Аннотация: Песня "Вальс на костях" за авторством группы Тролль гнет ель. Из цикла Расшифровок
- Ну и мороз! - вместе с облачком белого пара выдохнул он, продираясь по глубокому снегу.
Замерзшая девушка смогла только кивнуть, пытаясь еще плотнее закутаться в шаль, и продолжать размеренно двигать ногами по проторенной парнем тропе.
И вправду, мороз стоял на славу. В старом-старом сосновом лесу было очень тихо, лишь дыхание парня и девушки, да изредка - тяжелый удар груды снега, сорвавшейся с веток старых сосен. Еще реже издалека раздавался треск деревьев, которые лопались, не в силах вынести столь сильный мороз.
На улице стояла ночь. Луна, всегда выглядящая ледяной, сегодня светила особенно ярко и казалась раскаленной. Мерцающие гвоздики звезд словно бы звенели в безмолвной мгле.
Ветра не было совершенно. Но отдельные снежинки катились с сугробов, в которые превратились верхушки сосен, и падали вниз. Этот медленный, словно тоже замерзший снегопад запорашивал одежду, лез в ноздри, волосы, снежинки липли к лицу. А мороз никак не унимался. Казалось, он хочет остановить путников, покрыть их снегом, сделать частью покоренного им леса.
- И если мы не согреемся, то ему это удастся! - пробормотал Абеляр непослушными губами.
Парень взглянул на девушку. Имк нахохлилась, словно воробей. Выходя из дома, она решила нацепить две шали. Тем не менее, губы девушки постепенно синели. Пар, вырывавшийся из ее носа, если не тут же оседал на одежде в виде инея, промерзал в воздухе.
Абеляр понял, что действовать надо сейчас, а не то может случиться что-то не совсем хорошее, даже плохое. Его взгляд зацепился за упавший ствол.
Дерево оказалось расколото надвое силой мороза. Этого оказалось достаточно, чтобы повалить могучий ствол на землю. Снег складывался около расколотого бревна в сугроб, образовывая некую стену посреди леса.
Он решительно свернул с пути к бревну. Имк, машинально двигавшаяся за его силуэтом, тоже повернула.
Дойдя до бревна, Абеляр заставил Имк ходить кругами и размахивать руками. Движение по кругу было необходимо для утаптывания снега, а руками - "для сугреву", как смешно гундосил ее отец перед тем, как опрокинуть в себя еще кружку эля.
Вскоре снег был более-менее утоптан, а в глазах Имк появился какой-никакой огонек. Это радовало. Хотя мероприятия по созданию сносной площадки были окончены, Абеляр все равно подгонял Имк ходить и дальше.
- Давай-давай, пусть кровь оживит руки и разольется по телу, вся синяя уже. Кто ж тебя такую замуж-то возьмет? - говорил он, и на его усах образовывалась наледь.
Абеляр, сплюнув ставшую тягучей слюну и проследив, как она в полете замерзает, стащил со спины ранец и выгрузил оттуда несколько предусмотрительно взятых полен. Найдя наконец топор, он пробрался сквозь сугробы к треснувшей сосне. По замерзшему лесу пронеслось с полдесятка гулких ударов. Порывшись в снегу, Абеляр достал почти все срубленные щепочки.
Внезапно его слуха что-то коснулось. Перехватив топор поудобнее, он прислушался. Но лишь для того, чтобы с облегчением выдохнуть и опустить орудие.
- Ага, согрелась? - тихо спросил он у поющей Имк.
- Ну немно-ого, - нараспев произнесла она. - А ты сейчас костер будешь разводить?
- Да, надо же как-то не умереть!
Абеляр пробрался назад. Имк постаралась, и площадка была вполне равномерно утоптана. Похвалив девушку, Абеляр принялся разводить огонь.
Спустя пару минут, несмотря на все старания ветра затушить эту искорку жизни, крохотный огонек перекинулся на щепочки, а потом начал с аппетитом поглощать любезно предоставленные ему полена. От него стал подниматься жиденький дымок, он шел столбом. Подумав, Абеляр совершил еще один рейс к бревну, но теперь вернулся с более солидными кусками расколотого дерева, но без топора. Мороз стоял такой лютый, что замерз даже металл: при последнем ударе лезвие просто-напросто раскололось пополам.
Имк уже смертельно надоело гулять по маленькому кругу, и теперь она сидела возле костра, протягивая к нему замерзшие руки.
- Если честно, то если я сейчас встречу ледяного великана прямиком из Йотунхейма, то нисколечки не удивлюсь. - заявил Абеляр, громко сгружая куски дерева в подтаявший снег и плюхаясь рядом с Имк.
- Нам повезло, что тролли в спячке, - усмехнулась Имк. - А то мне бы пришлось делить и на этих злобных бородачей. - и она достала откуда-то меховую фляжку и потрясла ею. Фляжка приветливо забулькала.
- О, мэтр Эль, как я рад его встретить в эту студеную ночь! - улыбнулся Абеляр, с благодарностью принимая мех.
- Мне оставь, я тоже не в лучшем состоянии, - шутливо взмолилась Имк, глядя, как Абеляр лихо совершает три глотка. - Бедная девушка тоже хочет пообжиматься с достопочтенным Элем!
- Не-не-не, - строго ответил Абеляр (при движении бровей с его лица посыпался иней). - Молодой девушке не подобает пить, даже в такую ночь.
С этими словами он взял фляжку в другую руку и отвел его подальше. Имк смешно забормотала и полезла по нему ради глотка эля. В итоге она взобралась на него почти целиком и свалила его в снег, взгромоздившись сверху. Она совершенно неженственным движением, зубами сорвала пробку и совершила неплохой глоток. Продышавшись, она закрыла мех и легла рядом с Абеляром, зарывшись носом ему между щекой и меховым капюшоном. От девушки пахло усталостью, дымом и элем. Пахло теплом.
- Уйди! - шутливо возмутился Абеляр, впрочем, тоже порядком уставший. - Ты холодная, как великан!
Имк хихикнула ему прямо в ухо.
- А ты как тролль. Папа рассказывал, что все тролли еще и дымом пахнут. С этими словами она зарылась еще глубже, и Абеляр почувствовал прикосновение холодных губ к щеке.
- Тролль и великанша, хороша парочка! - хохотнул парень. Имк громко фыркнула и, выкопавшись из-под меха, засмеялась.
Вскоре парень и девушка сидели у костра, по привычке, заведенной с глубокого детства, рассказывая друг другу сказки, истории и страшилки в вечном соревновании - кто же расскажет чарующе, смешнее или страшнее.
Наконец словесный поток иссяк, в тысячный раз завершившись ничьей. Тогда Абеляр и Имк поняли, насколько же тихо в лесу. Никто не тревожил слои снега на ветках деревьев, лишь редкий-редкий треск, возвещающий о гибели еще одной сосны и тихое, уютное потрескивание костра. Пламя отбрасывало тысячи бликов на окружающий снег, подсвечивая последние снежинки, отгоняя мрак и холод.
Костер словно бы создавал отдельный мир в угасшем лесу. В этом мире было тепло и светло, а за его пределами ходил мороз, потрескивая снегом, разрывая сосны на части в бессильной ярости на путников.
Абеляр посмотрел наверх. Удивительно, но раскаленная луна светила ничуть не хуже костра.
Парень и девушка сидели так очень долго, пока их конечности оттаивали, а иней на волосах обращался обратно в пар. И да, они по-тихому прикладывались к меху; впрочем, он был совсем небольшой, и надолго его не хватило. Последние побулькивания мэтра Эля стихли, и лес вновь погрузился в свое зимнее, мертвое безмолвие, разгоняемое лишь тихим потрескиванием костра. Где-то в лесу громко треснула еще одна сосна.
- Кажется, уже немного согрелись. Ты как, Имк?
Девушка не ответила. Абеляр повернулся в ее сторону. Девушка задрала тонко очерченный подбородок вверх и зачарованно смотрела на звезды.
- Абеляр, ты слышишь? - шепотом спросила она. - Звезды тихонько звенят. Как если бы ударить в маленькую металлическую палочку. Помнишь, в детстве, мы подвешивали такие на веревочки и колотили по ним? Звезды звучат так же.
Абеляр задрал голову.
- Похоже на то, - тихо согласился он. - А луна дует в трубу. Такую толстую и длинную, что гудящий звук почти не слышен.
- Похоже на то, - эхом отозвалась Имк.
Вновь воцарилось молчание. Огонь уже начал есть последние кусочки дерева, довольно похрустывая мерзлой древесиной.
- Красивая мелодия, а, Абеляр?
- Угу, - Некоторые снежинки почти неподвижно висели в воздухе. Абеляр был готов поклясться, что воздух вокруг тоже замерз, превратился в диковинный прозрачно-голубоватый лед.
- Раз такая музыка, - пробормотал Абеляр, ощущая, как саднит от мороза горло. - То можно и пригласить девушку на танец, а?
Имк усмехнулась.
- Я-то уж думала, что ты не предложишь.
Две фигуры безмолвно выросли посреди замерзшего леса, освещаемые мертвым светом луны и живым - костра.
Девушка схватила своей перчаточкой его меховую рукавицу, вторую руку положила ему на плечо, сквозь многочисленные слои одежды ощущая его руку на талии.
А потом они закружились в вальсе, сопровождаемые лишь безмолвно наблюдающим лесом да тихим бренчанием звезд.
Этот танец был изобретен не для них. Люди должны находиться в богато украшенном помещении с высоким сводом и иметь подходящую одежду - пышные, прекрасные платья и элегантные костюмы.
Вместо богатого, блистающего хрусталем и золотом зала они имели нечто более лучшее - огромный зал, освещаемый белым кругом луны да тихо поющими звездами. Этот зал поддерживался бурыми спящими колоннами, уходившими к небу, вместо золота у них были серебряные, глубокие, словно море, сугробы, блестящие от обилия света, а вместо каменного хрусталя - застывшая в прозрачных реках вода.
Он был обряжен в тяжелый тулуп и огромные меховые сапоги, а над его рукавицами все бы смеялись, из-под огромной шапки смотрели добрые глаза в обрамлении вновь намерзшего инея. Она была в шубе поверх двух платьев, две шали - красная и зеленая - совершенно обледенели, скрыли свой цвет и затвердели, превратившись в подобие накрахмаленного воротничка; глубокий капюшон не справлялся, и из-под него торчали белые от инея пряди волос, обрамлявшие открытое, тонко очерченное лицо.
Вальс должен сопровождаться изысканной музыкой: скрипками, фортепиано, флейтами. У них был тихий перезвон звезд, гудение луны и изящный диссонанс, вносимый доедающим последние крохи костром. Иногда в эту мелодию, словно грохот литавр, врывался треск дерева.
Они танцевали очень долго, кружась средь заснеженных сосен.
Минуту, день, столетие - кто знает?
Мальчик прижался носом к стеклу машины, с восхищением глядя в замерзший лес. Солнце отбрасывало от снега мириады бликов, наполняя все вокруг блеском.
- ... а еще тут гуляет легенда. Если в такую погоду, глубоко ночью, пройти в самое сердце леса, и там развести костер, то, если вести себя очень-очень тихо, появятся парень и девушка, в старинных одеждах, полностью покрытые инеем, и станут танцевать вальс. Глупо, конечно, но красиво, не так ли?
- Да ну, я не верю в такие детские сказки.
А мальчик, не отрывая носа от стекла, смотрел в зачарованный лес. Он верил в эту легенду.