Ким Ирина Альбертовна : другие произведения.

Переход

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Представляю на суд читателей своё произведение. События происходят на планете Таарниил в созвездии Акъашанг и на Земле. Книга про сложные взаимоотношения юных братьев-близнецов Аръея и Оъо - наследников древнего рода демиургов. На первый взгляд, старший брат - красавчик и баловень судьбы. О нём мечтают все девчонки. Младший скрытен и интересуется лишь историей. Однако, все не так, как кажется. Знакомство с землянкой Ульяной поможет Аръею открыть в себе новые качества, а Оъо увидеть мир другими глазами. Жанр - ненаучная фантастика, тема - инопланетяне с разными способностями и их взаимодействие с обычными людьми, немного мироустройства. Всё не серьёзно. Встречается понятие дракон, но оно иносказательное. Сперва может показаться, что книга про попаданцев, но, увы, нет. Книга пишется, идёт вычитка. Любых размеров и фасонов тапки приветствуются. В тексте в именах собственных и некоторых словах вам будет встречаться Ъ и, возможно, он будет вас бесить. Убрать его не могу, так как он идентифицирует расу дъаров.
  Первые две главы мне не нравятся, но пока не знаю как их переписать, а без них не понятно.
  
  
  

Глава 1.

  
   Невысокий мужчина средних лет стоял лицом к обрыву и смотрел, как тусклый шар солнца уходил за горизонт, затягивая карминовое небо побежалостью, и уносил последние минуты сухого жара. В его синих глазах красным шрамом отражался закат.
   Он был облачен в доспехи из голубой виррованной стали укку, но они не спасли его от ран, и сквозь швы панциря сочилась кровь, стекала струйками и капала с пальцев. Черные с синим отливом волосы были заплетены боевой виррой, и восемь кос плавно извивались, готовые атаковать любого врага. " Моя жизнь закончится раньше, чем сядет это умирающее солнце", - подумал мужчина, услышав гудение и запах озона, и на его спокойном, безмятежном лице появилась усмешка.
   - Мятежный дъар Атъон, гражданин Таарниила, подданный Светлой вселенной, ты нарушил основное условие Второго Звездного мира, договор о компенсациях, и препятствовал передаче дъара Илъиона в качестве джуюна Повелителю тёмной вселенной картару второму Хёванзи. Ты нарушил второе условие - запрет на пересечение границ Светлой и Темной вселенной, проник во владения Повелителя и пытался выкрасть собственность картара Митеро - джуюна Илъиона. За оба нарушения независимый Звездый суд приговаривает тебя к абсолютной\необратимой смерти.
   Пальцы привычно дёрнули сжать покрепче ручку раксы и рукоять меча, но руки были пусты. Атъон медленно повернулся к фаготу, что зачитывал ему приговор. Рядом парили еще четверо. Задал же он им жару, если за ним отправили пять офицеров вместо двух рядовых стражей.
   Говорили, что фаготов создали сами высшие по просьбе правительств двух вселенных, после того, как удалось заключить Второй Звездный мир. Эти бесстрастные сгустки энергии охраняли соблюдение соглашений по договору и подчинялись лишь букве этого самого договора. Вот только мало кто из современных дъаров знал, чем на самом деле являлось основное условие о компенсациях между расами.
   Тысячелетняя война вымотала обе стороны, потери были огромными. Когда последний дъарийский король Индръид IХ объявил новую мобилизацию и призвал поданных с 15 лет, в стране подняли мятеж. Никто не слушал его заверения, что это последняя жертва, а дальше долгожданный мир и покой. Во время стремительного переворота Индръида убили, и на Таарнииле воцарилась республика во главе с Советом Девяти. Мъаг Атъон был среди мятежников и услышал последние слова короля: "До сего момента лучшие сыны Таарниила отдали жизни за вечную волю, дальше жизни лучших будут продавать за вечное рабство. Плачьте, мы проиграли." К сожалению, тогда он не понял их смысла:
   Дальше Атъон, как и все, наслаждался миром, пока не пришёл его черёд внести оплату в счёт компенсаций. У него забрали самое дорогое - сыновей. Сперва ему сообщили об исчезновении старшего, Гъиона. Мальчик проходил практику после окончания академии и пропал. Через год его признали погибшим. Дъаона, его жена, срезала косу и закрылась в своих покоях. Атъон также горевал, но верил, что сын погиб случайно. Когда пропал младший, дъар бросился на поиски, и следы привели к левинианцам. Атъон был демиург и мъаг высшего ранга, его сил хватило пробить защиту и попасть на Данк`вийан. Он надеялся, что картар не прошёл тхиррап кхале и Илъион жив. Но, увидев цветущую таку, понял, что опоздал, и из его сына вытянули всю дэрэ для перерождения. Поняв, что тело сына уже под корнями, дъар обезумел от горя и пожелал мести. Мечом прорубив себе дорогу во дворец, он ворвался в тронный зал. Повелитель тёмных встретил Атъона на троне и даже не стал защищаться. Дъар хотел его убить, но дэрэ хватило лишь ранить. Тогда картар разъяснил суть Звёзного договора.
   - Слушай, дъар! Я живу не одну тысячу лет, но не постиг равнодушие. Знай. мне понятна твоя скорбь. Пришёл мой срок и эта така должна была цвести в мою честь. Но у меня есть сын, наследник, и ради него я хочу изменить этот порядок. Я не могу умереть, пока не отыщу... - картар наклонился к самому уху Атъона и назвал имя, а когда сел прямо, добавил:
   - Ты всё узнал, отправляйся к своим.
   Левинианец взмахнул рукой, на пальце сверкнул зелёный перстень, всё накрыл белый туман и Атъона выбросило за пределы Темной вселенной. И тогда за ним начали охоту фаготы.
   Дъар попытался оторваться от них через порталы, вернуться домой, чтобы донести послание картара до остальных. Однако, он сжёг почти всю дэрэ и не смог добраться до родного созвездия.
   В конце погони стражи загнали его на красную планету, ту самую, путь к которой был закрыт давным давно. Пометку о ней затерли на картах, а название удалили из справочников. Все были уверены, что она - всего лишь часть красивой легенды о последней битве ёнов. По преданию, в этом месте встретились три оставшихся дракона. Убив друг друга, они похоронили тайну гармонии и ушли к высшим. Теперь же дъар знал, что это не так.
   Атъон смотрел на скалы, оплавленные их огнём, на дно высушенного моря, на рубиновый закат. Когда он понял, что ему не уйти, то завернул в свой плащ с гербом меч вутцу, раксу, боевой щит, и еще то, что дал Хёванзи, и надёжно спрятал среди скал, запечатав фамильной виррой. Какая ирония! Похоже, после его смерти эта планета укроет еще один секрет. Дъар упрямо тряхнул головой и оглянулся. У него еще есть несколько секунд, чтобы отправить послание.
   Электрическая дуга, выпущенная фаготом, молнией ударила в пустоту. Дъар опередил стража на мгновение, успев сделать шаг назад, и спиной бросился в пропасть. У него было около двенадцати секунд, пока его тело рухнет на скалы. Атъон сформировал мемокапсулу времени и отправил в сторону Млечного пути. Там, на одной планете есть спящий ён, и, если его разбудить, дъары избавятся от гнёта левинианцев навсегда.
   Фаготы настигли мятежника чуть раньше. Единым ударом они разделили его на миллиарды частиц и развеяли по вселенной. Всего одного мига не хватило мъагу, чтобы задать одиннадцатую координату, и посылка отправилась по неверному пути. Фагот попытался её остановить, но сумел лишь расколоть надвое. Одна часть всё же улетела в сторону Млечного Пути, а вторая - к созвездию Акъашанг, прямо на Таарниил, мир дъаров.
  
  

Глава 2.

  
  В слезах парнишка - Ему соврала я немножко
  Сдала подружка, должно быть ей сейчас так стыдно
  А мне что делать ? Мне теперь не оправдаться
  Найду другого. Чтобы не плакал и не обижался. \Земфира
  
   "Хороший ты, Геша, друг", - бормотала Ульяна, пытаясь попасть ключом в замок, - "но, пиво было лишним".
   Они весь вечер просидели в кафе над сначала дымящимися, потом застывшими пельменями и не вспомнить сколько стопками водки, "празднуя" Улин уход из меда. С каждой чётной Геша уговаривал её остаться и не бросать его там одного, на каждой нечётной она объясняла, почему не останется и что его не бросит. Потом шли по Пушкинской, и Геша вытирал ей сопли. Потом пили пиво у входа в метро, пряча бутылки Уля - в пакет, Геша в журнал, и Уля вытирала сопли ему.
   А у вас иначе с друзьями детства?
   Потом они сидели, обнявшись, в вагоне, потом Геша вышел, а Уля ехала дальше. Потом короткая дорога до дома без приключений. Точнее до подъезда. А потом Уля даже не поняла, что произошло . Она остановилась перед входом на асфальтовом пятачке между клумбами, и рылась в рюкзаке, ища ключи, и в этот момент ей прилетело. Как ей потом казалось, со свистом снаряда ей в голову врезалось и раскололось... Она не поняла, что. Но когда стояла на четвереньках и мотала головой, вытряхивая из глаз искры, асфальт вокруг был чист, не считая пары окурков и бумажки от мороженого. А так, ни осколков, ни обломков. То, что это было что-то твердое, Уля была уверенна. Она посмотрела на окна своей многоэтажки - все спят. Во дворе тоже никого. Только мерцательные звёзды на небе, и одна, самая яркая. Ощупала затылок - вроде, цел, поднялась с колен и, пошатываясь, пошла домой.
   "Надо меньше пить". Наконец, бородка ключа совпала с замочным пазлом, ключ утонул в скважине и раздался долгожданный щелчок. Ульяна выдохнула: - Ура, пол дела есть. Осталось этот чертов ключ вытащить, merde. (Елена Сергеевна, её мама, очень хорошо знала французский и Ульяна прекрасно научилась на нём ругаться. Однако, и только. Эх.)
   Когда после возни с замком она попала в квартиру, на часах было далеко за полночь. Скинув с ног кроссы одновременно с носками, она расстегнула ремень и джинсы, продуманно купленные на вырост, сами упали на пол. Выйдя из них, Ульяна прошлепала босыми ногами в гостиную, на ходу стаскивая футболку и выдергивая запутавшуюся в волосах резинку. Ох, видела бы её сейчас мама! За уход из меда она её точно убьёт.
   "Душ и спать", - подумала и упала лицом в подушку.
   Диван предательски накренился и просел, словно яхта во время лёгкого шторма, пельмени в желудке недовольно шевельнулись. Ульяна с силой втянула воздух через сплюснутый нос и сглотнула, осаживая дурноту, но диван тут же, не давая опомниться, дал крен в другую сторону и снова нырнул.
   Оумг, пельмени устремились вверх. Отшвырнув подушку, Ульяна схватилась за подлокотник и рывком вскочила бежать в ванную, как увидела свои руки на резных каменных перилах, глаза резанул свет, нос уловил странные запахи, в уши влетел гул голосов, а ноги почувствовали студёный пол. Зажмурившись, она досчитала до трёх и открыла глаза.
   Странное место, атмосфера мрачная.
   Она очутилась на одном из балконов, расположенных по окружности огромной залы. Зала была похожа на цирковую, только гораздо больше. Ярко освещена была лишь арена, на которой стояли - Ульяна сморгнула - близнецы? "Один, два, три..." - подавшись вперёд, она насчитала восемнадцать неподвижных словно статуи мужчин, лет двадцати трёх-двадцати пяти, с одинаковыми лицами и фигурами, в одинаковой позе "смирно" с руками за спиной и - Ульяна снова сморгнула - косами! У всех были черные словно вороново крыло волосы, заплетенные в косы длиной до колен и ниже, и одним стоявшим прикрывали пах, а другим, свисая по бедру, нет.
   "Господи, да они же голые! От слова "совсем"".
   Действительно, одежда на мужчинах отсутствовала, и их тела сияли, словно осыпанные золотой пудрой, а над головой у каждого горел нимб. То есть, серп. Не серп. Только сейчас Ульяна обратила внимание на громил в черных комбинезонах и шлемах, походивших из-за этого на солдат спецподразделения. С пиками, на конце которых светилась голубая дуга, солдаты охраняли стоявших. Те же, кроме одинаковости, удивляли своими идеальными торсами с кубиками, мускулистыми руками и ногами, красивым разворотом плеч и королевской посадкой головы. На их лицах застыло безучастное выражение, и восемнадцать пар одинаково ярких, синих глаз - таких синих в природе не бывает! - не моргая смотрели в глубь залы.
   Увиденное сошло бы за дурное шоу в стиле ню, если бы не зрители: в креслах сидели странные существа, намного больше людей, в черных, серых или фиолетовых одеждах. Лица вытянутые, с чертами, как у гигантских каменных изваяний, а кожа была голубой. Не бледной до голубизны, а именно голубой, как чертов василёк! Будь они посимпатичнее, сошли бы за аватаров, но, увы, нет. Они переговаривались между собой на незнакомом языке, поглядывали на арену, тыкали в кого-нибудь из голых синим пальцем, и снова говорили. Их речь то лилась одним сплошным "Кимин-надзендзё", то прерывалась отрывистыми как кашель "тахси-нхо-картара-крё-кхё". Это, точно, не французский. Рокочущие голоса гулко пульсировали под сводами залы, и были настолько низкие, что казалось, их издают машины а не живые существа.
   Вдруг послышался шум и шестеро солдат втащили на арену еще одного парня с косами, совсем юного. Мальчик был в светлых штанах и рубашке, брыкался и извивался всем телом, словно у него не было костей. Швырнув его на пол, солдаты расступились и один ткнул в него пикой, с острия которой с треском вылетела электрическая дуга и ударила мальчика в спину. Он весь дёрнулся, но тут же вскочил и, мотнув головой, рванул к чернеющему аркой выходу. Солдаты кинулись за ним.
   Статуи очнулись, шеренга распалась. Воспользовавшись суматохой, одни попытались освободиться от наручников, другие побежали за мальчиком, плечами и корпусом врезаясь в солдат и расчищая себе путь. Началась паника и неразбериха. Побег мог бы увенчаться успехом, но из передней ложи поднялся голубокожий и скомандовал "йа джала". Окрик раскатисто пронесся по зале, организовав солдат. Разделившись на группы, одни принялись пиками теснить беглецов, а другие - набрасывать сети. Упавших долбили пиками и жалили разрядами. Арена стала похожа на поле боя: звуки ударов, огонь, треск и дым от пик, крики боли, и над всем этим - одобрительный рёв голубокожих. Через несколько секунд на ногах остались лишь солдаты, а арену устилали дымящиеся тела, по которым плясали голубые всполохи. По слышался запах гари.
   От увиденного Ульяна оцепенела. Открыв рот, она, не отрываясь смотрела на арену, думая лишь о том, жив ли мальчик?
   Солдаты тем временем притащили вёдра с водой и плеснули на лежавших. А после принялись брать под руки, поднимать, обливать из ведер, встряхивать и ставить на заплетающиеся ноги. Не у всех вышло устоять с первого раза - их били короткими палками, снова поднимали и ставили. Жестокость происходящего зашкаливала.
   Ульяна увидела мальчика. Его подняли, сорвали одежду, солдат сковал руки за спиной и толкнул в хвост шеренги. Не устояв, парнишка бухнулся на колени, за что получил тупым концом пики между лопаток. С трудом поднявшись, парнишка брызнул на обидчика злым взглядом, выпрямился и встал рядом с остальными пленниками.
   На вид ему было лет семнадцать, если не меньше, по юношески нескладный, на голову ниже остальных. Из-за белизны кожи не черные волосы казались темнее, чем есть, и были заплетены в несколько кос длиною чуть ниже талии. Рядом со статными красавцами, он был как гадкий утенок среди лебедей.
   Мотнув головой, он откинул мокрые косы, обвёл взглядом зал, скользнув по Ульяниному балкону, нахмурился и опустил глаза.
   Раздался гонг, и на арену спустился один из зрителей. При ярком свете стало понятно,что это не человек. Очень высокого роста - пленники едва доставали ему до груди, с мощным торсом, затянутым в черный наряд, напоминающий военный камзол позапрошлого века, на котором покоилась крупная вытянутая к затылку голова. Жесткие коричневые волосы прилизаны к черепу. Скошенный широкий лоб, выпирающие надбровные дуги, длинный нос и безгубый как щель рот над массивным квадратным подбородком завершали портрет великана. Длинными ногами в узких панталонах, подчеркивавших рельеф сильных бедер, существо вышагивало вдоль шеренги, поскрипывая сапогами, а сзади волочился голубой хвост. Глядя на хвост, Ульяна сглотнула в пересохшее горло.
   Голубокожий несколько раз прошёл вдоль шеренги, изучая выстроенных мужчин. Иногда он тормозил и так близко приближался к кому-нибудь из них, что казалось, что он их обнюхивает. Затем, остановившись, он ткнул пальцем в одного из пленников и пророкотал: - Ма тха джуюн.
   Пленника ударили шестом, заставляя встать на колени и склонить голову. Ему надели ожерелье из черных пластин. Пластины ожили, замерцав зелеными огоньками и вдавились в тело. Пленник охнул и скрючился. Двое солдат тут же взяли его под руки и увели с арены. Зрители оживленно загудели. Голубокожий вернулся в ложу, а на арену под звук гонга вышел следующий, но уже в сером.
   Серый камзол также медленно прохаживался вдоль шеренги, долго принюхивался то к одному, то к другому пленнику, пока не остановил свой выбор на мужчине рядом с мальчиком. Далее действо повторилась, только в этот раз избранник стал кричать и уворачиваться, не давая надеть ожерелье. Мальчик, простоявший всё время глазами в пол, вскинулся и, припав на колено, склонился к нему и тихо заговорил. Существо рыкнуло. Внезапно, как из ниоткуда вылетел кнут, закружил со свистом, с раскатистым хлопком ударил мальчика так сильно, что отбросил в сторону, затем с таким же свистом вытянул по спине крикуна, распластав на плитах, а после прыгнул назад, застучал по полу и оказался хвостом серого камзола. Даже не взглянув на избитых, существо развернулось и ушло с арены мерным шагом.
   Солдаты без помех надели на выбранного ожерелье, подхватили под руки и потащили с арены. , Ульяна, открыв рот, уставилась на босые ноги, что безвольно волочились, оставляя борозды на песке, которым был присыпан каменный пол арены. Двое других пошли было за мальчиком, но он успел встать сам и, пошатываясь, вернулся в шеренгу. К его синякам и ссадинам добавился алый рубец, который протянулся через плечо и грудь на спину. Он стоял, опустив голову, и его трясло.
   Трясло Ульяну, словно это её ударили. Вцепившись до белых костяшек в перила, она в отчаянии смотрела на мальчика и не представляла, как ему помочь, существ же, которые гудели в ложах, тыкая в него пальцем, она возненавидела и готова была уничтожить.
   А в парнишке было нечто особенное. Невысокого роста, тощий, с выпирающими ребрами и впалым животом, явно физически слабее остальных, но до безрассудства дерзкий и смелый, с косами, обрамляющими бледное личико, на котором сверкали драгоценными камнями большие тёмные глаза, он напомнил Ульяне сказочного принца из старого японского мультика, так она его и прозвала. Ей было не понятно, какие чувства овладели ею в ту минуту: материнские, сестринские или нечто другое, близкое к влюблённости, - важно, что они проникли в неё и собирались пустить корни, и она, всегда бежавшая от чувств, глубоко вздохнула: "Доигралась ты, Матрёна, - запала на глюк".
   Снова пропел гонг.
   Голубокожий дважды задерживался возле мальчика, обнюхивал подолгу и даже кругом обошёл, но в итоге остановил свой выбор на парне в начале шеренги. На преклоненного надели ожерелье, он безропотно подчинился, и его увели с арены. Ульяна облегченно выдохнула, пронесло. Но пока существо сомневалось, она жестами гнала его прочь, про себя вопя "убирайся!".
   Следующие двое в черном и фиолетовом проходили мимо, а третий, снова серый, притормозил возле принца. "Ну что уставился? Там не на что смотреть. Посмотри, какие красавцы рядом!", - снова мысленно проорала Ульяна, и голубокожий после недолгого раздумья указал не на мальчика.
   "Да!" -- Ульяна вскинула руку в победном жесте. Стоя на балконе, она чувствовала себя болельщиком перед огромной плазмой: эмоции реальные, а ощущения воображаемые.
   Внезапно её отвлекли возня и всхлипы совсем рядом: на левом балконе стоял молодой парень в сером пиджаке и голубой рубашке с вишневым галстуком в темную полоску и озирался по сторонам. Ульяна всмотрелась: она видела его впервые - с её памятью на лица она была уверена на все сто, - и это нарушало представления о природе сна, потому что одно дело голые с аватарами - над ними воображение могло поработать, а вот парень в пиджаке был как реальный: с всклокоченным светлым чубом, со шрамиком через бровь, с черной родинкой и парой прыщиков на щеке. Плюс примятый костюм, оторванная третья пуговица на рубашке, галстук набок - на фоне наблюдаемой фантасмагории он казался слишком настоящим, и Ульяна испугалась, а вдруг это не сон? Она отшатнулась в глубь балкона, перетрусив, что он ее заметит, и остальные тоже. Но парень глянул сквозь нее, схватился за перила и дальше следил лишь за ареной. А там очередной голубокожий нарезал круги вокруг принца. Ульяна вынырнула из темноты, и сначала уперлась в перила а потом и вовсе легла на них животом и замахала руками: "Давай, проваливай! Двигай дальше, урод! Кыш, кыш!"
   "Ты сейчас с балкона выпадешь".
   Низкий бархатный голос прозвучал прямо в ухо и Уля, вздрогнув, уставилась на парня с балкона.
   "Я на арене".
   Ульяна повернулась и встретилась взглядом с принцем. Он её видел! Его лицо вдруг озарила легкая улыбка, и он ей кивнул, как старой знакомой.
   "Ты жива. Я рад. И снова без одежды перед тобой" - снова заговорил голос в её голове, и в нём слышалась улыбка
   Ульяна в удивлении вскинула брови и кивнула в ответ.
   "Знаешь, будет лучше, если меня выберет этот картар - он не требовательный, как я слышал " - принц снова улыбнулся уголками губ.
   "Картар? Где я? Ты кто? Мы знакомы? Какого вообще чёрта здесь происходит?" -- вопросы пронеслись у Ульяны в голове автоматной очередью и его лицо нахмурилось.
   "Ты не Улка", - голос стал мрачным.
   Ульяна опешила и подумала, что с вечера была Ульяной.
   "Приветствую, тебя, Ульяна. Ты на ежегодном смотре джуюнов в Садас Тиале, зале собраний картаров." Глаза у принца уже не сверкали.
   "Садастиал... А кто эти голубые великаны?"
   "Левинианцы".
   "А ты кто?"
   Ответить принц не успел, потому что из центральной ложи поднялось просто огромное существо. В зале все умолки и, встав с мест поклонились. Склонил голову в почтении и голубокожий, застрявший возле принца.
   "Кто это?" - спросила Ульяна.
   "Это Повелитель тёмных,"
   "Повелитель тёмных, с ума сойти", - Уля выгнулась, чтобы получше его рассмотреть.
   На Повелителе был темно-зеленый камзол. Виден был лишь его профиль, но и так, его громадный нос и подбородок впечатлили. Наверное, так мог выглядеть пушкинский командор, подумала Уля и закусила губу. Мощная шея тонула в высоком, сверкающем камнями, вороте. Он произнес нечто, похожее на "коно-дъар-ватаси-но-го-джуюн" настолько низким голосом, что Ульяна не ухом, а телом, через дрожь услышала сказанное, вытянул правую руку и показал на принца, сверкнув гигантским изумрудом на пальце.
   Ульяна застыла. По залу стоном прокатился дружный выдох, голубокожие поклонились Повелителю. Принц сник, а тот, что был возле него, попятился.
   "Он тебя выбрал?" - Ульяна зажала ладонью рот. Глядя на командора, принц кивнул и расправил плечи.
   "Да, мне, везёт", - голос сказал мягко, тихо и опять со смешком, и было не понятно, то ли это ирония, то ли действительно парнишке повезло.
   "И как ты прошла сюда, Ульяна?" Его глаза снова заискрились, а в улыбке сверкнула сахарная полоска зубов.
   "Через диван," - хмыкнула в ответ Ульяна, вспомнив, как уснула.
   "Диван," - эхом повторил принц и моргнул с ошарашенным видом. А потом извинился, что забыл о вежливости и не представился. "Оъо", - прозвучало самое странное из слышанных имя у Ульяны в голове, а принц слегка поклонился.
   "Оо? Вот так имя! Для чего Повелитель тебя выбрал, Оо?"
   "Лучше тебе не знать," - принц чуть пожал плечами.
   - Почему это?! - возмутилась Ульяна. И, то ли забывшись в непринужденной беседе, то ли из-за независимого поведения принца, она утратила то ощущение опасности, которое до сих пор вынуждало вести себя словно мышка, воскликнула вслух и громко.
   Неожиданно звук, слетевший с ее губ, стал осязаемым. Он разошелся волнами как круги на воде, и всколыхнул всё, что встретил на пути.
   "Тихо! Зачем же так сотрясать воздух? Смотри, что ты наделала," - в голосе Оо послышались ноты тревоги.
   Ульяна ойкнула, опять вслух, и испуганно зажала рот рукой. От неё побежала новая волна и она в ужасе смотрела на созданные ею круги, которые превращали пространство в дрожащую мозаику из мельчайших частичек, пока удерживаемых некой силой, но готовых в любой момент рассыпаться в пыль.
   Волна докатилась до существ в ложах, они обернулись. На Ульяну уставилось с пол сотни ядовито-зеленых глаз с вытянутыми зрачками. Чувство паники сковало её, лишив возможности даже пошевелиться.
   "Fuck..!"
   "Не кричи вслух - просто думай. Рядом с тобой человек. Он твой друг?"
   Уля отрицательно замотала головой, а потом подумала, глядя на красный рубец, что не хочет, чтобы принца били.
   "И я не хочу, но это потом. А сейчас к тебе идут валвуры", - принц перевел взгляд на пару солдат, поднимавшихся в её сторону. Уля в панике заметалась на балконе.
   "Какая же ты шумная! Не бойся, я помогу. Они ничего тебе не сделают, не в этот раз. Сейчас я их отвлеку. Правда, не знаю, что получится - во мне чип и я уже плохо владею лангалой."
   Ульяна почему-то ему поверила и даже успокоилась. "Что за лангала? Оô, ты меня слышишь?"
   Но принц не ответил. Опустив голову, он вздохнул, тихо что-то сказал, уже вслух, и неожиданно воздух вокруг него затрещал, берясь изморозью, загудел как огромное стекло и лопнул. Осколки брызнули во все стороны и разлетелись.
   - Дъар аха вирра! - заорал кто-то в ужасе , перекрикивая сумасшедший звон бьющегося стекла. Зрители сорвались с мест и спешно покидали зал. Солдаты, отшвырнув пики, бросились с арены. Те двое, что шли к Ульяне, резко свернули и побежали между ложами к выходу. Но стеклянная волна неумолимо неслась им вдогонку, разлеталась рукавами в широких объятиях, словно наметила перекрыть все пути к спасению. Первые жертвы пытались залепить рот и нос руками, но это не помогло. Упав, они корчились на арене, рвали ворот формы, царапали горло, словно их что-то душило и не давало вздохнуть.
   Не убегали только пленники. Стекло им было ни по чём, и они смотрели на Оô. Выворачивая суставы, он перенёс скованные руки через голову, и нашарил ключ у валявшегося рядом солдата. Сняв себе наручники, он бросился освобождать остальных.
   Не сбежал командор. Прикрыв нос широким рукавом камзола, он грозной тучей двигался по проходу к арене, рубя и сметая стекло хвостом, и Ульяна поняла, что Оô и пленники обречены.
   Тут Ульяна услышала дикий крик - это орал парень в пиджаке, все громче и тоньше, пока крик не трансформировался в противный писк, который стал невыносим.
  
  ***
  
   Ульяна проснулась, из открытого окна пищала сигнализация потревоженного авто. Голова нещадно болела, небо только начало сереть. Поморщившись, она скосилась на светящееся табло будильника - половина четвертого утра - еще спать и спать. Ульяна встала и выглянула во двор. Верещала хонда Лёнчика, соседа снизу. Она увидела его всклокоченный затылок, торчавший из окна. Высунутой рукой он щелкал пультом от сигнализации. "Ленивая морда". Двор был пуст. "Обязательно куплю себе машинку, маленького красного японца", - пообещала себе Ульяна, и прошлепала босиком на кухню, выпила стакан воды и вернулась на диван. Писк смолк. Вдруг она вспомнила сон и передёрнула плечами: "Привидится же такое!" Потом подумала, что интересно было бы узнать, что там с принцем? Косы у него, конечно, просто отпад, как же его? Имя такое дурацкое, покруче, чем Ульяна. Око, Орэ, Оби - нет, точно не "Оби" - девушка хрюкнула смешком. "Оё! Точно, Оё. Как твои дела, чокнутый Оё?" - пробормотала она под нос и повернулась набок.
   Через секунду она уже мерно сопела, досматривая чудной сон.
  
  ***
  
   Сквозь лиловое марево медленно проступили очертания коридора. По нему бежали солдаты, бряцая оружием, и прямо на неё. Ощутив босыми ногами ледяной камень, Ульяна съёжилась. Сейчас её схватят и тоже будут тыкать пикой с злектродугой на конце. Но солдаты не сбавляли темп. "Невидима!" - Ульяна вжалась в стену, чтобы их пропустить. И потом, она вернулась за принцем с девчачьими косичками, и у нее была уверенность, что она уже здесь была, и точно знает, куда идти. Непонятная ей сила, подсказывая верное направление, вела ее вперед и иногда, в лабиринте тёмных коридоров, Уле мерещился знакомый бархатный голос повторяющий снова и снова её имя. Так она добралась до узкой винтовой лестницы, ведущей вниз, по которой пришлось спускаться, как ей показалось, целую вечность. Наконец, лестница закончилась, упершись в массивную дверь, на которой не было ни ручки, ни замка. Уля толкнула - заперто. Осмотрела, ощупала каждый выступ и впадину - ничего.
   Тупик.
   Постояв в нерешительности, она скривилась от досады и уже собралась подниматься обратно, как тишину разорвал крик, наполненный болью и отчаянием такой силы, что показалось, что пробил Уле дыру в груди. А после тихо-тихо "апракнэ, Ульяна", словно попрощался. Неужели, не успела?
   Уля подлетела к двери и забарабанила в неё кулаками, но та даже не дрогнула.
   - С...а! Да откройся ты, наконец, - заорала она от бессилия и ввалилась кубарем во внутрь, потеряв опору. Вскочив на ноги, она побежала по длинному туннелю на мерцающий лиловый свет.
   Влетев через арку в подземелье, Ульяна от увиденного встала как вкопанная.
   Зрелище было настолько для неё чуждым и диким по жестокости, что стало нечем дышать, а тело сковало.
   Наверняка, каждый хотя бы раз в жизни оказывался случайным свидетелем омерзительной сцены, когда стоишь перед выбором, как поступить: вмешаться и стать если не спасителем мира, то, как минимум, одной души, но за это самому попасть в неприятности, или сморгнуть, пройти мимо, решив, что мир справится и без тебя, чтобы потом жить дальше, пусть с угрызениями совести, но зато без проблем.
   В центре залы, точь в точь как средневековые застенки со старинных гравюр, в необыкновенном голубом свечении, полувисел на цепях её принц, и на его теле не осталось целого места буквально. На его шее горело зеленым уже знакомое Уле ожерелье. Над ним возвышался командор, переливаясь хитиновой чешуёй на торсе. Одной рукой он тянул Оё за косы назад, а второй...
   Уля приклеилась глазами к его голубой пятерне с гигантским изумрудом на пальце, вцепившейся изогнутыми когтями в тощий светлый живот. Если бы монстр так сдавил её своей лапищей, то переломил бы пополам! А принц... он стал похож на тряпичную куклу, что безвольно болталась на цепях. И кругом кровь. Так много, что она ощутила ее вкус.
   Как же ей стало страшно!
   Не задумываясь, Ульяна решила стать героем, пусть и посмертно. В ней словно оборвалась невидимая струна, удерживающая людей от безрассудных поступков. Её мысли лихорадочно заметались в поисках решения, и вылились в короткий меч с двойной рукоятью, который заметила в стороне на стеллаже. Кинувшись к полке, она схватила его двумя руками. Меч ожил, по клинку потекла плазма. Вспомнив движения героев звездных войн, она подскочила к командору и замерла, осознав его размеры.
   У неё было похожее чувство, когда на соревнованиях по дзюдо её, тринадцатилетнюю, прямо на следующий день после дня рождения, всё еще по детски щуплую и низкорослую, но налопавшуюся буженины с картошкой, выставили против огромной сисястой бабищи старше и жирнее на допускаемую вроде бы правилами разницу. Рыжая девка швыряла её на татами снова и снова, вышибая дух, но в какой-то момент, на одном лишь нерве, Уля собралась, вцепилась ей в дзюдогу, обламывая ногти, и, сделав подсечку, с такой силой рванула и кинула через себя, что вывихнула себе руку и вырвала ничью. Это позже ей стало ясно, что в чужих правилах нет справедливости. Тогда же, увидев поджатые губы тренера, и равнодушные лица жюри, она поняла, что ей не дали ни единого шанса, и её захлестнуло страхом, обидой и яростью, такими сильными, что она стала бороться вопреки. У этого парнишки с их первой встречи не было шансов, но он тоже боролся. А сейчас, увидев краем глаза избитое в кровь лицо, недавно еще такое очаровательное, и, вместо дерзкого и наполненного жизнью, совершенно потухший взгляд, она поняла, что из него выбили всю надежду на спасение, и её это взбесило.
   Ульяна покрепче схватила меч и кинулась вперёд, целясь командору во впадину под ребром. Где-то между диафрагмой и желудком у неё стал зреть жгучий, больной комок, который за мгновения разросся до огромных размеров и вырвался наружу, сначала сквозь сцепленные зубы, родив то ли стон, то ли рычание, а потом рот распахнулся и из него вырвался утробное "ра-а-а". Меч сверкнул, легко проткнул синюю кожу и выдернулся без усилий. Из раны повалил черный дым.
   Командор оскалился и стал похож на грозившую ужалить змею. Оставив мальчика, он попытался зажать рану на груди рукой, но дым продолжил сочиться между его длинными пальцами. Прицелившись, Ульяна снова воткнула лезвие ему под ребра. Командор зарычал, громко и всё ниже, пока Уля не перестала слышать его, а лишь ощущала сильную вибрацию. Ей стало казаться, что стены завернулись в спираль и протянули к ней клешни, а она стоит на гигантской каракатице, щупальца которой ползут по её ногам вверх. Мозги сжались от ужаса до размеров орешка, и она даже не заметила, как монстр влепил ей затрещину. Необъяснимо, как, но Ульяна устояла, только вскрикнула, мотнувголовой. Командор отступил к стене и меч, неожиданно застрявший у него в груди, чуть было не выскочил из её пальцев. Перехватив рукоять, она уперлась ногами и с трудом вытащила лезвие. Из раны брызнула чернильная жидкость и обожгла, словно кислота. Вскрикнув от боли, Уля выругалась и снова вонзила меч. Раздался характерный хруст разрезаемой плоти и ей стало дурно. Сглотнув, она рванула клинок на себя. Из раны толчками полились чернила, а в зеленых глазах застыло изумление.
   "Кто ты, смертная?" - пророкотало у Ули в голове. Командор осел и растянулся, раскинув руки. Ульяна уже не могла сдерживаться и ее вывернуло на пол. Одно дело мочить гадов в игре, и совсем другое рубить взаправду. Хотя, какое взаправду? Она давно поняла, что это - сон, в котором только и делают, что бьют друг друга и спрашивают "ты кто".
   Вытерев рот, она кинулась к принцу. Ноги его подогнулись и он повис на разведенных руках, свесив голову; концы кос мокли в бардовых лужицах. Сердце Ульяны сжалось от жалости. Примерившись, она перерубила оковы и принц, гулко стукнувшись о плиты коленями, упал ниц.
   - Очнись, Оё.
   Уля потянула его за податливые плечи. Парень сел, лицо как мел, взгляд затуманенный. Ульяна взяла его лицо в ладони и заглянула в глаза.
   - Оё, слышишь? Это я,Ульяна. Помнишь меня?
   Принц оставался безучастен. Тогда Уля ударила его по щеке. Он моргнул и хрипло попросил пить.
   Уля увидела на выступе в каменной кладке кувшин и притащила ему.
   Сделав несколько жадных глотков, парень вскинул на Улю уже осмысленный взгляд.
   - Да, -тихо сказал, уставившись на неё как на привидение.
   - Что, да? Я чуть не выпала с балкона, помнишь? - Уля погладила его плечо, но, заметив болезненную гримасу, тут же убрала руку,.
   - Да, помню. Ульяна - много шума, много проблем, - проговорил со смешком в голосе и, но лицом не смеялся, а потом весь напрягся, вспомнив что-то, и поискал глазами. - Где картар?
   Уля пропустила колкость и выдохнула с облегчением.
   - Тварь с голубой кожей? Нет его. Ты жив, и это главное. Знаешь, когда я была за дверью, подумала, что опоздала. Ты так закричал - у меня сердце остановилось.
   - За дверью? - повторил принц .
   - Ну, да, - Уля запнулась, - там дверь и лестница. Нужно по ней подняться и..., - она снова замолчала, сообразив, что маршрут так себе, не ясный, но, махнув рукой, продолжила, - ладно, разберёмся. Главное, чтоб ты идти мог. Я здесь, конечно, офигеть, какая сильная, но тебя наверх не дотащу. Ты встать сможешь?
   Принц молча смотрел то на нее, то на кувшин, который Уля поставила возле него, то на меч, который валялся в пыли, переливаясь плазмой на лезвии, то снова на неё. Потом выдавил:
   - Ульяна, что ты здесь делаешь?
   - Соскучилась, блин! Вообще-то, я сплю. Мой сон - что хочу, то и делаю!
   Ульяна закипала. Она, конечно, понимала, что пацану досталось, и что она бы померла, если бы ей только пол ноги избили, как его всего, но раз он сейчас при памяти и вполне себе вменяем, то можно как-то иначе реагировать, а не сидеть, моргать своими глазищами цвета... Тут только Ульяна обратила внимание, что цвет глаз у парня разный, не в том смысле, что левый синий, а правый черный, а то, что его глаза меняли цвет, от ярко-фиолетового до тёмного-фиолетового, причём делали это постоянно, словно в зрачок затекала вода Полный п..ц. А принц решил её добить. Он медленно моргнул и прошептал "сон?".
   Ульяна взорвалась. Закинув голову, она рыкнула на потолок, а потом выпалила:
   - Да твою ж ты за ногу, Оё! Ты эхом подрабатываешь? Мы сейчас разговаривать будем? Я, между прочим, ненавижу такие сны. Но из-за тебя я вернулась в этот кошмар и терплю сраный бардак из молота ведьм с реками крови! Меня от одного запаха выворачивает! Давай, свалим отсюда к чертям!
   Не дожидаясь реакции, она подхватила его под руки и помогла встать. Далось им это двоим не сразу: парень был очень изранен и слаб, поднялся с трудом, да и на ногах едва стоял. Чтобы он не рухнул, она подставила плечо и тут же почувствовала, как его смыкнуло. Сперва она подумала, что от боли, но, когда увидела, как он, замерев как испуганный кот перед собакой, смотрит за спину, поняла, что он увидел тело командора.
   Когда он перевел взгляд на Ульяну, то в нём застыл жирный знак вопроса вперемежку с такой безысходностью, что Уля даже засомневалась, правильно ли она всё сделала.
   - Ты? - тихо спросил он, гипнотизируя труп, лежащий навзничь у стены. - Мечом?
   Сдув прядь со лба, Уля кивнула и подняла меч - пригодится. И подумала, что для персонажа из её сна этот слишком требовательный и задает много вопросов. Но парень повернул к ней голову и она забыла, что такое думать. Его глаза стали другие. Теперь её сверлили две пурпурно-черные воронки. Видели когда-нибудь сверху кратер вулкана, когда по ободу горит пламя, внутри лава перетекает, а в центре чернеет то ли дым, то ли дно? Почти похоже. Вот мысли Ульяны и рассыпались как горох, и она бездумно смотрела в эти мерцающие глаза. Паф! Принц моргнул, кукольная бахрома ресниц сомкнулась, а когда снова взлетела вверх, глаза стали как прежде, фиолетово-чернильные, в чём тоже нормального было мало. Уля пришла в себя и услышала его тихий грудной голос:
   - ...как ты пронесла воду и меч из другого мира. Поверь, это не сон. Прошло двенадцать сестинов, как верховный картар взял меня в джуюны, и сегодня всё должно было закончиться, но ты прервала тхиррап кхале. Цикл не завершился, второй я вряд ли выдержу... И пожалуйста, не кричи - ты громче картара. Посмотри, как ты тревожишь эфир.
   - Сколько непонятных слов, что голова раскалывается! И не кричу я! -- простонала Уля, но, заметив, как дрожат стены, умолкла
   -. Почему нельзя уйти? - спросила уже шёпотом.
   - С Данк`вийана нет выхода для меня.
   - Выход есть, дверь там, - .Уля показала, где.
   - Если ты знаешь как, уходи немедленно. Или картар убьёт тебя.
   Принц вдруг весь подобрался и застыл, уставившись в миг потемневшими глазами Уле за спину.
   - Да убила я его! - возразила Уля, оглянулась и охнула. Сзади возвышался убитый, и смотрел на неё змеиными глазами. В тот момент Ульяна подумала, что никогда не забудет того взгляда, утягивающего в вечный кошмар. Змеиные глаза гипнотизировали её, подавляли волю, отбирали силы. Она выронила меч и попятилась. Командор двинулся на неё.
   Злой, пугающий - длинный хвост летал петлями за его спиной. Воображение тут же нарисовало, как он хватает её и рвёт на куски, и она захлебнулась испугом. А затем все замедлилось. Уля истошно кричала, так раскрыв рот, что в него можно было вкатить теннисный мяч, на неё медленно плыл гороподобный урод с синей кожей, а справа показался принц. Он занёс ногу для удара и медленно летел наперерез командору с яростным лицом - похоже, решил убиться. "Безумец!".
   И дальше на Улю что-то нашло. Она как всё узнала. Повернувшись к принцу, она выставила вперёд руки, сказала: "Оъо, ты отправляешься домой", причём имя его она произнесла правильно, толкнула в грудь, и его затянуло в радужную воронку, которая образовалась за его спиной. "Кто ты?" - донеслось до Ули издалека, и воронка исчезла вместе с принцем.
   После вытянула руку, в ладонь впрыгнул меч, она повернулась к всё ещё парящему командору и время завертелось со своей обычной скоростью. Командор остановился, но вместо того, чтобы наброситься на Улю, он посмотрел туда, где была воронка, а потом на Улю, и она зуб бы отдала, что он был в растерянности.
   - Ахиора?
   Услышав имя, Уля опустила меч. Картар встал перед ней на колено и пророкотал:
   - Приветствую тебя, Огненный ён. Благодарю, что не применил оку умэ.
  Его голос прозвучал на самой нижней границе частот, которые слышет ухо, а может, и ниже, и напомнил набор аккордов в исполнении механического органа.
   Уля вернула меч в ножны на поясе ( мелькнула мысль, а они-то откуда, но потом вспомнила, что это сон) и кивнула.
   - Это был мой последний джуюн. Он нужен тебе, Ахиора?
  Командор смотрел ей в глаза, открыто, без подобострастия, а на самом дне зеленых омутов затаилась усталость. Стоя на колене, он был с ней одного роста. Не молод, лицо, словно из камня, черные волосы с седыми нитями спускались до лопаток. Было в его внешности нечто монументальное, давящее, и принуждающее к повиновению. Да одно его колено, смотревшее на Ульяну, было шире, чем её талия. Одним словом, каменный командор, и он сейчас стоял перед Улей, как рыцарь перед королевой.
   - Моё время пришло, а я не смог завершить тхиррап кхале, - продолжил он и повисла пауза, потому что Ульяна не знала, что говорить или делать в ответ.
   Неожиданно для себя она отчеканила:
   - Ты отпустишь этого мальчика-дъара. Возьми другого джуюна.
   Точнее, она намеревалась это сказать, но когда открыла рот, из него заиграла арфа. Внутренне у Ульяны брови наверх полезли от изумления, но еще больше она удивилась, когда командор её понял. Ответив, что он не может выполнить её волю, он покорно опустил голову. В ответ Ульяна почувствовала, как некая часть её, до сих пор таившая себя, зашевелилась, заворочалась внутри, словно захотела расправить плечи, и Уля ощутила её силу и недовольство. И командор ощутил, потому что добавил, что канкей не позволит, и весь сжался.
   Снова эти непонятные слова, подумала Ульяна, однако, её потайной части они были знакомы, и ответом стал гнев. Потайная Уля закричала так, как если б захотела стереть командора криком. Её крик оказался адским воем натянутой струны и шквалом из золотой пыли. Но лишь светящийся поток вылетел из неё, Ульяна повернула голову.
   - Милости.., - донеслось сквозь вой ветра и буря прекратилась так же внезапно как и началась, оставив после себя отполированный до блеска камень.
   - Хорошо, - пропела арфой Ульяна, - Оъо Мъарканди остаётся твоим джуюном, но всегда живым.
   - Повинуюсь, - ответил командор.
   Ульяна развернулась уходить, как вдруг оглянулась и спросила:
   - Ответь, картар, почему на смотре юные дъары?
   - Так решил Совет девяти, - ответил командор. - Тебя долго не было, Ахиора.
   - Долго? Как долго? Расскажи мне всё, картар.
   Она подошла к командору и, обняв за плечи, коснулась лбом его лба
   Поток душераздирающих сцен, наполненных мукой и болью тысяч погибших хлынул в неё, перевернув сознание.
   - Зачем вы их убиваете, Хотэкё? - прошептала Ульяна.
   "Хотэкё? Что я несу? Пора просыпаться!" - она судорожно вздохнула и открыла глаза.
  
  ***
  
   Всё ещё не веря, что она дома и в своей кровати, Ульяна испугано огляделась. Спать хотелось ужасно, в голове гудело, будто лопатой огрели, а состояние было совершенно разбитым. Она нашарила на полу оставленную вчера бутылку с минералкой и сделала несколько глотков.
   Села на диван и увидела свои ноги, такие грязные, словно она вчера босиком весь день ходила, и подумала, что надо меньше пить.
   На ходу собрав светлые волосы с непослушными завитками в пучок, прошлепала в душ, где увидела себя в зеркале и совсем обалдела: на всю правую сторону лица расплылся огромный синяк.
   - Не поняла, - протянула она, рассматривая себя в зеркало: глаз подбит, майка в пятнах, - Что за хрень?
   Но, так ничего и не вспомнив, она приняла душ, выпила кофе и села за комп искать работу.
   Всё, что было во сне, напрочь стёрлось из её памяти: и бедный принц, и страшный командор, и чужие проблемы.
   Ночью, кошмар повторился, и заставил проснуться от ужаса, потом еще и еще. Она несколько недель возвращалась на ритуал перерождения, который по её вине так и не завершился, и наблюдала снова и снова, как существо из другого мира истязает мальчика. Но потом, и это ушло.
  
  

Глава 3.

  
   Стемнело, и Оъо, младший Анъах, понуро брёл домой. Разница с братом была ерундовая - двадцать семь с половиной минут, но в итоге он младший, а Аръей - старший, со всеми вытекающими: брат даже прозвище ему дал - Мелкий.
   Шторм ушел, море утихомирилось, из-за облака выкатилась первая луна, на небе заблестели звёзды. Ему давно пора было вернуться домой, но он не спешил.
   Пожалуй, это был один из худших дней в его двенадцатилетней жизни. Ему сильно досталось от мальчишек - ваджей из четвертого сектора, где бедные кварталы, в него наметила влюбиться Лилъала, подружка брата, и Аръ отрезал ему косу.
   То, что его поймали ваджи, на самом деле ерунда. Били его постоянно: за глаза другого цвета, за то, что умничал, за небольшой рост и тщедушие - повод находился. Бесил он всем, но, более всего, своим тихим, отстраненным поведением. И чем сильнее его доставали, тем больше он закрывался. Он видел, что его сдержанность выводила эмоциональных дъаров из себя, заставляя думать, что он как не настоящий, или вовсе не дъар. Но ничего поделать с собой не мог, точнее, не хотел, и продолжал держать лицо.
   А что ему еще оставалось? С двумя имплантами - сигнальным и подавляющим дэрэ - он круглосуточно находился под надзором фаготов, был вялым, слабым, и сил хватало лишь на одну вирру в день, совсем пустячную. Всему виной были детская шалость Аръея, его собственное упрямство и чрезмерная суровость отца. Но это произошло шесть лет тому и он уже привык. Вот, чувства Лилъалы - это будет похуже любых тумаков. Если даст в себя влюбится, то пропал. Во-первых, Аръей, который и так лупит его через день, вовсе возлютует. Не из ревности - ему плевать на девочку, он не простит, что выбрали не его. А во-вторых, Лилъала, единственная дочь члена Совета девяти, не знавшая ни в чём отказа, будет ходить за ним по пятам, как сейчас за Аръом. Премного благодарен, ему следящего чипа хватает.
   Но, самое поганое, что случилось в этот день, - потеря косы. Дэвнинг! Оъо считал этот атрибут дъарийской культуры не более, чем символом былого величия их расы, а значение, которое ей придавали, слишком преувеличенным. Конечно, с косами всё было не просто. В своём организме дъары могли восстанавливать всё, кроме волос. Те росли медленно, по три-четыре граномеры в год. Но это же глупо, что даже совершеннолетие не наступало, пока коса не отрастала на две трети роста. С короткой косой не допускали к лицензионным экзаменам, без лицензии не допускали к созидательным работам, а без подобного опыта с мечтой стать штатным членом в творческой команде по сотворению миров можно попрощаться. И вот, сегодня Аръей одним взмахом ножа укоротил косу, а с ней отодвинул совершеннолетие минимум на четыре года.
   В предвкушении феерического скандала, который устроит отец, узрев куцый хвост, Оъо мрачнел всё сильнее. Но, как он не оттягивал момент встречи с родителем, ему было пора. До семнадцати лет дети дъаров должны ночевать дома - это закон. А их семья была из древнего рода демиургов, входившего в дъарийский пантеон, поэтому должна была соблюдать все правила с особой тщательностью. Положение обязывает.
   Однако, стоило ли ему спешить? Обед пропустил, косу не сберёг - головомойка и так обеспечена. Оъо решил идти пешком: как раз, пока дотопает, все, кроме отца, разойдутся по спальням.
   - Вот и хорошо - наказание пройдет без зрителей. Аръей, наверно, уже третий сон смотрит, обнимая подушку, - какой же он гад! Оемнг... - договорить ругательство Оъо не успел - нечто налетело на него сзади, шибанув по затылку.
   От удара его подбросило, перевернуло и швырнуло головой в песок. Оглушенный, он попытался встать, но перед глазами плыли синие круги, ватные ноги согнулись, и он снова упал, надолго потеряв сознание.
  
  ***
  
   Утром рабочие нашли младшего Анъаха и передали семье. Он пробыл в беспамятстве еще восемь дней. Всё это время он видел потрясающие своей реальностью сны из фрагментов памяти дъара, жившего много лет назад. Видения были отрывочны, далеки и часто не понятны; щемяще прекрасные и наполненные любовью - о доме, но большей частью, жестокие и приводившие в ужас - о войне. Сотни битв и несчетное количество смертей, они влились в неокрепший разум мальчика бурлящим потоком и затянули в бездну чужой ретроспекции. Когда мозг стал кипеть от кошмаров, а нейронные волокна - плавиться, явился хозяин воспоминаний. Это был древний воин высшего ранга. Его длинные волосы, заплетенные в восемь кос вместо одной, извивались и жили отдельной жизнью. Этими удивительными косами он выдернул мальчика из мнемонической воронки.
   Латы из голубой стали, виррованной чеканной вязью - укку, на силверном поясе длинный меч в хитиновых ножнах, на синей шёлковой перевязи - герб демиургов рода Анъах. Оъо зачарованно смотрел на предка, одного из верховных главнокомандующих, победивших в великой войне миров. В одном из обрывков памяти он представился мъагом Атъоном и велел отыскать ёна и спасти... Найти ёна? Как? Он их не видел никогда, никто не видел. И ёны разве не переродились в высших? А высшие тогда кто?
   Перед глазами мальчика калейдоскопом кружили образы и понятия, путаясь между собой: левинианцы, ягили и гувиры, синекожие, многорукие, по-кошачьи грациозные со звериным оскалом, - кто из них кто? Черти - не ругательство, а реальные существа? Был переворот? Короля Ингръида убили? Бессмертных дъаров можно умертвить? Синекожие забирают дэрэ? Есть мнемовирры? О, высшие, кто бы вы ни были, уберегите от подобных знаний!
   Мальчик стонал и метался в горячке, над ним, сменяя друг друга, дежурили Эдъан и Яъан - отец и дядя, шептали вирры исцеления, отирали пот и меняли простыни. Ничего не помогало.
   На седьмой день жар спал, а через сутки Оъо очнулся. И многие отметили, что он стал другим. Всё такой же худой и бледный, он будто окреп изнутри, наполнился решимостью достичь некой цели. Он более не опускал глаза, пряча обиду и непохожесть, смотрел прямо, и встретившись с этим новым, живым, не по возрасту уверенным взглядом, задиры обходили его стороной, а взрослые стали проявлять в общении осторожность. Лишь волосы немного отросли, он заплёл их в восемь кос вместо одной, чем вызвал новую волну сплетен. Мальчик стал интересен.
   В классе ему начали передавали записочки с предложениями дружбы и не только, наставники зазывали на разговоры по душам. В ответ он не дичился, как раньше, а был вежливо приветлив, сохраняя при этом дистанцию.
   Лишь Аръей, ничего не заметив, продолжал заедаться и по всякому поводу набрасывался на него с кулаками.
  
  

Глава 4

[]
  
   "... двадцать три, двадцать четыре, ..." - на двадцать пятый подъем корпуса мышцы отказали, и, повисев с секунду, Ульяна со стоном упала на скамью, раскинув руки.
   - Юлька, ты всё? - раздалось со стороны фитнесбара и гулко прокатилось по пустому залу. - Завязывай! Пол второго уже!
   Ульяна часто называлась Юлей, то ли стесняясь родного имени, то ли не желая привлекать к себе внимание.
   Она села. Хотела крикнуть, что не всё, что ещё растяжка, но передумала, промокнула полотенцем лицо и, захватив бутылку и телефон, пошла в раздевалку. Перед зеркалом притормозила, стянула бандану, сунула за пояс треников и вспушила взмокшие светлые волосы.
   Тренажерка была прямо за домом, работала круглосуточно и она наведывалась в нее почти каждый день, чтобы или взбодриться, или расслабиться. При сидячей работе и нервных клиентах это просто необходимо.
   Несколько лет назад Уля бросила мед и подалась в художники, предпочтя скальпелю с белым халатом растянутую футболку и планшет с 3Д графикой. Родители остановить её не смогли, потому что еще в начале двухтысячных перебрались в Москву, оставив ей двушку. Новость они приняли ворча (папа) и скандаля (мама), но, со временем, смирились с этим идиотским, по мнению мамы, и спонтанным, как считал папа, решением. Мама переживала, на какие деньги дочь будет кушать, папа тревожился о перспективах, но, когда после нескольких внезапных инспекций убедились, что смерть от голода ей не грозила, денег хватало, в квартире был относительный порядок, и вообще всё Ок, поуспокоились и принялись ждать папа - свадьбы, мама - внуков. Ну-ну, удачи.
   Дело в том, что превыше всего Уля ценила комфорт, постоянство и спокойствие. Последнее следовало назвать в этом списке первым, потому что первые два вытекали из него: когда она была спокойна, тогда и с остальным было все просто зашибись. Почудив в юности, повстречавшись с парнями - за Петю чуть замуж не вышла - Уля поняла, что нервничать ей не стоит. Стоило ей потерять душевное равновесие, начиналось нечто невообразимое. Да, к чему скромничать, конец света наступал, всемирная катастрофа, чёртов армагеддон! В страстях она седлала сразу всех лошадей апокалипсиса и рушила всё, что попадалось под руку: стену в прихожей, умывальники в общежитии, бэху Славика вместе с отношениями, своё будущее, карьеру - лучше не вспоминать.
   Так что уединенное занятие было как раз по ней. Она сразу решила беречь нервы и признавала общение с клиентами только через переписку. К чему ей выслушивать их жалобы и претензии? Однако, они умудрялись передавать эмоций в сообщениях: через восклицательные знаки, эмодзи, капслок и количество писем за час, да так виртуозно, что их истерия и её цепляла.
   Ульяна почти десять лет работала дизайнером через фриланс. Начала еще во время учебы. Сперва, чтобы подзаработать на новый телефон, затем на подарок родителям, после - Геше разбили очки, а стоили они ого-го, и ему были не по карману, - так и затянуло. Сразу выбрав узкую нишу - проработка образов для сетевых игр - она не прогадала, и теперь прочно сидела в двадцатке лучших, с очередью из заказов на девять месяцев вперёд. Она умудрялась каждый раз создавать таких персонажей, которые начинали жить своей жизнью и задавали тон всей игре. Их популярность зашкаливала еще во время анонсов демонстрашек, и разработчики могли стричь купоны с рекламы и сувенирки задолго до запуска игры.
   Недавно она взялась за интересный проект - сетевая онлайн-игра: драконы, рыцари, турниры. и застряла. Ну, допустим, рыцарей с гербами она изобразила на раз. Дамы сердца были готовы - остались с предыдущих проектов с десяток невостребованных на любой вкус: блондинки, брюнетки, пышки, худышки. А вот драконы не пошли. Твари выходили унылые: то тривиально китайские, то банально ящеро-подобные с крыльями летучих мышей, в общем, воображение буксовало. Исчеркав с пол пачки бумаги, Уля наорала на потолок:
   - Эй, мне нужен дракон! Такой, который еще не бегает по интернету!
   Сроки летели в трубу, заказчик, представитель Гейм-Плейм от "Синко Ко" пенился и угрожал её найти офлайн. Дал сроку до понедельника, а это через три дня. Причем, вместо того, чтобы назначить срок и стихнуть в ожидании, дав ей спокойно поработать, он стучал в скайп по сто раз в день, требуя прогресса. Ульяна распсиховалась и сбежала в тренажерку. Там она торчала третий час, согнала сто потов и довела себя до состояния "пошло все лесом".
   Зал обычно не пустовал, и даже ночью пять - шесть маньяков приходили прокачаться, но не сегодня. Кроме Ули и дежурного тренера, Дэна, сонно потягивающего травяной чай за стойкой фитбара, никого не было.
   - Юлька, чего так стонать? Думал, кончу, - проворчал дежурный.
   Уля потрясла пустой бутылкой и попросила воды, а лучше - чаю.
   - Какой чай? На часы смотришь? - Дэн, кряхтя, убрал ноги со стула, поднялся, бросил в одноразовый стаканчик пакетик и плеснул из чайника.
   - Держи. Смотри, горячий.
   Ульяна поставила локти на стойку и, обхватив стаканчик двумя руками, склонилась к нему, вытянув шею, отпила и положила голову на локоть.
  Случилось чё? - спросил Дэн.
  Аха, достали. Проект не идет, сроки просрала. Заказчик - тукан.
   Дэн хохотнул.
   - Слыхал про дятлов.
   Уля мрачно посмотрела.
   - Этот долбит как тукан. Ладно, потопала мимо душа - дома помоюсь.
  Ты бы все равно переоделась. На тебе всё мокрое.
  В лом. Тепло. Кофту надену. Цем, пока.
   Допив большими глотками чай, Ульяна накинула мастерку, взяла сумку и вышла. На улице было темно, безветренно, и ни души. Жидкий свет фонаря слабо освещал дорожку. Ульяна свернула за угол и зашагала к дому.
   Откуда взялся черный седан, а может и не черный - в темноте, ослепленная ярким светом фар, не разобралась. Машина резко выехала из-за поворота и, визжа тормозами, насадила Улю на капот. Она почувствовала удар, но, почему-то, без боли. Просто машина врезалась в неё и отправила в полёт. Последнее, что она увидела, это перекошенное лицо водителя.
  
  

Глава 5

  Корабли в моей гавани,
  Не взлетим, так поплаваем,
  Стрелки ровно на два часа назад. \Земфира
   Очнулась Ульяна от шелеста воды по камешкам, повторяющегося на счет девять. Она села, струсила с лица песок и, облизав губы, ощутила вкус соли. В лицо нежно ударил лёгкий порыв ветра, обдав мелкими, как пыль брызгами, и слабым, ни с чем не сравнимым ароматом йода, медуз и водорослей. Море!? Перед ней, насколько хватало глаз, простиралась темно-синяя рябь, отчерченная серой линией влажной гальки и дальше - белого песка. Была ночь и очень тепло. Берег упирался в темную полоску леса. Небо было сплошь укрыто облаками - ни луны , ни звёзд, хотя ей то что? Она Большую Медведицу не узнала бы! Но, тогда где она? Место и знакомое, и нет, но больше нет, чем да. Уже несколько лет, как ей начали сниться странные сны. Это было не каждый день, и даже не неделю, просто случалось иногда. Стоило закрыть глаза, как её переносило в другие миры с удивительными существами, где она по несколько часов могла наблюдать за их жизнью, наполненной интересными и часто непонятными событиями. Сны были яркими, подробными, чуть ли не осязаемыми, точно ЛСД-шное единство со Вселенной, словно она не отфильтрованные восприятием картинки из памяти просматривала, а попадала в тело туриста, путешествующего с одной планеты на другую и ужасно на неё похожего.
   Сначала это её беспокоило, даже пугало, потому что напоминало приступы галлюциногенного бреда, и когда она пожаловалась Геше, он даже растерялся, к кому первому ее тащить, к наркологу или мозгоправу. Идею с наркологом отмели после пары анализов, а с мозгоправом решили повременить до более худших времён. Хотя город был и не маленьким, но среда эскулапов была по-семейному тесной и дружной в тех не этичных смыслах, что, решись Ульяна на подобный визит, уже к вечеру Елене Сергеевне, её маме, позвонила бы какая-нибудь коллега софа аполлоновна, которая дружна с кузиной зятя мужа докторши, к которой она обратится и пересказала бы в перевранных подробностях весь диагноз с анамнезом, и тогда ей жизни не будет. Спасибо, сами как-нибудь. Время шло, постепенно она привыкла к скитаниям словно, и даже нашла в этом выгоду. Проснувшись, она зарисовывала по свежей памяти то, что видела, и некоторые существа настолько идеально вписались в игры, что подняли Уле профессиональный рейтинг до верхней планки.
   Однако, в последнее время эти сны снились всё чаще и становились всё реальнее, что временами Уля не понимала, где явь, а где навь. Как и сейчас, на этом берегу моря, у неё была задействована вся сенсорная система, от зрения и слуха до мурашек на коже в ответ на продувающий потные треники свежий бриз. Зябко поёжившись, она потёрла колючие от гусиной кожи икры и засомневалась, что спит. Чтобы развеять сомнение, ущипнула себя за ногу и зашипела - больно было не понарошку. Несколько сильных щипков в разных местах убедили, что происходящее - всё, что угодно, но только не сон.
   Нащипав себе синяков, Ульяна поднялась на ноги и огляделась. Вокруг было безлюдно и пугающе тихо. Хотя, вид был красивый, даже очень, но, при этом, до оскомины однообразный. В надежде всё-таки найти хоть какое-либо объяснение происходящему, Ульяна пошла вдоль берега, очумело вертя головой, поначалу, всё время, а потом изредка, потому что шла она примерно уже минут двадцать, а картина не менялась. После затяжной тренировки ноги стали чугунными и просились в горизонтальное положение, вдобавок, проснулся голод и сильно хотелось пить.
   Она уже готова была плюнуть на все и улечься спать прямо где стояла, как внезапно от темноты леса отделились две тени и побежали к воде, послышались голоса и смех. Судя по всему, влюблённая пара. Уля поспешила к ним наперерез, но вряд ли успела бы, даже перейди она на бег. Мужчина на ходу сорвал с себя одежду и нагишом влетел в воду, а женщина - прямо в платье, серебристом и коротком, с длинным, летящим шлейфом.
   Отплыв от берега метров на тридцать, влюблённые стали веселиться: болтать и плескаться, взбивая пену и тучу брызг.
   Уля побрела к месту, где белела одежда. Лучше там подождать, пока пара нарезвится. Все равно мимо шмоток не пройдут. Если прикинуть, то ждать не долго - пол часа, максимум, или минут сорок. Ну, на сколько может затянуться интимное купание со всеми ласками и присказками? Когда они выйдут, она узнает, куда попала. С вопросом, как, она решила повременить, потому что даже не представляла, у кого из её знакомых хватило бы воображения усыпить её и доставить на море, и кто был бы настолько богат, чтобы это осуществить.
   Дойдя до одежды, Ульяна села, вытянув гудевшие ноги. Из-за облака высунулась луна, и в ее ярком свете Ульяна смогла рассмотреть два молодых профиля, оба с длинными волосами. Они жарко обнимались и целовались, что говорили друг-другу, было не разобрать.
   Сначала Ульяна старалась не смотреть, иногда бросала быстрые взгляды, и все. Ковырялась в песке, выискивала камушки покрасивей, разглядывала пальмы, закинув голову, пялилась на луну со звёздами, которые так и не вылезли из-за облаков, и изо всех сил не слушала сумасшедшие стоны. Да, уж, бурно там всё шло. Не выдержав, она снова подсмотрела, отвернулась и возмутилась. Да какого чёрта? Сколько можно-то? Она успела изучить весь берег и лес, и эти камни дурацкие, мать их, и небо с облаками, и пальмы четыре раза пересчитала. Что, луна зря прожектором светит? Устроившись поудобнее, она принялась смотреть эротическое кино.
   Пара любилась самозабвенно, красиво, и пылко, так, что у Ули заныло ниже резинки от трусов, и появилось чувство, которое она в себе терпеть не могла и которое звалось завистью. Эксцентричная девушка взлетала, паря, взмахивала руками, любовник держал её за бедра и толкал в унисон плещущих волн. Она хватала его за крепкие плечи, закидывала голову, выгибалась так, что серебряные волосы тонули в воде, рука парня тут же скользила через живот к груди - ласки, крик, стон, и она снова взлетала, поднимая волосами колесо из брызг. Уля уж подзабыла, когда сама так жарко трахалась, чтобы навесу, волосы назад, кругом брызги с песком и много моря.
   Внезапно парень повернул голову и встретился с ней взглядом. Все время желавшая, чтобы ее заметили, она вздрогнула от неожиданности и почувствовала, как покраснела.
   Парень вскинул руки и остановился. Отстранившись от девушки, что-то ей тихо сказал. Девушка застыла, шумно дыша, а затем толкнула его в грудь, коротко и резко, без картинного взмаха залепила быструю пощёчину и двинула к берегу со скоростью патрульного катера, поднимая волну. Мавританские страсти! Парень проводил девушку взглядом и вновь посмотрел на Ульяну, долго и цепко, и опять вогнал в краску.
   Тем временем фурия выскочила на берег и, свирепо раздувая ноздри, зашагала прямо на неё, взбивая песок. Ульяна напряглась: эта бешеная собралась отношения выяснять? Да, ну на фиг! И тут девушка оскалилась. Увидев клыки, Ульяна ойкнула и быстро заперебирала руками-ногами, попятившись словно краб. Фурия рыкнула и резко свернув, пронеслась мимо, мелькнув стройным тонким телом, и...
   Господи, ты боже мой! не может быть! Серебряным оказалось не платье! Её тело покрывала чешуя, которая отливала в лунном свете перламутром. Узкая спина к низу перетекала в широкий плоский хвост длинной не менее полутора метров. Из лопаток росли два крыла из тончайшей темной вуали. Она, мама! плюнула на брошенные вещи огнем, и, вильнув хвостом, быстро исчезла в черноте леса. Одежда вся вспыхнула и сгорела дотла. []
   В первые мгновения Ульяна только и могла, что открывать и закрывать рот, словно рыба. Это просто обалдеть можно, такое увидеть! Мысли скакали с вопроса на вопрос: что это? грим? а огонь - как? ролёвка? а мачо где? Действительно, увидев дракониху, она и забыла о втором участнике страстной сцены, а когда опомнилась и оглянулась на море, там уже никого не было.
   Да твою ж дивизию! Вскочив на ноги, она закружилась на месте, высматривая мачо, но пляж снова был пуст.
   Взвыв от досады и ругая себя по чём зря, она опустилась на песок и с тоской уставилась на море. Из-за ротозейства она и его прозевала, и теперь придётся торчать на этом пляже до утра, а потом еще не известно сколько часов и в какую сторону топать в поисках местных. В ответ на мысли о ходьбе ноги снова стали гудеть. И жажда - она бы сто долларов заплатила за стакан воды.
   Внезапно на водных бликах показался черный силуэт. Вдалеке на пол корпуса вынырнул парень, помотал головой, отбросив длинные пряди, и поплыл по луной дорожке к берегу.
   "Плывёт, как дельфин", - подумала Ульяна, глядя, как мужчина с каждым гребком выскакивал из воды почти до талии.
   Выйдя на берег, он направился к ней. Вода стекала с обнаженного тела ихтиандра, сверкала каплями, и в лунном свете показалось, что он тоже в перламутровом серебре. Но, когда приблизился, оказался нормальным, или почти. Что-то с ним было не так, но что конкретно, Ульяна не поняла.
   "Но зато без хвоста и крыльев".
   Высокий, с телом атлета, года двадцать два - двадцать три. Мокрые волосы отбросил рукой назад, и они черными прядями упали до бедер. Всю жизнь не стригся? Остановился в полутора метрах, абсолютно не стесняясь собственной наготы, а, может, даже гордясь.
   "Красивый мальчик, настоящий секси", - Ульяна открыто рассматривала его. А что? Ему не стыдно, ей чего смущаться?
   Парень тоже внимательно посмотрел на нее и нахмурился.
   - Эинг йео иа ин э у, - вдруг пропел он резким, даже злым голосом, Уля от неожиданности хрюкнула. Говор однозначно не крымский, и даже не сочинский.
   "Невероятно! Блеск!" - неужто она и правда на Баунти? Море, пальмы, тетки-ящерицы и голый папуас с патлами ниже задницы.
   - Do you speak english? - спросила, осознавая, что если он не спик, тогда она и не представляла, что дальше делать.
   Красавчик нехорошо сверкнул глазами, как-то не по доброму, и выдал на вполне сносном русском:
   - Что ты здесь забыла, землянка?
   "Что? Землянка?" К такому повороту Ульяна была не готова и, на всякий случай, оглянулась назад, решив, что точно попала на ролёвку.
   - Это ты мне, коренной житель с Венеры, падкий на экзотику?
   - С Венеры? - парень задумался, потом удивленно выгнул бровь и после ухмыльнулся:
  Я - дъар с Таарниила. Какие у тебя здесь дела, землянка?
   "Тартар дар чего? Подарок в смысле?" - не сдержавшись, она прыснула - дурачок упорно придерживался роли, и это пока что забавляло, - "Господи, да у него кожа сияет! Чем он намазался? Чёрт, я на него пялюсь!"
   Половиной мозга, которая еще ей подчинялась, Ульяна заметила, что таращится на юного Аполлона, как привороженная. Причем ее взгляд бесконтрольно переползал с любой части тела на место под пупком, аккурат вниз по еле заметной волнительной дорожке, туда, где при полном отсутствии волос тоже всё сияло и было совсем не как у греческого бога, а гораздо значительнее. И еще подумала, что последний раз у нее было почти год назад. "Да, ты прямо слоник! Так, стоп!" Усилием воли Ульяна подняла глаза и мысли выше линии плеч и встретилась с насмешливым взглядом сине-синих глаз и залилась краской. Снова.
   "Ну, сама виновата - не надо было пялиться", - она решила больше не обращать внимание на голый зад и странные манеры аборигена и максимально разобраться в происходящем. Поэтому подчёркнуто дружелюбно и чуть ли не по слогам ответила:
   - Дело в том, что я немного заблудилась. Не подскажешь, что это за место? Ты как здесь, отдыхаешь или переехал? Кстати, неплохой русский. Очень домой хочу, поможешь?
   Парень нахмурился сильнее, чем раньше, пробормотал очередное "эинг йонг", но таким тоном, каким люди ругаются. Все вопросы он проигнорировал, просто кивнул и направился к одежде. Увидев кучку пепла, снова выругался, но уже с чувством и громко и пнул песок. А потом, даже не глянув, скомандовал:
   - Следуй за мной, - и быстрым шагом пошёл вдоль берега, на ходу отжимая волосы.
   Ульяна по инерции просеменила за ним с десяток метров и остановилась. "Стоп, а куда он меня уводит? Вдруг, он маньяк? Недавно ящерицу шпилил, извращенец".
   - Эй! Ёнги-вонги, я никуда отсюда не пойду, пока не ответишь, что это за место и куда ты меня ведёшь.
   Абориген остановился и оглянулся, его лицо выразило крайнее изумление. Развернувшись, он медленно вернулся к ней. Ульяна заметила, что он злился и еле сдерживался, словно она нарушила его планы, но, пока дошёл, взял себя в руки и вернул лицу снисходительное выражение.
   - Землянка, ты домой хочешь?
   - Конечно хочу! Но идти ночью не понятно куда и не известно с кем не намерена.
   Парень закатил глаза и тоном для особо тупых выдал:
   - Я сказал, кто я. Это - он обвёл рукой, - Таарниил. Мы идем к порталу. Отсюда я не отправлю тебя домой - мертвая зона.
   - Чего? Портал? - переспросила Ульяна. В первую секунду она опешила, но потом начала раздражаться за то, что он, явно один из участников какой-нибудь ролевой игры вроде "Секс и магия", никак не выходил из роли и продолжал дурить ей голову. Парень же молчал и смотрел, глаза как синий лёд, губы поджаты, а взгляд - полный нетерпения, таким смотрят на помешавшую бездомную собачку, которую собрались пнуть, но туфлю жалко. От этого взгляда Ульяну бросило в жар и ей стало досадно, что какой-то малолетка с голой жопой умудрился её достать. И теперь уже она злилась и закипала, с тоской понимая, что еще немного, и случится взрыв. И вместо того, чтобы постараться успокоиться, выпалила:
   - Что умолк? Я не играю в вашу игру "Голые на пляже с хвостами или без", разве не понятно? Хватит мне голову дурить всякими дарами- тортилами-порталами! Неужели трудно сказать, что это за место? Сочи? Нет? Острова? Уля замолчала, ожидая ответа. Однако, эмоции на лице аборигена менялись как цвета у светофора: красный, бац, зеленый:Только что глаза на неё таращил, как снова нахмурился и стал беспокойно оглядываться по сторонам. Постоянен лишь в игнорировании её вопросов. Бесит!
   - Проблемы со слухом? Хватит вертеть башней! Говори, что за место! - повторила Ульяна, махнув перед ним рукой, словно хотела привлечь внимание. Грубо, конечно, но была уже вся на нервах. То ли от слов и её тона, то ли жеста, но он весь вздёрнулся и воскликнул:
   - Что ты себе позволяешь, смертная!
   - Что?! П..ц, я попала. Да, ты издеваешься. Типа, сам - Дункан Маклауд? Не переживай, все умрем! И, поверь, у тебя все шансы нырнуть в Стикс раньше меня.
   Лицо у парня вдруг смягчилось и он усмехнулся.
   - Это не Земля, - сказал он тихо.
   - Ага, конечно!
   Парень указал пальцем на небо. Ульяна глянула вверх и икнула: там было две луны. Одна лимонная, а вторая - бледно-голубая.
   Уля хотела что-то сказать, но вместо этого издала нечленораздельный звук, похожий на мычание. Только сейчас она осознала, что ей всё время резало глаза: эта луна была в разы больше той, которую она привыкла видеть по ночам, кожа у аборигена действительно светилась, словно внутри у него горела лампочка, а глаза - таких ядовито-синих просто не бывает, если не придумали линзы с подсветкой.
   Тогда Ульяна вспомнила две фары, которые ее ослепили, и бледное лицо водителя. У неё появилось чувство, словно из неё спустили весь воздух. К горлу подкатились рыдания, её качнуло, и она бухнулась на колени, а потом села на пятки. Выдохнув, она прошептала:
   - Я на том свете?
   Парень помедлил, и затем кивнул.
   - Типа, умерла? Fuck!
   Парень промолчал.
   - А ты - ангел? Но, как же крылья...
   Хохотнул, сверкнув белоснежными зубами. Клыков не было.
   - Ангел? Я - дъар, а ты очень глупая.
   Ульяна пропустила насмешку, к чему собачится? Умерла так умерла.
   - И что теперь? - голос предательски дрожал, захотелось плакать и смеяться, она поёжилась - сейчас истерики только не хватало.
   Парень поднял глаза к небу, словно вопрошая, за что ему это, и, чуть поклонившись, жестом обеих рук пригласил Улю следовать за ним.
   - Соберись. Нужно спешить, землянка.
   Уля кивнула и понуро засеменила за ним. Дар, или как его там, шагал быстро, не давая скидку на разницу в росте, и ей приходилось чуть ли не бежать, от этого ноги сильней вязли в песке, и она быстро запыхалась. Интересно, думала она, перебирая быстро ногами и прерывисто дыша, у мертвого может быть одышка? а у этого пляжа - когда-нибудь конец? Как она не старалась держать обещание, но вышагивая следом, ей ничего не оставалось, как смотреть на длинную черную гриву и две мерно покачивающихся упругих половинки, светящиеся сквозь завесу из волос. Походка у дара была лёгкая и пружинистая, словно он не по песку шёл, мелькая светлыми пятками, а по ровной, твёрдой дороге. И тут ночь приготовила Ульяне новый сюрприз.
   Пройдя метров пятьсот, дар на ходу оделся. Щёлкнул пальцами и на нём появились светлые брюки и длинная рубашка из тонкой ткани с матовым блеском, очень похожей на шёлк; на ногах засверкали драгоценными камнями мягкие туфли, а волосы сами сплелись в косу и её кончик с заколкой-блестяшкой запрыгал по его бёдрам в такт каждому шагу. От этого фокуса Уле совсем свернуло мозги, и она споткнулась, чуть не влетев носом в песок. И, видно от резкой перемены положения головы, её озарило, что никуда её не перевезли, а всего лишь нахлобучили виртуальный шлем. Конечно, всё просто! Сейчас она его снимет и надерёт шутнику зад.
   Парень остановился на шум, бросил взгляд через плечо, и, увидев раскоряченную в песке девушку, зачем-то совершающую руками странные движения у лица и головы, словно ей что-то мешало, картинно завел глаза и воздел руки.
   - От чего хочешь избавиться, землянка? Неужели, от глупых мыслей?
   Ульяна уже убедилась, расцарапав лицо, что на голове кроме всклокоченных волос ничего нет, но решила, что на дебильный сарказм отвечать не будет, поднялась и трусцой догнала грубияна.
   Он тем временем обернул косу вокруг талии, в сто сорок пятый раз огляделся и буркнул: - Можно здесь. Жди, - после чего опустился на колени и начал рисовать на песке непонятные крючки, загогулины и линии.
   Ульяна непроизвольно повторила его пируэт головой: кругом ни души, та же полоска пляжа, то же море, тот же лес. Какого черта они вообще сюда переходили? Не выдержав, она спросила:
   - Ждёшь кого-то? Ты всё время оглядываешься.
   Не ответив, парень продолжил что-то вычерчивать еще с минуту, затем встал и жестом велел подойти, и, когда Ульяна подошла, взял её за руку и произнёс:
   - Ау енг тхирас сэи уэ.
   - Что за ...? - успела пробормотать Ульяна, как в ладонь ворвалось адское жжение, пронеслось вверх, через плечо и ударило в голову. Вырвавшись, она отпрянула и заорала.
   - Вернись, нельзя мешкать! - воскликнул парень, требовательно протянув руку.
   Ульяна попятилась. Происходившее стало напоминать ей балаган.
   - Что ты мне сделал, урод?
   - Мозги вернул.
   Уля взвилась:
   - Себе верни, козёл! Какого я вообще на тебя повелась! Иди в жопу со своими фокусами, ёнга-монга хренов, - развернувшись, она решительно зашагала обратно, и тут же уткнулась носом ему в грудь, дёрнулась было в сторону, но он в мгновения схватил её за плечи и, не дав опомниться, без усилий перенёс к рисунку.
   - Стой! - приказал он, воткнул её в песок, и дальше стал читать нараспев, подсматривая в песочные письмена: - Эеёоинг, эимоен еёонг. ...
   "Вот ведь влипла!" - подумала Ульяна. Внутренний хранитель уже отчаянно сигналил, что ей грозит опасность, и она лихорадочно соображала, как сбежать от сумасшедшего мага. То, что у парня не всё в порядке с головой, и что он сильный как бык и быстрый как хорёк, она убедилась. Внезапно заиграли аккорды, словно злой музыкант заколотил кулаками по клавишам. Воздух перед ней дрогнул и замерцал, словно разделился на миллиарды радужных пикселей. Коперфильд провел рукой и разорвал мерцающую завесу, раздался звон лопнувших струн.
   Ульяна смотрела, как очарованная, на открывшийся вход в ... куда? Другое измерение, другой мир? Она шагнула на ватных ногах вперд, тогда парень взял ее за руку и подтолкнул к переливающемуся всеми цветами проёму. Её обдало легким дуновением ветра, стал слышен свист.
   Ха, не на ту напал!
   Вцепившись ему в руку, Ульяна изо всех сил дернула, но вместо того, чтобы увлечь за собой, влетела в него, больно стукнувшись лбом в чугунную грудную клетку. От неожиданности он потерял равновесие, оступился и шлепнулся на пятую точку. Ульяна завалилась сверху, успев упереться руками в его плечи. Заорали разом.
   - Сдурел?
   - Что ты творишь, слабоумная?
   Оба в бешенстве смотрели друг другу в глаза и тяжело дышали.
   - Ты что со мной сделать хотел, ублюдок?
   - Следи за словами, смертная! Домой вернуть!
   - С помощью магии? Я в такое не играю!
   - Ты и вправду дура? Я думал, не понимаешь, потому что мозгов не было! Причем тут магия? Домой хочешь?
   - Да! Сам кретин!
   - Тогда слезь с меня и марш в портал! Сейчас фагот явится! И тогда "я не знаю как сюда попала" не прокатит! Будешь сидеть в карантине! Или еще хуже! Да, шевелись уже!
   То ли тон у красавца обрел убедительность, то ли желание попасть домой перевесило всё остальное, но Ульяна живо поднялась. Парень тоже вскочил и спешно запел знакомое "эеёоинг" . Снова дзынькнуло рваным аккордом, воздух разделился и замерцал.
   - Вот уж, правда о землянах - с вами не заскучаешь, - ворча, он протянул Уле ладонь. Схватившись за неё, она сказала: - Ульяна, - и тут же пожалела, потому что парень зыркнул на нее и буркнул: - Да какая мне разница, - но, помедлив пару секунд, добавил: - Аръей. Иди уже. Будешь приземляться - сгруппируйся. Мягкой посадки не обещаю, но все твои переломы я починил, мозги на место вернул и череп склеил. Надеюсь, правильно. Оеимнг! Фагот! Давай, слабоумная, прыгай!
   Ульяна оглянулась. К ним по воздуху подплывал светящийся неоном силуэт. Аръей рванул бисерное покрывало, струны взвизгнули и грохнули, словно по ним заехали кирпичом, и он с силой втолкнул Улю в проем, как раз в тот момент, когда от светящегося силуэта вытянулось щупальце и попыталось схватить ее, но наткнулось на выставленную Аръеем руку. Краем глаза Уля успела заметить , как его пронзила ярко-голубая дуга, похожая на молнию. Он вскрикнул и выгнулся луком. К нему метнулась гибкая тень со змеями на голове, смутно напомнив что-то, но Ульяну уже затянуло в портал, и больше она ничего не видела. Грудь и тело сдавило до ломоты, не пошевелиться, ни вздохнуть. Кровь вся прилила в голову и вскипела. Несколько секунд показалось вечностью. Закончилось все так же мгновенно. Проскользнув сквозь кисель, по другому и не назовешь, Уля шмякнулась на что-то привычно твердое, больно ударившись щекой, локтем и коленкой. В нос ударило пылью, а в голову радостью - её встретил родной асфальт.
   Сначала она и пошевелиться не могла - лежала и ждала, что дальше будет. Одна лишь мысль, что она дома, робким счастьем пиликала в голове. Пошевелилась - руки, ноги целые, голова на месте. Встав на четвереньки, огляделась. Упала она там же, где ее сбила машина. Вроде бы всё нормально, не считая ужасной тошноты. Похоже, голове всё же досталось. Скорее на автомате, чем осознанно, Ульяна поискала сумку - ее зашвырнуло в траву - и полуобморочная побрела домой, качаясь в стороны. Ввалившись в прихожую, вытрясла всё из сумки на пол, стянула одежду и отправилась в ванную. Когда стояла под душем, кидало на стены. Вылезла из кабинки, протерла запотевшее зеркало - в отражении лицо "мордой об асфальт". После воды с мылом ссадины щипало. Открыв шкафчик, Уля потянула аптечку, коробка запрыгала мимо пальцев, половина содержимого высыпалась в умывальник, остальное разлетелось по полу. В раковине среди баночек и таблеток ей попались от ран только две полоски пластыря и маленький пузырёк с зеленкой. Сил лазить по полу искать мазь не было. Нахлюпав на спонжик, быстро как смогла поводила по ссадинам, что на боку и руке. Запекло. Снова глянула на лицо - пластырем не обойтись - и решительно провела ваткой по скуле. Плевать, за пару дней смоется. Добралась до кровати, упала и провалилась в глубокий сон.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"