Юнкер : другие произведения.

  

  

  

I

  

  Неординарный человек, как любая нестандартная вещь, — везде не по размеру, что, в конце концов, утомляет окружающих. Именно таким был Варфоломей Иванович, отпрыск известного в прошлом купца Катышева, упавшего после обильного возлияния с лестницы и сильно пострадавшего от сего происшествия. На смертном одре Катышев завещал сыну продолжить торговое дело, но отпрыску было не до этого. Мечтая изобрести Рerpetuum mobile или что-нибудь не менее грандиозное, Варфоломей, схоронив отца, плюнул на его заветы и сразу же укатил за границу. Поступил в университет и ушел с головой в науку. Преподаватели с уважением относились к упертому студенту. Варфоломея интересовало абсолютно все: математика, химия, физика. Не оставались в стороне и другие науки. Получив необходимый багаж знаний, он вернулся на родину.

  Дома Катышев вел жизнь затворника. Уединившись в отведенной под кабинет комнате, он проводил различные опыты и однажды чуть не спалил дом. Единственным человеком, с которым он общался, была родная сестра — Варвара Ивановна, проживающая с ним под одной крышей. Рано овдовевшая, она продала имение мужа-полковника и жила на pension, выплачиваемый государством.

   — Ох, Варфоломеюшка, — причитала она, потягивая из блюдечка огненный чай. — Когда за ум возьмешься? Все в игрушки играешь, шумишь, дымишь... Мне уже тридцать пять, скоро ослабну; за домом следить и тебя обслуживать будет некому. Женился бы! Ты об этом думал или нет?

  — Не ослабнешь! — отвечал Варфоломей, делая какие-то записи на листе бумаги. — Вот доведу до ума звуковое ружье, запатентую — и деньги рекой потекут. Представляешь, оно будет сгустком звука стрелять! Летит себе такой сгусток в оболочке из плазмы, попадает в цель и разрывается внутри. Ты Библию читала? Звуковые волны в военных целях использовали еще иудеи при разрушении стен Иерихона. В египетских источниках есть сведения о том, что с помощью звука жрецы заставляли камни парить над землей, а при необходимости разрушать их! Я доведу этот механизм разрушения до совершенства. Осталось состав заряда приготовить. А-а-а, да что тебе объяснять, все равно ничего не смыслишь! Темная ты, как тьма Египетская!

  Варвара Ивановна не обиделась на упреки брата, считая того малохольным.

  — Одни бредовые фантазии в твоей голове. Оттого и личная жизнь не устроена! — вздохнула она, поправляя на плечах шаль.

  Бледная Луна огромным шаром висела над спящим городом и излучала мутный свет кровавого оттенка. Кутаясь в дымные облака, она напоминала беззаботного курильщика. Звезды то выныривали, то резко погружались в омут ночного мрака. В общем, на небе творилось что-то непонятное и, по всей видимости, скверное. Да и на земле все было не совсем гладко: тяжело шумели листвой старые липы, где-то истерично рыдала нежданно-негаданно овдовевшая хавронья.

  Варфоломей вышел во двор со странным приспособлением в руках. Внешне оно напоминало самоварную трубу довольно больших размеров с ружейным прикладом. Изобретатель перекрестился, навел его на Луну и нажал спусковой крючок. Гулкий хлопок эхом прокатился над крышами и постепенно растаял в темноте. Испуганные неожиданным грохотом вороны подняли гам, исступленно залаяли псы. В окнах вспыхнули огоньки свечей. Испещренный кратерами диск надменно взирал на изобретателя и словно вопрошал: «Ну что, дурень, убедился в собственной глупости?» Разочарованный отсутствием какого-либо результата сумрачный гений чертыхнулся, зашел в дом и погрузился в раздумья. «Вроде бы все рассчитал правильно, ошибки быть не должно. Почему же нет никакого эффекта?» — С этими мыслями он брякнулся на кровать и долго ворочался, перебирая в голове различные формулы.

  Ни с того ни с сего началась жуткая гроза. Казалось, будто ангелы войны собрались сойти на землю и оповещали о своем агрессивном намерении. Но что-то не сложилось. Гроза кончилась так же внезапно, как и началась. Уши Варфоломея заложило от навалившейся тишины. Он повернулся набок и мгновенно уснул.

  

  

II

  

  Семен Евграфович Сытин, преподаватель физики и астрономии в земской гимназии, наблюдал в собственноручно собранный телескоп за ночным небом; любовался доступными его зрению планетами Солнечной системы и тысячами звезд, которых во Вселенной миллиард миллионов... а может быть, ещё больше! Конечно же, по сравнению с телескопом Галилея сытинский выглядел незамысловатым и простым. Однако неважно какой прибор собрал Семен Евграфович — главное, что он, Сытин, смотрящий в него, являлся человеком незаурядного ума. Во всяком случае, так он искренне считал. Мерцание далеких небесных тел, кои простые обыватели называют звездами, будоражило сознание учителя, навевало мысли о бесконечности и величии Вселенной. «Светит такая вот звезда, и люди принимают это как должное. Не разумеют неучи, что она давно погасла, а лучи ее только достигли Земли», — рассуждал Сытин, заворожено наблюдая на недоступными человеку мирами. Подобно Галилею он вносил все свои наблюдения в журнал, полагая, что рано или поздно пробьет его звездный час, и он сделает колоссальное открытие. Собираясь покинуть чердак, приспособленный под обсерваторию, он обратил внимание на странное явление: над поверхностью Луны поднялось пыльное облако, возникшее, по всей вероятности, от столкновения с крупным метеоритом. Какое-то время оно росло в размерах, а потом стало рассеиваться. «Вот так штука! Я стал очевидцем миниатюрной космической катастрофы. Сейчас же отпишу в академию наук о своем наблюдении, — потирая руки, Сытин представил, как лунный кратер назовут его именем. — Возможно, мне даже присвоят ученую степень!» От таких мыслей пот выступил на челе новоиспеченного академика.

  

  

III

  

  Пьяные братья Алтанай и Хурукучон с трудом добрались до чума и улеглись на оленьи шкуры. Поболтав о гостеприимных русских, задарма напоивших их водкой, эвенки одновременно захрапели. Разбудил их могучий свист, доносившийся непонятно откуда. Алтанай вздрогнул и испуганно глянул на Хурукучона. Свист сменился громом, который нарастал и смахивал на пороховой взрыв. А затем и гром перерос сначала в треск, а потом в гул.

  — Никак лесной дух в гости пожаловал. Спасаться надо!

  Не успел он договорить, как ветер смел убогое жилище братьев. Яркая вспышка ослепила эвенков, и ужасный грохот потряс землю. Раскаленное дыхание стихии пронеслось по тайге. Словно щепки ломая высокие сосны, невидимая сила испепеляла на них хвою. Под ногами вспыхнул ягель; клубы дыма устремились вверх и заволокли небо. С ужасом взирая на конец света, Хурукучон схватил обезумевшего брата за шиворот и потащил к реке. Бросившись в холодные воды, эвенки приготовились к смерти. Но жар постепенно сошел на нет. Повалив и испепелив лес, он весело танцевал над горизонтом разноцветными всполохами. Дым поднимался от земли и пощипывал раскосые глаза перепуганных братьев. Воды реки помутнели и серебрились косяками дохлой рыбы.

  

  

Эпилог

  

  Встревоженная Варвара Ивановна забежала в комнату и сунула брату под нос газету.

  — Читай, какие ужасы в Сибири происходят! Огромный булыжник с неба рухнул. Половину тайги повалил, половину выжег! Самое странное то, что в месте падения булыжника лес остался стоять, и впадины в земле нет. Старухи говорят: апокалипсис грядет, не иначе!

  Варфоломей с интересом выслушал сестру, заперся в кабинете и прочел заметку. «Значит, сработало! Расчеты оказались верны, только последствия эксперимента удручают!» — Катышев встал с дивана и направился в кладовку. Размотал мешковину и со всего маху треснул по своему изобретению топором. Уничтожив доказательство своей причастности к трагедии, он навсегда завязал с изобретательством.

  Сытин получил из Санкт-Петербурга письмо. Дрожащими от волнения руками вскрыл конверт с гербовой печатью и прочел: «Уважаемый Семен Евграфович, благодарим за интересное наблюдение, коим вы поделились с нами! Однако присвоить новообразованному кратеру Ваше имя, не можем, потому как раньше Вас подобные сведения поступили от множества внештатных корреспондентов». Сытин вздохнул, бросил письмо на стол и стал собираться в гимназию. Он так и не догадался, что был единственным очевидцем рождения тунгусского метеорита.