Видишь, как похожи по звучанию эти слова: матах - мотек? И означают одно и то же: сладкий мой . И мне хочется называть тебя именно так, хотя мы не виделись более 30 лет. Ты, матах, спрашиваешь, откуда в моём лексиконе так много армянских слов и ждёшь односложного ответа. Но ты, конечно, ждёшь, что ответ будет честным, а раз так, то быстрым он быть не может. Быстра лишь наша с тобой жизнь: раз - и уже скоро полтинник... А чтоб ответить на этот вопрос, время надо. Время и терпение, они ведь всегда рука об руку идут.
А начать, матах, хочу издалека. Помнишь, как мы с тобой родились в 1961 году в столице мира? Вернее, самого момента рождения ты, как я , помнить не можешь, естественно. Но сам город Баку ты , конечно, помнишь. Я знаю, что ты сейчас киваешь в знак согласия: да, мол, Баку помню, да, мол, столица мира. А я ещё добавлю: мира и спокойствия. Большая часть города состояла из бакинских двориков, большая часть людей жила в них. Они ничуть не напоминали питерские дворы - колодцы, бездонные и бесчувственные, - напротив, в них жила душа города, его своеобразие. Красивыми дворики не назовёшь: неширокий, непритязательный вход, затем нужно было пройти между мусорными ящиками, с одной стороны, и туалетами, с другой. Мусорные ящики были питательной средой для крыс, а из туалетов несло тем, чем должно было нести. Потом некоторые туалеты приватизировали: на них появились висячие замки, и это при том, что изнутри они часто не закрывались. Далее следовал кран посреди двора, где стиралось бельё , набиралась вода для хозяйственных целей. Кран был одним из мест встречи жителей двора, особенно его женской части. Во время постирушек обсуждались все новости: ругались соседские дети, оценивались мужья, болоньевые плащи , а потом нейлоновые рубашки, хоронились, а потом вытаскивались из могил президенты и их жёны. Мужчины, как правило, в первую половину суток отсутствовали, они добывали хлеб насущный, трудясь на предприятиях развитого социализма. Чтобы прожить, многие находили себе халтурки после рабочего дня и тогда приходили заполночь. Но основная масса мужского населения к вечеру уже была дома и восседала у своей двери, расслабляясь кружкой пива или стаканом вина. Пить в столице мира вовсе не возбранялось, а вот перепивать считалось постыдным. Но самым большим позором считалось валяться на улице после перебора спиртного, и таких было немного.
Это сейчас, матах, там грохают высотные домины. Но от этого город теряет душу, которая, как я думаю, жила в тех старых бакинских дворах. И - знаешь, что, матах , ещё скажу? Сейчас Баку - не столица мира, сейчас он становится похожим на какой -нибудь там Нью-Йорк или Москву, где чувствуешь себя, как пел один певец, маленьким среди небоскрёбов. А тогда... Тогда каждый, живущий в городе, чувствовал себя частью его и сердца людей бились в унисон, причём город был камертоном. И попробовал бы кто-нибудь вякнуть что-нибудь неподходящее про Баку ! Ему пришлось бы срочно искать стоматолога. И это в случае , если бы выжил, несчастный...
Но я, кажется, отвлёкся. По дворам продавали баранину и осетрину. Помнишь, матах, как приходили мужчины с заплечными мешками, крича: "Балыг! Балыг!" или "Гойун! Гойун!" Они вынимали из карманов пружинные весы - безмены, нанизывали товар и обязательно благодарили , уходя. Тут же, на месте, разжигались мангалы, нанизывались и жарились шашлыки, да какие! Что в мире может сравниться с апшеронским барашком? С каспийской осетриной? Ой, не смеши меня матах, своими креветками! Их, кстати, вёдрами разносили по дворам, к пиву в самый раз! И - что скажу, матах? Всё это было настолько естественно, что никто и представить себе не мог, что может быть по-другому .Не мог, пока нас не перестроили (чуть не сказал: перессорили). Теперь, задним умом, мы все понимаем, что мы потеряли. Мы потеряли Город. Город, как в песне, которого нет, и вряд ли будет . К сожалению, матах, человек понимает истинную ценность вещи только после того, как её лишается.
У меня , при всём этом, язык не повернётся назвать Город ласковой матерью. Для меня, матах, Баку скорее был строгим отцом . Строгим, но справедливым. Живя в нём, я должен был прислушиваться к его мудрым советам, жить по его мудрым, не мной заведённым , правилам. Город был ещё Тамадой, он всегда сидел во главе любого стола, даже круглого, за Баку произносились тосты, ему желали долголетия, процветания, ведь Он был и Отцом, и Тамадой, и убелённым сединами аксаккалом.
Вот в таком, матах, месте нам с тобой посчастливилось родиться и вырасти. И начало моего повествования начинается оттуда, из тех благостных времён.
Ты всё ещё сомневаешься, что Баку был столицей мира? Что, матах? Нью-Йорк-столица мира? А почему ? В Баку не было даже Чайна - Тауна? Ара, ты меня удивляешь, клянусь. А Арменикенд? Зачем нам их Китай-город, когда у нас была своя Армянская деревня? Чем она хуже? Это центральные районы Города, где армяне составляли большинство: район Арменикендского базара, район Нагорных улиц, ну, и, конечно, Завокзальные улицы. Мы с тобой окончили школу в Завокзальном районе, помнишь, кто составлял большинство учеников и педагогов? Твои соплеменники, матах, я в классе был один еврей .
Армяне были хорошо вписаны в жизнь города . Как бы сказали сейчас, интегрированы. Это значит на простом языке, что ничем особым они от других не отличались, такие же люди, как все, и так же любили Город. Единственное, наверное, что не стёрлось -все поголовно болели за ереванский "Арарат". Помнишь, матах, год ,когда "Арарат"завоевал и чемпионское звание, и взял Кубок СССР? То есть, сделал дубль? На всех углах Арменикенда было намалёвано: "Арарат - дубль". А когда встречались бакинский "Нефтчи " и "Арарат"? Эти матчи собирали полные стадионы, каждый болел за кого хотел и- знаешь, матах, -никто ни во время, ни после матчей не дрался, не устраивал побоищ и погромов. Тогда не у всех были телевизоры, и люди часто приходили в гости просто вместе поболеть, часто за разные клубы. Лично мы с папой, когда портился телик, спускались к соседям, тёте Нуник и дяде Артюше, или наоборот. Они, понятно, болели за "Арарат", а мы , ясно, за "Нефтчи" . Все болельщики садились чинно за стол, подавался крепкий "слоновый" чай в грушевидных стаканах - армудах, конфеты - карамельки и, конечно , самодельное варенье - розовое, ореховое, айвовое, кизиловое, белая черешня - всех не упомнишь. После игры сразу не расходились, обсуждали последние новости: про детей, про соседей, про Муслима... В сотый раз приходили к выводу, что с Муслимом никто сравниться не может, и на этом расходились. А я тебе так скажу, матах: Муслим - это навсегда. Это - как наш с тобой Город. К сожалению, его мы тоже потеряли...
Ну, чего ты расчувствовалась так, что аж слезу пустила? Эй, матах, ау! Муслима вспомнила ? Баку наш перед глазами встал? Придвинься, матах, я тебе слёзы вытру. Ой, как льются, аж вниз падают! Вам, женщинам, легче, вы - чуть что - и в слёзы. Потому и больше нас , мужиков, живёте. Мы - то в себе всё держим и на сердце переводим, вот и уходим раньше. Матах, ну, перестань, побереги слезу-то, она тебе ещё понадобится .Хотя слёз у вас , баб, всегда много.
Ну, ладно. Я уже упомянул чаепития за футбольными матчами. Чай вообще сопровождал нас всю жизнь. Куда ни зайди - тебя обязательно посадят за стол, подадут армуд с чаем. Не выпьешь - обида будет. По всему городу располагались чайные-чайханы, и там всегда, в любое время года и дня, сидели люди и пили чай с кусковым сахаром вприкуску. Справедливости ради, надо сказать, что сидели в основном мужчины: восток-с, матах. Вот и моё повествование начинается в чайхане улице Бакиханова, рядом с швейной фабрикой Володарского.
Именно там мы с моим другом Кареном сидели и потягивали чай из армудов. Говорили о том, о сём, и разговор как-то зашёл о гаданиях и гадалках. Я вообще-то в эти дела не верю, о чём ему без обиняков заявил. Карен по натуре был добродушным, медлительным парнем, он со мной не спорил, знал мою упёртость. Он просто улыбнулся и сказал:"А чего зря болтать, давай съездим ко мне, к маме сестра приехала из Еревана, она классно на кофе гадает. Вот у тебя и будет возможность проверить, надо верить в гадания или нет." И я согласился- отчасти из интереса, ведь никогда мне прежде не гадали, отчасти, чтоб доказать, что всё это- выдумки. Честное слово, матах, если б я знал, как это повернёт мою судьбу, не согласился. Но тогда- кто знал?
Итак, сели мы в такси, которое быстро примчало нас к Карену домой. Жил он возле железнодорожного вокзала, в относительно новой этажке, на последнем, пятом этаже. Зашли мы, я помню, освободились от чая, он отвёл меня на кухню, посадил, "жди", говорит. А сам зашёл в салон (в Баку называли салон столовой) и с кем-то там по-армянски переговаривается. Потом, видимо, получив согласие, открывает дверь: "Заходь". Я захожу в комнату. У Карена в салоне стояла , как у большинства тех, кто мог себе позволить, большая не то румынская, не то югославская стенка, стол с шестью стульями и большой диван, драпированный, как и стулья, тёмно-зелёной велюровой тканью. На диване сидела, по всей видимости, его тётя в спортивном синем костюме. Голова её была повязана ярким красным мохеровым шарфом, и это было первое, что бросилось мне в глаза, матах. Немного погодя, когда глаза привыкли к буйству красно-зелёно-синей палитры, я под ней рассмотрел и саму тётушку. Это была средних лет, невысокая, упитанная женщина с крупными, даже грубыми, чертами лица, на котором, тем не менее, выделялись живые чёрные глаза и крючковатый нос. Только взглянув в мою сторону, она отшатнулась, замахала руками, как бы прогоняя меня, и что-то закричала по -армянски Карену. Я остановился в растерянности, не зная, что делать. Карен, я видел по его лицу, тоже обомлел, отвечая ей. После недолгих переговоров он знаками показал мне, чтоб мы вышли на кухню.
На кухне мы закурили, успокаиваясь. "Ну, что сказала твоя тётка?"-спросил я . "Не знаю, как сказать",-ответил Карен. "Скажи, как есть, я всё равно не очень верю во все эти дела. Что, недолго осталось? " Он почему -то испугался: "Нет,дело совсем не в том. Просто она сказала, что тебе гадать не будет, нельзя ей . "Я опять не понял:"Что значит-нельзя? Что за дела такие?" Он пыхнул дымом: "Нельзя, говорит, потому что кем-то ты там был в прошлой жизни. А ещё она сказала, что тебе уже говорили." И, видя, что я закипаю, ухмыльнулся: "Успокойся, не бесись, я всё выясню, но не сегодня, пусть пройдёт время".
Покурили мы ещё ,посидели на кухне, и я уехал..
.
Ни с чем уехал, только обозлился -и на себя, и на Карена, и на тётку его. Так то гаданье и закончилось, матах.
. Тебе ещё не надоело слушать? Почему спрашиваю? Просто вижу в глазах нетерпение. Ой, опять ты спрашиваешь, откуда. Честное слово, дойдём до этого. Наберись ещё немного терпения. Помнишь пословицу:"Терпенье и труд всё..." Нет, матах, это неактуально. Как показывает нынешняя действительность, терпенье и труд всё обоср.. .Вот, хорошо, что смеёшься, а ведь только что слезами исходила. Раз так, продолжу.
Помнишь бакинский бульвар? Его широкая, двухъярусная аллея простиралась вдоль морского побережья от площади Азнефть до морского порта, километра на три. Это было излюбленное место свиданий, прогулок и просто праздного сидения на вечно непокрашеных скамейках. Помнишь, как после выпускного бала сюда стекались все ученики всех школ города пошататься вместе, может, в последний раз? На верхнем ярусе, подальше от моря, росли оливковые деревья, переходящие в небольшие сосновые рощицы. Ближе к морю были рассажены декоративные растения на участках, специально огороженных для этой цели, причём росли они как бы из травяных газонов. Весной, когда приходила пора цветения, создавался красивейший пейзаж: сочетание зелёной травы, стройных кипарисов и яркоцветущих растений на фоне синевы моря.
Слушай, матах, как легко всё же вам, женщинам, увлажнить зерцала! Только что ведь улыбалась, а уже... Ладно, успокойся, я подожду.
По всей площади бульвара располагались кафешки, шашлычные и, конечно, чайные. Помнишь ресторан "Гилавар"? Там подавали отличный табака, а чуть поодаль, среди деревьев, была чайхана. В ней мы сидели после прогулки по бульвару спустя несколько дней. Мы - это я и Карен.
"Знаешь, что, -говорю я ему,-"ты меня втянул в это дело, ты и распутывай. Что там твоя тётушка про меня наговорила?" И при этом чувствую, как кипит мой разум возмущённый. "Чё это там про прошлую жизнь, про что-то мне там говорили!" Он в ответ слегка осклабился, выпустил дым:"Что, задело за живое? Ты же говорил, что во всё это не веришь!" ...И смертный бой вести готов: "Кончай свои армянские загадки! Говорила она тебе что-нибудь?"- "Говорила, говорила, успокойся, цаве танем" - "Что из тебя клещами надо тащить? Конкретнее можешь?" Он затянулся, помолчал немного. "Не знаю, надо ли тебе говорить . Каждый из нас проживает несколько жизней. Когда человек умирает, отмирает только тело, а душа потом вселяется в другую телесную оболочку. Ты понимаешь, о чём я?" Я тогда был атеистом: "И что, ты хочешь сказать, что был в прошлой жизни китайцем? "- "Не знаю, может, и так ,память о прошлой жизни стирается. Она мне про тебя сказала, что в одной из прошлых жизней ты был кем-то таким, что ей нельзя тебе гадать." - "Ладно, -я немного успокоился, ведь Карен говорил это с серьёзным видом, матах. "А что значит: ему уже говорили?" Он отпил чаю, как бы собираясь с духом : "Это значит, что кто-то, когда-то, что-то тебе говорил про твою судьбу, просто ты не помнишь. А может, помнишь, но не придаёшь значения. Подумай, что это может быть". Он откинулся назад, снова осклабился, затянувшись: "Только успокойся, тогда сразу вспомнишь".
И я стал думать, вспоминать. На память я никогда не жаловался. Все, кто меня знает, всегда поражался, какие подробности я порой вспоминаю. Просто память избирательна. Механизм памяти устроен таким образом, что всё ,с точки зрения человека, ненужное стирается. Напрягшись, нужно гриф "ненужное" поменять на "нужное", и можно многое восстановить. Очень похоже на то, как из "мусорной корзины" компьютера извлекаешь сведения и переводишь в актуальность. Вот так я и сидел, матах, прихлёбывал чай, подкармливал мозг кусковым сахаром, курил, напрягая его смолами, и заставлял копаться в "мусорной корзинке". И я вспомнил один эпизод из далёкого детства...
Матах, что смеёшься? Что? Я в детство впал? А разве плохое у нас было детство в столице мира? Вовсе не плохое, матах, многие позавидовали бы. Для меня особенно, школьные годы я свои не люблю вспоминать . А что в них хорошего, кроме нескольких светлых пятен? Ведь учился, как проклятый... Ладно, давай вместе впадём в детство.
Мои бабушка с дедушкой жили в одном из двориков напротив трамвайного парка, на улице 10 Нагорная, в самом сердце Арменикенда. Двор как двор, как я их уже описывал: туалет, кран, мусорные ящики.. . И всё же по какой-то непонятной причине я очень любил здесь бывать, играться с местными мальчишками .Однажды, когда мне было лет 4 или 5,не помню, помню, что это было жарким бакинским летом, мы с местными пацанами играли в прятки. По-моему, я даже водил. Вдруг игравшие со мной мальчики заволновались, зашушукались:"Ерванд идёт! Бежим!"
Из одного из дворов неспешной походкой слепого человека, постукивая перед собой палочкой, вышел Ерванд. Несмотря на жару, мужчина был одет в чёрный костюм и белую рубашку, застёгнутую на все пуговицы доверху. Картину довершала чёрная фуражка, тоже одетая несмотря на жаркую погоду. Ерванду тогда было лет 45, и он с детства был абсолютно слеп : у него не было зрачков, и смотрел на мир одними белками. Честно говоря, матах, вид у него был жутковатый. Он подошёл к стоящей на улице скамеечке, постучал по ней тростью, проверяя, и сел, причём - я до сих пор это помню - сидел он очень ровно, как будто в позвоночнике у него стояла ость из металла. Бессовестные мальчишки принялись дразнить его: "Ерванд - сервант!" Он, конечно, не обращал ни малейшего внимания. Я молча наблюдал со стороны, стоя у наружной стены одного из домов.
Неожиданно слепец поднял трость и указал на меня, хотя он меня ни видеть ,ни слышать не мог. "Иди сюда, матах" .Мальчики, только что играющие со мной, стали оттягивать меня за руки, шепча:"Не иди! Не иди!" Мне, честно говоря, было страшновато, но я всё же подошёл, любопытство и какое-то притяжение направили меня к скамейке, на которой сидел слепец. Он ласково потрепал меня за плечо: "Садись рядом, матах". Я, несколько осмелевший, опустился на скамейку, но на самый краешек. Ерванд добродушно улыбнулся: "Придвинься ближе ,не бойся, матах". Я немного придвинулся, всё же сохраняя дистанцию. "Ты Льва Захаровича внук?" - "Да",-тихо ответил я. Мальчишки жались недалеко, знаками показывая мне, чтобы я сматывался. Ерванд палкой показал на них: "Ты их не слушай, матах, наши мужчины вообще глупее наших женщин. От них ты только страдать будешь. Зато женщины наши тебя любить будут, матах, увидишь. Ты тоже в долгу не останешься, когда придёт время, поможешь". Он положил руку мне на голову и что-то прошептал, закрыв глаза. Потом открыл их и ,посмотрев на меня белками, улыбнулся и произнёс:"Матах, знаешь, кто такой католикос? Это - самый главный армянин. Один католикос, когда умирал, завещал:"Айре, берегите евреев, всё от них, и Б-г от них, с ними закончат - за вас возьмутся. Понял, что я сказал, матах? Просто запомни, придёт время - вспомнишь, тогда поймёшь ,пока ты ещё маленький. Ну, иди ,матах, передай привет бабушке с дедушкой".
Я вернулся к мальчикам, чтобы продолжить игру, а Ерванд ещё посидел немного ,а потом встал со скамейки и неторопливой ,осторожной походкой слепца засеменил обратно в свой двор.
Вот такую историю я , матах , вытащил из мусорной корзинки своей памяти. Пытался вспомнить ещё что-нибудь похожее, но, сколько ни вспоминал, больше ничего в голову не приходило. Не знаю, зачем она хранилась в уголках памяти, матах. А может, так и должно было...
Рассказал я всё это Карену, он мне говорит:"Знаешь , что? Всё это неспроста, во всём есть какой-то смысл. И, чтоб докопаться до него, давай сделаем вот что: допьём чай и поедем к этому Ерванду. Там увидим, что будет". Я подумал про себя:"А почему бы и нет? Что мешает? Сто лет в тех краях не был, хотя почти каждый день по нескольку раз мимо проезжаю!"
Сказано - сделано.Сели мы в такси и через четверть часа приехали на 10 Нагорную. Вышли из такси, смотрю вокруг: ничего особенно не изменилось, такие же вокруг дворы с непокрашеными, покосившимися воротами, та же песочница посреди улицы, где я копался с мальчишками, та же самодельная беседка, в которой, как и много лет назад, мужчины играют в нарды. Подошли мы к ним: "Здравствуйте! Ерванда где можно найти?" Посмотрели они на нас с удивлением :"А вы кто ему?" Одного из игравших я узнал. Звали его Арарат. Это был высокий, здоровый мужчина с чёрными, как смоль, волосами, такими же усами и белозубой улыбкой. Ночами, я помню, Арарат приходил очень поздно, всегда пьяный, иногда вообще домой не являлся. Работал ли он, никому не было ведомо, и где, тоже. Но все знали, что его жена Эля обшивает ну, может, не весь Баку, но весь Арменикенд - это точно. Её почти на улице не было видно, так как работала она день и ночь, но когда появлялась, все соседи торопливо замолкали: вдруг Эля подумает, что обсуждают её мужа! Говорить о б Арарате непочтительно Эля категорически запрещала, хотя часто, по ночам, когда Арарат в очередной раз приходил на ушах, соседи слышали отборнейшие армянские проклятия. Детей она, впрочем, рожала регулярно и , очевидно, полагала, что этого вполне достаточно, чтобы считать Арарата своим мужем и защищать от злых языков.
Арарат тоже меня узнал, заулыбался белозубо из-под усов :"А, помню тебя! Давно не был в наших краях! Знаешь, Ерванд умер 4 года назад. Жена вон в том дворе живёт, Мотагой зовут. Зайдёшь во двор - иди до конца, дверь слева. А зачем тебе?"
Но мы с Кареном уже шли в указанном направлении, так что вопрос повис в воздухе. Впрочем, и самого Арарата нарды интересовали больше, и вдогонку мы услышали звук шашек, стучащих по нардной доске.
Дверь в конце двора слева была открыта. Мы, постучавшись в дверное стекло, зашли после того, как женский голос разрешил нам по-армянски. Ну, что тебе сказать, матах? Первое, что бросилось в глаза- ужасающая бедность, почти никакой обстановки. Второе, что впечатлило - чистота: окна и пол вымыты до блеска, нигде ни одной пылинки. На одном из четырёх покосившихся стульев сидела слепая женщина лет пятидесяти. Глаза её были закрыты, а когда открывались, то часто-часто моргали. Мы с Кареном поздоровались, она что-то сказала Карену по-армянски. "Она спрашивает: ты внук Лёвы?" Я кивнул, как будто Мотага могла это видеть. Она опять что-то произнесла по-армянски. "Говорит, что они ждали тебя".
Пока я приходил в себя от удивления, женщина крикнула: "Виген,екстэ!" Вовнутрь зашёл паренёк лет 15-ти. Он поздоровался с нами по-русски. Со мной он поздоровался особенно радостно, или мне так показалось? Мотага обратилась к нему на своём , и Виген вышел в соседнюю комнату и вернулся с небольшим целлофановым кульком. "Мы скоро уезжаем",-произнёс он тихо. "Папа перед смертью сказал, чтобы мы уезжали, здесь скоро плохо будет. Просто пока похоронили, пока с долгами рассчитались, пока дом продали..."
Мотага опять что-то нетерпеливо произнесла по-армянски, как бы подгоняя его. "Папа сказал, когда Лёвы внук придёт, передать ему". С этими словами он вытащил из кулёчка небольшую, но изящной работы цепочку и протянул мне. Я с первого взгляда понял, матах, что цепочка золотая. Такую работу можно отлить только из одного металла, жёлтого..
А теперь представь ситуацию, матах, и пойми меня правильно. Вокруг - сплошная бедность и уныние, почти полное отсутствие обстановки, а мальчик протягивает мне золотую цепочку. Ну, не абсурд? Естественно, я стал отказываться принять дар. Что тут началось! Мальчик побледнел, Мотага бросилась мне в ноги, что-то кричит по-своему. Я стоял в полной растерянности, не зная как поступить. Тут Виген тихо сказал: "Воля покойного отца -закон. Вы просто обязаны взять цепочку. Не обижайте нас, не видите - мама плачет?" И вправду: из невидящих глаз женщины катились слёзы.
Что я мог сделать, матах ? Взял я подарок Ерванда, положил в портмоне. И сразу всё вокруг изменилось: заулыбались мать и сын, просто засияли. Положил я цепочку в потайное отделение , попрощались мы и вышли.
А теперь мне просто необходимо выпить чего-нибудь остренького, заодно и горло смочу. Зачем? Потому что , матах, я приступаю непосредственно к сути . Да ,всё ,что нарассказал до этого, было присказкой. Выпьешь со мной? У меня с собой ковбойская фляжка с коньяком. Каким? Моим любимым - "Ахтамаром". Люблю с юношества за приятный, мягкий шоколадный привкус. Ох, лишь бы не испортили! Ну, сейчас испробуем. Ой, неплох, недурен! Ну, отопьёшь немного? Брезгуешь? А что? Коньяк не пьёшь? Этот стоит попробовать, матах, честное слово. Ладно, не буду настаивать..
Понимаешь, матах, ответ на твой вопрос требует напряга. Сейчас поймёшь, почему. Потому и я себя немного взбодрил. Ты меня спросила, откуда в моём лексиконе столько армянских слов. Больше тянуть не буду, отвечу прямо: у меня были связи со многими женщинами - твоими соплеменницами. От них и словарный запас мой пополнялся, и не только он...
Вот видишь, ты смущённо улыбаешься. Мне тоже немного не по себе, матах. Ну, как об этом расскажешь? Ой, подожди, ещё немного хлебну "Ахтамарчику", кстати ,эта любовь к нему - память об одной из них..
Рассказывая о подобных вещах, можно легко перейти грань порядочности, поэтому надо мягко проплыть между Сциллой правдивости и Харибдой пошлости. Трудное это дело, матах .Не знаю, как это у меня получится, но попробую. Если брякну что-либо неподобающее, остановишь, ладно?
Сейчас скажу то, с чем многие не согласятся, но я уверен, что далеко не одинок в своём убеждении: девочки армянской национальности были, по сравнению с другими, как бы это сказать, наиболее продвинутыми. В отношении чего? В отношении всего, матах . Что смутилась ? В отношении того самого тоже. Почему? Я не специалист по евгенике, говорю как наблюдатель со стороны. И дано им было от природы больше, чем другим, а на щедром азербайджанском солнце эти прелести созревали очень рано, как гроздья спелого винограда. Может, поэтому армянки раньше начинали встречаться с мальчиками, рано выходили замуж, рано рожали. Словно боялись перезреть. Опять я сказал что-то не то, матах? Пока терпимо? Тогда продолжу.
То, что армянские девушки были более продвинутыми, проявлялось и в другом: они охотно выходили замуж за мужчин других нацирнальностей, и при этом являлись прекрасными жёнами и матерями. Тогда, в те благословенные времена, на армянках женились и евреи, и русские ,и - сейчас это трудно представить - азербайджанцы. Баку был столицей мира и в этом: межнациональные браки отнюдь не были редкостью. Что говоришь? Твой папа учил тебя, что выходить замуж надо только за своего? Не знаю, матах, может, он и был прав, спорить не буду, только знаю, что народная мудрость гласит: сердцу приказать нельзя, да и жизнь не запрограммируешь.
Но я, кажется, отвлёкся. После того, как в потайном отделении моего портмоне появилась та золотая цепочка, мне стало везти на романы . И знаешь, что меня больше всего и поражало, и восхищало в армянках? Нет, матах, не только их женская красота, хотя это, конечно, тоже играло не последнюю роль. Но больше поражало их стремление любыми путями быть рядом с любимым человеком. Не знаю, откуда это в вас, матах, заложено, но у меня всегда с армянками склеивалось, и всегда тянуло друг к другу с полоборота. Ни разу не упомню со стороны хоть одной из них хоть какой-то материальной заинтересованности, только чувства ,а это очень подкупает мужчину, матах, делает его безоружным..
Что говоришь? Тебе я никогда не нравился? Ничего, матах, как поётся в той песне, наша дружба больше, чем любовь. Не обижайся, но и я тебя воспринимал только как друга. А кто тебе нравился? Ну, колись, колись !Кто? Да неужели он? Ну, матах, вас, баб не поймёшь!..
Почему не поймёшь? Да потому, что он был достаточно посредственным ,ничем особым не выделялся. Кстати, матах, он был по национальности азербайджанец. Я знаю, что сама знаешь. Просто видишь, что сердцу приказать невозможно? И до чего у вас с ним дошло? Ну, чего ты ,в самом деле? Прошло ведь тридцать лет, со многих вещей гриф секретности можно снять, я, видишь, снимаю. Что ,неужели дальше поцелуйчиков не дошло? Кто помешал, родители , что ли, узнали? А, они не догадывались? Неужели, если узнали, убили бы? А кто же помешал? А, события вокруг Нагорного Карабаха помешали! Ой, матах, знаешь, скольким людям они жизнь испортили! Я как раз к ним подбирался, ты мне помогла. Спасибо, матах, дай поцелую... В щёку, не бойся, я знаю, что ты ему верность хранишь... И это после замужества, рождения сына и развода! Храни , матах, храни! Я ему при случае передам , какая ты ему верная, как он много в жизни потерял, бедный! Не из-за этого? А, от меня коньяком несёт? Говорил я тебе, выпей со мной! Тогда мы были бы в одинаковом положении, можно было бы даже в губы целоваться... Смеёшься? Смейся, матах, я люблю, когда люди смеются, тем более, что сейчас я приступаю к вещам, о которых можно говорить только серьёзно.
Матах, ты знаешь, где это Карабах? Ты там была когда-нибудь? Я тоже не был. Что говоришь? Твоя мама из Карабаха, царство ей небесное? И что она говорила? Проклинала этот Карабах до самой смерти? Утверждала, что эти все события всем жизнь испортили? Сто процентов права была твоя мама, просто проклинала она не тех, матах. Проклинать надо грязных политиков и их идейных покровителей и подпевал, которые заварили эту грязную кашу. Простые люди не виноваты, они, как и прежде, хотели спокойно жить, растить детей, ходить на работу, ходить друг к другу в гости, на свадьбы, пить за здоровье друг друга, чокаться, обниматься... Но "слуги народа" и их идейные вдохновители решили по-другому, и всё пошло наперекосяк. И знаешь, что меня удивляет больше всего, матах? Что столько лет прошло и никто за это не ответил. Это лишь доказывает то, что следы преступления ведут на самый верх, а его на "чёрную скамью "не посадишь. Но эти негодяи, матах, забывают, что есть Высший Суд, Суд Б-жий. А там спасенья не будет...
Больше я на эту тему говорить не буду, боюсь испачкаться в политиканских рассуждениях. Просто скажу : Город, столица мира, наш Баку не выдержал этого удара, стал разрушаться , как после землетрясения силой в 10 баллов. Он стал оседать, как аксаккал, которому вонзили нож в спину. Город и раньше терял своих жителей: постоянно шёл отъезд евреев, люди других национальностей уезжали и приезжали, но всё это шло как-то медленно и незаметно глазу. А тут - вдруг массовый отъезд армянского населения, что, конечно, подтолкнуло и еврейское быстрее уезжать, да и многие русскоязычные призадумались... А сколько в Городе было смешанных браков! Всем пришлось подняться с насиженных мест.
Что происходит с кирпичной стеной, из основания которой вынули несколько кирпичей? Правильно, матах, она падает, сколько ты её ни подпирай снаружи. Те люди, что стали уезжать, - они и были теми кирпичиками, матах . И Город не выдержал удара по основам, стал меняться.
Выражение лиц на улицах изменилось. Когда-то один певец пел: "Баку - столица, в улыбках лица..." Куда это всё подевалось? Люди стали другими, одни с подозрением стали присматриваться к другим: не армянин ли? Помню, однажды ехал в такси, шофёр, я чувствовал, со стороны косился на мой профиль: не армянин ли? Узнав, что нет, обрадовался... Мыслимо ли было такое раньше? Азербайджанцы ведь вообще отличаются своей терпимостью к другим нациям. А тут - как будто подменили всех...
Знаешь, матах, очень большая часть людей верят в то, что Господь создал человека по Своему образу и подобию. Это они себе льстят, матах. Ты тоже в это веришь? Верь, конечно, это право твоё, лично тебя я разубеждать не буду, знаю твою упёртость. Льсти себе дальше. У меня на этот счёт другое мнение. Какое? Очень простое: мы всё же от дикого зверя. Какого? По виду - от обезьяны, но ручаться не могу, может, и от овцебыка, а может, от индоутки. Знаешь, почему я так мыслю? Потому, что во всех нас это зверь сидит. Сидит глубоко-глубоко, но иногда выходит наружу - полакомиться свежатинкой. И тогда ... Тогда плохо бывает слабым и беззащитным. Им и так хуже, чем всем остальным, а когда зверь вылезает из людского нутра - тогда положение становится безнадёжным. Они - вечные закланники, матах, жертвы со стороны более сильных, и их, слабых, судьба предрешена. Ну, скажи, мыслимо ли такое, если бы все были созданы по Его образу и подобию? Откуда же тогда звериная сущность, проявляющаяся ,в последнее время, столь часто? И куда исчезли последователи Персея?
Знаю,знаю,матах,что впал в риторику, но ведь как хочется ,чтоб были ответы на эти вопросы! И чтобы Персеи были... Ведь Циклопы же не вымерли, расплодились даже! И ведь знают же некоторые , как вытащить из нас зверя, как натравить друг на друга, умеют направить вектор жестокости в нужное им русло! Не перестаю удивляться ,как это у них, подлецов, получается! Слаб человек всё же, матах, очень слаб. Его легче сподвигнуть на плохое, посулив выгоду, чем на доброе, которое, как правило, бескорыстно. А ты говоришь, что по образу и подобию!
Надоело слушать? Богохулу несу? Да нет, матах, не это моя цель. Просто я приступаю к страницам, как я называю, покрытым гусиной кожей, страницам, связанным с Сумгаитом.
Вот ты мне сказала, матах, что в Карабахе не была ни разу. А в Сумгаите? Тоже нет? Хотя бы знаешь, где он? А я хорошо знаю, матах. Это небольшой рабочий городок на берегу Каспия, в котором располагались химические заводы. Вернее, сами заводы были как бы за чертой города, в промышленной зоне, но сколько их было! В основном население города и работало на этих заводах. Почти при каждом заводе была своя медсанчасть. Я работал в медсанчасти, которая обслуживала завод ,где трудилось около 10000 человек. Так как производство было химическим, а правила техники безопасности соблюдались очень относительно, то зубы у людей портились со скоростью звука и работы было много. А так как на зарплату врача прожить невозможно, я , конечно, как и большинство зубников, делал очень незаконные вещи, то есть протезировал на свой страх и риск, причём работал и с драгоценным металлом тоже. Это приносило неплохой доход, и с этого жила моя семья. Женился я почти сразу же по окончании мединститута, один за другим на свет появились двое детишек. Жили мы отдельно от родителей, в отремонтированном доме моих бабушки и дедушки, в Арменикенде.
На вырученные от свадьбы деньги я купил "Запорожец" - помнишь, матах, такую машину? Я абсолютно уверен, что только государство, ни во что не ставящее своих граждан, могло выпускать подобную дрянь. Лишь человек, любящий копаться в машинах, по-моему мнению, может позволить себе подобную роскошь. У меня же "Запор" часто выходил из строя, я чинил одно - летело другое, причём запчастей не было, где-то я их находил, переплачивал втридорога... По счастью, я познакомился с одним инвалидом по имени Николай Фёдорович. Этот добродушный мужчина за бутылку медицинского спирта, который у меня всегда был, мог починить всё в "Запоре", у самого имелся такой же в наличии. Вот такими образом, с помощью спирта и Николая Фёдоровича, я и умудрялся ездить на своей рухляди. Думаешь, матах, что "Запор"был куплен со вторых рук? Ошибаешься, купил я его в магазине, новый... Просто, какое государство, такие машины.
Каждое утро по дороге на работу - а моя медсанчасть была за чертой города - я проезжал по трассе мимо поворота ,ведущего в Сумгаит, над которым красовался плакат с портретом Ленина и красными буквами выведено: "Сумгаит есть воплощение славных идей В.И.Ленина". Трудно сказать, какие такие идеи имели в виду авторы плаката. Во всяком случае, после известных событий, случившихся в Сумгаите, плакат убрали.
Как ты уже, наверное, поняла, матах, люд в Сумгаите в основном жил небогатый. Но простой и славый. Надо ли говорить, что на заводе почти все меня знали? Очень многие, помимо невысокой зарплаты, жили побочными заработками. Один из моих пациентов рыбачил в море и, конечно, продавал то, что наловил. Помнишь те благие времена, когда осетрина стоила 5 рублей за кило, а чёрная икра-40? Сейчас, в век валютного рынка, где господствует евро и доллар, такое может только сниться.
Итак, в ТОТ день этот пациент зашёл ко мне в кабинет и сказал, что если я хочу, то после смены могу заехать к нему прикупить даров морских. Сказано-сделано. Закрыв кабинет, я вечерком поехал по давно знакомому мне адресу. Естественно, просто так меня никто отпускать не собирался, всё было, как обычно: когда я приехал, был уже накрыт стол, икра и осетровый шашлык ждали, чтобы ими запили холодную водку. Посидели мы, как уж не раз бывало, во славу кавказского гостеприимства, а это дорогого стоит, матах, ты сама знаешь. Уезжать я поднялся, когда был уже поздний вечер. Помню, голова была пока ясная, только ноги слегка подкашивались. Открыл я багажник своего "Запора",положил мне хозяин того, что я прикупил, а потом говорит: "Дохтур, ты едешь нетрезвый, поздно, да ещё осетрину с икрой частную везёшь, давай прикроем это всё от ГАИ. Я дам тебе старые одеяла и тряпки, потом выбросишь". Я согласился, он принёс из дому кучу старого тряпья, прикрыл дары моря, я расплатился, попрощался и выехал из его частного двора. Еду себе и думаю, как славно, что я родился на Кавказе, в славном Баку, как славно, что работаю в Сумгаите, и всё подобное, настроение благостное, подогретое спиртным и подкормленное шашлыком из осетрины.
Еду себе и понять не могу: поздний вечер, а светло, как днём. Это потом, матах, оказалось, что армян громят, а так - ну, кто мог представить себе подобное? В Азербайджане было относительно спокойно, были, конечно , предпосылки, но никто не мог предположить, что дойдёт до такого.
Газую себе и даже на нетрезвую голову удивляюсь: бегают какие-то группы людей, что-то выкрикивают, пожары горят, и их никто не тушит... Что-то я своей мутнеющей головой начал въезжать, когда увидел такую картину: прямо по проезжей части бежит женщина, причём при свете фар видно, что в одной ночной рубашке. А ещё фары выхватили из темноты, что на руках женщины один ребёнок, а сзади, цепляясь, за ночнушку, бежит ещё один.
Остановил я машину, залезли они назад, все в слезах, соплях. Я опять не полностью врубаюсь, матах:"Что случилось?" Эта женщина мне через рыданья и всхлипы стала объяснять, что армян громят. Я немножко протрезвел, говорю им:"Ложитесь и -ни звука!" Остановил "Запор",открыл багажник, вытащил одеяла и прочее тряпьё, что рыбу прикрывало, и накрыл своих пассажирок. Кричу:"Сделайте вид, что спите!" Мы двинулись.
Едем мы, значит, в сторону выезда из Сумгаита, туда, где плакат с Лениным, и только я подумал, что , даст Б-г, пронесёт, как навстречу машине, по проезжей части, группа людей. Конечно, мне пришлось остановиться. Помню, подумалось:"И никто не узнает, где могилка твоя"...
Один из группы мужчин отделился, подошёл. Я опустил стекло, он спрашивает по-азербайджански: "Ты армянин?" - "Нет, - отвечаю, не армянин, а еврей" - "Как, -говорит, - докажешь? У тебя паспорт с собой?" Я нагло дышу ему в лицо водочным перегаром: "Паспорта нет, но ОН у меня с собой всегда, могу показать, если не веришь". Ты же знаешь, матах, что еврейских мальчиков обрезают на восьмой день после рождения. Я в этом смысле исключением не был, а вещественное доказательство было при мне. В случае чего - а что мне оставалось, как не предъявить его тем погромщикам?
Но до этого, слава Б-гу, дело не дошло. Парень улыбнулся, оценив мою наглость, и вернулся к шайке. Прошло несколько минут, полных томительного ожидания. Я видел из машины, как они что-то обсуждают, потом к "Запору" подошёл другой, постарше, очевидно, главарь. В отличие от предыдущего, он чисто говорил по-русски. "Откуда едешь?" - "Из Нефтечалы, за рыбой ездил." Он покосился на заднее сиденье:"А там кто?" - "Да жена с детьми спят, устали с дороги." - "В Сумгаит зачем заезжал?" Пока я готовился соврать ,что заезжал к родственникам, к машине подошёл ещё один погромщик. Он посмотрел на меня и по-азербайджански сказал главарю: "Я его знаю. Он на нашем заводе работает зубным врачом. Как поживаете, доктор?"
Я, честно сказать, его не помнил, да и в темноте не особенно вглядывался, но радостно схватился за соломинку:"Всё хорошо, спасибо. Как зубы?" Он просиял в темноте золотыми коронками (может, и моими руками сделанными): "Спасибо, доктор, хвала Аллаху, не болят". "Ну, - говорю я в шутку, - видишь, твоего доктора не пропускают? Если что случится, кто тебе будет зубы лечить?" Парень опять улыбнулся, а потом что-то сказал главарю на ухо. Они отошли к основной массе людей. Опять потянулись минуты. Я почувствовал, что спинка сиденья намокла от пота. Вскоре мой пациент, однако, вернулся, один:"Доктор, этот говорит, если ты зубной врач, у тебя должно быть золото". Я, матах, говорил тебе, что работал и с золотом, и на заводе многие это знали. Но в тот день, как на грех, у меня при себе золотых коронок не было.
Я стал лихорадочно соображать, что мне делать, чем откупиться от негодяев, ведь именно этого они хотели. Руки автоматически вытащили портмоне и стали шарить в том отделении, где я держал золотые изделия и коронки. И - вдруг! Есть! Я нащупал позабытую там давно золотую цепочку. подаренную мне покойным Ервандом. Вытащив цепь, я протянул парню:"Это пойдёт? Это всё, что у меня с собой есть." Он бережно взял цепочку, отошёл, потом вернулся с куском красной тряпки. "Это нужно нацепить на антенну, доктор, тогда никто не тронет". Сам, кстати, и нацепил. Погромщики расступились, и я ударил по газам"Запора". Всё это время, кстати, я не выключал мотор, боялся, что не заведу:"Запор"-всё ж не "Бумер", матах...
Больше нас и вправду никто не останавливал, и я благополучно выехал на трассу, ведущую в Баку. Еду и говорю : "Ну, как вы там?" В ответ - ни звука. Я снова: "Слышите? Как вы?" Опять тишина... Я остановил машину на обочине, повернулся, откинул одеяла и охренел: женщина лежит в полной отключке ,глаза закатились, ночнушка откинута, и, извини за подробность, матах, я увидел, что она даже нижнее бельё не успела одеть, маленькая девочка спит мёртвым сном, а большая... Большая смотрит на меня невидящим взглядом, большой палец во рту - классическая картина шока. Знаешь, матах, я тогда подумал: алкоголь вреден, но лучше иногда быть пьяным...
Ну, матах, совсем ты раскисла. Хорошо вам, женщинам: всегда себя слезами подбодрите. Почему плачешь? Кого больше жалеешь: меня или девочек моих? Ладно, не обижайся, шучу я, знаю, что всех сразу. Всеохватывающая у тебя доброта, матах.... Вот видишь, уже улыбаешься. Ты в шоке? Хотя бы ты не произносила бы этих новомодных выражений! Сейчас на каждом углу:"Я в шоке! Ну, я просто в шоке!" Этим они, произносящие, ,как правило, выражают удивление. На самом деле, матах, шок -очень сложная и тяжёлая вещица. Тот, кто его хоть раз в жизни пережил, никогда не забудет, а его, шока, последствия могут проявляться всю оставшуюся жизнь..
Я, помню, когда увидел картину, открывшуюся из-под старого тряпья, испытал самый настоящий шок. Как будто по голове кувалдой треснули. Честное слово, матах, если бы я не был подшофе, не знаю, как действовал бы дальше. Ещё раз повторю, матах: как хорошо, что я перед этим как следует принял на грудь, это и смягчило восприятие, водка сыграла роль амортизатора.
Состояние шока проявляется по-разному. У меня началась как бы запоздалая реакция, стало мутить, чувствую, ноги ослабели, совсем не держат. Из машины я вылезти пытался, да не смог . А потом я ещё своей тяжёлой головой подумал: какой смысл приводить в чувство? Важно тогда было не это, а поскорее да подальше удалиться от смертельного очага. Стоять на трассе тоже мне показалось опасным. Ночь, если подъедет кто-то, даже ночная милиция, чёрт знает ,чем кончится. Ведь в Сумгаите в тот день царили полное безвластие и анархия вседозволенности. Поэтому я уже никому не доверял, боялся и за себя, и за моих девочек. Постоял немного, чуть пришёл в себя и поехал. Решил: поеду в аэропорт , во-первых, дальше от города, во-вторых, я там кое-кого знал. Дорога долгая, пока ехали, слышу: под одеялом движение началось, тихий плач, шёпот. Ну, думаю, вроде, выходит мать из шока, будем жить!
Приехали в аэропорт. Я оставил их в машине, предупредил: сейчас вернусь! В здание аэропорта почти невозможно зайти , несмотря на позднее время, всё забито, люди сидят на чемоданах, на полу, вокруг полный бардак. Милиция никого никуда не пускает, пробиться куда-либо - задача практически невыполнимая. Ну, думаю, что делать, в крайнем случае отвезу к себе, переночуем, а утром посмотрим. Жена с детьми на даче в Бильгя была, у своих родителей. Меня всё продолжало мутить, и я пошёл в туалет, только там было мало народу. Мало-то мало, но кабинки все заняты. Пришлось ждать, не будешь же на пол, всё же образование не позволяет... Тут из одной выходит мужчина в форме пилота , я ещё удивился: у них же свои службы! Я к нему: "Командир, послушай! Людей спасти надо!" Он руки моет, делает вид, что меня, пьяного, не слышит. Я снова: "Командир, спаси, у меня жена-армянка, чуть её с детьми не убили, еле вывез. Ты же видишь, что творится!" Он хочет выйти, молодой такой, чуть узкоглазый, светлый, видимо, татарин, я ему мешаю: "Командир, у тебя же тоже семья, не бери на душу грех: мог спасти от смерти и не спас." Он мне говорит:"Сколько человек?" - "Трое, командир ,жена и две дочки." Вижу, размышляет, говорю: "Сделай хорошее дело, я в долгу не останусь. У меня в машине осетрина и чёрная икра, идём, возьми." Он мне : "Пойдём, посмотрим". Вышли мы, подошли к машине, я открыл багажник, дал ему рыбину, банку икры, он взял, говорит: "Сейчас приду". Ушёл , а я думаю: а вдруг кинет? Я даже не знаю, с какого он рейса . Но страхи мои оказались напрасными, он порядочный был, вернулся, говорит:"Надо ещё одну рыбу для командира, ещё икру и четыре бутылки коньяка". Я ему говорю:"Какие проблемы, командир! Сейчас сбегаю!" Побежал в буфет, там очередь. Я бармену издали пальцами показал, что и как, в общем, эту проблему тоже решил.
Возвращаюсь с коньяком, отдаю ему всё, что было, пилоту говорю:"Командир, как зовут?" Он мне говорит: "Равиль" Я ему : "Равиль, а куда летите?" - "В Казань" - "Сам оттуда?" Он смеётся: "По глазам догадался?" - "Командир ,помоги ещё ,прошу. Посадишь в такси, скажешь, в гостиницу"Татарстан." Он мне говорит:"Зачем такси, я сам отвезу, у меня как раз отдых"-"Ещё одна просьба, Равиль. Ты сейчас отнеси всё, когда вернёшься, у девочек, стюардесс, насобери одежды, в том числе и нижней, ведь убегали так, что даже исподнего не успели одеть". Он укоризненно покачал головой и ушёл.
Я открываю машину, говорю девочкам:"Сейчас вам принесут одежду, в машине оденетесь, пойдёте с пилотом прямо в самолёт, летите в Казань" . Женщина говорит: "Ой, хорошо ,у меня в Астрахани родственники, оттуда доберёмся". Я ей: "Прилетите в Казань, там он вас отвезёт в гостиницу, я вам дам записку, вас разместят на ночь, а там разберётесь, вам помогут уехать". Нацарапал записку, дал женщине, как раз Равиль пришёл, торопит: "Скорей, босс, прощайся, уже посадка". Дал одежду, отошли мы, курим, пока те одеваются, он меня спрашивает:"Как жинку зовут?" Откуда я знаю? Что сказать? Еврейская голова сообразила, говорю в шутку :"Зачем тебе, командир? Клеить будешь?" Он засмеялся: "Да просто , как обращаться?" Я говорю первое, что попало в голову : "Зара",всё равно они все без паспорта. В это время девочки мои вышли из машины, Равиль говорит: "Всё ,прощайтесь". Бросилась женщина мне на шею, целует, я ей на ухо говорю"Зара тебя зовут, поняла?" Она поняла, говорит тихо:"А Вас как зовут?" Я представился .-"А меня Карина". Я ей : "Теперь ты жена моя, Зара, поняла?" Она опустилась на колени, рыдает, ноги целует, а Равиль говорит: "Вот она тебя любит, блин! Моя бы меня хоть наполовину так любила, сука!" Поцеловал я Карину, девочек, -старшая так и пошла, как лунатик, за мамой, младшая залезла на руки, -пожал руку Равилю, и ушли они за пилотом в глубокую ночь.
Ну, спасибо, матах, что в обнимку полезла! Целуешь даже солёно! Дай, слёзы вытру! Водянистая ты моя... Нет, только этого не надо, не герой я вовсе. Просто сделал то, что следовало, честно, без пафоса. Ты лучше скажи, как у меня интересно сложилось, как одна цепочка, из золота, замкнула другую, из жизни. Я не из тех, кто верит в судьбу, но как это объяснишь? Только тем, что ничего в жизни просто так не бывает. Наверное, всё же прав был Карен...
Матах, ну, перестань слезиться, иссохнешь у меня на руках! Слава Б-гу, самые тяжёлые воспоминания , покрытые гусиной кожей, остались позади. Начинаются более приятные, правда, связанные с теми, о которых забыть хочется. Но разве такое сотрёшь? Как хорошо, если б можно было, как в замечательном фильме: тут помню, там не помню...
...
. Тебе, наверное, интересно, что и кому я написал в той записке, которую передал спасённой женщине, и, вообще, откуда у меня связи в Казани. Чтобы прояснить этот вопрос, перенесёмся на несколько лет назад, и не в Казань, а в Кисловодск, куда мои родители возили нас с братом почти каждый год отдыхать, и куда я с семьёй продолжал ездить и после женитьбы. Однажды, в очередной приезд, а было это ,если я не ошибаюсь, через год после свадьбы, мы с женой и коляской, в которой спал наш первенец, гуляли в парке. Матах, ты помнишь кисловодский парк? Множество различных деревьев и кустарников, журчит речушка, тишина, чистота... Если и есть рай на грешной Земле, то он называется Кисловодск.
Сели на скамейку, и рядом с нами присел старичок. Евреев на свете мало, в Кисловодске ещё меньше, но мы в тельняшках, а моряк моряка... Словом, я сразу понял, что рядом примостился целый морской дьявол. " Дьявол", закрыв глаза, приложил правую руку на запястье и что-то сосредоточенно пришёптывал, потом удовлетворённо кивнув, вынул из кармана кулёчек со сливой и, протянув в нашу сторону, сказал:"Дгузья, не хотите ли угоститься сливкой, очень хогошая сливка". Мы вежливо отказались. Старичок огорчённо покачал головой и стал жевать. Разговорились. "Дьявола " звали Исаак Маркович , а сел он на скамейку, чтобы проверить, не изменилась ли частота пульса после подъёма в Сосновую горку (когда ты в последний раз это делала, матах?)
Исаак Маркович в былые года работал стоматологом в 2 санаториях и ,являясь старожилом Кисловодска, был личностью в местных зубных кругах известной. Мы подружились, он пригласил в гости, познакомил с женой, Тамарой Матвеевной (она была вторая, первая скончалась), первокласснейшим сухарём, впрочем, к нам вполне прилично относящимся. Исаака Марковича она называла любовно - Исачок, а он её -Тамагочка . В следующий приезд они помогли нам со съёмом квартиры ну ,а мы ,как водилось в те времена, посылали им посылки с гранатами, переписывались, перезванивались, в общем, отношения у нас сложились тёплые, приятельские, несмотря на существенную разницу в возрасте.
Как-то, в один из следующих приездов ,Исаак Маркович мне говорит:"А почему бы Вам не защититься? Я же вижу, с кем имею дело, Вам это вполне под силу". Я ему: "Спасибо, Исаак Маркович, но кто мне даст, да и зачем мне?" - "Это я беру на себя, я знаю весь профессорско-преподавательский состав Москвы, Киева, Ленинграда, Казани, они все у нас отдыхают, сведу с кем надо, а дальше сами сориентируетесь". Я к этому серьёзно не отнёсся, думал, просто так, по доброте душевной , гонит старик, но я ошибался. Однажды получаю телеграмму из Кисловодска:"Срочно вылетайте в Казань такого-то числа, по такому-то адресу, Вас ждут".
Теперь ты уже знаешь, матах, что в Казань из Баку вылетал только один рейс, причём вылетал очень поздно ночью.
. К тому же, самолёт небольшой,ТУ-134. Я уже не помню, что наболтал главвврачу, когда отпрашивался ,каким образом удалось достать билет. Помню, что за билет пришлось немало переплатить и что сидел я в самом конце салона, потому что тот билет был последний. Ещё помню, как всю дорогу летел и думал:"Зачем мне это надо?"
Под утро самолёт благополучно приземлился в Казани. Багажа у меня не было, я быстро вышел из здания аэропорта, сел в такси, назвал адрес. Подъехали к дому около пяти утра. Заходить ,звонить в такое раннее время я постеснялся, просидел внизу часа полтора, потом решился и, зайдя в подъезд, поднялся наверх по лестнице и позвонил. Дверь долго не открывали, потом я увидел, что в дверном глазке появился лучик света, быстро, впрочем, исчезнувший. Меня явно внимательно изучали с другой стороны двери. Наконец, сонный мужской голос произнёс:"Кто это?" Я сбивчиво, вполголоса , как мог, объяснил. Дверь открыл высокий седовласый мужчина. Кроме семейных трусов из материала ярко-зелёного цвета в белую ромашку, на нём ничего не было. Я в явном замешательстве произнёс : "Здесь живёт профессор О.?", никак не предполагая , что человек в семейных трусах - это и есть он, на что мужчина, даже не смутившись, посторонился и , сделав пригласительный жест внутрь, сказал: "Проходите". Я прошёл в большую столовую, мужчина прошёл вслед за мной, убедился ,что я сел на диван. Он величественно, как только можно это сделать в семейных трусах, удалился в соседнюю комнату и вернулся из неё уже в махровом банном халате и шлёпанцах. По- прежнему выдерживая солидную паузу, он проследовал, очевидно ,на кухню, потому что вернулся с двумя тарелками вареных сосисок, нарезанным хлебом и двумя чашками чая на подносе. "Садитесь, завтракайте". Мы молча ели, а затем профессор (я уже понял, что это он, методом исключения, ведь больше никого в квартире не было ) стал расспрашивать меня о цели приезда. Узнав, что я работаю на химическом производстве, он ненадолго вышёл и вернулся с книжкой:"Просмотрите вот это". То была монография - как сейчас, помню -диссертации на соискание учёной степени кандидата мед. наук на тему:"Состояние полости рта у рабочих ,занятых в ... производстве", автор А. К-н. Очевидно, по мысли профессора , я должен был сотворить подобный шедевр советской стоматологии . Договорились о том, что встретимся в мединституте в 12,а пока профессор попросил меня спуститься и ждать внизу.
. Я взял сумку со шмотьём, спустился. Профессор подъехал на ГАЗ-24 белого цвета, сам за рулём, в чёрном кожаном плаще. Теперь он мало напоминал того, в цветастых семейных. Я сел рядом, мы двинулись. Приехали, как я теперь знаю, в центр Казани. Здесь профессор остановил машину и говорит мне: :"Здесь рядом расположено несколько гостиниц, устраивайтесь. Если сами не управитесь, я помогу. До встречи в 12". И уехал..
Прямо передо мной было здание гостиницы "Татарстан", туда я и направился.
Гостиница "Татарстан" была стандартной гостиницей, похожа на гостиницу "Баку". Было ещё рано, в холле никого не было. Дежурная дремала за стойкой, на которой стояла "типовая" табличка" Мест нет". Зевая, слегка приоткрыв узкие, слегка раскосые глазки, она махнула мне рукой: туда, мол, туда, -в направлении дежурного администратора. Я пошёл к противоположной стойке, на ходу вытаскивая паспорт и засовывая в него купюру с Ильичом.
На месте администратора сидела женщина и что-то писала. Я положил паспорт на стойку и что-то стал бормотать насчёт устройства в гостиницу. Не поднимая глаз, женщина взяла паспорт и стала его внимательно изучать. Купюра при этом исчезла в ящике стола. Она закрыла ящик и только тогда взглянула на меня.
И - тут, матах, я почувствовал, что тону. Как -то по мальчишеской дурости я похвастался старосте нашего класса, Элине , что у меня 1-й юношеский по плаванью. Если бы я только знал, что у неё уже давно мастерский по гандболу! До сих пор помню, как я тогда облажался, матах!... Но будь я даже Грегом Луганисом, Майклом Фелпсом и Александром Поповым одновременно, шансов выплыть у меня не было никаких... На меня смотрели два Байкала, нет, два Лох-Несса, со дна которых поднялись два чудовища и потянули меня в глубину.
Женщина с лёгкой иронией и , мне кажется, не без удовольствия полюбовалась произведённым эффектом, улыбнулась и произнесла:"Полулюкс устроит?" - "Что?"-не понял я. "Нате анкету, идите оформляйтесь". У неё были белые жемчужные зубки - это я сразу заметил по долгу профессии. А ещё я заметил, что в ушах её серёжки с брюликами, ну, никак не меньше висюлек в чешской хрустальной люстре.
. Поднимаясь к себе в номер, я пытался прогнать дурные мужские мысли: "Ну, куды тебе до небес? Ты по земле еле ходишь! Такая краля, да ещё с такими камушками - это не для тебя! Наверное, у неё кто-то поинтереснее да побогаче, раз такая молодая, красивая, да уже и в администраторах..." Зашёл в номер, бросил сумку, залез в душ, переоделся, прилёг. Вдруг тихий стук в дверь. Открываю - она самая, с бриллиантами в ушах и изумрудами в глазах. Стоит, улыбается:"Пришла посмотреть, как устроились".
Итак, она звалась Татьяной, как писал Поэт. Но героиней пушкинского типа Таня не была, скорее ,наоборот. Зная, какое впечатление производит на нас , мужиков, избалованная вниманием, она всегда добивалась своего. Этакая женщина-вамп казанского разлива, буйная и неудержимая, смесь русского богатыря-блондина, папы и черноволосой ,зеленоглазой красавицы-татарки, мамы. Как говорится, Голливуд отдыхает ,и очень надолго.
Что я могу сказать в своё оправдание ? Разве что - жалкое: не виноватый я, она сама пришла!.. Или же процитировать слова великой Раневской: "Напора красоты не может выдержать никто!" Только эти готовые фразы смогу пролепетать на Страшном Суде, когда Он спросит: "Ну, как же ты мог ,кобель шелудивый, только женился, ребёнка родил, молодой папашка? Куда смотрел?" Но - добавлю: "Но это же Ты послал мне её, не так ли? Ты её создал ТАКОЙ и послал мне, жалкому грешнику!" И разгневается тогда Он:"Испытывал Я тебя, на прочность и верность испытывал! А для испытания оных качеств высоких неужели думаешь, что пошлю Квазимоду какую?" И останется мне лишь прощения просить да надеяться на милость Его... И-- опять вспоминается Раневская в фильме"Весна", когда она смотрится в зеркало и произносит неповторимо: "Красота-страшная сила!" Больше мне добавить нечего.
Через пару дней у меня кончились деньги, и я остался только с обратным билетом в кармане. Стыдно признаться, но моя ненасытная, только что получившая развод пассия взяла меня на своё содержание, и мы продолжали гудеть не снижая темпа. "Ничего, родной, натурой отработаешь!" Я и отрабатывал, благо , мне это тяжёлым оброком отнюдь не казалось, скорее, наоборот. Конечно, я для галочки нарисовался и пару раз в мединституте, но, глядя на моё опухшее от недосыпа лицо, профессор (а он, по слухам, был большой охотник до женского полу),по-моему, всё понял без слов. В принципе, это нужно было мне, а не ему.
. Я вернулся в Баку, потом снова прилетел, благо, предлог был, но диссертацию мог писать совсем на другую тему. Во второй раз я, по её настоянию , жил у темы своей диссертации (квартира Тане досталась при разводе), и мне даже не пришлось устраиваться в гостиницу, хотя с этим тоже проблем не возникло бы. Привёз я на этот раз намного больше денег (учёл опыт), но их всё равно не хватило... И в институте добросовестно появлялся, но теперь профессор, как мне кажется, уже не воспринимал меня всерьёз, хотя и терпел, по причине своей интеллигентности, мою бесстыдную рожу.
Второй мой визит в Казань стал последним. Больше я сюда не прилетал, просто испугался. Испугался, что не выдержу двуличия, фальши, игры на два фронта, испугался за семейную жизнь. И это при том, что Таня никогда меня ни о чём не спрашивала, ничем не попрекала. А ведь всё про меня знала: когда вертела паспорт, изучила всю подноготную. Сейчас, после стольких лет, уже тяжело говорить, какие чувства я к ней испытывал, но чувство благодарности осталось у меня до сих пор...
Ну, что так внимательно на меня смотришь, матах? Цаве танем, дыру пробьёшь - ведь, не залатаешь ! Что затихла - приуныла? Думаешь, будет ещё что интересное? Нет, матах, ты ошибаешься, больше ничего такого ,что ты ждёшь, не будет, в меню остался только коктейль "Сумгаит" - смесь физиологии пополам с грустью.
. Домой я еле доехал, несколько раз останавливался, сбегал на обочину: меня выворачивало наизнанку, последний раз прямо у ворот дома. Я выбежал из машины, сзади остановилось ночное такси, посигналило мне огнями, шофёр вышел, посмотрел, решил не связываться, хотя я перегородил дорогу, сел обратно, отъехал задним ходом... Я с трудом загнал машину во двор, зашёл в дом.,
Помню, мне было плохо, очень плохо. Я налил полный стакан "Ахтамара" -и опрокинул залпом в глотку. Вроде бы, немного отпустило. Дома, по счастью, никого не было, я упал в кровать и, не раздеваясь, уснул. Утром проснулся с головной болью, всё тело гудело, по-прежнему мучили жестокие спазмы в желудке. С трудом заставил выпить себя стакан чая, побрёл к машине. Открываю, чувствую запах. Подумал, наверное забыл опустить стекло, кошки залезли. Смотрю: нет, стёкла опущены... Потом пощупал заднее сиденье, понял: бедные мои девочки от испуга пометили мне машину. Быстро поехал к бульвару, там у меня за музеем Ленина знакомый шил чехлы, он снял их, заодно и заднее сиденье, сказал, отдаст в химчистку, должно помочь. Оттуда поехал на Торговую, в переговорный, у нас телефона не было, а от соседей я по понятным причинам звонить не хотел.
Разговор с Казанью дали , на удивление, довольно быстро, вот только Таня долго не брала трубку. Наконец, я услышал знакомо-певучее : "Алло!" - "Ну, как там мои девочки?" - "Всё путём, разместила я их на несколько часов, потом отправила в порт. Скоро по матушке-Волге в Астрахань отплывут. Ох, и наплакалась же я ,всё утро слёзы лила! Страсти-то какие!" - "Ты молодец, другого я не ожидал. Спасибо тебе" - "За что спасибо? Ты вот что лучше скажи: когда приедешь?" Я уже тогда знал, что не приеду, но как объяснишь? "Да приеду, Тань, пока не получается." Тут она как-то замялась: "Ты бы поторопился, а?" - "Да уже собираюсь" - "Ты не шути, родной, тут такое дело... Короче, замуж я собралась.". Я молчу, глотаю. "Тут один проходу мне не даёт. Он со школы за мной бегает, а сейчас, как узнал, что свободная я...ну, короче, не тяни с приездом! Перед смертью не надышишься!" - "Поздравляю", -говорю,-"рад за тебя," -"Ты погоди радоваться, я ему ещё ответ не дала. "Я опять держу паузу, а что скажешь? Что я мог ей обещать? "Да ,-говорит вдруг она ,-чуть не забыла! Каринка-то тебе кое-что велела передать. " - "Что передать?" -не понял я. "Да вот серёжки на ней были золотые, с рубинчиками, вытащила из ушей и мне оставила. Как приедешь - отдам." -"Ладно,"-сказал я вслух, а про себя подумал:"Это мой тебе свадебный подарок..."
Конечно же, в Казани я больше не был ,да и больше туда не звонил, ведь уже решил бесповоротно: всё, баста! О судьбе спасённой женщины мне ничего не известно, как и о дальнейшей судьбе моей казанской подружки. Надеюсь, что первая добралась до своих, а вторая устроила свою жизнь.
Всё, матах, я подошёл к завершению. Видишь, как интересно сложилось: всё началось с простого, казалось бы, вопроса, для удовлетворения любопытства, а какой слой жизни всколыхнулся, ходуном заходил! Интересно тебе было? Что говоришь? Хеппи-энда ждала , матах? В каком-то смысле всё и закончилось счастливо, - для героев моего рассказа, конечно: девочек я спас. А сколько людей не спаслось, матах? Сколько погибло зазря, став жертвой ненасытного Циклопа?
Со мной в одной группе учился парень , Эльчин Мирзоев. Когда начались погромы в Баку, он посадил в машину пожилую соседку-армянку и повёз её в аэропорт. Тогда уже в Баку стояли танки, введённые по приказу из Москвы..Так вот, когда они ехали, по машине пальнули из танка. Сама понимаешь, матах: никакой опасности гражданская машина для советской армии не представляла. Шмальнули просто так, развлечения ради, на спор: попаду - не попаду. Ну, выпили ребята, с кем не бывает по молодости! Эльчин погиб на месте, а женщина чудом выжила... Сейчас ему было бы 47, а он покоится в аллее погибших на месте бывшего парка Кирова. Особо близко мы не дружили, но, когда я был в Баку, посчитал нужным побывать в этой аллее, склониться над плитой, где выведено его имя.
Он был большим, красивым, очень весёлым парнем, обожал жизнь, был не дурак выпить, погулять. А как его бабы любили! За что ему такое ? За что такое безвинным женщинам, которых я вывез из горящего Сумгаита? Неужели вся эта возня, затеянная кучкой подонков вокруг Карабаха, стоила слёз, изнасилований, смертей совершенно невинных? Не думаю. Самое главное, матах, что никто за это не ответил и -я уверен- не ответит по причинам, о которых мы с тобой говорили. Так что , хеппи-энда у моего рассказа нет. Нет и быть не может, матах...
...
Зима в этом году никак не хотела вступить на территорию страны, хотя Израиль по ней изрядно истосковался. Были, однако, предвестники - редкие дожди с ветрами, но пробегали они скоротечно, как бы исподволь. Обсыпали отдельные части маленькой страны каплями и убегали дальше.
Сегодня был, вероятно, один из таких дней, когда погода решила покуражиться над одним из парков Тель-Авива. С неба среди полного штиля вдруг полил мелкий дождичек. Он-то, очевидно, и разбудил мужчину лет около пятидесяти, одиноко сидящего на скамейке. Тот открыл глаза и огляделся. Вечерело, было тихо. Совсем не так, как тогда ,в Сумгаите, подумалось ему.
Мужчина почувствовал движение под скамейкой, на которой мок. Наклонился посмотреть, улыбнулся: прямо под ним примостилась маленькая бездомная собачка со слезящимися глазками. Мужчина послужил ей живым зонтом. Он хотел встать, но передумал, вытащил из-за пазухи старый , ещё из Баку, видавший виды японский зонтик и расправил над собой. "Переживём и это", -подумалось ему, -"тем более, вроде, ослабевает".
Кроме мужчины и собачки, в тель-авивском парке уже давным-давно никого не было.