Колокол Чернокаменной башни отбивал одиннадцатый час. Только бы успеть. Сердце бешено стучало, предупреждая об опасности. Я знал, что могу опоздать, но просто не мог себе этого позволить.
Я бежал по мостовой, река тихо шумела, отбивая лунные блики маленькими волнами. Всё вокруг было настолько спокойным. Казалось, что ничего тревожного не могло произойти этой ночью. Я не останавливал бег ни на секунду.
До небольшой опушки леса оставалось бежать с три минуты...
Я уже успел заметить вдали тёмный силуэт, который стоял над чьим-то трупом (в бою всегда есть победитель и побеждённый, иначе быть не могло). Сцена жестокого убийства близилась, а мне даже тяжело было бежать - колени дрожали от подсознательного страха. А вдруг она оказалась слабее.... Эта мысль побуждала мой жизненно важный орган, разрушив грудную клетку, вырваться наружу.
Успокоение пришло незамедлительно. Лёгкий зефир играл длинными чёрными волосами Эннирэ. Я замедлил бег. Сердце ещё не перестало дико стучаться, и ноги до сих пор пробирало дрожью. Горгульи очень сильные существа, но и у них есть слабые места. Они слабеют при ярком освещении и просто не переносят свет. Он ослепляет их, а солнечный свет превращает в камень. Энн была чрезмерно могущественной горгульей, хотя мне никогда не приходилось видеть её в бою. Она была в почёте во всём роде каменно-сущных, её уважали все: от каменных големов, до высших ониксов. Однако я любил Энн не за её силу, а за очаровательную внешность, которая разила при поверхностном взгляде, и удивительный характер, вредный, но в то же время открытый.
- Ты опоздал, - как пощёчина, - я не хочу тебя видеть, - глаза горгульи резко сузились, и края губ еле заметно подогнулись вверх.
- Но...
- Ты опоздал. Тебе нет никаких оправданий.
- Извини, меня задержали.
- Такому прощенья нет. Ты даже не стремился прийти вовремя, - голос больше напоминал разгневанный, наполненный раздражением, крик, чем обиженный плач.
- Я бежал изо всех сил! - глаза стали наполняться жемчужными слезами, которые плавно стекали по горячей щеке.
- Ты прогуливался! Теперь и я погуляю... на славу! - Энн повернулась ко мне спиной, заставив волосы в воздухе описать прощальный взмах. - До встречи. Скорой.
Ничего не осознавая, я упал на колени. В лицо полетела пыль, гонимая взмахом огромных серых крыльев удаляющейся горгульи. Догонять её не имело смысла. Я даже не сумею взлететь (у меня нет ни крыльев, ни сил для левитации), да и это всё было бы тщетно, т. к. равного Эннирэ в полётах не было. К тому же, она бы даже не захотела меня выслушать. Как глупо всё получилось!
Я перевёл взгляд на окаменевшее тело. Никогда, правда, не слышал, что жертва горгульи каменеет при гибели. Лицо Адириора, опытного боевого гладиатора, застыло в искажении ужаса, рот был открыт в немом крике, а глаза сомкнуты в тонкие щели. Моё внимание привлёк небольшой кулон на шее в форме листочка дерева итаквэ - дерева единства. Несмотря на то, что всё тело, включая кастет и перстень на руке, окаменело, кулон на цепочке оставался прежним. Я энергично сорвал его с шеи потерпевшего, порвав цепочку, тут же восстановил её простенькими чарами, и сунул в карман. Эта вещь много о чём мне говорила,... хотя это всего лишь предположения... одно хуже другого.
Крупные капли дождя сливались со слезами и чистыми кристалликами скатывались по лицу, телу, падая на мокрую землю. Я не знал, ночь только началась, или уже скоро наступит утро, но уснуть мне всё равно не суждено. Мысли в голову бушевали и заставляли тело бодрствовать. Я потерялся во времени.
Так я и просидел на земле до рассвета. Не знаю, прошло полчаса или пять часов. Не знаю. Я не заметил. Да и мне было всё равно. С трудом, подведясь на ноги, я направился куда-то вдаль, подальше от Чернокаменной башни и места ужасного происшествия этой ночи. Дорога пролегала сквозь лес. Узкая тропинка, усыпанная хвойными иглами и тонкими тёмно-зелёными листиками итаквэ, вплеталась в лес, исчезая вдалеке.
Было такое впечатление, что лес не заканчивается, что он бесконечен. От сосен, елей и итаквэ уже рябило в глазах. Да и ноги стали побаливать. Пора сделать привал. "Ох" - вздохнул я от усталости, падая на большой круглый камень, который, как по заказу, лежал под высоченной синей елью. Отчаянье и боль всё ещё терзали моё сердце, но я уже приходил в рассудок.
Тем временем крупная чёрная ворона (или ворон, я их не различаю) села на тропинку и привлекла моё внимание. Она неестественно вытянула крылья и изворотливым движением накрыла ими всё своё тело, став похожей на чёрный клубок. Этот клубок стал резко на глазах увеличиваться, крылья растягивались, ставая похожими на обычную ткань. Я внимательно наблюдал за происходящим, ожидая, что будет дальше.
Сбросив длинную чёрную накидку со своей спины, юная стройная девушка подвелась на ноги. Короткие тёмные волосы непослушно торчали в разные стороны. На девушке было много перстней, колец, браслетов, ожерелий, амулетов, кулонов и ещё куча разной всячины. Мочки были пробиты насквозь серебряными стрелочками. Высокие чёрные берцовые сапоги с металлическими вставками, узкие камуфляжные шортики и чёрный кожаный корсет идеально подчёркивали её боевой, но в тоже время женственный образ. Глубокие тёмно-зелёные глаза с каким-то хладнокровием пристально смотрели на меня. Да-м, в наши дни редко повстречаешь метаморфомага. Этих особей можно на пальцах одной руки пересчитать, не говоря уже о том, что такие воины почти все состоят в секретных военных организациях Короны.
- Ты Кэртл, верно? - спокойный ровный голос метаморфа обращался ко мне.
- Ну и?
- Я Аэдэс... Я полагаю тебе известно про гору Северный Парапет и Скальные Выступы?
- Ну и? - повторился я, не понимая, к чему это она клонит. Северный Парапет - скала, у которой по древнему обычаю собираются горгульи, чтобы встретить там первые лучи солнца. Там они весь день проводят в облике статуи, а после захода солнца снова покидают дом. У каждой горгульи есть свой Скальной Выступ, расположенный на высоте численно равной уровню существа. Я не раз бывал на скальном выступе Эннирэ почти на вершине Северного Парапета. - Мне прекрасно известно об этом, вот только я не понимаю, к чему вы...
- Ты.
- ...клоните...клонишь.
- Ты неглупый парень, и я предполагаю, что ты понимаешь, что почти все мы служим Короне. А ей срочно нужно было связаться с могущественной горгульей Эннирэ. Я прилетела к её Скальному Выступу за полчаса до рассвета. Шокирующим было то, что я встретила первые солнечные лучи на её Выступе сама. Полагаю, ты также знаешь, что для горгульи значит не вернуться вовремя?
- Чёрное пятно на репутацию, - тихо ответил я. Странно, что с Энн?
- Её могли выгнать из семейства горгулий за 12 часов, проведённых в неблагородном месте, вернее, в любом месте, кроме Северного Парапета, - метаморф повествовала, словно читала научный доклад: монотонно, серьёзно, скучно...
- И чем же я угоден тебе или Короне?
Аэдэс закатила глаза вверх и состроила странную гримасу:
- Ой! Только не надо делать вид, что ты не подозреваешь, к чему я веду!
Конечно подозреваю, я просто уверен, что она хочет... потребует помощь.
- Понятия не имею.
- Я прошу тебя помочь мне разыскать горгулью Эннирэ.
- А если я откажусь?
- У тебя нет выбора, - а я ЧТО говорил?! - я думаю, ты в здравом уме, и ты не посмеешь идти против воли Короны.
Я уже не стал возражать Аэдэс, что выбор есть всегда. Ведь я, по сути, был тоже лицом заинтересованным, хоть и ненавидел подчиняться. Мне не менее интересно было, где сейчас Эннирэ.
- Ладно, считай, что я добровольно-принудительно согласен.
- Тогда не теряем времени.
Мы шли уже знакомой мне тропой из леса. Аэдэс материализовала на мне камуфляжный костюм, заместив мой старый. Вот это мастерство! Сразу видно высокий профессионализм! Мне теперь было намного лучше, ведь моё одеяние оставалось мокрым после дождя, и я рисковал заболеть.
- Постой. - Аэдэс шла первой и, развернувшись, остановила меня. - Подожди я мигом.
Метаморф опустила голову вниз и сомкнула глаза. Я пару раз цокнул языком и легонько покачал головой. Что опять задумала эта боевая девушка? Оставалось только гадать...
- Нас ждут гости, - не успев открыть глаза, молвила Аэдэс, - через метров двести по дороге нас караулят два боевых мага, уровнем не ниже твоего, и лесной эльф, насколько я поняла - наёмник.
- Откуда такие сведения?
- Интуиция. Но я решила проверить. Ты вряд ли слышал о метаморфной астральной проекции.
- То есть?
- Смотри.
Аэдэс вновь опустила голову, и я услышал каркающую над головой ворону. Птица вмиг исчезла, а секретный агент подняла голову и мило усмехнулась:
- Проектирование своего образа в виде своей метаморфной формы. При этом твоё мышление переходит зверю. Моё любимое умение, заметь.
- Круто!... Ну что? Была - не была... вперёд!
Сквозь ветви деревьев уже было заметно слабое движение. Сжав в руке амулет в виде волчьего зуба, я нашёптывал заговор силового поля. Шаг, ещё один... Вражеская троица уже дала о себе знать, синхронно пустив на воздух стрелу и два огненных шара. По лёгкому взмаху указательного пальца Аэдэс стрела, метко выпущенная из лука эльфа, с лёгким звуком упала на тропу. Оба шара летели в меня. Много места для разворотов не было, так что я пригнулся, и огонь пролетел надо мной, едва не задев мою шевелюру. В ответ я метнул огненный шар Фобиуса с такой силой, что послышался лёгкий свист; попал в колчан эльфа, стрелы которого мигом воспламенились. Один из магов в тёмно-синем плаще небрежно выписал в воздухе какой-то несложный пасс левой рукой, и огонь тут же погас. А тем временем другой, облачённый в коричневый балахон и чёрные штаны, вытащил из ножен длинный меч из сплава стали с цирконием и, прочертив им в воздухе знак бесконечности, выпустил две шаровых молнии подряд из кромки меча. Я, сконцентрировавшись, закрыл глаза и скрестил вытянутые руки. Услышав треск электричества, понял, что уже овладел электропульсарами.
- Я уничтожу тебя твоим же оружием! - гневно крикнул я и очередью запустил оба пульсара в сторону магов. Попал не в того, в кого целился, но может это и к лучшему. Мага в синем плаще отбросило метров на пять назад. Мой удар, подпитываемый яростью и гневом, удался на славу. С одним уже покончено... как всё просто! Пора и со вторым заканчивать. Мой высший фобиус, который я без замедлений пустил на воздух, был поглощён магическим мечом мага. Меч раскалился докрасна.
А тем временем Аэдэс спокойно наблюдала за тем, как я веду битву, лишь обезвреживая все выстрелы эльфа. Вся тропа уже была устелена тонкими остро заточенными стрелами. Эльф нервничал и злился, что его выстрелы не достигают цели. Он всё быстрее стрелял, но всё больше и больше стрел оказывалось на земле. Я не сомневался, что Аэдэс может сама всех уложить, но она будто получала удовольствие, наблюдая за беспомощным наёмником и нашей перестрелкой.
- Ладно, хватит играться, - сама себе сказала метаморф, - agredior framea laboris sum mater.
Все без исключения уставились на неё, прекратив битву. Аэдэс держала В руках толстую железную цепь, оканчивающуюся небольшим сложенным якорем с острым блестящим наконечником. Повелительно махнув рукой, она запустила оружие, которое стремительно направилось в сторону лесного эльфа. Тот, ещё ничего не поняв, дико визжал, заставив меня прикрыть уши. Якорь, распоров ему живот, вышел наружу со спины и расправил крюки, впившись ими в тело. Силой потянув страдальца к себе, агент Короны закинула свою ногу эльфу на плечи и, резко свернув её, свернула шею. Наёмник магов с последним вздохом осел. Он лежал на животе с неестественно повёрнутой головой в багровой жидкости, известной всем под названием "кровь". Она быстро впитывалась в землю, перекрашивая тропу в алый цвет.
Всё ещё восхищаясь мастерством моей напарницы, я случайно повернул голову и еле-еле успел увернуться от раскалённого меча, летящего прямо в меня. Успел почувствовать его жар. Он легонько поцарапал меня, после воткнувшись в сосну.
- Хиляк! - крикнул я и заметил, что у мага уже новый меч... или тот же?
И только тогда пришла боль. Ужасная, нестерпимая боль. Раскалённый меч, призванный моим врагом, проштрыкнул мне правый бок, сломав ребро (если одно) и пробил насквозь печень. Камуфляжный костюм приобретал красный цвет. Я закрыл рот руками, чтобы не закричать, и сомкнул от боли глаза. Невидимая сила ударила по спине, и я упал на землю. Голова тоже заболела. Реальность спокойно, но уверенно покидала меня. Навязывались мысли: "За что я веду борьбу? Зачем всё это? Всё? Зачем? Ведь легче просто уйти. Уйти навсегда и больше никогда не испытывать боль. Ни душевную, ни физическую. Уйти..."
- Мой тебе совет: магия для защиты, оружие для нападения, - словно невидимая рука вернула к реальной жизни, вытащив из океана неуместной философии. Аэдэс по-прежнему спокойно наблюдала за всем. Зачем я ей сдался? Она в силе и сама всё исполнить, всё, все поручения Короны. - Действуй.
Волчий зуб у меня в руке нагрелся. Я чувствовал надвигающуюся опасность. Меч вылетел из рук мага. Силовое поле было разрушено. Но оно выполнило свою задачу. Избежав прямого замаха, я попытался встать, но тут же последовал сильный удар по спине железной цепью. Железные крюки, продрав одежду, вцепились в тело и выдрали куски плоти. Судорожно вздрогнув, я ударился лицом об землю. Влажная земля проникла в рот. С отвращением выплюнув её, я крикнул:
- Keine Schmerze!
Боль приутихла. Я даже нашёл в себе силу подняться. Метаморф одной рукой держала магическое поле, запрещая магу доступ. Она взглянула на меня и сообщила, протянув свободной рукой кинжал:
- Пора. Сделай то, что должен сделать. Tempus!
Время замедлило свой ход. Но я мог быстро двигаться. Маг же, словно плавал в формалине, двигаясь плавно и медленно. Ради Эннирэ...
Если кто-то решит прогуляться лесом, то вряд ли он встретит на узкой тропе три трупа, плавающих в багровых реках крови, с многочисленными глубокими порезами и царапинами.
Хотя, всё возможно.
На моё лечение ушло больше половины собственного резерва. Но зато теперь я чувствовал себя как новая копейка.
Мы стояли у лежачей каменной статуи гладиатора. И тут меня осенила мысль, которая раньше мне в голову приходила: лицо гладиатора было подлинным воплощением ужаса и испуга, а люди такого призвания никогда не показывают свою боль или чувства окружающим. Кровь может закипать в их жилах, кислота разъедать их плоть, сталь разделять мышцы от костей, но лицо останется серьезным и бесчувственным, являясь фальшивой картиной внутреннего мира. В любовь они не верят, а полагаются всегда только на себя; друзья не больше и не меньше, чем просто окружающие для них, и вообще, свято верят истине: "Один против всех, и все против одного".
Мозаика потихоньку приобретала недостающие частички. Я уже догадывался, что изображено на картинке, но с выводами не спешил, так как мог упустить некоторые важные фрагменты...
- Заметь, что на теле ни пореза, и вообще, я никогда не видела, чтобы, когда горгулья убивает, тело каменело, - удивлённо сказала Аэдэс, - интересно, как она его так прикончила?
Я осмелился перевести разговор в другое русло:
- Скажи, зачем тебе я? Моя помощь зачем, если это можно назвать помощью?
- Пойми, сила сейчас - не главное. Я чувствую, что дело нечисто, но тебе гораздо легче и быстрее удастся в нём разобраться. Возможно, только тебе, Кэртл, и суждено это сделать, - метаморф немного смягчилась. Я впервые увидел в ней мягкую, добродушную девушку. Она дружелюбно похлопала меня по плечу и мило улыбнулась. Но вмиг взгляд её стал соколиным, а улыбка и вовсе исчезла. - Эннирэ где-то поблизости! За мной.
Это мнение было ошибочным. Я знал это, её рядом быть не могло, иначе я б почувствовал. Но всё равно побежал следом за напарницей.
Мы перебежали мост через реку. Уже солнце успело скрыться за горизонтом. Было достаточно темно, хоть всё вокруг ещё можно было разглядеть. Первые далёкие звёзды маленькими белыми точками зажглись на небе. Слабый ветерок повествовал о возможном счастье, если стать вольным, как он. Чернокаменная башня тёмным столбом скрывала небо. Это строение давно запущено и разграблено. Остались только стены, небольшой сад, спасшийся от огня, старые фонари и несколько деревянных скамеек потрёпанных временем недалеко от входа. Башня ещё в прошлом столетии принадлежала Короне, но после нашествия варваров она осталась пустовать. Это был обзорный пункт и крепость в одном строении. Для меня до сих пор остаётся загадкой, каким образом огромный бронзовый колокол эпохи Восхода, уцелевший на вершине Чернокаменной башни, сам по себе отбивает каждый час.
- Она на скамейке! Ещё чуть-чуть! - ускорив темп, кричала Аэдэс.
На лавочке и в самом деле кто-то сидел... кто-то... девушка... Эннирэ... Она, заметив нас, встала и заговорила:
- Приветствую тебя, метаморфомаг Короны! Я слышала, что ты меня разыскиваешь, - она слышала? ОТКУДА?! Слышала о действиях секретного агента Короны?!
Бам... колокол издал оглушающий стук.
- Где ты была?! - срываясь на крик. - Я ведь волновался!
- Что тебе угодно, Аэдэс? Зачем я тебе понадобилась?
Бам...
- Мы хотим иметь сотрудничество с тобой. То есть, Корона хочет.
Бам...
Она меня игнорировала! Даже не удостоила взглядом! Словно меня здесь вообще нет! Нет, это не она. Я знал, что это не она, с самого начала. Что-то поселилось в её теле. Обида не могла её так сильно изменить.
Бам...
- Эннирэ, можно несколько вопросов, - деликатно спросила метаморф.
- Да, конечно, - мигом, не раздумывая.
- Почему ты отсутствовала сегодня на своём Скальном Выступе?
Бам...
Я стал терять контроль. Чувствовал, что даже криком не заработаю долю секунды внимания. Уже было темно и холодно. Даже плохо были видны черты лица обеих девушек. Я махнул в сторону железного фонаря, установленного в двух метрах от лавочки, одарив его ярким светом.
Бам...
- На меня напала свора боевых магов, и я не успела вовремя, - ответила Эннирэ, а я чувствовал, что это ложь.
-А где ты провела день? - контрольный вопрос метаморфа.
Бам...
Моя рука судорожно дрожала. Я чувствовал, что теряю её. Но так должно было быть. Почувствовав жар, дёрнул ею, схватив из воздуха длинный стальной меч с остро заточенными лезвиями. Не теряя времени, я засадил его по саму рукоять в грудь Эннирэ, целясь в самое сердце. Мгновенный крик, и молодое женское тело от неожиданного удара упало наземь.
Затрещина от Аэдэс.
-Ты что сделал?!
Бам...
- Истина от меня не скроется.
- Сумасшедший! ЧТО ты наделал?! - удар по лицу, и я уже на коленях.
Бам...
- Она не реагировала на свет. Это не Эннирэ.
Аэдэс закрыла глаза и схватилась за голову в недоумении.
Я подвёлся и взглянул на мёртвое тело.
У трупа больше не было длинных темных волос, лицо приобрело грубые мужские черты, тело значительно увеличилось в объёме, на руках выросли бицепсы...
Бам...
В десять часов вечера гладиатор Адириор был убит. Я не ошибся.
Каменная статуя тоже изменилась. Тело окаменело, потому что горгульи навсегда превращаются в статую при смерти. Мне было больно осознавать, что никогда больше не увижу её, не согреюсь от её объятий, не услышу ласковый голос.
- Держись, Кэртл. Я верю в тебя. Хоть я должна тебя покинуть, чтобы доложить обо всём Короне, но я верю, что ты сам сможешь преодолеть трудности и пережить горе. Прощай.
Я опустил голову, а когда повернул её в сторону, где стояла Аэдэс, заметил только смольную птицу, которая кинув прощальное "кар", чёрной точкой исчезла на фоне ночного неба. Магия агента Короны развеялась - камуфляжный костюм исчез, а его заместило моё старое одеяние, но уже сухое.
Силой мысли я поставил статую на ноги.
- Ты помнишь, мы были счастливы? Ты и я. Помнишь, я обещал, что мы будем всегда вместе, всегда. Извини меня за то, что я не сдержал своего обещания. Извини, что не уберёг тебя...
И тут я кое-что вспомнил. Я запустил руку в карман и извлёк оттуда кулон единства.
- Помнишь, я говорил тебе, что пока этот кулон у нас, мы будем вместе... Я тоже помню. Я иду к тебе.
Я взял Эннирэ за руку и одел себе на шею цепочку с меленьким медным листочком итаквэ.
Каждой осенью деревья итаквэ теряют свои листья, осыпая нас дождём чувств. Я чувствую тепло её руки, а она моей. Нас никто и ничто больше не разделит. Мы остались вместе. Навсегда...