Аннотация: Большие, кожаные, прорезиненные, защитного цвета; железные носы и рельефная подошва с толстыми тупыми шипами. Высотой до голени, двойная шнуровка, поверх несколько сплошных застежек на клепках.
Ай, ч-черт! Что ж тут как темно-то, а?! Да еще камни всякие под ногами валяются. Хорошо хоть не упал, а то коробка тяжеленная, все руки отдавит, если грохнусь.
Таскать по ночам коробки с двухпудовой начинкой занятие, скажу я вам, не из приятных.
- Зато прибыльное, - скажете вы и будете абсолютно правы. Я что - виноват, что наши страны воюют... ну, как воюют, перепинываются друг с другом?
Все бы ничего, но каждая сторона считает, что ботинки производства соперницы куда прочнее и удобнее; к тому же быть отпинанным врагом в ботинках "made in your own country" - ужасно унизительно.
Поэтому каждая рота (особенно приграничная) видит долгом достать вражьи ботинки и отпинать ими противника...
Черт, патруль! Надо спрятаться...
Не заметили бы эту коробку! Пятая за сегодня. Вообще мои ботинки раскупаются лучше других, а все потому, что они удобные и мощные - в военном плане.
Большие, кожаные, прорезиненные, защитного цвета; железные носы и рельефная подошва с толстыми тупыми шипами (я хоть и продаю врагу оружие, но забочусь освоих). Высотой до голени, двойная шнуровка, поверх несколько сплошных застежек на клепках.
Ботинки на любой случай! И фирма зовется просто и со вкусом: "Лапоть"...
Смотри-ка, патруль уж ушел давно, а я все сижу на энтой коробке, нет бы спрятался... Хех! Везет мне сегодня!
И все-таки спасибо министру, придурку, что затеял весь сыр-бор. Хоть и понимаю - в любую минуту запинать могут, аки мышь, но... На войне, как говорится... правда, она у нас идиотская, да и войной назвать язык еле воротится, но все ж.
А я ведь говорил, что нельзя за клоуна голосовать, так нет же - кому какое дело! А то, что он свою братию извращенцев к власти привел, так это фигня - неудивительно! И от министра иностранных дел, который галстук бантиком завязывает, тоже ничего, кроме как Большого Пинка, ждать не приходится.
Хм... из-за этого самого Пинка я сейчас херней и страдаю. Началось-то все невинно: клоун-президент, выкидывающий уморительные туповатые шуточки; министр обороны с легким налетом глубокого дебилизма на лице; и министр иностранных дел, "случайно" пнувший соседнего президента. А ведь раньше душа в душу страны жили, даже объединяться хотели...
Ну, их президент после такого, конечно, обиделся, но попытался ответить... в той же манере. Не получилось, зато обиделся наш "мининдел" и, со скандалом, укатил на родину, то бишь к нам и другу своему, дауну от обороны, жаловаться. Последний-то и объявил, что каждый гражданин соседней, уже ненавистной, страны будет запинан до смерти, если попытается перейти границы.
Соседний президент, услыхав такое, взбесился, хотел объявить настоящую войну, даже орал что-то по телевизору... но потом, видимо, его кто-то образумил, что наши власти - дебилы дебилами, и лучше с ними воевать их же методами.
Ну он и объявил, мол, их страна будет поступать так же с каждым нашим жителем, пока они, вражины, не хлынут в нашу страну, "запинав всех и вся", и он сам лично не пнет трех наших главных дебилов-зачинщиков...
Так мы стали воевать...
Кажись, свет мерцает, пришел, что-ли?..
- Стой, кто идет?! - Вармухра голос.
- Вармухр, не пинай, ботинки несу!
- А, Заинтий Вахрамыч, ты! Что так долго? - Радостный, но недовольный, собака!
- Да патрули, черт бы их подрал... держи!
Я сунул ему коробку в лапищи и, схватившись за спину, выгнулся с хрустом.
- Ай, мать, спина!
- Ничего! Зато горбом кучу деньжат сгребаешь! - хлопнул он меня по плечу.
- Зато предатель, - проворчал я.
- Да и какая разница - война-то не настоящая.
- Это для тебя она не настоящая, а для генералов твоих - самая, что ни на есть, военная: за полдюжины лет уж с каждой стороны по пять тыщ запинали, затоптали...
- Да не ворчи ты, дед, пойдем в палатку, рассчитаемся.
- Кто еще тут дед! - воскликнул я с негодованием и поплелся за ним.
- Ну а кто меня старше в два раза? - захохотал Вармухр.
Мы вошли в просторную палатку, где кроме стола, стула и двух тюфяков (но одном из которых сейчас спал сменный дозорный) стояли мои коробки.
- Ха! Сказал тоже! Можно подумать, в сорок лет уже и помирать, да?
- А как же!.. Спи, Хробул, это Заинтий пришел, - повернулся он к проснувшемуся сменному.
- А, Заинтий, привет...
- Привет, привет, сынок, ты спи лучше, - посоветовал я Хробулу и глянул на Вармухра. - Ну?
- Ну, что ну? На! - он опять расхохотался.
Я взял деньги, пересчитал...
- Мало.
- Ну, дед, что поделаешь!
- Я ведь вам перестану продавать!
- Та-та-та, куда денешься! - Усмехнулся наглец. И верно: куда денусь? Где еще тут можно нормальных денег взять?
- Да и ведь все равно дерешь втридорога, а мы деньги не печатаем, а кушать-то тоже хочется!
Я пожевал губу.
- Спекулянты поганые.
- Они самые, пойдем уже!
Он подтолкнул меня к выходу.
- Спасибо тебе за ботинки, дед, завтра они нам понадобятся... ну! Катись!
С этими словами Вармухр вдруг схватил меня за шею, заломил руку за спину, нагнул и, прицелившись, хорошенько пнул меня новыми ботинками... с железным носом...
- Сволочь!!!
- Да ладно, Заинтий, я для тесту!
- Тесту, тесту... теста, дурак! - поправил я.
- А ну кыш!
Я тихонько потрусил оттуда: а вдруг решит догнать, добавить?
Через пару минут остановился и тяжело вздохнул.
Предатель я, все-таки, ей-богу предатель! Ботинки им мои завтра понадобятся... Я поплелся домой.