Ли Кэрри : другие произведения.

Мечом и Магией (Глава 1.2)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
Ники Блэр
  
  - Я тоже хочу! Тоже! Ну пожалуйста! - Кирен тряс Ники за штанину и делал такие умоляющие глаза, что решимость Ники перечислить младшему брату все опасности, которые таил в себе лес, испарялась влагой с камня на солнцепеке.
  
  Ники, уже собравшийся, надевал колчан со стрелами и был готов шагнуть за дверь, когда Кирен пронюхал, куда направлялись оба его брата и сестра.
  
  Алесс, воодушевленный и нетерпеливо переминающийся с ноги на ногу, уже стоял у выхода из дома, готовый рвануть к лесу, как только Ники даст команду. Тина, проводившая отца на ярмарку в Верхнем крае, сидеть дома тоже не собиралась и, минуя все запреты матери, намеревалась пойти с Ники, хотя тот ее не приглашал. Тина приняла решение за всех и горела гневом от того, что ее и не подумали позвать с собой. С утра она отказывалась разговаривать как с Ники, так и с Алессом, которых назвала предателями за завтраком шипящим и дрожащим от ярости голосом.
  
  - Кирен, ты останешься с мамой, а вечером мы погуляем около леса, хорошо?
  
  - Почему Алессу можно, а мне нельзя? - обижался Кирен.
  
  - Алесс старше. Когда ты подрастешь, я обязательно буду брать тебя с собой. В лесу опасно. - Ники взглянул на Алесса, который одними глазами велел ему продолжать. - Там водятся разные звери. А вдруг ты потеряешься?
  
  - Меня что, съедят? - Кирен задумчиво почесал нос.
  
  - Возможно.
  
  - Я попрошу отца научить меня сражаться, как тебя. Я тоже хочу быть сильным.
  
  - Будешь, - пообещал Ники.
  
  Энитта, зовущая Кирена, появилась из-за угла. Кирен с готовностью взял ее за руку, а Энитта уставилась на Тину, которая сжимала в руках отцовский лук.
  
  - Мне надоело печь, шить и играть в куклы, мама, - сказала Тина, рассматривая рисунок на луке. - Ничего страшного не произойдет.
  
  - Ники, присмотри за этой вертехвосткой, - вздохнув, попросила тетя Энитта.
  
  Тина робко улыбнулась матери.
  
  - Что, и ругаться не будешь? И угрожать?
  
  - Да был бы толк! - Энитта махнула рукой. - Не задерживайтесь и не уходите далеко.
  
  Тина засияла в ответ на слова матери, но все равно подтолкнула Ники, когда выходила из дома. Алесс только фыркнул: "Девчонка".
  
  Идти в лес в компании младших было непривычно, и Ники то и дело смотрел по сторонам, чтобы убедиться, что Алесс и Тина не отставали. Те послушно и молча шли следом. Молчаливая Тина - Ники не думал, что когда-то настанет такой момент, и Тина не будет тараторить по несколько вопросов от вдоха до вдоха.
  
  Алесс был воодушевлен и сосредоточен. Он уже стрелял по мишеням на заднем дворе их дома, и даже мог сбить с забора луковицу с девятого-десятого выстрела, но на охоту шел впервые. Ники в какой-то мере гордился собой: это он проводил боевое крещение брата и сестры, не дядя.
  
  Лес задумчиво покачивал ветвями. Тина задрала голову к верху, рассматривая кроны в вышине. Издалека лес выглядел куда более маленьким и безопасным. Она гуляла в нем, но никогда не углублялась. Грибы, которые она собирала вместе с матерью, росли у края леса, потому уходить по тропам дальше не было никакой необходимости.
  
  - Что ж, от меня ни на шаг. Если потеряетесь, тетя убьет меня, а потому пожалейте своего любимого брата и постарайтесь не убегать.
  
  - Нам что, по пять лет? - Тина покачала головой и посмотрела на Алесса, ища поддержки. Не получила. Алесс, по-отцовски хмуря брови, внимательно выслушал Ники и кивнул.
  
  - Тина, если решишь выстрелить в кого-то, предупреди нас с Алессом, мы укроемся за деревьями, - сказал Ники.
  
  Тина поджала губы и первой зашагала к лесной тропинке.
  
  В силках, которые расставил Ники вчера вечером, они нашли одного маленького глупого кролика. К несчастью, кроликом уже кто-то питался, оставив Ники обглоданную тушку и ни слова благодарности. Ники освободил остатки объеденного тела и бросил тушку в кусты. Тина брезгливо проследила за полетом.
  
  - И часто так? - спросил Алесс.
  
  - Да. Когда везет, когда нет. Пока я ночью сплю, какой-нибудь волк вполне может наткнуться на силки, где его ждет готовый ужин. Но через раз я нахожу здесь добычу.
  
  - А второй силок?
  
  Ники, все еще сидевший на земле, развернулся на пятках и указал на запад.
  
  - Там. Возле двуствольной сосны. Я покажу.
  
  Он вытер нож от крови кролика и убрал за пояс. Тина, нервничая, поудобней взялась за лук и осмотрелась.
  
  Стоять в лесу, а не возле дома было занятием беспокойным. Дома всегда можно укрыться, а здесь голое дерево, трава, шишки с мхом под ногами, корни, тянущиеся из-под земли. При свете дня не так страшно, но ближе к вечеру все менялось. Люди не были здесь хозяевами, а в темноте вполне могли из гостей превратиться в жертву.
  
  Вой волков был слышен каждую луну.
  
  Тина тоже подумала о волках, потому что осмотрелась и дрогнувшим голосом спросила:
  
  - А волки? Здесь? Прямо здесь?
  
  - Нет, конечно. Они живут дальше, глубже, - ответил Ники, подняв лук с земли. - Но, как видишь, выходят к краю, когда темно. Мы вглубь не пойдем. Там есть охотничий домик, и я однажды ночевал в нем, но приятного было мало.
  
  - Тебе еще от мамы досталось, когда вернулся. Она почти всю ночь у окна просидела, - вспомнил Алесс.
  
  Ники помнил ту свою единственную ночевку в домике, где он каждую секунду хватался то за меч, то за лук. Ему казалось, что животные встали под дверью и вот-вот поскребутся в нее, что, стоит ему закрыть глаза, открыв, он увидит перед собой сверкающие волчьи. Он не успел вернуться до темноты, и был вынужден до первых лучей солнца спать сидя в обнимку с колчаном.
  
  Тетя Энитта била его тряпкой и ругала. Потом плакала. Ники пообещал больше не уходить так далеко и надолго.
  
  
  За два часа бесплотного хождения по лесу, они набрели на лесное озеро. Ники сполоснул лицо, а Тина упала возле поваленного дерева и вытянула ноги. Она не жаловалась, но Ники знал, что она и Алесс устали. Они, скорей всего, ждали невероятных приключений, погони, а обнаружили, что работа охотника не была похожа на королевский турнир со сражающимися противниками в отполированных до блеска доспехах. Здесь противника, а точнее добычу нужно было сперва себе найти.
  
  Озеро располагалось на поляне, и здесь было куда светлей, чем в остальной части леса.
  
  - А бывает такое, что добычи нет?
  
  - Конечно, бывает. Ты глупая, что ли? - ответил за Ники Алесс.
  
  - Так, надо уходить отсюда, - Ники прервал возможную потасовку. - Мы зашли дальше, чем должны были. Здесь небезопасно.
  
  - Но ты сюда ходишь. Ты же говорил! - воспротивилась Тина. - Смотри, как красиво!
  
  - Я хожу сюда без малышни. Поднимайся...
  
  Он не успел договорить, когда треснул куст. Алесс выронил изо рта травинку, которую деловито жевал, а Ники ринулся вперед, жестом веля Тине и Алессу лечь за деревом. Те послушно замерли, а Ники, бесшумно обойдя их, выглянул, всматриваясь в кустарник.
  
  Между одним из кустов тряхнул ушами лось.
  
  - Ого! - восторженно прошептал Алесс.
  
  Лось был добычей хорошей. Ники вынул стрелу из колчана, молясь, чтобы эта гора мяса не вздумала убежать.
  
  - Можно я? - шепнула Тина.
  
  - Заткнись, - посоветовал ей Алесс.
  
  Ники аккуратно прицелился. Один выстрел, у него был только один выстрел - и лось либо падет, либо скроется. В кролика он, может быть, дал бы выстрелить младшим, но лось - такой шанс не каждый день выпадал.
  
  Жертва, не догадываясь, что находилась на волоске от гибели, спокойно стояла у кустарника, поедая листья и траву.
  
  "Сейчас", - подумал Ники, но, прежде чем он успел что-то сделать, из-за дерева выскочил волк с темно-серой шерстью. Тина громко охнула. Лось рванулся от хищника, но зубы впились в его шею раньше, чем он успел уйти.
  
  Ники против воли почувствовал, как в животе похолодело. Волк - это плохо. Он отчетливо помнил свой ужас перед этими животными, которые расхаживали по лесу, пока он тискал лук в охотничьем домике с не такими уж толстыми стенами и нервно сглатывал от каждого подозрительного шороха. В лесу каждый шорох звучал подозрительно.
  
  - Живо пригнулись, живо! - шикнул Ники на младших.
  
  Тина съежилась в комок, позабыв про лук. Алесс закрыл глаза.
  
  Ники впивался в лук и думал, что, если волк пришел не один, они втроем имели все шансы не вернуться домой. Перед глазами встало лицо тети Энитты. Ники чувствовал себя последним идиотом, что поддался на уговоры Тины дойти до поляны, хотя прекрасно знал, что это было слишком далеко от дома.
  
  Тина всхлипнула.
  
  Волк с хрустом перегрызший шею лосю, повел ушами.
  
  "Нет-нет-нет, - мысленно попросил волка Ники, - ты здесь один. Не вздумай подходить!".
  
  Маловероятно, что волк умел читать мысли. Ники никогда не стрелял в волков и сомневался, что сегодня был подходящий день для первой попытки. Ладони вспотели, по спине, добираясь до затылка, пробежали мурашки.
  
  Ники на долю секунды перевел напряженный взгляд от волка, осматривающего поляну, на брата с сестрой. У напуганной Тины побелели руки, которые она с силой прижимала к лицу.
  
  Ники не увидел прыжка волка, скорее почувствовал. Руки вскинулись сами, отточенным за годы движением натягивая тетиву и пуская стрелу в том направлении, которое казалось правильным. Думать и целиться времени не было. Волк зарычал, Алесс метнулся в сторону, вскидывая и свой лук. Ники не понял, как успел ухватить брата за шкирку и швырнуть себе за спину, не понял, как запнулся о сук и упал Алессу на ноги, не понял, почему перед глазами встала стена воды, которая через мгновение превратилась в водоворот, кинувший волка, из шеи которого все-таки торчала стрела, вверх, а после вместе с телом опавший вниз, в озеро.
  
  Шум в ушах прошел, но сердце все еще панически билось. Ники резко повернул голову, рассматривая озеро. Волка видно не было.
  
  - Что это было? - спросил Ники, оглядываясь на брата с сестрой.
  
  Алесс непонимающе моргал, потирая ушибленную при падении голову.
  
  - А что было? - спросил он.
  
  Ники уставился на Тину. Если бы это был огонь, он бы решил, что сам в ужасе наслал проклятье, но вода...
  
  Ники был уверен: только он в доме Блэров был способен на то, за что обычные люди, не долго думая, сдали бы его королю, а тот, думая ровно столько же, сдал бы его палачу. Тина никогда не выделялась, никогда не делала чего-то такого, после чего Олден собрал бы семейный совет, чтобы решить, как жить дальше. Тина была обычной девчонкой.
  
  Ники поверил бы во что угодно, даже в то, что по их душу явился невидимый спаситель, который убил волка и исчез, поверил бы в Богов, решивших уберечь их троих от участи быть съеденными, если бы Тина не смотрела так обреченно, одними губами произнося: "Не говори".
  
  Алесс все еще тер голову и опасливо озирался.
  
  - Где он?
  
  - Испугался и убежал. Я ранил его, - выпалил Ники, неправдоподобно кривя губы.
  
  - Ого! - Алесс оглянулся на лес. - Я видел, как он несся на нас, а потом...
  
  - Все хорошо, Алесс. - Ники посмотрел на Тину, которая рассматривала собственные ноги и нервно царапала колчан. - Все уже хорошо.
  
  
Амелия Ди'Бьярт
  
  Амелия думала, что помешалась, но мятные травки Каны никак не шли из головы. Женщины предпочитали сладкие ноты в ароматах, но Кана выбрала для себя то, что до сих пор пахло смертью матери Амелии.
  
  Если бы Амелия разбиралась в травах...
  
  Кана могла быть красива и покорна в глазах своего мужа, но Амелия видела ту сочащуюся в дыхании, словах и жестах гниль, что наполняла мачеху. Если бы у Амелии спросили, кто больше всех в замке походил на роль убийцы и хладнокровной злодейки, она долго не стала бы думать. Возможно, она и вовсе не задумалась бы.
  
  Джосу новые члены семьи тоже не были по душе, но он предпочитал думать о гораздо более насущных проблемах, чем заговоры, и не строить теории, исходя лишь из домыслов. Жаль... Зачастую именно домыслы оказывались истиной. Какой же дурак будет оставлять после себя грязные следы, чтобы его можно было найти? Если бы Амелия находилась на месте Каны, она была бы умна и предусмотрительна, и, кроме домыслов, своим врагам ничего бы не оставляла.
  
  ***
  
  Служанка смахивала пыль в покоях Амелии, пока та, сидя у окна, читала рукопись по истории четырех королевств. Правдивую, нужно сказать, рукопись. Амелия была въедлива и четко разделяла настоящую историю их земель от историй с примесью истерии и фантазий. Здесь не было безупречно мудрых королей, не было невероятно глупых принцев и страшно злых Проклятых. Здесь люди были людьми. Один из Новерринов, объединивший разрозненные земли в Четыре Дома, был умен, но и он, как рассказывала рукопись, искал не только добра, но и славы. Что ж, он ее получил. Его семья была первой среди прочих вот уже пятьсот лет.
  
  Амелия читала и думала, что грамоту нужно было вводить повсеместно. Из прислуги читать и писать умел лишь каждый пятый-шестой. Инни, подруга Амелии, любила науки и на своем примере показывала, что неважно было происхождение: ум давался как богатым, так и бедным. Амелия оплатила Инни учителей, и та стала еще более редкой гостьей в покоях принцессы, даря свое место одиночеству.
  
  Амелия вздохнула, глядя наружу через окно. Ей не хватало чужого общества. Разумеется, она умела себя занять, но порой нестерпимо хотелось посекретничать, посплетничать, поговорить с кем-то по душам.
  
  Когда Кана с Малитой только-только прибыли к ним в замок, Амелия ровно минуту верила, что у нее появится сестра. Появились же опасная и отстраненная мачеха и ее пустая, как прохудившаяся бочка для воды, дочь.
  
  - А где Инни? - спросила Амелия у служанки, задерживающейся в ее покоях дольше необходимого.
  
  Предрассудков относительно прислуги Амелия не испытывала. Она могла на равных говорить как с лордом, так и с кухаркой. Но вот чтобы стать ее другом, требовалось быть... Таким как Инни: живым, самодостаточным, неглупым человеком. К несчастью, с друзьями у Амелии были серьезные проблемы.
  
  - Ох, ваше высочество, ее нет, она у родных! - слишком подобострастно откликнулась служанка, заставив Амелию поморщиться. - Может быть, я могу вам чем-то помочь?
  
  - В зельях разбираешься?
  
  - В зельях?
  
  - Да. Как у тебя с алхимией? - терпеливо пояснила Амелия, рассматривая девочку с двумя длинными косами.
  
  - Я... Я не знаю, - проблеяла несчастная девочка.
  
  Амелия была старше служанки года на три, а ей казалось, что на все двадцать лет. Она улыбнулась и качнула головой.
  
  - Все в порядке. Если Инни появится... А впрочем не нужно. Я сама ее найду в случае чего.
  
  Служанка поклонилась и ушла, а Амелия вновь погрузилась в рукопись. Иногда, чтобы не спятить из-за одиноких дней, требовалось читать дольше, чем длились сами эти одинокие дни.
  
  ***
  
  Амелия терпела ровно сутки. Завтрак решил все.
  
  Они ели в тишине зала. О тарелки поскрипывали приборы, опускались кубки на стол, поскрипывали стулья.
  
  Амелия вежливо разделывала вилкой и ножом мясо, шевелила вареные овощи.
  
  Джос ел быстро и часто поглядывал то на сестру, то на молчаливого и пасмурного отца.
  
  Кана, как отражение Амелии, сидела с гордой осанкой и спокойно попивала свежий яблочный напиток из кубка.
  
  Малита изредка бросала оценивающие взгляды-ножи на Амелию, и та едва держалась, чтобы с приторной воспитанностью не спросить, что этой местной дурочке было нужно.
  
  Тибеш Ди'Бьярт не обращал на детей ровно никакого внимания. И нос Амелии снова уловил запах мяты. Раньше она отчего-то не обращала внимания, но после последнего посещения королевской опочивальни, когда прежде любящий отец накинулся на нее со сверкающими глазами, стала подозрительна ко всему. Она, в конце концов, имела право быть подозрительной.
  
  Что Кана сделала с ее отцом? Напоила отваром, и у него помутился рассудок? Зачем ей спятивший муж? Или же...
  
  Амелия громко царапнула вилкой по блюду, и в зале этот звук прозвучал как удар молотом по наковальне.
  
  Кана желала, чтобы король сошел с ума? Ей было нужно, чтобы король сошел с ума? Пока не важно зачем, вопрос лишь "да" или "нет".
  
  Амелия посмотрела на мачеху, и та встретила ее взгляд. Не дернулась, ни даже не моргнула.
  
  ***
  
  Конь скакал за пределы столицы. Ветер, вместе с каплями дождя бьющий и кусающий за лицо, норовил стянуть с головы капюшон плаща. Амелия щурилась в темноту и слякоть, слышала, как конь ступал по грязи и наверняка пачкал брызгами из-под копыт.
  
  Они приближались к границе, за которой располагались поселения.
  
  Амелия миновала церковь Смотрящего и Слышащей, городскую площадь и торговые дома.
  
  Ветер, хитрец, все-таки скинул с нее капюшон, разметал рыжие волосы, державшиеся одной лишь лентой. Амелия хотела поймать его, накинуть обратно, но не могла отпустить поводья. А дождь хлынул сильней.
  
  Она искала домик старого алхимика Бондовима. Он жил недалеко от столицы; Амелия помнила, что, когда заболела Таита Ди'Бьярт, первым, к кому бросился Тибеш, стал именно этот человек. Он ничего не смог сделать, но Амелия знала, что таланта и мастерства ему было не занимать.
  
  Домики за городом были разбросаны хаотично. Бондовим, как подсказывала память, жил в покосившемся сарае с продуваемой крышей.
  
  Амелия натянула поводья, приказывая жеребцу идти медленней, и тот послушно двинулся вперед, давая Амелии возможность наспех вытереть залитое дождем лицо и вернуть уже бесполезный капюшон на голову.
  
  Искать сарай среди подобных ему небогатых хибар было смешно, но Амелия терпеливо высматривала то, что обязательно отозвалось бы эхом в голове.
  
  Она нашла тот самый домик, когда дождь стал заливать дороги, превращая их в непроходимое болото, а хлюпанье под копытами коня стало звонко бить по ушам.
  
  Бондовим вышел сам, опираясь на клюку и рассматривая незванную гостью.
  
  - Здравствуйте! - крикнула Амелия, спешиваясь. - Я - Амелия Ди'...
  
  - Я знаю, кто ты, - грубо ответил старик. На него капало, но, кажется, его это ничуть не беспокоило, и он продолжал стоять на пороге своего отдаленного от прочих домика.
  
  Амелии бы не понравилось жить отшельником среди сосен и елей, рядом с корнями деревьев и ползущими тенями веток по земле.
  
  - Мне нужна ваша помощь. - Амелия тронула лежащий в глубине плаща мешочек с несколькими тартами, которых простолюдину хватило бы на месяц или два безбедной и счастливой жизни.
  
  - Что же понадобилось королевской дочке в такой глуши? - сухо осведомился старик, почувствовавший запах денег.
  
  - Мята. Зелья с запахом мяты. Я хочу знать, какие именно зелья можно с ней изготовить. И зачем.
  
  Амелия думала, что Бондовиму понадобится время, и он пригласит ее войти в дом. Это место трудно было назвать домом, но там вряд ли было хуже, чем сейчас на улице по колено в грязи и насквозь промокшей.
  
  Бондовим замер и, не мигая, уставился на Амелию.
  
  - Целебные отвары из нее делают, настойки для сна.
  
  - А еще? Можно ли изготовить что-то, чтобы человек... сошел с ума?
  
  - Зелье повиновения, - ответил Бондовим.
  
  - Нет-нет. - Амелия качнула головой и дернула поводья, веля жеребцу стоять спокойно. - Оно... Это же... Сами помните из истории. Его нельзя варить. Казнь без суда, немедленная. Уже никто и не помнит рецепта, все сожгли во время войны.
  
  - Или не все...
  
  Бондовим мог бы сказать что-то еще, если бы ему не помешала врезавшаяся прямо в грудь стрела. Старик выронил палку, на которую опирался, и удивленно посмотрел за спину Амелии, прежде чем упал.
  
  Амелия выдохнула во внезапно настигшем ужасе, но не успела ни завизжать, ни схватиться за меч. Сзади послышались голоса. Амелия обернулась, рванулась прочь, но крупный мужчина преградил ей дорогу. Удар по голове - и Амелия немедленно сползла в чужие руки.
  
  
Ариана Новеррин
  
  Младший брат Троула Новеррина внешне был очень похож на него. И все же эти двое были разными, как моря и суша, людьми. Они видели мир иначе, их вкусы и предпочтения были различны. Ариане порой казалось, когда она их слушала, что еще немного - и они начнут выстраивать фразы в противоположном порядке. Греден и Софина тоже были разными людьми, но Троул с Консоном находились за гранью понимания. Может быть, именно потому, что между ними не было ничего общего, Троул и Консон столь редко общались, а в один день Консон переехал в Восточный Аспир и навещал брата в строго отведенные дни раз в полгода, хотя и этих посещений хватало с лихвой: они успевали переругаться на любой почве и разъехаться в разные углы королевства до следующего боя.
  
  Ариана была рада, что они были братьями, тем более принадлежащими семье Новеррин, гордящейся крепостью семейных уз. Если бы они были правителями разных королевств, их вражда и вечные конфликты вызывали бы определенный дискомфорт. В конце концов, войны начинались и по меньшим поводам.
  
  На востоке Консон жил вместе с сыном - Эйном. Его жена скончалась несколько лет тому назад, и Консон не решился на повторный брак, хотя кандидатуры были самые достойные. Верность покойной супруге ничего, кроме романтичного уважения к персоне Консона, не вызывала, и Ариана полагала, что уже в ее век напишут красивую и трагичную историю любви. В истории, однако, правды будет ровно половина, потому что в смерти Верлиги Новеррин ничего хоть сколько-нибудь красивого не было. Ее несколько долгих месяцев убивала болезнь, лекарства от которой не существовало, и Эйн не отходил от постели матери, ревел в подол Ариане, а Консон ничем не мог помочь жене, потому что лекари только разводили руками. Болезнь родилась внезапно, и Ариана испытывала постыдное чувство облегчения, потому что лекари убеждали, что болезнь не была заразна.
  
  Эйну было уже девятнадцать лет. Он был веселым, немного более самоуверенным, чем нужно, юношей. Любил балы и частенько ухлестывал то за одной, то за другой дамой. Ариана думала, что пройдет еще совсем немного времени - и Эйн женится на пустоголовой красотке, в которую будет влюблен несколько месяцев, а после станет корить себя за необдуманный поступок.
  
  - Дорогая тетушка! - поприветствовал Ариану Эйн, когда та шла к залу, где уже ужинали Консон и Троул. Греден был там же, а Софина по прежнему находилась взаперти.
  
  Эйн не слишком был похож на Новерринов, он больше пошел в мать - светлоглазый, светлокожий, но с отцовским подбородком и его же манерой говорить и ходить.
  
  - Здравствуй. - Ариана улыбнулась племяннику, за полгода вымахавшим еще. Теперь он был выше ее почти на голову. Эйн приветственно коснулся губами ее щеки, а Ариана ласково заправила вихор, падающий на глаза, ему за ухо. Тот, однако, тут же выскочил назад. - Совсем вырос.
  
  - Вы упрятали Софину в темницу? Давно пора. Совершенно несносная девчонка, - сказал Эйн шутливо.
  
  - У нее талант находить неприятности, - согласилась Ариана.
  
  - Снова стащила ваше колье и убежала танцевать?
  
  - Нет, милый. Нашла себе ухажера не из того дома. Айтона.
  
  Эйн, улыбавшийся, растерялся и стрельнул глазами в коридор, чтобы убедиться, что поблизости никого не было.
  
  - Айтона? Сына того самого?..
  
  - Именно. Нашла на свою голову.
  
  Эйн помрачнел и ушел в себя. Ариана удивленно глянула на него, но ничего не сказала. Разумеется, новость была колючей, но Эйн принял ее, как показалось Ариане, слишком близко к сердцу. Чересчур близко.
  
  - Что-то не так? - решила уточнить Ариана.
  
  Эйн открыл рот, посмотрел на тетю с таким выражением лица, что Ариану на миг пробрала дрожь, но после с убийственной жалостью в глазах помотал головой.
  
  - Нет-нет, я всего лишь, знаете... Айтон - плохое имя в этом доме.
  
  - Да, - потянула Ариана, недовольная тем, что Эйн чего-то не договорил, - плохое.
  
  ***
  
  Ужин начался почти мирно. Стучали приборы, задавались ненавязчивые вопросы. Троул интересовался делами в Восточном Аспире, Консон с легким раздражением говорил, что слал отчеты каждый месяц.
  
  Греден едва мог усидеть на месте. Эйн был старше и свободней в каком-то плане, поэтому Греден ждал той секунды, когда сможет услышать о похождениях кузена и его боях на мечах.
  
  Ариане улыбалась, глядя на Эйна и сына. Гредену не доставало старшего брата, который осаждал бы его или был примером, поэтому Греден раньше отчаянно искал такого друга в кузене, а теперь, повзрослев и нахватавшись манер от прочих наследников престолов, сам желал быть тем, на кого смотрели бы и кому подражали. В нем было много спеси, но Греден умудрялся оставаться воспитанным мальчиком. Ариана немного радовалась тому, что они с Эйном не смогли стать лучшими друзьями: вдвоем эти мальчишки были бы одной большой проблемой. А так - Греден слушал, запоминал и пытался стать лучше, умней и независемей.
  
  Ариана не огорчала сына той правдой, что, пока он являлся наследником трона, ни о какой свободе и независимости речи не шло. Только тиран и деспот мог быть свободен во время правления. Для хорошего короля корона - ноша, которой нужно быть достойным.
  
  - ... И я думаю, у него совсем туго с головой, раз он решил... - шептал Греден Эйну.
  
  - ... Подожди-ка, я слышал совсем другое. Что еще за Каратели? Кого они карают, и почему лезут чинить правосудие, минуя корону? Я здесь просто так сижу? - прошипел Троул.
  
  Ариана перестала слушать сына с племянником и воззрилась на мужа и Консона. Троул уже начал краснеть - и это был верный признак того, что вот-вот разразится гром. Троул взглянул на жену, попытался проглотить ком злости, образовавшийся в горле, но Ариана знала его. Консон тоже посмотрел на Ариану.
  
  - Извини, Ари, - попытался успокоиться Троул. - Ты всегда переживаешь, когда наша семья собирается за столом. Но так уж получается.
  
  - Так получается, что вы не можете ни минуты без споров, - согласилась Ариана. - Ничего, продолжайте. Все королевство привыкло.
  
  Греден и Эйн тоже перестали перешептываться и уставились на своих отцов.
  
  - Эти Каратели находят Пролятых и...
  
  - Учиняют расправу? - рявкнул Троул.
  
  - Да, думаю да. Хотя точно нам неизвестно. Но... Троул, поверь, пока беспокоиться не о чем. Я обещаю, что возьму эту ситуацию под свой контроль.
  
  - Я надеюсь на тебя. - Троул кивнул. - Никакого самосуда. Найди эту банду и приведи их ко мне, чтобы я посмотрел им в глаза и спросил, каково убивать невинных.
  
  - Я постараюсь найти их, - пообещал Консон.
  
  Ариана тронула кубок с вином, но неудачно, и тот упал. Вино запачкало на стол и тонкой кроваво-красной струйкой полилось на пол.
  
  
Ники Блэр
  
  Ники был уверен, что тетя Энитта мало поверила в версию с нападением на лося волка, а после его паническим бегством. Не в природе волков было так поступать. Однако, опровергнуть версию детей она не смогла, потому как те были живы-здоровы и врали в один голос. Алессу даже врать не приходилось, потому как он пропустил тот момент, когда его сестра утопила раненого зверя.
  
  Тина вела себя так, словно ничего не случилось, и, по мнению Ники, правильно делала. Однако, если раньше поток ее слов превышал все возможные нормы приличия, Тина стала вдвое чаще молчать, спотыкаться во время безмятежного разговора и утыкаться взглядом в пустоту. Глаза у нее в такие минуты были полны отчаяния и обиды на весь мир.
  
  Ники вспомнил самого себя. Когда он только-только осознал, что обладал силой, ему хотелось реветь от злости. Наверно, существуй от проклятья лекарство, Ники первым выпил бы его, чтобы стать нормальным. С годами полегчало, но мысль, что ты не такой, как прочие люди, что ты можешь быть опасен, закрадывалась в голову куда чаще, чем хотелось бы чтобы она закрадывалась.
  
  А каково было Тине? Ники не знал, но мог себе представить. Конечно, ее дар ни в какое сравнение не шел с его собственными возможностями, но уже одно его наличие могло угнетать.
  
  ***
  
  Тина кормила кур и гусей, напевая под нос песенку. Заниматься одним делом долго она не могла, а потому часто поглядывала по сторонам, задирала голову к небу, щурилась на солнце, ковыряла ногой клочок травы.
  
  Ники прислонился к изгороди, рассматривая сестру, которую, кажется, разглядывал заново. Ничего нового он не видел, но ему чудилось, что новое все-таки было. Скорей всего, то были фантазии, разыгравшееся воображение после увиденного.
  
  - Доброе утро. - Тина заметила его. - Если пришел, чтобы помочь, я только рада. А если...
  
  - Давай поговорим?
  
  Тина закатила глаза. В такие мгновения Ники кожей чувствовал родство с ней. Только его сестра могла подражать ему с такой естественной простотой, словно не замечая.
  
  - Слушай, - потянула Тина, - я...
  
  - А я твой старший брат. Помнишь? Ты маленькая была и обещала всегда слушаться. А я обещал всегда заботиться о тебе.
  
  Ветерок растрепал волосы Тины. Она нехотя улыбнулась.
  
  - Я все помню.
  
  - Я люблю тебя, Тина. - Ники редко нежничал, но с сестрой не мог иначе.
  
  Тина вздохнула и, подойдя к брату, обняла его, уткнувшись лицом в рубашку. Ники погладил Тину по растрепанным ветром светлым волосам. Она была самым близким ему человеком в доме. Не Олден - практически отец, не Энитта - мать, а Тина. Его надоедливая сестра, которая слюнявила в детстве его вещи и выпрашивала его порцию ягод. Иногда Ники думал, что она - его прямая противоположность. Светлая, с прозрачными глазами, с розовой ленточкой на платье. И он - кареглазый, на дух не переносящий ту розово-серую кофту из вяленой шерсти, которую привезла ему однажды тетя Энитта и которую Ники поклялся себе не надевать, даже если вся одежда в мире закончится.
  
  - Я тоже тебя люблю, - пробормотала Тина. Она уложила подбородок ему на грудь - туда, до куда доставала, - и посмотрела на него снизу, делая умоляющее выражение лица. - Я не хочу, чтобы кто-то знал. Ты ведь не расскажешь маме с папой?
  
  Ники не рассказал бы и под пытками.
  
  - Нет, никому не скажу. И ты обещай никому не говорить.
  
  - У меня это давно, Ники. Но... Это зовут проклятьем, а я - магией. Это дар. Почему за такое казнят?
  
  Магия, дар... Далекие слова из далекого прошлого. Уже столетиями никто не звал Проклятых иначе. Проклятьем считалось все, даже то, что не было по своей сути проклятьем.
  
  - Люди боятся того, что им неподвластно. Грозы, например, шторма. - Ники поцеловал сестру в лоб. - Это не проклятье, но никто не поймет. А одна ты никому ничего не докажешь. Тебя проще казнить, чем наши короли и занимаются.
  
  - Они дураки, - шепнула Тина.
  
  - Не спорю. Но их тоже можно понять. Кто знает, чего ждать от...
  
  Ники замялся, а Тина воинственно сверкнула глазами.
  
  - Чего ждать от кого? От таких как я? Да? Это ты хотел сказать?
  
  - Тихо. - Ники оглянулся, чтобы убедиться, что их никто не слышал. На улице было почти пусто. Двое детей и соседка, бредущая на реку с ведерком - вот и все. - Таких как мы, Тина. Ты не одна в нашем доме особенная.
  
  Ники знал одно: подобное признание в королевском доме было равносильно самоубийству. Но вот сказать такому же, как он сам, оказалось облегчением. Словно с шеи упал хомут.
  
  Тина засияла.
  
  - И ты? Ты тоже? А что ты умеешь? А как давно? Покажешь? А кто еще знает? Только я?
  
  Ники зажал сестру рот рукой. В глазах Тины плясали задорные огоньки.
  
  - Ничего не покажу, никто не знает, и ты забудь, - сказал он. - Это опасно.
  
  Тина нахмурилась, а Ники махнул дяде Олдену. Тот стоял в дверях дома. Они вместе собирались на рынок.
  
  - Быстрей! - скомандовал дядя.
  
  - Не грусти, сестренка, я скоро вернусь.
  
  Тина вдруг погрустнела.
  
  - А можешь остаться? Я... Не уезжай, а! Пожалуйста.
  
  - Тина, я вернусь. Уже к вечеру буду дома. Не волнуйся.
  
  - Просто мне... - Тина тряхнула головой и тоже помахала отцу. - Ладно. Я буду ждать. Почитаем на ночь?
  
  - Конечно. Я привезу тебе бусы.
  
  - Самые красные.
  
  - Да.
  
  - За мешок тартов!
  
  - Только если поддельных.
  
  Олден снова позвал, и Ники растрепав волосы Тины еще раз, пошел к дяде.
  
  Рынки Ники не любил, но долг звал, а потому выбора не было. Дяде нужна была помощь, и Ники пока был единственным помощником, хоть и никудышным, как говорил Олден. В бою и в лесу Ники смотрелся более к месту, чем в окружении торговцев. Это дядя был рожден для таких шумных мест - не Ники.
  
  Отъезжая от дома, Ники посмотрел на сестру. Та привычным движением заплетала волосы, держа корзинку из-под корма для птиц и отгоняя особо вертлявого гуся от изгороди. На сердце вдруг потяжелело. Ники не хотел уезжать.
  
  Но повозка уже выехала на дорогу, а дядя Олден закурил трубку.
  
  Ники оглянулся на дом и мысленно поторопил день. Чем быстрее тот пройдет, тем скорее Ники вернется.
  
  ***
  
  Гвалт, грязь, черные зубы у торговцев запрещенными товарами. Ники бывал здесь довольно часто, чтобы скучать по этому месту.
  
  Большой рынок располагался неподалеку от Нижнего края, ближе к столице Аспира, рядом с главной дорогой, по которой можно было как въехать в центр Аспира, так и отправиться прочь, куда-нибудь в Дамиир.
  
  Ники сидел в повозке, качая ногой и лениво обводя взглядом окружающее его пространство. Торговка молоком ругалась с покупателем, утверждавшим, что продаваемый ею товар не являлся тем, за что торговка его выдавала.
  
  Ники только фыркнул, наблюдая за представлением. То, что в молоке зачастую было больше воды, нежели самого молока, ни для кого не было секретом. А торговку ту Ники знал, и она не могла похвастаться блестящей репутацией.
  
  Дядя покупал и перепродавал товары где-то в центре скопления людей. Он был слеплен из торговли и торговле же поклонялся. У Ники, как говорил Олден, этой "жилки" не было, поэтому все, на что хватало племянника - это следить за повозкой и изредка исполнять роль носильщика.
  
  Сегодня было спокойно. Ники зевал, бродил, смотрел вокруг, ловя обрывки разговоров и чувствовал себя донельзя бесполезным и не к месту пристроенным. Как лекарь среди закоренелых вояк, как принцесса в грязи нищего дома.
  
  - Их собираются искать. Я слышал. Слухи ходят, что видели Проклятого, это точно!
  
  - Да тихо ты. Не накликай.
  
  Ники сглотнул и уставился туда, откуда слышались голоса. Двое мужчин - один низенький и толстый, второй чуть повыше с залысинами на голове - курили трубки в отдалении от массы людей. Ники, чьей повозке посчастливилось стоять там же на окраине рынка, напряженно прислушался. Глупо было верить болтовне деревенских - зачастую истории не имели никакого отношения к действительности, а слухи были тем страшней, чем более неправдоподобными являлись. Но он слушал.
  
  Тот, что бы поменьше, затянулся и сказал вместе с облачком вырвавшегося изо рта дыма:
  
  - Я видел тех людей сам. Они прикидываются простыми путниками, но задают странные вопросы. Ищут, я уверен, что ищут. Рыщут по поселениям и деревням.
  
  - О Проклятых не слышно столетиями! - возразил его собеседник громко. - К чему их искать?
  
  - Не слышно, но с чего ты взял, что их нет?
  
  - Глупости. - Высокий мужчина покачал головой и чересчур раздраженно оглядел округу, столкнулся взглядом с Ники и тут же напрягся.
  
  Ники поспешно отвел глаза, жалея, что не успел этого сделать раньше: побольше бы услышал. Но было уже поздно. Двое ушли подальше от посторонних глаз и любопытсвующих людей. А Ники жалел только о том, что сторожил, как собака при дворе, повозку и не мог уйти вслед за теми двумя, чтобы услышать что-нибудь еще.
  
  Они были правы, да, о Проклятых не было слышно давным-давно. Те были бы дураками, открываясь и подставляясь под удар. Ники не знал, что чувствовал к себе подобным. Наверно, просто понимал их. Что еще можно ощущать к незнакомцам?
  
  ***
  
  Чем ближе к дому, тем лучше становилось настроение Ники, убитое рынком и самыми скучными часами жизни, какие только можно было себе представить. Ники, сгоняя с себя дрему, вынул из кармана красные бусы, купленными для Тины. Бусы, по его мнению, были слишком броскими. Маленькие девочки ничего не смыслили в украшениях. Те, что были постарше, уже более тщательно относились к выбору безделушек. На рынке Ники видел таких: они долго примеряли серьги и браслеты, щебеча и рассматривая покупки со всех сторон.
  
  Ники хмыкнул и убрал бусы в карман.
  
  Они с дядей уже въехали в Нижний край, миновав живую изгородь из вечнозеленого кустарника. Дорога была ухабистой, и повозка то и дело стонала и скрипела, когда колесам приходилось проезжаться по неровности или ухать в яму.
  
  Ники уже предвкушал вкусный ужин - на другой тетя способна не была, - когда услышал крики. Кричали со стороны дома.
  
  - Это еще что? - растерянно пробормотал Олден самому себе.
  
  Повозка ехала слишком медленно, и Ники выпрыгнул из нее. Нужно было обогнуть два стоящих почти бок о бок соседских дома, чтобы увидеть свой.
  
  В Нижнем крае редко случались происшествия. Это было тихое и спокойное место, иногда слишком спокойное. Ники порой ловил себя на мысли, что Нижнему краю не хватало энергии.
  
  Сегодня мирный вечер отменялся.
  
  Перед домом тетя Энитта что-то кричала человеку в маске, державшему в руках оголенный меч. Рядом с ним верхом на лошадях находились двое всадников.
  
  Ники нашел глазами братьев и сестру. Тина жалась к матери, а Алесс и Кирен топтались на пороге дома.
  
  - Пошла с дороги! - рявкнул незнакомец в маске, который стоял. Ники окрестил его главарем.
  
  - Ники! - крикнул Олден сзади.
  
  Даже в сумерках и спешке Ники разглядел нескольких соседей-мужчин, вышедших из домов на шум. Он бросился к тете и сестре, на ходу вытаскивая из ножен собственный меч.
  
  - Мы явились за Проклятым! - громко объявил главарь.
  
  - Ники! - снова крикнул Олден. - Немедленно назад! Ники!
  
  Соседи зашептались.
  
  - Эй! - Ники почти подбежал к дому. - Убирайтесь от них.
  
  Слово "Проклятый" обожгло. Ники не знал, за каким именно Проклятым явились эти трое, но на выяснение этого не было времени. Главарь оттолкнул Энитту, и та упала на землю, а Тина с кулаками и воплем бросилась на обидчика матери.
  
  Главарь схватил Тину за руку, а его друзья спешились, и один из них встретил Ники обнаженным мечом. Сталь с лязгом ударилась о сталь.
  
  Ники зло нападал и после третьего удара едва не подставил плечо под пролетевший в опасной близости меч.
  
  - Убирайтесь отсюда! - рявкнул Ники, но его никто не слышал.
  
  Он видел краем глаза, что вокруг происходило какое-то движение. Мелькнул Олден с мечом, макушка Алесса.
  
  - Тина, беги в дом! - закричала Энитта.
  
  Ники уклонился от удара, направленного в шею, оступился в темноте, упал, но успел откатиться и рубануть противника под колено левой ноги. Тот взвыл, неловко взмахнул мечом, рассекая им воздух, а Ники вскочил, пользуясь моментом.
  
  - Не смей трогать мою жену! - взревел Олден.
  
  Визжала Тина, слышался ненормально громкий шум и плеск реки, вторящий ее крикам.
  
  - Алесс!
  
  - Мам! Мама?
  
  - Ники!.. Немедленно прячьтесь!
  
  Даже с покалеченной ногой противник сражался. Ники восхитился бы такой самоотдачей, если бы позволял момент. Он вспотел, был голоден и его внутренности терзал зверь с именем Страх. Ники не видел, что происходило вокруг - только мельком - и отчаянно мечтал закончить схватку, чтобы убедиться, что все его родные были целы и невредимы.
  
  Противник не защищал дом: он пришел, чтобы навредить, а не помочь. Ники стоило подумать об этом, как он с еще большей яростью заработал мечом, оттесняя врага к кромке леса. Мужчина - или юноша? - напротив него слабел. Ники вступил на траву, уходя с пыльной дороги, пригнулся, оказался по правую руку от врага и, размахнувшись, вонзил меч тому в плечо. Противник взвыл от боли и упал на землю. Схватка была окончена.
  
  Ники вытер пот со лба и обернулся, оценивая обстановку.
  
  Он не услышал треска огня, пожирающего дом, в пылу схватки.
  
  Горела часть дома, Олдена не было видно, как и Энитты. Алесс кричал возле дверей, зовя отца и мать, Кирен одиноко стоял в стороне.
  
  Ники помнил огонь из детства, тот безжалостный и яркий огонь, который часто не давал ему спать по ночам. Ладони стали горячей, а Ники растерянно сделал несколько шагов вперед.
  
  Огонь - это боль и утрата. Он отлично помнил эту науку, преподнесенную ему Богами.
  
  Жар в руках усилился. Ники посмотрел на Алесса, на дом и выставил одну руку вперед, пытаясь остановить пламя.
  
  "Ну же, - молился он. - Прошу".
  
  Ники зажмурился, попытался представить, как затихали язычки. Он почти видел, как умирал огонь, сраженный невидимым врагом, но крик Тины ворвался в голову, и Ники распахнул глаза.
  
  Главарь перебросил Тину через седло коня и рванул к лесу. Его помощник вместе с третьим раненым устремились к лесу на одной лошади.
  
  - Нет! Нет! - Ники побежал вслед за ними, спотыкаясь и задыхаясь. - Тина!
  
  В панике Ники не додумался взять лошадь и понял, насколько оказался глуп, только когда по бокам от него замелькали деревья. Всадники мчались через лес. Несколько раз Ники падал, врезаясь в кустарники и старые пни. У него страшно болела нога, но он бежал изо всех сил, не думая, как далеко и в какую сторону от дома уходил. Перед мысленным взором маячила Тина и те бусы, которые он должен был подарить ей после возвращения.
   В очередной раз Ники запнулся о корень, торчавший из земли, и полетел вперед, роняя окровавленный меч. Голова ударилась о дерево, и Ники потерял сознание.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"