Аннотация: Вот, собрала вместе оборвыши. Если интересно, буду продолжать. Однако, предупреждаю, там дальше полнейшее непотребство =)
1. КАК Я СХОДИЛА ПО ГРИБЫ
Мужчина был распят под потолком.
Черные плети, выросшие будто бы прямо из стены, вгрызались в тело, опутывая по-своему красивой паутиной - если забыть про то, что маслянистые подтеки на черном камне и лужа в проходе не что иное, как кровь.
В свете асильтанара залитые asilto midalenato - это все та же остро пахнущая жидкость, текущая по венам, только на моем любимом джарнидарском - стены жизнерадостно сверкали многочисленными оранжевыми бликами, а сами кровавые подтеки словно поглощали свет, наливаясь густым бардовым цветом. Агварил бы три пальца отдала за сангину такого замечательного оттенка.
Я еще раз прикоснулась к щеке, стирая вязкую каплю, и растерла ее между пальцев. Понюхала, лизнула. Поморщилась и, собрав слюну, смачно сплюнула. Отлично, - бодро решила деятельная часть меня, поправляя очки на носу. - Это не обманка, судя по скорости сворачивания и консистенции - чистокровный или близкий к чистокровности человек, яд в крови гуляет в пропорции едва ли не один к одному, и он, скорее всего, органического происхождения! А судя по энергетической составляющей, передо мной (если быть фактически точной - надо мной) еще и настоящий человеческий маг. Интересно, что же это такое с ним произошло - ну, просто словами не передать как!..
Вообще, честно говоря, я бы и не заметила такой любопытственный объект, кабы мне на щеку откуда-то сверху не упала капля - воды, как я тогда думала, и как оказалось в последствии - крови. Я, помнится, в тот момент размышляла над странностями милого лабиринта, в котором "прогуливалась" уже не первый час, рассматривая рубиновую каплю на пальцах. Мой нос ничего не чуял, пока я не изгваздалась в луже под телом, но ничего страшного. Я быстро разобралась с этой проблемой - даже поломать голову как следует не удалось. На черных стенах обнаружилось особое напыление - я сколупнула образец в пустой бутылечек - которое распространяло просто одуряющее амбрэ. Благо, свалившись в ту дурную яму рядом с оврагом, я потеряла сознание, а, очнувшись, уже так забила нос, что не чуяла ни лойха. Умный организм просто отключил орган чувств, бившийся в истерике от жуткого запаха даже когда хозяйка мирно пребывала в отключке, решив, что в темноте мне больше понадобится слух - альсильтанар пусть и не разбился, но светился крайне неохотно. Наверное, жидкость anare уже совсем выдохлась. Жаль, жаль...
Раздобыв образец и крепко закупорив пробку, я старательно подписала, что это такое, и примотала листочек швейной ниткой. Сунула ее в сумку, бережно укутав в шерстяной носок (вот вечно они у меня по-одному!) и подняла голову, решая, что мне делать с этим человеческим магом. В лужу под резной аркой прохода веско плюхнулась еще одна капля. Хей, да в человеке-то, пожалуй, и вовсе крови уже не осталось!
Я прикусила ноготь на мизинце, смущенно думая о том, что по-хорошему, сначала следовало бы заняться спасением жизни мага, а потом уже собирать материал.
Нет, права была настоятельница, мы совсем не готовы к жизни среди нормальных людей.
О, любила же она разглагольствовать, эта добрая женщина с глазами тигрицы - какое там смирение, какая благодать. Да и вообще, монастырем мы и не назывались. А что, вы скажете, что деревянная халупка с четырьмя комнатами, кухней и удобствами во дворе похожа на монастырь? Да и монахинь среди нас не было. Зваться настоятельницей госпоже Шарсингар желалось по каким-то своим, таинственным причинам. Может быть, она считала, что слово это восходит к существительному "настойчивость" и таким образом пыталась прибавить себе сил в борьбе против нашей жажды познания.
Из быта духовенства настоятельница переняла, похоже, только наше общее уединение в глухом лесу. Еду, книги и прочие необходимые вещи нам каждую неделю приносил господин Орел. Раз в месяц он же принимал гуманоидный облик (из-за дикого шухера на голове, боевой раскраски на суровом лице и стелящихся по земле одежд назвать его вторую форму человеческой просто язык не поворачивался), степенно беседовал с нами и о чем-то общался с настоятельницей до самого утра. А, может, и не только общался - подглядывать и подслушивать за ними отчего-то никак не получалось. Лойхова магия мешала, не иначе - господин Орел иногда баловал нас колдовскими фокусами, но магию мы все так же скопом ненавидели. Она мешала нам разузнать, что же там дальше, за лесом, и все время возвращала назад, к деревянной халупе и наставнице в хворостиной. Да-да, госпожа Шарсингар категорически не одобряла наши попытки выбраться. Сказали тебе терпеть - терпи.
Так что соблюдала ли она целибат, так и осталось загадкой.
Ах, как же нам хотелось побольше изучитать такой большом и такой интересный мир!.. В книгах столько всего писали, а нечастые поездки в Нагварт, где под бдительным оком настоятельницы и в сопровождении господина Орла не сильно-то познакомишься с миром в свое удовольствие, не давали ответов на тысячи вопросов. Например, каков на вкус шоколад? Он горько-сладкий, иногда с соленоватым привкусом. Темно-коричневого цвета, делится на три вида: горький, полугорький и молочный. Обладает высокими ароматическими достоинствами, название переводится как "горькая вода", основным сырьем для производства являются семена какао-дерева, произрастающего в тропиках. В состав шоколада входят вещества, влияющие на эмоциональное состояние, иногда создающие ощущение влюбленности и счастья, а также магний и железо. Он должен быстро таять во рту и не оставлять ощущения вязкости. К нему добавляют разные специи или орехи. А еще шоколад пьют.
Но как это - почувствовать?..
От шоколада у нас быстро попорятся зубы. Заболит живот. Нарушится пищеворение, и начнется дисбактериоз. Но все равно, это, наверное, так вкусно...
Ох, боги всех миров! Какая же я рассеянная! Там человек умирает (может, умер уже, не?), а я о шоколаде мечтаю. Растяпа! Криворучка! Просто деменция во плоти! Stirlete rkatorum!
Заметавшись туда-сюда, я чуть не врезалась прямо лбом в выступ стены, смахнула рукой очки, потом еще и шарила по холодному, липкому полу, пытаясь их нащупать, сикось-накось протирала стекла, лишь бы что-то видеть. Постепенно ко мне пришло понимание того, что бестолковой суетой тут ничего не добиться - на шум не прибежит настоятельница с Хзирой и не кинется решать проблему.
Надо действовать с умом!
Угу. Отличный вывод.
А, главное, действенный. Решение прямо так сразу и замаячило на горизонте.
Лойха с два!
... Маги, они, на самом деле, дюже живучие создания. Эту прописную истину я повторяла раз за разом, уговаривая себя или само мироздание - кто знает.
Веревки при мне не было. Я, знаете ли, не собиралась в путь-дорогу дальнюю, когда из дома выходила. Из лекарств только самый минимум - таком минимум, что их почти не было - разве обеззараживающая жидкость, жгут, бинт, нить с иглой, парочка адсорбентов на всякий случай, да перманганат калия вообще можно назвать приличными лекарствами? Так, баловство одно. А, ну, да, еще я прихватила с собой несколько пустых бутыльков - вдруг, что-нибудь интересное попадется? В общем, ничего, что могло мне помочь.
Решив, что иного выхода нет, я взялась за действие грубым физическим методом. Увы, росточка я небольшого - совсем карлица, как говаривала Хзира. Будь я нормального роста, то могла бы дотянуться до мага рукой, а так пришлось прыгать. Да-да, прыгать прямо в лабиринте, каждый раз плюхаясь в лужу крови и все больше заляпываясь брызгами.
Скинув сумку и куртку, я засучила рукава и взялась за дело со всей серьезностью - оставить мага болтаться на стене только потому, что у меня короткие лапки - это слишком даже для меня. И, вот, наконец, получилось - пальцы не соскользнули с носка сапога, а прочно вцепились в шнуровку.
Э-э... Ну, почти получилось. Потому что стянуть удалось не всего человека целиком, а только часть его. Не ногу, хвала богам, маг еше не начал разлагаться, а злополучный сапог. Неожиданно невесомый и теплый на ощупь.
Хорошо все-таки, что у меня отшибло нюх. А то, помнится, когда Урри вернулась с трехдневней охоты и разбросала по всему двору свои портянки, в лес убежал даже господин Орел, что уж говорить про нас. Наставница потом еще неделю шипела и морщила нос, выходя выходя из дома.
Ничего любопытного в сапоге не обнаружилось - даже ножа не было. А вот в карманах брюк у мага определенно что-нибудь должно заваляться... Артефакт, волшебный предмет (всем известно, что в карманах у магов на диво много всякой колдовской дребедени, оные прямо битком ей набиты), какое-нибудь приспособление. Может, оно-то мне и поможет стащить человека вниз?.. Однако, стягиваться брюки отказались наотрез, сколько я не висела на штанине. Ремень, наверное, добрый, кожаный, хорошо на бедрах держится.
В итоге у меня устали и онемели пальцы, а маг только чуть-чуть сполз вниз. Да и то, мне вполне могло показаться.
Я горько вздохнула. Эх, тяжела страда деревенская... То есть, нелегка доля спасителя мира. Меня и один полудохленький маг умотал до черных кругов перед глазами.
Нет, приключения - это определенно не мое. Ни на волос.
Тем не менее, я с мрачным азартом решительно размяла пальца, хрустнув суставами. Никогда я еще не сдавалась на середине пути, и сейчас вовсе не подходящее время, чтобы нарушать сложившуюся традицию. Так что, врешь, зараза, не уйдешь! Я тебя сниму оттуда, а дальше уж сам вертись. Все равно я абсолютно не в душе, что делать после того, как выпутаю эту "муху" из холодных объятий стены-паутины.
Интересно, кстати, что с ним случилось?..
Набравшись решимости и подкопив сил, я принялась за старое, только стаскивала теперь уже другой сапог. Словно и впрямь вознамерилась лишить человека одежды и изучать на почти-живом примере особенности анатомии магов.
Хотя, это идея...
Так-так, все, прочь. Прочь, все посторонние мысли.
Совершенно неожиданно обувка поддалась с первого раза. Я больше не тянула, но маг продолжал плавно сползать, наращивая скорость - я не сразу сообразила, что все еще крепко обхватываю голеностопный сустав мага пальцами. Все быстрее, быстрее, раз! - и тело рухнуло, погребая тонко пискнувшую меня под собой.
Лойх оголтелый, тяжеленный-то какой!
Кряхтя и цепляясь слабыми человеческими когтями за выщербины пола, я кое-как выползла из-под груды мышц, костей и прочего-прочего, из чего только состоит мажье тело. Прокашлялась, отплевалась, протерла глаза подолом рубашки. Очки как обычно отлетели в сторону.
Хриплый чувственный стон заставил меня подскачить и уронить только что подобранные стекла.
Нет, так они долго не проживут. Кажется, на правом трещина...
Я кинулась к телу.
- Д...
- Дать? - с готовностью уточнила я. Ресницы мага трепетали, но глаза оставались закрытыми. Головой он водил из стороны в сторону, как будто удирал от кого-то в кошмаре и не мог проснуться. - Дать попить?
Проникающих ранений в живот не наблюдалось, пузо не было плиточно-твердым, как бывает при внутреннем кровотечении, только брюшные мышцы то и дело напрягались, так что я рискнула - выудив из сумки флягу, разжала человеку челюсти и влила пару капель колодезной очищенной воды. Маг резко мотнул головой, нахмурился и отвернулся насовсем.
Ясно, не угадала.
- Д... Де... - и дальше какое-то невнятное хрипение-сипение.
Хм, навряд ли он имел в виду деструктивный панкреатид или деноминацию денежного знака.
- Девостэрайно! - собравшись с силами, видимо, императивно выдохнул маг, и из глубины лабиринта просвистел какой-то небольшой предмет. Мужчина поднял руку, собираясь отточенным движением ловко его подхватить. Скрипнули обломки ребер. Маг, всхлипнув сквозь зубы, вздохнул глубоко, отчего боль, очевидно, только усилилась, и закашлялся. На висках его выступил холодный пот.
Я же поморщилась от произношения - d'vostеraino, горяздо мягче, плавнее; "эн" в эссикийском гласная и произносится в нос.
Повеление на древнем, сдобренное магическим зовом... Надо же, а он еще и колдовать способен, в таком-то состоянии. Как бы не шибанул чем...
Подобрав призваный магов предмет, оказавшийся бляхой с выдавленными рунами и значками, я отцепила асильтанар от пояса и подняла его повыше, пытаясь прочитать художественно на нем расположенные надписи. Отдельные слова не желали складываться в связный текст, но я все же угадала в бляхе лечебный артефакт, и прижала его ко лбу мага. Как его активировать я не знала, так что перепробывала всевозможные варианты глаголов начала действия в повелительном наклонении и на том удовлетворилась, занявшись дальнейшим осмотром.
Разрезав плотный жилет и остатки рубашки, я очень осторожно провела руками по голой груди мага. Вот же ж лойх... Нос у меня не работал, вижу я и при нормальном освещении не очень, но даже на слух я могла определить, что дело плохо. Дыхание рваное, поверхностное - глубже вдыхать больно - сопровождается красноречивым скрежетом. Ребра переломаны, да еще как... Ни шевелить, ни накладывать повязку я не рискну - осколок ребра запросто пробьет легкое.
Ладно. Не отдал концы до сих пор, потеряв нереальное количество крови, выживет как-нибудь и дальше. В действительности, это же он у нас тут маг.
Кстати, как только черные жгуты перестали впиваться в тело, кровь тут же остановилась, и начался активный процесс регенерации. Я почувствовала забурлившую магию на вкус - уж, простите, не удержалась, попробовала.
Да, все-таки маги очень живучие существа.
Вскоре человека начало трясти. Зубы клацали от холода, плечи дрожали. Ну, вот. Теперь он подавится собственным языком и все будет напрасно. Пришлось сидеть рядом, фиксировать, как могла, и держать голову - чтоб затылком о камень не бился. А ведь так хотелось обследовать помещение! Что это за черные плети из стены вылезали, например?
Нда, спасать кого-либо очень неудобно. Особенно если ты всего лишь вышел из дома за грибами.
Это была самая большая глупость, в которую я когда-либо влипала. Ну, представьте себе. Я настроилась пару деньков побродить по лесу, отметить точные границы территории, окруженной магическим барьером. Со стороны озера - там на нашей карте все еще было белое пятно. А походя и собрать грибов, чтоб не вызывать подозрений.
Я сдула челку. Мокрая коса сильно оттягивала голову. Маг слабо пошевелился, руки вздрогнули, голова дернулась... Я с любопытством заглянула ему в лицо - хочу видеть выражение мажьей благодарности.
Маг выдохнул - я встревоженно закусила губу, покачиваясь от нетерпения - и открыл глаза. Сфокусировал взляд, моргнул... и хрипло выдохнул ругательство.
Бесконтрольный взплеск магии прошелся в ладони от моего лица, едва не опалив брови. Я невозмутимо отстранилась. Верно, у меня же все лицо в крови выпачкано, тут бы и любой до икоты перепугался.
И никакой благодарности, - философски вздохнула я, почесав щеку. Воду тратить на умывание я не собиралась. Неизвестно, сколько мне еще бродить по этому подземному лабиринту.
- Я вас не трону. Как вы себя чувствуете?
Человек, отпрыгнув на одной только силе испуга, сродни состоянию аффекта, в полуметре и скорчился, застонав от боли. Видимо, разум его прояснился, потому что он ответил, невероятно хрипя:
- Бывало и... лучше. Ты кто?..
Я подползла ближе на коленях.
- Не пугайтесь, мое лицо все в разводах, и плохое освещение сыграло дурную шутку с вашим воображением. Меня зовут Инкрифейн Анойха, я просто проходила мимо, а тут вы... на стене висите.
Маг закаркал - рассмеялся - и приподнялся на локтях.
- Проходили мимо? - Он закашлялся и улегся обратно. Я предупредительно сунула ему куртку под голову. - Достаньте... из моего кормана красный гладкий шарик. Он в правом, кажется...
Вот и сбылась моя мечта - пошарить в мажьих карманах.
Увы, ожидания практически не оправдались. Рука нащупала только несколько тяжелых кругляшей-монет, пару-тройку сложенных листочков, какой-то песок (соль с перцем, как оказалось позже, когда я не могла прочихаться) и два шарика - белый и красный, выглядевший в таком освящении просто темным - одинаковых размеров. О последнем и говаривал распростертый на полу калека.
Маг скосил глаза, наморщил лоб и вздохнул.
- Его нужно расколоть. Сам я... - мрачное выражение евнуха в султанском гареме, - не смогу.
Ага... Значит, расколоть...
- Возьмите нож.
Я недовольно покосилась на умиротворенное, сведеное судорогой лицо.
А маг-то внезапен. Едва не окочурился, а уже командует - достаньте то, возьмите это. Но ладно, тем более, что я и сама собиралась использовать нож, без указки.
Мужчины! - закатила я глаза, покачав головой. Что за глубокая философия скрывается за сим изречением я представляла весьма смутно, но так всегда восклицали в бессилье героини романов, которыми зачитывалась Агварил. И она частенько проговаривала это красноречивое "мужчины!" - копировала поведение любимых героинь - когда мы выбирались в город, и какой-нибудь подручный конюха рассыпал наши вещи. Или, скажем, когда господин Орел наотрез отказывался отпускать нас в цветной йоришский шатер, обнаруженный Хзирой и Асгар в каком-то закутке на ярмарке. Было так интересно! Люди выползали из этого шара с блаженными улыбками и много хохотали, кто-то даже рыдал от счастья. А господин Орел не только нас оттащил, строго-настрого запретив приближаться к йоришскцам в целом, а к подобным шатрам - в особенности, так еще и стражу позвал...
Было очень обидно, и недовольный возглас Агварил, характеризующий весь род мужской не в лучших цветах, пролился медом на душу.
Кстати, давно хотела позаимствовать у нашей художницы пару романов и прочитать, но все руки не доходили. То наставница с Хзирой на пару лося завалят, и нужно срочно помогать с заготовками, то недопереведенный трактат на мертвых языках обнаружится в завалах, то навейшие дополнения к энциклопедии ядов, то господин Орел с совершенно новыми книгами прилетит. Жаль, жаль... Теперь я не скоро домой попаду.
Сзади послышался шорох.
Я, порядком уже напыхтевшись, уперла острие ножа в шарик, удерживая его на месте. Что только не пробывала, ну, никак не раскалывается! Сколько раз рукоятью не била - гладкая поверхность насмешливо отсверкивала и скользила в сторону в последний момент. Я даже два раза по пальцам попала, у-у-у!
Тихое шуршание - я недовольно поджала губы: вот делать этому человеку нечего, окромя как на месте елозить - и маг зашипел сквозь зубы.
- Не шевелитесь, - рыкнула я, наваливаясь на рукоять всем телом. - Мне не из чего сделать шины, а у вас, кажется, ноги сломаны в нескольких местах.
Молчание, со все наростающим шуршанием, и, наконец:
- А это разве не вы меня за ногу?..
Я резко выпрямилась, будто кол проглотила, чувствуя неожиданный приступ ужаса, от которого вся шерсть дыбом встала. Шорох был жесткий, с нарастающей громкостью, все приближающийся...
За спиной шевелились отросшие до пола черные плети. Уж не знаю, был ли это камень, или, выращивая из стены, эта странная магия лабиринта превращала бывший камень в нечто совершенно новое. Этот ужас напоминал ветви ползучей ивы, которые полоскало ветром в воде. И вот именно эти ветви, черные, что сама преисподня, сонно тыкались в разные стороны. Одна особенно удачливая "ветка" уже нащупала ногу мага и теперь оплетала ее, словно змея.
- Это из-за магии?! - чувствуя, как волосы шевелятся на голове, прохрипела я. - Это из-за того, что вы опять использовали магию?!
Маг собрался что-то сказать, но захлебнулся кашлем. И именно в этот момент острие соскользнуло с шарика. Соскользнуло и располосовало мне руку. В ту же секунду плети рванули к нам, хищно свистя, будто камень и впрямь мог издавать подобные звуки.
Я успела только испуганно пискнуть и зажать рану, будто пыталась удержать хлынувшую кровь в ладонях, как меня что-то толкнуло, перевернуло и протащило, выбив при ударе воздух из легких.
- Разбей этот лойхов телепорт, мать твою! - рыкнуло откуда-то свеху жуткое чудовище, и я с трудом узнала в нем голос мага, до того невнятно-хриплым он был.
Снова свистули плети, подгоняемые охранным заклинанием, и я, буквально теряя сознание от страха, не придумала ничего лучше, как сунуть угрывистый шарик в рот и изо всех сил сжать челюсти - аж из глаз слезы брызнули.
В миг, когда перед глазами потемнело, и жесткие руки мага обхватили меня поперек туловища, я еще успела притянуть к себе сумку и крепко прижать ее к животу. Потом что-то хрупнуло, в рот вылилась какая-то острая ледяная дрянь, вдарившая в нос, в голову будто забили раскаленный железный прут. Нас рвануло в верх и в разные стороны одновремено. Последнее что я помню, это хруст третьего моляра на верхней челюсти и второго на нижней.
Свалились мы уже порознь - на травку, с высоты метра в три. Не знаю как там маг, а я сначала лежала и щурилась на чистое небо без единого облачка. Смаргивала быстро бегущия слезы по щекам и не чувствовала ничего, кроме сдавленной пустоты в том месте, где раньше были легкие и солнечное сплетение. А когда спазм прошел, и воздух все-таки стал поступать в легкие, я еще пару минут просто дышала - мерно, глубоко и с усилием.
А потом схватилась за щеку и завалилась на бок, застонав.
- Мой зу-у-уб...
Собственно, так нас и нашли. Меня, жалобно подвывающую и изо всех сил вцепившуюся в сумку, и мага, не подававшего признаков жизни. Кажется, он все-таки каюкнулся.
Обидно, лойх. Но зубы жалко еще больше. И-и-и-и-и...
- О-хох-ох...
Бабушка, выплеснув из глубокого медного тазика воду, покачала головой.
- Что ж ты, болезная, все охаешь, да стонешь. Вона, Илги лежит и звука лишнего не издает, а его куда сильней-то потрепало.
Я бросила на бабулю скорбный взгляд и, перевернув нагревшийся компресс обратной стороной, начала раскачиваться из стороны в сторону.
- Этот ваш Илги - маг, да и помер еще в полете, а мертвым стенать незачем. Они уже обрели счастье неземное.
Знахарка поджала губы. За своего знакомца она готова была горы свернуть и возвигнуть их обратно тут же, не размениваясь на мелочи. Собственно, это именно она доперла нас с магом на себе до своего домишки, на крылечке которого я сейчас и устроилась. Мужчину, правду вам говорю, прямо на своем горбу волокла, а меня поддерживала под ручку, когда я запиналась, тащила за собой, когда останавливалась замерить величину тени или поковырять землицу. Надо же мне было узнать, куда меня закинуло, но бабуля причитала и торопилась спасать мага. Бежала так, что я едва поспевала, подобрав юбку и путаясь в расшнурованных сапогах, которые так и норовили отправиться в свободный полет. Ей-ей, эта пожилая знахарка могла бы дать фору молодой и здоровой Щарсингар, прийдись ей точно так же взвалить бездыханное мужское тело на плечи и нести его по пересеченной местности. Может, в ней есть толика шангрийской крови? На вид же - человек человеком.
Бабушка торопилась, суетливо переставая ноги, словно бы от того, будет ли и дальше коптить небо один покалеченный маг, потерявший товарный вид, зависит как минимум судьба мира. И знахарка подбадривала мага профессионально поставленным плачем - со всеми фольклорными оборотами и общими местами. Хотя я к тому моменту уже уверилась, что оный откинул копытца. Ну, не может нормальный человек, пусть даже приложенный мажьим даром при рождении, такое перенести и не отдать богу душу.
И пусть я уже говорила подобное, когда стаскивала его со стены, но теперь совсем другое дело. Я лично ощупывала это тело, слышала скрежет переломанных костей и страшные хрипы. Видела, сколько крови он потерял. А после этого, в предсмертном порыве, не иначе, человек еще и сбил меня с места, куда через секунду впились жадные до крови угольные плети-щупальца. Хороший человек, видимо, был, если перед смертью героически прикрыл собой случайную встречную-поперечную.
Хотя... Может, он решил таким образом отдать долг спасенной жизни?.. Дабы отправиться с чистой душой в лучший мир, а не болтаться по нашему - бренному - неприкаянной душой.
Нда...
- Бабуль. - Я вошла в темную, пропахшую травами и пылью комнату с низким потолком, из-за которого даже мне приходилось пригибать голову. Пошевелила челюстью. Десна опухла, оставшиеся от зубов осколки тупо ныли, но уже не кровоточили. - А для восстановления нюха у вас ничего не найдется?
Оный у меня отшибло напрочь, я уже говорила, как только я свалилась в загадочный подземный лабиринт. Жидкость, оказавшаяся внутри шарика-перемещалки, как я его назвала, только усугубила дело, отключив еще и вкусовые рецепторы. Но если первые заработали уже через шесть часов - не в полную силу, конечно, но вкус куриного мяса я уже чувствовала - то нос у меня словно отрезало раскаленным ножом, а потом и заморозило до полной нечувствительности.
- Ой, уйди с дороги, неумеха! - замахнулась на меня пожелтевшими бинтами знахарка. - Не подмогаешь, так хоть в ногах не путайся, блудеха!
Я, послушная голосу здравомыслия, с готовностью вжалась в стену и втянула живот. Потом откинула для бабульки занавеску, чтобы та не мучалась с занятыми руками. Постояла, послушала мертвую тишину, издаваемую магом (а "тело" в доме всегда создает тишину, вне зависимости от шумливости гостей в обычной жизни), пожала плечами и вернулась на облюбованные ступеньки баюкать щеку.
Вот интересно, "блудеха" она образовала от невинного глагола "блуждать" или оскорбительного существительного "блуд"?
Домик бабуси уместился на самой границе степи и чахленьких кустиков, выдаваемых местными жителями за рощу - знахарка жила в уединении. Такое положение дел меня совсем не радовало. Мои родные таежные леса как-то совершенно незаметно для меня остались далеко на северо-востоке, средние широты мы с магом, судя по всему, то же миновали в мгновение ока, а плюхнулись где-то на границе человеческого государства Нагхинор, уже практически в унылой жаркой степи, чья желтая сухость буквально вырывала мне глаза. Сухостой начинался от бабулькиного крыльца и тянулся до самого горизонта, куда только хватало заглянут моего скудного зрения. Любые, пусть даже самые мощные артефакты перемещений, способны удлинить прыжок в пространстве до десяти киллометров. Ну, ладно, прибавим к этой общеизвестной цифре еще двадцатку - человеческий ковен магов наверняка же умалчивает о своих новейших достижениях, а магия других народов по большей мере близка по объективным возможностям к человеческой, если опустить какие-то специфические способности, обусловленные разнящейся энергетикой рас, как то особые лечебные магии или гадания. В любом случае, преодолеть пару тысяч киллометров мы явно не могли за такой короткий временной промежуток. А что из этого следует? Из этого следует, что во всем виноват лойхов подземный коридор, отличающийся, как оказалось, не только плотоядными гастрономическими предпочтениями и собственной охранной магией, но и прочими... сюрпризами.
Странно, что о подобном ничего не известно.
Все произошдшее требовало быть немедленно записанным в мой "рабочий жунал", этакий ежедневник, где я имела привычку фиксировать все, что бы со мной не происходило. Во-перых, память меня частенько подводила, и я забывала не только бытовые подробности, но и важные факты, требовавшие дальнейшего осмысления, а во вторых... никогда не знаешь, что окажется важным лет этак через пять.
Свой рюкзак я, хвала богам, не посеяла, хватательный рефлекс у меня развит превосходно. Свою обожаемую тетрадочку я брала с собой везде и всегда, отписывая факты каждого прожитого дня. В лабиринте я не имела возможности пользоваться писчими инструментами, событий и мыслей накопилось много, так что мне осталось только почистить треснувшие очки, развести чернила и - понеслась!
Собственно, за этим занятием меня и застала жутко недовольная чем-то бабуся. Третий день на поверхности только начинался, но я уже схватилась за грифельную палочку, старательно зарисовывая значки, увиденные мною на охранном амулете местного аборигена, коий приходил к знахарке за какими-то настоями.
- Хох, ну и разнесло тебя! - прошамкала она, тыча пальцем мне в лицо.
Я жалобливо скусислась. Разнесло - не то слово! Щеку мою раздуло так, словно бы наружу собиралась прорасти еще одна голова, и, не боли у меня так вся правая часть лица, на шишку вполне можно было бы поставить какой-нибудь подходящий по калибру предмет.
- Я умираю, кажется, - швыркнула носом я, осторожно прикасаясь к опухоли, и тут же с шипением отдернула руку. - Ваше полоскание совсем не помогает, шалфей, ромашка и прополис - это не в моем случае! В ранку, кажется, гадость какая-то попала, загноение началось, а там же мозг, да и как я, я!, буду без зубов, это же худший позор! Иы-ы-ы...
Цепкие коряжистые пальцы обхватили мой подбородок, прерывая поток стенаний, беспардонно оттянули челюсть вниз и за нее же повернули к солнцу. Я едва плеваться не стала - хоть бы руки сначала продезинфицировала, знахарка деревенская, боевая подруга мага, лойх.
- Лады, разберемся потом, чаво с тобой делать, дуреха. На тебе равно все как на собаке заживает, то-то я не вижу. А пока, Каффи, пошли, тебя Илги кличет все время, пусть уж поглядит сам, что ничаго с тобой не случилося.
- Ей! - справедливо возмутилась я. - Меня зовут Инкрифейн! Инкрифейн Анойха!
Бабуся невинно развела руками, подслеповато щурясь на рассвет.
- Илги сказал, тебя Каффи кличут. Другой-то девицы при нем не было. Иди-иди, сама разберешься, Каффи.
Отлично, меня еще и нагло переименовали.
Погодите-ка...
- Так маг живехонек?! - громко поразилась я, прижимая к груди ежедневник. - Этот угрывистый маг выкарапкался-таки?! А я-то думала, что он еще три дня назад отчалил!
Знахарка смерила меня укоризненным взглядом восьмидесятилетней старой девы.
- Ты, девка, каждый день уминаешь по куре, чему больные зубы насовсем даже не мешают, а бульоном-то я кого, по-твоему, кормлю? Не сама ж зажимаю.
Я смутно припомнила, что и в самом деле на все просьбы выделить мне порцию горячей наваристой жидкости бабуля отвечала отказом, мотивируя, что это для Илги. Нда. Как-то я пропускала это мимо ушей.
Как и то, впрочем, что в случае смерти мага я теряла последнюю зацепку, способную привести меня домой.
Домой?
Хм...
- Пошли давай, нечаго тут! Стоять на пороге - беду кликать, - выдала бабушка очередной шедевр устного народного творчества, схватила меня за ухо и потащила за собой.
Я все понимаю, понимаю прекрасно, у меня сложное имя. Сама не раз возмущалась и трясла с родителей в наши редкие встречи ответ на вопрос, с чего им, вдруг, случилось одарить любимую дочку таким заковыристым древним именем, которое и не сократишь-то нормально никак. Но вразумительный, логичный ответ никто дать так и не смог, будто этим двум странным товарищам - Ирзу и Элеисе Анойха - что-то стукнуло в голову, без оснований и причин. Или, может быть, меня так приласкали на спор?
Никогда не понимала родителей, да и ответного желания понять тоже как-то не особо ощущала. Вполне возможно, что это объясняется тем, что мы слишком мало общаемся для возникновения как-то особенных теплых родственных чувств, или черезчур непохожи. В конце концов, извечный конфликт отцов и детей - это не только моя проблема. Брата я вообще никогда не видела.
Маг отдыхал за ширмой во второй из двух комнат, там ночевала бабуля все эти дни, и я никогда даже не задумывалась о том, чтобы заглянуть туда. В темноте кожа и волосы Илги казались серыми, будто бы припорошенными, словно на нем уже сказались пару дней отдыха - в надежном, крепеньком гробу. Знахарка запихнула меня внутрь, сунула в руки поднос и велела действовать - что именно она имела в виду, я не уразумела, но мысли все были сплошь какие-то неправильные - отчего-то воспроизводились только пересказанные художницей сцены из любовных приключений великий героев. Правда, после этого мысли резко впадали в ступор, в голове начинали скрипеть колесики, так что я тряхнула косой и попросту подошла к кровати. Взяла в руку чашку. Внутренние края темно-коричневой глиняной плошки жирно блестели, верхний густой слой жидкости рыхлился, а тонкая пленка, стянувшая поверхность, отсвечивала оранжевым в свете едва тлеющей лучины. Через секунду она, зашипев разозленно, погасла - щепка вывернулась из зажима и кувыркнулась на пол.
Взяв в руки еще теплую чашку, я сунула мешающийся поднос на стол, поверх какого-то хлама, а сама присела на низенькую косую табуреточку рядом с кроватью. Под ненавязчиво-пристальным взглядом из-под свесившихся волос я чувствовала себя не очень уверенно, он, этот взгляд, словно выпивал силы. Маги способны отнимать энергию насильно и без тактильного контакта? О подобном я никогда не слышала, но на всякий случай отодвинулась подальше. Уж то-то у меня нервно руки затряслись и хребет зачесался!
- Бабуля сказала, что вас нужно этим напоить, - предупредила я прежде, чем сунула плошку человеку под нос, предварительно раздвинув неразборчиво-темные в таком освещении пряди в сторону. Волосы его казались сваленными в один огромный клок, так что я невольно пожалела беднягу. Однажды я свалилась в наше озерцо зимой - погналась за вороной с перебитым крылом, совершенно перестав ориентироваться на местности, да и провалилась под прикрытый сненом ранний лед, мигом намокшая шуба едва не утянула меня свинцовый грузом на дно. Я и обернуться не смогла, даже не подумала об этом, просто бестолково барахталась, потеряв голову от ужаса. Но разговор даже не о том, вытащить-то меня вытащили, отогрели в бане, да и сунули под одело. Вот только расчесыванием моих волос и заплетением их на ночь никто не озаботился, а металась я в горячке просто будь здоров... В результате чего из итак жестких, непослушных волос получился один сплошной валенок, так, что мучили меня потом всей компанией, впятером тянули расческами в разные стороны, невзирая на слезы, градом катящиеся из глаз. Но с колтунами не справилась ни сила наставницы, ни даже магия господина Орла, так что пришлось отрезать некоторые - до сих пор длина волос не сравнялась.
Маг просверлил взглядом чашку, а потом посмотрел на меня - я даже поежилась под строгим взглядом неразличимо-темных глаз.
- Пейте, эта злая женщина мне приказала вас накормить, а у меня уже рука устала держать, - сказала чистую правду я, имея в виду знахарку, и подперла локоть другой рукой. Долго он еще раздумывать будет? Сидит, вроде, удобно, подушка под спиной, одеяло аккуратно расправлено, нигде ничего не мешает.
- Ее зовут Рисанна Девжартт, - с нулевой интонацией дал справку маг, словно через силу шевеля губами, но мне и этого хватило. Не растерявшись, я пододвинула чашку еще ближе, стукнув краем глиняной плошки человеку по зубам (едва не выбила их, потому что не рассчитала силы, но это не главно, правда ведь?), и тут же наклонила, просто не оставляя магу иного выхода, кроме как сделать глоток. Тот поперхнулся от неожиданности и как-то жалко закашлял - ребра болят, ох, знаю, как болят! Но мои зубы болят не меньше, и не убеждайте меня в обратном.
- О, спасибо за напоминание, - улыбнулась я, голодным взглядом следя за стекающей по подбородку человека аппетитной каплей мясного бульона.
О, мать-Многоликая, какой же потрясающий аромат... Мягкий, манящий... Нет, я бы и от мяса не отказалась - совсем даже не отказалась! - но его отвар, да еще с сухариками, слегка подсолёными - это куда лучше. Совсем чуть-чуть соли, чтобы не перебивать нюх... Хотя, его у меня сейчас практически нет - наверное, так ощущает запахи человек с легким насморком. Но... но, Хвостатая Дева, я сейчас слюнями изойду просто...
В животе недовольно заворчал неопознанный, вечно голодный и жадный зверек, давая всем понять, что он просто в бешенстве и больше терпеть не намерен - примется пожирать стенки желудка изнутри, набивая ненасытную утробу (о, моя фантазия меня погубит). В последние дни, когда мой организм стремился как можно скорее восстановиться, он зверствовал особенно, умолкая только во время самого процесса поглощения еды. Еще чуть-чуть, и я начну жевать сухую траву, как какое-то копытное.
Опомнившись, я выпрямила спину и продолжила с теми же намекающими коварными интонациями:
- У меня ужасная память на имена, вы не поверите, насколько она плоха. - Наглая ложь, все абсолютно наоборот. - Человек мне представляется, а я чувствую себя такой невежей, когда не могу вспомнить его имя. Вот и приходится обращаться крайне некультурно, по половому признаку, возрасту или профессии... господин маг.
Мужчина откинул голову на подушку, успокаивая дыхание после нескольких мучительных попыток прокашляться. Утомленно прикрыл глаза.
- Мое имя Илгрим Грейдор, прошу прощения, но представиться раньше я был не в состоянии. Но ты... - вымолвил маг, но тут же поморщился, слишком глубоко вздохнув.
А он правильно понял намек. Сообразительный, наверное, несмотря на свое ужасное произношение эссикийского.
- Отлично, Илги! - с явным удовольствием в голосе кивнула я.
Маг приоткрыл глаза, покосился на меня и искривил губы в легкой усмешке, заканчивая:
- ...Но ты можешь называть меня и так, Каффи.
У нас с ним имя начинается на одну букву, а какого-то необыкновенного телепатического контакта или понимания с полу слова, о чем твердят легенды, и в помине нет. Врут все, родство душ так просто не определишь.
- Мое имя Инкрифейн, - с понимающей улыбкой напомнила я тяжелобольному. Что поделаешь, с калеками нужно быть очень терпеливой, их так легко душевно ранить. А там и до посттравматического синдрома не далеко. Хотя, кто знает, что может привести этих загадочных магов к депрессивным состояниям: гангрена обеих ног или порхание желтой бабочки над ромашками. - И я предпочитаю сокращение Ани, от фамилии Анойха. По-другому всяко глупо звучит.
Илгрим кивнул, давая понять, что принимает мое пожелание.
- Так, если супчик остынет, то станет совсем невкусным. Он очень жирный, потом в горло не полезет, - бодро сменила тему я, поднимая плошку повыше. Солнце на улице поднималось по небесному мосту и едва проникая сквозь закрытую бычьей кожей щель окна - деревянная задвижка, которая защищала внутренность дома от жары в полдень, была отодвинута в сторону, закрывая часть рисунка-заговора против духов. Странно, обычно подобные верования бытуют в северных-западных поселениях. Там даже у одежды все отверстия от ворота, до манжетов вышиты защитными оберегами, виски обвешиваются специальными пластинами, шея, талия и лодыжки закрываются на "замок" - еще один вид украшений-амулетов навроде цепочек, а серьги, носимые и мужчинами, и женщинами, достигают просто невообразимых размеров, звеня на ветру, и действуют, если судить по поверьям, как индикатор. Может, знахарка Рисанна перебралась на юга после того, как от холода начал прогрессировать радикулит? Или за мужем последовала? Так, Ани, не отвлекайся, а то бульон и впрямь пропадет. - Давайте-давайте, надо. А то бабушка Риса мне зубы лечить не будет.
- Я сделаю все, что в моих силах, когда поправлюсь, - серьезно пообещал маг, рассматривая мою распухшую щеку.
Тонкая струя наваристой жидкости снова стекла вниз, скользнула по напряженной шее, устремилась к четко видным в распахе рубашки ключицам. Я сглотнула. Лойх...
Сдержав совсем уж неприличное желаное попросту слизать капли прямо с кожи мага, я ловким движением вытерла их рукой и принялась облизывать пальцы. Медленно, с удовольствием.
Эх, совсем мало, но хоть что-то... А на вкус и правда потрясающе. Что и говорить, госпожа Щарсингар никогда не умела готовить, это я понимала особенно четко тогда, растягивая наслаждение и довольно жмурясь.
Илги весь как-то окаменел и, даже не думая шифроваться, глядел на меня очень странно.
Ну, чего не так-то?.. Не могу я смотреть, как любимое лакомство пропадает впустую.
- Бульон я люблю даже больше, чем мясо, - все же пояснила я, чувствуя исходящие от Илги флюиды холода и сурового непонимания.
- Остальное можешь допить сама, в меня больше не влезет, - все еще находясь в ступоре, кивнул на чашку в моих руках человек.
- Вот так спасибо! - радостно восклинула я - чуть хвостом не завиляла. Конечно, сухариков или, там, черного хлеба не хватало, но я не стала привередничать. А то остынет, да и знахарка вполне может отобрать...
Лакомство я проглотила одним глотком. В животе сразу же распространилось приятное тепло. Вкуснятина!.. Совсем без специй, прямо как я люблю.
- А висляки тогда начали шарить вокруг, потому что ты чары творил? - спросила я, блаженно принюхиваюсь к одномоментно опустевшей, увы, чашке.
- Висляки? - недоумевающе переспросил Илги. Его мгновенный ступор медленно перетекал в состояние легкого отупения ввиду остаточных явлений шока.
- Ну, те черные плети из коридора.
При упоминании странного подземного лабиринта человек весь подобрался и напрягся, хотя, готова поклясться, он даже не шевельнулся.
- Скорее всего, - потянул он задумчиво, изучая меня с каким-то новым, почти научным интересом. - А как ты там оказалась?
Тот же вопрос могла задать и я, но задания мажьего ковена - не мое дело, и нос в них лучше не совать, если не хочешь лишиться каких-нибудь жизненно важных частей тела. Так во всех книгах пишут, да и по хроникам определенная динамика прослеживается. Так что я просто пожала плечами, подбирая колени к груди. Расшатанный табурет балансировал то на одной ножке, то на другой, но у меня никогда не было проблем с чувством равновесия.
- Пошла за грибами. - Одна бровь человека дернулась, но осталась на месте, сведенная судорогой, должной придать лицу серьезное выражение. - Заблудилась в лесу, засмотрелась на белку и упала в какую-то дыру. Очнулась уже в коридоре, по которому бродила часов семь или восемь. Старалась не сворачивать, хотя развилок была тьма. Потом наткнулась на тебя. Разгрызла твой портальный шарик и оказалась за многие сотни километров от своего дома.
Вот, и даже не соврала ни разу. Что-то подсказывало мне, некое нехорошее ощущение, клубком свернувшееся внутри, что лгать сейчас не стоит. Терять доверие Илги, пусть и шаткое, а тем паче становиться объектом пристального подозрительного внимания мне совершенно не хотелось. С магами лучше дружить, чем ссориться, хотя, желательно вообще держаться от этой братии подальше.
- На белку?
Я не понимаю, это что, единственное, что его удивляет?
- Да. У меня страсть к мелким грызунам.
- О... - понимающе выдохнул маг, как будто услышал, что я поедаю на завтрак навозных жуков, а закусываю их естественной средой обитания. - Ясно. Что ж... да, ясно.
Странный он какой-то.
- А ты? Ты хочешь у меня что-то спросить? - щедро предложил маг, но его темные глаза при этом настороженно блеснули.
- Конечно! - кивнула я, вновь убирая с лица больного мешающие пряди. Песчано-глиняная стена напротив, завешанная изъеденным молью и пропыленным ковром, могла бы послужить прекрасным объектом для изучения. Никогда не видела домов, сделанных из подобного недолговечного материала. А этому никак не меньше десяти лет. Как же его не размыло дождями за все это время? А как же холодные ночи? Ведь в книгах пишут, что в пустынях часто бывают очень холодные ночи. Или степь все-таки не подходит под это определение?.. - Твой артефакт переноса... Она был настроен на это место - дом твоей знакомой?
- Да. Получилось так, что...
- Но это же не рационально! - перебив мага, воскликнула я, всплеснула руками и закусила губу, нахмурившись в задумчивости.
- Что, прости? - удивленно переспросил маг, взирая на меня с еще одним новым - третьим за день - удивлением.
А я уже совсем забыла, что вообще-то собиралась держать свое любопытство при себе и не лезть поперед батьки в пекло.
- Я говорю, что такой артефакт переноса, с фиксированной точкой прибытия, имеет очень маленький радиус действия, грубо говоря, сто километров в диаметре, если принять за точку "О" домик знахарки... Кстати, а почему ты выбрал именно бабушку Риссу? Только потому, что ты с ней знаком, или она умеет как-то по-особенному лечить магов? Почему она тогда не в каком-нибудь большом городе, где бы ее таланты оценили по достоинству? Или почему ты не переместился сразу в какую-нибудь конвенскую лечебницу, если была возможность?
Маг поморщился, как будто у него клыки ныли (да, зубы моя больная тема, а теперь - в особенности).
- Попробую ответить, если не забуду какой-нибудь из твоих вопросов, - прохрипел Илги, обращаясь к потолку. - Шарик, который я просил тебя разбить, это не артефакт. Это дарру, специальное вместилище для различных одноразовых замкнутых заклинаний. Именно тот включал в себя метатопное заклинание перехода с указанным вектором направления.
Я открыла рот, собираясь отметить, что все это не существенные мелочи, а уйти от вопроса, исторгнув кучу специализированных терминов, все равно не выйдет, но маг поднял руку, буквально затыкая мне рот этим резким жестом. Если бы не знала, что он сейчас беспомощней младенца, подумала бы, что Илги точно применил магию. Желание высказаться у меня будто ножом отрезало.
- Обычно даррау с метатопными заклинаниями соединяются в гирлянды в среднем из двадцати-тридцати элементов, но иногда и больше. Целостность сферических хранов нарушается по очереди, после очередного перехода. И вот такими последовательными скачками можно пересечь хоть весь материк, пока силы не иссякнут, потому что больше трех переходов подряд может выдержать только маг.
Я восхищенно улыбнулась.
- Здорово! - и на подозрительный взгляд пояснила: - Ты так хорошо рассказываешь, будто по написанному!
Илги скромно качнул головой, потому что пожать плечами просто не мог, а в уголках его глаз появились едва заметные морщинки - это он так обаятельно улыбался одними глазами.
- Я хорошо слушал эту лекцию. Так, что тебя там еще интересовало? А, да. Рисанна - бабушка одного моего друга, магов она действительно лечить умеет, но в кармане у меня настроенный на ее дом дарру завалялся случайно, как-то раз приходилось к ней перемещаться-по-гирлянде. Чтобы выбраться из "коридора", необходимо было телепотироваться неважно куда, лишь бы наверх - все заклинания перехода создаются с пометкой "в пяти сантиметрах над поверхностью земли и в отдалении от перпендикулярных земле объектов".
Что ж, интересно... Но я прекрасно помнила, что у человека был еще один шарик, но какое заклинание было заключено в нем я благополучно интересоваться не стала. Зато взяла тайм-аут (под предлогом того, что самому Илги стоит передохнуть), быстро записала все новые интересные сведения в свою тетрадочку, взяла у бабули отвар из трав - специально для ценного источника информации - и вернулась к магу, прихватив писчие инструменты с собой.
- А как вы оказались в коридоре? - задала следующий вопрос я, поправив очки и приготовившись конспектировать ответ.
Маг покосился на меня и вздохнул.
- Пожалуйста, не прыгай туда-сюда с "ты" на "вы". А то я чувствую себя, как на допросе. - Я быстро извинилась, и опять уставилась на мага. Тот утомленно прикрыл глаза. - В "коридор" я попал не так интересно, как вы. Ошибся в жестах, вот и переместился не туда.
Угу, в какой же ситуации бедняжке-Илги пришлось чаровать, если он сбился - нечасто выпускники государсвенных учебных заведений, вместе с дипломом получающих гордое звание мага, забывают отработанные до автоматизма заклинания. Я понимаю еще, если бы он читал с гремуара и ошибся, но заклинание перехода является одним из самых часто употребляемых. А я чувствую, что Илгрим Грейдор не из тех, кто получил диплом и устроился на работу по знакомству или из-за покровительства богатенького папочки.
- Угум, - потянула я, проворачивая перо в пальцах. - И ты был ранен, поэтому вампирски настроенный коридор тут же атаковал.
Маг моргнул, проявляя живой интерес к разговору, и даже приподнял голову.
- Ну, смотри, - отложив тетрадь в сторону, начала загибать пальцы я. - Я не обладаю никаким магическим даром, поэтому пока я не порезалась, Коридор не обращал на меня внимания. Любой маг фантанирует энергией, светится, словно свечка в темноте, обычный человек же как бы изолирован - невидим для Коридора. Поэтому когда ты чаровал, висляки зашевелились, но как-то вяло. Кровь же, не важно мага или нет, всегда густо энергетическая субстанция, asilto midalenato, влага жизни. То есть Коридор интересует именно энергия, а не собственно магия.
- Осталось только понять, что такое этот самый Коридор. У тебя нет теорий? - с легим налетом уважения приподнял брови Илги.
- Увы, но я понятия не имею, что это. Но... - Я заморгала. - Честно говоря, я думала, что ты знаешь.
Не уверена, может, Илги просто не хотел раскрывать одну из тайн ковена, но выглядел он действительно задумчивым. А вдруг и впрямь не знает, куда мы с ним угодили и откуда едва выбрались?
Собственно, так и проходили дни. Я убалтывала мага чуть ли не до потери сознания (пытать его мне не позваляло сострадание, но вот интересоваться подробностями жизни чаровников разных рас и жизни в столичном городе мне не мешало ничего), пока меня за шкирку не вытаскивала бабуля и пинком не отправляла с корзинкой в деревню - разносить всяческие снадобья и мази для деревенских. Не знаю, как знахарка до сих пор не выкинула меня за порог, нахлебницу этакую - ноющую и путающуюся в ногах нахлебницу. Наверное, магу для выздоравления нужно было это выматывающее общение со мной - для усиления мотивации быстрее встать на ноги и свалить подальше.
Люди в деревне Малые Черкинсы были сварливые, со странным чувством юмора и маниакально-депрессивным мироощущением. Я их, честно говоря, слегка побаивалась, а потому довольно близко (если так можно сказать) сошлась только с милой старушкой-одуванчиком, которая слыла знатоком фольклорной традиции. Я всегда питала некоторого рода слабость к легендам и балладам, а потому подаренный щедрой старушкой сборник степных сказок вверг меня в экзальтированный восторг. Но я не привыкла жадничать и получать удовольствие в одиночку, а потому стала читать сказки вслух, сидючи у кровати Илги. Тот поначалу еще пытался протестовать, рвать на голове волосы и читать документы, но потом смирился. Стал просто притворяться мертвым, откидываясь на спину, как свиномордая змея.
Как на мой вкус, так поладили мы с магом просто шикарно. Я использовала свой нерастраченный потенциал по чтению заумных отвлеченных лекций (ибо дома от них все уже давным давно устали), а Илги использовал меня в качестве личного секретаря. Я и писала за него (записки эти бабушка Рисса отпраляла с голубями в столицу), и каллиграфически рисовала значки на бумажках - позже Илги собирался их зачаровать. Мага очень смущало то, что он не может раскрывать мне какие-то свои мажьи секреты, а потому жутко шифровался, взяв с меня клятвенное обещание не искать ключ. Увы, у ковена имелся вполне себе надежный код, обеспеченный магическим сопротивлением к расшифровке. Так что обещание я волей-неволей сдерживала.
На восьмой день безделья я сначала перетолкла для бабули в ступе какие-то сухие корешки и притащила пяток ведер от колодца, а потом уже привычно направилась к магу. Последнее время мы довольно часто вслух спорили насчет сущности Коридора, что произошло и в этот раз. Илги, потрясая своей феерической мажьей регенерацией, уже мог самостоятельно передвигаться, тихонечко ковыляя от одной стенки к другой.
Поскрипывал флюгер на крыше, я пролистывала и уточняла свежие записи в дневнике, надеясь, что меня внезапно осенит, а Илги дремал. Ну, это я думала, что маг спит. Тот же, видимо, все это время мучительно раздумывал, стоит ли поднимать тему, если я молчу и даже не заикаюсь об этом.
В конце концов он пришел к согласию с собственной совестью и вымолвил:
- Чего ты хочешь?
Невесомые пылинки кружили в воздухе, выписывая свой собственный плавный незамысловатый танец. Я все еще не различала запахи, но чихать от этого меньше не хотелось. Так что я почесала нос и поинтересовалась невозмутимо:
- Вообще-то многое, от засахаренной вишни или оленьей печенки я не откажусь, но при чем тут это? Почему вы спрашиваете?
Представитель мажьей братии печально и несколько обреченно вздохнул. Не желаю этого признавать, но рассерьезный-пресерьезный Илги делал все возможное, чтобы смириться с моей ватоголовостью. Я же считала свою голову сообразительной, а потому решила мозгами не раскидывать - пригодятся еще, чего транжирить - и дождаться объяснений.
- Спрошу по-другому. Что ты от меня потребуешь?
О...
Так он об этом?
Илги вздохнул еще раз.
- Что я могу сделать для вас, лиия, чтобы отплатить вам по справедливости?
Наверное, промолчи я еще с мгновение, и маг принялся бы растолковывать на пальцах этакой тупице, что ему от меня - то есть все-таки мне от него - надо.
Я сжала дневник в пальцах и сосредоточенно прикрыла глаза. Знаю я за собой эту привычку: часто моргаю, и глаза бегают, когда приходится быстро взвешивать аргументы и принимать решение. Но пока я его не приняла, пусть этот рыцарь побудет в стороне от моих размышлений.
- А что может сравняться... - Я прочистила горло. - Со спасением жизни?
Маг искривил губы в бравой усмешке, выдавленной с таким трудом, что мне стало жаль таких мимических усилий. Не стоило так напрягаться, право слово. Будто не ясно, что Илги от сложившейся ситуации крупно не в восторге. Он торопился и предпочел бы рассчитаться как можно скорее.
Дать ответ на заведомо риторический вопрос мужчина предоставил мне. По лицу его было видно, что он согласится с любым, самым невероятным, моим условием расплаты.
Так, так, так... Значит всемогущий, непоколебимый Илгрим Грейдор забыл о том, что долг спасенной жизни уже им выплачен... Ну, да, он ведь relaco seprentergo - колебался между жизнью и смертью. Ах, как не хорошо обманывать столь совестливого джентельмена. Пользоваться его благородством.
Бастионы совести рухнули еще до начала сражения. Будто бы эта самая пресловутая совесть внезапно обзавелась алчными мотивами и оформила обратный мат в три хода.
- Только другое спасение жизни, - качнула головой я и поправила очки. - Но в ближайшее время падать с обрыва или ссориться с каким-нибудь вельможей я не собираюсь. Так что... - Я в очередной раз прокашлялась и открыла глаза. Зрительный контракт необходим для церимониальных ритуалов. - Проводите меня в столицу. Нет! Я хочу посмотреть на все земли, которые попадутся нам на пути, поэтому никаких метатопных заклинаний. Я никогда здесь раньше не бывала. Ларан Грейдор, в качестве оплаты я приму ваше общество и протекцию во время моего путешествия.
Мне чудилось, что милашка Илги едва не осквернил помещение парой крепких выражений, не предназначенных для женских ушей.
- Этого... Не достаточно, лиия Анойха. - Злость отражалась только в глазах мага, сам же он на вид был невозмутим. Разве что побледнел от сдерживаемой ярости. - Вы это прекрасно знаете.
- О, ничего! Я потом еще что-нибудь придумаю.
Мой наивный вид и счастливая улыбка его обманули.
Хорошо быть женщиной. Приходится доказывать, что ты умная, но вот в то, что ты дура поверят без всяческих улик.
Ритуал возвращения долга был завершен этим же вечером. Маг выкарабкался наружу и при свете звезд поклялся на эссикийском. Ноги его дрожали, когда он опустиля на землю, но протянутые сквозь пламя выского костра руки обладали той же твердой решимостью, что и его исподлобный взгляд.
Огонь, разожженый на пропитанном кровью песке - совсем не в обычаях современных магов, но зато в правилах более древней магии родства - совсем не обжигал. Меня исподволь тревожили древнейшие фольклорные памятники - книги священных писаний. Боги, буде они в реальности изначально устроены на небесном склоне с многодрахмовыми фляжками усладильного нектара в обнимку; наблюдай они по сей час за всеми нами, эти мудрейшие из мудрых могли если и не покарать прагматичную меня молнией в темечко, то хотя бы намекнуть Илги о моем обмане каким-нибудь лойховым золотым дождем или распустившимися цветами вишни поверх полыни. Но славься, вера всех времен и народов, заключенная в полном безверии. Даже если самовлюбленные громовержцы и бесились когда-то с жиру, теперь засилье атеизма перебороло их в пыль. Никакая всевышняя кара на меня не свалилась. Обведение вокруг пальца обученного мажьей науке мудреца прошло успешно. Аминь.
Только бабушка знахарка смотрела на меня неодобрительно. Она поджимала губы, когда перетирала в ступе семена ядовитого смеалонского плюща, чтобы смешать получившийся порошок с жиром. Что она собиралась лечить этой ядреной мазью у Илги я и представить боялась Если только припадки исключительного энтузиазма и неистребимой инициативности. После "струпного огня" - а именно так называют в народе последствия отравления мякотью ползучей дряни Смеалона - у любого, самого горячного активиста зуда в неудобоговоримом месте поубавится. Безусловно, радовало то, что мажьей непоседливости и привычки лезть в бутылку по ничтожным пустякам у моего дорожного телохранителя поубавиться. Однако же маг мне нужен был живой и по возможности невредимый. Для собственных экспериментов. Хорошее расположение старушки Риссы не являлось обязательной частью программы. Оно могло пригодиться в будущем, ведь никогда не знаешь за ниточки каких связей придется потянуть в следующий раз. Я же неделю как назад выбралась из лесной глуши в человеческие земли. Поры бы начать обзаводиться знакомствами. И для начала всегда нужно на ком-нибудь потренироваться.
Оставшееся до начала совместного путешествия в столицу время я то и дело принималась навязываться бабушке Риссе в помощницы. С тех пор, как Илги поднялся на свои две ноги, бабуля никогда не требовала мне подсоблять в приготовлении лекарств. Вместо обычного ворчания или пения диферамб ларану Грейдору она наловчилась стращать впечатлительную меня рассказами о своей бывшей ученице. То, как она однажды вместо того, чтобы сделать полынный настой, эту самую полынь горькую прокипятила, а потом напоила этим превосходным рвотным средством больного, знахарка повторила раз, наверное, пятьдесят. Не меньше. Все мои даже не философские, не риторические, а только сугубо логические аргументы в компетентности или по крайней мере в грамотности не достигали цели. Бабуля податлива, как кирпичная стена.
Хвостатая Дева, я бы не могла в самом глубоком маразме сварить полынь вместо того, чтобы оставить ее настаиваться. Это ведь отчетливо различающиеся семемы, что очевидно для любого носителя языка без исторических изысканий и головоломания.
Я скучала. Знахарка Рисса показывала характер. А страдал, как всегда, мужик.
- Илги, а какой у тебя тотем? - пришло мне в голову спросить однажды.