Не пугайтесь, не такой, как в романе Уэллса. Я не хожу, обмотанный бинтами, как мумия, не ворую еду у добрых граждан из-под носа и не пугаю их голосом из ниоткуда. Солнечные лучи отражаются от моего невзрачного тела, но окружающие этого не замечают. Пешеходы бездумно "обруливают" меня на улице, продавцы и официанты спрашивают в магазинах и кафе, что мне нужно, но в их глазах пустота. Они смотрят сквозь меня, мы общаемся при помощи цитат из меню и прейскуранта. Отведя взгляд от моего лица на пару секунд, они не смогут его припомнить, даже если очень захотят. Быть может, это неплохо. Во всяком случае, я к этому давно привык.
Признаюсь, я сам им в этом помогаю. Мне нечего делать среди людей. Улицы - декорации моего путешествия из точки "А" в точку "Б". Здания - пещеры с водой и едой. Подворотни - дебри с опасными зверьми. Приходя домой, я запираю дверь и падаю в разболтанное кресло возле компьютера, который работает круглые сутки. Я отгораживаюсь от соседей по метро экраном своего телефона. Я не слышу их голосов, в моей голове играет музыка из наушников. Меня нет для них, их нет для меня. Люди - невидимки. Люди - говорящая пустота. Помехи на экране эхолота, чье назначение - избегать людей-рифов и людей-мелей на пути наших одноместных лодок. В этой нелепой регате мы все движемся хаотично, и нет в ней ни победителей, ни проигравших. Все озабочены только одним: любой ценой сохранять дистанцию.
Когда я познакомился с Пешеходом? Не помню. Время для меня - череда дней, похожих друг на друга, как горошины в одном, давно засохшем, стручке. Помню только кирпичную стену, покрытую граффити и коренастую фигуру, привалившуюся плечом к огромной белой надписи "КИСЛОРОД". Он стоял и ухмылялся из-под глубоко надвинутого на лицо капюшона. Он всегда носит капюшон, или бейсболку, или вязаную спортивную шапку. Любой участок своей кожи он готов задрапировать во что угодно, лишь бы не выделяться из толпы. Он пешеход. Такой же человек невидимка, как и я, только между нами есть одно существенное отличие: я иногда очень хочу, чтобы меня кто-нибудь нашел, а он - нет.
- Ты Марат? - я ненавижу первый заговаривать с людьми, но мой визави что-то не спешил открывать рот.
- Для тебя - да.
Я не удивляюсь. Ни к чему говорить свое настоящее имя тому, кто продает тебе нелегально добытые базы данных. Архивы судебных приговоров, досье сотрудников Департамента полиции, статистика преступлений, доклады, графики, служебные записки, информация об обращениях граждан и не граждан в органы правопорядка.
- Держи! - я протянул "Марату" тяжелый внешний диск. Будь информация, которую я украл со всевозможных правительственных серверов распечатанной на бумаге, мне пришлось бы арендовать грузовик, чтобы доставить заказ клиенту.
Не переставая улыбаться, он взял свою посылку. Сверток неуловимо исчез из его руки, заставив меня вспомнить почему-то лезвия пружинных ножей, молниеносно выскакивающие и скрывающиеся в ловких пальцах убийц из старых 2D кинофильмов.
Немного повозившись, он достал из кармана куртки свернутую в тугой рулон пачку купюр.
Вот он, момент истины! Либо сейчас на моих запястьях защелкнутся браслеты, либо судьба-злодейка на сей раз позволит мне вернуться в пустую квартиру и прожить определенное количество дней в относительном достатке и благополучии.
Несколько секунд убежало вслед прогремевшему неподалеку товарному поезду, но ничего не произошло. "Марат" все так же стоял, небрежно привалившись к большой известковой букве "К", распятой на кирпичной стене. Из-за углов заброшенных зданий, одиноко стоящих железнодорожных вагонов и прочих укрытий не выпрыгивали люди в вязаных масках, не били меня берцами под колени, не тыкали в затылок стволами автоматов и никто не орал в мегафон, разгоняя белесый туман гортанными невнятными командами.
- Ну, я пошел? - неуверенно проблеял я.
- А чего ты меня спрашиваешь? Ты ведь свободный человек в свободной стране. Хочешь - стой, хочешь - иди! - Мой клиент расхохотался непонятно чему.
Несмотря на такое экспрессивное благословение, я почему-то не спешил уходить. Дома меня никто не ждал. Даже кота я так и не удосужился завести, не считать ведь домашними животными тараканов, которые прочно обосновались на моей холостяцкой кухне и от моих там нечастых появлений не испытывали абсолютно никакого восторга.
Я как аист замер на одной ноге, вторая же повисла в пустоте, так и не решившись сделать первый шаг к воняющему кошками и человечьим салом темному подъезду моего старого дома. Довольно невежливо повернувшись к своему собеседнику боком, я никак не мог насмелиться открыть рот, чтобы что-то сказать, но вдруг, он сам отклеился, наконец, от стены и весело произнес:
- А что, дружище, может быть, обмоем сделку, как у нас, лаоваев, принято? Я угощаю!
- Обижаешь, пхеньйио, - меня охватило необъяснимое облегчение и какой-то безбашенный кураж, - Сегодня угощаю я.
***
Он всегда приходил без звонка. Просто появлялся у меня на пороге, держа в руке пакет с какой-нибудь снедью, а из кармана его бесформенной куртки неизменно торчала бутылка виски, аналогичным сортом которого мы знатно надрались в ту, первую нашу встречу.
Однажды я спросил его, не из "этих" ли он, и не хочет ли "закатать вату" к моей персоне, на что "Марат" долго ржал в своей излюбленной манере, хлопая себя мозолистыми ладонями по ляжкам, затянутым в городской камуфляж, так он называл одежду работяг - неброскую и простую.
- Нет, Зяблик (мой грозный никнейм, под которым я с ним познакомился в сети, этот гад старательно игнорировал и звал меня неизменно Зябликом), даже если бы я был из "этих", то все равно не стал бы подкатывать к тебе яйца!
- Ты не думай, что я огорчен, но чисто академически интересуюсь, почему? - ухмыльнулся я тогда, скручивая крышку с горлышка бутылки.
Тот, кого я решил звать Маратом, долго молчал, а затем, чокнувшись со мной, по-крестьянски, комком отправил янтарную жидкость себе в глотку.
- Знаешь, почему ворам, шпионам и супергероям нельзя иметь семью и вообще, душевные привязанности? - спросил он, иронически наблюдая, как я, морщась, цежу виски мелкими глоточками.
- Нет, - мне надоело давиться алкоголем под его ехидным взглядом, и я одним глотком прикончил содержимое своего стакана.
- Потому что профессия периодически ставит их в такие условия, при которых приходится огорчать очень опасных ребят.
- Ну и что?
- А то, что очень опасные ребята не назывались бы очень опасными, не умей они адекватно отвечать на угрозу их жизни и здоровью. Они всегда ищут кончики, зацепки, спрашивают, сопоставляют. Спрашивают жестко, сопоставляют быстро. Связи, контакты, привычки, явки, адреса. Это - залог их безопасности. А установив связи объекта, они их очень быстро... локализуют. И того.
- Чего - того?
- Используют в своих целях. Шантаж, террор, да мало ли...
Марат помрачнел и покосился на бутылку. Я быстро разлил и мы молча выпили еще по одной.
- А ты кто? - Я, стараясь не выдавать заинтересованности, наконец-то спросил о том, что меня мучило с самой первой минуты нашего знакомства, - Вор, шпион или супергерой?
- Да ни то, ни другое, ни третье, а может быть, все сразу.
- Пояснишь?
- Наливай... хорош... поясню. Фух, вздрогнули!
- Гань бэй!
- Хм-м-м... хм-м-м, дай-ка мне тарелку с кимчи, все равно не ешь... ну так вот. Тут еще при русском протекторате было сформировано подразделение, занимающееся... всякими темными делишками. Проще говоря, устранением криминальной сволочи, до которой не могли дотянуться через суды. Свидетели на таких процессах резко заболевали склерозом, немотой, слабоумием и прочими интересными болезнями. Те, кто не боялся говорить - исчезали при неясных обстоятельствах. Судьи, прокуроры, эксперты - любой мог оказаться под ударом. Вот и решили создать спецподразделение, осуществляющее защиту законопослушных граждан от особо возомнивших о себе гадов, причем, защиту превентивную.
- "Белая стрела"?
- Что? А-а-а-а... нет, подразделение "Город". Причем, спецов там хватало из разных отраслей... не очень гуманной юстиции.
- А ты в чем отличился? - В моей голове медленно перемещались приятные пустоты и разговор казался какой-то интерактивной аудиокнигой. Страшненькой, но увлекательной.
- Транспорт.
- Водила, что ли? - Я обидно захихикал.
Марат не оскорбился, только заулыбался своей фирменной "крокодильей улыбкой", которая мигом затолкала мои смешки обратно куда-то в район диафрагмы.
- Не совсем, хотя умею управлять любыми средствами передвижения. Логистика, тактическое перемещение в условиях города, обеспечение безопасности кортежей VIP-персон. Засады, похищения, устранение VIP-персон, на кого Бог пошлет, короче...
- Вау-вау! - Вырвалось у меня. - Круто! Не знал, что эту фигню... ну... перемещение VIP-персон надо специально планировать. Думал...
- Все происходит само собой, да?
- Угу.
- Ну, не ты первый, не ты последний. Твое здоровье!
- Будем... ну и?.. Дальше-то что?
- А дальше... дальше - как в сказке. Чем глубже в лес, тем злее обезьяны. Сибирь сдали в аренду, защищать граждан стали цзинча, а не граждан - сам понимаешь. Подразделение разогнали. Так я закончил карьеру "агента 007".
Потом неинтересно. Работал грузчиком, охранником, вышибалой в клубе. Там медленно, но верно, и сформировалась моя следующая ипостась.
Очень часто я видел, как большие лаобани прибывают с девушками на своих роскошных тачках, а уезжают под самое утро одни. Интересно мне стало, куда барышни деваются. Я ж не пацан, знаю, чем на такие вопросы отвечают, так что, тихонечно, не привлекая внимания, все выяснил, как умею. В общем, не буду говорить тебе, что с ними делали. Не к столу. Но есть мясо я там после этой своей вылазки перестал.
Я судорожно сглотнул, потом еще раз - не помогло. Утробно замычав, я оттолкнул подавшегося ко мне Марата и рванул на кухню.
Когда я, утираясь, вернулся в гостиную, на столе стояли полные до краев стаканы, а Марат сидел на подоконнике и курил в форточку, осторожно разгоняя дым пятерней.
Я схватил свой стакан и выстегал виски, как воду, не замечая навернувшихся на глаза слез.
Марат отошел от окна и продолжил свой рассказ:
- Собственно, уволиться от них по всей форме мне не удалось. Заявление подписывать некому стало. Одного владельца ресторана гунани на дороге остановили за превышение, а в багажнике какие-то подозрительные останки нашли. Экспертиза показала, что человеческие. Незадача.
Второй сам куда-то пропал. Потом нашелся, но по частям. В зоопарке неподалеку от его заведения. В общем, я в этом ночном клубе так вышибалой и числюсь, хотя, после того пожара это уже неважно.
Посмотрев на свой стакан, как будто только что узнал о его существовании, Марат машинально его опрокинул и севшим голосом сказал:
- Есть у меня одна теория, Зяблик. Где крутые тачки - там большие деньги. Где большие деньги - там почти всегда большая кровь. Исключения, конечно, есть. Но там, где перестает работать математика, включается инстинкт. Выходит так, что нам, простым супергероям, большего и знать-то не требуется. В основном, поначалу, я так и работал: выслеживал машину представительского класса с "блатными" номерами и вел до тех пор, пока ее владелец не "ловился" на чем-нибудь. Наркотики, коррупция, работорговля, сокрытия следов убийств. Очень много преступлений совершают на колесах. Ведут криминальные переговоры, насилуют людей, перевозят оружие, я не говорю о "мелких шалостях" вроде опасного вождения и наездов на прохожих.
Стаскивая извращенцев с плачущих женщин, стреляя в головы убийцам, загоняющим очередную жертву, накрывая очередного дилера, я никогда не забывал брать их деньги. Мое хобби с каждым днем обходилось мне все дороже. Так я стал вором.
Затем игра пошла по-крупному. От хаотичных перемещений по городу в погоне за жирными котами, я, незаметно для себя, выстроил некую схему. Выявил перевалочные базы, склады, точки сбыта, я знаю их контакты в правительстве, стукачей среди цзинча, знаю номер машины каждого сутенера и быка в городе. Я отслеживаю весь их наркотрафик, по дорогам, по "железке", везде. Знаю, куда привозят оружие, рабов, фальшивые деньги, и куда развозят потом...
Марат вдруг прервался и резко вскинул на меня взгляд. Я сидел, засунув руки подмышки - в комнате стоял адский холод, во всяком случае, мне так казалось. Конечности мои превратились в лед, а в крови не было ни грамма алкоголя. Во всяком случае, опьянения я, несмотря на выпитое, больше не ощущал.
- За-за-зачем ты мне все это рассказываешь? - Спросил я, глядя на Пешехода, как кролик на удава.
- Ты ведь сам спросил, помнишь? - Ответил Марат жестко, - Кроме того, мне, как и положено супергерою, нужна суперсила, и ты мне ее дашь.
Некоторое время я молчал, а затем, взвесив шансы на выживание, если скажу сейчас "нет", со вздохом протянул руку за почти опустевшей бутылкой.
- Я очень внимательно тебя слушаю.
***
Согласился ли я работать с Пешеходом только из страха? Разумеется, нет. Я сейчас вспоминаю то чувство раскрепощенности и свободы, которое посетило меня при нашей первой с ним встрече.
Тогда я не знал, кто он и чем занимается, но я видел, его глаза, как он держит голову высоко поднятой, как улыбается. Он не боялся ни черта. Поверьте мне, о страхе я знаю очень много. Сколько раз я проходил, пряча глаза, мимо пьяных, агрессивных компаний, сколько раз закрывал жалюзи, слыша крики во дворе? С готовностью припадал к полу, слыша недалекую стрельбу? Трудно сосчитать.
Я видел подлинную свободу человека, которому нечего терять. Как солдат, оставивший где-то в глубоком тылу всю свою семью, он воевал и не оглядывался назад. Его не за что было схватить, у него ничего нельзя было отнять. Он видел врага и вступал в бой, не думая о последствиях. Наверное, он и был солдатом, так и не вернувшимся с какой-то невидимой войны. Там не раздают ордена и звания, но легко схлопотать пулю или нож в живот. Был ли Пешеход героем? В какой-то мере, да. В той мере, в какой является героем любой солдат, не получивший своей копии приказа о демобилизации.
***
- Бах! Бах! Бабах!
- ... по машине всегда видно, где находится ее хозяин, а пешехода таким образом не вычислить, - не обращая внимания на выстрелы, громко говорил мне Марат.
Я старательно лупил в белый свет, как в копеечку из пистолета. Несколько резиновых шариков, наполненных водой, получив повреждения, несовместимые с жизнью, уже лежало на земле, в ореолах темных луж скрученными, рваными лоскутами.
Когда я попросил Пешехода научить меня стрелять, он скривился, но спорить не стал. Мы выходили каждый день на пустырь и, расположив на сколоченной из ящиков деревянной раме шарики, наполненные водой, вовсю жгли порох. Верней, порох жег я, а Марат рассказывал об охоте в городских условиях, не забывая временами поправлять мои кривые руки и делать сухие замечания.
- Человек, сидящий за рулем, лишен возможности быстро уходить с линии огня.
- Бах! Бах!
- Если объект пытается вылезти из машины, просто пни по дверце, когда его торс наполовину торчит из салона. Если ударить достаточно сильно и точно - дополнительных усилий не потребуется...
- Бах, бах, бах, бах, бах!
- Для того, чтобы удалить кровь с чехлов или одежды, используй перекись водорода. От одежды все равно потом придется избавиться, они всегда собирают ворсинки ткани с сидений и спинок, но для того, чтобы перегнать тачку, не привлекая внимания - сойдет.
- Бах! Бах! Бах!
***
Разумеется, я не был нужен ему для огневой поддержки. У Пешехода на меня были совсем другие планы.
- Помнишь Сонни Корлеоне из "Крестного отца"? - говорил он, посмеиваясь.
- Я помню, что он плохо кончил.
- Тьфу ты! Да я не об этом! Он сказал как-то: "Один адвокат с портфелем может украсть больше, чем пятьдесят громил с автоматами"
- Ни в фильме, ни в книге он такого не говорил.
- Да? Ну, может быть, и не говорил, но кто бы это ни сказал - он был прав. Только в те времена были портфели, а сейчас компьютеры.
- Мы собрались воровать?
- Нет, мы собрались следить за теми, кто ворует. А еще, ты будешь моими ушами и глазами в этом городе. Я хочу, чтобы в каждой камере, каждом дверном глазке, каждом навигаторе торчали твои жучки, капиш?
- Это работает не так. Нужно...
- Избавь меня от подробностей, скажи только: это возможно?
Я надолго задумался. В теории, я знал, как это сделать. Много работы и много денег, только и всего. Ничего не забыл? Самую малость: психа, называющего себя супергероем, готового сунуться в самое пекло ради того, чтобы чудо свершилось.
Подняв глаза на здание суда, мимо которого мы неторопливо шли, я медленно кивнул.
- Мне понадобится оборудование, несколько помещений и очень много денег и времени.
- Время - это то, чего у нас нет, но не горюй, у тебя будет помощник.
- Что?..
Я оглянулся, заранее злясь. Исчезать из вида он умел, как самый настоящий супергерой. Только что жужжал у меня над ухом, а через секунду - пустота. Скользящий мимо спорткар обдал меня волнами вибрации, исходящими из мощного сабвуфера, от чего у меня затряслась утроба и заныли зубы. Я выругался и нырнул под неоновый значок метро.
***
Ее звали Мина.
Китайское имя плохо сочеталось с длинной гривой каштановых волос и большими карими глазами, спрятанными за очочками в тонкой оправе. Китайскими в ней были рост и темперамент.
Ворвавшись в мою мастерскую, она, не успев поздороваться, оттеснила меня от верстака.
- Ты эту схему через Великий китайский файерволл протащил? - без обиняков спросила она, отодвинув одну из моих распечаток. - С боем и потерями?
- Э-э-э...
- Как пойдешь на кухню - захвати на обратном пути кофе, черный, без сахара. И круассан.
- Чего?
- Круассан, это такая вкусная французская булочка конической формы, я без них по утрам в плохом настроении.
- Оно и видно, - пробормотал я себе под нос.
- Прости?
- Я говорю, что пошел в магазин. Нужно купить кофе, круассан... и кофеварку заодно.
- И лу пхин ань!
Поднимаясь по лестнице, я услышал знакомые басовитые хохотки Марата и задорные реплики Мины.
- Нихао! - сказал я мрачно, глядя на сияющего, как медный самовар, Пешехода.
- Привет! Я смотрю, вы уже познакомились?
- Есть такое дело, - взяв его "под локоток", я направился в кухню, - Ты мне, гад, помощника обещал, а не это привидение с мотором!
- Спокуха! - Марат был омерзительно оптимистичен, - Она инженер - золотые руки. Просто художник! И человек надежный, не раз меня выручала. У нас с ней сложная и запутанная история... о, ты кофеварку купил? Круто, давай обновим, я всегда говорил: "Немножко слишком много кофе для меня в самый раз!"
- Ну как, видел список, который я тебе отправлял? - я зубами разорвал умопомрачительно пахнувший кофе пакет. Единственный в квартире нож лежал на верстаке и идти за ним мне было лень.
Марат посерьезнел.
- Конечно. Насчет этого я к тебе и зашел. У нас с тобой через три дня дебют.
- В смысле?
- Мы идем на охоту.
***
Подземная парковка на законсервированной стройке, бетон и асфальт, на потолке горит половина люминесцентных ламп. Запнувшись в полумраке о какую-то низкую бетонную балку, я тихо выматерился.
- Это твой Рубикон, - схватив меня за рукав, ухмыльнулся Марат, - И ты его только что перешел.
- Первый и последний раз свечусь на месте операции лично! - мрачно сказал я, оглядывая пыльные бетонные стены. Сегодня придут детали из Тайваня, сделаем все красиво. А пока - вот! Надевай.
Я протянул Пешеходу устройство, представляющее собой небольшую полумаску на один глаз, у виска плавно перетекающую в наушник. Это была тщательно обработанная мной и Миной часть тактической амуниции американских джи-ай. Всю ночь мы, при помощи практически голых рук, цистерны кофе и "такой-то матери", приспосабливали эту конструкцию под свои нужды. Софт тоже пришлось "адаптировать" под непростые задачи нашего дела. Появившиеся у Марата нарекания к бликующему стеклу, я пообещал исправить, и систему крепления к голове я разрабатывал сам, потому что используемый Пешеходом метод не светить свое лицо, накладывал свои коррективы.
Марат, после недолгой возни, надел на голову устройство, превратившись в пародию на киборга из древних фильмов про бунт машин.
- Ну как? - спросил я, поднимая руку с планшетом на уровень глаз.
- Обожди, - Марат зачем-то полез за пазуху. Из-за планшета мне не было видно, что он оттуда достает, - Последний штрих!
Оторвав взгляд от экрана, я посмотрел на Пешехода и вздрогнул. Передо мной стоял манекен для краш-тестов и недобро сверлил меня взглядом своих разнокалиберных глаз. Один глаз был живой, человеческий, а другой - стеклянный, черный и пустой. Лицо манекена было когда-то расколото мощным ударом, а ныне скреплено скобами и проволочными швами. Я отшатнулся от чучела и закусил губу, чтобы не вскрикнуть, как девчонка.
- Что, красив? - спросил Марат, и снял маску, превращаясь из пластиковой куклы для битья обратно в человека.
- Не то слово, - ответил я, и протянул руку. - Можно глянуть?
- Конечно!
Я повертел уродливую пластиковую личину в руках и провел пальцами по правой ее кромке.
- Думаю, я бы смог на досуге вмонтировать в твою маску нашу новую игрушку.
- Читаешь мои мысли, пхенйио!
- Так и порешим, а теперь включайся, я протестировал все системы и готов к работе.
- Хорошо.
- Поверти головой. Зеленая сетка поможет тебе лучше ориентироваться и воспринимать мои сигналы. В большинстве случаев, когда у меня будет контроль над дополнительными источниками информации - камерами наблюдения, данными со спутника, я буду помечать угрозу красными маркерами. Мои метки помогут тебе уходить с линии огня. Следи за красными секторами на сетке и старайся их избегать. Синие маркеры будут указывать тебе на твои цели. Если сигнала с камер и спутника не будет, я буду мониторить обстановку и ставить маркеры вручную. У этой малышки радиус обзора - триста шестьдесят градусов. Так что, поздравляю, теперь у тебя есть добрый дух на небесах и глаза на затылке. Бу цхуо?
Марат, не говоря ни слова, двинулся с места. Я выставлял на планшете мигающие красные сектора, он преодолевал расстояние между ними тихо и молниеносно. Произвольно выбирая цели и помечая их синим, я не успевал замечать его попадания. Наконец, я погасил экран планшета и через несколько секунд рядом со мной тихо материализовался силуэт, прячущий пистолет подмышкой. Несколько секунд Марат смотрел на меня с непонятным выражением на лице, а затем сильно хлопнул по плечу и молча кивнув, зашагал к черному ходу.
***
У меня не было счастливой способности Пешехода появляться в правильном месте в правильное время, так что, в засаду я сел с раннего утра. Изводя одну чашку кофе за другой, я таращился в мониторы, на которых ровным счетом ничего не происходило.
Наконец, когда у меня от кофеина начали мелко подрагивать руки, под камерами, через которые я смотрел на парковку, притормозили два приземистых черных "Ху-Хуань".
Водители остались в салоне, пассажиры вышли из машин и встали полукругом. Маленькими, злыми огоньками осветило несколько напряженных лиц. Бандиты курили и перебрасывались скупыми фразами. Один из них, облаченный в кожаный черный плащ с поднятым воротником, энергично кивая и размахивая четками, втолковывал что-то двум своим подельниками. Те кланялись в ответ и, дослушав тираду бригадира, направились к джипу, на котором приехали и открыли багажник. Вытащив из него какой-то сверток, они быстрыми шагами направились вглубь парковки.
"Клик-клик" - два маркера синими нимбами повисли над их головами.
Я "приучил" систему реагировать на новое движение звуком, так что, подпрыгнул, когда на парковку въехали еще две машины. Эта группировка, судя по всему, предпочитала испанские "Тестудос".
- Зяблик, я здесь, - в наушниках послышался тихий голос Пешехода, - Держи новоприбывших на контроле. С первой группой мне помощь не нужна.
- Принято! - я перевел камеры на высаживающихся из машин "новичков". Пятеро боевиков во главе с рыхлым человечком в деловом костюме.
Договаривающиеся стороны сошлись и обменялись приветствиями. От группы, прибывшей первой, по кивку типа в кожаном плаще отделился человек и двинулся к багажнику одного из "Ху-Хуаней". Он открыл тяжелую дверцу и склонился над небольшим чемоданом. Спустя мгновение, у него за спиной возник человек в надвинутом на лицо капюшоне и коротко ударил его правой рукой в основание черепа. В кулаке Пешехода был зажат массивный кастет. Ноги бандита подогнулись, и он сполз на асфальт. Марат аккуратно принял портфель из ослабевшей руки и поставил его обратно в багажник.
Я, было, всполошился, что упустил тех двоих, устроивших засаду бойцов, но погасшие маркеры проинформировали меня о том, что они уже вышли из игры. Достав из-за пазухи два коротких пистолета-пулемета, Марат небрежно ткнул стволом одного из них в сторону водительского сиденья. Прозвучала короткая очередь и осколками лобового стекла окатило столпившихся перед машинами гангстеров. Не давая им опомниться, Пешеход одной пулей продырявил шею водителю второго джипа, высунувшегося из окна на шум. Почти одновременно, орудуя зажатым в левой руке пистолетом-пулеметом, он скосил широким веером из пуль стоящих к нему спиной наркоторговцев.
Бригадира в кожаном плаще швырнуло в объятия делового партнера. Пятная дорогую ткань на груди "рыхлого" кровью, бандит сполз на пол. Опомнившаяся охрана толстяка проворно выдернула его с линии обстрела и, укрывшись за машинами, открыла ураганный, но бестолковый огонь. Закусив губу, я, не сводя глаз с монитора, прошелся пальцами по клавишам. Над головой укрывшегося за просевшим от выстрелов "Ху-Хуанем" Марата одна за другой начали гаснуть лампы.
Пешеход неторопливо сменил магазины и молниеносным рывком переместился за бетонную колонну неподалеку от своего ненадежного укрытия.
Я больше не видел крови, текущей по грязному асфальту. Не слышал криков и выстрелов, я решал поставленную передо мной задачу. Думаю, Пешеход в данный момент делал то же самое. Кем он казался этим несчастным наркоторговцам? Призраком? Неуязвимым киборгом, способным видеть сквозь стены и уворачиваться от пуль? Трудно сказать. Ясно было одно: страх они перед ним испытывали вполне экзистенциальный.
Пешеход безошибочно находил врага и бил без промаха, сквозь стены и укрытия его пули находили тела бандитов так, как будто они стояли в полный рост посреди чистого поля. Окруженный телохранителями, толстяк в пижонистом костюме что-то кричал своим людям, но те падали один за другим, синие нимбы над их телами медленно гасли, подчиняясь написанным мной алгоритмам. Наконец, совсем потеряв голову от страха, он бросился к своей машине и начал дергать ручку. Пешеход дал ему несколько секунд панической надежды, а затем тонированное стекло дверцы взорвалось толстяку прямо в лицо. На груди гангстера, слева от дорогого галстука, появилась аккуратная красная точка, а сам он тихо осел рядом с задним колесом подтекающего горючкой "Тестудо".
Все было кончено. Марат вышел из своего укрытия, аккуратно обогнул бьющую из разломанного выстрелами окна джипа тугую красную струю, взял из багажника чемоданчик, сунул в салоны "Ху-Хуаней" и "Тестудос" какие-то свертки, а затем исчез, как всегда, без спецэффектов и музыкального сопровождения. Я перевел дух и погасил оставшиеся лампы.
- Уходя, гасите свет? - Дрожащим голосом спросил я Марата.
- Спасибо! - Я рысцой просеменил в ванную и скрючился над успокаивающе журчащим унитазом.
Из наушников, лежащих на столе, было слышно, как взрываются машины наркоторговцев, но звуки, которые я издавал, были гораздо громче и страшней.
***
Почему я чувствовал отторжение, соглашаясь работать с Пешеходом тогда, сидя возле пустой бутылки из-под виски в грязной, запущенной квартире? Неужто только из-за страха умереть? Нет.
Где-то, очень глубоко, я чувствовал неправоту. Не принимая в расчет возможную месть со стороны преступников, тюремное заключение, пытки, лишения, смерть, я чувствовал запрет несколько иного порядка. Запрет на уровне совести, воли, души. И речь здесь не о подмене собой закона, о которой так любят рассуждать философствующие идиоты. Закон пишется людьми и несовершенен. Есть простые знания, усвоенные нами в детстве: если тебя ударили - это плохо, если тебя заперли - это плохо, если тебе не помогли - это плохо. Тот, кто решился действовать, всегда должен помнить о возможности ошибки. Когда привыкаешь одним движением пальца перечеркивать чужие жизни, важна способность принимать правильные решения. И очень часто правильное решение - это выбор наименьшего зла. Держит ли людей на их месте только страх, неуверенность в своих силах? Думаю, нет. Любой из нас в той или иной мере понимает: в уравнении всегда слишком много переменных. И не каждый вопрос можно решить с помощью размотанных кишок. Мне кажется, супергерой - это шаг человека навстречу бездне. Туда, где ты остаешься один на один со своим выбором и его последствиями. Но наступает момент, когда ждать дворника надоедает, и кто-то делает тот самый, первый шаг, чтобы убрать дерьмо собственноручно.
***
- Откуда ты ее знаешь? - я смотрел на медленные темные потоки, величественно огибающие колоссальные опоры моста, на котором мы стояли вдвоем, изредка поеживаясь от порывов сырого ветра. Люблю мосты, уж не знаю, за что. Может быть за то, что такие конструкции - доказательство величия человеческого разума, а быть может потому, что на мосту трудновато подслушать чужой разговор.
- Тебе-то что? - сразу окрысился Марат.
- Перефразирую: ты ей доверяешь?
- Да! - ответ был быстрым и категоричным, стало понятно, что Пешеход не хочет обсуждать подробностей.
Я решил смириться. Хотя так и подмывало напомнить ему о той нашей беседе, о вреде привязанностей и прочих полезных вещах в нашем нелегком деле.
- О"кей, разбирайся сам. Теперь к делу. Похоже, паучье сговорилось. Вчера небезызвестный тебе Вова Чхе, обзванивал свои контакты в цзинча. Он хочет скоординироваться по операции "Син-рен".
- Незнайка хочет столковаться с полицией, чтобы вычислить нас? Крепко его прижало.
- Ничего удивительного. Последнее время мы круто прошлись по его бизнесу. Три месяца, почитай, его одного и утюжили. Четыре каравана с героином, убиенные друзья Хлопа и Чучмек. Парочка его ближайших подручных вообще сняла со счетов все деньги и смылась из города. Деловые партнеры недоумевают и пока вежливо интересуются насчет денег за наркоту. А шестерки попросту бздят работать на человека, за которого серьезно взялся "Пешеход", о котором в осведомленных кругах не говорит только ленивый.
Хлопе и Чучмеку - "левой" и "правой" рукам Незнайки я сломал навигатор во время обычного их маршрута по "точкам", нарисовав на пути липовые дорожные работы. Заехав в туннель, в котором их ждал Марат, на поверхность они так и не поднялись.
Я оборвал себя, мельком глянув в лицо, как всегда, наполовину скрытое матерчатым капюшоном. Марат смотрел на меня каким-то новым взглядом.
- Ты чего на меня уставился? Первый раз видишь что ли? - Я осмотрел свою одежду: шнурки завязаны, ширинка застегнута.
- А ты очень повзрослел, Зяблик! - Задумчиво протянул Марат.
Я досадливо пожал плечами. Ну да, я больше не блевал во время наших операций. Научился смотреть на то, что происходит, трезвым и жестким взглядом. А еще я научился ненавидеть. И это была не безадресная злость, обращенная внутрь себя. Это была спокойная и ясная ненависть к конкретным людям, деяния которых я наблюдал лично. В своем не очень далеком прошлом, я ничем не мог им помешать, потому злился на себя, находясь в постоянной депрессии. Нынче же, они гибли в наших ловушках, как поглупевшие от безбедной жизни крысы, и все чаще Пешеход слушал больше, чем говорил, на наших встречах во время планирования акций.
- Что с тобой, Марат? Становишься сентиментальным? - Я очень хотел верить, что мне удалось перенять от него фирменную "крокодилью" улыбочку.
- Все может быть, Зяблик. Сдается мне, я старею. Кровь ведь не вода. И лить ее безнаказанно не получалось ни у кого. Рано или поздно, мои мертвецы дотянутся до меня и утащат за собой. На самое дно.
Я посмотрел на свинцовую воду, медленно идущую под нашими ногами, и зябко запахнул полы пальто.
***
Криминальный авторитет Вовчик Чхе по кличке "Незнайка" был одним из теневых правителей города. Свое прозвище он получил за то, что любой диалог с кем бы там ни было, любил заканчивать фразой: "Я ни *уя не знаю, но чтобы завтра было!". Люди, недостаточно серьезно относившиеся к его требованиям, очень часто несли потери, несовместимые с финансовым процветанием и физическим существованием.
Вовчик был очень важным звеном криминального бизнеса. Порой мне казалось, что основным. Все его "товарищи по цеху", будучи отягощены большими капиталами, пытались мимикрировать под добропорядочных граждан. Лезли в политику, бизнес, становились меценатами.
Незнайка же, являясь глубоко отмороженным персонажем, не просто добросовестно исполнял свою роль "теневика", похоже, он ей кичился. Являясь постоянным фигурантом уголовных дел, Незнайка обожал давать интервью журналистам криминальных хроник, позируя на фоне здания суда.
Весь его "бизнес" опирался на наркоторговлю, рэкет, подпольные тотализаторы и казино. Охрана, состоящая из отставных копов и военных, не давала нам подобраться к нему достаточно близко, поэтому, мы решили подточить его финансовое благополучие.
Я сидел, погрузившись в работу, собирая информацию о предстоящей встрече полицейских чинов и бандитских авторитетов, когда ко мне тихонько подсела Мина.
- Я сама его нашла! - Заявила она, деловито сдирая с кофейного стаканчика бумажную крышку.
- Кого? - Я, не отрываясь, смотрел на монитор. Времени до операции оставалось очень мало.
- Марата. Я видела, как он казнил сутенера, зарезавшего проститутку. О нем тогда уже ходили легенды в квартале, где я... ну... жила со своей сестренкой.
Все понятно, Мина узнала о нашем разговоре с Маратом и решила расставить все точки над "i" в своей излюбленной манере.
- Ты жила в квартале красных фонарей? - Я сортировал данные, отсеивая крупицы информации для того, чтобы вычислить место сходки.
- Да, но это не то, что ты думаешь. Просто я хотела вытащить свою сестру из той ямы, в которую она попала и все деньги уходили на лекарства для нее, а я работала, как проклятая, но позволить себе могла лишь поганые меблированные комнатенки. В общем, после того, как я увидела Пешехода в деле, я решила его найти. Мои соседки судачили о том, что он охотится за лаобань на дорогих тачках, похищает их и требует выкуп. Мне было все равно. Он вступился за ту, которой всеми было отказано в правосудии даже после смерти. Девчонка я неглупая (я, не отрываясь от работы, машинально кивнул), так что, использовала одного из жирных индюков, как живца.
Мой маячок в один прекрасный день подал мне знак, что машина ублюдка отклонилась от его привычного маршрута, а потом и вовсе замолчал. Я вскочила на мопед и успела на место до того, как Пешеход зачистил все концы. Там, рядом с дымящейся машиной наркодилера, мы и объяснились. То есть, говорила я, а он молчал и улыбался, так... знаешь? (Я снова кивнул) Ну вот, а потом он исчез, а я несколько дней ждала его звонка или пули в затылок. Стрелять он, как видишь, не стал.
Мина помолчала и смяла в кулаке опустевший стаканчик, пытаясь треском пластика заполнить возникшую паузу.
- Теперь ты знаешь, как мы познакомились. И можешь себе представить, что я и ты - это еще не вся его команда? Очень многие помогают Пешеходу. (Я кивнул в третий раз. Представлять мне с некоторых времен не было нужды - я знал.)
Сразу вспомнилось, что Марат первым делом попросил меня заказать и освоить кучу аппаратуры, в том числе, средства, помогающие обезвреживать разного рода следящие устройства.
Довольно отдуваясь, я отодвинулся от монитора. Я знал, где будет их сходняк.
- Ну так... - мой голос нагнал ее уже возле дверей. - А где сейчас твоя сестра?
Мина склонила голову и тихо сказала:
- А ты что, не понял? Та проститутка и была моей сестрой.
Ненавижу выражать соболезнования. Мне кажется, они не помогают, а делают только хуже. Наверное, Мина точно так же "любила" их принимать, потому что, не дожидаясь моего ответа, с некоторым усилием открыла бронированную дверь бункера и неслышно скользнула в темную пустоту коридора, оставив меня наедине с моей неловкостью.
***
- Что ты собираешься делать с копами на этой встрече? - Спросил я Марата, когда мы собрались для согласования плана действий.
- Ничего, - равнодушно ответил он. - Я не убиваю полицейских.