Аннотация: Одна девочка постоянно задавалась вопросом: почему нельзя просто жить и радоваться? (Кто узнает в рассказе отсылку - тому моё почтение)
Просторный двор был залит августовским солнцем. Но старушка, что сидела на скамейке перед песочницей, была одета слишком тепло для летних дней. Как будто пережила такой сильный холод, что до сих пор не могла отогреться.
В песочнице сидела девочка лет шести. Уже слишком большая для совочков и куличиков - почти школьница! Формочки для пасок, выданные мамой, валялись под ногами. В поисках игр и интересного девчушка вертелась, выглядывая ровесников, но на площадке была только бабуля.
- Баба, давай поиграем!
Старушка слегка улыбнулась. Приятно смотреть на кого-то не замученного, человека, чья жизнь только начинается. Потерла суставы, мучительно ноющие после долгих лет на лагерных работах, и, только чтоб отвлечься от непрестанной боли, сказала:
- Давай поиграем. А вот что?
- А... В магазин! - девочка деловито подошла к ближайшему кусту и начала обрывать листья, пожухшие по краю от летней жары. - Это будут наши деньги. Я буду продавать пирожные, а ты - покупать. Сейчас...
Девочка живо подхватила формочки, стала насыпать в них непослушный сухой песок.
- Это будут пирожные с заварным кремом, а вот эти - с фруктами!
Старушка смотрела, как девочка посыпает "пирожные с фруктами" порванными листиками, и вспомнила подругу. Подруга умерла от истощения, в бараке, ночью. У нее был золотой зуб, в самой глубине, надзиратель об этом не знал, иначе бы ничего не выгорело. Перед рассветом она вырвала этот зуб, и потом, у лагерной еврейки, выменяла его на дополнительный паек хлеба...
- Баба, ты заснула?
- Нет-нет, я тебя слушаю.
- Какое пирожное будешь?
- Ну, давай с фруктами.
- С вас десять листиков! - входя в роль продавщицы, заявила девчушка.
"Пирожное" при передаче из рук в руки рассыпалось, и в этот момент за домом взвизгнула автомобильная сирена. Девчушка тоже пискнула, от неожиданности, прижалась к бабуле, но тут же опомнилась. Сигнализация тоскливо повыла секунд тридцать и заткнулась.
Бабуля отпустила теплую маленькую ручку девочки и невольно вспомнила другую сирену, протяжную, накрывающую город, будто прозрачным куполом. Было так же ясно, когда они бежали в бомбоубежище... И когда вышли из подвала после налета, разбирать завалы, тоже было ясно. Тогда из-под завала достали маленькую дочку соседей: видно, потерялась в суете и забилась в ближайший подъезд, не понимая, что такие надежные стены и потолки рухнут от взрыва бомбы на хрупкую шею...
- Баба, ты что, плачешь?
- Ой, что это я, - старушка поспешно вытерла слезящиеся глаза и сама себе удивилась. Столько лет прошло... Только вот не забывается, возвращается раз за разом. - Так, вспомнилось грустное.
- А ты забудь! - сердито сказала девочка.
Старушка поджала губы.
- Дай Боже, чтоб у тебя всегда было мирное небо над головой, это главное.
Девчушка почувствовала настроение - она уже понимает всё. Но ей тоже бывает плохо, и что с того? Что с этими взрослыми делается, почему они перестают играть?
- Ну чего ты все время такая грустная! Смеяться же лучше!
- Конечно лучше, - согласилась старушка, и опять потерла суставы. Ноющая, выкручивающая боль ненадолго отступала перед лекарствами, но потом приходила снова и снова.