Аннотация: Жанр - альтистория, попаданцев нет, фантастический элемент сведён к минимуму, ну, почти. Черновик первой книги. 21.11.2021
Минимально необходимое воздействие
Книга 1
Необходимое, не значит достаточное.
Глава 1.
- Глебушка, просыпайся.
- Сейчас, мам. Сколько времени? - я с трудом продрал глаза.
- Полшестого.
- Почему так рано? Я ещё немножко посплю.
- Не надо было читать до полночи. Меня срочно вызвали в больницу, неотложная операция. Шурик ещё спит, еду подогреешь вчерашнюю, не пропусти пастуха и не забудь погасить лампу. - Уже собравшаяся мать быстро вышла из комнаты и через несколько секунд хлопнула входная дверь.
Вот чёрт, и в самом деле поспать не получится, да и книгу эту я зачем-то взялся вчера читать. Нет, Жюль Верн мне всегда нравился, но седьмой том с "Гектором Сервадаком" поначалу совсем не пошёл. Он пролежал после получения месяца четыре, а вчера совсем нечего было читать и я просидел за ним до полночи, пришлось даже керосин в лампу доливать. Скоро уже должен прийти восьмой том двенадцатитомника, интересно, что там будет.
Ладно, встаю. Зябко, уже пятое апреля, а утром всё ещё холодно, пожалуй, затоплю печку, на ней и вчерашнюю картошку подогрею. И не забыть Машку подоить как только посветлеет, иначе к подходу стада могу не успеть.
Печку растопил одними дровами, не то что уголь загружать не стал, а даже и саксаулину не добавил, всё равно нам с Шуриком к полдевятого в школу идти. Тем временем за окном посветлело, можно и Машкой заняться. Подоил её, только руки и вымя пришлось холодной водой обмывать. Только отнёс в сени наполненное едва ли на четверть ведро с молоком, а уже слышно му-у, му-у, и это не наша корова мычит, еле успел её за ворота, к подходящему стаду выгнать. Пастух Тимка только кнутом с коня щёлкнул, показал, что увидел.
Позавтракали варёной картошкой с молоком и сладким чаем с хлебом, так Шурик ещё и кусок рафинада выпросил, повадился его во рту на ходу рассасывать.
- Здорово, Глеба! - догнал меня друг Серёга по дороге в школу. - А это правда, что у тебя имя фашистское?
- Здорово, кто тебе эту фигню про моё имя сказал?
- Мать, она говорила, что оно произошло от немецкого имени Готлиб, по немецки гот - бог, либен - любить.
- Что на немецком эти слова значат я и без тебя знаю, но Глеб и Готлиб не слишком похоже. Так и твоему имени можно какой-нибудь смысл придумать, а что Сергей - сэр и гейс. Знаешь, что это значит?
- Ну, сэр - каждый знает, а что такое гейс?
- У ирландцев это зарок, клятва, которую нельзя нарушить, чтобы не разгневать богов, так что твоё имя - заклятый сэр.
- Да, фигня всё это. Слушай задачку: у тебя есть девять монет, из них одна более лёгкая, фальшивая. Есть весы без гирь. За какое наименьшее количество взвешиваний можно её найти?
- За одно.
- Что? Как?
- Ну, а ты думал за сколько?
- Если их по очереди сравнивать, то не больше, чем за восемь. Я думал, может раза за три можно эту фальшивку найти, но за один...
- Кто это нашему сэру такую задачку задал?
- Хватит меня так называть, ещё прилипнет. Отец задал и обещал рубль, если я её решу.
- Наверное, ты её неточно пересказал. Если определить нужно с гарантией, то потребуется два взвешивания. Отложил три монеты в сторону, остальные бросил по три штуки на весы. Если вес одинаковый, то фальшивая среди трёх отложенных, любые две на весы, какая легче - фальшивая, ну, или третья фальшивая, если эти одинаковые. Понял?
- Да. А за одно взвешивание как?
- Любые две взвесил, более лёгкая - фальшивая.
- Постой, а если они одинаковые?
- Тогда тебе не повезло. Ты же спрашивал, за какое количество взвешиваний можно её найти, так вот, если повезёт, то можно за одно, - немного подумав, я добавил, - с вероятностью где-то две девятых.
- Такой вариант Батя не примет, правильно будет за два взвешивания. Откуда ты узнал, что вероятность можно числом задавать?
- Наука такая, теория вероятности, в библиотеке есть книга с этим названием.
- В школьной?
- Нет, в ДК.
- Ну, это только ты будешь в ДКшной библиотеке дополнительные учебники читать, мне и школьные учить, не переучить.
- Чего их учить, просто там всё. Так что, Серёга, говоришь, знаешь, как фальшивую искать? Скажи, сколько потребуется взвешиваний, чтобы гарантированно найти её среди 27?
На лице друга отобразилась интенсивная работа мысли, через некоторое время оно просияло: Три взвешивания.
- Правильно. Понял, да? Если количество монет степень тройки, то количество взвешиваний как раз этой степени и равно. Интереснее случай, когда число произвольное, тогда при каждом делении на три может быть остаток один или два. Сейчас я прикину общую формулу. Кстати, при достаточно большом числе монет, не факт, что надо делить на равные части, если хотим, чтобы количество взвешиваний было наименьшим. Нужно учитывать вероятности попадания фальшивки в каждую из групп монет.
Сергей, потерявший нить рассуждений своего задумавшегося приятеля, занялся его младшим братом: Шурик, сосать сахар вредно, зубы испортятся.
- Я не Шурик, я Саня. Не испортятся, я их вечером почищу.
Остальную дорогу, почти до самой школы, компания прошествовала в молчании.
- Всё, я вывел общую формулу для произвольного n, и с какого n целесообразно делить монеты на неравные доли. Серый, ты знаешь, что такое золотое сечение?
- Это если рассечь золотой самородок топором? - Сергей посмотрел на удивлённое лицо приятеля. - Да, шучу я, шучу. Побежали быстрее, по-моему, скоро звонок будет.
Продолжить разговор удалось только после урока русского на большой перемене.
- Вот, Серый, окончательные формулы, граничные значения и промежуточные выкладки, - я протянул другу исписанный с двух сторон тетрадный листок.
- Да-а, умеешь ты из простого вопроса сделать чёрт знает что, ни в жисть батя не поверит, что я всё это сам замастырил, даже если своим почерком перепишу.
Положение разрядил Генка Епишин, недавно прочитавший книгу Алексея Толстого, со своим собственным проектом гиперболоида: Как думаешь, Глеб, получится, если взять отражатель большого прожектора и фару от мотоцикла?
- Нет. В книге вообще выбран неправильный отражатель, вместо гиперболоида лучше было взять параболоид, он точнее фокусирует параллельные лучи в одной точке. Давай, докажу это на бумаге.
- Не надо, и так верю, - Гена отлично знал репутацию своего приятеля, и тратить время на изучение занудного доказательства не собирался. - Ну, а с параболоидом будет работать?
- Нет, луч в воздухе быстро рассеется, да и строгой параллельности не добиться, знаешь, что любая поверхность имеет шероховатость? И ещё одна штука, в книге Гарин малым гиперболоидом легко прорезал лист стали толщиной полдюйма, то есть 12,7 миллиметра, а источник энергии маленькая горючая пирамидка. Положи такую пирамидку на такой стальной лист и подожги, думаю, что никакой дырки не образуется. Пока она горит, сталь ещё и остужаться будет. Вот если бы она мгновенно выделила всю энергию, тогда да, - Немного подумав, я добавил. - Или свет должен копить её энергию, пока она горит, а потом мгновенно выдать, но это, наверное, невозможно.
После короткого раздумья Генка негромко пробормотал, скорее себе, чем приятелям: Попробую магний на железке поджечь.
Научно-исследовательская беседа временного творческого коллектива закончилась звонком на урок. Продолжить на следующей, обычной перемене не вышло, надо было найти младшего брата, у которого уроков сегодня на один меньше.
- В общем так, если мамы дома нет, ключ сам знаешь где, печку топить не надо, лампу тоже не зажигай, поешь хлеб с молоком.
- Можно я хлебом в сахар буду макать, немножко? - Саня, Шуриком дозволялось его называть только брату и матери, просительно посмотрел на меня.
- Ладно, можно, если немножко, - я посмотрел вслед повеселевшему второкласснику, никакого риска, что он объестся сладким не было, сахар-песок у нас почти закончился.
Идти опробовать Серёгин поджиг я с сожалением отказался, нам сегодня должны подключать электричество, последний месяц по всей улице ставили столбы и тянули провода. Мама была уже дома, а вот монтёра ещё не было.
- Как прошла операция?
- Нормально, успели вовремя, до перитонита дело не дошло. Борис Абрамович сказал, что ещё буквально несколько часов, и всё.
- Мам, у меня тут палец воспалился. Крошечную занозу не вытащил, а сейчас он, похоже, загноился, - я показал указательный палец на левой руке с вздувшейся на кончике и пожелтевшей кожей.
- Да, гнойник, придётся вскрывать.
Мать достала стеклянную бутылочку со спиртом и смоченной ваткой протёрла палец. Потом принесла флакончик с пенициллиновым порошком, ножом отковыряла фольгу, сняла синюю резиновую пробку и капнула в него кипячёной водой из чайника. Для операции хватило большой портняжной иглы, также продезинфицированной. Вскрытие, осторожное выдавливание гноя и промывка раствором пенициллина. Смоченный тем же пенициллином ватный тампон на кончик пальца и маленький кусочек бинта, вот и вся операция. По опыту я знал, что через пару дней об этом гнойнике и вовсе забуду.
- Мама, а почему ты не пошла в медицинский институт, сейчас бы врачом была, а не фельдшером?
- И хирургической сестрой по совместительству. Когда я могла это сделать? До войны только фельдшер-акушерские курсы успела закончить, а вместе с войной ты родился, было не до институтов. В 44-м похоронка на Славу пришла, и мы остались одни. Твоя пенсия за отца всего 180 рублей, это помощь, конечно, хорошо, что учишься на пятёрки, не нужно за твою учёбу в 8-м классе платить, и даже "Огонёк" с приложением выписали. После войны в 46-м совсем худо с продуктами было, на учебную карточку не прожить, меня иногда после дежурства качало. Борис Абрамович несколько раз мне вместе с больными даже глюкозу прописывал, двадцатиграммовым шприцем её делают. А потом Шурик появился, и вообще стало не до того.
- Хорошо, что папа в 44-м погиб, а не в 41-м, когда было очень много без вести пропавших, вон у тёти Тони мужа только недавно признали погибшим.
- Что ты сказал!?
Только увидев потемневшее лицо матери, я понял, что сказал: Прости, пожалуйста, мама, я не имел в виду, что хорошо, что папа...
- Ладно, понимаю я всё...
В дверь постучали: Ау, хозяева!
- Да-да, иду, - наконец, прибыл долгожданный монтёр.
- Лестница есть?
- Есть, как не быть. Глеб, покажи дяде монтёру.
"Дядя" монтёр, которому было едва ли двадцать лет, управился быстро, вбил пониже конька, у показанного подростком места входа, пару железных крючьев, присобачил на них большие фарфоровые изоляторы и протянул с ближайшего столба провода.
- Мамку позови, скажу, что дальше делать.
- В общем так, - продолжил монтёр после прихода хозяйки, - пробное включение будет через шесть дней. Разводка внутри дома за счёт хозяев. Как всё купите, можете обращаться ко мне.
- Разводку мы сами можем сделать, - вмешался я.
- Не положено.
- Нам дядя Ваня Старцев поможет.
- А-а, ну тогда ладно, вот здесь распишитесь... и до свидания.
- Ну, вот, мама, теперь будем со светом, заживём!
- Да, Глебушка, только за него ведь тоже надо платить.
- Не так уж и много, и я ночами постараюсь не читать. К тому же керосина можно меньше покупать. Схожу, позову дядь Ваню, спрошу, согласится ли он помочь с проводкой, - ругая себя за длинный язык, я пошёл на соседнюю улицу.
Заходить к дяде Ване во двор я не стал, он сам, сколько себя помню, ко мне относился очень хорошо, но его жена, Мария Михайловна, маленькая крикливая женщина со всегда надетой на голову косынкой, меня, как и Шурика, не жаловала. Только став старше, я понял почему, ведь у Шурика должен был быть папа, а родился он в 1947 году, когда моего отца уже больше трёх лет, как не было.
К счастью, дядя Ваня возился во дворе и увидел меня почти сразу, я давно уже понял, что он почти всегда замечает происходящее вокруг, хотя кажется, что по сторонам не смотрит. Как он говорил, разведчик - это навсегда, когда его списали из армии по ранению в 45-м, он был командиром разведроты, и шутил, что всего три месяца не дотянул до победы.
Махнув рукой, показал, что увидел меня, отирающегося на другой стороне улицы, и пошёл к умывальнику. Громко крикнул что-то жене и минут через пять догнал меня, стоять около его дома я, разумеется, не стал: Здравствуй, Глеб, что-то случилось?
- Здрасте, нам электричество подключили, но монтёр сказал, что я не имею права делать проводку в доме, согласился, если вы поможете.
- Пошли, посмотрим.
- Здравствуй, Иван.
- Здравствуй, Надя, вот пришёл с электричеством вам помочь, хотя твой орёл говорит, что и сам справится. Рулетка у вас есть?
- Нет, только портновский метр.
- Дядь Вань, я сам всё измерю, где будет вход с улицы, известно, с розеткой и выключателями разберёмся.
- Где вы хотите ставить розетки?
- Розетка нужна на кухне, - это мать присоединилась к разговору.
- И всё? Розеток нужно несколько, по две в каждой комнате и на кухне.
- И что, Иван, мы в них будем включать?
- Это сейчас нечего, А настольная лампа, электрический утюг, и ещё много разных причиндал я видел в домах в Германии.
- Когда ещё они у нас появятся...
- Обязательно появятся, электричество ведь появилось. В общем, рассчитывай на восемь розеток, когда Глеб всё измерит, берите провод с полуторным запасом, пригодится.
- Сделаем. Дядь Вань, я хотел ещё насчёт груши спросить.
- А, ну пойдём.
Груша у меня была сделана из двойной мешковины, набита песком и привязана к перекладине самодельного турника. Собственно, с подачи дяди Вани, который до войны участвовал в областных соревнованиях по боксу, я её и повесил.
- И в чём проблема? - мужчина коротко ударил грушу здоровой левой рукой, на правой у него остался только большой палец, и к тому же, не хватало части ладони.
Груша отлетела, слегка закрутившись вокруг оси, и немного погодя вернулась обратно. Остановив её лёгким тычком той же руки, бывший боксёр дал совет: Нужно зафиксировать и нижний конец тоже. Вбей что-нибудь в землю и привяжи его верёвкой, а лучше чем-нибудь пружинящим, я посмотрю у себя в артельной мастерской.
Скрипнула дверь дома, выпустив наружу мать: Глеб, чуть не забыла, сегодня почтальон был, ты чуть-чуть с ним разминулся. Принёс твою пенсию и извещение, надо Жюль Верна твоего выкупить, какой там уже том?
- Восьмой, дай деньги, сам за ним схожу, - внутри себя я предвкушающе потёр руки, будет что сегодня и завтра почитать.
- Дядь Вань, я сбегаю за книгой пока почта не закрылась.
- Беги, конечно.
Развернул книгу только дома, и не удержался, открыл содержание. Так, что там, "Черная Индия", "Пятнадцатилетний капитан", "Пятьсот миллионов бегумы". Ни одного знакомого названия, если, например, "Двадцать тысяч лье под водой" я уже читал и раньше, до этого собрания сочинений, то здесь все книги новые.
Пролистнул титульные страницы, и вот заголовок: Няня. Книга 1. После него странный эпиграф, напоминающий дразнилку " Маленький мальчик нашёл...".
Это про пятнадцатилетнего капитана, что ли? И я углубился в чтение.
Глава 2.
С первых страниц стало понятно, что это отнюдь не Жюль Верн, открыв книгу наудачу в нескольких местах я понял, что первые страницы не случайны и отложил её в сторону. Придётся обращаться к матери, подписка оформлена на неё, и заменять бракованную книгу придётся ей.
- Мам, книга испорчена, обложку Жюль Верна приклеили к другой книге, надо пойти заменить.
- Прямо сейчас? Так почта уже закрыта, и потом, ты что думаешь, там есть наготове другая? Надо будет доказать по содержанию, что это не та книга, потом её отправят почтой обратно в издательство или на склад, не знаю точно, и только после этого вышлют ту, которую нужно. Так что приготовься ждать пару месяцев.
- Иначе никак?
- Не-а. Зато у тебя есть возможность бесплатно прочитать две книги вместо одной. Прочти эту, а потом и займёмся заменой.
Только значительно позже, после прочтения всей бракованной книги, я понял, какую тяжёлую ошибку чуть не совершил. После ужина, как обычно за кухонным столом, при свете керосиновой лампы начал читать злополучную книгу. Довольно быстро понял, что события происходят на нашей станции Чу, которая почему-то названа городом, и, к тому же, в будущем, начиная с 1964 года, на восемь лет позже, чем сейчас. Значит всё-таки фантастика, хоть и какая-то странная. Как и обещал маме, ночью читать не стал, и мне потребовалось три вечера и утро воскресенья, чтобы добить эту книгу до конца.
Только в воскресенье, перелистнув последнюю страницу, я понял, какой беды мы с мамой избежали. Фантастика-то оказалась антисоветская! Из нескольких вариантов будущего, даже в самом лучшем из них, где СССР оказался, как всем само собой понятно, самой сильной в мире страной, и то разогнали Коммунистическую партию! Остальные, так называемые, будущие, вообще ни в какие ворота не лезли, надо же было придумать такую чушь, что в Советском Союзе произойдёт реставрация капитализма, и даже чуть ли не феодализма, а то и рабовладельческого строя.
Тот, кто это написал, или не читал учебники истории, или злостный антикоммунист, наймит мировой буржуазии. Здесь до меня и дошло, что если бы мы с мамой сдали тогда эту антисоветчину, то как бы потом доказали, что мы её не читали? Сжечь, немедленно сжечь, пока кто-нибудь её у нас не увидел, а паче того, и прочёл. И ведь такое вполне возможно, если не мать, то Шурик запросто может тому же Серёге дать почитать, когда тот придёт без меня.
Вспомнилось, как на урок немецкого к нам в класс по какому-то делу зашёл директор школы, мы с Генкой и Серёгой тогда учились в бывшей детдомовской школе, увидел расстеленную Епишиным газету с портретами членов Политбюро, на которой стояла чернильница и учебник. Лицо директора побелело, он остановился около второй парты, за которой сидел Генка и, глядя не на газету, а на учительницу, направил руку в сторону Генкиной парты и, не раскрывая рта, сквозь зубы произнёс: Убрать!
Только собрался затопить печь, не подумав, как я матери объясню для чего, как сообразил, что и этого делать нельзя, ведь такая испорченная книга, наверняка, не одна, и кто-нибудь обязательно будет её заменять, а там и до изъятия у всех, кто её получил, дело дойдёт. Попробуй потом объяснить, куда она делась, и что ты её не читал, тем более, что то, что книгу читали и без экспертов видно.
Тут как раз и мама пришла, вернулась от соседей со сливками и обратом, сепаратор был только у них, а всё Машкино молоко мы выпить не успевали, да и вообще, сливки вкуснее, а из сметаны я время от времени сбивал масло.
Увидев отложенного "Жюль Верна", она спросила: Ну что, пойдём завтра менять?
- Да, нет, пусть остаётся, я ещё не дочитал.
- Что там хоть в ней?
- Фантастика, про будущее.
- А-а, - мама немедленно потеряла к книге интерес. - Займёшься электропроводкой, или пригласишь дядю Ваню?
- Пойду, немного по груше постучу, потом займусь.
- Когда закончишь, всё равно зайди к нему, пусть проверит.
- За сегодня я сделать всё не успею, может завтра.
Обрабатывая грушу "двойками" и "четвёрками", теперь, когда она была зафиксирована и снизу, это стало делать удобнее, хотя и без подшага, придумал временное решение со злополучной книгой. Нужно её спрятать, и лучше всего на чердаке, в случае чего, маме скажу, что брал с собой дочитывать в перерывах, когда провода с крыши тянул, и забыл там. Так себе отмазка, конечно, но хотя бы в случайные руки не попадёт.
Все провода за сегодня протянуть не успел, там каждый ролик прибивать приходится, до выключателей и розеток дело не дошло, правда, фальшивого Жюль Верна отнести на чердак успел. Прятать не стал, оставил не на самом видном месте, но открыто.
Серёга пришёл за мной вместе с Генкой, обоим не терпелось испытать Серёгин поджиг.
- Мама, я пойду с ребятами погуляю, - крикнул со двора возящейся на кухне матери.
Гулять пришлось довольно далеко, пересекли дорогу, ведущую в Новотроицкое, прошли ещё с полкилометра, пока не дошли до чего-то, вроде маленьких барханов. Поджиг представлял собой сплющенную с одной стороны медную трубку, изогнутую буквой Г и прибитую гвоздями к деревянному "ложу" с рукояткой. Перед началом сплющенной части в трубке напильником сделан сквозной пропил, немного ниже него прибит небольшой, изогнутый в кольцо гвоздь, куда должен вставляться запал из спички.
Все припасы у Серёги были с собой, в дуло он засыпал порох, закатил шарик от подшипника и приладил запальную спичку. Только собрался чиркнуть по ней спичечным коробком, как из слегка наклонившегося вниз дула выкатился шарик, калибр пули, ну, или ствола, был не совсем точно подобран. Пришлось искать в песке шарик, закатывать его обратно и затыкать пыжом из клочка газетной бумаги.
Следующая попытка тоже оказалась неудачной, шоркнутая коробком спичка сломалась, не загоревшись. И только третья завершилась полным успехом, спичка, зашипев, загорелась, поджиг не слишком громко грохнул, выстрел! Собственно, на этом всё, дуло дымилось, небольшой дымок шёл и из запального отверстия, улетевший вперёд шарик искать было бесполезно, а другого боеприпаса не было.
- Нет, ты видал!? - возбуждённый Серёга тряс своим оружием, - если бы попал во фрица, то точно бы наповал!
- Ну, не знаю, стал бы фриц ждать, пока ты подожжёшь спичку и прицелишься, да и докуда долетел шарик непонятно. Нет, это не гиперболоид, - энтузиазма своего друга Гена не разделял, к тому же, у него была своя идефикс.
- Чтобы летел дальше, можно нарезы сделать, и не шарик, а пулю из свинца, - защищал своё творение Серёжа, - что скажешь, Глеба?
- Из нарезного ствола свинцовая цилиндрическая пуля полетит, конечно, дальше и точнее, но на медяшке делать нарезы бесполезно, слишком она мягкая. Нужен стальной нарезной ствол, патрон со свинцовой пулей и ударно-спусковой механизм, в общем, ещё кое-что добавить и получится ТТ.
- Да, Глеб, умеешь ты обгадить всю малину, ни гиперболоид с тобой не сделать, ни пистолет, - дал другу отповедь Сережа, прекрасно понимая, что тот прав. - Ладно, пошли, шарик искать не будем.
На следующий день я решил сразу после уроков зайти к дяде Ване на работу, договориться, чтобы он проверил электропроводку, и кое о чём спросить. Всё-таки беспокоило меня что-то в этой книге. Описание связанных с чеченцами событий 46-го года, я помнил из тогдашних разговоров взрослых, хоть и был маленьким, но там ещё упоминались события, случившиеся прямо в этом, 56-м году, вот о них мне и хотелось поговорить.
В мастерскую, то есть просто большой сарай, в котором дядь Ванина артель делала игрушки, ну, и ещё кое-что по мелочи, знакомые рабочие впустили меня без вопросов.
- Здрасте, дядь Вань.
- Здравствуй, коли не шутишь, дела пытаешь, аль от дела лытаешь? - шутливо поздоровался председатель артели.
- И то, и то.
- Здесь будем говорить, или выйдем на улицу?
- Лучше на улицу.
- Ну, пошли. Так что ты хотел? - спросил взрослый, когда за нами закрылась дверь.
- Послезавтра электричество включают, мама спрашивает, не могли бы вы проверить, как я проводку сделал?
- Отчего ж не проверить, сегодня я не смогу, а вот завтра вечером вполне. Это всё?
- Нет, я хотел кое-что спросить.
- Спрашивай.
- Правда, что в этом году артели запретили?
- С чего ты взял, видишь же, что мы работаем? Не слышал ничего подобного.
Уже зная, каким будет следующий ответ, вопрос я решил всё-таки задать: Это правда, что чеченцам с этого года разрешили возвращаться на Кавказ?
- Тоже не слышал, если бы это было так, то тут бы среди них уже изрядный шухер начался, так что нет, неправда. Откуда ты это всё взял?
- Да, так, разговор случайно услышал.
- Если это чеченцы или ингуши разговаривали, то выдавали желаемое за действительное.
- Ладно, я пойду? Маме передать, что вы завтра будете?
- Я же ясно сказал.
Электричество нам включили на день позже, чем обещал "дядя" монтёр, но включили. В нашей семье я, наверное, радовался больше всех, хоть керосиновая лампа и давала больше света, чем свеча или лучина, но теперь можно читать вечерами не напрягая глаза и без запаха керосина.
Кстати, а почему керосиновая лампа даёт больше света, чем свеча? Огонёк от фитиля, смоченного в керосине, ярче чем огонёк свечи? Ну-ка, мне неожиданно это стало интересно в момент, когда эта самая керосиновая лампа уходит в прошлое. Я поджёг фитиль керосиновой лампы, подкрутил его, и выключил электричество, по контрасту сразу стало темно, немного подождав, пока адаптируются глаза, надел стеклянную колбу. Через короткое время стало светлее. Не понял, по идее, стекло должно задержать часть светового излучения, а происходит наоборот. Странно, снял стекло, почти сразу стало темнее, надел, быстро, хоть и не мгновенно, посветлело.
Наконец, до меня дошло, дело не в самом стекле, а в том, что оно представляет собой трубу, обеспечивающую тягу горячего воздуха вверх. В результате горение керосина происходит при более высокой температуре, и яркость пламени увеличивается. Всё, щёлкнул выключателем, погасил керосиновую лампу и отнёс её в сени, этому пережитку царского капитализма отныне не место в советской семье. Сливать из лампы керосин и уносить её в сарай, однако, не стал, слышал, что электричество иногда отключают.
С момента получения буржуйской книги прошла уже неделя, но никто посторонний к нам за ней не приходил. Хотя я понимал, что этот срок слишком мал, чтобы разыскать всех, получивших подрывную литературу, но внутреннее напряжение потихоньку отпускало. Чтобы лишний раз убедиться, что написанное в этой книге не имеет к реальности никакого отношения, решил получить ещё одно подтверждение. Завтра как раз очередное занятие кружка радиолюбителей, в котором я довольно активно участвую, вот там и проверю.
Не поленился слазить на чердак, чтобы напомнить себе некоторые моменты, открыл книгу, нашёл нужное место и запомнил.
***
Иван Иванович, руководитель радиокружка, а по совместительству учитель физики, высокий рыжий дядька с длинным, но не лошадиным лицом, говорили, что дед у него из поволжских немцев, был на месте, в физическом кабинете. Выждав момент, когда никого из учеников около него не оказалось, я и задал свой вопрос: Ван Ваныч, а насколько маленьким может быть транзистор?
- Что, - физик отвлёкся от каких-то своих раздумий и осмысленно посмотрел на меня, - что ты имеешь в виду под словом маленький?
- Может ли быть транзистор размером в одну сотую долю микрона?
- Думай головой, Ильин, - начал со своего любимого присловья, учитель, как будто можно думать чем-нибудь ещё, - если бы это был не ты, я бы решил, что ты не знаешь, что такое микрон. Скажи мне, как ты будешь припаивать к такому транзистору выводы коллектора, эмиттера, базы? Это не говоря уже о том, как его в принципе можно изготовить.
Физик пошевелил пальцами, наверное, показывая процесс изготовления, и повторил: Думай головой, Ильин.
Не то, чтобы он меня на сто процентов убедил, но на душе чуточку полегчало.
Следующую неделю семья привыкала к наличию электричества, свет в каждой комнате и кухне без переноса с места на место керосиновой лампы, простым щелчком по язычку чёрного бакелитового выключателя. По-прежнему непонятно было зачем им столько розеток, настольную лампу мама считала блажью, из других электроприборов полезен был только паяльник, и то, только для меня.
Жизнь шла своим чередом, я уже начал забывать свои треволнения, связанные с дурацкой книгой, когда вечером в субботу, 21 апреля к нам заявился дядя Ваня, крепко навеселе. То есть, это в смысле выпитого он был навеселе, а так то выглядел совсем не весёлым, а, пожалуй, что и совсем наоборот.
- Иван, с чего это ты? - вопрос был отнюдь не праздным, к спиртному он относился весьма сдержанно, в таком состоянии мы его видели только один день в году, 9-го мая. - Если начал отмечать день победы, то тебе не кажется, что несколько рановато? Но раз уж пришёл, усаживайся за стол.
Преувеличенно осторожно дядя Ваня прошёл на кухню, чуть покачнулся, сел на заскрипевшую табуретку и положил обе руки на стол.
- Не день победы. Твой орёл накаркал, артели ликвидируют. Вчера фининспектор ко мне приходил. Довёл до сведения, что 14 апреля было принято постановление правительства "О реорганизации промысловой кооперации". По этому постановлению артельные предприятия безвозмездно передаются государству. Есть исключение для артелей инвалидов и ещё кое-кого по мелочи, к тому же, запрещается розничная торговля. Кроме меня у нас ещё два инвалида, а вот что с молодыми делать? В общем взяли за ж...
Под осуждающим взглядом матери последнее слово он не закончил и замолчал.
- А причём здесь Глеб?
- Да, - махнул рукой дядя Ваня, чуть не сбив со стола пустой стакан, - приходил он на днях ко мне и спрашивал, не закрывают ли артели. Наверное, услышал от кого-то, видимо, фининспектор не ко мне первому приходил.
- И что ты собираешься делать?
- А что тут сделаешь? Молодёжь придётся увольнять, трое калек с объёмами не справятся. Можно попробовать ещё инвалидов принять в артель, так те, кто не спился, в основном при деле. Думать, конечно, буду, разведка без боя не сдаётся, да и с боем тоже! - мужчина замолчал, и после паузы продолжил, - не возражаешь, если Глеб меня немного проводит?
- Не возражаю, тебе это не помешает.
- Ну, парень, пойдём, что ли.
Аккуратно ступая, дядя Ваня пересёк сени, спустился с невысокого крыльца и вяло махнув рукой матери, вышел из нашего двора. Мы не спеша перешли на другую сторону улицы и нетрезвый мужчина слегка опёрся на меня здоровой рукой, приобняв за плечи. Неожиданно он крепко сжал свою руку, на что я рефлекторно напряг мышцы плеча.
- Крепкий ты парень, Глеб, даром что тебе нет и пятнадцати. Стас, твой отец здоровым был мужиком, похоже ты в него, - не таким уж пьяным голосом сказал дядя Ваня. - А теперь скажи мне, друг мой ситцевый, Глеб Станиславович, каким это образом ты 12 апреля знал, что артели ликвидируются, когда постановление правительства вышло только 14-го?
- Случайно услышал, - к этому вопросу за время короткого к нам визита председателя артели я успел подготовиться.
- И где, интересно, влёгкую разбалтывают государственные тайны?
Из двух вариантов, где можно было услышать разговор неизвестных людей - базар и вокзал, я выбрал последний, его и озвучил.
Нельзя сказать, что дяде Ване я не доверял, дело в другом, не хотел втягивать в мои проблемы ещё одного человека. Скажи я правду, он попросит книгу и всё, перед ним встанут те же проблемы, что и передо мной. Ну, а я, в придачу ко всему, стану ещё и распространителем антисоветской литературы.
- И кто на вокзале об этом говорил?
- Какие-то люди с поезда, он там как раз стоял на первом пути.
- Дальше.
- Дальше ничего, поговорили между собой, сели в поезд и уехали.
- Значит, знали суки заранее. Что ещё говорили?
- Что репрессированные народы Кавказа надо возвращать на историческую родину, - к сожалению, девять дней назад я задал дяде Ване ещё и этот вопрос.
- Это всё?
- Может и ещё о чём-нибудь говорили, я не слышал.
- Ладно, иди домой, я ещё прогуляюсь.
Пойти-то я пошёл, а вот что теперь делать?
Глава 3.
Для начала посмотреть выходные данные книги. Что я немедленно по возвращении домой и сделал. Сдано в набор аж в конце 1954-го года, а подписано в печать в начале 1955-го. Мог ли тот, кто эту книгу написал, знать о ликвидации артелей год назад? Может быть и мог, ведь правительство не за один день принимало такое решение, наверняка там много разных людей участвовало. Так что никакого чуда здесь нет, вот если бы автор указал точную дату, тогда да, стоило задуматься. Успокоившись, никаких капитализмов с феодализмами моей родине не грозит, в чём, собственно, я и так был уверен, задумался, а зачем вообще артели нужно было ликвидировать?
Дядь Ванины артельщики работают, как и все, по времени как бы ещё не больше, чем рабочие в депо, никакому буржую артель не принадлежит, в общем непонятно. Надо будет с дядей Ваней поговорить, хоть и странно он себя сегодня вёл.
Взял с этажерки "Математическую смекалку", решение её ребусов и задач действовало на меня всегда успокаивающе, и читал почти до десяти часов, благо электрическая лампочка, это тебе не керосиновая. Уже отложив книгу в сторону, вспомнил ещё одну выдумку из другой, лежащей на чердаке книги - что такое лазер? Судя по смыслу, источник света совершенно невероятной мощности, там речь шла о петаваттах. Сколько это один петаватт? Кило - это тысяча, в той же книге использовались понятия мега - миллион, гига - миллиард, терра - триллион. Интересно, пета - это квадриллион или квинтиллион, или ещё больше? Хотя в книге об этом было, когда писалось о считывании структуры головного мозга, только подсчитать надо.
Взял старую тетрадку, прикинул, да квадриллион. Совершенно невозможная мощность. Хорошая советская электростанция выдаёт миллион киловатт, то есть один гигаватт, это сколько же таких электростанций надо, чтобы один лазер запитать, и какого он должен быть размера? Таким, наверное, можно только с Марсом воевать, который в "Аэлите" или "Войне миров".
Вообще-то, мощность - это энергия, делённая на время, а время там было фемто и аттосекунды, наверняка, это очень маленькие числа, опять же надо будет у физика спросить. Так что энергия в этом лазере может и не очень большой быть, какая именно, после ближайшего урока физики станет понятно. Между прочим, очень похоже на то, что я Генке ещё до прочтения буржуйской книги говорил, накопить энергию и мгновенно её отдать, вот бы он обрадовался, что гиперболоид сделать всё-таки можно. А что, гиперболоид инженера Ильина звучит не хуже, чем гиперболоид инженера Гарина.
Кстати, а как происходит излучение света вот этой лампочкой? Понятно, что выдаёт она его непрерывно, сколько там у неё ватт? Сорок, кажется, то есть сорок джоулей в секунду, а если поделить эти джоули на фемтосекунду, сколько получится? Надо знать, как именно излучается свет. Понятно, что это делают атомы и молекулы, просто потому, что ничего другого в лампочке нет. Вопрос, почему они это делают вразнобой, и можно ли заставить их излучать одномоментно? Судя по этой книге, можно. Уже забыв, что всё в ней враньё, я начал думать, где взять подходящие учебники, ну и с Иваном Ивановичем, конечно, поговорить нужно. Под эти мысли и заснул.
Приснился дурацкий сон, в котором одни звездолёты полосовали другие гиперболоидами, а те отстреливались из гигантских поджигов, и всё это сопровождалось плывущим перед глазами полупрозрачным текстом.
Поговорить с физиком удалось только через неделю, в пятницу, на радиокружке. Выяснилось, что Иван Иванович знает об этом не очень много. Он рассказал, что при нагреве или получении энергии каким-либо другим способом атомы вещества переходят в возбуждённое состояние, а при возврате в обычное излучают фотоны. Собственно, это и всё, что он смог вспомнить. Правда, глядя на моё разочарованное лицо, пообещал, что узнает об этом физическом процессе побольше.
После радиокружка ко мне домой заглянул Серёга. В это воскресенье мы с ним и с Генкой собирались ехать на Кургату на рыбалку. План был обычным, до станции Аспара на товарняке, потом пешком до Кургаты. Вообще-то, до нашего обычного места ближе было не от Аспары, а от ближайшего к ней разъезда, но товарняк на нём не всегда останавливался, только, если надо было пропустить встречный поезд, в общем, как повезёт.
Серёга пришёл с новым планом: Глеба, и зачем нам ехать на эту Кургату, как какой-нибудь малышне? Ну, поймаем штук двадцать чебаков и краснопёрок с ладонь величиной, и всё. Я предлагаю поехать на Балхаш с ночёвкой, вот там настоящая рыбалка, маринки с руку ловятся, - он показал на себе по самое плечо, - сазаны не меньше чем по локоть, как смотришь на это дело?
- Рыбалку на Балхаше, конечно, с Кургатой, а тем более с Чу, не сравнить, но вот дорога... Мало того, что далеко, так и были мы там всего один раз в прошлом году со старшими ребятами. Помнишь, пересаживаться ещё с товарняка на товарняк пришлось?
- Да, ерунда, просто ехать нужно не в воскресенье, а в субботу сразу после школы. Мы успеем на вечерний клёв, на ночь закидушку можно поставить, переночуем, и с раннего утра продолжим. Вернёмся в воскресенье вечером, самое худшее - ночью, в школу нормально успеем. Чтобы не пересаживаться, нужно правильно товарняк выбрать, который в сторону Караганды, а не Алма-Аты едет. Я знаю, как это узнать.
- Ну, ладно, если Генка согласится, я поеду.
Генка согласился, талант Серого уговаривать был мне хорошо известен, осталось последнее, согласовать с матерью.
- Мама, мы с ребятами решили на рыбалку завтра после школы съездить, с ночёвкой.
- С кем?
- Я, Гена и Серёжа.
- К школе успеете?
- Конечно.
- Ладно, осторожнее там, не простудитесь ночью, - как и ожидалось с мамой никаких проблем не возникло, рыбачить в сторону Аспары мы ездили уже два года.
- Тепло уже, май скоро, ну и старую телогрейку я с собой возьму, - говорить куда мы собрались ехать я не стал, а мать не спросила. Да и поездки на рыбалку на Балхаш не были таким уж редким делом.
К трём часам дня субботы мы были уже на вокзале. Сергей сразу же пропал минут на двадцать. Проблема была в том, что на Аспару, куда мы часто ездили, вела одна дорога без развилок, достаточно было сесть на любой поезд в южном направлении и просто вовремя с него сойти. Северная же дорога разветвлялась на два направления, в сторону Алма-Аты, куда нам было не нужно, и в сторону Балхаша, которой и был нашей целью. Причём развилка была не в Чу, а километров на десять севернее, сразу после станции Берлик-1.
Наконец, Сергей вернулся с известием, что всё на мази, нужный нам товарняк отправится приблизительно через двадцать минут, его было хорошо видно в просвет с вокзального перрона. Дальнейшие действия были нами давно отработаны, мы покинули перрон и пошли вдоль железнодорожных путей в северном направлении.
Дело в том, что занимать тамбур стоящего товарного вагона на вокзале нельзя, можно попасться железнодорожникам, например, проверяющим буксы вагонов. Поэтому загружались мы обычно за пределами вокзала на ходу поезда, благо к этому моменту скорость была ещё небольшой. Среди подростков было даже что-то вроде соревнования, кто запрыгнет в вагон на большей скорости. /от автора: тамбуром местные подростки называют тормозную площадку грузового вагона/
Заняв правильную позицию мы приступили к ожиданию. Ждать пришлось не двадцать минут, как обещал Сергей, а больше получаса. Зато дальнейшее прошло как по маслу, поезд ещё не набрал скорость быстро бегущего человека, оставивший у меня свою сумку Сергей легко зацепился за поручень тамбура и вскочил на подножку. Мы передали ему все сумки, которые он закинул в тамбур и быстро поднялся сам, освободив нам подножку. Вслед за ним в тамбур поднялся я, а за мной и Гена, поездка на рыбалку началась. К сожалению, в отличие от пассажирского поезда время в пути точно назвать было нельзя, более того, при неудаче товарняк мог на несколько часов застрять на какой-нибудь станции. План действий на этот случай у нас также имелся, нужен был любой незапечатанный вагон, кроме открытой платформы, именно таким был тот, в тамбуре которого мы и сидели.
Увы, безмятежное путешествие продолжалось недолго, приостановившись на станции Берлик-1, поезд не спеша свернул не на ту ветку развилки. Мы все поняли это сразу, пришлось, пока поезд не набрал ход, выкидывать сумки и выпрыгивать самим.
- Да-а, - протянул Серёга, когда последний вагон кишки поезда проехал мимо нас, и констатировал, - наверное, нужный нам поезд задержался, и мы сели не на тот.
Порицать его за ошибку никто не стал, и через некоторое время он продолжил: Зато теперь ошибиться невозможно, нам нужно перейти на вон ту колею, и садиться на любой товарняк.
Спорить с очевидным никто не стал, мы перешли через дорогу и отправились к расходящейся ветке, вариант с возвращением домой даже не обсуждался. Здесь нам повезло, не прошло и пятнадцати минут, как показался товарняк в нужном направлении.
Как и обычно, первым в тамбур вагона заскочил Сергей, я собрался передавать ему наши сумки, но меня на бегу оттеснил в сторону Генка: Глеб, поезд едет слишком быстро, если ты пойдёшь первым, я его не догоню.
Невысказанный смысл был понятен, в нашей компании я бегал быстрее всех, без слов сдвинулся в сторону, уступая другу место. Генка с трудом зацепился за поручень, сильно оттолкнувшись ногой от насыпи, утвердился другой на подножке. Вдруг его рука поехала по поручню вниз, нога сорвалась с подножки и оказалась на рельсе, он дёрнулся второй ногой, с поручня сорвалась рука и раздался страшный крик, тут же затихший.
Я кинулся к лежащему на насыпи другу, месиво вместо левой ступни и отсутствовавшая вместе с частью голени правая, объяснили причину крика. Несколько секунд я был в полном ступоре. Вывел меня из него быстро хромающий к нам Серёга, выглядывая из тамбура вагона, он увидел лежащим одного из друзей, понял, что произошло что-то плохое, спустился на подножку и выпрыгнул на насыпь.
- Надо срочно наложить ему жгут на ногу, на обе ноги, - очнулся я.
- Леска подойдёт? - спросил дохромавший до нас, и осознавший масштаб трагедии Сергей.
- Нет, она слишком тонкая, будет действовать как нож, снимай ремень. Обе ноги мы перетянули, для чего и мой ремень понадобился тоже, кровь идти почти перестала, так, отдельные капли. За всё это время Генка не издал ни звука, находился в полном беспамятстве.
- Что делать будем? - находящийся в трансе Серёга подтащил ближе обе сумки, и в одну из них зачем-то сложил остаток ноги.
- Видишь вон тот сарайчик? Думаю, что это домик путевого обходчика, отнесём Генку к нему, не здесь же ему лежать, - посмотрев на хромающего друга, я добавил, - ты понесёшь сумки.
До домика было с полкилометра, а нести раненого пришлось на руках перед собой, на спине он бы не удержался, а придерживать его Серёга бы не смог, хорошо, сам бы дошёл. Скорость поезда была уже довольно приличной, а спрыгнул он не самым лучшим способом. Донёс я друга минут за десять, хотя последние метры шагал стиснув зубы.
Дядька обходчик увидел нас в последний момент и тут же выскочил из своего домика.
- Под поезд попал?
- Да.
- Заноси, клади на лежанку.
- У вас телефон есть? Надо срочно скорую помощь вызвать.
- Аппарат есть, иголки тоже сеть, и телефонный кабель на столбах натянут, так что попробуем вызвать. Как его зовут?
- Гена.
Обходчик вдруг насторожился и внимательнее посмотрел на раненого, подошёл к нему, зачем-то приоткрыл и опустил веко, затем опустился рядом сам и приложился ухом к груди.
- Паря, да он у вас мёртвый.
- Как мёртвый!? Только что был живой.
- Так это и бывает, - вздохнул пожилой мужик. Я только сейчас понял, что ему лет пятьдесят.
- Но почему? Ему только ноги отрезало, не полностью. Жгут мы ему сразу наложили, он не очень много крови потерял.
- Расскажи, как это случилось.
Я всё и рассказал, от находящегося в прострации Серёги никакого толку не было.
- Он же у вас с подножки на насыпь упал, может головой крепко ударился. Скорую и милицию вызывать всё равно надо.
В общем, как и планировалось, поездка получилась с ночёвкой, только не на берегу озера, а в транспортной милиции. Меня несколько раз дотошно расспрашивали, повторяя по многу раз одни и те же вопросы, на которые я давал одни и те же ответы, скрывать мне здесь было совершенно нечего. С Серёгой, как я понимаю, позже он это подтвердил, было то же самое. Потом нас допрашивали уже вместе, здесь я, наконец, узнал что-то новое, оказывается, в одном месте вагонный поручень был испачкан солидолом, и Генка схватился рукой именно за него. Здесь я вспомнил, что сквозь запахи человеческих выделений пробивался и запах смазочного масла. Стало понятно, почему у него соскользнула рука. Позже выяснилось и от чего Генка умер, от болевого шока.