял в долг, да, видно, запамятовал... И вот Духу Рождества приходится подсказывать брату с сестрой, что, чем выть, смотреть друг на дуга волком и только что не драться, куда проще поделить заветное лакомство поровну. Затем надо лететь на всех парах на другой конец города, чтобы как-то пробудить в мальчишках-сорванцах сочувствие к злосчастному соседу и убедить их отказаться от своей затеи. Или, на худой конец, успеть внушить бедолаге, обычно донельзя рассеянному, мысль, что неплохо бы, спускаясь по лестнице, всё же посматривать под ноги - на случай, если кому-то вдруг взбредёт в голову протянуть над одной из верхних ступенек кусок бельевой верёвки ради удовольствия понаблюдать, притаившись на лестничной площадке этажом выше, как такой вот растяпа проделает хоть часть своего пути головой вперёд, а если повезёт, то и вовсе кувырком. Избавив несчастного от подобной участи, нужно ещё напомнить нерадивому должнику, что срок, в который он обещал вернуть взятые взаймы деньги, давно истёк, и расшевелить его чахлую, хиленькую, но ещё живую совесть, которая заставит его поспешить к своему уже отчаявшемуся приятелю, прихватив с собой не только кошелёк, но и добрую половину запечённого в яблоках гуся: им с женой, мол, всё равно столько не съесть, а у друга, как ни крути, семья большая, дети.

Но вот, кажется, всё наконец-то улажено - Дух Рождества с чувством выполненного долга облетал город, чтобы ещё раз убедиться, что всё в порядке, и искренне радовался зрелищу множества домов, из окон которых лился по-праздничному весёлый свет, а за каменными стенами сотни счастливых людей, охваченные радостной предпраздничной суетой, готовились к светлому празднику Рождества. Но что это? Дух Рождества внезапно замер, взгляд его остановился на ярко освещённом окне чьей-то гостиной. Там, снаружи, на подоконнике приютился крохотный озябший воробышек. Голодный, продрогший, он всем своим тельцем жался к оконному стеклу, отделявшему его от жарко натопленной комнаты с большим камином, в котором весело пылал огонь. В оконной нише сидел круглолицый, розовощёкий мальчуган. Он беззаботно уплетал большой кусок хлеба, щедро смазанный маслом, и наблюдал, как по ту сторону окна в морозном воздухе пляшут снежинки, но крохотную пташку, примостившуюся под самым его носом, не замечал.

Дух Рождества покачал головой: ну как же так можно?! До чего же люди порой невнимательны: не видят того, что происходит под самым их носом. Похоже, придётся ему взять дело в свои руки.

Просочившись сквозь кирпичную стену - для духов, как известно, это не представляет ни малейшего труда, - Дух Рождества очутился рядом с мальчуганом. Тут он достал из-за пазухи небольшой шёлковый мешочек, наполненный мельчайшим золотистым порошком и туго затянутый тесьмой. Осторожно, чтобы не просыпать ни крупицы драгоценного порошка, Дух ослабил тесёмку, взял щепотку и посыпал сверкающей золотом пыльцой кудрявую макушку мальчика.

Мальчик, конечно, не мог видеть своего гостя - для большинства людей духи невидимы, - но смутно почувствовал его присутствие, едва тот проник в комнату, и даже оглянулся - но, разумеется, ровным счётом ничего не обнаружил. Когда же золотистые крупицы коснулись его головы, мальчик вдруг ощутил что-то странное, какое-то непонятное тепло в груди, там, где сердце, и, охваченный внезапной уверенностью, что упустил нечто очень важное, вплотную прильнул к окну. Тут-то он, наконец, увидел воробышка - жмущийся к стеклу крохотный комочек.

"Бедняжка! - прошептал мальчик. - Ты, должно быть, голоден и совсем замёрз".

Он посмотрел на кусок хлеба, который всё ещё держал в своей пухлой ручке, затем на воробья, потом опять на хлеб - и снова на воробья. Глаза ребёнка блеснули. Улыбаясь, он достал из кармана носовой платок, расстелил его перед собой, раскрошил туда остатки хлеба и приоткрыл окно.

- Иди сюда, дружок! - позвал он воробышка. - Покушай и погрейся!

Птичка сначала опасливо смотрела на отворённое окно; потом, привлечённая веявшим изнутри теплом и видом свежих хлебных крошек, робко впорхнула в комнату, села на краешек платка и начала клевать - поначалу осторожно, затем всё смелее и смелее. Мальчик снова закрыл окно, чтобы не напустить в тёплую комнату студёного воздуха, а Дух Рождества, довольный проделанной работой, вылетел на улицу и продолжил свой путь.

Но не успел он миновать и пары домов, как чей-то голос остановил его:

- Дух Рождества... Дух Рождества-а-а!.. Постой!..

Дух, чуть не перевернувшись в воздухе вверх тормашками от неожиданности, обернулся: к нему на всех парусах летели три крошечных существа, одетых в красные колпачки и зелёные платьица. Их полупрозрачные, переливавшиеся всеми цветами радуги крылышки возбуждённо трепетали, а на нежных, белоснежно-белых личиках, читалось замешательство и беспокойство. То были помощники Духа Рождества - эльфы.

- Наконец-то мы тебя нашли, - наперебой заговорили они, едва поравнявшись с Духом. - Мы уж и не знали, что делать, совсем голову сломали. Всё перепробовали - ничего не помогает. Ни-че-го!.. Но теперь-то, конечно, всё будет хорошо: ты обязательно что-нибудь придумаешь!

Дух Рождества, ошеломлённый, озадаченный, смотрел на них большими круглыми глазами, всем своим видом являя растерянность и непонимание.

- Погодите, - пробормотал он и слегка встряхнул головой, пытаясь привести в порядок путаницу роившихся там мыслей, - что-то я ничего не пойму. Что случилось? Кому надо помочь?.. Да не тараторьте же все разом, лучше расскажите всё по порядку!

И эльфы, успокоившись немного, поведали ему, в чём было дело. А дело было так.

Пролетая мимо богатого особняка, величаво стоявшего посреди обширного газона, обнесённого кованой оградой, эльфы почувствовали, что там не всё благополучно: от дома так и веяло грустью. Очевидно, кто-то из его обитателей был глубоко опечален. Облетев здание со всех сторон и заглянув в каждое окно, они выяснили, в чём дело: маленький мальчик, любимец всей семьи, сидел на полу в детской, обводя равнодушным взглядом окружавшие его дорогие игрушки, и то и дело глубоко вздыхал. Переполнявшая его тоска широкими волнами разливалась в воздухе и распространялась далеко вокруг - её-то и почувствовали эльфы, когда летели мимо.

Грустный ребёнок! Да ещё и в канун Рождества! Разве можно допустить такое? Эльфы, подобно духам обладавшие счастливой способностью проходить сквозь стены, без труда проникли в детскую и тут же принялись за дело.

Для того, чьё призвание - делать людей счастливыми, перво-наперво нужно разузнать, что же этим людям, собственно, нужно. Поэтому, оказавшись в комнате, один из эльфов, не тратя времени впустую, подлетел к мальчику и слегка подул на его макушку. Головку ребёнка тут же окружило лёгкое мерцание, и перед глазами эльфов поплыли мысли, которыми тот был поглощён.

На удивление, сами по себе мысли мальчугана отнюдь не были печальными - скорее, даже наоборот. Он думал о подаренных отцом игрушечных доспехах - мечте любого мальчишки; о мамином подарке - книге с захватывающими дух историями, повествующими о самых невероятных приключениях в дальних краях, на суше и на море; о большом куске его любимого сладкого пирога, специально для него припасённого няней; наконец, о ярких, красочных картинах, старательно - и, надо сказать, искусно - нарисованных его старшей сестрицей и преподнесённых ему в коробочке, перевязанной красной лентой. Но надо всем этим тяготела какая-то смутная, неизъяснимая печаль - дымчатая завеса тоски, сквозь которую светлые, радостные образы виделись тусклыми и безжизненными.

Эльфы были озадачены: мальчик как будто ни в чём не нуждался, а между тем было совершенно ясно, что ему чего-то очень не хватает. Не зная, что предпринять, они какое-то время молча и растерянно смотрели друг на друга.

- Может, он хотел чего-то ещё? - осмелился, наконец, предположить один из эльфов. - Мечтал о каком-то особенном подарке - и не получил его?

Остальные неуверенно покачали головами: непохоже, чтобы дело было в этом. Но проверить всё ж таки стоило, тем более что ничего другого им в голову пока не приходило.

Итак, эльфы принялись за дело. Внимательно изучив мечты, воспоминания и недавние переживания мальчика при помощи щепотки-другой золотистого порошка, подобного тому, что мы уже видели у Духа Рождества, они навестили дом, где обитали дедушка и дядя мальчугана, и послали им счастливую мысль, что их внук и племянник не прочь будет получить в подарок роскошную модель боевого корабля - главное украшение витрины магазина мистера Уокера с Хай-Стрит. Оба: и дядя, и дедушка - души в мальчике не чаяли и тотчас же отправились к мистеру Уокеру, а от него - прямиком в уже знакомый нам особняк. Когда они со своей бесценной ношей торжественно переступили порог, эльфам на мгновение показалось, что цель их достигнута: глаза ребёнка блеснули, пока он с благодарностью принимал чудесный подарок, и сквозь туманный покров грусти прорвался лучик радости - но то было лишь мгновение. Едва первый восторг утих, мальчик вновь приуныл, и от него повеяло прежней печалью.

- И что же мы будем делать дальше? - беспомощно спросил самый юный из эльфов, с тревогой оглядывая своих товарищей.

- Я, кажется, знаю! - внезапно воскликнул другой. - Надо подсказать гувернёру, чтобы тот подарил нашему мальчику свою толстую книгу про всяких зверей и птиц - ту, что с большими цветными картинками. Она так ему нравилась! Он ведь очень любознательный - конечно, ему хочется не только игрушек.

Сказано - сделано. Однако, к немалому разочарованию эльфов, с книгой произошло ровно то же, что и с кораблём: сперва мальчик был рад-радёшенек получить её, но радость эта быстро поблёкла, а затем и вовсе испарилась.

- Ну а теперь-то что? Как же нам быть дальше?

Эльфы, растерянные, призадумались. Но, несмотря ни на какие сложности, обескуражить их было не так-то просто, и вскоре они с удвоенным рвением принялись испытывать новые средства, которые - они искренне на это надеялись - должны были в конце концов сделать мальчика счастливым. Однако ни замысловатые игрушки, ни сладости, ни время после чаепития, когда вся семья, по подсказке эльфов, собралась в гостиной и отец с матерью по очереди читали вслух увлекательнейшие рождественские истории, ни даже билеты в кукольный театр, чудеснейшим образом раздобытые в самый последний момент - ничто не могло надолго прогнать тоску, напавшую на мальчугана. Наконец, испробовав всё, что только удалось придумать, но так ничего и не добившись, эльфы решили найти Духа Рождества и попросить его помощи: уж если кто и сумеет сделать что-нибудь, то только он.

Тут эльфы замолчали и с ожиданием уставились на Духа Рождества.

- Ну так что же вы замерли? - воскликнул тот. Скорее ведите меня к этому мальчику.

И вот, поднявшись высоко-высоко над лесом печных труб, над скатами укутанных снегом крыш, над деревьями, спящими в своих снежных шапках, будто в белых ночных колпаках, и над недремлющими желтоглазыми фонарями, четыре волшебных существа поспешили к дому грустного мальчика. Когда Дух Рождества, ведомый эльфами, заглянул в окно его комнаты, тот по-прежнему удручённо сидел среди своих чудесных книжек, сладостей и игрушек, и волны исходившей от него тоски были настолько сильны, что Дух сам едва не захлебнулся в них. Долго и пристально смотрел Дух Рождества на печального ребёнка; наконец, сделав эльфам знак подождать, он развернулся и скрылся в морозной ночи, не проронив ни слова.

Быстро и бесшумно летел Дух Рождества над городом. Сам он не смог бы точно сказать, куда именно держит путь, но какое-то чувство, указывавшее ему дорогу, говорило, что он движется в нужном направлении. Вдруг Дух Рождества замедлился, а потом и вовсе остановился: откуда-то снизу, из одного из крошечных двориков, каких было полным-полно в бедных районах города, на него дохнуло той же точно тоской, что исходила от того ребёнка из богатого особняка. Недолго думая, Дух Рождества спустился во двор.

Картина, представшая перед его глазами, была воплощением нищеты: двор - крошечный закуток, втиснувшийся между ветхими деревянными лачугами; обшарпанные, покосившиеся стены тяжело облокотились на полусгнившие подпорки-костыли; ставни на окнах перекошены; крыши давно прохудились; окривевшие печные трубы торчат под самыми невероятными углами. И всё же в этих окнах весело горит свет, а из скрюченных труб струится дымок: люди, населяющие эти шаткие карточные домики, по крайней мере на один вечер забыли обо всех своих тяготах и лишениях и счастливы в преддверии светлого праздника Рождества. Да, люди сегодня счастливы... но откуда же тогда эта едкая, безысходная тоска, разлитая в воздухе?

Пристально всматривался Дух Рождества в полумрак двора. Внезапно какое-то движение в самом дальнем углу, куда не падал свет из окон, привлекло его внимание. Он приблизился: за ржавым лезвием старой лопаты, одиноко прислонившейся к стене, притаился, весь съёжившись, крохотный, дрожащий мохнатый комочек. Да это же щенок!

У Духа Рождества сердце защемило от жалости. И кто мог быть настолько бессердечным, чтобы оставить это невинное, безобидное, беспомощное существо на улице, в голоде и холоде?! Ведь это бесчеловечно! Но Духу некогда было предаваться подобным размышлениям, да и незачем ему этим заниматься: его призвание - помогать, а не наказывать. Нежно и бережно Дух Рождества поднял с земли крошечный дрожащий комок и, прижимая к груди свою ношу, вновь отправился в полёт над городом.

Между тем эльфы, оставшись одни, пристально смотрели в точку, где скрылся среди печных труб Дух Рождества, и ждали его возвращения. Ждали, ждали... но ничто, кроме струек дыма да бесконечного хоровода снежинок не оживляло простиравшегося перед ними моря черепичных крыш. Время шло, а Дух всё не появлялся.

- Куда же он подевался? - спросил один из эльфов, беспокойно вглядываясь вдаль.

- Да, уж пора бы ему вернуться, - отозвался другой. - Что-то он слишком задерживается.

- Значит, так надо, - медленно проговорил третий, стараясь придать своим словам весомость, а голосу - уверенность. - Он наверняка что-нибудь да придумал, ведь он всегда знает, что делать.

Не успел он договорить, как над крышами вдалеке, на другом конце города, показалась крошечная фигурка.

- Смотрите! - воскликнул первый эльф. - Это он! Он возвращается!

- В самом деле!.. Э, да он что-то несёт. Вот почему он летит так медленно.

- Должно быть, это что-то очень ценное: вы только поглядите, как бережно он это держит.

- Значит, он таки нашёл подарок для нашего мальчугана. Вот здорово! Мне прямо не терпится узнать, что же это такое.

Наконец, Дух Рождества поравнялся с ними. В руках у него был уже знакомый нам пушистый комочек.

- Щенок! - в один голос воскликнули эльфы. - Какой крохотный!.. Да он, похоже, совсем продрог. Где ты нашёл его?

- Погодите пока с вопросами, - отозвался Дух с присущей ему рассудительностью. - Я вам всё-всё расскажу, но потом. А сейчас лучше помогите мне открыть окно: нужно занести щеночка в комнату.

Как преобразился мальчик, когда, обернувшись, он увидел на полу возле своей кровати невесть откуда взявшегося щенка! Каким радостным изумлением, каким счастьем озарилось его лицо!

- Откуда ты взялся, дружище? - спросил он, глядя на незваного гостя широко раскрытыми глазами. - Как ты сюда попал? Впрочем, неважно... Да ты весь дрожишь, бедняжка! Замёрз? Проголодался? Подожди минутку, я мигом что-нибудь для тебя найду!

Когда через полчаса мама мальчика заглянула в детскую, она застала сына поглощённым игрой со своим новым питомцем, уже сытым и согревшимся.

- Собака? - изумилась она. - Откуда в доме собака?

- Мама, мамочка! - кинулся к ней мальчуган и в порыве чувств схватил её за юбку. - Пожалуйста, позволь ему остаться! Ну, пожалуйста! Он такой славный: и смышлёный, и ласковый, и...

Мать посмотрела в глаза сыну, в его взволнованное, сияющее лицо. Затем взгляд её остановился на щенке, в нерешительности замершем посреди комнаты и с любопытством, хоть и не без опаски, глядевшем на неё, чуть склонив голову на бок. Улыбка умиления тронула её губы.

- Хорошо, пусть остаётся. В самом деле, не выставлять же его за дверь.

Радости мальчика не было предела.

Маленькая собачка сделала то, что оказалось не под силу никаким подаркам и угощениям: поглощённый заботой о щенке, мальчуган оживился, расцвёл. Он теперь мог сделать кого-то счастливым, подарить свою любовь и тепло существу, у которого, кроме него, никого больше не было на всём белом свете. И о этого он был счастлив - так счастлив, как никогда прежде.

2016-2018