За окном вялое солнце коснулось горизонта, из последних сил поливая светом городские улицы, чьё дно уже начали обживать прозрачные вечерние тени. Левон стоял у распахнутого окна и бессмысленным взглядом смотрел перед собой, ничего не видя - ни светло-зелёные, ласкаемые последними лучами верхушки елей, ни дорогу, начинающуюся в городе и, словно пущенная из гигантского лука стрела, пронзающую лес, ни трёх- и двухэтажные дома пригорода, окружённые островками садовых деревьев, наконец-то выпустивших в мир свои первые листочки, ни само заходящее светило. Левон думал.
Сегодня ему предстоял удачный вечер. Жена, прихватив двенадцатилетнюю дочь и сеттера Тиграна, уехала с ночёвкой к своей маме - не то обсудить с ней что-то важное, не то позволить Левону поработать в тишине и покое. Она знала, что в последнее время у него ничего не клеится и скорее всего, просто хотела помочь ему сосредоточиться, нащупать потерянное по каким-то сложным внутренним причинам творческое состояние. Она была очень умная женщина.
А какая ещё должна быть жена у человека, который умудряется кормить семью, образно выражаясь, пером? Да и не только кормить. Жили они довольно свободно, ни в чём не нуждаясь, и практически каждый год находили время, а главное - средства для загранотпусков.
Левон был писателем. Автором уже шестнадцати книг криминального содержания, вышедших в двух престижных столичных сериях: "Чёрный скорпион" и "Убийственная цель". К скорому дню рождения жены в типографии прорастала семнадцатая, словно специально - подарком.
Сегодня Левон надеялся наконец закончить сложный эпизод очередного своего сногсшибательного романа. И дело, спасибо умнице жене, продвигалось довольно успешно - главному герою оставалось лишь подняться на второй этаж виллы, войти в ванную комнату и вынуть из шкафчика кожаный мешочек с алмазами. Но вот в этом-то и крылась главная трудность. Нечего ему было делать наверху и не за чем заходить в ванную, потому как вот-вот в комнату, где он находился, должны были ворваться телохранители убитого уголовного авторитета, а что за этим последует совершенно ясно.
"Что же делать?.. Оставить эпизод до следующего раза?.."
Нет, так Левон не умел. Если оставить что-то на потом, то точно не избежать мелких, сразу незаметных неувязок, за которые после выхода книги пришлось бы краснеть перед знакомыми. Нет, с этими алмазами необходимо было разобраться сейчас, до того, как он возьмётся за погоню.
Вздохнув, Левон зажмурился, потёр лоб и отошёл от окна. Оглядев комнату уже более осмысленным взглядом, он наконец уселся перед компьютером на вращающийся стул.
"И всё-таки попробую".
Пальцы привычно забегали по клавиатуре. Глаза напряжённо вычитывали текст.
"Услышав топот ног за дверью гостиной, Мавританец отскочил к лестнице и, не спуская внимательного взгляда с двери, спиной вперёд стал быстро подниматься по свежеструганным и ничем пока не застеленным ступеням. Автомат он держал в правой руке.
Когда телохранители ворвались в комнату, она уже была пустой, только тело Золотого, неестественно скрючившись, лежало возле кресла. Открытое окно подсказало ворвавшимся куда мог сбежать убийца босса - в сад. БЕРЕГИСЬ!.."
- Не понял! - отшатнулся Левон от стола. Потом, немного успокоившись, недоуменно хмыкнул и, продолжая глядеть на монитор, сцепил пальцы рук и сделал несколько разминающих кисти движений. - Сейчас мы это быстренько поправим.
Он снова придвинулся к компьютеру. Решительно убрав лишнее слово, пробежал глазами окончание текста и прошептал: "Один из них тут же выпрыгнул в окно, а второй склонился над телом..." Коснулся кнопок клавиатуры.
"БЕРЕГИСЬ!.." - снова выскочило из-под пальцев.
Левона прошиб пот. Так не должно было быть! Такого с ним никогда ещё не было!
Он вдруг вскочил и, пятясь, упёрся спиной в дверной косяк.
"Что за дьявольщина?! Какие-то дурацкие шутки. Или это я разучился печатать?.. Да нет, я же... Но тогда почему?.."
Левон опасливо смотрел на монитор, отступая из комнаты. Сердце колотилось, словно он только что пешком взобрался на какой-нибудь там дцатый этаж. Руки дрожали. Рубаха взмокла и прилипла к спине.
"Да ну, ерунда!" - попробовал он взбодрить себя и громко засмеялся. Но смех не получился, он был надтреснутым и глухим. Однако звуки голоса рассеяли тени, как-то незаметно и вдруг наполнившие комнату, и спугнули тишину. С улицы донёсся счастливый собачий лай, через одну-две секунды - пронзительный гудок автомобиля.
И как-то сразу стало покойно. Левон, глубоко вдохнув и уже не глядя в сторону компьютера, подошёл к окну. От солнца на горизонте остался лишь красный изогнутый ломтик. Деревья вдоль шоссе шумели и гнули свои ветви от ветра, метущего вдоль домов языки пыли, мелкого мусора и мятые бумажки. Две собачки, весело помахивая обрубками хвостов, наперегонки гонялись через дорогу. Какие-то мужики сидели на каменном блоке и курили. В ногах у одного из них, прямо на прокисшей от грязи земле, стояла сетка с пустыми бутылками.
"Жизнь продолжается", - подумал Левон и оглянулся. Экран монитора всё так же ровно светился в сумерках комнаты. И страшное, а может, всего лишь предупреждающее слово всё так же стояло в конце строчки.
"Я понимаю, если бы кто-то из интернетчиков подшутил, но я ведь уже месяц как отказался от сети. Нет, такого просто не может быть".
Однако было. Слово продолжало не то предупреждать о чём-то, не то запугивать Левона.
"Ладно, на сегодня всё... Может быть потом, ближе к ночи, если не смогу заснуть", - решил писатель и, сохранив файл, выключил компьютер.
- БЕРЕГИСЬ! - вдруг донеслось с улицы. Левон вздрогнул и похолодел. Голос показался слишком громким и нёс в себе слишком явную угрозу.
"Это не ко мне!"
И всё-таки он вновь подошёл к окну и, не глядя вниз, быстро закрыл створки. Щёлкнул шпингалетами.
Задернув шторы, попытался успокоиться. Некоторое время стоял, прислушиваясь к ощущениям внутри. В очередной раз вздохнул и отошёл к двери. Коснулся выключателя - две тусклые лампочки, ещё оживлявшие люстру, постарались выгнать из комнаты сгустившиеся сумерки.
"Посмотрим-ка лучше, что там творится в мире".
Взяв с журнального столика дистанционный пульт, он включил телевизор.
"Вот и славно", - расслабился в кресле Левон, глядя на вспотевшего длинноволосого певца, жаловавшегося с экрана на свою неверную девушку. Такие же волосатые гитарист и клавишник на заднем плане слегка подпевали парню.
Когда камера наехала на гитариста, тот вдруг зловеще ухмыльнулся и рявкнул: "БЕРЕГИСЬ!"
Левон сомкнул веки, пытаясь успокоиться. Он снова покрылся холодным потом.
"Этого просто не может быть... Ладно, если бы я пил... Белая горячка - это ещё не конец света, а вот сумасшествие... Когда же я успел слететь с катушек?.. Нет, это не сумасшествие, я слишком ясно все понимаю... Вот тебе и доказательство. Кто же в здравом уме понимает всё ЯСНО?.. Какой-то шизофренический бред... Ну кто может это устроить? Кто?!. На компьютер наплевать - мало ли. Вон Генка, например, тот ещё умелец. Он спокойно мог сварганить программу, несущую всякую фигню... А как с телеящиком?.."
И вдруг, словно в подтверждение его мыслей, жалующийся с экрана певец заорал явно мимо музыки, мимо ритма и мимо рифмы:
- ТЕБЕ УЖЕ НИКТО НЕ ПОМОЖЕТ!..
Схватив пульт, Левон выключил телевизор и какое-то время сидел в кресле, закрыв глаза. Однако тишина там, вне его внутреннего мира, пугала ничуть не меньше угроз от хиппарей-музыкантов.
Он выбрался из кресла и настороженно оглядел комнату. Такую знакомую издавна комнату. И такую чужую сейчас. Нервы были на пределе. Из каждого тёмного закутка мнилась угроза.
Резкий звук! Левон дёрнулся, но тут же выругался - это на кухне включился холодильник.
- Да что ж я! Теней испугался?! Да пошло оно всё! Назло козлам, затеявшим такие игры! Слышите? Вы козлы!..
Но сказанные громко слова не очень-то подбодрили. Левон чувствовал, что всё не так просто, что вовсе не безобидные дела творятся с ним.
"Надо отсюда сваливать. Здесь мне сегодня не будет спокойно... Но куда идти?.."
Размышляя, он пошёл в прихожую и снял с вешалки ветровку. Однако надеть её не успел. В комнате зазвонил телефон. Снова потеряв выдержку от громкого звонка, Левон швырнул на трюмо курточку и бросился к телефону - надо было скорее прекратить эти резкие звуки.
- Да! - поспешно крикнул он в трубку.
- Левончик! Извини, что я отвлекаю тебя, но мне стало как-то нехорошо. Левончик, ты меня слышишь?
Это была жена. Слава богу! Но почему же он сразу не вспомнил про телефон? Вот тупица! Совсем уже стёр мозги об эти свои дурацкие детективы.
- Людочка, зайчик! Всё нормально... То есть не всё... Но, в общем, всё.
- Левончик, ты что-то... Ты хоть пишешь, Левончик?
- Пишу, дорогая, пишу. Не беспокойся.
Нельзя ей ни о чём говорить, пугать напрасно. Он сам со всем справится, тогда, может, и расскажет. И не одной жене, а в компании, чтобы можно было посмеяться над ночными страхами. Да, точно, это всего лишь ночные страхи. Он просто переутомился, раздумывая над детективной галиматьёй. Сейчас он поговорит с Людой и просто ляжет спать, а утром...
- Да конечно всё хорошо. А у вас там как?
- Бабушка приготовила пиццу. Мы только что её съели. А ты, Левончик, ты поел?
- Вот прямо сейчас и пойду на кухню.
- Обязательно, Левончик... ТЕБЕ ВСЕ РАВНО ОСТАЛОСЬ ЖИТЬ СОВСЕМ НИЧЕГО!..
- Люда?!
Но она уже отключилась - из трубки доносились короткие гудки. Перезвонить? Нет, не стоит. Он снова выбит из равновесия, может закатить истерику, а тогда... Нет, звонить нельзя. Ясно ведь, что это опять проделки... Чьи? А ведь Левон так до сих пор и не придумал хоть какое-то объяснение происходящему. А ещё король детективов, черт возьми! Бог загадок!
Резко оглянувшись, Левон увидел метнувшуюся тень. Оно?! Начал отступать спиной к стене, испуганно косясь по сторонам.
Нет, здесь он долго не продержится. Пора бежать из квартиры.
Оттолкнувшись от стены, Левон выскочил в прихожую, торопясь, отомкнул замок и вывалился на лестничную клетку. Здесь было темно. Не задерживаясь, он прогромыхал по ступенькам вниз, иногда прыгая через полпролета, и вот уже очутился на улице.
"Слава богу!.. Но что со мной происходит? Я психую? Или действительно какая-то чертовщина?.. Ну и прохладный же ветер. А курточка осталась там. Кстати, закрыл ли я дверь квартиры?.."
Поглядев на тёмный провал подъезда, Левон поёжился и не решился возвращаться. В конце концов... И что же в конце концов? У него в квартире действительно было чем поживиться в отсутствии хозяина... Однако жизнь, рассудил Левон, дороже всяких шмоток.
"Нет, домой я пока не вернусь... А может, в гараж?"
Он проверил в кармане брюк ключи. Есть! Ну и отлично. До гаража всего каких-то два квартала.
Левон зябко поёжился, обхватив плечи, - позднеапрельский вечер совсем не располагал к тому, чтобы ходить в рубашке с коротким рукавами, - ещё раз кинул взгляд на дом и побрёл по улице в сторону выезда из города.
Однако спокойно пройти ему удалось совсем немного.
- Эй, мужик!.. Постой, говорю.
Левон, даже не делая попытки остановиться, повернул голову налево.
- Чего надо?
К нему приближался мужчина в потрёпанном пиджаке, в залатанных брюках явно от другого костюма и в ремкастых сандалиях. Волосы на голове были всклокочены и в них застряли невесть как попавшие туда две соломинки. Серое лицо было изрыто следами оспин.
- Ты это... У тебя рубля не будет?.. Извини, что вот так...
Мужчина развёл руками, и пустые бутылки в сетке, которую он держал в правой руке, беззащитно звякнули. Левона при всём этом удивило то, что мужчина извинился. Причем удивило так, что он даже слегка затормозил.
- Сдай тару, вот и будут деньги, - пожал плечами Левон.
- Да нет, ты не понял, - поторопился объяснить мужчина. - Рубль-то сейчас нужен, а приемный пункт откроется только завтра. Ну! Помоги, не откажи, земляк.
- Нет у меня с собой ничего, - выразительно похлопал по карманам брюк Левон. - Бумажник дома оставил.
- Жаль. - Мужчина почесал свободной рукой затылок и отвернулся. - СКОРО НАЧНЁТСЯ ОСЕНЬ, А ПОТОМ ТВОЯ ЛИЧНАЯ ЗИМА.
- Что?! - Левон схватил мужчину за плечо и развернул его лицом к себе. - Что ты сказал?!
Но тот лишь хлопал глазами и тяжело дышал. Он явно ничего не понимал. Или только делал вид.
- Ну-ка, повтори!
Два раза беззвучно открыв рот, мужчина вдруг оттолкнул собеседника, к которому сам только что обратился с просьбой, и, придерживая сетку двумя руками, неуклюже побежал вдоль дороги к левоновскому дому.
- Убью паршивца! - выкрикнул писатель-детективщик вдогонку, но преследовать человека не стал.
"Да что ж это такое?! Сатанинское отродье! Сговорились они все, что ли?.. Неужели и Людмила в этом замешана? То-то удрала сегодня так спокойно... Но ведь всё не взаправду! Не может быть ни угрожающих компьютеров и телевизоров, ни мужиков с бутылками, ни... ни... Ой, Люда, Люда... Нет, она тут ни при чём. И мужик, наверное, тоже... Но... Что же происходит?! Ну, доберусь я!.."
Левон продолжил свой поход к гаражу. Вскоре слева потянулся дощатый забор. На улице значительно похолодало. И почему он не захватил с собой куртку? Вот уж радуется неизвестный затейник, заставивший его выскочить из дома налегке. Кстати, интересно, как это чучело может выглядеть?
И тут Левон вспомнил Гребня. Настоящего монстра, бича его безрадостного детства. Конечно, тогда он не знал такого слова - монстр, но от этого боялся его ничуть не меньше. Гребнем звали дядю Мишу Гребнева, двоюродного маминого брата, впоследствии пропавшего без вести - однажды он просто не вернулся из леса. Но тогда, когда Левону от силы было лет десять-одиннадцать, дядя Миша любил поиздеваться над мальчиком, запугивая его - грубо и наверное даже зло.
У Гребня было страшное, изуродованное лицо. Левую половину его почти всю покрывал ожог от давнишнего пожара, а правую бороздили длинные шрамы. Откуда они появились, Левону никто из взрослых не объяснил, а потому он принимал облик дяди Миши как должное, а самого дядю Мишу - как нечто сверхъестественное, посланное ему в наказание за разные детские грешки. И, видно, посланное не зря: Левон не был послушным и добрым мальчиком. И когда Гребень неожиданно набрасывался на него, например, из-за угла, подкладывал по утрам в постель гадкую живность или грубо пихал, проходя мимо, мальчик лишь вскрикивал, да покрепче стискивал зубы, обещая себе когда-нибудь расплатиться с этим уродом за унижения. Но, к счастью для дяди Миши, он пропал до того, как Левон почувствовал себя в состоянии отомстить. Возможно, он и не пропал вовсе, а лишь спрятался на время, поняв, что пощады от племянничка не будет.
Левон самодовольно ухмыльнулся и попробовал стиснуть зубы, как в детстве. Помогло. Отчаянье отступило.
"Ну, Гребень, радуйся пока! Скоро-скоро придет время гребёнки - причешет тебя под самый корень!" - Он улыбнулся. Ему понравилась метафора. Не затупилось ещё писательское перо.
Прибавил шагу.
Дойдя до края забора, завернул за угол. И встал, как вкопанный. Перед ним, грозя обнажёнными клыками, дыбили на загривках шерсть три собаки. Явно дворянской породы - ни масти, ни ухода, ни ошейников. Что или кто их так раздразнил? Гребень?.. Волна страха вновь захлестнула Левона.
"Когда же это кончится?!."
- ЗИМОЙ ВСЕ УМИРАЮТ!.. - скрипучим голосом вдруг провещала одна из собак, и вся стая, пятясь, начала отступать от человека.
Левон наклонился, поднял палку. Собаки резко отскочили в сторону и, беспорядочно лая, бросились по улице. В ближайшем дворе частного домика откликнулась ещё одна шавка. Вскоре маленькая стая скрылась за поворотом.
"Эй, Гребень! Мистификатор хренов! Выйди ко мне сам!.."
Но вслух это прокричать Левон не решился.
Гаражи виднелись в той стороне, куда убежали собаки. Жестяные коробки, выстроенные неровными рядами на бывшем пустыре. Штук двести, наверное. Гараж Левона находился в середине этого скопища домиков для автомашин.
"Ну, вперед?"
Но идти туда почему-то уже не хотелось. Он огляделся вокруг: частные домики, двухэтажные бараки, готовые развалиться от любого толчка, редкие кусты, корявые тополя вдоль грунтовой дороги, упирающейся в трёхрядное шоссе. И никого в пределах видимости. Тут Левон обратил внимание на то, что почти во всех окнах горит свет, включились и уличные фонари. Ночь набиралась сил. Холодало.
"Ладно, плевать на машину. Лучше вернуться домой, а то, не дай бог..."
Левон зашагал к шоссе. Когда он прошёл немного вдоль трассы, рядом с ним, визжа резиной по асфальту, остановилась машина. Водитель наклонился к окну с опущенным стеклом, поправил очки и низким голосом сообщил:
- ТЫ ЖАЛКИЙ УВЯДШИЙ ЛИСТОК. ЗИМНИЙ ВЕТЕР СОРВЁТ ТЕБЯ С ВЕТКИ.
Машина тут же сорвалась с места.
"Всё! Это конец!.. Они обложили меня! Зажали со всех сторон!.."
Темнота вокруг сгустилась. Ночные шорохи предупреждали о новой угрозе. Левон крутанулся на месте и побежал. Он перескочил шоссе, ворвался в кустарник, проломив себе дорогу сквозь хрупкие ветви, и очутился возле невысокого забора. Легко преодолев преграду, он рванулся дальше, но тут вверху что-то загудело, щёлкнуло - и яркий свет со всех сторон обрушился на беглеца. Завопив от страха, Левон бросился назад, споткнулся и, раздирая колени и локти, покатился по гравию.
Придя в себя, открыл глаза, привстал и огляделся. Он был на стадионе. Лежал на беговой дорожке рядом с футбольным полем. И никого больше. Тогда зачем и кто включил свет?!
И тут он услышал быстрые шаги за спиной. Стремительно оглянулся.
- Вы хорошо себя чувствуете?
К нему подходил парень в тренировочном костюме.
- Да, спасибо. Всё нормально.
- Но у вас кровь.
Левон поднял оцарапанные руки, оглядел запачканную в крови и пыли рубашку, порванные на коленях брюки и, подняв к собеседнику лицо, улыбнулся.
- Это всё ерунда. - Он встал, отряхнулся. - Быстро заживёт.
- Ну, как знаете, а то в раздевалке есть аптечка.
- Нет, спасибо, обойдусь.
Он не успел отвернуться от спортсмена.
- ЗАБУДЬ ОБ ОСЕНИ! ТОБОЙ ОВЛАДЕЛА ЗИМА! - зловеще возвестил парень, одёрнул рукав куртки и как ни в чём не бывало побежал мимо опешившего Левона по дорожке.
"Да о какой зиме, чёрт возьми, они все талдычат?! Весна на дворе... Правда холодная какая-то..." - Он поёжился, снова обхватил себя руками и растёр плечи. Потом побрёл назад к забору. Всё было паршиво. Нервы - ни к чёрту, ситуация - не то что не под контролем - она вообще как в тумане, жутком непроглядном тумане. И словно холодные острые льдинки ворочаются в голове, царапая мозг и выстужая его до полного отупения. Вот он, привет от Гребня. Сильная пугалка.
С трудом перевалившись через забор, Левон, путаясь в каких-то ветках, обошёл ряд кустов и выбрался на дорогу. Мела метель. Белая крупа носилась вокруг него, закручиваясь в смерч, в средненький такой компактный смерч. Откуда-то издалека, совершенно из другой, странной и ненастоящей жизни, донеслось слабое чувство удивления - за пределами смерча снег почти сразу таял. Очередная загадка Гребня?
Но Левону не хотелось думать, чего-то разгадывать, он просто брёл. Его вёл инстинкт. В ту сторону, где когда-то был его дом. Может, ещё и сейчас он сумеет вернуться в свою квартиру. Если вернётся, то будет жить. Жить, как прежде - хорошо, красиво и свободно. Он сам для себя так решил. Да, он вернётся, если не упадёт. Если не упадёт и если не заснёт на ходу.
Мимо по дороге неслись автомобили. Много автомобилей. Сплошной поток автомобилей. Если бы Левону не было так плохо и так безразлично, он, может, удивился бы их количеству. И ещё удивился бы тому, как он в первый раз сумел перебежать эту дорогу под носом у такого количества автомонстров. Мистика! Да всё, что происходило этим вечером - дрянная, хоть и хорошо срежессированная мистика... А разве сейчас всё тот же вечер? Левону-то казалось, что он шарахается от зловещих предсказаний уже целую вечность.
"Нельзя... Так нельзя... Надо вернуться... домой... Там тепло... Там есть одежда... Много тёплой одежды... Дом..."
Промерзший и одуревший, он шёл вдоль шоссе к видневшейся невдалеке шестадцатиэтажной коробке. Всё, что от Левона осталось из той, непостижимой и нереальной прошлой жизни - это упрямство. Только оно ещё толкало вперед окоченевшее деревянное тело.
Над головой несколько раз каркнула ворона.
"Сейчас скажет... Что-то скажет... Пророчество... Новое... Новую чушь..."
Но ворона больше не дала о себе знать.
До дома он всё-таки добрался. Машины сжалились и пропустили затравленного, истерзанного, обмороженного человека. Но зайти в подъезд Левон не сумел. Смерч, кружившийся вокруг него, вдруг окреп, начал вращаться быстрее. В вое ветра можно было различить отдельные слова и даже фразы, но Левоном уже овладело полное безразличие, он ничего не видел и не слышал.
"Безнадёжно!.."
И вдруг ветер стих. Но Левон не обратил на это внимание. Зато он услышал чёткий стук. Стучали его зубы. Тело тоже сотрясалось, стараясь хоть как-то согреться. Посиневшие руки были покрыты не то пупырышками, не то маленькими волдырями. Ноги отказывались передвигаться. Веки неудержимо стремились сомкнуться. Очень хотелось спать.
"Всё-таки я проиграл тебе, Гребень..." - подумал Левон, падая на землю. Удара он уже не почувствовал.