Сад мы закончили за десять месяцев - как будто выносили ребенка, впрочем, я бы с ребенком носился меньше, чем со своим творением, которое должно остаться после моей смерти и вещать о моей гениальности, поэтому я выкладывался на полную. Людям трудно поверить, что законченный алкоголик способен трудиться огромной самоотдачей, им кажется, будто он зациклен лишь на выпивке и не может видеть дальше дна стакана, отчасти это так, и данное заключение справедливо для большинства алкоголиков чья жизнь свелась к тому, чтобы поскорее перетерпеть дневную работу и вечером броситься в бар, ну или если алкаш нищий, то напиться в квартире. Однако в некоторых случаях пили не из-за физической зависимости, а из-за психологической, когда желали с помощью бухла спрятаться от большей части мира, отгородиться от вселенной этой синюшной занавеской пропахшей спиртным и оставить для себя лишь тонкую полоску через которую можно увидеть только то, что хочется. С помощью алкоголя можно было формировать взгляд на мир отсекая ненужное и видя, по большей части, то, что хочется, естественно полностью проделать такой фокус не получалось и реальность, то и дело, самым паскудным образом вторгалась в алкомирок, но мне удавалось избежать многого, о чем бы не хотелось думать или вспоминать. Однако никто не мешал жить полной жизнью в рамках оставшегося пространства - той самой полоски не перерытой занавеской и для меня это было творчество, которому я отдавался со всей страстью. Впрочем, это могло являться замаскированным самообманом: я цеплялся за жизнь ища оправдания для своего существования, и не мог их отыскать, вот и придумал такую сложную теорию оправдывающую мое бытие - творчество, тогда как на самом деле, я лишь построил для себя клетку из доводов и оправданий, и боялся прикоснуться к ней, дабы она не рассыпалась под грузом реальности и не оставила меня наедине с миров в котором мне не имелось места. Да, такого рода мысли торпедировали меня, пытаясь сбить творческий настрой, уничтожить искру, но я отгонял их, иногда мне это удавалось, иногда нет и тогда я напивался буквально до рвоты. Но все же, большая часть времени, когда меня посещало вдохновение проходила хорошо, поэтому я достаточно успешно и в сроки закончил сад. Мы вместе с Михаилом приехали в последний день чтобы торжественно представить его заказчику, который впрочем вернулся на виллу еще неделю назад и все видел сам и наверняка оттрахал свою жену в каждой новенькой беседке, особенно в той, где размещались их статуи, но ритуал есть ритуал, требовалось потанцевать перед хозяином, показать ему как все здесь устроено, подчеркнуть как великолепно придумана та или иная деталь в его саду, и это было обязательно: через слово говорить " в вашем саду", постоянно упоминать, что сад - его собственность, таким образом через некоторое время человек начинал искренне полагать что сад это отчасти и его идея, а впитав эту мысль, как он мог признаться будто с садом , т.е. с его идеей, что-то не то? Таким нехитрым приемом, замешанным на голом тщеславии мы снижали возможность недовольства нашей работой со стороны заказчика. На прогулке по саду, последней для меня, я естественно поедал глазами его жену, снова одетую очень откровенно, в этот раз не в платье, а по простому: в крошечные шорты больше открывающие зад чем скрывающие и в топ который представлял собой полоску ткани прикрывающую грудь едва ли на пятнадцать процентов. В этот раз данное зрелище не испортило мне настроения , ведь сегодня был день моего триумфа, моего реального достижения, которое кстати не мог бы совершить вот этот заказчик, так что сегодня я его превзошел, и стал победителем.
Закончив прогулку по саду , описав все нюансы и тонкости в виде ирригационной системы , поливальных установок, рассказав о том, как будет стекать вода во время дождя и на сколько хорошо прижились деревья и кустарники мы откланялись и поехали в город, в контору, там Михаил вручил мне пухлый конверт, здесь помещался остаток моей зарплаты и неплохая премия, которая позволяла мне примерно год потреблять алкоголь элитного качества. Я тепло поблагодарил его, я и вправду был с ним искренним, и счастлив от того, что у меня есть такой толковый шеф взявший на себя львиную долю рутинной работы с бумагами , что позволило мне не сношать себе мозг требованиями всяких строительных инспекций и прочих организацией желающих выдоить нас как можно лучше и суше. На радостях я взял такси, мы ехали не спеша: днем поток машин всегда был плотным, и поэтому я смог в подробностях рассмотреть какую-то идиотскую наружную рекламу зубного центра говорившую, что заканчивается акция по которой каждый десятый пациент может получить бесплатную консультацию. Десятый. За эти месяцы я совершенно забыл об этой десятке, после бесплодных размышлений я прекратил думать о ней как о шифре и с какого-то момента, она превратилась просто в часть повседневного быта , и вот теперь , она всколыхнула меня: я закончил работу связанную с десяткой, и вот тут же мне попалось сообщение в котором цифра десять и слово "заканчивается" - упоминалось вместе. Странное совпадение. Это немного выбило меня из колеи, я заерзал на заднем сидении машины там интенсивно, что водитель спросил не хочу ли я в туалет, я ответил отрицательно после чего забился в угол, насколько позволяли мои размеры, и всю дорогу провел неподвижно как типичный памятник человеку, пытающему понять как ему размышлять, о том, о чем он понятия не имеет. Я не представлял как думать об этой десятке, которая вроде бы была, вот она, вполне реальная и даже тот продавец ее видел в сериале, но в тоже время ее не было, вернее ее ничего не наполняло и они несла в себе столько же тайного смысла, как и герань на балконе моего соседа. Порочный круг бессмысленного пережевывания непонятно чего, от которого я убежал благодаря работе и в который я опять себя загнал. Естественно я решил вырваться из него единственным мне доступным способом: напиться и забыться. Первое я начал осуществлять, как только попал домой, но вот со вторым не вышло. Я щелкал каналы лежа на матрасе с пивом в руке, сначала попал на блок новостей , где торжественно сообщили о том, что парламент островов принял декларацию о конфедеративном статусе нашего района, что означало полную независимость от материка во всех вопросах кроме печатания денег и внешней политике, естественно это вызвало бурю протестов у прогрессистов которые в ответ на принятие этого статуса стали околачиваться под окнами парламента с требованием немедленно прекратить продавать острова Западу, камера показал толпу в пару тысяч человек, они держали плакаты и были обвешаны традиционным желтыми лентами как солдаты патронташами. Потом новости показали как иранские пограничники перехватили корабль двигавшийся в Месопотамскую республику, на его борту обнаружили оружие, которое должны были переправить в Свободный Ирак, могло показаться странным, что шииты бывшего единого Ирака помогают суннитам Хусейна, но среди арабов хватало недовольных тем фактом, что теперь ими командуют персы , на чем и сыграли спецслужбы Нового блока, ведь скорее всего это они организовали переправку оружия -похоже президент Борисов хотел отомстить Ирану за свое поражение под Багдадом. Странно , что груз не перевезли через Саудовскую Аравию , она всегда была готова подгадить Ирану, вероятно саудовцы не хотели лишний раз обострять и так непростые отношения с персами, пока канал от Тигра и Евфрата не будет достроен. Насилие и войны, вот этот стандартный салат зрителям втюхивали в новостях постоянно словно желая запугать их, хотя почему бы и нет, запуганный гражданин легче поддается на обещания политиков, так что, это вполне разумная мера со стороны властей, пусть и негуманная.
А потом я переключил канал и наткнулся на восьмерку, ее изображение занимало весь экран поэтому не заметить ее я не мог, она была написала то ли маркером, то ли углем на бледно-оранжевых обоях, а в обоих кружках цифры стояли точки, через пару секунд камера отъехала и нам показали труп женщины, она была голой, привязанной к кровати, лицо искаженно от ужаса. Как только я увидел это лицо я тут же понял, что наткнулся на "Ледяной круг": картинка полностью соответствовала их стилистике. И действительно, среди группы приехавшей на труп -его нашла соседка, которую стал напрягать запах тухлятины из соседней квартиры, оказался тот самый младший брат из семьи Феретти. Жаль конечно, что они использовали тот же примем , что и в первом сезоне, там в первую серию разгадывали загадку буквы Х, а здесь восьмерки, но в остальном серия мне понравилась. Было видно, что сценаристы развивают персонажей и они не являются статичными, неизменными от серии к серии, например старшие братья переменились, причем к худшему, старший стал еще более нетерпимым из-за своей религиозности, средний пару раз вообще не смог встать с утра, потому что напился как свинья, а вот младший порадовал, он в противоположность братьям рос над собой, завязал с азартными играми заменив их охотой, примерно тоже самое сделал их отец, также он минимизировал личную жизнь, правда в качестве компенсации стал еще больше и чаще ходить в спортивный зал из-за чего увеличился в объемах. Однако сценаристы все же преподнесли сюрприз, в конце серии герои не поймали убийцу, а значит в сериал ввели архизлодея на весь сезон и только в конце зрители узнают, кто же стоит за восьмеркой, нет, в общем и целом все было понятно - действовал маньяк, вопрос лишь в его личности и методах поимки. Серия закончилась, а я еще некоторое время сидел перед телеком и молча смотрел в экран, мне была непонятна увиденная восьмёрка, она меня раздражала, такое ощущение, что кто-то чего-то от меня хотел, но не мог сказать этого прямо, хотя учитывая такое могущество: сила смогла подстроить совпадения с десятками и в реальной жизни и в сериале , а значит она явно имела возможность просто проорать мне в ухо чего ей надо. Хотя с другой стороны, в тех же сказках и мифах мы часто читали, что высшие силы общались с героями не на прямую, а посредством знаков, давая им какие-то подсказки помогающие им решать проблемы , может это из-за того, что на нашей планете их мощь ограничена? Или их могущество имеет пределы в какой-то одной области, например, в общении с людьми? Или они сознательно это делают, специально дают туманные подсказки желая таким образом поразвлечься? Не знаю, вопросов много, но ответа никакого нет . В надежде обрести вдохновение я пошел взять пива, но меня ждало разочарование: мой холодильник являлся зоной свободной от алкоголя -надо идти за новой порцией. Я неторопливо собрался, оделся по погоде, которая у нас всегда была одной и той же, если конечно не шел ливень, покурил на дорожку, захватил мусор и спустился вниз. Когда я шел по двору, справа, под окнами нашего дома раздался плеск воды и какой-то писк, я сразу и не понял что случилось, повернулся к окнам здания, задрал голову и увидел как закрывается окно на четвертом этаже, после, принялся разглядывать землю между домом и пешеходной дорожкой, и увидел несколько трупиков китайских соловьев: кто-то вылил на них кипяток, из-за чего птицы мгновенно обварились и умерли , смерть была довольно жутковатой. Я стоял и смотрел на это и не мог понять, что же делалось в голове у человека сотворившего такое, нет, я не преувеличивал величину трагедии, не раздувал драму из ничего, да этот человек не убил другого человека, а всего лишь прикончил пару птиц, но мне кажется не каждый решится убить ради развлечения птиц которые ничем не мешают, чтобы вот так просто походя уничтожить пару тушек живой плоти - это надо обладать специфическими мозгами, а то, что он уничтожил их кипятком, сделав их смерть максимально болезненной, говорит что он не просто развлекался убивая живых тварей, а желал причинить им страдания, странно, что он не пришел полюбоваться содеянным. И как только я об этом подумал, дверь в подъезд открылась и человек с мусорным ведром вышел из подъезда, я торопливо прошел вперед делая вид, что я уже давно иду на помойку и чуть отойдя я шмыгнул за пальму, и убедился что вышел именно он : тот человек подошел к трупикам на земле и совком закинул их в ведро, после чего двинулся в мою сторону, что впрочем не удивительно ведь мы оба шли на помойку. Я наклонился, сделав вид будто что-то ищу на земле и задвинул мешок с мусором за пальму, я не хотел чтобы он знал о нашем соседстве. Пока я очень плохо играл роль человека у которого что-то пропало, он уже вернулся и зашел в подъезд, в принципе я мог вычислить, где он живет и по окну, но мало ли в жизни бывает совпадений , могло ведь так произойти ,что в тот момент кто-то другой закрывал окно, а значит надо точно узнать где он живет.
Мама очень любила этих соловьев, я помню, как она с удовольствием показывала мне их когда мы гуляли по городскому пару и объясняла особенности их поведения. Сильнее всего мне врезался в память эпизод нашей общей семейной прогулки в конце шестидесятых, это был пик расцвета Альянса , магазины ломились от товаров, экономика росла грандиозными темпами, новая столица была почти закончена, побед в космосе имелось столько, что и устанешь перечислять, мне было лет десять-одиннадцать и меня переполняло это всеобщее ощущение гордости, счастья, чувство всемогущества, ведь мы как самая прогрессивная нация стремительно меняли наш грешный мир к лучшему, строили общество , где люди наконец- то станут равны и больше никогда один человек не сможет использовать другого: в нашем обществе именно человек, а не деньги стал высшей ценностью, его благополучие, его комфорт, его развитие. Мы словно создавали рай на земле, да рай несовершенный, и даже немного корявый, с панельками, с пропагандой, с работой спецслужб - естественно в те юные годы я всего этого не понимал, но отчетливо ловил ощущение некой незаконченности нашей счастливой жизни, ощущение того, что что-то ей упорно мешало быть совершенной. В тот раз мы выбрались на Командирский остров, погулять , поесть мороженного, покататься на аттракционах, посмотреть на международное соревнование по серфингу куда съехались спортсмены со всего мира. Стоял очень солнечный день, не такой солнечный как обычно, а солнечный по особенному, когда каждого человека охватывала аура света и он словно сиял, в моих воспоминаниях, и сильнее всего светились мама с папой , от них исходил такой поток, что иногда на них становилось больно смотреть. Мы шли по променаду Гарьевска, о чем-то разговаривали, я вертел головой разглядывая , что же продают в многочисленных киосках дополнительно установленных в честь соревнований, все казалось таким блестящим, заманчивым, эти красивые вещи буквально требовали, чтобы их купили, не важно для чего, просто купили, поэтому я постоянно тянул родителей то туда, то сюда, подолгу задерживаясь перед прилавком с особенно яркими предметами. Перед соревнованиями власти расстарались пустить пыль в глаза иностранцам, и установили автоматы с одеколоном , надо было опустить мелкую медную монетку, после закрыть глаза и нажать на кнопку , автомат выдувал тебе в лицо облачко ароматной воды. Я помню, как сначала это сделал отец, потом со смехом мама, а потом настала моя очередь, потому что я очень просил, а так как автомат был рассчитан на взрослого человека , то отец поднял меня, я закрыл глаза и получил свою порцию пахучего воздуха. Рядом смеялись мама с отцом и пели соловьи, почему-то это врезалось мне в память больше всего: как они заливисто пели, наполняя весь мир каким-то обволакивающим, уютным счастьем защищающим меня от всех невзгод. С тех пор прошло много лет и до сих пор пение птиц иногда напоминало мне о них, о том незабываемом дне, и вот так убивать мою память, почти садистски ее уничтожить - это было чересчур. Мне требовалось сделать хоть что-то, попытаться наказать зло, которое поступило так жестоко, но для начала нужно выяснить, где же он проживает и поэтому я острожное крался за ним по ступенькам, оказалось, что он обитает в левой двери на четвертом этаже, значит окно которое открылось принадлежало ему. Я подождал на соседнем этаже пару минут, а то, мало ли, может он что-то там забыл сделать на улице, вспомнит и выйдет, а мы столкнемся нос к носу. Затем подошел к его двери изучить замок, вещь оказалась очень даже неплохой, заграничной, однако ирония судьбы заключалась в том, что именно такой замок стоял у моего американского коллеги по биологии к которому я пару лет назад ездил, по пьяни я расхвастался , что смогу открыть его дверь в три секунды, и в итоге не открыл, и потому, что у меня не имелось подходящих инструментов и потому, что замок оказался сложным. Это очень разозлило меня, но я естественно не вылил свое раздражение на не в чем не повинного американца, а сходил в хозяйственный магазин , купил такой же замок, разобрал его и во второй раз, я смог вскрыть его дверь без проблем. Так что, этот замок не представлял для меня проблемы и теперь оставалось узнать его расписание, жаль что он живет не в противоположенном доме нашего квартала, тогда я бы я мог просто сидеть у себя в квартире с биноклем и составлять график его жизни, а так как его жилище находится через подъезд от меня, то для наблюдения придется торчать во дворе, что грозило столкновениями с соседями, вынужденным общением, ответами на вопросы и подержанием пустой болтовни, в общем впереди меня ждал настоящей ад, тем не менее мне придется сойти в него, дабы составить график его приходов и уходов.
Я знался этим через два дня, когда наконец победил свою лень, стояло ранее утро, и у меня в голове плескалась каша из мозгов , поэтому я тут же выпил банку пива, стало полегче и я закурил. Поискав в голове хоть какие-то мысли, я не нашел ни единой, и понял, что раз мой разум не может родить ничего путного и я не в состоянии найти оправдание и дальше откладывать дело, значит мне пора начать слежку. Докурив, я съел пару кусков мяса, сложил пиво в пакет и вышел во двор, он был стандартным как и тысячи других дворов в бывшем Альянсе: по внутренней стороне зданий квартала проходила автомобильная дорога вырезавшая кусок земли в центре, в нем находилась детская площадка, скамейки , спрятаться мне было не где потому, что здание строили еще до моды на сады и густую растительность. Некоторое время я походил по пустой пока площадке выбирая лучшую точку для наблюдения за его подъездом, после чего устроился на скамейке, открыл пиво и сделал глоток, затем убрал банку под скамейку: я решил, что негоже в открытую бухать рядом с детской площадкой и надо хоть как-то замаскировать мой алкоголь, но не придумал ничего лучше , чем просто сунуть банку под скамейку, и сделать вид что она не имеет ко мне отношения. Вот так я и пил: периодически засовывая руку между ног под себя, доставая банку, отпивая и опять засовывал банку вниз. Конечно можно было бы и не пить, этим я существенно облегчил бы задачу, но меня становилось невыносимо тоскливо от одной мысли что придется находится среди людей трезвым. Я сел где-то в шесть утра, и примерно через пол часа стали появляться собачники, которых выгуливали их собаки, эти люди с тоской взирали на мир, постоянно зевали, некоторые много курили, и все как один, постоянно глядели на часы желая приблизить минуту, когда можно вернуться домой. По-моему, только один собачник из ста или даже тысячи получал такое же удовольствие от прогулки, как и его собака. Некоторые псины побегали ко мне, обнюхивали или просто присаживались чтобы выклянчить вкусное, я бы и дал, но из вкусного у меня имелось только пиво. Ближе к восьми люди потянулись на работу, в пропаганде Альянса нам любили показывать, как весь город, в одну минуту, выходит из своих домов и с радостью бежит на свое трудовое место - почему-то люди в рекламе всегда жили рядом с работой и им не надо было толкаться в транспорте, тем самым пропагандисты Объединения подчеркивали индустриальную направленность нашей державы, и стремились показать, что все люди действуют как одно целое, послушное, покорное целое, не рассуждающее, не думающее, а подобно водяному колесу вращающееся благодаря руководящей роли прогрессивного Объединения и наших обожаемых вождей. Мне этот подход совершенно не нравился, ибо человек никак не походил на винтик, или другую деталь механизма, хотя надо отметить, что была одна вещь , которая объединяла сотни миллионов людей: тупость и бездарность, но даже она не уничтожала индивидуальность личности, да, эта самая уникальность могла заключать в себе мало впечатляющих моментов, а могла и вовсе их не иметь - просто человек, такой же непримечательный как и толпа, но это только на первый взгляд, ибо кто знает что в нем скрыто. Отец мне рассказывал, что когда он работал в Хайдербадае в одной из маленьких деревень, он стал свидетелем обвала в шахте, там это случалось постоянно, потому что властям было плевать на технику безопасности , не смотря на то, что они позиционировали себя прогрессивными, и вот один из этих маленьких индусов-шахтеров, отважно отправился в штольню и начал вытаскивать оттуда людей, одного, другого, третьего, в итоге он вытащил семерых, после чего его завалило и он погиб. Об этом подвиге написали все газеты княжества, но сильнее всего меня поразил тот факт, что этот работяга всю жизнь ничем не выделялся, отец это не раз подчеркивал, ничем, он являлся одним из миллионов нищих индусов, которые работали за миску риса, но в момент гибели его товарищей по джати, он внезапно преобразился и превратился в героя, в героя которого раньше не было и на присутствие, которого ничего не указывало. Что его пробудило? Что им двигало? Почему он не просыпался раньше? Ответов у меня нет. И ведь таких случаев хватало, помню, когда служил в армии, мы ехали по горной дороги и увидели перевернувшийся автобус на дне ущелья, первым на помощь бросился самый серый, самый невзрачный солдат, он за месяцы службы проявил себя так же много, как и стенка кухни, но вот в миг опасности, что-то в нем щелкнуло и он как горный баран понесся вниз по склону вытаскивать людей, надо отметить что он спас-таки человека и получил грамоту и наше уважение. Вот из-за таких вещей, глупо грести людей под одну гребенку как это любили делать во времена Альянса и сводить человека к сумме деталей, которые можно подкрутить, отрегулировать , заменить , это означало элементарное нежелание понимать всю глубину человеческих глубин, а может они просто боялись людей, боялись того, что они собой представляют и поэтому стремились загнать их в рамки , лишив по сути всего человеческого.
От размышлений о бытии меня отвлек детский крик, я повернулся и увидел мальчика лет шести вцепившегося в паутинку - конструкция в виде купола, высотой метра полтора сплетенную из стальной паутины с крупными шестигранными ячейками, он кричал, что не хочет уходить, что сейчас придут его друзья, что мама плохая и так далее, надо же, а я и не заметил этого шумного ребенка. В восемь часов вышли автомобилисты, некоторые садились в машины сразу, другие перед тем как завести открывали капоты и что-то там делали, третьи вытирали авто, четвертые постукивали по колесам и замеряли уровень бензина, что было не лишним, потому что бензин часто воровали. Все они глядели на машины по-разному, кто-то равнодушно как на вещь, кто-то с тревожной заботой которую фермеры приберегают для крупного рогатого скота, потому что считают их живыми и поэтому тревожимся, но не наделяют их разумом и поэтому забота о них крайне ограничена в плане эмоций, а кто-то глядел на машину прямо как на жену: с любовью, вниманием, пару раз я заметил как автомобилист ласково гладили металл. Среди них оказался и мой клиент, что существенно упрощало слежку, хотя бы потому, что мне теперь не надо бегать к его квартире и слушать дабы убедиться дома он или нет, так как у автомобилей было свое место, то мне достаточно выйти во двор и посмотреть на месте ли его машина, хотя конечно это не стопроцентная гарантия, например машины могло и не стоять , а он был дома: выпил у знакомого и оставил авто у того во дворе, или наоборот: машина на месте , а его нет. Судя по тому, что он в полдевятого утра вышел и уехал на неплохом корейском авто, это означало что он работает хоть и по графику, частично или полностью, но является не рядовым трудягой, а возможно кем-то из начальства в небедной конторе, небедными конторами у нас в основном являлись рыбные предприятия, гнавшие продукцию в Азию, и несколько совместных с американцами фирм, где занимались микроэлектроникой. И даже несмотря на то, что автомобиль был для меня подобен маяку на который я мог ориентироваться, в ближайшие пару дней все равно надо сидеть и наблюдать, чтобы точно понять, когда он приезжает и уезжает. Однако кое-какие поблажки я себе дал, подождав где-то час: мало ли, может он с утра на авто за молоком ездит и тут же возвращается, я сбегал домой, сходил в туалет, захватил джерки и еще пива, связку биди и вернулся на пост. После десяти дети стали постоянными обитателями площадки в центре двора, их состав менялся , но кто-то обязательно да был, я старался на них не смотреть, ибо толстый мужик сидящий рядом с детской площадкой, пялящийся на мальчишек и девчонок это отличный повод вызвать полицию, я изо всех сил притворялся деревом и смотрел куда угодно только не на детей. Жаль, что нельзя отключить уши и отсечь их постоянные крики , вопли, смех, плач, громкие разговоры и снова крики и вопли, мне показалось, что дети умеют общаться только через очень высокие звуки, а может я просто завидовал их неиссякаемой энергии. Когда мне надоедало их слушать, я сбегал домой, сидел там с час, после чего проверял наличие или отсутствие его машины и на всякий случай забегал в его подъезд и караулил под дверью, пытаясь уловить есть ли там кто-то или нет: я опять забыл и теперь вынужден был исправлять свое упущение , что он мог жить не один, это была моя типичная ошибка, потому что я являлся одиночкой и невольно думал о других в таком же аспекте, хотя уже давно должен был понять, что я-то как раз исключение. Но сколько я не вслушивался, скрючившись у замочной скважины я так и не расслышал за дверью ни единого звука, это вселяло оптимизм.
Я сидел и сидел, к счастью за весь день ко мне подошли только один раз: бабушка-соседка по подъезду которая знала еще моих родителей, она очень, очень любила поговорить и поэтому я всегда, перед тем как пройти второй этаж на котором она жила, останавливался и слушал не щелкнет ли ключ в ее двери, чтобы ненароком не столкнуться с ней, а вот сейчас увернуться от нее у меня не имелось ни единого шанса, поэтому я сидел как истукан и покорно кивал в ответ на ее речи. А старушку словно прорвало, она с упоением рассказывала мне о том, как сейчас все плохо и как раньше жилось хорошо, поведала о митингах прогрессистов на которые она регулярно ходит и позвала меня на один из них, где они будут протестовать против закона о продаже недвижимости иностранцам, затем в подробностях описала свое детство и юношество на материке, периодически она что-то у меня спрашивала , но вскоре я понял, что делает она это не из желания узнать мое мнение и на самом деле эти вопросы являлись не вопросами, а утверждением ее же позиции , ибо задавались они не в вопросительной, а у категоричной форме, например, она спросила меня "ты болеешь" тоном врача поставившего диагноз. Это было хорошо, ведь теперь мне не нужно придумывать какую-то легенду оправдывающую мое здесь пребывание, теперь все старушки двора и те, кто с ними общаются будут знать, что я сижу тут потому что болею. Наконец она ушла, и я мог выпить и покурить. Убийца птиц не приехал ни в семь, ни в восемь вечера, с одной стороны это очень хорошо, ибо означало, что либо он много работает, либо работает далеко от дома, либо и то и другое сразу, но в плане слежки это все усложняло , ведь мне пришлось торчать во дворе черте сколько. В девять я опять забежал домой, поел и решил продолжить слежку в его подъезде, где и просидел до десяти вечера - пока он не зашел в дом. Теперь оставалось понять каждый ли день он живет именно в таком ритме, или время приезда и отъезда меняется. Подумав, я решил следить три дня, этого должно было хватить, чтобы составить его расписание прихода и ухода в будние дни. Надо сказать, что эти три дня слежки стали тоской зеленой, и если бы не алкоголь, то я бы сдвинулся от скуки. Единственный раз, когда мне стало интересно, это момент травли слабого на детской площадке: стайка мальчишек лет десяти загнала в паутинку парня и всячески его оскорбляла, я сидел спиной к ним, и слушал все это, но не вмешался, в конце концов зачем? Ну спасу я его сегодня, а завтра они отловят его в другом месте и накажут за мой сегодняшний подвиг, это ведь только в фильмах герой видит несправедливость, исправляет ее и все становится хорошо, а на самом -то деле несовершенна вся наша жизнь и сколько ты не ремонтируй отдельные ее поломки, все равно ничего в целом не исправишь. Вот также и с этими мальчишками, бесполезно спасать жертву и читать лекции его обидчикам, нефига они не поймут, только разозлятся, что их лишили права издеваться над несчастным. Меня не травили ни в школе, ни в армии, ни в институте, но я видел, как это происходило с другими и самое главное я видел, что разговоры с хулиганами нихрена не меняли, все оставалось по-прежнему, в лучшем для жертвы случае её оставляли в покое, но только для того, чтобы выбрать себе новую цель.
Мне стало тоскливо от этих тоскливых мыслей, я прикончил банку пива, посмотрел на детскую площадку - там уже никого не осталось, морской бриз качал редкие пальмы и кипарисы во дворе, наступил полдень и людей не было, мне даже показалось на одну секунду, что я остался один на всем белом свете, один в этом квартале, один в городе, на острове, и в мире я тоже оказался один. Навсегда один. Не сказать что такая перспектива меня ужаснула, но и не обрадовала, ощущение от этой мысли оказались сродни эмоциям возникающим когда требуется удалить аппендикс, с одной стороны очень страшно, но с другой есть понимание , что это надо сделать ведь потом станет лучше, примерно такие же ощущения я и переживал, на меня навалился страх перед одиночеством и вместе с тем имелось обещание, что все в конце концов все станет даже лучше чем было. Может быть я и хочу остаться один, в тишине. Может быть. Мне требовалось выпить и отвлечься, я сбегал домой, проглотил сразу пару банок, съел мясо, закусил все это дело холодным отварным таро и понял, что сегодня с меня хватит и двора, и слежки, к тому же у меня имелся весомый повод провести вечер дома: сегодня показывали очередную серию "Ледяного круга". Новая серия принесла мне понимание, что создатели решили полностью посвятить сезон поимке преступника оставляющего знак восьмерки и сделать другие преступления побочными линиями не дающими зрителю заскучать. В этой серии все три брата Феретти постоянно встречались, обменивались мнениями, уликами: старших тоже привлекли к этому делу как независимых экспертов, параллельно они раскрывали тайну товарного состава, уехавшего из Анкориджа в восемь часов, и словно растворившегося на железнодорожном полотне. Иронично, разгадка оказалась очень простой, состав загнали в своеобразный карман - такое ответвления, куда он мог поместиться, делали на случай, если требовалось снять с маршрута неисправный товарняк, чтобы он не мешал движению, потом все разгрузили, а вагоны в течение нескольких недель, по одному и по два прикрепляли к другим составам. В это дело о похищении дорогой технике оказались втянуты десятки людей, причем все они являлись рядовыми работниками из разных железнодорожных департаментов, которые в свое время попросили прибавку к зарплате , но не получили ее и решили обкрадывать железную дорогу , дабы таким способом поиметь компенсацию. Поэтому -то полицейское расследование ничего не смогло найти: железнодорожники не давали достоверную информацию и кормили враньем, а братья сначала сами проехали весь маршрут, нашли карман, о котором естественно полиции никто не сказал, нашли там отпечатки шин от автомобилей куда перегружали технику, опросили людей живущих рядом и вот таким образом вышли на похитителей. Скучная, рутинная работа, лишенная стрельбы , погонь и прочего, но снято как всегда изумительно, а актерская игра выше всяких похвал, да и диалоги не подкачали, поэтому даже такая банальная вещь благодаря умению сценариста и режиссера расцвела новыми красками.
На следующий день я продолжил слежку, и все оказалось как и прежде: он уезжал в начале девятого и приезжал не раньше десяти вечера, такая стабильность очень похвальна, ибо давала мне уверенность в том, что когда я буду шарить у него дома , мне не придется испуганно вслушиваться и вздрагивать от каждого шороха опасаясь возвращения хозяина, хотя, это я сейчас так рассуждал, а когда окажусь на месте, все равно стану переживать. Я уже начал прикидывать в какой день лучше проникнуть к нему, когда мне позвонил шеф, он обрадовал меня новым заказом, причем на Командирском острове. Мы сговорились слетать туда в четверг, в будний день. Встретились, как и запланировали в аэропорту, багажа у нас не имелось и мы являлись местными, так что, все процедуры оформления мы прошли очень быстро. В Гарьевске, взяли такси, нам надо было отъехать от города на полсотни километров: загородное поместье заказчика располагалось на подветренной стороне за военно-морской базой. Мы проехали это тоскливое скопище покрашенного военного железа, потом еще минут десять двигались по шоссе вдоль океана и оказались перед воротами в поместье. В этом районе я был еще при Альянсе, лазал по лесам и горам, поэтому имел представление о местных почвах, но не знал, как и кто тут жил, или тем более живет сейчас. Да и честно говоря мне было наплевать. По территории виллы мы ехали минут пять-семь - участок являлся большим, после чего оказались перед трехэтажным зданием болеющим тяжелой формой барокко: скопище колонн, завитушек, навесов, статуй, небольших куполов - какое-то безумное сочетание дворца и католического храма. Чтобы сотворить такое нужно иметь мало вкуса и много денег, поэтому ничего хорошего от нового заказа я и не ждал. Владелец поместья оказался пожилым человеком лет под шестьдесят, но благодаря ауре денег он смог немного омолодиться, и не выглядел на свой возраст. Естественно он начал рассказ о проекте не с проекта, а с себя, он вещал нам о своей трудной судьбе, о том, как он пробивался вверх не смотря на все невзгоды и что он делал карьеру сам, своим трудом, без подсиживаний и прочих грязных вещей, это означало , что именно благодаря подлости он и добился успеха, но вслух я этого не сказал. Перед нами сидел бывший деятель Объединения свободных трудящихся, в бытность Альянса он работал с рядом международных прогрессивных организаций, осуществлял координацию с ними, тут я не понял, то ли он устраивал перевороты, в результате которых к власти в странах приходили прогрессисты, то ли просто снабжал вполне легальные партии агитационным материалом, а может он занимался и тем и другим. После гибели Альянса, благодаря международным связям, он смог наладить небольшое дело по импорту-экспорту, было тяжело, очень тяжело, но он смог все преодолеть и добился успеха, при этом он ни слова не сказал каким именно товаром торговал , как торговал и где торговал, зато очень вдохновенно и даже изысканно ныл по поводу своей непростой судьбинушки. Я давно заметил, что красивые и богатые, любят жаловаться на то, как им все тяжело дается в жизни, особенно смешно звучат истории красивых девушек о том, как в школе их травили потому что они росли гадкими утятами, смешно, ибо почти все красивые девушки рассказывали именно эту историю, как под копирку, словно они воровали ее друг у друга. С другой стороны они же не могли заявить правду и красавица не могла признаться, что она еще в школе поняла каким оружием владеет и с малых лет она использовала его дабы получать то, что хочет, при этом манипулируя людьми, их желанием побыть с ней, забраться ей между ног или просто ради ее улыбки, а богатый никогда бы не заявил, что сколотил состояние благодаря подлизыванию, обману друга, удачной женитьбе, или простой случайности , которая и вознесла его вверх. Естественно такую правду никто никогда бы не поведал, ее бы спрятали в самый дальний угол, и залили этот угол бетоном, а после выдрали это кусок и похоронили бы в самом глубоком море. Но мы вежливо слушали его рассказ и послушно кивали в нужных местах. Наконец он перешел к делу, в беседу я включился в тот момент, когда он говорил о своей математической степени и о том, что свою кандидатскую защищал по проблеме бесконечности. С этого мгновения мне стало интересно, ибо заказчик говорил о предмете очень понятно и даже интересно, меня захватило как он рассказывал о своих изысканиях не только в области математики, но и философской сфере. К сожалению эта часть продолжалась недолго. Так вот, теперь он решил передать эту бесконечность, и свой талант, по наследству своей дочери, я сначала не понял, о чем он говорит, и мне показалось что мужчина немного того, однако нет, он оказался того: заказчик хотел разбить сад в виде знака бесконечности. В этом месте меня едва заметно передернуло, знак бесконечности это по факту перевёрнутая восьмерка, та самая восьмерка. Я остервенело начал жевать губами, но взял себя в руки.
К нам присоединился завхоз поместья, он принес план участка и указал нам место, где планировалось разбить сад, надо отметить что, хотя идея была отличная, но реализовать ее заказчик хотел самым пошлым образом: сделать французский фигурный сад, тот самый который я не выносил. Он планировал посадить платаны, кипарисы, каштаны и прочие деревья дающие густую зелень, внизу - кустарники, и все это желал подрезать таким образом, что бы получилась та самая бесконечность, идеально ровная, с двумя павильонами в центре каждой петли этой фигурной лесопосадки. Мучась от предчувствия, что работа мне не понравится, я предложил заказчику оформить бесконечность с внутренней и внешней стороны идеальными мраморными пешеходными дорожками, таким образом контуры станут еще более отчётливые и строгими. Заказчик одобрил идею, после, мы пошли посмотреть участок будущих работ. Когда мы проходили террасу владелец поместья познакомил нас с дочерью, принимающей солнечные ванны, это была высокая молодая девушка, с отличной фигурой и необычным но красивым лицом, необычность заключалась в том, что лицо словно было оставлено из острых частей: острые скулы, острый нос, тонкие губы, очерченный острый подбородок, даже глаза казались высеченной узкой щелью, однако все в совокупности давало очень красивый результат. Да, доча была, что надо. На нас она обратила внимание чуть больше, чем на докучливых мух, после чего закрыла глаза, поелозила попкой, которую я не мог видеть, но которая безусловно являлась круглой и упругой, и устроившись поудобнее замерла. За домом начинался сад, хотя скорее это походило на упорядоченный лес, в котором прорубили дорожки и расчистили поляны, было видно, что участок земли изначально являлся лесистым и его немного облагородили. Мы прошли к намеченному месту строительства, оказалось, свой знак заказчик хотел, как бы надеть на два холма, стоящих на лугу, именно их, бесконечность должна охватить, а на вершине каждого планировали построить беседку. Когда речь зашла о конкретике старик начал шпарить как по учебнику ландшафтного дизайна, особенно много он вещал из раздела посвященного французским фигурным садам, он был напрочь лишен творческой жилки, и поэтому ему казалось будто он придумал нечто грандиозное, неповторимое и эпичное, пока он тыкал пальцев в холмы и очерчивал контуры сада, он намекал нам, что неплохо бы подать план сада на какой-нибудь ландшафтный конкурс, ибо по его мнению , идея сада-бесконечности это что-то невероятное. Я естественно не стал говорить, что скорее всего он слизал свою идею с типичного французского сада, наполненного геометрическими фигурами и просто немного ее усложнил, я просто покорно кивал, думая о груди его дочери и о ее длинных ногах - хоть какая-то радость в этом тоскливом мире геометрии. Кивал, и кивал, и кивал. Мне мучительно хотелось выпить, но я мужественно держался. Наконец старик заткнулся, и дал возможность нам высказаться, понимая что на самом деле, он перекрыл свой фонтан красноречия лишь на минуту-другую я постарался сжато, в форме выстрела сказать, что его идея потрясающая, что мы обязательно , после оформления проекта, подадим его на все возможные конкурсы, и это являлось чистой правдой. Пока я говорил я штрихами набросал на холсте очертания его сада и сказал, о необходимости подрезать кусты шарообразно и таким образом парные растения будут формировать дополнительные знаками бесконечности, его это зацепило, он буквально выхватил у меня из рук рисунок и потребовал, чтобы к завтрашнему дню ему нарисовали цветные изображения будущего сада с разных ракурсов. У меня не имелось с собой красок, да и не очень хотелось без продыху потеть целые сутки рисуя эту ахинею, поэтому я сторговался на пять дней, пообещав шесть картин в цвете. Когда мы возвращались, на террасе я увидел не дочку, а обслуживающий персонал: несколько мужчин убирали террасу. Хозяин предложил нам перекусить, но мы вежливо отказались, договорились на том, что через пять дней мы прибудем - точное время согласуем с его секретарем, и если его устроят эскизы и предварительная смета, то заключим контракт. Из поместья мы сразу поехали в аэропорт, взяли билет на ближайший рейс. Всю дорогу Михаил нудел о важности заказа, о необходимости немедленно преступать к работе, об ответственности и много о чем еще, я кивал как болванчик и прикладывался к пиву, думая о той точенной красавице. Но, пусть я и слушал шефа без вдохновения, подводить его я не собирался и на следующий же день приступил к рисованию серии картин будущего сада-бесконечности. Хорошо подумав я понял, что идея не такая уж и дурацкая, хотя исполнить ее хозяин планировал самым ужасным образом, но сам замысел, поместить бесконечность между холмами, словно поймать ее, окольцевать как птицу, в этом имелось что-то поэтичное, хотя вряд ли заказчик выбрал место для сада намеренно, я не заметил в нем какой-либо склонности к поэзии, скорее всего он просто удачно ткнул пальцем в участок своего поместья. На картины у меня ушло два с половиной дня, я нарисовал сад-бесконечность с разных точек, в разные времена года, хотя на островах по сути время года всегда было одно - лето, тем не менее и у нас весной природа цвела, отмечая уход не пришедшей зимы.
Не смотря на то, что я уже составил расписание жизни этого убийцы птиц, я решил посвятить слежке за ним еще день - на всякий случай, правда теперь я не стал сидеть во дворе, а ограничился тем, что просто вышел из подъезда часов в десять, увидел что его машины нет и прошел к его квартире: послушать есть ли кто внутри, я ничего не уловил сколько ни старался. Затем я выходил из квартиры каждые два часа, и действовал по той же самой схеме, раз за разом в квартире никого не было. Сидя под дверью я задавался вопросом, а что именно я хочу сделать в его доме, зачем вообще это все мне нужно. Что мне это даст? Я вломлюсь к нему, нагажу на ковер и таким образом отомщу за убитых птиц? Да и вообще, разве птицы того стоят? Ну да, он убил, жестоко убил, но мало ли, может он по жизни нормальный человек, только в этот раз на него что-то накатило и он сорвался, ведь может такое случиться? В принципе такое могло произойти, чего только в жизни не бывает и чего только люди не выкидывают в состоянии стресса, вон помню в армии, я с несколькими ребятами сидел в подвале склада нашей части, мы разбирали и сортировали обмундирование и прочие элементы амуниции, и именно в этот день склад понял что он устал, после чего буквально сложился внутрь, стенки были сделаны из дерева, очень старые, и вероятно просто подгнили, однако выход они завалили плотно. К счастью мы легко нашли фонари, это существенно улучшило ситуацию, мы понимали, что завал скоро разберут и нас спасут максимум через полдня, так что, мы особенно и не волновались, тем не менее, мы находились в сложной ситуации которая давила на психику, прошло где-то часа три, один солдат встал и с разбега взрезался головой в стену, потом мы спрашивали его: зачем? Он ответил, что в тот момент ему показалось что он нашел выход, а ведь человек-то был абсолютно нормальным, без каких-либо отклонений, а вот из-за экстремальной ситуации он выкинул такое коленце. Однако, не смотря на эту успокаивающую мысль, подкинутую мне моим сознанием, явно не желающим заниматься этим типом, я решил продолжить, все-таки я не мог забыть того, что он не просто в раздражении облил кипятком соловьев, вдобавок он еще и полюбовался на сделанное из окна, после чего вышел на улицу поглядеть на трупики, а это сигнализировало об осознанности поступка и желании посмотреть на чужие мучения. Пробегав по двору до десяти вечера - именно во столько он и вернулся, я выбрал для взлома завтрашний день, в районе полудня. Для этого я встал аж в полвосьмого, затолкал в свое похмельное тело вяленное мясо, но ограничился одной банкой пива, нечего перед делом напиваться: это верный путь к совершению глупых ошибок. В восемь я выскочил из подъезда, чтобы лично убедиться в его отъезде, я сидел на скамейке нахохлившись и съежившись - мне пришлось ждать полчаса на прохладном ветерке. Когда он уехал, я все равно подождал еще минут пятнадцать куря одну сигарету за другой, с целью убедиться, что он не вернется. После, я зашел в свою квартиру, мое сердце возбужденно билось, руки слегка дрожали от нервного напряжения, да что там говорить - меня всего колотило от страха, ведь еще ни разу в жизни я не взламывал квартиру ради такой непонятной цели. Пока я сидел на кухне, я раз сто подумал о том, нафига мне туда надо, сто раз отговорил себя идти туда, и сто раз убедил что идти надо, а может и всю тысячу. Я кипятил свой мозг доводами и контрдоводами, загонял себя в логические ловушки и сам же себя вытаскивал из них , бомбардировал доводами и отражал все это аргументами. Мда, довел конечно я себя знатно и измучился к полдню так, что мне уже натурально ничего не хотелось. Но я включил в дело последний аргумент должный меня подтолкнуть- совпадение, ведь не просто так я проходил мимо его окон в ту самую минуту, когда он обливал кипятком птиц, значит судьба хотела чтобы я нашёл способ наказать его, и по сути я на самом деле простой солдат исполняющий приказ, и поэтому рассуждать и мучиться сомнениями мне не полагается по званию.
Я встал с табуретки, проверил наличие отмычки и вышел из дома во двор, почему-то в этот раз он показался мне особенно безлюдным, заполненным исключительно тенями и тишиной: все цвета побледнели, а зелень выглядела выцветшей. На всякий случай еще раз проверил наличие его машины - ее не имелось и прошел к его квартире, у которой просидел еще минут десять. Убедившись, что никого внутри нет, ну или они крепко спали, я вскрыл замок, и потихоньку открыл дверь, принюхался пытаясь уловить запах домашнего животного - пахло каким-то ароматизированным мылом. Вошел и оказался в хорошо освященной солнцем прихожей, здесь стоял стул, под ним валялись тапки, вся обувь размещалась в небольшом шкафчике-тумбочке высотой где-то с метр, я бегло осмотрел его, но ничего интересно не нашел. Справа от меня находилась кухня, прямо - небольшой коридорчик с двумя дверями. Постоял, подумал с чего же начать, все-таки я пришел собирать информацию о человек, а не грабить его, поэтому шарить в поисках спрятанных драгоценностей довольно глупо, хотя и очень хотелось, нужно сосредоточиться на личных вещах, фотографиях, бумагах. Кухню я обыскал кое-как, вряд ли здесь хранились важные документы, хотя это место идеально подходило для тайника, в котором прятали деньги. В квартире имелось две комнаты, одна из них являлась спальней со здоровенной кроватью и платяным шкафом с вещами, он был очень большим, и я потратил много времени на перебирании мешков и коробок с обувью лежащих на его дне, после чего, осмотрел выдвижные ящики с нижним бельем. Брезгливостью я никогда не страдал и поэтому вид чужих мужских трусов не вызвал у меня гримасы отвращения, это равнодушие являлось не результатом того, что я очень много повидал в жизни, скорее просто особенность психики , и она мне помогала во времена работы биологом: я разделывал животных с хладнокровием автомата и ел, что давали, а ведь иногда за границей нас кормили такой экзотикой, которую сейчас можно купить на островах только за очень большие деньги: жуки, змеи и все в таком духе. В трусах и рубашках ничего толкового не оказалось кроме маленькой шкатулки, запрятанной в углу одного из ящиков, ну да, это были драгоценности. В другой комнате стоял кожаный диван прислоненный к стене напротив него телевизор, а рядом с телеком шкаф из светлого дерева , под самым окном находился небольшой стеклянный столик с парой кресел обтянутых кожей. Мебель была не дешевой и новой. Естественно я первым делом пошел к шкафу: внизу хранилось мыло, шампунь, что-то еще по мелочи, никакого порядка, сплошной хаос, прямо как у меня. На полках, расположенных на уровне пояса стопками лежали платежки за квартиру, я полистал их, некоторые были еще с альянсовских времен, значит он живет тут давно, а я его и не видел никогда, впрочем, чему тут удивляться, я и соседей по лестничной клетке в лицо не помню, здороваться здороваюсь, но это бывает не часто, и я редко на них смотрю при этом, поэтому на улице естественно не узнаю. Под кипой коммунальных бумажек оказалась закопана одинокая картонная папка, ярко -красного цвета, одним своим видом она говорила, что все главные тайны собраны именно тут. В ней лежали уставные документы на предприятие по разведению устриц, этот Михалков организовал его пару лет назад еще с парой людей. В принципе бизнес перспективный, рыбную промышленность на островах развивали еще с тридцатых при Первом, до пятидесятых годов именно производство рыбы являлось главной отраслью островов, только потом, уже при Втором тут начали создавать строительный сектор, микроэлектронику, открывать астрономические обсерватории, испытательные центры для летчиков и космонавтов. Устричная ферма располагалась на подветренной стороне острова , в Кононовске, если смотреть по карте он был как раз напротив Сахаровска, значит на дорогу к работе он каждый день тратит часа четыре: наши два города соединяло шоссе проложенное почти через середину острова, чтобы проехать его требовалось потратить часа два, плюс минут пятнадцать минут. Да, не ближний свет, каждый будний день тратить четыре часа только на поездку на авто, проще снять квартиру в Кононовске и жить там, хотя, возможно ему нравилось кататься на машине и он получал от этого удовольствие. Папку я убрал на место , после чего покопался в шкафу еще, в итоге я нашел все его личные документы кроме паспорта, и целлофановый пакет с фотографиями пожилых людей - очевидно родителей, так что если бы я тщательно изучил находки, то я мог бы составить определённое представление о нем, но этот тип однозначно не являлся красивой девушкой, ради которой стоило напрягаться и глубже влезать в жизнь, поэтому я убрал все на место, после чего покинул квартиру. Теперь я знал, где он работает, хотя и не был уверен в этом на сто процентов, но проверка этого не отняла бы много времени, подумав некоторое время я решил отложить поездку на ферму, сначала надо разобраться с заказчиком.
Следующий день я посвятил отдыху, я напивался, смотрел телевизор, в очередной серии "...круга", эпизод оказался посвященным разборкам братьев на тему: кого же из них больше всего любил отец, и вообще, любил ли он кого-то на самом деле или для него важнее всего на свете была только работа и его общественная деятельность. Спор старших братьев начался в кафе, когда они в десятый раз обсуждали все трупы убийцы -восьмерки, оба были уставшими, на взводе и разговор скатился на личности, они начали обвинять друг друга в зависти, дескать ты завидовал, что отец любит больше меня, хотя ко мне-то он относился крайне холодно. В таком духе они беседовали минут пять, оказалось, что каждый из них помнит прошлое в искаженном виде, выдумывая о брате того, чего в реальности не происходило, здесь сценаристы оказались на сто процентов правы, наша память очень слабое подспорье в восстановлении картины прошлого, не даром полицейские с крайним недоверием относятся к показаниям свидетелей, которые уже спустя минут десять после преступления говорят о том, чего и быть не могло, однако их мозг упорно им сообщает, что это имело место в жизни. Например, свидетели утверждали будто на месте преступления находился мужчина которого не находили на камерах, или якобы на том или этом месте лежали вещи, а их на самом деле тут никогда и не имелось, и прочее в том же духе. По-моему братья оказались заложниками своей любви к отцу, они отчаянно желали его внимания, его одобрения, ибо в их глазах он являлся настоящим героем из легенд: самый молодой начальник полиции Анкориджа, председатель кучи благотворительных обществ, дипломированный психолог ведущий курсы реабилитации наркоманов, этому делу он отдавался особенно активно, потому что его первая жена и мать старших братьев умерла от наркотиков. Они выдумывали отцовскую любовь подобно тому, как дети воображают несуществующие миры в которых им хорошо , и потом, направляли эту несуществующую эмоцию на другого брата, ведь они просто не могли поверить в факт того, что отец не особо их любил и относился к ним с равнодушием и даже усталостью, к обоим в равной мере. Я мог их понять, ведь это страшно: узнать, что родители тебя не сильно-то и любили, и в таком случае лучше придумать для себя розовую картину вымышленного , но идеального прошлого. Впрочем, даже выяснив факт отцовского равнодушия братья не до конца в это поверили и у меня , благодаря отличной актерской игре и работе сценариста, сложилось впечатление словно бы каждый из братьев заподозрил другого во лжи и недоговорках. Потом старшие братья незаметно втянули в свои разборки и младшего, ибо каждый из них старался найти подтверждение существования придуманного образа отца, и апеллировал к младшему пытаясь буквально выбить из того доказательства правоты своей позиции. Естественно они не находили подтверждения своим домыслам , ведь нельзя отыскать то, чего нет, однако они как коршуны клевали младшего, желая выклевать из него признаки существования фантомной отцовской любви. Но младший их разочаровал, судя по всему отец с детства готовил из него какую-то полицейскую машину , а не растил ребенка: его молодость заполняли постоянные тренировки , поездки в спортивные лагеря, бесконечные секции по бегу , боксу, атлетики, по воле отца он всегда с кем-то за что-то соревновался, и какие бы победы он не одерживал в лучшем случае он слышал скупое "неплохо", что заставляло его выкладывать еще больше. В итоге он вырос очень сильным, но был ли он от этого счастлив? По итогам всех этих семейных разговоров получалось так, что отец полностью сосредоточился на труде во благо человечества , а его собственные дети, оказались отодвинуты в сторону, ибо на них у него никогда не хватало ни времени, ни чувств, или того хуже, они являлись для него инструментом который он затачивал, чтобы еще лучше служить людям. Кто же примет такую истину? Никто, никогда не сможет этого сделать.
Весь день перед отъездом к заказчику я провел у картин доводя их до ума, и вдобавок пытаясь придумать что-то новое, и предложить эту идею заказчику для внедрения в его сад. Я редко так напрягался, предпочитая просто выполнить необходимый объем работ, тем не менее, в данном случая я занял себя дополнительной работой , потому что мне не хотелось думать о том владельце устричных ферм, не хотелось думать о том, что же на самом деле хочет от меня судьба? И вот , как только мысли начинали скатываться в этом опасном направлении, я немедленно принимался пить и работать: мне не хотелось получить ответ на свой вопрос, очень не хотелось. В среду утром мы встретились в аэропорту, всю ночь мне снились какие-то инфернальные кошмары, которые совсем меня измучили, в них я кажется от чего-то бежал, кого-то догонял, и это что-то в обоих случаях было огромным, темным, имело тысячи глаз на своем лице , светящиеся мертвенным, бледным светом, как вообще на лице могло уместиться тысячи глаз я не совсем понимал, а сон не удосужился мне это объяснить, только лишь предоставил моему вниманию какое-то чудище и заставил на него пялиться и скрываться, поэтому я приехал полностью разбитым и не выспавшимся. Пока мы с Михаилом сидели и ждали нашего рейса по телевизору показывали очередной тоскливый набор насилия: участились пограничные столкновения между Месопотамской республикой и Свободным Ираком, похоже наше оружие помогло Хусейну немного изменить баланс сил и он решил продемонстрировать народу, свою способность побеждать персов. На субконтиненте в сотый раз началась сотая война между то ли республиками, то ли княжествами, то ли еще какой-то государственной формацией - их не поймешь, ибо перевороты в большинстве держав Индостана совершались так часто, что иногда даже сами жители не знали какая же форма правления сейчас у них действует. Китай продолжал вести безнадежную войну с Гоминьданом плотно окапавшемся на севере и западе Бирмы, здесь китайские националисты бежавшие в страну в 49 году установили свое правление и растили опиум просто в чудовищных масштабах, в этом они намного превзошли Пуштунистан. Права гоминьдановцам помогли англичане и американцы, любовно плескавшие бензин в эту горячую точку, в которой по самым мрачным подсчетам каждый год гибли десятки тысяч китайских солдат, дабы она горела ярко и не давала Китаю возможности бросить ее на произвол судьбы. Когда речь зашла об Африке и об очередном геноциде кого-то кем-то -западные корреспонденты с любовью снимали груды трупов, в том числе и детских, меня натурально затошнило от этой бесконечной бойни транслируемой через экран, почти двадцать первый век на дворе, где лунные колонии обеспечивавшие нас гелием для наших электроустановок, где разработка астероидов, где подводные города , где тот мир технологических инноваций и разума, что нам обещала альянсовская, да и некоторая штатовская литература , почему люди не могут вырваться из этого порочного колеса насилия и с каждым годом бросают под него все больше и больше человеков и в тоже время смазывают его механизм , дабы колесо не остановилось, словно цель их жизни поддерживать его работу , работу колеса что их давит.
С похмелья на меня частенько накатывали подобные размышления и лекарство от этого имелось только одно - выпить, но этого делать нельзя, потому что приняв алкоголь я начинал вонять как разбитый винный склад, и любой близко находящийся человек мог легко унюхать это амбре, а увидев мое опьянение заказчик имел полное моральное право нас послать. Пока я придавался унынию и грусти, шеф несколько раз сбегал к телефон автомату, оказывается он договаривался о нашем участии со Всеамериканским конкурсом ландшафтных дизайнеров , что ж , в отличие от меня он думает о бизнесе и том, чтобы вытрясти из клиента как можно больше денег. Снова я напрочь забыл имя заказчика, как забывал почти все имена, почему-то они казались мне не такими существенными как образ в голове, который ассоциировался у меня с конкретным человеком: думая о ком-то у меня всплывало не его имя, вехи биографии, слова, а именно его изображение, оно могло не соответствовать оригиналу, потому что временами я добавлял к образу какие-то детали отлично характеризующие моего знакомого или коллегу, например одному из наших садоводов я приделал рога: он показался мне злобным и самое главное - хитрым типом, чем-то он походил на варана оценивающего состояние жертвы которой он накануне впрыснул яд. А одному заказчику я дал в руки огромную шипастую дубинку, он был немаленьким человеком, судя по сленгу бандитом не раз сидевшем в тюрьме, и как показали газетные публикации, которые я раскопал, продолжавшим бандитствовать, причем скорее всего с трупами , от него несло голым , чистым насилием, опасностью, поэтому я и дал ему в руки огромную дубину как у первобытных людей или варваров, но еще от него шла волна сексуальности поэтому в моем воображении он обладал совершенным телом, это выглядело достаточно странно ведь этот человек нес в себе негативный заряд разрушения, уничтожения, он ничего не умел созидать, но почему -то природа наделила его вот этой сексуальной аурой на которую женщины слетались как на огонек, а ведь сек это прелюдия к появлению новой жизни, к рождению , к приумножению, так как же эти две противоположенных заряда разрушения и рождения могли сочетаться в одном человек? Я этого так и не понял, как, впрочем, не понимал многого в жизни. После очередной прогулки к телефону шеф радостно сообщил мне, что нашу работу рассмотрят в ближайшее время, ну, это еще ни о чем не говорило, вернее говорило только о том, что нам придется потратить двадцать долларов на взнос за рассмотрение проекта комиссией и еще какую-то сумму на пересылку картин по почте, впрочем, я не стал говорить это вслух, а просто покивал головой - пусть будет так, лишь бы он радовался.
В самолете мне досталось место у иллюминатора и весь полет я мог полюбоваться на воду, куда мы могли рухнуть и в лучшем случае разбиться, а в худшем - быстро утонуть и после , медленно задыхаться в воздушном кармане, образовавшему в салоне самолета. Мне не нравлюсь летать, а сегодня особенно сильно, из-за чего я и выдумывал себе всякого рода ужасные катастрофы, и конечно же они не прибавляли любви к полетам. Из аэропорта мы пересели на такси, которое стояло в отдельном стойле таких же желтоватых машин, рядом с аэропортом. Когда мы доехали до поместья, то у входа в нелепое скопления архитектурных частей нас встретил радостный заказчик, судя по его тому, что он чуть ли не подпрыгивал глядя на мой тубус , все эти дни он только и думал о моих картинах. Я поторопился распаковать рисунки и сразу же зашел с козырей показав как будет выглядеть его сад во время цветения , правда для этого ему придется отказаться от фигурной стрижки растений, но я компенсировал это установкой в тени деревьев парных круглых черных камней - приставленные друг к другу они образовывали его любые бесконечности, а цветы вокруг лишь подчеркивали эти фигуры. Я сделал этот рисунок в качествен ненавязчивой попытки убедить заказчика отказаться от идеи нелюбимого мной французского сада: мне очень не хотелось целыми месяцами пялиться на эти уродливые подстриженные конусы, треугольники, шары, и прочие подобные вещи. Кажется, мне удалось произвести на него впечатление, потому что следящие рисунки он рассматривал с меньшим трепетом, и в конце концов оставил именно первую картину, правда этот гад не попросил меня ее подписать. Мы прошли в особняк, в гостиную, именно в такого рода зонах, где было разрешено присутствие чужаков, нас обычно и принимали , в этом мы были схожи со сторожевыми собаками на привязи, они тоже могли пройти только определённое расстояние прежде чем их одергивал поводок. Пока мы сидели зашла его дочь, она сказал отцу, что пошла на прогулку, на нас естественно даже не взглянула, и как ни странно, так было даже лучше: лучше когда красавица проявляла холодность или даже презрение , ведь такое ее поведение не давало ни какой надежд, и никакие розовые мечты не возникали в моей пропитой голове, а вот если случалось наоборот и девушка оказывалась приветливой , то моя фантазия пускалась , что называется в пляс и я принимался непрестанно мечтать о ней, вернее обо мне и о ней, иногда доходил до картин семейной жизни, тем больнее было осознавать что эта вежливость, улыбки, какие-то добрые слова не несли в себе никаких обещаний и ничего серьезного - простой этикет общения, поэтому лучше уж вот такое равнодушие. Я проводил взглядом ее попку обтянутую шортами и с сожалением перевел взгляд на старое лицо заказчика , который вместе с шефом что-то увлеченно обсуждали, оказалось, Михаил уже поделился с ним новостью об отправке моей работы на конкурс , отчего заказчик возбудился пуще прежнего, оказалось , он коллекционировал свои победы на конкурсах: его дом нынешний дом являлся победителем какого-то новоблоковского конкурса архитекторов, это меня не удивляло , ведь за деньги в наших конкурсах красоты выигрывали натуральные уродливые старухи чье первое место проплатили спонсоры, в актеры пробивались бездарности, обладающие связями, так что, в Новом блоке побеждал не лучший, а тот, кто имел деньги и знакомства, так почему на конкурсах архитекторов должно происходить по другому? Потом я узнал , что и его квартира в Испании тоже одержала победу, но на этот раз в испанском архитектурном соревновании, вот тут вряд ли сыграли роль его деньги, все-таки европейцы старались не промышлять такими вещами, естественно он упомянул о своих авто : дорогих спортивных машинах специально переделанных под его вкус в иностранных фирмах, они тоже что -то там получили на автомобильных конкурсах, разумеется он уже присовокупил к своим победам и сад-бесконечность, что ж он имел на это право, идея и вправду оказалась хорошей. Еще раз просмотрев принесенные рисунки он просил меня, кое-что доделать, кое-что переделать, а кое-что и вовсе убрать. В итоге, когда он и шеф ушли осматривать место будущего сада , я как школьник остался доделывать работу и пообещал догнать их чуть позже, все равно судя по дотошности хозяина они там проведут много времени споря из-за сметы. В итоге я так погрузился в работу , что провел за рисунками часа два, и меня прервал приходи заказчика и Михаила. Когда они вошли я заканчивал последние штрихи , готовые картины можно было подавать заказчику , а краски убирать в портфель. Когда хозяин поместья рассматривал мои переделанные работы он казался крайне довольным , однако я не думаю будто они произвели на него такое сильное впечатление, скорее всего он хорошо поговорил с Михаилом. Контракт был подписан и сейчас нас здесь ничего не задерживало, мы распрощались и договорились держать связь через завхоза хозяина, который и будет отвечать за размещение материалов для сада, пропуск рабочих на территорию, подключение энергии для электрооборудования и прочие мелочи.
Вернувшись в город я первым делом зашел бар рядом с домом отпраздновать: во время перелета Михаил озвучил мне итоговую цифру контракта и она оказалась очень приятной, шефу удалось навязать клиенту еще несколько вещей из-за чего смета возросла процентов на двадцать. Был разгар дня и вьетнамский бар стоял полупустой, единственными кто в нем выделялся - два бармена ругавшихся на вьетнамском, хотя языка -то я не знал и возможно они обсуждали новейшие достижения термоядерной физике, махая при этом руками и потрясая кулаками. Однако, как только я подошел, им словно выключили звук, и я смог спокойной заказать пиво. Взяв холодный бокал я присел за ближайший столик, вытер пот огромным платком, и приложился к литровой кружке, холодное пиво плавно проскользило в мой пищевод, успокаивая слегка раскаленный, от длительного не употребления алкоголя, мозг. Мне казалось словно с каждым глотком в меня возвращается жизнь и бытие приобретало хоть какой-то смысл, и чем меньше оставалось пива, тем больше этого смысла копилось в голове: так происходило со мной всегда , в первые часы употребления алкоголя я как будто возвращался в свою молодость , в то время у меня имелось множество идей, планов, и самое главное - у меня имелись силы хотя бы попытаться воплотить их в жизнь. Во мне мельтешили мысли о работе, о девушках, о международной политике и все они казались гениальными и непогрешимыми: я находил возможность разрешения всех войн на земле, неожиданно понимал ключевые ошибки в своих отношениях с женщинами и понимал как их исправить, я с любовью вспоминал призы которые получали мои работы на архитектурных конкурсах, складывая и тасуя эти мысли я приходил к неизбежному выводу - жизнь прекрасна. Наступала расслабленность и моя депрессия уходила куда -то в подполье, где аки партизан пережидала приход численно превосходящих вражеских войск, она не уходила полностью и я чувствовал это, и хотя она не могла напрямую вмешаться в ход моих рассуждений, и задавленная алкогольными парами не имела возможности изменить течение мыслей, ей удавалось каким-то неведомым для меня образом портить мои мечты, насыщая их земной тяжестью, понемногу отравляя их реальностью, из-за этого , через некоторое время все мои веселые мысли начинали иметь горький привкус: больше они не порхали как бабочки наполняя меня радостью, а становились подобны тяжелым камням громыхавшим в полупустом кузове , они дробились под собственной тяжестью превращаясь в щебенку, мелкие камешки , а потом и вовсе в пыль - все исчезало и в конце концов моя голова становилась пустой. Вот ради этого момента я и пил, ради этого ничто, ради пустой головы, иронично конечно стремиться к ничто, обычно -то желают чего-то, кого-то, рвут ради этого жилы, а я губил себя ради ничего, жаль только, что это самое ничего не находилось в моей голове долго, обычно к моменту его появления я уже очень сильно напивался и поэтому мог наслаждаться им буквально минуты, десятки минут перед тем как окончательно отрубиться , и к тому же частенько я и не запоминал это ощущение, но если мне удавалось его поймать, то я был очень рад. Вот так я и провел несколько дней: либо напивался дома, либо сначала заходил в бар, с целью побыть среди людей, ощутить их присутствие, подслушать разговоры и хоть так получить социальный контакт, а уже потом возвращался домой. Тупое , почти животное состояние деградировавшего алкоголика, и мне оно нравилось, ибо чем больше и чаще я пил, тем меньше у меня оставалось забот: все уходило, и либо наступала расслабленность и отправленная депрессией радость, либо то самое ничего, но они оба гораздо лучше моих трезвых мыслей и моей жизни в целом.
Не помню точно в какой день я решил съездить на устричную ферму, вроде бы как раз накануне выходных, расписание Михалкова я уже знал и по выходным его машина почти всегда торчала во дворе, то ли он от нее отдыхал и предпочитал ходить пешком, то ли у него не имелось друзей и ему не к кому ехать в свое свободное время. Не важно какова причина, главное, его не будет на ферме, или рядом с ней: я боялся увидеться с ним вне двора, ведь он мог запомнить меня и удивиться, что же я забыл так далеко от дома, да еще рядом с его работой, вряд ли ему придет в голову заподозрить меня в чем-то , но у людей хорошо развиты инстинкты, пусть они уже почти и не обращают на них внимание, и встреча со мной его напряжет, заставит немного потревожиться и черт знает к чему это все может привести, поэтому я не хотел сталкиваться с ним где-либо кроме как во дворе. Перед субботой я почти не пил и ограничился парой литров пива, с хорошей закуской, а вечером меня развлекла очередная серия "Ледяного круга", на этот раз режиссер захотел порадовать зрителя чистым действием, не замутненным всякого рода рассуждениями, в эпизоде маньяк никого не убил, зато во всех подробностях показали массовую бойню которую развязали два накрокартеля в порту Анкориджа, здесь режиссер не погрешил против истины, после распада Альянса, именно Анкоридж стал центральной точкой перевалки наркотиков в Новый блок и далее на Ближний Восток: находясь у власти прогрессисты строго контролировали наркоманию, ее низкий уровень являлся их гордостью и доказательством превосходства нашего строя над их, дескать смотрите там за границей, все колются и глотают желая убежать от реальности, а у нас человек ничего такого не употребляет, ибо он всем доволен и постоянно радостен от осознания того, что он живет в самой лучшей стране. При этом они скромно умалчивали о высоком уровне алкоголизма, причем часто пили суррогаты, впрочем, это работало на статистику и показывало, что в Альянсе официальное употребление алкоголя на душу населения очень низкое и я думаю именно поэтому власти не очень активно боролись с самогоноварением и даже наоборот - поощряли. Достаточно вспомнить серию фильмов про варщиков алкоголя, сперва режиссер снял короткометражку про трех самогонщиков и собаку, которая прогремела во всех кинотеатрах , спустя год на экраны вышла переработанная и удлинена версия этой работы, здесь уже появились диалоги, выстроился сюжет, более полно раскрывались все герои, стало еще больше трюков и взрывов, хотя что могло так активно взрываться в лесу, в тайге, где нет электричество - решительно не понятно, но вот тем не менее. Всего за десять лет режиссер снял пять полнометражных фильмов о самогонщиках, после чего троица комиков то ли разругалась, то ли все они устали от однотипных ролей, в общем серия прекратила свою жизнь, но к тому моменту другие киноработники подхватили идею, и с одобрения Объединения на экраны кинотеатров стали выкидывать по десять-пятнадцать комедий в год, где так или иначе раскрывалась тема самогоноварения. На самом деле все это походило на натуральную рекламу варки алкоголя подполом, именно в таком ракурсе об этом писали газеты уже после крушения Альянса, и данное утверждение подкреплялось тем, что нелегальный алкоголь в Альянсе можно было достать везде: в посёлках, в деревнях, в больших и малых городах, распространителями являлись таксисты, водители общественного транспорта и конечно работники торговли. Доходы со всего этого являлись колоссальными и часть из них шла в милицию и чиновникам Объединения , а после того, как в 1990 г. Альянс закончился, многие из этих богачей оказались в очень выгодном положении поскольку скопили огромные нелегальные капиталы, и это позволило им во время приватизации скупить множество государственных активов. А теперь алкоголиков удовлетворяли вполне легально и статистика говорила: Новый блок буквально за пару лет выбился чуть ли не в мировые лидеры по употреблению. И конечно же стало проще и с наркотиками - появилось множество наркоманов, а источником всей этой дряни стал Анкоридж, раньше город кормил острова, а теперь слал нам отраву, вот такая эволюция. Поэтому не стоит удивляться, почему в этом холодном поселении окопалось много загорелых парней из стран Южной Америки и южных всеамериканских штатов , и естественно они друг друга постоянно убивали: колумбийцы венесуэльцев, чилийцы кубинцев, костариканцы гватемальцев - все против всех, именно это и показала очередная серия "...круга". В первые минуты показа напластали восемнадцать трупов, после чего полиция наконец-то соизволила прибыть, но, только для того, чтобы потерять убитыми восемь человек и кучу техники, которую наркобандиты изрешетили из тяжелого вооружения. Бойня привела к вводу в город национальной Гвардии, режиссер с большим удовольствием показывал солдат в полном обмундировании стоящих на каждом перекрестке и проверяющих все машины, которые вели латиносы; колесные броневики разъезжающие по подворотням; вертолеты проносящиеся на низкой высоте, и страх, много страха пришедшего в Анкоридж вместе с солдатами. Это удачно отражалось в игре черного и белого, зрителям подробно показывали как солдаты вытаптывали девственно черный снег превращая его в грязную, некрасивую кашу - их сапоги касались первозданной невинности и разрушали ее, вот такое плохо скрытое антивоенное послание . А братья всю серию носились за главарями банд, и пытались убедить их сдать виновных в перестрелке в порту, и заключить хотя бы временное перемирие, у них ничего не получилось и серия кончилась масштабной перестрелкой, в которой всех троих Феретти уже почти прикончили, однако в последнюю минуту прибыли гвардейцы и буквально изрешетили гангстеров, вместе с парой невинных прохожих. Не смотря на отсутствие сложных поворотов серия мне понравилась: режиссер даже экшен смог подать визуально красиво и зашифровать в картинке свои идеи и мысли, и я не сразу заметил восьмерки : настоль я оказался увлечен просмотром , но я все же их вычислил и уже после окончания "...круга" они некоторое время грызли меня, требую обратить на себя мое внимание, отчего я злился и все больше пил, я игнорировал их потому что мне просто нечего было им сказать, я не понимал зачем они мне нужны, к чему все это .
В субботу я встал не то чтобы свежим и отдохнувшим, но сегодняшнее похмелье было вполне терпимым и я не ощущал себя так, будто меня всю ночь проворачивали в фарш. Я ополоснулся в ванной, съел отваренное таро с парой кусков джерки, покурил, неторопливо пуская дым в пыльный и грязный потолок. Я смотрел на него и ни о чем не думал, просто отправлял струйки дыма вверх и глядел как они исчезают. Когда я вышел во двор стоял полдень, солнце вовсю отрабатывало свою задачу по обеспечению туристов хорошей и жарой погодой, во дворе ни единой души, люди либо пережидали самые жаркие часы у себя дома, либо уже укатили на какой-нибудь дикий пляж: местные редко отдыхали рядом с туристами, у нас имелись свои укромные места на побережье о которых знали только мы. Судя по такой погоде поездка для меня станет мегапотливой и я имею все шансы доехать до устричной фермы в виде лужи пота, но смотаться туда необходимо, чтобы оценить обстановку и прикинуть что к чему. Довольно глупое оправдание, но я просто не понимал, что мне делать и поэтому метался от одной точки до другой в надежде , что обстоятельства подкинут мне ответ. До устричной фермы можно добраться либо на автобусе, либо на электричке, второй вариант являлся для меня предпочтительней, ведь остановка поезда располагалась как раз рядом с участком побережья, где выращивали устриц. Я дошел до окружной железки и сел на поезд. Во времена Альянса за растительностью вдоль железнодорожных путей исправно ухаживали и подрезали когда надо, сейчас же у коммунальных служб Большого острова имелись более важные дела, например залатывать вечно текущий городской водопровод, поэтому деревья воспользовавшись шансом и совершили стремительный бросок к железке с целью ее захвата, в результате этого рейда пассажиры в поезде то и дело слышали как по стенкам и крыше вагонов лупили тяжелые ветки. Растительность еще не мешала езде, но мне казалось, что это вопрос ближайших пяти-шести лет прежде чем корни близлежащих деревьев начнут пробираться подл шпалы нарушая тем самым целостность железнодорожного полотна и если власти махнут на это рукой , то остров потеряет железную дорогу, которая станет еще одним заброшенным артефактом времен Альянса, как это произошло с Великой Северной Дорогой соединявшей карельские рудники и нефтяные поля Ненецка с богатым Норильском и далее с Транссибом . Сразу после смерти Второго, власти Альянса с истеричной быстротой выпустили заявление об экономической неэффективности Великой дороги и за полгода полностью ее закрыли, таким образом десятки крупных поселений и уникальный Норильск с его полумиллионным населением оказались своеобразными островами в бескрайней тайге, где естественно никто не хотел жить - север начал стремительно пустеть. Вряд ли нас постигнет такая же судьба если дорогу закроют, но это станет сильным ударом по экономике острова.
Я курил в тамбуре, рассматривая стремительно пролетающую мимо зеленую стену джунглей и временами бросал взгляды в вагон старясь угадать что же за люди едут со мной, с усталым стариком все ясно - он уже давно на пенсии, едет к родственникам, о том, что он ехал к родным говорила хозяйственная , тяжелая сумка в которой явно помещались какие-то банки, наверняка с вареньем, именно с такими гостинцами и приезжали к близким, если бы ехал в больницу на обследование, то не тащил бы такую тяжесть; на соседнем кресле сидела женщина в годах, не смотря на свой возраст она был очень подтянутой и жилистой, интересно , обычно в ее годы расплываются вширь, а эта сидит как аршин проглотила, может она бывшая спортсменка которая до сих пор немного тренируется или тренирует , но если и дает уроки, то не по какому-то модному спорту типа тенниса или гольфа: в частных спортивных клубах тренеры зарабатывают достаточно, чтобы не ездить в электричках. Имелась семейная пара с довольно спокойным дитем, все одеты очень бедно, но чисто, а рядом с ними помещалась парочка ханыг одетых и бедно и грязно, вот интересно, когда же наступает та грань, когда человек окончательно сдается и перестает следить за собой, за чистой своего тела, превращаясь в напрочь опустившееся существо. И вообще, эта грань является каким-то четким порогом, переступая который человек теряет часть себя, или это постепенный и незаметный процесс? Я смотрел на пьянчужек и гадал, когда же я дойду до их стадии и в какой именно день я задолбаюсь от жизни на столько, что мне станет плевать даже на вонь моего собственного тела, и как именно это будет? Что послужит триггером для этого ? Замечу ли я перемену в себе, или процесс деградации пройдет незаметно? Следом возник еще один вопрос: а почему я до сих пор не дошел до такого вот, почему я все еще прилагаю усилия с целью выглядеть сносно: мою голову, умываюсь, бреюсь, глажу одежду , стираю вещи, ради чего я продолжаю соблюдать общественный этикет? Сигарета сгорала за сигаретой , но я ни как не мог ответить себе на многочисленные вопросы, впрочем я подозревал об ответе, но так как , он мне никогда не нравился и даже звучал слегка унизительно, то я старался его игнорировать , он был очень резким и грубым: потому что я слабак, и никогда не могу довести дело до конца. Я просто слежу за девушками вместо того, чтобы трахать их; кинул камень в спину вместо того чтобы убить; бухаю напропалую упиваясь жалостью к себе, тогда как давным -давно требовалось прекратить все это и либо завязать раз и навсегда и начать жить, либо выброситься с десятого этажа и покончить со всем этим, но нет, я оказался не в состоянии доделать хоть какое-то дело. Я прокручивал в голове эти мысли, наверное в стотысячный или стомиллиардный раз, они не звучали каким-то откровением или тем более открытием ведущим к переменам, скорее они походили на яд который я добровольно принимал каждый день, он исправно отравлял мою жизнь, превращая ее в горькое варево давно вставшее мне поперек горло, но у меня не хватало сил пропихнуть его себе в глотку и либо захлебнуться, либо проглотить и переварить.
Устричные фермы располагались в большой бухте, они представляли собой деревянные решки брошенные на воду, на которые подвешены связки устриц росших в воде. Обычно в одной бухте находилось несколько ферм разных предпринимателей, эта же территория полностью принадлежала Михалкову, десятки гигантских решеток плавали по полукилометровой бухте, неся на себе килограммы драгоценной слизи стоившей в ресторанах бешенных денег. Вода здесь стояла неподвижно - бухта надежно прикрыта от океана невысокими холмами, охраны не имелось , но это-то и понятно, своровать устриц конечно можно, вот только их надо как можно быстрее опустить обратно в воду, иначе пропадут - значит для их перевозки требовалось очень дорогое оборудование, да и достать из воды огромную , тяжёлую связку и не повредить ее , являлось очень трудоемким предприятием, я полагаю: отдельные случаи кражи имели место, но вряд ли они являлись системными и поэтому постоянной охраны не имелось, хотя наверняка кто-то да приходил. Вот только мне от этого было ни тепло, ни холодно, ибо я не представлял, что мне делать со всей этой информацией и самое главное не приближало к ответу на вопрос: как же нагадить владельцу? Можно например слить в воду топливо, тогда бы бухта оказалась полностью отравленной , а урожай устриц погиб, но бензина или дизеля требовалась пара тон, а значит я бы оставил после себя кучу следов по которым меня могли вычислить власти, нет, вариант с отравлением воды химикатами не подходил. Я подумывал о том, чтобы ночью срезать устрицы, однако я не знал сколько там связок, на чем они крепятся, может там какие-то стальные нити, и тогда мне бы пришлось резать сами деревянные решетки , но издалека дерево выглядело достаточно прочным, и непонятно сколько бы мне пришлось пилить его. Я продолжал сидеть в кустах, и размышлять о диверсии, но в голову так ничего толкового и не приходило, задача казалась мне неразрешимой и неподъемной, в конце концов как можно сдвинуть с места такую махину? Как можно одному человеку поломать столько конструкций, порезать столько тросов? Как может одно маленькое существо , то есть я , сдюжить против этой громады? Я сидел и мучал себя этими вопросами, они обрушивались на меня подобно созревшим фруктам, падающим на дорогу перед пешеходом, они путались под ногами, заставляя менять маршрут, но куда бы я не пошел всюду находились эти мертвые плоды моего разума. Они застилали все обозримое пространство, не позволяя мне избегать себя, но это ничего мне не давало кроме пожалуй раздражения, я курил и курил, пока не добил всю пачку и подо мной не скопилась горка окурков, а ничего путного я так и не высидел, только пару раз увидел то ли сторожа, то ли местного идущего по своим делам. Можно было смело сказать, что моя поездка полностью провалилась. Я побрел по тропинке вверх, до шоссе, затем мне предстояло пройти некоторое расстояние до окраины города, машины иногда обдавали меня выхлопными газами и резкими, неприятными звуками работающего двигателя, каждый раз когда это слышал , я старался отойти еще дальше к лесу. Вот так , вжимаясь в землю я и добрался до окраины Кононовска, где располагалась станция электрички, однако быстро сесть на поезд у меня не получилось поскольку я вляпался в митинг ветеранов иракской войны: они плотной толпой расположились на тротуаре и на привокзальной площади, ощетинились как римский манипул плакатами, и слаженно принялись бомбардировать пространство своими требованиями о повышении пенсий, об улучшении жилищных условий, о пересмотре пособий по инвалидности и прочее и прочее в том же духе. Я протискивался через толпу людей одетых в песчаный камуфляж и пытался не показывать вида на сколько мне противны их циничные требования: смерть, насилие, разрушения, все это наши солдаты сеяли в изобилии во имя прогресса, и собирали соответствующий урожай из смерти и боли, опять же во имя прогресса, эти люди годами помогали воплощать в жизнь настоящий кошмар, и преданно ему служили, и это не делает их героями, а делает всего лишь служителями этого самого кошмара-войны. Если ты потратил годы своей жизни на усиление энтропии и приумножение хаоса, то в этом нет ничего заслуживающего уважения. Дорога через привокзальную площадь обычно занимавшая пару минут, в этот раз отняла у меня все пятнадцать, но в конце концов я достиг помещения вокзала и смог вздохнуть полной грудью. Был один плюс во всем этом: у меня уже не оставалось сил психовать из-за неудачной поездки на устричную ферму, мне стало просто наплевать на потраченное время и все мысли свелись к желанию поскорее оказаться дома, снять насквозь сырую от пота одежду , выпить, покурить и принять душ.
С самого утра воскресенья у меня было плохое настроение, вероятно сыграл свою роль омерзительно-прекрасный сон , я его почти не запомнил, скорее он остался со мной как смутное воспоминание, но я точно запечатлел в памяти прекрасное лицо незнакомой мне девушки, я гулял с ней по какому-то цветущему парку, там меня окружал невероятно пестрый набор красок, который не встретишь даже на нашем богатым растительностью острове, во сне имелся любой цвет или сочетание цветов, при этом они великолепно гармонировали между собой иногда превращаясь в пушистое белесое облако из расцветающих одуванчиков или в красное поле тюльпанов по которому мы с ней даже не шли, а буквально парили. Во мне засело чувство невероятного счастья и гармонии, мне казалось, словно я был на своем месте с человеком предназначенным мне самой судьбой, я смеялся глядя на бескрайние поля и сады, и ловил на себе ее взгляды полные восхищения и обожания, подобных в реальной жизни я конечно никогда не видел. Не могу подробно описать ее тело или внешность, но она идеальна, это я знаю точно. Идеальная девушка в идеальном месте. Возможно я каким-то чудом смог уловить эманации рая? Смог ощутить на себе частичку того райского чуда, к которому приобщаются люди после смерти? Но почему я ? Уж точно не за мои многочисленные добрые дела, я прекрасно понимаю, что плохого натворил больше чем хорошего, так за какие такие заслуги мне позволили вкусить этой неги? Или это не за заслуги, а в качестве наказания: меня таким образом подразнили, как дразнят кошку игрушкой которая никогда ей не достанется, вот так же и со мной, мне предъявили картину рая, и после, выкинули меня оттуда , желая показать чего я буду всегда лишен. Не знаю, нет смысла мучить себя вопросами , но и не мучить не получалось, ибо пейзажи нарисованные во сне сильно меня взбудоражили, они вцепились в меня как лиана в ствол дерева, не желая отпускать даже после пробуждения. Вот ведь странно, как могла настолько нечеткая, неконкретная картина произвести на меня такое сильное впечатление? Ладно бы я злился из-за чего-то понятного, видимого, а здесь скорее одни ощущения , правда ощущения сильные, берущие за душу , из-за них мне стало еще сложнее переваривать текущую реальность: с самого утра, чтобы я не делал, все вызывало омерзение своим несовершенством и неуклюжестью, каждая вещь, каждое движение лишь раздражали меня, даже первая за день сигарета не порадовала дымом , а вызвала натужный кашель от горячего воздуха, а пиво казалось невероятно горьким и противным. Все, что меня окружало представлялось мне сейчас крайне жалким и недостойным внимания, требовалось сделать что-то , что вырвет меня из этого порочного круга, даст новые, более сильные эмоции, потому что мысли о прекрасном буквально мучали меня своим совершенством, истязали недостижимым идеалом.
Сигарета сгорала за сигаретой, окурки копились в пепельнице, за окном постепенно разгорался новый день, птицы во всю щебетали делая легкий морской бриз еще более освежающим. До меня доносился шум деревья, шелест листьев периодически складывался в какую-то необычную мелодию, длившуюся не больше пары секунд, после чего направление ветра менялось и начиналась новая композиция. Я старался выдавить из памяти проклятый сон и заполнить пустое место вот этими знакомыми явлениями, пусть они и было не таким ярким как увиденное во сне, но это хоть что-то, хоть что-то помогающее мне очиститься от того прекрасного мира. И в этот момент, где-то на краю сознания появился портрет того самого хозяина устричной фермы, он начал крутиться вместе с другими картинками этой поганой реальности, однако постепенно он стал занимать все больше и больше места требуя к себе все более пристального внимания. Пять минут назад я и не думал об этом человека , а вот теперь он стал занимать все мое сознание, он как будто олицетворял собой всю убогость моего бытия, всю его несуразность и злобную глупость лишённую хоть какого-то рационального начала, словно природа являлась биомеханической мясорубкой обреченной бесконечно прокручивать в фарш все живое, только для того, чтобы наново лепить из него новую жизнь, которую тут же засовывала в жерло мясорубки. Я смотрел на его тупое, злобное лицо лишенное какого-либо выражения, и понимал: эта морда не просто так всплыла в моей голове, недавно я ныл будто не могу совершить поступок, что я ничего не могу довести до конца и не способен на решительное действие, ну что ж, вот он шанс, пожалуй это самый идеальный вариант чтобы врезать по всему этому неправильному миру, который мучает меня своим несовершенством и несостоятельностью. Мне требовалось нечто, могущее прогнать ту картинку из сна и выгнать из моего сознания эти сладкие воспоминания, что ж, вряд ли я смогу полностью стереть ее из моей головы, но я в состоянии уменьшить несовершенство всего окружающего посредством изъятия из него несовершенного человека, и тем самым я пусть немного, соединит мой мир с увиденным идеалом, фактически я совершу поступок который не отдалит меня, а приблизит ко сну, пусть на микрон, пусть на миллиардную долю миллиметра , но приблизит. Приняв это решение я внезапно успокоился, мои руки перестали трястись, а сознание наконец-то прекратило прокручивать в голове прекрасные ощущения из того райского мира, я осознал, что конкретно мне нужно делать , понял что мне требуется не бежать от прекрасного , а наоборот , я должен приближаться к нему. Это был шаг к осознанию простой истины: мне уже давно требовалось встряхнуть себя , прекратить от всего бегать, скрываться , а наоборот, нужно научить брать то, что я хочу. Странно ,почему же раньше я не видел настолько очевидной истины, которая лежала на поверхности, в самом деле, зачем бежать от красоты и совершенства, ведь их и так очень мало в мире, не разумней ли попытаться удержать все это в себе или сделать так , чтобы этого стало больше, или хотя бы, если уж не остается ничего другого, то попробовать уменьшить несовершенство и таким образом сделать мир более идеальным. А я выбрал самый простой путь и убегал в свои кошмары, селился в них, будто считал себя недостойным лучшей жизни. Сколько же раз я видел вот такие совершенные миры, совершенных людей буквально плескавшихся в счастье и не мог понять, что я тоже этого заслуживаю, что я не лишний в этом мире, а точно такой же, как многие и я заслуживаю своей порции счастья. Вот такая примитивная правда открывшаяся мне благодаря одному сну и одному человеческому уроду, обваривавшему птиц.
Весь день я провел как в тумане плохо осознавая, что же я делаю, даже самое примитивное и привычное действие вроде выпивки, выкуривания сигареты иногда вызывали у меня натуральный ступор: я застывал с биди у рта словно, не понимая, как я оказался в таком положении и что делать дальше, такое состояние продолжалось не очень долго, может быть пару секунд, но зато случалось очень часто. Мне кажется мой мозг отчаянно пытался отключиться и не продолжать линию размышлений, начатую ранее, он не желал, чтобы я додумался до чего-то нехорошего, да я и сам честно говоря не очень этого хотел и поэтому старался отгонять все мысли подальше. Вот так и выходило, что общими усилиями моего сознания и подсознания я все время выпадал из текущего ритма жизни. За день я переделал кучу работы, которую вечно откладывал: погладил белье, перестирал одежду, вымыл полы, сменил половик перед дверью на новую тряпку - впервые за пять лет, даже протер веником потолок, вычистил холодильник, как мог вытряхнул в окно матрас. Запыхавшись я садился перед окном и глядя на чистое синее небо, иногда перекрываемое пальмовыми листьями, и прикладывался к новой бутылке пива. Я просто пил и тяжело дышал. А потом продолжал. Так я протянул до вечера, но он все-таки настал и настала пора выбирать, что мне делать с открывшейся мне правдой, как использовать это знание не абстрактным образом, а конкретным, прикладным : нельзя бесконечно убегать от пришедшего понимания и с ним требовалось что-то делать. Новообретённое осознание жизни буквально таранило мой мозг, визжало, требовало чего-то , вынуждая меня прилагать колоссальные усилия по его сдерживанию, а вернее по игнорированию, черт возьми, обретя правду я вместо того, чтобы радоваться, испугался и попытался трусливо спрятать голову в песок, желая забыть все, находящееся у меня в голове, но так больше не получится, никогда не получится, ибо я уже переменился и это, я тоже отчетливо понимал. Очень медленно оделся , также медленно зашнуровал большие кеды, несколько раз застегнул и расстегнул рубаху - мне постоянно казалось что я одел ее косо, потом я стоял перед зеркалом и смотрел как пятна пота растекаются у меня подмышками, все из-за того , что я страшно запыхался от дневной работы и от перевозбуждения. Борясь с неохотой , со страхом я медленно полз в сторону его квартиры, я не понимал или не желал понимать, что я там буду делать , оттого мне становилось еще страшнее , это было и вправду жутко: не осознавать себя, своих устремлений и желаний и словно полуослепший покорно брести к месту где нужно что-то да делать, что-то да сотворить, вот только как делать если не до конца понимаешь чего именно хочешь? Или не хочешь понимать?
Я протащился по двору до его машины, долго вглядывался в нее словно надеясь прочитать на металлическом теле подсказку, но так и не дождался - машины не осчастливила меня таким подарком. Значит он дома. Я подошел к его подъезду, остановился и начал пялиться на дверь, потом снова подходил и снова замирал: чем ближе я подходил к ней, тем меньше у меня оставалось сил, словно кто-то вытягивал их из меня, подобно тому как выпивают через соломинку коктейль. Мне стало трудно дышать, и некоторое время я буквально задыхался, поэтому мне пришлось присесть на лавку у подъезда. Вдох-выдох, успокоиться. Да, это не спонтанный удар камнем по голове, а осознанное действие и его оказалось труднее осуществить, даже не смотря на ударную дозу алкоголя. Легко мне было сидя там , в доме рассуждать о совершенстве или несовершенстве, планировать что-то, придумывать умные обоснования для поступка, а вот сейчас, в двух шагах от цели я больше ни в чем не был уверен, ну и что, что я убегаю от совершенства, прячусь от него как муха от газеты , все так делают, прячутся в своих фантазиях, убегают в книги или бухают напропалую понимая, что их дерьмовая жизнь с каждым годом станет лишь еще более дерьмовее, и ничего живут, иногда даже смеются. Вон, у нас в институте в бытность Альянса на низовых должностях работала куча людей с волчьими билетами гарантирующими им отсутствие продвижения по карьерной лестнице: некоторым потому что их родители оказались предателями родины, другим из-за того, что их родители проживали на оккупированных территориях, третьим потому что их родичи попались на взятках или других особо тяжких преступлениях, в общем, Альянс перекрыл куче людей возможность подняться на верх , тем самым обрекая на вечную работу на низовых должностях, без возможности реабилитации, просто потому, что им не повезло с родней, а некоторым с друзьями, и что? И ничего, люди жили, заводили семьи, отгуливали отпуска, праздновали на работе дни рождения, спивались, но как-то доживали свой неказистый век. А я? С чего я взял, будто мне необходимо что-либо предпринимать ? Кто я такой чтобы что-то делать, с чем-то там бороться? И в этот миг в моей голове всплыли изображения всех тех девушек, на которых я мог лишь смотреть, на их лица и тела, которые я мог ощупать разве что глазами, вспомнил их улыбки, смех, их радость, я снова увидел это совершенство, навсегда закрытое для меня мною же, ведь я считал себя недостойным их, и я разозлился, разозлился и на себя, и на этого урода что сейчас спал на верху, в самом деле почему я должен страдать? Почему я вообще выбрал это страдание и бесконечные стенания по недостижимому идеалу, почему я плакал по нему, и думал, что не могу его получить если на самом деле я мог, мог хотя бы косвенно приблизить его посредством уничтожения в своей жизни всего неидеального. К тому же я уже так делал , и не раз и не два - с растениями, когда уничтожал местные виды и сажал инвазивные, ведь таким образом я тоже боролся с несовершенством флоры островов, меняя ее на более лучшую, лишенную прежних недостатков, так почему бы не расширить эту борьбу до людей? Уменьшить несовершенство и приблизиться к идеалу. На этой мысли я докурил сигарету, пару раз громко вздохнут и выдохнул, и вошел в подъезд.
Подъем по лестнице казался мне бесконечно долгим, а каждая ступень представлялась гигантской вершиной покорение которой стоило мне немало сил. Я шел и шел вверх, и казалось, что это никогда не кончиться, но разумеется все было не так и в реальности я довольно быстро поднялся на нужный этаж. Дверь в его квартиру казалась и знакомой и незнакомой , я не раз был тут и изучил каждую черточку этой деревянной , коричневой двери - в цвет входа в подъезд, но сейчас в ней появилось нечто новое, неизведанное мне, словно дверь превратилась в нечто большее, чем обыкновенная перегородка в квартиру, она словно напиталась смыслом, стала в некотором роде символом вхождения в новую жизнь и теперь мне требовалось разгадать этот тайный смысл и получить право на вход, но я все еще боялся это сделать, я боялся признаться себе в том, что же именно мне нужно было сделать, дабы войти в эту новую жизнь и поэтому я просто стоял. Не знаю сколько я так провел времени, но из оцепенения меня вывел звук открывающегося замка, кому-то приспичило посреди ночи выйти на улицу, это подстегнуло меня, ибо на секунду мне показалось словно человек из квартиры выходит не куда-то по своим делам, а идет за мной, идет с целью схватить меня, забрать к себе в темноту и осудить за мои намерения. Мне стало страшно, сердце забилось и даже на секунду почудилось будто ночь вокруг меня начинает сжиматься, желая стиснуть меня посильнее, и теперь дверь в квартиру представлялась мне спасательным кругом, я торопливо достал отмычку, сунул ее в замок и в два приема открыл, к счастью у меня хватило ума отворять дверь неторопливо, постепенно, дабы не допустить и малейшего шороха или задеть какую-то вещь, забытую хозяином на полу. Раздвинув щель, невероятно узкую для моей комплекции, я даже не протиснулся туда, а влился подобно тому, как вода выливается в дыры. Войдя внутрь я прикрыл дверь и обратился в слух, я ощупывал темноту и одновременно пытался охватить весь объем квартиры, дабы разом услышать все что здесь происходит. Темнота казалась мне живой, дышащий, действующий, из каждого уголка что-то доносилось, что-то ощущалось, что-то чувствовалось - страх навалился на меня с новой силой, дыхания не хватало, я прислонился к двери, она была неплотно закрыта и я слегка провалился назад, и , как мне показалось невероятно громко стукнулся головой, это немного привело меня в чувство.
Света от уличных фонарей было очень много и из прихожей я отлично видел силуэт кухонного стола и громаду холодильника , там явно никого не было. Впереди меня ждал короткий коридор и две комнаты наполненные темнотой. Острожными , скользящими шагами , я пошел вперед, дверь в спальню стояла открытой, я прижался к косяку и острожное заглянул внутрь, я еще никогда в своей жизни не подглядывал за спящим человеком, но ничего необычного я не увидел: кровать, одеяло, а под одеялом на боку лежало тело. Белая ткань одеяла поднималась в такт его дыханию, доносился сап и ничего более. Стало даже немного обидно, я столько часов психовал, обливался потом от страха, задыхался от волнения , чтобы достичь вот этого? Чтобы оказаться в такой вот абсолютно бытовой ситуации лишенной хоть какой-то таинственности, какой-либо ауры загадочности? Я стоял , наполовину спрятавшись за дверным косяком и смотрел на эту тушу пытаясь ответить себе на очевидный вопрос: чего я хочу добиться? Действие должно иметь смысл, пусть даже не очевидный и неявный, но все-таки должно, так что же мне было нужно в его квартире? Какое такое, пусть неочевидное, действие я должен совершить, чтобы добиться поставленной цели? Я выхватывал роящиеся в голове мысли по одной, разматывал их, и пытался сплести из них внятный узор смыслов, однако у меня ничего не получалось, все мои идеи немедленно рассыпались стоило мне только отвлечься от них, после чего я снова оказывался перед этой огромной горой ниток-мыслей. Иногда, впрочем, мне удавалось составить вполне прочные и крепкие мысленные построения, вот только все они были черного цвета, и от них несло трупной вонью, поэтому создав их я немедленно рвал свои творения. Впрочем, даже уничтоженные они все равно оставляли после себя заметные след в моем сознании, подобно крючочкам они цеплялись за мой мозг, не отпуская его до конца. Один крючок, два, десять, и вот уже я оказался плотно захвачен целой сетью , эти мысли являлись крайне стройными, простыми, ясными, в них не имелось ни единой недосказанности, все предельно четко и понятно, и страшно. Как я не пытался отметать их как глупые и нелепые, но против логики не попрешь, и постепенно я начал сдаваться им, я стал думать, что глупо сопротивляться очевидному, и тем более глупо бежать из его дома, когда я уже столько проделал, надо было лишь найти молоток , или гирю , или нож. Ноги привели меня на кухню, я присел на стул: конечности с трудом меня держали , а дыхание являлось таким громким словно я зараз пробежал десять марафонов, я старался дышать глубоко , но тихо. Ужасно хотелось курить. Затем я начал обшаривать шкафы, в первом - ничего, во втором тоже ничего, а вот в третьем я нашел молоток, его полированная рукоять удобно легла в правую руку, я слегка постучал им о свою левую кисть и тяжесть металла меня успокоила. Через пару долгих минут я оказался у дверного косяка и снова уставился на него, только в этот раз у меня в руках находился молоток. Мне оставалось лишь подойти и нанести пару ударов, чтобы очистить мир от этого убого несовершенства, от этой вонючей накипи которая все портит. Шаг, еще шаг, мои шаги были очень маленькими, едва заметными, вероятно улитка и то шла быстрее меня, однако я постепенно подбирался к нему, подбирался и как ни странно успокаивался: чем ближе становилась моя цель, тем очевиднее и безальтернативнее виделось мне окончательное решение моей проблемы. Я уже нависал над ним, когда он принялся кашлять, он дохал очень натужно, очень громко, словно пытался выхаркать свои легкие, впрочем, все на самом деле могло быть и не так , а звук кашля увеличили мои напряженные нервы, однако в этот миг меня осенило, что на самом деле уничтожить его можно не молотком, а болезнью. Естественно болезнь, как я мог не подумать о таком очевидно варианте? Ведь убийство оставит кучу с следов, а болезнь, что болезнь? Кто будет ее расследовать? И снова озарение: а что если болезнь уничтожит не его, а его бизнес? С чего я вообще взял будто мне нужно кого-то уничтожать физически, зачем какие-то убийства и прочие ужасы, когда можно растоптать человека , лишив его денег и перспектив. Именно так все и надо было сделать с самого начала, именно этим и требовалось заняться, когда я приехал на устричную ферму - искать возможность разорить этого Михалкова и оставить его ни с чем. От облегчения я чуть не выругался в полный голос, и с трудом одернул себя.
Уходил из квартиры я гораздо быстрее чем входил и только спускаясь по лестнице до меня дошло, что я все еще держу молоток в руках, подумав я решил не возвращаться, а позже выкинуть молоток где-нибудь подальше. Выйдя из его подъезда, я буквально побежал к своей квартире, со стороны это выглядело странно, потому что, не смотря на прилив энергии, мои мышцы на ногах очень сильно ослабели от длительного перенапряжения, отчего я двигался путанно: ноги мои временами подгибались и меня вело то влево, то вправо. К счастью я нигде не навернулся, и успешно добрел до лестницы в моем подъезде, где ухватился за поручень, подъем вверх прошел относительно легко. Зайдя в квартиру я кинулся на кухню, достал пару пива, вскрыл первую банку и прикончил ее, пару раз я подавился и пиво облило мою рубаху, однако меня это не сильно огорчило, ведь я праздновал свою победу. Закурил. В этот раз дым был сладок и приятен, просто-таки невероятно приятен. Я сидел прислонившись спиной к стене, смотрел в ночное , темное небо, где сияла пара ярких звезд, в детстве я ходил в астрономический кружок при школе, где мы изучали принципы движения планет, устройство Солнечной системы, разучивали названия всех видимых светил, а для закрепления материала мы то и дело выезжали в огромные обсерватории построенные высоко в горах на безлесных , каменных плато. Безоблачной ночью там даже без телескопов можно было увидеть огромное количество звезд, весь небесный купол оказывался усеян этими яркими бриллиантами, обещавшими нам новые миры, новые приключения, новые горизонты для покорения. Помню как мы сидели у костра, смотрели вверх и грезили что когда-нибудь, но обязательно при нашей жизни, мы отправимся туда и откроем для человечества новые миры, в которых люди смогут поселиться и начать новую, правильную и прогрессивную жизнь. И это не являлось результатом пропаганды, просто мы были мальчишками, и нам хотелось приключений подобным тем, что переживали герои времен Великих географических открытий открывавшие новые цивилизации и привозившие домой огромные сокровища, только перед нами вместо новых континентов, открывались целые планеты с незнакомой жизнью и с огромным количеством загадок. В звездах помещалась та самая загадка, которой не имелось в нашем обыденном и скучном существовании, в них находилась тайна, интрига, а что еще надо мальчишкам? Тогда я выучил наизусть все названия созвездий, правда теперь я все забыл: и имена звезд, и мечты, сейчас передо мной висели лишь бледные , едва видимые звёздочки, которые изо всех сил боролись со световым загрязнением и явно проигрывали этот бой. Допив вторую банку, я достал еще пару, прошел в комнату, лег не раздеваясь на матрас и принялся неторопливо пить , представляя на потолке то, чего так и не увидел на небе.
Утро началось со звонка шефа, он обрадовал меня скорым началом работ в саду-бесконечности, это в общем-то было неплохо, поскольку мне пока не хотелось заниматься уничтожением устричной фермы, а наоборот, имелось желание отвлечься от всего связанного с этим уродом. Пока мы говорили я записал главные вводные: дату начала работ и контакты завхоза поместья, также мне требовалось сегодня днем подъехать в контору и снова пробежаться по списку растений, которые мы собирались высаживать, это не лишний шаг: лучше все несколько раз проверить, чем потом, окажется что мы либо заказали больше чем надо, либо наоборот, и то и другой приводило к убыткам и к задержкам стройки. На прощание я промычал что-то ободряющее: кажется, во время беседы Михаил жаловался на болезнь детей, и повесил трубку. Надо идти бриться, и мыться, дабы не вонять в транспорте как бездомный. В нашем офисе я провел один из самых скучных часов своей жизни: мы с шефом сидели и сверяли огромный список деревьев, кустов, семена трав, а потом обсуждали уже сверенные данные, потом снова прикидывали правильно ли мы распределили растения, потом опять искали где бы сэкономить, а с другой стороны ненавязчиво увеличить смету. Домой я вернулся под вечер и случайно, потому что не особенно хотел, включил очередную серию "...круга" , в ней снова сосредоточились на убийствах девушках и знаке "восемь", если раньше женщину просто били и насиловали, то на этот раз у женского трупа оказались отрезаны пальцы, естественно восемь пальцев, она умирили очень долго и очень мучительно. Всю серию братья устало бродили по городу в который пришла весна, эта грязь, чернота, мутная вода лишь подчеркивали текущую победу зла, ибо добро пока никак не могло победить . После окончания серии у меня разве только глаз не задергался, все эти намека начали безумно напрягать , их имелось очень много однако непонятно куда их следовало засунуть, я даже несколько раз вслух произнес "восемь" и "десять" в надежде что после этого, что-то да произойдет, но нет, мир остался прежним, а я все также был пьян и зол. Какая же это глупость: какие-то цифры, какие-то знаки, какие-то шифры, кто-то что-то мне пытается сказать, но если он такой могучий, то почему же не скажет прямо, к чему все эти загадки? Почему вообще в сказках и в мифах высшие силы никогда ничего не говорят герою прямо , а предпочитают вещать намеками, знаками, символами, к чему такое поведение? Это делается намеренно или эти силы не могут работать на полную мощность в нашем мире? Если намеренно, то зачем? Это своеобразный тест на интеллект, простая забава с целью скоротать время? А если высшие силы не в состоянии говорить прямо, то, почему? Что может их ограничивать в нашей вселенной? Вопросы копились во мне подобно тому, как вода в реке поднималась во время ливня, они уже переливались через край заставляя меня захлебываться в них, но откровение так и не приходило, я лишь задыхался от них и все - это походило на какое-то изощренное издевательство, или же я что-то упускал, какую-то подсказку указывающее мне на решение проблемы. Я пил, курил, снова пил, загружая в себя алкоголь я с каждым глотком надеялся родить решение или наконец-то отключиться. Однако сознание продолжало интенсивно работать, перекатывая в голове цифры восемь и десять- абсолютно бесполезное занятие, тем не менее остановиться я не мог, так уж устроен мой мозг: если он видел проблему, то занимался ей до тех пор, пока не находил решение, пусть даже и не такое на которое я рассчитывал. Измордовав себя до полусмерти, я лег спать. На следующий день я сходил в библиотеку и написал знакомым просьбу поискать для меня несколько экземпляров азиатских устриц - это хищники, питающиеся обычными устрицами, которые выращивают для еды. В принципе этого добра хватало по всему миру, поэтому я не сомневался, что они их найдут, однако моя просьба могла вызвать вопросы: все старались избавиться от них, а я наоборот хотел приобрести.
Еще через два дня мы с шефом отправились в поместье, чтобы начать работы в саду-бесконечность, Михаил специально снял мне квартиру в Гарьевске. При переезде я взял с собой довольно скромный чемодан с рубашками и брюками: я не собирался особенно много красоваться в этом туристическом городе, ведь на долгие недели моей основной одеждой станет строительная спецовка. Пожалуй, единственной радостью в поместье стало наблюдение за стройной дочерью хозяина, я то и дело натыкался на нее загорающую без верха или вообще голую во множестве мест вокруг дома, то ли она специально демонстрировала свое красивое тело, то ли ей было просто плевать на окружающих слуг типа меня или домработников, то ли все вместе. Пару раз она устраивала вечеринки которые я видел краем глаза: куча молодых парней и девчонок, все как на подбор стройные, кто-то красивый, а кто-то симпатичный, но ни одного непривлекательного, словно она отбирала друзей именно по внешним критериям, хотя почему "словно" наверняка так и был: дочь хозяина хотела видеть рядом с собой только красивых спутников, и благодаря своим деньгами и эффектной внешности она могла себе такое организовать, могла создать для себя идеальную вселенную, где живут только привлекательные и успешные люди, в которой нет грязи и бедности. Богачи просто боялись обычных людей и мира в целом, поэтому они стремились убежать от него и цари древности при создании роскошных дворцов с гаремами, руководствовались примерно такими же желаниями: построить для себя более совершенный мир, в котором поместиться только то, что хотят они : женщины, сады, много вина, вкусной еды, и самое главное - никакой уродливой реальности, или минимальное ее присутствие. Человек получив огромные средства и власть, чаще всего стремиться не переделать мир к лучшему, а хочет отгородиться от мира - создать для себя этакую капсулу , в которой он сможет жить не соприкасаясь с остальной вселенной. Вот поэтому-то она и игнорировала и меня и моих роботяг, она просто не хотела замечать нас, как мечтает не видеть тараканов житель загаженной трущобы, вот только у этого нищеброда не возможности это сделать, а у нее есть. Что ж я могу понять и ее и царей, имей я деньги, я бы тоже постарался сварганить для себя отдаленное поместье подальше от человеков, однако такой роскоши я себе позволить не мог. Странно, что на вечеринках, где она усиленно потребляла алкоголь я не подловил ее даже на поцелуе с парнями или с девушками, она вела себя достаточно раскрепощенно, открыто, дружелюбно, однако сохраняя дистанцию с людьми, мне было трудно понять причину такого поведения, вероятно у нее уже имелся парень, который сейчас находился далеко от нее, или ей никто не нравился из окружения, или у нее наличествовали половые партнеры вне ее круга общения- словом вариантов имелась масса.
Мой сад рос медленно, во всех смыслах, деревья и кустарники вытягивались к солнцу не спеша, дорожки прокладывались неторопливо, беседки строились вполсилы, короче говоря мы как могли тянули время, чтобы увеличить смету. Завхоз это прекрасно понимал и подгонял нас в меру сил своих легких и в рамках контракта, правда получалось это у него плохо, потому что при составлении договора шеф специально внес множество весьма туманных формулировок относительно сроков окончания работ, что позволяло нам постоянно сдвигать их вправо и увеличивать смету. В другого рода специальностях такой финт трудно провернуть, а вот в работе с растениями - вполне, это получалось благодаря тому, что природу очень трудно контролировать, в отличие от постройки дома или ремонта автомобиля, и поэтому практически невозможно давать конкретные временные промежутки исполнения той или иной части плана: растение может не прижиться или прижиться, но плохо, или прижиться хорошо, но внезапно завянуть, в общем, тут ничего предсказать нельзя и от этого, нам давалась большая свобода во время работы, который мы во всю злоупотребляли. Мне не мучала совесть относительно откровенного обмана заказчика, я не считал себя чем-то ему обязанным, пусть даже он и платил мне деньги, возможно это являлось результатом альянсовского воспитания: всю жизнь нам говорили, что деньги - это ничто, а прогресс - все, и всеми силами мы должны приближать этот новый мир, отбросив в сторону личные желания и амбиции. В итоге из нас и воспитали непонятно что, мы не умели трудиться за зарплату, потому что не особо ценили материальное: жилье давали бесплатно, работа имелась для всех, все люди жили примерно одинаково и ни у кого не было стимула к улучшению своей жизни, к материальному накоплению, просто потому, что все это некуда и не на что тратить, в итоге мы так и не научились достигать поставленного результата, поскольку этот результат - прогресс, о котором талдычила пропаганда изо всех щелей, являлся еще более эфемерным чем пустынный мираж и мы просто не могли понять, ради чего же мы трудимся.
Так что я не умел работать ни ради денег, ни ради цели, меня вообще ничего не вдохновляло и не стимулировало, ну кроме разве что дочки хозяина, вот ради нее , ради ее упругой , круглой груди, которую всегда было отлично видно, поскольку, если девушка не загорала топлес, то постоянно носила летние платья без нижнего белья, я и приходил. Иногда я по десять, пятнадцать минут торчал в кустах и смотрел как она загорает, ощупывал взглядом каждой сантиметр ее гладкой , загорелой кожи. А потом снова возвращался в своей потный мир стройки наполненный шумом, криками, руганью, пылью, мраморной крошкой, кустами , деревьями, землей, удобрениями, водой и прочими подобными, преимущественно некрасивыми вещами. Мне не светил тот, ее мир, однако надо отметить , что ее желание скрыться от реальности вот в такой вот сказке - не самый лучший вариант, иллюзия и есть иллюзий, она всегда хрупка и ненадежна, потому что создана намеренно с напряжением сил, ибо для создания завесы нужны и материальные и психологические ресурсы: материальные, чтобы построить мирок, психологические, чтобы постоянно воображать будто он единственный, а значит рано или поздно она порвется там, где тонко. Что ее порвет? Смерть родителей или друзей, разорение, катастрофа, болезнь? Да что угодно, ведь сколько не строй себе роскошный мир в отдалении от людей, до конца от мира не убежишь и более того, он - тот мир, больше и сильнее. Однако все они пытались это сделать: они упорно создавали эту самую параллельна реальность как будто надеялись, что рано или поздно она станет единственно настоящей , а прочий мир навсегда оставит их в покое. И естественно я очень хотел туда, всей душой: стоять посреди вечеринки, выпивать, смеяться, любоваться молодыми , красивыми телами, трахаться напропалую - не жизнь, а сказка, и вправду сказка.
Однако у меня имелись другие половые партнеры, в метафизическом смысле: мои рабочие и мой труд, ведь даже не смотря на отлаженный график работы, на распланированные поставки, что-нибудь да шло не так: то нам присылали не те виды кустарников, то совсем иные семена трав, то рабочие копали больше чем надо, а иногда и меньше - последнее кстати случалось гораздо чаще, то завхоз начинал вставать в позу, желая напомнить, кто тут главный и запрещал проводить какие-то работы и тогда приходилось звонить Михаилу , дабы он все разрулил, то начинался такой жуткий ливень, что стенки выкопанных для растений канав обрушивались и приходилось перекапывать все заново. Вечерами я приезжал в свою квартирку под Гарьевском, доставал ледяное пиво из холодильника, садился я на балконе откуда открывался вид на военную базу и море, медленно отпивал глоток за глотком ощущая как меня охватывает расслабленность, предвещающая где-то вдалеке, то самое небытие, я курил и смотрел на закат , который каждый раз радовал меня новыми сочетаниями красок. Мне так хотелось научиться искусственно вызывать это состояние не мысленния, не думания, не чувствования, чтобы по собственной воле научиться отключаться от мира погасив все эмоции, которые меня с ним связывали, да, это такое же бегство от реальности как и у богачей, только они хотели убежать в искусственно созданную негу, заменив боль реальности бесконечными удовольствиями, а я - в ничто, в эту абсолютную упокоенность, в которой мир уже надо мной не властен и , где нет ни хорошего, ни плохого, где нет ничего земного, а есть бесконечный совершенный покой, но покой не земной, которому свойственны чувства типа расслабленности, лености, а покой абсолютный и законченный, этакая Нирвана, или слияние с Богом. Очень амбициозная задача. Вечером или ночью я засыпал в пьяном забытые, иногда прямо на балконе, утомленный этой напряженной борьбой за достижение моей крайне трудной цели. В свободные дни я ездил в город, чтобы проверить электронную почту и в итоге договорился с парой людей о поставке тех самых азиатских устриц за приемлемые деньги. Теперь оставалось дождаться момента прибытия посылок на пункт международной компании по доставке грузов, забрать их и рассыпать в бухте.
Как-то буднично прошел финал второго сезона "Ледяного круга" в котором братья Феретти поймали убийцу-восьмерку, ими оказались близнецы, которые в действе любили шалить и меняться местами, постепенно их забавы стали более жестокими отчего страдали все жители маленькой деревни в Аляске: они сжигали или резали домашнюю скотину, причем во время убийства один из них всегда оставался на людях, и назывался именем брата, который в это время мучил животных, так что когда жители деревни находили очередной труп, то они не могли понять, кто же во всем этом виноват из-за чего они вынуждены были отпускать братьев. Их отец - запойный пьяница, в качестве наказания , и просто ради забавы, лупил братьев, до тех пор, пока не выбил одному из них глаз, после чего сел в тюрьму, а мать сдала их в приют, где они и воспитывались до совершеннолетия. В приюте они не бросили своих мерзких дел, просто стали боле скрытными, вдобавок именно там они и совершили свое первое убийство -задушили здоровенного парня, главаря местной интернатовской банды. После того, как они ушли из интерната, они унаследовали кое-какую собственность уже умерших родителей, перепродали ее, купили квартирку в Анкоридже, устроились медбратьями в госпиталь, именно здесь они осознанно похитили и убили женщину, близнецы увезли несчастную в заброшенный дом своих родителей в деревне , связали, насиловали, а в перерывах между актами, заходили в комнату по одному и требовали от жертвы угадать какой из братьев перед ней, если она не угадывала , то ее били. С каждой новой девушкой забавы становились более жестокими и на очередной женщине они попробовали новинку: отрезать пальцы и части тела за неправильный ответ. Вот так они и убили пятнадцать женщин, однако удалось обнаружить только восемь трупов - которые и показали в процессе расследования. Нашли их как раз благодаря самому первому трупу, в начале последней серии его обнаружили охотники, вызвали полицию, способ убийства оказался схожим с убийствами "восьмерки", стали проверять окрестности, наткнулись на деревню, проверили все заброшенные дома и том самом доме нашли женскую одежду, дальше все просто - установили владельцев и вышли на братьев. Расследование этих серийных убийств оказалось лишено погонь, перестрелок, но от этого оно не стало менее интересными, мне понравился финал ленты в котором камера проносилась над самым домом, где братья убили свою первую девушку, земля вокруг была полностью вытоптана служащими правоохранительных органов, отчего она казалась угольно черной, лишенной всех других красок, и получалось так, словно дом стоял в полной черноте, захваченный неким первородным злом. Уже позже я полазил в интернете и узнал, что будут снимать еще один сезон, после чего проект закончат, ибо в этих трех сезонах режиссер и сценарист расскажут все что хотели, при этом они ни словом не обмолвились по поводу цифр постоянно мелькавших в "...круге" хотя журналисты наверняка их об этом спрашивали. Впрочем, если бы они об этом сказали, то для меня все стало бы слишком просто, а в жизни ничего просто не бывает, даже у богачей. Значит надо постараться и попотеть, только вот непонятно ради чего, дали бы мне хоть один намек к чему эта загадка приведет, и возможно у меня имелось больше стимулов разгадывать её, а так, пока она вызывала во мне лишь стойкую ненависть.
Когда груз улиток прибыл я отпросился с работы на пару дней, поехал на Большой остров, забрал посылки в Сахаровске, и отвез этих хищных устриц на ферму. Проделал я все это в два этапа: днем нанял машину и грузчиков, перевез груз и надувную лодку поближе к ферме, просидел в кустах до ночи, после чего разломал ящики, забил устрицами два рюкзака , прошел на берег , надул лодку и поплыл к деревянным конструкциям на которые были подвешены связки устриц, останавливаясь над ними я разбрасывал над каждой своих хищниц. Вот так за ночь я перевез весь свой груз и выбросил его в бухту, мои устрицы должны прилепиться к домашним, и далее начать их прогрызать и убивать. Теперь оставалось только сидеть и ждать результатов, в идеале я мог уничтожить до девяносто процентов устриц. Все оказалось так просто, банально, до зевоты обыденно, я возможно разрушил жизнь человека и при этом небо не упало на землю, меня не поразила молния, и сверху не раздался осуждающий голос. А может этого всего не случилось, потому что я все сделал правильно: наказал кого надо наказать. Если все так, тогда жаль , что мне не дали какой-то приз как праведному мстителю. Впрочем, это событие оказалось довольно быстро стерто новым, более волнующим, хотя и не сказать что увиденное меня сильно шокировало. Вернувшись к работе в поместье, я продолжил подглядывать за дочкой хозяина и в один из дней поймал ее на интересной вещи, она опять загорала топлес в, как она думала , укромном уголке близ своего дома, на самом деле я уже давно создал в ближайших кустах удобную лежанку и подглядывал за ней. Когда она лежала на террасе подошел местный садовник-тамилец, он подрезал кусты стоящие в огромных вазах по вдоль всего пространства террасы , и тут она явно что-то сказала, парень послушно подошел к ней, снял с нее трусики, она немного прогнулась, согнула ноги в коленях, а он принялся лизать ей между ног. Это объясняло то, что на вечеринках она ни с кем из парней не заигрывала , оставаясь равнодушной к танцам самцов вокруг нее, а надо отметить что всегда имелась куча желающих оттанцевать дочку хозяина, однако на моих глазах этого не удалось сделать никому. Странный конечно выбор полового партнера, возможно ее заводило ощущение власти которое она имела над слугами? И она могла кончить только сознавая, что ее удовлетворяют по приказу, повинуясь ее воле? Все-таки люди странные существа, способные удивлять, я-то думал, что она лесбиянка и скрывает свои предпочтения, кстати скорее всего про нее именно такие слухи и ходят, а реальность оказалась совсем другой. Впрочем, мне от этого знания ни тепло, ни холодно, я нашел разгадку этой загадки, и не испытал от этого ни малейшего удовольствия, впрочем, так оно часто и происходит: ведь на самом деле отгадка - это не желанный приз, которым нас награждают, а облегчение от длительного напряжения, возникшего как раз из-за попыток расшифровать тайну, отгадка становилась просто способом прекратить это мучение, она словно наркотик дающий отдохновение. Однако найдя один ответ на одну загадку , или вернее странность в поведении девушки, я пока так и не нашел ответа на другую, которая меня беспокоила не первый год - загадку цифр. Все эти пару лет , она неизменно болталась на краю моего сознания привлекая к себе внимание осторожно царапая мой мозг своими коготками, и за это время она пропахала изрядные борозды внутри моего черепа , вот только это , так ни к чему не привело, кроме разумеется ободранного от напряжения мозга . Мда, если бы я был в дебильном приключенческом фильме то уже давным-давно нашел бы кодовый замок к которому подошли бы мои цифры , и нашел сокровища, а в процессе их поиска познакомился бы с красивой девушкой, которая вначале конечно же невзлюбила бы меня, однако в процессе нашего приключения она обязательно поняла всю глубину моей непростой души и в итоге полюбила. А может она появилась бы и не одна, а, например, с сестрой или с подругой. Вот такими почти детскими фантазиями я и забавлялся в процессе создания сада, а что мне было делать, и как еще отвлечься? Только подобными мыслями и алкоголем.
Работа в саду продвигалась хорошо, даже очень хорошо, проект, который вначале мне не понравился в итоге стал одним из самых моих любимых, ибо в его простоте и лаконичности крылась бесконечная глубина вселенной, и проходя по закольцованной восьмеркой дорожке ты словно покорял саму вечность, шаг за шагом преодолевая ее неизмеримые просторы, ты приближался к несотворенному финалу Вселенной. Проходя по внешней мраморной дорожке окружающей участок в виде бесконечности, я придирчиво осматривал молодые деревца, привезенные нами из питомников Большого острова, то и дело я подходил к ним и осматривал на предмет болезней или увядания, к счастью все было в порядке: день проходил за днем, а они по-прежнему радовали меня налитой зеленью и постоянным ростом. Иногда я даже говорил с ними, не помню точно что конкретно вещал , кажется я убеждал их в том, что здесь им будет лучше, чем где бы то ни было, что они обрели тут своей новый и лучший дом , где о них станут заботиться, ухаживать за ними так, как ни где больше. Конечно же я врал им, с того момента как я понял на сколько же сильно мне понравился этот сад, он стал моей жертвой этому проклятому миру, ведь жертва с помощью которой ты о чем-то молишь или пытаешься искупить свою вину должна быть дорога тебе, любима тобой, должна приносить тебе счастье и радость и только тогда эта самая жертва может иметь хоть какой-то смысл. Многие не понимают: жертва - это не подачка Богу в виде купленной свечки или построенного храма, ибо если жертва тебе ничего не стоит она не имеет смысла и не несет никакой ценности, а вот если ты отдаешь нечто дорогое, если отказываешься от чего-то важного , а значит ты вынешь часть своей души и отдаешь ее, вот тогда твой дар будет иметь весомую стоимость. Именно такого рода жертвы и могут искупить грехи, вернее только такие жертвы и в состоянии искупить вину: преступники которые полностью отказывались от прежней разбойничьей жизни и основывали монастыри приносили в жертву ни много не мало все свое прежнее существование, они фактически стирали свою жизнь и начинали все заново , а святые и мученики отрекались от семей и уходили в чужие земли, где их встречали насмешками и проклятиями, а многих жестоко убивали - все эти люди отказывались от самого дорого и ценного, ради своей веры, ради искупления. Только так и никак иначе. Поэтому данный сад идеально подходил на роль моей жертвы во искуплении.
Разумеется, мне требовалось уничтожить сад так, дабы на нас никогда не подумали, поэтому я должен отсрочить смерть деревьев на пару лет как минимум, и значит всякого рода инфекции, которые можно ввести в ствол не подходили, как не подходили и насекомые-вредители, или грибы и года три назад я придумал простой способ как с отсрочкой уничтожить дерево: требовалось закопать под ним мешок с солью и гербицидами обернутый в плотную бумагу, чем больше слоев окружало мешок, тем дольше эта отрава не просачивалась в почву. Данный способ конечно не сложный, но трудоемкий ибо требовалось закопать немало мешков , чем я и занимался вечерами и ночами, ради этого я даже бросил пить на пару недель, рабочим свои задержки и раскопки я объяснял желанием перепланировать сад. Всего выходило тридцать пятикилограммовых мешков в разных частях сада, мешки я набивал у себя в квартире из привезенных компонентов, и естественно изрядно загадил ее. Перевозил их по одному или два, складируя отдельно и открыто, нет, когда только начинал делать подобные вещи, то я прятал груз, скрывал, однако вскоре понял, что окружающим в общем-то наплевать на то, чем я занят и поэтому, я волен собирать у них на глазах даже бомбу и все равно они не обратят на меня внимание. С одной стороны, это очень печально, так как, будь я, например, моделью или актрисой, то каждое мое движение изучали бы под микроскопом, а с другой - очень даже неплохо поскольку оставляло мне изрядную свободу действий. За пару-тройку недель я перевез всю отраву к месту работ , единственное , что я сделал уже на месте, это потрудился обернуть каждый мешок еще и мешковиной, чтобы завхоз не мог увидеть в какую именно бумагу упакован мой яд, сделал я это для перестраховки: существовала маленькая вероятность того, что закопанные мешки каким-то образом найдут и по неразложившейся бумаге смогут меня отследить, поэтому упаковку я тщательно маскировал. Прямо скажем, ночью копать - очень невесело и дело не в темноте, ведь я находился за городом в тропиках и меня всегда освящали либо подмигивающие звезды, либо Луна, а в полном одиночестве во время работы, все-таки коллективный труд не так сильно утомляет и выматывает как одиночный, не знаю в чем причина этого, но когда ты работаешь рядом с товарищем, то происходит какой-то обмен энергиями, какое-то взаимодействие, ты словно делишь свою трудовую повинность с ним за счет чего, ты как бы и меньше работаешь, вероятно поэтому при Альянсе нас всегда гоняли на таро или уборку городского мусора только коллективом, только всех вместе : кандидаты и доктора наук окучивали грядки или копались в земле. А сейчас я рыл один и поэтому уставал вдвойне , а то и втройне, словно бы с каждой лопатой я бросал не только землю, но и темноту , ставшую очень материальной и крайне тяжелой. И конечно же, параллельно, я то и дело бегал к дому хозяина и пытался подглядывать в окна на первом этаже в надежде увидеть его дочку голой, однако как оказалось первый этаж являлся не жилым: его занимали гостиные, приемные, музыкальный зал набитый древними инструментами, впрочем это мог быть и музей, кухня, а жилые помещения находились выше, из-за чего я не смог подкрепить свои фантазии о ней реальными картинками. А после того, как я закончил закапывать яд и вернул все как было, то я сказал рабочим будто передумал менять сад и решил оставить все как есть, даже не сомневаюсь: они в ответ на это мысленно покрутили пальцем у виска и обозвали меня идиотом, что ж, все-таки в презрении людей имелось нечто полезное, например, они не воспринимали меня как угрозу, и видели во мне только жалкий кусок жира. Года через три-четыре, все зависит от обилия дождей, бумага раствориться и отрава попадет в почву и далее в тела деревьев, они начнут засыхать и портить весь вид, если бы это оказалось одно-два растения то все можно исправить, но погибнет как минимум четверть деревьев , а если повезет то и треть, а значит сад придется уничтожить, впрочем, хозяин может попытаться спасти свое творение и заменить погибшие деревья, забавно если для этого он пригласит нас, но скорее всего он предпочтет избавить от растений, по крайней мере другие делали именно так. А самое главное, что на нашу фирму никто и не подумает, мало ли, что закопали в почву при Альянсе, в те времена, начальство на местах изрядно утомленное экологическими закидонами центра, предпочитало не вкладываться во всякого рода природозащитные мероприятия, вернее вкладывалось в них лишь на бумаге: по отчетности у нас в Альянсе почти не было вредных выбросов , а тупо хоронить отходы и мусор поглубже и подальше от глаз руководств. В итоге после крушения Альянса и на материке, и на островах обнаруживали могильники с опасными отходами и чаще всего их находили по пятнам умирающей природы, а значит, данная смерть невинных растений никого сильно не удивит. Главное - я принесу свою жертву, отдам то, что мне очень дорого, отдам одну из моих самых любимых работ, надеюсь эта жертва, оторванная от сердца, зачтется.