Кипелов Сергей Борисович : другие произведения.

Побег В Неизвестность (рабочее)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Куда направиться магу, ради своей любви нарушившему закон? Где спрятаться ученику, смелой рукой вписавшему в свои враги самую могущественную и опасную структуру Империи? Конечно же, за спиной учителя, ответит кто-то. Но если даже наставник не может помешать открывшейся охоте, если и прямой приказ императора не в состоянии охладить пыла преследователей, то что же кроме смерти остается такому ученику? Ответ очевиден...
       Внимание! Участились случаи пропажи кусков из текста. Если заметите или заподозрите что-то подобное, просьба отписаться в комментах.

Пролог.

   -- Ну что там? -- раздраженно спросил поднявшийся на вершину стены человек, тяжело переводя дыхание. И не то чтобы он был настолько тучным и физически неподготовленным, чтобы запыхаться от пары сотен ступенек, но и оторвали-то его от весьма интересного занятия. Собственно говоря, именно поэтому тот оказался столь раздраженным.
   Беседа об особенной красоте и неповторимости ночного неба, проведенная в обществе одной из местных дам, и плавно перетекшая к дегустаций вин, уже грозила кульминацией, когда его посмели прервать.
   И вот теперь Озана или, что правильней, генерала Озана военного коменданта Мирты интересовали две вещи: личность самоубийцы и причина, сподвигнувшая того на сей роковой шаг. Впрочем, первый вопрос отпал сам собой, стоило лишь только подняться.
   К слову, за то время, что он прозябает в этом захолустье, изменилось многое. Прежде всего, преобразилась сама столица бывшего Кирата. В том смысле, что она стала хотя бы напоминать город, а не сильно разросшуюся деревню, да к тому же заимела новую отличительную особенность -- крепостную стену. Настоящую, сложенную из сероватого камня, а не то деревянное уродство, что в свое время предстало перед солдатами Оммэра.
   Ох, и пришлось же магам Земли потрудиться, удовлетворяя потребность масштабной стройки в камне, да и солдатам его работа нашлась. Очень уж не хотели стихийники приближаться к храму Асмарага, но приказ есть приказ. В городах Империи нет места культовым сооружениям всяким лжебогам. И единственное каменное здание старой Мирты послужило фундаментом для стен Мирты новой.
   Сейчас стройка почти завершена -- осталось только возвести парочку башен да наложить несколько несложных, но эффективных чар, которые можно будет активировать в случае нападения. И пусть по меркам Империи стена получилась не слишком надежной, но для местного зверинца и этого будет много. Что такое осадная машина тут даже не представляют.
   Да, зато отлично представляют себе, как убивать чужеземцев. Потери, не очень большие, но зато каждодневные, несли все -- и безоружные строители, и охраняющие их солдаты, постоянно шуршащие по округе, и даже занятые своими делами чародеи. И хорошо еще, что эти нападения были бессистемными, и зачастую врагов удавалось быстро найти и примерно наказать.
   Все они были пришлыми. Местные слишком хорошо запомнили гвардию или, как они ее тут называют "серых демонов", и, кажется, до сих пор боятся лишний раз вздохнуть, хоть от гвардии тут остался только один неполный квайтер. Остальные перебрались поближе к театру основных боевых действий.
   Война.
   Он со своей шеститысячной армией оказался слишком далек от нее, о чем ни капли не жалеет. В кой-то веки Кират стал представляться ему тихой заводью, в которой можно переждать хаос по-настоящему большой войны...
   Ответа на свой вопрос генерал так и не дождался. Да и то сказать, уже не слишком и ждал. С этим наследием Эргила ему пришлось смириться.
   Причем здесь этот неугомонный выскочка, уже успевший покинуть Кират? А притом, что во время захвата данного города серьезное ранение получило одно из доверенных лиц тридцатидвухлетнего генерала, которое, кроме прочего, являлось его полковником. Ранение, настолько сложное, что того решили оставить здесь до полного выздоровления. И вот это самое лицо, уже успевшее немного поправиться, выводило Озана из себя одним фактом своего наличия.
   Даже Эргила он теперь презирал не так сильно, как его наглеца-подчиненного. Тот хоть и вышел из простолюдинов, но в военной табели о рангах встал даже выше, а этот... Ни капли уважения или почтения перед благородным, удостоившим его своим присутствием, да и как полководец, Озан в серых глазах полковника, похоже, мало чем отличался от пустого места.
   Вот и теперь Тилир кинул на взабравшуюся-таки на стену фигуру косой неодобрительный взгляд. На фоне остальных солдат, вытянувшихся в струнку, это мало чем отличалось от унизительной пощечины.
   Как же ему хотелось вызвать этого наглеца на дуэль! Кто бы знал. Но, во-первых, дуэль лишь для равных, а он Тилира равным не считает, а во-вторых, победа над не отошедшим от ран человеком не сделает ему никакой чести.
   Дабы отвлечься от сих благих побуждений, генерал перевел взор вперед.
   -- И ради этого вы оторвали меня от дел? -- спросил тот, стоило только заметить три отдаленные фигурки, застывшие на гране видимости. Да и то, если бы не Агния, которая сегодня очень расстаралась, освещая своим призрачным светом всю округу, то мог и не заметить.
   -- Это, -- выделил слово полковник, -- три жреца Асмарага.
   -- Всего лишь три человека? Причина, по которой ты, полковник, объявил общую тревогу? -- С налетом высокомерия уточнил комендант города, приложив к глазу подзорную трубу. Плетение Чистого Ока разительно изменило вид данной троицы, раскрыв уйму мелких деталей в их традиционно белоснежном одеянии и выражении лиц, кои отличались каменным спокойствием. Ни оружия, ни скрывшихся за их спинами солдат, ни единого намека на агрессию. В общем, ничего такого, из-за чего стоило бы ставить на уши весь гарнизон и его самого.
   -- Они подпадают под прямой приказ императора об уничтожении от третьего дня второй седмицы лета этого, шестьсот первого, года. -- Сухо напомнил собеседник. -- К тому же, если бы вы, генерал, присутствовали при битве за город, а конкретно -- за площадь перед храмом, то вполне бы могли понять всю их опасность.
   Озан не стал ничего отвечать. Он обвинил подчиненного Эргила в слабоумии, а в ответ получил напоминание о том, где именно находился в тот момент, когда пала Мирта, и о своем вкладе, или же об его отсутствии, в общую победу. Такие споры бесполезно решать словами.
   Вместо этого генерал активировал один за одним несколько переговорных амулетов и отдал пару коротких приказов -- раз уж Тилир все равно всех взбаламутил, то стоит этим воспользоваться. Ему уже давно хотелось взглянуть на новое крылатое оружие Империи в действии, да и магам будет полезно устроить короткую разминку.
   Тем временем, тройка пришельцев, будто почувствовав нависшую над собственными жизнями угрозу, сделала первый синхронный шаг в сторону захваченной столицы. Тут же вокруг них стал медленно разливаться молочно-белый туман -- вроде бы и частый гость этих краев, но сейчас в нем проглядывало что-то противоестественное -- какая-то скрытая логичность и совершенно не природная четкость формы. И, словно в ответ на неспешное шествие жрецов, земля, а вместе с ней и стены города, принялись тихо дрожать.
   "Землетрясение? -- Проползла тревожная мысль, заставившая генерала вслушиваться в свои ощущения. -- Да, нет. Не может быть!"
   Первыми успели грифоны. То самое получившее широчайшее применение оружие, о котором еще несколько лет назад никто не мог и мечтать. Сила и выносливость дикого зверя и разум наездника в итоге давали очень грозного и величественного соперника. Благодаря ускоренной методике дрессировки, имперские войска получили неплохое подспорье, уже успевшее доказать свою необходимость многим полководцам страны. Но не Озану.
   Он, конечно, видел несколько тренировок прибывшей в Мирту пятерки наездников, как видел и чуть ли не родственную связь, пролегшую между человеком и исконным обитателем гор Эги, но по слаженности действий и по взаимной симпатии нельзя сделать ни одного серьезного вывода о боевой ценности. Во всяком случае, так он считал.
   Их полет казался стремительным, но еще более стремительным должно получиться пикирование. Знакомый прием. Точно так же дикие сородичи грифонов охотятся на привольно обитающую в горах живность. Сначала идет разгон до немыслимой для любого другого живого существа скорости, затем в какую-то долю секунды охотник гасит ее, меняя траекторию полета и захватывая когтями добычу. Малейшая ошибка или промедление означает смерть. Так же действовали и имперские наездники.
   Ночной воздух над неторопливо шествующими жрецами только-только начал приобретать огненные краски, когда на их голову стремительными молниями опустился окрыленный меч Империи.
   -- Генерал. -- Окликнули Озана сзади, отчего ему пришлось отвлечься от начавшейся атаки. Однако приготовленное для еще одного нежданного собеседника ругательство прочно застряло где-то в горле, так и не вырвавшись наружу. Это оказался квайтерон. Командир того самого "лишнего" неполного квайтера, включавшего в себя сто тридцать одного гвардейца. Император посчитал, что их присутствие здесь окажет больше пользы его интересам, чем в войне с хронами. -- Прикажите вашим людям открыть ворота.
   -- Ворота? -- удивленно переспросил комендант города, слегка опешив от такого внимания гвардии к жалкой троице ничем не вооруженных людей. -- Это из-за жрецов? Если да, то не стоит, мои солдаты справятся с ними. -- И в качестве доказательств, указал рукой на уже упавших в пике грифонов и на ярко-красную тучу, проявившуюся над теми и испускающую едва слышимое потрескивание. И этой последней заготовке оммэрских чародеев было под силу уничтожить сотню-другую солдат. Уж это-то он знал почти наверняка.
   Однако в тот самый момент, когда полководец повернулся вслед за своей рукой, случилось непредвиденное. Навстречу стремительно спустившимся с небес полуптицам прыгнул белесый язык тумана. Казалось бы, прыгнул и прыгнул, в мире магии происходит и не такое, вот только сразу же, как это случилось, все пять грифонов синхронно раскрыли крылья, панически гася скорость и даже не помышляя о том, чтобы дотянуться до цели. А один из них -- тот, что оказался ближе всего к тройке киратцев, -- и вовсе, издав безумный клекот, клювом сорвал наездника со спины и скинул того вниз, еще в воздухе полоснув человека когтями всех четырех лап, словно бы отталкиваясь от того вверх, подальше от обжигающего душу тумана. На землю упали кровавые ошметки.
   -- Живо! -- Выдохнул квайтерон, перепрыгивая через стену, и, твердо приземлившись на ноги, бегом направился в сторону ничуть не растерявшего своего спокойствия врага. И, судя по целеустремленности гвардейца, весьма болезненный, а то и вовсе смертельный для любого другого человека прыжок с почти десятиметровой высоты не заставил того даже поморщиться.
   Спустя десяток секунд, вслед за ним отправился чуть поотставший квайтер. И именно в этот момент в битву вступили маги -- налившаяся ярко-алым светом туча, наконец-то, разродилась грозой. Вот только от обычной грозы ее отличало слишком многое. Выпустив с десяток даже не думающих угасать красноватых ветвистых отростков, порождение двух Стихий зашарило ими по такой далекой земле. Выворачивая почву и разрезая деревья, отростки слепо приближались к окончательно скрывшимся в тумане жрецам.
   Но, как и предыдущая, данная попытка не увенчалась успехом. Разве что все усиливающаяся дрожь, уже вызвавшая на новых стенах города многочисленные мелкие трещины, на какое-то время прекратилась. И этого самого времени гвардии хватило, чтобы преодолеть полутора километровое расстояние и, затерявшись от глаз все в том же непроглядном тумане, ввязаться в бой. После этого чародеи, боясь задеть своих, прекратили не принесшую существенного результата атаку и, как и все солдаты, занявшие по тревоге положенные им места, превратились в слух и зрение.
   Слышно было немного, а видно -- и того меньше. Однако по многочисленным синевато-белым вспышкам, что пробивались в разных частях будто бы живого тумана, да по приглушенным расстоянием, но оттого не менее знакомым звукам яростной сечи, можно было предположить, что гвардия столкнулась с отрядом опытных бесстрашных рубак общим числом никак не меньше тысячи. Вот только откуда бы тем тут взяться?
   Время, что столь быстротечно в битве, шло и шло, но победитель все никак не определялся. И с каждой секундой на стенах начинало возрастать напряжение.
   В современной Империи гвардия все больше становилась легендой. Не в том смысле, что она отходила в прошлое, а в том -- что была у всех на слуху, но очень редко являла себя на поле брани во плоти. Для этого не существовало предпосылок. Тот же Тажмир был захвачен без ее участия, да и восстания в последние века подавлялись исключительно силами рядовых вояк, так что о тактике самой знаменитой военной единицы доподлинно что-то известно лишь ее командирам, хронам, с которыми та все больше сцеплялась в Пограничье, да Восставшим Из Могил, что тревожили жителей юго-востока, после каждого порыва Пустыни Ветров. Но существовали и общедоступные сведения. Такие, например, что говорили об исключительном соотношении побед к поражениям. Последних гвардия еще не знала. Но теперь вовсе не это заставляло людей испытывать тревогу.
   Еще в первые годы существования гвардия успела доказать свое умение расправляться с любым противником за минимальное время и с наибольшей эффективностью, и то, что она прямо сейчас никак не может побороть всего лишь троих жрецов Асмарага, говорило о многом. А именно о том, что судьба и города и шеститысячной армии решается не на стенах, а перед ними. Именно это заставляло солдат напряженно сжимать оружие, прекрасно понимая, что там, где не справилась серая глефа, обычному мечу не стоит и появляться. В том месте он может быть только жертвой и ничем другим.
   И только Тилир смотрел на скрытое от стороннего взора сражение как-то иначе. Подчиненный Эргила, он единственный из здесь присутствующих знал, как именно протекало продвижение имперской армии по киратским лесам и то, сколько киратцев не смогло пережить этой встречи. Были среди них и служители Асмарага. Но даже он так и не понял, что те несчастные, чей жизненный путь оказался прерванным серыми в священной роще, имели слишком мало общего с теми, кто, спустя много месяцев, явился по их души.
   Бой продолжался.
   Сколько времени солдаты еще боролись со сковавшим их напряжением? Несколько секунд? Минуту? А, может, и все десять? Неизвестно. Но когда одна за другой стали прекращаться синие вспышки и когда туман, окончательно остановившийся при приближении седьмого квайтера, вновь потянулся вперед, многие из них сделали невольный шаг назад, придя к одному единственному доступному их пониманию выводу. Гвардейцы проиграли.
   Вот только все тот же молочно-белый туман неожиданно дернулся, сжавшись вокруг небольшого пяточка земли, подобно тому, как сжимается человек от резкой боли, а потом, пойдя волнами, резко распрямился, в мгновение ока добравшись до стен Мирты, и, хорошенько их тряхнув, медленно растворился в воздухе.
   И данный удар не прошел незамеченным -- небольшие трещинки, вызванные начавшимся было землетрясением, довольно здорово расширились, а совсем рядом с генералом и вовсе послышался звук опадающего камня, сменяемый чьими-то предупреждающими криками. Но первым делом Озан посмотрел не туда. Споро прислонив к глазу подзорную трубу, он перевел взор вперед.
   На фоне все столь же яркой Агнии, равнодушно взирающей на все земные бесчинства, распознать многочисленные серые отблески оказалось секундным делом. Доспехи их в большинстве своем оказались помяты и заляпаны какой-то зеленоватой субстанцией, но, что можно было сказать совершенно точно, квайтер уцелел, а жрецы -- нет. А значит, победа за Империей.
   Этой ночью гвардия недосчиталась сразу четырех своих бойцов...
  
   Низкорослая фигура Хранга, освещаемая предгрозовым светом, застыла у закрытого окна белой башни. Ей не мешали ни яркие оттенки замершей по правую руку иллюзии, ни безликие стражники Дворца Совета, что стояли за спиной, и лишь осознание утекающего в никуда времени слегка давило на разум. Сейчас он мог себе это позволить.
   -- Сколько? -- произнес со вздохом сожаления Зреш, на краткий миг остановив взор на неторопливо подбирающейся к побережью туче, а после все же обернулся к полотну магической карты. Сегодня та отображала Пограничье и три светло-желтые полосы, протянувшиеся через него со стороны Империи.
   -- Три секунды у эпицентра и пять -- на окраине. -- Пришел безразличный, впрочем как и всегда, ответ Тайной Стражи. Будто речь сейчас шла вовсе не о том, с какой скоростью были развоплощены несколько ее представителей, попавшие под удар оммэрской армии.
   -- Что с землей?
   -- Нейтральна.
   -- Даже так? -- Маг Тьмы слегка прикусил язык -- ученики все же смогли преподнести ему достойный сюрприз. Да, продвижение их войск осложнено силой Мрака, но они нашли способ, позволяющий с ней бороться. Какой именно? Хотел бы он сам это знать. Критический недостаток информации -- это Хранг`Зреш ненавидел больше всего. -- Что вовсе не решает вопрос с обеспечением. Такую армаду нужно будет чем-то кормить на протяжении всего похода. Если они решат и эту проблему, то столицу и Дворец ждет осада. -- А после, промедлив какое-то мгновение, добавил: -- Ладно. Все это не имеет решающего значения.
   Владелец башни развеял иллюзию. Конечно, весть о перешедших границу людях и сметенных Светом заставах не могла оставить его совсем уж безучастным, но... это ведь только начало. Сделав первый шаг, имперцы сделают второй, третий, четвертый. Сколько им там понадобится? И вот когда осторожная походка превратится в безрассудный бег вперед, он и подставит подножку. А до тех пор лучшая тактика -- наблюдение и сбор информации.
   Маг, вновь глянув на волнующиеся воды залива и устав бороться с соблазном, послал в сторону окна башни короткий магический импульс, который полностью его распахнул.
   -- Сейчас, куда больший интерес представляет ученик Эльзара. Как там его?
   -- Оэр Нуцег.
   -- Вот-вот. Выкладывай все, что удалось узнать.
   Тот так и поступил. Надо отметить, что "разговаривала" Тайная Стража все больше не словами, а образами, картинками, наполненными смыслом. Так оказалось и точнее, и быстрее. И стоило этому докладу завершиться, как внутри стен поселилась задумчивая тишина. Все еще далекая, но быстро приближающаяся буря была не в силах нарушить ту ни шумом волнующихся вод, ни грохотом сверкающих молний.
   -- То есть ничего отличительного? -- спустя пару минут, подвел итог укутанный в свой традиционный плащ Хранг`Зреш, повернувшись к безликому собеседнику спиной и сделав несколько стремительных шагов к раскрытому окну. И как-то неторопливо добавил: -- Ни великих свершений, ни тяжких грехов. Значит ли это, что второе Я мальчишки оказалось раскрыто Тьмой этих земель?
   Легкий прохладный ветерок, пригнанный восстановившимся воздушным течением, заставил того сделать короткую паузу. Все дело в запахе подзабытой соленой свежести. Он успел отвыкнуть от него за эти шесть веков. Но сколько же воспоминаний связывало мага с этим запахом. И большинство из них были до того приятными, что сбивали с мыслей, возрождая в голове картины прошлого. Кажется, именно это называется ностальгией.
   -- Конечно. -- Сам себе ответил Хранг. -- Только это и значит. Но тогда возникает новый вопрос: мог ли знать об этом Эльзар? То, как он встретил своего ученика, то, как принялся его опекать, скрытно иль явно... ведь все это очень подозрительно. -- Тот растерянно потер лоб. -- Так не похоже на Оммэра. Но почему-то оказалось очень похоже на того, кто был к нему ближе всего. Я начинаю скучать не только по ушедшему магу, но и...
   Зреш тяжело вздохнул. Да. Все дело в воздухе. Он не дает ему сосредоточиться и сбивает с мыслей. Вот и теперь отчего-то решил завернуть его на упокоившегося в Пустыне Ветров чародея и близких ему людей, хотя они-то тут вовсе не причем. Сейчас речь идет о первом из учеников.
   -- Нет. -- Пришел к выводу хозяин Дворца Совета. -- Все же он не настолько глуп, чтобы не осознавать всех последствий. А значит, легкое подозрение, возможно, научный интерес, но никак не знание. Иначе ты, мальчишка, был бы уже мертв. Умной рыбке -- умная приманка... твой наставник был и остается умной рыбкой. Только поэтому пришлось ввести в игру сферу, иначе он бы все испортил. Это плохо.
   Хранг волевым усилием отвернулся от окна, подняв взор на свою Тайную Стражу.
   -- Твоя гибель становится вопросом времени. И это не то, что мне от тебя нужно. Вот если бы твое второе Я оказалось чуть менее сложным, то у нас с тобой получилась бы отличная игра, но не в этом случае. И, поскольку риск не может быть оправдан... -- Маг Тьмы с сожалением выдохнул, достав, казалось, прямо из воздуха небольшую шкатулочку, обитую черным бархатом. Ее углы были отделаны костью, а замочек, который удерживал крышку от случайного открытия, и вовсе представлял собой череп крохотной пичужки. Но главная особенность заключалась в ее содержимом.
   Взгляд Смерти.
   -- Это твое новое задание. -- Обратился к Страже владетель башни, передавая незатейливую вещицу с самым что ни на есть смертоносным нутром в надежные руки. Последовавший за этим приказ он, для разнообразия, отдал мысленно. И тут же с какой-то вовсе не свойственной ему грустью подумал, что в последнее время все его планы как-то легко ломаются.
   Предвкушал интересную игру с полусветлым-полутемным учеником Эльзара, а оказалось, что с ним играть нельзя. Во всяком случае так, как он хотел. Столь долго готовил сюрприз самому главному врагу, а использовать его приходится на обычных смертных.
   А, может, оно и к лучшему? В конце концов, если бы шкатулка исполнила свою первоначальную задачу, то у него в этом мире вообще не осталось бы достойного соперника. И пусть этот самый соперник его самого достойным уж точно не считает, но ведь так не может продолжаться всегда.
   Хранг`Зреш вплотную подошел к окну и, больше себя не сдерживая, набрал полную грудь будто бы пьянящего воздуха, а после произнес с вызовом, обращаясь к надвигающейся с северо-запада непроглядно-черной грозовой туче, закрывшей собой весь горизонт:
   -- Ну что же, светлые хозяева Великой Игры, и вы, к ним примкнувшие, я, Лиг Тер Зреш, бросаю вам свой вызов. -- И, мимолетно подумав о том, что сегодня Залив Бурь совершенно точно оправдает данное ему название, яростно добавил: -- Ваш ход...
  
  

Часть первая

Поднимается буря.

  
  
   Черное Пламя возреет над миром,
   Накрыв своей тенью стены святые.
   То будет миг прозренья, миг чистоты...
   Это миг Альира заветной мечты.
  
   Небо затмится алой грозой,
   И гордый властитель-игрок
   Отойдет в мир иной...

   Второй отрывок пророчества, обнаруженного и
   переведенного Институтом Стихийной Магии Оммэра в год 602
   по новому летоисчислению.

Глава 1

   Резкая красная вспышка ударила перед лицом, отразившись многочисленными белыми пятнами в глазах и вызвав заодно дикий всплеск адреналина, справиться с которым не удалось даже посредством магии разума. Последняя. Это была последняя Огненная Птица, каким-то чудом успевшая перехватить Стальную Иглу буквально из-под носа незадачливого чародея и тут же разлетевшаяся от встречи со смертоносным подарком на ворох бесполезных искр.
   Но куда как сильнее сознание Оэра взбудоражило понимание того, что от новой неминуемой атаки, которая вот-вот должна была настигнуть его, защититься попросту нечем. Оставалось только атаковать, панически надеясь то ли на то, что это разрушит встречные чары и даст несколько дополнительных секунд на создание новой защиты, то ли на то, что сумеет охладить пыл противника.
   Резво развернувшись, ослепленный маг повел рукой, выбрасывая в сторону предполагаемой опасности практически сырую силу Огненного Вала. И тут же оказался сбит с ног тяжелым ударом в голову, после которого встать уже не удалось. При первой же попытке, живот пробило острой болью Каменного Клинка. От мгновенно пробежавшейся по телу судорожной волны в глазных яблоках полопались мелкие сосудики, и только-только вернувшееся зрение наполнилось оттенками красного. Сквозь них-то и проявилось не выражавшее и капли радости лицо победителя. Все. Конец.
  
   Он недолго наслаждался отдыхом в стенах учительского поместья. Да и отдыха, как такового, ему не предоставили. Сначала был недолгий путь в компании приобретшего еще больше хищности Пернатого и его хозяина, затем бесконечные расспросы Эр Эльзара и встречные вопросы к нему же, которые ничего нового Нуцегу почти не открыли.
   Вот чего уж тот точно не ожидал -- что после всего случившегося наставник продолжит плодить вокруг себя тайны и загадки, вместо того, чтобы просто посвятить в них. Нет, на прямые вопросы великий маг отвечал по-прежнему честно, но беда в другом -- его ученик не знал тех вопросов, которые нужно задавать для того, чтобы получить нужные ответы. Те же, что он озвучивал, лишь только больше запутывали.
   Так что единственным результатом явилась развернутая лекция о сущности душащего флот Барьера без объяснения причин его появления, да пара слов о государстве темных. Вот и все, на что удалось променять его заслуги.
   Впрочем, он и сам отдал далеко не все. Про новоприобретенные способности, раскрытые во время путешествия по землям хронов, повелитель Огня даже не обмолвился. Не то чтобы тот в самом деле думал, что такое удастся скрыть, тем более при том количестве свидетелей, что молчать не станут, но... Что-то внутри него настоятельно посоветовало отложить данный разговор как можно дальше. Сначала, следовало все хорошенько обдумать.
   Правда, когда этим теперь заниматься, неведомый советник не объяснил. Свободного времени как-то резко перестало хватать даже на такую малость, как отвлеченные мысли. В Империю пришла Война. Ее запах, витающий в воздухе, проскальзывающий в словах и мыслях, наложил свою тень и на дела. То самое предчувствие кровавой войны на уничтожение, что больше полугода назад встретило его в пограничном Иссерне, поселилось теперь и в стенах белокаменного Альира. Единственное замечание, тут оно было куда сильнее. Уже не предчувствие -- понимание.
   Проняло всех. О том можно было с легкостью судить хотя бы по той спешке, с которой недавно выпущенных и готовящихся к выпуску из Института стихийников принялись переучивать и готовить к сражениям. Даже тех, кого растили в качестве теоретиков и безобидных ученых. А таковых, на самом деле, оказалось чуть меньше половины, да и остальные представляли собой не очень веселое зрелище. И в эту массу попал Оэр. Далеко не ученый, но и не боевой маг.
   Однако нашлось для него еще одно обстоятельство -- его путь в чародеи как-то совершенно незаметно подходил к завершению. Остался один шаг, последний рывок, и он, наравне с теми, кто проучился в Институте с десяток лет, перестанет являться учеником. Подготовка к единственному экзамену и убивала все свободное время, ибо то, к чему простые выпускники готовились целый год, ему предстояло осилить за несколько месяцев. Не слишком-то приятный расклад.
   Хорошо хоть о заработке на жизнь можно не думать ближайшие несколько лет -- как оказалось император умеет быть щедрым, и тех, кто ради его целей рисковал не только телом, но и душой, не забывает. Теперь Нуцег из весьма средненького по достатку человека превратился в почти что богатея. Пожалуй, его нынешнего состояния хватило бы, чтобы прикупить половину учительского поместья. Только вряд ли тот согласится на такую сделку.
   Вот так и получилось, что пробыв подле Эр Эльзара несколько седмиц, повелитель Огня был отправлен в столицу. В почти свободное плавание с определенным маршрутом. В город, который в отличие от Эльрода так и не стал для него своим. Что, впрочем, не помешало ему добраться до здания Института и, немного поплутав по закоулкам, снять комнату в какой-то паре сотне метров от него.
   В первый день сборов не произошло ничего знаменательного. Его и еще несколько десятков подрастающих чародеев согнали в просторную аудиторию, в которой могло поместиться в разы больше народа, произнесли короткую вступительную речь, сделав главный упор на опасное время и нелегкую судьбу государства, а потом попросту разогнали, предварительно сообщив место и время завтрашних занятий. Просто и обыденно, будто таких как он тут каждый день проходят десятки тысяч.
   На следующий день стало понятно, что это предположение гораздо ближе к реальности, чем казалось ранее. Не тысячи конечно, но сотни, многие сотни разномастных учеников и состоявшихся магов затопили широкие коридоры головного здания. И стремились они все не в уютные аудитории, и даже не в пропахшие всякой алхимической дрянью лаборатории, а в многочисленные пристройки и огороженные невысокими стенами-трибунами площадки -- Институт занимал достаточно места, чтобы возвести для собственных нужд все из вышеперечисленного. И это с учетом того, что располагался тот не абы где, а практически в самом центре Альира, где земля по стоимости близилась к золоту, и откуда рукой подать до Дворца Справедливости.
   Оэр успел почти вовремя. Полноводная река из студентов и чародеев, вновь примеривших на себя ученические робы, разбилась на десятки рукавов, и один из них вынес его ко входу в амфитеатр под счастливым номером тринадцать. Хотя амфитеатром представшее хм... строение было лишь по названию да по общим очертаниям, безмерно уступая в размерах даже той развалине, в которой он впервые схлестнулся с бойцом Ордена Тенет. С Миленой.
   Впрочем, даже опоздай он сейчас, ничего бы не изменилось, так как внутри стен нашлись только такие же как он сам юнцы. Было их не так уж много -- что-то около четырех десятков -- но шума создавали никак не меньше, а то и больше, чем порт Эльрода в разгар рабочего дня. Нуцег даже немного поколебался -- не сесть ли ему на противоположную от громогласной компании сторону -- но передумал, примостившись на окраине.
   -- ... а я тебе говорю, -- тут же долетел до него обрывок чужого разговора, -- что формула Скарбиса -- полнейшая чушь! И вовсе не так будет изменяться влажность воздуха с изменением высоты. К тому же смотри, по ней ты высчитаешь дождь, а на самом деле может быть и град. Куда это годится?
   Кинув быстрый взгляд, он лишь заметил повернутого к нему спиной человека в белом плаще с вышитой на нем серебристой нитью ветвистой молнией -- маг Воздуха. Причем такой маг, который, похоже, не осознает ни причин своего здесь нахождения, ни последствий начавшейся где-то на западе войны. Так и подмывало уточнить у него то, как формула по предсказанию погоды поможет ему в битве с адептом Тьмы.
   Однако в этот самый момент ожидание закончилось. В цент арены стремительно прошли несколько человек, и усиленный простеньким плетением голос ректора потребовал тишины:
   -- Маги, уважаемые Эры и те, кому еще только предстоит ими стать, не для кого из вас, наверное, уже не секрет, зачем мы вас здесь собрали. Империя Оммэр вступает в новую эру, эру противостояния с силами, издревле враждебными человеку. И это вызов не только для верных делу Оммэра солдат, но и для Института Стихийной Магии. Будьте готовы к тому, что именно на вас ляжет честь по защите мирного населения от поползновений Мрака. И запомните только одно -- от того, сколь терпения и упорства проявите вы в обучении, будет зависеть жизнь всей страны и ваша жизнь. Во имя Империи! -- Слегка надтреснутым тоном довершил он. Видимо ему уже не в первый раз за сегодня доводилось произносить эти слова. Вглядевшись в лицо ректора, ученик Эр Эльзара заметил там лишь смертельную усталость.
   Ответил ему гул не стройных голосов -- военный клич не очень-то прижился в среде волшебной братии. Но главный человек Института никак не прокомментировал этот момент, незамедлительно покинув пределы тринадцатой арены.
   С ними остался один из пришедших вместе с ректором -- облаченный в коричневый плащ мага Земли мужчина. Именно на нем скрестилось внимание всех разместившихся на каменных трибунах стихийников. Кто-то, как недавно спорящие маги Воздуха, только коротко мазнули по его лицу взглядом, вполголоса возобновив препирательства. Кто-то, как готовящиеся к выпуску студенты лишь невесело усмехнулись -- представший перед ними не относился к преподавательскому составу, а следовательно не имел и единого шанса как-то повлиять на их дальнейшую судьбу, судьбу чародеев. Да и что он может, поставить плохую оценку? Остальные же, для кого эта самая "плохая оценка" еще не потеряла актуальности, были настороже. И лишь Оэр смотрел на мага Земли совсем по-другому.
   Острый цепкий взгляд, словно бы высушенное жарким ветром пустынь лицо, которое наискось перечеркивала светлая ниточка шрама, потрепанная, но вместе с тем добротная одежда путника, как-то небрежно накинутый поверх нее коричневый плащ с вышитым на нем серебряным камнем -- это последнее нарочитое пренебрежение традициями просто кричало о том, что данный человек пришел из места, лишенного всяких условностей. Деталей, создававших знакомый образ, оказалось достаточно. Так и только так мог выглядеть армейский чародей.
   Нуцег продолжал всматриваться во внешность повелителя Земли, когда над ареной разнесся его суховатый голос, полный непонятной ехидцы:
   -- Поскольку ваш главный не нашел времени меня представить, я сделаю это сам. Меня зовут Эр Наксор. Хорошенько запомните его, через пару дней это имя станет частым гостем в ваших кошмарах. -- Говоря это, мужчина медленно вел взглядом по замершим в ожидании рядам, и от подобного пронизывающего взгляда любому становилось ясно, его слова -- не метафора и далеко не шутка. Начал он с противоположного от Оэра конца. -- Уверен, что вам тут преподавали боевые заклинания, может быть даже обмолвились про Высшую Магию и все такое. Так вот, выкиньте эту чушь из головы, а не сможете сами, я с радостью помогу ее выбить. -- По рядам адептов прошел тихий ропот, который, впрочем, быстро угас, а ученик Эр Эльзара неожиданно почувствовал жгучий интерес. Он, наконец, вспомнил, кого именно ему напоминает этот армейский. Фраора. Очень похож, хотя вот так вот сразу и не скажешь. Только тот когда-то был обычным честным воякой, а этот -- точно такой же, но только от магии.
   И тут взгляд Наксора добрался до него, встретившись в прямой схватке -- глаза в глаза. С секунду задержавшись в этом положении, отчего Нуцег успел заметить там тень мелькнувшего интереса, а потом самую малость сместился в сторону, так, будто прибывший в Институт повелитель Земли постарался запомнить его лицо.
   -- Вас, возможно, интересует то, чем мы тут будем заниматься, -- продолжил чародей, -- так вот, вы будете избивать друг друга заклинаниями, а уцелевших, чтобы никому не было обидно -- добью я. Вот в общем-то и все ваше расписание на ближайшие несколько месяцев.
   -- Но позвольте, -- вскочил где-то в стороне юноша в точно таком же коричневом плаще. -- Здесь же присутствуют девушки. И... -- Тот как-то странно замялся, видимо подбирая убедительные слова. Но Наксор не дал ему договорить.
   -- И что? -- делано удивился тот. -- Ты отказываешь им в желании жить, или думаешь, что хронам будет дело до того, какого пола их враг? -- Маг сплюнул себе под ноги, буркнув какое-то ругательство, а потом, глянув на вход, радостно добавил: -- Ну наконец-то.
   Этот возглас ознаменовал появление еще двух стихийников, на этот раз институтских, которые без лишних слов растянули над желтым, испытанным поколениями начинающих чародеев песком арены непонятное многоуровневое плетение, а после, кивнув Наксору, удалились. Больше всего зависшее в воздухе заклинание походило на огромную медузу, пустившую щупальца глубоко под землю и принявшуюся ждать непонятно чего.
   Одобрительно хмыкнув, новый наставник приказал разбиться на двойки. И все как-то быстро, можно даже сказать отрепетировано исполнили его просьбу, отчего у Оэра на миг создалось дикое ощущение, что он здесь -- единственное инородное тело. Как оказалось, нет.
   Из собравшихся сорока покорителей сил лишь тридцать семь принадлежали мужскому полу, и вот ему-то и досталась тридцать восьмая. В любой другой ситуации этому стоило бы только обрадоваться, но не сейчас. Почему никто не стал брать ту в соперники -- а именно так был воспринят приказ разбиться на двадцать групп -- становилось ясно уже по первому взгляду.
   Теоретик. Каждая черточка весьма симпатичного лица, деталь одежды, мягкий взгляд и небрежно спустившийся на лоб локон золотистых волос говорили именно об этом. А примостившийся на правой руке перстень с алым ограненным камнем отбивал всякие остатки желания встречаться с ней в дуэли -- городская аристократия. Высший, чтоб его, свет.
   -- Магиня Воздуха лин Элира. -- Подошла к нему девушка, сделав ловкий книксен, но ответного полупоклона так и не дождалась.
   -- Оэр Нуцег. Огонь, -- буркнул в ответ тот, вслед за остальными спускаясь вниз. Только что, открыто заявив о своей Стихии, она лишила себя последних призрачных шансов, и причин этому радоваться, как-то не нашлось.
   -- Правила просты, -- раздался тем временем над головами адептов голос Наксора. -- Схватка ведется до победы одного из участников, победитель остается стоять на арене, побежденный, если ему повезет, отползает к ее границам. Далее все повторяется до тех пор, пока не останется только один. -- Маг хищно оскалился. -- Его последним соперником буду я. -- Причем слово "последним" было произнесено более чем двусмысленно. -- То же плетение, коему вы стали свидетелями, должно уберечь Институт от забот по очистке территории от крови и оторванных конечностей, а голову ректора от лишних вопросов. Таких, например, как "куда девать тела?" Бейте в полную силу -- трупов не будет. И давайте уже начинайте, у меня таких, как вы, еще несколько групп.
   Ободренные подобным образом стихийники медленно растеклись по площади арены, а потом очень вяло принялись зашвыривать друг друга простейшими боевыми заклинаниями, уделяя куда как больше внимания защите, чем атаке -- проверять правдивость слов армейского чародея желающих пока что не отыскалось.
   После этого ученик Эр Эльзара прекратил наблюдение и сосредоточился только на одном человеке -- вставшей напротив девушке лет двадцати -- краем глаза заметив, как отсвечивает серым воздух за ее спиной. Похоже, что призванная магическая тварь уже принялась за свою работу.
   Он, как и все, начал с защиты. Огненный Щит, да пятерка Птиц -- уже ставший привычным набор, предложенный еще наставником и прошедший испытание практикой в лесах хронов. Конечно же, защитный аспект его Стихии вовсе не ограничивался этими двумя пунктами, но применять что-то еще, тем более сейчас, смысла не было. Во всем существует свой баланс. Баланс меча и щита. Чем больше внимания уделяешь второму, тем его меньше остается на первый. Огонь же, как и его последователи, всегда делает основную ставку только на атаку.
   Спустя мгновение в сторону соперницы полетела пробная пара элементарных Огненных Шаров, которые чуть не прорвались через еще более простой Облачный Покрой. Наполненный водой туман едва-едва успел перехватить эти подарочки, при этом от него самого осталась едва ли четверть. Блеск.
   В ответ прилетела ветвистая молния -- достойный отклик на шары, если бы не одно но. Нацелена та была отвратительно. Большая часть энергии попросту ушла в землю, так до него и не дотянувшись, те же белесые потрескивающие отростки, что имели шанс задеть, еще на подходе перехватили Птицы.
   Оэр с сомнение повертел в руках Огненное Копье, заставив растечься то жидким пламенем, а потом затушил его одним волевым усилием. Детские игры. Нужно было избрать в оппоненты громогласного спорщика в белом плаще. У того хоть какие-то шансы отыскались бы, как-никак состоявшийся выпускник Института. А тут...
   В реальной схватке он, пожалуй, не стал бы вести себя столь расслабленно, но теперь его куда как больше интересовала повисшая над головой и пустившая корни-отростки под землю "медуза", чем продолжающийся бой. Ее изучением, чародей и занялся, не забывая, правда, отслеживать состояние защиты. Пробить ее с одного удара вряд ли под силу хоть кому-то из здесь присутствующих, а на все остальное он успеет среагировать.
   Так, в общем-то, и произошло. Спустя несколько минут, когда первый ледок непонимания только-только начал похрустывать под его заинтересованным взором, по ощущениям прошлись острые коготки близкой опасности, а спустя ничтожное мгновение защиту просто перегрузило навалившимся потоком структурированной силы. Это походило на песчаный вал, разом накативший на человека и так же быстро ретировавшийся, оставив по себе лишь привкус пыли. И пришел тот не со стороны Элиры, а откуда-то с боку.
   Сквозь побледневший Щит и пару чудом уцелевших Птиц, испускающих горячие искры и вот-вот готовых развеяться, Нуцег заметил Наксора. Тот с глубоко посаженной смешинкой глядел прямо ему в глаза, а через мгновение указал ими же куда-то в сторону. Быстро оглянувшись, маг заметил и свою противницу. Для нее внезапный удар стал фатальным. Во всяком случае, именно эта мысль возникла у ученика Эр Эльзара, как только удалось разглядеть распростертое тело юной аристократки. И лишь легший на нее невесомым покрывалом серый свет одного из щупалец оставлял робкую надежду.
   Чувствуя, как где-то внутри начинает разгораться яростный гнев, чародей приблизился к ней, опустившись на корточки и приложив руку к шее -- бьется, хоть и слабо -- и тут же попытался вызвать одно из тех лечащих плетений, которыми почти в идеале овладел за время последнего плавания. Практика получилась, что надо. Но стоило только чарам коснуться неестественного света, как они тут же истаяли невесомым безобидным паром.
   -- Бесполезно. -- Подковылял какой-то маг в синем плаще, неся под мышкой носилки, следом подошел и его угрюмо молчащий товарищ. -- Любые плетения напрочь отбивает, даже те, которые направлены на себя.
   Ничего ему не ответив, повелитель Огня отыскал взглядом армейца. Тот уже успел переместиться чуть ли не на противоположный конец арены и зычным голосом раздавал команды проигравшим. Среди них не нашлось больше никого, кому бы еще потребовалась помощь носильщиков. Уцелевшие же выстроились в сторонке, ожидая только Оэра.
   Схватки продолжились, и ничего отличительного вплоть до полуфинала ему так и не попалось. Все бои в его исполнении оканчивались довольно быстро и почти безболезненно для соперника -- все самое интересное тот приберегал для последнего врага. Но тем не менее и у предпоследнего нашлось, чем его удивить.
   Им оказался ученик Института невысокого роста и крепкий, как и Нуцег еще не получивший права на ношение плаща. Его манера боя немного отличалась от стандартной, что позволило тому даже застать ученика Эр Эльзара врасплох. Ожидая, как и от предыдущих оппонентов, осторожного прощупывания защиты, тот на несколько мгновений отвлекся на создание собственной атаки, и тут же поплатился за подобное пренебрежение потерей подвижности. На ноги навалилась неподъемная тяжесть, а ступни и вовсе казалось стали с ареной единым целым. Вторая Печать Земли, полный аналог соответствующей Огненной Печати, оставляла по себе именно такое "послевкусие".
   И тут же едва заметно просевшая почва принесла понимание следующего шага. Каменные Клинки. Десятка одновременных атак со всех возможных направлений хватит, чтобы прорваться через возведенную оборону. Однако тут же накатившая волной паника была отправлена в сторону, а время, потеряв свойственную ему быстроходность, потекло размеренно и неторопливо.
   В возникшей ситуации нашлось как минимум два выхода. Первый и самый простой -- укрепление защиты. Птицы достаточно быстры и сильны, чтобы успеть перехватить и уничтожить выскакивающие из земли иглы. Оставалось лишь посоревноваться с врагом в скорости создания плетений. Однако это -- дилетантский подход, так как он переводит схватку из плоскости противостояния мастерства мастерству в битву на износ, у которой больше шансов у того, кто сохранил больше сил. Второй выход был рискованнее, а потому куда ближе духу Огня.
   Оэр, оставив так и не созданное атакующее плетение, уставился в глаза противника. Сейчас. Теперь решался исход не только предпоследней на сегодня битвы, но и правильность того пути, которым его все это время вел наставник. Баланс меча и щита.
   Этот чародей Земли оказался опытнее тех стихийников, что встречались ему ранее. Хороший напор, хорошая скорость и хорошая тактика. Для дуэлей, разумеется. Но есть одно "но". Ради этого ему нужно было чем-то пожертвовать, и это что-то почти наверняка собственная защита. Кто же станет помышлять об атаке, когда сам находится на волосок от гибели? Тем более и времени на нее уже считай что и нет. Если, конечно, не вспоминать про магию разума.
   Мир сузился до двух прищуренных глаз врага. Нуцег не слышал зловещего шелеста раздвигаемого песка, не замечал обжигающий холодный ветерок пронесшейся мимо смерти, как и не почувствовал едва не прошившего ногу Клинка. Он весь, от и до, находился там, в "зеркалах" чужой души и передавал в них всего лишь одну простую мысль: "меня нет". Для оппонента же это виделось примерно, как внезапно размазавшаяся в пространстве фигура мага Огня. И хотя мысленно чародей Земли мог догадываться, что ученик Эр Эльзара не имел возможности сдвинуться с места, Клинки продолжали бить наугад, рассеявшись по слишком большой, для уверенного попадания, площади.
   В себя крепыш пришел поразительно быстро, не дав воспользоваться неудавшейся атакой в собственных интересах. А Оэр, вдруг почувствовавший едва заметный отголосок знакомой иссушающей жажды, резво вынырнул в реальный мир. Соблазн закончить сражение одним ударом по разуму прошел быстро.
   Бой продолжался еще несколько минут. Чародей Земли стал действовать рассудительней, не оставляя, впрочем, попыток, добраться до противника. Однако именно эта настороженность его, в конце концов, и подвела. В плане обычной магии они оказались почти на равных, разве что Нуцег имел некоторое преимущество в скорости атаки и реакции, но это ничего не решало, ибо не давало необходимого для быстрой победы превосходства. А решила все Высшая Магия. Отсутствие неожиданных ходов дало немного времени, которого никогда бы не хватило на создание чего-то вроде Укуса, но оказалось более чем достаточно для усиления того же Копья.
   Он только начал поднимать руку для направления удара -- давно развеянная Печать уже не могла помешать -- как над ареной разнесся предупреждающий окрик Наксора. Но слишком поздно. Копье уже рвалось навстречу к слегка растерявшемуся крепышу, ожидая только разрешения.
   -- Гори.
   Однако, как и в случае с первым боем, все решило вмешательство со стороны. На пути заклинания неимоверно быстро из земли выскочил целый каменный пласт, встав косой истончающейся к верху стеной. Именно она через мгновение приняла удар, опав невесомым пеплом, но добившись главного -- повернув основную мощь пламени вбок, в сторону отсвечивающего серым воздуха. И даже сквозь взметнувшийся к верху огонь было видно, как содрогнулась сотворенная магическая тварь, одернув истлевшее "щупальце".
   -- Оно не держит Вышку, -- пояснил армеец, когда лишенная подпитки Стихия наконец-то успокоилась. Приблизившись к ничуть не пострадавшему, но отчего-то безмерно удивленному крепышу, тот ободряюще похлопал его по плечу и отправил в сторону уже выбывших из сего странного соревнования. Те отчасти сидели, погруженные в свои невидимые, но ужасно ноющие раны, а отчасти предвкушали последний бой. -- А ты, как я погляжу, у нас самородок. -- Без примеси каких-либо чувств произнес чародей. В его устах это прозвучало, как констатация факта.
   -- Это был мой противник, -- напомнил Оэр, заметив как серый насыщенный свет отсекает их двоих от остального мира, а невесомая туша заклинания нависает над самой головой, едва не касаясь волос. Детище институтских наставников сделало верные выводы.
   -- Ты про девчонку или про парня? -- уточнил Наксор, и, поймав взгляд, понял все без слов. -- Значит, про первую. Начинай.
   Второго приглашения он и не собирался ждать, начав атаку стандартным прощупыванием защиты. Вот только противник не дал Огненной Птице, выступившей не в совсем характерной для нее роли пробного шара, даже близко к себе подобраться, сбив еще на подлете чем-то, напоминающим Пылевой Кулак, с той лишь разницей, что обычный Кулак не имел и шанса уничтожить заклинание подобного класса, рассчитанное больше на оборону, нежели на атаку. А дальше началось форменное избиение. Наксор сыпал атакующими плетениями, как решивший загладить свои грехи богатей милостыней. И вроде бы ничего сверхсложного в них не было, но то по отдельности, а все вместе они стали достаточно быстро вскрывать оборону ученика Эр Эльзара. Притом, что все его попытки контратаковать ни к чему не приводили. Единственным достижением стала раскрытая тактика сражения армейского чародея. Как оказалось, тот вообще не стал ставить защиты, встречая все несущиеся в него подарки встречными нивелирующими их атаками, а еще он ни на секунду не останавливался на одном месте.
   Поражение уже маячило совсем близко, когда внутри начала тихо тлеть ярость -- его, сумевшего разобраться в хитросплетениях Оммэрского детища, гоняют плетениями, которые знает даже четверокурсник. И ничего тот поделать не может, ведь даже сосредоточившись на обороне, он выиграет максимум минуту, а любая атака, на которую хватит этого времени до цели не доберется, разве что... есть один вариант.
   Мерцающее Пламя -- заклинание, как и многие другие поведанное ему наставником, но от остальных его отличало то, что до сегодняшнего дня Нуцег им не пользовался, имея под рукой гораздо более удобные творения магических гениев. А это, на его взгляд, было излишне усложненным, ибо практически полностью убирало такие побочные эффекты Огня, как трату энергии на излучение света и тепла. Казалось бы, бесспорный плюс, если бы не это самое усложнение внутренней структуры. Зато заметить такую атаку куда как сложнее.
   У него почти получилось. Плетения Наксора только-только начали нащупывать бреши в чужой защите, когда Мерцающее Пламя, оставляя за собой едва видимый пыльный след, добралось до него. Обвившая же в тот самый момент ногу шипастая лиана, что неожиданно прорвалась сквозь высушенную почву арены, лишь добавила заклинанию ярости. И все же в последний момент Наксор смог что-то почувствовать, и близкий взрыв лишь слегка оттолкнул того в сторону, да разметал сгустившийся над ним серый свет. А дальше на Оэра посыпался целый шквал враждебной магии, так и не давшей ему продохнуть до самого конца данной схватки...
  

***

  
   -- Надо было делать ставки, этот паренек чуть тебя не задел, -- беззлобно усмехнулся Торсен, подойдя к только теперь присевшему на каменные ступени магу Земли. Он уже давно наблюдал за творившимися в стенах тринадцатой арены поединками, но лишь после того, как ее пределы покинул последний ученик, скинул маску отрешенности. -- Как считаешь, стоит попросить у него продемонстрировать это плетение?
   -- Решил переквалифицироваться? -- безразлично поинтересовался Наксор.
   -- Знаешь, дружище, я серьезно над этим подумываю, твоя удивленная рожа окупает любые неудобства. -- Уже открыто расхохотался пришелец. Но приступ его веселья оборвался еще быстрее, чем начался. -- Ладно, что у тебя тут?
   -- Трое из сорока, остальные вообще из себя ничего не представляют.
   -- Не густо. -- Протянул тот, а потом, спохватившись, уточнил: -- А этого посчитал?
   -- Посчитал. -- Наксор оставался верен своему немногословию. На какое-то время разговор прервался. И, когда любой сторонний наблюдатель уже бы наверняка решил, что беседа завершена, добавил: -- Ты заметил?
   -- Огонь. -- Догадался тот.
   -- Да. А главный говорил нам, что всех огневиков старше седьмого курса еще несколько месяцев назад вывели из-под зоны ответственности Института, а этот заявился, как ни в чем не бывало. Странно.
   -- Может и странно, да только не нашего с тобой ума это дело, дружище. -- Спустя еще одну паузу донесся ответ Торсена. -- Пойду я, пожалуй, скоро вторая порция мяса прибудет.
   Наксор промолчал, на этот раз и вправду заканчивая разговор. Что-то в этом невзрачном с виду пареньке было не так, что-то, что он почувствовал еще при первом взгляде и что отчетливее всего проявилось в его единственно удачной атаке, но что это "что-то" он понять не мог.
  
  
  

Глава 2

   -- Готово, вашбродие, -- задорно отчитался приставленный к мастеру немолодой уже солдат, сжимая в руках короткий бердыш, так похожий на гвардейскую глефу, но все же являющийся оружием немного иного класса.
   Однако тот, к кому обращался подчеркнуто бравый вояка, промолчал. Магу было не до закончившейся возни вокруг одной из баллист и тем более не до искусно маскирующегося соглядатая, коим он не без основания полагал этого вояку, ставшего его тенью с самого начала похода.
   Вырвав из земли зеленую сочную травинку, чародей внимательно что-то в ней рассматривал. Безусловно, любой повелитель сил смог бы разглядеть в ней ту единственную черту, что характерна для всего, рожденного на земле хронов, будь то сами служители Пантеона, зверье в их лесах или же трава под ногами -- во всем отыщется устойчивое влияние Тьмы. Но он, глава той самой, пятой, гильдии Альира, чьи полотнища флагов на равнее со стихийными встречают каждый день столицы, имел возможность узреть больше, много больше.
   И то, что он видел, ничуть не радовало. Мрак словно затаился, выжидая неизвестно чего, и это его беспокоило сейчас гораздо сильнее, чем короткая заминка в продвижении армии. Слишком хорошее представление имел глава гильдии Света о своем противнике. Тьме. Не в ее правилах молча терпеть удары от враждебной Первостихии, однако терпит же, как терпела и все те седмицы, прошедшие с того момента, как махина ста тридцати двух тысячной армии сделала первый шаг по чужой для них земле.
   Он ожидал чего-то совсем иного. Яростного противостояния, боя до последнего, называйте как хотите, но не того, что оказалось на самом деле. Да, при нынешнем состоянии дел, скопившийся в этом гнойнике Заара Мрак не имел шансов на победу. Но... Смирение никогда не было отличительным свойством данной Первостихии. А сейчас та именно что смиренна.
   Мастер молча отпустил травинку, по привычке вернув ее к Свету -- чем дальше отходил он от границ Империи, тем сильнее оказывалось это чувство какой-то неправильности, но ему маг поддаваться не спешил. Занимаясь делом, угодным выбранной стихии, не до смутных сомнений. И то, что он идет дорогой, отличной от признанной твердолобыми служителями Эшьи, не меняет главного. В этой войне у них общие цели.
   Обслуга метателя, наконец, получив от него короткий кивок, произвела очередной выстрел. Снаряд с прикрепленным к нему длинным металлическим тросом, пролетев над макушками деревьев несколько сотен метров, соприкоснулся с поверхностью, и мир мгновенно затопил каскад белых последовательных разрывов. Свет по цепочке взметнулся в тысячи мест, на пару коротких мгновений стерев все детали окружающего мира, но это был мягкий свет, совсем не тот, что готов ослепить любого на него взглянувшего. Еще один удар, еще один клочок земли, отобранный у врага.
   И вновь их двадцатитысячный отряд приходит в движение, готовый очередным своим рывком добраться до новой границы Мрака. А там все повторится и будет повторяться до тех пор, пока они не достигнут Ашгара или же пока их не остановят. Более крупные соединения оммэрцев, прикрывшие фланги, не оставляли им иной задачи, кроме как обеспечить дорогу. И они с ней справлялись, расплачиваясь за безопасность скоростью продвижения.
   -- Что-то не так, Эр Лириш? -- прозвучал сзади чудный детский голосок. -- Я чувствую ваше напряжение.
   -- Отнюдь, Эр Сира, -- ответствовал не стронувшийся с места мастер, поприветствовав коллегу легкой улыбкой. -- Все хорошо. Пожалуй, даже слишком. -- Отпираться он не стал. Да и смысла в том не было никакого. Слишком разными силами они распоряжаются, чтобы составить друг другу хоть какую-то конкуренцию по основному профилю.
   Сира Митреш -- пожалуй, один из немногих магов, кто застал Оммэра и сумел пережить последовавший после его гибели многовековой хаос. Притом, что на момент его начала та являлась всего лишь ученицей. В кровавой бойне первых десятилетий погибли практически все старые мастера, которые, лишившись надзора, принялись перетягивать одеяло власти на себя. Любая жизнь в те времена стоила не больше ломаного медяка, и первыми под удар подпадали последователи ушедшего Мага и перешедшие под их руку. Однако она каким-то чудом сумела выжить, став первым и все еще единственным мастером-целителем Империи Оммэр. Но, что еще более удивительно, так это то, что Эр Сира решила избрать образ вечной пятнадцатилетней девочки с лицом непорочной святости.
   Все они создавали для себя какие-то маски, играясь внешностью и биологическим возрастом, но в разумных пределах, опасаясь затрагивать в собственном организме слишком уж глобальные процессы. Целительница подобного разумного опасения не имела.
   -- Признаться, я, как и вы, ожидала большей занятости, -- продолжала та неспешную беседу. -- Армия всегда требует участия целителей, тем более, армия ведущая активные действия. Всегда. Вам не кажется, что нынешняя ситуация несколько странна?
   -- Мы продвигаемся вперед, как видите. На данный момент меня волнует только это.
   -- Выходит, я ошиблась, -- мило удивился ребенок в голубом плаще выпускника Института с вышитой на нем платиновой нитью каплей. Сарказм был бы уместнее, но в ее голосе его не нашлось.
   Что же, у их отряда была и еще одна задача, кроме как торить путь армии. Они являлись очень важной частью вторгшихся на проклятую землю оммэрцев, взяв на себя все функции, не касающиеся непосредственно боевых действий. Снабженцы и лекари. А еще двадцатитысячный резерв, готовый прийти на помощь любой из шествующих по правую и левую руку армий. Где-то там, за несколько километров, так же раздаются белые вспышки, призванные окончательно изгнать Тьму с тропы. Пусть не столь сильные, со своей частью задачи они справлялись.
   И тишина. Та самая тишина, которая уже встречала явившихся сюда разведчиков. Чем все это закончилось, он знал. Права целительница, именно это затишье его и волнует. Пусть солдаты Коруша и контролируют обширную зону вокруг войска, спокойствия от этого не прибавляется.
   -- Я бы назвала это блефом. -- Как нельзя кстати вклинился в мысли звонкий девичий голос.
   -- Что, простите? -- Переспросил глава гильдии, мысленно поморщившись. Как и многие его коллеги, он терпеть не мог магов разума, да и кому понравится, когда любая твоя мысль может быть тут же разгадана и использована против тебя же? Сейчас рядом с ним стоял не разумник, но мастер целитель, на самом деле, не так уж далеко от него и ушла. Никакое владение лицом и собой не поможет.
   -- Это карточный термин. -- Тут же покраснела Сира. Ну да, пристало ли пятнадцатилетней девице интересоваться азартными играми. Конечно, если не вспоминать ее настоящего возраста. -- Применительно к данной ситуации, это значит, что враг делает вид, будто располагает куда большими силами, чем есть на самом деле, заставляя нас медлить с ответом.
   -- Вы повторяете слова первого советника, Эр Сира. Не так ли?
   -- Да, но в них есть зерно истины. Сейчас время играет против нас. -- Она быстро обернулась, а взгляд мастера отчего-то задержался на мелькнувшей перед ним платиновой капле.
   Белое серебро, как его называют сами горнодобытчики, получило свою истинную стоимость не так давно, разом обогнав серебро обычное и даже золото. Каких-то два века назад о нем мало кто знал, а сейчас несколько граммов этого материала можно обменять на земляной надел вместе с домом или же на собственную кузню в центре какого-нибудь городка. Все началось с грандиозного по своим масштабам военного эксперимента -- создания гвардии. Именно в их доспехах и оружии впервые была применена платина. Однако потребовалось еще три с половиной столетия, прежде чем был обнаружен главный источник основных свойств серого сплава.
   И это было странно, для умеющих думать. Получалось, что мастера-артефакторы, которым приписывалось создание сплава, сами не знали его свойств, будто бы разбираясь в чужой работе. А потом в один прекрасный день просто-напросто исчезли, успев оставить секрет изготовления сплава своим ученикам. Тогда-то забавным компонентом, наконец-то, заинтересовался Институт, а вслед за ним и все остальные.
   -- Гильдия делает все возможное, Эр Сира. Быстрее армия передвигаться не сможет. -- Вернулся к реальности мастер.
   -- То, что вы со своими метателями оставили не у дел служителей Эшьи, должно быть, весьма похвально, Эр Лириш, но я немного о другом. Мне представляется неправильной сама тактика нашего перемещения. Там, где вы строите надежный каменный мост, можно было обойтись перекинутой дощечкой.
   -- Вам оказалось мало того десятка одержимых Мраком? -- Напомнил о недавнишних событиях глава пятой гильдии Альира. Не только чародеям не нравилась атмосфера гнетущего затишья, изрядное нетерпение испытывали и имперские полководцы, иной раз засылая разведчиков в такие места, где людям вообще лучше не появляться. Заканчивалось это, порою, весьма печально. Нет больших проблем в том, чтобы провести малый отряд по землям коренной Тьмы, если его поддерживает искренне верующий человек или же достаточно опытный стихийник, но безопасную дорогу для ста тридцати двух тысячного войска не смогут сотворить и все тринадцать мастеров и двадцать пять магистров, что сопровождают эту армаду в походе. Без подручных средств не обойтись.
   -- Вы весьма вольно толкуете мои слова, мастер. Я имела в виду лишь то, что выдвинувшись с определенной целью -- захватить единственный уцелевший город хронов -- мы слишком много внимания уделяем подготовке пути отхода. Разве это достойное занятие для армии будущих победителей?
   Он не успел ответить. Практически одновременно по всему фронту наступления Мрак неожиданно всколыхнулся, пойдя едва ощутимыми волнами, а спустя несколько секунд, где-то спереди послышался ураганный вой ветра. За ним последовал рев знакомых взрывов -- огневики как всегда первыми встречали врага -- а после все смешалось в непрерывной какофонии идущих друг параллельно другу магической и обычной битв.
   Походные порядки на миг смешались, но их нерешительность прошла быстро. И все устремились туда, где скрывшийся за стеной из деревьев авангард двадцатитысячного войска яростно боролся за жизнь. Да столь резво, что оба мастера оказались в самом конце очереди из желающих окунуться в безумие внезапного боя. Впрочем, эти-то как раз никуда и не спешили.
   -- Я никого не чувствую, а ты? -- наконец, произнесла целительница.
   -- Разве что пара Кзе`сир, Хрангов нет точно. -- И оба посмотрели вперед. В этот момент Тьма взревела особенно яростно, и по нервам тут же пробежался пробирающий до самых костей морозец вырванных из своих тел душ. За прошедшие седмицы, это было первое серьезное проявление сил Мрака.
   -- Где Зелира? Где это ледяная сучка? -- Ничуть не сдерживая себя в выражениях, прорычала Сира, помянув третьего и последнего мастера их отряда. Именно она сейчас должна была отвечать на эту выходку врага.
   Глава гильдии не стал отвечать -- каждая секунда бездействия стоила чьей-то жизни, и если поначалу его еще можно было оправдать совсем не лишней осторожностью, то теперь уже нет. Одним коротким движением распахнув перед собой полотнище портала, он уже собирался вступить в него, как почувствовал схватившую его за локоть не по детски крепкую ручонку.
   -- Подожди, -- медленно произнесла целительница, будто вслушиваясь во что-то едва различимое. -- Что-то не так. Опасность, она исходит не только спереди...
   Договорить ей не дали. Из груди повернувшегося к Лиришу мастера проклюнулся окрашенный красным кинжал, а спустя тысячную долю секунды невидимые руки свернули шею не успевшей отреагировать девчонке. Тихий хруст позвонков донесся чуть позже, будто двух мастеров разделяла добрая сотня метров, и звуку пришлось изрядно потрудиться, дабы достичь его ушей. После так и не показавшийся убийца толкнул безвольное тело вперед, но главы гильдии там уже не оказалось, как не оказалось за его спиной и схлопнувшегося от проникшей внутрь Тьмы портала.
   Их было трое. Три сверхбыстрые черные тени кружили вокруг него, пробуя неочевидную защиту на зубок. Слишком быстрые, чтобы быть заметны глазу, но выделяющиеся на повернутой к Свету земле даже больше, чем выделялась ярко-алая кровь на синем плаще Эр Сиры.
   Ненависть -- плохой советчик, но сейчас ростки именного этого чувства, пробившиеся в душе от единого короткого взгляда на лежащую на земле девчонку, помогли ему загнать всех троих ловкачей в мигом вырисовавшиеся ловушки. Он находился на своей территории, и этим для них все было сказано. Двоих он попросту утопил в льющемся с неба Свете, не дав ни единого шанса на бегство. Продержавшись не более секунды, они истаяли серыми искорками. А последнего, того самого, чье оружие сумело достичь цели, обложил со всех сторон. Поняв всю незавидность своего положения, убийца перестал играть в прятки, возникнув, казалось, прямо из воздуха.
   Мягкая черная маска на лице, накинутый на голову глубокий капюшон, переходящий в стелющийся по земле плащ, два длинных, светящихся тускло-зеленым кинжала, с одного из которых только сейчас принялась капать кровь -- он до ужаса походил на бойца небезызвестного Ордена Тенет, если бы не ярко выраженная привязка ко Мраку. Переступив через тело поверженной целительницы, тот остановился, молниеносным движением спрятав оружие где-то под плащом.
   -- Смерть надеждам, мастер. -- Глухо произнес враг, еще одним размытым движением достав кусок испачканного в крови троса и, бросив его себе под ноги, рассмеялся главе гильдии в лицо каким-то неживым смехом. Создавалось впечатление, что где-то внутри убийцы располагался специальный механизм, и сейчас начавшие забег шестеренки производили сей противоестественный звук.
   -- Что смешного? -- вежливо поинтересовался Эр Лириш.
   -- Ты смешон. -- С готовностью ответил противник, оборвав веселье. -- Мастер, ты действительно считал, что сможешь обойтись малой кровью?
   -- Невежливо вести разговор, не представившись самому. Ты так не считаешь? -- Медленно протянул глава гильдии. Спешить ему было уже некуда, ведь еще десяток секунд назад он ощутил шевеление знакомых смертоносных сил -- Эр Зелира, повелитель Воды, избравшая магию холода, все же вступила в бой.
   -- Что тебе даст мое имя, человек? Тем более, я и сам его не помню.
   -- Забавно, но я как-то же должен к тебе обращаться.
   -- Мы -- Тайная Стража.
   Он так и умер с оставшимися на устах безразличными словами. Вот только смерть пришла к нему не от руки мастера, вернее, от руки не этого мастера. Простояв еще мгновение, тело, пронзенное сотней зазубренных Ледяных Игл, рухнуло на постель из зеленой травы.
   -- Вот же ж мразь, -- перевернувшись на спину и сев на землю, произнесла Митреш ровным голосом, и, с видимым усилием вернув голову на положенное ей место, добавила: -- Такой костюм испортил.
   -- Эр Сира? -- насторожился глава гильдии, постаравшись чтобы в его голосе не проскочило и капли удивления.
   -- По вашему тону, Эр Лириш, и не скажешь, что вы обрадованы, -- с ясно читаемым недовольством заметила собеседница, не без труда поднявшись на ноги. А спустя секунду, когда ей на глаза, наконец-то, попался испачканный в крови плащ, и вовсе разразилась ничем не прикрытой матерщиной. -- Я еще не настолько плоха, чтобы позволить воспользоваться своим телом кому-то еще.
   -- Похоже на то, -- теряя интерес, обронил Лириш, склонившись над поверженным врагом. Слышал он, что целителя убить еще сложнее, чем упокоить подручными средствами Восставшего, но вот подобного не ожидал, едва не приняв зашевелившегося мастера за неизвестный тип нежити. -- А обязательно было его убивать, как только вернулись в сознание? -- Полюбопытствовал он, когда Эр Сира выдохлась. -- Этот хрон мог рассказать много интересного.
   -- Я пришла в себя, мастер, еще пару минут назад. Просто мне надоело лежать с вывернутой шеей, пока вы ведете милую беседу с моим убийцей. Это неприятно, знаете ли, -- сказала та, замерев над недавнишним своим ложем, щедро орошенным красными каплями, которые нежданной росой повисли на примятых травинках.
   -- Может, не стоит? -- Заметив ее действия, поморщился глава пятой гильдии Альира.
   -- Стоит. -- Раскачиваясь на мысках и медленно разводя руки в стороны, возразила девчонка. -- Эта земля испробовала моей крови, за это я выпью ее жизнь. И, мастер, я понимаю, что вы не занимаетесь подобными делами, но ради меня, не согласитесь ли поймать душу ублюдка, пока она не умыкнула в Нижние Миры?
   -- Его душа не здесь.
   -- Лич? -- На секунду отвлеклась от своего занятия целительница.
   -- Если и да, то какой-то странный. -- Отошел в сторону Лириш, проведя взглядом по продемонстрированному еще в самом начале куску металлического троса -- создавалось ощущение, что его вырвали одним единственным нечеловечески сильным движением.
   Это вообще небезопасное занятие -- находиться рядом с взбешенным мастером. Видеть ее чувства, скрытые под искусной маской, тот, конечно же, не мог, но действия и слова говорили сами за себя -- она готовилась пройти по самой грани дозволенного.
   И только теперь он обратил внимание на окружавшую их тишину. Звуки битвы, доносящие издали, угасли, но сейчас глава гильдии вслушивался не в них. В непосредственной близости от двух мастеров не было ни одного живого человека. Обслуга метателей, попадавшая на свои орудия и окрасившая их алым, обозники, навалившиеся на нервно всхрапывающих лошадей, полусотня солдат, оставшаяся для их прикрытия вместе с четырьмя сержантами, так и упавшая на том самом месте, где он видел их в последний раз. Их задачей было бы выиграть время для двух достигших вершин чародеев, и будь на месте врага точно такие же солдаты хронов, им бы это удалось. Но люди не ждали столь стремительной атаки в самом центре войска, как не ждали ее и маги.
   Лириш нервно дернул щекой. За какую-то жалкую секунду трое Стражников убили никак не меньше полутора сотен человек, обломав свои зубы лишь на нем одном. Но эта мысль вызвала не гордость, она возрождала из памяти прочитанные когда-то давно строки о том, как именно погибали мастера прошлого. И теперь история, казавшаяся выдумками давшего волю нездоровой фантазии летописца, обретала свою плоть.
   Оммэр создал чрезвычайно эффективное государство, с точно такой же армией и магами. И хроны раз за разом убеждались в этом на собственной шкуре. Однако у данной системы отыскалось одно очень уязвимое место -- сам маг Огня. Пока тот жил, Империя процветала, но стоило ему сгинуть в Пустыне Ветров, как она тут же развалилась. И теми, кто на части раздирал наследие великого чародея яростнее всех, были мастера.
   В конце концов, Оммэр сам оказался повинен в этом. Конкуренция -- вот главный секрет его успеха. Конкуренция во всем и везде, с единственным неоспоримым лидером, вставшим над остальными. Он даже собственных учеников доводил чуть ли не до ненависти друг к другу. Сейчас-то, конечно, об этом никто и не вспомнит, ведь нынешний Оммэр -- чуть ли не национальный герой, а ведь если подумать, то его и просто хорошим человеком-то назвать трудно. Вот только история меряет вклад сей далеко не однозначной личности совсем по другим заслугам. Ну, кто сейчас скажет, сколько крови он пролил во имя поддержания своего авторитета? Или сколько магов из Совета Мастеров мечтали воткнуть кинжал ему в спину? Он собрал в одной банке опаснейших скорпионов Империи и был среди них самым опасным. Иногда они объединялись под его руководством, и вспарывали глотки армиям хронов и возглавлявшим их Хрангам, но большую часть времени попросту интриговали друг против друга. И это далеко не те безобидные интрижки, что доступны современным мастерам, не годящимся своим предшественникам даже в подметки. Нет, их игры заканчивались кровью сотен, а иногда и тысяч человек, гибелью деревень, мелких городков и, если повезет, одного из членов Совета.
   Итак, чем же занялись "скорпионы", когда свершилась их мечта, и они получили полную свободу? Неужто перешли под руку новых хозяев Альира?
   Какая наивность. И всех десяти учеников почившего мага не хватило бы, чтобы подчинить одного-единственного мастера. И их призывам о сплоченности было не под силу пробраться внутрь огрубевших сердец.
   Первым делом чародеи принялись с азартом уничтожать друг друга, не считаясь ни с какими потерями мирного населения. Война получилась короткой и одной из самых кровавых в истории новой эпохи, но главных своих задач так и не решила. Заключив шаткое перемирие, мастера удалились каждый в свой угол, а потом с удивлением заметили, что белокаменная столица принадлежит не одному из них, а стайке каких-то сопляков, что-то там невнятно бормочущих себе под нос. Про весьма славный Орден Тенет никто из них так тогда и не удосужился вспомнить. Это и стало их главной ошибкой.
   Еще одной ошибкой было то, что к Альиру те подходили по одному, возглавляя свои собственные армии. Говорят, что в тех сражениях в первый и последний раз принял личное участие магистр Ордена. Так это или нет, но живых во вражьем стане не осталось. Вот только и Орден понес самые значительные потери со дня своего основания, как недосчитались доброй половины и ученики Оммэра.
   Убить мастера можно разными способами. Подмешать ему в еду быстродействующего яда, ни разу до этого не применявшегося, внезапно напасть, когда тот меньше всего этого ожидает, подослать к нему искусного убийцу, достигшего самых вершин своей профессии, но самым эффективным стал способ, примененный бойцами Ордена Тенет -- подобраться к мастеру быстрее, чем тот сумеет это заметить и отреагировать.
   Как раз тот самый прием, коему Эр Лириш недавно стал свидетелем. Вот только демонстрировал его новый враг. Тайная Стража.
   Едва слышимый стон заставил отвлечься от посторонних мыслей и рассматривания разбросанных тел. Немного в стороне от него, прикрытый остановившимся орудием, полулежал соглядатай, прижимая руку к правому боку. Пальцы уже давно испачкались в крови, а потяжелевшая ткань, приникшая к кожи, не могла полностью скрыть рваной раны.
   -- Живой? -- Второй раз за день удивился мастер, приметив неподалеку буквально приколоченный к земле труп четвертого Стража. Так-так, а наблюдатель-то не иначе, как от упомянутого Ордена. Иной другой шансов на выживание не имел вовсе. Только к чему было все это многодневное представление? И кому оно предназначалось?
   -- Так точно, вашбродие, живой. -- Натужно улыбнулся тот.
  
   Голос Вьюги, туманом пройдясь над покрытой инеем растительностью, заглянул в глаза каждому из убитых им и, будто верный питомец, вернулся к своей хозяйке, поднявшись от самых ступней до кончиков белоснежных волос леденящей прохладой. Он ждал новых приказов, но жертв для него здесь больше не было. Единственный, кто стоил хоть какого-нибудь внимания, оказался уничтожен им еще в первые минуты боя. Остальные... остальных взяла на себя Эр Зелира.
   Она позволила себе ледяную усмешку, вспомнив последние чувства Кзе`Сира, прежде чем вечный холод разорвал его на тысячи слепящих снежинок. Слишком горячие, полыхающие яростным огнем фанатизма, им суждено было замерзнуть в этих лесах.
   -- Достаточно. -- Отдающим льдом голосом произнесла мастер, заметив как полуразумное создание начинает вновь разворачиваться вокруг ее ног, раскручиваясь по спирали и то тут, то там вспарывая землю невидимым плугом.
   Оммэрцы, что поначалу являлись участниками этой битвы, а потом неожиданно для себя превратились лишь в сторонних зрителей, все еще не решались приблизиться к ней, хотя новости от двух других частей воинской армады были тревожными. Атака в лоб являлась только отвлекающей внимание ширмой для истинных замыслов противника. И цель, которую тот преследовал, прояснилась быстрее, чем закончилась битва.
   На что способен самый могучий зверь, лишившись головы? Ответ на этот вопрос, как выяснилось, знали и хроны. Мишенью для их главного удара были не солдаты и даже не чародеи -- генералы, предводители оммэрского войска, по чью душу явилось семнадцать убийц. И им удалось выполнить как минимум часть своей задачи. Для двух капитанов и трех полковников данное сражение стало последним в жизни, кроме того на самой гране сейчас находился генерал Тритен, что возглавлял вторую группировку сил, численностью в сорок семь тысяч человек, расположенную по левую от центра руку. Потери среди младшего командного состава и простых вояк еще только предстояло подсчитать.
   Все это Эр Зелира знала и без донесений вестовых, имея возможность держать связь со всеми остальными мастерами, присоединившимися к данному походу, как знала она и то, что из всех врагов, ринувшихся во внезапную атаку, только из центра никому не удалось уйти живым.
   Последним событием этого дня стало зеленоватое зарево, взметнувшееся за спиной войска растянувшегося на несколько километров по фронту. Цвет этого зарева быстро сменялся от первоначального через оттенки перемолотой в пыль древесины к желтизне поднявшейся ввысь песчаной бури. Ритуал Изгнания Жизни, проведенный Сирой Митреш, заканчивался уже под аккомпанемент горизонта, пылающего яркими красками заката.
   Для армии Империи пришла пора подводить промежуточные итоги.
  
  
  

Глава 3

   Сознание он все-таки потерял, поборовшись с расходившейся кругами от живота болью с пару минут и так и не сумев ее победить. Серая тварь, не дав Клинку сделать главного, все же ничуть не заглушала ощущения от прошедшего сквозь человека острой каменной иглы. А они, ощущения, были выше всяких похвал.
   Ни целительство, ни магия разума ничуть не сбивали их силы. И если первое вообще никак не прореагировало на фантомные боли, так как не узрело в его теле никаких повреждений, то вторая, привела к странному результату. Мысленно заключив свое Я в воображаемой неразрушимой сфере, он добился лишь частичного успеха, которого только и хватило на несколько десятков секунд дополнительных мучений. Его собственный разум оказался оплетен серой сеточкой чужого воздействия, и именно от нее в стороны разбегались настоящие болезненные цунами.
   И стоило только это заметить, как его тут же вытолкнуло в реальность.
   -- Непокорен до конца, -- произнес, судя по всему, Наксор. Самого армейского чародея Оэр разглядеть не мог, смотря на мир невидящими глазами. -- Как и любой маг Огня... -- Может, тот сказал что-то еще, но сознание милостиво покинуло тело.
   Очнулся он уже не в стенах арены, а внутри еще одной пристройки Института, расположившейся впритирку к главному зданию. Здесь свою практику проходили целители. И, если судить по отсутствию свободных коек, их общий наставник еще отличался в лучшую сторону от своих товарищей. Зуботычин те явно не жалели, частенько не соразмеряя силу и забыв, что одно дело, когда напротив стоит прошедший сотню тренировок солдат, и совсем другое, когда неподчинение приказу выказывает надышавшийся пыли старинных фолиантов ученик Института.
   Некоторое объяснение получал теперь и замученный вид ректора, которого почти наверняка уведомили о направлении к нему армейских чародеев, уже после подписания императором соответствующей бумаги. Постфактум, что называется. Вот и получилось, что с одной стороны оказались привыкшие к беспрекословному подчинению псы войны, а с другой поднадзорные ректора, среди которых процент заносчивых и высокомерных благородных традиционно критически высок. Они-то, к слову, теперь и занимали абсолютное большинство лежачих мест. Но опасность состояла в другом -- за каждым пустоголовым отпрыском стоял свой род, и главам этих родов могло не понравиться, что "голубую" кровь льют какие-то солдафоны. А возможности выказать свое недовольство у них были очень и очень обширные. К тому же подобные "мелочи" никогда не прописываются в приказе императора, и все назревающие конфликты волей-неволей приходилось разрешать Институту, служа в данной ситуации своеобразным буфером, не дающим столкнуться лбами жадным до крови воякам и набившим руку в придворных интригах столичным аристократам.
   Конечно, все это были его личные домыслы, но от реального положения дел они оказались не так уж далеки. Да и сплетни целителей, среди которых отчего-то всегда преобладала прекрасная половина человечества, подтверждали даже самые смелые предположения. Именно из них Нуцег узнал о первом и вроде бы пока единственном неприятном инциденте -- гибели одного из учеников. Факт, с какой стороны на него не взгляни, весьма настораживающий. Конкретики, правда, было совсем мало -- сплетни, они сплетни и есть.
   Получалось, что по недосмотру одного из армейских, соперники на арене слегка увлеклись, и один из них убил другого. Как это оказалось возможным без применения Высшей Магии, не уточнялось, зато последствия пересказывались по сотне раз. Убитый был старшим сыном очень богатого купца, имеющего свои лавки во всех городах Империи, а невольный (или же все-таки вольный?) убийца, наоборот, представителем едва ли не самого бедного из древних родов. В общем, классический конфликт двух сословий, когда богатый по статусу ниже бедного. Закончился только не классически.
   В случившемся поначалу обвинили мага-наставника, и тут же весьма невежливо попытались сопроводить к месту допроса. Наверное, прибывшей тройке стражников не стоило пояснять в какой именно форме будет проходить допрос, да и пытаться скрутить подозреваемого -- это уж совсем лишнее. Так что, по всему, выходило, что они должны были быть благодарны, что с территории Института их выносили не вперед ногами. В прочем, они-то, может, и благодарны -- не очнулись еще бедолаги, хоть и прошло уже больше седмицы -- а вот капитану альирской стражи подобное поведение чародеев отчего-то не понравилось. Странно, неправда ли? Вот и почувствовал себя обозначенный капитан легендарным полководцем прошлого, на следующий же день осадив Институт по всем правилам военной науки, благо по численности своих подчиненных он приближался к полковнику. Отстаивать же честь Института собрались все восемнадцать армейских магов.
   Бедлам, одним словом, полный. Разбираться опять пришлось ректору. А убийца, тем временем, преспокойно скрылся в родовых владениях.
   Все это Оэр узнал за пару часов пребывания под чуткими глазами целительниц, не приложив к добыче информации ровно никаких сил. Для этого хватало одного факта наличия ушей и демонстрации своей принадлежности к миру живых. Работали-то девушки все больше на уровне жестов, так что болтать, практически, не переставали.
   Еще и говорили ему о крайней нежелательности движений, после "смерти", когда он уже было собрался покинуть их общество. Ученик Эльзара и сам все это чувствовал, с трудом шевеля конечностями, но спрашивается, что лучше: пройти несколько сотен метров или бог знает сколько дней слушать непрекращающийся треп? Он выбрал первый вариант, хотя по пути до нового дома, когда два раза чуть было не растянулся на брусчатке, и крыл себя и Наксора последними словами.
   В сроках Нуцег все-таки ошибся, и неприятные последствия прошившей живот иглы прошли менее чем за одну ночь. Разве что на утро мышцы ощутимо ныли, как после плановой тренировки в бытность свою патрульным. Вполне терпимо.
   А вот к началу занятий будущий Эр все же не успел. Когда он ступил на безжизненный песок тринадцатой арены, шел уже второй этап схваток. То ли начали они сегодня раньше, то ли нежелание повторять вчерашний опыт оказалось столь сильно, что это заставило его медленней переставлять ноги. Как бы там ни было, новый наставник его заметил и спокойным взглядом, ничуть не выражавшим вчерашней заинтересованности, указал на выбывших из соревнования, рассевшихся у стен неровными рядами. А тех оказалось раза в два меньше, чем должно было быть. Видимо, остальные решили, что их присутствие здесь более не является обязательным.
   В полуфинал, как и положено, вышли двое -- вчерашний крепыш, что не стало для внимательно наблюдающего за боями Оэра таким уж откровением и, что его удивило по-настоящему, тот самый маг Воздуха, оспаривающий пригодность формул Скарбиса для предсказания погоды. А ведь внешне -- теоретик-теоретиком. И боролись они друг с другом минут пять, засыпая друг друга разными магическими пакостями, были среди которых и нестандартные плетения. В какой-то момент начало казаться, что победу одержит именно носитель белого плаща, но выбравший верный момент крепыш решил все связкой ударов. Сначала маг Земли превратил землю под ногами своего оппонента в зыбучие пески, отчего маг Воздуха сразу же провалился по колено, потеряв равновесие и на несколько мгновений, ставших для него роковыми, упустил противника из виду. Следующими были Каменные Клинки, вскрывшие потрескивающий разрядами ослепительных молний полог, а дальше подоспел и их создатель, прислонив к шее ошарашенного от близкого буйства Стихий врага Гранитный Нож. "Убивать", что показательно, не стал, лишь наметив удар. А потом сам же помог признавшему поражение противнику выбраться из оков магии Земли.
   Однако финал, откровенно говоря, разочаровал. Наксор минут десять погонял крепыша -- надо хоть имя его что ли узнать -- выявив за это время все слабые и сильные места собрата по Стихии, а потом весьма эффектно того одолел. Не просто завалил нескончаемой серией из повторяющихся простейших заклинаний, а надавил на какие-то неразличимые точки защиты, отчего Пылевой Плащ, что так удачно гасил Молнии, тут же потерял форму, опав обычным песком. И опять обошлось без "смертей", отчего внутри что-то неприятно шевельнулось. Кажется, вчера для него было сделано исключение.
   После переклички, выявившей отсутствующих, и после краткого перечисления заслуг и недостатков группы, все стали быстро расходиться, но его армейский чародей решил задержать. Жестом пригласив встать напротив. Ученик Эр Эльзара долго ждать себя не заставил.
   -- А ты быстро оклемался. -- Будто бы ни к кому не обращаясь, констатировал маг Земли. Оэр ничего не ответил, напрягшись в ожидании. -- Жаждешь реванша? -- Понимающе усмехнулся оппонент. -- Ну тогда давай, начинай.
   Вопреки совету, сразу же в атаку он не бросился, прекрасно помня, чем это закончилось вчера. Насколько стандартной была первая часть не удавшегося тогда удара, настолько же неожиданной должна была быть и вторая, но враг с первых же секунд сломал ему весь рисунок боя. Не ожидал повелитель Огня столь странной тактики, когда пассивная защита не используется вовсе, а любое плетение встречается атакой. Полная ставка на меч. Очень эффективно, но опасно, чрезвычайно опасно для пошедшего подобным путем чародея.
   У него было время проанализировать недолгий бой. Не очень много это ему дало, но, как казалось Нуцегу, он нашел слабую сторону противника. Мерцающее Пламя было единственным заклинанием, которому удалось приблизиться к Наксору. Тот просто запоздал с реакцией. Вот ключевое слово -- время реакции. А время -- что известно любому образованному человеку -- есть ничто иное, как отношение расстояния к скорости его преодоления. Меньше расстояние -- меньше время на реакцию -- больше шансов победить. Не такой уж и сложной вышла логическая цепочка.
   Несколько секунд он медленно брел по кругу, понемногу приближаясь к чародею Земли, а тот точно так же отдалялся, то ли подтверждая верность предыдущих выводов, то ли, наоборот, вводя в заблуждение. А потом ученик Эльзара метнулся вперед, еще в длинном прыжке почувствовав невесомый жар, окутавший правую руку и тут же приобретший форму копья -- Пламенный Клинок.
   Отпрыгивать противник не стал, да и не успевал тот этого сделать. Быстро достав свой меч, он встретил атаку доброй зачарованной сталью. И тут же, не делая ни малейшего перерыва, пошел в контратаку, которая грозила Оэру смертью реальной -- обычную сталь серая тварь обезопасить не могла. Вот только в руках своих он держал язык яростно ревущего огня, а не кусок получившего постоянные размер и форму металла. И уже не длинное копье, а удобный короткий меч принимает удар, а перетекший в левую руку огонь преображается в вытянутый изогнутый полумесяцем кинжал, норовящий поднырнуть под оружие соперника и поразить незащищенный бок. Неудачно. Армеец в последний момент успевает отбиться и немного разорвать дистанцию, но в него тут же летит тройка Огненных Шаров, так и исчезнувших на середине пути.
   Чем Наксор перебил подарки так и осталось загадкой, но ослепило их обоих в абсолютно равной степени. И еще с пляшущими искрами перед глазами маг Огня бросился вперед. И снова сталь встречается со жгутом энергии. Бой продолжился.
   Совсем скоро Нуцег стал замечать, что враг старается как можно реже контактировать с Пламенным Клинком, и тут же обрывает свои атаки, если встреча меча с ним неизбежна, а от его атак старается все больше увернуться. Это противостояние и сосредоточило их внимание на себе, не давая возможности прибегнуть к магическому арсеналу. На Огненный шар либо Стальную Иглу хватило бы и доли мгновения, но и его у сцепившихся магов не было.
   Несомненно, армеец, явно не раз побывавший в пекле настоящих битв, владел клинком куда как лучше, но это был всего лишь меч, пусть и зачарованный, а в руках его соперника -- целый арсенал оружия, в котором подчас встречались такие образцы, коим и названия-то нет. Никаких ограничений, кроме собственной фантазии. У Земли аналогов подобному плетению не нашлось. Вот только и ученик никак не мог взять верх.
   На ближней дистанции они были равны, на средней -- краткосрочное преимущество имел маг Огня, а вот на дальней все козыри у Наксора. Однако просто так уйти тот не мог, а создание порталов без всякой предварительной подготовки -- это удел мастеров. Проиграет тот, кто хоть раз ошибется, или же, у кого быстрее кончатся силы.
   Понял это и маг Земли. Лишь на кратчайший миг тот замер, а потом задвигался так, будто кто-то невидимый влил в него океан дополнительных сил. Эффект, как выяснилось чуть позднее, оказался кратковременным, но его хватило. И всего лишь через пару секунд после этого, их друг от друга разделила выросшая из песчаного основания арены знакомая, истончающаяся к верху каменная стена. Прорубиться через нее было бы делом весьма утомительным, а потому к Оэру пришло понимание, что несмотря на все усилия, которые приложил и которые еще может приложить, он уже проиграл.
   Соперник оказался настоящим кладезем непонятных умений. Ведь если вспомнить, то и вчера, после Мерцающего Пламени тот точно так же усилил натиск. И то, что только что продемонстрировал этот демонов шулер, к магии Стихий не имело никакого отношения. Куда ближе стояли умения Ордена с его Путем Ста Шагов, но тоже совсем не то.
   Все эти мысли шли где-то на заднем фоне, пока сам маг Огня, стремительно развоплотив Клинок, сожравший уйму его сил, так же поспешно воссоздавал защиту. А закончив, уже спокойно стал ждать, когда же Наксор уберет стену. Но тот медлил.
   И тут, как гром среди ясного неба, звук аплодисментов. Одинокая фигурка, до этого скрывавшаяся от взора на самой границе выхода с арены, теперь неторопливо приближалась к ним, лениво хлопая в ладоши. А подойдя на достаточное расстояние, когда уже стало понятно, что это еще один армейский маг, стал слышен и его голос:
   -- Браво, ученик. Еще не закончил обучение, а уже гоняешь по арене опытных магов Земли. -- Не слишком весело улыбнулся пришелец, забывший где-то свой плащ. -- Интересно, кто же из тебя вырастет, а?
   -- Ты не вовремя, Торсен. -- И тут же зашуршала осыпающимся песком стена, переходя в первоначальное состояние. Битва, судя по всему, окончена и окончена вничью. Так и есть, Наксор, повернувшись боком к изготовившемуся к продолжению ученику, приближался к товарищу.
   "А безразличие-то показное, -- мысленно протянул он, заметив краем глаза красноватый ореол вокруг правой кисти. -- И Торсен этот совсем не случайно вмешался именно сейчас. Непонятно."
   -- В самый раз, дружище, -- пожимая протянутую руку, изрек тот. -- Ты тут немного увлекся, а, между прочим, вторая партия уже на подходе.
   -- Верно. -- Оценив положение Аглаи на небосводе, согласился чародей. -- Свободен, ученик. Завтра приходи вместе с четвертой группой. Расписание знаешь, где висит. -- Дождавшись утвердительного кивка, коротко добавил: -- Ну, вот и дуй отсюда.
  
   -- Он едва тебя не разделал. -- Дождавшись, пока юноша покинет пределы тринадцатой арены, сделал неутешительные выводы Торсен. Голос сух, без всяких проблесков вчерашнего веселья. Тогда был лишь призрачный шанс на поражение, а теперь уже вполне реальный. Ситуация, в которой оказался лучший из Ордена Назаг Тот, перестала его забавлять. Единственного Ордена, что пережил минувшие века без всяких потерь. Наверное, потому, что изначально являлся самым малочисленным и скрытным. Его умения и знания лежали далеко за гранью понимания современных магов. Да что там умения, даже сам факт существования Ордена остался для власть имущих секретом. Иначе, его бы уже давно стерли в пыль. Тайное детище одного из старых мастеров, вряд ли пришлось бы по вкусу ученикам Оммэра и их преемникам.
   -- Опыта маловато. -- Безразлично, будто находясь мыслями совсем в другом месте, уронил повелитель Земли.
   -- Обрежь ка уши, дружище. -- Хмуро глянув на него, потребовал собеседник.
   И тут же, вместо ответа, последовало настоящее извержение пыли. Вспухали земляные горбы, выбрасывая в равнодушные небеса свое содержимое, ходила волнистыми разводами песчаная поверхность, пару раз судорожно встряхнуло почву под ногами и... все стихло. Но лишь в обычном мире. В мире магии эхо событий только принялось набирать обороты.
   Избавиться от возможной прослушки или чародейского соглядатая можно разными способами. Большинство предпочитает использовать для подобных целей разной степени модификации Пологи Тишины. Но любой Полог можно взломать, и взломать так, что этого не ощутит и сам хозяин. Армейский чародей предпочел создать такие условия, когда любые магические "уши" забьет океаном помех. Иными словами, в очередной уже раз прибегнул к атаке, когда остальные тяготеют к защите.
   -- Первая Тень, Наксор, проклятая Первая Тень!!! -- Тут же набросился на него Торсен. -- Демоны сожри твою душу, ты что, забыл, где находишься? Это же Институт! Тут каждая песчинка напитана магией, а каждый камень содержит плетение! Сколько из них были следящими?
   -- Ни одного. -- Ровным задумчивым голосом произнес тот.
   -- Это ты так думаешь. -- В глазах чародея проскочила черная искра. -- Ты начинаешь рисковать слишком многим из того, что тебе никогда не принадлежало.
   -- А если этот риск оправдан? -- Вернулся в реальность маг Земли, с глубоко запрятанным сожалением задвинув мысли на задний план. Слишком уж опасными словами стал кидаться собеседник. -- Что тогда?
   -- Это какой-то щенок, понабравшийся знаний у одного из мастеров, оправдывает риск? Чем же интересно?
   -- Этот щенок -- выделил слово Наксор -- перед своим уходом успел нас просветить, а ты этого даже не заметил.
   Торсен ошарашено умолк, а когда открыл рот для нового вопроса, то волна помех уже схлынула. На мгновение на его лице поселилось чувство досады. И не прощаясь, пошел к выходу, уже оттуда выкрикнув перефразированные слова:
   -- Дружище, -- будто бы вспомнив нечто несущественное, замер он. -- В том сражении, о котором ты мне когда-то рассказывал, тебя озарил обычный Свет?
   -- Нет, друг. Тот Свет был совсем необычным.
  
   Расписание ему еще пришлось поискать, продираясь по коридорам Института сквозь нескончаемые толпы "второй партии". Даже ностальгия какая-то накатила, родом из тех далеких времен, когда он не был учеником одного из самых загадочных магов современности. Давно же это было.
   Вообще, день, можно сказать, только начинался, и у Оэра на него были весьма обширные планы. В конце концов, столько полузабытых мечтаний связывало его когда-то со столицей Империи Оммэр, а сколько из них он воплотил в жизнь? Столько возможностей предоставляет белокаменный красавец Альир своим гостям, а они друг для друга все еще остаются чужаками.
   Но сначала Нуцег направился домой. И всю эту дорогу его теребило непонятное чувство, бившееся внутри, словно птица в клетке. Оно звало, требовало действий и норовило его куда-то отвести. Но он упрямо брел вперед, занятый совсем иными мыслями.
   И лишь у самого порога, когда наваждение схлынуло, юноша понял, что оно значило. Ощущение схожее с тем, что посещало его при использовании Сторожевой Сети. Но только привкус у него сейчас был совсем иной. Метка?
  

***

   Хранг`Шшараш зябло передернул плечами, ссутулившись на принадлежащем ему ездовом ящере и представляя тем самым забавную картину для любого из своих низкорослых врагов. Двухметровая сгорбившаяся фигура, наверное, казалась бы их глазам необычным зрелищем. Вот только людей рядом с ним не было. Хотя правильнее сказать -- живых людей не было, так как облаченные в легкий доспех воины валялись буквально на каждому шагу. И лишь изредка рядом с ними обнаруживался неподвижно лежащий хрон. Чаше всего погибшие темные принадлежали Ашаг Шлеш, что означает Идущие Первыми. Оправдывая свое название, они не только шли, но и принимали смерть тоже первыми.
   Город еще продолжал бессмысленное теперь сопротивление, вспыхивая все новыми и новыми огнями пожарищ -- Барьер Стихий, что прикрывал белокаменную столицу и что оставался последней надеждой для врага, уже не мог воспрепятствовать проникшей внутрь Тьме. Город доживал последние часы своей долгой жизни.
   Порушены стены, сброшены на землю знамена воинских частей, а на поле перед самой столицей продолжают добивать выживших питомцы Хранг`Граша. И лишь на правом фланге истыканные стрелами бронированные туши, то и дело впадая в ярость, все еще не могут доломать жалкие останки непокорной башни. Мешают трупы собратьев, пронзенные, а иногда и размазанные по сдобренной кровью земле, метателями и Стихийниками. Да и тела их бывших хозяев не дают как следует разогнаться, без риска споткнуться об них -- соотношение потерь на этом участке атаки оказалось явно не в пользу служителей Пантеона. Бесполезно. Все уже бесполезно.
   Хранг`Шшараш привстал на стременах, с оттенком легкого любопытства всмотревшись в гордо реющее над башней знамя. Чуда не произошло. На полотнище обнаружился вышитый золотой нитью меч, который оплетала зеленоватая ядовитая лоза -- элита Империи.
   Что же было бы глупо ожидать, что события, которые вызвали повальную панику среди наспех собранных ополченцев, хоть как-то повлияют на желание этих бойцов до конца исполнить свой долг. Достойный соперник, остававшийся таковым на протяжении многих столетий. Но сегодня будет уничтожен и он, и столица, и Империя.
   -- А, так вот, где генерал Осмуш спрятал самую боеспособную часть своей армии. -- Обратил внимание на сопротивление Хранг`Зхаг, нехорошо поблескивая глазами. -- И ведь выкидыши схарша, знамя только сейчас подняли. Никак до последнего на что-то надеялись?
   Договорив, Храг лениво махнул рукой, словно отгоняя надоедливую мошку. На месте башни вспухла идеально ровная черная сфера, продержавшаяся с десяток секунд, а после растворившаяся в дневном свете. И все. Ни один камешек не был ею уничтожен, ни одна песчинка не сдвинута с места, даже золотой меч, оплетенный зеленой порослью, продолжал колыхаться на ветру. Но с башни больше не срывались напитанные магией стрелы, и отныне мертвые стены не могли больше родить заклинания Стихий.
   -- А без поддержки магистров, вы можете не так уж и много. -- Хранг оскалился, но Шшараш знал цену этого веселья -- семья Зхага была вырезана предками именно этих бойцов. -- Как думаешь, долго они еще протянут? -- Это он уже ему.
   -- Несколько часов, быть может. -- Пожал плечами хрон, продолжая с некоторым отстранением наблюдать за агонией Далангора. Города, являющегося бледной копией Альира, точно так же, как и Островная Империя является бледной копией Империи, принадлежащей когда-то Оммэру. -- Воля последних солдат вот-вот будет сломлена.
   И вновь сгорбился, казалось, придавленный незаметной глазу плитой. Нести бремя Шша Раш, или же Видящего Судьбы, с каждым годом становилось все труднее и труднее. Но было внутри него еще то, что перевешивало желание уступить настойчивому зову смерти. Долг. Он заставлял бороться и держаться за крохи оставшейся в его теле жизни. Шша Раш, в отличие от обычных магов, знают, что такое смерть от старости.
   Хранг в очередной раз поежился от хладного дыхания Далангора, ощущаемого лишь им одним. Опять? Сколь много же возможностей возникает для Света в мире, от самого своего сотворения принадлежащего Мраку. Он видел их, видел, как белые нити судьбы готовились восстать против их еще не достигнутого господства. Не сейчас, но совсем скоро. Через промежуток времени, равный половине человеческой жизни.
   Шшараш закрыл бесцветные глаза, скользнув по обжегшей его сдвоенной нити. Молодая женщина, прижимающая к груди пищащий комочек. Вокруг них носятся неразличимые человеческие тени, кто-то тянет ее за рукав, но не понять кто. Неважно. Белый огонь, яростно сжигающий его жизнь, шел от них. От женщины, и в большей степени -- от ее ребенка.
   На миг перед закрытыми выцветшими глазами предстал уже не пищащий комок, а суровый мужчина, сжимающий в руке окровавленный меч. Его аура полыхала непереносимо алым светом, отдающим привкусом многих сотен убитых хронов. Хранг, приложив неимоверные усилия, стер эту картинку.
   Два сердца -- молодой матери и ее еще более молодого сына -- перестали биться одновременно.
   -- Я останусь здесь. -- Промолвил Шшараш, обращаясь не только к Зхагу, но и к десяти Хрангам, стоящим неподалеку. Среди них еще только четверо принадлежали к посвященным во все реалии борьбы Света и Тьмы в этом до безумия странном мире. -- Война не закончится с падением Островной Империи, и кто-то должен остаться. Меня и еще двоих из Совета будет достаточно.
   Видящий Судьбы тяжело вздохнул. Шесть веков назад, незадолго до смерти Оммэра, именно они, пять Хрангов, совершили самую большую глупость в своей жизни. Они создали Пелену, заперев Заар на замок, от которого даже у них самих не было ключа. Тогда им казалось, что эта жертва оправдана, а сейчас стало ясно, насколько же они все тогда ошиблись. С собой они взяли всех тех, кому не нашлось места в Ашгаре, ибо один город, пусть и такой большой, как столица, не мог вместить в себя целый народ. А за стенами была только смерть. Аль`Гуэн доказал это на собственном примере. Та самая смерть, которая спустя несколько месяцев после их исхода настигла Оммэра и от которой они отгораживались Пеленой.
   Долгие седмицы пути подкосили многих из тех, кто доверился им. Неизвестные доселе болезни, неприспособленность абсолютного большинства кораблей к длительным морским походам, разные океанские твари, желающие полакомиться свежим доступным мясом, а под конец, их нагнала невероятно-сильная магическая волна, возвестившая о гибели Мага. Она же стала последней вестью, пришедшей с материка. На долгие века единый народ был разрезан на две неровные половины.
   Когда же они, наконец, достигли берега, то там их встретили клинки людей и ненавистная магия Стихий. За каждый метр будущего поселения приходилось платить жизнями. Уставшие от бесконечного плавания воины и чародеи, во главе с пятью лишенными жертвенной крови Хрангами, с одной стороны, и полные сил и праведного гнева бесконечные людские орды, под командованием четырех (!!!) мастеров -- с другой. Они как никогда до этого оказались близки к концу.
   Оммэр, даже после смерти, умудрялся продолжать свою войну. В когда-то расставленные им силки угодила-таки жертва. Ведь в отличие от него, хроны никогда не задумывались о создании островных колоний, сосредоточив все внимание на Зааре. Южные острова и архипелаги были в полной власти имперцев.
   Даже он, Шша Раш, не видел радужных перспектив. Голодные и обессилившие, что они могли, находясь в кольце врагов? Те корабли, что пережили долгий путь, были попросту раздавлены мощнейшим экспедиционным флотом, базировавшимся на островах, дела на суше были немногим лучше. Никогда еще Игра не подбиралась так близко к кульминации. И все-таки они уцелели.
   Удача пришла с совершенно неожиданной стороны -- с раскола во вражеском стане. Лишенные жесткого надзора, мастера категорически не могли мирно ужиться друг с другом. Какое-то время внешняя угроза сдерживала их от братоубийственной, совершенно непонятной для любого хрона войны, но стоило этой угрозе превратиться в миф, как глазам пятерки Хрангов открылся величайший театр злодейки-судьбы. Хотя, почему это злодейки? Ведь благодаря только ей и ее усилиям, они сумели сделать глоток свободного воздуха. А люди...
   Некоторые пытались бежать на материк, но лишь становились пищей для Пелены, тем самым только усиливая ее. Уходили тысячами, отчего посвященные мысленно распрощались с идеей когда-нибудь вернуться домой -- как и всякое творение Тьмы, Пелена питалась кровью детей Света. Те десять тысяч были лишь спусковым крючком для нее, которого хватило бы максимум на двадцать лет существования. Вот только людям, естественно, никто об этом сообщать не стал. И вместо пары десятилетий, Пелена продержалась шесть веков. Простояла бы и больше, если не усилия одной личности. Но об этом лучше не стоит.
   Ну, а те, у кого хватило ума вернуться на острова, и рассказали мастерам о Барьере. Наверное, все-таки зря они это сделали. После этого, сдерживающих факторов для чародеев не осталось вовсе. Но что показательно, стоило только хронам чуть окрепнуть и вмешаться во всеобщее веселье, как все трое мастеров, в нем участвующих, объединяли свои усилия против нелюди. Четвертый мастер от подобных забав самоустранился, принявшись изучать Барьер. А полстолетия спустя взял корабль с командой, да и отбыл себе на Заар. Больше его с тех самых пор никто не видел, как не видели и матросов, с ним отправившихся.
   А дальше был долгий и осторожный путь к возрождению, закончившийся сегодня под стенами столицы Островной Империи. Четыре раза хроны пытались взять ее, и три раза терпели сокрушительнейшие поражения, но сегодня судьба Далангора была ясна даже его отчаянно сопротивляющимся жителям.
   Сто сорок тысяч лучших бойцов, двести сорок три бронированные туши Хрез Тер, одиннадцать полных крыльев Шелефер, по двенадцать особей в каждом. А еще на поле боя присутствовали все двенадцать Хрангов. Ну и о десятке тысяч оседлавших Схаршей, тех самых ездовых ящеров, хронов забывать, пожалуй, что не стоит. На поле боя последние так и не появились, имея совсем иную задачу. Окружив город кольцом, они ожидали пытающихся избежать своей участи жителей.
   Никаких шансов. Однако, все еще жив смертельно раненный мастер -- последний мастер Островной Империи -- и все они бездействуют лишь для того, чтобы незамедлительно его добить, если тот все же захочет как-то себя проявить. Но пока все тихо.
   Последнее серьезное сражение, а дальше им бы оставалось только ждать. В этом смысле весть о саморазрушающейся Пелене пришла, как нельзя вовремя. Пять хрангов и сотни тысяч беженцев покидали когда-то родные земли, а вернуться теперь готовы в разы больше. И вернуться не на чем попало, а на лучших кораблях, которые только есть у темного народа. Именно они расчищали прибрежные воды от разных морских тварей, захватывая отдельных представителей для Хранг`Граша, и именно они несколько лет назад пустили ко дну имперский флот -- потомок флота экспедиционного. Но сначала в Ашгар был отправлен разведчик, верхом на крылатой твари Шелефер -- детище Хранг`Граша, пожалуй, самом удачном из всех. И доклад уже получен.
   -- Я думала ты захочешь вновь оказаться на Родине, Шша Раш, -- оголив белоснежные клычки, ответила на его заявление Хранг`Даура. Она, одна из немногих, кто произносит его имя, не как имя, а как звание, ставшее судьбой. Парадокс, его судьба -- управлять чужими жизнями, иногда их обрывая, и не уметь изменить своей.
   -- К сожалению, Хранг`Даура, мне уже не пережить еще одного морского путешествия. Возвращение Тьмы... я бы с радостью в нем поучаствовал, но все, что сейчас в моих силах -- возложить эту миссию на ваши плечи. -- Хрон немного помедлил. -- К тому же я оказался неправ, очень сильно неправ в нашем споре с Хранг`Зрешем.
   -- Хранг`Зрешем?!! -- удивленно воскликнула Даура, сделав упор на слове Хранг, да и лица посвященных в тайну Зреша неприятно исказились. Ну, вот, он же говорил, что об этом лучше не стоит. -- Демонов Лиг Тер, я до конца не верила, что Хранг`Ззарн примет это ничтожество в Совет! Это попрание всех существующих законов и традиций!
   -- Он оказал слишком много услуг Совету, чтобы заслуженно претендовать на место в нем, к тому же, после нашего ухода десять башен остались пустыми. У Хранг`Ззарна не было иного выхода. -- Хрон с секунду помолчал, а затем мечтательно протянул: -- Дворец Совета. Как жаль, что я его больше не увижу.
   -- Я передам ему привет от тебя. И Лиг Тер тоже. -- На второй фразе в голосе Дауры промелькнуло что-то кровожадное.
   -- Хранг`Даура, разве пример людей столь вдохновляющий, что ты намерена развязывать внутри Совета вражду? -- Шшараш указал рукой на Далангор. -- Посмотри, чем это закончилось для Островной Империи, и подумай, чем может обернуться для нас.
   -- С чего ты взял, что его пребывание в Совете пойдет во благо? Неужели ты смерился со своим поражением? -- Еще более изумленно спросила та. -- Шша Раш уступил какому-то Лиг Тер?
   -- Я никогда не видел его судьбы, -- протянул хрон, загадочно улыбаясь. После, на несколько секунд прикрыл глаза. -- Да и теперь не вижу. -- Улыбка-оскал стала более явной. -- Но, что я могу тебе сказать прямо сейчас -- наш враг и его враг тоже. Он напускает вокруг себя много тумана, искажающего проходящие сквозь него судьбы. Это мешало мне понять его, делая так же невозможным даже самый минимальный контроль, но Хранг`Зреш на нашей стороне. Просто прими это.
   -- Я никогда не смогу положиться на него так, как могу положиться на любого другого Хранга, -- недовольно протянула она, но собеседник остался доволен и этим. По крайней мере, его слова были услышаны, а остальное доделает Лиг Тер, если, конечно, за минувшие века тот не утратил своей поистине стальной хватки. Что же, шесть веков назад он показал себя просто отличным игроком, твердо знающим свои цели и умеющим этих целей достигать любыми методами.
   -- Когда вы намерены отправляться? -- обращаясь ко всем, поинтересовался Видящий Судьбы.
   -- Сборы потребуют много времени, так что до зимних штормов определенно не успеваем. -- Послышался не участвовавший до этого в беседе голос. -- Однако послать несколько крыльев на защиту Ашгара мы можем прямо сейчас. Каким будет отношение судьбы к этому решению?
   -- Судьба благоволит нам, Хранг`Чериз. -- Сказал истинную правду Хранг`Шшараш. И действительно, на этот раз судьба была на стороне Темных.
  
  
  

Глава 4

   Оэр устало опустился на землю, покосившись на последовавшего его примеру чародея. Все то время, что они провели на арене, ему постоянно казалось, что Наксора мучает какой-то вопрос, но задавать он его не собирается. Странное чувство. Но еще более необычны оттенки поселившейся в теле усталости, ведь сегодня ученик Эр Эльзара чуть ли не впервые в жизни израсходовал весь свой резерв. Пуст и не способен к магии, так же, как и любой обычный человек.
   В лесах хронов с ним случалось нечто подобное, когда он вместе с отрядом Ордена убегал от Стаи, но тогда чувства были иными. В тот раз у него оставались силы, но с каждым плетением он терял над ними контроль, приближаясь к самой страшной для любого мага смерти -- смерти от собственной Стихии. А сейчас внутри будто образовалась какая-то пустота. И это оказалось необычно и неприятно. Но в то же время присутствовало понимание, что подобное положение дел ненадолго.
   Все этот проклятый Пламенный Клинок, поглощающий больше сил, чем иные заклинания Высшей Магии. За свою эффективность и скорость создания тот брал слишком высокую цену. Однако, оно того определенно стоило, раз армейский чародей кажется ему сейчас вымотанным даже больше, чем он сам. Видимо, и у его странных умений отыскался какой-то предел. А в том, что и в этот раз не обошлось без шулерства, Нуцег не сомневался -- без применения своих тайных способностей повелитель Земли выдохся бы еще полчаса назад. Определенно, четверть дня, проведенная в нескончаемом противостоянии, не прошла даром и для него.
   Ученик Эр Эльзара вымученно улыбнулся. Чему-то минувшая седмица индивидуальных занятий все-таки его научила, заодно показав, сколь же неподготовлен он был к серьезным битвам и решительно настроенным врагам. Да маг Огня, в общем-то, и сам это прекрасно осознавал. Голова-то его в основном забита теорией, а вот практики в ней нашлось не так уж и много. Опыта, полученного в дуэли со стариком, направившим взор во Тьму, или же с отправленным в путешествие по Нижним Мирам полудемоном, категорически не хватало. Ведь Наксора едва ли можно считать опаснее предыдущих его противников, но, в отличие от них, того ничто не сдерживало. Ни боязнь получить во враги наставника, о котором тот попросту ничего не знал, ни желание влить в себя чужую душу. И там, где предыдущие соперники тратили время на разговоры, он лишь молча шел к цели. Однако эти самые цели были все еще непонятны для юноши.
   Чего-то армейский чародей от него пытался добиться, каких-то действий или слов, которые дали бы тому ответ на не произнесенный вслух вопрос. И дополнительные занятия являлись лишь ширмой этих намерений. Но чего? Откровенную слабость, питаемую лишь к одному из сорока и выходящую за рамки обязанностей преподавателя, уже невозможно было объяснить той заинтересованностью, что проскочила в глазах Наксора еще в первый день. Тут было замешено что-то большее, чем подготовка теоретиков Института к не такой далекой войне. Гораздо большее. Эта мысль промелькнула у Оэра в голове еще на третий день и до сих пор заставляла оставаться на стороже. Но внешне маг Земли так себя ничем и не выдал.
   А началось все с того, что явившись, как и приказано, с четвертой группой, ученик не был включен в ежедневное состязание, а, как и в предыдущий раз, дожидался, пока Наксор разделается с финалистом. Надо отметить, что и в среде четвертой группы достойных боевиков нашлось немного. Счет шел на единицы. А потому, скучал будущий Эр недолго.
   После подошел и его черед посоревноваться в мастерстве с Эром состоявшимся. Однако бой, вопреки усилиям и предыдущим успехам, длился едва ли дольше полуминуты. Противник весьма быстро подвел дуэль к финалу, едва не совершив новое "убийство", а заодно заставив Нуцега вновь задуматься о природе скрытых умений мага Земли, которым вполне было под силу оспаривать мощь огненной стихии. Умения, что сравнимы с умениями Ордена Тенет, но при этом неизвестны. Эр Эльзар ему ничего об этом не говорил. Вот только совершенно ясно, что в этом мире подобная сила просто не могла не иметь хозяина. А это еще один вопрос в общую копилку под именем Наксор.
   Но на этом третий день знакомства с ним не закончился. Немного постояв над борющимся с неодолимой всепроникающей болью учеником, тот словно сделал какой-то выбор, а после почти насильно потащил выпавшего из реальности юношу за собой, прочь из стен тринадцатой арены, а потом и Института.
   В себя Оэр пришел уже в стенах иной арены. Арены альирского амфитеатра -- так и не посещенной им действующей достопримечательности, по сравнению с которой поделки Института вызывали лишь стойкое желание оградить от общества тех, кто их проектировал и возводил. Здесь арена действительно являлась ареной, на которой можно было спокойно проводить хоть гонки колесниц, хоть смотр оммэрских полков, а уж сорок человек тут и вовсе затерялись бы без следа. Одно из самых известных сооружений Империи поражало воображение своими размерами.
   Что скажут никогда не видящему этот шедевр архитектуры человеку такие слова, как огромный, величественный, заставляющий испытывать неимоверный восторг? А что они ранее говорили самому Нуцегу? Слова для него оставались безликой тенью гениального творения, пока его собственный разум не наполнил их смыслом. Но сделать он это смог лишь в непосредственной близи от амфитеатра, когда стали отчетливо видны многочисленные колонны, наполненные искренней любовью к камню арки, и прочие изыски, являющиеся то ли обязательными элементами конструкции, то ли воплощением единого замысла создателей. Даже угасающая боль не помешала ему проникнуться атмосферой этого места. В отличие от иссернских развалин, оно было живо и полно сметающей любую нерешительность энергией.
   -- Продолжим? -- спросил заметивший перемены армейский чародей, уже успевший отойти на положенную для дуэли дистанцию.
   -- Здесь? -- с удивлением ответил юноша. Оплетенный быстро истаивающей серой паутиной разум только теперь понял причину. Ведь не для простого же осмотра маг Земли притащил его сюда, раскрыв заодно и часть своих возможностей -- над этим сооружением Институт никогда не имел власти, а следовательно, обычные чародеи не могли заниматься в его стенах своими делами. Да их сюда даже пропускать не должны были.
   -- Ты знаком с азами целительства и магией разума, -- произнес мужчина с таким видом, будто каждое слово добавляет ему неприятных ощущений. -- Значит, без этой штуки над головой тебе будет легче. Разве не так?
   Тот как можно безразличнее пожал плечами. Получилось не слишком убедительно. Эта "штука", именуемая им серой тварью, не являлась желанным соседом. Однако она уже один раз спасла ему жизнь, пусть и отплатив с торицей. Да, без ее вмешательства можно было бы дольше оставаться в боеспособном состоянии, моментально залечивая не слишком сложные раны и блокируя боль от ран серьезных, но много ли ему это даст? Разве что... ощущение полной реальности всего происходящего. Не это ли и являлось целью всего предприятия?
   -- Тогда не проще ли было бы попросту развеять ее?
   -- Развеять? -- усмехнулся носитель коричневого плаща. -- Думаешь, этот фокус удалось бы провернуть с плетением, изначально предназначенным для использования в боевых условиях? Даже эта переделанная на коленке модификация умеет огрызаться, так что нет, не проще.
   "Боевых условиях?" -- ученик Эр Эльзара мысленно присвиснул. Что-то с чем-то не сходилось. Одно дело, когда происходит изменение программы подготовки чародеев с уклоном именно в боевую сторону. В конце концов, любая война даже победоносная требует прежде всего подготовленных людских ресурсов. Это оправдывало появление в Институте подобных Наксору. Но использование в процессе обучения боевых плетений, да еще, как выразился собеседник "переделанных на коленке", может быть оправдано лишь одним. Нынешний император или же его советник питают сильные сомнения в победоносности всей кампании.
   Еще год назад он бы поддержал их осмотрительность. Но сейчас, когда в его памяти еще живы картины опустевших лесов, единственными хозяевами которых являются переродившиеся под воздействием Мрака животные, нет. Хроны попросту не могли иметь того источника угроз, что так опасаются власти Империи. Это, конечно, если не принимать во внимание загадочный "просчет", о котором поведал когда-то Эр Эльзар.
   -- И для чего же предназначался оригинал этого плетения? -- полюбопытствовал Оэр, хотя данный вопрос уже не очень его интересовал. Внутри росло непонятное напряжение, которое тут же улетучилось, стоило только вставшему напротив человеку отвести от него немигающий взгляд.
   -- Для чего? -- Маг Земли провел взором по длинным рядам ступенеобразных сидений амфитеатра, ныне пустовавших. Юноша как-то слышал, что на них спокойно могло уместиться сорок тысяч человек. Внушительная цифра. -- Подключи воображение, и представь себе армию, полностью лишенную магической поддержки, тогда поймешь. И хватит уже разговоров, иначе мы никогда не начнем.
   -- Да. -- Односложно откликнулся повелитель Огня, окончательно избавившись от влияния предыдущего "ранения" и полностью сосредоточившись на предстоящей схватке.
   -- Только не вздумай подыхать, ученик. Институт уже сделал мне последнее замечание. -- Будто о чем-то малозначительном, напомнил Наксор, и отчего-то от этих походя сказанных слов стало немного не по себе. Ненадолго, лишь на мгновение. А после легкие ростки страха и напряжения смела волна пришедшего из глубин души яростного задора -- Огонь никогда не бежит от схваток, он сам напрашивается на них.
   -- Подыхать? -- словно бы удивленно переспросил Оэр. -- У меня к тебе то же предложение... учитель.
   Маг вздохнул, возвращаясь в здесь и сейчас. Славно же ему тогда наваляли, но бой на равных длился несколько часов к ряду, и закончился лишь потому, что противник достал из рукава очередную козырную карту. И все, что он успел заметить после -- это разноцветные пятна перед глазами и словно бы плывущую под спиной землю, принявшую его отброшенное на добрую полусотню метров безвольное тело. Больше с тех самых пор армейский чародей о столь серьезных аргументах не вспоминал, а все их бои стали исключительно тренировочными. С внезапными перерывами и пояснениями, а так же с обязательной отработкой различных тактик поведения во время сражения.
   Маг Земли, будто бы и вовсе позабыл о своих прямых обязанностях, и занимался им по полдня на протяжении всей предыдущей седмицы, но проблем с Институтом у того отчего-то не возникало. Странно. Видимо на это время приписанным к Наксору группам нашли замену.
   -- Забавно, -- внезапно нарушил ход его мыслей обозначенный армейский чародей, казалось, едва сдерживая так и рвущуюся наружу улыбку. -- Никогда не думал, что мне доведется вживую увидеть полумифические заклинания, чьим создателем и последним владельцем был сам великий Оммэр, да еще в руках не закончившего обучение юнца.
   -- Ты это о чем? -- искренне изумился ученик Эр Эльзара непривычным эмоциям своего нового наставника. Единственное плетение, которое он знал и которое действительно создал Оммэр, было Крыло Дракона, но к нему он даже и не пытался прибегнуть. И главной причиной тому послужило даже не время, требуемое на дарование псевдожизни этому конгломерату заклинаний Высшей Магии. Истинная причина прояснилась немногим ранее.
   Что из себя представляет выпускной экзамен Института? Кучу теоретических вопросов, доказательство умения управляться со своей Стихией на практике, а далее на выбор: либо демонстрация какого-нибудь заранее подготовленного мощного заклинания (в этом плане Крыло было бы просто идеальным вариантом, окупающим возможные пробелы в теории), либо дуэль с экзаменатором, в которой всего-то и нужно, что продержаться против магистра несколько минут. Он самонадеянно выбрал первый вариант. Однако, пару дней назад выбравшись за стены столицы, достаточно далеко, чтобы отголоски творимой волшбы не всполошили стражей города, Нуцег вновь попытался воззвать к творению Оммэра. И у него ничего не получилось. Не то, чтобы обнаружилась какая-то досадная ошибка при сплетении во едино нескольких отдельных заклинаний Высшей Магии, в таком случае он бы смог это исправить за несколько дней, нет, все оказалось гораздо хуже. Он воспроизвел каждое движение, один в один как и на палубе "Победоносного", но Крыло просто распалось на отдельные лоскуты, не проявив себя в реальности даже дуновением теплого ветерка. Небесный хищник отказался явиться на зов.
   Именно поэтому юноша так удивился внезапным и не совсем понятным словам Наксора. Какие еще к демонам заклинания Оммэра? Последний вопрос он не задал вслух, но на его лице тот явно проявился, потому что маг Земли вдруг поднялся, встав напротив, а затем полоснул по своему запястью мгновенно появившимся в левой руке метательным ножом. И откуда у него столько разного зачарованного железа? Проступившая на ране кровь стекла двумя крупными густыми каплями, и зависла перед армейским чародеем прямо в воздухе, а после размазалась в пространстве бледными красками Пламени.
   -- Как думаешь, что это такое? -- с едва заметной издевкой вопросил тот. Держаться прямо ему, определенно, стало гораздо сложнее -- еще бы, ведь в это явно защитное заклинание побледневший лицом Наксор вложил силу не своего дара, а своей жизни. Ученик Эр Эльзара изумился еще сильнее -- так надрываться непонятно из-за чего. Значит ли это, что цель, которую преследует этот ненормальный, стоит таких жертв?
   -- Ну, это, -- Маг Огня вгляделся в простейшую структуру плетения. Настолько элементарную, что даже Огненный Шар по сравнению с ней казался верхом мастерства и изящества, -- какое-то весьма ненадежное заклинание Огня. Не советовал бы я тебе, наставник, на него полагаться.
   -- Шутишь? Значит, мало я тебя сегодня гонял. -- Сделал парадоксальный вывод собеседник. Хотя и вправду, какой же маг станет полагаться на чуждую ему Стихию. -- А, что ты ответишь, шутник, если я тебе скажу, что все маги Огня, которых выпускал Институт на протяжении последней тысячи лет, знают это плетение под именем Огненный Щит?
   -- Вот это? -- Помимо воли вырвались пренебрежительные слова.
   -- Именно. -- Удовлетворенно опустился обратно на песок арены носитель коричневого плаща. -- И так во всем. Не так уж часто ты встречал своих коллег, как я посмотрю, раз понял это лишь теперь -- большая часть заклинаний, которыми ты пользуешься, когда-то прошла через руки Оммэра, но даже не это самое странное, Оэр.
   -- А что? -- Задал он предсказуемый вопрос, когда пауза начала затягиваться, но Наксор загадочно промолчал, как никогда до этого походя на Эр Эльзара. Тот тоже не всегда утруждает себя развернутыми пояснениями.
   -- Неважно. -- Резко откликнулся армейский. -- Спрашивай у того, кто передал тебе знание этих плетений. Раз промолчал он, то и я говорить не стану. А вообще, можешь идти, Оэр. Учить мне тебя все равно больше нечему, да и насколько я знаю, у тебя скоро экзамен. -- Нуцег медленно кивнул. -- Вот им и занимайся. Свободен, ученик.
  
   Маг сидел и маялся откровенной ерундой. Разумом он был далек отсюда, так что лишившиеся контроля пальцы практически самостоятельно гоняли песок, создавая причудливые объемные картинки и растрачивая крохи восстановленных сил. В конце концов, из возросшего холмика безжизненной земли вырвался песчаный змей в несколько десятков сантиметров длиной и принялся прямо по воздуху кружиться вокруг своего создателя, будто пытаясь вернуть того в реальность. Но вскоре ему это надоело, и тварь, распахнув усыпанную мелкими иглами-зубами пасть, с жадностью принялась пожирать саму себя, так и не добившись, правда, никакого успеха в новом начинании. Это был символ Ордена Назаг Тот -- пожирающий самого себя песчаный змей.
   Чародей неожиданно вздрогнул, и мелкий магический поганец тут же осыпался пылью ему на колени. Но Наксор на это не обратил никакого внимания, прищурившись, он всматривался куда-то в сторону. Взгляд скользил по внешне пустынной арене, пока не замер на одном месте.
   -- Теперь рискуешь ты. И рискуешь гораздо серьезнее, чем это делал я, Торсен. -- Негромко произнес глава Ордена, хотя, наверное, его куда правильнее было бы именовать заместителем главы. Однако мастер не появлялся уже шесть веков, и вряд ли вообще когда-либо объявится вновь.
   Он не прогадал, да и не мог прогадать. Сфера Теней. Ее он почувствует, даже если будет находиться в агонии. Это не походило на институтский Полог Невидимости, чье уничтожение моментально приводит к появлению того, что сокрыто от взгляда, и не только взгляда. Сфера Теней, в отличие от него, позволяла проходить даже сквозь материальные объекты, и еще она была практически неразрушима снаружи.
   -- Избавь меня от своих нотаций, Наксор, -- неприветливо бросил новый собеседник, рывком вырвавшись из развалившейся на черные осколки Сферы. Паря едва различимой Тьмой, тончайшая скорлупа быстро истаяла, не оставив по себе никакого воспоминания. -- Судя по тому, что ты отпустил мальчишку, вся эта затея являлась твоей ошибкой и теперь...
   -- Ошибаешься, Торсен. -- Опасно блеснул глазами маг Земли. -- И в том, что ты хотел сказать, и в том, что считаешь Оэра моим просчетом. Это Он. Вне всяких сомнений, Он. -- На лице мужчины проявилась хищная улыбка. -- Осталось только решить, что теперь с ним делать.
   -- Думаешь, остальные поверят тебе просто на слово. -- Куда-то пропал этот его благожелательный "дружище". Впрочем, иного ожидать и не стоило.
   -- Говоря "остальные", ты говоришь "я". Будь осторожнее Торсен. -- Заметил чародей. С тем самым холодом в голосе, что порою куда опаснее яростного жара. -- Хотя в кое-чем ты прав, этот юнец оказался до ужаса крепким орешком. Я восемь дней пытался его спровоцировать, сначала демонстрацией превосходства, потом более тонко. Знаешь, легче Ледяной Шторм уничтожить, нежели раскачать Тьму внутри него.
   -- Не похоже, что тебе сопутствовала удача. -- Продолжал гнуть свою линию собеседник.
   -- Не важно, веришь ты или нет, Долгу ты подчинишься. Или есть возражения? -- Тот лишь отрицательно качнул головой. Даже с опустошенным резервом Наксор был сильнее, и Торсен признавал эту силу.
   -- И кто же наш враг на этот раз? -- задорно спросил Торсен, но его собеседник показного веселья не поддержал.
   -- Ты и так это знаешь. Им станет тот, кто на данный момент представляет для него наибольшую опасность.
   -- Орден Тенет. -- Утвердительно закончил за него чародей.
  
   Эта ночь с самого начала показалась Оэру особенной. Хотя вот спроси его кто-нибудь, в чем ее особенность заключается, и он не нашелся бы, что ответить. Да, ночная прохлада, пришедшая на смену дневному зною, подкрепленная к тому же легким ненавящивым ветерком внушала определенный оптимизм и радость жизни, но одной ее было бы недостаточно, чтобы выбить из него весь сон и по старой привычке, доставшейся от службы в страже Эльрода, выгнать под звездное небо города. Но именно так оно и произошло.
   Справедливости ради, стоит сказать, что это была уже не первая его поздняя прогулка по широким белым улочкам Альира, так что ночную столицу юноша знал теперь даже лучше, чем дневную. И первая, кстати, ему нравилась больше. В этом городе, в отличие от того же Эльрода, не существовало неблагоприятных районов. Явилось ли тому виной его расположение в глуби материка, и как следствие отсутствие такого рассадника бандитизма, как крупный морской порт, или же все дело в вышколенной по первому классу страже, но факт оставался фактом -- загулявшим горожанам в Альире ничего не угрожало. Почти. Все же абсолютной безопасности не удалось добиться даже здесь.
   Но все эти вылазки имели кроме познавательной и еще как минимум одну цель. Появление метки его одновременно удивило и обрадовало. Он даже и не осознавал, как же ему хотелось вновь увидеться с целительницей их бывшего отряда, а ведь прошло не так много времени. Хм, увидеться? Ну, да, для начала. Однако с тех пор, как их пути случайно пересеклись, Нуцег в поисках так и не преуспел.
   В самом деле, велика ли вероятность того, что два конкретных человека окажутся в круге, радиусом полтора километра, при условии, что один из них будет всегда в центре? Он считал ее значительной, но действительность расставила все по своим местам. Полученный ответ едва ли мог утешить. Нет, невелика. А если вспомнить, что Орден мог в любой момент отправить своих воспитанников в любую точку Заара, то шанс новой встречи с одним из них колебался около нуля. Но все же, эта ночь не зря показалась ему особенной. Ее ли усилиями или старанием теории вероятности встреча состоялась, однако побегать ему пришлось изрядно, и вместо неспешной прогулки получилась погоня за видимой лишь на пределе всех способностей целью. Но по порядку.
   Сегодняшним объектом внимания являлся Верхний Город Альира. Это была еще одна особенность столицы, она имела внутреннее деление. В Верхнем Городе, занимавшем географический центр белокаменной, располагались лишь две постройки -- Дворец Справедливости и Верховный Храм Эшьи, что, судя по всему, должно было демонстрировать близость и единство светской и божественной власти. Они утопали в разнообразной и нигде более не встречающейся разом зелени четырех парков, носящих имена предков Зариса Третьего, и были окружены внутренней же стеной, едва ли уступающей в размерах стене внешней.
   Конечно же туда его никто не пустил -- ворота закрывали еще в десять часов, выгоняя взашей задержавшихся в Дворце мелких чиновников и заплутавших в парке посетителей -- но маг внутрь и не особо стремился, обходя Верхний Город по периметру и зачем-то мысленно считая шаги. На этом занятии его и подловило знакомое ощущение возникшей в пределах "видимости" метки.
   Так и не закончив обход, он помчался в сторону промелькнувшего перед носом алого шара. Оэр был полон решимости не упустить дарованный ночными небесами шанс, но Милена не пожелала оставаться на одном месте, и вскоре чародей утерял ее из виду. Отчаяние еще не успело поселиться в сердце, а ноги еще продолжали его куда-то нести, -- против техник Ордена, позволяющих ускоряться до невообразимых величин или же вовсе затеряться в подпространстве, обычный бег был откровенно слабоват, -- когда метка вновь себя проявила, на этот раз вовсе не с той стороны, куда направлялась ранее. Больше он ее не терял, но и сближался чрезвычайно медленно, а несколько раз едва не заблудился в переулочках столицы. Так же ему весьма повезло, что на пути не попалось ни одного патруля -- хватать тех, кто бежит это для стражников Империи практически врожденный инстинкт.
   Светящийся ровным красным светом шар хаотично метался из стороны в сторону, будто и в самом деле пытаясь от кого-то оторваться, но ученик Эр Эльзара вцепился в него намертво, намереваясь продолжать гонку до победного конца. В лесах хронов он четверо суток удирал от Стаи, делая перерывы лишь на короткий бой, и сейчас мог бы повторить тот свой подвиг. Целительские плетения были ему в том порукой.
   И, в конце концов, его настойчивость одержала победу. Всего лишь пара часов бега по обезлюдевшему городу, и остановившуюся цель от него отделяет лишь один поворот -- вопреки ожиданиям та путешествовала не по крышам, что вполне могла бы себе позволить, а по земле. Быстро переведя дыхание, Нуцег сделал несколько последних шагов. И тут же оказался в тупике, представлявшем собой стену многоэтажного дома, традиционно белокаменного, и подходящим к нему двум узким улочкам, практически тропинкам. Он уже давно мчался по каким-то закоулкам, из которых, к слову, вряд ли смог бы теперь самостоятельно выбраться, и открывшаяся картина его почти не удивила.
   Как бывший стражник он бы описал увиденное просто -- нападение двух мужчин на беззащитную девушку с целью немного пограбить, а может и еще чего-нибудь. Но вот как маг, обретший непонятную способность ощущать чужие чувства, узрел совсем иное. Жертвой являлась вовсе не "беззащитная девушка", а эта парочка дрожащих от скрываемого страха людей.
   Его тут же заметили, и юноша, уже начавший понимать по оттенкам чувств Милены, что он явился немного не вовремя, попытался, что называется, сделать хорошую мину при плохой игре.
   -- И что же тут происходит? -- как можно суровее задал тот резонный вопрос.
   Но отвечать ему никто не стал. Ни одетая как обычная горожанка Милена, которая начала излучать в пространство бурную смесь из злости и сдерживаемого смеха, ни двойка синхронно посмотревших на девушку людей. Те выражали скорее надежду, чем желание поразвлечься, а, дождавшись кивка, быстро ретировались, слившись с предсумеречными тенями.
   -- Надеюсь, я не слишком помешал? -- озвучил маг Огня новый вопрос, проводив мужчин задумчивым взглядом. По тому, с какой скоростью те растворились в черноте, можно было сделать вывод не только об их радости прервать неприятную беседу, но и о немалом опыте в подобных делах. Одно но, такой способ передвижение к лицу лишь ворам и убийцам.
   -- Да не то, чтобы помешал, -- рассеянно произнесла девушка. -- Однако более неподходящего момента для появления ты бы не смог подобрать и при всем своем желании. Как только нашел? -- Юноша немного смутился, непроизвольно уперев взор в землю под ногами. -- А ведь говорил, что не будешь злоупотреблять своим подарком. -- Тут же догадалась собеседница. Впрочем, никакого осуждения та в свои слова не вкладывала. К тому же чародей явно ощущал отголоски ее радости.
   Все-таки хорошо быть эмпатом, иначе тот бы никогда не решился бы сделать то, что сделал. А так, поборов мимолетное смущение, юноша, словно подталкиваемый кем-то в спину, преодолел разделявшее его и целительницу расстояние и, проигнорировав уперевшиеся ему в грудь ладони, впился в ее губы своими губами. Сопротивление тут же прекратилось. Она ответила ему взаимностью, а Оэр, погребенный под водопадом чувств, своих и не только, мог думать в тот момент лишь об одном -- он совершенно точно больше никуда ее не отпустит!
  
  
  

Глава 5

   Сетерс встретил их настороженно. Будучи расположенным в самом глухом месте Пограничья, город не был как следует укреплен, а его немногочисленное население, не видевшее хронов более шести столетий, кажется, абсолютно не верило ни в начавшуюся войну, к которой они были гораздо ближе остальных, ни в саму возможность появления здесь полчищ врага. Конечно, кое-какие укрепления тут имелись, да и обветшавшую стену вокруг поселения спешно латали вызванные из самой столицы каменщики, а неподалеку от стройки был развернут тренировочный лагерь, но Эргилу хватило одного взгляда на все старание местных воителей, чтобы помянуть недобрым словом Мирту. Сравнения с бывшей столицей Кирата Сетерс не выдерживал. Здесь генерал смог бы обойтись и двумя полками.
   -- Располагайтесь рядом с лагерем, если что-то будет нужно, требуйте у местных начальников, -- произнес он, обращаясь к полковникам. Сейчас тех было трое, но такое положение дел ненадолго -- еще в пути недавно отметивший тридцати трехлетие генерал узнал о грядущем пополнении в четыре тысячи клинков, и ровно столько же должно ожидать его здесь в виде местного ополчения.
   Киратцы смогли захватить с собой в Бездну слишком много его солдат. Среди них был и Рик -- друг, прошедший с ним рука об руку несколько затяжных кампаний, его лейтенант и один из лучших учеников, уничтоживший первожреца Асмарага. Да будет земля ему пухом. Но в списках потерь это было далеко не единственное имя. Таковых насчиталось около трех тысяч, и среди безвозвратно убывших традиционно преобладали новички.
   Были и раненные. Так в Мирте пришлось оставить полковника Тилира, нарвавшегося на язык белого тумана. Магия защитных амулетов его порядком ослабила, но воина хорошенько потрепало, а его зачарованные доспехи стали напоминать бесформенный кусок металла, над которым поработали мечами несколько сотен солдат. Именно ему на замену через три седмицы прибудет свежесформированный полк с неизвестным покуда командиром -- в полученном сообщении о нем не отыскалось и лишнего слова. Было сказано лишь то, что он благородный, а это автоматически означает кучу лишних проблем. Да и демон с ним! Будь тот хоть отпрыском самого Зариса Третьего, в его армии он даже перед тем как чихнуть будет просить разрешения. И никак иначе.
   Эргил почувствовал, что начинает злиться, и тут же оборвал свою мысль. Совсем скоро под его руководством окажется войско, численность чуть более шестнадцати тысяч, и пусть о боеготовности доброй половины из этой армии сейчас лучше не упоминать, но формально он станет одним из лучших генералов Империи Оммэр. Коруш-то в начале войны имел только пятнадцать тысяч. А это -- один из признанных лидеров военного дела. Еще один шаг наверх, закрепленный официальным распоряжением властей. Однако какую же цену ему пришлось за это заплатить! Еще один друг, которого он похоронил, еще одна встреча со старинным врагом, положившим конец Клану Танцоров, еще одно путешествие, на этот раз морское, в компании с гвардией, и закончилось все это еще одним посещением враждебного ему города. Альира. После этого, путь до Сетерса казался тридцати трехлетнему генералу подлинным отдыхом. Но вот закончился и он.
   Эргил, которого назначение в эту глушь, вроде как, должно было бы просто напросто окончательно выбить из колеи, тем не менее, не выглядел разочарованным. Да, возможно, и были в чем-то правы те недоброжелатели, что считали его ненормальным и за его спиной -- в глаза-то уже давно не рисковали -- соревновались друг с другом в злословии, но никто никогда не называл его глупцом. Ибо он им и не являлся.
   Генералу вовсе не нужно было дожидаться приказа императора, настигшего его уже в дороге, чтобы разобраться в причинах нового назначения. Южная оконечность Пограничных гор открывала путь к подбрюшине всей Империи, а Сетерс -- ее единственная защита. Хроны, при условии, что им удастся как-то отбиться от армады Коруша, просто не смогут не атаковать в данном направлении. Пусть и слишком очевидном, но, при успехе, открывающем путь в тылы. Что, в свою очередь, делало риск для отступающего ста тридцати двух тысячного войска оказаться между молотом и наковальней чрезвычайно высоким. При условии, что в лесах хронов появится та сила, что сумеет обратить вспять воинскую армаду Империи.
   Но отчего-то именно в этом Эргил не сомневался. Уверенность, что базируется не на рациональном знании, а на стойком предчувствии. Ей он доверял, как доверял данному предчувствию и тот человек, что послал генерала не вдогонку основному войску, а на прикрытие опасных направлений. Эргил, определенно, был благодарен Зарису Третьему за подобное решение.
   Эссер Коруш -- единственный представитель благородного племени в армии, что не вызывал у него лютого раздражения. Скорее, наоборот, тот добился некоторого даже уважения со стороны тридцати трехлетнего полководца, за свое отношения к рядовому бойцу, за внимание к доверившимся ему людям, за возраст и опыт, наконец. Однако идти к тому в подчинение Эргил не желал по вполне простой причине -- пока он сам по себе, все его победы принадлежат лишь ему одному и никому более.
   И вот он здесь, на поле будущей битвы, и то, что предстало перед глазами, трудно выразить словами даже ему, поднаторевшему в солдатской матерщине генералу. Однако для полного видения картины все еще не хватает нескольких штрихов.
   -- Курапит, -- окликнул Эргил остановившегося неподалеку мага Воздуха, что с точно такой же задумчивостью во взоре вглядывался в окружающую их обстановку. С той лишь разницей, что взгляд Эра так и норовил соскользнуть с города и отправиться в сторону не столь уж близких гор. -- Как тут с магией?
   -- Чище чем во снах младенца, -- пожал плечами тот, балансируя на своем черном коне -- лошадей повелитель сил недолюбливал, относясь к ним настороженно, будто то замаскированные демоны, а не привычные каждому ездовые животные. Те платили ему взаимностью. Не раз уже было замечено, что спокойные под любым другим человеком скакуны начинали тут же нервничать, стоило только к ним приблизиться Эр Курапиту. Обычно хватало пары месяцев плотного общения, чтобы его ездовой транспорт из вполне миролюбивого превращался в опасный для жизни. Вот и теперь самый инфантильный конь армии неожиданно попытался взбрыкнуть. -- Всю защиту придется строить с нуля. И я вовсе не уверен в том, что у меня выйдет что-то надежное.
   -- Ты же, кажется, занимался уже чем-то подобным? -- с некоторым удивлением спросил генерал, погладив по гриве Огонька, косящего глазом на главного врага своего подкованного племени. -- Разве нет?
   -- Гм, -- чуть не подавился собеседник, повернувшись в его сторону. -- Эргил, а ты в курсе, почему это место столь безлюдное? Ведь для выращивания винограда, оно практически идеально. И, тем не менее, брошенной земли тут от года к году все больше и больше. В том же Тажмире дела и то шли лучше, а ведь чуть ли не половина страны, по сути, пустыня.
   Полководец кивнул. Конечно же, он об этом знал. Так уж получилось, что за главную винодельную провинцию Империи в прошлом развернулась настоящая кровавая схватка между двумя старыми мастерами. Порезвились те на славу, о чем можно судить хотя бы по тому факту, что после той войны Сетерс пришлось перенести на добрую сотню километров вглубь человеческих владений. Видимо, одним лишь этим дело не обошлось.
   -- Справишься. -- Уверенным непререкаемым тоном подвел черту генерал. Собеседник на это заявление не прореагировал.
   -- Эргил, -- обратился тот, спустя несколько мгновений тишины. -- Ты не мог бы посмотреть вон туда. -- Маг Воздуха указал на какую-то серую точку, что на теле Пограничных гор была практически незаметной.
   -- А что сам? -- поинтересовался предводитель войска, доставая подзорную трубу.
   -- Я же уже сказал. Там впереди настоящая магическая аномалия -- ни зги не видно. -- Генерал слегка усмехнулся, приложив трубу к глазу. Да, Чистое Око в этот раз не сработало, но и помимо него в этом обязательном атрибуте полководца находилась неплохая оптика, дающая хорошее увеличение. Стоило ему привыкнуть, как результат не заставил себя ждать.
   -- По виду похоже на разрушенную башню или какое-то укрепление, точнее не скажу, слишком уж далеко. Нашел что-то интересное? -- Курапит не отвечал даже дольше обычного, будто зачарованный, уставившись на разрушенное то ли мечом и магией, то ли просто веками каменное строение. -- Магистр? -- чуть громче, чем нужно, произнес генерал. И от упоминания своего несостоявшегося ранга собеседник вздрогнул.
   -- Ты не исправим, -- недовольно буркнул тот, но на вопрос все же ответил: -- Кое-что определенно есть, но нужно взглянуть поближе. Если я правильно понял, то шансы на наше выживание в случае появления тут армии под предводительством Хранга резко выросли. Процентов так на двадцать, и теперь составляют, хм... -- чародей сделал вид, что задумался, -- да, двадцать процентов.
   -- Я с тобой. -- Не оценил шутку товарища Эргил. Хотя шутку ли? -- Но для начала надо уведомить местную власть о нашем прибытии и посмотреть, как устроились солдаты. Смотр ополчения позже проведем. Один демон, толку от них никакого не будет. Ты, вот кстати, своих где тренировать будешь? -- Говоря "своих", он подразумевал бывших учеников Института, которых, к слову, прибавилось. Еще в столице его армию пополнили десятком магов Огня, досрочно завершивших обучение и так и не добравшихся до выпускного экзамена. Короче говоря, то же самое мясо, только наделенное даром повелителей Пламени. А может, и проклятьем. Многие из преподавателей именно так считают. А все потому, что только эта Стихия способна перемолоть прежнюю личность адепта и взрастить из него очередного маньяка, жадного до крови врагов. Именно такие им сейчас и нужны.
   -- Не знаю, -- рассеяно сказал собеседник. -- Где-нибудь подальше от города и лагеря. С Огнем всегда мороки больше. -- И, видя, что генерал поворотил своего скакуна в сторону, добавил: -- Эргил, будь добр, захвати бутылку вина. Оно мне может понадобиться для... дела.
   Полководец удивленно приподнял бровь. И тут же ему вспомнился случай в Кирате. Правда, тогда вино требовалось разумнику, а не его армейскому наставнику, но кто этих чародеев разберет? По крайней мере, одной бутылкой тот уж точно не упьется.
   -- Хорошо.
  

***

  
   В этот день Альир гудел в предпраздничной суете. Уборщики отчищали от грязи белые улочки, отчего те становились и вовсе белоснежными, на фонтане в парке Урзана Первого Победоносного обновляли позолоту и осуществляли поднастройку разноцветных магических светильников, которые будут по очереди расцвечивать бьющую в небеса воду в непривычные яркие цвета, готовились к вечернему представлению заезжие артисты, суетились торговцы сладостями, которые, в честь завтрашнего события, вот-вот начнут раздавать свой товар бесплатно. Город, конечно, им все уже компенсировал, но об этом самым юным горожанам и гостям столицы знать не стоит.
   А ночью гильдия Воздуха, составив свой "тайный" заговор со своими коллегами Стихии Воды, обрушат на гуляющую толпу настоящий холодный ливень. А те, как всегда, будут поносить никчемных чародеев и, назло им, продолжат празднества. Еще бы, ведь завтра у Альира день рождения.
   Оэр хмыкнул. Откуда взялась такая странная традиция, не знал не только он, но и занимавшиеся мифологией ученые мужи. Были только предположения. Лично ему запомнилось самое необычное и в чем-то даже забавное. Дело в том, что в эти дни ворота Верхнего Города не закрываются, и основное веселье происходит как раз здесь. И вот, несколько столетий назад, Урзан Пятый, прославившийся тягой к излишнему употреблению вина и, в следствии этого, абсолютной непредсказуемостью, увидев под окнами своего дворца никак не желающую расходиться толпу, приказал магам всех разогнать. Вообще-то император подразумевал именно боевой раздел Стихий, но чародеи, не желая омрачать праздник кровью, вывернулись. Однако, вопреки их стараниям, горожане никуда уходить не стали. Тогда разозленный правитель Империи схватился за оружие и срочно вызвал к себе квайцерона. И первые слова приказа уже прозвучали, когда император, услышав здравницы в свою честь, умилился, и пошел на встречу с народом, тут же забыв обо всем, что хотел с ним сделать. Но по пути Урзан Пятый заблудился, да так и уснул в кабинете какого-то средней руки чиновника. А традиция осталась.
   Впрочем, это, как уже было сказано выше, всего лишь одна из версий, прочитанных Нуцегом накануне. К своему знакомству со столицей он подошел со всей серьезностью, и, заглянув в библиотеку Института, попросил сборник легенд и традиций Альира. В сам Институт ученик Эр Эльзара явился совсем по другому поводу, не очень-то для него радостному.
   Увы, но причину, по которой Крыло вдруг перестало работать, ему отыскать так и не удалось, а это, в нынешних условиях, означало для него только одно -- вместо демонстрации оммэрского плетения будет дуэль с магистром, которая еще неизвестно чем кончится. К сожалению, владения некоторыми заклинаниями Высшей Магии, такими, к примеру, как Жар Бездны, экзаменаторам будет мало. А мчаться к наставнику за разъяснениями или же новым сверхубойным плетением слишком поздно, до момента истины осталось не более полутора седмиц.
   Единственный, кто обрадовался такому выбору, так это Наксор. Неведомым образом объявившись рядом, когда маг Огня только-только утряс все формальности и понял, что назад дороги нет, он высказался в том тоне, что обязательно придет посмотреть на то, как магистр проиграет ученику. Ему бы эту уверенность.
   Но теперь юному чародею было не до мыслей о возможных неприятностях. Он шел на первое в своей жизни свидание, и это для него оказалось гораздо волнительней, нежели какой-то там экзамен, который когда еще будет. Ведь, несмотря на обоюдную радость и нежелание допустить нового расставания, предыдущая встреча продлилась недолго. Сегодня же ему обещан целый день. Ради такого он готов был терпеть несколько суток. Впрочем, все это время маг заполнил подготовкой к свиданию, и скучать оказалось попросту некогда. Пришлось немало помотаться по городу, но результат должен быть как минимум неплохим.
   Ну, вот он и внутри. И даже сейчас в парке и, особенно, на площади перед Дворцом Справедливости многолюдно. В основном, дети и женщины, одеты, как и он сам, повседневно, но ближе к вечеру все станет иначе. Не каждый же день Альир празднует день рождение. Кстати, интересно, сколько ему стукнуло? Если принимать в расчет, что он уже стоял и был столицей, когда Оммэр только родился, то никак не меньше тысячелетия. Хотя, почти наверняка больше.
   Итак, где же она? Оэр определенно чувствовал, что где-то близко, но вот где именно? Пользоваться своей меткой не хотелось, так как это грозило разрушить всю красоту момента. Словно игра, игра на доверие. Ведь Милену ничто не заставляет прийти сюда сегодня, более того, как он сам понял, одно ее появление здесь нарушает кучу запретов Ордена, но все-таки она где-то рядом. Он это знал.
   Юноша провел взглядом по краю видневшейся за аккуратными деревцами и кустами площади и прохаживающемуся по ней люду. Нет, не там. Едва ли найдется еще один человек из внешнего мира, с которым ее могут связывать дружеские отношения. Значит, стоит присмотреться к уединенным местам. Затерявшиеся между чудной порослью беседки или во множестве расположенные вдоль тропинок скамейки. Первые оказались поголовно забиты веселыми компаниями, а вот вторые...
   -- И где же тот человек, которого ждет столь красивая и обаятельная девушка? -- иронично спросил Нуцег, спустя несколько минут дополнительных поисков.
   -- Не так уж и далеко, -- в тон ему улыбнулась Милена, одетая все в ту же, что и во время предыдущей краткосрочной встречи, одежду. Ну, это пока несущественно.
   -- А ведь может стать еще ближе. -- Тут же перешел от угроз к делу юноша, крепко обняв успевшую встать со своего места собеседницу, и борясь с желанием ее поцеловать -- та только и успела, что удивленно пискнуть. Хотя, зачем ему было бороться, он и сам до конца не осознавал. Просто хотелось вот так вот стоять, держа в своих объятьях самое дорогое сокровище мира, и всматриваться в каждую черточку ее лица. Все такая же хищница, но уже почувствовавшая настоящее тепло. -- Это что? -- Осторожно притронулся к ссадине на правой скуле Оэр. Романтично-возвышенное настроение сразу же ухнуло в Бездну. Он и сам мог дать ответ, и, кажется, открытый после разговора с Льердом счет к Ордену Тенет только что подрос.
   -- Не обращай внимания. -- Проведя по его руке холодными пальцами, она прижала его ладонь своей ладонью, и на секунду чародей ощутил, как сквозь нее прошел холодок. Когда же касание закончилось, то никакой ссадины уже не существовало. Одним словом целительница. Однако если она не считается с такими повреждениями, то с какими тогда считается? -- Лучше скажи, что ты собираешься со мной делать?
   Нуцег почувствовал, что ему вдруг отчего-то перестало хватать воздуха -- экая забавная постановка вопроса -- но, не подав вида, ответил:
   -- Для начала, просто прогуляемся по парку, а после будет сюрприз, -- он самодовольно улыбнулся, заметив в ее глазах едва сдерживаемое любопытство и что-то, скрывшееся за ним и показавшееся лишь самым краешком. Все мысли тут же выдуло из головы, сердце, споткнувшись на миг, стало захлебываться, ноги как-то странно отяжелели и, казалось, едва ли теперь смогут сделать хоть один шаг -- на него еще никогда никто ТАК не смотрел. Как именно? С лаской, теплом, в этом взгляде были выражены все те чувства, которые человечество за время своего существования объединило в одно слово. Любовь.
   А после, его с головой накрыла волна ее чувств. Как выразить словами то, что можно понять лишь самому? Он тонул в ней, тонул, даже не пытаясь вырваться к привычному воздуху. И боль, такая сладкая щемящая боль наполнила его сердце. Это как после долгого пути по пустыне вдруг отыскать озеро, полное ледяной воды, все равно, что медленно умирая от холода, наткнуться на горячий источник. Пожалуй, единственное, с чем можно было сравнить это ощущение, это со снизошедшим с небес благословением Эшьи. Она и была для него благословением, благословением, которое он не собирается никому отдавать. Тем более Ордену. Скорость, с которой пришло это осознание, поражала.
   О чем они говорили, пока шли мимо облагороженных зарослей? О всем, и при этом ни одно из произнесенных слов не отложилось в памяти. Оэр и не старался их запомнить, скорее вслушиваясь в оттенки ставшего родным голоса, и какой-то частью сознания, не той, что всматривалась в неприкрытое маской лицо спутницы, подбирал ответ. Подобный способ общения его ничуть не тяготил. Теперь он мог бы поспорить с теми философами, что уверовали в невозможность существования земного счастья и увещевали в том других. Более того юноша и с ними поделился бы толикой своего настроения, ведь сейчас он счастлив. Внутри него зажегся тот огонь жизни, который не под силу раздуть внутри себя ни одному рационалисту, сколь бы длинный путь познания тот не проделал бы. Это пьянило сильнее любого, даже самого изысканного, вина.
   И стоило ли после всего выше сказанного удивляться, что время, отмеренное на прогулку, пролетело гораздо быстрее обычного. Казалось, они только встретились, а на небо уже забрались освещенные вечерней звездой облака, напоминая им о том, что еще чуть-чуть и из Внутреннего Города выбраться не удастся никому -- хлынувший в распахнутые ворота поток людей, захватит и затолкает обратно внутрь любого, кто попытается сбежать от общего веселья. Впрочем, они все же успели.
   -- Куда теперь? -- задала справедливый вопрос девушка, настойчиво уклоняясь от объятий. Если бы Нуцег не был так занят попытками отыскать извозчика, то едва ли ей бы это удалось. И пусть в первом деле удача ему так и не улыбнулась, но свободную карету он все-таки нашел.
   Правда, по уставшему лицу кучера, только что высадившему еще одну веселую компанию из пяти человек, можно было судить, что тот новым клиентам не очень-то и рад. Ну да это и понятно, ведь праздник для одних почти всегда оборачивается авралом для других. Две серебряные монетки, перекочевавшие из рук в руки, сразу же поменяли его отношение к новым пассажирам. Еще бы, за эти деньги он должен был возить их полдня, а не те пару часов, на которые, в итоге, договорился Оэр. И это еще с учетом того, что большую часть этого времени извозчик будет попросту скучать в ожидании.
   Затянув внутрь сыгравшую легкую обиду целительницу -- на вопрос он так и не ответил -- и назвав интересующее его место, маг откинулся на спинку. Тронулись. Первую пару минут ехали в тишине, но его расчет быстро себя оправдал -- совсем скоро любопытство возобладало и от обиды не осталось и следа. В чем немалую роль сыграло название улицы.
   Альир не отличался такими банальными наименованиями, как улица кожевенников, или, скажем, улица мясников, все названия были нейтральными, и не могли ничего сообщить о конечном месте путешествия не знакомому с городом человеку. Пару дней назад они и ему бы ничего не сказали. Но Милена, определенно, знала столицу лучше своего попутчика, и это знание рождало в ней закономерный интерес.
   На посыпавшиеся на него вопросы ученик Эр Эльзара отвечал уклончиво, желая оставить суть своего подарка в тайне. Раз уж тот все равно не сумел стать неожиданным, то пусть сохранится хотя бы видимость сюрприза. Именно из-за этого последние минуты так же проехали в тишине. Разве, что теперь это уже была совсем иная тишина. Девушка то и дело поглядывала на него смеющимися глазами, в своей бездонной изумрудной глубине таящими задорную искру, и наверняка решила, что все происходящее является неким непонятным ей розыгрышем.
   Открывшийся по прибытии вид сразу же пошатнул данную уверенность. Во-первых, улица оказалась абсолютно безлюдной. Во-вторых, льющийся со всех сторон желтоватый, отдаленно похожий на дневной, свет сразу показал, что доставили их точно по адресу. Это же подтверждали и стеклянные витрины ателье, демонстрирующие всему миру изысканные костюмы и наряды. Ну и, в-третьих, стоило только войти внутрь, как становилось ясно то, что тут кого-то ждут, и этот кто-то -- они.
   -- Оэр, -- совершенно растерянно произнесла целительница, когда их подвели к пошитому в великой спешке черному приталенному платью, играющему вплетенным серебряными нитями узором. Последний создавал иллюзию того, что платье словно бы полыхает в серебреном пламени. Скорость, с которой был сотворен этот шедевр, наверняка обошлась ему в пару лишних золотых монет, но об этом маг не задумывался. -- Я не...
   -- Не стесняйся, -- ответил он, с секунду полюбовавшись непривычным выражением лица, и, пользуясь случаем, немного приобнял спутницу, заведя руки ей за спину и плавным движением вытянув из ее волос ленту. Горожанки пользуются ими, чтобы собирать волосы в своеобразный пучок и прятать его под головным убором. -- Это еще не все.
   Передав собеседницу в руки обслуживающего персонала, поведшего ее примерять обновки, а заодно уплатив оставшуюся часть суммы, юноша вышел обратно в ночь. Хотя, нет, ночью это еще назвать было нельзя, скорее вечерними сумерками, да и те не смели близко приближаться к нему, освещенному со всех сторон желтым светом витрин.
   Его следующая цель располагалась достаточно близко, настолько, что в любое другое время, он предпочел бы добраться до нее пешком, но теперь небольшая спешка не будет лишней. Решив подобным образом, маг запрыгнул в карету и произнес новый адрес, а сам подумал о том, что пока что все идет очень даже неплохо. Появившись тут пару дней назад, он еще мало представлял себе, что хочет получить в итоге, а информация, которая требовалась мастерам (назвать тех обычными портными, после увиденного, язык не поворачивался) и вовсе поставила его в тупик. Ну, вот откуда юноша мог знать все эти размеры бедер, талии, груди? А ведь были и более специфичные. Не будь он чародеем, пришлось бы уйти несолоно хлебавши. И вот как ведь интересно получается, магия иллюзий никогда ему особо не давалась, но в тот раз собравшийся из тумана образ оказался чрезвычайно реалистичным, разве что безликим. Даже "кожа" была упругой, что значительно облегчило чужой труд, снять мерку с воздуха -- то еще занятие.
   Нуцег немного покраснел, припомнив, какой именно образ выбрало подсознание. И сколько уже можно поминать то лесное озеро, в котором они когда-то купались? Как будто за время путешествия по лесам хронов больше ничего не произошло. И ничего не попишешь, для сохранившего полную невозмутимость мастера это был чуть ли не идеальный вариант. А с другой стороны, хоть сквозь землю от стыда провались.
   Кстати, именно тот самый мастер и порекомендовал ему заказать довеском к платью какое-нибудь украшение. Даже адрес дал. По нему маг Огня теперь и отправился, принимать еще одну работу. И надо отметить, что внешний вид ювелирной конторы, которая к тому же являлась домом для единственного престарелого работника, уважения не внушал. Впервые тут оказавшись, он даже подумал, что ошибся. Ну, вот какой профессионал своего дела изберет столь непримечательное место для торговли товаром, даже сырье для которого имеет устойчивый эквивалент в золоте, а, может, и является этим самым золотом? Вроде бы и вывеска есть, и вход на виду, и даже здоровенный детина с дубинкой в руках присутствует, а как-то все не так, не серьезно. Скользит взгляд, и зацепиться ему не за что. Ну да мало ли на свете странностей?
   От ювелира Оэр вышел повеселевшим и налегке -- золотые монеты имперской чеканки весили не так уж и мало, а когда их число близится к полусотне... разве можно не обрадоваться избавлению от подобного лишнего груза? Что поделать, за всеми жизненными передрягами, он так и не научился испытывать пиетет к деньгам. И нельзя сказать, что он сам считает это своим недостатком.
   Да, и если быть совсем уж откровенным, то Нуцег не мог назвать данные богатства своими. Не он один рисковал, выполняя приказ императора. Вместе с ним тот путь начали трое бойцов Ордена. Начали трое, а закончили двое, да и то чудом, а может, и чьим-то безжалостным расчетом. И есть у него такое подозрение, что хоть как-то расплатились лишь с ним одним. Воспитанникам Ордена золото же ни к чему, не так ли?
   Чувствовать же себя вором, у которого нежданно-негаданно пробудилась совесть, было не слишком приятно. И тут сам собой нашелся простой и элегантный способ, позволяющий разрешить ситуацию ко всеобщему удовольствию. У него была цель. Пусть та и родилась спонтанно, но с первой же секундой стала тем, чему стоило посвятить сегодняшний день. День той жизни, которой у Милены никогда еще не было. Он собирался окунуться в него вместе с ней. Так что же ему, после всего этого, полсотни каких-то желтых кругляшей, на которые разве и можно, что хорошенько гульнуть всем городом?
   Вернулся чародей очень даже вовремя. Как раз, чтобы успеть переодеться в приготовленный уже для него белый костюм, без лишних изысков. Та же рубаха, те же штаны, только материал -- не грубое сукно, а кое-что поизысканнее, а, следовательно, подороже. Наверное, и обувью следовало озаботиться заранее, но что-то юноша сомневался в умении целительницы ходить на каблуках. Да и, в конце концов, не на прием же к императору они собрались. Так, просто приятно провести время в обществе друг друга. Одним словом, сойдет.
   Не успел Оэр улыбнуться собственной безалаберности, как к нему неслышно подобралась Она. Его личная богиня красоты. Даже ожидая некоторого преображения, нельзя было и помыслить о таком. Девушка все еще оставалась узнаваемой, но при этом, неуловимо изменилась. Трудно выразить, в чем именно это проявлялось, но платье будто бы подчеркнуло все достоинства ее и без того близкой к идеалу фигуры и напрочь изничтожило недостатки, если таковые и имелись. Местные мастерицы даже прическу ей успели сделать, придав образу завершенность. Легкая же растерянность во взгляде лишь добавляла той жизни, делала сошедшую с небес богиню частью реальности. Или же все дело в нем самом? Кажется, он теперь готов любое действие или проявление чувств Милены сразу же записать в ее безоговорочные достоинства. Чтобы это значило?
   Дабы сделать шаг, пришлось прибегнуть к магии разума. Впервые в мирной обстановке. А иначе ему грозило и вовсе навсегда превратиться в часть местного интерьера. Приблизившись к целительнице, Нуцег сделал той очередной подарок, а, фактически, заведя руки за шею, закрепил колье, не забыв шепнуть на ухо несколько слов:
   -- Выглядишь великолепно. -- И ведь ни капли не покривил душой. Кинул еще один взгляд. О-хо-хох. Лучше не злоупотреблять, а то и до слепоты недолго.
   Оставив обслуживающему их мастеру на чай, они вышли. Хм, на чай? Наверное, в этом месте было бы правильнее говорить "на иголку с ниткой", но сути это не меняет. За один только совет с ювелиром стоило отдариться. Тот хоть и не без странностей, да и в общении оказался тяжеловат, но дело свое знал крепко. Быть может, даже лишнего медяка с него не содрал. Как знать? Во всяком случае, уплетенные нити из благородных металлов с поблескивающими местами мелкими изумрудами в тандеме с черно-серебристым нарядом выступали уверенно. А большего и не требовалось.
   Времени на все эти приготовления ушло порядочно, но цель есть цель. Галантно пропустив девушку вперед, Оэр назвал очередной адрес, стоявший в его мысленном списке на последнем месте. Кучер, улыбнувшись в усы, тронул. Ему название "Призрачный Замок" тоже о многом говорило. Интересно, почему призрачный? Ничего призрачного маг, днем ранее, в нем не нашел. Хотя вот со второй частью названия не поспоришь. Дабы выбить в сем заведении столик на два месте, разве что штурм не пришлось учинять. Ну а как иначе, если все давным-давно забронировано?
   Пришлось немного подавить. Причем не сиюминутными богатствами -- а с такими тратами они в высшей степени сиюминутны -- а авторитетом выпускника Института. Стоило пощеголять в ярко-алом плаще, как вопрос из ранга "честь заведения" перешел в разряд ничего не значащей трудности, решенной за несколько минут. Главное теперь, чтобы его будущий экзаменатор ничего не прознал о данном инциденте. Нет, никаких репрессий со стороны Института в этом случае не последует, так как перешедший в решающую стадию обучения выпускник имеет право на некоторые вольности, но вот лично магистр, если тот окажется слишком мнительным или чрезвычайно благородным, может посчитать, что ему нанесено изысканное оскорбление. Ведь примерив на своем плече плащ мага Огня, ученик Эр Эльзара словно бы заявил, что ничуть не сомневается в исходе предстоящей ему дуэли и в том, кого по ее окончанию назовут победителем, а кого побежденным.
   Но это его сейчас не слишком беспокоило. Они ехали в "Призрачный Замок". Ресторан, где сошлись во едино цена, популярность и качество. Нуцег прислушался к своим чувствам, но все перебивала непонятная напряженность спутницы. Странно, с чего бы это? Стоило только внимательно на нее взглянуть, как целительницы беззаботно улыбнулась, а возросшее напряжение исчезло без всяких следов. С каждым мгновением ее растерянность становилась все более невесомой, а на место попавшей в непривычную ситуацию девушки взбиралась прошедшая десятки схваток хищница. Именно эта хищность ему в ней и нравилась. Осознание того, что рядом с тобой находится задремавший зверь, приятно бодрило.
   Прибыли. Отправив кучера восвояси, Оэр, как истинный кавалер, взял даму под руку, и, задав темп и направление шага, повел ту к единственному широкому входу. Былые знания, вколоченные в детстве, тут же выплывали наружу. На противоположный конец от входа обширной залы, а именно там и расположилось их место, прошли не увеличивая шаг и сохраняя чувство собственного достоинства. И умудрились собрать все внимание собравшейся здесь публики. Белое и полыхающее в серебряном пламени черное чем-то привлекало их взоры.
   Правда, всеобщее внимание длилось недолго. На сцену, что располагалась в самом центре и была видна со всех сторон, забрался конферансье, и праздничный вечер начался. Они не очень-то следили за сменявшими один другого выступающими. Кажется, были несколько певцов и певиц, спевших что-то историческое и грустное, собрал овации исполнивший балладу мужчина, покрасовался перед публикой фокусник, вытворяя с принесенными с собою предметами немыслимые вещи. Так трость неожиданно обернулась розой, а из казалось бы пустого футляра посыпались лепестки все того же цветка. Закончил тот свое выступление и вовсе исчезнув в хлопке света, а после объявившись за одним из столиков. Все бы ничего, если бы не одно но -- во всех действиях фокусника не было и грана магии, а потому аплодировали последнему в основном чародеи.
   Нуцег так же пару раз хлопнул в ладоши, а после вновь отвернулся от сцены. Ведение неспешной беседы с девушкой перемежаемое объяснением того, как пользоваться тем или иным столовым прибором интересовали его много сильнее. Говорил, пробовал различные яства и думал о том, что разъяснить ситуацию все же придется. Милена наверняка догадывалась о потраченной сумме и, сопоставив ту с достатком среднестатистического ученика Института, не могла расслабиться. Напряженность проскальзывала в словах и чувствах, и с этим стоило что-то делать. Знал бы он в тот момент об истинном ее источнике.
   Но об этом воспитанник Эр Эльзара не мог даже догадываться, а потому отыскал доступную его пониманию причину. И в пару фраз подвел беседу от ничего незначащих разговоров "о птичках" к тому моменту, когда распался их разведывательный отряд. Вернее, к последствиям для его бывших подчиненных. Его наградили, пусть и столь банально, а их?
   -- То есть для вас с Льердом то задание было чем-то вроде экзамена? -- Получив ответ на предыдущий вопрос, удивился юноша. Реальность оказалась решительней любого вымысла -- им не сказали даже спасибо.
   -- Да, -- с прохладцей откликнулась собеседница, отложив в сторону устрицу. -- После завершения миссии, наш статус в Ордене был подтвержден.
   Оэр едва не поморщился, мысленно обозвав себя дураком. Опять этот треклятый Орден Тенет, принесший с собою уже подзабытый холод. Тут же выбросив из головы все мысли, он стал искать выход. Не хватало еще, чтобы этот вечер закончился ее возвращением в ледяную скорлупу. Когда его цель -- полностью растопить последнюю.
   Положение спас конферансье, объявивший первый танец. Кавалеры приглашают дам.
   -- Потанцуем? -- Улыбнулся юноша, неожиданным предложением сбив неприятный осадок. Тихая спокойная музыка была ему знакома, как и медленный, в такт ей, танец. Один из немногих, которому его успели обучить в отчем доме.
   -- Я знаю лишь танец со сталью, -- горько призналась девушка, подняв фужер с плещущимся на самом дне вином, а потом поставив тот на место.
   -- Я настаиваю.
   Это был верный ход. Конечно, не все движения спутницы удались с первого раза, но свыклась та достаточно быстро. А грация искусного воина в сочетании с врожденной хищностью придавали действу волнующий подтекст. И он раскрылся Пламени, поддавшись очарованию момента. Маг, которому сама природа повелела когда-нибудь стать мастером, а учитель лишь ее поддержал, и невольный убийца, которому хватит минуты, чтобы положить половину из здесь присутствующих. Белое и играющее серебряным огнем черное, они оба отдались страстной стихии танца.
   Минуло несколько десятков минут, прежде чем расположенный на самом далеком от входа месте столик вновь обрел своих временных хозяев. Нуцег не показывал усталости, хотя вот кто бы мог подумать, что сменившиеся друг за другом три танца, плавно увеличивших темп, могут так вымотать. Однако скрыть охватившее его возбуждение было выше сил повелителя Огня. Словно кровь в жилах заменили на жидкое пламя, и то, ища выход, туманит разум. И лишь две ярко-зеленых точки горят перед глазами тем же самым родным ему пламенем, как два маяка, дарующих связь с реальностью. В конце концов, он добился своего...
   И тем ужаснее оказался момент, когда оба маяка мгновенно потухли. Не затянулись ледяной корочкой, мешающей их свету, как бывало ранее, а разом опустились во тьму. На месте девушки осталась лишь пустота. Чувствам, что миг назад били фонтаном, небытие стало последним пристанищем.
   Все это не могло произойти беспричинно, и Оэр отыскал эту причину. Орден Тенет. А конкретно, четверо его бойцов, замерших у входа и принявшихся кого-то высматривать. Он сидел к ним спиной, а обернувшись, встретился взглядом с одним из них. И тут же все четверо медленно направились в их сторону.
   -- Это чем-то тебе грозит? -- спросил он целительницу, но видя, что та на его слова попросту не реагирует, отслеживая взором приближение собратьев по оружию, почти что прорычал: -- Милена!!
   -- Наказание, -- тихим шепотом пришел бесчувственный ответ.
   "Наказание?! -- внутри словно что-то сдвинулось. Будто некий барьер вдруг стал гораздо тоньше. Вспомнилась увиденная днем ссадина. -- Не будет никакого наказания!!!"
   И стоило родиться данной мысли, как Нуцег, схватив несопротивляющуюся девушку потащил ее на второй этаж "Призрачного Замка". Туда сейчас потихоньку перебиралась вся публика -- сегодня чародеи, кроме традиционного ливня, обещали устроить фейерверк, и с расположенных там балконов на него должен открываться безупречный вид, -- а потому его поспешность не вызвала у простых людей никаких вопросов. Преследователи же, отчего-то даже не прибавив шагу, поменяли направление.
   А вот следующее его действие, определенно, не оставило никого равнодушным. Добравшись до деревянных лакированных перил одного из балконов, маг, не снижая скорости, перемахнул через них, утянув за собой и спутницу. Тут надо сказать, что второй этаж ресторана был не чета второму этажу жилого дома, ибо расположившаяся внизу зала имела ну очень высокие потолки. Одни лишь прикрепленные к ним массивные хрустальные люстры были в полтора человеческих роста.
   Приземление выдалось жестким, но вполне терпимым -- вызванное торопящимся чародеем плетение левитации уменьшило ускорение свободного падения едва ли на половину. Но ученик Эр Эльзара не обратил на это никакого внимания, а Милена... на ее месте все еще находилась пугающая пустота. Она не сопротивлялась новому бегу, хотя не в столь уж свободном платье бежать было нелегко, но и помогать ему не спешила. Полное безволие. Почти как то, что испытал на себе сам повелитель Пламени, после битвы с полудемоном.
   -- Довольно, Оэр, -- произнесла бледная копия девушки, по прошествии десятка минут побега, замерев на одном месте. Преследователи за все это время более на глаза не попадались, но были где-то рядом. Для того чтобы это понять, не требовалось особых умений. -- Тебе не следует в это вмешиваться.
   -- В одном ты права, -- едва сдерживая пробудившуюся ярость, произнес тот. -- Убегать дальше бессмысленно.
   Говоря это, он и сам остановился, развернувшись к невидимым покуда преследователям и вызвав Огненный Щит. И тут же выкинул паутиной разошедшееся во все стороны плетение Сторожевой Сети. Последнее тут же перегорело, но успело показать, что вокруг на пару десятков метров нет ни единого живого человека. Ему хватит. Пусть место и лишает его возможности маневра -- остановились они в очередном тесном переулочке -- зато и за спину никто незаметно не проберется.
   Все четверо появились прямо из воздуха, и так и остановились на одном месте. Путь Ста Шагов. Все четверо были выше его восприятия, но Нуцег неожиданно для себя отметил, что знал, где именно те проявятся, а перед самым прибытием погони почувствовал нечто вроде едва ощутимого толчка воздуха. И только один из этой четверки был ему знаком. Льерд.
   Кинув ничего не выражающий взгляд на Милену, Льерд заговорил, обращаясь, однако, лишь к чародею:
   -- Оэр, я же просил тебя быть осторожнее с решениями. Из всех возможных вариантов ты выбрал самый неподходящий.
   -- Не тебе решать, Льерд, -- прорычал в ответ маг. Казалось, он разучился говорить, и насильно проталкивает слова через горло. Чародей и не собирался разговаривать с преследователями, изначально предполагая только один вариант решения проблемы -- бой. И то, что в качестве противников выступят представители той структуры, которая считается одним из столпов Империи, его не волновало -- никто не будет решать за него и за ту, в которую он влюблен. Никто! Однако Льерд... он не мог просто так напасть на него. Того, кто в бою прикрывал его спину, того, которого он считал почти что другом.
   -- Так решил Орден, Оэр, не я. -- Тот сделал неуловимую паузу, а потом заговорил уже с целительницей: -- Пошли. Ты и так уже нарушила слишком много запретов. -- Пустота. На ее месте была пустота, ни единого чувства, ни единой эмоции, ни-че-го. Один, из пришедших вместе с истинным командиром бывшего отряда, было сделал шаг в сторону не прореагировавшей девушки, и... и всех четверых накрыла огненная завеса.
   Огненный Ветер, насытившийся яростью своего создателя, вырвался на свободу. Срывая и бросая вперед камни брусчатки, оплавляя стены двух образовавших данную узкую улочку домов, он наталкивался на невидимую стену Воздуха, наталкивался и никак не мог прорваться сквозь нее, а через пару секунд и вовсе был разрезан тройкой мелькнувших Водяных Клинков.
   -- Не усложняй ситуацию, Оэр, она и без того непростая, -- попросил Льерд, поморщившись под маской, а потом наткнулся на пылающий яростной злостью взгляд собеседника, перевел его на возникший в правой руке Огненный Клинок, светящийся уверенным светом Огненный Щит, и с сожалением произнес: -- Ты только что подписал ей смертный приговор... Мне жаль.
   Не успел Льерд еще договорить, как тот воспитанник Ордена, что пытался подойти к целительнице метнул в мага кинжал. А дальше время будто бы замедлилось. Смертоносная полоска отточенного металла приближалась как-то неохотно, хоть и запустили ее с тридцать первого шага, а еще в ней не нашлось никакой магии. Даже уклоняться не нужно, Щит и сам справится. Вместо этого, ученик Эр Эльзара принялся создавать Копье, вкладывая в него всю скопившуюся ярость, где-то на грани сознания понимая, что простую магию в столице ему еще могли простить, а вот Тьму -- никогда. Однако Огонь от Мрака был сильнее, и это -- все, что интересовало его в тот момент.
   Когда кинжал коснулся Щита, заклинание было почти уже готово. Однако именно в этот миг что-то случилось. Внезапный холод уколол спину и моментально разошелся по всему телу. Какое-то мгновение Нуцег еще стоял, не осознав, что именно это было, а потом ноги вдруг отказали, и он, ударившись плечом о горячую стенку дома, медленно сполз на землю. Конечности не слушались, недоделанное плетение принялось рассыпаться прямо на глазах, Клинок обратился прахом, а Щит, который даже после уничтожения в бою самовосстанавливался, просто-напросто бесследно исчез. Он не мог повернуть головы, но даже из такого положения видел, что причиной послужила не пришедшая по их следам четверка. Кто-то пятый. Ярость с новой силой взвилась внутри, но в этот раз та оказалась абсолютно бессильной.
   Врагов, тем временем, прибавилось. К стоявшим бойцам Ордена мимо него пронеслась едва видимая тень. Задержавшись около Льерда, та передала ему какой-то флакон с сиреневой жидкостью, и метнулась дальше, а там ее уже поджидали два человека. Те самые люди, с которыми о чем-то договаривалась Милена, воры или убийцы. Убийцы!!
   В метательном кинжале не было никаких скрытых заклинаний, тот только на какое-то мгновение отвлек Щит на себя, а удар пришелся в спину! Мгновение. Даже обладая знанием Пути, им сложно было бы воспользоваться, а враг успел. Только мастера уничтоженной Гильдии Убийц на такое способны.
   -- Льерд!!! -- Все смешалось в этом хрипящем режущем слух крике. Ярость, злость, жажда мести, желание защитить свои чувства. И на какое-то время им удалось пробить стены, воздвигнутые в сознании проникшей вместе с ударом заразой.
   Тот, кого он считал другом, покрутив флакон в руках и обернувшись назад на растворившихся в тенях убийц, подошел к нему.
   -- Это хорошо, что ты можешь говорить, -- произнес командир, присев на корточки неподалеку от поверженного мага. -- Значит, будет шанс дожить до утра. -- Его подчиненные, тем временем, окружили девушку, и, взяв ту под руки, медленно повели в сторону. Не схватили, не скрутили, не надели на шею магическую удавку, а просто повели. Та не сопротивлялась. Отчаяние пришло на смену всем чувствам. Почему?! Почему она не сопротивляется, почему не попытается сбежать?!! Почему, Тьма побери, на ее месте все еще находится пустота?!!!
   -- Дожить? -- насилу прохрипел Оэр, ощущая, как на языке все явственнее проступает металлический привкус. Он не верил в это слово. После того, что он увидел, после того, как на его глазах Орден действовал заодно с Гильдией. Нет, он не верил.
   -- Мастер Тень доказал свою разумность, -- пояснил Льерд. -- Он отказался от мести за свою Гильдию, и мы поставим его умения на службу Империи, как до этого заставляли служить остатки переживших войну с нами Кланов. Что же касается тебя, Оэр, то можешь благодарить судьбу. Орден не желает вступать в конфликт с одним из последователей Оммэра, лишь из-за того, что его ученик доставил нам некоторые неудобства.
   -- И это говоришь мне ты? -- неожиданно легко ответил Нуцег. Вот только в голосе его сквозило отчаяние и страх. Страх не за себя, за Милену. -- Один из сильнейших в Ордене, почти что гвардеец, кото...
   -- Гвардеец? -- перебил собеседник. И скользнуло в его голосе что-то такое, вроде презрения к этой самой гвардии. -- Ты слишком мало знаешь, парень, чтобы говорить мне о гвардии. Я никогда не буду гвардейцем, и она -- тот кивнул на дожидавшихся его воспитанников Ордена, окруживших девушку -- никогда им бы не стала. -- Льерд поднялся, оставив на земле флакон, с которого когда-то успел снять крышку. -- Пары противоядия действую слабо, так что лучше бы тебе дождаться утра именно здесь. -- Мужчина повернулся к нему спиной, сделал несколько шагов, а потом остановился. Помолчал с секунду и, не обернув головы, добавил: -- Зря ты ввязался во все это, Оэр.
   Они ушли, оставив его один на один со своим отчаянием. Вдалеке громыхнул гром, и потоки воды обрушились вниз, но до него донесся лишь запах далекой свежести. Ливень шел только в центре города, а они успели достичь его окраин.
   По щекам двумя дорожками заскользили злые слезы, обжигающие щеки горячей ненавистью. Чародей нырнул внутрь себя. Еще никогда до этого он не ощущал такой раздвоенности сознания. Пролегшие стены, отрезавшие его от всех возможностей тела, разделили его внутренний мир на "Я" и "Он". И Он был много сильнее.
   "Помоги." -- умчался на чужую сторону зов.
   Тишина.
   "Помоги мне!! -- повторил чародей с безумным отчаянием. -- Я выполню любою твою просьбу, только помоги..."
   Тишина лениво шевельнулась, а потом ее в одно мгновение разрушил рев взрыва. Это было Пламя, знакомое Темное Пламя. Оковы затрещали, едва сдерживая напор всеуничтожающего Огня. И Нуцег, почувствовав секунду свободы, оттолкнулся от стены и сделал шаг в сторону ушедших людей.
   Однако свобода была ничем иным, как ловушкой. Проникшая в тело зараза нанесла решительный удар, и еще не успевший принять устойчивого положения юноша, завалился вперед. Прямо на оставленный открытым флакон. В лицо будто плеснули кислотой, непереносимая горечь опалила гортань и легкие, и сознание, не совладав с болью, нырнуло во тьму.
  
  
  

Глава 6

   Восставшие Из Могил. Что за смысл несут данные слова? Для крестьянина Восставший -- это овеществленный ужас, средоточие сил Мрака, получившее свободу и угрожающее всем живым. Для какого-нибудь ополченца -- враг, от которого лучше спасаться бегством, для опытного воина -- не более чем сгнивший и источенный червями кусок мяса, для магов, спустя мгновение, так и вовсе груда переломанных костей, посеченных Водой, раздавленных Землей, разорванных Воздухом, или сожженных Огнем. Но для всех людей Восставшие Из Могил прежде всего -- омерзительные твари, подлежащие уничтожению.
   Тьма движет ими. То, чем когда-то правила живая душа, становится безвольной игрушкой в руках Первостихии. Она дает им силу, наделяющую рассыпающиеся кости твердость стали, и наполняет все их существо лишь одним чувством -- голодом. Только кровь бывших сородичей пусть и ненадолго, но приносит тем облегчение, а затем оборачивается еще большей жаждой. И так до тех пор, пока Восставший не будет погребен вновь. Окончательно и бесповоротно. Или же до того мгновения, когда из осколков сотен оборванных жизней в его опустевшей черепушке не соберется новое Я. И тогда такая тварь станет в тысячу раз опаснее.
   Восставшие -- это бич окраин Империи. Западных и, в гораздо большей степени, юго-восточных. Жители тех краев уж давно не хоронят своих мертвых в земле, а отправляют на костер, предпочитая не дожидаться, когда те зашевелятся и не протянут свои руки и заострившиеся зубы к их шеям. Однако вечнозеленые леса хронов скрывают в себе слишком много не погребенных по правилам Эшьи людей. И изредка те отправляются мстить своим далеким потомкам. Что уж говорить о Пустыне Ветров, каждый порыв которой стоит кому-то жизни?
   Восставшие относительно слабы. Тройка закаленных в сражениях воинов без всяких для себя потерь может упокоить поднявшуюся нежить. Бывало, отдельные умельцы выходили против тварей один на один, и умудрялись даже побеждать. Вот только в соседствующих с Пустыней деревушках редко отыскиваются подобные мастера. И единственным спасением для их жителей в случае появления Восставших является бегство, благо что движутся мертвяки достаточно медленно. Однако стоит им почувствовать в непосредственной близи от себя тепло жизни, и все меняется. Не важно, кто будет источником этого тепла -- грудные дети или беспомощные старики, даже взрослые мужчины не имеют шансов избежать в таком случае гибельной схватки. Движения трупа приобретают опасную скорость и целенаправленность. Иные маги не поспевают за ними взглядом, что уж говорить о далеких от Искусства людях. И поэтому чародеи предпочитают уничтожать нежить с безопасного расстояния. А если дело все же доходит до ближнего боя, то тут вся надежда на честный меч -- пусть поднятые Мраком кости и быстры, но их удары слишком бесхитростны, а потому их можно блокировать.
   Восставшие. В темном бестиарии трудно найти более упертую тварь, способную веками бродить по горячим пескам пустыни в поисках своей жертвы. Иногда сбиваясь в группы, точно так же распадаясь, хаотично меняя направление движения, они бредут в поисках своей жертвы, которая, вполне возможно, еще даже не родилась. Однако, несмотря на все это, у них есть Цель и Путь к ней, по которой те с тупым упорством продолжают брести.
   И в этом плане Оэр сейчас мало чем отличался от безмозглой нежити. Виной ли тому попавшая с ударом в спину зараза или же опалившее нутро противоядие... неизвестно. Но одно он знал точно. Свою Цель. А потому ученик мага спешил, спешил, еще сам не ведая куда. Беспрерывно взывая к оставленной в зачарованном камне метке и не получая никакого ответа, тот, тем не менее, не оставлял, казалось бы, абсолютно бесполезного поиска, ибо знал, что находится на верном Пути, и что в конце его встретит враг, которому он, подобно Восставшим Из Могил, вонзит свои клыки в шею.
   Было еще слишком рано, и Аглая только-только показалась на небе, но уже сейчас на улицах Альира встречались прохожие. Кто-то, пошатываясь, возвращался домой, иные, наоборот, спешили в центр, желая успеть занять свободное место на обещанные императором игры, которые пройдут в стенах самого известного амфитеатра. Все они, даже вновь объявившиеся торговцы, пребывали в предпраздничном настроении. И все они будто бы и не существовали для него сейчас.
   Он шел, а мимо проплывали дома-барханы и фонтаны-оазисы, песчаными вихрями проносились экипажи, а он скорым шагом рвался вперед, ничему не удивляясь и ни на что не обращая внимания. Спешил туда, где в красноватом ореоле светились жизнью враги, туда, куда вела жажда. Вот только его жажда, в отличие от жажды Восставшего, была синонимом слову "месть", а не "голод".
   Увидь его теперь кто-нибудь из немногочисленных знакомых, и никто из них не узнал бы в отрешившейся от мира фигуре того мага Огня, которым всегда был Нуцег. Тот Нуцег не стал бы сдерживать ярость Пламени глубоко внутри и для любого чародея предстал бы в виде готового к убийствам маньяка, пылающего злой силой. Да, тот Нуцег ни за что не смог бы добраться до конца Пути. Неважно, кто бы его задержал, усиленный патруль столичной стражи, или же тот чародей с золотой каплей на плаще, который секунду назад мазнул по нему безразличным взглядом и вновь обернулся к своим коллегам, что-то обсуждающим с торговцем животными.
   Степенный разговор у тех явно не получался, и один из покупателей уже вовсю сыпал ругательствами, а торговец, правой рукой поглаживая небольшую бородку, а левой оперившись на клетку с матерым ксарком, внимательно выслушивал специфичные оскорбления и, кажется, что-то даже запоминал. Однако никто из них сейчас не смотрел на объект продажи, как не обращал на будущих хозяев никакого внимания и сам ксарк. Уставившись невидящими абсолютно черными глазами в спину промелькнувшего мимо юноши, тот весь как-то напрягся и принял угрожающий вид. Из пасти послышался глухой рык, показался ряд кинжально острых зубов, и даже в слепых от самого рождения глазах животного можно было прочитать его невыносимую ненависть.
   Оэр будто налетел на стену, почувствовав совсем близко такое бурное проявление эмоций, да к тому же направленных на него. Обернулся через плечо, поймав злобный взгляд, и тут же продолжил движение, спустя пару секунд скрывшись за поворотом. Он уже не видел то, с каким удивлением уставился на свой товар торговец, когда услышал жалобный скулеж и нашел грозного хищника пустынь забившимся в самый дальний угол просторной клетки.
  
   Ломир, развалившись в удобном кресле, кинул взгляд вниз. С высоты императорской ложи амфитеатр открывался во всей своей неописуемой красоте, но сейчас та не интересовала первого советника. Его взгляд, как и взгляд оставшегося стоять в тени Элемара остановился на центре арены. Как раз там, где заканчивалось возведение помоста.
   -- Если это и есть причина приглашения, то я не впечатлен. -- Тяжело уронил истинный правитель, обратив взор на светлеющее небо.
   В последнее время на него свалилось слишком многое, чтобы он мог позволить себе примерить маску беспечного наблюдателя, которую ему, на пару с советником, предложил Орден. Пересекшая границу воинская армада, со всего маха налетевшая на пятитысячную засаду хронов и едва не лишившаяся одного из своих предводителей, целый вал проблем порожденных медленно возрождаемым флотом, и, конечно же, Бог Крови, который затаился где-то в Империи. В его Империи!! Определенно, ему было куда потратить свое время.
   Элемар, поморщившись, потер виски. Тварь, убившая Оммэра и в пыль перемоловшая все его войско, снова вернулась к жизни и жаждет отмщения. От одного осознания исходящей от демона угрозы начинала болеть голова. Что они могут с этим поделать? Ничего! Эльзар обещал разобраться с этой проблемой, но это все -- ложь. И его уверенность, и его слова, все это ложно. С подобной задачей не справились бы и трое таких, как он. Остается лишь ждать и надеяться. Надеяться на что угодно и хвататься за любую соломинку. Ибо иначе только смерть.
   Во внезапном сообщении от магистра Ордена Тенет он усмотрел именно такую соломинку, но она выродилась пшиком. Обычной рутиной. Однако магистр... этот загадочный магистр, с которым он разговаривал всего лишь раз в своей жизни -- в тот самый момент, когда они, ученики Оммэра, а заодно, и единственные уцелевшие в битве с Богом Крови, вернулись в Альир и когда Орден протянул им руку помощи... Зачем же ему потребовалось щелкать их по носу?
   -- Не знаешь, когда прибудет Зарис? -- С удивительной беззаботностью поинтересовался Ломир, косясь на расположенное по левую от него руку пустующее место, размещенное на небольшом возвышении и обложенное всевозможными мехами. -- Без него игры никто не начнет, а мне бы хотелось на них еще посмотреть.
   -- Он решил задержаться, -- с необъяснимым озлоблением ответил правитель, заметив как между рядов ступенеобразных сидений серыми призраками заскользили первые гвардейцы, сегодня в стенах альирского амфитеатра должен был собраться весь квайцер, вся гвардия. -- В любом случае, пока Орден не обделает все свои делишки, ему тут делать нечего.
   Ломир, испустив тяжелый вздох, промолчал. Озлобление собеседника было отчасти понятно его ближайшему сподвижнику. Они привыкли ощущать себя хозяевами Империи, а еще привыкли считать Орден Тенет пусть и своеобразной, но такой же частью Империи Оммэр, как и все остальное. Вот только истина оказалась иной. Все это время все, что они делали, все, что планировали, все игры, которые вели -- все это происходило с молчаливого согласия Ордена. Именно так они, независимо друг от друга, растолковали намек магистра.
   Первый советник, когда пришел к подобной мысли, лишь пожал плечами и улыбнулся, но Элемар. Для него это был серьезный удар. Придись тот в другое время, и возможно, таких последствий не возникло бы, но сейчас... сейчас Империя Оммэр располагала лишь одним резервом. Резервом, столь внушительным, что заменял собою целые армии. Гвардией. И в этот момент она продемонстрировала верность не только наследникам ушедшего Мага, но и Ордену Тенет.
   Именно устами квайцерона до них было донесено приглашение посетить альирский амфитеатр. Магистр Ордена Тенет отдал приказ квайцерону гвардии и тот безропотно его выполнил. Такого сюрприза едва ли можно было ожидать.
   -- Не собираешься присоединиться и посмотреть на игры вместе с нами? -- Помощник предпринял еще одну попытку отвлечь правителя от неприятных дум, которая, вполне ожидаемо, провалилась.
   -- Нет. Я не задержусь здесь более необходимого. Заклинание Клятвы требует моего присутствия и присутствия гвардии, и если Орден именно сегодня решил подпитать то силой крови, то так тому и быть. Однако я не понимаю ни этого праздника, что отмечают горожане, ни их веселого настроения. У нас война.
   -- Не все же такие зануды, как ты, -- буркнул первый советник, обратившись в зрение. Едва ли ему в скором времени удастся еще раз лицезреть работу магов Ордена -- это довольно редкое зрелище, -- а потому на некоторое время разговор утих. Четыре чародея, вставшие по окраинам арены, четыре Стихии, которые те представляют, и еще один человек в самом центре. Тоже чародей, правда, довольно средненький. Этот последний -- Жертва. -- Всегда считал это ужасной дикость. Неужели только сила крови может гарантировать личную преданность?
   Правитель ничего не ответил, да и смотрел тот не на арену, а на небо. Именно там покоилось заклинание, просыпающееся летом каждого года, в первый день десятой седмицы, в тот самый день, когда гвардия присягает на верность. Сегодня же это заклинание разбудили насильно и совсем с другой целью. Глянув туда же, Ломир ничего не смог почувствовать. Творение магии Крови не предназначено для чужих глаз, даже если они принадлежат ученику Оммэра.
   Приготовления длились достаточно долго, и первый советник даже успел немного заскучать. А потом все как-то резко закончилось, и на арене стали появляться рядовые бойцы Ордена, рассредоточившиеся по периметру. Гвардия же заняла места среди начавших подниматься наверх зрителей, взяв на себя заботы стражников. От нее, как, собственно, и от Элемара, не требовалось ничего, кроме простого присутствия. И, когда в императорской ложе объявился квайцерон, дело оставалось за малым.
   На желтый песок арены ступил палач.
  
   Оэр стоял и занимался тем, что пытался просверлить взглядом белую стену амфитеатра. Никакой магии, простое внушение, лишь бы хоть ненадолго скинуть обжигающую душу ненависть. Секунда спокойствия -- это все, чего желали остатки его тонущего в жажде убийств Я. О, да. Теперь он пылал самой искренней и необузданной яростью, и сдерживать ее внутри становилось невыносимо. Так близко к Цели. Но Путь слишком изменил его, и теперь если не взять себя в руки, то можно попросту сорваться. И все равно, кто попадет под удар Огненной Стихии.
   Нуцег с ненавистью мазнул взором по окружившей его толпе горожан, ожидающих того момента, когда им разрешат занять места. Он и сам находился в этой толпе, но не являлся ее частью. Люди не оттесняли его в сторону, не влекли за собой, а старались обойти и отодвинуться как можно скорее. Они все пришли посмотреть на ее смерть!!!
   Глашатые уже давно разнесли по столице весть о том, что перед играми будет казнена какая-то преступница, и толпа восприняла ее с возбуждением и радостью. Последнего маг Огня им простить не мог. Приобретенные в страже скрепы еще держались, когда он ступил на площадь перед одним из известнейших строений столицы, но стоило добраться до середины, как те истончились до опасного предела. И чародей остановился. Аглая все выше забиралась на небосклоне, а он стоял и пытался совладать с самим собой, чувствуя то, как от секунды к секунде ненависть лишь растет.
   Краем сознания юноша заметил как мимо, разрезав толпу, прошел квайтер гвардейцев, но занятый непомерной задачей разум никак на это не прореагировал. Свечение жизни, испускаемое врагами, сводило с ума, и, несмотря на то, что метку так и не удалось почувствовать, он знал, что девушка находится где-то там. И, возможно, палач уже сейчас оттачивает свой топор или крепит веревку. Оэр ни на секунду не усомнился в том, что таинственная преступница и есть Милена. Орден всегда доводит свои дела до конца. И это не стало исключением. Сначала он приговорил к смерти все ее чувства, а теперь и ее саму.
   Очередная волна жгучей ненависти накрыла его с головой, подтачивая хрупкие стены контроля. Его самообладание таяло, подобно песчаному замку. И тогда Нуцег сделал шаг вперед. Новая волна. Да даже не волна, а самое настоящие цунами бросилось ему в лицо. Минуты затишья обратились секундами. А все вокруг словно бы специально только и делали, что обсуждали грядущее зрелище, приближая тем самым кровавую развязку.
   Чародей уже не просто шел, а рвался вперед. Все новые горожане, на которых он налетал, не успевали расступаться, поддавшись его тяжелой ауре. Вокруг был гомон, визгливые крики, громкий хохот, чья-то приглушенная брань, а разум, будто в издевку, вылавливал из всего этого лишь те слова, что касались предстоящей казни.
   И последней каплей стало произнесенное вслух воспоминание тучного мужчины, попавшегося на его пути. Тот припомнил, что голову предыдущего прилюдно казненного преступника насадили на кол, и воронье еще долго на ней пировало, пока не оставило после себя лишь вычищенный череп. Воображение тут же преобразило данную картину. Твердыня его Я не смогла отразить нового штурма. Он еще пытался противиться бездумному убийству, когда внутри поднялось желание разорвать очередного говоруна на тысячу мелких кусочков, а руки, помимо воли, сплели плетение Копья.
   От безумной бойни спас неожиданный звук, на несколько мгновений разорвавший царившую на площади какофонию и пробравшийся в раскрывшийся хаосу разум ученика. Это был плач. Обычный детский надрывный плач сначала замедливший, а потом и вовсе остановивший Оэра. Тот через силу развеял готовое сорваться с рук заклинание. Близко, слишком близко. Копье обязательно зацепит неизвестную кроху, и он никогда не сможет себе этого простить. Пусть даже, если ему суждено будет именно сегодня окончить свои дни. Пусть даже так.
   Нуцег не питал никаких иллюзий. Бойцы Ордена, прошагавшие полчаса назад двести пятьдесят гвардейцев, маги, обычная стража... с Тьмой или без нее, ему никогда не одолеть их всех. Для этого надо, чтобы за его спиной находилась целая армия бунтовщиков, но и тогда шансы невелики. Он один. Однако ему хватит и того, если он сможет прорваться к Милене. А что будет потом? Да какая вообще разница?
   Все это были не его мысли, а скорее общее настроение. Едва ли человек, находящийся на пике ярости и ненависти, одержимый Огнем и Мраком способен связно мыслить. Тем более строить какие-то планы или испытывать надежду.
   Это же подтвердилось, когда он все-таки сумел добраться до стен амфитеатра, выйдя слишком далеко от ближайшего входа на зрительские места, но очень удачно, если требовалось пробраться именно на арену. Проход, которым воспользовались гвардейцы, преграждала лишь металлическая решетка и двое расслабленных стражников.
  
   Этот день выдался достаточно спокойным для Элима, молодого столичного стражника, в качестве наказания поставленного охранять никому ненужный проход на арену. А все потому, что день назад позволил себе лишний час промурыжить одного благородного. За что и был отослан с глаз разгневанного начальства. Местом, определенным в ссылку для своего обидчика, мелкопоместный дворянчик остался весьма доволен. Видимо, понимал, каково это -- простоять в парадном доспехе целый день, медленно запекаясь в нем же под действием лучей Аглаи.
   То, что Элим действовал согласно устному приказу непосредственного начальства тот так и не узнал, как и не узнал того, что весь этот час это самое начальство ублажало его женушку. Ну и, конечно же, тот не удосужился проверить, как протекает его, Элима, ссылка. А протекала та очень даже неплохо. Разве что доспехи тянули к земле непривычной тяжестью, а так ничего. Пост, как и сам проход, расположен в каменной нише, так что Аглаю отсюда даже не видно, да и собравшаяся толпа их не беспокоит. Им тут делать нечего, так отчего бы не расслабиться?
   Знай только изображай из себя грозного истукана, да порыкивай на тех людей, что по ошибке ищут здесь вход. Приезжие. Горожане-то, поди, и так уже знают, куда нужно пробиваться в первую очередь. Элим испустил вздох легкого сожаления, покосившись себе за спину. Он бы тоже не отказался пригласить свою Морис полюбоваться на игры и после провести с ней еще один незабываемый вечер. Однако все обернулось иначе.
   Когда он вернул взгляд на место, то перед ним и напарником предстал как раз такой вот "приезжий". Хотя этот чем-то все же отличался. Конечно, все собравшиеся здесь люди в честь праздника надели самые лучшие свои наряды. У кого какие были. Но этот выделялся. Выделялся слишком дорогой для простого обывателя одеждой и, при том, столь же слишком сильно испачканной в грязи и, кажется, даже порванной в паре мест. От былого белоснежного великолепия мало что осталось.
   Стражник хотел было произнести свою стандартную отповедь про отсутствующий здесь вход на зрительские места, но слова застряли где-то на полпути. Глазами представшего пред ним юнца на Элима смотрела сама Смерть!
   Мгновенный страх подстегнул движения. Одной рукой покрепче ухватившись за короткое копье, другой он полез за пазуху. У него, как у главного в их двойке, имелся специальный амулет, который выдавался страже альирского амфитеатра на случай нападения. Помнится, Элим еще про себя усмехнулся, нелестно подумав о всяких перестраховщиках. Конечно, сегодня сюда собирался прибыть император, но стражник собственными глазами видел, сколько внутри набилось гвардейцев и странных личностей, скрывающих лица масками, а фигуры плащами. Но главное -- гвардия. Какой безумец станет атаковать, когда внутри полным полно самых лучших воинов Империи?
   Чужак слишком быстро распознал это движение. Элим еще даже не успел нащупать магическую побрякушку с вложенными в нее оглушающими чарами, когда словно в замедлении увидел, как прогнулся его доспех от невидимого удара, будто и не заметившего хваленое плетение Прочности. Ноги вдруг потеряли опору, а спустя мгновение, страшный удар спиной об белую стену напрочь вышиб дух из стражника. Семью метрами правее от него точно так же повалился и напарник.
  
   Оэр подошел к поверженному стражнику и за цепочку вытянул у того из-за пазухи амулет, который, по правилам, следовало всегда держать под рукой. Впрочем, им бы это все равно не помогло. Маг сжал магическую побрякушку в кулак, а когда раскрыл ладонь, то из нее выскользнула лишь тонкая оплавленная ниточка с тихим металлическим позвякиванием упавшая в пыль.
   Взгляд сам собою переместился на последнюю преграду. Опушенную решетку и проглядывающую сквозь нее арену. Этот вход располагался весьма удачно, открывая кратчайший путь к ее центру. И потому сейчас маг Огня видел не только добрый десяток спин бойцов Ордена и далекие серые отсветы гвардейских доспехов, но и возведенный помост. Она уже была там, а рядом стоял громила, опираясь на большой, под стать себе, топор. Таким не то что голову, человека можно вдоль разрубить.
   Нуцег вновь сфокусировал взгляд на решетке и, больше не сдерживая ярость и ненависть, сделал шаг вперед.
  
   -- Знаешь, а твоя маскировка далека от идеала, -- произнес вдруг первый советник. Чем тут же заработал очередной тяжелый взгляд. Царящая в императорской ложе напряженная атмосфера не подразумевала каких-либо разговоров. Вот только Ломир не был бы Ломиром, если бы не попытался хоть как-то ее развеять. -- Если бы ты хотел остаться незаметным, то куда лучшим вариантом было бы занять одно из мест на зрительских трибунах, чем пристроиться в тенях за моей спиной.
   -- Лучшим вариантом было бы не появляться здесь вовсе, -- отрезал Элемар.
   -- Да, конечно, -- задумчиво согласился помощник, приложив большой палец правой руки к нижней губе. -- Однако тебе не кажется, что желание не повторять ошибок Учителя ведет в тупик. -- Упоминание Оммэра тут же возымело результат. Взгляд собеседника теперь не просто был тяжелым, он так и норовил придавить к земле. -- Все эти игры в тайную власть, скрытую от глаз абсолютного большинства, оказались весьма полезны нашему делу, но теперь пришло время перемен. Взять того же Зариса. Как посредник он и его предки хороши, для мирного времени, так и вовсе идеальны. Вот только на войне, зачастую, побеждает тот, вокруг кого меньше таких вот посредников.
   -- Ты же знаешь цену. -- Неприятно прищурился правитель. -- Я, ты, Эльзар. Погибни кто-то из нас, или даже все вместе, Империя не развалится. Она этого даже не заметит. А власть перехватит тот, кто будет наиболее ее достоин, тот, кто потенциально готов к этому.
   -- Верно. А что будет, если удар нанесут по династии? Это Империя заметит? Ведь заметит же. И тогда уже нам придется оседлать волну очередного хаоса, а, значит, тебе хоть и ненадолго, но придется выйти из тени. Так почему бы не сделать этого сейчас? Подобные мне или Эльзару обладают гораздо большими шансами сохранить порядок, тогда как господин без посредников не может ничего.
   -- К чему этот разговор? Да еще и сейчас?
   -- Да так. -- Ломир отнял руку от подбородка. -- Просчитываю варианты. Когда к жизни возвращается убийца Оммэра, случиться может всякое.
   -- Занимаешься раскидыванием соломы, чтобы было за что хвататься в случае шторма?
   -- Можно и так сказать. -- Не стал оспаривать очевидного первый советник. В конце концов, у них есть только одна сила, которая может победить столь грозного врага и которая практически бесполезна против врага иного, скрытого покуда в западных вечнозеленых лесах. Сила Альира. Ранее она подчинялась Учителю, а теперь одному из его учеников. Но это -- еще один тупик. Реальный шанс, он перед глазами. И имя ему Орден Тенет. Очень сомнительный шанс. Если тот владеет лишь тем, о чем известно Ломиру и более ничем, то Орден не враг Богу Крови. Последнего он задержит максимум на час. Однако остается еще глава сей организации. Тот, кто помог им в первых битвах, тот, кто разделался с оммэрскими мастерами. Слишком легко разделался. Взгляд помощника сам собой опустился ниже. Быть может, одна из тех десятков рассредоточившихся по периметру арены фигур принадлежит магистру. Взор, выискивающий врезавшиеся в память черты главы Ордена, вдруг остановился и сместился в сторону. Брови слегка приподнялись, а губы успели шепнуть несколько слов: -- Что за...
   А после один из проходов, ведущих прямиком на площадь перед амфитеатром, исторг из себя настоящий поток необузданного Огня, который за несколько секунд успел растечься по всей арене и, коснувшись ее стен, взметнулся вверх, дабы, миновав пятиметровую отвесную стену, закинуть себя на зрительские трибуны. Где и был остановлен проявившейся голубоватой, с белыми прожилками защитой, которая с критическими для себя потерями отбросила взъярившуюся Стихию вниз. Еще одно мгновение, и защитная пелена лопается мыльным пузырем. Но Пламя более не рвется туда. У него и внизу полно жертв. И каждая новая отмечена небольшим огненным вихрем. Лишь крохотный пятачок вокруг помоста остается все еще чистым от враждебной почти не структурированной магии, да по углам проявились индивидуальные сферы магов Ордена.
   -- Тьма! -- То ли выругался, то ли констатировал Элемар, тут же отдав приказ замершему серым истуканом квайцерону: -- Эвакуируйте людей. -- И, более ни на что не отвлекаясь, потянулся рукой к стене. Альир же, будто чувствуя намерения своего хозяина, осветил всю ложу пронзительным белоснежным светом. Но тот тут же угас, стоило только Ломиру, до этого сумевшему таки за буйством Стихии разглядеть напавшего на них мага, перехватить кисть правителя.
   -- Подожди. -- Ответил тот на гневной молнией мелькнувший в глазах императора вопрос и взглядом указал на не сдвинувшегося с места гвардейца.
   -- Останови его. -- Приказал правитель извечно молчаливому спутнику.
   -- Только не убивай! -- Поспешно добавил первый советник.
   -- Не убивай. -- Недовольно подтвердил второй ученик Оммэра. Квайцерон, вырвав, казалось, прямо из воздуха свое оружие, все так же молча повиновался. Сделав шаг по направлению к арене, он на едва отличимый миг остановился, а после пропал, чтобы тут же появиться возле возведенного для Жертвы помоста. Ломир почувствовал на себе требующий объяснений взгляд Элемара.
   -- Это ученик Эльзара. -- Ответил он на невысказанный вопрос.
  
   Оэр медленно шел вперед, с натугой делая шаг за шагом. До нетронутого Огнем помоста осталась лишь половина пути, но каждый метр давался с все большим трудом. Пламя. Вокруг было слишком много Пламени. Дикого, необузданного, взъярившегося Пламени, набрасывающегося на всех врагов и разделившего одну битву на несколько сотен индивидуальных дуэлей. По собственной воле обращаясь огненными вихрями, выплевывая тысячи ослепительно-белых жгутов, Стихия испытывала на прочность защиту бойцов Ордена и четверки магов. А еще то и дело пыталась наброситься и на призвавшего ее чародея.
   Было трудно, действительно трудно, но Нуцег пока справлялся. Любой другой маг Огня по собственной воле ни за что бы не сунулся сейчас на арену, обернувшуюся преддверием Бездны, а он шел. Шел, раз за разом отбрасывая Стихию в сторону волевым усилием и куда более понятной для этого Пламени встречной яростью.
   Обладай он возможностью взглянуть на происходящее со стороны, да еще и на холодную голову, то и сам бы ужаснулся всей мощи призванной Стихии. В отличие от того чем ему доводилось пользоваться ранее, она, эта мощь, исходила от самой природы и была столь же необузданна, сколь и сильна. Он вовсе не был полноценным хозяином воплощенного хаоса, Огонь всего лишь признал в нем своего, но, при этом, не уставал выискивать в целенаправленно бредущем человеке слабину.
   Нуцег остановился. Впереди, за стенами ревущего пламени, за исходящими волнами ярости языками огромного кострища, мелькнула смутная тень. А через секунду та преобразилась в охваченный огнем силуэт. Тот приближался. Приближался слишком быстро даже для него. Несмотря на все преграды, несмотря на смертельный жар, навстречу магу спешило нечто живое и облаченное в отсвечивающий серыми красками доспех.
   Гвардеец. Юноша напрягся, ожидая атаки и оставляя право первого удара новой помехе. Вокруг него тут же взроились сотнями призраками не рожденные еще заклинания. Часть бушующего пламени притянулась к нему ближе, готовясь прикрыть собою. Все это произошло настолько естественно, что он и не обратил внимания. Враг остановился.
   Их разделяли считанные метры, но Оэр не находил в замершем напротив никаких эмоций. Пустота. И точно такая же ледяная пустота в глазах. Ни мысли, ни сомнения. Но вот во взоре гвардейца мелькнула едва отличимая тень, рожденная неожиданным всполохом пламени, и маг словно бы ухватил ту за хвост. И будто только этого и требовалось, как его тут же обдало ненавистью. Старинной, покрытой толстой коркой льда и пылью многих годов, ненавистью, что не была реализована.
   -- Отойди. -- Почти насильно выдавил он из горла слово. Несмотря ни на что, маг Огня не хотел драться с этим гвардейцем. Тем более, после того что узрел. И в основе этого желания лежал вовсе не страх поражения, просто в преградившем дорогу человеке когда-то пылала точно такая же ярость, что и в нем сейчас.
   Тот ничего не ответил, лишь немного сменил стойку, и тут же вокруг его оружия протянулись упругие канаты энергетических линий. Острие глефы налилось опасной белизной, время от времени испускающей короткие червячки молний. Огонь же неохотно отодвинулся от противника, оголяя все тот же желтый песок арены. Казалось бы, непереносимый жар уже давно должен был обратить его в раскаленную стекловидную массу, однако этого не произошло. Пищей для Пламени служил не песок, не воздух над ним, и даже не защита сопротивляющихся давлению Стихии четверки магов, прикрывших отступление рядовых бойцов и теперь медленно пробивающихся к ним, нет, Огонь питал его дар. Это он горел вместе с ним. И сейчас это все была его сила. Сила магического дара, излитая в реальность. И любой враг, решивший вступить в ближний бой, изначально ставил себя в невыгодные условия, ведь такая битва шла на территории ученика и, отчасти, как бы внутри него самого.
   То, что раскинувшийся от стенки до стенки пожар отнял в разы больше, чем вмещал его резерв, Оэр не заметил. И конечно же, это не помешало ему наброситься на упрямого гвардейца всей мощью призванной в мир Стихии. Ему не потребовалось ни единого движения или слова, чтобы атаковать, даже в глазах и то ничего не отразилось. И потому, как бы не был быстр враг, увернуться тот не успел.
   Сотнями росчерков Огненных Стрел озарилось пространство вокруг серого, перекрывая все возможные пути отхода, десятками пышущих жаром разломов обернулась почва под его ногами, а с трех разных направлений к нему отправилось по одному тронутому Тьмой и Высшей Магией Копью. Взрыв взметнул вверх оставшийся от земли пепел, в клочья изорвав стайку пролетавших над амфитеатром птиц, ударная волна практически мгновенно хлестнула огненной плетью белокаменные стены, по пути в щепки разбив опоры помоста. Последний же практически не пострадал, лишь немного завалился назад. Стоявшие там два человека, казалось, и вовсе ничего не заметили. Странная сила защищала их от касания снявшей оковы Света Стихии. Палач и его пока еще не состоявшаяся Жертва.
   Оэр, до этого замерший с каменным лицом, дернул плечом, сбросив с себя превратившуюся в сплошные лохмотья рубаху. Близкий взрыв заставил его сделать несколько шагов назад, опалив кончики волос на голове и обдав лицо сухим жаром, но более не доставив никаких проблем. Кроме окончательно пришедшей в негодность детали одежды. Но по сравнению с ничуть не пострадавшим гвардейцем, это нельзя было назвать проблемой.
   Ответ последовал незамедлительно. Еще не успел уйти оглушительный гул взрыва, а Нуцег успел потерять два Щита, полностью уничтоженных скользящими ударами глефы, и несметное количество Птиц, которые разрушались даже не от самого касания оружия соперника, а от того, что оказались слишком близко к нему. Да что Птицы, и Пламенный Клинок, изначально рассчитанный на противостояние именно зачарованной стали, рассыпался пеплом после трех сверхбыстрых столкновений с острием серой смерти. От последующего четвертого удара пришлось уклоняться.
   Он не поспевал за скоростью гвардейца. Несколько мгновений боя, а у него уже создалось ощущение, что вокруг находиться целый квайтер. Оэр все еще был жив лишь потому, что уже имел некоторый опыт по противостоянию Пути Ста Шагов, и, в гораздо большей степени, из-за стараний Стихии. Она подсказывала место нахождения бойца-молнии, она указывала наиболее вероятные места ударов, и именно она утверждала, что враг все еще один.
   Однако ее силы было недостаточно, чтобы хоть немного задержать гвардейца, не говоря уж о том, чтобы задеть. И тогда чародей прибегнул к Воздуху. На что-то грандиозное у него банально не хватало знаний, а потому ученик просто толкнул воздушную толщу вперед, добавив немного Огня. Результат вышел впечатляющим. Серого протащило на несколько метров в сторону, и пару мгновений тот был неподвижен. Их вполне хватило, чтобы окончательно затормозить бойца первой тройкой Огненных Печатей.
   Печати. Первая способна на несколько часов парализовать обычного человека, Вторая, чуть сложнее, даст несколько секунд в борьбе с магами, чего вполне достаточно, ибо эти секунды все внимание чародея сосредоточено на невесомых путах. Третья и самая из них трудновоспроизводимая предназначалась для сковывания артефактов. Слабый она попросту уничтожит, средний разрядит, а сильный постарается блокировать хотя бы на время. Существовали еще Четвертая и Пятая, но эти были слишком громоздки для него. Даже сейчас потребовалось бы несколько минут для их создания и наложения на цель. Да и вряд ли гвардеец окажется магическим существом или демоном.
   Помогло, хоть и немного. Первая и Вторая Печати, выглядящие как опутывающие жертву красные нити, результата не имели. Даже несмотря на то, что их видимость для обычного глаза говорила лишь о том, что плетение напитано силой под самую завязку и уже готово перегореть от едва сдерживаемой и буквально распирающей ее изнутри энергии. Серый сплав оказался для них непреодолимым препятствием. Эти исчезали лишь от одного соприкосновения с ним.
   Зато Третья смогла даровать пару секунд. Вообще-то Нуцег нацеливал последнюю именно на оружие врага, и древко глефы, выполненное из все того же серого сплава, оказалось придавленным к земле неподъемным грузом. Сам гвардеец почти не был задет этими чарами и мог бы вырваться из зоны их воздействия, но не пожелал.
   За это и поплатился. Огонь вокруг него зашелся безудержной каруселью, закрутившись огромным смерчем, а после будто бы впечатался в иссушенную многие столетия назад почву, образовав в ней изломанный рисунок. Вот только линиями служили наполненные жидким пламенем русла образовавшихся после удара ручьев. Ничтожнейшее мгновение затишья, и в небеса ударяют бесчисленные фонтаны полупрозрачного огня. Последним, что мог бы увидеть разорвавший таки оковы Третьей Печати гвардеец, так это беззвучный взмах рукой. После доверху наполненное Мраком заклинание Жара Бездны уже ничего не сдерживало.
   Однако и скорость, с которой было сотворено данное плетение Высшей Магии, недешево обошлась воцарившемуся на арене Пламени. Но это не было еще концом схватки, а потому то все еще продолжало бледнеть и слабеть, уже и не порываясь прорваться на трибуны сквозь пелену новой защиты, а лишь огрызаясь на удары обнаглевшей четверки орденских магов.
   Ученик же и вовсе не обращал ни на что внимания. Связке ударов, вновь использованных им по прошествии стольких седмиц, еще предстояло получить продолжение. Ведь тогда, в лесах хронов, она не уничтожила даже врага, куда менее опасного, чем гвардеец, а значит у Жара сейчас только одна цель -- дать немного времени для подготовки еще более сильного удара. Этим-то делом и был занят разум раздираемого ничуть не угасшими чувствами мага. И когда ослабли огненные гейзеры, когда последний выкинутый ими всполох огня затерялся где-то в синей вышине, обрамленной белыми линиями разогнанных облаков, он оказался почти готов.
   Взгляд Оэра без всякого удивления выхватил серую тень, тут же ринувшуюся в атаку, стоило только пойти на убыль давлению Жара. От этого выпада вновь пришлось укрываться Щитом. Но в этот раз не столь удачно. Саму глефу чародей даже не смог увидеть, зато результат прошедшей рядом смерти оказался на лицо. Подобно перу в руках старательного писаря, черная обугленная линия наискось расчертила его тело. Взяв свое начало у правого плеча и вырвавшись из левого бока, она окропила песчаную почву кровью.
   "Демон. -- Молнией мелькнула мысль в голове пошатнувшегося, но все же сумевшего удержаться на ногах юноши. -- Он стал быстрее."
   Но, несмотря на сей бесспорный факт, второго удара противник нанести уже не успел. Вернее тот отчего-то так и замер с отведенным в сторону оружием, удерживаемым одной рукой, а Нуцег не стал упускать подобный шанс. Пламя волной прошлось по его телу, изгнав приглушенную адреналином, но все еще слишком сильную, чтобы ее можно было просто игнорировать, боль. Именно так рождалась мощь, мощь, что невозможно долго удерживать в руках. И тогда подернутые болезненной пеленой губы шепнули приказ. Последний приказ для вдоволь порезвившегося на арене Пламени.
   -- Гори!
   На этот раз ощущения оказались иными. Не было никакого восхищения, не было наваждения всемогущества, как не нашлось и иных оттенков тех чувств, которые довелось испытать при первом призыве Крыла. И лишь великая сила по-прежнему ощущалась в моментально возникшем творении. Дракон отражал состояние хозяина, а потому был готов сражаться с любым противником. Вот только у того нашлись явные преимущества перед выложившимся магом.
   Он не испытывает боли, не знает усталости и жалости, а еще не остановится до тех пор, пока в нем живет его Стихия. Ему не требуются разъяснения, где друг, а где враг, он всего лишь продолжение воли создателя, слепок его чувств и знаний.
   Дракон взревел. Его тело было большим, пожалуй, то можно даже сравнить размерами с одноэтажным домом. Но крылья, крылья невозможно было измерить. Они начинались в красно чешуйчатой спине и уходили в бесконечность, при этом еще и расширяясь. Резкий взмах, и арену, а за ней, казалось, и весь мир, разрезало на две части. Взметнулась вверх поднятая пыль, пробежались глубокие трещины от двух противоположных стен амфитеатра, разродившихся тучами белых осколков, а удар пошел уже по трибунам, после вертикально вверх, по невидимой защите. Спешно покидающие свои места зрители уцелели лишь благодаря последней. И это можно было считать чудом, так как это не было атакой с целью кого-то убить, а иначе тем ни за что не удалось бы пережить этот день. Взмах дракона являлся тем, чем он являлся. Только взмахом.
   После этого магическое создание ринулось в атаку, и, в мелькнувшей тишине, внезапно обострившийся слух Нуцега выделил три коротких уверенных слова.
   -- Ну уж нет. -- Тихо шепнул гвардеец. И по этой фразе можно было судить, что тот не просто знает о Крыле Дракона, но и то, что ему уже доводилось с ним встречаться на поле боя. Так оно на самом деле и было, однажды квайцерон уже проиграл этому плетению. Правда, тогда им воспользовался Оммэр, а не ученик его ученика.
  
   В ложе императора царила удивительная тишина. С тех самых пор, как количество людей в ней сократилось до двух, не было произнесено ни звука. Нет, конечно, кое-что доносилось с арены, а рев дракона так и вовсе прошелся по тишине острым кинжалом, но внутри ложи царило молчание. И тому существовали причины.
   Эта атака на амфитеатр была через чур наглой даже для того, чтобы в нее просто поверить, не говоря уже о том, чтобы подыскать ей хоть какое-то объяснение. Однако в одном Ломир не сомневался точно -- у истоков Пламени стоит воспитанник Эльзара. Крыло разметало остатки сомнений. Поместье их общего наставника хранило множество тайн, и эта, доверенная Эльзаром своему воспитаннику, была далеко не самой великой. Но, несмотря на это, Крыло все же являлось тайной. Никто кроме первого ученика Оммэра не имел к нему доступа. Уж об этом они позаботились в первую очередь, дабы воспрепятствовать чрезмерному усилению мастеров и оградить тех от излишних соблазнов. Уж чего-чего, а повторения чародейской вольницы и вседозволенности они не желали. Пожалуй, на этой стезе было сделано даже больше, чем требовалось, но суть не в том.
   И Ломир, и Элемар в первую очередь подумали об Эльзаре, а не о резвящемся на арене юнце. За действиями последнего они пытались узреть тень любимчика Оммэра, но не находили ее. Подобный вызов, а иначе происходящее и не назовешь, не в стиле первого ученика. Да к тому же только сумасшедший станет учинять бунт на корабле, который на полной скорости несется к рифам. Эльзар на сумасшедшего не тянул.
   -- Он почти так же силен, как и у Оммэра, -- напряженно произнес император, сдерживая сдвоенный удар Крыла по трибунам. Именно его защита, отгородила зрителей от арены, и сейчас маг спас от верной гибели как минимум сотню подданных.
   -- Тьма имеет свойство распалять Пламя, -- ответил советник, взглядом провожая пошатывающуюся фигуру юного чародея. Казалось, что сил у него осталось только на то, чтобы стоять на одном месте, но это было обманчивое впечатление. Тот упорно брел к помосту и, судя по интенсивности вспышек рядом с палачом, прямо на ходу пытался пробить защиту Клятвы. Ломир, не удержавшись, поморщился -- их гость действовал слишком прямолинейно, фактически, давя голой силой. Но не это вызвало неожиданные эмоции -- маг Огня имел потрясающий воображение запас сил. С таким даром из него мог вырасти по-настоящему опасный соперник. Возможно, что когда-нибудь ему удалось бы даже превзойти знаменитого предшественника. Лет через сто. Если бы не связался с Мраком и не стал бы столь явно демонстрировать свои предпочтения. В конце концов, и Оммэр не был в этом плане чист на сто процентов. Вот только тот никогда не взывал к Тьме.
   Ломир на несколько секунд отвлекся от юного чародея, глянув на схватку квайцерона и его нового соперника. Дела у гвардейца шли не ахти как. Даже его скорость не слишком помогала против плетения знаменитого творца. Вспышки белого света следовали нескончаемой очередью, но не наносили Крылу существенного вреда, а то, в свою очередь, накрывая ударами огромные площади, еще не смогло взломать скорлупу серой брони. Но ни квайцерон, ни дракон и не собирались останавливаться.
   Советник, наклонив голову чуть набок, вернулся к главному. За эти секунды ученик Эльзара успел отдавить в сторону от Жертвы и не состоявшегося ритуального убийцу и четверку подоспевших к нему орденских магов. В его ударах все больше и больше преобладали черные тона, огненных красок почти не осталось. Прямо на его глазах маг Стихий перерождался в адепта Темных, но мало того, что процесс протекал ненормально быстро, так еще и продолжал увеличивать мощь атакующего. А вот это уже было в высшей степени странно. Обычно Тьма не поддерживает устремившихся к ней людей, а начинает их медленно убивать, даруя взамен жалкие крохи могущества. Здесь же вместо этих крох шел настоящий поток, расширяющийся с каждым мгновением. Кажется, представление пора заканчивать.
   Дыхание древних сил коснулось его спины, едва различимый ветерок шевельнул волосы на голове, в лицо пахнуло прохладой. Сколько же времени прошло с тех пор, как он в последний раз бил в полную силу? Ломир не знал ответа на этот вопрос, зато мог с легкостью ответить на другой, тот, который связан с причиной. Причина, заставляющая обратиться к самым глубинам знаний, оказалась веской. Настолько, что от твердого намерения сохранить противнику жизнь осталось лишь легкое сожаление того, что это теперь вряд ли удастся сделать.
   Это заклинание не сопровождали заметные каждому явления, такие как вспышки света, ураганные ветра или же резкие перепады температур, даже то, что он почувствовал сам -- лишь самообман. К чему тратить силу на всякие побочные эффекты, если есть возможность их избежать? Так рассуждали чародеи древности и, надо сказать, у них многое получалось. Жаль, что до их далеких потомков дошли лишь отголоски тех умений.
   Первый советник не успел самую малость. В руках уже образовалась знакомая тяжесть невидимого лука, а пальцы ощутили тончайшую нить тетивы, что, в общем-то, являлось еще одним самообманом -- не было ни лука, ни тетивы, ни стрелы, готовой сорваться к цели, была лишь магия, не поддающаяся осознанию человеческим разумом, разумом, что за неимением верного ответа, подыскивает привычные аналогии. Однако его опередили.
   -- Он нарушил твой приказ, -- заметил Ломир, глядя на молнией промелькнувшего мимо юнца гвардейца. Воспитанник Эльзара рухнул, как подкошенный, так и не добравшись до помоста. За мгновение до этого был повержен и дракон.
   -- Как будто ты не собирался сделать то же самое. -- Откликнулся Элемар, с легкой тенью опаски глянув на руки собеседника и на окружившие их истаивающие чары. Это заклинание не было ему доступно, а потому император всегда относился к его демонстрации с разумной долей настороженности.
   -- Так то я, -- непринужденно улыбнулся помощник, разминая кисти рук, -- птица вольная, а то кавайцерон гвардии. Вот и догадайся теперь, кому объясняться с Эльзаром. -- Но тот, казалось, уже не слышал этих слов. Правитель продолжал всматриваться в серого. Теперь, когда защита трибун не требовала пристального внимания, он сумел сделать из всей ситуации кое-какие выводы, и они ему не нравились.
   -- Он собирается закончить ритуал? -- догадался Ломир.
   -- Нет. Тот уже нарушен. -- Истинный император кивнул на до недавнего времени прижатую к стене неразлучную четверку магов и лежащее позади них бездыханное тело палача. Палач не был чародеем, и стоило ему только покинуть зону действия нависшего над амфитеатром плетения, как наступила развязка. На его беду в этом режиме Клятва действовала лишь на область в самом центре арены. -- Квайцерон просто решил завершить казнь. Или ему приказали ее завершить.
   -- Думаешь, магистр Ордена все-таки где-то здесь?
   -- Почти уверен в эт... -- Элемар не договорил. Долгая жизнь, кроме прочего, прививает известную долю фатализма. События, что достаточно редки для обычных людей, происходят по нескольку десятков раз. Их острота сглаживается, и из череды пиков и пропастей получаются равнины. То, что можно было назвать приключением по сложной извилистой тропе жизни, через пару столетий превращается в монотонную походку. Отчасти именно поэтому маги, кто раньше, а кто позже, придумывают себе маски. Они позволяют по-новому взглянуть на обыденные вещи, заново пережить знакомство с ними. Однако есть события настолько редкие, что пробивают любые личины. Например, как сейчас.
   -- Б-бездна, -- выдохнул советник, растерянно покосившись на собеседника. Тот выглядел не менее ошарашено. Произошедшее казалось слишком невероятным. Невероятным? Неправильное слово. Невозможным, немыслимым. Предшествующее еще можно было как-то понять, объяснить, а это... Мир в единый миг изменился. Все равно, если бы некто все это время заставлял всех верить в то, что Аглая светит желтым светом, а потом ему это надоело, и все увидели, что свет-то вовсе не желтый, а, скажем, фиолетовый. Уровень потрясения был бы весьма схож. Однако ясность возвращалась в мысли с каждым тягуче-медленным ударом сердца.
   -- Глуши его!! -- поторопил правителя Ломир. Тот судорожно кивнул, и мысленно потянулся к силе столицы. Сейчас она была нужна ему вся без остатка, а для этого мало одного лишь касания к белоснежному камню. Но они явно запоздали с этим.
   Плетение Клятвы, все еще ждущее жертвенной крови и не успевшее покуда понять, что сегодня той не предвидится, вдруг потеряло стабильность. Возможно, в этом не нашлось бы ничего страшного, если бы не одно "но", заключающееся лишь в том, что данное заклинание магии Крови содержало в себе достаточно сил, чтобы обратить пеплом все в радиусе четырех сотен метров. И то, что бурое облако, накрывшее своей тенью большую часть амфитеатра, стало видно абсолютно всем, говорило о том, что счет идет уже на секунды.
   На какое-то время оба воспитанника Оммэра выбыли из этой битвы, вынужденные спасать не только свои жизни, но и жизни врагов и союзников. На арене же закипела уже совсем иная битва, с куда менее понятным соотношением сил. Куда уж там одному восставшему ученику мага.
  
  
  

Глава 7

   Сержант, в очередной раз обойдя развалины по кругу и проверив бойцов своей небольшой группы в четырнадцать человек, остановился. Так, чтобы сквозь окончательно обвалившийся кусок стены была видна фигура чародея. Все было тихо. Солдаты, оцепившие останки разрушенной в стародавние времена небольшой крепости, не заметили ничего необычного, а их подопечный, которого они, собственно, и охраняли, все так же стоял в центре собственноручно расчищенной площадки и не обращал на окружающих никакого внимания. Чем именно там занимается маг, сержант не знал, да и не особо стремился это узнать. Его задача заключалась в ином -- при любых условиях защищать забредшего внутрь руин человека.
   Но пока что их никто не пытался атаковать, и солдаты армии Эргила надеялись, что подобное положение дел сохраниться и впредь. Нехорошие слухи ходили об этом месте, как, впрочем, и о всех Пограничных горах. И если прошедшему через огонь и воду сержанту было на них чихать, то вот его подчиненные не могли до конца скрыть напряжения. Не доставало им опыта, чтобы понять главного -- опасаться стоит не столько того, что может напасть на них извне, сколько того, что может выбраться изнутри оцепления.
   А вот у него такой опыт имелся. Именно поэтому ему очень не понравилось выражение лица Эр Курапита. Он далеко не первый день сопровождал мага к развалинам и уже неплохо разбирался в его эмоциях. Так вот, сегодня кроме уже обыденной мрачной решимости сержант Сэлмор усмотрел на лице "нашего магистра", как называют того за глаза приближенные к генералу солдаты, и неуверенность. Вот, что в тысячу раз опаснее любого врага! Неуверенность сильного чародея, взявшегося за явно непростое колдовство. От такого обычному честному вояке следует держаться подальше. Если, конечно, тот дорожит своими потрохами и не лелеет тайное желание увидеть их разбросанными на сотни метров.
   Это при условии, что тебе не отдан приказ защищать мага пуще собственной жизни. Тогда уж придется стоять и ждать неизвестно чего. Поэтому сержант и выбрал для себя такое место, с которого не только просматриваются окрестности, но виден и сам чародей. Стоит себе на коленях и будто бы молится -- чего по определению быть не может, так как верующий среди стихийников ужасная редкость, -- а воздух вокруг него дрожит, искажая суть таящихся за ним предметов. Все, как вчера. И не поймешь, когда вместо привычного уже дрожания произойдет взрыв, ну или еще что похуже. Для Сэлмора, как и для абсолютного большинства жителей Империи Оммэр за словом "магия" таилась полная неизвестность. И сержант очень бы сильно удивился, узнай он то, что и для самих магов магия -- вечная загадка. Но он этого не знал.
   В отличие от Курапита. Уж он и ему подобные с полным правом именовали магию Искусством. Она и изучалась, как искусство, а не как наука. Весь тот вал теоретических знаний, которыми В Институте сбивали с толку начинающих чародеев, был предназначен лишь для начальной обработки дара. Простейшие заклинания атак и защит, на основе которых особо непоседливые ученики создают столь же простые модификации. Подобные чары слишком редко преподносят сюрпризы, которые невозможно учесть ни в одной из известных формул, а потому их можно отнести в область магической науки. Но стоит взяться за что-нибудь, на один порядок сложнее элементарной молнии, как все выработанные аксиомы и теоремы отправляются в небытие, не выдерживая столкновения с реальностью.
   Нет, заклинание, конечно, можно рассчитать, прикинуть область разрушения, его смертоносность и прочее -- строго говоря, все маги так и поступают, когда создают собственные творения -- но практическая проверка порою оказывается абсолютно непредсказуемой. И чем мощнее должно быть плетение, тем более осторожно нужно подходить к его испытаниям.
   Истории известны случаи, когда одно и то же заклинание в руках разных людей выглядело совершенно по-разному. Один с его помощью сможет призвать смерть на головы сотен врагов, а другой -- едва-едва отобьется от десятка. Это и значит "чувствовать Стихию". Умение, о котором не расскажет ни один из преподавателей Института, ибо у каждого оно свое, умение, которому можно научиться лишь в ходе долгого общения со Стихией. Поэтому столь важным является правильный выбор.
   Выбор. Именно он обуславливает длительность обучения. Именно из-за него индивидуальные наставники ценятся выше наставников Института. Выбор правильной Стихии, той, которая ближе всего к твоей внутренней сути. У одних это происходит само собой, у других процесс затягивается на десять лет. И порядок выглядит следующим образом: раньше всех определяется Огонь, далее вперемешку идут Вода и Воздух, а после Земля.
   Этот выбор, в конечном счете, определяет всю дальнейшую судьбу ученика. И Эр Курапит, как бывший преподаватель Института, знал одну истину -- чем раньше на будущего мага заявит свои права одна из Стихий, тем выше его шанс стать магистром и ступить на дорогу к званию мастера. И если первый должен находить общий язык лишь со своей Стихией, то второй обязан уметь договариваться со всеми, а это стократ сложнее.
   Именно понимание последнего заставляло чародея осторожничать на протяжении вот уже трех седмиц. Каждый день он в сопровождении небольшой охраны, от которой так и не удалось отказаться, приходил на место минувшего сотни лет назад сражения, производил две-три простейшие манипуляции со Стихией и внимательно вслушивался в отголоски. Этого хватало, чтобы весь оставшийся день носитель белого плаща пребывал в глубокой задумчивости.
   Данные отлучки уже стали причиной нескольких не слишком приятных разговоров с генералом. Эргил ждал результата гораздо раньше. День, два. Столько времени он был готов терпеть полную беззащитность Сетерса в плане магии. Не больше. Однако у Эр Курапита не нашлось ни времени, ни желания заниматься стенами города, когда рядом находится спящее заклинание одного из старооммэрских мастеров. Бесхозное заклинание его Стихии, которое по самым скромным прикидкам не уступит наработкам самого Оммэра. Если он сможет взять его под контроль, то это не только значительно повысит шансы на выживание всей армии, но еще и не оставит никакого выбора Совету Мастеров. После такого, они не смогут не признать в нем магистра!
   Эта мысль изменила Курапита. Маг Воздуха уже ничем не напоминал себя прежнего. Спокойного, уравновешенного, всегда отстраненного. Любой, кто взглянул бы ему в глаза, увидел бы там полыхающее кострище фанатизма и одержимости. Личные стремления, наложенные на присущую всем стихийникам жажду знаний и силы, сотворили с ним совершенно немыслимые прежде преобразования. Старый Эр Курапит просыпался лишь тогда, когда приходило время занятий с непосредственными подчиненными -- выжившими после киратской кампании чародеями и свежим пополнением из Института. Тогда его глаза переставали светиться едва сдерживаемым безумием...
   Пора. Еще вчера он понял, что время исследований подошло к концу, а на очереди -- время действий. Однако уверенности это не принесло. Маг в последний раз помянул самого себя и всю эту войну недобрым словом.
   Чего ему стоило больше внимания уделить изучению истории? В общем курсе, который преподают как стихийникам, так и благородным об эпохе хаоса рассказывают лишь в общих чертах. Оно и понятно, чтобы просто перечислить все сражения, произошедшие в этот небольшой, по историческим меркам, период, потребовалась бы отдельная книга. А его интересовало лишь одно, случившее более пяти с половиной столетий назад рядом с Пограничными Горами. Даже не само сражение, а имена сошедшихся здесь мастеров. А, конкретно, того, что спрятал здесь плетение, которым так и не успел воспользоваться и которое пережило его самого.
   Зная имя и имея на руках результаты проведенного исследования, он мог бы попытаться отыскать в архивах Института описание интересующего заклинания, но на это ему, по-хорошему, потребовалось бы несколько месяцев. Не говоря уже о том, что генерал просто напросто не отпустит Курапита в столицу. И будет полностью прав.
   А без этого чародей просто не знал, чего ожидать от сотворенного магией существа. Оставалось одно из двух, либо забыть и отступить, либо пойти напролом. Отступить маг был не в состоянии, а потому выбора, как такового, уже не существовало.
   Дрожание воздуха вокруг словно бы сместилось, сойдясь в одной точке -- чуть левее и впереди от "молящегося" чародея, -- затем раздался тихий звук, одновременно похожий на треск шаровой молнии и хруст тонкого льда под ногами идущего человека. Спустя секунду, Курапит вдруг понял, что разбегающийся от активизировавшегося плетения мастера лед -- вовсе не иллюзия. В лицо дохнуло холодом, одежда моментально покрылась инеем. Это подстегнуло его к действиям.
   Самый удачный момент для перехвата контроля над заклинанием -- это момент рождения. Однако при сотворении плетения, он длится считанные доли секунды, и ясное дело, что за это время человек, кем бы он ни был, не успеет пройтись по короткой цепочке: событие-осознание-реакция. Но если заклинание было переведено в режим, который на языке магической братии называется "спящим", то времени гораздо больше.
   На это и был изначальный расчет. Если Курапит успевает подчинить себе эту магию до того, как она окончательно выйдет из ступора и примется выполнять последние приказы своего почившего хозяина, то победа останется за ним, если же нет... все будет зависеть от этих самых приказов. И тогда, останется лишь надеяться на то, что среди них не было такого, как "убивать всех, кого видишь".
   Не вышло. Бывший преподаватель не без оснований полагал, что постиг путь своей Стихии в достаточной мере, чтобы рассчитывать на успех, и у чародея бы все получилось, если бы не очередное "но". Одно из его базовых предположений, гласящее о том, что плетение принадлежит Воздуху, не подтвердилось. И это оказалось для последнего настоящим неприятным сюрпризом. Заклинание, которое сотворивший его мастер нарек Проклятым Помощником, в равной степени опиралось на две Стихии -- Воздух и Воду.
   Ответ не заставил себя ждать. Сметя опутывающие контролирующие нити, поток ледяного, промораживающего до костей воздуха, ударил в едва начавший формироваться Щит, пробил тот в двух местах, отбросив человека на камни, да так и прижал к ним, не давая шевельнуть даже пальцем и тут же обращая в ничто любое его плетение.
   Тем временем, процесс возрождения Помощника подошел к концу. Пространство, куда переместилась дрожь, будто бы сжалось в одну точку, раздалась короткая тусклая вспышка, и на острой гране одного из камней появилось небольшое существо, размером где-то с кулак взрослого мужчины. Более всего то походило на обыкновенную птицу, вот только вместо живой плоти был прозрачный и очень хрупкий даже на вид лед -- казалось, достаточно лишь небольшого усилия, чтобы магическая тварь рассеялась мелкими осколками, -- а вместо оперения -- потоки струящегося по телу воздуха.
   Существо можно было бы назвать забавным, если бы не та мощь, что сквозила в искаженной ауре. Даже сам факт наличия ее у последней говорил о многом. А потому, когда исчезло давление, прижавшее Курапита к земле, тот не ринулся в атаку или не кинулся бежать. Это было абсолютно бесполезно. С таким уровнем силы, твари достаточно лишь пожелать его смерти. Но та пока не торопилась, позволив магу подняться. Повертев головой, ледяная птица посмотрела себе под ноги, потом медленно перевела взгляд на человека и, будто бы в задумчивости, склонила голову набок.
   Так прошло несколько секунд, и чародей готов был поклясться, что сотворенное союзом двух Стихий существо именно размышляет. Это страшило едва ли не больше, чем осознание мощи необычного противника. Наконец, прейдя к какому-то решению, пичужка раскрыла крылья, зрительно став раза в два больше, на пробу взмахнуло ими, едва не слетев со своего места, сложила обратно и осторожными перескоками с камня на камень отправилась в сторону стоящего столбом чародея. Добравшись до него, она все так же неторопливо направила взгляд своих ледяных глаз в глаза человека.
   "Ты кто?" -- Вкрался в мысли чужеродный вопрос.
  

***

  
   Лес. Зеленое первозданное царство со своими законами, правилами поведения и одним на всех наказанием. На северо-востоке Заара это понимаешь особенно остро. Россыпь гиблых мест и болот здесь приходит на смену по-домашнему тихим и уютным лесам центральной части Империи, а разнообразные твари, населяющие пустующие от людей территории, являются очень веским поводом для одиноких путешественников и исследователей, чтобы не появляться тут никогда. И это касается всех, и простых торговцев, что изредка, то ли от безысходности, то ли в надежде на солидный куш, а то ли просто по дурости, появляются в этих дебрях, и солдат, и даже чародеев. Особенно, чародеев.
   Слишком много встречается в бывшем Кирате охотников, чьей дичью является магия во всех ее проявлениях. Осторожных, умелых, действующих как поодиночке, так и стаей, охотников, что за века существования успели отточить свое мастерство.
   Один из них сейчас как раз был заперт в магической ловушке. Чрезвычайно редкий, опасный, но далеко не самый сильный представитель местного зверинца. Двойка магов наткнулась на него совершенно случайно, когда переходила лежащее на пути болотце. И если идущий первым чародей копошащуюся тварь проигнорировал, то Линнердан тут же ее атаковал.
   Путешествие, хоть и грозящее закончиться весьма интересно, тем не менее, выдалось слишком однообразным. Теперь же у ученика нашлось хоть какое-то развлечение. Дело в том, что пойманное существо, известное Институту под названием кнол, обладало практически абсолютной сопротивляемостью к заклинаниям. Его и уничтожить-то с помощью плетения -- задачка, непосильная для большинства, -- а уж удерживать им же в неволе... подобное могло быть рассмотрено, как заявка на признание чародея мастером. Линнердан мастером не являлся, более того, единственное, чего тот добился в свои двадцать четыре -- официальная приставка Эрр к имени. Его и магистром назвать можно было разве что с огромной натяжкой.
   Весь секрет заключался в способе, которым он удерживал охотника в воздухе. Непрямое воздействие. Конечно, оно доступно всем, и многие часто прибегают к подобным фокусам, но действуют при этом инстинктивно, не понимая полной сути происходящего. Его учитель -- первый, кто взялся за проблему магии, как Искусства, всерьез и с совершенно непонятной остальным чародеям стороны, со стороны науки. Знание всего лишь нескольких законов природы давало солидное преимущество, но учитель пошел много дальше. И таким образом, магия, как сплав Науки и Искусства, оставляла далеко позади магию, как только Искусство. К сожалению это рождало много новых проблем. Самые очевидные -- увеличение расхода сил и сложности заклинаний. К тому же росло время обучения. Даже в индивидуальном порядке оно заняло на пару лет больше.
   Тем временем, кнол, извернувшись в искусственной невесомости, выплюнул струйку пронзительно-зеленой жидкости. Яд. Большинство капель тут же повисли рядом с самим существом, но кое-что вырвалось за пределы действия плетения. Маг уклонился с завидной скоростью и сноровкой. Это была уже шестая попытка. И после каждой из них, улыбка на лице ученика становилась все явственнее. Определенно, ему нравилась такая игра со смертью. Ведь даже одна капля, попавшая на кожу, через час гарантировала летальный исход. И целительство тут не поможет, разве что растянет агонию. Конечно, мастер-целитель что-нибудь бы да придумал, но только где он сейчас, этот мастер?
   Гильдия Убийц, наверняка, по достоинству оценила бы этот яд, если бы не была полностью уничтожена.
   -- Мы уже близко, -- не оборачиваясь и не переставая размеренно шагать, уронил идущий впереди маг. -- Избавься от этой мерзости.
   -- Жаль. -- Однако по тону, с которым ученик произнесен ответ, нельзя было сказать, что тот действительно о чем-то сожалеет. Не меняя своей холодной, истинно змеиной улыбки, чародей создал рядом с обреченным охотником три точки мгновенного притяжения, и редкое, можно даже сказать реликтовое, существо разорвало на несколько неравных частей, которые разбросало по округе далеко за пределами области невесомости.
   Спустя всего лишь десять минут они уже вступили в пределы искомого лагеря. Весьма странного лагеря. Ни дозоров, ни охраны им так и не повстречалось. Ни вокруг, ни внутри. Магии тоже нет, что не удивительно. Лагерь принадлежал киратцам, а если уж совсем конкретно, то жрецам Асмарага. С военным его роднило лишь одно -- предводитель располагался в самом центре. Последний из верховных жрецов. Первый погиб во время штурма, троих не так давно отправили в Верхние Миры гвардейцы. Остался лишь один. И он здесь.
   Двойка магов беспрепятственно подошла к центру этого временного поселения, расположившегося в еще большей редкости этих земель -- небольшой рощице. Деревья, уже ставшие ненавистными, преобразились, в них будто прорезались какие-то благородные черты, а потом те расступились, открывая не самых крупных размеров поляну. Вот здесь охрана уже присутствовала. Разряженная цепочка людей в белых накидках и еще один рядом с верховным.
   Оба мага остановились, как по команде. Что-то невесомое пронеслось в воздухе, коснувшись, в том числе, и их самих. Ощущение, не то чтобы неприятное, но для них не несущие ничего хорошего.
   -- В этом месте нет смысла прятаться, -- неожиданно сказал верховный на ломанном имперском, вперив жесткий взгляд в пришельцев. Люди вокруг сразу же подобрались, выискивая взглядом врагов и, естественно, никого не находили. Чтобы увидеть сокрытое настоящим мастером, мало одной лишь веры, пусть даже фанатичной.
   -- Я удивлен, -- не стал отмалчиваться учитель, открывая себя и своего сопровождающего во всей красе. -- Еще никто не смог обойти мою маскировку, жрец. Ты первый. -- Внезапный шум за спиной заставил его отвлечься. -- Лин?
   -- Он пытался напасть на нас, -- спокойно пояснил Линнердан, сохраняя в голосе поощрительные нотки и все более растягивая противоестественную улыбку. А вот решившему проявить инициативу человеку было сейчас явно не до разговоров. Мало того, что его отшвырнуло в сторону на добрый десяток метров, так и весь бок теперь наливался кровью. К чести смельчака нужно сказать, что тот не проронил ни звука, лишь крепко сжал губы, да на стремительно бледнеющем лице отразилась испытываемая мука.
   -- Понятно, -- теряя интерес к произошедшему, попытался отвернуться маг.
   -- Я впустил в него Цепь, -- словно бы рассуждая, продолжил ученик, еще на несколько секунд задержав на себе внимание наставника. -- А он даже не умер.
   Цепь. Так они назвали одно из новых плетений. Чрезвычайно затратное, но и столь же эффективное. Даже теоретически невозможно было представить себе защиту от данного заклинания. Все, что нужно -- это коснуться жертвы рукой, а дальше та обращалась энергией. Плоть распадалась на мельчайшие частицы, все остальное попросту выгорало. Главная трудность здесь была в том, чтобы остаться целым самому. Не удержишь процесс под контролем, и станешь следующей жертвой Цепи. Сил уходило просто запредельное количество. Фактически, Линнердан только что полностью выложился, но остальные этого не поняли.
   -- Они все под защитой своего Бога. И это лишь подтверждает правильность нашего решения...
   -- Достаточно, -- раздраженно прервал их беседу верховный жрец. Оставшись последним из пятерки, он получил всю полноту власти. Жрец вовсе не был уверен, что сможет убить незваных гостей или заставить их уйти, но он видел фальшь в их словах. Именно это дарованное свыше умение позволило ему почувствовать чужаков, когда те только пересекли границу рощи. А еще он знал, что никто бы не напал на них без прямого приказа. Пришельцы разыграли настоящее представление, как-то спровоцировав атаку, а потом продемонстрировав собственную силу. Они ошиблись лишь в том, что выбрали в качестве зрителя именно его, жреца Асмарага. -- Говорите, зачем пришли, или убирайтесь.
   -- Вот даже как, -- выйдя из-за спины наставника, улыбнулся ученик.
   -- Действительно, интересно, -- вторил ему учитель. Встав вровень друг с другом, они стали смотреться гораздо серьезнее. Уверенные в собственных силах, привыкшие сметать все препятствия, пугающие и очень, очень опасные.
   -- Мы пришли, чтобы... -- начал Линнердан.
   -- ...предложить тебе союз... -- продолжил его спутник.
   -- ...союз против Империи Оммэр. -- Лин послал жрецу еще одну улыбку.
   -- Союз? -- прошипел в ответ киратец. -- Не будет никакого союза! Подобные вам уничтожили эту страну и ее дух, почему я должен верить тем, кто убивал моих прихожан? И почему бы мне прямо сейчас не отправить к праотцам двух наглецов? -- Человек на секунду прервался, и тут же вокруг его ног промелькнул язык белого тумана. Промелькнул и бесследно пропал. Жрец отвернулся, и будто ни к кому и не обращаясь, произнес в пространство: -- Двадцать мастеров у великой Империи, а может стать девятнадцать. И, на мой взгляд, это будет лучшая месть.
   Учитель Линнердана пару раз хлопнул в ладоши.
   -- Впечатлен, более чем. Да, я действительно мастер, однако убив меня и моего ученика, ты окажешь столь ненавистной тебе стране услугу, которую будет сложно переоценить. Я же предлагаю то, что действительно тряхнет Империю. Возможно, она и устоит, но кровью умоется точно.
   -- Я уже дал свой ответ. -- Служитель Асмарага сделал шаг в противоположную от незваных гостей сторону. Тут же за его спиной сомкнулся строй из "белой" гвардии. Последним встал атакованный Цепью. Лин удивленно приподнял бровь -- быстро же тот оклемался. Слишком быстро. -- У вас есть несколько минут, чтобы покинуть пределы рощи.
   Мастер не ответил, более того, даже не двинулся с места. Молчал и его воспитанник, провожая взглядом удаляющийся строй.
   -- Значит, все-таки уходите. -- Тихо произнес наставник, но от этих слов почти растворившаяся в зелени белая стена дрогнула, словно каждый из шедших внезапно споткнулся. Строй тут же распался, выпуская на свободу предводителя.
   -- Что ты только что сказал?
   -- Ничего. Разве только то, что вы уходите. -- Во второй раз мастер произнес это слово иначе, совсем иначе. Со смыслом, понятным немногим.
   -- Да, -- согласился жрец, и на мгновение показалось, что из него вынули главный стержень, на котором и держалась личность этого жителя бывшего Кирата. Страны, еще не покоренной до конца, но уже обреченной. Без поддержки Асмарага ее агония будет недолгой.
   Но наваждение длилось лишь секунду. Жрец сжал руку в кулак, подняв тот перед собой, и в очередной раз спасовав перед обуявшей его ненавистью. Страшен гнев того, кто всю жизнь подавлял его, приучая себя к смирению тела и духа. Словно некая незримая стена, что останавливает низменные чувства, не дает им излиться в мир. Дни, седмицы, месяца, года, десятилетия жгучая, смертельно опасная масса копится внутри, но вместе с ней крепнет и стена. Сама по себе та никогда не обвалится. Однако если на нее как следует надавить снаружи, то произойдет страшное.
   -- Мы уходим, и именно поэтому у меня нет времени на месть и на твои игры, чужак. Через год нас здесь уже не будет.
   -- Как я и предполагал, -- произнес мастер. -- Но это ничего не меняет, верно? Ты же жаждешь мести, да столь сильно, что только груз ответственности удерживает тебя здесь, рядом со своими людьми... Ведь я прав, жрец? Ты жалеешь, что тебя не оказалось поблизости, когда гвардия убивала трех твоих братьев по вере и крови?
   Молчание на этот раз оказалось красноречивее любого ответа. Но продлилось то недолго.
   -- Чего вы хотите взамен? -- тяжело выдавил из себя киратец. Месть. Чужак далеко не все знал о его истинном желании отомстить. Лишь воля Асмарага ограничивала жреца в пагубных стремлениях. Но такому соблазну противиться оказалось слишком трудно.
   -- Забавно, -- вмешался в разговор молчащий уже которую минуту Линнердан. -- Жрец светлого Бога не верит в бескорыстную помощь? Фактически в то, что проповедует сам.
   -- Лин, -- не повернув головы, ответил ученику наставник. -- Сейчас не время.
   -- Простите, мастер.
   -- Мы хотим уйти вместе с вами, жрец. -- Ответил на первоначальный вопрос маг высшей ступени, пропустив извинения спутника мимо ушей.
   -- Зачем тебе это? -- не смог скрыть удивления собеседник. Многого он ожидал от мастера Империи, но только не этого.
   -- Видишь ли, я страдаю от того же, от чего пострадала и твоя страна. -- Чародей хмыкнул, почувствовав полное непонимание служителя, а потому пояснил: -- Знаешь, я очень долго изучал природу и выявил одну удивительную закономерность. Равновесие по своей сути -- противоестественное явление. Оно слишком хрупко, чтобы устоять самостоятельно, но тем не менее держится. Держится на протяжении многих миллионов, а может даже и миллиардов лет. Казалось бы, достаточно лишь легкого щелчка, чтобы все обратилось в Хаос, но нет же. В том же плане и сама жизнь не естественна. Ее сохраняют Боги, так принято считать. Не исключаю возможности, что так оно и есть, но кто тогда удерживает жизнь в Этом мире? -- Заметив, что понимания все еще не наступило, мастер продолжил: -- Условимся считать, что только Хаос являлся изначальным, а Порядок возник много позже, и тут же принялся дробиться.
   -- То есть, упорядочиваться? -- вмешался Лин, сохраняя на устах тонкую улыбку.
   -- Именно. Так произошло разделение на два антипода -- Свет и Тьму. Вместе они составляют целое, но при этом, враждебны друг другу по определению. Объединиться они не могут, ибо иначе из Порядка снова возникнет Хаос. Выходит Свет и Тьма не существуют друг подле друга. Теперь тебе понятна моя мысль?
   -- Хочешь сказать, что этот мир является исключением? -- проявил не дюжие для рядового киратца знания жрец. Действительно, кто в этом захолустье еще помнит об извечной войне хронов с людьми?
   -- Близко, но не то. Этот мир -- не исключение, а, скорее, некое искусственное образование. Переходное состояние между Хаосом и Порядком. Уже не первое, но еще не последнее. И меня раздражает его общая убогость. Он не способен дать мне того, что могут дать другие. Поэтому я и хочу уйти.
   -- Это всего лишь теория. К тому же, я слышал и более складные, -- сказал глава лагеря, когда пауза стала затягиваться. Причем Линнердан выглядел куда как задумчивее, чем тот, кто произнес последние слова.
   -- Только ли теория, жрец? -- Сдерживая на лице маску равнодушия, полюбопытствовал маг. -- Может, напомнишь мне слова того гвардейца, что ворвался в ваш храм во время штурма Мирты?
   -- Ты и это знаешь? -- удивился осведомленности пришельца собеседник, но, натолкнувшись на выжидательно приподнятую бровь, недовольно буркнул: -- Он много, что говорил.
   -- Тогда позволь я процитирую: "Твой Бог вмешался в то, во что никто не имеет права вмешиваться" так, кажется? Он ничем не рисковал, говоря эти слова, ведь вы не знаете всех секретов "серых демонов". Хотя, причем здесь вы? Никто из Совета Мастеров не знает этих секретов. Даже я лишь догадываюсь об их сути. Полагаю, что и для императора многое из них стало бы весьма неприятным сюрпризом.
   -- Императора? Зариса Третьего? -- зачем-то уточнил жрец.
   -- Зариса Третьего? Хм, да, возможно, хотя я подразумевал совсем другого человека. Но суть не в этом. Можешь считать себя везунчиком, устами того гвардейца до тебя были донесены слова Эшьи. Но счастливчик ты не поэтому, а потому, что все еще жив. Такие хвосты обычно очень тщательно подчищают. Тебя оставили, а вот тех четверых, что слышали эту фразу...
   -- Что в ней такого особенного? Кроме дерзости и наглости?
   -- С тобой разговаривал квайцерон. Как же там было, "рожденный человеком, но избравший путь демона". Очень точная характеристика, но ей не хватает главного -- перед словом "демон" следовало бы сказать ручной. А прирученные демоны не атакуют без приказа. Вопрос лишь в том, кто его отдал. И если это не император, то кто же? Кто? -- Мастер не стал развивать эту мысль дальше, хотя он-то знал кто этот "кто". И с этим человеком -- а человеком ли? -- ему не хотелось бы встречаться никогда. Он хотел жить. Нормальное такое желание, свойственное многим. А еще хотел развиваться без присмотра и постоянного контроля, без давления и не будучи зажатым между противостоящими Первостихиями, какая бы истинная причина не лежала в основе этого противостояния.
   -- Ты увел беседу слишком далеко от изначального вопроса, -- заметил жрец. Его-то все эти загадки насчет гвардии волновали меньше всего.
   -- Возможно, но просто подумай на досуге, зачем Богу Света, ведущему упорную борьбу с Пантеоном своих темных коллег, отказываться от помощи собрата? Ладно бы, если бы он мог победить и без него, но эта война идет уже демон знает какое тысячелетие, и конца ей все еще не видно. Он же, фактически, указал на дверь твоему покровителю, хоть и в мягкой форме.
   -- В мягкой форме?! -- прорвало-таки собеседника.
   -- Да. И я предлагаю тебе отомстить точно так же. -- Мастер медленно достал небольшой листок белой бумаги, перевязанной золотистой нитью. Среди зеленого великолепия рощи кровью блеснули буквы текста. -- С помощью вот этого.
   -- Что это за бумага?
   -- Приказ императора, -- улыбнулся Лин, после долгого молчания возвращаясь в разговор не на правах еще одного слушателя, а уже полноправного участника. -- То, что как говорят, невозможно подделать и легко распознать. Если хочешь, можешь сам изучить его.
   -- Что в нем? -- проигнорировав последнее предложение, поинтересовался жрец. В руки он эту мерзость не взял бы ни под каким предлогом. Несло от нее чем-то таким... неправильным. К тому же он снова почувствовал фальшь. Как в словах ученика мастера, так и в самом документе. Поддельном документе.
   -- В нем то, что пока не имеет никакого смысла. -- Туманно пояснил наставник Линнердана. -- Всего лишь заранее подготовленный точечный удар, скорее даже укол. Нанесенный в нужное время и в нужном месте, он скинет колоса в пучину Бездны. -- Чародей сделал паузу, повертев документ в руках. -- Ты сказал, что вы отправитесь через год, будь готов захватить двух попутчиков. И... наслаждайся местью. Она свершится раньше.
   -- Я еще не дал своего согласия. -- Напомнил киратец.
   -- А ты хочешь отказаться? Нет? Тогда до следующей встречи, жрец. -- Мастер отвернулся и зашагал в обратный путь. Ему предстояло еще более длительное путешествие, путешествие на другой конец материка. Но это уже рутина. Внедренное в бумагу плетение могло бы обойтись и без своего создателя, но чародей хотел сделать все наверняка. Ошибки не должно быть, а потому он собственноручно вручит документ в руки того, кому он предназначен.
   Маг почувствовал внутренний подъем. Скоро. Скоро он сможет стянуть свою маску, и вдохнуть воздух свободы полной грудью. Эрикрея лишила его такого права. И если бы не его врожденная подозрительность и скрытность, то этот мир давным-давно бы от него избавился. Он был единственной ошибкой всей этой иллюзии -- ее сбоем, который не был во время замечен, -- иллюзии под названием "борьба Света и Тьмы".
   Все эти люди, полководцы, мастера магии, правители, мнящие себя кукловодами -- все они верили в эту борьбу. И он сам в нее тоже когда-то верил, а потом... Здесь услышал букву, здесь кто-то случайно обмолвился тремя, какой-то пьяный забулдыга добавил последнюю, а жрец Эшьи поставил в конце восклицательный знак.
   Обман!
   Величайший обман в истории. И раскусить его мог только подобный ему. Мастер магии разума! Тысяча тайн, сокрытых ото всех, как тысяча осколков единой картины восстали перед его глазами и собрались воедино. Нет разума, что он не смог бы прочитать как открытую книгу, нет защиты, которую ему бы не удалось обойти!
   Но цепной зверь хозяев обмана уже за спиной. Он чувствует его хриплое дыхание, ощущает, как горячая слюна капает ему за шиворот, а все звуки изгоняет прочь яростное рычание. И речь сейчас не о квайцероне. Этот -- всего лишь беззубый щенок по сравнению с теми, кто руководит Игрой. Где-то он допустил ошибку, раз зверь уже рыщет в поисках его следов, но теперь это не столь важно. Риск оправдался. Жрец Асмарага оказался именно тем, кто ему нужен. Обошлось даже без прямого воздействия на разум, хватило лишь слов и небольшой подготовки. Он получит даже больше, чем ожидал. И, прежде чем уйти, как следует пошатнет баланс сил. Так, чтобы зверю стало не до погони и не до мести. А в том, что это существо, при желании, достанет его и в другом мире, мастер ничуть не сомневался.
  
  
  

Глава 8

   Тьма. Такая живая и разная. Без воплощения, без какого-либо определенного образа, без желаний и запретов. Равнодушная и пустая. Тьма. Не тянущая к себе, но и не отгоняющая прочь. Не ждущая подношений и не дарующая ничего взамен. Сколько времени она была единственной его соседкой? Сколько веков или тысячелетий длилось это заточение? Он мог бы поддаться ее настойчивому равнодушию и просто заснуть, ласкаемый незримыми теплыми волнами. Но это был не его путь. Не путь, ведущий к победе.
   Смирение?
   Кто придумал это слово?! Оно было создано не для него! Он не воин, не безумец, стремящийся насытить свой клинок кровью противников, но тот, кто соседствует с этим безумцем. Его воля ковалась в том же самом горне. И поэтому он готов терпеть пустоту, готов отказываться от покоя до тех пор, пока цел его враг. И никакой клетке не перебороть этого желания...
   Остался последний шаг.
  
   Пустота. За минувший год Оэр собрал целую коллекцию неприятных пробуждений, но такого еще не случалось. Полное отсутствие каких-либо желаний. Как будто он перенял образ гвардейца вместе с его последним ударом. Ударом?
   Нуцег медленно открыл глаза, приподнялся на кровати, приняв сидячую позу, скинул легкую простыню и заторможено осмотрел свое тело. Тонкая нить шрама, пересекшая его от правого плеча и до левого бока, красовалась там, а посередине ее прерывало большущее пятно. Заведя руку себе за спину, он дотронулся до брата-близнеца уродливого шрама.
   Ученик чародея внезапно содрогнулся, почувствовав ужасающую боль. Перед взором предстала размытая картина. Удар по его плетению, а через мгновение и по нему самому. Одна атака, оборвавшая существование дракона и вырвавшая жизнь из его создателя. Падение, которое он даже не ощутил. Кровавый туман, обрисовавший траекторию, по которой прошла глефа. Ее хозяин возникший рядом со своим оружием, спустя пару секунд. И теряющий краски мир.
   Маги не умирают мгновенно. Даже с пробитой насквозь грудью и разорванным сердцем он протянул еще целую минуту, а если бы воспользовался Кровью Берсерка, то смог бы сражаться и дальше, но это было бесполезно.
   Глефа. Даже в кошмарном сне создателям этого оружия не могло и присниться, что кто-то будет использовать ее в качестве метательного снаряда. Но тем, кто изобрел и облек в данную форму серый сплав, а затем по самые края запитал тот наиболее разрушительными и надежными чарами, было на них плевать. А квайцерону гвардии было плевать и на тех и на этих. Более чем пяти вековая практика обращения с единственным видом оружия сделала его страшным противником для любого врага. Убить сильного мага или умелого воина, да даже тварь из самых глубин Нижних Миров -- ему было одинаково легко сделать все из перечисленного. Без всяких преувеличений.
   Оэр откинулся обратно на кровать, ощущая, как пустота медленно вбирает в себя разлившуюся по телу боль. Почему он еще жив? Вопрос, который смог бы свести его с ума, находись он в ином состоянии. А сейчас ему было попросту все равно. Закрыв глаза, он вновь погрузился в пучину беспамятства.
  
   Тьма застилает глаза, цвета мира, окончательно померкшие, сменяются яркими расцветками аур. Так видят души. Но он все еще держится. Ждет, не желая уходить без той, ради которой и явился сюда. Милена. Он не смог ее спасти, но, по крайней мере, уйдут они вместе. Поэтому был отвергнут Берсерк. Это заклинание убило бы его в несколько раз быстрее, не принеся ничего взамен.
   Гвардеец не торопился. Аура воина, вновь взявшего в руки глефу, наливалась холодными цветами непробиваемого спокойствия, постепенно вытравливающего огненные нити завершившегося боя. Он медленно приблизился к обрушенному с опор помосту, так же лениво взобрался на него и, сделав шаг в сторону осужденной на смерть, неожиданно замер.
   Это Нуцег понял, что неожиданно. Остальные едва ли сумели различить короткую заминку. Но души видят ауры гораздо лучше любых чародеев, и в ауре серого произошел настоящий взрыв. Мгновение назад абсолютно однотонная, она заиграла всевозможными ярчайшими оттенками. Однако, вопреки мелькнувшей безумной надежде, миг слабости бойца завершился быстро.
   -- На колени! -- Сжав глефу много сильнее, чем это было необходимо, потребовал гвардеец у безучастно стоящей девушки. Та не реагировала. Такое ощущение, что ее вообще здесь не было.
   -- На колени! Если в тебе осталась еще хоть капля чести. -- Повторил серый. Его аура вновь разгладилась, приобретя единый оттенок. Но теперь это был уже не бездушно-ледяной, а ярко-алый. Цвет ненависти. И почему-то казалось, что ярость воина направлена вовсе не на ту, что, вздрогнув всем телом, все же подчинилась его воли.
   Блеснув раскалившимся до бела острием, серая глефа понеслась вниз. Слишком быстро для реального мира и очень медленно для того, кто уже наполовину перестал являться его частью. Однако смерть не торопилась забрать поднявшего бунт ученика до конца. Казалось, что она и вовсе потеряла к нему всякий интерес.
   "Чего ты хочешь?" -- вдруг шевельнулся "Он", будто в ответ на прозвучавшую вечность назад просьбу о помощи. Яд убийцы уже давно был нейтрализован, но на разделившееся на две части сознание сей факт, как выяснилось, не повлиял.
   Оэр не обратил на вопрос никакого внимания, заворожено наблюдая за тем, как медленно приближается к шее возлюбленной полоска уплотненного воздуха, которая на добрые пол ладони опережала острие глефы. Так не должно было быть! Не этим должно было закончиться для нее знакомство с магом Огня. Не смертью от руки безликого гвардейца! Чего он мог хотеть? Да вся его сущность стремилась оберечь Милену от этого удара! Но теперь он не мог ничего.
   "Я. Понял." -- Пришел разделенный на два отдельных слова ответ. А после для Нуцега наступила темнота.
   Разве души способны терять сознание?
  
   Боль. Первое, что приходит к только что рожденным. Но эта боль оказалась гораздо сильнее. Теперь он мог ее чувствовать в полной мере. Боль от пробитой груди, боль от сохранившегося в теле Света и боль от впившейся в подставленную ладонь глефы. Проклятое оружие едва не перерубило ту, но остановилось на полпути, и теперь лишь лениво стекающая кровь, как новое свидетельство его боли, капает на шею той, которой и предназначался удар. Боль. Ее принес этот человек, что крепко держит рукоять.
   Враг!!!
   Пальцы, словно по своей воли, с нечеловеческой силой обхватывают клинок, а свободная рука взметается в верх.
   -- Хрезз Арр (1), -- проталкивает горло рык, и поток космической черноты смахивает противника, как ураган пылинку. Мало. Этого еще мало, чтобы уничтожить его. И рожденное существо, вобравшее в себя суть обоих составляющих его ранее частей, шагнуло вперед.
   Боль. Новая боль ударила в голову. По телу пробежала волна метаморфоз. Оно все еще менялось. Менялась личность, а за ней и ее вместилище. Темное начало стремительно пробивалось вперед, желая стать единственным.
   Плевать! Там, позади, находится что-то, что оно должно защитить. А тело... Существо перевело взгляд налившихся тьмой глаз на правую руку. Нанесенная рана уже затянулась, как зарастала костями и плотью грудь, но не это его сейчас интересовало. Пальцы удлинились за счет монолитных, пока еще иллюзорных когтей.
   Существо расправило полу материальные крылья, судорожно дернуло ими, отчего на песок перед помостом медленно опустилось три бледно-черных пера, вставшие тремя непреодолимыми стражами на пути любого, у кого нет разрешения пройти. Вперед!!
   Рывок, размазывающий пространство, и встреча с уже поднявшимся и кинувшимся навстречу врагом. Медленно!
   Когтистая рука обхватывает закрытый шлем воина и впечатывает его в землю, а другая в очередной раз принимает удар глефы, должно быть, впервые столкнувшейся с броней, которую ей не под силу пробить. Лишь пара царапин на черной поблескивающей чешуе -- таков итог. Но и собственная атака, кажется, даже не повредила человеку, хотя, будь тот без этой серой скорлупы, от него мало бы что осталось.
   Новый удар, сотрясший весь амфитеатр. Слишком велика была скорость, и они преодолели расстояние до ближайшей стены за долю секунды. Град обломков, осыпающихся сверху и жгучая боль от прошившего многострадальную грудь ледяного клина. Расширяющегося клина! Стремящегося разорвать его на части. Маг! Эта серая тварь только что атаковала его одним из мощнейших плетений сферы Льда, практически моментально превращающего текущую в жилах кровь в без устали ширящийся лед.
   Яростный рык только зарождался в горле существа, как два сверхбыстрых удара когтей в клочья разорвали оковы атакующих чар. Но и гвардеец успел воспользоваться этими едва отличимыми мгновениями. Рубящий удар по касательной в основание шеи, тут же, не гася инерции уходящего вниз оружия, но изменив хватку, в лицо "пяткой" древка и, в довершение, колющий с разворота, под острым углом, в живот. Так, что три атаки сложились в один оборот вокруг собственной оси.
   Не существует идеальной защиты. Построенная на Первостихии имеет огромные преимущества перед Стихиями, но недостаток известен заранее -- ее противоположность. Враг прекрасно знал об этой особенности.
   Больно. Как же больно. По сравнению с разрывающим внутренности Светом, все остальное просто ничто. Новый толчок, новая эволюция.
   -- ААААРРРРРР!!! -- Хриплый рык, придающий сил. Не простой крик, а настоящая атака по всему, что окружает переломившееся от удара существо.
   Дрожащий воздух, не перенесший изливающейся мощи, огромные куски земли, лишенные притяжения и медленно поднявшиеся на три высоты человеческого роста, алое облако над головой, раздувшееся и грозящее лопнуть в любой момент -- все это результат рыка. Но был и еще один, куда более опасный -- в глаза существа вернулся разум. Оно более не было ведомым инстинктами животным, и гвардеец ощутил разницу раньше всех.
   Удар, отправивший врага в новый полет, и очередная порция боли, пришедшая от резко выдернутой из раны глефы. Достаточно.
   Существо свело когти обоих рук в одной точке, вызвав моментально разнесшееся по арене шипение, а потом вокруг него возникли четыре замкнутых в круг сложных рисунка, отливающих красным светом. Мгновение, и те впечатываются в землю, еще одно, и сквозь прорванное в четырех местах пространство фонтаном вырывается непроглядно-черный туман, понемногу приобретавший знакомый вид. Дио`Траш. Старшие Слуги Лорда.
   Воплощенная сила этого мира, они с обманчивой медлительностью принялись выбираться из печатей, будто из обычной ямы. Вот над одним из рисунков взметнулся вверх небольшой черный вихрь, тут же разросшийся до приличных размеров и, словно крючок, зацепившийся за край ямы. Мгновение и вихрь превращается в выбеленную кость, один из концов которой уходит в иную реальность, а другой уже обернулся пятью судорожно впившимися в песок пальцами, покрывшимися черной ссохшейся кожей. Легкое усилие и из непроглядного тумана вырывается вторая рука, зажимающая оружие. Большущая, под стать еще не материализовавшемуся обладателю костяная коса, чье отточенное острие понемногу разгорается алым.
   Неожиданно одна из печатей затянулась ледяным покрывалом, разогнавшим туман. Мгновение и на месте Слуги вырос ледяной клык, тут же разлетевшийся мелкой снежной пылью. Рисунок призыва мигнул алым и пропал. А вслед за этим, из холодного тумана возник, иначе и не скажешь, гвардеец. Можно было бы назвать его сейчас молнией во плоти, но такое сравнение перестало являться актуальным. Враг оказался быстрее молнии, и их битва развернулась с новой силой и яростью.
   Сотый шаг -- это абсолютный предел для человека. Попросту немыслимая скорость движения и ударов, скорость, при которой секунды растягиваются не в минуты, а в часы или даже в дни реального времени. Но в этот раз она спасовала. Существо, буде позволено его так называть и далее, ничуть не уступало, а на самом деле даже превосходило своего противника.
   Возможно, не доведи гвардеец бой до столь опасной грани, а воспользуйся всей своей силой с первых мгновений, когда врага-человека еще не успело полностью заменить нечто иное, у того был бы шанс на победу. А сейчас... сейчас у серого такого шанса уже не существовало.
   Но Темный, поменявшийся со Светлым местами, не торопился. Ему некуда было спешить, наоборот, данная битва являлась для него поводом для размышления. Он не помнил своих личных стремлений. Знал, что закованного в непробиваемую скорлупу человека нужно остановить, возможно, даже убить, но принадлежало ли это желание ему самому? Он кружил в схватке, отбивал атаки, когтями высекал из бесцветного доспеха искры, все еще не в силах пробить столь прочную броню, и думал. Его эволюция остановилась, не достигнув полного высвобождения, а значит, он все еще не стал полноценным хозяином тела.
   Кто он? Еще недавно ответ на данный вопрос не заставил бы себя ждать, но теперь лишь тишина. И что нужно сделать, чтобы вновь стать самим собой?
   Вжикнувшая совсем рядом глефа прервала размышления, заставив убраться с пути оружия-артефакта. Опять эта неугомонная мошка. Пора бы ей уже понять, с КЕМ она связалась. Волной нахлынувшее раздражение словно что-то сдвинуло внутри. Еще один шаг к себе прежнему. То, что нужно!
   Удар, второй, взмах уже полностью материальным крылом, в очередной раз снесший соперника, столб начавшей подниматься пыли в доброй сотне метров в стороне и новая атака гвардейца, будто и не обратившего внимания на очередное падение. Живучий. А еще опытный. Посмотреть хотя бы на то, как тот орудует глефой. Но все это...
   Он схватился одной рукой за голову, немного пошатнувшись. Воспоминания. Воспоминания многих тысячелетий мгновенно возникли там, причинив неподготовленному телу вполне ощутимую физическую боль. Он все это знал и видел! Видел каждое сражение под этими небесами, и опыт теперешнего врага являлся лишь малой толикой его опыта. Он знал, какой удар будет следующим. И не ошибся. Рубящая атака, усиленная магией и враждебной Первостихией. Атака, так и не достигнувшая цели. Он перехватил ее задолго до того, когда та могла бы причинить ему хоть какой-то вред. Пять сошедшихся на клинке когтей мгновенно его остановили.
   Он взглянул своему противнику прямо в глаза. Никаких чувств и эмоций. Всего лишь механизм, в который заложили умение убивать. Оболочка с выгоревшим века назад содержимым. Такой никогда не сможет его одолеть!
   Он потянулся вверх. Туда, где все еще ярилось творение мощной по меркам мира живых магии. Они имели связь -- этот квайцерон и бурая туча. Вожак стаи и поводок, на котором его держат. Слишком сильная нить, которой плевать на любую защиту. В его свободной руке заструилась сила магии крови. А после во врага ударила алая молния, оставившая на песке кровавые разводы.
   Демон, а для любого человека он сейчас представал самым настоящим выходцем Бездны, опустил остановившую клинок руку. Глефа совершенно безвольно упала наземь. Ее владелец более не удерживал ту в своих руках, отнесенный повязанной с ним магией далеко в сторону. Красные молнии, тем временем, продолжали рассекать пространство -- гораздо быстрее, чем это делали их природные собратья -- взрезая на многие метры как почву арены, так и ее стены. Противоестественная гроза ширилась с каждым мгновением, но он на нее не обращал внимания.
   "И все же, слишком живучий для обычного человека," -- "демон" перевел взгляд много вперед, туда, где истаивали его печати. Призыв завершен, и теперь тройка Слуг ждала распоряжений.
   Дио`Траш -- это практическая вершина любого демонолога-одиночки данного мира. Чтобы просто вытащить сие существо под свет звезды, необходимо обладать известной долей могущества и обширным опытом в подобного рода делах. А ведь нужно еще и подчинить Слугу своей воли, что весьма и весьма непросто сотворить с тем, кто всей душой и телом, если этот оборот речи позволено применять к демону, предан Лорду.
   Двухметровые фигуры, облаченные в исходящие Тьмой одежды и словно бы парящие над землей в десятке сантиметров. Безликие, беспощадные и бессмертные. Бессмертные в самом пошлом смысле этого слова. Их невозможно убить. Только изгнать обратно. Они -- сама суть этого мира. Рождены вместе с ним и умрут только вместе с ним. Беспроигрышный вариант для любого сражения.
   "Убить, " -- отправил он мысленный приказ перешедшим под его руку Слугам, подразумевая никого иного, как все еще не желающего отправляться в лучшие миры квайцерона гвардии. Дальнейшее его уже интересовало мало. До полной свободы осталось всего ничего.
   Но серый, как оказалось, имел свой взгляд на вопрос. Слуги в чем-то походили на Восставших, в том плане, что передвигались они все же медленнее, чем дрались. Впрочем, данное заявление относительно -- расстояние те пожирали со скоростью пушенной стрелы, но гвардеец их обогнал. Вернее, воспользовался другой доступной ему техникой.
   Катмай. Слово, которое было извлечено из памяти бывшего доминанта.
   Гвардеец, в который уже раз отброшенный на другой край арены, вынырнул рядом со своим оружием и, подхватив его, направился в сторону главного врага, уже успевшего отойти от оброненной глефы. Не столь быстро, но с той же тупой целеустремленностью. Его шатало. Вряд ли это смог бы заметить кто-то еще. К тому же серый едва подволакивал левую ногу. Похоже, что и у его удивительной для простого смертного живучести отыскался предел.
   "Демон" молчал. Он смотрел на гвардейца без особой злости или ненависти, это глупо -- сердиться на пылинку лишь за то, что та села на плечо, но нельзя сказать, что Темный совсем не испытывал никаких чувств. Испытывал, но не те. Раздражение. Его раздражало это... это существо. Убийца, и понятия не имеющий, что значит быть воином. Воин всегда знает, когда следует идти до конца, а когда -- отступить. Сейчас для него было самое время отступать.
   Он дождался, пока человек приблизится, и отмахнулся от его нелепого выпада, слишком далекого от тех выверенных до миллиметра и полных грации атак, которыми был встречен всего лишь секунд десять назад.
   -- Ты! -- странно вибрирующим голосом произнес он, с нескрываемым раздражением уставившись в обесцвечено-синее глаза квайцерона. -- Умри. -- А затем отбросил тело, уже просто тело, к стене. В последний раз. Мгновенный страх, попытка противиться, остановившееся дыхание и сердцебиение -- все это слилось для человека в одном приказе. Приказе, который нельзя не выполнить.
   Замершие в десятке шагов Слуги, едва ощутимое разочарование и голод, пробивающиеся сквозь их личины, и чувство непонятной тревоги, пришедшее вместе с новым крохотным шажком к самому себе. Что-то в окружающем его пространстве. Знакомое, неприятное, опасное. Темный впервые с начала схватки осмотрелся. И тут же едва не взвыл от понимания -- Альир!!! Проклятый город!! Он не в том состоянии, чтобы вновь бросать вызов столице Света в этом мире!
   Попытка уйти и будто удар со всего маха в стену. Какая-то крохотная частица от прежнего хозяина не отпускала его. Взбешенный взгляд вновь прорезал пространство в поисках выхода и зацепился за остатки помоста и еще одного человека. Алые молнии от на глазах худеющей тучи особенно настойчиво пытались поразить несостоявшуюся Жертву, но защита, возведенная им самим, достойно сдерживала эти атаки -- застывший в воздухе кровавый туман отчетливо вырисовывал невидимую полусферу.
   Черная вспышка подпространства, и он уже рядом. Новая короткая заминка. Что же он хотел с ней сделать? Убить? Принести в жертву? Подвергнуть пыткам? Что?! За долю секунды Темный, кажется, перебрал добрую сотню разных вариантов, но ни на один из них не получил подтверждения.
   Хаос на голову этой смертной, у него нет времени на подобную ерунду! Что ему до ее...
   "Охранять периметр," -- буквально втолкнул он эту мысль в голову Слуг, когда окружающий мир, внезапно, начал растворяться в белом мареве, а давление Света вдруг резко возросло сразу на несколько порядков.
   Выглядело это довольно необычно. Будто вокруг центра арены начала сжиматься непроглядная сфера. Небо, разбитые в щебень стены, редкие раскаты алой грозы, убитый гвардеец -- все это уже осталось по ту сторону белоснежной сферы. Схватки не избежать.
   Первый удар приняли на себя Слуги -- три блеснувших алым линии, оставленных на теле Света костяными косами, и они уже один на один. Тишина. Он знал, КАКУЮ боль должны были испытать Дио`Траш перед уходом, и потому данная тишина казалась вдвойне противоестественной. Враждебная Первостихия, тем временем, одним рывком накрыв Слуг, замерла, будто и не выказывая желания приняться за оставшегося врага.
   "Не вздумай играть со мной, -- Темный полураскрыл оба крыла, на краткий миг замерев в напряженной позе, -- ты, жалкое нагромождение камней. -- Резкий взмах, и перья бессчетным роем ядовитых стрел впиваются в преграду, вызвав многочисленные волны на до того безупречно гладкой поверхности. -- Тебе не победить меня. Ты слышишь? -- Крылья гордо взметнулись вверх, соприкоснувшись кончиками высоко над головой, и тут же от фигуры "демона", освещенного со всех сторон ослепительными лучами, по земле разбежались тысячи теней. Тени жили собственной жизнью, сталкивались, проходили одна через другую, сливались и постепенно заполнили собой все пространство, ограниченное сферой. -- Я... -- Начал Темный, одним усилием перетащив воинство теней в реальный мир... -- Бог этого мира!"
   Резкий рывок, безжалостно растворивший в себе все еще активную защитную полусферу, окончательно исчезнувший мир, и будто бы поднявшийся теплый приятный ветерок, мгновенно обрисовавший в разросшемся массивном теле "демона" человеческое тело. Еще один порыв, и ветер уносит вслед за собой обратившиеся мелкой черной пылью крылья, когти, наросшую непробиваемой броней кожу, а освобожденный от чужого влияния человек падает бессознательным кулем. Вспышка ярчайшего, но при этом ничуть не слепящего света, и мир принимает прежние размеры.
   Звуки возвращаются медленно, изредка прерываемые гулким ударом сердца, дыханья не слышно. Но все же это не похоже на мир духов, хоть и нет боли. Мыслей, кстати, тоже нет. Кожа ощутила легкое дуновение ветерка, а Аглая, уже успевшая миновать наивысшую точку, откинула в сторону несколько десятков мгновенно возникших коротких теней. Их хозяев Оэр видеть не мог, так как те выстроились в линию где-то за пределами его границ обзора.
   Зато сумел разглядеть тех, кто пришел к нему по проложенной дорожке. Два мага. Сильных мага, готовых поспорить в своем могуществе с наставником. И одного из них он даже знает. Первый советник императора. Они о чем-то говорят, но почему-то не удается расслышать слов. Странно. И еще более странно, что Ломир не обращает никакого внимания на облетевшее его по спирали плотное белое облако, вытянувшееся в линию и вдруг обратившееся девушкой с прекрасными чертами лица. Ее развивающееся на бурном невидимом ветру длинное платье трепетало возле руки чародея.
   Постояв немного неподвижно, будто бы дав себя рассмотреть, бледнолицее, но от этого еще более прекрасное создание зашло за спину двух беседующих мужчин, нежно коснулось того, что пришел вместе с советником, и тут же бесследно растворилось в воздухе.
   "Какая красивая..." -- Успел подумать юноша, прежде чем потерял сознание. Забившиеся кровью легкие так и не дали ему вздохнуть. Последнее, что он увидел, это развернувшегося и зашагавшего куда-то в сторону неизвестного мага и задумчивый взгляд от оставшегося стоять на своем месте первого советника...
  
   Император и его извечный спутник не спешили приближаться к поверженному врагу. Не сговариваясь, они предпочли телепорту обычную пешую прогулку, а все потому, что короткая, но яростная битва, практически до неузнаваемости обезобразившая одно из самых величественных строений Империи, вытянула на свет слишком много грязи. Мешанина из энергий готова была остудить пыл даже самого безбашенного экспериментатора. Одни последствия призыва Дио`Траш чего стоят. Те не успели себя достойно показать, и хвала Эшьи за это.
   Ломир почувствовал неприятный холодок. Они уже имели возможность лицезреть работу Дио`Траш. Очень давно, еще в самом начале. Это оказался посмертный подарок для Ордена от одного из оммэрских мастеров, который, как и многие другие маги, был уничтожен тенетниками. Из тех, кого Орден отправил на захват принадлежащего чародею поместья, не вернулся никто.
   -- Хорошее начало, для хорошего дня, -- хмуро протянул помощник, но тут же поперхнулся, наткнувшись на горящий диким бешенством взгляд Элемара. -- М-да. Ну, по крайней мере, теперь-то ясно, почему Бог Крови его не убил.
   Император вдруг замер.
   -- Ученик Эльзара встречался с убившим Оммэра демоном? И почему я узнаю об этом только сейчас и при таких обстоятельствах!!?
   -- Ты об этом знаешь. Именно он -- тот самый единственный выживший после инцидента в Эльроде.
   Элемар промолчал, немного поумерив гнев -- в свое время, личность уцелевшего его ничуть не заинтересовала, уточнять он тогда не стал. Его взгляд то стремился вверх, где утихало размазанное прямо по небу бурое бесформенное пятно, отныне полностью бесполезное, но все еще таящее в себе огромную опасность, то отправлялся в сторону несомненно мертвого квайцерона, рядом с которым одинокой фигурой склонился какой-то боец Ордена. Пришли.
   -- И что ты намерен теперь со всем этим делать? -- после некоторого молчания поинтересовался Ломир, рассматривая два лежащих не так далеко друг от друга тела. Первое принадлежало ученику, второе, отчасти скрытое под обломками в щепки перемолотого силой Альира помоста, -- несостоявшейся жертве. Свет не хуже Тьмы умеет убивать, но эти были еще живы.
   Правитель не торопился с ответом, промолчав где-то с минуту.
   -- Пускай Эльзар решает. Это его ученик.
   -- А девочка? -- уточнил первый советник, но в ответ получил еще один живописный взгляд. Дословно его можно было бы перевести, как "еще одно упоминание об этих двух, и все, что от них останется, можно будет положить в коробочку, размерами сантиметр на сантиметр". -- Ладно, я тут закончу... это ведь он там развлекается?
   -- Да. -- Император вновь обернулся в сторону тела предводителя гвардии и одинокого бойца Ордена. Его черты стали еще жестче. -- Магистр! -- Почти прорычал он, зашагав в сторону главы тенетников. Вокруг него закружилась сила столицы, перемешанная с собственной магией. Сегодня он заставит его ответить на все вопросы!!
   -- Ну и заварил же ты кашу, парень, -- с совершенно нетипичной для себя серьезностью произнес Ломир, вернув взгляд от магистра, творящего непонятную, но невероятно сложную и насыщенную Светом магию. Первый советник и третий ученик Оммэра склонился над двумя полумертвыми.
  
   (1) Пожирающая Тьма (хрон.)
  
  

Глава 9

   "Последний шаг..." -- мысленно повторил Оэр чужую угасающую мысль, а затем поднялся с постели, подошел к окну. Он по-прежнему ничего не чувствовал -- ни боли, ни голода, ни даже радости от того, что все еще жив. Казалось, что даже касания ворсистого ковра приглушены, как и легкие порывы прохладного ночного ветерка, просачивающиеся через чуть открытое окно.
   Россыпь ярких звезд, уходящая вдаль синеватая дорожка от проделавшей большую часть сегодняшнего пути Агнии, притупленная зелень многочисленных ухоженных деревьев и устилающая землю Магия. Одного взгляда в ночь хватило, чтобы определиться. Поместье наставника. Впрочем, могло ли быть иначе?
   Внимание вдруг привлек какой-то отблеск, пойманный краем глаза. Маг медленно повернулся и оказался лицом к лицу с зеркалом в полный рост, установленным в старинную бронзовую оправу. Оттуда за ним наблюдал двойник. Те же черты лица, та же стрижка и даже шрамы на оголенном теле, но это был не он. Взгляд абсолютно черных, лишенных даже намека на белки, глаз невозможно было поймать, но тот вполне ощутимо скользил по человеку, вызывая некий озноб на коже. Неторопливо и безразлично приближаясь к лицу. Довольно жутковатое ощущение, если бы не пустота внутри.
   Нуцег коснулся зеркала правой рукой, но отражение никак не прореагировало на новое движение оригинала. А вот теплая, даже горячая поверхность с радостью приняла это касание, едва заметно потягивая внутрь, но не достаточно сильно и как-то неохотно. Чародей, оборвав эксперимент, вновь глянул на отражение, приметив новую деталь.
   -- Кто он? Человек в зеркале? -- с легкой хрипотцой в голосе задал вопрос юноша. Гость, бесшумно вошедший в комнату и остановившийся у самой двери, не ответил, но слишком уж сильным пониманием тянуло от него. Подойдя ближе, тот протянул ученику одежду и занял выжидательную позицию.
   -- Эр Эльзар ожидает вас в своем кабинете, -- с подчеркнутой вежливостью и отстраненностью произнес управляющий, проигнорировав все остальное. Однако стоило только Оэру накинуть новенькие штаны с рубахой, как тот, все же не сдержавшись, махнул в сторону зеркала рукой. Спустя секунду, уже в спину ударил пробирающий морозец, а в комнате зазвучал перезвон осыпавшегося стекла.
   Оборачиваться стихийник не стал, послушно вышагивая вслед за посланцем по погруженным в полумрак коридорам и лестницам. К слову, дорогу до кабинета наставника он без труда нашел бы и сам, но прогонять сопровождающего прочь не посмел. Внутри него поднялось странное чувство раздражения. Раньше атмосфера таинственности, вечно царящая вокруг учителя, его только забавляла, но теперь все отчего-то изменилось. Ему нужен был ответ на заданный в покинутой комнате вопрос, не помнил точно зачем, но нужен. Вот только слуга отмолчался в самых лучших традициях своего хозяина, хоть и знал, не мог не знать.
   Но странным данное чувство было не из-за этого, а из-за того, что оказалось для него... первым. Прежние были без всякой жалости вырваны и растоптаны отражением. От них осталась лишь память того, что когда-то они являлись его частью, а теперь от них остался лишь пепел. Но раздражение не долго властвовало над ним, поглощенное все той же образовавшейся пустотой. И даже привкус горечи от сожженных в яростной пляске Огня чувств продержался недолго.
   Он помнил, как это произошло, как он добровольно пожертвовал частью себя, но теперь не мог даже определиться с отношением к случившемуся. Рациональной части его пострадавшего "Я" было достаточно того, что он жив, здоров и определенно находится в самом безопасном месте, которое вообще существует для него в этом мире. А другая, эмоциональная, часть... другая часть не могла сказать ничего. Отныне ее не существовало.
   Впереди показалась узкая полоска яркого желтого света, и, спустя буквально несколько мгновений, они уже стояли у едва приоткрытой двери. Проводник, зачем-то выждав еще пару секунд, постучал и, дождавшись разрешения, вошел. Следом в царство слепящего яркого света ступил и Нуцег.
   Эр Эльзар не обратил на гостей никакого внимания, не удостоив тех даже кивком и не оторвав взгляда от устилающих рабочий стол бумаг. Придерживая листок желтоватой от старости бумаги одной рукой, второй он совершил неясный жест, вроде беззвучного щелчка пальцами, и находящийся по другую сторону стола стул приглашающее отъехал в сторону.
   Маг Огня молча сел на предложенное место. Его наставник явно не торопился начинать разговор и, даже когда тот, наконец, отложил изъеденный желтизной текст, то первым делом устремил взор на статуей замершего у двери слугу.
   -- Это все. Большего не сможет отыскать даже архивариус главного институтского хранилища. -- Почувствовав взгляд, кратко сказал слуга. Но замолчал он с тем самым видом, что в иных беседах проскальзывает на самой грани и означает, что собеседнику еще есть, что добавить.
   -- Что-то еще? -- Не стал разочаровывать управителя хозяин поместья.
   -- Если будет позволено, то я бы хотел предостеречь вас от этого... кхм ритуала. Собранных данных явно недостаточно, чтобы всерьез полагаться на успех. К тому же ни в одном из источников так и не указанно примеров удачного исполнения, зато обратные случаи упоминаются. -- Слуга промолчал, то ли давая время на осмысление, то ли подбирая слова, то ли следуя какому-нибудь малоизвестному правилу общения с хозяином. -- Это полнейшее безумие и авантюра. -- А после, так и не дождавшись никакой явной реакции, удалился, не забыв чопорно поклониться.
   Но даже после того, как они остались наедине, наставник не торопился переходить к сути своего интереса, но и к разбросанным по столу бумагам больше не притрагивался, задумчиво скользя взглядом по стенам. Однако данное показное безразличие уже не могло сбить с толку юного чародея, ведь совершенно понятно, что учитель неспроста вызвал к себе своего единственного ученика, да еще и посередине ночи. Значит, ждал его пробуждения. К тому же и тема для разговора не оставляла сомнений. Вопрос лишь в том, сколь плохи его дела.
   -- Умеешь же ты удивлять, Оэр. -- Несмотря ни на что, данная фраза прозвучала совершенно неожиданно. Да и блуждающий взгляд сидящего во главе стола мага каким-то непонятным образом впился в глаза юноши. И через секунду тот, вопреки всей этой пустоте, что без следа гасила как эмоции, так и боль, наклонил голову, не сдержав незримой тяжести. -- Ознакомься, -- под характерный звук упавшей на плоскость стола пачки газет произнес Эр Эльзар.
   Конечно, на то, чтобы прочитать или хотя бы пролистать их все, не хватило бы и часа, но в данном случае оказалось достаточно пробежать взглядом по заголовкам. Они не просто кричали -- вопили во всю мощь. Что и говорить о большинстве, если даже "Вестник Столицы" и тот не удержался. И тема везде была одна -- бой в стенах альирского амфитеатра. Впрочем, куда как большей неожиданностью стала дата выпуска самой свежей газеты. Если верить пропечатанным цифрам, то за окном вот уже вторую седмицу, как осень. Сколько же он пробыл без сознания? Месяц?
   -- Хочешь что-нибудь добавить? -- с въедливым любопытством поинтересовался наставник, когда Нуцег отложил в сторону последний образчик имперской печатной продукции. Но ответа не дождался, да и вопрос этот скорее относился к риторическим. У учителя была прорва времени, чтобы выяснить самые незначительные подробности произошедшего. -- А вот мне, уж поверь, есть, что спросить. -- Тот выдержал небольшую паузу. -- Какого демона, Оэр? Какого демона ты творишь? Ты хоть представляешь, сколько смертельных врагов ты одним движением повесил себе на шею?
   Маг Огня промолчал. Откровение собеседника его никоим образом не задело. Он мог бы взволноваться, если бы... Ведь чистый разум не способен породить чувств, разве что их суррогаты. А сейчас юноше могли бы позавидовать самые лучшие чародеи Воды, избравшие путь разумников. В своей невозмутимости он превзошел их всех, но и цена оказалась несоизмеримо великой.
   -- Видимо, не понимаешь. -- По-своему истолковал равнодушие своего ученика Эр Эльзар. -- Ну что же, силу моих слов тебе еще предстоит осознать, а пока, -- тот подтолкнул на противоположную от себя сторону стола пару листов, -- позволь тебя поздравить Эр Нуцег с успешным завершением твоего ученичества.
   -- Что это? -- Новоиспеченный чародей неторопливо пробежал взглядом по чуть желтоватому листку, внизу которого красовалась подпись ректора Института и деканов нескольких факультетов. На втором было все тоже самое, но к ним добавлялась еще и подпись самого Эр Эльзара.
   -- Приказ о выпуске. -- Лаконично откликнулся наставник, вернее, уже бывший наставник, который с видом некоторого довольства принялся наблюдать за работой мысли собеседника. На лице юноши не отразилось никаких новых чувств, но блеск глаз не заметить было нельзя. Можно считать, что так выглядела "растерянность" разумника -- когда все события ведут в заранее известную сторону, но вдруг случается сбой. Действительно, если бы на него, как и говорит владелец поместья, повесили знак смертника, то вся эта мишура с завершившимся обучением уже не значит ничего. Ею никто не стал бы утруждаться. Значит, должно быть что-то еще.
   -- Верно, -- произнес Эр Эльзар, когда ощутил на себе выжидательный взгляд, и протянул еще один лист. Белоснежный и с красноватой вязью текста. -- Есть еще вот это. Можно сказать, искупление всех грехов лично из рук Его Императорского Величества. На две персоны, между прочим.
   -- Это не объясняет... -- начал было Оэр, все так же неторопливо изучив текст, но его перебили.
   -- "...почему мне зачли экзамен?" -- Завершил чужую фразу маг. -- Тут тебе стоит благодарить несостоявшегося экзаменатора и поднявшуюся неразбериху. Пока император занимался выяснением отношений, а его чинуши, высунув языки, носились по столице, а особо наглые и осведомленные пытались напроситься ко мне в гости, магистр, против которого тебе надлежало продержаться в учебной дуэли пару-тройку минут, банальным образом струхнул. Каким-то образом прознав об итоге схватки с квайцероном, он быстро подписался, где нужно, и спешно отбыл из Альира, поставив Институт перед фактом. Полагаю, так тебе светил бы неуд за неявку. -- Чародей сделал небольшую паузу. -- И, поскольку, император в лучших монарших традициях забыл хоть как-то высказаться по твоему поводу, но, при этом, не спешил и наказывать, у ректора стало одной головной болью больше. Подзадержав все документы на пару седмиц, он, в конце концов, включил твое имя в приказ.
   -- А это? -- Повертел Нуцег бумагу за подписью первого лица Империи, не спеша выпускать ту из рук.
   -- Ваша индульгенция. Она не прошла по официальной цепочке, так что твоя личность для большинства все еще под знаком вопроса. Рядовому газетчику не докопаться до этой загадки, а "Вестнику" уже ударили по рукам, благо давно напрашивался. Так что громкой славы ты лишен, но и путь в столицу тебе на ближайшие пару месяцев заказан. Если, конечно, не хочешь удесятерить число заинтересованных лиц. На этом, кстати говоря, хорошие новости заканчиваются.
   -- Зачем императору понадобилось меня прощать?
   -- У него свои мотивы. -- Пожал плечами хозяин поместья. -- Но не слишком-то обольщайся, он спас тебя далеко не от всех проблем, хоть и может полагать иначе. Один весьма известный в узких кругах Орден не остановить столь банальным образом. И на этот раз его целью будешь ты, Оэр. Поэтому мне и интересно, на что же ты рассчитывал, когда ринулся спасать эту девчонку.
   Девчонку? Данное слово болезненной молнией сверкнуло в голове, заставив ту работать в десять раз быстрее. Милена! Ради нее он пошел на все это, ради ее спасения заключил сделку с двойником, ради нее заглянул за самый край... как? Как он мог забыть об этом!!? Неужели и то, что связывало их, уничтожено? Нет. Невозможно! Это чувство... оно не могло быть частью цены! Оно еще теплится в нем, погребенное под осколками и пеплом других. Нужно лишь только найти. Но позже, не сейчас.
   -- Что, все-таки проняло? -- Понимающе хмыкнул учитель. -- Вот и дум...
   -- Где она? -- перебил его маг Огня, поднявшись из-за стола. Но слишком холодно и сухо прозвучали эти слова. Совсем не так, как должен был их произнести прежний Оэр Нуцег.
   -- Здесь же, -- недовольно откликнулся наставник. -- Только в отличие от тебя, она еще не пришла в сознание. -- Последние слова устремились уже в спину быстро покинувшего кабинет юноши. Тот не стал уточнять, в какой именно комнате находится девушка -- чувствовал. Он совершенно точно знал, что его метка уничтожена, но сейчас это не могло ему помешать найти желаемое. Однако путь оказался не таким уж и близким, а в конце его ожидало еще одно препятствие. Стоило ему только схватиться за ручку ведущей в искомую комнату двери, как поверх его руки легла рука непонятно откуда взявшегося здесь управителя. Хватка у того оказалась очень даже неплохой.
   -- Отпусти, -- ровным голосом потребовал юноша.
   Пауза. Слуга Эр Эльзара явно не торопился исполнять данное требование, и атмосфера потихоньку начала накаляться. Тот, не обращая на затаившуюся где-то за гранью слышимости угрозу ровно никакого внимания, медленно поднял взор и с десяток секунд что-то выискивал в глазах чародея. Время утекало тягучими каплями, отмеряя последние секунды сонной тишины, уже готовой взорваться.
   Оэр чувствовал себя так, как должно быть чувствует себя изголодавший, но все еще смертельно опасный хищник, унюхавший запах свежепролитой крови. Точно так же он рвется к цели и точно также готов разорвать любого, кто вздумает оказаться на его пути. Но ровно за мгновение до того, как любые доводы разума и ограничения смела зарождающаяся огненная волна, управитель заговорил:
   -- Слишком много ярости. Все, что у тебя сейчас есть -- ярость. В таком случае эту дверь тебе нельзя открывать.
   -- Ты хочешь мне помешать? -- произнес Нуцег так, будто только что достал невидимый смертный приговор, в котором не хватало лишь совершенно не обязательной подписи осужденного. В его голосе и мыслях вновь прорезались эмоции, но все они оказались отголосками пришедшей ярости.
   -- А разве ты, именно ты, все еще желаешь пройти внутрь? -- Собеседник на краткий миг подпустил в голос заинтересованность, а потом... Юноша не понял, что именно тот сделал, даже не заметил ни одного лишнего движения с его стороны, просто внезапно лица коснулось легкое прохладное дуновение, хотя ему неоткуда было тут взяться, и что-то изменилось, изменилось внутри него самого. Нет, он не потерял контроля над телом или магией, мысли, порожденные все тем же единственным на данный момент желанием, продолжали подгонять вперед, к находящейся по ту сторону деревянной двери девушки, а в глазах все еще плескалась порожденная нетерпением ярость. Однако жажда крови отчего-то ушла.
   -- Ты спрашивал, кто Он такой. -- Нарушил тишину слуга, медленно разжав руку. Сделай он это десятком секунд ранее, и Оэр тут же бы ворвался в комнату, но сейчас маг Огня лишь внимательно слушал, смотря на дверцу ручки напряженным взглядом. -- Я не могу сказать тебе этого. Но я знаю, кто она, -- управитель кивнул на стену, -- для вас двоих. Ты же ощутил это, правда? То, что заставило тебя выскочить из кабинета при одном лишь воспоминании о ней, то, что с каждым шагом к тебе возвращалась частичка утраченного. Все это не твое, маг, ведь ты уже не жив. И не ее, ведь она никогда и не была живой. Отныне у вас одна жизнь на двоих. Держись за нее, но никогда не забывай, что если для тебя она -- последний удерживающий якорь, то для Него -- последнее препятствие.
   -- Значит, он мне враг? -- спросил ученик Эр Эльзара, после непродолжительной паузы.
   -- Тот день, когда ты всерьез начнешь так считать, станет твоей отправной точкой в Бездну. Он -- это Он, а ты -- это ты. И прежде, чем делать хоть что-то, разберись кто где. -- Управитель развернулся и пошел по темному коридору, вскоре скрывшись за поворотом, а Нуцег, простояв еще какое-то время, очень медленно отпустил круглую позолоченную ручку и все так же медленно отступил на один шаг назад.
  
   -- Ну и ну, -- задумчиво протянул Эр Эльзар в след вылетевшему из кабинета ученику. Это была не растерянность или неприятная удивленность, а именно задумчивость через многое прошедшего человека. С этой задумчивостью в глазах он просидел где-то с минуту, а потом все с ней же потянулся к стоящему неподалеку от рабочего стола стакану с давным-давно остывшим травяным отваром. Пригубив немного, маг поморщился, повертел емкость в руках, отчего над ней проявился парок, а само стекло стало обжигать пальцы. -- Похоже, что мне не стоило держать окна открытыми. Осень осенью, а разные насекомые так и норовят пробраться незамеченными. -- Внезапно произнес тот, не спеша оборачиваться лицом к новому гостю. -- Не знал я, что магистры предпочитают входить в помещение иначе, чем остальные люди.
   -- Эр Эльзар, -- донесся со спины ровный голос. -- Надменен, силен и умен. Похоже, что в сочетании этих черт, ты приблизился к своему учителю более, чем остальные.
   -- Весьма польщен, магистр, -- развернувшись, откликнулся хозяин поместья. Уголки его губ саркастически приподнялись. -- Не думал, что Орден Тенет умеет делать комплименты. Отрадно понимать, что он способен на что-то еще, помимо грязных игр. Или, быть может, мне стоит называть тебя так, как предпочитают служители Эшьи? -- Чародей буквально вонзил свой взор в глаза нового собеседника. Ожидаемого собеседника. Он понял, понял многое из того, что ранее казалось неразрешимой загадкой, и появление в его рабочем кабинете главы Ордена лишь смыло последние сомнения. Жаль, что все эти знания он получил на пороге собственной гибели, и как же жаль, что ими попросту не с кем поделиться.
   Вопреки всему, тенетник, облаченный в традиционную для данного ордена одежду без всяких знаков различия, никак не выдал своих чувств. Если они у него вообще были. Его глаза все так же невозмутимо смотрели чуть в сторону, на край стола, лишенное маски лицо сохраняло полную невозмутимость, а поза казалась обманчиво расслабленной.
   -- Из вас троих ты был самым сообразительным. -- Все тем же тоном ответствовал незваный гость, спустя пару секунд. Чародей немного напрягся -- от него не ускользнуло сослагательное наклонение, проскользнувшее в словах магистра, -- но, поняв, куда именно тот глядит, тут же расслабился. -- Однако теперь это не имеет значения.
   -- А раньше имело бы? -- полюбопытствовал маг.
   -- Нет смысла торопить фигуру, которая и сама вскоре сойдет с доски, следует лишь проследить, чтобы она не задела напоследок кого-нибудь еще, -- пояснил собеседник, не отводя взора от скрытого под пологом невидимости предмета. На миг его глаза как-то непонятно сверкнули, а после в них вновь вернулось равнодушие.
   -- Так я и думал. -- Уверенно начал Эр Эльзар, после того, как осознал сказанные почти прямым текстом слова. Магистр явился сюда вовсе не из-за него, а из-за его ученика. -- У людей была тысяча возможностей уничтожить хронов, раз и на всегда покончив с исходящей от них угрозой, но, когда до победы оставался один шаг, учитель всегда вдруг находил занятие поважнее. Даже тогда мне казалось это странным, ведь его ненависть к Тьме не была поддельной, однако... -- Маг по-новому посмотрел на стоящего напротив чел... на стоящее напротив существо. И нельзя было с точностью понять, чего в этом взгляде больше: злости или предательского безразличия, подбирающегося от спрятанного на столе предмета. -- Это ведь ты? Это ты играл против него, делая то, чего не мог добиться от Оммэра весь тогдашний Совет Мастеров. Ты навязал ему свой рисунок Игры, а потом помог уйти.
   -- Не самая плохая версия, -- откликнулся поморщившийся при упоминании Оммэра магистр. -- Хотя ты неправ почти во всем. Но какой же вывод?
   -- Вывод? -- Удивился чародей. -- Хочешь, чтобы я сказал это вслух?
   -- Да.
   -- Свету не нужна победа, лишь бесконечное противостояние.
   -- Что же, -- глава Ордена приблизился, взяв со стола тот самый изъеденный желтизной листок, с которым Эр Эльзар встречал своего ученика, -- позволь и мне кое-что сказать. То, что ты сам собираешься сделать и в чем обвиняешь меня, Эльзар: иногда нескончаемая война -- это и есть победа, а все остальное -- лишь поражение. -- Гость повертел бумажкой в руках. -- Данный обряд был создан не человеком и не для людей, не стоит на него полагаться.
   -- Мне больше не на кого полагаться! -- Резко оборвал маг. -- И не во что верить. -- Он немного нервно хохотнул. -- Только подумать, тот, кому верят... тот, в кого верят! на самом деле придерживается лишь равновесия. Бездна, это же почти смешно. -- Вот только вопреки словам, никакого веселья не было и в помине. -- Но, похоже, у тебя появился враг на той стороне, которую ты не контролируешь. Как тебе такая новость?
   -- У меня было много врагов, -- с полным равнодушием откликнулся магистр.
   -- Но не все из них знали, против кого играют, верно? Можешь быть уверен, этот знает. -- Чародей сдернул потерявшее всякий смысл маскирующее плетение, и теперь любой смог бы узреть рядом с аккуратной стопкой бумаг небольшую, можно сказать, даже неприметную вещицу. Вот только неприметна та была разве что для непосвященного. -- И он тебя опередил. На один шаг.
   В каком-то смысле это была проверка, проверка для его собственного ученика. У того, в отличие от главы тенетников, не хватало опыта, дабы просто узреть сокрытое, но если бы он смог почувствовать присутствие этой вещицы, то... У Эльзара не было бы другого выбора. Он не имел никакого права оставлять у себя за спиной столь опасное существо, переставшее являться его учеником. Маг и теперь пребывал в больших сомнениях, насколько Оэр все еще человек.
   На столе же, источая вокруг себя легкий морозец, осталась стоять небольшая шкатулочка, обитая черным бархатом и с отделанными костью углами. Вот только вместо замка у нее оказались осколки крохотного черепка. При определенной доле воображения, можно было даже представить, как именно выглядел и работал замочек, когда был цел, и сколько усилий понадобилось неизвестному мастеру, дабы его соорудить. Вот только никто бы не стал ни представлять, ни восхищаться данным, без всяких преуменьшений, произведением искусства, если бы знал, что именно таит в себе шкатулка. Эльзар, как впрочем, и его ночной гость, знал.
   Магистр на изменения в обстановке никак не отреагировал, поэтому возобновлять разговор пришлось хозяину кабинета, и речь его, все же поддавшись настойчивости проклятого подарка обесцветилась и померкла. В ней не слышалось той воли, что ранее всегда присутствовала там. И дело тут оказалось даже не в психологии -- дескать, пока артефакт, а это и был самый настоящий артефакт, скрыт от глаз, его как бы и нет, а вместе с ним нет и проблемы. Нет, причина крылась в другом. Шкатулка и впрямь оказалась сильна, гораздо сильнее бывшего наставника Нуцега. Обычного человека она сожгла бы за пару минут, а Эльзар держался уже которую седмицу. Однако он ощущал, что с каждой секундой все ближе и ближе подбирается к опасной черте. И этого было уже не изменить.
   -- Изощренная вещичка. -- Чародей глянул на подарочек без всякой примеси чувств. -- А главное, одинаково далекая, как от Тьмы, так и от Света. Надо полагать, в ее основе лежит Хаос. -- Эльзар мимолетно взглянул на лицо ночного гостя, но то по-прежнему оставалось абсолютно бесстрастным. -- И это вызов именно тебе, хранителю равновесия.
   -- Я же уже сказал, мне это безразлично.
   -- Да-да, конечно. -- Эльзар сотворил пальцами правой руки неопределенный жест. -- Просто вдруг стало интересно, для чего тебе нужен мой ученик, ведь он -- такой же носитель Хаоса, как и эта вот шкатулка.
   -- Он носитель Тьмы. -- Поправил магистр. -- Хаос получается тогда, когда обе Первостихии растворяются друг в друге. Этого нет, маг. Именно поэтому твой ученик никак не прореагировал на твою проверку. Так же как ты проигрываешь этому артефакту, -- глава Ордена указал на шкатулку, -- он проигрывает Тьме внутри себя, а оттого является очень любопытной фигурой. Переходной, неизвестной, таящей опасность, но имеющей вероятность выродиться пшиком. Таких, объединивших в себе столь много разных черт, на этой доске еще не бывало.
   -- Фигура, фигура -- это слово слишком часто проскальзывает в твоей речи. Для тебя все люди лишь послушные марионетки.
   -- Не нужно истерик, чародей. Если ты хотел знать правду, то должен был подумать и о том, способен ли ты ее выдержать. К тому же, кто тебе этот мальчишка? Никто. Простой затянувшийся эксперимент. -- В глазах первого ученика Оммэра что-то неприятно блеснуло, но, спустя секунду он опустил взгляд. -- Вы все одержимы своим учителем, но ты, лучший, умудрился выделиться даже в этом. Хотел вырастить нового лидера из удачной заготовки? Проследить за тем, что осталось непонятным у учителя, на новом примере, а после подстроить полученные результаты под себя? Надеялся, что твои знания и голос Стихии неофита рано или поздно рассеют завесу непонимания? Да, это могло бы приблизить тебя к наставнику, но вместе с тем, ты, вскоре, стал бы вторым. Мальчишка бы тебя обогнал. И чтобы ты сам сделал с ним, после этого? смирился?
   -- Они во многом похожи, даже если не говорить о том, что обоих избрал Огонь. -- Как-то тихо произнес Эльзар. -- Такой уровень силы не характерен для людей... для людей? Нет. Он не характерен ни для кого, рожденного во плоти под этим небом. Пока Оммэр был один, его считали уникумом, исключением из общеизвестных правил. Но исключений не может быть слишком много, иначе они подменяют правило собою. Касательно к магии, двое -- это много, это чрезмерно много. Поэтому я приблизил его к себе, и не так уж важно о чем я думал тогда, сейчас мой ответ иной. -- Маг поднял взор. -- Да, я бы смирился.
   -- Разного в них гораздо больше, чем общего, но это уже не должно тебя волновать, Эр Эльзар. Твой путь близок к завершению. -- Магистр сделал шаг назад. Причем не поворачиваясь спиною к хозяину кабинета, и удерживая взглядом каждое его случайное движение. После некоторых событий, тот с опаской относился ко всему, что хоть как-то связано с этим именем. Оммэр. С опаской и... ненавистью, что не остыла до сих пор. Даже перерождение ничего не могло с этим поделать.
   -- И в чем же эта разница?
   Тишина. Гость сказал и услышал в ответ, все что желал. Более его тут ничто не держало.
   -- Магистр! -- Данный оклик застал главу Ордена у самого окна, когда он, отойдя на более чем безопасное для себя расстояние, уже повернулся спиной к рабочему столу. Выйти тот предпочел так же, как ранее вошел. Но напоследок замер. Наставник Оэра тут же почувствовал, что один из двух вопросов он еще вправе задать, и Эльзар озвучил тот, который на протяжении всех этих шести бесконечных веков оставался для него самым главным: -- Кем был Оммэр?
   Однако услышанное в ответ не смогло его удовлетворить. Лидер тенетников ушел, не потревожив ни одной ловушки, не задев ни одного сигнального контура и играючи пройдя через стену, до самого верха накаченную энергией. А его бесцветный голос, в котором, все же, при упоминании Оммэра вновь проскользнула тень чувств, будто в насмешку еще долго плутал в четырех стенах единственным словом: "Наемник."
  
  
  

Глава 10

   -- Действуй, двигайся, атакуй!! -- Прорывались сквозь взбунтовавшийся мир громкие слова. Вокруг Оэра кипели необузданной яростью все четыре Стихии, завывая Воздухом, обжигая Огнем, жаля застывшей Водой и сотрясая каменной твердью Земли, однако приказы каким-то неизвестным образом все же долетали до его ушей. Но он не мог им последовать. Всех сил только и хватало, чтобы сдерживать натиск, да пару раз огрызнуться. Более ничего.
   Вернее не так, сил у него было много, больше чем ранее, и гораздо больше, чем у соперника. И знания, необходимые для успешной контратаки, имелись. Не хватало иного. Контроля над собственной магией. Он и раньше предпочитал прислушиваться к своей Стихии, а не заставлять ее, благо их цели почти всегда совпадали. Но теперь все изменилось. Огонь может служить только сильному, а в его глазах новоиспеченный маг уже дал слабину. К тому же отсутствовало и само желание побеждать.
   Его заклинания расплывались полыхающими красками, растворяя в себе сдерживающее их плетение, и если защиту еще удавалось стабилизировать, то атакующие чары рассыпались, едва отойдя на десяток метров. Но пока он держался. Что тот одинокий прохожий, попавший в ливень. Точно такой же непрекращающийся ни на миг натиск, за которым со сломанной периодичностью следуют накатывающие "волны", стремящиеся вколотить человека в землю. Разница лишь в том, что вместо пронзительно-холодных капель, здесь была магия -- вещь, куда более опасная для жизни.
   Но, как не странно, мысли Нуцега были сейчас далеки от идущей схватки. Может потому, что уже осознал свой теперешний уровень контроля Стихии. А может и потому, что и с предыдущим полным пониманием данный противник оказался бы не по зубам, и он попросту смирился и теперь с отсутствующим видом дожидался конца, по прижившейся привычке отслеживая слова того, кто шаг за шагом превращал уютную лесную полянку в мешанину из земли, невесомого пепла и перемолотого в зеленую пыль кустарника. Но лишь самым краем сознания. Остальная часть была занята более важными вопросами. Их оказалось немного, всего два, но ответ на каждый из них казался необходимым, как воздух. И он искал эти ответы внутри себя.
   Оба этих вопроса так или иначе касались Милены и его к ней отношения. Слова слуги не шли из головы. Уже после того, как тот ушел, после того как новоиспеченный маг встретил рассвет под дверью комнаты своей избранницы, его душу затопил страх -- одно из немногих чувств, доступных ему теперь. Оно и сейчас тлело внутри. Он испугался, что не смог бы сдержаться, что контроль над телом, как и тогда на арене, перехватил бы двойник. Теперь, когда стали понятны его истинные цели и сила, Оэр не мог быть в себе уверен.
   Даже Стихия, избравшая его своим хозяином, когда чародей являлся всего лишь первогодкой, больше ему не служила. Терпела, лениво откликаясь на обращенные к ней плетения, но не служила. При таком раскладе он станет легкой жертвой даже для самого последнего профана из Ордена Тенет. А последних там вряд ли так уж много.
   И это, к слову, был второй вопрос. И без слов наставника яснее ясного, что Орден от своего не отступится. Нуцег, прошедший с отрядом тенетников сквозь леса хронов, знал это слишком хорошо. Его не посвящали в какие-то особые тайны, не доверяли секретов, но, пожалуй, передали тогда главное. Дух одной из опор Империи.
   Они не отступят. Их не остановит ни приказ императора, ни покровительство учителя, ни напичканное смертоносными ловушками поместье. Только собственная сила могла даровать хоть какой-то, весьма призрачный, но шанс. Вот только тварь внутри отняла и это.
   Новые удары по защите заставили полностью сосредоточиться на бое. Удары столь мощные, что могли смести его в одно мгновение, будь в их основе другая стихия. Но в битве огненного щита и меча по-прежнему побеждает первый, даже если отточенный меч держит хлоднокровный боец, а зияющий прорехами щит -- немощный калека. Однако это самое правило едва-едва не получило опровержение -- атаки несли в себе такой напор, что Щит повело в сторону, а магу пришлось сделать шаг назад.
   Душу кольнули сомнения. Чародей, давно перешедший на самую низшую ступень контроля и во всю использующий магию жеста, немного запоздало отдернул левую руку, почувствовав обжигающее касание стихии. Но вместе с ним он понял и то, что наполняло пламя противника -- ненависть. Ни сколь не поддельное желание убить.
   "Похоже, игры и в самом деле кончились," -- проползла ленивая мысль, когда плече, на этот раз правое, на вылет пробила зеленоватая сосулька. Причем не уклонись Оэр, и она попала бы в сердце, -- "следует ли мне теперь благодарить Наксора за его тренировки?"
   А атаки даже и не думали прекращаться, наоборот, теперь сильнейшие из них поменяли стихию. Однако ничего нового не было. Все те же плетения, известные и обычному ученику Института. Да, каждое из них, достигни то первоначальной цели, гарантированно пробивало защиту. И серьезное, если и вовсе не смертельное ранение, как следствие. Но ведь для этого сначала нужно попасть, а если жертва, понявшая всю тщетность обороны, только и делает, что уклоняется, то сделать это не так-то просто.
   "Слабак!" -- возникнувшая в голове чужая мысль на мгновение заставила Нуцега замереть. За что тот тут же поплатился, попав под заклинанье соперника. К счастью это оказался всего лишь Пылевой Кулак, откинувший бывшего ученика на несколько метров назад. В каком-то смысле ему даже повезло -- спустя ничтожное мгновение в то же самое место ударил целый сноп белых молний.
   -- Заткнись... -- сплюнув кровь, ответил Оэр сам себе. Он хотел добавить что-то еще, но был вынужден перекатом уходить от прошившего землю Каменного Клинка.
   -- И как долго ты собираешься продержаться, используя столь ущербную тактику?! -- донесся вопрос от творца всех предыдущих плетений. Бывший ученик не ответил. Нет, ему, наверное, было что сказать, вот только все свое внимание пришлось устремить на рванувшую из глубин души волну чужеродной ярости. Обуздал он ее не без усилий.
   "Смотри!" -- раздался несколько раздраженный рык, и время тут же замедлилось. Очень кстати, надо заметить. На этот раз в его сторону неслась целая куча разных плетений, а из-под земли начали показываться десятки отточенных игл, с тихим шелестом раздвигающих почву. Слишком много атак одновременно. Маг попробовал вызвать Огненный Щит, и не смог сотворить даже ту несчастную подделку, которую ему продемонстрировал Наксор. -- "Ты все так же уверен, что он не хочет тебя убить?"
   Вопрос не был лишен оснований, и на какое-то мгновение Нуцег ослабил волевой контроль. Двойнику этого хватило, чтобы рвануться вперед. Правую руку вновь охватило призрачное пламя, и оно словно заставило ту вытянуться в сторону несущейся смерти. На кончике указательного пальца разгорелся крохотный огонышек, который почти мгновенно разросся до размеров спелого яблока, а потом сорвался и по странной спиральной траектории понесся навстречу чужим атакам, при этом все быстрее и быстрее раскручиваясь вокруг собственной оси.
   Они встретились практически посередине разделявшего дуэлянтов расстояния, одиночное заклинание, с виду мало чем отличающееся от элементарного огненного шара, и целый рой несущих злую энергию разрушения чар. Встретились и, не обращая друг на друга ровным счетом никакого внимания, понеслись каждый к своей цели. Во всяком случае, так казалось несколько тягучих мгновений. А потом, почти добравшиеся до юноши плетения смело чем-то незримым -- за закручивающимся шариком тянулся непонятный едва различимый шлейф, который, словно ударная волна, налетел на творения противника и не оставил от них даже напоминания.
   После был ужасающий по своей мощи взрыв, острым кинжалом ударивший по глазам даже сквозь полуприкрытые веки. Тот бушевал с неугасающей яростью где-то с десяток секунд -- почти вечность для ускорившегося восприятия -- а потом опал, так и не исчерпав всей заложенной в него энергии. Нет, не опал, его разметало ширящейся ледяной сферой, отбросив пламя на деревья, устоявшие под уже самой настоящей ударной волной и тут же занявшиеся разрастающимся огнем. Открывшаяся мгновением позже картина оказалась достойна кисти художника: широкий оплывший ров, уходящий на добрые двести метров за спину противника, пышущая жаром земля, попадавшие деревья и вздымающееся до самых небес пламя пожарища. А на этом фоне абсолютно невозмутимая фигура, не сдвинувшаяся с места ни на шаг. С четырех сторон ее прикрывали четыре же вертикально расположенные кристаллические призмы, выполненные из странного прозрачного материала, светящегося мягким серебряным светом. На одной из них только теперь проявилась маленькая трещинка. И это все? После принятия на себя плетения подобного уровня, защита не утратила и части своей эффективности?
   "Жалкий человечишка, думаешь, тебе это поможет?" -- Прорычал внутренний демон, взмахнув руками и принявшийся выстраивать новую конструкцию. По всему выходило, что очередное творение превзойдет предыдущее на порядок, но Оэр, взгляд которого смог заметить показавшиеся на каждом пальце черные полуматериальные когти и ощутивший как стягивает кожу непробиваемая броня, не стал ждать развязки.
   -- Убирайся! -- Его собственный рык ни чем не уступал рыку поселившейся в сознании твари. И как результат, светящиеся линии умопомрачительного по своей сложности узора, все еще продолжающегося шириться, вдруг остановились, а после принялись распадаться. Однако внутренний противник не пожелал подчиниться просто так, изо всех сил пытаясь отстоять право на лидерство. Вот только чаша весов уже качнулась в сторону истинного хозяина тела.
   Борьбу прервал напомнивший о своем существовании чародей. Развеяв неизвестный бывшему ученику щит, тот попросту исчез из вида. Что именно это было, Путь Ста Шагов, Катмай или еще какая пространственная техника, Нуцег не успевал определить, но совершенно точно знал, что именно должно последовать за этим. Удар.
   "Идиот!" -- Пришел к тому же заключению демон. -- "Я все еще могу его победить!! Ты что еще не понял? Я..." -- Закончить он не успел, ведь мгновения уже были упущены. Оба сознания мгновенно потухли, сметенные волной боли. На этот раз Эр Эльзар не стал сдерживаться.
  

***

  
   Приближение к своей конечной цели маги имперской армады почувствовали задолго до того, как смогли увидеть ее воочию. Где-то за три дня пути до Ашгара, если считать по прежнему темпу, давление враждебной Первостихии увеличилось на порядок, и дальше армия поползла вперед уж со совсем смешной скоростью. За день удавалось пройти не более десятка километров. И это еще можно было считать отличным результатом. К тому же, пришлось смешать прежний порядок, сплавив три части армии в один большой отряд.
   Концентрация враждебных человеку сил не оставляла никакого места для маневра. Они даже разведчиков не могли отослать, оставаясь слепы, глухи и медлительны. Сто тридцать тысяч солдат, офицеров, служителей Эшьи и магов являли собой просто идеальную мишень. И будь на месте противника те же киратцы, то они собрали бы щедрую дань жизней. Столько простора для их излюбленной партизанской тактики имперская армия еще не предоставляла никогда.
   И все же хроны так и не напали. Казалось бы, столько возможностей проредить ряды врага, что любой генерал, к какому виду разумных тот бы не принадлежал, отдаст приказ об атаке. Однако... когда речь идет об этом враге, человеческая логика пасует. С одной стороны это обнадеживает, а с другой -- вызывает опасение и держит в постоянном напряжении.
   Для Эр Лириша все это осталось где-то на заднем плане. Если солдатам империи только предстояло вступить в сражение, то его битва была в самом разгаре. Он ежесекундно атаковал и отбивал атаки. Собственно говоря, этим он занимался на протяжении всего пути, но лишь в последнюю седмицу -- с полной самоотдачей и в полную силу. Именно его несомненной заслугой было то, что войско оммэрцев все еще существует в первоначальном виде, а не в форме одержимых или же и вовсе Восставших. Да и то, что остальные маги ощутили близость цели похода всего-то за трое суток пути, а не скажем, за пару седмиц, так же стоит отнести на его счет. Но, Боги, чего же это ему стоило! Порой казалось, что еще немного и внутреннее напряжение попросту раздавит мастера. Один он никогда бы не справился с подобной задачей, но с ним была его вера. Совсем не та, что проповедуют священники, не вера в какую-нибудь сверхсущность, но в саму Первостихию. Она придавала сил.
   И все же, с каждым сделанным шагом, Лириш все больше уверялся в той мысли, что взялся за неподъемный труд. Ашгар пугал. Без всяких преувеличений. Он еще не видел его стен, в зеленоватой дымке горизонта даже еще не заметно пиков его башен, но его незримое присутствие ощущается всем естеством. Он начинал бояться, что вся эта затея закончится ничем, ведь таким темпами может оказаться, что вблизи вражеской столицы обычным людям вообще не выжить. Но делал новый шаг. И вовсе не удивлялся тому, как тают его силы, как выкрикивают молитвы его "конкуренты", а еще совсем не удивился, когда залп метателей, унесших вперед очередную порцию напитанных Светом снарядов вместо привычного каскада взрывов, вызвал лишь пару десятков быстро растворившихся во Тьме искр. После этого стало еще тяжелей.
   В какой-то момент мастер понял, что больше не в состоянии поддерживать тот самый широкий каменный мост, на который намекала Эр Сира, вот тогда-то он и превратился в узкую деревянную дощечку, и именно тогда армаде пришлось сплотить ряды. К счастью, ни к каким серьезным последствием это не привело.
   Оммэрцы вплотную подобрались к вражескому городу, так и не встретив на всем своем пути сколь-нибудь серьезного сопротивления. Не считать же за него ту единственную вылазку, когда они все познакомились с Тайной Стражей. Да, в общей сложности они потеряли тогда около шести тысяч человек, но, вычеркнув из них четыре тысячи раненых, которые, стараниями целителей, вернулись в строй, можно говорить о равноценном обмене, или даже небольшой победе. Правда генерала так и не удалось спасти.
   В любом случае, впереди Коруша ждала долгая осада и штурм, ну а пока...
   -- Эр Сира, вы уверенны, что хотите пойти со мной? Боюсь, что вблизи стен столицы будет небезопасно даже для вас.
   -- Вы сомневаетесь в моих талантах, Эр Лириш? -- Мило оскорбилась целительница. На главу гильдии это впечатление не произвело. -- Свет или Тьма, -- со вздохом добавила та, -- разве от этого здесь все так же не растет трава, после дождя, или деревья перестают вырабатывать кислород? Там, где существует жизнь, ничто не сможет меня убить.
   Маг пожал плечами. Сейчас, когда все вокруг были заняты обустройством лагеря, ему не осталось работы. Стабильность относительно небольшой зоны вполне могли обеспечить и увязавшиеся в священный поход последователи Эшьи, страховкой им -- его гильдия, ну а он сам, не желая тратить и лишней секунды, решил наметить точки будущей атаки. Зачем с ним увязалась Эр Сира, оставалось загадкой.
   Собственно, ничего сверхъестественного мастер предпринимать не собирался. Разве что более точно оценить расклад сил. Атаковать в одиночку столицу Тьмы будет несколько самонадеянно, да и привлекать к себе ее внимание раньше времени не стоило, а потому чародей полностью закрылся. Его примеру последовала и целительница, так же не горевшая желанием проверять истинность собственных слов. Лагерь два человека покинули тихо и незаметно, не потрудившись поставить в известность кого бы то ни было.
   Сам осмотр поначалу и вовсе представлял из себя простую прогулку в сторону чернеющих стен. Дух этого места не благоволил к разговорам, а потому весь путь проделали в тишине. Да и чем ближе было к истоку, тем сложнее оставаться незаметным и при этом как-то противостоять нападкам Мрака. Пока это не стало и вовсе невозможным. Тогда-то они и остановились.
   -- Ф-фух... -- Выдохнула девчонка, опускаясь на землю. -- И все же я не ожидала, что это окажется так... тяжело. -- А после окинула взглядом вражеский город. Небольшой взгорок, на котором они расположились, давал вполне приемлемый обзор.
   -- О чем это вы? -- поинтересовался мастер, занимаясь тем же самым. Вот только он, в отличие от спутницы, не просто бездумно рассматривал окрестности. В то, что чародейка так вымоталась всего лишь из-за какого-то рассеянного давления Первостихии, поверить было сложно.
   -- А, -- устало махнула рукой та, -- долго объяснять, да и не думаю, что вам будет так уж интересно узнать обо всех тонкостях моей... м-м скажем так, профессии. Просто мне, наконец-то, удалось отвязаться от всех ограничений, которые накладывает эта земля.
   -- Для этого вы и пошли со мной?
   -- Не только. -- Хитро улыбнулась носительница платиновой капли. -- Может быть, мне просто приятно ваше общество. -- Она немного помолчала, прикрыв глаза и, кажется, вовсе забыв о наличие собеседника. А потом так же внезапно задала вопрос: -- Кстати, мастер, а вам не кажется, что наши силы весьма похожи?
   -- Опять говорите загадками.
   -- Вовсе нет. Скажите честно, что именно вы сделали только что.
   -- Проверил скорость, с которой Первостихия восполняет свои потери. Проведя пару десятков таких замеров, можно будет с определенной точностью судить о силе ее источника. И, похоже, он ничуть не уступит Альиру. -- Последнюю фразу мастер произнес немного в сторону.
   -- Иными словами поменяли полярность небольшого клочка земли. Обратили к Свету, как любят выражаться наши многоуважаемые служители. А теперь смотрите. -- Целительница сформировала на кончике среднего пальца небольшую каплю воды и уронила на травинку рядом с собой. Мгновение ничего не происходило, а потом:
   -- Да, это весьма интересно. -- В глазах Лириша зажегся неподдельный интерес к происходящему. Подождав еще где-то с минуту, он продолжил: -- Ваш способ в корне отличается от моего и, кажется, на те же самые действия вы потратили меньше сил. Вот только есть и минусы. Насколько я вижу, почва под этой травинкой все еще принадлежит Тьме, а значит, она здесь не приживется. Однако мне совершенно непонятно, как вы вообще добились данного результата.
   -- Ну, у меня есть одна версия. Правда, лучше ее не озвучивать в присутствии слуг Эшьи. -- Та внимательно посмотрела себе за спину. -- Суть моей силы -- воздействие на все живое, поэтому нет ничего удивительного в том, что именно я заметила некоторые особенности, укрывшиеся от взора других мастеров.
   -- Вы меня заинтриговали, Эр Сира.
   -- Знаю. -- Вновь улыбнулась она. -- Истина оказалась достаточно простой, -- целительница обвела рукой пространство вокруг, -- у всего этого есть душа. Ну, или то, что можно за нее принять. Своей силой вы почти не воздействуете на нее, меняя полярность окружения и тем самым ставя перед свершившимся фактом. Кстати говоря, подобным же образом действуют и последователи Эшьи, правда, делают они это гораздо медленней и, как бы это точнее сказать, основательнее что ли. Именно поэтому жизнь здесь так неохотно отвергает Тьму. Я же действую напрямик.
   -- Вот как.
   -- Ну да, -- целительница немного откинулась назад. -- Просто еще один любопытный факт, который нам некогда изучать. А жаль, ведь объединив свои усилия, мы бы могли повысить собственную эффективность. -- Мастер вновь оглянулась через плече, но на этот раз с другим выражением глаз. -- И почему мне кажется, что она нас преследует?
   Через пару минут на взгорок с обратной стороны поднялась Эр Зелира.
   -- Вы покинули лагерь. -- Холодным безэмоциональным тоном проинформировала та. На что целительница лишь вызывающе фыркнула, а не поддержавший ее глава гильдии пояснил:
   -- Мы решили оценить силы врага.
   Гостья провела безразличным взглядом по спине Сиры и остановилась на собеседнике. На минуту повисла странная тишина.
   -- Такими темпами, у вас уйдет несколько дней, -- наконец произнесла она.
   -- Все имеет свою цену, -- развел руками маг. -- Время -- далеко не самая страшная из них.
   -- Можно сделать проще. -- И больше не обращая ни на кого внимания, пошла вперед. Еще через пару сотен шагов ее, наконец, заметили, и давление враждебной Первостихии вокруг одиноко бредущей фигуры стало скачкообразно возрастать. Одновременно с этим преобразились и стены единственного обитаемого города хронов. Те словно налились еще большей чернотой, по ним, не касаясь поверхности, забегали едва различимые сполохи зеленого света, а остроконечные пики многочисленных башен так и вовсе разгорелись этим противоестественным светом, без особого труда перекрыв Аглаю. Однако мастер продолжала брести вперед. День для нее уже обернулся беспросветной ночью, в которой единственными источниками света были горящие недоброй зеленью шпили да проявившийся защитный полог. По темпу ее движения нельзя было сказать, что та испытывает хоть какие-то затруднения.
   -- На что она вообще рассчитывает? -- Вдруг спросила целительница, закусив ноготь большого пальца. Даже отголоски силы Ашгара заставляли ее испытывать беспокойство. Лириш не ответил. Несмотря ни на что, он не собирался упускать подаренных возможностей исследовать всю скрытую мощь чужой столицы.
   Мастер так и не смогла добраться до ворот города. Спустя пять минут, ее защита все же уступила упавшей на землю ночи. Секундой позже рядом тяжело вздохнул глава пятой гильдии.
   -- Это не все. -- Донесшийся со спины голос, по своему обыкновению лишенный признаков чувств, стал полной неожиданностью. Целительница с некоторым усилием подавила желание резко обернуться. Она и так знала, кто вновь стоит позади нее. Сильнее ее заинтересовало то, что творилось в том месте, где "погибла" Зелира.
   Там в небо ударил ледяной столб, прошивший сгустившуюся тьму, как иголка в руках опытного портного прошивает кусок полотна. Собранная в нем энергия впечатляла, но в то же время не являлась чем-то выдающимся -- едва ли она смогла бы пробить стену Ашгара, даже не будь та защищена силой Мрака. Вот только мастер и не думала атаковать лишь голой силой. Как-то очень быстро над городом разрослась огромная грозовая туча, чья неестественность сквозила в каждой черте. Начать хотя бы с того, что она представляла собой идеальный круг, будто бы начерченный в небесах невидимым циркулем. Геометрическим центром служила точка, в которую уперся столб. К тому же грандиозное заклинание, с жадностью высасывающее последние крохи магии из преобразившегося "трупа", явно оказалось подготовлено заранее. Стало ясно, чем именно занималась Зелира, пока приближалась к месту своей "смерти".
   Тройка сияющих насыщенной голубизной молний ударила одновременно в одно и то же место на стене. Поначалу Эр Сира даже не поняла, что именно показалось ей странным в этом ударе. Нет, она отлично видела, как все три энергетических отростка переплелись в одну косичку, и как та уперлась в зеленоватый всполох на стене, так и не достигнув черного камня, но было кое-что еще, что она смогла рассмотреть лишь мгновение спустя.
   -- Это же... -- От места удара, расположенного на пятнадцатиметровой высоте, к земле полетели куски огромного пронзительно-синего льда, каждый из которых весил несколько сотен килограмм. Подтверждая пришедшую мысль, одна из молний, что били теперь по стене не переставая, пронзила дерево, стоящее на значительном расстоянии от города. То моментально покрылось многометровым слоем все того же оттенка льда. Наружу не пробивалось ни единой веточки. -- Ледяной Шторм. -- Уверенно закончила целительница.
   Заклинание, считавшееся утерянным сразу же после гибели последнего из старых мастеров. А еще опаснейшее из природных явлений, названное именем этого утерянного заклинания, ибо его последствия очень сильно походили на результат применения одного из сильнейших в своем классе плетений. Имя тому плетению -- Ледяной Шторм. В его диком собрате куда больше первобытной ярости, но именно из-за этого он остается орудием слепой стихии. Заклинаньем же можно управлять, отчего оно в сто крат опаснее. И вот это уже можно было назвать серьезной попыткой попробовать на зубок столь сильного соперника.
   Увы, закончилась она довольно быстро -- шпиль одной из башен выстрелил, иначе и не скажешь, тонким изумрудным лучом куда-то ввысь, и, казалось, нескончаемые удары странных молний тут же прекратились. Через пару минут туча окончательно исчезла, а еще через десять вновь показалась Аглая. И лишь пробегающие по стенам всполохи говорили о том, что противник готов к новой атаке. Сам он, правда, отвечать на выходку одного безбашенного мага, похоже, не торопился.
   -- Надеюсь, вы сумели снять пиковые нагрузки первого и последних ударов, -- в своем традиционном безразличном стиле поинтересовалась Эр Зелира, обращаясь к Эр Лиришу. Целительницу она, похоже, попросту игнорировала. -- Едва ли хроны попадутся на эту уловку дважды.
   -- Успел. -- Откликнулся маг. -- И вынужден сказать, что разница укладывается в статистическую погрешность. -- И мрачно добавил: -- С запасом.
   -- Выходит... -- Начала рисковавшая жизнью чародейка, но собеседник ее перебил.
   -- Да. За те тридцать семь секунд, что длилась ваша атака, эффективность защиты города упала менее чем на одну тысячную процента. И даже учитывая экспоненциально возрастающую нагрузку, в самом благоприятном случае вам бы потребовалась пара седмиц непрерывного воздействия на одну и ту же точку стены, чтобы истощить резервы столицы.
   -- Вот значит как, -- без примеси изумления уронила мастер. -- Похоже, что осада займет значительно больше времени, чем мы могли ожидать.
  
  
  

Глава 11

   Сегодняшняя ночь словно была специально создана для тайных встреч или сбора заговорщиков. Неторопливо наползающая с юга огромная клубящаяся туча, будто бы вбирала в себя свет немногочисленных фонарей и приглушала любой шум. Довольно часто горизонт заливался белизной очередной зарницы, но ударов грома слышно не было. Все вместе это создавало ощущение какого-то волнующего неприятного ожидания. Вот только тому, кто стоял сейчас в святая святых, подобные атрибуты уже давно были не нужны.
   Слегка длинноватый, а потому стелящийся по земле плащ, переходящий в глубокий капюшон, пара перчаток и неопределенного вида обувь на мягкой подошве, сквозь которую чувствуется каждая неровность в брусчатке. От бойца Ордена или, не к ночи будь упомянутой, Тайной Стражи, замерший в одной позе человек отличался разве что отсутствием привычной маски на лице. Да... Магистр не стремился спрятаться от мира и от собственных подчиненных за мягкой полотняной преградой. Тем более в месте, где присутствие каких-либо посторонних практически исключено. Кроме того, он желал увидеть наиболее детальную скульптуру Ашара своими собственными глазами.
   Все-таки мастер потратил на нее львиную часть своей жизни, и тем самым заслужил хоть каплю внимания. И сейчас глава, несомненно, самой могущественной в этом мире организации внимательно вглядывался в каждую черточку ближайшего помощника Эшьи.
   -- Налли Той, -- внезапно произнес магистр, не отводя внимательного взгляда снизу вверх от стоящей на постаменте скульптуры. -- Я так давно слышал о тебе, теперь же, наконец, могу создать и собственное мнение.
   -- Он умер, -- глухо ответил возникший из ниоткуда квайцерон. -- Человека, который это сделал, уже семьдесят лет нет среди живых.
   -- Я знаю. -- Был короткий ответ. Лицо главы Ордена слегка дернулось, будто бы в раздражении, когда он перевел взор немного ниже. Такое редкое явление, как эмоции с его стороны, еще и сопровождалось явным не желанием отвлекаться от скульптуры. На замершего в паре метров квайцерона тот не кинул даже мимолетного взгляда, словно и не являлся инициатором данного разговора. Однако после непродолжительного молчания, магистр все же произнес: -- Когда просил тебя прийти сюда, то полагал, что разговор будет долгим... сейчас же я спрошу тебя лишь одно: какими бы были твои действия, если бы мальчишка не успел помешать?
   -- Так хочешь знать? -- поинтересовался гвардеец, даже не рассчитывая услышать ответ. Да он и не требовался. Несмотря на всю убаюкивающую атмосферу ночной тиши, безразличие обоих собеседников и расслабленную позу заложившего руки за спину тенетника, в воздухе запахло угрозой. Разговор принял опасное русло. -- Отступнице назначен приговор, и он должен был быть приведен в исполнение... -- Серый неожиданно прервался.
   -- Договаривай уже. -- Потребовал собеседник, когда пауза начала принимать неприличные масштабы.
   -- Ты стал бы следующим. -- Послушно откликнулся квайцерон.
   -- Что-то вроде этого я и ожидал. -- С секундной задержкой отреагировал на слова магистр. -- Пережив смерть всего, что было тебе дорого, и собственную смерть, начинаешь относиться ко всему как-то иначе. Поэтому я понимаю тебя, как никто иной. Однако в одном ты все еще ошибаешься. Сорванная казнь ничего не отменяет. Просто, в конце концов, ее убьет кто-то другой.
   Его речь прервал резкий звук рассекаемого воздуха. Магистр впервые за этот разговор посмотрел на гвардейца. Долгим ничего не выражающим взглядом. А потом вытащил из-за спины правую руку и спокойно протянул ту к замершему у самой его щеки лезвию. Коснулся клинка. Того самого испускающего червячки белых молний клинка, что без особого труда разрезал зачарованную сталь, как тонкую бумагу. Как он и думал, серую глефу наполняло желание убивать. Командир гвардии вообще с трудом признавал полумеры. Во всяком случае, этот удар он точно не сдерживал.
   -- Это тоже... ожидаемо. Ожидаемо и глупо. -- Квайцерон, все еще державшийся за рукоять оружия, сгорбился, словно от немыслимой боли. Хотя почему словно? Именно ее он сейчас и испытывал. Проводником этой боли служила глефа, а истоком -- взявшийся за острие человек. -- Знаешь, почему Дио`Траш занимают столь высокое положение? Старшие Слуги, предпоследняя ступень в иерархии Нижних Миров. Поверь, там найдутся существа сильнее них, быстрее них, разумнее и хитрее. Но нет никого живучее. Они -- плоть от плоти этого мира. -- Неожиданно до слуха донесся сухой треск. С таким звуком в лесу под ногой неосторожного путника ломается старая ветка или же... чьи-то кости. Магистр отпустил клинок, и гвардеец, лишившись опоры, завалился вперед. Правда, стоит отдать тому должное -- он не просто рухнул на землю, а успел вонзить в нее острие оружия и навалиться на рукоять, тем самым худо-бедно удержавшись на ногах.
   -- з-зачем? -- ослабшим тихим голосом произнес серый. Глава Ордена, вновь отвернувшийся к невольному свидетелю этого разговора -- расправившей тяжеловесные крылья скульптуре Ашара, как будто и не заметил этих слов.
   -- Тогда, двадцать четыре года назад, -- предпринял вторую попытку гвардеец, -- ты назвал ее моим прощением...
   -- Так и есть.
   -- Тогда зачем? -- Квайцерон выпрямился. Однако, Боги, чего стоило ему вытерпеть всю навалившуюся боль. Она сжигала гвардейца. Тот комок мышц, что более пяти веков был мертв и вновь забился лишь вместе с маленьким сердечком будущей целительницы, готов был взорваться. Глефа, да и сама фигура воина налилась белым, нещадно выжигающим глаза светом. Последующие слова он попросту выкрикивал: -- Зачем, Бездна тебя побери, ты заставляешь меня смотреть на ее смерть во второй раз?!!
   Такого издевательства только пошедшее на поправку тело уже не выдержало.
   -- Таковы правила и такова цена твоей мести. -- Спокойно сказал глава Ордена Тенет павшему в тяжкое забытье серому. Он простоял так еще минут десять, а может, и все пятнадцать, не обращая внимания на судорожное трепыхание чужой жизни и старательно откладывая в памяти каждую высеченную в камне черточку.
   Под конец магистр мог с полной уверенностью сказать, что эта самая скульптура ему не нравится. В ее очертаниях было слишком много милосердия и всепрощения, а в запертом в ножнах клинке не чувствовалось и капли ненависти. Гордо распахнутые крылья не могли исправить общей картины. Налли Той удовлетворил всем требованиям духовенства, изобразив святого, и близко не имевшего дела с истинной Тьмой. Не того, преданного и разбитого, ухватившегося за странное предложение и получившего второй шанс, а того, чей образ, сотканный из мифов, легенд и детских сказок, только казался реальным.
   Настоящий Ашар ничего не забывал и ничего ни кому не прощал.
  

***

  
   Короткое наполненное силой слово, и три тонких, спрессованных струйки воды разрывают одного из врагов. Ни криков, ни крови. Лишь выгнувшиеся дугой три отдающих прозрачной синевой линии, на части разрезавшие тело безликого противника, взмах руками и пошедшая по мертвецу рябь. Некогда следить за деталями! Перекат в сторону, и еще одна линия, метнулась навстречу подобравшемуся со спины врагу, но цели не нашла. Враг буквально распластался на земле, пропустив смертельный жгут энергии над головой. У Водной Плети были свои ограничения. Изогнуться так, чтобы прибить и этого соперника, та не смогла, и лишь расщепила ствол векового дерева. Инерция. Это заклинание было слишком простым, чтобы иметь возможность противиться законам реального мира.
   Быстрое движение рукой, и одновременно с этим второго противника нанизывает на Каменный Клинок. Немного потрепыхавшись, тот так же подернулся рябью и рассыпался серыми искрами. Все? Кажется, их должно было быть больше.
   Оэр быстро осмотрелся, но никого так и не увидел. Повернувшись обратно к торчащей из травы тонкой игле, которая и поставила последнюю точку в данном сражении, он вытянул в ее сторону обе руки и произнес тихий приказ:
   -- Развейся. -- Что творение боевого раздела магии Земли и сделало, распавшись пылью. Не стоило еще больше уродовать это место. Он и так постарался. Сейчас бывший когда-то тихим и безмятежным лесной уголок едва напоминал себя прежнего. В нетронутом виде осталось лишь небольшое озеро, питаемое сотней ручьев и парой видимых сквозь прозрачную воду родников на дне. Да и то, вся живность куда-то запропастилась.
   Нуцег сделал глубокий вдох, понемногу выравнивая дыхание. Подняв опустившийся на уровень водяной глади взгляд, он без всякого удивления обнаружил вокруг себя еще один десяток безликих фигур. Время.
   Маг цепким взглядом уставился на медленно сжимающийся круг. Он уже успел изучить тактику сегодняшних соперников, а потому мог предугадать их следующий ход. И потому, когда обманчиво медленные движения сокращающих расстояние бойцов-теней сменились одновременным стремительным рывком вперед, их встретила Песчаная Волна. Мгновенно поднявшись от земли, она отбросила соперников на возникшие позади них Клинки.
   Вернее, на иглы должна была быть насажена лишь передняя пятерка. Пока что создание заклинаний подобного уровня требовало от Оэра слишком много концентрации. Он мог создать с десяток Клинков в одном месте, или же по одному в пяти разных местах. Но даже эта задумка не сработала как надо. В двух случаях он взял неверный прицел, и Волна лишь хорошенько приложила врагов о пострадавшее ранее дерево. Еще один сумел извернуться и, должно быть, отделался распоротой левой рукой. У теней очень сложно отследить ранения. Восемь.
   Не успела поднятая ударом пыль опасть, а чародей уже сплел из пальцев правой руки замысловатую фигуру и тут же резко дернул в сторону левой. Вода в озере вздулась горбом и, родив семь Плетей, вернулась в очерченные природой границы. Одну из них успел перехватить юноша, остальные шесть отправились на поиск жертв.
   Эта атака так же не принесла существенного результата. Лишь один из врагов не смог уйти от слишком неповоротливых чар. И даже перенаправивший попавшее в руки оружие юноша, повернувший Плеть в сторону бойца, пострадавшего от Клинка, не достиг успеха. Впрочем, ничего удивительного, ведь Нуцег уже столько раз применял эти плетения, что тени к ним попросту приспособились. Семь.
   На этот раз они выстроились линией. И опять их движения были медлительны. Кажется, на счет самообучения он немного поторопился. Маг приложил средний и указательный пальцы правой руки друг к другу, а остальные прижал к ладони. Пара плохо сочетающихся звуков покидает горло, а получившаяся фигура делает резкий выпад вперед. И, как продолжение данного выпада, туда же устремляется ослепительный переплетенный поток магии Воздуха. Однако, несмотря на предельную сосредоточенность, Молния вышла так себе. Впору было вспомнить ту аристократку, что в свое время против него выставил Наксор. Часть собранной энергии ушла в порядком пострадавшую за сегодняшний день почву, подняв кучу пыли, скрывшей противников, оставшаяся же часть должна была задеть хотя бы двоих, но так ли это было на самом деле, чародей не знал. Вот бы где пригодилась Сторожевая Сеть. Юноша оборвал последнюю мысль -- будь ему сейчас доступен Огонь, то во всем этом сражении вообще не было бы никакого смысла.
   Взмахнув руками, он едва успел прикрыться от пары синхронных боковых ударов за двумя собранными из песка щитами. Двое, значит. Пара Каменных Клинков, и правый соперник отправляется в небытие, а освободившийся от атаки Пылевой Плащ собирается в Кулак и пробивает насквозь левого. Победа.
   Оэр провел рукой по волосам, вытряхнув с головы пригоршню желтого, словно золото, песка. Проморгаться он уже и не надеялся. У магии Земли оказался слегка неприятный "душок". Все же ему куда привычнее было испытывать жар или даже холод, когда заклинания работали в обратную сторону, чем каждый раз покрываться с ног до головы пылью. Юноша вновь взглянул на уже успокоившееся после его фортелей озеро. Минута у него точно есть. Умыться уж как-нибудь успеет. С этой мыслью тот сделал шаг к воде.
   Проклюнувшийся из груди теневой клинок стал полной неожиданностью. Подранок! Он упустил его из вида. Чародей резко обернулся, но заметил лишь растворившейся в свете дня силуэт последней тени. Подтвердить или опровергнуть последнюю мысль он не успел.
   Все правильно. Если уж он пропустил смертельную рану, то бой уже проигран. Нуцег вновь повернулся к озеру. Тени не могли ему никак навредить. Они и существовали-то только для него, являясь ничем иным, как порождением Магии Разума. Для любого стороннего человека, он просто предстал бы дерущимся с невидимками сумасшедшим. Но с этой беспечностью нужно что-то делать, иначе в реальном бою она может стоить чьей-то жизни.
   Маг приник губами к холодящей зубы глади озера, краем глаза заметив десяток вновь выстроившихся на берегу теней. Подождут. После целого дня непрекращающихся схваток и скрипящего на зубах песка, глоток ледяной от близости к роднику воды был подобен поцелую любимой. Он пил, одновременно смывая усталость и готовясь к новым боям. Их будет еще много, должно быть много, если он и в самом деле хочет обходиться в будущих битвах без главного оружия, ставшего вдруг непокорным -- Огня. Земля, Воздух, Вода... как показывает практика, он может наладить отношения с любой Стихией, нужно лишь время.
   Перед глазами вдруг предстала концовка последней битвы с наставником.
   Он пришел в себя быстрее, чем успел коснуться земли. Кажется, в его руках все еще светились остатки чар, которые плел двойник. Даже в таком виде они были все еще опасны, но Оэр не собирался атаковать Эр Эльзара. Даже если отбросить все остальные причины. Неизвестная защита произвела на него сильное впечатление.
   Юноша попытался встать с четверенек, но лишь пошатнулся и упал на бок -- в теле поселилась ужасная слабость. Но хуже всего было голове. В ней стоял такой многоголосый шум мыслей, что создавалось полное впечатление того, что разум был разрезан на сотню частей, и теперь каждая из них думает независимо одна от другой. Но больше всего внимания на себе сосредоточило оружие, которым был изгнан демон. Маг буквально впился взглядом в руку учителя, держащего язык чистого Света.
   -- Я не этому тебя учил, Оэр!! -- Вдруг выкрикнул Эр Эльзар. Тот редко позволял себе подобный тон, но сейчас в нем слишком сильна была досада. -- Обладая такой силой и потенциалом... почему ты пал во Тьму?
   -- Цена ее жизни. -- Слова давались тяжело, чему было виной не только непослушное горло.
   -- Она так важна для тебя? -- Наставник полностью обернулся к своему бывшему ученику. Ученику, которого он не успел научить слишком многому. Язык света все так же покоился в его руках. Он был готов уничтожить любого приверженца магии Ночи. -- Эта целительница стоит такой цены, что ты уплатил?
   -- Да. Стоит.
   Эр Эльзар перехватил свой необычный меч двумя руками, отчего клинок засиял еще ярче, и вонзил в истерзанную короткой схваткой землю. Внешне ничего не изменилось, но Мрак ушел. Почти мгновенно, что наглядно показало всю разницу между адептами разных путей. У демона не было и малейшего шанса выстоять. Даже если бы Нуцег сдался тому без всякого сопротивления.
   -- Я не могу позволить ему взять верх над тобой. Понимаешь, о чем я говорю? -- Нарушил едва наметившуюся тишину Эр Эльзар и, дождавшись, пока его бывший ученик сделает кивок, продолжил: -- Но так же я не могу вмешаться в ваш бой, только наблюдать за ним. Надеюсь, что ты победишь, Оэр. -- Чем все кончится, если он все же проиграет, понимала каждая из сторон.
   С того самого дня он начал ковать себе новое оружие из трех Стихий. У него был потенциал мастера, что не являлась новостью как для Эльзара, так и для самого Нуцега. Вот только ни тот, ни другой и не подозревал даже, что за его развитие придется взяться так рано. Однако это был его единственный шанс не только противостоять врагу внутри себя, но и Ордену Тенет. Маленький, но шанс. Правда, сперва пришлось потратить пару дней, чтобы собрать расщепленные мысли воедино, а после начались эти самые тренировки.
   Заклинания Стихий-конкурентов не являлись для него чем-то новым. Благодаря учителю, заложившему в него теоретическую базу, он знал все сильные и слабые стороны простых защитных и атакующих плетений. Наверное, стоит также поблагодарить Наксора и остальных чародеев, с которыми ему удалось схлестнуться в учебных схватках. Они дали магу практическое представление. Однако никогда до этого Оэр не пытался посмотреть на чуждые Стихии изнутри. Тогда у него уже был Огонь и тот почти полностью полагался лишь на него.
   Полученный опыт был самым необычным из того, что ему доводилось ощущать за всю свою жизнь. Стихии веля себя, будто живые. Так, Огонь, который ранее понимал его стремления с полуслова, теперь лишь ставил препятствия при обращении к ориентированным на него плетениям. Вода отвечала с легкой радостью, а Земля -- с некоторой ленцой, выражавшейся в дополнительной задержке заклинаний. Воздуху же он, кажется, был и попросту безразличен. Последний не мешал, но и не помогал. Отчего любое плетение этой переменчивой Стихии было слабее однотипных творений Земли или Воды.
   Чародей неожиданно прервал свои воспоминания. Вода, что он все еще пил, то ли от усталости, а то ли от удовольствия прикрыв глаза, обжигала гортань. Но не ставшим привычным уже холодом. Нет, это был знакомый, но успевший позабыться жар Пламени. Оэр резко распахнул глаза.
   Над озером стоял горячий пар, вода бурлила, как в огромном подвешенным над костром котле, к верх брюхом плавали немногочисленные представители местной фауны, но взгляд его уперся не в это. Прямо перед его лицом медленно заканчивало формироваться до боли знакомое боевое плетение. Впрочем, у Огня они все боевые. Словно небольшие лавовые ручейки, по дну отныне мертвого озера скользили красные линии. И вот рисунок замкнулся.
   Нуцег едва успел отпрянуть, как ввысь со дна ринулся яростный поток огня. И в то же мгновение вода в озере, еще секунду назад вовсю кипящая, превратилась в один монолитный кусок льда, промерзнув до самого основания. Жар Бездны! Краем глаза маг заметил какое-то движение в десятке покорно ждущих его соперников. К тому же остаточный след управляющей нити от плетения Высшей Магии также тянулся к ним.
   Но прежде, чем он успел полностью повернуться, в стане врага что-то произошло и девять из десяти теней подернулись рябью, разорванные огненными чарами. А немногим позже пришло и понимание, что это были за чары. Птицы.
   -- Ну что за дела? Они все передохли от моей защиты. -- Стоило только его персональным иллюзиям распасться черным туманом, как перед взором предстала фигура десятого. Вот только его чародей уже не контролировал. -- Ты понимаешь? -- Тот вышел на пару шагов вперед и выдал знакомую улыбку. -- Да я их сотнями могу класть!!
   Покинувший зазеркалье двойник поднял руку и в ней тут же материализовался Пламенный Клинок. Резкое движение вниз, и даже разделявшее их немалое расстояние не является помехой для мгновенно удлинившегося огня.
   -- Ловкий, чего и стоило ждать от доминанта. -- Не прекращая улыбаться, похвалил враг. Поднявшись с земли, Оэр увидел все тот же что и раньше короткий полыхающий огненными красками меч. На том месте, где он стоял какое-то мгновение назад, красовался небольшой пышущий жаром надрез. -- Что это за выражение? -- поинтересовался противник, когда натолкнулся на внимательно отслеживающий все его движения взгляд. Ответа не последовало.
   -- Я спросил, чему ты так удивлен? -- Улыбка сползла с лица двойника, как старая кожа с гадюки. -- Тому, что я умею пользоваться твоим арсеналом, или тому, что смог создать Жар Бездны?
   -- Что ты за тварь?
   -- Хахаха, -- рассмеялся тот. -- Я -- это ты. Именно поэтому меня и оскорбляет твое лицо. А больше всего меня бесит твое непонимание. Кто это? Каков предел его сил и умений? А главное, как он смог воспользоваться Высшей Магией. Эти вопросы у тебя на лбу написаны. Готов поспорить, что ты заметил Жар лишь по оттоку сил.
   "Хм. Так вот что это было за странное ощущение."
   -- Ррр, -- двойник самым натуральным образом зарычал. -- Бесишь! -- Рука с Клинком вновь поднялась вверх. Но, вопреки ожиданиям напрягшегося мага, удара не последовало. Вместо этого противник слегка задрал рукав такой же как и у него самого рубахи и продемонстрировал объятую пламенем правую кисть, на которой алыми линиями был вытатуирован рисунок Жара Бездны. Тот, что проявляется на земле за миг до активации. -- Откуда я знаю это плетение? Идиот, да ты сам научил меня ему, когда пересек границу лесов Темных. -- На миг разум затопила череда воспоминаний. Слишком настойчивых, чтобы быть простым совпадением. От них пришлось избавляться с помощью Магии Разума. -- Рад, что ты понял хоть эту малость.
   -- Магия Разума? И почему же ты ограничился лишь тем, что заставил меня что-то вспомнить?
   -- Это не Магия Разума. -- Продолжая закатывать правый рукав, ответил двойник. -- Уж кто, кто, а ты-то должен был понять, что сейчас мне доступен только Огонь. Не веришь? -- Тот отвлекся от своего занятья. -- Зря. Вот попробуй, например, не думать о красной коробке.
   "Какой еще, к Бездне, коробке?"
   -- Той самой, о которой ты только что подумал. Задница императора, да как ты вообще ходишь в этой одежде? -- С этими словами оторванный рукав полетел в сторону. Но земли он так и не коснулся, растаяв черным паром. -- Ага, вот ты где. -- Отражение повернулся правым боком и указал на свое плечо. -- А вот это мы с тобой учили вместе, правда, ты ни демона так и не понял. Гори!
   Одновременно с этим, Оэра пронзило судорогой боли. И, еще до того, как он поднял глаза, уже знал что увидит перед собой. Только одно заклинание из всего его арсенала требовало столько сил. Крыло Дракона!
   Тело начало реагировать едва ли не быстрее разума. У него нет шансов против этого творения Оммэра. Значит нужно вмешиваться сейчас, пока есть возможность нарушить целостность чар. Ведь чем сложнее магия, тем больше времени требуется ей на то, чтобы развернуться. Крыло было самым сложным заклинанием, с которым ему вообще доводилось иметь дело.
   В который раз за сегодняшний день маг сложил пальцы в знак молнии. Но теперь были задействованы обе руки, а жизнь заклинанию должен был дать не резкий выпад вперед, а соединение их в более сложную фигуру. Пройдя по z образной траектории, где левая рука начала с правого нижнего угла, а правая -- с левого верхнего, они встретились на полпути и породили гораздо более мощный поток энергии, нежели обычная Молния. И на этот раз удар получился концентрированным.
   -- Соображаешь. -- Слова спокойно наблюдавшего за происходящим противника заглушил яростный рев не рожденного еще плетения. Получилось? -- Кажется, ты все-таки отстрелил нашему дракону что-то важное. Вынужден признать, что тактического мышления у тебя не отнять. Вот только, если смотреть глубже, то стратег из тебя абсолютно дерьмовый. Как думаешь, если для Крыла я использовал твои силы, то кому достанется отдача от его столь неправильного разрушения?
   Вместе с последним звуком его и скрутило. Боль была довольно сильной, но ничего из ряда вон. Случалось испытывать и посильнее. Но вся проблема заключалась в ином -- вернувшаяся обратно не использованная сила Крыла не хотела просто мирно влиться в источник и, дабы не обратиться живым факелом, Оэру пришлось на какое-то время полностью сконцентрироваться на ней.
   -- Почему ты...
   -- Да не напрягайся ты так. -- Перебил его соперник, успевший переместиться на край быстро съедаемого жаром льда, что раньше был тихим лесным озером. Граница, разделяющая его и пламя, уже исчезла. -- Добивать тех, кто даже не может сопротивляться, как-то не по мне.
   -- Странно, ты не похож на того, кто был на арене. Ведешь себя совсем иначе.
   -- Хочешь ответов? Ну, так заставь меня тебе их дать. -- И тут же исчез. На двойнике не было активной защиты, а потому выскочившая со спины каменная игла вполне могла стать для него концом. -- Катмай называется. -- Произнес тот, возникнув на своем предыдущем месте. -- Правда, думал, что ты будешь атаковать льдом. Хорошая техника, а главное, в не... -- От очередного удара соперник вновь скрылся в подпространстве, возникнув через мгновение метрах в сорока от Нуцега. -- В ней нет ничего сложного. Послушай, если будешь меня перебивать, то я разозлюсь.
   Промелькнувшая мимо молния заставила того посторониться.
   -- Как хочешь. Гори! -- В чародея полетел Огненный Шар, который он с некоторыми трудностями сумел перенаправить в чистые небеса. Но тот оказался лишь первой ласточкой. -- Гори, гори, гори... -- не переставая, твердил соперник, забрасывая Оэра просто неприличным количеством плетений Высшей Магии. Да и еще со скоростью, которая сделала бы честь десятку лучших лучников Империи. Стоит ли после этого удивляться тому, что неизбежное произошло довольно скоро. Чародей только и успел, что выставить перед несущимся ему в лицо Шаром тонкую водяную пленку, как произошло столкновение и... две Стихии без следа уничтожили друг друга.
   -- Блеф? Это не Вышка. -- Неожиданно для себя он употребил термин, который впервые услышал от Наксора.
   -- Причем тут Высшая Магия? Я просто хочу, чтобы ты сгорел. Гори-гори, Оэр Нуцег! -- Первый из двойки вновь возникших Шаров достиг его слишком быстро, чтобы иметь возможность уйти в сторону. Хоть это нисколько и не изменило итога -- огненные чары были погашены Пылевым Плащом. А вот второе плетение воспитанник Эльзара не стал принимать на щит, хотя, казалось, что оно так на него и просится. Слишком непропорциональными были два промежутка времени -- между приказами противника и его плетениями. Прогремевший, спустя мгновение, взрыв позади, который оказался на порядок сильнее, чем мог вызвать просто очередной пролетевший мимо Огненный Шар, подтвердил правильность его действий.
   -- Как же тяжело, оказывается, подловить самого себя на повторах. -- Соперник развеял последний Шар, готовый сорваться с его ладони. В место него в правой руке возник Клинок. Вокруг фигуры тени закружила стая Птиц, а чуть ближе к нему самому проявилось красное полотнище Щита. В тоже время в его левой руке принялось формироваться Копье. Все правильно. Клинок -- для ближней и средней дистанции, Копье -- для дальней, и при этом Птицы закрывают от не несущих особой опасности атак, а Щит -- от чего-то более серьезного. Непривычно было наблюдать за всем этим со стороны, да еще в исполнении... самого себя?
   А ведь и правда, враг весь этот бой только и твердит, что является всего лишь отражением его самого. Дерется, как он, действует, как действовал бы он сам, а главное -- пользуется его источником магии, как своим собственным! Вот только весьма однообразно, обращаясь только к огненной составляющей их Дара. Той самой части, которая напрочь не слушает своего первого хозяина. Если бы он только мог взять под контроль все проявления своего Дара, то враг остался бы без сил. Но не выходит. Пламя противится любым попыткам хоть немного на него повлиять. Нужен другой путь. Перекрыть потоки только огненной составляющей источника? Не получится. Он слишком сильно полагался на Пламя, теперь оно буквально пронизывает все тело. Резкое вмешательство в выстроенную систему может стоить жизни. Хотя... зачем же действовать наугад? Куча однотипных атак показала, в каком направлении искать. Необходимо лишь получить подтверждение. А ведь это может сработать! Нуцег сложил знак молнии.
   -- И этим ты хочешь меня победить? -- От неожиданности двойник даже перестал формировать Копье. Но нет, тот прекрасно видел, как выстроенный обеими руками знак пошел по z образной траектории. -- Противопоставишь мастерству Оммэра, создавшего эти плетения, магию жеста?
   Концентрированный поток белых молний заглушил последние слова соперника. Тот даже не стал сдвигаться с места. Итогом удара стали две Огненных Птицы, одна из которых исчезла в буйстве небесной Стихии, а вторая лишь получила небольшие повреждения. До красного полотнища Щита атака даже не дотянулась!
   -- Похоже, ты все никак не поймешь глубину той пропасти, что разделяет нас сейчас. -- Враг одним легким мысленным усилием восстановил свою оборону в полном объеме. Есть! -- Позволь же продемонстрировать всю разницу в нашей силе. -- В руках мага Огня проявилось Копье, воздвигнутое Высшей Магией на новую ступень мощи. -- Го...
   Однако этому приказу не суждено было быть завершенным. Выскочивший перед двойником Каменный Клинок прошел сквозь померкший Щит и насквозь пробил тому грудь. Да, Оэру лишь на небольшой миг удалось лишить соперника притока энергии, и тонкую иглу тут же перерубил вернувшийся Огненный Щит, но этого хватило. Кроме того, было прервано и заклинание Копья. В самый неудачный для отражения момент. Заклинание Высшей Магии сдетонировало, ударив в своего создателя и напрочь сметая всю его защиту.
   Вот в чем заключалась разница между плетениями Высшей Магии и плетениями, просто усиленными ею. Первые, при разрушении, возвращают наполовину переработанную силу Стихии своему владельцу, превращая ровный ток энергетики его тела в сущий хаос, а вторые попросту высвобождают всю полученную мощь в окружающее пространство.
   -- Хах, -- донесся тихий смешок, когда поднятая буря улеглась. -- Все-таки нашел ее, да? Ту нить, что связывает меня с тобой. -- Противник представлял собой болезненное зрелище. Левая половина лица у него отсутствовала, паря медленно расширяющейся тьмой. Знакомые очертания таяли в этой дымке, обращая двойника в то, чем он являлся изначально, обратно в безликую тень. Нечто подобное творилось и около торчащей из груди оплавленной иглы. Левая рука у него отсутствовала по самое предплечье, а правая, которая, по идеи, должна была пострадать ничуть не меньше, наоборот оказалась абсолютно цела. Как раз сейчас там медленно угасало алое свечение. -- Демон! А я так старательно прятал ее в нашем источнике.
   Нуцег, которого этот бой вымотал сильнее, чем все предшествующие схватки с тенями вместе взятые, подошел к поверженному себе.
   -- Почему ты не убил меня, пока я был занят Крылом? -- почти безразлично спросил Оэр.
   -- Глупый вопрос, -- не стал отмалчиваться тот. -- А почему тогда не спрашиваешь про Жар Бездны? Или, скажем, о том, что мешает мне прямо сейчас использовать Кровь Берсеркера и смахнуть твою голову Клинком? Будь моей целью твоя смерть, то ты даже не успел бы понять, почему это вдруг озеро замерзло.
   -- Тогда... -- начал чародей, но собеседник, поморщившись, перебил:
   -- Давай-ка я лучше сам тебе все расскажу. Без этой игры в вопросы-ответы, ведь я, как и ты, почти ненавижу нашего учителя за его манеру общаться и плодить лишние загадки. -- Поверженный враг прервался, и было слышно, как с тихим шипением тень поглощает его плоть. Никакой видимой реакции он своим предложением не добился. -- Начну с твоего вопроса. Почему я не веду себя так, как та тварь, что ты подселил в наш разум. Ты ведь помнишь, как она билась за тебя с квайцероном? Тогда должен помнить и то, как менялась ее сила и поведение. Под конец она называла себя Богом. Смешно. -- Противник попытался улыбнуться, но получившийся оскал на улыбку никак не тянул. -- А теперь я расскажу, что видел я. Все то время, пока мы пинали гвардейца, тварь планомерно уничтожала наши эмоции и чувства, сильные и слабые стороны. Она стирала нашу личность. -- На обезображенном лице поселилась ярость, а во взоре отразился полыхающий со всей своей несдерживаемой мощью Огонь.
   -- Ты? -- в глазах Нуцега проявилось удивление.
   -- Я твое желание сражаться и побеждать. Твой огонь всегда служил лишь мне одному! -- Двойник повысил тон. -- Я был зол на тебя! Видя то, что происходит с нашим разумом и лишенный возможности защитить хотя бы себя, подталкиваемый вперед твоим единственным закрытым от врага чувством, я вдруг понял, что не хочу больше подчиняться тебе, оригинал. Доверять тому, кто так легко может пожертвовать мной? Но у меня была еще одна проблема. Пока ты сражался, тварь не решалась меня трогать, но после того, как все закончилось... Знаешь, последние седмицы были для меня очень жаркими. Просто Огонь, ага!
   -- Ты победил?
   -- Ха, -- выдал новый оскал собеседник. Той четвертью лица, что еще у него оставалась. -- Вот бы хорошенько пройтись по твоей без эмоциональной роже. Так бы и сделал, если бы не знал, что не поможет. Бог там или нет, но это существо не из тех, про которых можно с уверенностью сказать "победил". К моменту встречи с Эльзаром мы были с ним почти едины. Я мог защитить себя от резких атак, но не от постепенного разрушения. Если бы не тот удар мечом из Света, то сейчас ты бы общался с кое-кем другим. А так, эта тварь слишком увлеклась вашей схваткой, и я ударил ей в спину одновременно с Эльзаром. Что поделать, она так хотела завершить свою эволюцию.
   -- Эволюцию?
   -- Ага. По-моему я подобрал подходящее слово. Эта тварь не была живой в нашем с тобой понимании. Она была воплощением всего лишь одного желания -- свободы. И вот в чем проблема, -- Нуцег сделал несколько шагов назад, почувствовав отток сил, -- когда я ее поглотил, то это желание стало моим собственным. Каждую секунду я думаю о том, как же вытащить в этот мир того, с кем ты заключил соглашение и кто послал тебе ее на помощь. Все-таки я такой же дерьмовый стратег, как и ты. -- Собеседник поднял уцелевшую руку. Она вновь полыхала красками Пламени, неохотно поддаваясь тени. Под спиной отражения зазмеились красные линии, постепенно расходящиеся в стороны. Жар Бездны. Снова? -- Следи за своей спиной, оригинал. Больше я тебе не проиграю. Гори...
   Небо во второй уже раз разорвал столб пламени, вознося высоко вверх последнюю на сегодня тень.
  
  
   Там же, спустя несколько часов.
   Вышедшая из-за туч ночная властительница небес осветила обезображенный берег и разбитое на несколько грязных луж с торчащими из них обломками веток и корней нечто, что всего лишь сутки назад являлось озером. Сидящий на небольшом возвышении человек грустно вздохнул. Наверняка, будь озеро чуть ближе к какой-нибудь деревне, то мальчишки бы прыгали отсюда, как с трамплина. Увы, этому месту уж точно никогда не услышать восхищенных и веселых криков. Он чувствовал некоторую вину за это. В конце концов, Жар оказался не столь уж безобиден для окружающей местности. Неожиданно человек вздрогнул и поднял взор.
   -- Подкрадываешься, будто какой-то ночной охотник за головами. Я думал, этого нет в твоих привычках.
   -- Хаха, -- человек с заметно повеселевшим лицом посмотрел по сторонам. -- Нравится? Хотя благодарить за это нужно не меня одного.
   -- Да, как и планировалось. -- Ответил он, после небольшой паузы. -- Думаешь, он поверил в весь этот бред?
   -- Я? Почему ты... Ах, да. Мы же с ним теперь, как братья-близнецы. -- Маг сорвал одинокую, не иначе как чудом уцелевшую травинку и, пожевав ее, ответил: -- Сначала хотел ответить, что конечно поверит, но тогда получится, что и я на его месте поверил бы. Так не хочется чувствовать себя в дураках.
   -- Нет. -- Резко ответил чародей. -- Я вообще не понимаю, зачем тебе все это. Не ты ли так хотел получить свободу? Ну, так иди, я подержу двери в мир открытыми.
   -- Не понимаю.
   -- Все равно. Зачем тогда вообще ему что-либо объяснять?
   -- По-моему слишком сложно, но ты же знаешь, что я не могу тебе не подчиняться.
   -- Хах, можешь не извиняться, мне это даже немного нравится. В конце концов, с самой первой секунды своей нежизни я служил тому, кто сильнее меня, так что все вернулось на круги своя. С небольшим дополнением. -- Маг отбросил травинку в сторону и, оперевшись одной рукой о землю, откинулся назад. -- Но ты явно был не в духе, когда послал к нам в сознание подобную тварь.
   -- Удивлен. Представь тогда, как удивился я, когда все-таки смог ее победить и обнаружил, что она вовсе не уничтожала, а лишь вбирала в себя наши чувства. Ха, да сейчас я в большей мере Оэр Нуцег, чем эта неудачная пародия на мастера.
   -- Это? -- прервался маг Огня, обернувшись на то место, где во второй раз использовал Жар Бездны. -- Не хотелось показывать ему, что все его попытки меня убить ничего не стоят. Интересно, как он это себе представлял? Убить ту часть себя, что отвечает за сражения в самом настоящем сражении. Да и потом, вряд ли он мне позволил бы захватить еще одну тень, а так я получил какое-никакое, но воплощение.
   -- Зато я знаю, чем все это кончится. Хочешь, расскажу? -- Чародей выпрямился. -- Рано или поздно он вернет себе желание побеждать, и тогда я вновь стану частью его. И после ты нас как минимум заинтересуешь.
   -- Хотел бы я тебя понять, но, похоже, не дано. Никогда не любил всех этих многоходовок. Если враг перед тобой, то его нужно убивать, а не играться с ним. -- Чародей вздохнул. -- Не хотел тебе этого предлагать, но если свобода тебя больше не интересует, то, может, мне стоит и вовсе закрыть эти двери? -- Он помолчал пару секунд. -- Конечно, знаю. Я точно знаю, что если со мной что-то случится, то он почувствует. Если же погибнет оригинал, то я просуществую лишь секунду.
   -- Спрашиваешь, зачем мне это? -- Чародей поднялся с холодной осенней земли. -- Все просто. Я создан для сражений, а не для разгадывания чужих головоломок. Я вижу, что смог заинтересовать тебя, но все эти вопросы стоит задавать не мне, а настоящему Оэру Нуцегу. Как ни тяжело это признавать, но я -- всего лишь его более эмоциональное отражение.
   -- Если что, то ты знаешь, как меня найти. -- Маг стряхнул приставшую к штанам грязь и приготовился уйти в подпространство. -- Надеюсь, хотя бы ты сам понимаешь, чего хочешь добиться всем этим, Кузнец.
  
  

Часть вторая

И миг затишья дороже мига тишины.

  
  
   Вторым же необходимым знанием, которое
   для вас, надеюсь, так и останется в области
   теории, является то, что Подчинение, порой,
   требует значительно больше усилий, чем
   непосредственно сам Призыв. Иногда дело и
   вовсе доходит до открытого поединка между
   сторонами. Речь, разумеется, идет о
   достаточно древних тварях, а не каких-нибудь
   безобидных духах умерших.
   Тут, конечно, многое зависит от силы и
   опыта чернокнижника, но не будем заострять
   на этом внимание. Ключевой момент здесь --
   сила демона. В Нижних Мирах встречаются
   такие сущности, которые не удержать ни в
   одном призывном круге. И если вам, не приведи
   Эшьи, доведется столкнуться с одной из них в
   момент Призыва, то у вас останется два
   выхода: либо бежать, либо попытаться помочь
   поклоннику Тьмы затолкать ее обратно в
   Бездну...
   Из лекций по противостоянию демонам и
  демонологам (Одобрено к прочтению
  Институтом Стихийной Магии Оммэра).
  

Глава 12

   После прояснения ситуации с двойником, дела вновь пошли своим чередом. Он все так же тренировался в освоении трех оставшихся проявлений своего Дара и с опаской заглядывал в любые зеркала. Да, и тенями больше предпочитал не пользоваться. Благо, что те и так выполнили основную свою роль -- позволили Оэру на практике отработать самые простые из заклинаний чужих Стихий. Дальше нужно было делать упор на какой-то одной из них. По зрелым размышлениям, выбор пал на Воздух.
   С Водой ему, конечно, было бы совладать гораздо проще, но ее минус был в ином -- в источнике мага оказалось слишком мало посвященной этой Стихии энергии. Его расширение -- это задача, которая определяется месяцами тренировок и медитаций. Последние можно запросто подменить магией разума, но особо полагаться на нее не стоит. Земля же слишком неторопливо отзывалась на любые его обращения к ней. С Воздухом ни одной вышеописанной проблемы не было, правда, не было и плюсов.
   Что же, за минувшую седмицу чародей узнал о новой для себя силе достаточно, чтобы подобрать заклинания-аналоги тем, что уже так привык использовать. Конечно, у Воздуха не нашлось такой удобной штуки, как Пламенный Клинок, зато Огненные Птицы со Щитом вполне успешно подменялись обычными, пущенными по кругу Шаровыми Молниями. В сочетании с Облачным Покроем, надо сказать, далеко не самой лучшей защитой от многих и многих атак, они давали неожиданно хороший результат. Ну, а Огненное Копье в его руках заменили Молнии. На них-то он и потратил большую часть минувшей семидневки. Прогресс был. Отныне никаких жестов и слов, для подобранного арсенала хватало и мысли. Дальше по плану шла Высшая Магия.
   Нет, всего лишь усиленная Молния, а не что-то вроде Укуса или Жара, хотя в поместье нашлись и заклинания Воздуха схожего уровня. Чего стоит только продемонстрированный учителем Ноль. Хотя Нуцег с полным основанием полагал, что наставник подобрал его для демонстрации не случайно.
   Что можно было сказать об этом плетении? Наверное, только одно, после него Крыло уже не казалось чем-то действительно особым. Сначала было лишь легкое дуновение, а потом воздух почти мгновенно перешел в шторм, закрутившись вокруг одиноко стоящего дерева непроглядным коконом. Мгновение, и уже не воздух, а самые настоящие куски льда кружатся вокруг выбранной жертвы. Еще одно, и кокон застывает замерзшей водой. Наверное, это выглядело не так уж эффектно, по сравнению с тем же Укусом, перед ударом оборачивающимся распахнутой драконью пастью, если бы не та прорва сил, что Эр Эльзар влил в данное свое творенье. Заклинание было сформировано за десять секунд. Совсем неплохо, ведь когда-то давно, когда учитель демонстрировал ему Огненный Шар, тому потребовалось всего вдвое меньшее время.
   Спустя минуту кокон треснул и с легким хлопком разошелся по швам, явив взору двух магов с виду вроде как абсолютно не пострадавшее дерево. Учитель поднял с земли небольшой камень, и легким магическим импульсом отправил тот в центр ствола. Дальше случилось самое интересное. От не такого уж и сильного удара ствол раскололся пополам, и со звуком, больше всего напоминающий тот, с которым разбивается стекло, дерево буквально осыпалось вниз мелкой крошкой. Эр Эльзар же, сделав многозначительный вид, вернулся к своим делам.
   Надо отметить, что в последние седмицы они с ним виделись довольно редко. Оэр пропадал в лесах, создавая в их диких уголках все новые и новые испытательные полигоны, а наставник занимался своими все такими же таинственными делами, порою исчезая из поместья на несколько дней. Реже встреч были только разговоры. Порою создавалось впечатление, что один из сильнейших магов Империи и вовсе забыл о бывшем воспитаннике, а ныне полноценном Эре, живущем в его доме на правах гостя. Тем странней оказался состоявшийся накануне короткий разговор, сведшийся к тому, что Нуцегу запретили покидать ограниченную стенами поместья территорию. Причин, по сложившейся уже традиции, ему узнать не удалось.
   Он и не возражал. Последние дни оказались для юноши весьма активными, заполненными нескончаемыми тренировками по самый край. Перейти с жеста на мысль, даже помогая себе магией разума, оказалось нелегко. И кто знает, не из-за нее ли теперь у него так раскалывается голова. В общем, тело, отвыкшее от такой гонки со временем, требовало отдыха. Нет, чародей и раньше не был ленив в освоении Искусства, но таких стимулов, вроде нависшего над ним Ордена и отколовшегося куска личности, еще не испытывал.
   С последней, кстати, далеко не так все и ясно. Не вязалось у него как-то зловещие предупреждения управляющего, оказавшегося явно очень не простым человеком, с тем, с чем в результате ему довелось столкнуться. Я-отражение был, вне сомнений, опасен, но явно не настолько. Очередная загадка. Как и имя управляющего. Сам он вопросы о себе игнорировал, как, впрочем, и наставник.
   Маг сделал глубокий вздох, уперевшись взором в стену поместья. Ручной, вечнозеленый лес Эр Эльзара был достаточно велик, но не настолько, чтобы его нельзя было пересечь из края в край за пятнадцать минут неспешной ходьбы. Больше интересных занятий ему здесь найти не удалось. Хотя, было и еще одно. Он ждал. Ждал, пока целительница не придет в сознание. Столкновение с самим собой что-то в нем все же сдвинуло и ему, как никогда до этого, хотелось вновь почувствовать себя живым. Он знал, что это было за единственно защищенное чувство, о котором рассказал двойник. Любовь. Любовь, что вспыхнула в нем, вопреки всем запретам.
   Чародей перевел взгляд на алеющее вечернее небо. Приметы, которых он понахватался за бытность свою стражником, твердили как одна, что сегодняшняя ночь выдастся темной. Юноша развернулся и отправился по направлению к центральному входу в поместье.
   Уже после того, как он посетил кухню и направлялся к своей комнате, его вдруг настигло знакомое чувство. Перед внутренним взором вдруг вспыхнул и запылал уверенным светом небольшой огонышек. Его метка? Но почему он чувствует ее, ведь она почти наверняка была уничтожена еще до событий на арене? Все эти вопросы возникли в голове, когда Оэр уже несся в сторону так и не открытой в первую ночь двери. При этом он ощущал то, чего не ощущал уже, кажется, полную вечность. Волнение? Да, он был взволнован.
   Путь в другое крыло поместья промелькнул одной единственной вспышкой, даже не отпечатавшейся в сознании. Как он оказался по ту сторону двери, юноша не заметил так же.
   -- Милена? -- девушка сидела на заправленной кровати, подобрав ноги под себя, и, неестественно выпрямившись, пристально рассматривала лежащие перед ней пару кинжалов и россыпь метательных ножей. Ее длинные распущенные волосы спускались на спину, прикрывая собой ставшие ненавистными одежды Ордена Тенет. -- Я...
   Маг сделал широкий шаг вперед. Что он хотел сказать? Наверное, что-то вроде "я так рад, что с тобой все в порядке", однако его слова были прерваны ножом, впившимся по самую рукоять в дерево двери. Щека запоздало ощутила мертвенный холод прикосновения, а с края проявившейся секунду спустя неровной царапины к подбородку устремилась одинокая капля крови.
   -- Стой, где стоишь, ученик мага. -- Ее поза стала еще более напряженной, а направленный на кинжалы взгляд жестче. -- Ни шага дальше. -- Она на секунду подняла взор, и Нуцега обдало до самых костей настоящей стужей. Надо ли и говорить, что он не ожидал подобной встречи? Но через мгновение нарушил тишину:
   -- Кажется, ты немного промахнулась. -- Произнес он голосом, из которого выдуло все эмоции. Маг провел по щеке подушечками пальцев правой руки, почти инстинктивно сложенными в знак молнии. Раздалось тихое шипение, на которое девушка отреагировала еще более напряженной позой. Боль помогла прийти в себя. -- Но если целила в сердце, то попала куда нужно.
   После этой фразы, Милена резко посмотрела в его глаза, всего лишь миг назад бывшие живыми, а теперь ставшими абсолютно пустыми. Глядя на нее сейчас, нельзя было поверить, что человек вообще способен настолько выпрямиться. Идеально прямая осанка девушки заставила бы повеситься от зависти не один десяток искусных танцоров. И внезапно все изменилось, она резко опустилась вперед, сжав в руках кинжалы, а Оэр почти услышал звук вдруг лопнувшей стальной струны.
   -- Для чего все это, Оэр? -- Костяшки ее пальцев побелели. -- Ты ворвался в мою жизнь, как огненный смерч, и не оставил от нее ничего, что я знала. Я стала приживалкой у великого мага, которому все равно, что со мной будет дальше, а мои друзья теперь станут охотиться за моей головой. Не потому, что они злы на меня, а лишь по тому, что это правильно. За предательство существует только одно наказание. -- Она подняла опущенную, скрытую под павшими вперед волосами голову, и в неровном свете заката стали видны две дорожки слез. Нуцег, успевший за это время приблизиться к кровати, замер. -- Зачем ты отсрочил неизбежное?
   Юноша сел прямо перед ней, тут же почувствовав, как в кадык упирается клинок кинжала. Сейчас тот не был тверд, как и держащая его рука. Он придвинулся вперед, затем еще, отодвигая сталь все дальше и дальше до тех пор, пока его губы почти что коснулись ее губ.
   -- Ответь мне, -- тихим шепотом не потребовала -- попросила девушка.
   -- Потому что я люблю тебя. -- Перекрыл ее уста поцелуем маг.
   Кинжал тихо звякнул, упав на пол.
  
   Приметы его ничуть не обманули. Ночь и в самом деле выдалась темной. Маг осторожно поднялся с кровати и, подойдя к окну, вдруг обернулся через плечо. Целительница спала, все так же свернувшись калачиком. Похоже, это вообще была ее любимая поза для отдыха.
   -- Навевает воспоминания. -- Тихо прошептал самому себе Оэр. Точно так же он сторожил ее сон, после встречи с Аль`Гуэном.
   Она была все еще слишком слаба, и новая эмоциональная встряска быстро вымотала девушку. Та уснула прямо на его руках. В отличие от Нуцега, который не собирался сегодня спать. Слишком многое ждало его обдумывания. Рядом с Миленой он вновь почувствовал интерес к жизни, вновь стал задавать вопросы самому себе. В основном все крутилось около трех тем: Милена, Оэр, Орден Тенет. Но как не изгалялся маг над собственным разумом, решения найти так и не сумел. Лишь вновь утвердился в мысли, что не отдаст спящую рядом девушку не только ни одному из существующих орденов, но и даже им всем вместе взятым. А сейчас он и вовсе вдруг вспомнил о Мертвом Городе.
   Отражение явно лукавил, когда говорил, что не любит загадки. Он пояснил лишь то, что случилось не так давно, и не сказал и слова о том, что было до арены альирского амфитеатра. Реакция Аль`Гуэна, как и возникшая у его "жителей" надежда, так и осталась неясной. Как и то, почему он вдруг ощутил ответственность за судьбу разрушенного города хронов, спустя такое количество времени.
   Юноша поморщился -- загадки-загадки, хоть в этот момент душевного покоя он мог бы не терзать себя ими -- и перевел взор за окно. Он не уставал любоваться открывающимся видом, и пусть, сейчас видно не так уж много, но парк стоил его внимания. Вся эта разнообразная зелень, всполохи, пробегающей по стене магии и рождаемые ими отсветы. Разве можно избежать очарования моментом? А может, все потому что он отыскал, наконец, свою внутреннюю опору, что так безмятежно спит сейчас всего лишь в нескольких метрах от него?
   В конце концов, погрузившись слишком глубоко в свои мысли, он не заметил... не все из рождаемых активированной защитой отсветов оставались неподвижны.
   Их оказалось трое. Маг понял это, как только смог прийти в себя от удара о противоположную от окна стену. Рядом впечаталась, да так и осталась висеть оконная рама. Не спасли даже наложенные на нее защитные чары. Повадки, слишком быстрые для обычных людей движения, а главное -- их одежда, выдавали в ночных гостях посланцев Ордена. На то, чтобы сориентироваться и распределить между собой цели, у тех ушло меньше, чем просто мгновение. И, несмотря на то, что они попросту не могли его не узнать, по направлению к Нуцегу отправился лишь один из них.
   "Демон!" -- проползла тягуче-медленная мысль. Он не сомневался в том, что даже в нынешнем своем состоянии сможет сковать боем одного тенетника, но в тот же момент, как во врага полетела первая Молния, вдруг пришло простое осознание -- Милена не станет драться против них. Покорность воле Ордена -- вот что юноша услышал в ее словах сегодняшним вечером, вот что, а он ничуть не сомневался, и сейчас занимало ее мысли. В этом бое все трое -- только его соперники.
   Враг не стал уклоняться от пущенного в него смертельного подарка -- для этого в комнате, пусть и не такой маленькой на вид, тому элементарно не хватало места. Молнию на себя принял неизвестный щит. Хочет потягаться в грубой силе? Да, сколько угодно. Оэр добавил почти завершившейся атаке сил. В этом была своеобразная особенность Воздуха. Некоторые его атакующие заклинания можно было поддерживать в непрерывном состоянии хоть до полного истощения. Выиграв, таким образом, пару секунд, маг обратил внимание на оставшихся тенетников.
   Эта явно слаженная двойка сразу показалась ему более серьезной. Наверное, из-за того, что каким-то образом те сумели почувствовать опасность за секунду до того, как доски пола пронзили тонкие ледяные иглы. Мгновенное изменение скорости и траектории движения, и они, резко передумав, уходят из смертельной зоны, вернувшись на исходную позицию у проломленного окна. Лишь для того, чтобы тут же предпринять новую попытку.
   Выходит, и не думающая оказывать сопротивление целительница для них сейчас более приоритетная цель, чем несущий угрозу маг.
   Последующие по внутреннему ощущению минуты чародей направил на то, чтобы задеть этих двух врагов. Что только не происходило с ними за это время. На них падал потолок и стены, под ногами проваливался пол, пространство трещало от Молний и дрожало от прошедших сквозь него невидимых глазу Воздушных Ножей. Все бесполезно. Они обращали на него и его потуги не больше внимания, чем на жужжание надоедливой мухи. Уклонялись, отступали назад и рвались вперед, буквально по сантиметру приближаясь к своей цели. Никто из всей этой тройки не относился к повелителям стихийных сил, но все трое смогли противостоять его атакам.
   Именно трое. В конце концов, Оэр, все так же сидящий на том месте, куда его откинуло вначале, не заметил, что первая его Молния прервалась слишком быстро. Увлекшись двойкой ночных убийц, он просто не обратил на это внимания. Расплата в виде трех метательных ножей не заставила себя долго ждать.
   Его спас только Облачный Покрой, который маг скорее на рефлексах, чем по-настоящему осознанно накинул на себя еще перед ударом о стену. Спас? Только от смерти, но не от ранений. Слишком простая это была защита, да к тому же уже слегка поврежденная, и слишком большую скорость придал своим атакам враг. Шагов на десять выше, чем та, с которой двигался сам. Целил тот в сердце и горло, а попал в левое плечо и левую же часть груди. Третий смертельный снаряд застыл в паре сантиметров от шеи. Боль от ранения пробила даже выставленную магией разума стену, но чародей не позволил себе отвлечься. Потеряй он концентрацию, верни себе обычное, а не многократно ускоренное восприятие хоть на короткое мгновение, и все будет кончено.
   Внезапный холод пробежался по левой части туловища, юноша ощутил, как что-то неясное в нем начинает противиться его движениям, все больше и больше замедляя их. Парализующий яд? Не так страшно для тех, кто владеет магией мысли, если бы не одно дополнение. Облачный покрой так же ослабевал с каждым тягучим мгновением, и маг не мог с этим ничего поделать.
   Понятно. Он уже чувствовал что-то подобное, когда его поразил мастер уничтоженной Гильдии Убийц. Как оказалось Орден Тенет очень быстро перенимает чужие секреты.
   Краем глаза чародей уловил, как воспользовавшиеся ничтожной по меркам реального мира передышкой враги приблизились к девушке и без промедления занесли длинные кинжалы для удара. Не зевал и его собственный соперник: полоса несущей смерть стали уже была на полпути к его шеи, и на этот раз Облачный Покрой не имел и малейшего шанса отклонить ту в сторону. Пожираемый ядом, он все быстрее терял концентрацию. События ускорялись вместе со временем.
   И вдруг кто-то словно бы обернул все вспять. Замерли стремящиеся уничтожить их убийцы Ордена, а все предметы в порядком изуродованной комнате лишились красок. Даже оружие врагов, впрочем, как и они сами, не избежало этой участи. А после в комнате в единый миг проявился бело-молочный туман, ограничивший видимость Нуцега одним метром.
   Он с некоторым усилием поднялся с пола, на котором и провел весь этот скоротечный бой. Распространение проникшей внутрь заразы остановилось, но та успела наделать немало бед. Неловко отодвинулся в сторону от направленного в него метательного ножа и, сделав пару шагов, случайно дотронулся до пустившего его в полет врага. Рука не нашла опоры, вместо этого пройдя сквозь призрачное тело ночного гостя. Попытался атаковать того магией. Не вышло. И дело тут не в отравившем кровь и сознание яде, сам этот непонятный туманный мир противился любому чародейскому вмешательству. Оэр обернулся назад, на то место, где находился до этого. Его тела там не было. Значит все это -- не просто выверт сознания. Куда же он попал?
   Последний вопрос так и остался без ответа. Сначала принялся отступать едва ли продержавшийся полминуты туман, а после все вокруг начало возвращать себе материальность. Стало не до вопросов. Маг заковылял к появившейся в поле зрения целительнице и медленно подвигающимся к ней кинжалам. Ее соперники находились по обе стороны от игнорирующей смертельную опасность девушки, действуя на удивление синхронно, будто части одного целого. Это их и подвело.
   За миг до того, как вывалиться обратно в реальный мир, чародей оказался за спиной Милены. Сильный толчок вперед, и девушка слетает с кровати, а над учеником Эр Эльзара, вытянувшим руки в разные стороны, со свистом разрезаемого воздуха сталкиваются два клинка несостоявшихся убийц. Если те и удивились, то пара сорвавшихся с ладоней Ледяных Игл не дала понять этого остальным. Никакой защиты у бойцов не отыскалось. Минус двое. По крайней мере, он успел сделать хоть что-то. Последнему врагу юноша уже не мог ничего противопоставить.
   Тот почему-то промедлил, но лишь полсекунды. И, как и следовало, наверное, ожидать, сначала он решил добить самого опасного своего врага. Тем неожиданней было услышать то, как кинжал более не полагающегося на метательные ножи ночного гостя встретился не с податливой плотью, а со сталью. Над окончательно потерявшим чувствительность и доступ к магии Оэром нежданно нависла Милена, на лице которой покорность вдруг уступила место иным чувствам.
   Дальнейшее происходило слишком быстро для его теперешнего восприятия. Они кружились двумя ослепительными смерчами стали, которые, могло показаться, ничуть не уступают друг другу. Но так продолжалось долго, неимоверно долго для боя по настоящему равных. И лишь через минуту девушка вынудила врага отступить. Она превосходила его во всем, но не стала развивать чужие ошибки в свой успех, скорее та просто тянула время.
   Правда, концовку Нуцег не застал. Яд убийц не действовал так быстро, по настоящему он разворачивался лишь через несколько часов после удара, даря несчастному несколько суток нескончаемых пыток болью на грани безумства, без права пошевелить хотя бы единым мускулом. Вот только обычной кровопотери еще никто не отменял.
  
   Возвращение из глубин беспамятства выдалось... обычным. С его-то набранным багажом оно и было самым обычным. Все тело оказалось налито вдавливающей в постель тяжестью, но все же маг прекрасно его чувствовал и мог при определенных усилиях даже пошевелить пальцами. На большее тот пока не решался. Но главное -- его Дар был полностью свободен от чуждого влияния. Легендарный в некоторых кругах яд мастеров Гильдии... считалось, что только они сами знают рецепт антидота. Правда, если за лечение возьмется мастер Стихийный, то можно, как оказалось, обойтись и без него.
   Открыв глаза, Оэр без всякого удивления понял, что находится в своей комнате. По тому, как в ней было светло, легко удалось сделать вывод, что на улице -- самый разгар очередного пока еще теплого осеннего дня. Большего юноша выяснить не успел -- слева от него раздался тихий шорох и кто-то, поднявшись с кресла, отправился к двери. Осторожно повернув в ту сторону голову, он увидел спину целительницы.
   -- Постой. -- Хотел прокричать чародей, но из горла вырвался лишь сухой хрип. Девушка остановилась. -- Почему ты уходишь? -- Он сделал выводы, а потому данный вопрос произносил уже шепотом.
   -- Так нужно. -- Тем же шепотом ответила Милена. На миг она обернулась, и собеседник заметил на ее лице грустную улыбку. -- Больше не хочу, чтобы из-за меня страдали другие. -- Та вновь пошла к двери. -- Я вернусь в Орден и понесу заслуженное справедливое наказание. Прости, Оэр, но этого не изменить.
   -- Что?!! -- вскричал маг и дернулся вперед всем телом, пытаясь подняться с постели, но... В общем, зря он это сделал. Вместе с криком вылетели мелкие капли крови, веером осевшие на укрывавшей его белой простыне, а от резкого движения в глазах потемнело, и чародея отбросило назад. Все, что тот увидел сквозь темноту -- тихо закрывающуюся дверь.
   -- Хаха. -- Откуда-то справа раздался смех, который Оэр надеялся больше никогда не услышать. Быстро повернув голову, он узрел своего двойника. -- Ну, ты видел, а? По-моему, ей вообще на тебя плевать.
   -- Ты! -- прошипел сквозь рвущийся кашель ученик Эр Эльзара.
   -- Не трудись. -- Улыбнулся двойник. -- Я и так вижу, что ты рад меня лицезреть.
   -- Ты же мертв!
   -- Мертв? Да, я вообще-то никогда и не был жив, оригинал.
   -- Останови ее!
   -- С чего бы это? -- прищурился тот.
   -- Ты... часть... меня. -- Кашель вдруг усилился, не давая нормально говорить даже шепотом.
   -- Допустим. -- Во взгляде отражения появился интерес.
   -- Я приказываю.
   -- Приказываешь? -- Тот почти мгновенно оказался рядом, прижав Нуцега локтем к постели, так что тот даже не мог вздохнуть, и уставился немигающим взглядом в его глаза. -- Как тот, кто предал меня, может мне что-то приказывать?
   Спустя десяток секунд молчания отражение отошел в сторону, и юноша смог сделать обжигающий вздох, приведший к еще более жестокому, чем прежде, приступу кровавого кашля.
   -- Кстати, как тебе мой туманный мирок? -- нейтральным тоном неожиданно спросил собеседник. -- Я внес некоторые изменения в орденский Катмай, и, по-моему, получилось гораздо лучше. Во всяком случае, больше не нужно бродить в полной тьме. -- Он резко обернулся. -- О, только не подумай, что я тебе помогал, просто мне больше не перед кем похвалиться собственными успехами.
   -- Где Эльзар? -- спросил юноша. Его начал утомлять этот разговор.
   -- А? Ты же пропустил самое интересное. -- Тот явно обрадовался. -- Учитель немного запоздал к развязке. Как ты, наверное, помнишь, его не было вчерашней ночью в поместье. Хаха. Должен тебе сказать, что тот последний неудачник, которого целительница так благородно не стала убивать, не далеко ушел. И по этому поводу могу дать тебе добрый совет -- никогда не зли нашего наставника, он бывает очень изобретательным в гневе. -- Собеседник прервался на пару секунд, а затем задумчиво добавил: -- Даже и не знаю, что там найдет Милена, вместо своего Ордена Тенет. -- Еще одна пауза. -- Кстати, а зачем тебе Эльзар? Если остановить твою девку, то лучше уж позвать управляющего. Весьма скрытный тип, ага.
   -- Следи за языком. -- Вновь прошипел Оэр.
   -- А не то что? -- Собеседник опасливо сузил глаза. -- Ладно, в конце концов, у меня нет цели вывести тебя из себя. Нужен управляющий, ну так зови его сюда.
   -- Как? -- Из горла вырвался неясный сип.
   -- Хм, дай подумать. Кричать ты не можешь, ходить тем более, я тебе помогать не собираюсь. О! Твой резерв же полон. Ну, так разнеси здесь что-нибудь.
   -- Что?
   -- Откуда мне знать? -- Собеседник осмотрелся. -- Да, вот хотя бы эту стену.
   Не успел тот еще договорить, как в указанную цель с ужасным грохотом влетело три Воздушных Ножа. Вернее, грохот раздался чуть позже. Двойник посмотрел на получившееся неровное отверстие, заторможено перевел взор на Оэра и... согнулся в приступе истерического смеха. Через полминуты, когда он смог отдышаться, то произнес:
   -- На будущее. В таких случаях принято пользоваться колокольчиком, вон он, кстати, на подставке лежит, а в коридорах сейчас полно слуг. Ха, но так тоже ничего, даже лучше. Надежнее, я бы сказал. -- Двойник вздохнул. -- С тобой, конечно, весело, но что-то мне подсказывает, что через пару секунд тут будет слишком людно. Пойду-ка я лучше прогуляюсь до столицы, хоть погляжу на это их "справедливое наказание". Может, и тебе потом что расскажу. До встречи, оригинал. -- И растворился в воздухе практически одновременно с открывающейся дверью. В проходе стоял помощник наставника.
   Надо отдать тому должное, в ответ на учиненный погром тот даже не повел бровью, лишь выжидающе посмотрел на Нуцега.
   -- Милена. -- С явным усилием выговорил юноша. Похоже, он уже как минимум вдвое перекрыл отпущенный ему на сегодня лимит слов.
   -- Несколько минут назад слуги нашли ее лежащей у соседней двери. -- С мимолетно мелькнувшим на лице удивлением ответил новый собеседник. -- Они решили, что та просто потеряла сознание, и отнесли в ее новую комнату. -- Заметив напряженный взгляд мага, управляющий чуть быстрее, чем говорил ранее, добавил: -- Я успел ее осмотреть. Ничего серьезного. Вот только тут нужно говорить не о том, что гостья потеряла сознание, скорее, ее лишили сознания. Я заметил следы огненных чар, а потому подумал на вас. И, похоже, допустил серьезную ошибку. Мне стоит поднять тревогу?
   -- Нет. -- Чародей устало прикрыл глаза.
   -- Как будет угодно.
   "Тень." -- Перед мысленным взором предстало улыбающееся лицо самого себя. -- "Чего же ты хочешь на самом деле?"
   Вопрос так и повис в пространстве. До самого вечера юноша занимался тем, что пытался выдворить из своего организма жалкие остатки яда. Работа вышла далеко не такая легкая, но маг с ней справился, попутно стянув края разошедшейся от резких движений раны на груди. Ну, а вечером в поместье вернулся Эр Эльзар. Немного потрепанный и сильно чем-то недовольный.
  
  
  

Глава 13

   Несмотря на все произошедшие перемены, во Дворце Совета было все так же тихо и пустынно, как и прежде. Хотя нет, сейчас все было еще хуже. Лишь один Владыка предпочел остаться в его стенах, а не искать защиты от нагрянувшей армады у столицы. Такое решение было вполне обоснованным. Да, и потом, Хранг`Зреша никогда не пугало одиночество, он всегда мог найти себе и другим занятие по душе. Разумеется, именно по своей принадлежащей Тьме душе. И не сказать, что непрекращающийся шум магической битвы между имперскими мастерами и Ашгаром хоть как-то влиял на него. Высший маг Ночи был спокоен как никогда.
   -- Атакуй конницей. -- Уронил тот пару слов на языке людей. Лежащая перед ним доска послушно отреагировала, послав несколько сотен прикрывших его короля воинов в самоубийственную атаку на вооруженных пиками солдат безликой армии-соперника. Развязка этой битвы, казалось, была близка.
   Все-таки люди -- очень изобретательные существа. Хронам в этом плане тяжелее. Умение мыслить отвлеченно среди них -- удел избранных. Но вот дать своему новому детищу подходящее имя, фантазии у создателей не хватило. Игра так и осталась Игрой (2). Что, впрочем, не делало ее хуже в глазах познавшего скуку Хранга. Это уже была девятнадцатая его битва, и если первые одиннадцать он проиграл, изучая реакцию артефакта на свои манипуляции с войском, то с тех пор, как твердо решил побеждать, интеллект Игры терпел лишь поражения. Ничего не изменилось и теперь.
   Нет, девятнадцатое сражение еще далеко от завершения -- Зреш выставил реальное течение времени, а потому чужие копейщики только готовились нанизать на свое оружие его легкую конницу. Вот только он смотрел дальше. И видел, что победа будет за ним. Так же и в реальности. Если ты все время ведешь партию, то чтобы проиграть в конце, нужно оказаться воистину очень большим оригиналом. Как и его теперешние враги, интеллект Игры "думал" слишком прямо. Так же, как и ученики Оммэра, он бросался вперед каждый раз, когда видел хоть легкий намек на победу. Как и Империя, он был попросту обречен на поражение!
   -- Развлекаешься? -- Безразлично произнес возникший рядом Хранг`Ззарн. Хозяин темной столицы мог спокойно игнорировать его энергетический запрет на телепортацию внутри Дворца. Что поделать, Ашгар был куда сильнее двенадцати башенного здания Совета.
   -- Не вижу иных занятий. -- Подобная фраза могла звучать, подобно глупой шутке, если бы и сам глава Совета не знал истинного положения дел. Полная сил столица Темного народа являлась такой же приманкой, что и неоконченный ритуал Призыва год назад. И не важно, сколько солдат стоят у ворот -- тысяча или сотня тысяч. Пока Тьма крепка, Свет не сможет начать штурм. Хранг`Ззарн, хозяин Ашгара, глава Совета и просто самый старый и сильный маг Ночи, что видел этот мир за всю историю своего существования, знал это. Теперь они все лишь ждали. Но истинным творцом этой интриги был все же не он, а Зреш.
   -- Не хочешь лично посмотреть на степень подготовки нынешних мастеров? -- тем же тоном спросил Ззарн.
   -- О, нет. Хватит уже с меня никчемных слабаков. -- Презрительно скривил губы под маской Хранг. -- Ограничусь твоим мнением.
   -- Один к двум.
   -- Не думал, что ты справишься так быстро. -- Слегка удивился полномочный владелец Дворца Совета. -- Выходит, по-твоему, один старый мастер, как двое нынешних? Печально. -- К чему именно относилось это его "печально" -- то ли к уровню подготовки лучших стихийных чародеев империи, то ли к способности Хранга правильно оценивать своих врагов -- осталось загадкой. -- До последнего надеялся отыскать в их рядах кого-нибудь особенного.
   -- Некоторые из них использовали достаточно мощные плетения. -- Заметил на это Владыка, чьей воле подчинялось все в лесах хронов.
   -- Осколки былого. -- Обреченно махнул рукой Зреш. -- Ничего нового я не почувствовал. Шторм, Ультра, Ничто и еще десяток подобных плетений. Я ждал чего-то нового, а не повторения уже известного нам. -- Сто семидесяти сантиметровый карлик прервался. -- Как успехи у Каара? -- И как Хранг не старался, в его голосе все же проскользнули нотки зависти к своему коллеге, ведь тот сейчас был погружен в свои исследования. Скучать последнему на континенте Хрангу было некогда. Ззарн равнодушно показал кончики клыков, что можно было интерпретировать, как пожатие плечами у человека.
   -- Все демоны Бездны! -- прорычал Зреш. -- Ему лучше успеть. У нас не так много времени, как может показаться. Если в наше противостояние с империей вмешается Бог Крови, то...
   -- Думаешь, он сможет возродиться? -- впервые за этот разговор проявил заинтересованность Хранг`Ззарн.
   -- Уже возродился. -- Хмыкнул владелец Дворца. -- Пустыня Ветров отступает. За последние полгода случился лишь один выброс, который можно считать самым слабым за всю историю наблюдения. Понимаешь, что это значит для нас?
   -- Может, империя, наконец, преуспела в борьбе с ней?
   -- В тот самый момент, когда большая часть боеспособных магов гостит в пригороде Ашгара? Нет. У этого феномена есть только одно объяснение -- Бог Крови собирает свою силу назад. Вопрос лишь в том, что случится быстрее: достигнет ли он наших границ, или один очень неторопливый Хранг закончит свои эксперименты. Как же я ненавижу, когда от меня зависит столь мало!
   -- Это всего лишь очень сильный демон. Не стоит так уж явно его опасаться. -- Посчитал нужным сказать самый старый из ныне живущих хронов.
   -- Этот "всего лишь очень сильный демон" чуть не уничтожил и нас и империю, полагаю, волнение вполне уместно. -- Иронично заметил маг Тьмы. -- Ты же единственный, кто сталкивался с ним в бою и выжил. Ну, и как он?
   -- Он убил самого... странного чародея Стихий, которого я знал. -- Владыка второй раз за этот разговор показал кончики клыков.
   -- Того самого, что за месяц осады ополовинил резерв твоей столицы? -- Карлик улыбнулся под маской. -- Если уж говоришь про Оммэра, то хотя бы называй его имя. Эх, боюсь и всем этим мастерам не сравниться с одним почившим Магом. -- Последнее слово он явно произнес с большой буквы.
   Однако собиравшийся что-то сказать в ответ собеседник внезапно исчез. А через десяток секунд до Дворца Совета докатилось эхо нового удара по защите темной столицы. Что же, даже у сильнейшего из последователей Пантеона нашлось занятие, лишь он один мог только ждать и глушить жесточайшую скуку в пока что безуспешных попытках расплавить артефактные "мозги" внезапными ходами -- вопреки тайным надеждам, никто из людей и не помышлял нападать на Дворец Совета. Пусть тот и скрыт от чужих глаз, но мастера-то должны были его заметить! Он мог бы это использовать, и совершить парочку вылазок, обеспечив войску оммэрцев бессонные ночи, но Хранг`Зрешу, откровенно говоря, было лень заниматься такой ерундой.
   Маг Тьмы глянул на иллюзорное войско и скрипнул зубами. Даже там было еще рано для его вмешательства. Проклятье! Тот сделал несколько десятков нервных шагов по комнате и наткнулся взглядом на еще одну доску с Игрой. Правда, с ней он успел уже повозиться, и теперь то, что получилось, могло запросто удивить даже создателей первоначальной версии. Стоило только артефакту ощутить внимание своего второго родителя, как он засветился мягко-голубым светом, словно бы маня к себе. Почему бы и нет.
   Хозяин Дворца подошел ближе. Вот только его не волновала возможность начать еще одну битву, дающую хоть и искаженную, но очень интересную информацию к размышлению. В этой вещице, что он положил перед собой, было сокрыто кое-что большее -- знание о силе союзников. Посланник с островов использовал весьма интересный даже для хронов транспорт.
   -- Шелефер. -- Птица Ветра. Очень поэтичное название, которое едва ли подходило к возникшей над доской иллюзии. Как и любое оружие, тварь была красива, но своеобразной красотой. Не знай он, что это -- вполне себе живое существо, то принял бы Шелефер за средней руки демона. Из разряда тех, кто уже не использует каждый миллиметр своего тела для шипов, когтей, зубов и прочего малоопасного для любого чародея мусора, но все еще полагается в своих атаках не только на магию. -- Кто бы знал, что любовь Хранг`Граша изучать внутренности своих врагов, приведет к подобным последствиям?
   Следующими были Хрезз Тер. Пожиратели Света. В общем-то по своим параметрам Хрезз Тер был, скорее, не пожирателем, а топтателем, единственный плюс которого заключался в толстой непробиваемой шкуре и выделяющимся в момент ярости или опасности на кончиках волос интересным секретом, разрушающим любые чары. Ну, и про его размеры не стоит забывать. Половозрелая особь нового вида была раза в три-четыре крупнее коня. Минус был один -- они поддавались дрессировке еще хуже, чем грифоны. Но не потому, что слишком любили свободу, а из-за крохотного мозга. Просто очень опасный живой таран.
   Зреш вдруг поймал себя на мысли, что сравнивает Пожирателей со собственноручно созданной Стаей. И сравнение это точно не в пользу первых. Он улыбнулся под маской, когда понял, что вожак мог бы справиться и один на один. Хотя нет, для начала кто-то должен был отвлечь неповоротливого монстра, подставить под удар. Значит двое на одного. Учитывая разницу в массе, победа все равно за ним. Да и численность топтателей не впечатляла. Всего их насчитывалось не более полутора тысяч. Против почти пятнадцати тысяч особей его вида.
   Последними оказались Схарши, Стремительные, которые являли собой ничто иное, как результат долгого скрещивания обычных лошадей с представителями Нижних Миров. Следствием было улучшение скорости и выносливости. Да и в бою такая тварюга могла откусить чью-нибудь руку или распороть живот когтистыми лапами. Вот только за счет ядовитой демонической крови изменился не только внешний вид, но и характер. Лично сам Хранг предпочел бы путешествовать пешком, ну или на Шелефер. Птицы Ветра понравились ему куда больше.
   Существовал еще и некий водный тип монстров, но о нем в памяти посланника не нашлось ничего конкретного. Да и неважно это сейчас. В любом случае, все самое интересное будет происходить, в первую очередь, на суше и лишь потом на воде.
   Что же, результат битвы за Ашгар можно прикинуть даже сейчас. Быстро занеся численность и состав противостоящих сторон, маг Тьмы получил результат, от которого ему впору было впасть в уныние. В шести случаях из десяти имперская армия терпела сокрушительное поражение, в трех -- была вынуждена спешно отступать и лишь в одном отстояла свои позиции. Временно. Вторая атака почти гарантированно выбивала их из укрепленного лагеря. Скорее от отчаяния, он приплюсовал к силам врага гвардию. Далеко не ту урезанную версию, что была представлена в оригинальной Игре, а ту, с которой был знаком по результатам долгих наблюдений его личной разведки. Цифры вероятностей разительно переменились. Теперь имперцам даже удалось один раз победить, пять раз успешно отразить все атаки и четырежды организованно отступить. Последнее, скорее всего, было произволом интеллекта артефакта. Но результат говорил сам за себя.
   Значит, гвардия. Может, ли он сделать так, чтобы в назначенный час та оказалась под стенами столицы?
   -- Хм, это будет не так уж просто. -- Произнес хозяин Дворца Совета вслух. Что же, он сам жаловался на отсутствие целей, теперь ему уж точно будет, чем заняться. Подбросить императору какое-нибудь заклинание Стихий из разряда Великих? Нет. Он просто передаст его своим мастерам. Нужно что-то большее для того, чтобы выманить одного из учеников Оммэра. Дать немного информации по идущей к трагической для людей развязке партии? Уже ближе. Но не переступить грань. Зародить легкое подозрение, не уничтожая шанса на победу, и тем самым вынудить использовать последний резерв. Вот, что нужно сделать. Но для начала необходимо оценить ситуацию в самой Империи. Десятка из Тайной Стражи будет достаточно.
   Хранг приблизился к первому артефакту. Очень вовремя. Как раз в этот самый момент до "его короля" добралась пехота противника. Пара секунд, и смертельный удар был нанесен. Поле сражения притупило яркие краски, отойдя на второй план. Перед взором же загорелся текст из зеленых букв. Игра отобразила статистику битвы и указала на наиболее явные, по ее мнению, тактические ошибки. На это последнее Зреш лишь саркастически приподнял уголки губ. Он отсчитывал секунды. И не прогадал.
   К чести создателей Игры, та "задумалась" лишь на мгновение. Артефактные мозги выдержали новое испытание, выводя НЕ оконченное сражение обратно на передний план. Итого, шестнадцать секунд. За это время его мастер на пару с живым-здоровым королем и десятком гвардейцев охраны прижали к ногтю гвардейцев-врагов. Новое затемнение, и поражение обернулось победой.
   Эх, так и не успел он понять, сколь высоко оценили высших чародеев Стихий творцы Игры. По его же прикидкам выходило, что мастер полностью выложился, и тот максимум, на который его еще хватит, -- пара сотен простейших заклинаний. Слишком мало, чтобы справиться с дважды обезглавленным, но практически не тронутым двенадцатитысячным войском, но достаточно, чтобы от него сбежать. Тем, кого убили солдаты соперника, был их собственный генерал.
   Наверное, это было не совсем честно с его стороны -- принять в свою армию чародея подобного уровня. Но и артефакт мог поступить точно так же, однако посчитал, что один мастер все же не стоит десяти тысяч солдат. В результате, со стороны Хранга выступила очень маленькая трехтысячная армия, от которой к концу и вовсе осталось лишь семеро.
   Восемь -- одиннадцать.
   Зреш подошел к окну, но не тому, что смотрело на Залив Бурь, а тому, что открывало путь к продолжавшему осаду имперскому воинству. Едва ли те закончат так же глупо, как и иллюзорные собратья, и едва ли их можно победить, убив генерала и не существующего здесь короля. Странные допущения Игры, приводящие к еще более странным победам, тут неуместны.
   Всматриваясь в дымку горизонта и пытаясь отыскать в ней шпили столичных башен, маг Тьмы вдруг испытал странное чувство, будто поймал взгляд кого-то очень заинтересованного. Пару минут он, остановив взор в стороне от нагрянувшей к ним армады, выискивал этого кого-то, а потом, слегка поморщившись, произнес:
   -- Ах, да. -- Хозяин Дворца покосился на первую доску с Игрой. -- Эти маги иллюзий очень опасны. Один мастер смог одурачить просто огромное количество обычных солдат и чародеев помельче... надо будет это обязательно учесть в будущем.
  

***

  
   И снова лес. Зеленое первозданное царство со своими законами, правилами поведения и одним на всех наказа... хотя, к чему все эти повторения? И пусть ситуация зеркально отображает предыдущее их путешествие, но все же лес запада и лес северо-востока Заара слишком различны. На исконных землях Тьмы жило не так уж много смертоносных тварей. Фактически, опасаться стоило только самих хронов, ну и, пожалуй, Восставших. Правда, последних здесь куда как меньше, чем в той же Пустыне Ветров.
   Но, ни те, ни другие так и не попались на пути Линнердана и его наставника-мастера. Еще бы, ведь они шли прямо по проложенной Светом тропе. Что может быть безопаснее, чем неторопливая прогулка по следам победоносной армады? Обратный путь должен был выдаться куда как более нервным, ну а пока можно и насладиться по летнему теплой погодой, в то время, как большую часть Империи Оммэр поливает осенними дождями.
   Похоже, ему будет все же немного грустно проститься с этим миром. Однако слово учителя -- закон для ученика. Линнердан растянул свою улыбку, которую, к слову, многие из его собеседников находили весьма раздражающей.
   Им и правда пока что некуда было спешить.
   Неожиданно идущий впереди мастер остановился и придержал рукой своего попутчика. Легкое мысленное усилие, и перед ними возникло едва уловимое полотнище переплетенных энергий. Опасность? Ну, никто и не говорил, что земли хронов не преподнесут им сюрпризов. Ученик на одних рефлексах приготовил парочку зубодробительных заклинаний. Однако нападать никто не спешил. А через пару секунд неподвижности наставник развеял неизвестную защиту и движение возобновилось.
   Таких внезапных и необъяснимых с точки зрения Линнердана остановок с каждым пройденным километром становилось все больше, да и длились те дольше. Не имея никакого альтернативного занятия, он принялся изучать новое творение мастера, пытаясь заодно отыскать причину странного поведения. Спрашивать в лоб тот не стал, да и не в характере наставника давать прямые ответы.
   Через парочку часов у Эрра накопилась солидная база наблюдений. Во-первых, "щит" не был рассчитан на противостояние физическим атакам. Во-вторых, тот строился на основе Первостихии. Ну и третьем наблюдением служила неясная зыбь, пробегающая по телу и свидетельствующая о скорой остановке. К слову, эта зыбь тянула за собой что-то неясное, от чего мастер, судя по всему, и защищался. Странно, что же могло родить эти волны?
   Наставник опирался на Свет, тогда логично предположить, что это -- дело рук хронов. Но между дорогой с идущими к своей цели двумя путниками и сосредоточием Тьмы этих земель есть одна значительная преграда. Сомнительно, что почти полтора десятка мастеров позволили пройти мимо себя враждебным силам, ведь за их спинами -- войско империи. Тогда что? Отголоски битвы? Настолько сильные, что даже на таком отдалении от Ашгара мастер вынужден защищаться от них? Возможно ли помыслить о такой мощи?
   Этот вопрос неожиданно захватил все мысли Эрра, и потому к приходу следующей волны он подготовился. Нет, ассистирование в бесчисленных экспериментах мастера отучило его от преступной халатности, а потому Линнердан вовсе не собирался ринуться навстречу неизведанному. Все, что он сделал, так это вытянул руку так, чтобы несколько пальцев выбрались из безопасной зоны, возводимой учителем. Но, опять же, на них была защита, правда немного другого рода. Ведь именно энергетический щит и не давал ему возможности во всем разобраться.
   То, что все это -- плохая идея, он понял спустя лишь короткое мгновение, после того, как в его сознание хлынула боль. На секунду ему даже показалось, что его атаковали Цепью. На невероятно длинную секунду, которая грозила стать самой неудачной секундой в его жизни. Внешне ничего не изменилось, его щиты казались нетронутыми, как и сама рука, но поток необузданных перемешанных энергий прошил его, будто разряд молнии, пройдя от кончиков пальцев до самых пяток.
   -- Наигрался? -- Со странной улыбкой на устах поинтересовался учитель, дождавшись окончания очередной волны. Должно быть именно такими глазами смотрит дед на своего любимого внука, тайком отправившегося ночью на пруд, что бы выловить из него отражение Агнии. Тот вовсе не собирается мешать юному чаду, как и стыдить его поутру.
   -- Почти. -- Выдал натужную улыбку Линнердан. В себя тот пришел достаточно быстро, и без видимых последствий продолжил путь. Какое-то время они шли молча.
   -- Что ты понял? -- Задал вопрос мастер во время их следующей вынужденной остановки.
   -- Кроме вреда любопытства? -- Иронично улыбнулся его собеседник. Впрочем, он зря старался, наставник даже не посмотрел на его лицо. Пришлось ему со вздохом признаться: -- Я бы не отказался от пары подсказок.
   -- Изволь. Что будет, если столкнуть друг с другом два стальных шара? -- Похоже этим вопросом магу разума все же удалось сбить попутчика с толку. Хоть и не надолго.
   -- Ну-у-у, -- дурашливо протянул тот. -- Все зависит от их массы и скорости, и не имеет никакого отношения к миру магии.
   -- Косвенно, имеет. Как имеет к нему отношение и человек, прыгнувший в воду с неподвижной до того лодки. Найдешь связь?
   -- Уже нашел. -- Ответил тот, вглядываясь в мыльные разводы, вдруг пробежавшие по прозрачной пленке щита. -- Даже простейшие чары оставляют после себя небольшой след, логично предположить, что творения мастеров также будут заметны... не думал, что настолько. Выходит, что это -- все же отголоски идущей битвы?
   -- Верно. Но лишь отчасти. Ашгар оказался значительно крепче предположений Совета Мастеров, и если бы не эти волны, то проложенная тропинка быстро бы "заросла". Думаю, они приложили некоторые усилия для концентрации побочных эффектов своих чар.-- Мастер остановился и втянул воздух носом. -- Чувствуешь это давление? Ночь, готовая сдавить в своих объятиях. -- Он неожиданно свернул в сторону, сходя с прекрасно чувствуемой любым простым человеком тропинки. -- Какое прекрасное ощущение чужой силы.
   -- Звучит пугающе. -- Сделал страшные глаза Линнердан. -- Зная, сколь много чародеев каждый год обращают свой взор в приветливую Тьму, могу ли я теперь быть полностью в вас уверен, наставник? Да, и если подумать, то я не замечал в вас особой привязанности к Свету.
   -- Ты боишься этой силы? -- Проявил легкую заинтересованность маг, заставив воздух вокруг своей кисти уплотниться и почернеть. О, это была очень непростая чернота. От нее, как от источника, в сторону расползались какие-то неясные жирные полосы, буквально заставляющие плыть мир перед глазами. И это без всякой формы или заклинания. Пожалуй, не всякий служитель Пантеона смог бы добиться подобного ответа от родной Первостихии.
   -- Ох, -- Эрр озадачено почесал в затылке, попутно чуть отбросив назад полы длинной одежды, -- неужели это и в самом деле прозвучало подобным образом? Впору приносить извинения.
   -- Пошли.
   Ему ничего не оставалось делать, кроме как подчиниться. Впрочем, чародей не собирался спорить. Хоть и был в его распоряжении небольшой повод. Двойка людей уверенно отвернула в сторону от столицы темного народа. В принципе они и не планировали посещать лагерь людей, но уверенность в движениях мастера не могла не заинтересовать, ибо тот приобрел черты хищника, наткнувшегося на очень любопытный след. И эта характеристика вскоре себя оправдала.
   Случилось это где-то через сутки. Поскольку ни один из путешественников не отвлекался на такую ерунду, как отдых или еда, то побережья Залива Бурь они достигли именно в этот срок.
   -- Как любопытно. -- Протянул Линнердан, когда заметил цель их маленького отступления от плана. На самом деле не посвященный человек, или даже хрон мало бы что увидел. Ну, подумаешь небольшая заросшая густой травой траншея с немного не типичным для данного места остаточным фоном. Бывают достопримечательности и похуже. Один Аль`Гуэн чего стоит. Но именно для этих людей все казалось самую чуточку иначе. -- Вот и причина неудачи. -- Эрр подошел к самому началу искусственного рва и, обернувшись к воде, вытянул в ее сторону руку, приняв тем самым несколько горделивую и надменную позу. -- Ну, примерно так.
   -- Всего было два залпа. -- Задумчиво произнес тем временем мастер, не обративший на сценку ровным счетом никакого внимания. -- Последний, к тому же, сдвоенный.
   -- Сдвоенный? -- Отвлекся от своего занятия ученик. -- Разве в таком случае здесь не должна была остаться воронка? Помнится, на испытаниях эти кристаллы...
   -- В этом вся проблема. В этой точке -- наставник указал на начало траншеи -- сошлись три полноценных сгустка.
   -- Впечатляющая сила у этого хрона, раз смог такое пережить. -- Присвистнул Линнердан.
   -- Не в этом дело. -- Мастер присел на корточки и упер пристальный взгляд в землю, будто пытаясь рассмотреть в сочной зелени движение мельчайших букашек. -- У этого плетения очень "ядовитая" энергетика. При соприкосновении, сгустки должны были перемешаться и взорваться. -- Чародей помолчал, проведя раскрытой ладонью над порченной Мраком землей. -- Он предотвратил это, что говорит о запредельной концентрации. Но хуже то, что я не могу его прочитать.
   -- Как это? -- Удивленно приподнял бровь Эрр, отойдя в сторону. Он отошел, а на его месте все в той же позе осталась стоять укутанная в плащ фигура. И если чем иллюзорный хрон и отличался от своих соотечественников, так это ростом. Сто семьдесят сантиметров -- не так уж и мало по меркам людей, но у темного народа свои мерки.
   -- Карлик, значит. -- Приблизился к фантому мастер. -- То-то мне показалось странным... -- Он вдруг замолчал и сосредоточенным взглядом уперся куда-то в северную часть горизонта. Это продолжалось несколько минут, а потом маг несколько устало выдохнул и медленно достал из отворота одежды белоснежную бумажку, на которой кровью блеснули алые буквы. Секунда, и та запылала самым обычным пламенем.
   -- Ой-ой, -- протянул Лин, провожая взглядом опадающие горящие куски приказа императора, и тут же добавил доверительным тоном: -- Похоже, наши планы кардинально меняются, мастер. Подделка, на которую ушло столько трудов, не пережила встречи с огнем. И теперь нам нечем расплачиваться с бедным киратским жрецом.
   -- Не совсем. -- Наставник потер пальцы друг о друга и вновь уставился в прежнюю точку. -- Что ты видишь, Лин?
   -- Судя по тону, должно быть что-то необычное. -- Эрр развеял иллюзию мага Тьмы и обратился в зрение. Но даже полностью сосредоточившись на заинтересовавшем наставника месте, смог узреть лишь смутный силуэт какого-то строения. -- Башня? Да нет. Их там несколько.
   -- Двенадцать, если быть точным. У Дворца Совета ровно двенадцать башен.
   -- И?
   -- Его нынешний хозяин носит имя Хранг`Зреш... -- Уверенно продолжил чародей. -- Вернее, это его последнее имя, до этого были и другие. Именно он стоял за нападением на эскадру и, в конечном счете, за смертью Мкаса Лаунса.
   -- Мкаса? Тот мальчишка, которого мы поставили следить за артефактами?
   -- Именно. Но дело в другом. Я слишком поздно заметил за всем этим фигуру Хранга. Теперь планы придется корректировать.
   -- Корректировать, но не менять. Значит, от самой идеи влезать в гущу битвы, мы не отказываемся? -- Поинтересовался Эрр, растирая виски. От напряженного всматривания в дымку закрывающих Дворец Совета чар у него здорово разболелась голова. Все-таки до своего наставника ему было еще слишком далеко. Мастера магии разума не обмануть никакой маскировкой.
   -- Посмотрим. Копаться в голове этого хранга так же опасно, как и в голове безумца, но почему-то мне кажется, что его абсолютно не интересует победа в предстоящей битве, да и в самой войне. -- Мастер вдруг оскалился в совсем не свойственной ему хищной улыбке. -- Он нацелился на другого врага. Того, кого можно считать и нашим врагом так же.
   -- Очень-при-очень интересный хрон. -- Подвел итог Линнердан. -- Интересно бы было с ним встретиться лицом к лицу.
   -- Думаю, у нас будет такая возможность.
  
   (2) См. рассказ "Клан Черного Ворона"
  
  
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"