Ана Вилард
Исида, дочь Аменхотепа

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Исида родилась во времена фараонов и дожила до наших дней - одинокая и несчастная представительница рода вампиров. Единственный, кто способен помочь ей обрести счастье - это оборотень Мурсили, но он то появляется в ее жизни на мгновение, то исчезает на века. История любви между двумя противоположностями, пронесенная сквозь время.
  На Литнете постепенно выкладывается книга Аны Вилард "Исида, дочь Аменхотепа". Вот прямая ссылка для чтения: https://litnet.com/book/isida-doch-amenhotepa-b63535
  
  Автор будет рада отзывам и комментариям.
  
  Первая глава
  
  Эта рукопись - итог моей прошлой жизни и начало новой. Не нужно искать меня, это бесполезно. Той, что на протяжении многих веков пила вашу кровь, больше не существует. Возможно, завтра вы столкнетесь со мной на улице - я пройду мимо, и вы никогда не узнаете о том, что находились в нескольких шагах от царицы египетской. Впрочем, обо всем по порядку. За последние несколько сотен лет меня знали под разными именами, которые я выбирала в соответствии с местом и временем, и все они были выдуманными, не имевшими никакого отношения к тому имени, что дали мне при рождении. Мария, Ханна, Лючия - в какой-то момент я перестала вести счет своим фальшивым личностям. По сути, все это не имело большого значения, ведь у меня всегда была возможность бросить все и залечь на дно на пару десятков лет. К тому моменту, когда я просыпалась, память обо мне успевала стереться из людском памяти. Да, вы правильно меня поняли - я вампир. Пью кровь для того чтобы жить, и живу для того чтобы пить кровь. Такая вот язва на теле матушки-Земли. Но не спешите ненавидеть меня. За всю свою долгую жизнь я не убила никого, кто не заслуживал бы смерти. Знаю, о чем вы подумали. Кто я такая, чтобы решать, кому жить, а кому - умереть? А почему бы и нет, собственно? Разве вы не попытались бы играть в бога, если бы у вас появилась такая возможность? Будьте честны перед собой. Каждый из нас в той или иной степени эгоцентричен, так что не будем больше об этом. И еще - я никого не обращала. Не потому, что не хотела, а потому, что это не так работает. Точнее, не работает вообще. Ах, сколько раз я пыталась обзавестись семьей! Но ничего не вышло, несмотря на все мои старания.
  Я прочитала огромное количество литературы о вампирах, от ранней вавилонской демонологии до гораздо более поздних европейских трудов, и могу с уверенностью сказать, что большая часть информации, приведенной в них, является абсолютной чушью. Вампир может обходиться без человеческой крови на протяжении нескольких лет, однако голод при этом будет становиться все более невыносимым, пока, наконец, не наступит коллапс. Этого ни в коем случае нельзя допускать, потому что в такие моменты вампир не способен контролировать себя. За свою жизнь я три раза оказывалась в подобных ситуациях, и только чудо позволило мне избежать участи быть закованной в цепи и выставленной на всеобщее обозрение как диковинный зверек. Жажду крови я могу частично заглушить обилием мясной пищи, но все это лишь временная мера, отдаляющая неизбежное. Вампира нельзя убить, его можно только обездвижить. Мой самый страшный ночной кошмар - это темная камера, из которой нет выхода. Все эти осиновые колья, чеснок и сожжение на костре ни имеют ничего общего с реальностью. Меня можно на несколько дней оставить на солнце, и со мной ничего не случится. Отрубите мне голову, развейте прах по ветру... Вы еще будете праздновать убийство, а я уже восстану из пепла, но в другом месте. И тогда вам останется только надеяться на то, что я не держу на вас зла.
  Единственный вид смерти, который меня пугает до сих пор, это суицид. Не знаю, почему, но мне почему-то кажется, что Вселенная не позволит мне восстать из мертвых, если я по своей воле уйду из жизни. Возможно, это глупость, но испытывать судьбу у меня желания никогда не было. Отсюда, наверное, и страх быть заживо погребенной.
  У Аменхотепа Третьего, фараона из династии Тутмосов, было десять официальных детей, не считая еще нескольких сотен потомков, многие из которых даже не догадывались о том, какое высокое положение занимал их родитель. Это были странные времена, о которых у меня сохранились весьма смутные воспоминания. Исида - имя, данное мне при рождении, переводится как "трон". Для меня оно всегда было насмешкой, потому что уже в детстве мне стало понятно, что ни о каком воцарении и речи идти не может. Вы можете представить себе царицу, пьющую кровь своих подчиненных? Вот и отец не мог. Спасибо ему хотя бы за то, что он не закопал меня в песок от греха подальше. А ведь он мог сделать это. Возвели бы надо мной какую-нибудь пирамиду, и покоилась бы я под ней, голодная и грустная. Мои странные наклонности стали проявляться, когда мне было всего три года. Дикие вопли кормилицы, которой я прокусила грудь, еще отражались эхом от стен, а отец уже созвал жрецов, чтобы они объяснили ему, что за несчастье свалилось на его голову. Наверное, мне стоит поблагодарить их - пообщавшись с богами, они заявили, что я есть свидетельство их благоволения к нашей семье. Мол, ты все еще сомневаешься по поводу войны со строптивыми нубийцами? Звезды на твоей стороне! Не знаю, так ли это было на самом деле, но Нубия пала, и это во многом определило отношение ко мне со стороны родителей. Любви, конечно, не было, но зато было уважение. Возможно, еще немного страх. Во всяком случае, я не помню, чтобы моя мать, царица Тия, когда-либо брала меня на руки.
  Моим наставником на долгие годы стал Кадашман, чистоплотный жрец Амона. Именно он научил меня не оставлять следов после приема пищи. Мои первые попытки были неистовыми, и сейчас мне неприятно вспоминать о том, какие раны оставляли мои зубы на телах жертв. Конечно, им хорошо платили - и за перенесенные страдания, и за последующее молчание, но все же... Повзрослев, я отточила свое мастерство и со временем приноровилась питаться так аккуратно, что после трапезы на коже оставалось всего два небольших пятнышка, как от укуса насекомого.
  Тогда же я стала разделять блюда на "вкусные", "сносные" и "совсем непригодные". Как правило, к последним относились люди с двойным нутром, как мы их называли. Когда это выяснилось, отец стал использовать мой дар для принятия важных решений. Не могу сказать, что горжусь этим, но мои клыки удержали папу от принятия нескольких спорных решений. Если бы не я, возможно, его правление закончилось бы намного раньше, а так он оставался у власти до самой своей смерти. К тому времени всем моим близким стало ясно, что Исида Имхатеповна - это чудо природы, которое само по себе никуда не денется. Что бы вы сделали с таким сокровищем? Наверное, посадили бы в золотую клетку и стали бы водить к ней экскурсии. Главный жрец рассудил иначе. Несмотря на уговоры Кадашмана, который, как мне сейчас кажется, был единственным, кто по-настоящему любил меня, было принято решение отправить меня в Вечность вместе с умершим родителем. Вас когда-нибудь мумифицировали? Поверьте, это неприятное ощущение. Впрочем, боли я почти не ощутила - мой наставник привел ко мне молодого человека, предварительно накачав его опиумом, то есть "радостью", как его у нас называли. Мне потребовалось всего несколько глотков крови, чтобы провалиться в глубокий сон.
  Пробуждение было похоже на рождение - я будто видела себя со стороны. Мое тело возникало из ничего, вытягивая из пространства необходимую для строительства клеток энергию. Конечно, это сейчас я могу описать происходящее таким доступным для понимания языком, а в то время мне все происходящее казалось божественным действом, непонятным и пугающим. То же самое, судя по всему, испытывал и Кадашман - когда я смогла подняться на ноги и встала перед ним, совершенно нагая и гладкая, как пергамент, он чуть не грохнулся в обморок. Проследив за обалдевшим взглядом жреца, я поняла причину его ужаса: на небольшом постаменте лежало мой собственное тело, обернутое несколькими слоями марли. Бальзамирование пошло мне на пользу - я никогда не была так красива, как в тот момент. Жаль, что тогда не было фотоаппаратов - получилась бы замечательное селфи. Сейчас я могу шутить на эту тему, но тогда мне хотелось кричать от страха, кататься по каменному полу и дрыгать ногами. К счастью, мой наставник быстро пришел в себя и, приложив палец к губам, увел меня из помещения какими-то скрытыми ходами, о существовании которых я прежде и не догадывалась.
  - Исида... - он завел меня в небольшую комнату и насильно усадил на стул. - Тебе нужно исчезнуть. Боюсь, что навсегда.
  Не помню, что я ответила ему тогда. Наверное, что-нибудь невразумительное или даже оскорбительное. Не забывайте о том, что я все же привыкла к несколько другому обращению. Ведь я была дочерью фараона, как-никак. Как много я бы отдала за возможность снова увидеть этого человека! Обнять его, прижать к себе. Просто поблагодарить за все. Но прошлого не вернешь, и все, что я могу сделать, это хранить в памяти его образ. Он до сих пор стоит передо мной как живой: бритый наголо стареющий мужчина небольшого роста. Он ничем не выделялся среди прочих - разве что его глаза излучали тепло, что было большой редкостью для места, где я выросла.
  Возможно, это были самые стремительные сборы в истории Египта, или Кемета, как его было принято тогда называть. Мои близкие были слишком заняты моими же похоронами, так что у меня не было возможности проститься с ними. Впрочем, я не переживала по этому поводу - понаблюдав сквозь отверстие в стене за тем, с каким упоением сестры делили между собой мои драгоценности, которыми отец успел одарить меня, я навсегда вычеркнула их из своей жизни и с тех пор ни разу не пожалела об этом. Единственное, чего мне не хватает, это чувство дома - мне так и не удалось найти место, где я чувствовала бы себя так же уютно, как в своем фамильном дворце. Я вернулась сюда спустя бесчисленное количество лет, но застала только руины некогда величественного сооружения, откуда моя семья управляла миллионами людских жизней. Хотела бы я повернуть время вспять? Не знаю. Может быть.
  Кадашман опустошил все свои хранилища, чтобы собрать меня в дорогу. Возможно, он даже прихватил что-то из казны, потому что мне сложно представить, где он мог собрать сумму, которую вручил мне. При разумном планировании ее могло хватить на пару сотен лет, но я в то время мыслила иными категориями. Дочь фараона не могла позволить себе вести неподобающий образ жизни, поэтому, покинув Египет, я принялась сорить деньгами направо и налево. Хорошо еще, что у меня хватило ума не афишировать своего происхождения, иначе мумификацией я бы не отделалась. Закопали бы меня по-тихому, и дело с концом. А так я была для окружающих всего лишь богатой путешественницей, окруженной вооруженной до зубов охраной. Да, мне пришлось воспользоваться услугами наемников, чтобы ни у кого не возникало лишних вопросов. С питание было сложнее. К тому моменту, когда голод стал давать о себе знать, я успела удалиться от родины на достаточное расстояние, но все же понятия не имела о том, как обеспечить себя достаточным количеством крови. До этого моим неизменным поставщиков был Кадашман, и я чуть было не навлекла на свою голову неприятности, когда, не сдержавшись, укусила одну из своих новых знакомых. Все произошло в одной из бань Вашшуканни, столицы Митанни. Наверное, сложно было найти менее подходящее место для приема пищи, но все обошлось - высшее общество во времена моей молодости не отличалось скромными нравами, и люди посчитали, что богатая женщина просто возбудилась и увлеклась сексуальными играми. Тем не менее, именно тогда я впервые испытала чувство страха. Не за свою жизнь, нет - я ведь уже имела опыт смерти и воскрешения. Скорее, это был страх быть пойманной. У меня больше не было надежного тыла в виде всемогущего отца. Мое имя запечатлели на гробнице, и это официально вычеркивало меня из списков живых.
  К следующему обеду я подготовилась более основательно. Купила небольшой, но уютный дом с бассейном и закрытой от любопытных глаз территорией. У меня ушло больше года на то, чтобы превратить его в популярный салон, как сказали бы сегодня. Страна находилась не в лучшем состоянии из-за постоянных военных конфликтов, и высшее общество изголодалось по пиршествам, на которых можно было бы забыть о вопросах внутренней и внешней политики и полностью посвятить себя разврату. Вот где мне удалось, наконец-то, утолить свою жажду! Женщины, мужчины, которым не было счета - наутро никто ничего не помнил, и только небольшие пятна и легкое головокружение свидетельствовали о том, что я воспользовалась ими. Именно тогда произошла встреча, которая если и не изменила всю мою жизнь, но все же стала ее неотъемлемой частью. Насытившись, я отдыхала среди спящих гостей и заодно рассматривала их, намечая своих будущих жертв. Мой взгляд упал на молодого человека, которого я прежде почему-то не замечала. Правильные черты спокойного одухотворенного лица, густые черные волосы, гладкая смуглая кожа, почти идеальное телосложение - несмотря на то, что я не чувствовала голода, мне захотелось попробовать его на вкус. Приблизившись к нему, я наклонилась и некоторое время любовалась его мужской красотой, которая вблизи показалась мне еще более ярко выраженной. Наконец, удовлетворив свое любопытство, я приникла к его шее и, закрыв глаза, сделала большой глоток.
  Обычно, когда я пила кровь, в моей голове возникали картинки из жизни моих жертв - я словно на какое-то время видела мир их глазами, переживала чужие эмоции. Но ощущения при этом были смазанными, как если смотришь на произведение искусства сквозь мутную воду. На этот раз все было иначе. Картина, открывшаяся мне, была совершенно незнакомой, пугающей и в то же время завораживающей в своем диком великолепии. Мужчина, лежавший передо мной, не мог быть частью привычного мне мира - он объединял в себе все, что я знала, и много больше. Я видела сцены кровопролитных сражений, которые не могли происходить в мое время. Каменные ножи, грубые топоры - все это происходило в незапамятные времена, о которых до нас дошли только смутные рассказы. Все события были от первого лица, и я не сразу смогла понять, с кем имею дело, потому что человеческие лица то и дело сменялись звериными мордами, оскаленными в предсмертной агонии. На меня обрушилась такая лавина ярких образов, что я закашлялась от неожиданности, захлебнувшись кровью. Молодой человек открыл глаза и резко сел. Из двух небольших отверстий на его шее вытекала густая кровь, но его это, казалось, нисколько не волновало. Машинально вытерев губы, я взглянула на свою ладонь и увидела, что она была красной. Ситуация так себе, скажу я вам. В тот момент, когда я ругала себя за неосторожность и мысленно прощалась с беззаботной жизнью в Вашшуканни, незнакомец вдруг широко улыбнулся и сделал мне знак сохранять молчание. Медленно поднявшись, он двинулся в сторону сада и поманил меня за собой. Не понимая, что происходит, я все же подчинилась - этот мужчина оказывал на меня какое-то магическое воздействие, и мне сложно было объяснить свои чувства. Двигаясь как во сне, я прошла мимо неподвижно лежащих тел и оказалась на свежем воздухе.
  - Мурсили, так меня зовут, - молодой человек стоял ко мне спиной и наблюдал за восходом солнца. - Я сразу понял, что ты не такая как все. Давно наблюдаю за тобой, с того дня, когда ты только появилась в нашем городе. Твоя энергетика выдает тебя. Жаль, что мы не можем быть вместе, я бы хотел этого.
  - П-почему... не можем?
  У меня возникло ощущение, что мной играют, как куклой. Я с трудом держалась на ногах - грудь вздымалась, как после длительного подъема в гору, голова шла кругом. Мне хотелось еще раз прикоснуться к этому человеку, но я не могла заставить себя сделать это.
  - Видишь эти красные полосы на небе? - не оборачиваясь, спросил он. - Я видел такое трижды, и каждый раз за этим следовали великие бедствия. У меня есть обязательства перед моим народом, знаешь. А тебе нужно уехать, и чем скорее, тем лучше. Возможно, уже завтра будет поздно. Я слышу приближение смерти, и она надвигается со стороны Ассирии.
  - Кто же ты? - я протянула руку, но тут же отдернула ее, когда молодой человек обернулся ко мне.
  - Меня считают сыном царя, - спокойно заявил он. - Но это не так. И я могу признаться тебе в этом, потому что мы с тобой похожи.
  - Ты - тоже?.. - я задохнулась от удивления, но Мурсили отрицательно покачал головой.
  - Нет, я не пью кровь, - улыбнулся он. - Хотя, думаю, мог бы. Мой настоящий отец рассказывал мне, что я произошел от Осириса - в тот момент, когда он решил обратиться в волка. Это было очень давно - задолго до твоего рождения. Ты ведь еще совсем неопытная, правда? Сколько тебе лет? Точно меньше ста, я прав?
  - Сорок три, - прошептала я, совершенно сбитая с толку.
  - Даже меньше, чем я предполагал, - тихо рассмеялся Мурсили. - Значит, тебе еще многое предстоит узнать о себе. Но ты должна сделать это без моей помощи. И мы с тобой обязательно встретимся, когда ты будешь готова.
  - Когда?
  Этот вопрос вырвался у меня непроизвольно. Я никогда не испытывала ничего подобного, и желание полностью раствориться в совершенно незнакомом человеке пугало и возбуждало меня одновременно.
  - Ты еще ничего не знаешь о времени, - молодой человек провел ладонью по моему плечу, и я почувствовала, как меня накрыла волна энергии, о существовании которой я даже не догадывалась. - Но ничего, очень скоро ты поймешь, что между годом и столетием нет никакой разницы. Во всяком случае, для нас с тобой. А сейчас нам нужно расстаться. Уезжай сегодня. Двигайся в сторону Вавилона, там тебе легче будет затеряться. Во всяком случае, на время.
  - Как я смогу найти тебя?
  - Ты меня - никак. Я сам отыщу тебя. Прощай. Или, правильнее будет сказать, до свидания.
  В следующее мгновение мне пришлось зажать рот ладонью, чтобы не закричать от ужаса. Плоть Мурсили стала податливой - она текла, как смола, меняя форму и структуру. Спустя несколько секунд красавец-мужчина превратился в некое подобие огромного волка и, оскалившись в мою сторону, легко перепрыгнул через каменный забор. Если бы не плечо, горящее от его прикосновения, я бы подумала, что все это мне привиделось - мало ли какая гадость могла попасть в мое тело с кровью гостей, отравленной алкоголем и опиумом. Но нет, потомок Осириса был не менее реальным, чем я сама, в этом у меня не было ни малейших сомнений. Оборотень... Почему Кадашман никогда не рассказывал мне об этих существах? Возможно, потому, что и сам о них не знал?
  Обескровленные гости еще спали, когда я в сопровождении пары самых верных телохранителей покинула Вашшуканни, чтобы никогда больше не возвращаться в этот город. Мой сундук с золотом сильно полегчал, однако это нисколько не беспокоило меня - даже при том образе жизни, что я вела, мне должно было хватить средств еще на несколько беззаботных лет. О том, что будет после, я старалась не думать. В конце концов, красивая женщина, которая к тому же никогда не стареет, всегда сможет устроиться. Примерно с такими мыслями я въехала на территорию Нижней Месопотамии. Любуясь пейзажем, я заметила на горизонте небольшое облачко пыли, но не придала ему значения. Однако уже через несколько минут оно сильно увеличилось в размерах и превратилось в сотню всадников, которые налетели на меня и моих сопровождающих, смерть которых была хоть и героической, но очень быстрой. Телохранители защищали меня до последнего, и когда последний из них упал, сраженный сразу несколькими стрелами, я, наконец, смогла рассмотреть тех, кто напал на нас. Это была толпа оборванцев, вооруженных чем придется. Разбойники с большой дороги - еще ребенком я много слышала о них, но относилась к таким рассказам как к сказкам, выдуманным для устрашения особо непослушных детей.
  Мне стыдно признаваться в этом, но гибель моих верных телохранителей меня в тот момент нисколько не расстроила. Напротив, мне было настолько интересно происходящее вокруг, что я почувствовала необычайный прилив сил. Запах крови, витавший в воздухе, заставил меня забыть обо всем. Мне представилась захватывающая жизнь среди этих диких людей - романтическая чушь, по большому счету, но тогда я воспринимала все это немного иначе. И, естественно, я очень быстро поплатилась за свое наивное отношение к жизни. Гордо вскинув голову, я царственно выплыла из своей роскошной повозки... и тут же получила удар, который отделил мою очаровательную голову от тела. Много позже я читала о том, что человек, казненный на гильотине, еще некоторое время способен чувствовать и мыслить. Возможно, кто-то относится к подобным заявлениям с усмешкой, но я могу сказать, что это, действительно, так. Моя голова, описав полукруг, врезалась в мягкий песок - и я еще в полете успела разглядеть негодяя, который посягнул на мою царственную особу. Им оказался уродливый бродяга, каких я повидала множество на улицах городов, через которые проезжала. Обычно они клянчили милостыню и вызывали во мне лишь чувство брезгливости, так что самая яркая эмоция, которую я испытала во время своей второй смерти, был стыд за то, что я при всех своих возможностях ничего не могу противопоставить этому жалкому смертному.
  На этот раз я восстановилась из собственной крови, которая впиталась в горячий песок Месопотамии. Окинув взглядом место побоища, я взяла в руки свою голову и некоторое время рассматривала ее. Судя по всему, с момента нападения прошло всего несколько часов, потому что падальщики еще не успели прийти на запах смерти. Как и в прошлый раз, я была совершенно нагой, но, к счастью, грабители не посчитали нужным забирать одежду, испачканную кровью. Или просто добыча показалась им настолько значительной, что они не пожелали размениваться по мелочам. Мне было странно смотреть на свое обезглавленное тело, и я постаралась скорее покинуть это гиблое место.
  Наверное, я выглядела пугающе, когда брела по пыльной дороге в одиночестве, в разорванном сарафане, покрытым пятнами засохшей крови. Странно, но я не испытывала чувства злости к людям, лишившим меня всего. Вероятно, если бы я встретила их, то просто прошла бы мимо. Да, мстительность - это не про меня. Единственное, о чем я тогда думала, это как быть дальше - без денег, без одежды, без крыши над головой. Я не привыкла передвигаться пешком и очень сбила ноги об острые камни. Солнце обжигало кожу, ветер поднимал дорожную пыль, и через пару часов я внешне мало чем отличалась от бродяг, которые ограбили меня. Впрочем, мне это было даже выгодно - некогда белоснежная одежда приобрела желто-серый оттенок, и пятна крови стали больше похожи на грязь. Вообще, к тому моменту, когда я добралась до Вавилона, мой внешний вид оставлял желать лучшего. Поэтому я не была удивлена, когда охранник, стоявший у главного входа, перегородил мне путь и в не самых приличных выражениях предложил продолжать движение, но мимо, и многозначительно положил руку на меч внушительных размеров. Мне совершенно не хотелось сердить этого неприветливого воина, но и идти я больше не могла. Пришлось состроить самую милую мордашку, на которую я только была способна, и в изысканных выражениях сообщить ему о том, что я-де дочь богатого чиновника из Египта, подвергшаяся нападению разбойников неподалеку от великого города. Благо язык, которым я изъяснялась, быстро доказал ему, что перед ним не обычная нищенка, а дама из высшего общества. С удовольствием наблюдая за тем, как изменилось его лицо, я добавила несколько душещипательных подробностей, хотя понимала, что охраннику незачем было все знать. Однако мой рассказ, в конечном итоге, возымел нужный эффект, и мужчина, подумав несколько секунд, обернулся и подозвал мальчика, который стоял неподалеку.
  - Отведи эту женщину к Ахикару, пусть он решит, что с ней делать.
  Поблагодарив охранника, я взглянула на своего провожатого, который без всякого стеснения с любопытством рассматривал меня. Наконец, он весело подмигнул мне и поманил за собой. Гордясь своей находчивостью, я ждала, что меня приведут в царские хоромы - я прежде никогда не бывала в Вавилоне, и воображение рисовало мне сказочные дворцы и сады, о которых ходили легенды. Однако виды, открывшиеся мне, сильно отличались от картинок, возникавших в моей голове. Узкие проходы, серые стены, кучи бытового мусора и толпы оборванцев, от которых исходил резкий запах пота - вот первое впечатление, которое произвел на меня город, который даже в Египте было принято называть великим. Конечно, у меня оставалась надежда на то, что это всего лишь отдельная его часть, предназначенная для отбросов общества. Но разве я была отбросом? Выходит, что да. Эх, зря я последовала совету Мурсили - наверное, он просто посмеялся надо мной. Или решил таким незамысловатым способом избавиться от меня. Но за что?! Ну, куснула разок. Образ молодого человека, который совсем недавно занимал все мои мысли, приобрел демонический окрас, и теперь воспринимался мной не так романтично, как прежде. Мысленно пообещав себе вернуть ему должок, я постаралась взять себя в руки и выбрать наиболее безопасную модель поведения, уместную в создавшихся условиях. Прежде всего, нужно было придумать себе новую личность - такую, которая не вызвала бы лишних вопросов.
  Покопавшись в памяти, я вспомнила, как мой наставник, Кадашман, однажды познакомил меня с дочерью Птаха, нашего казначея... Как же ее звали? Дидона, кажется. Эту девушку я тоже попробовала, но вкус ее крови показался мне невыраженным и пресным, как слишком молодое вино. Впрочем, сейчас в это не имело никакого значения.
  - Я слышал, что ты приехала к нам из Кемета, - мальчик прервал мои размышления. - Там так красиво, как у нас рассказывают?
  - Еще красивее, - я постаралась, чтобы мой голос звучал как можно более приветливо. - Тебе обязательно нужно там побывать.
  - В следующей жизни, - мой спутник искренне рассмеялся, обнаружив отсутствие одного из передних зубов. - Рабы, знаешь ли, не так часто путешествуют по этому проклятому миру.
  - Ты раб? - я никогда не общалась с людьми, находящимися настолько ниже меня по статусу, и теперь мне стало интересно.
  - В третьем поколении, - с наигранной гордостью ответил мальчик. - Кстати, меня зовут Ияри, и мое имя переводится как...
  - Свет, я знаю.
  - Странно, да? Хотя, если подумать, я могу светить моим хозяевам, особенно если мне в зад засунуть раскаленную кочергу.
  Шутка повисла в воздухе, и я впервые за свою жизнь задумалась о том, что, возможно, устройство этого мира было не таким идеальным, как мне казалось раньше. Впрочем, у меня не было времени для того чтобы развить эту мысль, потому что мы остановились возле низкой деревянной двери, которая мало чем отличалась от множества подобных ей. Ияри толкнул ее и знаком пригласил войти.
  - Ияри, сын ишака, разве я не говорил тебе не показываться здесь? - раздался неприятный высокий голос, который, тем не менее, принадлежал мужчине. - Или ты захотел лишиться еще одного зуба, негодник?
  - Нет, достойнейший из достойных, - поклонился мальчик, - мне дорог каждый мой зуб, и я никогда не стал бы беспокоить тебя своим визитом, если бы не Раман, пославший меня к тебе.
  - Раман? - говоривший моментально сменил тон на более спокойный. - Что ему от меня нужно на этот раз?
  - Он попросил меня проводить к тебе эту госпожу, - Ияри подмигнул мне и кивнул в сторону входа. - Она приехала к нам издалека, из самого Кемета, но по пути ее ограбили милые подчиненные нашего любимого царя, если ты понимаешь, о чем я.
  - О, боги... Опять? - страдальческий стон, раздавшийся из помещения, дал мне понять, что мой случай был далеко не первым. - Что ж, пусть войдет.
  Мне пришлось наклонить голову, чтобы не удариться о дверной косяк, и спустя мгновение я предстала перед человеком, от которого зависела моя дальнейшая судьба. Им оказался невероятно толстый коротышка - с трудом помещаясь в кресле, он ежесекундно вытирал пот со лба, хотя в помещении было достаточно прохладно. Судя по всему, Ахикар практически не выходил их комнаты, потому что все пространство вокруг него было завалено остатками пищи и еще каким-то хламом, о происхождении которого я могла только догадываться. Запах пропавшей еды смешивался со смрадом давно немытого тела, и в первое мгновение у меня возникло сильное желание выскочить наружу. Однако я сдержалась и, стараясь ничем не выдать отвращения, которое испытывала к этому опустившемуся человеку, поприветствовала его.
  - Кто ты? Зачем приехала в Вавилон? С какой целью? Почему без охраны? - сразу обрушил на меня лавину вопросов хозяин помещения, моментально превращаясь из увальня в опытного дознавателя.
  - Меня зовут Дидона, я дочь Птаха, личного казначея Аменхотепа, сына Тутмоса. Я путешествовала, когда на меня напала толпа грабителей. Моих телохранителей убили, деньги украли, мне самой чудом удалось спастись.
  - Чудом? - подозрительно прищурился толстяк. - Чудеса случаются только по воле богов. Чем же ты заслужила их расположение?
  - Праведным образом жизни, нужно полагать, - я изо всех сил старалась говорить вежливо, чтобы ничем не спровоцировать этого странного человека, который больше не казался мне недалеким деревенщиной. - Моим наставником был жрец Уаб, мудрый Кадашман, который научил меня сохранять чистоту не только тела, но и мыслей. Поэтому в момент нападения я вознесла молитву высшим силам, и они уберегли меня.
  - Ты говоришь складно, - Ахикар недовольно поморщился - судя по всему, он намеревался поймать меня на лжи. - И чего же ты хочешь от меня? Желаешь, чтобы я составил жалобу?
  - Боюсь, ты неверно меня понял, - заявила я, собравшись с духом. - Я никогда не стала бы подвергать сомнению действия богов. Все испытания, которые они посылают нам, имею смысл. Мы, смертные, не всегда способны постичь их, однако к этому нужно стремиться. Поэтому все, о чем я хочу попросить, это временное пристанище, где я могла бы отдохнуть и привести себя в порядок. Или это слишком много для великого Вавилона? Если так, то я готова покинуть ваш город сейчас же.
  Эта спорная тирада, которую я обрушила на голову Ахикара, должна была пробудить в нем желание проявить лучшие свои качества. С одной стороны, странница подверглась нападению на его территории, с другой, она не предъявляет никаких претензий и просит о совершенной малости. К счастью, мои надежды оправдались - толстяк сразу приосанился и, приняв покровительственный вид, кивнул.
  - Ты получишь все, о чем просишь. И даже больше. Я покажу тебе, каким щедрым и справедливым может быть Вавилон по отношению к своим гостям. Эй, ты! Ияри! Подойди-ка.
  Мальчик приблизился к начальнику, опустив голову, но я успела заметить улыбку на его лице. Впрочем, сам Ахикар был слишком занят самолюбованием, чтобы обращать внимание на такие мелочи.
  - Отведешь это уважаемую госпожу в мой дом. Пусть ее примут как дорогую гостью: напоят, накормят, переоденут - нужно, чтобы она выглядела должным образом к вечеру, когда я представлю ее Шимуну, смотрителю дворца царя нашего.
  Вероятно, это было величайшей честью, потому что Ияри, склонившись еще ниже, незаметно подал мне знак рукой, и я рассыпалась в благодарностях. Похоже, толстяка это полностью удовлетворило, и он даже снизошел до того, чтобы ненадолго выбраться из своего кресла и лично проводить меня до двери.
  - Будь готова к закату, - напутствовал он меня напоследок, вручая слуге какую-то блестящую табличку.
  Как только мы с Ияри оказались снаружи и за нами закрылась дверь, мальчишка весело рассмеялся и с восхищением взглянул на меня.
  - А ты не так проста, как я подумал сначала, - заявил он. - Мне никогда прежде не приходилось наблюдать за тем, чтобы этот жирный боров был таким обходительным. Ты далеко пойдешь, моя госпожа. У нас любят облагодетельствовать тех, кто соответствует ожиданиям. Возможно, тебе даже удастся добиться приема у самого царя. Надеюсь, ты не забудешь обо мне, когда достигнешь высокого положения.
  - Не забуду.
  Несмотря на то, что Ияри не проявлял ко мне никакого уважения, он мне нравился. Он был настолько естественным, что мне вдруг пришло в голову, что я бы хотела его видеть в числе моих слуг. Да, ни о каком равенстве я тогда не думала - каюсь. Но что можно было ожидать от дочери фараона, привыкшей если и не повелевать, то отдавать приказания? Положа руку на сердце, я могу признаться, что воспринимала мальчика как домашнего питомца, не более. Стыжусь ли я этого? Наверное, нет.
  Мы вынырнули из трущоб так неожиданно, что я зажмурилась от яркого света: Вавилон обрушился на меня во всем своем великолепии, и грязные улочки, оставшиеся позади, показались мне досадным недоразумением, сном, который, наконец, закончился. Огромные белоснежные строения, окруженные пышными садами, моментально влюбили меня в себя. Этот город показался мне невероятно величавым, даже учитывая условия, в которых я выросла. Единственным минусом были презрительные взгляды, которыми нас награждали люди, прогуливавшиеся среди всего этого великолепия.
  - Не обращай внимания, - кивнул Ияри, заметив, что я смутилась. - Как только ты приведешь себя в порядок, ни один из них не посмеет косо взглянуть в твою сторону. А пока воспринимай это как забавное приключение - когда еще ты сможешь увидеть жизнь с такого интересного ракурса?
  - Спасибо, ты меня утешил.
  Признаться, мне было неприятно оттого, что мальчишка с такой легкостью прочитал мои эмоции. Вспомнив о своем происхождении, я подумала, что в другой ситуации все эти разодетые мужчины и женщины были бы счастливы каждому моему одобрительному взгляду. Наверное, эти мысли возымели эффект, потому что уже в следующий момент я услышала удивленный смех Ияри.
  - Ничего себе! - восхитился он. - Никогда бы не подумал, что осанка может так изменить человека. Может быть, и мне попробовать? Как тебе?
  Выпрямившись, мальчик вскинул голову и, по всей видимости, изображая меня, выпятил вперед грудь. Это выглядело так нелепо, что я не сдержалась и прыснула со смеху. Правда, мое веселье продолжалось недолго - увлекшись представлением, Ияри не заметил, как перед ним возник рослый мужчина, вооруженный копьем. Он не стал тратить времени на вопросы и с ходу отвесил рабу такую мощную оплеуху, что тот полетел вверх тормашками и, ударившись головой о каменную колонну, остался лежать без движения. При этом из его кармана выпала табличка, которую ему выдал Ахикар. Все это произошло так неожиданно, что я на мгновение забыла о том, где я нахожусь. Я ощутила такой приступ ярости, что уже готова была накинуться на воина, но, к счастью, сдержалась. Однако выражение моего лица, похоже, немного остудило пыл мужчины. К тому же он, как и я, обратил внимание на табличку и, наклонившись, поднял ее.
  - Ахикар? - обратился он ко мне. - Нужно было сразу показать мне ее.
  - Это сложно сделать, будучи без сознания, - язвительно заметила я, пытаясь понять, как лучше вести себя в создавшейся ситуации. - Этот раб должен был отвести меня в дом Ахикара, на вечер у нас запланирован визит к Шимуну, дворцовому смотрителю. Как ты считаешь, обрадуется ли он, когда ему сообщат, что путница, которой он даровал свое высокое покровительство, подверглась нападению его же подчиненного?
  Судя по всему, Шимун был по-настоящему важным чиновником, потому что стоило мне упомянуть его имя, как на лице воина отразился неподдельный испуг. Растерянно оглядевшись по сторонам, он обнаружил, что происходящее привлекло внимание прохожих, и, тихо выругавшись себе под нос, подхватил мальчика на руки и обратился ко мне уже другим тоном.
  - Прошу прощения, госпожа, я не знал всех подробностей. Я лично провожу тебя к дому Ахикара и прослежу за тем, чтобы этому рабу оказали помощь.
  - Уж будь так любезен, - проворчала я, втайне надеясь на то, что у этого слишком активного вавилонянина не хватит смелости прирезать нас по-тихому в какой-нибудь подворотне, чтобы избежать неприятностей.
  Но я зря беспокоилась - воин и не думал причинять нам вред. Даже если у него и были такие намерения, он не стал их реализовывать. Несколько минут быстрой ходьбы, и мы подошли к небольшому строению, которое было не таким роскошным, как соседние здания, но все же выгодно отличалось от того убожества, из которого мы с Ияри недавно вынырнули. Мужчина, продолжая держать на руках свою жертву, буркнул что-то вышедшей нам навстречу прислуге и кивнул в мою сторону. Нас тут же проводили в дом, и спустя недолгое время я получила возможность сменить грязную одежду и совершить омовение. Ияри, который все еще был без сознания, отдали на попечение старому рабу - бережно подхватив мальчика, он тут же скрылся в служебных помещениях, и я на некоторое время забыла о нем.
  Облачившись в одежды, которые должны были сделать меня похожей на жительницу Вавилона, я недовольно поморщилась - все же я привыкла к более изящному крою, да и ткань была не такой тонкой. Однако выбора у меня не было, и пришлось довольствоваться тем, что было в наличии. Мне нужно было набраться сил, однако о главном источнике энергии и речи идти не могло - я была в слишком уязвимом положении, чтобы решиться на такое. И тем не менее, мои мысли постоянно возвращались к вкусу крови Мурсили. Я ощущала его на своих губах так явно, что несколько раз провела по ним языком, слизывая воображаемые капли живительной влаги.
  Когда я в очередной раз мечтательно закатила глаза, непроизвольно представляя себе, как погружаю зубы в шею оборотня, в дверь моей комнаты негромко постучали. В следующий момент в проеме показался Ияри в сопровождении того самого старика, который унес его, пока он был без сознания. На лице моего сопровождающего красовался огромный синяк - левый глаз практически полностью заплыл и превратился в узенькую щелку. Однако это нисколько не помешало ему широко улыбаться, демонстрирую мне щербинку, к которой я уже успела привыкнуть.
  - Наши боги такие забавные, - проговорил он, осматривая помещение, в то время как старик, согнувшись в полупоклоне, топтался на пороге. - Никогда не заешь заранее, как они распорядятся твоей жизнью. Как сейчас, например. Если бы не Джераб, этот сын шакала, кто знает, добрались бы мы до этого дома в целости и сохранности.
  - Кто? - не поняла я.
  - Молодец, подаривший мне это украшение, - мальчик указал пальцем на заплывший глаз. - Он и раньше не упускал случая наградить меня подзатыльником, но на этот раз, похоже, слегка увлекся.
  - Ты говоришь об этом так спокойно, - я с удивлением взглянула на старика, который злобно пробормотал себе что-то под нос. - Неужели ты привык к такому обращению?
  - Ты, госпожа из Кемета, похоже, никогда не была в шкуре раба, - усмехнулся Ияри. - И это хорошо, я никому не пожелал бы оказаться на моем месте. Но если постоянно оплакивать судьбу, то можно пройти мимо самой жизни. Я думаю так: если принять то, что имеешь, без стенаний, то в следующем своем воплощении получишь что-то лучшее.
  - И кем бы ты хотел стать в следующей жизни? - с улыбкой спросила я, ожидая услышать что-нибудь банальное, и сильно удивилась, когда мальчик ответил:
  - Кирпичом. Да, я хочу стать кирпичом в гробнице царя.
  - Не понимаю.
  - Спокойствие - вот то, чего мне недостает, - Ияри говорил совершенно серьезно, и в какой-то момент я почувствовала себя ученицей, а его - своим наставником, познавшим всю мудрость этого мира. - Каждый из нас когда-нибудь умрет. И я, и мой нынешний хозяин, и даже великий царь. А кирпич будет находиться на своем месте независимо от того, кто окажется на троне. Как считаешь, отец, я прав?
  Старик поднял голову, и я тут же поняла свою ошибку: передо мной был мужчина лет тридцати пяти - сорока, но что с ним сделала рабская жизнь! Глубокие морщины, седые волосы и нездоровая худоба превратили этого человека в ходячего мертвеца, и у меня создалось впечатление, что он продолжает жить скорее по привычке, и умрет только тогда, когда того пожелают его хозяева.
  - Ты пугаешь госпожу своими россказнями, сын, - проговорил он осуждающе. - Я много раз говорил тебе, что твоя язык рано или поздно сведет тебя в могилу.
  - Днем раньше, папа, днем позже, какая разница? - весело рассмеялся Ияри. - К тому же госпожа не из пугливых. Верно я говорю?
  Я уже открыла рот, чтобы ответить, но в это мгновение в проеме возникла фигура дородной женщины, которая неодобрительно взглянула на моих гостей и с подобострастной улыбкой обратилась ко мне.
  - Хозяин скоро будет, мне велено проследить, чтобы ты была готова. Всего ли достаточно? Не надоедают ли тебе эти рабы, госпожа? Только скажи, и я...
  - Нет, все в порядке, - я прервала этот словесный поток и царственным жестом отпустила служанку. - Ты можешь сообщить своему хозяину, что я буду готова.
  Окинув Ияри и его отца сердитым взглядом, женщина, тем не менее, не посмела ослушаться и поспешно удалилась.
  - Что ж, друг мой, - я обратилась к мальчику. - Надеюсь увидеть тебя снова, когда вернусь сюда. Если вернусь.
  Мне пришло в голову, что мой визит во дворец может затянуться - в конце концов, никто ведь не говорил мне о том, что именно меня ждет там. Возможно, речь шла просто о визите вежливости, но я вполне допускала мысль о том, что Ахикар рассматривал меня как товар, и предстоящий выход в свет был всего лишь способом продемонстрировать свою преданность более высокопоставленному чиновнику. Несмотря на то, что подобное развитие событий мне совершенно не нравилось, особого выбора у меня не было, так что я решила положиться на волю богов, как меня учил мой наставник.
  Похоже, Ахикар, действительно, предавал предстоящему визиту во дворец большое значение - когда я его увидела, он выглядел вполне сносно. На нем была нарядная рубаха ниже колена и алый плащ примерно той же длины. Египтянину подобное одеяние показалось бы весьма странным, но я уже привыкла не обращать внимания на такие мелочи. Судя по всему, он успел принять ванну и умаслить тело благовониями - приблизившись, я не почувствовала смрада, который исходил от него во время нашей первой встречи. Понимая, что нужно что-нибудь сказать, я выразила восхищение нарядом хозяина дома, и он отвесил мне ответный комплимент. На секунду я усомнилась в его искренности, но тут же поймала на себе завистливый взгляд уже знакомой мне служанки и успокоилась: вероятно, мой внешний вид соответствовал местным представлениям о прекрасном.
  Снаружи нас ждала повозка, запряженная двумя конями. Я неплохо разбиралась в лошадях и, только взглянув на них, с трудом сдержала усмешку. На моей родине такие клячи могли использоваться разве что для поездки на рынок, и я бы предпочла прогуляться пешком вместо того чтобы выставлять себя на посмешище, однако особого выбора у меня не было, и, поблагодарив Ахикара за заботу, я позволила усадить себя в это убожище. Повозка жалобно скрипнула, когда хозяин плюхнулся в нее всем своим весом, и я с ужасом представила себе, что нам придется проехать на ней через весь Вавилон. На что только ни решится женщина, чтобы добиться своего!
  К счастью, позорная поездка продлилась недолго, и уже спустя несколько минут мы достигли дворца. Внутрь нас не пустили и, несмотря на возмущенные крики Ахикара, высадили перед центральными воротами. Судя по всему, у местных стражников был свой начальник, потому что стоило толстяку попытаться пригрозить им "последствиями", как один из них многозначительно качнул в его сторону копьем, и тот моментально сдулся.
  - Ладно уж, - проворчал он, пятясь. - Совсем разучились отличать уважаемого человека от всяких проходимцев... Куда Вавилон катится?!
  На большее его не хватило, и всю оставшуюся часть пути мы прошли пешком. Ахикар не привык к прогулкам, и к тому моменту, когда мы достигли лестницы, ведущей к входу, его праздничная одежда покрылась уродливыми пятнами пота, который стекал по его лицу и капал с лоснящегося подбородка прямо на рубаху.
  - О, боги, - он мучительно закатил глаза, увидев, что нужно еще преодолеть несколько ступеней. - За что мне такие мучения?
  Наблюдая за тем, как толстяк с трудом преодолевает каждое очередной препятствие, я подумала, что он, скорее всего, удостоился чести быть принятым во дворце впервые, и не на шутку удивилась: неужели это я стала тому причиной? Странно, очень странно... Чем обычная путница могла заинтересовать высокопоставленного чиновника? Или, может быть, я чем-то выдала себя - и здесь уже знают о том, кем я была на самом деле? Нет, это совершенно невозможно. Если бы это случилось, то меня давным-давно взяли бы под стражу - не было никакой необходимости разыгрывать весь этот спектакль. Успокаивая себя таким образом, я дождалась, пока Ахикар, наконец, добрался до заветной последней ступени и, пряча улыбку, последовала за ним.
  Оказавшись внутри дворца, я в первый момент опешила - у меня возникло ощущение, что я вернулась домой. Великолепие, от которого я успела отвыкнуть, вызвало чувство тоски, но я быстро с ним справилась и, стараясь ничем не выдать своего волнения, принялась с интересом рассматривать настенную роспись и изящную лепку. Нужно сказать, что я делала это не из праздного любопытства. Выросшая среди лучших умов своего времени, я научилась читать то, что было скрыто между строк, и быстро поняла, что оказалась во дворце младшего брата царя - об этом свидетельствовали многочисленные элементы, выполненные с большим старанием неизвестными мне мастерами. Присмотревшись к одному из сюжетов, я легко выделила в нем и хозяина дворца, и его старшего брата. Мне даже показалось, что художник сумел передать недовольство, которое младший из детей испытывал из-за своего положения. Мне было понятны его чувства - по большому счету, мы с ним не так уж и сильно отличались друг от друга. Ведь я, как и он, несмотря на высокое происхождение, была обречена на прозябание во дворце, лишенная перспектив. Максимум, на что я могла бы рассчитывать, если бы не моя вампирская сущность, это стать женой какого-нибудь царька на периферии или, при идеальном раскладе, разделить ложе с чиновником, к которому благоволил мой отец. Представив себе такую жизнь, я мысленно поблагодарила судьбу за то, что она сделала меня не такой как все.
  Размышляя о своем прошлом и настоящем, я параллельно отмечала про себя, что во дворце было поразительно мало людей - пока мы шли по его огромным залам, нам встретились всего несколько слуг, если не считать степенного белобородого старика, который сопровождал нас. Судя по тому, с каким подобострастием относился к нему Ахикар, он занимал высокое положение при дворе, но уточнять этот вопрос я по понятным причинам не стала. Наконец, мы остановились возле двери, инкрустированной полудрагоценными камнями, и наш провожатый окинул нас критичным взглядом. Толстяк вытянулся по струнке и даже постарался втянуть живот, но у него это получилось не слишком хорошо. Я же решила, что мне стоит вести себя как можно более естественно - в конце концов, если следовать легенде, которую я для себя выбрала, дочь казначея должна была иметь некоторый опыт пребывания в высшем свете.
  Дверь бесшумно открылась, и мы оказались в небольшом, но очень уютном помещении, которое сильно отличалось от того, что я видела снаружи. Если подумать, то интерьер, открывшийся мне, больше подошел бы вождю какому-нибудь племени варваров, а не представителю вавилонской знати. Обилие ковров, звериных шкур и подушек самых разных форм и размеров на какое-то время сбило меня с толку, и я не сразу обратила внимание на мужчину, который неподвижно восседал среди всего этого разнообразия. И только когда он пошевелился и неторопливо поднялся нам навстречу, я опомнилась и приложила ладонь ко лбу, приветствуя его. В это же время я внимательно рассматривала его, пытаясь понять, кто передо мной - обычный любопытный вельможа или тот, кого следовало опасаться. Странно, но в какой-то момент мне показалось, что мы уже встречались. В его движениях было что-то знакомое, однако, приглядевшись, я подумала, что мне это всего лишь почудилось. Младший брат царя был высоким широкоплечим мужчиной лет тридцати с резкими чертами лица и густой шевелюрой, уложенной в соответствии с местной модой.
  - Благодарю, ты можешь идти, - обратился он к старику, и тот быстро удалился.
  Ахикар рассыпался в любезностях, но хозяин дворца нетерпеливо взмахнул рукой, и толстяк покорно замолчал, уставившись на хозяина дворца влюбленными глазами. Я чувствовала себя экспонатом, который рассматривает любопытный посетитель, и эта роль была мне неприятна. Возможно, я продемонстрировала это слишком явно, потому что мужчина вдруг расхохотался, чем окончательно смутил и без того оробевшего Ахикара. Я чувствовала волны страха, которые исходили от него - похоже, он успел трижды пожалеть о том, что пришел сюда, и теперь единственное, о чем мечтал, это вернуться в свой дом и больше никогда не высовываться из него. Впрочем, очень быстро выяснилось, что волновался он зря. Царственная особа, прекратив смеяться, благосклонно взглянула на него и, подумав несколько секунд, улыбнулась:
  - Ты правильно сделал, что привел ко мне эту женщину. Твое рвение не останется незамеченным, можешь быть спокоен. А теперь оставь нас.
  Толстяк, заикаясь, пробормотал слова благодарности и, пятясь задом, буквально вывалился из комнаты. Оказавшись наедине с этим странным человеком, я гадала о том, что бы все это могло значить, и настороженно наблюдала за хозяином дворца, который приблизился ко мне на расстояние вытянутой руки и теперь буравил меня взглядом черных, как уголь, глаз.
  - Я же говорил, что сам найду тебя, - наконец, проговорил он. - Хорошо, что ты последовала моему совету.
  - Мурсили?!
  Признаться, я была ошарашена таким развитием событий. Человек, стоявший передо мной, был похож на моего знакомого не больше, чем ворота Иштар - на Сфинкса. Но это был он, в этом не было никаких сомнений.
  - Ты многого не знаешь, - Мурсили указал рукой на кучу мехов, приглашая меня сесть, а сам вернулся на свое прежнее место. - И я считаю своим долгом ввести тебя в курс наших дел.
  - Наших? - переспросила я, удивленно взглянув на собеседника.
  - Конечно, - он пожал плечами с таким видом, словно речь шла о чем-то естественном. - Не думаешь ведь ты, что в этом мире больше нет подобных нам существ?
  - Теперь, после твоих слов, я уже не знаю, во что верить, - призналась я, чувствуя себя не лучшим образом.
  - А ты забавная, - неожиданно заявил Мурсили, задумчиво рассматривая меня. - Но это даже хорошо. Скажи, ты что-нибудь слышала об Атлантиде?
  - Нет...
  - Ничего удивительного. А ведь когда-то эта великая страна повелевала едва ли не всем миром.
  - Что же с ней случилось?
  - Этого никто не знает.
  - Даже ты?
  - Даже я. Просто в один момент она перестала существовать. Однако отголоски ее величия до сих пор всплывают то там, то здесь. Пирамиды, которыми вы так гордитесь - ты ведь не считаешь, что ваша примитивная цивилизация сама додумалась до того, как возводить такие монументальным сооружения. Ну-ну, не горячись. Очень скоро ты поймешь, что египтянкой ты являешься только номинально, в действительности же твой род имеет гораздо более глубокие корни.
  Последние слова Мурсили проговорил, когда я, оскорбившись, уже приготовилась разразиться гневной тирадой в ответ на такое непочтительное отношение к моему народу.
  - Твоя родина - Атлантида, - продолжил он. - Мне сложно объяснить тебе, как это работает, так что придется просто поверить мне на слово. По преданию, наши мудрецы, предчувствуя близкий конец великой цивилизации, сумели выделить суть нашего народа и распылить ее по всему миру. Именно поэтому такие, как мы с тобой, появляемся в разных уголках вселенной с периодичностью раз в сто-двести лет. Предсказать заранее, где произойдет рождение следующего уникума, практически невозможно, так что каждый из нас считает своим долгом просветить новичка.
  - Зачем?
  - Чтобы однажды мы могли возродить наш дом и основать собственную цивилизацию, в которой не будет места алчности и прочим гадостям, свойственным человечеству.
  - Ты говоришь об этом так, будто мы не являемся...
  - Людьми? - перебил меня мужчина. - Ты все верно поняла. Мы - не люди. Но мы гораздо больше.
  - И сколько же нас на сегодняшний день? - я решила, что пока не стоит спорить, и вместо этого попыталась вытянуть из собеседника как можно больше информации.
  - Не могу сказать наверняка, - он неопределенно махнул рукой. - Может быть, десять. А может, и тысяча. За последнюю сотню лет ты первая, кого я встретил на своем пути. Но ведь есть и другие...
  - Другие?
  - Мой отец, которого я не видел уже много веков, рассказывал мне о наших братьях, живущих далеко на севере. Говорят, они постоянно кочуют, не оставляя за собой следов.
  - Не понимаю. Как это?
  - Основывают поселения, живут в них некоторое время, а потом сжигают.
  - Зачем?
  - Вероятно, не хотят, чтобы их постигла судьба Атлантиды. А может, просто не желают привлекать к себе внимание. Когда-нибудь я обязательно присоединюсь к ним.
  Сейчас, много веков спустя, я понимаю, что Мурсили говорил о Кукутень-Трипольской цивилизации, которая к тому времени давно исчезла, подобно своим далеким предкам. Вероятно, оборотень был слишком высокого мнения о собственной осведомленности, хотя и я в тот момент не обладала нужными знаниями и была воодушевлена его рассказом о сверхобществе, частью которого мы оба якобы являлись.
  - Почему бы нам не отправиться к ним сейчас же? - наивно предложила я, представляя себе перспективы, которые открывались передо мной.
  - Ответственность, - серьезно ответил мужчина. - Все мы должны до конца отыграть отведенные нам роли. Моя миссия в Митанни завершена, страна вот-вот падет, ее история закончена. В свое время я занял место младшего брата царя Вавилона, и теперь от меня слишком многое зависит.
  - А что с тем человеком, место которого ты занял? Ты его... - мне пришло в голову, что отношение оборотня к человеческой жизни могло сильно отличаться от моего, и я внутренне содрогнулась.
  - Убил? Нет, все произошло само собой. Младший брат царя погиб несколько лет назад во время охоты, и я присвоил его личность. Как видишь, мы стараемся сохранять равновесие. Во всяком случае, насколько это возможно.
  - А все это, - я обвела взглядом интерьер комнаты, - соответствовало его вкусам, или ты обставил все по-своему?
  - Не смог удержаться, - улыбнулся Мурсили. - Иногда мне хочется почувствовать себя как дома. Хотя, если подумать, я уже и не помню, каким он был, этот дом.
  - И что же мне теперь делать? Я ведь не могу, подобно тебе, менять облик по своему желанию... Или могу?
  Прежде мне никогда не приходила в голову мысль о том, что мои способности могут быть настолько безграничными, и я пришла в неописуемый восторг, представив, как возвращаюсь в Египет в образе собственного отца, однако Мурсили с улыбкой покачал головой.
  - Нет, у каждого из нас свой набор качеств. Так было задумано. У мудрецов были на то свои причины, и мы о них можем только догадываться.
  - И как же мне узнать о своем... хм... наборе? Ты мне поможешь?
  - Боюсь, тебе предстоит выяснять это самостоятельно, - мужчина подался вперед и впился в меня своим острым взглядом. - Своим вмешательством я могу только навредить. Не хочу повторять ошибок молодости...
  Это прозвучало зловеще, и я с трудом удержалась от расспросов. К тому же у меня почему-то было ощущение, что мы еще вернемся к этому разговору. Если бы я знала о том, как долго мне придется ждать, то, возможно, не стала бы тянуть с этим. Но в тот момент все происходящее казалось мне настолько нереальным, что я предпочла не ставить себе временных рамок. Тем более что сам Мурсили, похоже, не был расположен развивать эту тему. Судя по всему, воспоминания причиняли ему боль, потому что он вдруг погрустнел и как-то сжался, что сильно дисгармонировало с образом "его высочества". Желая вернуть разговор в прежнее русло, я попыталась выяснить, как он был намерен поступить со мной. Признаться, я рассчитывала на место при дворе - во всяком случае, мне подобное развитие событий казалось логичным и уместным. Однако Мурсили в очередной раз неприятно удивил меня, покачав головой.
  - Тебе нельзя оставаться здесь, - заявил он, задумчиво проведя рукой по бороде, заплетенной в аккуратные косички. - Это слишком опасно. Если кто-нибудь узнает...
  - И что? - я удивленно округлила глаза. - Что они смогут сделать с нами? Мне уже приходилось воскресать. Это, конечно, неприятно, но ко всему можно привыкнуть.
  - Ты все еще не понимаешь, - нетерпеливо взмахнул рукой мужчина. - Если ты способна возродиться из пепла, это не значит, что остальные могут сделать то же самое.
  - Ты хочешь сказать, что... - я не верила своим ушам.
  - Вот именно, - кивнул Мурсили. - Меня можно убить - и если это случится, то я умру раз и навсегда, в отличие от тебя. Поэтому я не могу позволить тебе находиться рядом.
  - И что же ты предлагаешь мне делать дальше? Не ты ли советовал мне отправиться в Вавилон? Мол, там спокойно и все такое. Я столько перенесла по пути сюда! Мне голову отсекли! Моих телохранителей убили, вещи украли - у меня больше ничего нет, и все по твоей вине.
  - Деньгами я тебя обеспечу, - спокойно выслушав мои претензии, отозвался оборотень. - Выделю охранников - во всяком случае, на первое время, пока ты не покинешь Вавилон.
  - И куда мне прикажешь держать путь? - насупилась я, расстроившись из-за того, что мои ожидания не соответствовали реальности.
  - Это не мне решать, - пожал плечами Мурсили. - Скажу больше: я бы предпочел не знать о том, где именно ты решишь остановиться.
  - Почему?
  - Чтобы у меня не было искушения навестить тебя.
  Что-то в голосе мужчины заставило меня насторожиться. Что это было? Намек на то, что я ему не безразлична? Но я и сама не могла сказать наверняка, какие чувства испытывала к этому странному существу. Безусловно, он привлекал меня, но можно ли было назвать это любовью - или я приняла за него обычное стремление иметь рядом кого-то близкого? Так и не разобравшись в себе, я оставила размышления на потом и задумалась о более насущных делах. Деньги - это хорошо. Телохранители - тоже. Но рано или поздно, судя по словам Мурсили, они меня оставят. Что тогда я буду делать? Особого желания обогатить очередную банду грабителей с большой дороги я не испытывала, так что мне нужен был кто-то, кто мог бы стать моими глазами и ушами. Решение пришло само собой, и я даже удивилась, что не подумала о нем раньше.
  - Есть один мальчуган, раб, мне бы хотелось взять его с собой, - я вопросительно взглянула на собеседника.
  - Благотворительность? - недовольно нахмурился он. - Ты должна понять раз и навсегда, что не сможешь осчастливить всех и каждого. Поэтому...
  - Ты меня неверно понял, - я перебила мужчину, не желая выслушивать то, что мне и так было известно. - Мне нужен помощник, который будет предан мне. Не стану же я сама закупать продукты и договариваться с владельцами постоялых дворов.
  - Ну, если так... - Мурсили подумал несколько секунд и, наконец, одобрительно кивнул. - Я прикажу своему слуге организовать все для тебя, можешь быть спокойна. Что-то еще?
  - Когда я должна уехать?
  - Сейчас же.
  Сказав это, оборотень выдавил из себя извиняющуюся улыбку, которая стала очередным свидетельством того, что ему было не все равно. Впрочем, это не произвело на меня никакого впечатления. Мурсили могла мучать совесть, но на окончательное решения это никак не влияло, а я не желала тешить его самолюбие дополнительными просьбами. Поняв, что я не намерена продолжать этот разговор, он вздохнул и, приняв царственную позу, взял в руки небольшой деревянный молоток и ударил в гонг, который висел рядом. Тут же дверь распахнулась, и на пороге появился уже знакомый мне старик.
  - Наша гостья покидает нас, - объявил ему Мурсили. - Сделай все так, как я тебе говорил. И еще - заедете к тому человеку, который привел ее. Далее следуй указаниям госпожи.
  Слуга молча поклонился и вопросительно взглянул на меня, как бы спрашивая, чего я жду. Подчиняясь этому немому вопросу, я поднялась и, пробормотав дежурные слова благодарности, покинула покои моего благодетеля. Когда за мной закрылась дверь, я с трудом сдержалась, чтобы не кинуться назад и умолять Мурсили позволить мне остаться. Мои чувства можно понять - он был единственным, с кем я могла быть самой собой. Но я справилась с эмоциями и позволила проводить себя к выходу, где нас уже ждали две повозки. Первая была закрытой и больше по размеру и предназначалась, судя по всему, для меня. По обе стороны от второй стояли вооруженные охранники, из чего я сделала вывод, что именно в ней хранились средства, которые брат царя посчитал нужным выделить мне.
  Удобно устроившись, я взглянула на старика, который уселся напротив, и постаралась понять, какую роль была отведена ему во всем этом мероприятии. Честно говоря, я надеялась на то, что он будет сопровождать меня и в дальнейшем, но спрашивать его об этом я не стала, чтобы сопровождающий, чего доброго, не заподозрил меня в слабости. К счастью, он сам рассказал мне о том, какие указания ему были даны.
  - Меня зовут Тиглат, и я буду сопровождать тебя до границы, после этого ты поедешь сама, госпожа. Ты хотела попросить о чем-то еще. Я слушаю.
  - Ты помнишь человека, который привез меня во дворец?
  - Ахикара? Да, конечно.
  - В его доме живет раб по имени Ияри. Я хочу, чтобы он поехал со мной.
  - Это можно устроить.
  Тиглат выглянул из повозки, чтобы отдать распоряжения сопровождающим, и уже через несколько минут мы были возле дома Ахикара. Судя по тому, какой испуганный вид был у толстяка, который лично вышел нам навстречу, он уже мысленно успел попрощаться со своей жизнью. Увидев меня, он расплылся в улыбке и постарался изобразить на лице все положительные эмоции, которые смог вспомнить. Услышав о поводе, по которому мы прибыли к нему, он облегченно вздохнул и, обернувшись, гаркнул с силой, которую мне сложно было от него ожидать:
  - Привести ко мне Ияри!
  Не прошло и минуты, как мальчик уже стоял передо мной - растерянный и напуганный, что вполне можно было понять: не каждый день раба вызывают к высоким гостям. Однако, увидев меня, Ияри тут же заулыбался и приветливо помахал мне рукой. Вероятно, Ахикар воспринял это как большую дерзость и уже приготовился отвесить рабу подзатыльник, но тут я уже не сдержалась и прикрикнула на него. Сделав вид, будто и не думал бить ребенка, толстяк почти с отеческой нежностью погладил его по голове и мягко подтолкнул в мою сторону. Однако в последний момент жадность в нем все же возобладала, и он с заискивающей улыбкой поинтересовался у Тиглата, будет ли ему возмещена стоимость раба, в которого он-де вложил немалые средства. Если бы это зависело от меня, то этот наглец испытал бы на себе все прелести рабской жизни, однако у моего сопровождающего, похоже, было свое видение ситуации. Молча выслушав пространственные рассуждения Ахикара о том, с какой любовью от всегда относился к "этому сорванцу", он вытащил из складок одежды золотую пластину и протянул ее толстяку. Заметив, как у того от удивления округлились глаза, я поняла, что плата превосходила самые смелые его ожидания. Жадно схватив пластину, он принялся так активно кланяться, что, казалось, еще немного - и он преломится пополам. Не обращая больше на него внимания, старик вопросительно взглянул на меня, спрашивая, хочу ли я видеть раба рядом с собой или предпочитаю, чтобы он бежал за повозкой. Наверное, второй вариант был бы правильнее, но, как оказалось, я успела соскучиться по своему многословному знакомому, так что в путь мы отправились, расположившись друг напротив друга.
  - Что ты дал ему? - я кивнула в сторону здания, от которого мы только что отъехали.
  - Новую должность, - просто ответил Тиглат. - Она позволит ему переехать в новый дом, иметь больше прислуги и носить более богатые одежды.
  - Понятно.
  Мне было неприятно оттого, что я стала причиной возвышения этого человека, но, поразмыслив, я пришла к выводу, что это было небольшой платой за свободу Ияри. Ощутив приятную легкость внизу живота, я с удивлением отметила про себя, что это, похоже, было первым добрым делом, которое я совершила в своей жизни. С одной стороны, это было неприятное открытие, но, с другой, я находилась в самом начале своего истинного пути, так что все было в моих руках.
  - Ну, как ты? - я обратилась к мальчику, который вдруг растерял весь свой задор и теперь сидел, с любопытством посматривая то на меня, то на Тиглата. - Помнится, ты говорил о том, что рассчитываешь покинуть Вавилон только в следующей жизни. Выходит, ты ошибался?
  - Выходит, что так, - осторожно отозвался Ияри. - Тебя, госпожа, мне послали сами боги.
  Заметив, что старик хмыкнул в ответ на эти слова, я подумала, что он, возможно, знает больше, чем показывает, однако не стала углубляться в эту тему. Вместо этого я ободряюще улыбнулась мальчику и отодвинула занавеску.
  - Не хочешь попрощаться со своей родиной? Мы вряд ли вернемся сюда.
  - Спасибо, как-то не хочется. Это место не принесло мне ничего, кроме боли и страданий, и я очень надеюсь забыть о нем как можно скорее.
  - Почему же ты не радуешься? - я уловила грусть во взгляде мальчика.
  - У тебя там остался кто-то? - вмешался в разговор Тиглат, и я мысленно обругала себя последними словами.
  Действительно, как я могла забыть об отце Ияри? Тоже мне, благодетельница. Заметив, как заблестели глаза мальчика, я в очередной раз подумала о том, что мне еще предстоит многому научиться. Я выросла в роскоши, но при этом была лишена родительской ласки и даже не задумывалась о чувствах, которые испытывают обычные люди, возможности которых были гораздо скромнее, чем у меня. Поэтому, поддавшись внезапному порыву, я наклонилась вперед и провела рукой по щеке подростка.
  - Думаю, он будет рад узнать о том, что его сын стал свободным человеком.
  - Свободным? - переспросил Ияри, уставившись на меня немигающим взглядом.
  - Вот именно. С этого моменты ты волен идти куда тебе вздумается. Но я бы предпочла, чтобы ты остался со мной. Что скажешь?
  По мере того, как смысл услышанного доходил до мальчика, менялась его осанка. Наблюдая за тем, как выпрямляется его спина, я спрашивала себя, не сделала ли я ошибку. Ведь Ияри мог решить, что ему незачем сопровождать меня. Впрочем, что сделано, то сделано - и я терпеливо ждала, что ответит мой спутник. К моему удовольствию, его молчание длилось недолго - подняв голову, он ответил, четко проговаривая каждое слово:
  - Я поеду с тобой. Буду с тобой до самого конца, каким бы он ни был.
  - Вот и хорошо.
  Вздохнув с облегчением, я покосилась на Тиглата и заметила, как он одобрительно кивнул мне. Что ж, неплохой задел - обзавестись сразу двумя если и не друзьями, то хотя бы сторонниками. Это было больше, чем я когда-либо имела.
  - Куда мы направляемся, госпожа? - поинтересовался старик тоном, в котором я уловила что-то новое - возможно, уважение, которое он стал ко мне испытывать.
  - На Север.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"