-Да... да... да... - стонет сходящая с ума от похоти девчонка в кольце мужских тел. Уже и не понять, насильно ли ее сделали рабыней собственного порока, или она сама этого желала. Она уже не помнила, как до этого опустилась и не хотела ничего другого...
Или это лишь она так думала? Насилие и секс настолько плотно вошли в ее жизнь с легкой руки родного брата, предавшего сестру, предавшего ближайшего человека. Она сошла с ума. И теперь она стала жертвой своей страсти. И убийца своей же души. Иногда так и происходит с теми, кто проиграл схватку с миром и с собой. Но я смотрю. Мне некуда спешить.
Я не спаситель...
Я - воздаятель.
Сигарета обжигает легкие никотином, я отключаю телефон. Я знаю все, что должен знать. Зарокотал двумя цилиндрами потертый мотоцикл, очки отгородили глаза от жестокого мира. Или мир от холода глаз. Ну что ж, девочка, пришла пора сделать выбор. Стать свободной или навсегда остаться безвольным мясом.
Пришла пора получить воздаяние за свою жизнь.
-Кто ты? - Даша мило улыбается симпатичному парню, вдруг проявившему к ней странное, почти забытое внимание... Обычное, человеческое внимание, от которого она уже успела отвыкнуть за годы такой жизни. Девушка была шокирована. Она видела его часто, но почти никогда не думала, что этот парень с легкой проседью и хищной усмешкой, которая почти никогда не сходила с лица. Остальные девчонки сохли по нему, по его уверенности и легкостью, с которой он общался со всеми, кто, казалось, был выше его. Уважали Гошу все. И декан, и преподаватели, и сокурсники, но он обратил внимания на нее.
На ту, которая пала столь низко, что все сокурсники уже не раз бывали ее в спальне... И не только в спальне они сношали ее во всех позах. Но он-то был из другого города. Вот и не знал всей подоплеки косых взглядов и пересудов за своей спиной.
-Я? - он опять закуривает сигарету, сидя на своем неизменном мотоцикле. - А как ты думаешь, кто я?
Насмешка в его глазах стала явственнее. Он весел и искренен. И казался гораздо старше, чем выглядел на первый взгляд. Его глаза пронизывали насквозь, до самой души.
И Дарье было стыдно смотреть в них, зная, кем она является. Ее злость на то, кем она стала, пугала ее, сжигала дотла и заставляла ненавидеть саму себя. Ее демоны жрали нутро, скребли сердце и драли сознание. Ей было отвратительно неприятно видеть в его глазах интерес, не смешанный с обычной похотью. И он не требовал от девушки того, что требовали все.
Он относился к ней, как к человеку, а не как к вещи, в которую можно сунуть.
И это было особенно страшно.
-Ты... Человек... - она отвечала на свой же вопрос сбивчиво, пугливо, пытаясь собраться с мыслями и чувствами. И максимально честно для себя самой. Ведь это ее вопрос. И ее ответ. - Парень... Мужчина...
-И все? - он приподнял брови и почесам подбородок.
-Ты... - она сглотнула, боясь закончить свою мысль. Боясь этого ответа.
Но Гоша прерывает ее взмахом руки. Он делает еще одну затяжку, усмехается и хлопает по сиденью за собой. Очки снова защищают мир от его пронизывающего взгляда. И Даша получила возможность не отвечать на свой же вопрос, скрыв его в глубине собственной души.
Запрещенная сейчас сигарета. Запрещенный мотоцикл без номеров. Запрещенная езда без шлемов. Все такое запрещенное, но рядом с ним не было ауры беззакония, к которой так небезразличны многие девчонки. С ним было ощущение дома и защищенности, несмотря на все внешние атрибуты крутого парня, ходящего по краю бритвы.
Гоша был будто бы вне этих канонов. Он бы был отличным героем боевика, но он был здесь, из плоти и крови, и Даша всем телом прижималась к нему, мечтая, чтобы этот мужчина увез подальше и навсегда. От насилия, от предательства, от боли, от собственного страха. Но она не знала, что будет сейчас. И куда везет ее этот человек.
Мотоцикл урчал, унося их обоих, казалось, от проблем. Но вдруг они останавливаются. Даша оглядывается и... видит родной дом. То место, где ее в первый раз изнасиловали и поставили это на конвеер. Она задрожала, прижимаясь к его спине. Она умоляла его не делать этого, не идти к ней домой. Всеми силами души и тела она пыталась его отговорить от встречи с ее настоящей жизнью, но он был непреклонен. Как всегда.
Он открыл ее дверь ключом, откуда-то появившимся у него в руках. Будто бы он не раз был в этой квартире, ставшей пристанищем ее боли и страданий. Она чувствовала, как страх поднимается выше и выше. Ее предали! Опять ее душу растоптали и изнасиловали, лишив последней надежды. Она уже начала сползать по стенке в изнеможении от череды предательств, но тут вышел ее брат. Тот, кто сделал ее такой. Кто сделал ее вещью.
-Ты кто? - ее брат повторяет ее же вопрос, обращаясь к Гоше. - Ты кого привела, Даша?! Я же тебе запрещал без моего ведома приводить домой мужиков! Только я имею право решать, с кем тебе спать!
Хлесткий, неразличимый взгляду удар отправляет его понежиться на полу, выплевывая обломки зубов. Даша вздрагивает, понимая, что ее не предали. Что Гоша - не один из тех, кто ее унижает. Здесь происходит что-то еще... гораздо сложнее и страшнее.
И она задрожала еще сильнее. Этот человек пугал ее. Сейчас она видела то, что видели все остальные - холодная, нечеловеческая расчетливость и безжалостность в безразличных глазах, неприкрытых защитой стекол, скрывающих их от мира. Он умел и мог быть нежным - она знала это, но сейчас... сейчас ее глазам предстал кто-то другой. Не убийца - он не собирался убивать. И не маньяк - она не видела в нем наслаждения от того, что он делает. Он просто делал свою работу. Как мусорщик, который убирает каждое утро баки в их дворе. С долей отвращения и тремя долями усталости.
Гоша достал телефон. Старая раскладушка с металлическим корпусом блеснула гранями, отвлекая от валяющегося братца с кровавой дырой вместо рта. Даша испуганно вжалась в стену, когда этот человек, только что с одного удара уложивший ее немалых размеров родственника, присел рядом с ней, протягивая этот атавизм. В серых глазах танцевали снежинки.
-Сейчас у тебя есть выбор. Последний твой выбор перед моим уходом, - он говорил размеренно и бесстрастно. - И ты должна решить.
-Что?.. - сбиваясь на слезы и всхлипы спросила она. - Что я должна решить?..
Она обвела взглядом знакомый коридор, разукрашенный кровью и болью. Впервые за последние годы, это были не ее боль. И не ее унижение. Но от этого было особенно страшно. Ее брат валялся на полу рядом, он уже приходил в себя, но не в силах был даже подняться. В его глазах горела ненависть. Но в глазах парня, сидевшего напротив нее, не было ничего, кроме безразличия.
Он привычно достал сигарету и закурил.
-Пришла пора твоего выбора. Ты станешь свободной. Или останешься вещью. Навсегда, - он хмыкнул и затянулся, выпуская клуб дыма в потолок.
-Но... Как ты это сделаешь?! - она всхлипнула еще раз, боясь поднять глаза выше.
-Это уже мои проблемы. Сейчас ты должна решить, - он еще раз затянулся. - Если ты выбираешь свободу - звони по тому номеру, что светится на экране. Если же нет - то я ухожу. И больше никогда не вернусь.
-Н-но...
-Никаких "но", Даша. Два варианта. Два выбора. Вы оба должны понести наказание за то, что сделали.
-Я ничего не сделала!!! - заорала вдруг она, падая в истерику, как шанс спасти свой рассудок.
Но ее собеседник был неприклонен.
-Ты сдалась. Ты стала тем, что из тебя лепил этот ублюдок. Ты влюбилась в свою роль. И теперь ты стоишь не перепутье. Или ты начинаешь все заново, или... - он пожимает плечами и протягивает руку, чтобы забрать телефон.
Но Даша в панике прижала его к груди, будто это была ее последняя спасительная соломинка. Быть может, так и было. Но она должна была узнать последнее... самое важное, как ей казалось.
-А что будет с ним?
-С ним... и с ними? - он хищно усмехнулся. - На зоне очень любят насильников и работорговцев. Нежной любовью. А тех, кто насилует и продает собственных сестер, детей, матерей, любят особенно сильно... Пора ему поближе познакомиться с тем, на что он обрек тебя.
Он пожимает плечами. Уголек медленно ползет по белой глади сигаретной бумаги. И Даша вдруг поняла, что времени у нее ровно до того момента, пока эта сигарета еще дарит ему никотиновую отраву. После же... Он уйдет, растворившись в вечерних сумерках и оставляя ее одну. Но тут заговорил ее братец.
-Даш, пожалуйста... Не надо! Я обещаю, ничего больше не будет! Только не делай так, как он говорит... - он боялся. В его глазах был страх, животный страх боли и страданий. Он понимал, что человек, курящий сейчас в их прихожей, не шутит. Он действительно сделает то, что сказал. Без малейшего сожаления и печали. И он молил сестру. - Прости за все... Умоляю! Прости!!! Все изменится! Я обещаю...
По его щекам текли слезы. Даша не видела его таким никогда за все годы, что они жили вместе. И теперь она понимала, насколько в действительности он был слаб. Лишь более слабых он мог заставить себе подчиниться. И она оказалась одной из таких.
Георгий же лишь усмехнулся и нацепил на нос очки, будто отрешаясь от разговора. Он больше не давил на Дарья словами. Она вдруг поняла, что сейчас решается ее судьба. И она должна отправить единственного брата туда, откуда он не вернется. Любит ли она его? Простит? Поверит ли она его словам о том, что все изменится.
Но вот время вышло. Сигарета дотлела до фильтр, и Гоша поднялся, намереваясь забрать телефон. Даша увидела в глазах брата надежду. И немного злорадного торжества. И она еще крепче сжала спасительную трубку в руках. Но экран на ней уже погас, стирая номер. Она опоздала...
-Стой!!! - крикнула она человеку с холодными глазами. И он замер. Она протянула ему телефон. В ее глазах была решимость.
Она приняла решение.
Спасти.
-Ты уверен, что именно в этом твое предназначение? - вдруг спросил меня крылатый, опускаясь рядом.
-Предназначение - это ложь, - сигарета привычно легла в уголок губ, когда я ответил ему. - Я просто делаю то, что считаю правильным.
-И это - правильно? Ты же ее предал! А должен был спасти...
-Я - не спаситель. Я - воздаятель. Спасти она должна себя сама. Я же лишь взимаю плату за это, - пожимаю плечами. Что еще мне сказать ангелу, который, возможно, существует только в моем воображении?
-Но ты бы мог спасать и дарить надежду...
-На что? На то, что придет кто-то и решит твои проблемы? Это будет ложь. Самая большая ложь современного мира в том, что тебе кто-то обязан помочь. Если бы я ее спас - через какое-то время она снова стала чьей-то игрушкой. Сейчас она сделала свой выбор и решила сама, кем и чем ей быть. Потому что она увидела цену своего поступка. Это горький и неприятный опыт, но он того стоит.
-И как ты живешь с этим? - он печально смотрит на меня. Будто жалеет. Скорбит о том, что уже не в силах изменить...
Да, ангел, я живу с этим. Я мог бы спасти многих. Но я-то понимаю, что это бесполезно. Люди должны осознавать цену своих решений. Все люди. И я - в том числе. Когда-то я решил встать на этот путь ради своих близких. И теперь... теперь я не уверен, что это был правильный выбор. Но я должен дойти по этой дороге до конца.