Кейлер О"Райн всегда высоко ценил силу Меркурия. Этот стремительный, неутомимый и вездесущий гонец высших сил был ему близок и симпатичен. Только серебряная Луна, древний символ сознания, отражающая невидимый по ночам свет, казалась родней.
Позднее Кейлер узнал, что Меркурий и Луну объединяет единое божество, которое египтяне называли Джехути. Во времена династии Птоломеев эллины, которые во всем пытались найти систему, сравнили Джехути со своим Гермесом. И чтобы отличить дерзкого похитителя коров от вездесущего мудреца, вразумляющего живых и оживляющего мертвых, египетского Гермеса начали называть Гермесом Трисмегистом. Позднее, по причине сводного родства, греческий Гермес заметно поумнел, а египетский стал понятней и проще. Поэтому римский Меркурий, объединив уже обоих Гермесов, дал название одной из важнейших сил в астрологии.
Меркурий считает, прикидывает, прогнозирует, планирует, приводит доводы, аргументы, проверяет расчёты, собирает данные, жонглирует словами и символами, изобретает схемы, обрабатывает информацию, болтает, дискутирует, и ещё много-много чего делает Меркурий. Это - Бог современной цивилизации. Он может смоделировать всё, что угодно, за исключением счастья и любви.
В натальной карте О"Райна Меркурий находился в соединении с Луной, поэтому его сознание находилось в полной гармонии с подсознанием. А линия ума на правой ладони была заметно короче, чем на левой, что позволяло ему смело доверять своей интуиции.
Нет ничего приятней, чем доверять интуиции. Кейлер О"Райн гулял по осеннему городскому парку, дикому и заброшенному, остатку прежнего, бескрайнего леса, который все теснее сжимала петля дорог. Под ногами шуршали золотые листья, опавшие с высоких дубов. Целебный, настоявшийся воздух приятно щекотал ноздри. На просеке в высокой траве ныряла черная собачья спина. Породистый немец-овчар напоминал стремительного дельфина, преследующего под водой стаю рыб. Рядом с О"Райном в брезентовой штормовке, чудом сохранившейся с советских времен, неторопливо шагал знакомый астролог, похожий на пенсионера-грибника.
- Нептун нельзя ограничить. Уран нельзя сдержать. Однако, и то и другое подвластно дисциплине, - будничным голосом объяснял Кейлеру астролог, попутно шаря прутиком по кустам. - Нептун подобен воде, которая растекается и просачивается в самые узкие щели разума. Уран подобен рождению цыплёнка - скорлупа, некогда защищавшая разум, трескается и слетает. Она уже больше не нужна. Ваш транзитный Нептун в квадратуре с Нептуном. С этим аспектом обычно связывают кризис сорокалетних. А транзитный Уран у вас в оппозиции с Плутоном. Приближается время больших перемен, не наломайте дров.
- Но если существует предопределение, то разве оно уже не решило все за меня? - улыбнулся Кейлер О"Райн.
- А какая вам разница, если вы этого не замечаете? - удивился астролог. - Хаос есть выражение свободы на одном из уровней бытия. Только с другого, более высокого уровня, в хаосе можно увидеть проявление строгих законов. Чтобы получить свободу более высокого уровня, необходимо навести порядок на текущем. Так, начинающий бильярдист обладает лишь свободой катать шары по зелёному бархату, а мастер - свободой закатывать их в лузы. Непредсказуемые явления есть выражение тех планов бытия, которые мы не способны в данный момент увидеть, но, заглянув в эти планы, мы бы увидели причины происходящего, которое теперь уже не выглядело бы случайным.
- Значит, случайностей не бывает? - спросил Кейлер.
- Даже мимолетная встреча имеет глубокий смысл, - уверенно ответил астролог. - Только человеку, чей уровень сознания невысок, жизнь кажется бессмысленным набором случайных событий. Его можно сравнить с невежей, не умеющим читать, и принимающим четкие предложения в своей книге жизни за декоративный орнамент.
Выйдя из леса, они остановились у железной дороги. Кейлер взял собаку на поводок. Утомленный пес задышал, высунув язык и широко разинув зубастую пасть. На собачьем языке это обозначало довольную улыбку.
Неподалеку, на перроне станции пригородных поездов, группа изрядно помятых мужчин c важностью дикарей, заключающих перемирие, чинно разливала в стаканчики какую-то мутную жидкость. Астролог заметил осуждающий взгляд О"Райна и вздохнул.
- На одном православном сайте я заметил интересную мысль. Критерием для проверки истинности наших духовных исканий может служить только наше отношение к людям. Если оно не меняется к лучшему, то никакие "подвиги духа" не имеют цены, и мы стоим перед опасностью впасть в лжемистику - "прелесть". Поверьте, такие статьи пишут очень умные люди.
Когда Кейлер познакомился с астрологом, он показался ему шаманом, увлеченным толтеками Теуна Мареза. Но астролог оказался крещенным, хотя не имел ничего против любой из благих сил, щедро рассеянных среди людей. Он считал, что мировые религии - просто разные двери в одну комнату. Недостойно ругать религию, которую исповедует множество людей. Неужели кто-то всерьез полагает, будто многовековое существование конфессий случайно, а не поддерживается высшими силами, защищающими их от кощунства? Можно не исповедовать ни одну из религий, можно предотвращать конкретные, дикие обряды, но нельзя насмехаться или хулить любую конфессию по существу. Следует уважать естественные силы природы, выраженные в самом существовании всевозможных религий, чтобы природа в ответ уважала нас.
Ветер погнал сухие желтые листья вдоль железнодорожного полотна. Приближалась электричка.
- Как много вы знаете, - восхитился Кейлер О"Райн. - Наверное, ваша жизнь похожа на сказку.
- Ну почему же, - рассмеялся астролог, - по какому-то закону природы только мне одному не удается извлечь практическую выгоду из собственных знаний, отчего я постоянно в них сомневаюсь. И только существование людей, вроде вас, придает моим исследованиям смысл.
- Хорошо, когда люди нужны друг другу, - заметил О"Райн.
- Профессор Воланд не случайно советовал никогда и ничего не просить, - закивал астролог. - Совет от дьявола. В Евангелиях наоборот: просите и получите. Ведь каждый, кто получает, поневоле начинает считать себя кому-то обязанным, даже если поначалу и не желает ничего отдавать. Вот моя электричка...
Пригородный поезд остановился у перрона. Редкие пассажиры начали заходить в вагон. Астролог остановился у дверей.
- И еще, - заторопился он. - Влияние Нептуна можно легко почувствовать. Как правило, это характерное эмоциональное переживание: чувство вины, сострадание, эйфория, иллюзия восприятия, изматывающие сомнения, алкогольный, наркотический кайф, или глубокие сексуальные переживания, затрагивающие духовный план.
- Возможно, возможно. В вашей натальной карте Нептун не акцентирован. - Астролог вошел в электричку. - Гораздо опасней сейчас Плутон. Плутон подобен писателю, который полностью вычёркивает неудачные фрагменты из нашей жизни, вырывая целые куски рукописи, а иногда, в порыве отчаяния, выбрасывает в мусорную корзину и весь сценарий. Плутон тщателен, пунктуален, терпелив, но есть предел и его терпению.
Электричка плавно тронулась с места и начала набирать скорость. Астролог выглянул из открытого окна своего вагона.
- Но если рукопись всё же не исчезает, то пьеса в итоге получается изумительной! - весело крикнул он.
Кейлер помахал ему вслед рукой.
Они познакомились в Интернете, благодаря которому люди отныне без труда находят друг друга.
Прежде необходимо было обладать изрядным чутьем, чтобы уловить слабый призыв издалека. А сегодня достаточно открыть в виртуальной сети личную страницу и набраться терпения. Не случайно Интернет оказался похожим на пресловутый астральный мир, который описывали мистики девятнадцатого столетия. Самые разные желания побуждали людей оказаться здесь. Одних привлекала работа, других любопытство, третьих - тщеславие.
Ну а Либан, королеву фей, направляла сама судьба.
Некий философ однажды пошутил: невозможно доказать, что мир не был создан всего пять минут назад, одновременно со всем его прошлым, которое в таком случае окажется лишь иллюзией прошлого. Примерно такое же впечатление возникло у Либан, когда она впервые попала в Интернет. Казалось, в прошлом осталось так много - родители, школа, институт, муж, работа в больнице, дочка, развод и долгие годы жизни, число которых неумолимо приблизилось к сорока. Но только теперь, когда она случайно увидела на экране своего компьютера забавную флешку, пропало странное оцепенение, напоминающее плавный полет на автопилоте.
Незамысловатая флешка, поднимающая настроение, оказалась на сайте, куда Либан заглянула совершенно случайно. Флешка состояла из музыки, мультипликации и ободряющих слов, которые возникали в виде надписей на экране компьютера.
- Либан, какое классное имя! Ты просто потрясающий человек, Либан! Либан, именно тебя мы ценим больше всего! Я никогда не встречал человека интереснее тебя, Либан!
От неожиданности женщина начала смеяться, с восторгом глядя на экран, причем смеялась до самого конца этой невероятно удачной флешки.
- Либан, весь мир восхищается только тобой! Либан, ты обязательно добьешься своего! Либан, тебя ждет грандиозный успех! Либан, поверь - жизнь прекрасна!
Удивительный сайт назывался: "судьба и здоровье: крутой поворот". Реклама на главной странице уверенно гарантировала стопроцентный успех от применения метода позитивного мышления, открытого каким-то Синельниковым. Оказывается, если мир начал вас раздражать, то его можно было просто выдумать заново. Далее шли истории тех счастливцев, которым якобы помог метод Синельникова. Либан презрительно сморщила нос. Эти истории напоминали нелепые выдумки из "письма счастья", которое много лет назад подбрасывали в почтовый ящик с приказом размножить и передать дальше.
Однако, Либан уже знала, что на свете бывают люди, чей талант гораздо мудрее уровня развития их ума. Особенно часто такие встречаются среди творческих людей. Талантливый артист на сцене может быть ярким как бог, а в жизни производить ужасное впечатление. Поэтому Либан с возрастающим интересом начала читать все страницы подряд, испытывая легкое смятение при мысли что прежде, возможно, уже что-то знала о методе позитивного мышления, причем гораздо больше самого Валерьяна Синельникова.
"Человек сам отвечает за все, что с ним происходит. Все что происходит с человеком, лишь отражает те мысли, которые есть в его голове, а сам человек есть то, что есть его мысли".
И тут Либан заметила самое главное:
"Каждый человек по своей природе волшебник и через свое подсознание получает доступ к сотворению себя и своей судьбы".
Наверное, это была какая-то кодовая фраза, поскольку она мгновенно обернулась опьяняющим чувством свободы, идущим из глубины души.
Возможно, Валериан Синельников огорчился бы, узнав, как много людей практиковали уникальный метод позитивного мышления задолго до рождения его основателя. А если Синельников все же читал древних мистиков, то напрасно подумал, будто в наши дни их уже никто не читает.
Еще с ведических времен существовало ортодоксальное правило: "тат твам аси", которое в переводе с санскрита означает: "все вокруг - тоже ты". Буддисты сравнивали окружающий человека мир с иллюзией, которая подобна звуку от хлопка двух ладоней, причем одна из ладоней - наше сознание. Даосы искали способ открыть в себе Дао - потенциальный источник существования всех вещей, овладев которым можно открыть в своем мире любую вещь. А толтеки описывали человеческую жизнь как Тональ - маленький остров в безбрежном океане Нагваля, овладев энергией которого можно сколько угодно достраивать и перестраивать личный остров.
Временами, когда у жены бывало хорошее настроение, Кейлер О"Райн даже пытался рассказать об этом жене, которую звали Шейла О"Райн. Она была добрым, умным и благородным человеком, однако никак не могла поверить, что ее навязчивые болезни и депрессии не имеют никаких объективных причин. Не зная, откуда взять силы для оптимизма, Шейла часами лежала перед огромным телевизором, который высасывал из нее последние остатки энергии. Ее печальное, даже оскорбленное лицо, невероятно точно передавало смысл еврейского анекдота: "я старый, больной человек, и у меня много проблем, и большинства из них никогда не было".
Открыв одну из книгу каббалы, Кейлер О"Райн зачитывал из нее вслух наиболее удачные мысли, надеясь что хотя бы авторитет древних мудрецов заставит Шейлу прислушаться к его словам.
- Обычно мы живем внутри тех желаний, в которых родились, то и ощущаем только то, к чему привыкли с рождения. Это касается и наслаждений, и страданий, и силы ощущений, и возможностей восприятия. Но если приобретем новое желание, направленное не к объектам этого мира, а к слиянию с Высшей силой, и сможем использовать его не для себя, то увидим свой мир совершенно другим.
Но печальная Шейла О"Райн только вздыхала в ответ.
- Тогда почему бывают землетрясения и цунами? - рассудительно спрашивала она. - Неужели все люди, которые от них погибают, настолько плохие, что их мысли превращались в цунами?
- Возможно, рядом просто не оказалось того, чьи мысли способны остановить цунами. - мрачно шутил О"Райн. - И для начала можно попробовать, чтобы наши мысли не превращались в головную боль.
Глаза у Шейлы становились красными от слез.
- Ты меня предал! - шептала она. - И уже давно изменяешь мне со своей мистикой. Вот и спи теперь тоже с ней.
На следующий день, проснувшись поутру, Кейлер О"Райн обнаружил на соседней подушке огромную "Энциклопедию эзотеризма". Пока он спал, Шейла О"Райн легла в другой комнате, поскольку в квартире их было пять. Несчастная женщина опять допоздна смотрела сериал "Секс в большом городе" на экране своего ноутбука, ведь личного компьютера у них в семье не было разве что у собаки. Да и на работу с утра не нужно было спешить, поскольку замужем она ни дня не работала больше, чем ей хотелось.
До времени, когда пора было будить детей, оставалось полчаса. Кейлер остановился в дверях, любуясь на спящую жену. Шейла О"Райн была из породы женщин, которые очень хорошеют, когда спят. Во-первых, во сне она не ворчала. Во-вторых, даже под покрывалом можно было отчетливо разглядеть ее высокую грудь, упругие бедра и узкую, почти девичью талию. Женские кулачки были по-детски сжаты, тонкие, упрямые брови расходились от переносицы вразлет. Но роскошное тело Шейлы абсолютно не соответствовало ее мозгам, которые охраняли это волнующее тело от секса, как ученая цепная собака охраняет хозяйский двор.
А ласки хотелось и с каждым днем все сильней. С последнего счастливого случая шел четвертый день. Кейлер О"Райн прошел в кабинет, прикрыл дверь, включил компьютер и вышел в Интернет. Шейла ненавидела Интернет и утверждала, что охладела к мужу именно в связи с тем, что он бездарно просиживал все вечера в Интернете, на что Кейлер возражал, что для него Интернет стал сублимацией недостающего секса.
О"Райн быстро загрузил сайт знакомств, лицемерно обманывая себя, будто задумал лишь поболтать. Настроение заметно улучшилось. Обладая талантом к сочинительству, Кейлер легко выдумал несколько шутливых посланий, выбирая женские анкеты почти наугад. Некоторые фотографии нравились ему больше, другие меньше. А одно женское лицо, пожалуй, совсем не понравилась - застывшая улыбка на фотографии показалась ему печальной гримасой. Довольно, хватит с него грустных женских улыбок. Но потом Кейлер увидел анкету хозяйки фотографии и узнал про ее интерес к этнической музыке.
С некоторых пор интерес к этнической музыке стал казаться ему своеобразным паролем, каким прежде был рок-н-ролл, позволяющим выделить из толпы интересных людей. Банальный человек никогда не станет интересоваться чем-то, сверх того, что уже навязал ему шоу-бизнес. Но если шоу-бизнес, почуяв прибыль, всерьез возьмется раскручивать Пелагею или Хелавису, интерес к этнической музыке перестанет быть знаковым, согласно остроумному выражению Лао-Цзы: "когда все в Поднебесной узнают, что есть благо, это перестает быть благом".
В тот летний вечер, вернувшись домой, Либан обнаружила на сайте знакомств свежее письмо от нового незнакомца. Скупая информация об авторе раскрывала лишь его имя и возраст. Согласно традиции, женатые мужчины редко выставляли напоказ свои фотографии, поэтому Либан немедленно догадалась: женатый. Но в этой стране, в связи с острым дефицитом благополучных мужчин, после тридцати пяти свободными оставались лишь никому не нужные проходимцы. Со времен Ветхого Завета существовало строгое правило: "не пожелай жены ближнего своего". Насчет "мужа ближней своей" не было четких указаний. Вздохнув, Либан ответила на письмо, лицемерно внушая себе, что вежливый ответ - еще не соблазнение.
Кейлер О"Райн был не менее образован, и однажды тоже решил, что современное толкование древней заповеди допускает флирт с незамужними женщинами. Заметив, что его болтовня в Интернете поднимает всем настроение, Кейлер вошел во вкус, щедро рассыпая женщинам комплименты. Он не скрывал семейного положения и отказывался от реальной встречи, лишь изредка отправляя свою фотографию электронной почтой.
Что касается Либан, то практичная женщина предпочитала реал. Отправив дочку в санаторий, Либан за месяц узнала про мужчин больше, чем за всю предыдущую жизнь. Самые разные мужчины - щедрые и скупые, красивые и жалкие, честные и лживые начали возникать из ниоткуда, чтобы впоследствии исчезать в никуда. Вскоре в ее холодильнике скопилось уже две открытых бутылки вина, которого она не могла допить. Одни мужчины западали в душу, от других хотелось сбежать через пять минут. К счастью, Либан умела себя вести таким образом, что никому из мужчин не приходило в голову рассчитывать на ее слабость или глупость. Маленькую, сухую ладонь королевы фей украшала возмутительно длинная линия ума, часть которого даже приходилось скрывать, чтобы кавалеры не разбежались.
Время шло. Позитивное мышление Валерьяна Синельникова не приносило Либан золотых плодов. Но что-то незаметно менялось. Здоровье окрепло, оптимизма прибавилось. Летний воздух наполнился предвкушением чуда, словно мир стал натянутой струной, готовой звенеть. Либан научилась радоваться каждому счастливому мгновению, напоминающему драгоценный цветок, не принадлежавший никому, но который иногда можно было держать в руках. Необычайно жаркое лето подходило к концу. Из санатория приехала дочка. Либан уже приготовилась к возвращению в привычную жизнь, когда один из виртуальных кавалеров внезапно пообещал подарить ей диск с веселой ирландской музыкой.
Кейлер О"Райн настолько обожал ирландскую музыку, что мог слушать ее часами и предлагал ее всем. Шейла О"Райн, осудив однообразную пентатонику, назвала ее татарской и потеряла к ней интерес. Хотя с таким же успехом ирландскую музыку можно было назвать китайской, армянской или индийской. Вероятно, она сохранила очень древние корни, общие для разных культур.
Кейлер созвонился с Либан по телефону и они встретились вечером, приблизительно в семь.
О"Райн увидел на остановке изящную, невысокую женщину, которая показалась ему учительницей младших классов. Ее лицо мало напоминало неудачную фотографию. Она выглядела спокойной, смотрела просто, не отводя карих глаз. Вероятно, свидания вслепую стали для нее привычными. Короткие волосы неопределенного цвета свободно развевались у лица без всякого намека на кокетство. На носу, под легким слоем тонального крема, проступали детские веснушки.
"Рыжая", - улыбнулся О"Райн.
"Здоровяк", - подумала Либан.
Поздоровавшись, Кейлер неловко сунул ей в руку несколько самодельных дисков.
- Это все, что пока удалось собрать, - гордо заметил он.
- Большое спасибо.
В тот момент еще можно было попрощаться и разойтись.
- Поужинаем в кафе? - предложил О"Райн.
Либан согласилась. Кейлер всегда удивлялся, почему его так мало ценила собственная жена, если с первого взгляда признавали незнакомые женщины? Он нравился даже лучшей подруге капризной Шейлы О"Райн, возможно именно потому, что верность всегда казалась ему признаком настоящего мужчины. В его верности было что-то собачее.
Кейлер и Либан долго кружили на машине по центру города, пытаясь вспомнить, где теперь есть кафе. Каждый давно забыл, когда ужинал там последний раз. Накануне О"Райн опять поругался с женой, отчего потерял обычный дар красноречия и угрюмо молчал. Тогда Либан уверенно заговорила сама.
Конечно, в робких женщинах есть своя прелесть, но подруги из них никакие. Кейлер О"Райн покосился на Либан с уважением. Потом узнал, что она врач, который знает про его мозги практически все. Еще немного, и эта ученая женщина разложит его мозги на столе и начнет по ним гадать, будто древняя жрица по кишкам жертвенного животного. А Либан вдруг отчетливо услышала голос, похожий на пение из любимой флешки, поднимающей настроение, который уверенно шепнул ей на ухо: это он.
Возвращаясь из кафе, они оценивающе посмотрели друг на друга, удивленно качая головами, и согласились, что случайных встреч, пожалуй, действительно не бывает. На прощание Кейлер шутливо пожал женскую руку. Либан удержала его ладонь в своей.
- Не исчезай, - улыбнулась она.
Мужская рука сама собой опустилась к ней колени.
- Хорошо, - кивнул Кейлер О"Райн.
Он понимал, что, скорее всего эта красивая рыжая лиса оказалась в нужное время и в нужном месте, когда у любого мужчины, лишенного женского внимания, поневоле начинается гон. Но вернувшись домой, Кейлер О"Райн отправил Либан восторженное письмо, узнав в ответ, что он очень милый.
- Просто нетипичный, - уточнил он.
- Нетипично милый, - согласилась Либан.
Дорогие дамы, имейте ввиду: если перестать хвалить своего мужа, то рано или поздно его похвалит другая дама. Кейлеру немедленно захотелось вернуться и как-то отблагодарить Либан за добрые слова.
- Я забыл переписать для тебя видео с выступлением "Риверданс", - спохватился он.
С этого дня любовная игра захватила обоих, хотя поначалу напоминала ирландские танцы, в которых бешеная пляска ниже пояса удивительным образом сочеталась с военной выправкой наверху. Не происходило ничего серьезнее дружеского поцелуя. Кейлер понимал, что у Либан есть другие знакомые мужчины, а он только запасной вариант. Зато Либан умела быть вежливой и за любую мелочь благодарила так, будто ей сделали на миллион.
Ну а Шейла О"Райн, прежде такая невнимательная, безразличная, регулярно сбегавшая в гости к лучшей подруге, от которой ее можно было забрать лишь ближе к полуночи, начала демонстрировать чудеса ясновидения. Однажды ей приснилась молодая соперница. Красотка смеялась над Шейлой сидя за столом, в то время как Шейла О"Райн пыталась задушить змею, в которую воплотилась злая красоткина душа. Через неделю Шейла вдруг рассказала, что в городе есть ирландский клуб, совершенно случайно замеченный по дороге в магазин. В тот момент за дверями клуба тайком от нее слушали музыку Кейлер и Либан.
А потом Шейла О"Райн увидела во сне королеву фей. Прекрасная женщина в белом платье, похожая на балерину Анастасию Волочкову, по-хозяйски ходила по квартире и готовилась к свадьбе с Кейлером, который почему-то совершенно забыл про законную жену и тоже вовсю готовился к свадьбе. За спиной у королевы фей были два очаровательных крылышка, в стиле какой-то средневековой традиции. Причем, рядом вертелся нахальный подросток, сын королевы фей и с вожделением пялил глаза на Шейлу О"Райн.
После такого кошмара Шейла проснулась в холодном поту и целую неделю пыталась быть ласковой с мужем. Но видимо, в его запахе отсутствовали феромоны, поскольку через неделю к ней вернулась депрессия.
Это было странно, поскольку Либан вполне устраивал запах О"Райна. Ее также устраивал его внешний вид - сильные руки, широкие плечи, добрые глаза, уверенные жесты, стремительная походка. Но особенно Либан очаровал его теплый голос, оригинальный ум и редкий дар превращать каждую короткую встречу в главу любовного романа.
Нет, Либан не была безжалостной ведьмой из кошмарного сновидения. Несколько раз она пыталась навсегда попрощаться с О"Райном, но потом получала от него письмо, на которое невольно отвечала своим. Даже пригласив О"Райна домой, Либан оставила в комнате дочку, чтобы Кейлер остался им просто другом. Сердечный друг не смутился.
- Красивая девочка.
Черноволосая и бойкая дочка Либан, похожая на смуглых ирландцев из Лейнстера, оказалась к тому же умной и показала Кейлеру бумажную медаль за успехи в английском языке.
- Всего одна четверка за год, - похвасталась Либан.
И прикрыв дверь на маленькой, светлой кухне, она впервые целовалась с О"Райном, не выдержав его внезапной атаки. Прежде Кейлер казался ей слишком порядочным и несмелым для такого занятия.
- Что означает имя Кейлер? - переводя дыхание, спросила Либан.
- Кабан, - усмехнулся О"Райн, действительно похожий на матерого кабана.
- А фамилия?
- О"Райн - это сын дождя. Моя стихия вода, - объяснил Кейлер. - А твоя?
- Кажется земля, - подумав, решила Либан.
- И поэтому ты притягиваешь меня, словно одинокое облако, которое никуда не спешит, но летит себе по небу в область низкого давления, чтобы там пролиться дождем на черную, плодородную землю.
Либан насмешливо покачала головой.
- Моя мотивация другая. Не хочется терять интересного человека, с которым случайно свела судьба, - призналась она.
- Договорились, - согласился О"Райн.
- Ты действительно нетипично милый, - восхитилась Либан, уже покрытая его поцелуями, как рождественская елка игрушками. - Тебе когда-нибудь целовали руки?
Кейлер смутился. Либан молча взяла в руки его ладонь и прижалась к ней теплыми губами, закрыв глаза. Это напоминало ритуал, словно женщина целовала мужчине руку, чтобы сказать: я согласна и отныне принадлежу только тебе, защити меня и позаботься обо мне. Кейлер заерзал, чувствуя, как внутри него возникает сила, переходящая в невероятно острое желание пролиться дождем прямо сейчас. Он заставил Либан привстать и обнял, прижимаясь всем телом, будто можно было утолить эту страсть, не снимая одежды.
- Ого, - удивилась Либан.
Как сладко обниматься с женщиной, не избалованной ежедневным вниманием, которой приятна одна мысль о том, что ее так жадно хотят.
Через неделю область пониженного давления действительно привела к резкому изменению погоды. С утра стал накрапывать первый осенний дождь, пока еще слишком теплый, чтобы испортить настроение. Либан отправила дочку на экскурсию и ждала О"Райна, ничего не загадывая вперед. Кейлер принес фотоаппарат, поскольку у него появилась привычка выдумывать для очередного свидания какой-нибудь благовидный предлог.
- У тебя на сайте неудачная фотография, на которую ты совсем не похожа, давай сделаем другую, - с порога заявил он.
Отложив фотоаппарат, О"Райн решительно обнял покорное женское тело, быстро освободил его от одежды и почти мгновенно им овладел. Он и сам не ожидал от себя такой прыти. Вероятно, в тот день теплая земля особенно сильно притягивала прохладный, небесный дождь. Либан ни секунды не ломалась, и со спокойным достоинством королевы фей вручила любовнику ключи сразу от всех дверей в рай, которые О"Райн немедленно распахнул до полного неприличия. Уже через несколько минут ее ослепительное, гладкое тело устало отдаваться, раскачиваться, истекать соком и наслаждаться, находя себя то сверху то снизу. "Ох, ох, ох", - лишь негромко постанывала Либан. А Кейлер не мог насытится ее тяжелой грудью, полными бедрами, нежными руками, бархатной кожей. Он поймал в ладонь маленькую женскую ножку - красивую, с ярко накрашенными ноготками, переходящую в идеально равную голень, и стал ее целовать. Либан смущенно рассмеялась, открыв глаза. О"Райн отнес ее в ванную и поставил под теплый душ. Потом присоединился к ней, встал на колени, обнял за бедра, и любовница облила его сверху журчащей водой.
- Ты напоминаешь мне моего ребенка, - рассмеялась Либан.
Выключив душ, она одела короткий, банный халатик, который украшал ее пуще прежнего.
- Интересно, а чего бы ты хотел от меня?- лукаво спросила Либан.
- Чего еще можно хотеть, кроме того, чем сполна наградила тебя природа? - удивился Кейлер О"Райн.
Он отнес женщину в постель, положил на спину, опустился к ее ногам, раздвинул мокрые женские колени и начал целовать так, как будто его язык задумал рассказать в стихах ее послушному телу про еще одно острое наслаждение. Гладкая пятка скользнула по плечу О"Райна. Вскоре Кейлер узнал, какова любовница на вкус, ощущая себя пчелой, которую облили цветочным медом. Бедра Либан мелко задрожали. О"Райн приподнялся, вошел в раскрытое лоно, и нерешительно спросил:
- Предохраняешься?
- Ничего страшного, - еле выдохнула Либан.
Она почувствовала, как сильные мужские руки стали властно мять ее бедра, и горячее семя щедро наполнило ее изнутри.
Через несколько минут они уже пили на кухне чай. Уставшая Либан молча куталась в теплый халат. Кейлер благодарно гладил ее маленькую руку.
- Спасибо, спасибо, - постоянно повторял он.
Отдавшись мужчине, женщина всегда немного сомневается: а не упала ли она теперь в его глазах? Вдруг он уже добился всего, чего хотел? О"Райн угадал это настроение. Ему захотелось развеселить взъерошенную лису.
- Позволь, я тебя все же сфотографирую, - спохватился он.
- Как хочешь, - согласилась Либан.
Воодушевленный О"Райн достал из сумки фотоаппарат и заметался по тесной кухне в поисках нужной дистанции.
- Лучше вернуться на диван.
- С тобой хоть на край света, - усмехнулась Либан.
Как и любой другой умной женщине, Либан всегда хотелось подчиниться достойному мужчине. В том, чтобы подарить мужчине себя, она интуитивно угадывала особый кайф, недоступный обидчивым феминисткам. Ведь прежде чем много получить, надо много отдать. Однако, опустившись на диван, Либан заволновалась и невольно закрыла лицо руками, опустив рыжую голову. Ей никогда не нравились собственные фотографии.
- Что с тобой? - удивился О"Райн. - Не волнуйся, я удалю неудачные снимки, - и принялся щелкать фотоаппаратом.
Либан попыталась улыбнуться. Включив режим воспроизведения, Кейлер увидел на экране цифрового фотоаппарата отснятые кадры.
- Я тоже нефотогеничный, - заупрямился он. - Но сегодня я покажу тебе Либан, которую вижу я.
Однако, на снимках по-прежнему появлялась другая женщина. О"Райн ничего не понимал. Прямо перед собой, на расстоянии вытянутой руки, он отчетливо видел прекрасные карие глаза с подволокой, видел вишневые губки, созданные для поцелуев, видел стройные ножки, от которых захватывало дух, а на экране возникали обычные ноги, губы и глаза грустной, усталой женщины.
- Прости, дорогой, - вздохнула Либан. - Красота у тебя внутри, и только поэтому я тоже кажусь красивой.
О"Райн с трудом поймал ее бегающий взгляд.
- Смотри мне в глаза, - уверенно приказал он. - Улыбнись. Нам обоим известно, как плохо встречаться тайком. Но есть одна уважительная причина: в это мгновение я тебя искренне люблю, а не просто удовлетворяю похоть. И поэтому мы с тобой сейчас не дерзкие, восставшие ангелы, а по-прежнему дети божьи. Меня восхищает твоя душа. Меня волнует твоя судьба. Я очень хочу увидеть тебя счастливой, и вся моя страсть - как честный, древний обряд, который обязательно принесет тебе счастье.
Наверное, это была правильная речь, поскольку после нее Либан получилась на экране именно такой, какой ее видел Кейлер - прекрасная, рыжая королева фей, из благородной и редкой породы, чья улыбка сладка, как мед поэзии. Любовница восхищенно покачала головой. О"Райн гордо улыбнулся.
- Неужели мы остановимся на достигнутом? - повеселела Либан.
- Сними халатик, - шепнул О"Райн.
Желтый махровый халат мгновенно соскользнул на ковер.
- Наверное, нужно принять какую-то позу? - предложила Либан.
- Уже не нужно.
С этой минуты Кейлер О"Райн больше не заглядывал в объектив, а делал снимки, плавно перемещаясь по комнате, не отводя взгляда от сияющего женского лица. Словно трудолюбивая пчела, он бережно собрал весь нектар красоты ее обнаженного тела. Когда Либан увидела новые фотографии на экране компьютера, то ахнула, впервые в жизни не зная, какие слова могли быть уместными в подобной ситуации.
- Это нечестно, - наконец решила она.
- Что?
- Если я так сильно тебя возбуждаю, то расплатилась только наполовину.
Жизнь каждого человека подобна радиопередаче. Стоит сменить настройку и возникает другая реальность. Нам только кажется, будто мы все существуем в единственном, общем мире. На самом деле сосуществуют наши миры. Едва Либан увидела свое прекрасное тело со стороны, как моментально его узнала и вспомнила о себе решительно все - как ныряла в ледяные озера, как летала над верхушками сосен, как ходила по раскаленным углям.
- Кабан, я сама тебя выдумала, - звонко воскликнула королева фей. - Я выдумала тебя сразу, едва узнав, что это возможно. Знай: не будь моего желания, ты бы не родился на свет и не прожил целую жизнь, чтобы сегодня прийти ко мне.
А за окном уже стремительно вырастали вересковые холмы, на которых сходились в бою могучие армии бесстрашных сидов. В ушах уже звучала волшебная музыка волынок и флейт. Либан засмеялась так, словно у нее за спиной расправлялись крылья.
- Падение в нижний мир... - королева фей насмешливо сморщила нос. - Знаешь, как оно происходит? Нет, это не падение с небес. Просто однажды открываешь глаза, и понимаешь: ты о чем-то забыла. Оглядываешься и видишь: вот твоя работа, вот твой дом, вот твоя жизнь. Ведь главная подлость заключается в том, что здесь для тебя уже все готово: и будущее и прошлое, как будто бы ничего не произошло. Но ты о чем-то забыла! И начинаешь мучительно вспоминать, мечтая непременно вернуться в лучший мир, сверкающий и звенящий, который бесследно исчез. А чтобы вернуться, кто-то должен помочь. Женская любовь - как благословение природы. Получи его сполна, мне не жалко. Мужская любовь - как пробуждение. Спасибо за любовь, дорогой.
И горячая благодарность королевы фей стала настолько неистовой, что на некоторое время Кейлер О"Райн тоже сошел с ума.
Лишь вернувшись домой под вечер, он опять почувствовал себя человеком.
Шейла О"Райн ждала его целый час. Он даже приготовила мужу на ужин жареную картошку. А прежде ничего ему не готовила и даже не покупала, поскольку порядочная женщина обязана заботиться только о детях.
- Привет, - радостно улыбнулась Шейла, словно переместившись во времени на пятнадцать лет назад, когда она влюбилась в него, как кошка.
О"Райн спокойно обнял жену. Никаких угрызений совести. Он долго и честно пытался сделать счастливой ее одну, а его верность принимали за ненужный хлам. Как будто лишь страдания от страха и ревности способны убедить эту женщину в том, что ее муж - не существо второго сорта.
- В последнее время я была капризной и раздражительной, - призналась Шейла О"райн. - Болела голова, ныло сердце. Сегодня начались месячные.
- Тогда понятно, - кивнул Кейлер О"Райн.
- Каждый раз, когда они приближаются, тело словно оплакивает нерожденного ребенка, и я поневоле плачу вместе с ним, - пожаловалась Шейла О"Райн. - Мне очень стыдно.
Кейлер едва не уронил чашку кофе себе на штаны.
Заканчивалась суббота, близилось воскресение. Думая получить весточку от Либан, Кейлер О"Райн прошел в кабинет. Но вместо письма от женщины он получил по электронной почте письмо от мужчины. Это было внезапное сообщение от астролога, который возвращался в город завтра с утра.
"Здравствуйте, Кейлер О"Райн. У Вас в порядке отношения с женой? Мне показалось, происходят какие-то изменения, связанные с этим. Возможно те чувства, которые Вы к ней испытывали, безвозвратно уходят в прошлое. Это закономерный процесс. Он может сопровождаться чем-то вроде очищения, обнажения сути и возможно чем-то вроде раскаяния или чувства вины. Возможно, что эти процессы болезненны. Но это придётся пережить. Извините, что затронул эту интимную сферу. Женщины для нас много значат."
Кейлер очень удивился. Неужели по звездам действительно можно обо всем догадаться?
"Ничего особенного, все как обычно", - ответил он: "Я никогда не перестану любить жену. Она добрый и благородный человек. Ее слабость божественна и делает меня сильней. Она родила мне двоих детей и в трудные времена была рядом. Мне нравится о ней заботиться и думать, что без меня она пропадет. Но Вы довольно точно определили тенденцию, которая при других обстоятельствах могла бы далеко завести. Поэтому можете смело записать этот удачный прогноз в актив".
На следующий день с утра он уехал с собакой в парк.
В то время как радостный пес нарезал по кустам круги, Кейлер О"Райн шагал через лес, ощущая себя блуждающим деревом, которое медленно наполнялось силой земли. Через лес проходила широкая просека, которую строители проложили весной и оставили на следующий год. За лето просека заросла кустарником и высокой травой.
Внезапно над лесом поднялся густой туман. Умный пес примчался к хозяину и завертел головой, принюхиваясь. Возможно, он еще ни разу в жизни не видел ничего подобного. Со стороны просеки послышался негромкий перестук копыт. Шерсть на загривке у кобеля встала дыбом. О"Райн взял собаку на поводок и осторожно двинулся на звук сквозь туман.
По просеке, как по дороге, город неторопливо покидали удивительные всадники, при виде которых Кейлер О"Райн остановился, как вкопанный.
- Доброе утро, - послышался рядом знакомый голос.
Кейлер вздрогнул. Справа стоял астролог. Он выглядел в точности таким же, как две недели назад. Даже длинная палочка грибника, которой удобно шарить по кустам, казалось той самой.
- Уже приехали? - удивился О"Райн.
- О, да. На этот раз моя электричка не опоздала.
Они немного помолчали, разглядывая загадочных всадников.
- Одни приезжают, другие уезжают, - с внезапной грустью произнес О"Райн.
Всадники остановили лошадей. Мужчин оказалось трое. Они были одеты в красные плащи и красные рубахи до колен. В руках мужчины держали красные копья. За плечами у них висели красные щиты и развивались три копны волос ярко-рыжего цвета. Даже кони у мужчин были бурой масти.
Мужчины сопровождали двух женщин, чьи лошади показались О"Райну ослепительно белыми. Не первой кобыле сидела черноволосая девочка в ярко-зеленой одежде с желтым рисунком на груди, напоминающим герб. А со второй кобылы уже решительно спускалась на землю ее мать - Либан, королева фей.
На королеве было белое платье с длинным капюшоном, гладкое и прочное, с узорами из красного золота. На груди и на плечах это платье скрепляли драгоценные пряжки со звериными мордами. Две коротких косы цвета ириса в летнюю пору опускались на ее плечи, и в каждой было по четыре золотых пряди с бусинами на концах. Белее первого снега были ее руки. Блеском ясной луны светилось ее лицо. Гладкие бедра женщины казались пеной волны, а на ногах у нее были узкие туфли из тонкого серебра.
- Благословенна душа, что в теле волшебном живет. Каждый, кто это заметит, цели добьется своей, - вспомнил Кейлер О"Райн старинную ирландскую песню, и сам не зная почему вдруг повторил ее нараспев. - Возлюблено стройное тело, возлюблена прелесть лица, возлюблены сладкие губы, возлюблены стройные бедра. И если вы сказку о ней расскажете пленным ирландцам, то после немедленно лопнут их тяжкие узы и путы.
- Здравствуйте, молодые люди, - пошутила Либан.
- Кто вы? - смутился астролог.
- Нетрудно ответить, - поклонилась астрологу королева фей. - Мое имя Либан. Я дочь Аэда Абрата и сестра Фанды, жены короля Мак Лира. Когда Мак Лир разлюбил мою сестру, Фанда поручила мне роль посланца любви и отправила к Кухулину. Но Кухулин не сразу согласился стать любовником моей сестры. Тогда я заманила в долину счастья его колесничего. И когда колесничий вернулся, то рассказал, что если бы ему принадлежала вся Ирландия, он без малейшего сожаления бросил бы ее, чтобы поселиться в дивном дворце, который ему довелось повидать. Кухулин сдался. Сестра получила любовника, а Мак Лир наказал меня чашей забвения.
- Кейлер, надеюсь, вы понимаете, о чем она говорит? - окончательно растерялся астролог. - Я слаб в мифологии.
- Конечно понимаю, - кивнул О"Райн. - Одного лишь не понимаю, что будет дальше?
С глубоким и нежным вздохом Либан взяла его за руку.
- Так уж повелось: каждая королева фей раз в жизни покидает волшебный холм, чтобы родить от простого смертного, - заглядывая Кейлеру в глаза, призналась она. - От судьбы не уйдешь. Любовника сестры звали Кухулин. Любовника Махи звали Крунху. А моего сердечного друга зовут Кейлер О"Райн.
Кейлер взглянул на нее исподлобья.
- Вот еще, что за глупости?
- Ничего страшного, - без тени смущения повторила Либан вчерашние слова.
- У тебя будет...
- Сын, - кивнула Либан.
- И тебе уже сейчас все известно?
- Ах, мне ли не знать?
- Это нечестно.
Либан погладила любовника по щеке.
С возрастающим интересом астролог лишь молча переводил взгляд с Либан на Кейлера и обратно.
- Ну и куда же вы теперь? - наконец спросил он у королевы фей.
- Пора возвращаться к мужу. Его зовут Лабрайд, Быстрый на Меч, - Либан деловито чмокнула любовника в лоб. - Не напрягайся, О"Райн, ты парень видный, но с Лабрайдом не справишься. Лучше помоги влезть на лошадь, рыжая лиса теперь с начинкой.
Кейлер подхватил ее под колено, и Либан как белая птица взлетела в седло. Астролог пришел в себя, откашлялся и поправил очки.
- В каббале считается, что скрытой целью любого желания всегда остается Бог, - сказал он. - Это источник безграничной энергии и счастья, который каббалисты называли астральным светом. Но поскольку свет невозможно заметить прежде, чем он отразится, часть света стала сосудом, единственной целью которого является отражение, осознание и наслаждение всем, что жаждал подарить кому-нибудь свет. Однако, сосуд сохранил в себе главное качество своего демиурга и у него возникла собственная потребность служить источником счастья. Поэтому он взорвался, дав начало материальному миру, где астральный свет превратился в слабые искры, которые мы отныне добываем повсюду - в пище, в приключениях, в искусстве, в работе, в любви.
Взглянув на астролога с уважением, Либан обернулась к любовнику.
- Было очень приятно стать источником радости для тебя, Кейлер О"Райн, но тебе нужен не конкретный человек или вещь, а спрятанный в них божественный свет. Если помнить об этом, то найдешь свет повсюду. Счастья тебе и близким. Прощай.
Всадники переглянулись. Но встревоженный Кейлер, как обиженная девица, еще ждал прощального поцелуя. Тогда к О"Райну подъехала малолетняя дочь Либан.
- Огромное спасибо за фрукты и сладости, которые вы нам приносили, - лукаво улыбнулась она. - Да и вы мне очень понравились.
Склонив морду набок, на принцессу уставился черный пес. Дочь Либан показала ему язык и спросила:
- Собака, собака, сколько мне жить?
Порядок для собаки - превыше всего. Никто не имеет права дразнить ценную, сторожевую собаку. Не выдержав грубого нарушения этикета, огромный пес стал на дыбы и принялся звонко лаять, пытаясь задержать пятерых всадников, которые стремительно помчались по лесу в сторону реки. "Эй, люди! Эй, лошади! Остановитесь, эй вы!" Вот как он лаял и лаял, суля всем долгие годы жизни, завывая от восторга, который распирал изнутри простое собачье тело.
А его грустный хозяин показался себе самому бездомным, брошенным псом, который умел лишь молча страдать и думать: как сложно иметь в душе столько чувств и оставаться счастливым.
![[]](/img/k/kejler_o/fei/li.jpg)