Другие увидели лишь, что в одно утро все банки "Временно приостановили деятельность", одни - "из-за электронной атаки", другие - "в связи со сменой руководства", причин было много... Банкоматы матово чернели экранами и казались другим микроволновками, в которых сгорали их деньги. Но телевизор бормотал успокаивающе, и другие постепенно затихли.
На следующий день те, кто всё понял, вихрем пронеслись по городу: сперва - занимая деньги, продавая машины и закладывая бандитам квартиры, а затем - по ломбардам и ювелирным, скупая странно дешёвое, но обещающее вскоре невероятно подорожать золото; по охотничьим магазинам; по оптовым рынкам и гипермаркетам. К концу дня понявших стало вдвое больше - примерно, один из каждых десяти тысяч.
Ещё больше понявших стало на третий день, когда в семь утра похмельные граждане, зажавшие в дрожащих утренней абстягой лапках розовые бумажки, бестолково затоптались перед запертыми дверями круглосуточного гипермаркета. Из грузовых ворот складов плечистые парни сноровисто перекидывали ящики с товарами в фуры.
Как ни странно, поняли далеко не все. Лишь один из тысячи заметался, судорожно скупая припасы в ещё открытых лабазах и загружая личный автотранспорт канистрами топлива.
На четвёртое утро, щёлкая мёртвым выключателем на кухне и крутя сухо шипящие краны, поняли почти все. Непонятливым разъяснили соседи с нижних этажей, которых заливала неработающая канализация. Понявшие всё ещё вчера автовладельцы злорадно улыбались, проезжая замершие бензоколонки и направляя машины подальше от разлагающегося города. Большинство из них злорадно улыбались до самой смерти, а кое-кто - даже до вечера.
Не понявшие, оставшиеся последними, ещё несколько дней ждали - и дождались. "Теперь всё наладится?" спрашивали они друг друга, когда одетые в непривычный камуфляж солдаты провожали их к длинным оранжевым кузовам больших грузовиков. "Эвакуационные автомобили" по одному отъезжали "в аэропорт" и вываливали трупы в длинные рвы за городом.
Когда последние кончились, пришло время остальных.