Kavardak : другие произведения.

Как бы Герой

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Начало войны между королевством Ишгар и султанатом Караккан послужило отправной точкой для рождения легенды о великом герое, получившем знаковое прозвище Отчаянный. Вот только для многих, в том числе и для самого Мартела дю Вайера, виконта Южной Дабарии, известного своей любовью к вкусной еды, хорошей выпивке, азартным играм и красивым женщинам, все это стало большим сюрпризом.
  Приготовить правильно рыбный пирог с земляными яблоками - это, уж поверьте мне на слово, настоящее искусство, доступное весьма и весьма немногим. И как же приятно было осознавать, что одним из этих немногих, являлся наш домашний повар. Хотя, за те деньги, что он получал каждую декаду, он просто не имел права готовить что-либо, кроме таких шедевров. Но я отвлёкся!
  Само блюдо было приготовлено по моему требованию еще вчера, но я никогда не любил есть его сразу. Постояв ночь в холодном погребе, и разогретый заново в печи, этот пирог приобретал особенно сочный вкус - жесткое тесто успевало хорошенько пропитаться замечательным золотистым жиром карпа, а земляные яблоки окончательно превращались в цельную запеченную массу. О, и не было ничего лучше к этому всему, чем две пинты горького черного эля в большой серебряной кружке.
  Милашка Кристи, сверкая своей белозубой улыбкой, быстро и умело расставила передо мной на столе все тарелки, соусники и столовые приборы, после чего, дождавшись с моей стороны соизволяющего знака, покинула обеденную залу. Проследив взглядом за тем, как двигаются точеные ножки горничной, почти не скрываемые коротким подолом платья, я с удовольствием вернулся к созерцанию исходящего паром яства.
  Лезвие ножа филигранно проломило румяную корочку и двинулось дальше, рассекая круг пирога от края к центру, а в ноздри мне ударил знакомый и столь непередаваемый аромат запеченного карпа, от которого рот мгновенно наполнился слюной. Еще несколько столь же аккуратных движений, и массивный треугольный кусок, позволяющий легко увидеть всю многослойную структуру блюда, перекочевал на отдельную маленькую фарфоровую тарелку передо мной. Отложив нож, я взял кружку с элем, чтобы сделать первый глоток, так сказать, для "прочистки горла", и снова вдохнул изумительный запах...
  В этот самый момент в столовую и влетел мой драгоценный папаша. Ну, как влетел? Если уж быть до конца честным и справедливым, то скорее он, пригнувшись, с явным усилием протиснулся в распахнувшиеся двустворчатые двери на той стороне зала. Но, с учетом, что проделан этот фокус был явно с разбега, то можно с чистой совестью сказать, что глава дворянского рода дю Вайер, буквально, ворвался в помещение.
  - Мартел! - голос моего благородного родителя мне сразу не понравился.
  И это даже не учитывая того, что не было на свете чего-то, вызывавшего у меня столь искреннюю ненависть и раздражение, чем внезапные попытки оторвать меня от трапезы. О чем, кстати, Альфонс дю Вайер был прекрасно осведомлен. Однако следующие слова отца повергли меня в настоящий шок, мгновенно заставив позабыть о приступе гнева и праведного раздражения.
  - Мартел, ты отправляешься на войну! - жестко "приложил" глава семьи, добравшись-таки, наконец, до стола и опершись на него руками, после чего навис надо мной всеми своими недюжинными телесами.
  - Что?! - взорвался я после почти пятисекундной паузы, повисшей после заявления моего папани, и даже попытался вскочить на ноги.
  Данное действо, впрочем, потерпело заведомую неудачу. Резное кресло было придвинуто к столу слишком сильно, и резко вскакивать, не застряв на полпути, с моим-то животом в такой ситуации крайне не рекомендовалось. Впрочем, идти на какую-то войну в связи со всем вышеописанным мне рекомендовалось еще меньше.
  - Отец! Что за бред?! О чем ты гово...
  Договорить мне не дал резкий взмах отцовского кулака, который с поистине могучим грохотом опустился на толстую столешницу из мореного дуба. Пришлось прикусить язык, поскольку я уже понял, что сейчас передо мной не "добрый папочка Альфи", а наследный глава рода дю Вайеров, барон Южной Дабарии в шестнадцатом поколении, и верховный председатель самой богатой (неофициально) торговой компании нашего королевства. В такие моменты папашу лучше было не злить.
  - Ты прекрасно понял, о чем я, Мартел, - одутловатые щеки превращали глаза отца в узкие щелки, но сейчас я прекрасно сумел разглядеть то выражение, что застыло в них. Очень типичное такое для носителей нашей фамилии. - Война с Каракканом будет официально объявлена уже этим вечером на всех площадях Дабарии! Также будет объявлено о созыве большого дворянского ополчения, а это значит, что хотя бы один из представителей рода дю Вайеров обязан записаться в ряды королевской армии.
  Я почувствовал, как у меня ёкнуло сердце и задрожали колени, даже не смотря на то, что сидел в этот момент. Рука сама собой потянулась к кружке с элем и разом выплеснула все ее содержимое ко мне в горло. Впрочем, это мне совершенно не помогло.
  - Отец, но...
  - Мартел, - барон снова пронзил меня суровым взглядом, за которым не было ничего, кроме холодного расчета, которым так всегда гордились наши предки, и в котором не было и намека на жалость, сожаления или чувство вины. - Ты прекрасно все понимаешь. Я не могу отправляться на какую-то глупую войнушку за море среди бескрайних песков. Дела семьи и компании не потерпят подобной отлучки! А твои братья Стефан и Максим еще слишком молоды, чтобы приписать их к ополчению.
  Последнее было правдой, близнецам еще не исполнилось и десяти зим. Но, кроме них у меня были и другие родственники.
  - А, как же Иоганн?
  - Иоганн - наследник династии, - отрезал папаша. - К тому же, он успешно ведет все наши дела в столице, уже обзавелся нужными связями и делает успехи при дворе. Кроме того, у него скоро свадьба с дочкой графа Штейнгарта. Нет, я не могу отозвать его ради участия в каком-то кровавом бардаке за тридевять земель.
  "А меня, значит, отправить для непосредственного участия в этом самом бардаке можно легко и просто!" - гневно подумал я, но вновь вовремя прикусил язык. Ну, ладно, пускай старший братец остался не при делах. Тем не менее, список далеко не исчерпан.
  - Дядя Рудольф?
  - Ха, - барон недовольно мотнул всеми своими тремя подбородками. - Хотел бы я знать, где шляется этот прохиндей! Вот уж кого я бы точно не раздумывая заслал бы на фронт! Но пока мы отыщем этого бездельника и прощелыгу, пройдут все сроки военных сборов, и нас объявят клятвопреступниками перед лицом сюзерена. Завистников при дворе, что сразу воспользуются такой ситуацией, у нас хватает...
  С последним я был вынужден полностью согласиться. Хотя упомянутый факт лишь еще больше удерживал меня от того, чтобы записаться в армейские ряды, где испокон веков было буквально не продохнуть от всех этих надутых мелких индюков из так называемых семей военной аристократии.
  - Кузен Роджер?
  - Надейся, что не встретишь его в рядах каракканских наемников, - ответил на это отец, причем, вполне ожидаемо. - Этот бешеный щенок еще похуже своего папаши! А у нас, напомню еще раз, совсем нет времени. Через месяц все ополчение должно будет стоять в порту Кардо и дожидаться погрузки на корабли.
  - Кузен Брюн? - я уже откровенно хватался за соломинку, но отправляться на войну уж очень не хотелось. Да и, чего темнить, как только вокруг засверкает холодная сталь, то шансы на то, что я протяну хотя бы пару минут, были из разряда невероятных.
  - Монахов берут в армию только как добровольцев, - барон скривил губы, демонстрируя всю тщетность моей жалкой попытки выкрутиться. - И я сильно сомневаюсь, что брат-распорядитель самого большого дабарского монастыря захочет в них вдруг, не с того, не с сего, записаться. А заставить его, на правах главы нашего рода, я не могу. После пострига он формально церковное лицо и мне не подчиняется. Да и желания сохранить свою шкуру в целостности у него будет не меньше твоего, так что уговорить его тоже вряд ли удастся. Упрется в эти их духовные догматы и буллы, и с места не сдвинется...
  Я медленно осел назад в кресле, понимая, что это конец.
  - Прости, Мартел, но так нужно, - никаких извинительных ноток в голосе у отца не было и в помине. - Нужно для всей семьи.
  Разумеется, что это нужно было для семьи, а никак не для меня лично... Дю Вайеры везде и всегда умели быстро понимать, что нужно для семьи. И чем будет лучше пожертвовать в опасной ситуации, дабы сохранить все остальное.
  - И что? Мы даже не можем попробовать договориться о теплом интендантском месте для меня в какой-нибудь прибрежной крепости? - мой разум по-прежнему не желал сдаваться. - Все наши обширные связи в столице, друзья Иоганна, все эти вояки-ротозеи, что ходят у нас в должниках, и прочие придворные лизоблюды?
  - Теплые места давно разобраны теми, кто знал, что война неизбежна, - барон дю Вайер вновь отрицательно мотнул массивными щеками и подбородками. - К тому же, ополчение обязано воевать в действующем экспедиционном корпусе. Приказ короля.
  - Понятно...
  Значит, сумма предполагаемых взяток, которые потребуются, оказались настолько велики, что папаше и вправду было дешевле сбагрить меня на фронт, чем закидывать звенящими мешками столичных военачальников и министров. Холодный расчет, ничего личного, и все на благо семьи. Цена вопроса - жертва в виде второго сына. И барон дю Вайер пошел на нее без раздумий. Впрочем, я бы на его месте поступил точно также. Но это отнюдь не значит, что во мне от этого появилось какое-то там чувство понимания и прощения в отношении папани. Старый хитрый кусок протухшего сала! Слил меня в легкую, будто по ведомости в графу "незапланированные расходы" лишнюю сотню серебряков пришлось вписать, и не более! Ублюдок...
  А ведь как хорошо начиналось утро. И какие замечательные планы были на жизнь. До конца лета посидеть в родовом поместье, предаваясь праздному безделью. Потом к осени отправиться с документами на хлопковые склады компании в Вюмт, где всегда был нужен пригляд кого-то из членов семьи. А там, глядишь, и пришлось бы остаться уже надолго. Ведь нужно кому-то налаживать долгосрочные торговые связи с теми же син-ян-тао и другими восточными княжествами варваров. Отцу только пятый десяток, и помирать в ближайшее время он не планировал, старший братец увлеченно возится в столице, и так бы уж, наверняка, получилось, что можно было бы спокойно и дальше заниматься там своими делами (и делами семьи, конечно) на почтительном расстоянии от родственников. Быть самому себе полным хозяином и не переживать о завтрашнем дне. Лишь бы только побыстрее повара хорошего отыскать для новой восточной резиденции дю Вайеров...
  Но все эти голубые мечты грубо и бесцеремонно были разбиты в пух и прах. Проклятые каракканцы и наши собственные любители помахать заточенными кусками железа! И что вам так не сиделось спокойно?! Когда вы уже, наконец, смирите свое вечное желание меряться удалью, силой и прочими неприличными местами?! Ладно бы вы еще из-за плодородных земель воевали или каких-то богатых рудников! Так в этом же забытом богами Караккане одна лишь пустыня с десятком оазисов, и, кроме верблюжьего навоза, скрипучего песка и колючих кустов, никаких полезных товаров не имеется!
  - Ну, значит, сынок, собирайся в дорогу, - имитировать отеческую заботу у папаши всегда получалось прескверно. - И не забудь поупражняться с рапирой перед отъездом, чтоб не опозорить на поле боя гордое имя дю Вайеров.
  Я лишь тяжко вздохнул в ответ, понимая, что убежать все равно не получится. К вольной жизни, в отличие от дяди и кузена Роджера, я совершенно не приспособлен. А в армии хотя бы кормить будут. Если повезет, то регулярно и не самыми отвратными помоями. Да и спать где, тоже покажут.
  - Денщик и два наемника за счет семьи. А еще мне нужны будут деньги, на снаряжение и в дорогу, - глухо заявил я, угрюмо глядя на барона исподлобья.
  - Конечно, сколько потребуется, - почти искренне улыбнулся мне отец. - Но в пределах разумного, как ты понимаешь...
  - Понимаю, - вздохнул я еще раз и перевел взгляд на так и не тронутый рыбный пирог.
  Наверное, в таких жизненных ситуациях у нормального человека аппетит должен был бы полностью пропасть, но у меня все как-то выходило совершенно наоборот. Значит, я не совсем обычный человек. Точнее, я-то точно не обычный. Я ведь все-таки дю Вайер! И потому, глупо оставлять пропадать такую прекрасную снедь.
  Отец, переваливаясь с боку на бок, уже выходил из столовой, и я поймал взглядом глаза главного лакея, что в напряженном ожидании конца нашего разговора замер за дверьми в коридоре в окружении небольшой толпы юных горничных.
  - Ганс! Вели принести мне еще эля. Пусть волокут из подвала весь бочонок сразу. И еще, прикажи на кухне готовить горячие закуски. И обязательно чтоб были сырные шарики!
  - Сию минуту будет исполнено, господин Мартел, - отозвался лакей, слегка вздрогнувший при первых звуках моего голоса. Видимо, как-то странно он прозвучал.
  А я, тем временем, снова удобно развалился в кресле и, откусив здоровенный кусок все еще горячего пирога, задумчиво уставился в потолок, не переставая жевать. Что ж, жизнь подкинула мне самую большую проблему за все время нашего знакомства, но опускать руки и прекращать барахтаться было пока рановато. В конце концов, дю Вайер я по крови или какой-то там прижитой бастард?! Вот то-то и оно.
  
  Голова с похмелья трещала просто невыносимо. От этого режущего пульсирования не помогала даже травяная настойка нашего домашнего доктора магистра Арбена. В общем, что-то я вчера совсем разошелся к вечеру. Видимо, страхи взяли свое, вот и пришлось заглушать их типичным для нашего семейства образом - горой еды и морем эля.
  А теперь пришла пора расплачиваться. И как, скажите в таком состоянии, упражняться с этой проклятой богами рапирой? Посмотрев еще раз с неприкрытой ненавистью на этот заточенный прут металла с витой рукоятью, что лежал передо мной на стойке, я все-таки нехотя снял его со стеллажа и кое-как встал напротив тренировочного манекена, заняв с третьей попытки давно подзабытую стойку. Последний раз я упражнялся с оружием еще будучи мальчишкой и это было скорее баловством. Хотя какие-то уроки тогда старый гвардейский сержант, нанятый отцом, в мою голову сумел-таки вдолбить. Но сейчас от них остались лишь жалкие обрывки, а еще эта невыносимая головная боль...
  Где-то минут через пять-семь, я, обливаясь потом и с трудом сдерживая сиплое дыхание, бессильно рухнул на резвую скамеечку у стены. Стоявший у дверей лакей в то же самое мгновение услужливо подал мне полотенце, чтобы вытереть лицо и шею. Да, воинское искусство, определенно не было сильной стороной главной ветви рода дю Вайеров. Мы как-то давно привыкли куда больше полагаться на такой инструмент как деньги. К тому же благородное происхождение и голубая кровь и сами по себе были неплохим стартовым капиталом, заметно возвышавшим нас над всякими простолюдинами и прочей чернью. И кто бы мог подумать, что мне придется опуститься до того, чтобы самому махать такой вот жуткой железякой, вместо того, чтобы отдавать приказы делать это кому-то другому? Конечно, в дворянском ополчении я буду среди других благородных отпрысков всех знатных родов королевства, а не среди обычных солдат, но сражаться там за меня, кроме пары нанятых головорезов, никто не будет.
  На то, чтобы отдышаться, прийти в себя и перекусить парой свежих булочек с ветчиной и натертым сыром, запив все это чудесным вишневым морсом, ушло еще около получаса. После чего я предпринял новую попытку вернуться к тренировкам. Примерно через час, настало время третьего подхода. И я даже мужественно поднялся в полный рост и сделал шаг к манекену, хотя давненько уже не чувствовал такой усталости во всем организме. Впрочем, бросив взгляд на своего исколотого неподвижного противника и собственную дрожащую руку с рапирой, я вынужден был признать, что проку от всех этих занятий выходит немного, и особого прогресса не предвидится. А раз так, то какой смысл над собой издеваться? Правильно, никакого. К тому же, некий план действий созрел у меня еще вчера в хмельном угаре, и теперь он уже окончательно сформировался после столь утомительно самоистязания.
  - Вели запрячь экипаж, - отдал я распоряжение Гансу, уже по пути в усадебную терму. - Поеду в Квинскую обитель. Пусть соберут хорошую корзину, чтобы было, что перекусить в дороге. А обед подать прямо в купальню, некогда мне рассиживать теперь...
  
  Поездка в богатейший монастырь Дабарии, расположенный почти на самой вершине горы Менга Заступника, что возносилась заснеженным пиком над раскинувшимся у подножия Вайерденбургом, столицей нашего баронства, принесла мне лишь жуткое разочарование да дюжину синяков. Горная дорога, ведущая к Квинской обители, была просто ужасна, не спасали ни пуховые подушки, ни новейшие кожаные рессоры, которыми отец снабдил все кареты в поместье.
  Кроме того, сам мой непродолжительный разговор с кузеном Брюном, ныне требовавшим называть себя не иначе, как брат Брюнген, завершился полным провалом. Никакие посулы с моей стороны так и не смогли подвигнуть этого законченного эгоиста на то, чтобы (отнюдь не за просто так, хочу заметить!) помочь несчастному кузену и спасти грешную жизнь родственника от неминуемой гибели в раскаленных песках Караккана. А ведь я на полном серьезе готов был выложить почти все мои скромные сбережения и даже делать регулярные пожертвования в казну монастыря и в личный карман брата-распорядителя из своих будущих доходов, планировавшихся в дальнейшем. Но этот упертый осёл слишком сильно дорожил своей драгоценной жизнью, ссылаясь при этом постоянно на собственное церковное руководство, которое якобы настоятельно не рекомендовало никому из святой братии отправляться в богомерзкие земли язычников добровольцами. А как же слава имени наших богов?! А просвещение в истинной вере чужих народов?! Духовный подвиг, в конце-то концов, а?! Вот так всегда у этих в серых рясах - на языке сладко, за пазухой тепло, в глазах блаженно, да в душе корысть и мрак. Обычные наглые спекулянты, только в качестве товаров используют глупую человеческую веру в чудо да волю незримых небожителей! Да простят меня боги за правду.
  Однако запас неприятных моментов начавшихся с сегодняшнего ужасного пробуждения пока не иссяк до конца, и следующее событие уже поджидало меня на повороте у моста близ деревеньки Дорф, лежащей в часе езды от Вайерденбурга. В этом месте возле самой удобной переправы как раз сходились главная южная дорога к дабарской столице и путь, ведущий в горы к монастырю. И то, что кто-то посмел перекрыть подъезды к мосту для прохода собственной колонны, вызвало у меня искреннее возмущение. В конце концов, я пускай и не нынешний наследник рода дю Вайер, но все еще один из виконтов Южной Дабарии! Этой самой провинции! И останавливать меня в сердце родового владения, как какого-то погонщика волов, это уму непостижимо!
  Именно с такими мыслями я и высунулся из окна кареты, намереваясь покрыть с ног до головы самыми что ни на есть простонародными ругательствами того, кто потребовал остановки моего экипажа, украшенного, между прочим, родовым гербом дю Вайеров. Но свой пыл мне все-таки удалось вовремя сдержать, поскольку дорогу нам перегораживало несколько спешившихся всадников в мундирах королевской гвардии. У одного из них, пожилого верзилы с роскошными рыжими усами и холодными глазами прирожденного убийцы, на стальном наплечнике был выгравирован лейтенантский символ. А через мост, тем временем, перебиралась вереница из закрытых карет с коваными решетками на окнах и крытых повозок, следовавших за ними попятам. Блеклые гербы на экипажах мне были незнакомы, но кроме них куда чаще встречались все те же символы королевской гвардии.
  - И кто это к нам пожаловал? - хмыкнул я и покосился на обернувшегося возницу.
  Тот был достаточно хорошо вышколен, чтобы понять меня без слов, и тут же соскочил с высоких козел кареты, направившись сначала к группке крестьян, стоявших в стороне от дороги, а потом и к гвардейцам. Переговорив и с теми, и с другими, кучер вернулся ко мне с докладом.
  - Его высочество генерал Гюнтер Эмрих, герцог Валлский, изволят следовать в Кардо на сборы королевской армии.
  - Вот значит, какого гуся к нам занесло, - пробормотал я, слегка удивившись.
  Того, кто не знал бы имени генерала Эмриха нынче в королевстве было днем с огнем не сыскать. Непобедимый и прославленный полководец, не потерпевший за тридцать лет ни одного поражения. Кровавый Гюнтер, как называли его и враги, и соратники. Да уж, большой гость нынче почтил своим визитом Вайерденбург. Только вот почему он сделал это без всякого предупреждения? Ну, хотя бы нашей фамилии? Не намерен задерживаться здесь надолго и наносить официальных визитов барону дю Вайеру? Да, пожалуйста, но правила-то приличия соблюдать не помешало бы.
  Хотя, если ты сам Кровавый Гюнтер, то тебе, наверное, и не такое простительно. Говорят, во время последней компании в Иллиции, закончившейся всего-то полгода назад, герцог взял в столице врага такой куш и перебил столько вражеских воинов, что до сих пор не всё смогли сосчитать. И вон, уже торопится на новую войну. Ну, да такие, как он, только ей одной и живут, и ничего иного не умеют. А с другой стороны, воевали бы такие герои поменьше, берегли бы солдат побольше, и не пришлось бы королю объявлять дворянское ополчение, чтоб дыры в армейских рядах знатью затыкать.
  Наконец, колонна с генеральской свитой и штабом благополучно прошла через мост и продолжила свой путь к городу, а всадники-гвардейцы устремились следом за ней, заняв места в арьергарде. Я велел трогаться, бросив взгляд в сторону солнца, уже начавшего свой путь к горизонту. Вторая половина дня. Вряд ли герцог Эмрих захочет ночевать в чистом поле, пускай он и привычен к такому. Значит, точно задержится до утра в городе. А ведь это... Пронзившая меня мысль была настолько яркой и неожиданной, что я прямо подпрыгнул на сидении, едва не ударившись головой о потолок кареты. Хотя, это вполне могла быть просто колдобина на дороге. Но спасительной идеи, пришедшей ко мне на ум, это все равно никак не отменяло!
  
  Не сменив дорожного костюма и взбежав вверх по лестнице, я, задыхаясь, вломился в отцовский кабинет. Папаня работал за столом, изучая какие-то доходные бумаги, и при моем появлении покосился на меня весьма недовольно. Раньше меня подобный взгляд точно заставил бы выместись за дверь и до конца дня стараться не попасться барону на глаза. Но после разговора с кузеном Брюном я уже окончательно примерил на себя роль обреченного смертника, а потому бояться и отступать не собирался.
  - Генерал Эмрих! - без приветствия выпалил я, нависая над столом. - Кровавый Гюнтер в городе, со своим штабом! Следует на войну!
  - Я в курсе, - ответил отец, поджимая губы и демонстрируя явное неудовольствие тем, что я проигнорировал его взгляд. - Он прислал курьера с извещением четверть часа назад...
  - Мне нужны деньги! Много! - грубо оборвал я родителя и выжидающе уставился на него.
  Папаше понадобилось около минуты, чтобы сложить все полученные сведения в единую картину и сделать соответствующие выводы.
  - Подожди, ты собираешься...
  - Именно!
  Не знаю, сколько на это уйдет средств, но легендарный полководец был моим последним шансом на то, чтобы успешно вернуться с этой проклятой войны. И я намеревался, во что бы то ни стало, получить место при его штабе, пускай даже в роли самого последнего ординарца, отвечающего за чистку генеральских сапог. До моего отца все это тоже дошло достаточно быстро. А он, все-таки, при всех своих холодных расчетах, видел во мне не только капитал семьи, но и собственного сына, потерять которого ему совсем не хотелось. Разумеется, мысль о том, что во всем Караккане для меня не будет более безопасного места, чем штаб непобедимого Кровавого Гюнтера, была достаточно простой, чтобы барон дю Вайер довольно быстро осознал ее и, самое главное, согласился с ней.
  - А если он...
  - Договорюсь с его интендантом, - запасной план я тоже уже составил.
  Армейские интенданты всегда были такими людьми, с которыми можно договориться. Всегда и везде. С любым из них. Так уж устроено это грешное мироздание.
  - Что ж, Мартел, дерзай! - отец резко отодвинул кресло от стола и поднялся во весь свой немалый рост. На его пухлых губах играла довольная ухмылка. - Идем в хранилище.
  
  * * *
  
  Хотя главным напитком, которым славилась Южная, да и Северная Дабария был горький черный эль, капитану Эрике Грант всегда куда больше нравился местный травяной чай с лавандой и сушеной вишней. Однако насладиться им сегодня в полной мере начальнице личной охраны герцога Эмриха не удалось даже после того, как закончились все хлопоты по размещению генеральского штаба и прочей походной челяди на подворье богатого местного трактира. Эрика едва успела проверить посты охраны и подняться в отведенную самой себе комнату, как откуда-то с улицы начали раздаваться всевозрастающие вопли, крайне возмущенного характера. Подождав немного, капитан поняла, что просто так эти крики не намерены прекращаться, и поэтому, отставив горячую чашку с дымящимся травяным взваром, вышла за дверь.
  Подойдя к большому двойному окну в конце коридора, Эрика протянула руку и слегка приоткрыла тяжелую дощатую ставню, выглянув наружу. Капитан совсем неспроста выбрала себе комнату для проживания рядом с этим окном, поскольку именно оно находилось прямо над главным входом в здание трактира.
  У дверей внизу был выставлен караул из четырех дюжих гвардейцев, которые стоически выполняли отданный им приказ о том, чтобы не впускать в здание никого постороннего, пока герцог Валлский отдыхает после утомительного путешествие через полкоролевства. Помешать солдатам в их боевой задаче сейчас пытался весьма колоритный персонаж, не вызвавший первоначально у Эрики ничего кроме пренебрежительной усмешки.
  Роста излишне крикливому гостю было не занимать, до пяти полных локтей он может и не дотягивал, но даже самого рослого генерала Эмриха превосходил минимум на полголовы. Размах плеч у него был под стать массивной медвежьей фигуре, а на породистом лице были явно заметны черты, свойственные местной аристократии. Те самые, которые всегда столь великолепно подчеркивали врожденную надменность и презрительное отношение высшего сословия ко всем остальным.
  На этом все положительное в облике дворянчика заканчивалось. Дальше шли лишь еще более выдающиеся недостатки, начиная от залысины, намечающейся в темных волосах, притом, что лет крикуну было не больше двадцати пяти, и заканчивая просто огромным количеством сала, особо сильно концентрировавшегося в районе выпирающего брюха. Лицо аристократишки тоже понесло серьезный урон во внешнем виде от излишнего веса, а изящная рапира, подвешенная на богато расшитой перевязи, хоть и подходила хозяину по размеру, но все равно смотрелась как чахлая соломинка. Кстати, остальная одежда, включая отделанный бархатом колет и длинный атласный плащ, тоже были украшены обильным шитьем и самоцветными камнями, среди которых особенно сильно выделялся герб, повсеместно встречавшийся в Вайерденбурге.
  - Я должен немедленно встретиться с генералом! И у вас нет никакого права не допуска...
  - Что у вас здесь происходит? - оттолкнув ставню сильнее, Эрика выглянула наружу.
  Обернувшийся сержант, начальствовавший над несчастным караулом, при виде капитана тут же просиял лицом.
  - Госпожа Грант, этот человек требует встречи с господином генералом.
  - "Этот человек"?! - тут же задохнулся от искреннего возмущения дворянчик, чья шея и лицо уже начали приобретать свекольный оттенок. - Я вам не какой-то "этот человек"! Я - виконт Мартел дю Вайер, второй сын барона дю Вайера, правителя Южной Дабарии!
  - Вот как? - Эрика смерила отпрыска благородной семьи презрительным взглядом и так и не смогла удержаться от ядовитой улыбки. - Генерал Эмрих пожелал выспаться с дороги, и велел никого к нему не пускать, если только это не будет личный посланник с депешей от Его Величества. Так что, - капитан перевела насмешливый взгляд на подобравшихся гвардейцев. - Гоните-ка его отсюда в шею, сержант. А начнет возмущаться и излишне громко орать, так придайте ему хорошего пинка для ускорения.
  Вид совершенно обескураженного лица толстого дю Вайера и довольные улыбки солдат явно стоили потраченного времени. В такие минуты капитан Грант с особенной радостью вспоминала, что служит в королевской гвардии, да еще и в прямом подчинении у самого прославленного генерала современности. А это давало ей такие редкие, но такие безумно приятные возможности ставить на место даже самых высокородных дворян.
  Развернувшись, Эрика в резко приподнятом настроении направилась обратно к себе, где ее все еще ожидал замечательный травяной чай. А новая вспышка возмущенных воплей за окном послужила прекрасным дополнением к происходящему.
  
  * * *
  
  Вот уже больше полутора часов, с того самого момента как во внутренний двор трактира заехала первая карета из генеральского обоза, Мансур не отрываясь следил за внешним фасадом здания. Столь же внимательно следили за постоялым двором с многих других точек прочие наблюдатели их отряда, а информация обо всех патрулях, караулах и прочих перемещениях стекалась в штаб группы. Но полной уверенности по-прежнему не было.
  Мансур и его люди, а также еще три команды, состоящие из опытных убийц-имаритов, были отправлены волей благословенного султана Караккана в проклятые земли Ишгара задолго до нынешних событий. Впрочем, о том, что война между здешними язычниками и освещенным Солнцем султанатом неизбежно грядет, умным людям было понятно давно. Иначе их сюда бы и не послали. Маскируясь под личинами торговцев из богомерзкого племени изитов, имариты рассредоточились по разным землям Ишгара, ожидая сигнала к началу активных действий. И этот день, наконец-то, наступил. Теперь же задача у отряда Мансура была предельно проста - обезглавить королевского многоглавого змея до такого, как тот надумает пересечь глубокие воды Каракканского пролива.
  Милостью негасимого Солнца, первой жертвой которая оказалась в поле зрения, убийц стал сам Кровавый Гюнтер, мясник и палач, оскверненный идол для королевских солдат и подлый обманщик, снискавший дешевую славу на ниве беспощадного умерщвления. Да, его смерть не только должна была серьезнейшим образом ослабить командование Ишгара, но и существенно снизить дух обычных воинов.
  Но проблема оказалась в том, что генерал был хитер как мелкая пустынная лиса, а ошибок Мансур допускать не имел права. Только для того, чтобы перехватить все три отряда, на которые Эмрих разделил свой штаб при путешествии через страну, командиру имаритов пришлось поделить воинов на три группы, существенно ослабив собственные силы. И сказать в каком точно из трех караванов находился сам герцог Валлский они не могли до сих пор. А времени, тянуть дальше, больше не было. Еще немного, и жертва вполне может оказаться на территории, отведенной уже совсем другому отряду посланцев Караккана.
  - Его никто не видел, - по лестнице на чердак бесшумно поднялся Тамир.
  Мансур в ответ лишь раздраженно дернул щекой, не отрываясь от раскладного окуляра. В этот момент, внизу у дверей трактира возникла какая-то ссора. Пришлый толстозадый хлыщ в богатых одеждах о чем-то яростно спорил со стражниками. Командир имаритов удрученно вздохнул, понимая, какой удачный момент они сейчас упускают.
  Но то, что случилось дальше, полностью окупило все долгие страдания Мансура. В окне, распахнувшемся над головами у спорящих, возникла молодая изящная женщина с коротко подстриженными платиновыми волосами, не узнать которую убийца просто не мог. О том, кто такая капитан Эрика Грант, они давно уже успели разузнать, а также раздобыть ее словесный портрет, наравне с описанием самого генерала Эмриха.
  - Он там, - жестко бросил Мансур, складывая окуляр.
  - Уверен? - с требовательным сомнением протянул Тамир.
  - Да, - безапелляционно рубанул глава имаритов. - Готовимся и начинаем. Расположение всех входов в трактир нами установлено, цели и действия каждой группы определены. И да поможет теперь нам ясное Солнце в нашем правом деле.
  Убрав окуляр, Мансур проверил легко ли выходит сабля из ножен и вытащил из-за пазухи головной платок, покрытый священными узорами великого Имара. Повязав неизменный атрибут всякого истинного имарита так, чтобы на его лице оставались открытыми лишь глаза, исполнитель воли каракканского султана дождался возвращения Тамира и двинулся навстречу своей священной миссии.
  
  * * *
  
  Разузнать на каком именно постоялом дворе остановился Кровавый Гюнтер, во всяком случае для меня, не составило никакого труда. Городской бургомистр Герман Копф всегда отличался любезной вежливостью и искренним пониманием, когда речь заходила о делах правящей семьи дю Вайер. Так что, уже через десять минут после моего появления на пороге магистрата, я забрался обратно в карету, и она шустро двинулась в путь по Вайер-штрассе в направлении трактира досточтимого Мирта Кермана.
  Заведение "Дабарский кабан" было одним из лучших в Вайерденбурге. Кроме того, там подавали великолепные кабаньи окорока, запеченные под клюквенным соусом, и пекли просто чудесное овсяное печенье. Так что бывал я в гостях у Кермана довольно часто.
  Возница быстро отогнал экипаж на дальнюю сторону улицы, а я сломя голову помчался по мощеной дорожке к дверям "Кабана", где маячили королевские гвардейцы. Однако дальше возникли совершенно непредвиденные трудности. Несмотря на то, что я трижды назвал им свое имя и цель визита, эти держиморды продемонстрировали поразительную тупость и баранье упорство, отказавшись раздвинуть скрещенные алебарды и освободить мне проход к дверям.
  Небольшой лучик надежды забрезжил было, когда в окне над нашими головами возникла какая-та моложавая женщина со стервозными глазами и отметками гвардейского капитана на одежде. Но вопреки моим ожиданиям эта белобрысая тощая змея лишь поглумилась надо мной самым нахальным образом. Подобного обращения по отношению к себе я стерпеть уже не мог, но нахалка успела скрыться прежде, чем я смог выразить ей свое возмущение. А гвардейцы, похоже, всерьез вознамерились выполнить отданный приказ.
  Когда крайние солдаты сделали шаг вперед и попытались взять меня под руки, я стряхнул их с себя без особого усилия. К счастью, у вояк хватило ума не действовать против особы дворянского происхождения по-настоящему грубо, и поэтому они просто подождали, пока я обкладывал их потоком площадной брани, после чего вновь в возмутительном тоне потребовали от меня удалиться. Ситуация явно начала заходить в тупик, но уйти, так и не увидевшись с генералом Эмрихом, я не мог. Не знаю, как бы все могло сложиться дальше, если бы не тот кошмар, что вдруг начал твориться вокруг.
  Первое, что я успел заметить, это то, как неожиданно переменилось выражения лица у сержанта, стоявшего от меня по левую руку. Из устало-казенного оно за полмгновения стало удивленно-напряженным. А в следующую секунду со всех сторон от нас взорвалось сразу не меньше десятка каких-то странных дымящихся мешочков, прилетевших к стенам трактира со стороны улицы. Густой белесый дым, тут же накрывший все вокруг своим облаком, неприятно резал глаза, вышибая слезу, и мешал нормально дышать, вызывая приступ неудержимого кашля. Действуя чисто интуитивно, я бросился к дверям трактира прочь от неизвестной опасности, грубо расталкивая всех, кто оказался на моем пути.
  Ввалившись в большую трапезную залу на первом этаже "Кабана", мне удалось закрыть тяжелую дверь и даже для надежности набросить на массивные железные скобы толстый засов. Продолжая кашлять, я огляделся по сторонам, судорожно соображая, что же это тут происходит, и главное - что делать в такой ситуации мне.
  Сомнений быть не могло - на генерала Эмриха пытаются совершить покушение, и это должны быть очень опасные ребята, раз они без всякого страха готовы вступить в схватку с королевской гвардией. И хуже всего сейчас было то, что я оказался в самом центре этой заварушки. Требовалось срочно найти укрытие и отсидеться там, пока все не затихнет. К счастью, с внутренними помещениями "Кабана" я, как уже говорилось выше, был знаком.
  В большой зале, где обычно сидели и тянули эль обычные посетители, и куда спускались обедать гости, живущие на верхних этажах трактира, сейчас было пусто. Видимо, в связи с заездом столь высоких гостей, как Кровавый Гюнтер со свитой. И этот факт заметно облегчал мне задачу добраться до дальнего конца помещения, где располагалась широкая стойка, за которой обычно крутился досточтимый Керман. Там же, за стойкой находились две двери, одна из которых вела на кухню трактира, а другая в обширный подвал, где находились ледник и винный погреб. Вот туда-то мне и нужно было попасть...
  Кто-то с размаху налетел на дверь, к которой я прижимался спиной, и та весьма ощутимо вздрогнула, даже несмотря на запоры. Холодный пот градом побежал у меня по спине. Больше терять времени было нельзя. Бросившись через залу на дрожащих ногах, я почти успел к намеченной цели, когда распахнулась дверь в поварню.
  Человек, возникший на пороге, был вооружен слегка скривленной саблей и облачен в ни чем непримечательную добротную одежду, какую в Дабарии носили многие простые ремесленники и купеческие приказчики. Единственным существенным отличием являлся расшитый головной платок с весьма непривычным мне "травяным" орнаментом, который почти полностью скрывал лицо неизвестного. То, что это не человек из охраны генерала Эмриха, я догадался сразу.
  Видимо, устроенная с утра тренировка не прошла даром, поскольку, пока мысли метались в поисках подходящего выхода, моя правая рука сама на чистом рефлексе резко рванула из ножен рапиру, а тело уже развернулось навстречу появившемуся врагу, занимая некое подобие простейшей стойки. Реакция нападавшего тоже не заставила себя долго ждать.
  С грацией достойной дикого зверя убийца бросился на меня, одним плавным движением перемахивая через стойку. А вот дальше случилось то, чего ни он, ни я, точно не ожидали. В самый последний момент наемник запнулся носком сапога за деревянную столешницу стойки и, потеряв равновесие, попросту рухнул прямо на мою выставленную рапиру, нанизав себя на нее, как рябчик на вертел. Единственным, что я успел увидеть в его уже потухающих глазах, была какая-то смесь из яростной обиды и искреннего неверия. Если честно, то не будь я единственным свидетелем и прямым участником случившегося, то и сам бы не поверил в подобную нелепую случайность.
  Но рассусоливать и терять шанс, подаренный мне богами, было бы глупо. Поэтому я и попытался продолжить свой путь к дверям погреба. К несчастью, рапира не пожелала так просто выходить из тела мертвого убийцы, поэтому мне пришлось упереться в лежащего ногой и с силой рвануть клинок на себя. За этим занятием меня и застали еще двое коллег покойного, появившиеся из кухни. Видимо, они, как и первый из нападавших, прошли через черный ход, разобравшись с выставленной там охраной гораздо быстрее, чем те, кто штурмовал главную дверь.
  Я уже приготовился было к худшему, но вопреки моим ожиданиям, убийцы отчего-то не бросились на меня сразу же, а на пару мгновений замерли, будто бы пораженные громом. В их взглядах я прочитал смесь из неприкрытой ненависти, недоверчивого удивления и даже какого-то напряженного опасения. Судя по всему, в глазах этих двоих я предстал в образе некого очень опасного и непростого противника. Чем и объяснялась их дальнейшая реакция. Вместо прямолинейной атаки, парни в расшитых платках осторожно двинулись в разные стороны, заживая меня в "клещи".
  К счастью на этот раз помощь пришла ко мне со стороны тех, кому вообще-то и положено было нынче заниматься сохранением порядка в "Дабарском кабане". Грохот солдатских и офицерских сапог по верхним открытым галереям и лестницам трактира заполнил собой все вокруг. Около полудюжины гвардейцев выскочили из боковых дверей, весьма удачно отрезав меня от парочки убийц. Но окончательно весь этот воцарившийся хаос дополнили рухнувшие входные двери, из проема которых в трапезную в клубах серого дыма влетело еще не меньше десятка "платков". Дробный лязг мечей и сабель, тут же раздавшийся со всех сторон, сопровождался криками и ругательствами как на королевском ишгарском, так и на каком-то совершенно незнакомом мне языке.
  Так или иначе, но пока убийцы и генеральская охрана увлеченно резали друг друга, я таки сумел добраться до входа в подвал и нырнуть под спасительную защиту тяжелой двери. К большому сожалению, изнутри эта дверь не запиралась, так что пришлось привалиться к ней спиной и надеяться, что кроме меня ни одного ушлого умника среди сражавшихся не найдется. Стоя в полной темноте, я приставил рапиру к стене и смог, наконец, хоть слегка перевести дух. Шум в большой зале трактира стихать пока явно не собирался.
  Восстановив дыхание, я решил немного улучшить свое текущее положение и вытащил из поясного кармана огниво. Факел, которым обычно освещалась лестница в погреб, как я помнил, располагался почти у самой двери, так что запалить его было бы не лишним.
  Выбитая искра заставила заняться промасленную тряпицу, и уходящая вниз вереница ступеней, затертых и отполированных почти до зеркального блеска за последние полвека сотнями тысяч шагов, озарилась тусклым красным светом. А вместе с ней вынырнула из темноты еще и троица убийц в головных платках, что затаилась у подножия лестницы. Вот откуда они тут взялись, а?
  Мое успокоившееся было сердце, испугано екнуло и рухнуло куда-то в район желудка. Смазанные силуэты с острыми кривыми саблями метнулись наверх, а я уже развернулся, рванув на себя подвальную дверь. Возможно, у меня даже и получилось бы выскочить наружу, но моя нога, соскользнувшая с гладкой ступени, решила по-иному. Я еще успел уцепиться обеими руками за массивную ручку из потемневшей меди, но старые петли не выдержали могучего веса урожденного дю Вайера. А уже в следующее мгновение виконт Южной Дабарии в обнимку с выломанной дверью кубарем полетел вниз по очень твердым каменным ступеням, сметая все на своем пути.
  Очнулся я на холодном полу трактирного погреба. Чудовищно болели отбитые ребра и локти, к тому же мне, кажется, удалось неудачно подвернуть правую ногу. Когда зрение окончательно восстановилось, я обнаружил, что вокруг меня и частично даже подо мной находится куча мала из остатков несчастной двери, пары разломанных пустых бочонков и трех изрядно помятых тел. Судя по стонам и попыткам шевелиться, убийцы были все еще живы, и сводить с ними более тесное знакомство мне очень не хотелось.
  Поковыляв на четвереньках обратно вверх по лестнице, я добрался до опустевшей арки входа и прислушался к происходящему. К моей невероятной радости, лязг и скрежет уже прекратились, сменившись короткими командирскими окриками.
  - Сержант, быстро проверить те караулы, которые подверглись нападению, - этот женский голос был мне знаком. - Хаузер, организуйте усиленное охранение здания по периметру.
  - Слушаюсь, капитан.
  - Обследовать первый этаж. Нельзя, чтобы кто-то из них тут спрятался...
  - Так что тут у вас случилось, Эрика?
  Новый голос, хрипловатый и низкий, судя по тону и интонации, принадлежал человеку облеченному немалой властью.
  - Нападение, господин генерал, - отозвалась нахальная капитанша.
  - И судя по этим милым тряпкам, к тебе в гости пожаловали имариты, Гюнтер, - в беседу вмешался еще один человек, бывший явно в годах и тоже не обделенный достоинством.
  - Капитан!
  - В чем дело, Хаузер?
  - Мы пока не нашли нигде этого дю Вайера...
  - Здесь были посторонние?
  - Да, господин генерал, один местный виконт хотел увидеться с вами как раз за несколько минут до вражеской атаки.
  - И куда же он подевался?
  - В начале боя я точно видел его в зале, - отозвался молодой голос Хаузера.
  Что ж, момент и вправду был самым удобным. Раз уж меня угораздило угодить в такую жуткую передрягу и уцелеть, то не воспользоваться открывшимися возможностями будет совершенно непростительно. С кряхтением поднявшись, и прихватив рапиру, терпеливо дожидавшуюся меня у дверного косяка, я принял предельно залихватский вид и вышел в залу. Главное вести себя так, как будто для меня все произошедшее не является чем-то из ряда вон выходящим, и вот тогда просьба о моем зачислении в генеральский штаб будет звучать гораздо убедительнее.
  - Если вы ищите меня, ваше высочество, то позвольте воспользоваться моментом и от лица семьи дю Вайер поприветствовать вас в столице Южной Дабарии, - вскинув вверх подбородок, я вышел в разгромленный зал, где все еще валялись тела убитых. - И заодно принести извинения за столь бурную встречу.
  Генерал Гюнтер Эмрих, непобедимый полководец Ишгара, стоявший в центре трапезной, обернулся ко мне с широкой усмешкой. Будучи почти одного со мной роста, массивный, широкоплечий, с густыми каштановыми волосами до плеч и окладистой бородой, герцог Валлский выглядел именно так, как его всегда и описывали в народных рассказах. Его пронзительные глаза цвета тусклой стали с интересом окинули меня с ног до головы.
  - Виконт Мартел дю Вайер, - безошибочно определил генерал.
  - К вашим услугам, - кивнул я ему в ответ с любезной улыбкой, эдак небрежно закидывая на плечо окровавленную рапиру.
  Кроме Кровавого Гюнтера в помещении было еще по меньшей мере человек двадцать, в основном гвардейцев, включая светловолосую капитана и молодого лейтенанта с тонкими чертами лица, видимо, того самого Хаузера. Единственным, кто явно не принадлежал к числу генеральской охраны, был сухопарый седой старик, стоявший на галерее второго этажа, опершись на перила. Хотя его верхнее облачение состояло лишь из расправленной льняной рубахи, судя по армейским штанам и высоким кавалерийским сапогам, этот дедуля с доброй улыбкой отставного заплечного мастера тоже не был здесь случайным гостем. Наверняка, советник Эмриха или что-то вроде того.
  - Кстати, господа, - упускать нить разговора в такой ситуации явно не стоило. - Если уж вы намерены проверить помещения трактира, то прикажите отправить несколько солдат в подвал. Кажется, кто-то из тех, кто пытался пробраться сюда этим путем, еще жив.
  Я недвусмысленно кивнул головой в сторону выломанной двери винного погреба.
  - Пленные? - улыбка генерала стала еще шире. - Это очень кстати. Сержант!
  Несколько гвардейцев тут же сорвались с места и загрохотали по ступеням вниз.
  - А, я смотрю, вы здесь успели весьма неплохо провести время, виконт, - судя по тону, герцог Валлский был очень доволен. - И это похвально...
  - Оставьте, - бросил я с наигранной скромностью.
  Откровенно говоря, весь ужас и шок от пережитого лишь постепенно начал добираться до моего сознания. И понимание того, как близко я сегодня был от неминуемой смерти, принесло запоздалую дрожь в коленях и вновь поливший градом холодный пот. Закралась даже мысль о том, что возможно я сильно ошибся, считая ближайшее окружение герцога достаточно безопасным для своей персоны, но было уже как-то поздно пятиться назад. Чтобы не оконфузиться в присутствии генерала Эмриха, мне срочно нужно было куда-то присесть, и ближайшая неперевернутая лавка как раз оказалась неподалеку.
  - С вашего позволения... - начал я, делая два первых шага к вожделенной скамье, но договорить так и не успел.
  Бездыханное тело одного из убийц, распластанное до этого на дощатом полу, вдруг одним рывком оказалось на ногах и бросилось на замершего герцога. И как-то так получилось, что начало его движения совпало с моим шагом в направлении лавки. А в результате, поскольку часть гвардейцев скрылась в подвале, на пути у парня в расшитом платке к его намеченной цели, оказался только лишь я один, причем совсем неосознанно.
  Кривой кинжал, блеснувший в руке у ублюдка, вспорол рукав моего дорогущего камзола и очень болезненно вонзился мне под левую ключицу. Шок от резкой боли и удивление от неожиданности заставило меня сделать единственное, что в тот момент показалось мне разумным. А именно, воткнуть этой сволочи рапиру в живот по самую рукоять.
  После этого мои несчастные ноги не выдержали уже окончательно, и я тяжело рухнул на подломившиеся колени, отпихивая от себя захрипевшего убийцу. Последнее, что мне в тот момент запомнилось, был жесткий голос герцога Валлского.
  - Эрика! Лекаря сюда, быстро!
  А потом наступило темно и неожиданно спокойно.
  
  В себя я пришел уже на пуховых подушках и перинах в собственной кровати в стенах родового поместья дю Вайеров. Под левой ключицей слегка саднило, но никакого иного дискомфорта в теле не ощущалось.
  - Мартел, - обернувшись на голос, я увидел мать и младшую сестренку, которые сидели у постели. На их лицах читалось явное облегчение.
  - Матушка, - вопреки ожиданиям, мой голос прозвучал достаточно буднично, без всякой болезненной хрипоты или слабости. - Ты прости, что заставил поволноваться...
  - Мартел, о чем ты! - всплеснула руками баронесса дю Вайер, но осталась явно польщена и довольна моей первой реакцией.
  - Братик, ты настоящий герой! - тут же ввернулась под руку к матери Эстель.
  - Не слишком-то и героический герой получился, - ответил я ей с улыбкой.
  - А это еще как сказать, - в дверях возникла огромная фигура отца, за которым по пятам семенил магистр Арбен.
  Я вопросительно уставился на родителя, и тот громко хохотнул.
  - Не знаю, как, сынок, но у тебя все получилось просто прекрасно. Генерал Эмрих решил задержать свой отъезд из Вайерденбурга на сутки, и все лишь для того, чтобы ты смог увидеться с ним, как только придешь в себя. Готов поспорить, что место при его штабе ты получишь без проблем.
  
  * * *
  
  О том, что решение уже принято, все трое, собравшиеся за столом, прекрасно понимали. Но продолжали спор, следуя некой негласной традиции, установившейся в их небольшом внутреннем круге.
  - Я по-прежнему против, - капитан Грант сдавать своих позиций не собиралась. - Этому разожравшемуся дворянскому борову не место в вашем штабе, ваше высочество.
  - Неужели я слышу оценку человека, основанную лишь на внешнем впечатлении? И от кого же? Неужто от тебя Эрика?
  Седовласый полковник Эрх Штауф, сидевший с другой стороны столешницы, покачивал кружкой эля в руке и с усмешкой глядел на капитана, прячущую глаза. Старейший друг и советник генерала Эмриха, безотлучно находившийся рядом с ним на протяжении всей военной карьеры последнего, и которого сам Гюнтер не раз называл своим учителем, был, как и всегда, удивительно прав. Пожалуй, в королевской армии не было другого офицера, который бы столь яростно как Эрика отстаивал право любого человека получать награды и звания, невзирая на внешность, пол и сословное происхождение. Будучи урожденной простолюдинкой, начальница генеральской охраны на собственном опыте испытала все те несправедливости и притеснения, которым могла подвергнуться на воинской службе безродная девушка. Все это не привило ей любви к высокородным господам, за редкими исключениями, вроде герцога Валлского, но никогда прежде Эрика не позволяла себе столь открыто проявлять нетерпимость к кому-либо. Мартел дю Вайер тоже стал для нее, своего рода, исключением.
  - Все, что случилось во время нападения имаритов - лишь цепь нелепых случайностей и не более того, - отрезала капитан, явно не намереваясь продолжать обсуждение.
  - Большая удача - тоже талант, - вновь усмехнулся Штауф.
  - Не в удаче дело, - Гюнтер Эмрих, занимавший место во главе стола, откинулся к стене и дождался, пока Грант посмотрит в его сторону. - У меня есть куда больше причин, по которым этот парень должен будет находиться рядом со мной.
  - Какой бы он ни был знатности, нельзя же просто прийти с улицы и записаться в штаб к величайшему полководцу королевства, - хотя Эрика и понимала всю бесплотность своих возражений, но не могла смириться. - Это, по меньшей мере, подозрительно.
  - Молодой горячий парень, чья голова вскружена романтичными мечтами о блестящих подвигах и славе, собирается отправиться на свою первую войну, и узнает, что через его город проезжает известнейший генерал. Попытаться попасть к нему на службу, пользуясь для этого своим высоким положением и происхождением, чтобы уж точно оказаться в грядущей кампании поближе к разным великим свершениям... Да, это и вправду очень подозрительно, - хмыкнул в кружку седой полковник.
  Капитан бросила на Штауфа гневный взгляд.
  - Я вынужден согласиться с Эрхом, - заметил, тем временем, генерал. - В его мотивах я не вижу ничего предосудительного. Сам был таким же когда-то.
  - Нет, ты был намного хуже, - тут же отозвался Штауф.
  - Точно, - рассмеялся Гюнтер, но тут же вновь принял серьезный вид. - Но я повторюсь, этот парень нужен мне по иным причинам. Во-первых, он действительно хорош в бою. Если бы он не прикончил так быстро командира имаритов в самом начале схватке, то все могло бы обернуться совсем иначе. Причем, заметьте, он ведь сделал это, сражаясь один против трех, а человека с такими прекрасными навыками фехтования глупо было бы не держать поближе к себе.
  - Мы не можем точно утверждать, что там случилось, - глухо возразила Эрика.
  - Солдаты, с которыми я разговаривал, и которые первыми оказались в трапезной, все как один, подтверждают, что когда они очутились там, то имарит, впоследствии оказавшийся командиром фанатиков, был уже мертв, а кроме Мартела и других убийц никого в зале не было, - с аргументами полковника было трудно спорить. - Впрочем, я не сильно удивлен, учитывая те слухи, что ходят о фехтовальном мастерстве, которое публике частенько демонстрировали баронет Рудольф дю Вайер и его старший сын Роджер, родные дядя и кузен нашего нового знакомого. Не говоря уж о многочисленных предках Мартела, среди которых тоже попадались весьма одаренные мастера меча и рапиры. И, кстати, если бы не эта фамильная черта, мы могли бы в этом раз совсем не обойтись тремя убитыми и пятью ранеными при полном разгроме противника.
  - Но не только это сыграло важную роль в упомянутом разгроме, - напомнил Эмрих, и Штрауф тяжеловесно кивнул, соглашаясь.
  - Да, - продолжил полковник, в первую очередь, обращаясь именно к Эрике. - Котелок у парня варит тоже отменно, а иначе ему не хватило бы никаких навыков в обращении с рапирой. Мартел - местный, этот трактир ему знаком, и сориентировался он прекрасно. Сначала сразу запер входную дверь, задержав главную группу врага и позволив всем остальным стражникам оказаться в зале вовремя. Затем придержал группу, ворвавшуюся к нам через кухню, лишив их командира. А после... Когда ситуация уже перестала быть столь критичной... Что он сделал? Он двинулся туда, где был единственный проход, о котором мы не знали. О том, что подвал "Кабана" и соседних складов имеет совместный проход, хозяин трактира по старости забыл упомянуть, а имариты об этом знали. И именно этот отряд врага, появления которого мы - чужаки - не могли предугадать, виконт и встретил самостоятельно. Причем весьма оригинально!
  - Да уж, - снова улыбнулся генерал. - Швырнуть в них выломанной дверью - это, должно быть, было весело.
  - Это уж точно, - согласился полковник. - Кроме того, этим хитрым фокусом он раздобыл нам несколько пленных. А взять пленного имарита это, уже само по себе, непросто.
  - Но даже это всё не является главным, - герцог облокотился на стол и подался вперед. - Этот парень пришел ко мне проситься на службу. Мы никогда не встречались с ним прежде. Мы не были ничего должны друг другу. Мы с ним впервые увиделись тогда в том самом разгромленном зале. И спустя минуту после нашего знакомства, Мартел закрыл меня от удара кинжалом.
  Эрика резко вскинулась.
  - Но я бы...
  - Я знаю, что ты успела бы его остановить, - жестко отрезал Эмрих. - Я и сам бы успел насадить ублюдка на меч, до того, как он бы ко мне подобрался. Мы все здесь это знаем. Но Мартел дю Вайер этого не знал. И он встал на пути у убийцы, без раздумий закрыв собой чужого ему человека. Не думаю, что в тот момент он думал о благе Ишгара, чьего величайшего полководца он спасает. Парень просто действовал так, как подсказало ему сердце. И вот поэтому-то я хочу видеть его в своем штабе рядом с собой.
  Последняя фраза герцога упала словно тяжелый камень, символизируя окончательно и бесповоротно принятое решение.
  - Ваше воля, ваше высочество, - отозвалась капитан лишенным эмоций голосом.
  - И убивать его я тебе тоже запрещаю, - с усмешкой добавил Эмрих. - Как минимум, пока.
  
  * * *
  
  Пироги с лимонником, которые испек мне в дорогу наш повар-кулинар, в этот раз удались ему просто великолепно. Я старался как можно дольше растянуть удовольствие и ел не больше пары штук в день, но даже последние, извлеченные со дна опустевшей корзины, спустя пятнадцать дней не утратили своих вкусовых качеств. Их тесто было по-прежнему мягким и лишь слегка подсохшим, а начинка - приятно кислой и бодрящей.
  В остальном же мои проводы в далекий путь навстречу опасным ратным подвигам ничем особенно не отличались. Отец, обрадованный было поначалу, что удастся сэкономить на найме денщика и охранников, был жестоко разочарован, когда я вытащил из него все до самого последнего медяка в качестве "дорожных расходов и незапланированных взяток". Поэтому даже изобразить скупую родительскую слезу папаня не сподобился. Зато мама была куда более искренна, дав волю чувствам, которые она обычно на людях держала при себе. А вот малышка Эстель и шумные близнецы Стефан и Максим наоборот были просто в неподдельном детском восторге, наблюдая за большим старшим братом, который едет защищать их самих и все королевство от страшных врагов. К счастью, пока у них еще не возникало вопросов, почему "злые коварные враги" сидят где-то за морем, и это Ишгар намерен ломиться к ним в гости первым. Дети, что с них взять...
  Похлопав меня наставительно по плечу в самом конце, папаня еще раз напомнил о моих главных обязанностях, а именно: не уронить в грязь гордого имени семейства дю Вайер, храбро стоять на страже наших интересов в Караккане (буде откуда-то найдутся такие) и очень постараться вернутся домой живым и более-менее целым. Да-да, главная его мысль осталась неизменной. Интересы рода прежде всего. Ну и, всякие интересы королевства тоже можно заодно позащищать, если уж мне совсем будет нечего делать.
  Само мое дальнейшее путешествие из Вайерденбурга в Кардо, богатейший морской порт Ишгара, прошло практически без особых происшествий и ничем излишне интересным не запомнилось. Только, разве что, удручающим качеством армейских карет, на долгие дни отбивших у меня всякую страсть к долговременным путешествиям. И это еще только в самом начале похода. Что же дальше-то будет?
  Но в целом, в службе личного генеральского офицера-порученца, на должность которого меня и назначил к себе Кровавый Гюнтер, было довольно много весомых плюсов и не было почти никаких сложностей. Во всяком случае, пока меня особо сильно не нагружали этими поручениями. Великий генерал Эмрих и вправду оказался человеком действительно невероятным, полностью подтвердившим свою громкую репутацию. Его самым главным талантом оказалась способность мгновенно вычислять врожденные таланты других людей и тут же приставлять своих подчиненных именно к той работе, где они были особенно эффективны и умелы. По этой самой причине именно меня герцог посылал каждый раз за редкими винами, особыми сортами эля и другой вкуснейшей снедью в каждом поселении, через которое проезжала наша колонна.
  Поскольку большую часть нашего пути мы за это время проделали сначала по землям Южной Дабарии, а после через густые леса и зеленые холмы Талитании, двигаясь в обход королевского домена напрямую к побережью, подавляющее большинство встречающихся по дороге городов было мне довольно хорошо знакомы. Поскольку я не один раз ездил по делам семьи из Вайерденбурга в Кардо, с кухнями всех местных трактиров мне довелось ознакомиться на собственном опыте, да и бывать гостем в домах у богатейших здешних купцов и в поместьях знатнейших аристократов тоже приходилось, причем не всегда по семейным делам. Так что, я во всю пользовался имеющимися у меня знаниями, и раз за разом радовал генерала изысканными яствами и малоизвестными шедеврами дворянских личных винокурен.
  Сам же процесс добычи ценного "фуража" был до безобразия прост. Я нагло появлялся на пороге нужного мне трактира или особняка, сверкая плотоядной улыбкой и офицерскими нашивками на новой форме, пошитой личными портными дома дю Вайер в кратчайшие сроки всего за одну ночь, и осчастливливал старых знакомым новостью, что намерен презентовать их эксклюзивные кушанья не кому-нибудь, а самому Кровавому Гюнтеру. После такого заявления кухари и аристократы обычно сначала подпрыгивали до потолка, меняясь в лице, а потом сами бежали первыми в подвалы, коптильни и кладовые. Если же я сверх того делал еще и весьма прозрачный намек на то, что герцог Валлский, наверняка, порекомендует понравившуюся ему кухню при королевском дворе, то мне после этого даже платить за что-либо не приходилось. И естественно, часть от добытого провианта всегда доставалась тому, кто доставлял его в генеральскую ставку. В общем, такая служба в королевской армии была определенна по мне.
  Спустя почти две декады мы, наконец-то, добрались до ничем непримечательного лесного поселка, носившего гордое имя Гросс-Валд. Именно здесь, герцог Эмрих наметил встречу с другими частями своего штаба, двигавшихся другими дорогами. Кроме того, здесь мы собирались ждать подхода личного генеральского полка и тех дворян, что исполчались из земель Валла, Талитании и обеих Дабарий. Поскольку в самом поселке не было никакой возможности разместить такую ораву людей, то рядом с высоким частоколом Гросс-Валда вырос гигантский палаточный лагерь. И потянулись томительные скучные дни, радующие лишь отсутствием жуткой тряски по разбитым дорогам.
  Вынужденное безделье я переносил со стоической выдержкой. Местная полевая кухня оказалась ожидаемо ужасна, а мои "трофеи" подходили к концу с пугающей скоростью. К тому же, во всей округе не было ни одного более-менее нормального борделя, не говоря уже о приличных публичных домах. А опускаться до уровня простых солдатских шлюх, рискуя подцепить какую-нибудь болячку, мне не позволяло не только происхождение, но и просто здравый смысл. Кстати, работницы древнейшей профессии и прочая шушера, типа скупщиков трофеев и торговцев дешевым пойлом, стали собираться на задворках нашего лагеря буквально на второй день, после того, как генерал Эмрих велел ставить шатры и палатки. Видимо, вся эта публика направлялась вслед за "мигрирующей" армией в Кардо, но те, кто проезжал мимо нас, не удержались от возможности приостановиться и слегка подзаработать уже сейчас.
  Единственным, что спасало меня от полной меланхолии, оказались вечера в компании интенданта Урбрика и лейтенанта Крома. Начальник генеральского походного хозяйства при первом знакомстве отнесся ко мне, как и положено это делать любому уважаемому человеку, ответственному за материальное обеспечение, на чью шею сажают очередной бесполезный рот. Однако чуть позже мы обнаружили, что у нас с двоих имеется довольно много общих интересов, как например, любовь к азартным играм и редким белым винам. А лейтенант Кром, тот самый рыжий усатый здоровяк, которого я впервые увидел еще у моста возле Дорфа, оказался старым приятелем интенданта и столь же заядлым игроком. Кроме того, он на правах старого прожжённого вояки взял меня, так сказать, под свою опеку, наставляя в разных походных премудростях. В результате, мы часто собирались втроем в палатке у Урбрика, проводя по полночи за игрой в кости, а я в ходе задушевных бесед впитывал в себя те весомые крохи армейских знаний и опыта, которыми делились со мной эти двое. И хотя они оба были неблагородного происхождения, я мог с полной уверенностью назвать их людьми выдающегося достоинства.
  К сожалению, мой жизненный опыт подсказывал, что долго вся эта идиллия продлиться никак не могла. И первая ласточка надвигающихся неприятностей промелькнула передо мной на четвертый день нашего пребывания под Гросс-Валдом, куда к этому моменту уже собрались почти все ожидаемые герцогом силы.
  Хорошо выспавшись, умывшись и плотно позавтракав остатками "фуража", добытого во время предыдущего пути, я облачился в мундир и распахнул полу шатра, который делил с гвардейскими лейтенантами из генеральской охраны. Снаружи меня встретила прохлада утреннего леса, шумящего от птичьего клекота и треска еловых цикад. Ну, если быть до конца честным, то лес был не совсем утренним. Скорее полуденным. Или даже чуть более поздним... Но какая разница, ведь правда?
  - Виконт дю Вайер! - не удалось мне сделать и шага, как справа раздался хрипловатый стариковский голос, к обладателю которого я обернулся, натягивая на лицо свою самую любезную улыбку.
  - Полковник.
  Эрх Штауф, ближайший советник и правая рука генерала Эмриха, был тем человеком, по отношению к которому стоило проявлять учтивость всегда и при любых обстоятельствах. Седой полковник занимался всеми теми делами, которые герцог Валлский по какой-либо причине не считал достойными своего личного внимания, а кроме того, с первого момента нашей встречи на разгромленном постоялом дворе "Дабарский кабан", меня отчетливо не покидало впечатление, что более опасного человека мне не доводилось видеть за всю мою жизнь. А ведь я дважды бывал на столичном турнире "бесчестных боев" и присутствовал на пяти собраниях высшего совета нашей семейной торговой компании, где попадались такие "сурьезные" господа, что ой-ёй-ёй...
  - Мартел, я как раз вас разыскивал, - заявил полковник, подходя ближе, и мне подобное внимание почему-то не доставило радости.
  - Я чему-то могу быть полезен вам, или меня желает видеть его высочество? - уточнил я с надеждой на последнее.
  - Нет, Гюнтер сегодня с утра занят с Урбриком. Думаю, завтра мы уже отправимся дальше и будем в Кардо к концу декады.
  - В таком случае...
  - Да, - вернулся к главной теме Штауф. - Мартел, вам должно быть хорошо известно, что за последние дни в лагерь прибыло много офицеров. И многие из них уже прослышали о ваших подвигах в Вайерденбурге.
  - Судя по всему, изрядно преувеличенных слухами и домыслами, - заметил я в ответ.
  О том, что случилось в "Кабане", я старался распространяться как можно меньше и реже. Так было больше шансов сохранить все подробности в тайне и не подпортить репутацию, появившуюся у меня по воле мудрейших богов.
  - Вероятно так, - усмехнулся полковник. - И именно, чтобы развеять эти слухи, я и хочу предложить вам одно мероприятие, - холодная капля пота медленно сбежала вниз вдоль моего позвоночника. - Надеюсь, вы не откажете мне в любезности через часок заглянуть на офицерскую тренировочную площадку? Там у нас сейчас начинается небольшая серия показательных схваток, и где-то через час все уже точно соберутся.
  Свое предложение Штауф сделал таким тоном, что отказаться и вправду не было никакой реальной возможности.
  - Все... соберутся? - уточнил я севшим голосом.
  - Фехтовальное мастерство дю Вайеров хоть и не столь широко известно, но тем не менее, достаточно прославлено, - улыбка седого вояки была настолько искренней, что я при всем желании не мог бы заподозрить в его предложении какой-то намеренный подвох. - Мне и самому как-то довелось видеть в деле баронета Рудольфа, так что...
  - Понимаю.
  Иногда иметь в роли дяди известного бретера было пугающе невыгодно.
  - Мне не доводилось видеть вас упражняющимся прежде, так что, это и немного личный интерес, Мартел.
  - Просто, обычно я не занимаюсь этим при посторонних, - я все-таки попытался отринуть неизбежное. - Предпочитаю не раскрывать своих секретов, да и не ущемлять лишний раз чужого достоинства...
  - Я догадывался, что вы делаете что-то такое, виконт. Нельзя же и в самом деле постоянно спать по полдня, как вы усиленно пытается всем доказать. Так что, буду вам очень обязан, если вы удовлетворите мое любопытство и любопытство других офицеров, с которыми нам вскоре отправляться в путь, и продемонстрируете им какие-нибудь интересные... фокусы с рапирой или иным клинком. Думаю, это неплохо поднимет наш боевой дух, да и какое-никакое полезное развлечение для господ офицеров.
  Ну и, что я мог ответить на это, да еще и в таких обстоятельствах? Вот именно. Поэтому-то, глядя в холодные и пугающе честные глаза полковника, я лишь тяжело сглотнул, вновь растянул свои губы в улыбке и вежливо кивнул.
  - Разумеется, господин полковник. С огромным удовольствием.
  - О, я в вас, Мартел, ни мгновения даже не сомневался, - тоже улыбаясь, ответил Штауф. - Будем ждать вас через час.
  - Обязательно буду, - выдавил я из себя уже через силу.
  Глядя в спину уходящему старику, мне оставалось лишь посылать мысленные проклятья и пытаться сдерживать начавшуюся дрожь в коленях. Вот так, совершенно ниоткуда на мою несчастную свалилась новая неприятность. Нет, я, кончено же, могу пойти на площадку и даже попытаться изобразить там что-то со своей проклятой рапирой, но боюсь, господа офицеры не оценят по достоинству того, что увидят.
  Быть опозоренным перед всеми офицерами и дворянами, что собрались в лагере, было не самой приятной перспективный. Но плевать даже на это, семейная гордость и врожденное благородство дю Вайеров легко бы выдержало подобное испытание. Куда хуже другое. В поединке на настоящем боевом оружии с каким-нибудь вспыльчивым юнцом, желающим показать себя во всей красе, меня могли попросту убить. И пусть эта будет случайность, мне - мертвому - легче от этого не станет.
  Из сложившейся ситуации срочно нужно было искать выход. К сожалению, заручиться каким-нибудь важным и неотложным поручением у герцога или интенданта вряд ли бы вышло. Они сейчас были заняты друг другом, точнее обсуждением логистики и запасов, которые образовались у нашего сильно разросшегося отряда. Так что, лезть в штабной шатер к ним в нынешний момент было бессмысленно.
  Мои дальнейший размышления прервал довольно грубый окрик, раздавшийся сзади. А в следующее мгновение, резко обернувшись, я увидел прямо перед собой конскую морду с налитыми кровью лиловыми глазами. Причем, это подлое животное молочного окраса не ограничилось одним лишь только злобным взглядом, а еще и громко фыркнуло своими огромными ноздрями мне прямо в лицо. Отшатнувшись назад, я протер лицо ладонью и, наконец, увидел владелицу этой твари.
  На спине у явно дорогого коня в дешевом офицерском седле восседала капитан Грант. На лице у этой несносной стервы была ехидная усмешка, и она даже эдак ласково потрепала между ушами свою наглую скотину, видимо, в качестве похвалы за акт издевательства, проделанный конягой в отношении моей персоны.
  - Вы загородили мне дорогу, виконт, - заявила мне капитан, даже не пытаясь выдерживать вежливый тон.
  - А я смотрю, вы решили немного покататься, - бросил я в ответ, старательно намекая на то, что внутри лагеря вообще-то было непринято разъезжать на лошадях.
  - Да, люблю конные прогулки, - прищурилась Эрика. - Достойное занятие и отличная тренировка для гвардейского офицера. Вы бы и сами могли бы попробовать...
  Не заметить такую поддевку было сложно. Но госпожа капитан забыла, с кем имеет дело!
  - У себя дома я, вообще-то, регулярно совершал конные променады, - ответил я, вскинув подбородок. - В поместье дю Вайер у нас великолепная конюшня с самыми редчайшими породами лошадей. К тому же, я лично объезжал некоторых диких коней, доставленных нам из восходных степей!
  Последнее я ляпнул зря, но остановиться попросту не успел. Обычно у меня хватало ума, чтобы вовремя прикусить язык, но эта женщина обладала удивительным талантом лишать меня этого отработанного инстинкта. Просто, уж очень хотелось поставить ее на место, напомнив, кто именно перед ней.
  - Объезжали коней? - достаточно приятное лицо Эрики исказилось злой хищной улыбкой. - Что ж, тогда у меня есть для вас прекрасное предложение, как продемонстрировать мне свое мастерство.
  Пожалуй, если бы у меня не было предыдущего разговора с полковником Штауфом, то я бы в ответ на такие слова постарался как можно быстрее закруглить разговор и исчезнуть куда подальше. Но, как говорит пословица, на ловца и зверь бежит.
  - Предложение какого рода?
  - Господину генералу доставили подарок - двух породистых жеребцов мианской породы, - капитан недвусмысленно указала на своего коня. - К сожалению, они оба довольно дики и плохо объезжены. Я как раз собиралась заняться ими, и вы могли бы мне помочь...
  Улыбка Эрики не нравилась мне все больше. Но с другой стороны, это ведь была просто прекрасная возможность увильнуть от участия в показательной тренировке. Да, плохо объезженный конь - существо весьма злое и непредсказуемое, и намаяться с ним придется изрядно, но уж после такого изматывающего испытания я получу полное право обратно уползти в свою палатку и проваляться там до завтра. А главное, у меня ведь появлялось совершенно честное оправдание. Капитан Грант сама обратилась ко мне с просьбой, а я, будучи дворянином, офицером и мужчиной, в конце концов, не мог ей отказать.
  - С большим удовольствием приму участие в этом деле, капитан.
  - Тогда, предлагаю вернуться к конюшне, виконт, - с явным предвкушением прошелестела Грант своим полным яда меццо-сопрано.
  
  * * *
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"