- Я тоже хочу! Тоже! Ну пожалуйста! - Кирен тряс Ники за штанину и делал такие умоляющие глаза, что решимость Ники перечислить младшему брату все опасности, которые таил в себе лес, испарялась влагой с камня на солнцепеке.
Ники, уже собравшийся, надевал колчан со стрелами и был готов шагнуть за дверь, когда Кирен пронюхал, куда направлялись оба его брата и сестра.
Алесс, воодушевленный и нетерпеливо переминающийся с ноги на ногу, уже стоял у выхода из дома, готовый рвануть к лесу, как только Ники даст команду. Тина, проводившая отца на ярмарку в Верхнем крае, сидеть дома тоже не собиралась и, минуя все запреты матери, намеревалась пойти с Ники, хотя тот ее не приглашал. Тина приняла решение за всех и горела гневом от того, что ее и не подумали позвать с собой. С утра она отказывалась разговаривать как с Ники, так и с Алессом, которых назвала предателями за завтраком шипящим и дрожащим от ярости голосом.
- Кирен, ты останешься с мамой, а вечером мы погуляем около леса, хорошо?
- Почему Алессу можно, а мне нельзя? - обижался Кирен.
- Алесс старше. Когда ты подрастешь, я обязательно буду брать тебя с собой. В лесу опасно. - Ники взглянул на Алесса, который одними глазами велел ему продолжать. - Там водятся разные звери. А вдруг ты потеряешься?
- Меня что, съедят? - Кирен задумчиво почесал нос.
- Возможно.
- Я попрошу отца научить меня сражаться, как тебя. Я тоже хочу быть сильным.
- Будешь, - пообещал Ники.
Энитта, зовущая Кирена, появилась из-за угла. Кирен с готовностью взял ее за руку, а Энитта уставилась на Тину, которая сжимала в руках отцовский лук.
- Мне надоело печь, шить и играть в куклы, мама, - сказала Тина, рассматривая рисунок на луке. - Ничего страшного не произойдет.
- Ники, присмотри за этой вертехвосткой, - вздохнув, попросила тетя Энитта.
Тина робко улыбнулась матери.
- Что, и ругаться не будешь? И угрожать?
- Да был бы толк! - Энитта махнула рукой. - Не задерживайтесь и не уходите далеко.
Тина засияла в ответ на слова матери, но все равно подтолкнула Ники, когда выходила из дома. Алесс только фыркнул: "Девчонка".
Идти в лес в компании младших было непривычно, и Ники то и дело смотрел по сторонам, чтобы убедиться, что Алесс и Тина не отставали. Те послушно и молча шли следом. Молчаливая Тина - Ники не думал, что когда-то настанет такой момент, и Тина не будет тараторить по несколько вопросов от вдоха до вдоха.
Алесс был воодушевлен и сосредоточен. Он уже стрелял по мишеням на заднем дворе их дома, и даже мог сбить с забора луковицу с девятого-десятого выстрела, но на охоту шел впервые. Ники в какой-то мере гордился собой: это он проводил боевое крещение брата и сестры, не дядя.
Лес задумчиво покачивал ветвями. Тина задрала голову к верху, рассматривая кроны в вышине. Издалека лес выглядел куда более маленьким и безопасным. Она гуляла в нем, но никогда не углублялась. Грибы, которые она собирала вместе с матерью, росли у края леса, потому уходить по тропам дальше не было никакой необходимости.
- Что ж, от меня ни на шаг. Если потеряетесь, тетя убьет меня, а потому пожалейте своего любимого брата и постарайтесь не убегать.
- Нам что, по пять лет? - Тина покачала головой и посмотрела на Алесса, ища поддержки. Не получила. Алесс, по-отцовски хмуря брови, внимательно выслушал Ники и кивнул.
- Тина, если решишь выстрелить в кого-то, предупреди нас с Алессом, мы укроемся за деревьями, - сказал Ники.
Тина поджала губы и первой зашагала к лесной тропинке.
В силках, которые расставил Ники вчера вечером, они нашли одного маленького глупого кролика. К несчастью, кроликом уже кто-то питался, оставив Ники обглоданную тушку и ни слова благодарности. Ники освободил остатки объеденного тела и бросил тушку в кусты. Тина брезгливо проследила за полетом.
- И часто так? - спросил Алесс.
- Да. Когда везет, когда нет. Пока я ночью сплю, какой-нибудь волк вполне может наткнуться на силки, где его ждет готовый ужин. Но через раз я нахожу здесь добычу.
- А второй силок?
Ники, все еще сидевший на земле, развернулся на пятках и указал на запад.
- Там. Возле двуствольной сосны. Я покажу.
Он вытер нож от крови кролика и убрал за пояс. Тина, нервничая, поудобней взялась за лук и осмотрелась.
Стоять в лесу, а не возле дома было занятием беспокойным. Дома всегда можно укрыться, а здесь голое дерево, трава, шишки с мхом под ногами, корни, тянущиеся из-под земли. При свете дня не так страшно, но ближе к вечеру все менялось. Люди не были здесь хозяевами, а в темноте вполне могли из гостей превратиться в жертву.
Вой волков был слышен каждую луну.
Тина тоже подумала о волках, потому что осмотрелась и дрогнувшим голосом спросила:
- А волки? Здесь? Прямо здесь?
- Нет, конечно. Они живут дальше, глубже, - ответил Ники, подняв лук с земли. - Но, как видишь, выходят к краю, когда темно. Мы вглубь не пойдем. Там есть охотничий домик, и я однажды ночевал в нем, но приятного было мало.
- Тебе еще от мамы досталось, когда вернулся. Она почти всю ночь у окна просидела, - вспомнил Алесс.
Ники помнил ту свою единственную ночевку в домике, где он каждую секунду хватался то за меч, то за лук. Ему казалось, что животные встали под дверью и вот-вот поскребутся в нее, что, стоит ему закрыть глаза, открыв, он увидит перед собой сверкающие волчьи. Он не успел вернуться до темноты, и был вынужден до первых лучей солнца спать сидя в обнимку с колчаном.
Тетя Энитта била его тряпкой и ругала. Потом плакала. Ники пообещал больше не уходить так далеко и надолго.
За два часа бесплотного хождения по лесу, они набрели на лесное озеро. Ники сполоснул лицо, а Тина упала возле поваленного дерева и вытянула ноги. Она не жаловалась, но Ники знал, что она и Алесс устали. Они, скорей всего, ждали невероятных приключений, погони, а обнаружили, что работа охотника не была похожа на королевский турнир со сражающимися противниками в отполированных до блеска доспехах. Здесь противника, а точнее добычу нужно было сперва себе найти.
Озеро располагалось на поляне, и здесь было куда светлей, чем в остальной части леса.
- А бывает такое, что добычи нет?
- Конечно, бывает. Ты глупая, что ли? - ответил за Ники Алесс.
- Так, надо уходить отсюда, - Ники прервал возможную потасовку. - Мы зашли дальше, чем должны были. Здесь небезопасно.
- Но ты сюда ходишь. Ты же говорил! - воспротивилась Тина. - Смотри, как красиво!
- Я хожу сюда без малышни. Поднимайся...
Он не успел договорить, когда треснул куст. Алесс выронил изо рта травинку, которую деловито жевал, а Ники ринулся вперед, жестом веля Тине и Алессу лечь за деревом. Те послушно замерли, а Ники, бесшумно обойдя их, выглянул, всматриваясь в кустарник.
Между одним из кустов тряхнул ушами лось.
- Ого! - восторженно прошептал Алесс.
Лось был добычей хорошей. Ники вынул стрелу из колчана, молясь, чтобы эта гора мяса не вздумала убежать.
- Можно я? - шепнула Тина.
- Заткнись, - посоветовал ей Алесс.
Ники аккуратно прицелился. Один выстрел, у него был только один выстрел - и лось либо падет, либо скроется. В кролика он, может быть, дал бы выстрелить младшим, но лось - такой шанс не каждый день выпадал.
Жертва, не догадываясь, что находилась на волоске от гибели, спокойно стояла у кустарника, поедая листья и траву.
"Сейчас", - подумал Ники, но, прежде чем он успел что-то сделать, из-за дерева выскочил волк с темно-серой шерстью. Тина громко охнула. Лось рванулся от хищника, но зубы впились в его шею раньше, чем он успел уйти.
Ники против воли почувствовал, как в животе похолодело. Волк - это плохо. Он отчетливо помнил свой ужас перед этими животными, которые расхаживали по лесу, пока он тискал лук в охотничьем домике с не такими уж толстыми стенами и нервно сглатывал от каждого подозрительного шороха. В лесу каждый шорох звучал подозрительно.
- Живо пригнулись, живо! - шикнул Ники на младших.
Тина съежилась в комок, позабыв про лук. Алесс закрыл глаза.
Ники впивался в лук и думал, что, если волк пришел не один, они втроем имели все шансы не вернуться домой. Перед глазами встало лицо тети Энитты. Ники чувствовал себя последним идиотом, что поддался на уговоры Тины дойти до поляны, хотя прекрасно знал, что это было слишком далеко от дома.
Тина всхлипнула.
Волк с хрустом перегрызший шею лосю, повел ушами.
"Нет-нет-нет, - мысленно попросил волка Ники, - ты здесь один. Не вздумай подходить!".
Маловероятно, что волк умел читать мысли. Ники никогда не стрелял в волков и сомневался, что сегодня был подходящий день для первой попытки. Ладони вспотели, по спине, добираясь до затылка, пробежали мурашки.
Ники на долю секунды перевел напряженный взгляд от волка, осматривающего поляну, на брата с сестрой. У напуганной Тины побелели руки, которые она с силой прижимала к лицу.
Ники не увидел прыжка волка, скорее почувствовал. Руки вскинулись сами, отточенным за годы движением натягивая тетиву и пуская стрелу в том направлении, которое казалось правильным. Думать и целиться времени не было. Волк зарычал, Алесс метнулся в сторону, вскидывая и свой лук. Ники не понял, как успел ухватить брата за шкирку и швырнуть себе за спину, не понял, как запнулся о сук и упал Алессу на ноги, не понял, почему перед глазами встала стена воды, которая через мгновение превратилась в водоворот, кинувший волка, из шеи которого все-таки торчала стрела, вверх, а после вместе с телом опавший вниз, в озеро.
Шум в ушах прошел, но сердце все еще панически билось. Ники резко повернул голову, рассматривая озеро. Волка видно не было.
- Что это было? - спросил Ники, оглядываясь на брата с сестрой.
Алесс непонимающе моргал, потирая ушибленную при падении голову.
- А что было? - спросил он.
Ники уставился на Тину. Если бы это был огонь, он бы решил, что сам в ужасе наслал проклятье, но вода...
Ники был уверен: только он в доме Блэров был способен на то, за что обычные люди, не долго думая, сдали бы его королю, а тот, думая ровно столько же, сдал бы его палачу. Тина никогда не выделялась, никогда не делала чего-то такого, после чего Олден собрал бы семейный совет, чтобы решить, как жить дальше. Тина была обычной девчонкой.
Ники поверил бы во что угодно, даже в то, что по их душу явился невидимый спаситель, который убил волка и исчез, поверил бы в Богов, решивших уберечь их троих от участи быть съеденными, если бы Тина не смотрела так обреченно, одними губами произнося: "Не говори".
Алесс все еще тер голову и опасливо озирался.
- Где он?
- Испугался и убежал. Я ранил его, - выпалил Ники, неправдоподобно кривя губы.
- Ого! - Алесс оглянулся на лес. - Я видел, как он несся на нас, а потом...
- Все хорошо, Алесс. - Ники посмотрел на Тину, которая рассматривала собственные ноги и нервно царапала колчан. - Все уже хорошо.
Амелия Ди'Бьярт
Амелия думала, что помешалась, но мятные травки Каны никак не шли из головы. Женщины предпочитали сладкие ноты в ароматах, но Кана выбрала для себя то, что до сих пор пахло смертью матери Амелии.
Если бы Амелия разбиралась в травах...
Кана могла быть красива и покорна в глазах своего мужа, но Амелия видела ту сочащуюся в дыхании, словах и жестах гниль, что наполняла мачеху. Если бы у Амелии спросили, кто больше всех в замке походил на роль убийцы и хладнокровной злодейки, она долго не стала бы думать. Возможно, она и вовсе не задумалась бы.
Джосу новые члены семьи тоже не были по душе, но он предпочитал думать о гораздо более насущных проблемах, чем заговоры, и не строить теории, исходя лишь из домыслов. Жаль... Зачастую именно домыслы оказывались истиной. Какой же дурак будет оставлять после себя грязные следы, чтобы его можно было найти? Если бы Амелия находилась на месте Каны, она была бы умна и предусмотрительна, и, кроме домыслов, своим врагам ничего бы не оставляла.
***
Служанка смахивала пыль в покоях Амелии, пока та, сидя у окна, читала рукопись по истории четырех королевств. Правдивую, нужно сказать, рукопись. Амелия была въедлива и четко разделяла настоящую историю их земель от историй с примесью истерии и фантазий. Здесь не было безупречно мудрых королей, не было невероятно глупых принцев и страшно злых Проклятых. Здесь люди были людьми. Один из Новерринов, объединивший разрозненные земли в Четыре Дома, был умен, но и он, как рассказывала рукопись, искал не только добра, но и славы. Что ж, он ее получил. Его семья была первой среди прочих вот уже пятьсот лет.
Амелия читала и думала, что грамоту нужно было вводить повсеместно. Из прислуги читать и писать умел лишь каждый пятый-шестой. Инни, подруга Амелии, любила науки и на своем примере показывала, что неважно было происхождение: ум давался как богатым, так и бедным. Амелия оплатила Инни учителей, и та стала еще более редкой гостьей в покоях принцессы, даря свое место одиночеству.
Амелия вздохнула, глядя наружу через окно. Ей не хватало чужого общества. Разумеется, она умела себя занять, но порой нестерпимо хотелось посекретничать, посплетничать, поговорить с кем-то по душам.
Когда Кана с Малитой только-только прибыли к ним в замок, Амелия ровно минуту верила, что у нее появится сестра. Появились же опасная и отстраненная мачеха и ее пустая, как прохудившаяся бочка для воды, дочь.
- А где Инни? - спросила Амелия у служанки, задерживающейся в ее покоях дольше необходимого.
Предрассудков относительно прислуги Амелия не испытывала. Она могла на равных говорить как с лордом, так и с кухаркой. Но вот чтобы стать ее другом, требовалось быть... Таким как Инни: живым, самодостаточным, неглупым человеком. К несчастью, с друзьями у Амелии были серьезные проблемы.
- Ох, ваше высочество, ее нет, она у родных! - слишком подобострастно откликнулась служанка, заставив Амелию поморщиться. - Может быть, я могу вам чем-то помочь?
- В зельях разбираешься?
- В зельях?
- Да. Как у тебя с алхимией? - терпеливо пояснила Амелия, рассматривая девочку с двумя длинными косами.
- Я... Я не знаю, - проблеяла несчастная девочка.
Амелия была старше служанки года на три, а ей казалось, что на все двадцать лет. Она улыбнулась и качнула головой.
- Все в порядке. Если Инни появится... А впрочем не нужно. Я сама ее найду в случае чего.
Служанка поклонилась и ушла, а Амелия вновь погрузилась в рукопись. Иногда, чтобы не спятить из-за одиноких дней, требовалось читать дольше, чем длились сами эти одинокие дни.
***
Амелия терпела ровно сутки. Завтрак решил все.
Они ели в тишине зала. О тарелки поскрипывали приборы, опускались кубки на стол, поскрипывали стулья.
Амелия вежливо разделывала вилкой и ножом мясо, шевелила вареные овощи.
Джос ел быстро и часто поглядывал то на сестру, то на молчаливого и пасмурного отца.
Кана, как отражение Амелии, сидела с гордой осанкой и спокойно попивала свежий яблочный напиток из кубка.
Малита изредка бросала оценивающие взгляды-ножи на Амелию, и та едва держалась, чтобы с приторной воспитанностью не спросить, что этой местной дурочке было нужно.
Тибеш Ди'Бьярт не обращал на детей ровно никакого внимания. И нос Амелии снова уловил запах мяты. Раньше она отчего-то не обращала внимания, но после последнего посещения королевской опочивальни, когда прежде любящий отец накинулся на нее со сверкающими глазами, стала подозрительна ко всему. Она, в конце концов, имела право быть подозрительной.
Что Кана сделала с ее отцом? Напоила отваром, и у него помутился рассудок? Зачем ей спятивший муж? Или же...
Амелия громко царапнула вилкой по блюду, и в зале этот звук прозвучал как удар молотом по наковальне.
Кана желала, чтобы король сошел с ума? Ей было нужно, чтобы король сошел с ума? Пока не важно зачем, вопрос лишь "да" или "нет".
Амелия посмотрела на мачеху, и та встретила ее взгляд. Не дернулась, ни даже не моргнула.
***
Конь скакал за пределы столицы. Ветер, вместе с каплями дождя бьющий и кусающий за лицо, норовил стянуть с головы капюшон плаща. Амелия щурилась в темноту и слякоть, слышала, как конь ступал по грязи и наверняка пачкал брызгами из-под копыт.
Они приближались к границе, за которой располагались поселения.
Амелия миновала церковь Смотрящего и Слышащей, городскую площадь и торговые дома.
Ветер, хитрец, все-таки скинул с нее капюшон, разметал рыжие волосы, державшиеся одной лишь лентой. Амелия хотела поймать его, накинуть обратно, но не могла отпустить поводья. А дождь хлынул сильней.
Она искала домик старого алхимика Бондовима. Он жил недалеко от столицы; Амелия помнила, что, когда заболела Таита Ди'Бьярт, первым, к кому бросился Тибеш, стал именно этот человек. Он ничего не смог сделать, но Амелия знала, что таланта и мастерства ему было не занимать.
Домики за городом были разбросаны хаотично. Бондовим, как подсказывала память, жил в покосившемся сарае с продуваемой крышей.
Амелия натянула поводья, приказывая жеребцу идти медленней, и тот послушно двинулся вперед, давая Амелии возможность наспех вытереть залитое дождем лицо и вернуть уже бесполезный капюшон на голову.
Искать сарай среди подобных ему небогатых хибар было смешно, но Амелия терпеливо высматривала то, что обязательно отозвалось бы эхом в голове.
Она нашла тот самый домик, когда дождь стал заливать дороги, превращая их в непроходимое болото, а хлюпанье под копытами коня стало звонко бить по ушам.
Бондовим вышел сам, опираясь на клюку и рассматривая незванную гостью.
- Я знаю, кто ты, - грубо ответил старик. На него капало, но, кажется, его это ничуть не беспокоило, и он продолжал стоять на пороге своего отдаленного от прочих домика.
Амелии бы не понравилось жить отшельником среди сосен и елей, рядом с корнями деревьев и ползущими тенями веток по земле.
- Мне нужна ваша помощь. - Амелия тронула лежащий в глубине плаща мешочек с несколькими тартами, которых простолюдину хватило бы на месяц или два безбедной и счастливой жизни.
- Что же понадобилось королевской дочке в такой глуши? - сухо осведомился старик, почувствовавший запах денег.
- Мята. Зелья с запахом мяты. Я хочу знать, какие именно зелья можно с ней изготовить. И зачем.