Я вижу, как рушатся горы. Наблюдаю за тем, как мелеют реки и высыхают моря. Я сама сожгла все в этом мире. Пронеслась разрушающей стихией по нему, уничтожая все на своем пути. Я- Погибель этого мира. Его Смерть. Его Окончание. И это моя ноша- быть последней.
Убить все и всех. Сжечь города. Вытоптать в яростных битвах поля. В бесконечных огненных вихрях завертеть небеса, темным вечно голодным маревом затопить глубины. До основания, до ядра, до самых глубин добрались мои жаждущие когти, настигая миллиарды жертв. Я- Смерть. Я- Безумие. Я- это то, что мир выбрал для себя, что сотворил, о чем мечтал.
Пепел вздымается облачками на каждом шаге. Прах оседает на темные одежды, расцвечивая их серым. Кости и останки хрустят под ногами. Я уничтожила этот мир. Уничтожила, как болезнь уничтожает любое живое существо, если то не в силах бороться за жизнь. А этот мир явно был болен, если в нем появилась такая, как я.
Раздавить в зародыше. Или не дать превратиться из полезной частицы во вредную. Или... да сотни вариантов оздоровления было у мира, но он и его жители оказались не в силах заметить и победить Безумие. И оно заглотило их с головой. Съело. Пережевало. И выплюнуло остатки.
Мир был болен.
И я могла стать его лекарством.
Но стала основной ударной силой болезни.
Пепел струится сквозь пальцы, разбиваясь на четыре сыпучих дорожки. Пепел раскрасил руины мира в серый. Под стать моим глазам. Без жизни. Без надежды. Без будущего. Провожу рукой по серой рыхлой земле у моих ног, и пальцы цепляют какой предмет, обжегший холодом металла.
Я вытянула его на тусклый свет солнца, пробивающийся сквозь пылевые облака. Медальон. Двустворчатый медальон, на одной из створок написано что-то полустершимися буквами, а на втором гравюра. Две улыбающиеся женщины смотрят на меня, счастливые и довольные, пусть и разделенные пропастью в двадцать лет. Мать и дочь. Сыну, отцу или мужу на память.
Но сейчас они все мертвы. Я всех уровняла.
Смерть вообще равняет всех.
Я сжала медальон в руке, закрывая веселые лица оплавленной горнилом войны крышкой. Встала. Огляделась, рассматривая унылый серый пейзаж умирающего мира. Последний день нашей с ним жизни. Грустное хмыкание. Цепочка щекочет кожу, напоминая о моей ноше. Я должна помнить. Пусть именно я сожгла мир огнем своей ненависти. Пусть. Я до сих пор ненавижу. И буду ненавидеть до последнего вздоха. Но я - последняя. Последний собеседник умирающего. Та, кто выслушает его вздох.
Да, я болезнь этого мира. Его убийца.
Но я же - его исповедник.
И я должна слышать и запоминать.
Новые шаги вздымают облачка пепла и пыли.
Смерть идет по своим владениям.
Двое встретились мне на пути по доживающему последний день миру. Двое тех, с кого все началось. Но не закончилось. Для них - не закончилось. И не закончится. По крайней мере, пока не закончится. Светловолосый и голубоглазый высокий и статный. Кареглазый наполовину седой и чуть согнут лишениями и злобой. Свет и тьма. Те двое, которые играли нами, забыв про то, что у нас есть своя воля. И они поплатились за это.
- Довольна? - светлый нахмурился, глядя мне в глаза. - Добилась своего?
Он обвел рукой руины вокруг, ставшие такими по мановению моих пальцев. Я медленно провела взглядом по городу, видя сотни тысяч убитых и растерзанных. Да. Это все делала я. Убивала невинных. Пытала детей. Смеялась на казнях. Довольна ли я? Нет. Мне грустно. Но я не смогу объяснить свою грусть и тоску. Этот мир заслужил это. Слишком много грязи, слишком много зла, слишком много насилия. Они породили меня. Превратили в чудовище. Растерзали и выплюнули, сделав такой, какая я есть сейчас.
Я пожала плечами и печально улыбнулась в ответ на его слова.
-Нет, не довольна. Я до сих пор голодна, - пристально всматриваюсь в голубые глаза. - Но это не важно. Все уже неважно. Завтра я, как и этот мир, умру. Исчезну, как вот этот звук, растворяясь во тьме, - щелчок пальцев. Усмешка. Нахмуренные брови на его лице. - А вы довольны?
-Чем? - спросил темный, поднимая руку, тем самым прося светлого замолчать. - Чем мы должны быть довольны?
Я повторила жест светлого, обводя рукой руины вокруг.
-Результатами своих игр. Это же все - ваша заслуга в том числе, - всеведущие, а не понимают таких простых вещей. - Именно ваши игры сотворили меня. А уже потом я... уничтожила этот мир. Не буду говорить, что невиновна. Это ложь. А я не люблю лгать. В отличии от вас.
-Мы не делали тебя такой! - воскликнул светлый, но тут же темный вновь остановил его.
Его взгляд скользил по символам на моих руках, замирал на изуродованных глазах и высеребренных нечистой магией волосах. Да, темный брат. Это твой почерк. Твое детище. И детище твоих слуг и последователей. Они сделали со мной это. Я усмехнулась, видя зарождающееся понимание в его глазах. Ты все схватываешь быстрее своего антипода, темный. Даже заточение не смогло укротить и ослабить твой скорый ум.
Я подняла руку, чтобы он мог оценить вершину искусства его людей. Даже сейчас я вздрагиваю, вспоминая боль и ужас, которым сопровождался этот ритуал. Мне страшно осознавать, чего мне стоило это переплетение нитей на коже. И чем еще я пожертвовала, пока искала тех, кто это сделал со мной. И во что я в конце этой охоты превратилась.
-Все началось из-за этого? - спросил темный, аккуратно касаясь моей кожи, будто боясь осквернить себя. Но это так глупо выглядело, что я насмешливо хмыкнула.
-Да, все началось с этого, - усталость вдруг одолела меня. Но я собрала остатки сил и продолжила стоять. Смерть близко. Моя смерть. Мой последний вздох. - У всего есть свое начало. Заражение крови тоже начинается с маленькой ранки и случайно попавшей туда гадости.
Я смотрела на них и чувствовала, как угасаю. Их глаза говорили о многом. Обо мне. О моих словах. Об их мыслях. Но их уста открылись, чтобы сказать совсем другое.
-Тебе надо отдохнуть, - мягко сказал светлый, подхватывая меня. Я осела в его руках, не чувствуя ни боли от прикосновению к воплощению света, ни радости от того, что оказалась в мужских объятьях. В последний раз. Я зачаровано смотрела, как чудовищные узоры осыпались пылью с моей кожи. То, что вело меня все последние годы, перед смертью стало ничем.
Впрочем... Какая разница?
Меня усадили на землю. Придержали, чтоб одеревеневшие руки ноги смогли удержать тело в таком простом положении. Я с трудом подняла голову, чтоб увидеть их обоих. Темный отвел черную (черную?! Опять черную?.. Хотя... не важно... все не важно) прядь с моего лица и печально вгляделся в мои глаза. И ошеломленно поняла, что вижу не ненависть, не злобу, а... сочувствие. И горечь.
-Для меня все кончено, - с трудом выдавила я из немеющих легких. - Для вас - нет. У вас есть шанс все исправить.
Опускаются опахала ресниц, закрывая пудовыми веками глаза. Сильные руки бережно укладывают меня на землю. Я уже почти ничего не чувствую. Почти ничего. Но, одновременно, я наконец-то чувствую свободу. Я свободна от ненависти, от злобы, от мести. Мир мягко шептал мне в уши последние чувства. Последние слова касались сознания. Они были полны сожаления о случившемся, но не было в них осуждения. Мир знал, что болен. Мир хотел излечиться... Или умереть. Поэтому он позвал меня. А остальное...
Остальное уже неважно.
Мир простил меня. И я простила мир.
Прощайте, боги.
Надеюсь... Надеюсь, вы все поняли. И сможете все исправить.
Удачи Вам.
Я уснула.
Умерла.
Зарево нового дня. Мир сгорел дотла, разрушен, уничтожен. Двое смотрят на свое детище, сожравшее само себя. Они не были готовы к такому финалу. Они не знали, что делать после того, как мир умер. Когда умер последний человек в нем. Когда Смерть и Погибель мира лежит у их ног. Несгибаемая. Непоколебимая. Чудовищная и прекрасная. Не злая. Но и не добрая. Она умерла ночью. Как и все в мире. Ушла навсегда. Во тьму. Вместе с миром.
Золотой медальон выпал из ослабевших пальцев. Воспоминание о былом величии.
И лишь две соленые дорожки из слез на ее щеках могли поведать о ее чувствах в последние часы. Черные волосы разметались по иссохшей мертвой земле. Их не шевелил даже ветер. Ветер тоже умер этой ночью.
-Вот теперь прощай, Смерть мира, - печально сказал темный брат, садясь рядом с ее телом и касаясь ее лба в последний раз. - Мы проиграли. Но... научились. Прости.
-Прости, - вторил светлый, всматриваясь в умиротворенное лицо. Она уничтожила мир. Но сначала они уничтожили ее. Светлый присел рядом с братом и нежно смахнул еще не высохшие слезы на ее коже.
Повинуясь его случайному движению, голова девушки повернулась, упала на бок, встрепенулись волосы, поднимая черные покрывала. И на обжигающий свет солнца под удивленные взгляды всеведущих, казалось бы, братьев робко вылез зеленый росток в серебряных каплях. Каплях ее слез. Ее веры. Ее надежды.
Прах к праху. Боль к боли. Кровь к крови. Начало- это всегда конец. А конец- это всегда начало.