Телестудию лихорадило.

  Все давно было подготовлено к передаче и в эфир уже четверть часа транслировали развлекательную программу, предварительно известив зрителей, что с минуты на минуту будет передано важное научное сообщение. Теперь и зрители и телевизионная братия ждали только того, кто будет это сообщение сообщать. Первые, еще ничего не зная, просто заинтересовались и без всякого волнения созерцали под легкую музыку танцующих девушек, не ощущая тягучей медленности секунд. Вторые поминутно выглядывали из окон на центральный подъезд студии, оккупированный двумя десятками газетных журналистов, каким-то образом пронюхавших о возможной сенсации, и спрашивали друг у друга точное время. Еще бы - телестудия частная, и то, что ее выбрал в качестве своей трибуны человек, которого ждали, приятно щекотало нервы и главе и мелким служащим компании.

  Наконец на середину улицы толстой черной сигарой вырулил длиннющий лимузин, за несколько секунд небрежно одолел полукилометровое расстояние и плавно притормозил у входа в здание. Машину тут же обступила ватага репортеров, поблескивая на солнце настороженными линзами объективов. На ступеньки парадного крыльца вышел поприветствовать гостя сам содержатель телезаведения.

  Задние дверцы лимузина резко распахнулись и с обеих сторон пружинно возникли два человека в совершенно одинаковых пиджаках, рельефно облегающих плотные фигуры. Телохранителей тут же общелкали со всех сторон недремлющие служители прессы. Затем из машины ступил на асфальт высокий седой мужчина в строгом сером костюме, расправил плечи и направился к дверям. В его осанке чувствовалась военная выправка. Фотоаппараты защелкали с удвоенной силой. Глава телекомпании торжественно поздоровался с гостем и натренированным гостеприимным жестом пригласил его войти. Репортеры двинулись следом, но телохранители и студийная охрана начали теснить толпу от дверей, пока приезжий, приостановившись, щелчком пальцев не отменил их рвение.

  В съемочном павильоне, залитом ярким светом юпитеров, стоял обширный стол красного дерева и кожаное кресло. Напротив стола расположились двое операторов с передвижными телекамерами. Седой критически осмотрел помещение и приказал убрать мебель.

  - Я буду говорить стоя, - сказал он, никак не объясняя своей прихоти.

  Стол и кресло тотчас вынесли. Позади операторов вытянулись в цепочку корреспонденты.

  Гость нацепил поданный ему микрофон на лацкан костюма, встал в середину съемочной площадки и повернулся лицом к камерам, заложив руки за спину.

  - Начинайте, - коротко бросил он, помолчал с минуту, уставившись в пол, и начал говорить, не удосужившись поздороваться со зрителями.

  - Мое сообщение будет коротким. Я просто кое-что расскажу вам, а уж вы, если захотите, пораскинете над этим мозгами.

  Я долгое время служил в армии, а работал на нее почти всю свою сознательную жизнь. И, да простят меня господа военные, могу с полной уверенностью сказать: армия - есть паразит на теле общества!

  Нет, я прозрел не сегодня, не сейчас. И не надо мне ставить в вину, что я зарабатывал свой хлеб на военном поприще. Я - обыкновенный порядочный гражданин нашей страны, которому нужны деньги для существования. Но именно сегодня я могу сказать, что все миллионы и миллиарды, которые мы тратим на оборону, можно будет с завтрашнего утра пустить на какие угодно добрые дела. Что завтра можно будет разогнать армию и уничтожить все оружие, ею накопленное...

  Только не спешите называть меня борцом за мир. Я - изобретатель нового оружия, которое сводит на нет гонку вооружений. Это оружие можем создать и мы и наши противники и соседи, - и ничего лучше уже придумывать не надо. Его мощности хватит как раз, чтобы истребить всего один раз все человечество. Не больше и не меньше. Его нельзя применить против кого-то конкретно, только против всех сразу, а, значит, и против себя в том числе.

  Таким образом, чаши весов навсегда придут в равновесие. Каждое государство будет иметь это оружие. Каждый народ сможет определить судьбу своего развития. Ни помочь, ни помешать ему никто не сможет. И тогда установится настоящее государственное равноправие.

  Но самый главный результат, который будет решением проблемы нашего бытия, который именно в ближайшее время избавит нас от всяких колебаний и волнений за завтрашний день, заставит принять единственно правильное решение и тут же исполнить его, заключается в том, что обладание новым оружием даст возможность одностороннего разоружения потенциальному противнику. А он, я думаю, не преминет этим воспользоваться, тем самым провоцируя наше правительство на нападение. И тут все будет зависеть от нас, от народа, только решительные действия которого не дадут погибнуть всей цивилизации...

  А теперь я попробую описать вам принцип действия моего оружия.

  Для начала сделаем экскурс в глубь Земли. Наша планета, как известно, состоит из земной коры, мантии и ядра, которое до сих пор еще не остыло и, постепенно отдавая свою энергию, поддерживает все тектонические процессы. Как результат этих процессов мы наблюдаем извержения вулканов на земле и под водой, горячие источники, землетрясения, движение материков и множество других явлений, так или иначе связанных с глубинной деятельностью.

  Теперь посмотрим в Космос. Из его бесконечных пространств на нашу планету постоянно обрушивается мощный поток излучения, большая часть которого гасится верхними слоями атмосферы. Поток состоит из множества различных частиц. Не все из них еще известны науке, но те, что нужны нам, обнаружены давно. Выделить их из общего потока и собрать в тончайший энергетический пучок, не представляет большой трудности. Техническое решение проблемы лежит на поверхности. Остается только направить полученный луч себе под ноги, и он, словно отточенная игла, пронзит и земную кору, и мантию, не оставив в них ни малейшего следа. Но как только его острие коснется вещества ядра, в этом атомном месиве начнется цепная реакция кристаллизации. Ядро Земли станет твердым и практически мгновенно отдаст свое тепло мантии.

  Для того, чтобы представить, что произойдет дальше, не нужно обладать особо богатым воображением: все вулканы на Земле, даже те, что молчали тысячелетиями, извергнут в небо ужасающие столбы пепла и газов; земная кора затрещит "по всем швам", выплескивая наружу реки раскаленной магмы; вздыбится дно океанов и морей, рождая волны, в сотни раз превышающие современные цунами, которые обрушатся на трясущуюся сушу и навсегда скроют в кипящей воде целые материки, а на безбрежные просторы океана поднимутся новые лавовые земли, горячие и безжизненные. И когда через несколько лет небо очистится от дыма и пара, солнце озарит новый мир, в котором Бог и Природа смогут начать все сначала, надеясь, что теперь-то уж все будет хорошо...

  Только нас с вами там уже не будет.

  Седой закрыл глаза и замолчал. Передачу тут же прекратили. Операторы отключили аппаратуру, а он все стоял неподвижно, и не открывая глаз. Репортеры продолжали фотографировать его, и, одновременно, лихорадочно наговаривали по мобильникам сенсационную новость для своих редакций.

  - Вам плохо? - участливо поинтересовался подошедший глава телекомпании.

  - Нет, мне хорошо, - ответил седой и открыл глаза. - Скоро нам всем будет хорошо.

  Из дверей павильона, расталкивая корреспондентов, к нему быстрым шагом шли двое в форме, позвякивая стальными наручниками.

  

* * *

  

  Экскурсовод выключил видеопроектор, в демонстрационном зале музея вновь зажегся свет.

  - Ну вот, господа, вы своими глазами увидели предысторию создания этого лазерного прибора.

  Он указал в сторону небольшого аппарата на высоких ножках, с фокусными кристаллами на верхней и нижней панелях, укрытого прозрачным светящимся куполом силового поля.

  - Остается добавить, что через неделю после этого сообщения такая установка появилась почти во всех странах мира. И это побудило, наконец, народы к решительным действиям в обеспечение будущего всего человечества.

  Посетители, переговариваясь вполголоса, потянулись к выходу. Один из группы, постоял в задумчивости посреди зала, потом подошел к экскурсоводу и спросил:

  - А он на самом деле работает?

  Музейный служитель удивленно обернулся и ответил с улыбкой:

  - Многие высказывали мнение, что он не опаснее обыкновенной зажигалки. Но, вообще-то, никто и не пробовал нажать кнопку.

  

  На улице любознательный экскурсант поспешил занять свое место в шеренге под неодобрительным взглядом взводного, и строй, нехотя повернувшись по команде офицера, зашагал в сторону казарменного небоскреба. За спинами солдат в двери музея цепочкой вливалась группа семилетних девочек-кадетов, в сопровождении сержанта-наставницы с точеной спортивной фигуркой...