Они взялись за руки и пошли неторопливо, часто поглядывая друг на друга, обмениваясь понимающими улыбками, шли в полной уверености, что всё задуманное обязательно получится,потому что сомневаться в успехе было бы не по правилам, было бы просто смешно.
Наконец отец и сын приблизились к месту, где и должно было произойти задуманное. У обоих гулко билось сердце. У сына - от радостного возбуждения перед событием, к которому они оба готовились так долго и упорно, у отца - от сильного желания удачи сыну в предстоящем испытании.
Он не чувствовал страха за сына. Нечто внушало ему уверенность в абсолютную безопасность предприятия, и хотя он понимал, что одной веры могло быть и недостаточно, он не мог не знать, что полное отсутствие сомнений может оказаться единственным залогом успеха.
Обрыв был очень крутым и, заглянув вниз по очереди, они оба почувствовали легкое головокружение, Последовало долгое и крепкое объятие, затем отец отстранившись, ещё раз улыбнулся сыну и провел рукой по его волосам.
- Не увлекайся, сынок, я буду ждать тебя здесь...-
Мальчик повернулся лицом к пропасти, зияющей под его ногами темнотой тяжелых вод, несущихся далеко внизу, и прыгнул вперед...
Отец смотрел, как он камнем полетел вниз. И как вдруг падение его замедлилось, стало плавным, и мальчик взмахивая руками поплыл в густых потоках воздуха, удаляясь всё дальше и дальше... Отец смотрел на уменьшающееся пятно вдали с гордостью и трепетной верой. Он уселся на самом краю обрыва и стал ждать.
Мальчик сложил обе руки вместе перед собой, что помогало раздвигать слои воздуха перед собой, и парение не вызывало особенных усилий, как в случае со свободным падением птицы, решившей передохнуть и довериться силе воздушных потоков. Он вспомнил слова отца, сказанные ему накануне. "Это будет твоим первым полётом, сынок. Настало время, когда ты можешь летать самостоятельно, не нуждаясь во мне как прежде. Помни только, что я ещё долгобуду ждать тебя на том месте, откуда ты начнёшь свой полёт. Это поможет тебе не затеряться."
Мальчик летел уже совсем низко, он пролетал над негустым лесом, стараясь не касаться верхушек деревьев, а когда вдали показались крыши домов, легко взмыл ввысь, не желая быть увиденным с земли.