Я стоял на углу пересечений улиц Строителей и Космонавтики у входа в книжный магазин. Мои часы показывали 16:37. До прихода Оли оставалось двадцать минут. Было прохладно по всей видимости скоро мог пойти дождь. Не ажидано за моей спиной раздался спокойный женский голос.
- Юноша у вас есть закурить? - Голос принадлежал брюнетке с поразительно красивыми пухлыми губами. Взгляд ее темно карих глаз был спокоен. Было такое ощущение, что они у нее чуть косят. Но это ее не портило. Наоборот придавало милое загадочное очарование всему ее облику. Чуть подкрашенные ресницы. Смуглая матовая кожа лица. И чуть заметный шрам у левого виска.
- Я не курю. - Ответил я. Чуть попятись в сторону, что бы дать пройти очаровательной незнакомке.
-А зажигалка найдется?
- Да я вообще не курю. - Мне, почему то перед ней сделалось стеснительно. Мои щеки залились краской стыда.
- Ты кого ждешь?
- Нет. Ну, в общем, я жду. - Запинаясь ответил я.
- Меня зовут Жанна, а тебя как?
- Максимом. - Растеряно проговорил я.
- Максим знаешь мене сегодня очень одиноко. Я не хочу оставаться сегодня одна. Ты меня выручишь?
- А чем я Вам могу помочь?
- Давай зайдем и посидим в Олимпе на Монсуровском проспекте. Тут не далеко. Выручай.
Мое лицо покраснело до корней волос. Я знал, где находиться Олимп. Но еще, ни разу там не был. Я не знал , что отвечать.
- Максим у тебя свидание?
- Да.
- Позвони своей девушке, и скажи, что не можешь сейчас прийти. Придумай, что ни будь. Ты должен мне сегодня помочь.
Я достал свой мобильник, и заворожено смотря на губы Жанны, набрал номер Ольги. Я не успел ни чего произнести в трубку.
"Макс! Приветик! - Весело закричал мой мобильник голосом Оли - А я только, что собиралась тебя набрать. Максик я не могу сейчас прийти. Я так расстроена. Надо маму дождаться. Ты не жди меня. Расстроился? Я отключаюсь, а то деньги могут закончиться. Покеда."
Я отвернулся от Жанны, меня охватил нестерпимый стыд.
- Не расстраивайся. Вот видишь, она сама не может прийти. Пойдем, а то ты совсем озяб. - Голос Жанны был спокоен, как и взгляд ее не обыкновенных глаз.
Вот уже как год мы часто встречаемся с Жанной. Она замужем ей 28 лет у нее двое детей. Этой осенью мне в армию.
Оля встречается с моим двоюродным братом Андреем. Они часто сорятся.
Дежурный по КПП младший сержант Максим Дальский в это августовскую ночь своего очередного дежурства сидел у окна дежурки, подперев своею ладонью, подбородок и как всегда с надеждой смотрел на звездное небо.
Гарнизон, где служил Максим, спал и не о чем не тревожился. За исключением может быть нескольких прапорщиков, которые тихими тенями бродили по территории в поисках какого либо не порядка на территории гарнизона.
Августовская ночь своим не обозримым куполом накрывала землю. Из глубины далекого космоса звезды посылали Максиму свое молчаливое мерцание.
Максим с душевным нетерпением всякий раз ждал, когда вот-вот на короткий миг появиться падающая яркая звездочка. Он старался в эти секунды их падения загадывать свои самые сокровенные желания.
Иногда желание Максима загадывалось в момент яркого секундного падения звездочки. Тогда Яков очень радовался этому и на листочке бумаги ставил шариковой авторучкой с красными чернилами черточку. Таких черточек в эту ночь у Якова уже набралось больше сорока.
Так же в эту августовскую ночь в беседке-курилке, которая находилась, как раз напротив окна КПП недвижимо сидел прапорщик Степан Закопайко.
Он внимательно следил за действиями Дальского и мысленно с радостным рвением уже составлял рапорт на имя командира части.
В своем рапорте на имя командира части полковника Мраморова, прапорщик Закопайко описывал во всех подробностях, не достойное поведение младшего сержанта Дальского, во время несения им дежурства по гарнизону.
Все это происходило в одной из Псковских частей ВДВ.
На, утро прапорщик Залайко после своей ночной слежки за дежурным по КПП Максимом Дольским внезапно заболел, слег в медсанчасть и там в одночасье помер.
Прапорщика Закопайко хоронили всей частью. Младшему сержанту Дальскому и еще нескольким сержантам поручили произвести над свежей могилой бывшего прапорщика три прощальных салюта холостыми патронами.
К прощальному поминальному столу помимо сослуживцев прапорщика пришло много, много гражданского люда.
Сейчас спустя месяц после кончины прапорщика о нем все позабыли и на могилу к нему уже не ходят.
А звезды как сыпались на землю из далекого космоса так и продолжают сыпаться
День и неделя умерли в одно касание. Не уютно. Так стремительно ждал выходных.
Почувствовал, что уже не собрать мной оброненные мои собственные минуты жизни.
За окном растекается фиолетовый сумерек. Выхожу на улицу , подхожу к автобусной остановке. Автобус подхватывает ожидающих и мало знакомых друг с другом людей. И надрывно несет нас в своем железном утробии по улицам старого города.
Город заснежен, холодно и безлико светят уличные фонари. Автобус остановился . выхожу. Вступаю на скользкую поверхность тротуара. Прохожие молчаливо в не ярких одеждах идут, друг другу на встречу.
Хочется вскрикнуть, упасть, побежать! Но куда? Но зачем? Ноги идут автоматом вперед.
Дверь подъездная. Тамбур первого этажа. Свет не горит. Сумерек на улице за спиной мрачно потух. Шаги гулко идут по ступеням. Запахи домашних кухонь слоятся на лестничных площадках.
Дверь за номером 44. Стою, звоню нажатием на черную кнопку. Слышу шаги. Взгляд равнодушный встречает меня. Слова пусто без смысла доносятся до слуха.
Нельзя любить не любимого. Нельзя любить не любимую.