Кавокин Алексей Витальевич : другие произведения.

Путешествие в Акру

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 3.41*4  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Этот роман является продолжением ранее опубликованной на этом сайте сказки "Кот Саладин". Недавно "Кот Саладин" был издан в С-Петербурге и, по всей видимости, скоро поступит в книжные магазины. Желающие получить эту книжку (с иллюстрациями автора) по почте могут написать мне (Алексей Кавокин). "Путешествие в Акру", очевидно, тоже будет опубликовано в издательстве Буковского через несколько месяцев. Исторические факты 3-го Крестового похода подвергнуты в этой книге весьма вольной трактовке, хотя автор старался избегать явных фактических неточностей. Сказка рассчитана на детей, интересующихся историей и на взрослых, интересующихся приключенческими сказками

ПУТЕШЕСТВИЕ В АКРУ

Глава 1

   Подъемный мост медленно опускался. Под напряженными взглядами тысяч воинов громоздкие створки ворот, окованных железом, раздвинулись, и рыцари увидели, как в проеме со скрипом ползет вверх черная кованая решетка. Затем раздался топот копыт и из ворот Акры стала выезжать длинная кавалькада. Первым ехал всадник в чалме и белой одежде. Его седая борода свешивалась до седла. Лошадь, на которой он ехал, была самой чистой породы, но она была настолько худой, что походила на мумию. Сам всадник выглядел изможденным. Смуглое лицо его, пересеченное глубокими морщинами, ничего не выражало.
   По рядам христианских рыцарей прошел шепот: "Шейх ас-Саббах". Это был тот, кто в течение трех лет отбил более пятидесяти отчаянных штурмов, чье имя произносили с уважением и страхом даже закаленные в боях тамплиеры.
   Вслед за шейхом на худых клячах или ослах из города выезжали защитники Акры. Многие из них носили следы тяжелых увечий, некоторые еле держались в седле. Зеленое знамя с полумесяцем развевалось над кавалькадой. Все всадники были вооружены, их кривые мечи сверкали на солнце, из колчанов грозно выглядывали стрелы.
  -- Сейчас или никогда! - прошептал Филипп-Август и опустил забрало. Выстроившиеся в шеренгу за своим королем французские арбалетчики вложили короткие тяжелые стрелы в свое смертоносное оружие и взяли на прицел кавалькаду сарацин. - По счету "три" залп! - скомандовал Филипп-Август.
   Но не успел он начать отсчет, как перед строем французов появился другой всадник: могучего телосложения, с тремя английскими львами на щите.
  -- Разрядить арбалеты! - приказал он громовым голосом.
  -- Ричард, у нас никогда больше не будет такой возможности расправиться с сарацинами! - закричал Филипп-Август.
  -- Я дал слово шейху ас-Саббаху, что ни один волос не упадет с головы его воинов! - ответил рыцарь. - Первый, кто осмелится стрелять в сарацин, будет драться со мной!
   Филипп-Август подумал немного, а затем, с неохотой, приказал своим воинам разоружиться. Из под шлема, украшенного страусиными перьями, он бросил на Ричарда взгляд полный ненависти и отъехал всторону.
   Между тем кавалькада арабов приближалась. Шейх ас-Саббах тронул своего коня поводьями, съехал с дороги и направился к тому месту на склоне холма, где стоял Ричард Львиное Сердце. Вслед за шейхом ехал на осле переводчик. Остановившись в двух шагах от Ричарда, шейх наклонил голову и сказал что-то по-арабски. Переводчик громко выкрикнул:
  -- Глава мусульман Акры приветствует могущественного короля Ричарда, чья слава подобна сиянию солнца!
   Ричард ответил на поклон и произнес:
  -- Мир тебе, почтенный шейх! Да продлятся твои годы!
   Христианские рыцари, наблюдавшие эту сцену, недовольно зашептались.
   Шейх вынул что-то, спрятанное у него в поясе, и передал переводчику. Он опять сказал несколько слов по-арабски. Переводчик вновь закричал:
  -- В знак глубокого уважения к храбрости и честности короля Ричарда шейх ас-Саббах дарит королю драгоценную святыню Акры, рубин "Сердце Аламута"!
   С этими словами переводчик подъехал к Ричарду и вложил ему в руку темно-красный драгоценный камень величиной с куриное яйцо. По рядам христианских воинов прошел тревожный шорох. Ричард невозмутимо положил камень в седельную сумку, и ответил с достоинством:
  -- Благодарю тебя, славный шейх, за этот щедрый подарок. Счастливого тебе пути и легкой встречи с султаном. Помни, если вдруг окажешься в опасности, король Англии Ричард - твой друг, отныне и навсегда!
   Шейх и переводчик спустились вниз по холму, и кавалькада сарацин продолжила свое движение. Город Акра, жемчужина Палестины, чьи тяжелые ворота так и оставались распахнуты, отныне перешла в руки христиан. Король Франции Филипп-Август подъехал к Магистру тамплиеров и прошептал ему на ухо:
  -- Этот подарок будет стоить Ричарду жизни!
  
   Кот Саладин оторвался от книжки и потянулся лапой за куском колбасы, который лежал на серебряном блюде рядом с его креслом.
  -- Ну что, Котуся, интересно? - спросил Робин из другого кресла.
  -- Очень интересно! - ответил Кот. - Ты не помнишь, кто такой Аламут?
  -- Нет, не припоминаю, - сказал Робин после минутного размышления. - Звучит довольно зловеще и, кажется, я где-то уже слышал это имя... А почему ты спрашиваешь?
  -- Меня интересует судьба рубина "Сердце Аламута", - важно сказал Кот Саладин, - ты же знаешь, я всегда интерсовался знаменитыми сокровищами...
   Робин кивнул и снова зарылся в свою книжку - третий том "Гарри Поттера". В это время из обеденного зала раздались удары гонга.
  -- Пора ужинать! - воскликнул Кот и ринулся вниз по лестнице.
   Бабушка уже хлопотала возле обеденного стола, проверяя, не налили ли Робину слишком холодный яблочный сок - Бабушка была уверена, что если это так, то Робин немедленно заболеет ангиной. В результате ее уговоров, Тиан Обержин нагрел сок до такой степени, что на поверхности появились пузырьки, и только тогда Бабушка успокоилась.
  -- Бабушка, кто такой Аламут? - спросил Кот.
   Бабушка задумалась.
  -- Мне кажется, это имя встречалось в Истории архитектуры, которую я изучала много лет назад, - сказала она. - Что-то связанное с персидскими замками эпохи Фатимидов.
  -- А там ничего не говорилось про рубин величиной с куриное яйцо? - спросил Кот.
  -- Нет, - ответила Бабушка. - Мне кажется, речь там шла о каменных колодцах и лестницах, вырубленных в скале, но я уже не помню. Если хотите, можете заглянуть в "Историю персидских замков", которая стоит в библиотеке.
  -- Очень хорошо! - воскликнул Кот и принялся энергично намазывать хрустящие тосты творогом.
   После завтрака Робин и Кот занялись уроками. Каждый день с десяти до одиннадцати они изучали математику: по четным дням это была алгебра, а по нечетным - геометрия. В этот день была очередь алгебры. Робин обмакнул перо в чернильницу и стал писать под диктовку Кота: "Четырнадцатое февраля. Классная работа. Задача." Кот прочитал условие из толстого задачника:
   "Тамплиер и госпитальер пили бургундское. Тамплиер выпил на две кружки больше, чем госпитальер. Сколько кружек выпил госпитальер, если всего было выпито 12 кружек". Робин записал краткое условие: госпитальер выпил х кружек, тамплиер выпил х+2 кружки. х+х+2 = 12. Решение: 2х=12-2, х=5. Ответ: госпитальер выпил пять кружек бургундского.
   Бабушка неодобрительно хмыкнула:
  -- Я и не знала, что эти госпитальеры были такими пьяницами!
  -- Это еще что! - воскликнул Кот. - В другой задаче один францисканский монах выпил целых полтора боченка яблочного сидра! Переходим к следующей задаче. Условие: "Стрела из английского лука пролетает 240 ярдов, столько же, сколько арбалетная стрела и стрела из короткого сарацинского лука вместе взятые. Сколько пролетит стрела из сарацинского лука, если арбалетная стрела пролетает на 40 ярдов дальше?" Робин быстро составил уравнение и нашел ответ: сарацинская стрела пролетит 100 ярдов.
  -- Как же сарацины выигрывали сражения с такими маломощными луками? - спросил он, отложив перо.
  -- Сарацины стреляли с седла. - ответил Кот. - Они приближались к христианскому войску на своих быстрых лошадях, выпускали тучу стрел и немедленно уносились. Основой их тактики были одновременные атаки с фронта, флангов и тыла, которые сбивали с толка христиан, заставляли их нарушать строй, беспорядочно контратаковать и попадать в заранее подготовленные сарацинами ловушки. Именно так было разгромлено войско короля Германии Конрада в ущельи Дорилеум.
  -- Но ведь Ричарду Львиное Сердце удавалось противостоять тактике сарацин? - спросил Робин.
  -- Конечно! - подтвердил Кот. - Он не давал противнику захватить инициативу и начинал сражения стремительной атакой тяжелой кавалерии, которая наводила ужас на сарацин. Не даром до сих пор сирийские женщины пугают своих непослушных детей: "Веди себя хорошо, а то придет король Ричард!"
  -- Почему же Ричарду не удалось взять Иерусалим? - спросила с кухни Бабушка.
  -- История не дает точного ответа на этот вопрос, - важно проговорил Кот. - Известно лишь, что когда после падения Акры Ричард поссорился с Пятью королями и один повел свое войско на Иерусалим, Саладин приказал отравить все колодцы в пустыне и поджечь оливковые рощи на подступах к городу.
  -- Неужели это могло остановить Ричарда? - удивился Робин.
  -- Думаю нет, однако история утверждает, что не дойдя двадцати миль до цели, Ричард внезапно остановил свою армию и после недолгого привала приказал ей возвращаться назад в Акру.
  -- Но как он объяснил своим рыцарям такое решение??
  -- В том-то и дело, что никак. Ричард не сказал ни слова во время этого отступления. Он мрачно ехал во главе колонны, не обращая ни малейшего внимания на недовольные крики усталых воинов. Вскоре после бесславного возвращения в Акру он заключил мир с Саладином и отправился в Европу.
  -- Скажи нам, Котик, неужели у тебя нет какой-то версии, которая могла бы объяснить это странное решение Ричарда?
  -- Пока нет! - заявил Кот и встопорщил усы.
   После математики Робин и Кот отправились стрелять из арбалета, а Бабушка затеяла стирку гобеленов. Все вместе они собрались за обеденным столом несколько часов спустя. На обед были поданы лягушачие лапки, за которыми последовало большое блюдо с жареными перепелами и гречневой кашей.
  -- Знаете ли вы, что лягушачие лапки - это единственное кушанье, которое этикет позволяет есть руками? - спросил Робин.
  -- Я бы распространил это правило еще на некоторые блюда из дичи, - отозвался Кот.
  -- На какие же? - поинтересовалась Бабушка.
  -- На мышей, к примеру, - невозмутимо ответил Кот.
   Между тем горничные хлопотали вокруг стола, меняя рыбные приборы на щипцы и крючки для разделки перепелов. Обязанности дворецкого временно исполнял Тиан Обержин, который то и дело подливал Бабушке чай с вареньем, Коту молоко с медом, а Робину томатный сок с лимоном и перцем. После высказывания Кота насчет мышей Бабушка решила сменить тему разговора.
  -- Ну что, вы нашли книгу по персидским замкам? - спросила она.
  -- Нет, - ответил Робин. - Мы пришли в библиотеку, но наткнулись там на очень интересное руководство по строительству подводных лодок и изучали его все время до обеда.
  -- Да! - подхватил Кот. - Мы пришли к выводу, что в нашем каретном сарае можно очень легко оборудовать верфь и построить небольшую маневренную субмарину среднего радиуса действия.
  -- А как вы ее дотащите до моря? - поинтересовалась Бабушка.
  -- В том-то и дело! - воскликнул Кот. - Мы как раз занимались этим вопросом и нашли очень интересное инженерное решение!
  -- Наша подводная лодка будет оборудована пропеллером и сможет летать, как вертолет! - сказал Робин.
  -- Разве бывают летающие подводные лодки? - удивилась Бабушка.
  -- Нет! - ответил Робин. - И это удивительно, поскольку проекты как подводной лодки, так и вертолета были разработаны еще Леонардо да Винчи, но никто так и не догадался их объединить.
  -- Зато теперь мы догадались! - вскричал Кот. - Только нам понадобятся некоторые чертежные принадлежности для создания технической документации. Не можем же мы рисовать лекальные кривые как кура лапой!
  -- Хорошо-хорошо, - сказала Бабушка, - берите мою Архитектурную готовальню, только не забудьте пожалуйста, что после обеда мы пишем диктант.
  -- Очень хорошо! - сказал Кот, разделался с последним перепелом и вытер морду салфеткой.
   После того, как были поданы сыры, десерт, кофе и дижестив, обед закончился, и Робин, Кот и Бабушка перешли в кабинет Бабушки, где они обычно писали диктанты. Робин и Кот уселись друг напротив друга за большой письменный стол, приготовили перья и пергамент, а Бабушка открыла наугад страницу в книге Кота "Походы короля Ричарда I" и начала диктовать:
  
   "Огромная толпа собралась у входа в мечеть Омара, золотой купол которой был виден из любой точки Иерусалима. В эту пятницу правоверные мусульмане со страхом ожидали новостей. Накануне в город вошло войско шейха ас-Саббаха, и хотя глашатай еще не объявил о падении Акры, но слухи об этом событии расползлись по городу. В кофейнях и на базарах только и говорили о странном соглашении между непобедимым шейхом и знаменитым королем Ричардом, по которому гарнизон Акры вышел из города с развернутыми знаменами и смог спокойно добраться до Иерусалима. Утром многие видели шейха, который поднимался по ступеням султанского дворца в окружении своих телохранителей.
  -- Султан не будет скрывать своего гнева! - говорили в толпе. - Не он ли сказал три года назад: скорее небо упадет на землю и Иордан потечет вспять, чем неверные войдут в Акру!
  -- Не удивлюсь, если увижу голову почтенного шейха насаженной на пику у ворот султанского дворца! - ехидно прошептал один горшечник.
   Вдруг толпа расступилась. Показались магриббинцы - устрашающего вида воины, стражники дворца Саладина. Они быстро расчистили площадь, действуя рукоятями ятаганов. Затем на середину площади вышел глашатай. Мгновенно воцарилась тишина. Глашатай обвел толпу взглядом и закричал:
  -- Правоверные мусульмане! Благословенный Аллахом султан Египетский и Эмир Сирийский Саллах ад-Дин повелел мне донести до вас печальную весть о падении крепости Акра.
   Толпа безмолствовала. О падении Акры все знали, но никто не знал, что станет с ее защитниками. Глашатай продолжал.
  -- Храбрейший из храбрых, непобедимый шейх Гассан ас-Саббах, который три года защищал Акру от войска Пяти королей, был удостоен особой благодарности всемилостивейшего султана. Отныне шейх ас-Саббах назначен великим визирем, командующим всеми армиями султана по эту сторону Иордана!
   Толпа огласилась восторженными криками. Горшечник, который только что напророчил скорую гибель шейха, устыженный, укрылся в тени минарета. Запели цимбалы и закричали бродячие артисты. Под шум и приветствия толпы на площадь медленно вышел сам знаменитый воин. Его загорелое морщинистое лицо было спокойно. Не глядя на толпу, шейх проследовал ко входу в мечеть. Когда он снимал обувь, собираясь войти внутрь, к нему приблизились трое нищих в черных плащах. Они с раннего утра сидели у входа в мечеть, выпращивая милостыню. Ас-Саббах велел своим слугам раздать несчастным серебряные монеты. Вдруг трое нищих выхватили из-под плащей длинные ножи и прежде чем кто-либо успел спохватиться, нанесли застигнутому врасплох шейху несколько страшных ударов.
   Обливаясь кровью, тот упал на ступени мечети. Магриббинцы схватили трех нищих, которые и не думали сопротивляться. Под ударами разъяренных стражников они стояли молча и на лицах их, заросших черными бородами, застыло выражение торжества.
  -- Асасины! - пронеслось по толпе."
  
   Бабушка так увлеклась чтением, что диктант получился в полтора раза длиннее, чем обычно. Робин и Кот скрипели перьями, не говоря ни слова. Когда Бабушка закончила диктовать, оба глубоко вздохнули.
  -- Ну и ну! - сказал Робин. - Я и не знал, что асасины проникали даже в Святой город.
  -- А вообще, кто они такие? - поинтересовалась Бабушка.
   Кот с негодованием воззрился на Бабушку, которая продемонстрировала такое невежество.
  -- Ну конечно же, как знает даже маленькая курочка, асасины - это знаменитая и таинственная религиозная секта, прославившаяся самыми коварными и леденящими душу убийствами в Средние века! - назидательно сказал Кот. - Никто не знал, откуда приходят асасины и куда они исчезают, одно известно, что посылал их на страшные преступления Старец Горы, который жил на верхушке неприступной горы, как следует из самого его имени...
   Пока Кот произносил эту тираду, Бабушка сидела с очень сосредоточенным видом. Она даже не обиделась на сравнение с маленькой курочкой, а когда Саладин закончил, задумчиво проговорила:
  -- Кажется я что-то вспомнила...
  -- Что? - спросили Робин и Кот в один голос.
  -- Аламут. Так называлась в Истории Архитектуры резиденция Старца Горы!
  -- Невероятно! - фыркнул Кот. - Старец Горы жил на горе, я же ясно сказал.
   Но Робин уже бежал со всех ног в библиотеку. Через десять минут он приволок оттуда огромную обгрызенную мышами "Историю Персидских замков". Бабушка, Робин и Кот склонились над фолиантом и зашуршали страницами. После долгих поисков на 299 странице они обнаружили старинную гравюру, изображавшую такой удивительный замок, что все трое вздохнули от восхищения, а Кот сказал:
  -- О Боже правый!
   Замок находился на вершине скалы. Но этого мало. Замок находился на вершине наверное самой неприступной из всех скал. Это была огромная и зеркально гладкая скала, такая, что даже самый опытный скалолаз не нашел бы, за что зацепиться. На вершину скалы к грозным стенам замка не вела ни одна тропинка. Надпись под гравюрой гласила: "Твердыня Аламут. Построена в VI веке, реконструирована в XI веке. В XI - XIV веках главный замок секты асасинов, резиденция Старца Горы. В 1310 году разрушена монголами".
  -- Значит, Сердце Аламута, - это не сердце человека, это сердце крепости! - прошептал Робин.
  -- Да еще какой крепости - замка самого Старца Горы! - добавил Кот.
  -- Ну вот, а теперь можно приступить к проверке диктанта, - сказала Бабушка.
  
  

Глава 2.

   Работы по строительству летающей субмарины продвигались ускоренными темпами. Робин и Кот все свободное время проводили с Директором Королевской Крейсерской верфи, которому было поручено руководить бригадой слесарей, сварщиков, шлифовщиков и конопатчиков, которые мастерили в каретном сарае огромный скелет будущего корабля. Первым делом, разумеется, был заложен киль, к которому впоследствии были присоединены шпангоуты, стрингеры, ребра жесткости, палубные опоры и прочие детали каркаса. Бабушка с ужасом взирала на толпы рабочих, которые каждый день собирались в обеденном зале, чтобы получить от Тиана Обержина порцию борща или макарон по-флотски. Кот Саладин в вице-адмиральском мундире важно прохаживался по каретному сараю, переоборудованному в верфь, и то и дело раздавал ценные указания.
  -- Живей-живей! - подбадривал он сварщиков, - Еще пара швов и стрингер будет как влитой!
  -- Простите, Директор, - спрашивал он в другой раз, - а где будет предусмотренное чертежом помещение для добычи? Ах, да! Между кают-компанией и боевой рубкой!
   Робин не мог заснуть по ночам, без конца перебирая в памяти детали проекта невиданного нырятельно-летательного аппарата, спроектированного ими с Котом. Каждые полчаса он приходил в ужас от ощущения, что они забыли какой-нибудь жизненно-важный агрегат вроде паровой турбины заднего хода. В такие моменты Робин вскакивал и бросался к чертежу, разложенному на полу в его кабинете. К счастью, всегда оказывалась, что нужная деталь уже запланирована и включена в чертеж.
   Посреди большого обеденного стола в Зале на красивом постаменте из черного дерева стояла модель будущей субмарины в 1:50 реальной величины. С этой моделью Робин и Кот ездили на Королевскую верфь, чтобы провести испытания в аэродинамической трубе и в бассейне. Только после того, как все испытания прошли успешно, Директор верфи согласился возглавить работы по строительству корабля. Одновременно был послан заказ на Вертолетный завод имени Леонардо да Винчи на два сверхмощных винта, которые должны были поднять в воздух чудо-корабль. Кот предусмотрительно заказал также несколько гигантских парашютов, которые должны будут раскрыться, если корабль по какой-то причине начнет падать.
   Бабушке, которая скептически относилась к развернувшемуся в замке строительству, было поручено проработать вопросы ориентировки в пространстве во время плаваний в мировом океане а также полетов над облаками. Бабушка ответственно подошла к возложенной на нее задаче и запаслась целой коллекцией секстантов и астролябий, а также солидной библиотекой морских и воздушных карт, начиная с карты Птолемея и кончая новейшим атласом Королевского географического общества.
   Даже повар Тиан Обержин был приобщен к делу. По поручению Робина он составил определитель рыб и Полный каталог рыбных блюд, а также разработал несколько рационов питания на случай плаваний в полярных или тропических широтах. Кроме того, в замке был введен военно-морской режим. Горничные отбивали склянки и неукоснительно соблюдался адмиральский час.
   Благодаря исключительной энергии и предусмотрительности строителей будущего корабля, дело продвигалось быстро и никаких серьезных упущений не было замечено до тех самых пор, когда однажды утром (после третьей склянки) Кот ворвался в спальню Робина с ужасным воплем.
  -- Свистать всех наверх! - прокричал он в ухо сонному Робину, и на всякий случай добавил: - Лопни моя селезенка!
  -- Что стряслось, Котик? - взволнованно спросил Робин, протирая глаза.
  -- Ужасное упущение! - вопил Кот.
  -- Хорошо хоть не пожар, - вздохнул Робин, - так я и знал что мы что-нибудь забудем. Неужели топливные баки?
  -- Хуже! - мрачно заявил Кот.
  -- Система срочного погружения?
  -- Нет.
  -- Шноркель?
  -- Нет.
  -- Рули высоты?
  -- Хуже!
  -- Ну сдаюсь, говори, что же стряслось?
  -- Мы забыли назвать корабль! - наконец сказал Кот.
   Робин вздохнул с облегчением.
  -- Ну, это проще простого! Сейчас придумаем какое-нибудь хорошее название и велим выгравировать его на кормовой доске и всех столовых приборах в кают-компании. А потом устроем крестины корабля и Бабушка разобьет о его борт бутылку "клико".
  -- Горе кораблю, не имеющему имени! - голосом Кассандры простонал Кот.
  -- Право же, Котик, не понимаю твоего пессимизма. Давай быстренько придумаем название. Назовем его "Король Ричард" или "Гроза морей"...
  -- Сразу видно, что ты не читал "Морской кодекс тамплиера", - сокрушенно покачал головой Кот.
  -- А что же там написано?
  -- Вот послушай! - Кот развернул какую-то древнюю рукопись. - "А ежели решит братия заложить корабль на верфи Храма, то за две луны до начала работ капеллан ордена должен отслужить святую мессу и открыть после того не глядя Святое Писание. Слово, в которое укажет перст его да будет именем корабля, и да сохранит его Святой Марк. Кто же не соблюдет древнее правило сие, да отправится в пучину без благославения!"
  -- Ну, мы же не тамплиеры, да и работы на верфи уже давно идут.
  -- Тем более, не будем мешкать! Кто у нас больше всего похож на капеллана?
  -- Конечно же Бабушка! - сказал Робин.
   Через минуту Робин и Кот уже наперебой объясняли Бабушке, что от нее требуется. Служить мессу Бабушка не стала, но открыть наугад Писание согласилась. Для такого случая Кот принес из Библиотеки объемистую "Библию Моряка", напечатанную еще Иоганном Гутенбергом. Бабушка поинтересовалась, не будет ли кощунством с ее стороны тыкать пальцем в Библию, но Кот заверил ее, что нет, и Бабушка, закрыв глаза, раскрыла книгу примерно на середине и показала, не глядя, на последнее слово в нижней строчке справа.
  -- Манна! - прочитали Робин и Кот. - Очевидно, это была "манна небесная", но "небесная" перенеслась на другую страницу.
  -- Манна так манна, - недовольно пробурчал Робин, - хотя по-моему, "Король Ричард" было бы лучше.
  -- Очень хорошо! - сказала Бабушка. - Это название напоминает о том, что мы еще не завтракали.
   И она помчалась на кухню, чтобы напомнить Тиану Обержину украсить кашу черникой и дольками манго.
  -- Все же название получилось недостаточно грозным для такого великоле-пного корабля, - проговорил Робин за завтраком. - Нельзя ли нам слегка изменить его, чтобы враги трепетали, только завидев наш флаг?
  -- Разумеется! - воскликнул Кот. - Назовем его "Непобедимая Манна" !
   Робин немедленно приказал Директору верфи выгравировать название корабля на всех металлических предметах, относящихся к морскому делу: секстантах, подзорных трубах, якорях, тарелках и кубках, а главное, изготовить огромную чугунную кормовую доску с гордой надписью "Непобедимая Манна" и гербом (сова на эфесе меча).
   Кот Саладин, вдохновленный новым названием, полез в Военно-Морскую энциклопедию и извлек из нее ряд ценных сведений о знаменитых кораблях. Решив поделиться полезной информацией с Робином и Бабушкой, он начал читать им длиннейший список знаменитых кораблей. Через полчаса после начала чтения Саладин был уже на букве "С".
  -- ... "Сантиссима Тринидад" - крупнейший линейный корабль испанского флота. Ее гибель при Трафальгаре связывают с неумелым комадованием французского адмирала Вильнева, который в последствии повесился в тюрьме, не выдержав тяжести возведенных против него обвинений.
  -- "Советский Союз" - супердредноут, предназначенным для эскадренного артиллерийского боя. Незаконченный корабль был уничтожен германской авиацией в Николаеве, - бубнил Кот.
  -- "Сюркуф" - крупнейший подводный крейсер Второй мировой войны. Посланный правительством Виши для прорыва блокады Мартиники, он погиб при загадочных обстоятельствах в Карибском море. Все, на "С" больше ничего нет! Начинаем "Т".
  -- Котик, сделай перерыв, мы не запомним все это! - взмолился Робин.
  -- Сейчас будет очень интересно, на "Т", - сообщил Кот. - "Тихий турок" - трехпалубная галера, подаренная Ричарду Львиное Сердце султаном Саладином по случаю подписания мира. Обвиненный в убийстве Конрада Монферратского, Ричард бежал из Святой земли на "Тихом турке" и попытался достичь на нем берегов Англии. Кораблекрушение выбросило галеру на германский берег, следствием чего было пленение Ричарда слугами императора и его длительное заточение.
  -- Как интересно, мы ничего раньше не слышали об убийстве Конрада Монферратского, - сказал Робин. - Кто он такой и причем тут Король Ричард?
   Кот важно засопел, как он делал всегда, когда от него требовались важные сведения по истории. Сбегав в свой кабинет, он вернулся с книгой "Походы короля Ричарда I", нашел нужную страницу и прочитал вслух:
   "Конрад Моферратский был полной противоположностью королю Гвидо. Если несчастного Гвидо всюду преследовали неудачи и все короли, кроме Ричарда Львиное Сердце, смеялись над ним, то могучий рыцарь Конрад всегда побеждал. Пока Гвидо был в плену, именно Конрад остановил полчища Саладина под стенами Тира и не дал им завладеть этой крепостью. Когда в Святую землю прибыли Пять Королей для борьбы с Саладином, Конрад был их главным советчиком. Пока Ричард и его воины вели долгую и тяжелую осаду Акры, Конрад расширил и укрепил земли Иерусалимского королевства без кровопролитных боев. Купцы и простой люд полюбили этого веселого и удачливого рыцаря настолько же сильно, насколько они ненавидели гордого и невезучего короля Гвидо.
   Когда Акра была взята и Пять Королей собрались на Большой совет в ратуше захваченного города, Филипп-Август обратился к собранию:
  -- Иерусалимское королевство возродилось из пепла. Большая доля заслуги в этом принадлежит нашему другу и союзнику герцогу Конраду Монферратскому. Именно он, а не Гвидо Лузиньян, который накликал несчастье на эту землю, в самом деле достоен короны. Призываю Большой совет объявить королем Иерусалимским Конрада Монферратского, а Гвидо дать какой-нибудь замок в пустыне да десяток слуг, чтобы он мог продолжать священную войну столько, сколько захочет!
   Германский, датский и шведский короли согласились с Филиппом-Августом. Только король Англии Ричард возразил ему:
  -- Монархами становятся по воле Божьей и по праву наследования. Гвидо был и останется законным королем Иерусалимским, сопутствует ему удача или нет. Долг Конрада Монферратского - верно служить своему сюзерену и не помышлять о короне для себя самого!
   Благодаря заступничеству Ричарда, Гвидо сохранил за собой трон. Но мало кто верил, что это надолго. Когда он проезжал по улицам Акры в своем потрепанном плаще и искореженных доспехах, толпа молча расступалась, а за спиной Гвидо слышались насмешки и улюлюканье. Совсем не то было, когда по городу проезжал Конрад Монферратский, могучий воин в прекрасных доспехах на породистой испанской лошади, покрытой бархатной попоной. Толпа с ликованием приветствовала его. В воздух летели шапки. "Да здравствует король Конрад!" - кричали многие.
   Наконец, когда Ричард, поссорившись со всеми королями, один повел войско на Иерусалим, друзья Конрада решили открыто провозгласить его королем. Под звон колоколов Конрад вышел из своего дома и, окруженный баронами Иерусалимского королевства, двинулся к церкви Святой Троицы, где его уже ожидал Патриарх иерусалимский, чтобы помазать на царство.
   У входа в церковь один из рыцарей свиты Конрада приблизился к нему. Он был в черном плаще с капюшоном и походил на капуцина. Подойдя на расстояние двух шагов, рыцарь сказал что-то Конраду, не снимая капюшона. Конрад изумленно взглянул на рыцаря и наклонился к нему, очевидно попросив повторить сообщение. В ту же секунду рыцарь выхватил из-под плаща длинный нож и ловким движением всадил его по рукоятку в грудь Конрада, попав как-раз между двумя пластинами лат. У Конрада еще хватило сил сдавить железными рукавицами руку своего убийцы, но после этого он бездыханным упал на землю. Бароны схватили убийцу несостоявшегося короля и сорвали с него капюшон. Заросший черной бородой худой человек с крючковатым носом вызывающе смотрел на них. С губ убийцы сорвались лишь несколько слов по-арабски.
  -- Асасин! - разнеслось в толпе.
   При обыске в поясе у пойманного асасина был найден кроваво-красный рубин величиной с куриное яйцо.
  -- Это рубин Ричарда! Вот как он расплатился с убийцей! - воскликнул Филипп-Август, прискакавший на место происшествия вместе с другими королями.
  -- Ричард нанял асасина, чтобы покончить с твоим соперником! - сказал он пораженному, бледному, как смерть, королю Гвидо.
   Пойманный асасин однако ничего не рассказал о своих сообщниках. Выдержав без единого стона пытку дыбой и испанским сапогом, он был обезглавлен королевским палачом на той самой площади, где был убит Конрад Монферратский."
  -- Как интересно! - воскликнул Робин. - Рубин "Сердце Аламута" попал к асасину! Но каким же образом?
   Бабушка тоже очень заинтересовалась.
  -- Знаете, что я думаю? - сказала она. - Может быть, Ричард отказался от похода на Иерусалим, когда узнал об убийстве Конрада Монферратского? Ведь он должен был понять, что отныне все будут считать его убийцей! Не мог же он вести в бой воинов, которые думали бы, что он сообщник асасинов! Не удивительно, что при первой же возможности он заключил мир с Саладином и уплыл из Святой земли, окруженный всеобщей ненавистью и презрением!
  -- Но мы-то знаем, что такой благородный рыцарь, как Ричард, не мог иметь ничего общего с асасинами! - вскричал Кот. - Я думаю, кто-то выкрал у Ричарда рубин и специально подстроил это убийство, чтобы подозрение пало на него! Кто-то, кому очень не хотелось, чтобы Ричард взял Иерусалим... Здесь кроется страшный заговор!
  -- И мы раскроем его! - торжественно произнес Робин. - А поможет нам в этом "Непобедимая Манна" !
  

Глава 3.

  
   Два дня спустя состоялась церемония крестин. Рабочие, слуги и стражники облачились в парадные камзолы и выстроились вдоль стен верфи. Оркестр, приглашенный из деревни, играл "Трафальгарский вальс", а Робин, Кот и Директор верфи суетились вокруг бутылки шампанского, которую надо было как следует привязать к концу носового фала, прежде чем вручать Бабушке. Кот был в парадном белом кителе и фуражке с баронской короной, Робин надел тельняшку и бескозырку, а Директор облачился в смокинг и бабочку.
   Наконец появилась Бабушка, которая по случаю торжества надела парадный фартук, расшитый морскими звездами. Под барабанную дробь она подошла к бутылке "вдовы Клико", осторожно подняла ее и с нерешительным видом отпустила. Бутылка стукнулась о черный борт "Непобедимой Манны", но не разбилась, а отскочила обратно. Робин поймал бутылку и снова вручил ее Бабушке. На этот раз Бабушка запустила бутылку как следует, раздался звон, грохот, и во все стороны разлетелись брызги шампанского. В тот же миг грянул оркестр, и все присутствующие запели Гимн нового корабля.
  
  -- Темна, как ночь, пучина океана,
   А брызги волн сливаются с туманом,
   И возле скал свирепствует прибой.
   Но держит курс прославленная "Манна",
   Штурвал покорен воле капитана,
   И только пена тает за кормой.
  
   Нам не страшны арктические льдины,
   Жестокий шторм, коварство сарацина
   И тяжкий плен угрюмых темных вод.
   Мы победим, ведь наша субмарина
   Быстрей стрелы, изящнее дельфина,
   Сильна, как танк, легка, как вертолет.
  
   Гниют на дне фелюги и фрегаты.
   Готовит море нищим и богатым
   Одни и те же почести в конце.
   Когда для нас наступит час расплаты,
   Мы встретим рок, как честный гладиатор
   С мечом в руках, с улыбкой на лице.
  
   Пока ж несут корабль наш эти воды,
   Мы вспомним все минувшие походы,
   И кок нальет нам в кружки желтый ром.
   Лети вперед, родная наша "Манна",
   Пускай нас ждут загадочные страны,
   И веер брызг сверкает за бортом!
  
   Церемония завершилась, и команда поднялась на борт корабля. Первым шел Робин (адмирал), затем Кот (вице-адмирал), Бабушка (контр-адмирал), Тиан Обержин (кок) и три стражника (матросы). Директор верфи подал знак, и рабочие, вращая рукоять гигантской лебедки, раздвинули половинки крыши сарая, так что над "Непобедимой Манной" засияло голубое небо. Робин повернул ключ, и мотор начал набирать обороты. Бабушка с встревоженным видом ухватилась за брам-стеньгу.
  -- Сейчас взлетим! - предупредил Кот.
   Два могучих винта закрутились со страшной скоростью, корабль плавно оторвался от земли, вылетел сквозь щель в крыше сарая и начал стремительно набирать высоту. Тиан Обержин невозмутимо отправился на камбуз и принялся растапливать плиту. Робин, Кот и Бабушка наблюдали, как замок удаляется от них, а толстые пушистые облака приближаются. Когда корабль влетел в облако, на мостике стало сыро и холодно, Робин чихнул, и Бабушка стала сгонять его и Кота вниз, в боевую рубку, где находились штурвал и главный пульт управления.
   Первый полет был тренировочным. Едва пробило шесть склянок, Робин дал команду на снижение. "Манна" описала изящный круг около Восточной башни замка и приземлилась на площадку прямо перед подъемным мостом. Тиан Обержин успел за время полета испечь оладьи, которые распространяли чудесный аромат. Погода была прекрасной, и Бабушка распорядилась сервировать чайный стол прямо на капитанском мостике. Горничные мигом принесли плетеные кресла и белые зонтики, и вскоре Кот, Бабушка и Робин уютно расположились вокруг торпедного аппарата, накрытого скатертью и игравшего роль стола. К чаю пригласили Директора верфи. Успешное испытание корабля и хрустящие оладьи создали у путешественников приподнятое настроение.
   Пододвигая к Бабушке банку с абрикосовым вареньем, Директор поинтересовался:
  -- Как же вы теперь намереваетесь использовать "Непобедимую Манну"?
  -- Мы отправимся в далекое путешествие! - промурлыкал довольный Кот. - По следам одной исторической загадки.
  -- Какой же именно, позвольте полюбопытствовать?
  -- Мы хотим расследовать причины неудачи Третьего крестового похода, а заодно выяснить судьбу знаменитого рубина "Сердце Аламута".
   В этот момент оладья застряла в горле Директора верфи, и несколько секунд он просидел неподвижно, тараща глаза с чрезвычайно испуганным видом и синея на глазах. Наконец, Бабушка догадалась постучать его по спине. Директор прокашлялся и спросил хриплым шепотом:
  -- Зачем вам нужен этот проклятый камень??
   Тут уже настал черед удивиться Робину, Бабушке и Коту.
  -- Нам вовсе не нужен этот рубин, - вежливо объяснил Робин. - Просто мы хотели разобраться, как он попал от Ричарда Львиное Сердце к асасинам и что с ним стало потом. Мне показалось, что вам что-то известно об этом камне?
  -- Этот камень - проклятие нашего рода, да и не только нашего. Того, кому он попадает в руки, ждут страшные несчастия, самое незначительное из которых - смерть от ножа асасина! Ни у одного из своих владельцев этот камень не остается дольше года. Мои несчастные предки владели им шесть раз...
   Голос обычно невозмутимого Директора прерывался от волнения.
   - Расскажите нам, пожалуйста, все, что вы знаете о рубине "Сердце Аламута" ! -
   торжественно попросил Кот, вытащил из карманов кителя золотое перо, походную чернильницу и записную книжку в кожаном переплете и приготовился записывать.
  -- Это долгая и печальная история, - начал Директор заунывным голосом. - Наша семья происходит из старинной фамилии мореплавателей, родоночальником которой был по преданию знаменитый шкипер Роже Свирепый, плававший под венецианским и генуэзским флагами в водах Архипелага и Святой Земли в конце двенадцатого века. Однажды Роже Свирепому выпала честь везти из Акры в Англию самого Ричарда Львиное Сердце. С этого плаванья и начались несчастия нашего рода.
  -- Следовательно, ваш предок был капитаном "Тихого Турка" ? - догадался Робин.
  -- Совершенно верно. Трехпалубная сарацинская галера приводилась в движение шестьюдесятью огромными веслами, которыми ворочали черные рабы, прикованные цепями к своим скамейкам. Роже Свирепому сразу не понравились ни корабль, ни экипаж, но выбора у него не было. Накануне, в одной из портовых таверен он проиграл в кости все свои деньги хитрому монаху-францисканцу. Придя наутро в порт, Роже попытался наняться на ганзейский когг, но недоверчивые купцы косились на разбойничью рыжую бороду нашего предка и не решались иметь с ним дело. Прослонявшись весь день бестолку, голодный Роже наткнулся на рослого тамплиера, угрюмо мерявшего шагами пирс, у которого был пришвартован "Тихий Турок". "Сударь, - обратился Роже Свирепый к тамплиеру, - может это не мое дело, да только посудина эта пойдет на дно, едва задует свежий бриз". "Почему?" - неприветливо отозвался тамплиер. "Да сидит больно низко, того и гляди черпнет бортом воду. - продолжал Роже. - Был бы я капитаном, перед выходом в море снес бы всю эту надстройку, да из трюма бы выкинул половину балласта." "Так вы, стало быть, моряк?" - спросил тамплиер с интересом. "Уж двадцать лет хожу от Леванта до Империи, - с достоинством произнес Роже, - да только нынче вот выкинуло меня на сушу, как старую селедку." "Вы-то нам и нужны!" - вскричал тамплиер. - "Примите команду этой галерой?" "Это смотря на каких условиях." "Условия превосходные: у вас будет экипаж из шестидесяти головорезов, кок-сарацин, а предстоит вам доставить всего одного пассажира туда, куда он сам пожелает. Да только в море надо будет выйти до заката и так, чтоб никто вас не видел, а в пути будут вас подстерегать не только рифы и мели, но и военный флот Пяти Королей. За работу вы не получите ничего, но если справитесь с ней, то не пожалеете, уж это точно." Наш предок хотел было отказаться, больно уж не понравились ему условия, но вспомнив, что нет у него ни денег, ни дома, согласился. Сейчас же поднялся он на борт корабля, велел коку - бородатому сарацину - сварить себе основательный буйабес и приказал матросам вываливать за борт балласт, которым оказались каменные ядра от катапульт.
   Робин и Кот слушали, не переводя дух, а Бабушка, опасаясь сквозняка, принесла из своей каюты шотландский плед и укутала их со всех сторон. Директор продолжал свой рассказ.
   "Едва пробили шесть склянок, на набережной раздался стук копыт. По направлению к "Тихому Турку" несся всадник в черных доспехах. Роже различил трех английских львов на его щите. Вслед за ним неслась пестрая толпа рыцарей с гербами Пяти Королевств. "Сюда, ваше величество!" - закричал тамплиер и схватил поводья коня черного всадника. Король Ричард (а это был он) соскочил с коня и быстро поднялся на борт галеры. В тот же миг его преследователи заполнили пирс. Из их толпы вышел вперед один, в прекрасной голубой мантии, расшитой французскими лилиями.
  -- Так ты бежишь?! - крикнул он Ричарду.
  -- Я отплываю в Англию. Прощайте, друзья. - грустно ответил Ричард. - Обещаю вернуться, если буду жив.
  -- Славный король Ричард, который привел в Святую землю мощную армию и богатый флот, покидает ее один, без воинов и без денег, как последний бродяга! - с хохотом воскликнул его собеседник.
  -- Отчаливай! - приказал тамплиер Роже Свирепому. Матросы быстро выбирали якорь.
  -- Славный король Ричард оставил по себе громкую славу в Иерусалимском королевстве! - не унимался рыцарь в голубой мантии. - Друзья Конрада Монферратского не скоро забудут его.
  -- Ты знаешь, что я не виновен в гибели Конрада! - крикнул Ричард. Корабль уже отходил от пирса и расстояние между Ричардом и рыцарем в голубой мантии увеличивалось.
  -- А этот вот камень знает нечто большее! - воскликнул рыцарь. - Забирай свой рубин, король асасинов!
   С этими словами он бросил Ричарду кроваво-красный рубин, который сверкнул на солнце и упал на палубу корабля у ног короля.
  -- Этот камень у меня украли, я не знаю, как он попал к асасинам! - кричал Ричард. - А ты, Филипп-Август, еще пожалеешь о том, что оскорбил меня подозрением!
   Из толпы на берегу показался арбалетчик, который навел на Ричарда свое страшное оружие. Роже резко повернул рулевое весло, и стрела, пролетев в дюйме от плеча короля, воткнулась в мачту. Ричард Львиное Сердце подобрал роковой рубин и, тяжело вздохнув, спустился в свою каюту. Так началось это невеселое плаванье..."
   В этот момент Бабушка, обеспокоенная приближающимся вечером и сырым воздухом, поднимавшимся из долины, пригласила всех продолжить беседу в замке. Кот и Робин повели Директора верфи в Малую Гостиную, где они устроились в мягких креслах с резными подлокотниками, отхлебнули херес-де-ла-фронтьера, который Кот смешал с молоком, а Робин с грушевым соком, и Директор продолжил свое повествование.
   "Корабль был в пути уже две недели, и Роже начинало казаться, что попытка плыть прямо в Англию не так уж и безумна. Матросы лихо орудовали веслами, кок жарил на камбузе дентриче и спиголу, которые попадались на удочки, брошенные с кормы, Ричард молчаливо мерял шагами палубу, а тамплиер, вооруженный боевым топором, подозрительно заглядывал во все уголки судна и прислушивался к разговорам матросов. На третьей неделе задули сильные ветры, горизонт заволокло тучами. Корабль тяжело переваливался с борта на борт, снасти скрипели, из трюма постоянно приходилось откачивать воду. Меры, принятые Роже по улучшению мореходных качеств "Тихого Турка", давали плоды, галера продолжала медленно продвигаться вперед по неспокойному морю.
   Но вот однажды ночью Роже, которому не спалось, услышал сквозь грохот моря чьи-то сдавленные стоны и шум борьбы. Он быстро зажег свечу и пошел на звуки. Выйдя на палубу, Роже увидел, что двенадцать или пятнадцать человек на ней схватились в смертельной схватке. Едва он сделал несколько шагов, как над его головой просвистел кривой морской нож. В следующую секунду на него уже навалился колоссальных размеров негр, очевидно из матросов. Он был вооружен обрывком железной цепи, которым размахивал, как кистенем. Роже не даром называли Свирепым. Он увернулся от удара цепи, обжег нападавшего свечой и, пока тот кривился от боли, воткнул ему между ребрами треугольный венецианский кинжал, с которым никогда не расставался.
   Расправившись с первым противником, Роже ринулся в гущу драки. Он увидел, как двое безоружных и полуодетых людей отбиваются от толпы разбойников, размахивавших обрывками цепей и самодельными ножами. Приглядевшись, Роже убедился, что двое, подвергнувшиеся нападению, это тамплиер (он был весь залит кровью и шатался от слабости) и король Ричард, который дрался яростно, каждым ударом отправляя за борт одного или другого противника. Не успел Роже прийти на помощь королю, как тот, загнав на корму корабля пять или шесть своих противников, обрушил на них удары дубовой скамьи, выломанной в трюме. Роже подбежал к тамплиеру, когда тот, окончательно обессилев от ран, упал на палубу.
  -- Что случилось? - спросил Роже умирающего тамплиера.
  -- Кок - асасин, спасай короля... - прошептал тот и застыл навеки.
   Оглянувшись, Роже увидел, как со спины к королю, который расправился уже почти со всеми своими противниками, подбирается темная фигура с длинным ножом, блестнувшим в свете луны. Роже был слишком далеко, чтобы помочь. Он выхватил вновь свой венецианский кинжал и, почти не целясь, бросил его в убийцу. Асасин неожиданно схватился за горло и упал к ногам короля Ричарда. Король, сбросив в воду последнего из бунтовщиков, обернулся и увидел окровавленного асасина, извивавшегося на палубе. Венецианский кинжал торчал у него из-под подбородка. Роже оставил несчастного тамплиера и поклонился королю.
  -- Ваше величество, вы не ранены? - спросил он.
  -- Спасибо, мой благородный друг, я остался цел в этой маленькой драке. Позволь мне узнать, не пострадал ли ты? - начал было король, но тут вдруг страшный удар расколол корабль на двое. На палубу хлынула вода.
  -- Скалы! - закричал Роже и ухватился за какую-то бочку, которую нес водоворот. Его оторвало от палубу и понесло в море. Король остался на тонущем корабле один. Он стоял, скрестив руки, и любовался стихией.
   Когда через час, умирая от холода, Роже вскарабкался на скалистый берег, он был уверен, что король Ричард погиб в кораблекрушении. Каково же было его изумление, когда в двадцати саженях от берега он заметил костер, а у костра кто-то очень похожий на короля, напевал печальную песню пилигрима:
  
   Вскачь несется рыцарь строгий
   Мимо Акры в Аскалон.
   Рыцарь в саван облачен,
   Мчит, не ведая дороги,
   Пыль вздымает в небеса.
   За спиной торчит коса.
  
   Что спешишь ты, старый воин?
   Спал бы в крепости своей
   Средь кладбищенских камней.
   Что ты нынче неспокоен?
   Ищешь в диком ты краю
   Уж не душу ли мою?
  
   Не терзай меня сомненьем!
   Молвил он: "Не твой черед.
   Уж довольно в этот год
   Я увез в свои владенья
   Христиан и сарацин.
   Нужен Ричард мне один".
  
  -- Ваше величество! - крикнул Роже.
  -- Это ты, мой Харон! Рад видеть тебя на твердой земле! - приветствовал его король.
  -- Где мы, ваше величество?
  -- Разве ты не узнаешь? Мы в раю!
   Но они были не в раю. Кораблекрушение забросило их на берег Священной Римской империи."
   Директор верфи перевел дух и отхлебнул новый глоток хереса.
  -- Конец этой истории общеизвестен, - продолжал он. - Ричард попал в заточение, где находился до тех пор, пока заступничество Папы и крупный выкуп не смягчили сердце императора. Прощаясь с моим предком, король дал ему в награду за службу единственную ценную вещь, находившуюся при нем, - рубин "Сердце Аламута".
   Роже Свирепый отправился в Англию, там он поселился в графстве Нью-Хэмпшир и вскоре женился на юной и прекрасной Мэгги Кидд, хозяйке деревенской харчевни. Рубин он решил продать и купить небольшое поместье. Но через два дня после свадьбы жена нашла его с тем самым венецианским кинжалом в груди, а рубин бесследно пропал.
   Камень вернулся в нашу семью два века спустя, когда на поле битвы при Азенкуре другой мой предок захватил в плен сенешаля Франции графа Монферрана. Когда очередная атака французов грозила нам разгромом, король Эдуард, чтобы вернуть в строй своих воинов, распорядился перебить пленных. Эта позорная резня проходила без участия моего предка, который по зову короля занял свое место в строю. Когда битва закончилась победой англичан, мой предок нашел своего пленника мертвым. Из груди его торчал длинный нож. В кармане камзола графа Монферрана был найден небывалой величины рубин. Мой предок увез его в свой родовой замок, но в том же году он был отравлен. Вместе с ним погибла его жена и трое слуг. Рубин отдали на хранение ломбардскому банкиру, но через год банкир утонул, случайно упав с моста. Тогда рубин решили хранить в специально устроенном тайнике в замке, но еще через год в замке вспыхнул пожар и стены, простоявшие четыреста лет, рухнули. Рубин считали пропавшим до тех пор, пока двадцать лет назад его не нашел мой бедный отец, занимавшийся раскопками в развалинах фамильного замка.
   Тут голос Директора верфи опять стал прерываться от волнения, и на глазах его появились слезы. Он должен был вознаградить себя большой рюмкой хереса, а затем продолжал:
  -- Мой бедный отец поместил статью о своей находке в "Вестнике Королевского Археологического общества", а рубин решил хранить в сейфе банка Гринготтс. Но месяц спустя после находки, когда отец возвращался поздно вечером с обеда, данного в его честь лордом-председателем Археологического общества, трое бродяг напали на него, и он получил смертельный удар длинным ножом в область сердца.
   Мой старший брат, лейтенант Королевского флота, унаследовал этот камень. В тот же год его эсминец погиб в битве у Фолклендских островов. Несчастная вдова узнала, что аргентинский летчик, выпустивший роковую ракету в эсминец, был членом секты асасинов.
  -- Как, разве секта существует до сих пор?? - вскричал Кот.
  -- Увы, - вздохнул Директор. - И число их жертв все растет. Помните ли вы тех злодеев, которые нанесли несколько ножевых ударов пилотам четырех американских воздушных лайнеров, а затем направили тяжелые машины на башни небоскребов? Но наша история близится к концу. Вы наверно уже догадались, что после смерти моего бедного брата, рубин достался по наследству вашему покорному слуге.
  -- Как? Почему же вы еще живы? - не долго думая, спросил Робин.
  -- Едва я узнал о наследстве, в бурную ночь в окно моего отеля заглянула какая-то ужасная бородатая рожа. Я немедленно принял решение. Камень был брошен мною в море, не далеко от порта Акра, где я находился в это время в связи со строительством одной атомной подводной лодки. С тех пор я сплю спокойно, но всякое упоминание о рубине "Сердце Аламута" до сих пор вызывает у меня учащенное сердцебиение и озноб!
  
  

Глава 4

   "Непобедимая Манна" величественно рассекала воды Адриатического моря. Кот Саладин с биноклем на шее расхаживал по капитанскому мостику. Рядом с ним Робин склонился над картой Архипелага. Из камбуза доносился аппетитный запах поджаривавшейся на гриле каракатицы и пение Тиана Обержина:
  
  -- Каплуна распотроши,
   Нашпигуй его морковью,
   Посоли-ка от души,
   Да и кушай наздоровье!
  
   Превосходный бычий бок
   Ты приправь-ка сельдереем.
   Откромсай себе кусок,
   Да и ешь его скорее!
  
   Вешай курицу на гриль
   К ней добавь телячьих почек,
   Вынь из погреба бутыль
   И налей себе глоточек!
  
   Где-то в глубинах трюма бродила Бабушка, то и дело спотыкаясь о какой-нибудь сундук с вещами, необходимыми в путешествии, и ужасно ворча. Бабушка провела неделю, упаковывая багаж, а затем, оказавшись на корабле, неделю его распаковывала, без конца забывая, где что лежит, и пребывая в полной уверенности, что все жизненно важные припасы оказались забыты. На этот раз она полезла в трюм за шерстяными носочками для Кота, а вернулась со случайно найденным Охотничьим Рожком, магическим музыкальным инструментом, когда-то приобретенным тем же Котом у некой старушки.
  -- Очень кстати! - вскричал Робин, увидев Рожок. - Бабушка, нам надо либо уподобиться Орфею и успокоить шторм, приближающийся из-за острова Керкира, либо совершить срочное погружение, что вряд ли одобрит Тиан Обержин.
   Плаванье продолжалось уже неделю. Корабль успел за это время показать свои великолепные мореходные качества, экипаж прекрасно справлялся со своими обязанностями, а адмирал с вице-адмиралом искусно прокладывали курс и избегали опасных рифов и мелей. Единственной проблемой в плаваньи оказался несчастный Тиан Обержин, который, едва раздавалась команда на погружение, бледнел, как полотно, и в полубессознательном состоянии тащился в свою каюту. При этом все, что находилось на плите, ужасным образом подгорало, а самого Тиана приходилось долго приводить в чувство при помощи нашатыря. Кот говорил, что кок страдает редкой формой болезни подводника, которая считается практически неизлечимой. Из-за этой неприятности, пришлось отменить торпедные стрельбы с перископной глубины и ночные прогулки под шноркелем. "Манна" либо плыла по поверхности, либо парила на небольшой высоте, вызывая любопытство у пассажиров встречных пароходов.
   На этот раз тяжелая свинцовая туча, выползавшая из-за оливковых рощ на острове Керкира, мимо которого двигалась "Манна", вынуждала адмирала либо уходить на глубину, либо сражаться со штормом на поверхности, либо искать нестандартные способы защиты от бурь, вроде исполнения баллад на Рожке. Кот был также встревожен происходящим и нервно бормотал себе под нос:
  -- Девятьсот девяносто девять тысяч чертей!
   С появлением Бабушки на мостике воцарилась радостная суета. Кот пододвинул ей плетеное кресло, Робин запрыгал вокруг, и оба умоляли Бабушку поскорее сыграть что-нибудь на Рожке.
  -- Вы уверены, что это не вызовет нежелательных последствий? - спросила осторожная Бабушка.
  -- Нет! - сказал Робин. - Но без Рожка точно будут нежелательные последствия в виде шторма.
   Бабушка тщательно вытерла Рожок посудным полотенцем, облизнулась и поднесла его к губам. Когда-то она закончила курс Гнессинского училища по охотничьему рожку. Порывшись в своем репертуаре, она негормко заиграла "Шествие гномов" Грига. Кот и Робин настороженно вглядывались в горизонт. Туча становилась несколько более расплывчатой, но не исчезала.
   Бабушка заиграла громче и быстрее. Туча начала менять цвет. Из свинцовой она делалась серебристой. Она расплылась уже на полнеба.
   Внезапно у линии горизонта, там, где туча касалась моря, возникли паруса. Кот посмотрел в бинокль.
  -- Вижу множество косых латинских парусов и мачты пяти кораблей! - воскликнул он. Бабушка перестала играть, но паруса не исчезали.
  -- Встречным курсом движется неизвестная эскадра! - вскричал Робин. - Приготовить носовой торпедный аппарат и абордажные крючья!
   Матросы забегали, Кот торжественно извлек из своих запасов пару абордажных крючьев и все приготовились к бою. Между тем, корабли неизвестной эскадры двигались так, будто "Непобедимой Манны" не существовало. Флагманский корабль с голубым в лилиях флагом прошел на расстоянии полета сарацинской стрелы от субмарины. Кот прекрасно видел в бинокль капитана в черном камзоле с золотыми пуговицами, вглядывавшегося в горизонт, но капитан не обратил ни малейшего внимания ни на Кота, ни на его необычное плавательное средство. То же повторилось со вторым кораблем, над которым развевался желтый флаг с синим крестом. На его бортах висели большие медные щиты каплевидной формы, а через борт внимательно глядели вдаль какие-то рыжебородые люди. Некоторые из них скользили взглядами по "Манне", но как будто не замечали ее. Третий корабль шел под красным флагом с белым крестом. На палубе его стояла внушительная катапульта, а капитан был облачен в сверкающие доспехи. Он тщательно разглядывал горизонт, но ни разу не посмотрел на наших путешественников. Четвертый корабль, который нес черно-белый флаг двигался чуть в отдалении. Когда он проплывал мимо "Манны", Робин и Кот услышали доносившееся с палубы пение. Мужской хор исполнял какой-то псалом по-латыни. И с этого корабля никто не посмотрел в их сторону. Наконец, пятый корабль шел под серебристым флагом с мальтийским крестом. Он прошел буквально в пяти метрах от "Манны", которую качнуло кильватерной волной, поднятой этим мощным трехмачтовым коггом. На двух башнях, возведенных на носу и корме этого внушительного корабля, стояли стражники в шлемах и с заряженными арбалетами. Кот и Робин спрятались в люк и оттуда осторожно рассматривали резные украшения на корме когга, когда он пронесся мимо. Ни один из сражников не направил на них арбалета, ни один не посмотрел на них.
  -- Они нас не видят! - догадался наконец Робин.
  -- Это корабли-призраки! - воскликнул Кот. - Бабушка вызвала их звуками Рожка. Готов поспорить на дюжину мышей, это эскадра Пяти Королей!
  -- Что может искать в этих водах эскадра Пяти Королей? - спросил Робин. - Сарацины сюда не заплывают, а морские торговцы предпочитают спокойные воды Леванта.
  -- Не ищут ли они здесь нашего старого знакомого? - предположил Кот.
  -- Ты имеешь в виду "Тихого Турка" ?! - догадался Робин.
   Предположение Кота подтвердилось этим же вечером. Когда солнце уже садилось в воду, а Бабушка собиралась дать вечерний гонг, Робин вдруг разглядел на четко прочерченной линии горизонта силуэт тяжелой гребной галеры под маломощным прямым парусом. Приказав Коту, стоявшему на руле, взять курс на галеру, Робин включил обе паровые турбины на полную мощность. В облаке брызг "Манна" понеслась вперед.
   Через четверть часа путешественники поровнялись с галерой. Весла мерно толкали корабль вперед, на палубе не было заметно никакого движения, на мачте развевался флаг с тремя лежащими львами. По правому борту галеры вилась затейливая арабская надпись, рядом с которой висела на двух гвоздях небрежно обтесанная доска с латинским названием "Turcus Pacificus".
  -- "Тихий Турок!" - перевел Кот. - Значит это он!
   Ветер между тем становился шквалистым, и в сгустившейся темноте идти борт о борт с тяжеловесной галерой было небезопасно. Робин хотел было уже приказать поворачивать на прежний курс, как вдруг его внимание привлекла темная фигура, появившаяся на палубе "Тихого Турка". Высокий человек в плаще с капюшоном сжимал в руке что-то похожее на короткий меч или длинный нож. Вслед за ним на палубу выбралось еще человек десять-двенадцать. Вся процессия осторожно направилась к кормовой надстройке.
   Робин вслушивался как мог, но ветер свистел слишком громко, и он не расслышал, что именно крикнул неизвестный в капюшоне, постучав в дверь каюты, выходившую на верхнюю палубу. В ответ на его возглас, дверь распахнулась и на пороге показался некто в плаще тамплиера. Робин уловил блеск металла и звук удара, после чего тамплиер пошатнулся и схватился за грудь. В ту же секунду из-за спины у него появилась мощная фигура какого-то рыцаря, который одним ударом кулака сбил с ног человека в плаще и выскочил на палубу. Тут же на него набросились со всех сторон и началась отчаянная драка.
   Дальше смотреть Робин не мог. Стало совсем темно и явно начинался шторм. Он спустился по ступенькам трапа в рубку и, скрепя сердце, приказал Коту идти на погружение. Завыла сирена, матросы задраили люки, и "Манна", приняв воды в цистерны срочного погружения, ушла под воду с дифферентом на нос. Из каюты Тиана Обержина послышались стоны, и Бабушка понесла ему нашатырь.
  
   Ночь "Непобедимая Манна" провела на глубине в тридцать метров, где от шторма, бушевавшего на поверхности, не было и следа. Тиан Обержин тихо страдал в своей каюте, а Кот, втайне от Бабушки прокравшись на камбуз, подкреплял свои силы небольшой порцией фуа гра с брусничным вареньем. За этим занятием его застал Робин, который внезапно проснулся среди ночи и пошел бродить по отсекам субмарины в своей теплой адмиральской пижаме с рыбками.
  -- Тебе тоже не спится, Котик? - спросил Робин, усаживаясь рядом с Котом и наливая себе яблочного сока.
  -- Да, - признался Кот. - Меня так мучает одна загадка, что я даже решился вопреки своим правилам перекусить парочкой заплесневелых сухарей для укрепления аналитических способностей мозга.
   Робин посмотрел на вылизанную дочиста банку фуа гра, и поинтересовался:
  -- А что это за загадка? И увеличились ли твои аналитические способности?
  -- Думаю, увеличились, - гордо сказал Кот. - Загадка была вот какая: почему в нашем замке Рожок вызывает здоровых полных сил призраков, которые однажды нас чуть на кусочки не разорвали, а здесь в море он лишь порождает какие-то тени, которые проносятся мимо нас, будто нас и нет?
  -- Да, я тоже об этом думал. - признался Робин. - Не знаю в чем дело. Может быть, Бабушка играла слишком тихо или Рожок отсырел?
  -- Все эти варианты я перебрал и последовательно отверг! - заявил Кот. - В самом деле, когда мы вызывали призраков в замке, достаточно было один раз совсем тихо подуть в Рожок. А отсыреть он не мог, я храню его завернутым в промасленный пергамент, и он всегда лежит в непромокаемом ларце из черного дерева.
  -- Так в чем же дело? - спросил Робин.
  -- Вот в чем! - торжественно произнес Кот. - Рожок вызывает призраков повсюду, но перенести нас самих в призрачный мир он может только в определенных местах.
  -- Что же это за места?
  -- Это должны быть места, буквально пропитанные историей. Такие места, где тайны средневековья сконцетрировались настолько, что их хоть на бутерброд намазывай. - Кот с выражением фокусника намазал себе бутерброд маслом, положил сверху ломтик семги и начал есть.
   Робин некоторое время обдумывал услышанное.
  -- Ну, наш замок, конечно, основательно пропитан историей, - согласился он. - Не даром в нем хранилось Сокровище тамплиеров. А в каких еще местах сконцентрированы тайны средневековья?
  -- Я составил целый список! - сказал Кот с набитым ртом. - Думаю, лондонский Тауэр, толедский Алькасар или замок Святого Ангела в Риме являются как раз такими местами.
  -- А в Святой Земле есть эти места?
  -- Ну разумеется! Знаешь ли ты, что в Сирии сохранились такие замки, в обеденных залах которых летают орлы, а подземелья тянутся до самого Мертвого моря? Не сомневаюсь, что дворец ас-Сабаха в Акре, Иерусалимский храм или замок Паломника притягивают призраков не меньше, чем Алькасар или Тауэр. Я не говорю уже, - тут Кот понизил голос, - о замке Аламут!
  -- Вот туда мы и отправимся! - вскричал Робин и тоже сделал себе бутербродик с красной рыбой и лимоном.
  
   Наутро "Манна" была уже на поверхности. Повеселевший Тиан Обержин жарил на кухне тосты, а Робин, вооружившись циркулем, прокладывал по карте курс на Акру. Бабушка делала утреннюю зарядку. Она держалась за фальшборт и размахивала то левой, то правой ногой. Вдруг в поле ее зрения попал какой-то странный предмет, прыгавший на поверхности волн.
  -- Котик, что это там такое? - спросила Бабушка Кота, который завершал растирание мокрым полотенцем.
   Кот настроил свой походный бинокль и вскричал:
  -- Бутылка!
   Робин немедленно дал команду: "Стоп-машина!", и при помощи сачка диковинную бутылку выволокли на палубу корабля.
   Впрочем при ближайшем рассмотрении оказалось, что это не совсем бутылка. Скорее это был глиняный кувшин с узким горлышком. Он весь оброс водорослями и раковинами каких-то мелких моллюсков. Горлышко кувшина было заткнуто пробкой и залито толстым слоем сургуча, благодаря которому он и продержался на воде так долго. Кот предположил, что найденный сосуд плавает в море уже много столетий и что, вероятно, внутри у него сидит джинн.
   Робин с большой осторожностью соскреб сургуч при помощи швейцарского ножа, а затем, пользуясь штопором из того же ножа, вскрыл кувшин.
   Никакого джинна внутри не оказалось, и вначале Робин даже подумал, что кувшин пуст. Однако, засунув внутрь палец, он нащупал свиток тонкого и очень хрупкого папируса. Кот сбегал за пинцетом. Общими усилиями свиток удалось извлечь, но он оказался настолько ломким, что буквально рассыпался в пальцах Робина. Удалось спасти лишь маленький фрагмент рукописи, испещренный выцветшими арабскими письменами.
  -- Это должно быть очень важное сообщение, - предположил Робин и спустился в библиотеку.
   Он был настолько увлечен находкой, что попросил подать завтрак прямо на свой рабочий стол в библиотеке, где они с Котом склонились над грудой словарей.
   Расшифровка старинной надписи заняла весь день. Читая справа-налево затейливую арабскую вязь, Робин и Кот то и дело впадали в отчаянье - настолько непонятным был переведенный текст. Уже поздно вечером, когда в ясном небе появились звезды, и корабль заскользил по лунной дорожке, загадочные письмена сложились наконец в нечто вроде обрывка поэмы:
  
   ... придет исчезнувший Имам
   И распахнет нам двери рая,
   Звени цимбала! Ожидая,
   Приблизим свет к своим очам,
   В грехе погрязшие долины
   Пройдем, спустившись с горных круч,
   И каждый, кто увидит луч
   Благославенного рубина,
   Достоин будет умереть
   По воле мудрого Имама
   И слову Старца. Орифламма
   Да сгинет в мерзости. На треть
   Вонзи свой нож, хваля аллаха,
   В грудь нечестивцу. Праздный люд,
   Услышав слово "Аламут!"
   Отпрянет в ужасе. На плаху
   Поволокут тебя. Прощай,
   Счастливец, ты увидишь рай!
  
  

Глава 5.

   Высадка под стенами Акры прошла в соответствии с заранее намеченным планом. "Непобедимая Манна" подошла к одной из скал, обрамлявших вход в бухту Акры. Затем она поднялась в воздух и, лавируя между скалами, долетела до укромной полянки, которую Робин и Кот давно уже присмотрели на карте Иерусалимского королевства, составленной Жуанвилем, и припасенной Бабушкой. Эта полянка, замаскированная между двумя кедровыми рощами и склоном холма, издавна служила укрытием для пилигримов, пробиравшихся вдоль неспокойного побережья Средиземного моря под охраной угрюмых тамплиеров.
   Включив оба винта на малые обороты, Робин стал осторожно опускать корабль на высокую траву. Кот, вооруженный до зубов, осматривал окрестные кусты в свой любимый бинокль. В тот момент, когда "Манна" уже коснулась земли одним из выдвижных шасси, Кот заметил за толстым кедровым стволом на опушке леса нечто подозрительное. На высоте человеческого роста из-за кедра выглядывал хвост чего-то напоминавшего головной убор из черно-белой клетчатой ткани. Самым неприятным, однако, было то, что несколько ниже выглядывал предмет, подозрительно напоминавший ствол огнестрельного оружия.
   Не долго думая, испуганный Кот привел в действие Систему ближней защиты корабля. Самонаводящиеся автоматические арбалеты, спрятанные в рулях высоты и элеронах, развернулись с легким шелестом, и в ствол подозрительного кедра полетела дюжина стрел. Едва только стрелы вонзились в кору кедра, из-за дерева выскочил бородатый человек в зеленой с черными пятнами одежде, и, крича что-то по-арабски, побежал в сторону моря. Через несколько секунд он скрылся из вида. Кот успел только отметить длинный кинжал, болтавшийся у неизвестного на поясе.
  -- Скорее всего, это был палестинский террорист, - сказал Робин, когда Кот рассказал ему и Бабушке о происшедшем. - Следовало бы проинформировать местные власти. Пока же ограничимся объявлением военного положения и расставим посты на вершинах близлежащих холмов.
   Сразу же путешественники приступили к оборудованию укрепленного лагеря на поляне. Бабушка расстелила на траве большую скатерть и расставила складные стульчики, в то время, как Робин у Кот окружили ее несколькими прозрачными бронированными экранами. Тиан Обержин поставил вариться фарфалли с грибным соусом и отправился проверять посты. Матросы-стражники уютно расположились в зарослях на склонах холмов. У каждого был арбалет, сигнальный фонарь и термос с какао для подкрепления сил. Затем Бабушка начала собирать запасную одежду для похода в Акру, а Робин и Кот установили мощный телескоп на штативе, который позволил им разглядеть город во всех подробностях.
   Современные кварталы вплотную подбирались к огромной мрачной крепости, нависавший над заливом. Стены крепости были испещрены трещинами, в нескольких местах виднелись застрявшие пушечные ядра. Робин обратил внимание на расположенные невдалеке от стен полузасыпанные входы в какие-то подземные галереи.
  -- Это минные коридоры, прорытые Наполеоном, - пояснил Кот. - Император тридцать раз штурмовал Акру, но так и не смог взять ее, хотя один раз его солдатам удалось ворваться внутрь города.
  -- Значит есть хотя бы один туннель, ведущий в крепость?
  -- Несомненно! А может и не один, если учесть что почти такое же количество противоминных штолен было прорыто защитниками крепости, и во многих местах подкопы с той и другой стороны соприкасаются.
  -- Что ты думаешь, Котик, о том вон проходе? - спросил Робин, показывая на глубокую дыру в склоне крепостного холма за пределами современного города.
  -- Думаю, этим проходом мы могли бы попробовать проникнуть в крепость, не привлекая внимания полиции, - сказал Кот. При этом он перевел взгляд на новый город, над котором постоянно барражировали полицейские вертолеты, и на перекрестках которого стояли танки с шестиконечной звездой на броне.
  -- Так и сделаем! - воскликнул Робин. - Выступаем сегодня на закате солнца!
   Полюбовавшись еще причудливыми крышами дворца ас-Саббаха, Робин и Кот спустились в лагерь, где их уже ждал легкий обед, сочетавший избранные блюда тосканской кухни и завершившийся несколькими ломтиками пармезана с медом.
   До вечера никаких выдающихся событий больше не происходило, а когда солнце начало садиться, Робин, Бабушка и Кот с рюкзаками на плечах и фонарями в руках вышли из лагеря и направились к туннелю, который должен был их привести в сердце старинной Акры. По дороге путешественники шепотом обсуждали загадочную поэму, которая находилась в кувшине, выловленном ими в море. Кот утверждал, что это ни что иное, как послание от Старца Горы асасинам, написанное в свойственной Средним векам изящной иносказательной манере.
  -- А что такое Орифламма? - поинтересовалась Бабушка.
  -- Ну конечно же это боевое знамя французских королей! - воскликнул Кот. - золото-пламенное, как следует из его названия. Всякий сарацин при взгляде на Орифламму бледнел от страха и свирепел, как разъяренный бык!
  -- А кто такой Исчезнувший Имам? - спросил Робин.
  -- Ну уж это совсем просто! - проворчал Кот. - Это последний из прямых потомков Магомета, который по утверждению большинства историков был убит в Басре, но по словам Старца Горы, сумел спастись и прятался в секретном месте, отдавая приказания своим верным сторонникам через самого Старца Горы.
  -- Может быть, Старец Горы и был Исчезнувшим Имамом? - спросила Бабушка.
  -- Если встать на путь домыслов и произвольной трактовки исторических фактов, то этого нельзя исключить, - глубокомысленно произнес Кот.
   Тем временем, они уже подошли к подземному ходу, вход в который был мрачной дырой, откуда пахло сыростью и мышами. Бабушка заставила всех надеть теплые куртки на меху ондатры и шерстяные шапочки. Путешественники зажгли фонари и полезли в туннель: первым Робин, за ним Кот, а в арьергарде Бабушка.
   Путь через подземный ход был долгим и малоприятным. Глинистая почва скользила под ногами, над головой то и дело проносились летучие мыши. Бабушка один раз чуть не упала, споткнушись о чей-то скелет. Самым противным было то, что с потолка все время капала вода.
   Наконец, преодолев опасный подъем по каменистой осыпи, путешественники выбрались на поверхность. Их глазам предстала легендарная Акра - жемчужина Средиземноморья, мощнейшая крепость Востока, город, в котором побывали самые знаменитые рыцари, самые прекрасные дамы и самые коварные злодеи Средневековья. Узкие извилистые улочки поднимались по склону холма. С обеих сторон высились глухие стены каменных домов, похожих на замки. Каждый шаг по булыжной мостовой отдавался гулким эхом. Кое-где из-под неплотно закрытых ставень пробивался луч света, но в целом город был погружен в мрак. Громады церквей и мечетей выходили на пустынные площади, украшенные фонтанами. За оградами садов шелестели пальмы и кипарисы. Временами раздавался пронзительный крик какой-то ночной птицы.
   Путешественники вышли на смотровую площадку, обнесенную зубчатой оградой. С нее открывался захватывающий дыхание вид на бухту, окруженную скалами. Несколько башен возвышалось по берегам ее, а совсем далеко, на мысу, виднелась неясная черная глыба Замка Паломника. Ко всеобщему удивлению, у многочисленных причалов порта почти не было кораблей. Лишь эсминец и два сторожевых катера береговой охраны покачивались на волнах.
  -- Интересно было бы посмотреть, как эта бухта выглядела, когда здесь стоял флот Пяти Королей. - сказал Робин.
  -- Нет ничего проще! - произнес Кот и протянул Бабушке Охотничий Рожок.
  -- Вы уверены, что это не опасно? - спросила Бабушка.
  -- Конечно опасно! - успокоил ее Робин.
   Бабушка скептически покачала головой, но все-таки поднесла Рожок ко рту и заиграла вальс "Амурские волны". Сейчас же вода бухты покрылась мелкой рябью, из-за которой очертания эсминца и катеров стали растворяться в контурах волн. Рябь стала рассасываться в одних местах и собираться в других, и наконец над поверхностью моря стали проступать силуэты множества кораблей. Сейчас же из окон портовых таверен хлынули свет, музыка, хохот и звон посуды. Бухта наполнилась движением, и стали видны уже во всех деталях огромные парусные корабли с крутыми бортами и башенными надстройками. По их палубах прохаживались капитаны и матросы, вооруженные кривыми абордажными саблями. На набережной толпились люди в беретах с перьями и туфлях с вытянутыми носами. То и дело проезжал какой-нибудь рыцарь на лошади, покрытой попоной, в кольчуге и с мечом на поясе. Следом за рыцарями двигались целые отряды оруженосцев, вокруг бегали мальчишки, менестрели играли на лютнях, а бродячие фокусники устраивали поединки кобр и мангустов.
   Бабушка, Робин и Кот собрались было спуститься по лестнице в порт и зайти в какой-нибудь кабачок, как вдруг из темного закоулка возле начала лестницы до них донесся чей-то хриплый голос:
  -- ... Старец послал тебе это!
   Кот, который хорошо видел в темноте, прокрался поближе и увидел двух людей в черных плащах с капюшонами. Один только что передал другому небольшой сверток. Тот нетерпеливо развернул его и ахнул от восторга. Кот, встав на цыпочки, разглядел красный камень, который сверкнул в лунном свете, словно глаз огромного ночного хищника. Первый человек в капюшоне продолжал шепотом:
  -- Завтра ты сделаешь то, что приказал Старец, с герцогом Монферратским.
   Второй молча кивнул. Первый развернулся и пошел прямо на Кота с такой скоростью, что тот не успел даже отпрыгнуть. Кот замер от ужаса, но асасин (а это, конечно, был асасин) не обратил на него никакого внимания. Он только усмехнулся в свою черную бороду и исчез в одной из узких улочек.
   Кот передал Робину и Бабушке услышанный разговор, когда все вместе они уселись на большую дубовую скамью и развернули бутерброды. Внизу шумел порт, а сверху мерцали огни старой Акры. Робин призвал всех мыслить логически и заявил:
  -- Итак, мы знаем, что загадочная секта асасинов задумала убийство Конрада Монферратского, и к тому же будущий убийца получил "Сердце Аламута", камень, который, как видели все, был подарен Ричарду Львиное Сердце шейхом ас-Саббахом. Мы также знаем, что асасины убили самого шейха ас-Саббаха и пытались убить Ричарда, когда он возвращался в Европу. Мы не знаем, есть ли связь между этими убийствами, и каков был дьявольский замысел асасинов. Мы также не знаем, как рубин попал к шейху ас-Саббаху.
  -- Как это, не знаем? - возмутился Кот, который внимательно слушал Робина и делал какие-то пометки в своем блокноте. - рубин был подарен шейху султаном Саладином!
  -- Котуся, как ты это выяснил? - вскричал Робин.
  -- Прочитал в книге о Саладине, которую всем вам следовало бы внимательно изучить перед поездкой, - назидательно сказал Кот. - Султан торжественно вручил ему этот рубин во время своей первой поездки в Акру еще до начала осады. Он приказал шейху хранить крепость так же бережно, как этот камень.
  -- А знал ли шейх ас-Саббах о том, что за камнем охотятся асасины?
  -- В книге об этом не сказано. Но если вы хотите знать мое мнение, то мне кажется, что шейх чувствовал, что над ним занесен нож убийцы. Именно потому он так отчаянно отбивал все штурмы. Когда же все ресурсы обороны были исчерпаны, и он сдал город Ричарду, ас-Саббах был настолько уверен, что султан не оставит его в живых, что даже решился передать камень - подарок султана! - его злейшему врагу, Ричарду.
  -- И вскоре после этого он был убит!
  -- Не значит ли это, - спросила Бабушка, - что Саладин сам подстроил убийство ас-Саббаха, что он заключил союз со Старцем Горы и направлял кинжал асасинов против своих врагов?
  -- Конечно! - вскричал Робин. - Ведь "Тихий Турок" был подарком Саладина. Не удивительно, что кок с этого корабля пытался убить Ричарда!
   Кот хотел было что-то возразить, но тут где-то совсем рядом затрубили трубы, и несколько голосов прокричало:
  -- Дорогу королю Франции и герцогу Монферратскому!
   При свете десятков факелов, которые несли оруженосцы, вооруженные короткими алебардами, на площадь выехала группа всадников на богато убранных лошадях. Впереди неторопливо двигались два рыцаря в великолепных доспехах, сверкавших позолотой. Ехавшие в некотором отдалении от них всадники несли знамена. Одно из этих знамен было тяжелым старинным полотнищем с вышитыми золотом языками пламени. "Орифламма!" - подумал Робин. На другом была изображена гора, над вершиной которой были скрещены два топора.
   Всадники поровнялись с перепуганными Бабушкой, Робином и Котом, которые отступили за скамью, побросав свои бутерброды.
  -- Итак, любезный герцог, завтра вы станете королем, - говорил один из них.
  -- Боюсь, ваше величество, король Ричард не потерпит этого, - грустно отвечал другой.
  -- Что вам за дело до короля Ричарда? - спросил первый.
  -- Вы же знаете, ваше величество, девять рыцарей из десяти в этом королевстве пойдут хоть в огонь по слову Ричарда Львиное Сердце. Когда он захватит Иерусалим, во всем мире никто не сможет противиться его воле.
  -- Вы ошибаетесь, Конрад, - резко сказал король. - Ричард глуп и беспечен. Ему не взять Иерусалим. Но хватит об этом. Жду вас сегодня к ужину. Мой новый повар готовит чудесный плов. Вы знаете что это такое? Арабское кушанье, вы не поверите, как это вкусно.
  -- Благодарю вас, ваше величество, непременно буду.
  -- Прощайте герцог! Мне будет так не хватать вашего общества... Когда вы станете королем, разумеется.
   Король неторопливо продолжал свой путь, а герцог в сопровождении своих слуг свернул в боковую улицу. Кот, который прекрасно видел в темноте, обратил внимание на то, что едва кавалькада герцога скрылась из виду, от стены одного из домов отделилась темная фигура в плаще с капюшоном и быстро двинулась в том же направлении.
  -- Я прослежу за ним! - мяукнул Кот, и на мягких лапках бросился следом. Некоторое время Робин и Бабушка вглядывались в темноту. Через пять минут они забеспокоились, сложили бутерброды и куртки в бабушкину сумку и двинулись вслед за Котом. Кривая улочка неожиданно вывела их на площадь, от которой во все стороны расходились другие улицы. Напротив виднелась зубчатая стена дворца ас-Саббаха. Неподалеку, у закрытых дубовых ворот большого каменного здания стояли два стражника. Куда идти дальше, было непонятно.
  -- Саладин! Саладин! - закричал Робин.
  -- Кто кричит? - вдруг раздался грубый голос.
   Робин и Бабушка увидели, что к ним направляется один из стражников. Они так привыкли, что, путешествуя по призрачному миру Средневековья, остаются невидимыми для его жителей, что не могли поверить, что в этот раз их увидели и услышали. Стражник с алебардой подошел к ним.
  -- Кто вы такие и что здесь делаете? - ворчливо спросил он.
  -- Мы путешественники и ищем нашего Кота, - робко сказал Робин, а про себя подумал: "Значит мы в одном из мест, пропитанных историей, о которых говорил Кот."
  -- Как вы осмелились возле покоев герцога Монферратского призывать его злейшего врага, султана поганых сарацин?
  -- Понимаете, это нашего Кота так зовут, - сказала Бабушка, - нам хотелось дать ему внушительное имя...
  -- А ну-ка идите за мной! - приказал стражник. - Посидите пару ночей в подвале, расскажете еще что-нибудь веселое.
   Робин не знал, что и делать. В отчаянии, он сунул руку в карман и обнаружил там несколько золотых монет.
  -- Вот, возьмите, и проводите нас к городским воротам, - сказал он с таким важным видом, какой обычно умел напускать на себя только Кот Саладин.
   Стражник подбросил на ладони монеты. При свете факела сверкнуло золото.
  -- Папские лиры! - с восхищением произнес он, разглядывая профиль Урбана Второго на одной из монет. Затем он поклонился, отсалютовал алебардой и вежливо произнес:
  -- Прекрасная сеньора и благородный рыцарь, Тристан Маренго, оруженосец его светлости герцога Монферратского, повергает себя к вашим стопам, смиренно моля позволить ему указать вам путь к Южным воротам Акры Великолепной!
   Бабушка, оказавшаяся вдруг прекрасной сеньорой, не могла вымолвить ни слова, а Робин снисходительно наклонил голову и коротко ответил:
  -- Идемте же!
   Стражник с факелом пошел впереди, освещая дорогу. Преодолев еще несколько узких улиц со сточными канавами посередине, путешественники вышли к толстой круглой башне, в которой находилась арка ворот. Решетка была поднята, но под аркой расположился целый отряд стражников, которые пили вино из глиняных бутылей и играли в кости.
  -- Пароль? - грозно спросил один из них.
  -- Катапульта! - отозвался Тристан Маренго.
   Стражники расступились. Бабушка и Робин вышли на широкую дорогу, обсаженную кипарисами. Дорога уходила на юг, петляя между холмами.
  -- Вот путь в Яффу, Тир и Аскалон, - пояснил Тристан Маренго. - Позволите ли вы мне теперь возвратиться в палаццо герцога, где долг велит мне находиться неотлучно?
  -- Ступайте! - разрешил Робин, и их провожатый направился обратно в город.
   Взглянув на карту Жуанвиля, Робин быстро сообразил, где они находятся, и, включив фонарик, повел Бабушку к полянке, на которой был оставлен корабль. Дорогой они обсуждали проблему поисков Кота.
  -- Не удивлюсь, если Саладинчик уже ждет нас на корабле, подкрепляя силы окороком или бутербродом с салом. - сказал Робин.
  -- Я слышала, что в Акре в дни осады были съедены почти все коты, - мрачно заметила Бабушка.
  -- Но ведь осада уже завершилась! Теперь в городе хватает еды! - воскликнул Робин.
   Наконец, показались знакомые холмы, спускающиеся к морю. Робин ускорил шаг и через минуту он уже выскочил на полянку, с которой начался их поход в Акру несколько часов назад. На середине поляны Робин остановился, как вкопаный. Вскоре к нему присоединилась Бабушка, которая тоже ничего не понимала. Поляна была совершенно пуста!
  
  

Глава 6.

  
  
   Что же случилось с Котом Саладином?
   Мы оставили его, когда он бежал, прижав уши и распушив хвост, по кривой и темной улочке Акры вслед за таинственным человеком в плаще. Кот прыгал по неровным камням булыжной мостовой, стараясь производить как можно меньше шума, и тем не менее, когда незнакомец поворачивал за угол, Коту показалось, что он на мгновение обернулся и из-под капюшона бросил в сторону Кота острый взгляд. Надеясь, что его персиковая шерсть не привлекла внимание незнакомца, Кот потрусил дальше. Улочка круто повернула, и Кот выскочил на широкую площадь. Площадь была пустынной, лишь у крыльца одного из выходивших на нее тяжеловесных каменных зданий стояли двое стражников. Кот стал всматриваться в темные углы площади, стараясь понять, куда мог деться тот, за кем он бежал, и вдруг позади него раздался тихий шорох. Сразу же чья-то сильная рука схватила Кота за шиворот и подняла высоко в воздух. От неожиданности Саладин совершенно забыл о кинжале, висевшем у него на поясе, и даже не сообразил громко мяукнуть, чтобы привлечь внимание стражников.
   Проведя секунду в воздухе, он был стремительно погружен в большой мешок из плотной грубой ткани. Чьи-то руки быстро перевязали мешок крепким морским узлом ("буа-констриктор",- предположил Кот). Затем Кота в мешке взвалили на спину и куда-то поволокли. Бедный Саладин болтался вниз и вверх, вправо и влево, как рыбачья фелюга в десятибальный шторм. Храбрый Кот, однако, не утратил способностей к аналитическому мышлению и по запаху определил, что в мешке, куда он попал, раньше хранили рыбу ("дентриче или небольшую мурену", - подумал Кот).
   Наконец, путешествие закончилось. Мешок с Котом грубо бросили на каменный пол какого-то жарко натопленного помещения. Рядом слышался треск дров, очевидно топили камин. Кот вытащил кинжал и прорезал маленькую дырочку в стенке мешка.
   Его взору предстало просторное сводчатое помещение, посередине которого стоял большой дубовый стол, заставленный всякого рода кухонной утварью. Котлы и сковородки соседствовали с серебряными тарелками и кубками. Здесь же на огромных разделочных досках валялись куски мяса, нарезанные овощи, какие-то диковинные травы и изюм. Вдоль стен располагались буфеты, также набитые разнообразными блюдами, чашами, подносами, соусниками и супницами. С потолка свисали туши быков, окорока, колбасы, вяленые рыбы, сушеные дыни и тому подобное. Над пламенем камина висел на цепи колоссальной величины котел, рядом с которым стоял тот самый человек в черном плаще. Теперь в руках у него было нечто вроде поварежки величиной с небольшое копье. Коту пришло в голову, что, возможно, его самого хотят сварить в этом чудовищном котле, и от страха у него похолодел кончик хвоста.
   Неожиданно дверь распахнулась, и в помещение вбежал толстый человечек в малиновом камзоле и колпаке с бубенчиками. Он быстро прошмыгнул к котлу и заглянул в него.
  -- Что это за варево, Омар? - брезгливо поморщившись, спросил он.
  -- Плов, - коротко бросил черный человек.
  -- А что ты туда кидаешь? - он подозрительно уставился на продукты, разбросанные по столу.
  -- Не твое дело, - буркнул Омар.
  -- Ошибаешься! Мое дело все разнюхать, и доложить его величеству, если что-то не в порядке. А твое дело рассказать мне все без утайки.
   Черный человек ничего не ответил, и маленький продолжал бегать по кухне, заглядывая повсюду.
  -- А это что такое? - спросил он, схватив мешок с Котом Саладином. - Ты что, поросенка сюда засунул? - он перевернул мешок, и Кот с жалобным мяуканьем шлепнулся на пол. - Святые угодники, так вот из чего ты варишь свой плов!
  -- Этого кота шайтан послал. Он шпионил за мной! - ответил черный.
  -- Вот как! Ну-ка, скажи нам, котик, как тебя зовут?
   Кот приосанился, насколько мог после пережитых приключений, и гордо объявил:
  -- Барон Саладин к вашим услугам!
   Оба уставились на него с изумлением. Причем маленький человек даже перекрестился.
  -- Почему ты крался за мной? - хрипло спросил черный Омар.
  -- Видите ли, - пояснил Кот, - я случайно принял вас за асасина. Но теперь-то я вижу, что имею дело с поваром из благородного дома.
   Черный повар недоверчиво покачал головой, но маленький человек сразу просиял.
  -- Значит, тебя послал вовсе не шайтан, а сам святой Васисуалий, покровитель кошек! Подумай только, Омар: Саладин, да еще и барон! Я должен немедленно представить его королю!
  -- Делай как хочешь, Серпан, но мне этот кот не по душе, - сварливо отозвался Омар, однако маленький человек уже несся к двери.
  -- Послушайте, мсье Серпан, - взмолился Кот, - прежде чем предстать перед королем, я должен попросить у вас гребень для расчесывания шерсти...
  -- Вы прекрасны и так, мой дорогой барон! - мурлыкал Серпан, подталкивая испуганного Кота к двери.
   Во мгновение ока они пересекли несколько залов, поднялись по лестнице и вошли без стука в сумрачный кабинет, украшенный великолепными гобеленами. Возле венецианского зеркала в серебряной раме стоял красивый молодой человек, занятый расчесыванием своей бороды. Кот узнал его с первого взгляда, это был Филипп-Август, прославленный король Франции. Как и полагалось воспитанному коту, Саладин глубоко и почтительно поклонился.
  -- Ваше величество, вот тот, кто нам нужен! - воскликнул Серпан.
  -- Персиковый кот! - обрадовался король. - В самом деле, неплохая находка. Ты уже объяснил ему, в чем дело?
  -- Нет еще, - весело отозвался Серпан. - Но сейчас объясню. Барон, король Франции хочет оказать вам неслыханную милость!
   У Саладина даже дыхание перехватило от восторга. Серпан продолжал:
  -- Король принимает вас на службу в качестве Великого камергера и немедленно жалует вам золотую цепь!
  -- Щедрость его величества безмерна, - стал оправдываться Кот, - но к сожалению, я не могу сейчас поступить на королевскую службу, поскольку должен исполнять свои обязанности вица-адмирала...
  -- Не беспокойтесь, дорогой адмирал! - просиял Серпан. - Его величество даст вам лишь одно легкое поручение, а затем отпустит в бессрочный отпуск! А вот, кстати, и цепь!
   И он надел на шею ошеломленного Кота роскошную золотую цепь, на которой висело что-то вроде медальона.
  -- Вот, что вы должны сделать. Его величество просит вас отнести несчастному больному королю Гвидо Иерусалимскому бальзам, который укрепит его здоровье. Этот драгоценный бальзам находится в ладанке, прикрепленной к вашей золотой цепочке. - он показал на медальон. - Король Гвидо, увы, так беден и так горд, что никогда не согласится принять этот роскошный подарок, если мы предложим его открыто. Поэтому нам и нужна ваша помощь! - с этими словами Серпан внимательно взглянул на Кота. - Король Гвидо живет в Доме тамплиера возле Южных ворот. Крыша этого дома прохудилась, так что толковому коту ничего не стоит через дыру в черепице пробраться на чердак. С чердака вы спуститесь по винтовой лестнице в комнату короля, дверь там всегда открыта. Посередине комнаты стоит стол персикового дерева. На столе всегда стоит кубок, из которого король пьет воду с вином за ужином. Вы заберетесь на стол, откроете ладанку и выльете ее содержимое в кубок короля. Ваша шерсть будет практически незаметна на персиковом дереве, и король не догадается, что ему прислали подарок! А когда вы вернетесь, его величество возможно наградит вас за службу бриллиантовым перстнем! - и Серпан многозначительно показал на перстень, украшавший королевский мизинец.
  -- Ну что же, - сказал польщенный Кот, - я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь королю Франции! Пусть мне покажут дорогу к дому короля Гвидо, а уж по крышам я умею лазать не хуже самого ловкого французского кота!
  -- Я сам отведу вас, любезнейший Саладин! - вскричал довольный Серпан, подхватил Кота под лапу и снова потащил его по дворцовым коридорам. Кот только успевал вертеть головой, когда они пробегали мимо мраморных статуй, позолоченных канделябров, грозных стражников с алебардами или важных придворных в изысканных одеждах.
   Вдруг у самого выхода из дворца кто-то грубо схватил Серпана за локоть. Бубенчики на его колпаке звонко зазвенели. Саладин испуганно оглянулся. Над ним навис свирепый повар Омар.
  -- Клянусь бородой пророка, этот кот шпион и предатель! - воскликнул он.
  -- Что ты говоришь, глупый турок... - начал было Серпан, но повар не дал ему договорить.
  -- Смотри, что я нашел в мешке! Это он писал! - Омар показал кошачью записную книжку в кожаной обложке. Саладин сообразил, что, должно быть, выронил ее, когда его тащили по улицам Акры, и что книжка осталась на дне мешка, когда его вытряхнули оттуда. Мрачный повар раскрыл книжку на середине. - Читай! - бросил он Серпану.
  -- Так-так... Очень занятно, - пробормотал Серпан, вглядываясь в книжку. - "Путь рубина "Сердце Аламута": Старец Горы - султан Саладин - шейх ас-Саббах - Ричард Львиное Сердце. Вопрос: кто украл рубин у короля Ричарда..." Ты в самом деле хочешь узнать это, мой любопытный друг? - спросил он у Кота сладким голосом и продолжал, - что ж изволь. Это я украл рубин у глупого и доверчивого короля Ричарда!
   У Кота шерсть стала дыбом от ужаса. Выходит, в самом дворце короля Франции он попал в ловушку асасинов! А черный повар уже вытаскивал из-за пояса длинный и острый нож. Кот понял, что жизнь его подходит к концу. "Жаль, Робин и Бабушка не узнают, как прошли мои последние минуты!" - подумал он.
  -- Его светлость герцог Монферратский! - вдруг раздалось за воротами. Двери распахнулись, и на порог дворца ступил Конрад Моферратский в расшитом золотом камзоле. За ним следовало три оруженосца.
   Улучив момент, Кот выскользнул из рук Серпана и, проскочив между ног Конрада Монферратского, со страшной скоростью вылетел на улицу. Повар бросился было за ним, но в дверях столкнулся с оруженосцами герцога и, бормоча извинения, должен был ретироваться. Кот, ошалевший от ужаса, мчался, не разбирая дороги. Налетев на молочницу, он опрокинул крынку со сметаной, но даже не остановился. Затем дорогу ему преградила живая изгородь. Кот продрался и через нее, невзирая на колючки. Спустя пять минут он уже был у ворот, под сводом которых стражники мирно играли в кости. Бешено несущийся Кот, измазанный сметаной, весь в колючках, с золотой цепью на шее и вытаращенными глазами напугал стражников так сильно, что они, оставив кости и алебарды, бросились врассыпную. Кот пролетел через ворота, как снаряд из катапульты, и продолжал мчаться до тех пор, пока башни Акры не оказались у него далеко за спиной.
  
  

Глава 7.

  
  
   Робин и Бабушка ходили взад-вперед по поляне, пытаясь при свете фонарика понять, что здесь произошло. Поиски давали мало результатов. На месте, где стоял корабль, трава была примята, вокруг тоже виднелись какие-то следы, но понять, были это следы стражников или их оставил кто-то посторонний, было трудно. Положение усугублялось тем, что уже настала ночь, отовсюду раздавались таинственные шорохи, и даже самому храброму путешественнику, стало бы не по себе в такой обстановке.
   Как ни странно, Бабушка, которая в этот час обычно принимает беллатоминал и ложится спать, на этот раз ощутила необычайный прилив сил и стала бодро шарить по кустам, которые росли по краям поляны. Внезапно луч ее фонарика выхватил из темноты чье-то неподвижное тело. Бабушка охнула от ужаса, но не упала в обморок, а бесстрашно приблизилась к лежащему. В это время он пошевелился и тихо застонал. Бабушка наконец с облегчением обнаружила, что это их корабельный кок Тиан Обержин.
  -- Тиан, что с вами случилось? - воскликнула она.
  -- О, я так страдаю! - стонал Тиан, держась за голову. И в самом деле, на лбу у него была колоссальная шишка. Тут уже и Робин прибежал с другого конца поляны. У него был наготове пузырек с нашатырем, который он всегда носил в кармане на случай чьего-нибудь обморока. Тиан Обержин жадно втянул в себя резкий запах нашатыря, чихнул и заговорил уже менее несчастным голосом.
  -- Как я рад, что вы наконец пришли! А где же наш милый Кот?
  -- Нам бы и самим хотелось это знать, - сказал Робин. - Расскажите лучше, что здесь произошло?
  -- Всему причиной тутовое дерево! - горестно сказал Тиан и снова потрогал свою шишку. - Мне лишь захотелось собрать некоторое количество плодов этого дерева для изготовления соуса к хашламе.
  -- Да, но куда делся корабль? - не выдержал Робин.
  -- Я собирал тутовые ягоды вот тут за кустом и так увлекся, что совсем не обращал внимания на то, что происходит вокруг. Но когда я наконец обернулся, передо мной предстала ужасная картина! Мою хашламу поедало какое-то бородатое чудовище с кинжалом на поясе. Другие незнакомые мне люди загоняли наших бедных стражников по трапу на корабль. У стражников были связаны руки, а рты заткнуты грязными тряпками. Вы поймете мой испуг и растерянность. Я предпочел остаться у тутового дерева и наблюдать сквозь ветки куста за этой ужасной сценой. Наконец, все поднялись на борт корабля, и туда же затащили мою скатерть, котел и все припасы для ужина. Тот разбойник, который ел мою хашламу, скомандовал: "Заводи мотор!" Тут же закрутились винты "Непобедимой Манны". "Курс зюйд-вест, на середину залива!" - крикнул предводитель разбойников, - "Теперь-то камень от нас не уйдет!" Корабль взмыл в воздух и поплыл прямо надо мной. Я растерянно смотрел на него, задрав голову, и тут мой взгляд встретился со взглядом главного из злодеев, который только что заметил меня с палубы "Манны". Глаза его злобно сверкнули, и он бросил в меня, вероятно, огромную бомбу. Дальше я ничего не помню, до этой самой минуты.
   Тиан Обержин сокрушенно вздохнул.
  -- Может быть, он бросил в вас вот это? - спросил Робин, вытаскивая из куста большой медный котел с остатками холодной хашламы.
  -- Вполне возможно! - подтвердил Тиан и снова схватился за свой ушибленный лоб.
  -- Ладно, - сказал Робин, - все ясно, корабль вы упустили. Но делать нечего, раз уж так получилось, давайте переночуем под кустом, а завтра двинемся на поиски. Жаль только, что спать мы ляжем совершенно голодными.
  -- Увы! - воскликнул Тиан. - Могу вам предложить лишь две плитки шоколада "кот д'ор", которые сохранились в моих карманах, да несколько тутовых ягод.
   Бабушка выразила опасение, что все замерзнут и простудятся, но, тем не менее, энергично принялась сооружать большое ложе из мха и магнолиевых листьев. Через полчаса все уже уютно устроились, причем повар положил под голову свой любимый котел. Робин ворочался некоторое время среди магнолиевых листьев, тщательно подоткнутых Бабушкой, прислушивался к пению цикад и храпу повара, а затем погрузился в глубокий сон.
  
   Снился ему прекрасный тропический сад. По его песчаным дорожкам важно разгуливали павлины. В фонтанах плавали красные и золотые рыбки. То здесь, то там виднелись беседки, увитые виноградом. На мраморных столиках были расставлены кувшины с узкими длинными горлышками и изящные плетеные корзинки, наполненные персиками, рахат-лукумом и кокосовыми орехами. Откуда-то раздавалась негромкая музыка.
   Робин взял с одного из столиков персик и, поедая его, приблизился к большой беседке, построенной над водопадом, серебряные струи которого переливались в лучах закатного солнца. Раздвинув виноградные листья, Робин заглянул внутрь беседки и увидел двух людей, сидящих в креслах из слоновой кости и поглощенных игрой в шахматы. Один из них, молодой человек в костюме французского рыцаря, с изящным серебряным кинжалом на поясе, нервно дергал себя за каштановую бородку. Положение на доске было чрезвычайно запутанным. Напротив, его противник, старец в черном плаще, усеянном серебряными звездами, был совершенно спокоен. Он никак не отреагировал, когда французский рыцарь сделал, по мнению Робина, очень сильный ход и ворвался своим ферзем на седьмую горизонталь.
   Между тем француз, довольный этим ходом, отхлебнул из китайского фарфорового кубка и спросил своего противника:
  -- Для меня всегда было загадкой, почтенный Имам, как вам удалось укротить неистового и жестокого султана Саладина? Воистину, это кажется мне чудом!
  -- Сын мой, - ответил старец, передвигая вперед одну из своих пешек, - эта история так же проста и незамысловата, как косточка от персика, - и он показал на косточку только что съеденного Робином персика, которая случайно выкатилась на середину беседки. Робин похолодел от ужаса, но старец продолжал, как ни в чем не бывало:
  -- Султан Саладин был опасным врагом нашего братства. Он осадил наши замки в Сирии и поклялся преследовать нас до самой цитадели Аламута. Но однажды султан проснулся утром в шатре посреди лагеря своей верной армии и с удивлением обнаружил, что в изголовье его кровати на расстоянии пяти дюймов от подушки, на которой он спал, воткнут длинный нож. Султан позвал своих слуг, но те не знали, откуда взялся нож. Султан нахмурился, но вскоре забыл об этом происшествии. Однако на следующее утро он снова обнаружил в изголовье нож, на этот раз в четырех дюймах от подушки. На этот раз Саладин пришел в настоящую ярость. Слуг и телоханителей, стоявших у входа в его шатер, бросили в темницу. Султан призвал черных магриббинцев и велел им всю ночь, не смыкая глаз, стоять у балдахина его кровати с обнаженными ятаганами. Тем не менее, на следующее утро нож вновь торчал в изголовьи ложа султана уже в трех дюймах от его подушки. Теперь гневу Саладина не было пределов. Магриббинцев, которые несли стражу в ту ночь, он велел привязать к хвостам диких лошадей и пустить в поле. Целый день воины султана трудились над сооружением огромной башни в самом центре лагеря. Подняться на башню можно было лишь по веревочной лестнице. Вечером султан влез на вершину башни, втянул наверх лестницу, а снизу к стенам башни привязали четырех голодных львов. Всю ночь султан прислушивался к шорохам и рычанию львов. Он лег спать в боевых доспехах и с мечом в руках. Только к утру Саладин забылся беспокойным сном...
  -- Вам шах, достопочтенный Имам! - объявил француз, делая еще один великолепный ход ферзем. Робин был уверен, что старец через два или три хода получит мат. Тот, тем не менее, равнодушно передвинул своего короля и продолжал рассказ.
  -- Аллаху было угодно, чтобы и на следующее утро длинный нож оказался воткнут в изголовье кровати султана всего лишь в двух дюймах от его головы. Тогда Саладин вскочил на коня и умчался из лагеря. Он скакал весь день, и к вечеру прибыл в свой дворец в Иерусалиме. Султан был измучен бешеной скачкой, но доволен: наконец, он почувствовал себя в безопасности. Он запер все двери в спальне, рухнул на ложе под золотым балдахином и заснул, как убитый.
   Француз сделал еще один сильный ход. Сдвоив ладью и фрезя, он угрожал старцу немедленным матом. Тот небрежно передвинул своего ферзя на несколько клеток вперед и объявил французу шах. Робин заметил, однако, что ферзь старца находится под ударом и может быть немедленно съеден. Француз задумался над позицией, а старец продолжил свой рассказ.
  -- Воля Аллаха всегда сильнее суетных страстей слуг его, - изрек он назидательно. - Наутро султан Саладин обнаружил тот же самый нож всего лишь в одном дюйме от своей подушки. Призвав своих визирей, военачальников и мудрецов, султан рассказал им о происшедшем, показал нож и попросил совета. Долго шли споры, как уберечь жизнь султана, но никто не смог подать ему такой совет, который удовлетворил бы Саладина. Наконец, самый древний из мудрецов, который молча сидел в углу, пока другие спорили, прошамкал беззубым ртом: "Выслушай меня наедине, и я скажу тебе, что делать." Султан приказал всем советникам удалиться, и когда двери закрылись, мудрец сказал ему: "Поклянись, что никогда не будешь преследовать Исчезнувшего Имама и его верных асасинов". "Что толку, что я поклянусь здесь?!" - вскричал Саладин. - "Никто не услышит меня". "Клянись!" - сказал мудрец. - "Аллах услышит твою клятву и защитит тебя". И султан поклялся. Советники покинули дворец, а султан весь вечер диктовал распоряжения на случай своей гибели. Перед сном он встал на молитвенный коврик, обратился лицом к Мекке, возблагодарил Всевышнего за все милости, и вручил себя его воле.
   Француз наконец решился и взял ферзя противника своим конем.
  -- На утро, - продолжал старец, - Саладин протянул руку к изголовью кровати. Ножа не было! Султан сбросил на пол одеяла и подушки. Ножа не было нигде! Но под той самой подушкой, на которой Саладин проспал всю ночь, он обнаружил огромный прекрасный рубин. И султан понял, что его клятва принята. Ведь Саладин знал, что око Исчезнувшего Имама всегда направлено на того, кто владеет "Сердцем Аламута".
   С этими словами старец перенес своего слона через всю доску и сказал:
  -- Партия закончена, сын мой!
   Француз схватился за голову: он получил мат!
  
   Робин проснулся оттого, что кто-то мурлыкал у него над ухом. Не открывая глаз, Робин стал вслушиваться в слова песенки:
  
  -- Куда мы держим этот путь,
   Что вьется, словно нить,
   Рискуя в море утонуть
   И горло простудить?
   Другие пьют цейлонский чай
   С черничным пирогом,
   А нам сраженья подавай
   С безжалостным врагом.
   Но лишь пронзит он нам копьем
   Все нежные места,
   Мы вспомним свой любимый дом
   И мудрого Кота!
  
  -- Котик!! - вскричал Робин, открывая глаза.
  -- Ну, слава святому Васисуалию! - ворчливо отозвался Кот. - Я уж думал, ты впал в летаргический сон и проснешься, лишь когда мои внуки в школу пойдут!
   Робин огляделся. Солнце стояло высоко в небе. Посреди поляны пылал костер, на котором Тиан Обержин жарил какую-то птицу. Бабушка делала зарядку. Держась за ствол тутового дерева, она взмахивала то одной, то другой ногой. Кот Саладин восседал на охапке магнолиевых листьев и пытался травинкой пощекотать Робину нос.
  -- Котуся, откуда ты взялся? - стал расспрашивать Робин.
  -- Пришел с охоты! - важно заявил Кот. - И сейчас вы все будете лакомиться куропаткой, которую я поймал в лесу.
  -- И которая почему-то лежала в мешке с надписью "Курочка кашерная, цена 3 шеккеля", - иронически заметила Бабушка, но Кот не обратил на это никакого внимания.
  -- Котик, ты не знаешь случайно, куда делась наша "Манна"? - спросил Робин.
  -- В данный момент она всплыла на перископную глубину и движется в сторону замка Паломника. - сказал Кот, наводя бинокль на середину залива.
  -- Может быть ты знаешь, как отбить корабль у разбойников? - проговорил Робин, восхищенно глядя на Кота.
  -- Разумеется знаю. Саладин подумал обо всем! - заявил Кот, поглаживая золотую цепь, которая висела у него на шее. - Следуйте моему плану, и через два часа вы попадете на свой корабль.
  -- Что же мы должны делать? - спросила Бабушка.
  -- Прежде всего, завтракать! - ответил Кот и с гордым видом отправился к костру, рядом с которым Тиан Обержин уже разделывал курочку-куропатку.
   За завтраком Кот поведал о своем удивительном приключении в Акре и о том, как ночью он скитался по окрестным холмам, пока наконец не услышал храп Тиана Обержина и не нашел место стоянки. Выяснилось, что рано утром, когда Робин еще спал, Бабушка и Кот сходили в магазин на берегу моря и там добыли кашерную курицу, причем наблюдательный Кот разглядел перископ "Непобедимой Манны", которая циркулировала под водой в центре залива. Обгладывая куриные кости, Кот то и дело наводил бинокль на перископ корабля и убеждался в том, что "Манна" неторопливо движется именно к заброшенному причалу замка Паломника. Наконец, когда от перископа до замка оставалось всего несколько кабельтовых, Кот скомандовал:
  -- Объявляется готовность номер два! Через одну минуту мы выезжаем в замок Паломника.
  -- Как же мы туда поедем? - удивился Робин. - Корабль-то не у нас!
  -- На такси! - решительно отозвался Кот и, позвякивая золотой цепью, побежал на шоссе ловить машину.
   Через минуту все уже сидели в великолепном "рено-лагуна", которое мчало их по извилистой дороге над берегами залива к оконечности скалистого мыса, на которой располагался замок Паломника. Дорогой Робин и Кот принялись обсуждать возможную причастность султана Саладина к краже знаменитого рубина у Ричарда Львиное Сердце.
  -- Совершенно очевидно, что и Серпан, шут Филиппа-Августа, и повар Омар принадлежали к секте асасинов, - утверждал Робин. - Значит, они могли действовать по заданию султана Саладина.
  -- Султан ненавидел и до смерти боялся асасинов! - возразил Кот. - Об этом написано в книге о Саладине, которую я читал.
  -- Да, эта версия подтверждается моим сном, - заметил Робин. - Во сне Старец Горы рассказывал какому-то французскому рыцарю, как ему удалось заставить Саладина поклясться никогда не преследовать асасинов.
  -- Очень интересно! - воскликнул Кот. - А этот рыцарь случайно не был таким маленьким, суетливым, в клетчатом камзоле?
  -- Нет, это был очень красиво одетый молодой человек с каштановой бородкой.
  -- О-о! - воскликнул Кот, но тут машина затормозила у ворот замка Паломника.
   Кинув шоферу золотой, Робин, Кот и Бабушка стали быстро подниматься по ступеням замка. Этот замок поражал наблюдателя грубой простотой. В отличие от европейских рыцарских крепостей, у него почти не было маленьких башенок, замысловатых галерей, зубцов, подъемных мостов и тому подобного. Замок Паломника возвышался на вершине неприступной скале, обрывающейся прямо в море. Со стороны суши его защищали две гладкие стены без бойниц. Каждая из этих стен сама по себе выглядела, как скала. Стены были такими толстыми, что ни тараны, ни ядра катапульт были им не страшны. Войти в замок можно было через узкие, похожие на щель ворота, к которым вела крутая каменная лестница без перил. Именно по этой лестнице и поднимались наши путешественники.
   Когда они добрались до ворот, Кот осторожно заглянул внутрь. Во дворе замка, похожем на каменный колодец, было пусто. Кот, прижав уши, в несколько скачков пересек двор, взлетел по лестнице на вторую стену и обнаружил "Непобедимую Манну", пришвартованную к гранитному пирсу у самой дальней оконечности замковой скалы. По сходням с корабля на берег спускались бородатые люди, вооруженные кинжалами. Один из них, в клетчатом черно-белом платке, обвел глазами стены замка, и на секунду Коту показалось, что он обнаружен. Со страшной скоростью Саладин спустился со стены, пересек в обратном направлении двор, подбежал к Робину и Бабушке, и, вытащив из-за пояса Охотничий Рожок, протянул его Бабушке.
  -- Скорее! - задыхаясь сказал Кот. А во дворе замка уже гулко отдавались шаги разбойников.
  
  

Глава 8

  
   На этот раз Бабушка решила сыграть "Полет валькирий". Робин и Кот с тревогой смотрели, как привлеченные звуками музыки разбойники быстрым шагом пересекают замок, вытаскивая из-за поясов свои кинжалы. Вот уже один из злодеев увидел Бабушку. Хищно усмехнувшись, он устремился к ней. От ужаса Робин закрыл глаза, но храбрая Бабушка продолжала играть. По всей видимости, она так увлеклась музицированием, что не обратила внимания на приближающуюся угрозу.
   Вдруг в воздухе что-то засвистело, и разбойник с кинжалом упал на землю, пронзенный десятком арбалетных стрел. Остальные злодеи бросились врассыпную, но куда бы они ни бежали, короткие тяжелые стрелы настигали их. Предводитель разбойников и двое или трое его сообщников все-таки сумели спастись, бросившись в море, но другие так и остались лежать там, где настигло их нежданное возмездие.
   Переведя взгляд на стены замка, путешественники увидели суровых воинов в белых плащах с красными крестами.
  -- Тамплиеры! - догадался Робин.
  -- Ну разумеется! - подтвердил Кот. - На них-то и был построен весь мой замысел. На свою беду, наши разбойники привели корабль именно в то место, где бабушкин Рожок может вызвать из прошлого тамплиеров во всей их красе и силе.
   Пока Кот объяснял Робину и Бабушке, насколько он был хитер и предусмотрителен, несколько рыцарей подошли к ним и вежливо поклонились.
  -- Орден Храма приветствует своих гостей! - сказал один из них, у которого под белым плащом виднелась кольчуга тонкой работы, а на поясе висел длинный меч в ножнах.
  -- Благодарим вас за чудесное спасение от кинжалов разбойников! - ответил Робин.
  -- Защита паломников есть первейшая обязанность рыцарей Храма, - с достоинством ответил тамплиер. - Не соблаговолят ли благочестивые пилигримы разделить с нами постную трапезу?
  -- С большим удовольствием! - вскричал Кот, и все четверо путешественников проследовали за любезным тамплиером под тяжелые своды Замка Паломника.
   Внутренние покои замка отличались той же суровой простотой. Каменный пол был завален соломой. К голым стенам кое-где были прикреплены факелы, которые отбрасывали беспокойный красный свет. Окон не было, если не считать двух-трех узких бойниц под самой крышей. В обеденном зале замка пылал огромный камин, языки пламени лизали котел, в котором булькало какое-то варево. Тиан Обержин с беспокойством глянул на повара тамплиеров, сидевшего на камне у огня с самым отрешенным видом. На двух длинных скамьях, обрамлявших неструганный стол, уставленный хлебными лепешками, заменявшими тарелки, сидели в полном молчании воины в белых плащах. Они мрачно пили что-то бледно-розовое из оловянных кубков.
  -- Откуда же взялись сокровища в подвале нашего замка? - прошептал на ухо Кота Робин, пораженный аскетизмом жилища тамплиеров.
  -- Тс-с! - зашипел в ответ Кот.
   Между тем, приведший их любезный тамплиер жестом указал путешественникам места недалеко от камина. Робин, Бабушка, Кот и Тиан Обержин послушно сели, но сразу же снова вскочили, потому что как раз в это время все рыцари встали и по сигналу маленького капеллана в черной рясе стали читать предобеденную молитву на латыни. В это время в другом конце зала появились бледные, испуганно озирающиеся по сторонам матросы с "Непобедимой Манны". Им тоже отвели места за столом. Наконец, молитва закончилась, двое слуг сняли с цепи котел и стали обносить рыцарей, накладывая густое варево в их хлебные тарелки.
   Когда очередь дошла до Тиана Обержина, он состроил скептическую гримасу и сперва как следует понюхал похлебку, в которой проглядывали рыбьи хвосты и плавники, а потом уже осторожно попробовал. Минуту он жевал молча, затем проглотил первую ложку кушанья и довольно облизнулся.
  -- Буйабес! - шепотом сообщил он Бабушке, столь же недоверчиво взиравшей на незнакомое блюдо.
  -- Устав ордена предписывает по понедельникам и четвергам устраивать рыбные дни, - с ноткой извинения прокомментировал вежливый тамплиер.
  -- Весьма разумно! - похвалил Кот, который уже проглотил свою порцию и теперь поедал тарелку.
  -- Хлеб, густо пропитанный мясным или рыбным соком, устав повелевает раздавать бедным паломникам, приходящим к воротам замка в обеденные часы, - как бы невзначай пробормотал тамплиер, после чего устыженный Кот мгновенно отставил то, что осталось от его тарелки, и стал смотреть в потолок с самым постным видом.
  -- В присутствии Магистра дозволяется серебряная посуда и золотые кубки, однако сегодня Магистр отбыл в Акру по случаю коронации Конрада Монферратского, - продолжал тамплиер. - В постные дни братьям предписано после обеда совершать упражнения с оружием или музицировать. Могу ли я попросить позволения взять две ноты на чудесном Охотничьем Рожке, звуки которого возвестили нам о вашем прибытии ?
   Бабушка протянула рыцарю Рожок. Он бережно поднес его к губам и стал выводить печальную и мужественную мелодию. При первых ее звуках другие тамплиеры оживились, двое из них вытащили откуда-то лютни и стали вторить ему, а остальные запели воинственную песню:
  
  -- Мимо Мертвого моря губительных вод
   И барханов кочующих мимо
   Проложил свои тропы Крестовый поход
   Силой духа отцов-пилигримов.
   Возле края пропитанной солью земли
   Разбивают палатки свои Короли,
   Развернув боевые знамена.
   Но безмерно могуч и коварен Восток.
   Гонит ветер пустыни сыпучий песок,
   Чуя падаль, кружатся вороны.
  
   Неприступная Акра сдается Кресту,
   И победа так близко сегодня.
   Не руби, победитель, мечом пустоту,
   Не видать тебе Гроба господня!
   Льется злато султана в карманы вельмож,
   Короли уж не ставят друг друга ни в грош,
   И поникла уже Орифламма.
   А враги наступают волна за волной,
   Но стоят перед ними железной стеной
   Неподкупные рыцари Храма.
  
   Омрачил твою душу неверия грех -
   Разрешит все сомненья капитул.
   Мы приносим единую клятву для всех:
   Здесь не важен ни род твой, ни титул.
   В наше братство вступает лишь тот, кто готов
   Разделить наши беды, наш хлеб и наш кров,
   До могилы храня нашу тайну,
   Кто врагу не уступит земли этой твердь,
   Кто по слову Магистра поскачет на смерть,
   Кто явился сюда неслучайно.
  
   В этой дикой пустыне тебя каждый миг
   Ожидает кинжал асасина,
   И на родине проклят ты как еретик,
   Лишь покинешь пески Палестины.
   Перережут нам горло враги на заре,
   Иль свои нас под вечер сожгут на костре,
   Ждут нас плаха, тюрьма иль галера, -
   Вы нас вспомните здесь на Священной земле,
   Где стоят наши замки на каждой скале,
   Где связал нас обет тамплиера!
  
   Едва затихли последние аккорды этой песни, как из коридора, ведущего к воротам замка, послышались шаги, звон доспехов и приглушенные голоса. Внезапно двери распахнулись, и в зале появились два рыцаря. Один из них был облачен в белую мантию тамплиера, поверх которой висела тяжелая золотая цепь. Другой, в выцветшем голубом плаще с лилиями, имел чрезвычайно изможденный вид и к тому же сильно хромал.
  -- Магистр ордена Храма и король Иерусалимский! - шепнул Робину на ухо вежливый тамплиер. Все встали со своих мест. Вновь прибывшие рыцари прошли к камину. Король Гвидо, морщась от боли, прислонился к каменной колонне. Магистр, который дышал тяжело, словно после долгой скачки, несколько секунд простоял молча, обводя взглядом собравшихся в зале тамплиеров. Наконец, он заговорил:
  -- Вы знаете, что сегодня городская чернь, поддержанная некоторыми баронами Иерусалимского королевства и, как это ни печально, четырьмя из Пяти Королей, собиралась провозгласить герцога Монферратского королем.
   Тамплиеры молчали.
  -- Однако за несколько минут до начала церемонии коронации герцог Монферратский был убит.
   По залу пронесся вздох. Магистр продолжал.
  -- Убийца, без сомнения асасин, имел при себе огромный рубин, который, как все знают, был подарен шейхом ас-Саббахом королю Англии Ричарду.
   На этот раз в зале поднялась буря. Рыцари заговорили все разом. Слышались крики: "Не может быть!" "Ричард невиновен!" "Это заговор!" Магистр подождал, пока волнение уляжется, и через минуту заговорил вновь.
  -- Толпа обвинила в убийстве Конрада Ричарда Львиное Сердце и его ближайшего друга короля Гвидо. Разъяренные горожане окружили дом, в котором проживал с некоторого времени король Иерусалимский, пользуясь защитой и покровительством нашего ордена. В окна дома полетели камни, на дверь обрушились топоры. Король пытался выйти и заговорить с толпой, но был закидан камнями и должен был снова укрыться в доме.
   Кот обратил внимание на то, что несчастный Гвидо присел на край скамьи и вытянул вперед свою раненую ногу.
  -- В этих условиях я собрал наших братьев, оказавшихся в этот день в Акре, на капитул. Я поставил вопрос перед капитулом: следует ли нам выступить на защиту короля Иерусалимского?
  -- Конечно! - раздались крики в зале.
  -- Он всегда был с нами!
  -- Он наш гость!
   Но Магистр невозмутимо продолжал:
  -- Капитул постановил, что человек, подозреваемый в союзе с асасинами, не может пользоваться покровительством нашего ордена, будь он даже королем.
  -- Это несправедливо! - вскричали несколько человек в зале.
  -- Вы знаете устав нашего ордена, - сухо сказал Магистр. - Решение капитула обязательно для всех и обсуждению не подлежит. Я поставил короля Гвидо в известность о воле тамплиеров и от своего личного имени предложил воспользоваться подземным ходом, чтобы перебраться из осажденного дома в Акре под своды замка Паломника. Мне жаль, но это все, что мы можем сделать для короля. Теперь он должен покинуть наш замок.
   В зале воцарлось неловкое молчание. Многие тамплиеры с жалостью смотрели на измученного и слабого Иерусалимского короля. Гвидо поднялся со своего места и, хромая, направился к выходу. Робин понял, что он должен что-то сделать.
  -- Ваше величество! - воскликнул он, подбегая к королю, - не будучи связанным обетом тамплиера, могу ли я позволить себе просить вас почтить своим присутствием наш скромный корабль, "Непобедимую Манну".
   Король Гвидо с удивлением взглянул на Робина.
  -- Мы будем счастливы отвезти ваше величество туда, куда вы пожелаете! - продолжал Робин.
  -- Благодарю вас, славный юноша, - ответил король. - Подавая руку помощи тому, кого покинули уже самые верные из друзей, вы совершаете поистине благородный поступок. Я знаю, как обременительно будет для вас мое присутствие на корабле. Если это возможно, лишь перевезите меня через пролив, отделяющий нас от острова Кипр, там я сойду на берег и будь что будет!
  -- Прекрасно! - воскликнул Робин. - Позвольте представить вашему величеству нашего вице-адмирала, барона Саладина. Он покажет вам вашу каюту. Я же должен провести вместе с экипажем испытание ходовых механизмов корабля, который недавно побывал в руках разбойников.
   Сказав так, Робин вежливо простился с тамплиерами. Так же поступили все его спутники, причем Бабушка не забыла получить назад Охотничий Рожок. Кот отвесил королю Гвидо самый изысканный поклон и, придерживая золотую цепь, поскакал вперед, показывая ему дорогу. Тиан Обержин обменялся несколькими фразами с поваром тамплиеров, после чего неизвестно откуда в руках у него появился мешок с рыбой и морскими тварями. Наконец, путешественники покинули мрачный замок Паломника и по сходням поднялись на борт "Непобедимой Манны", которая мирно покачивалась у причала. Кот помог сильно хромавшему королю спуститься в люк, в то время как Робин стал приводить в порядок боевую рубку, а матросы принялись чистить швабрами палубу.
   Короткое пребывание разбойников не прошло бесследно. Обычно сиявший чистотой корабль был заляпан грязью. На полу рубки валялась скомканная скатерть, а поверх драгоценного венецианского зеркала в кают-компании кто-то написал фломастером "Аллах акбар". Бабушка особенно горестно переживала все эти происшествия, а уж когда она увидела в своей собственной каюте чьи-то старые сапоги и засаленный Коран, ей пришлось немедленно принимать беллатоминал. Но самое страшное потрясение пришлось пережить королю Гвидо.
   Кот Саладин проводил несчастного короля к самой просторной адмиральской каюте и, сделав почтительный реверанс, распахнул перед ним дверь. Бормоча слова благодарности, король перешагнул порог каюты. Кот уже собрался деликатно удалиться, прикрыв дверь, как вдруг из каюты раздался страшный вопль, а затем послышался звук падающего тела.
   Робин и Бабушка с беллатоминалом в руке во мгновение ока примчались на крик. Вместе с Котом они распахнули дверь каюты и увидели короля Гвидо, неподвижно распростертого на полу. На столике красного дерева посреди каюты лежало то, что заставило мужественного короля лишиться чувств. Взорам путешественников предстал легендарный кроваво-красный рубин "Сердце Аламута".
  -- Видимо, разбойникам все же удалось найти камень на дне залива, - сказал Робин.
  -- Бедный король! Он наверняка решил, что попал в ловушку асасинов, - добавил Кот, - ведь еще сегодня утром этот камень нашли у убийцы Конрада Монферратского.
   Робин достал из кармана пузырек нашатыря и хотел было поднести его к носу короля, но Кот остановил его.
  -- У меня есть средство получше! - важно сказал он. - Этот целительный бальзам послал бедному Гвидо сам король Франции.
   С этими словами Кот отвинтил крышечку маленькой золотой ладанки, висевшей у него на цепи, и нацедил в большой адмиральский кубок несколько капель густой темно-сеней жидкости с запахом миндаля. Как следует взболтав содержимое кубка, Кот поднес его к губам короля.
  
  

Глава 9.

   Внезапно король открыл глаза и уставился на Кота. Кот вежливо улыбнулся ему и показал на кубок, приглашая выпить его содержимое. Затем случилось нечто невероятное. Мощным ударом ладони король Гвидо выбил кубок из лап Кота. Синяя жидкость разлилась по полу, а сам кубок вылетел в раскрытый иллюминатор и упал в воду. В ту же секунду король схватил Кота за шиворот, отскочил в дальний угол каюты и вытащил кинжал.
  -- Сатанинское отродье! - прорычал Гвидо. - Тебе дорого обойдется жизнь короля Иерусалимского.
   Робин был настолько поражен внезапной вспышкой энергии больного короля и его нападением на Кота Саладина, что не смог выговорить ни слова. Несчастный полузадушенный Кот также потерял дар речи и лишь хрипло мяукал. Только Бабушка сохранила присутствие духа в этой критической ситуации.
  -- Немедленно отпустите нашего Кота! - сказала она спокойно и твердо.
   Король перевел воспаленный взгляд на Бабушку.
  -- Мадам, это животное подослано асасинами! Ваш Кот только что пытался меня отравить! - возразил он уже более спокойным тоном.
  -- Вы ошибаетесь, Саладин хотел дать вам лекарство! - ответила Бабушка.
  -- Лекарство? - усмехнулся король. - Давайте тогда испробуем его на самом лекаре.
   Он сделал вид, будто хочет опустить барона Саладина носом в лужу с синей жидкостью, словно простого нашкодившего кота.
  -- Нет-нет, - остановила его Бабушка. - Не будем никого подвергать опасности. Мсье Обержин, вы не могли бы провести химический анализ этой жидкости?
  -- Как прикажете, мадам, но ведь и так ясно, что это синильная кислота! - ответил повар.
  -- Почему? Откуда вы знаете?
  -- Первое, чему учат в поварской школе "Trois gros", - это различать яды по виду и запаху.
  -- Вот видите! - вскричал король. - Когда я был в плену, я своими глазами видел, как начальник стражи султана Саладина принял из рук своего повелителя чашу с такой вот жидкостью. Едва он выпил ее, изо рта у него пошла синяя пена, а через минуту он был уже мертв. Я узнаю этот смертельный напиток из тысячи. Ваш Кот - асасин и агент султана. Этот рубин всегда появляется там, где затевают убийство.
   С этими словами король встряхнул Кота за шиворот и снова взялся за кинжал.
  -- Помилуйте! - завопил Кот. - Этот яд я получил от короля Франции. Его слуга Серпан сказал мне, что в ладанке находится чудодейственный бальзам!
  -- Филипп-Август хотел отравить меня? - спросил Гвидо. - Что ж, это возможно. В этой стране меня ненавидят все, от нищих до королей.
   Он отпустил Кота и в изнеможении опустился на пол каюты. Получивший свободу Саладин, тихо скуля, побежал на камбуз, чтобы привести себя в порядок и подкрепить силы. Он, впрочем, не забыл прихватить с собой "Сердце Аламута". Бабушка и Робин помогли королю добраться до кровати, а Тиан Обержин с большой осторожностью вытер темно-синюю лужу на полу.
   После этого происшествия "Непобедимая Манна" наконец отошла от причала замка Паломника и двинулась на запад к острову Кипр, где король Иерусалимский собирался найти свое последнее пристанище. Кот, Бабушка и Робин, основательно подкрепившись, собрались в кают-компании и обсуждали за чашкой чая события последних дней.
  -- Кто бы мог подумать, что король Франции стал сообщником асасинов! - качала головой Бабушка.
  -- Что ж, - философски заметил Кот, - несколько веков спустя Франсуа Первый заключит союз с Сулейманом Великолепным, а еще позже Наполеон Третий пошлет свои войска в Крым, чтобы помочь Блистательной Порте.
  -- Как я не догадался, что французский рыцарь, который играл в шахматы со Старцем Горы в моем сне, был на самом деле королем Филиппом-Августом! - воскликнул Робин.
  -- Только теперь мы проследили до конца все тайные нити восточной политики Франции, - подытожил Кот.
  -- А что же мы будем делать с "Сердцем Аламута" ? - спросила Бабушка.
  -- Ну, - сказал Кот, - в моей сокровищнице как раз оставалось небольшое место для гигантского рубина...
  -- Не следует ли нам вернуть камень его законному владельцу? - спросила Бабушка.
  -- Кому же? Филиппу-Августу? Ричарду Львиное Сердце? Султану Саладину? Палестинским террористам?
  -- На мой взгляд, - сказала Бабушка, - первым и истинным владельцем этого рубина является Старец Горы.
   Тут Робин и Кот закричали наперебой о том, что и речи быть не может о возврате драгоценного камня этому чудовищу. Бабушка не смогла их переспорить, и наконец, допив чай, все разошлись по каютам и улеглись спать.
   Войдя в свою каюту, Робин почувствовал, что засыпает на ходу. Кое-как облачившись в пижаму с рыбками, он нырнул под толстое пуховое одеяло и погрузился в глубокий сон.
   Снилось ему, что он снова ходит по тому же замечательному тропическому саду, что и в первом сне. На деревьях вокруг висели абрикосы и вишни. Разноцветные попугаи перепрыгивали с ветки на ветку. Вскоре Робин нашел дорогу к уже знакомой беседке, отодвинул ветвь винограда и заглянул внутрь. На этот раз возле шахматного столика сидел в кресле один Старец. Глаза его были полузакрыты и, казалось, он был полностью погружен в свои мысли. Между тем, французский рыцарь, в котором Робин теперь уже с уверенностью признал короля Филиппа-Августа, ходил взад-вперед и о чем-то горячо говорил, энергично жестикулируя. Робин прислушался.
  -- Под охраной французских арбалетчиков верблюжьи караваны двинутся через Персию к реке Инд. Оттуда мы привезем в европейские страны перец и корицу, жемчуг и слоновую кость. Если ныне непросвещенные христиане не знают даже о таком незаменимом орудии, как вилка, то когда мы свяжем Европу и Азию воедино, поток полезных знаний хлынет с Востока на Запад. Обсерватории и порох, скальпель и фарфор, дамасская сталь и персидские ковры, - мы познакомим Европу со всем, чем богат Восток! И тогда новая Римская империя объединит счастливые народы, а распря Христа и Магомета будет навеки забыта. Тогда...
  -- Нет бога, кроме Аллаха и Магомет пророк его, - как бы про себя заметил Старец Горы.
  -- Не будем придавать значения мелким расхождениям двух религий! - продолжал Филипп-Август. - Разве ужасная осада Акры, возможно самая кровопролитная за всю историю рода человеческого, не научила нас тому, что религиозные войны губительны? Разве не долг настоящего мудреца - прекратить эту вековую распрю и подчинить христиан и мусульман одной воле, стоящей над противоречиями двух религий?
  -- Король Англии Ричард хотел договориться с мусульманами. Что ж вы не помогли ему?
  -- Король Ричард - это странствующий рыцарь. Ему ничего не надо, кроме хорошего поединка под пение менестрелей и вздохи красавиц. Ричард готов погубить Иерусалимское королевство ради своей дружбы с этим жалким королем Гвидо. Ричарду нет места в новой Римской империи. Он должен умереть.
  -- Исчезнувший Имам не желает восстановления Римской империи, - сказал Старец. - Когда шейх ас-Саббах начал переговоры с неверными, Исчезнувший Имам приговорил его к смерти.
  -- Бросьте! - крикнул Филипп-Август. - Вы сами и есть Исчезнувший Имам! Что может горстка асасинов против войск Пяти Королей? Пока вы с нами, вы сильны, но если вы забудете наш союз, то не пройдет и года, как над цитаделью Аламута будет развиваться Орифламма!
  -- Один богатый человек имел пять дочерей, - сказал Старец Горы. - Во всем Багдаде не было таких красавиц. Каждая из них могла бы стать женой халифа. Но однажды старшая дочь пошла за водой и упала в колодец. Вторая стала ее вытаскивать и тоже упала в колодец. Третья, видя это, лишилась чувств и тоже рухнула в колодец. Четвертая с горя пронзила себя вертелом, а пятая хотела позвать на помощь, но закашлялась и умерла. Тогда халиф женился на дочери бедного человека и она родила ему десятерых сыновей.
  -- Что за нелепая притча! - восликнул король. - Хотя доля истины в ней есть. Ведь утонул же Фридрих Барбаросса в маленькой горной речке. Но вы жестоко ошибаетесь, если думаете, что Пять Королей сгинут, как пять дочерей этого богача.
   Старец ничего не ответил. Робин взглянул на него повнимательней и с ужасом обнаружил, что старец тоже смотрит на него. Взгляд Старца не был ни злым, ни угрожающим, но мурашки все равно забегали по спине Робина.
  -- Принесите мне рубин, - вдруг негромко приказал Старец, обращаясь то ли к Филиппу-Августу, то ли к Робину. Робин проснулся.
   К своему удивлению, он увидел, что солнце стоит уже высоко над горизонтом. Спокойное море искрилось под его лучами. Кричали чайки. Из соседней каюты доносилось утреннее ворчание пробуждающегося Кота. Что-то вроде: "Прекращаем громкий храп, разминаем мышцы лап! Ты, ленивый сонный хвост, поднимись до самых звезд!" Робин хотел уже заняться утренней зарядкой, как вдруг Саладин за стенкой испуганно ахнул, хлопнула дверь, Кот, как пуля, влетел в каюту Робина и забился под стол. Шерсть его стояла дыбом, а хвост мелко дрожал.
  -- Что с тобой, Котуся? - встревоженно спросил Робин.
  -- Там, в стенке каюты... - стуча зубами начал Кот. - Там огромный... Ох-ох-ох...
   Понимая, что от Кота толка не добиться, Робин вышел в коридор и осторожно заглянул в кошачую каюту через открытую дверь. Вначале он не заметил ничего особенного за исключением рубина "Сердце Аламута", лежавшего на почетном месте не ореховом бюро. Затем он понял, что так напугало Кота. В десяти сантиметрах над подушкой Кота из деревянной стенки каюты торчал длинный нож с рукояткой из можжевелового дерева.
  -- Ты запирал дверь каюты перед сном? - спросил Кота Робин.
  -- Нет! - признался Кот. - Но я же не думал, что на корабле асасины! - и Кот опять задрожал мелкой дрожью.
  -- Интересно, что рубин не пропал, - продолжал рассуждать Робин. - Видимо, кто-то ждет, что ты сам доставишь его в нужное место.
  -- В какое место? - простонал Кот.
  -- Не знаю! - ответил Робин и задумался.
  
   За завтраком король Гвидо выглядел более бодро. Он очень сокрушался по поводу вчерашнего происшествия и долго просил извинений у Кота. Кот ему отвечал в том смысле, что не пристало простому барону обижаться на короля. Саладин почти ничего не съел за завтраком. Вид у него был затравленный, он вздрагивал от каждого шороха и то и дело боязливо оглядывался. Утром матросы по приказу Робина обыскали весь корабль, но не нашли ничего подозрительного. Нож с можжевеловой ручкой был извлечен из каюты Кота и передан в хозяйство Тиана Обержина.
   После завтрака Робин, Кот и король Гвидо поднялись на мостик, откуда уже видна была полоска берега - до острова Кипр было не больше часа хода. Несколько минут они молча любовались белыми домиками, которые, как пена, покрывали прибрежные скалы. Затем король промолвил:
  -- Прекрасный остров! Здесь просто рай по сравнению с моим истерзанным войной королевством.
  -- Вы хорошо знаете Кипр, ваше величество? - спросил Робин.
  -- Я бывал здесь вместе с Ричардом, - ответил Гвидо. - Это он отвоевал этот остров у жестокого и коварного византийского наместника четыре года назад. Тогда византийцы сначала сделали вид, что приготовили Ричарду торжественную встречу. Но когда он спустился на берег с несколькими спутниками, они напали на него из засады. В этом дели погибли граф Норфолк и герцог Йоркский.
  -- Как же Ричард сумел спастись? - спросил Кот.
  -- О, он сумел не только спастись! Раскидав в стороны нападавших, он сам выбил ворота замка наместника и ворвался туда в такой ярости, что наместник и его слуги бросились бежать. Потом Ричард еще неделю преследовал этого недостойного человека по всему острову, наконец нашел его, разоружил и отправил на корабле в Константинополь с письмом к императору, в котором сообщал, что принимает остров под свое управление.
  -- А что же император?
  -- Тогда никто не решался спорить с Ричардом. Боюсь, однако, что теперь он станет так же одинок и презираем, как я, - печально закончил король Гвидо.
   Постояв еще немного на мостике, король спустился в свою каюту, чтобы немного отдохнуть перед высадкой на берег. Робин и Кот наметили удобную бухточку на берегу и, осторожно обходя рифы, привели туда корабль. "Непобедимая Манна" бросила якорь возле уютного песчаного пляжа, залитого солнечным светом. Был спущен трап, и король Гвидо, в последний раз поблагодарив экипаж "Манны" и ее адмирала Робина, сошел на берег и, хромая, направился в сторону деревни, видневшейся за холмами. Перед тем, как скрыться из виду, король остановился и крикнул:
  -- До встречи! Храни вас Бог!
   Робин, Кот и Бабушка махали ему вслед. Когда сутулая фигура короля исчезла за холмами, Робин скомандовал:
  -- Поднять якоря! Готовиться к взлету!
  -- Куда мы полетим? - испуганно спросила Бабушка.
  -- Курс на восток! Пункт назначения - замок Аламут!
  
  

Глава 10.

  
   По расчетам Робина воздушное путешествие до Аламута должно было занять примерно полтора дня. Поиск этой горной крепости осложнялся тем, что на карте Жуанвиля она была обозначена очень нечетко, где-то на самом краю, а на современных картах Востока ее вообще не было. Поэтому, прокладывая курс, Робин следовал, главным образом, записям Марко Поло. Они тоже не давали исчерпывающих сведений о местонахождении твердыни асасинов, особенно если учесть, что Марко Поло добирался до нее с востока, а Робин прокладывал курс с запада. Во всяком случае, прежде, чем начать поиски в горах северной Персии, где и должен был находиться Аламут, путешественникам предстояло пересечь Палестину и Сирию. Первым пунктом этого пути вновь оказалась Акра.
   Кот Саладин был категорически против идеи лететь над Акрой. В этом городе за каждым камнем ему мерещился асасин, к тому же он панически боялся французских арбалетчиков, которые, по его мнению, могли сбить летящую "Манну". Напрасно Робин уверял, что бронированное днище корабля невозможно пробить арбалетной стрелой.
   К счастью, когда они приблизились к Акре, небо заволокло грозовыми тучами. Плывущую среди облаков "Манну" было совершенно не видно с земли, но и с борта корабля лишь изредка в прогалины между тучами проглядывали кривые улочки старого города. Убедившись, что Кот забился в трюм, а Бабушка и Тиан Обержин чем-то заняты на камбузе, Робин тайком принес на мостик Охотничий Рожок и бинокль. Когда приблизилась очередная прореха в облаках, он осторожно дунул в Рожок.
   Сначала никакого эффекта не последовало, только шарахнулась в сторону пролетавшая мимо чайка. Робин хотел было дунуть в Рожок еще раз, но тут снизу послышался чей-то звучный голос:
  -- Дорогу королю Англии!
   Робин приставил к глазам бинокль. В его поле зрения попала торговая улица Акры, запруженная народом. Здесь были ремесленники в бархатных беретах, торговцы в островерхих шляпах, трактирщики в белых колпаках, стражники в медных шлемах... Все толкались, пытаясь пробраться к площади перед дворцом ас-Саббаха.
   Робин перевел бинокль. Он увидел медленно въезжающего на площадь рыцаря в черных доспехах. На щите его были изображены три лежащих льва. Король Ричард! - догадался Робин. Вид у него был настолько грозный и величественный, что толпа невольно расступалась перед ним. Ричард поравнялся уже с домом Конрада Монферратского - Робин узнал высокое крыльцо, у которого, как и прежде, стояли два стражника. Вдруг окно дома распахнулось, и на голову короля выплеснули целый таз какой-то бурой жидкости. Раздался пронзительный крик:
  -- Убийца!
   Толпа тут же подхватила:
  -- Асасин! Предатель! Друг сарацин!
   В спину короля кто-то бросил камнем. Ричард поднял голову и посмотрел на окно, из которого его только что облили помоями.
  -- Кто сказал, что я убийца? - громко спросил он. - Либо спускайся вниз и повтори свое обвинение мне в лицо, либо прячься, как трус, тогда я сам вытащу тебя на свет!
   Ричард повел плечом в сторону дверей дома, и двое стражников испуганно отпрянули. Неожиданно в окне появился худенький темноволосый мальчик лет семи. На нем был черный бархатный костюм с кружевным воротником.
  -- Король Ричард, ты презренный негодяй! - крикнул мальчик. - Сейчас я не могу драться с тобой, но когда я вырасту, я убью тебя!
  -- Кто ты такой? - спросил король.
  -- Бонифаций, герцог Монферратский, - гордо ответил мальчик.
  -- Бонифаций, - сказал Ричард, - герцогу Монферратскому не пристало обливать прохожих помоями. Когда ты вырастешь, я готов встретиться с тобой в честном поединке. Если буду жив к этому времени, - добавил он и вдруг резко развернул коня.
   Толпа отпрянула.
  -- Кто из вас бросил в меня камнем? - взревел Ричард. - Отвечайте, негодяи!
  -- Не стоит, Ричард, - вдруг послышался спокойный голос. К королю подъехал всадник в белой мантии. Робин узнал Магистра тамплиеров.
  -- Никто из них не признается в том, что бросил в тебя камнем, - продолжал Магистр. - Но вечером они подожгут твой дом и отравят твоего коня.
   Ричард посмотрел на Магистра. Робину показалось, что король выглядит немного растерянно.
  -- Филипп-Август даст мне пристанище! - наконец воскликнул Ричард. - Я говорил с ним. Он даже прислал своего повара на мой корабль...
  -- Филипп-Август с отрядом арбалетчиков движется сюда, - ответил Магистр. - С ним бароны Иерусалимского королевства. Они хотят арестовать тебя по обвинению в убийстве Конрада Моферратского.
  -- Я буду драться с ними! - воскликнул Ричард. - Магистр, могу ли я рассчитывать на орден Храма?
  -- Нет, - сказал Магистр. - Но орден Храма не даст тебе погибнуть. Скачи в порт, там тебя ждет корабль. Вернись в Англию и собери армию для нового Крестового похода. Тогда тамплиеры вновь встанут на твою сторону.
   Ричард задумался. Между тем притихшая было толпа снова разразилась криками:
  -- Ричард убийца! Ричард асасин!
   Видно было, как на другом конце площади появились конные арбалетчики.
  -- Скачи, Ричард! - крикнул Магистр.
  -- Я еще вернусь в этот проклятый город! - пробормотал Ричард и ударил коня шпорами. Через секунду он уже мчался вниз к порту, сметая с дороги уличных зевак.
   Прогалина в облаках снова затянулась, и Робин, как ни вглядывался, не увидел больше ничего.
   "Непобедимая Манна" двигалась дальше, пробиваясь сквозь туман и дождевые облака. На мостике было так сыро, что никто больше не вылезал туда. Робин простоял остаток дня в рубке за штурвалом. Бабушка дважды приходила его проведать, один раз с теплым свитером, другой - с шерстяными носочками. Она жаловалась, что в каютах холодно и предлагала установить повсюду электропечки. Затем Тиан Обержин принес чашку горячего шоколада. У него был меланхолический вид. Плохая погода и долгий путь действовали на каждого угнетающе. Даже матрос-стражник, которому Робин вечером передал штурвал, пожаловался:
  -- Скорей бы вернуться в Загадочный Замок! В такую погоду надо у камина сидеть, да глинтвейн варить...
  -- Что-что? - строго переспросил Робин.
  -- Прошу простить, адмирал, не подумал! - смутился стражник. - Разрешите вступить на вахту?
  -- Разрешаю, - ответил Робин, а сам пошел на камбуз распорядиться, чтобы экипажу выдали по чарке рома для бодрости. Затем он отправился на поиски Кота. Но Кота нигде не было видно. Робин побывал и в трюме, и в кают-компании, и в штурманской, и в торпедном отсеке - Саладина и след простыл. Забеспокоившись, Робин постучался в каюту Кота - никакого ответа. Робин вынул кортик и распахнул дверь, - каюта была пуста. Совсем перепугавшись, Робин ринулся в свою каюту, где находилась кнопка боевой тревоги. Распахнув дверь, он увидел Кота, который сидел в его кресле и ел бутерброд с салом.
  -- Котуся! - воскликнул Робин. - Теперь я знаю, почему тебя назвали Саладин!
  -- Почему? - спросил Кот.
  -- Потому что ты сало ешь один!
  -- Не вижу оснований для иронии! - обиделся Кот. - Мне нужен был покой, чтобы предаться кое-каким размышлениям.
  -- А почему в моей каюте? - спросил Робин.
  -- Потому что в мою может с минуты на минуту вломиться асасин!
  -- Боже правый, почему ты так думаешь?
  -- Потому что уже ночь! - сказал Кот, - а асасин должен воткнуть свой кинжал в моей каюте на дюйм ниже, чем вчера. Если, конечно, я хоть что-то понимаю в повадках асасинов.
  -- Если хочешь, можешь переночевать в моей каюте! - предложил Робин. - Вот, на коврике например.
  -- Разумеется, мы проведем ночь у тебя! - сказал Кот. - Только спать мы не будем.
  -- А что мы будем делать? - удивился Робин.
   Кот понизил голос:
  -- Будем слушать, не сработает ли ловушка для асасина!
  -- Какая ловушка?
  -- Сейчас увидишь! - торжественно сказал Кот и вытащил из-под дивана большую грушу для бокса, моток веревки, катушку ниток и ножницы. Осторожно ступая на мягких подушках лап, он вышел в коридор и жестом поманил Робина за собой. Войдя в свою каюту, Кот привязал веревку над дверью. Другим ее концом он обмотал грушу. Затем он прикрепил тонкую нитку к веревке возле груши, пропустил ее через шпингалет иллюминатора и привязал к дверной ручке. Закончив эту операцию, Кот, к удивлению Робина, вытащил из-под кровати серебристую кольчугу и надел ее. Вслед за тем он подпоясался коротким мечом и, прихватив небольшой боевой топор, вышел в коридор, плотно прикрыв за собою дверь каюты.
  -- Как же работает твоя ловушка? - спросил Робин.
  -- Очень просто! - гордо вымолвил Кот. - Когда разбойник распахнет дверь, нитка ослабнет и груша, которая сейчас подтянута к самому иллюминатору, со страшной силой ударит его по голове. Асасин упадет без чувств, а тут уж мы выскочим из твоей каюты и нападем на него.
  -- Великолепно! - согласился Робин. - Скорей бы только он пришел, а то уж очень спать хочется.
   Тем не менее, он тоже вооружился до зубов, надел медную кирасу, шлем и приготовил алебарду. Адмиральский кортик был вынут из ножен и тщательно осмотрен, после чего Робин вырвал волосок из хвоста Саладина, подбросил его в воздух и разрубил пополам. Оружие находилось в превосходном состоянии.
   Для маскировки свет в каюте Робина решили погасить. Кот и Робин сели рядышком на кровать и принялись бороться со сном. Каждый раз, когда Робин начинал клевать носом, Кот тыкал его в бок боевым топором. Наконец, когда пробило уже две склянки, в сонное состояние стал погружаться сам Саладин. Глаза его слипались. Разлепляя их огромным усилием воли, Кот пытался взбодриться, но его все дальше уволакивало в какое-то уютное сновидение.
   Вдруг за стенкой послышался удар и чей-то стон, а затем страшный грохот.
  -- Сработало! - вскричал Кот и ринулся в коридор, размахивая боевым топором. Вслед за ним выскочил Робин с алебардой.
   Их глазам предстало ужасное зрелище. Из двери каюты Кота косо торчала электропечка со покривившейся решеткой, а над ней стояла Бабушка в халате и съехавшем набок ночном чепце. Она была свирепа, как дракон. Прямо над ее головой на веревке болталась груша.
   Впоследствии, вспоминая этот случай, Робин и Кот сумели восстановить цепь событий, которая привела Бабушку в ловушку. Проснувшись среди ночи, Бабушка отправилась принимать беллатоминал, но проходя по холодному коридору, забеспокоилась, что Робин и Кот мерзнут в своих каютах. Мгновенно приняв решение, Бабушка вытащила из трюма одну из сложенных там электропечек и понесла ее устанавливать в каюте Кота, которая была ближе. Когда Бабушка открыла дверь, сработала ловушка для асасина, и над ее головой просвистела тяжелая груша. К счастью, груша была подвешена в расчете на огромного разбойника, а не на невысокую Бабушку. Поэтому она лишь задела бабушкин чепец. Больше всех от ловушки пострадала электропечка, которую Бабушка выронила от неожиданности.
  -- Скорее нашатырь! - распорядился Робин, осмотрев место происшествия. Но Бабушка ему только кулаком погрозила. Водворив печку на положенное место и строжайшим образом приказав Робину и Коту ложиться спать, Бабушка удалилась. Решив, что грохот распугал всех асасинов в округе, Робин и Кот постановили отложить охоту назавтра и лечь спать в каюте Робина. Саладин первым забрался в кровать и уютно свернулся. Робину пришлось несколько раз пихнуть Кота, прежде чем тот освободил место. Наконец, оба улеглись и заснули крепким сном.
  
   Наутро "Непобедимая Манна" была уже над Персией. Робина и Кота разбудило солнце, которое залило всю каюту ярким светом. Ворча и охая, адмирал с вице-адмиралом вылезли на палубу, где Тиан Обержин, пользуясь хорошей погодой, уже сервировал завтрак. За бортом корабля проплывали горные пики, долины, заросшие фруктовыми садами, и деревни, прилепившиеся к склонам гор.
   Вдыхая чудесный аромат гречневой каши, Робин занял свое место во главе стола. По правую руку от него сидел Кот, а по левую чрезвычайно недовольная Бабушка, которая все еще возмущенно вспоминала вчерашнюю грушу. Когда каша была разложена по тарелкам, на палубе показался вахтеный матрос, чтобы, как обычно, доложить о происшествиях за ночь. Встав по стойке "смирно", он выпалил:
  -- За время ночного дежурства отклонений от курса не произошло. Крупное происшествие одно - после второй склянки в помещении кормовой надстройки неизвестными лицами был произведен сильный шум, характерный для падения тяжелых металлических предметов.
  -- Знаю-знаю, - отмахнулся Робин. - Какие еще происшествия?
  -- Одно мелкое. Корабельный кок жалуется на пропажу порции гречневой каши и ножа с можжевеловой ручой.
  -- Ножа с можжевеловой ручкой? - вскричал Кот, и они с Робином ринулись по трапу вниз, в каюту Саладина.
   Дверь каюты была распахнута. На кошачьей подушке лежал, сияя кровавым светом, рубин "Сердце Аламута", а прямо над ним в стенку был воткнут длинный нож с рукоятью из можжевелового дерева. Кот рухнул в кресло.
  -- Значит, он был здесь! Значит он ходит рядом с нами, а мы не замечаем его! - воскликнул он.
  -- Успокойся, Котуся, ну что ты разволновался? - начал утешать его Робин, который и сам был испуган происшедшим. - Сегодня мы долетим до замка Аламут, оставим там рубин, и все неприятности закончатся.
   Кот горестно вздохнул, свернулся в кресле клубочком и затих. Он погрузился в глубокую меланхолию и, когда Робин вновь решил развеселить его, лишь промолвил слабым голосом:
  -- Оставьте меня! В эти последние часы я хочу лишь одного: покоя и тишины.
   Между тем, на корабле было объявлено осадное положение. Матросы, Бабушка и Робин вновь систематически обследовали все закоулки "Непобедимой Манны" в поисках асасина. Несмотря на героические усилия всей команды, разбойника найти не удалось. Пока команда обшаривала корабль, Тиан Обержин на камбузе готовил торт с изюмом и сгущеным молоком, чтобы хоть немного порадовать несчастного Кота.
   Кот и в самом деле заглянул на камбуз, но при виде кока он принял самый несчастный вид и простонал:
  -- Съешьте этот милый тортик в память о Коте Саладине, который так любил иногда подкрепиться чем-либо подобным.
   Тиан Обержин побледнел и на глаза его навернулись слезы.
  -- Может быть вы согласитесь попробовать хоть маленький кусочек торта, мсье Саладин? - спросил он. - Десерт будет подан в кают-компанию в половине четвертого.
  -- Увы, Тиан, - ответил Кот, вздыхая, - в моем положении не пристало предаваться суетным утехам. Когда вы будете лакомиться в кают-компании, я буду думать о вечном, о том, что ждет когда-то нас всех, но с чем мне предстоит познакомиться раньше других.
   Повар не нашелся, что ответить, и Кот закончил разговор, сказав печально:
  -- Прощайте, милый друг. Вспоминайте меня иногда!
   Между тем Робин в боевой рубке прочерчивал курс корабля по карте Жуанвиля. Сопоставляя ее неточные указания с подробными, но непривязанными к карте записями Марко Поло, он пришел к выводу, что до Аламута уже совсем близко. Всматриваясь в складки суровых горных кряжей, мимо которых лежал теперь их путь, Робин пытался угадать, на какой именно из скал свили свое гнездо асасины, где находился знаменитый райский сад Исчезнувшего Имама? Бинокль выхватывал то бездонные пропасти, то снежные пики, то изгибы ледников, то коварные осыпи и ледопады, но ничего, напоминающего развалины замка, видно не было.
   Наконец прозвенел гонг к обеду. Бабушка и Робин уселись за столом в кают-компании, а Кот прислал с вахтенным матросом записку, в которой просил извинить его за вынужденное отсутствие. Матрос шепотом пояснил, что Кот пишет завещание.
   Обед над горными кручами Персии изобиловал рыбными блюдами. Тиан Обержин пустил в ход те морские деликатесы, которыми снабдил его повар тамплиеров в Замке Паломника. Робин и Бабушка с большим трудом вскрывали панцыри крабов и разделывали клешни омаров. В середине обеда наконец появился Кот, мрачный, как туча.
  -- Завещание лежит в пакете с сургучной печатью в верхнем ящике моего орехового бюро, - сказал он и, не проронив больше ни слова, занялся огромным осьминогом, зажаренным на решетке. Робин и Бабушка смотрели на Кота с состраданием. Вдруг, переведя взгляд на иллюминатор за спиной Кота, Робин обнаружил, что в какой-то сотне метров от корабля проплывает черная, похожая на сундук скала с разрушенной крепостью на вершине.
  -- Аламут! - закричал он и бросился к иллюминатору. Все остальные последовали за ним.
   Зрелище было и вправду захватывающим. Скала обрывалась вертикальными стенами без единой расщелины в глубокие пропасти, затянутые туманом. Над главной башней крепости, все еще величественной, несмотря на разрушения, парил орел. Верхушка скалы была обширной, ровной площадкой, обнесенной древними, кое-где обвалившимися стенами. Как ни странно, на такой высоте росли давно одичавшие фруктовые деревья и даже протекал ручей, который рушился в одну из пропастей, рассыпаясь на тысячи брызг. Кроме шума водопада, ничто не нарушало царящего вокруг безмолвия. Робин различил бродившую возле ручья серну. Значит, сюда все-таки можно забраться? - подумал он.
   Тиан Обержин тоже засмотрелся на серну, которую он оценивал, вероятно, с гастрономической точки зрения. Между тем, из камбуза отчетливо запахло горелым. Увлеченные разглядываньем скалы Аламута, путешественники не обратили внимания на запах, и только Кот, чье чувствительное обоняние давно уже говорило о том, что в духовке забыт торт, молча страдал. Наконец, желание спасти великолепный десерт пересилило в Саладине скорбные мысли, и он со всех лап ринулся на камбуз, восклицая
  -- Мой тортик! Мой тортик горит!
   Тиан Обержин, очнувшись, ринулся было вслед за Котом. Внезапно, из камбуза донесся страшный, душераздирающий вопль Саладина. Все устремились на звук, мешая друг другу и толкаясь на трапах. Тиан Обержин и Робин первыми вбежали на камбуз. Возле открытой двери гигантского холодильника, в котором хранились продукты неприкосновенного запаса, стоял здоровенной бородатый мужчина с клетчатой повязкой на голове. В одной руке он держал длинный нож с можжевеловой рукояткой. Другая его рука цепко ухватила за шиворот несчастного Кота, который раскачивался в воздухе, как куль с мякиной. Из духовки, в которой пекся торт, валили клубы черного дыма.
  -- Ни с места, нето я сниму с него шкуру! - заорал мужчина, приблизив кинжал к горлу Кота. Все замерли.
  -- Где рубин? - спросил затем он Кота, которого перед тем хорошенько тряхнул.
  -- В-в-в моей кай-юте... - выдавил из себя Саладин.
   Размахивая пойманным Котом, разбойник пошел прямиком к его каюте. Робин, Бабушка и насмерть перепуганные матросы трусцой бежали следом. Распахнув дверь ударом ноги, разбойник приказал Коту:
  -- Хватай камень!
   Кот взял правой лапой со стола рубин.
  -- Вы все! - продолжал командовать разбойник. - Спустить шторм-трап на главную башню! Живо!
   Робин и матросы побежали на палубу. Опасаясь за жизнь Кота, они действовали с огромной быстротой. "Манна" зависла над главной башней крепости, и с борта была спущена веревочная лестница так, что ее нижний конец касался каменной смотровой полощадки на верхушке башни. Разбойник подошел к борту корабля.
  -- Полезай ты первый! - приказал он Коту. - А вы имейте ввиду, если что, я взрываю корабль! Бомба лежит в холодильнике на камбузе.
   Саладину, прижимавшему одной лапой к груди рубин, было совсем не просто спускаться вниз по шаткой веревочной лестнице, которую к тому же раскачивал ветер. Разбойник с ножом в зубах спускался вслед за Котом и, то и дело, грубо подгонял его.
   Робин, Бабушка и все члены команды с тоской взирали на удалявшихся Кота и разбойника. На какой-то миг у Робина возникла мысль использовать бортовые арбалеты, но он понимал, что это слишком рисковано. Наконец, Саладин спрыгнул с последней ступеньки и оказался на верхушке башни. Вслед за ним туда же обрушился разбойник. Он снова схватил Кота за шиворот и поволок его по винтовой лестнице вниз. Через секунду оба уже скрылись под каменными сводами старинной башни.
  
  

Глава 11.

   Печаль и растерянность воцарились на борту "Непобедимой Манны". Робин и Бабушка провели несколько минут, вглядываясь в развалины крепости, под которыми скрылся Кот. Тиан Обержин тоже появился на палубе. В руках у него был ужасный обугленный торт. Повар перегнулся через ограждение полубака и швырнул его за борт. Торт подкатился к обрыву, и чуть было не свалился в пропасть, но его подхватил орел, круживший неподалеку. Могучая птица запустила когти в неудавшееся произведение Тиана Обержина и, мерно взмахивая крыльями, потащила его к одному из торчавших поблизости островерхих пиков. Видя, что торт не пропал даром, повар сразу же утешился, подошел к Робину и деликатно осведомился, может ли он убрать бомбу из холодильника.
  -- Хорошо, - согласился Робин, - и принесите ее сюда. Если что, мы сбросим ее на головы этих негодяяв.
   Повар ушел на камбуз, а Робин, постояв еще немного на палубе, поручил Бабушке продолжать наблюдение, а сам направился в каюту Саладина. На ее двери все еще сохранялся отпечаток сапога разбойника. Войдя внутрь, Робин подошел к ореховому бюро, открыл верхний ящик и достал большой пакет с сургучной печатью. Витиеватая надпись на пакете гласила: "Завещание барона Саладина, вице-адмирала, Великого камергера французского двора, совладельца Загадочного Замка и прилегающих к нему земель". Не вскрывая пакет, Робин отнес его на мостик и три раза ударил в колокол, что означало: "Свистать всех наверх!" Не прошло и минуты, как вокруг адмирала на мостике собрались все члены команды, включая Бабушку, в руках которой был толстый фолиант в кожаной обложке, и Тиана Обержина, притащившего здоровенную бомбу с часовым механизмом, мерно отсчитывавшим секунды.
   Робин обвел всех собравшихся взглядом и произнес короткую речь:
  -- Я созвал вас всех на военный совет. Мы должны решить два вопроса: один - как спасти Кота, другой - как спастись самим. По старшинству, первой слово предоставляется Бабушке.
   Бабушка поправила на носу очки и сказала:
  -- Я заглянула в "Историю персидских замков", где, как вы помните, есть небольшой параграф, посвященный Аламуту. Для нас может представлять интерес следующее место: "Когда замок был обложен армией монголов и в нем закончились все припасы, Старец Горы вдруг исчез. По одной из версий он воспользовался подземным ходом, местонахождение которого до сих пор не установлено. Впоследствии, Старца видели в шатре монгольского темника, где он был принят с большим почетом. Совершив путешествие в Каракорум и встретившись с Великим Каганом, Старец затем снова скрылся из поля зрения историков. Больше о нем нет никаких достоверных сведений. Замок Аламут достался монголам после многомесячной осады и был безжалостно разграблен. Знаменитый "райский сад" Исчезнувшего Имама подвергся запустению".
  -- Очень интересно, но что же тут полезного для нас? - спросил Робин.
  -- Может быть, подземный ход нам пригодится? - предположила Бабушка.
  -- Но ведь никто не знает, где он! - ответил Робин и, поскольку Бабушка других предложений не высказывала, предоставил слово Тиану Обержину.
  -- Не знаю, что и сказать, мсье адмирал... - неуверенно начал повар.
  -- Ну, скажите, что вы нашли в холодильнике? - спросил Робин.
  -- Ничего не нашел! - горестно воскликнул Тиан. - Молоко сгущеное все съедено, окорок съеден, пять банок крабов съедены, сало тоже съедено...
  -- Ну а бомба?
  -- Да вот она, - Тиан показал бомбу. - Надо сбросить ее на этих разбойников, я так считаю.
  -- На какое время установлен часовой механизм?
  -- На семь часов вечера, - ответил повар, посмотрев на большой круглый циферблат.
  -- Значит, у нас есть еще два часа, чтобы принять решение, - подытожил Робин и предложил высказаться матросам.
   Матросы долго смущенно переглядывались, а потом старший из них, откашлявшись, предложил сделать вылазку под прикрытием бортовых арбалетов и, перебив разбойников, спасти Кота. Бабушка сразу же заявила, что такой вариант никуда не годиться, поскольку ставит под угрозу жизнь самого Кота, да и всех остальных, ведь никто не знает, сколько разбойников скрывается в крепости и какие у них планы. Выслушав все аргументы, Робин проговорил:
  -- Давайте теперь предоставим слово тому, кого мы должны спасти из плена, - нашему Коту Саладину.
   С этими словами он сломал печати и вскрыл конверт с завещанием. Внутри лежал лист пергамента, исписанный неровным почерком с множеством завитушек. Вот, что завещал Кот:
   "Tout ma vie - c'ИtИ une sИrie des erreurs!" - сообщалось по-французски в первой фразе этого документа. "Вся моя жизнь - это цепь ошибок," - перевел Робин. "Теперь, когда срок, отпущенный мне Провидением, на исходе, молю вас, друзья мои, лишь об одном: возвращайтесь под уютный кров Загадочного замка и не помышляйте более о путешествиях в те страны и те времена, где жадно ожидают нас силы зла.
  
   Прошел ты, странник, сотни миль,
   Ты посох свой истер.
   Дорог нелегких въелась пыль
   В дырявый твой шатер.
   Ты прошагал и рай и ад,
   Свою ты видел смерть,
   Ты шел пятнадцать лет подряд,
   Ты высох, словно жердь.
   Ты не закончишь свой маршрут
   Нигде и никогда.
   А нам - а нам милей уют
   И вкусная еда!
  
   Уверившись в тщете странствий и тлетворном действии дальних стран, повелеваю все движимое и недвижимое мое имущество употребить на укрепление Загадочного замка. За его крепкими стенами да не будет страшен вам ни рев урагана, ни кинжал асасина. Мои же скромные косточки опустите в землю у подножия Южной башни, где был мой кабинет и где протекли лучшие дни короткой жизни Кота Саладина."
   Тут и Робин, и Бабушка, и все матросы зарыдали в полный голос. Тиан Обержин так расчувствовался, что убежал на камбуз, вытирая слезы краем фартука. Наконец, Робин пришел в себя и сказал:
  -- Здесь есть еще постскриптум: "Если вы захотите вызвать мой бледный призрак, пользуйтесь Охотничьим Рожком. Я предпочитаю являться в рыбные дни или если на десерт подают торт с изюмом и сгущеным молоком."
  -- Мы совсем забыли! - воскликнула Бабушка. - Надо воспользоваться Охотничьим Рожком!
  -- Но ведь он вызовет к жизни Старца Горы и всех его слуг, - испуганно сказал Робин.
  -- Зато, может быть, он поможет нашему Котику!
   Бабушкины слова звучали настолько убедительно, что Робин спустился в свою каюту, взял Рожок, снова вылез наверх и вручил его Бабушке. Та набрала побольше воздуха и заиграла "Вы жертвою пали в борьбе роковой".
  
   В это самое время Кот Саладин находился в подземельи крепости Аламут. Когда разбойник в клетчатом платке потащил его по винтовой лестнице вниз, в глубины полуразрушенной башни, Кот приготовился со спокойствием истинного философа встретить ужасную смерть. Они спускались все ниже и ниже и вскоре оказались в темном подвале башни. Толкнув тяжелую дверь, разбойник вошел в небольшой зал со сводчатым потолком. На столе в центре зала горело несколько свечей. От них на стенах и потолке плясали беспокойные тени. Разбойник усадил Кота на скамью за столом. "Сердце Аламута" Кот положил перед собой.
  -- Сиди здесь и не двигайся! - прорычал разбойник и вышел из помещения. Было слышно, как в двери дважды повернулся ключ.
   Оставшись один, Кот первым делом огляделся. Зал был уставлен тяжеловесной неказистой мебелью. У одной из стен стоял книжный шкаф, вдоль других было расставлено несколько сундуков, окованных железом. Каменный пол в дальней части зала был покрыт потертым ковром. Ни окон, ни других дверей не было. Кот подошел к шкафу и стал рассматривать корешки книг на полках. Их подборка показалась ему весьма хаотичной. Коран соседствовал с "Инструкцией по навигации пассажирских самолетов среднего класса" и путеводителем по городам Америки. Сборник стихов Омара Хаяма стоял рядом с книгой "Буря в пустыне: взгляд побежденных" и атласом Большого Кавказского хребта. Больше всего Кота заинтересовал пожелтевший томик: "Старец Горы и крестоносцы". Он снял его с полки, открыл на середине и прочел:
   "Там же, в Сен-Дени, принял Людовик Святой и делегацию асасинов, посланную будто бы самим Старцем Горы. В отличие от других послов, эти держали себя с королем гордо и даже требовали, по свидетельству Жуанвиля, уплаты некого старинного долга, который якобы достался королю от его деда Филиппа-Августа. Как повествует хронист, Людовик Святой отказался удовлетворить требования асасинов, и долг так и остался неуплачен."
   Кот вдруг почувствовал, что за ним кто-то наблюдает. Обернувшись, он увидел человека в чалме и белой одежде, который сидел за столом на том самом месте, где только что сидел сам Кот. У этого неизвестно откуда взявшегося незнакомца была длинная черная борода, впалые щеки и в целом он выглядел худым и изможденным.
  -- Кто вы такой? - воскликнул Кот.
  -- Часть силы той, что без числа творит добро, всему желая зла, - с улыбкой ответил незнакомец. - Я пошутил, Саладин, я всего лишь бедный бедуин.
  -- Откуда вы знаете мое имя? - продолжал спрашивать Кот.
  -- Кто же не знает Кота Саладина? - удивился в свою очередь таинственный бедуин.
  -- Зачем вы затащили меня сюда?
  -- Мне хотелось познакомиться с тобой, и у меня есть к тебе одна просьба.
  -- Какая?
  -- Я прошу тебя одолжить мне ненадолго этот рубин.
  -- И тогда вы меня отпустите? - с надеждой спросил Кот.
  -- Конечно! - подтвердил его собеседник.
  -- Что ж, забирайте его, он ваш!
  -- Спасибо! - с этими словами бедуин взял рубин, несколько секунд полюбовался его сверкающими гранями, а затем быстро убрал его в большой картонный конверт, который, как оказалось, тоже лежал на столе. Вынув красивое самопишущее перо, он быстро написал на конверте что-то вроде адреса. "Пеннсильвания авеню..." только и смог разобрать Кот. Закончив писать, бедуин хлопнул в ладоши, дверь отворилась и вошел тот самый разбойник в платке, который час назад похитил Саладина с борта корабля.
  -- Ахмет, отправь это письмо заказной авиапочтой, - приказал бедуин.
   Ахмет молча взял конверт и вышел.
  -- Я тоже могу идти? - спросил Кот.
  -- Если хочешь, - последовал ответ, - хотя я надеялся, что ты останешься сыграть со мной партию в шахматы.
   Коту очень хотелось поскорее вернуться на корабль, но с другой стороны соблазн сыграть в шахматы с загадочным бедуином был тоже велик. Кот представил себе, как вечером он будет рассказывать Робину и Бабушке, что в угрюмом разбойничьем гнезде невозмутимо разыгрывал, к примеру, гамбит Кизерицкого, а Робин и Бабушка будут восхищаться его хладнокровием. Улыбка появилась на морде Саладина, и он ответил светским тоном:
  -- Ну что ж, разве одну короткую партию...
   Бедуин снова хлопнул в ладоши, и тут же два мрачных бородатых человека внесли шахматную доску с уже расставленными фигурками из слоновой кости, а заодно блюдо с шербетом и рахат-лукумом, кувшин какого-то напитка и две изящных фарфоровых пиалы. Все это было водружено на стол. Бедуин указал Коту место напротив себя и предложил белые фигуры. Кот закрутил усы и начал партию ходом e2-e4.
  -- Хороший корабль - "Непобедимая Манна", - проговорил его противник, делая ответный ход.
  -- Прекрасный! - подтвердил Кот.
  -- Уверен, он сделает двадцать узлов при спокойном море, - продолжал бедуин.
  -- И двадцать пять сделает! - похвастался Кот. Он играл рискованный вариант принятого королевского гамбита.
  -- Один хороший человек заложил на ваш корабль часовую бомбу, - как бы невзначай промолвил бедуин. - Но я думаю, он поторопился.
  -- Конечно поторопился! - вскричал перепуганный Кот. - Нельзя ли убрать эту бомбу?
  -- Конечно можно! - ответил бедиун. - Вот закончим партию, пойдем уберем, - и он предложил жертву коня.
   Кот от волнения запустил лапу в блюдо со сладостями и съел целую горсть шербета. Ему стало казаться, что бедуин играет с ним, как кошка с мышкой, причем сам Кот выступает в роли мышки. К тому же ситуация на доске осложнялась со страшной быстротой.
  -- А бомба не взорвется, пока мы играем? - спросил он жалобно.
  -- Все в руках аллаха, - ответил его собеседник и поднял глаза к потолку.
   Неожиданно откуда-то оттуда, сверху, стали доноситься слабые звуки музыки. Они, казалось, просачивались сквозь каменные перекрытия. Музыка была суровой и печальной, но Кот почему-то успокоился, когда стал прислушиваться. Ему даже показалось на минуту, что играют на знакомом ему инструменте...
   В ту же секунду все вокруг стало преображаться. Темные каменные стены превратились в изящные витые колонны, переплетенные виноградом. Потолок из черного, закопченого, стал белоснежным. Грубый дубовый стол превратился в изящный мраморный столик, а скамьи - в удобные кресла с высокими спинками. Вокруг защебетали птицы и зашелестели листья деревьев. Бедуин тоже изменился. Его лицо стало древним, морщинистым, а борода поседела. Но главное, Кот услышал знакомые голоса. Совсем недалеко Робин и Бабушка кричали:
  -- Котик, Котик, где ты?!
   Послышался топот ног, и в беседку, в которой сидели теперь Кот и его противник, ворвался Робин.
  
  

Глава 12.

  
  
   Когда под звуки "Вы жертвою пали в борьбе роковой" старая разрушенная крепость начала превращаться в причудливое нагромождение дворцов с тенистыми патио, витыми колоннами, мраморными стенами, украшенными резьбой, и роскошными садами, укрытыми от постороннего взора за высокой стеной с зубцами, Робин бросился к шторм-трапу, свисавшему с борта "Непобедимой Манны", и стал быстро спускаться вниз. Среди пальм и кипарисов распускались на глазах розовые цветы магнолий и фиолетовые гроздья сирени. Увлеченный этим необыкновенным зрелищем, Робин с радостью узнавал в благоухающих кущах Аламута тот самый тропический сад, который он видел во сне. Еще не коснувшись земли, он уже наметил путь к беседке, увитой виноградом, где ему удалось однажды подслушать беседу Старца Горы с Филиппом-Августом.
   Робин легко спрыгнул на землю и бросил последний взгляд на корабль. К своему удивлению, он увидел Бабушку, которая с неожиданным проворством спускалась вслед за ним по шторм-трапу, и всех матросов, один за другим покидавших корабль по той же хлипкой веревочной лесенке. Очевидно, экипаж решил последовать за адмиралом. Еще с середины трапа Бабушка громко крикнула:
  -- Котик, где ты?
   Робин тоже закричал:
  -- Котик, Котик! - и со всех ног помчался к своей знакомой беседке. Раздвинув листья винограда, он нос к носу столкнулся с Котом Саладином, который радостно мяукал и прыгал на месте от возбуждения.
  -- Сядь, пылкий юноша, - Робин вдруг услышал спокойный, но твердый голос. Он перевел взгляд на Старца, который важно восседал в кресле из слоновой кости. В руке его был тяжелый посох, испещренный арабскими письменами.
  -- Спасибо, - начал было отказываться Робин, - но, досточтимый Имам, нам надо вернуться на корабль...
   На середине фразы он почувствовал, что Кот тянет его за рукав в сторону мраморного столика, на котором стояла шахматная доска. При этом Кот испуганно смотрел на листья винограда с другой стороны беседки. Листья подозрительно шевелились и за ними блестело что-то металлическое. Робин нехотя подошел к столу и сел в третье кресло. Кот тоже занял свое место и склонился над доской.
  -- Не стоит отвлекаться, когда предаешься мудрой игре, - назидательно сказал Старец и, взяв одну из центральных пешек Кота слоном, объявил шах.
   В этот миг в беседку ворвалась Бабушка, за спиной у которой толпились стражники-матросы, вооруженные алебардами. Старец укоризненно посмотрел на Робина.
  -- Мне придется попросить почтенную Бабушку моих юных гостей покинуть нас. Женщины не могут входить в крепость Аламут. Таков закон.
   Бабушка, которая принялась было чесать Кота за ухом, вздрогнула от слов Старца и чрезвычайно смутилась.
  -- Извините, - пробормотала она, - тогда я подожду на корабле, пока вы закончите.
   Бедная Бабушка даже как будто уменьшилась ростом от сурового обращения Старца. Она двинулась в сторону корабля по садовой дорожке, озираясь по сторонам и время от времени ахая от удивления. Дождавшись, пока Бабушка поднимется обратно по шторм-трапу, Старец перевел тяжелый взгляд на матросов.
  -- Слугам следует выйти, - приказал он.
   Те недовольно зашептались. Ни один не двинулся с места, а некоторые даже угрожающе выставили вперед алебарды. Брови Старца нахмурились, и в тот же миг между ним и толпой стражников со свистом пролетел десяток стрел. Некоторые из них рассекли воздух в каком-то дюйме от первого стражника, сделавшего было шаг вперед. Кто стрелял видно не было, только на другом краю беседки беспокойно задвигались виноградные листья. Напуганные матросы ринулись вон из беседки. Они бежали без передышки, пока не добрались до мраморной скамьи, стоявшей в почтительном удалении. Только там они остановились в нерешительности. Двое потеряли по дороге свои алебарды.
   Между тем Кот, тоскливо обдумывавший ответный ход, наконец решился, и отвел своего короля по горизонтали влево. Старец неожиданно весело усмехнулся и двинул вперед ферзя. Робин, не сомневавшийся, что Кота ждет неминуемое поражение, невнимательно следил за доской. Вдруг, не веря своим глазам, он обнаружил, что Кот может спокойно съесть вражеского ферзя конем. То же самое, очевидно, пришло в голову и Коту. Издав победный клич, он схватил изящную фигурку черного ферзя и поставил на ее место великолепного арабского скакуна, выточенного из слонового бивня.
   Старец сразу же вывел из угла свою ладью и объявил Коту мат. Саладин был потрясен. Робин отметил, что в прошлый раз Филипп-Август продержался несколько дольше, хоть и был побежден тем же приемом. Грозный Старец между тем посмотрел на обоих своих гостей вполне добродушно и спросил:
  -- Любезные друзья, могу ли я предложить вам короткую прогулку по саду?
   С этими словами он поднялся из-за стола. Робин и Кот тоже вскочили. Они уже поняли, что отказываться здесь не принято. Опираясь на посох, Старец медленно вышел из беседки и двинулся к огромной смоковнице, широко раскинувшей свои мощные ветви над ручьем, который весело журчал у подножия дерева. Подойдя к смоковнице, Робин и Кот увидели, что вода струится прямо из-под ее корней. Там, очевидно находился родник, дающий начало ручью. Старец показал на него концом посоха.
  -- Воля аллаха, - сказал он, - заставила этот ключ бить на вершине высокой скалы. Это ли не чудо?
  -- Чудо, - подтвердили Робин и Кот.
  -- Ручей орошает сады, дает жизнь фонтанам и питает водяные часы во дворце, - продолжал старец, - затем его воды падают вниз, в ущелье. Там они сливаются с водами еще нескольких ручьев. Горная речка несется в долину, орошает поля и виноградники. Несколько городов стоит на ее берегах. Река движется все дальше. Она вбирает в себя воды десятков других рек и становится мощным потоком, имя которому Тигр. Он протекает через великий город Багдад, и сам халиф пьет его воду. Еще через сотни миль он сливается с рекой Евфрат и впадает в океан.
   Робин и Кот не могли понять, зачем Старец рассказывает им все это. Затаив дыхание, они слушали его неторопливую речь и следили за движением посоха, которым он показывал на скрывающийся за горизонтом Багдад.
  -- Отсюда, из Аламута, берет начало великий Тигр, и отсюда растекается по миру слово Исчезнувшего Имама, - продолжал Старец. - От этой смоковницы уходят в далекие страны верные слуги Имама. Тот, кто готов внимать учению асасинов, вкусит плоды этого сада, утолит жажду священной водой этого ручья.
   Старец сделал паузу, во время которой Робин и Кот думали об участи, которая уготована тем, кто не захочет исполнять волю Исчезнувшего Имама. Вдруг Старец заговорил вновь:
  -- Здесь, в истоке Тигра, был найден рубин "Сердце Аламута".
  -- Почему же он покинул Аламут? - спросил Робин. - Почему вы не храните эту драгоценность в своей сокровищнице, а посылаете ее в разные концы света?
   Старец усмехнулся.
  -- Если бы этот маленький ручей не срывался вниз со скал, разбиваясь на тысячи капель, если б он остался там, где родился, - разве стал бы он грозной рекой Тигр, о которой знают все правоверные? Этот рубин дан нам не для того, чтобы лежать в сундуке под замком. Исчезнувший Имам посылает его туда, куда обращается его взор. "Сердце Аламута", словно око нашего учителя, следит за королями и султанами. Тот, кто берет этот камень случайно, быстро теряет его. Тот, кто хранит его, исполняя волю Имама, пребывает под защитой нашего братства. Того, кто идет против воли Имама, рубин обрекает на смерть.
   Старец повернулся и пошел назад, к беседке. Робин и Кот шли следом. Набравшись храбрости, Кот шепнул Робину на ухо:
  -- Как ты думаешь, Старец и есть Исчезнувший Имам?
  -- Так считал Филипп-Август, - ответил Робин.
  -- Мсье адмирал! - вдруг раздался отчаянный вопль откуда-то из поднебесья.
   Подняв голову, Робин увидел "Непобедимую Манну", которая величественно покачивалась в воздухе, зацепившись якорем за верхушку пальмы. С борта корабля ему махал руками Тиан Обержин.
  -- Мсье адмирал, что мне делать с этой бомбой? - кричал повар, показывая на забытую всеми бомбу с часовым механизмом. - Через минуту она должна взорваться!
  -- Бросай ее скорее за борт! - заорал Робин так громко, что из кустов поднялась стая попугайчиков. - Нет, нет не сюда! За другой борт! - испуганно добавил он, увидев, что повар собирается швырнуть бомбу им на головы.
   Тиан Обержин потащил бомбу на противоположный борт. Робин успел заметить на мостике Бабушку, любовавшуюся дворцами Аламута.
  -- Бросаю! - крикнул повар. Что-то упало на острый выступ скалы и отскочило в сторону ущелья. В ту же секунду прогремел взрыв. Огромное облако пыли и дыма поднялось над крепостью. Ветром сорвало листья с деревьев, смело шахматные фигуры со стола в беседке. Но самым ужасным было то, что якорь, удерживавший "Манну", сорвало с места, и корабль понесло куда-то в сторону заходящего солнца.
  -- Бабушка! - вскрикнули Кот и Робин.
   С мостика на них смотрела растерянная Бабушка. Рядом с ней появился Тиан Обержин, разводивший руками с виноватым видом.
  -- Они же не умеют управлять кораблем! - в ужасе воскликнул Кот.
   Робину представилась ужасная картина, как "Манну" с Бабушкой на борту швыряет ветром на скалы, и она разбивается на куски. Он стал лихорадочно соображать, как спасти положение, а тем временем корабль относило все дальше к противоположному концу ущелья.
  -- Включите автопилот! - наконец сообразил Робин.
  -- Что? - не поняла Бабушка.
  -- Включите автопилот!!! - заорали вместе Робин и Кот.
  -- А как это сделать? - крикнула в ответ Бабушка.
  -- Зеленая кнопка в рубке! - перекрикивал ветер Робин.
  -- Не слышу!
  -- Зе-ле-ная кнопка в рубке!!! - заорали стражники-матросы, прибежавшие на помощь своему адмиралу.
   Видно было, как Бабушка помахала в ответ рукой, но поняла она или нет, как включать автопилот, было неясно. "Непобедимую Манну" отнесло уже совсем далеко, и вскоре она стала едва заметной черной точкой на фоне закатного неба.
   У Робина на душе скребли кошки, а Кот чуть не плакал. Наконец, они перестали вглядываться в горизонт и обратили внимание на то, что происходит вокруг них в крепости Аламут.
   Как ни удивительно, в крепости ровным счетом ничего не происходило. Старец Горы куда-то исчез во время последних событий. От него не осталось ни малейшего следа, как будто он растворился в воздухе. Сад выглядел пустынным. На траве валялись упавшие цветы и фрукты, по мраморному полу беседки перекатывались шахматные фигуры. Хотя никого не было видно, у путешественников было тревожное ощущение, что за ними кто-то наблюдает. Стражники держали алебарды наперевес, но вид у них был испуганный.
  -- Что же нам делать? - спросил Робин у Кота.
  -- Бежать отсюда, пока целы, - ответил мудрый Кот.
  -- А куда бежать?
  -- Не знаю! - признался Кот.
   Обойдя сад, путешественники убедились, что с одной стороны он огорожен крепостной стеной, переходящей в стену дворца, а с другой - отвесным обрывом. Во дворец можно было войти, открыв двери, испещренные резными узорами, но когда Кот приблизился к дверям, ему почудился звук натягиваемой тетивы, и он стремительно отпрыгнул назад.
  -- Здесь где-то должен быть подземный ход, - сказал Робин.
  -- Что толку? - пессимистично отозвался Кот. - Мы же не знаем, где он находится.
  -- Подожди, у меня есть одна догадка! - вскричал вдруг Робин и бросился в уже знакомую им беседку. Кот и стражники последовали за ним. Оказавшись в беседке, Робин стал внимательно изучать мраморные плиты пола. Остальные сначала молча наблюдали за его действиями, потом принялись помогать ему, причем стражники даже простучали пол беседки древками своих алебард. Никаких результатов, впрочем, эти поиски не дали.
  -- Я думал, - пояснил Робин, устало опустившись в кресло, - что если этим ходом пользуется сам Старец Горы, то можно предположить, что он берет начало там, где Старец часто проводит время, то есть в этой беседке...
  -- Правильная мысль! - радостно подхватил Кот. - В моей охотничьей практике был похожий случай: надо было найти крысиную нору в одном старом доме. Предварительный осмотр не дал ничего, и все же, когда мы сдвинули обеденный стол, вход в нору был тут как тут...
  -- Молодец, Саладин! - крикнул Робин и бросился отодвигать шахматный столик. Едва он сдвинул его на два дюйма, как стала заметна глубокая щель в полу. Тут уже стражники надавили как следует, и на месте, где раньше находился столик, обнаружилась круглая медная крышка с кольцом. Робин потянул за кольцо и легко поднял эту крышку. Из-под нее вниз уходил узкий наклонный проход, вырубленный в скале.
  -- Скорей сюда! - скомандовал Робин, зажег фонарик и первым полез в подземный ход. Один за другим, вслед за ним спустились Саладин и стражники. Когда последний из них с головой погрузился в отверстие, крышка внезапно захлопнулось. Было слышно, как сверху ее придавили чем-то тяжелым.
  -- Что это, ловушка? - спросил Кот громким шепотом.
  -- Не думаю, - ответил Робин. - Просто обитателям крепости Аламут хочется, чтобы мы ушли и больше сюда не приходили.
  -- Ну что ж, мне хочется того же самого! - заявил Кот, и все начали осторожно спускаться по скальному коридору.
   Таких длинных подземных ходов путешественники еще не встречали! Больше часа брели они по узкому коридору, который поворачивал то вправо, то влево, иногда был пологим, а иногда таким крутым, что приходилось упираться в стены, чтобы не сорваться. Батарейка в фонарике Робина начала садиться. Вперед выпустили Кота, который хорошо видел в темноте, но когда фонарик погас совсем, даже Кот перестал что-либо различать. Наощупь пробирался он по коридору, казавшемуся бесконечным. Робин шел следом, держась за кошачий хвост, а сзади растянулась цепочка стражников.
   И вдруг из-за трехсотого или четырехсотого поворота брызнул свет! Это был тусклый лунный свет, но Коту он показался ярче солнечного. Один за другим путешественники вылезали наружу и с наслаждением вдыхали свежий ночной воздух.
  -- Я уж думал, мы никогда не вылезем! - простонал Робин.
  -- В моей охотничьей практике был такой случай, - с видом знатока промолвил Кот, - целую ночь пришлось выслеживать мышь в подвалах одного средневекового здания. А когда под утро я вылез наружу, то обнаружил, что нахожусь не в нашей родной деревне, а где-то в горах Шотландии!
  -- Что-то я не припоминаю такого случая! - с сомнением проговорил Робин.
  -- Это потому, что по утрам ты спишь очень долго и не знаешь, когда я прихожу с охоты, - проворчал Кот.
   Робин и Кот улеглись на травку. Стояла теплая южная ночь. Вокруг звенели цикады, и легкий ветер шевелил листву плодовых деревьев. Невдалеке виднелись огни какой-то деревни. Замок Аламут, коварные асасины и загадочный Старец Горы остались позади.
  
  

Эпилог.

   Возвращение в Загадочный замок было долгим, утомительным, но совершенно безопасным. Наутро путешественники вышли к деревне, где нашлась даже чайхана. Попив чая с рахат-лукумом, они спустились к небольшой пристани на реке Тигр и дождались пароходика, капитан которого за несколько динаров согласился довезти их до самого Багдада. Суденышко было старым и грязным, возило оно в основном коров и пастухов из одной деревни в другую, но в создавшихся условиях и такой корабль был для путешественников подарком судьбы.
   Начались однообразные дни. Горы остались позади. Вода Тигра из кристально-чистой стала мутновато-желтой. Вдоль берегов потянулись степи, которые сменила пустыня. Пароход мерно крутил своими колесами, флегматичный капитан целые дни просиживал на стуле у штурвала, а матросы либо спали, либо играли в нарды. Кот меланхолично наблюдал, как на камбузе кок помешивает мамалыгу, а Робин безуспешно пытался поймать какую-нибудь рыбку на самодельную удочку с крючком из гвоздя.
   Наконец, после пятидневного плаванья показались похожие на мираж дворцы и минареты Багдада. С облегчением сойдя на пристань, путешественники немедленно ринулись на вокзал, где успели как раз к отправлению Хуссейн-экспресса. Робин и Кот заняли купе первого класса, стражников разместили в общем вагоне. Застучали колеса, экспресс отправился в Дамаск. Подъезжая к сирийской столице, Кот сочинил такой стих:
   Трястись под мерный стук колес
   Любителей не счесть.
   Едва завидят паровоз -
   Спешат в вагон залезть.
   Но шпалы, стрелки, провода,
   Вокзалов суета
   Не привлекали никогда
   Почтенного Кота.
   Объехал я весь белый свет,
   Но честно говоря,
   Признаюсь вам на склоне лет -
   Его объехал зря!
   И тот, кто будет зазывать
   Опять меня в поход,
   Рискует сильно пострадать,
   Хоть я и мирный Кот!
  
   Из Дамаска Робин послал телеграмму Бабушке в Загадочный замок, хотя надежда на то, что Бабушка находится именно там, была весьма слабой. Кот, возненавидевший поезда и пароходы, настоял на продолжении движения воздушным транспортом. Путешественники отправились в аэропорт имени Хафеза Аседа и сели в "боинг", который без всяких приключений за пять часов домчал их до Хитроу. Пройдя таможенный контроль, Робин неожиданно увидел в толпе встречающих Бабушку. Вид у нее был вполне цветущий, но очень обеспокоенный. Кот Саладин, увидев Бабушку, бросился к ней с таким диким воплем, что полисмэн даже сделал ему замечание.
   Оказалось, что Бабушка все-таки догадалась нажать зеленую кнопку, и "Манна", едва не врезавшись в горный кряж, повернула на правильный курс и, двигаясь с крейсерской скоростью, за четыре дня долетела до Загадочного Замка, где и совершила мягкую посадку в автоматическом режиме. Всю дорогу Тиан Обержин, который считал себя виноватым во всех свалившихся на них бедах, кормил Бабушку изысканнейшими деликатесами. Бедная Бабушка в конце концов взмолилась и попросила его ограничить завтраки двумя, а обеды тремя переменами блюд. Прибыв в Загадочный Замок, она начала уже снаряжать спасательную экспедицию в Персию, но тут пришла успокоительная телеграмма от Робина из Дамаска.
   Встретившись вновь на родной земле, путешественники прямой дорогой отправились в свой замок, который показался им еще милее и уютнее, чем обычно. "Непобедимую Манну" отправили на профилактический ремонт, а затем поставили под крышу в каретный сарай. Началась спокойная размеренная жизнь, о которой так мечтал Кот под звездами Персии. После завтрака они с Робином занимались математикой, затем гуляли или руководили работами в замке. После обеда Бабушка устраивала им диктанты, а вечером Робин музицировал, Кот писал натюрморты, а Бабушка вязала носочки.
   Однажды, выбирая новую книгу для диктантов, Робин наткнулся в библиотеке на небольшую тетрадку, обернутую бархатной тканью. Раскрыв ее, он обнаружил на первой странице старинную гравюру, изображавшую худого и мрачного монаха, поднимавшего крест над красивым восточным городом с множеством башен и минаретов. Пролистав еще несколько страниц, Робин наткнулся на другую гравюру, на которой был изображен без всякого сомнения замок Святого Ангела. Текст на противоположной странице надолго приковал его внимание:
   "Гнев Папы на враждовавших Королей был беспределен. Для нового Крестового похода он решил выбрать предводителя, всецело преданного интересам Святой Церкви. Легат Пелагий возглавил флот, подобный которому еще никогда не собирали христиане. Он поклялся вести войну до тех пор, пока египетский султан не будет брошен в подвалы замка Святого Ангела. Иерусалимский король и магистры рыцарских орденов беспрекословно исполняли волю легата. Кони крестоносцев понеслись через Египетскую пустыню..."
  -- Котик! - вскричал Робин, вбегая в кабинет Кота через пятнаднать минут, - мы едем в Египет!
   Кот тихо застонал.
  
   27.08.2002
  
  
  
  
   60
  
  
  
  
Оценка: 3.41*4  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"