Тем из вас, у кого есть младшая сестра, будет неинтересно угадывать. "Ты - большой, а она - маленькая" - помните? Поэтому пропустите немножко, и как я открою, как вышло, оттуда и читайте. А остальным предлагаю угадать.

Ситуация такая: у папы и мамы сорвалась поездка на курорт, и высвободились деньги. Старший сын просит купить мопед, младшая дочь - пианино. На две вещи сразу денег не хватит. Что в итоге купят?

Чтобы не очень уж сразу говорить ответ, а заодно дать вам чуток информации к размышлению, немножко расскажу о сестрёнке. Зовут её Снежаной, учится в четвёртом классе, пухленькая, представляется ровесникам Снежкой. Я дома, по-семейному, сокращаю её до Нежки, намекая на то, что нежная она. Сперва негодовала, поправляла, но я каждый раз напоминал, что малышка привыкла с младых ногтей и зубиков говорить "сладенец", и очень удивилась, когда оказалось, что правильно-то "леденец" будет. Лишней буква "эс" оказалась, долой её! Так же вот и со Снежкой.

- Но меня так зовут же!

- Так и ты леденец звала с буквой "эс". Так что ничего не значит, что кто-то так тебя зовёт.

- Записано же моё имя!

- Где? - издеваюсь.

Записано-то оно в метрике, а к семейным документам родители и меня близко не подпускают - вдруг несерьёзно обойдёмся, приведём в негодность. Я вон целый том Носова закапал в детстве, потому что читал за едой. Теперь вот присматриваю за сестрёнкой, чтобы за едой капала только на салфетку, а книжки чистенькими оставались.

Снежка показывает мне свои школьные тетради, тычет рукой в обложки, но у меня есть на это ответ:

- Так это ж ты сама написала!

- А в школьном журнале? Там ведь рукою учительницы записано.

- А учительница с твоей тетрадки списала.

Забавно так говорить с малышкой, поддразнивать, подначивать, гадать, найдёт ли она что ответить.

- Вот когда будет у тебя паспорт, - говорю увесисто, - тогда и буду величать тебя Снежаной, даже не Снежкой. Доживём давай.

- Ну, хоть букву "жэ" тогда почётче выговаривай, - идёт она на мировую. - А то звучит как Нешка.

А однажды была в таком настроении, что ответила:

- Доживём-то доживём, да я ведь тогда привыкну уже к Нежке. А Снежана... так меня величают, когда ругают, мол, большая уже, а поступаешь, как маленькая.

- Доживём и договоримся, - успокаиваю.

Ну вот, а теперь пришло время признаться, что я немножко вас обманул. Нет, пианино в Снежкиной просьбе звучало, она хорошо помнит, как сорвалось её поступление в музыкальную школу, а уже и слух проверили, и чувство ритма. Мнит у себя великие музыкальные способности. А уж если я подначу, мол, никогда не научишься ты музыке - такой рёв подымается, что всё из дома продавай, а инструмент ей покупай.

Звучать-то звучало "магическое" это слово, да сразу же и перестало, будто демпфер прижал. Как его закорячивать на высокий наш этаж, куда в квартире ставить? Опять же - соседи. Пытался я как-то музыку в нормальной громкости включить - стучат в стенку, окаянные. А ведь музыка профессиональная, а не Снежкины ученические гаммы. Приходится в наушниках слушать. Потом, юная музыкантша будет играть "для себя", без педагога - не жирно ли ей будет сразу целое пианино? Тем более что и охладеть может, с ней это сплошь, как говорится, и рядом.

А самое главное - на настоящее пианино свободных денег не хватало.

Но если сразу сказать про деньги, начнётся топанье ножкой и покрикивание, и хорошо ещё, что не истерика. Как-то было уже такое: Снежке сказали, что на что-то для неё денег нет, но она настояла, и деньги нашлись. Не стоило этого делать, папа и мама! Теперь уже юную потребительницу не успокоить ссылкой на безденежье.

Поэтому напомнили про соседей - стука в стенку малышка побаивается. Но она и тут нашлась:

- А я в наушниках играть буду!

Я разозлился. Значит, она без спросу берёт мои наушники, пользуясь тем, что приходит из школы раньше меня. А злость - плохой советчик. Говорю с издёвкой:

- По-твоему, если напялишь наушники, то струны наружу звучать не будут? Это тебе не электропиано!

- А что это такое - электропиано?

Я уже было открыл рот объяснить ей это менторским тоном, поучить "всезнайку", да тут же и прикусил язык. Ведь электромузыкальный инструмент подходит по всем статьям (см, как говорится, выше)! Если пианино отпадает, то мой мопед остаётся в гордом одиночестве. Надо же, сам подсказал замену!

- Это типа рояля, - соврал, отводя глаза. - Большое и очень дорогое. Для профессионалов.

Снежка не поверила и спросила у мамы, подключился и папа. Наружу вылезло, что электропиано - компактное, тихое, если через наушники, и весьма доступное по цене. Блин, ну, зачем ей это знать? Теперь уж никак не отговоришь. Выпустили джинна из бутылки. Плакал мой мопед!

Конечно, я мог бы сбавить свои притязания до велосипеда и поконкурировать на равных, но не стал. Из принципа воздержался. С тайной надеждой, что в следующий раз высвободившиеся деньги автоматически качнутся в мою сторону. И потом, если купят велик, то так и будут говорить: "Зачем тебе мопед, у тебя же есть велосипед!"

Так что, кто угадывал, тот угадал только адресата дорогого подарка. В утешение сказавшим "Конечно, пианино" признаюсь, что именно так его и величала новоявленная музыкантша. На моё возражение, что это ЭЛЕКТРОпиано, ответила:

- А почему оно тогда током меня не бьёт?

Вот и спорь с такой!

Хорошо же, я тоже тогда буду не заморачиваться и писать "пианино". Тем более что другого нет - и не будет. Побренчит капризуля и бросит, вот увидите.

Но поначалу - восторг настоящий. Это как только папа принёс узкую длинную коробку под мышкой. Наверное, это он так иронизировал - мол, игрушечное оно, твоё "пианино". Ведь настоящее-то четверо грузчиков с трудом обеими руками ворочают.

Распаковали, стали подключать. Наушников не купили, и теперь Снежка на "законном" основании сможет брать мои. Я надеялся, что не совпадут разъёмы, но папа сказал, что надо только приобрести переходник. И сам же его купил. Но день-два вся семья "наслаждалась" "музыкой" из динамиков. Динамики оказались отличные, ямаховские, кривизну шаловливых пальчиков передавали отменно. Удовольствие то ещё. Не завидую я педагогам музыкальных школ. Нет, сама играешь - сама и слушай свою игру!

Снежка не возражала, наблюдая наши кислые лица. Мало того - деятельно готовилась. Надела наушники и стала перед зеркалом крутиться. А когда я подошёл к ней надрать уши, предварительно их оголив, с неподдельным огорчением призналась:

- На радистку похожа!

Я рассмеялся и передумал надирать. О чём только не думают девчонки! Мне вот всё равно, на кого я похож, главное, музыка чтоб в уши классная вливалась. Но немножко спустя понял, что сестричка не так уж и неправа. Сидит, слегка пригнувшись, и слышно только, как тихонько постукивают клавиши, ритмично так. Чем-то на морзянку и вправду похоже. Или на телетайп.

И вот юная пианистка взяла наушники и стала с ними колдовать, чтобы выглядеть покрасивее. Столкнулись две логики. Моя - мужская: если ты играешь для себя, значит, зрители не предусмотрены, и не всё ли равно, как ты выглядишь? Красота нужна, когда играешь громко для всех. Её, девичья "логика": раз домашним всё равно не слышна моя "виртуозная" музыка, то пускай насладятся хотя бы моей красотой, "оправой" к одухотворённому лицу. И вообще, что бы ни надевала девочка - любимая дочка - это должно быть красивым.

И верхнюю дугу, соединяющую наушники, Снежка задрапировала под девичий кокошник - в книге детских сказок подсмотрела. Прямо и не видно под ним, чем соединяются "блямбы" на ушах. Их тоже украсила ёлочной мишурой. Уж вертелась-то, вертелась перед зеркалом! Вообще-то, и впрямь недурно вышло. Только как же мне, парню, такие наушники теперь носить? Впрочем, надо быть последовательным. Если я выше сказал, что должно быть всё равно, как выглядеть, если окружающим не слышно, что тебе в уши вливается, то вот и побудь сам "красной девицей", слушая музыку в одиночестве.

А если любимая сестричка будет дразниться, то я ей кое-что напомню.

Когда в семье родился ребёнок другого пола, родители договорились о будущем. Когда старший сын достаточно подрастёт и у него будет солидный мужской костюмчик, желательно - чёрный, он в нём сфотографируется рядом с мамой, облачённой в своё свадебное платье ("Если налезет", - со смехом говорила она). Так снимемся, что посторонний может подумать - мальчик женится на взрослой женщине. А когда подрастёт дочка, и у неё будет белое кисейное платье, похожее на невестино, повторим тот же трюк с папой, надевшим свой чёрный свадебный костюм. Оригинальные фото для семейного фотоальбома.

И вместе с тем - свидетельство о предвзрослости.

Так вот, я с мамой уже снялся, а она с папой - нет. И теперь я могу надевать хоть кокошник, хоть корсет - и девчонкой меня дразнить нельзя. Не так разве?

Почему я заговорил о корсете? Ладно, расскажу, пока папа переходник покупает. Дело в том, что когда Снежка только поступала в школу, родственники слали ей всякие подарки, а одна старая уже родственница, двоюродная, что ли, бабушка, пошла с малышкой в женский магазин и купила-подарила детский корсетик. Мол, как жаль, что позабыта традиция носить корсеты, это так классно, то есть классично, вон, моя бабушка даже снялась в нём - и так далее. А малышке это прикольно, подарок необычный (а то обычные уже повторяться стали, одних пеналов несколько штук), к тому же в первый раз в жизни она примеряла что-то на бельё во "взрослой" кабинке с зеркалом, как и вправду дама.

Покрасовалась в доме, бабушку умилила, вся семья дружно старину вспомнила. Но вот прошёл праздник, и что дальше? В школу эту вещь не наденешь - не все учительницы старенькие и умиляющиеся. К тому же у этого корсетика есть небольшая грудка, "на вырост", как пошутила бабушка, и школьное платьице натягивается спереди не по возрасту. Так что только по выходным надевать, в гости. Но это не так уж и часто, а девочка-то растёт, и долго ли ей осталось надевать эту тесную вещь? Вырастет ведь враз из неё!

Остаётся одно - носить дома. Не очень-то торжественно, но хотя бы телу приятно. Только вот предлог нужен, родителям как-то объяснить. Кто должен этот предлог придумать? Правильно, старший брат, если он сестрёнку любит.

Я стал думать. У меня был детский пистолет, стреляющий присосками. Когда мне его только подарили, я стал палить направо и налево и попал случайно в сестрёнку. Бо-бо сделал! Она захныкала, вмешались родители... в общем, в её присутствии я больше на курок не нажимал. Учёный стал.

И вот теперь говорю: а в корсете тебе больно не будет, если в него присоска попадёт. Вот и давай играть с пистолетом. Правила придумаем. Корсет и будет при деле. Потому что его основное дело, формовать тело, "отдыхает". Пусть панцирем хотя бы послужит.

Снежка охотно уцепилась за эту идею. Мы уговорились: если присоска попадёт под углом и отлетит - ранена, прилипнет - убита. Девочка научилась так артистично падать замертво - хоть в актрисы иди. Или хватай, брат, фотоаппарат, и запечатлевай момент.

Для пущей защиты "мишень" надевала плавательные очки и резиновую шапочку, ниже корсета - плотную узкую юбку. Да, такую не прострелишь.

Когда играешь в дуэль и не попадаешь, право выстрела переходит к сопернику или сопернице. Я ограничивался очками, а попадание присосок по телу терпел, иногда морщась. Я же мужчина! Только бы не в упор, только бы выше пояса, только бы по правилам.

Однажды Снежка, постреляв, спросила:

- А почему ты меня "убиваешь", а я тебя нет?

Я объяснил, что присоска прилипает только к гладкой поверхности, как вот её корсет, а к обычной материи прилипнуть не может, даже если попадёт перпендикулярно. Нет герметичности, вакуум не создаётся. Детскими словами, конечно, объяснил, а перпендикулярность и вовсе на пальцах показал.

- Это несправедливо! Я тоже хочу!

"Убить" она меня хочет... Заставить упасть картинно, изображая мучения. Но против физики не попрёшь. А своего корсета у меня нет.

- Надень мой!

Я поначалу возмутился - что я, девчонка?! Снежка тут же напомнила мне о рыцарях в латах. Тогда я сказал, что маловаты мне "латы", не налезут. А так бы я с удовольствием. Рыцарем каждый мальчик побыть не против.

Тут выяснилась одна деталь. У корсетов этих есть шнуровка сзади и "молния" спереди. Когда покупали, бабушка в примерочной сперва застегнула "молнию", потом зашнуровала корсет сзади. Теперь "молнируй" спереди, надевая-снимая, а пополнеешь (то есть подрастёшь) - перешнуровывайся сзади и снова носи.

- Я тебя сама зашнурую, только надень! - пообещала сестра.

Интересно, а кто же ещё? Родители вряд ли одобрят, а приглашать друзей шнуровать тебя в девчоночьей одежде... Враг пускай приглашает!

Когда Снежка принялась меня в еле-еле напяленном корсете шнуровать, нажимая коленкой на попу, я вспомнил урок природоведения. Учитель говорил, что один матрос, обмотав канат вокруг тумбы два-три раза, может остановить, удержать у причала большое судно. Типа рычага на основе трения. А тут вон сколько раз шнурок из петельки в петельку проходит. Не думал я, что слабенькие ручонки сестрёнки могут так меня сплюснуть.

- Выдохни, выдохни! - командует она, шуруя на моей спине. - А то не сходится, завязать не получается.

Я выдохнул... Не для того чтобы "сошлось", а чтобы показать малышке, что не боюсь выдохнуть, что ничего она мне не сделает. Выдохнул... И в тот раз уже ни разу не смог вдохнуть полной грудью, пока не расстегнул с трудом "молнию".

Ниже корсета на мне были обтягивающие велосипедные трусы, выбранные снайпершей из-за гладкости, на голове - гладкая резиновая шапочка. Присасывайся - не хочу! Все преимущества сопернице по дуэли, включая преимущество в дыхании. К мелким вдохам я кое-как приноровился, но при этом стал малоподвижным. Чуть зашустрю, спасаясь от сестричкиных "стрел", сразу начинаю задыхаться и останавливаюсь, давит корсет, словно плита чугунная! А постою, расслабившись - отхожу, ничего вроде, хватает воздуха. Правда, уже "ранен", а то и "убит". В упор себя дал расстрелять. Ну, погоди!

Сестра сфоткала меня на мобильник. Хорош у меня видок в корсете! Девчоночий, и даже хуже. Правда, из-за шапочки и очков не разберёшь, кто это, а то и девочка это или мальчик... если бы не облегающие, блин, трусы. Но даже если это и мальчик, почему обязательно я?

Зато как радостно было вдохнуть полной грудью, воскреснуть прямо! Преимущества вольного дыхания замечаешь, только подышав стеснённо. Вообще, волю хорошо оттеняет несвобода. Как оголтело мы несёмся в коридор, заслышав звонок на перемену!

Снежке я всё-таки "отомстил". Воспользовался тем, что одна из пущённых мною "стрел" чуть не угодила ей в приоткрытый ротик. И уговорил играть впредь с кляпом во рту - иначе девчонке рот закрытым не удержать. Резиновая груша из аптечки, обёрнутая полиэтиленом, и ещё резиновый лоскуток от старой купальной шапочки я подкладывал, чтоб в рот плотнее входило. И бечёвка с узелком на затылке, который один я развязать и мог - по окончании игры.

Вот почему я и сказал тогда: хоть кокошник, хоть корсет. Не трусики же девочкины мне надевать! Не платье.

Что ж, слушаю музон в "кокошнике". Сестра подходит, улыбается, говорит:

- Кокошник - это женская одежда?

Я просекаю подвох и отвечаю:

- Кокошник - да, но это не кокошник, а кокофон.

- Что-о?

Словечко ей так понравилось, что она позабыла, что хотела меня поддеть. И теперь, надевая своё произведение искусства на голову, гордо заявляет:

- Я играю в кокофоне!

Я заботливо оправляю его на головке любимой сестры и негромко говорю, зная, что она не услышит:

- Ну да, в кокофоне - от слова "какофония".

Однажды, впрочем, она расслышала-таки и удивилась - при чём тут это? Какавоние - это когда ты не смыла какашки в унитазе, и они там воняют. Но здесь-то не туалет!

С ней не соскучишься. В этот кокофон можно целую антенну вделать, ей-богу! Вот подрасту, и вделаю. Может быть.

Но хватит о кокошнике. Разбираясь с инструкцией к своему "пианино", музыкантша обнаружила там гнездо для подключения педали. И сразу вспомнила о детском саде.

Там у них стояло пианино, настоящее, и воспитательница регулярно на нём играла, а дети пели. Я это вспоминаю с трудом, старше ведь я, времени прошло больше. А вот Снежка запомнила: игра на пианино становилась особенно выразительной, когда воспитательница нажимала ногой на педаль.

В чём тут дело? Откуда у простой педали такие волшебные свойства? Девочка договорилась с подружками, и они как-то, улучив момент, забрались под пианино, сели на корточки и начали экспериментировать с педалями. Что они там могли слышать, нажимая, не знаю, но быстро разошлись во мнениях. Одни считали "волшебной" левую педаль, другие - правую. Одна из оставшихся в меньшинстве пошла и нажаловалась нянечке. Та пришла с мокрой тряпкой и уравняла педали, отругав за каждую и повытаскивав "педалисток" за уши из-под пианино. А кто кочевряжился, тех "убеждала" тряпка.

Так и остались педали непонятными.

И вот теперь, узнав, что к электропиано полагается своя педаль, Снежка возрадовалась. Она же сможет нажимать на неё, когда захочет и сколько захочет, не опасаясь мокрой тряпки по лицу! Возьмёт, так сказать, реванш за детский сад. Скорее, брат, подключай ей педаль!

Изволь, любимая сестрица. Но где же она? Гнездо есть, а самой педали нет. Не входит, паразитка, в комплект, отдельно покупать надо. А кому покупать, и на какие деньги? Папа, когда покупал электропиано, спросил... или, наоборот, его стали подбивать докупить и педаль, и стульчик вертящийся, и стойку. Навязчиво так. Деньги только выманивали. Он обозлился и отказался. И потом его уже не упросишь купить. Дороговато, а что, дочка - уже пианистка? Попедалит, поматросит, надоест и бросит. Вот когда сможешь свою музыку другим показывать, тогда и заикайся о педали, придающей особую оной выразительность.

То есть: или - кокофон, или - педаль.

Тогда Снежка взялась за меня. Я мог бы сэкономить на школьных завтраках и накопить ей на педаль. О том, что она тоже кушает в школе и тоже могла бы внести лепту, не упоминала. И я не стал ей говорить, потому что если и она согласится экономить, то педаль становится реальной. Просто обозлился и стал отнекиваться, как только мог.

А мог я по-всякому. И вот что однажды придумал.

Начну издалека, чтобы вы поняли. Как-то раз, когда сестрёнка была дошкольницей ещё, случился у нас с ней разговор, начавшийся с животрепещущего вопроса:

- Почему это ты - большой, а я - маленькая?

Когда я попытался на него ответить, то поймал себя на мысли, что доказываю, что не верблюд. Если разница в возрасте для Снежки - не аргумент, то что тогда - аргумент? Захотелось обратить это в шутку, чтобы выйти из разговора, не теряя лица.

Вспомнил, что когда сестричка была совсем крошкой, она, осваивая слова, наивно спрашивала:

- А почему говорит: "по-маленькому", "по-большому"? Потому что маленькие ходят только "по-маленькому", а большие - "по-большому"? Не пойму что-то.

Ей объяснили, что и те, и другие ходят и так, и так (словно сама она этого не знала!). Для девочки разницы особой нет - ей и так, и так оголяться и присаживаться. А вот для мальчика - есть... но в это не стоит углубляться. В общем, просто сходство слов, и всё на этом.

Теперь же я напомнил тот давний разговор-недоразумение и продолжил его:

- Большое всегда пересиливает маленькое, так? Маленький человечек не может осилить ни "по-маленькому", ни, тем более, "по-большому", сразу хныч, "Мама, хочу в туалет". А вот большой человек, конечно, не может справиться с позывом "по-большому", но на улице присаживаться не будет, а дотерпит до туалета. Это как борцы равной силы - борются долго, пока кто-то не победит.

- А большой - с "по-маленькому"?

- Справится тем более! - самонадеянно ответил я.

- Значит, ты можешь совсем не писить? Совсем-совсем?

Вот ведь ляпнул! Теперь придётся выкручиваться. Но у меня есть волшебная фраза для этой непоседы: "Ты не дослушала".

- Ты не дослушала. Большой человек справится с позывом "по-маленькому" там, где маленький не справится. А совсем-совсем не писить не может никто, даже папа.

- Например? - А это у неё такая "волшебная" просьба, когда не может возразить по существу. На попытках привести пример "срезались" порой даже родители, ведь ребёнку оспорить что-то конкретное много проще, чем опровергнуть общее какое-то положение.

Стал я подбирать примеры и осознал, что не любой позыв сгодится. Ведь двое должны почувствовать его одновременно и примерно с равной силой. А мы с сестрой и пьём по-разному, она - стакан за едой, я - два, и напитки разные. А набегавшись, пьём вне графика, кто сколько. Как тут сравнивать?

По большому счёту, подходит только один позыв на пи-пи - тот, что чувствуем с ней, проснувшись поутру. Если, конечно, за ужином пить поровну. Я так Снежке и сказал: ты, мол, утром без пи-пи не можешь, а я - могу.

- Если можешь, то почему вперёд меня всегда бежишь?

- Да потому, что ты - соня из сонь! Потому и вперёд.

- Пусть так, но писишь же утром. А зачем?

Снова в тупик поставила. Как ответить?

- Во-первых, по привычке. Привычка - вторая натура, - вспомнил к месту пословицу. - Долго был маленьким, вот и привык. А во-вторых, во-вторых... Во-вторых, потому что я зарядку утром серьёзную делаю. Когда бёдра прижимаются к животу, никто не выдержит с полным пузырём.

- А если не делать эту твою зарядку?

- Как ты, что ли?

- Да, как я. - Если соглашается охотно, почти покорно, значит, завлекает в ловушку.

- Тогда выдержу, - приходится заявить мне. Ведь я же "большой".

- А ты не делай.

- Как - не делай? - не понимаю юмора.

- Не делай, как я. Я тебе разрешаю.

Вот ведь нашлась разрешительница!

- Но без зарядки парню нельзя, плохо без неё.

- Во-первых, несколько дней только не делай. Я - маленькая, и разрешить надолго не могу. Во-вторых, - она явно передразнивала меня с нумерацией доводов, - можешь "позаряжаться" днём или вечером. А в-третьих, в-третьих... может, тебе зарядка и нужна только для оправдания походов в туалет. Может, ты и с ней не можешь, и без неё. Разве раньше ты пробовал?

Спорить не имело смысла - утро мы встречали бок о бок. Ничего не оставалось делать, как пообещать несколько дней прерывать привычку - и к писанию, и к зарядке.

- Перед выходом из дома пописить разрешишь? - спрашиваю насмешливо. И что же?

- Если ты "маленький большой", то пожалуйста. А "большой большой" должен уметь и дольше терпеть.

Ничего не попишешь (так и хочется скаламбурить - "не пописаешь"), пришлось два-три дня обходиться утром и без туалета, и без зарядки. Туго мне пришлось... особенно без зарядки (шучу). Но если перетерпеть, то дальше можно хоть пить стаканами чай за завтраком... Похоже, утренняя моча не столько объёмистая, сколько едкая. Чайком её разбавишь до завтрака - и вполне терпимо.

Мало того - до школы раз дотерпел, заслужил звание "большого большого". И тут вспомнил, что не могу утром без зарядки. Всё, испытанию каюк. Вообще, это умение "большого" терпеть утром "по-маленькому" не для каждодневного применения, а на крайний случай. Как и способность временно потерпеть "по-большому". На улице терплю, а дома сразу иду в туалет, потому что зачем же страдать, если ты дома?

Не ударив лицом в грязь перед сестрой, я заподозрил, что она рано или поздно захочет доказать мне, что тоже большая. Санузел у нас совмещённый, и Снежка по-прежнему в нём бывала по утрам, запершись, никак не показывала, что не сливает. Может, тренировалась втихаря? Или попробовала, не получилось, она и оставила попытки. Есть же другие способы доказать всем, что ты "большая". Нет, я ей так просто выкрутиться не дам!

Как-то поинтересовался осторожненько, не надумала ли она пройти тест на "большевизну". Сестра доверчиво ответила:

- Подумывала иногда. Но вот как проснусь и подумаю, что до школы терпеть придётся, сразу же раздумывала. Не по силам мне, маленькая я и вправду ещё.

- Но ведь во сне ты терпишь, причём само собой тебе терпится, просыпаешься-то не от позыва, а по будильнику. А если ещё часок дашь себе поспать, как в выходные?

- Не знаю, как оно во сне, а когда встану, то ноги сами в туалет несут.

И тут я схитрил:

- А ты знаешь, я вот слышал, что если братик за сестричку пописает по-девочкину, ну, сев на унитаз, то ей легче становится?

- Ой, не знала. Давай попробуем, а?

- Давай.

Чтобы не опростоволоситься со своей "приметой", я выбрал утро после самого сухого ужина. Проснулись мы, потянулись, пошли умываться. Говорю Снежке:

- Послушай, как я журчать буду.

Звучит, действительно, по-разному. Когда сидишь на унитазе, то попадаешь прямо в стоящую в колене воду, а не на влажный фаянс, как стоя. Громче выходит.

Правда, мальчику-маленькому мужчине не пристало так сливать, но я же за сестричку!

- Слышала? Как ты прямо. Легче стало?

- Ой, не знаю...

- Но умыться, не пописив, сможешь?

- Попробую.

Умылась при открытой двери. Мордашка весёлая.

- Продолжишь, оденешься? Попробуешь доказать, что ты не такая уж маленькая?

- Ну... а-а, попробую!

Одеться для девочки - значит, потом сложнее будет в туалет сходить, чем пока на ней только трусики. Приходится прикидывать, успеет ли в случае чего. И если всё-таки оделась, то дела обстоят не так уж плохо.

- Позавтракаем?

И позавтракали с полным пузырём (у неё). Вот как я на части разбил, близкие цели малышке ставил. Оно ей и понятнее, и доступнее.

Когда гулять потянул, Снежка заколебалась - ведь два стакана чая за завтраком выдула. Но я пообещал, что ежели выдержит обычную нашу прогулку, то я буду считать её большой, наравне с собой ставить. Тем и взял.

- Н-ну, пошли...

И мы почапали. Я крепко держал сестрёнку за руку, чтоб не передумала. Парадокс: держу, как маленькую, чтобы помочь ей доказать, что она большая. А поскольку, если ей приспичит, не удержу, рассказываю поднимающие дух истории. По большей части полувыдуманные.

Так, Снежка когда-то слышала, что я, гуляя летом по лесу в поисках грибов, спас девочку, попавшую в беду. Только это и знала, потому что подлинные герои о своих подвигах не балаболят. Сейчас эта лаконичность мне ох как пригодилась! Скупая фраза развилась в целую историю.

Лесок тот находился поблизости от пионерлагерей - или это их здесь основали. Не будь он по-настоящему грибным, я бы в него и не совался - пионеры то и дело играют во всякие военизированные игры, и то и дело принимают мирных грибников за переодетых шпионов. Могут и руки выкрутить, и в штаб доставить. Поэтому ходи, да прислушивайся.

Лучше всего "грибовать", когда у них обед, а затем и тихий час. Соблюдают свято - за этим взрослые следят. Зато, если попадёшь к ним "в плен" аккурат перед обедом, просидишь битых два часа под замком, прежде чем сытые выспавшиеся "солдаты" соизволят прийти тебя допросить.

Вот под конец тихого часа я и набрёл в лесу на привязанного к дереву Скуперфильда. Читала, Нежка, "Незнайку на Луне"? Я сразу понял по антуражу - чёрная одежда, цилиндр, завязанный рот... Что делать? Решил раскляпить и спросить по-быстрому, развязывать ли его - или сейчас придут Мига и Жулио продолжать сюжет. Начал развязывать платок, вынимать кляп - смотрю, а это девчонка!

Потом оказалось, что в "Незнайку на Луне" играл только девичий отряд. Там ведь почти все роли мужские, вот девчонки и перевоплотились в парней - то есть коротышек. Мига и Жулио, а также Крабс, уже готовы были выйти для воплощения сценки "Освобождение коварного Скуперфильда", как вдруг услышали сигнал на обед. А тут без разговоров! И ещё: на обед было то, что никто не любил, так что "Скуперфильду" даже позавидовали - отдыхает на свежем воздухе и всякую дрянь не ест.

Потому и не стали сбегать с тихого часа, бежать освобождать.

Бедная девочка даже кляп сама выплюнуть не смогла, ни слова не выговорила, тогда я сам о ней позаботился. Дело плохо, поэтому я быстро её развязал всю. Дальше пошло прямо как по Носову: руки-ноги не слушаются, повалилась на траву. Между прочим, на ней были чёрные лосины и чёрная водолазка, с помощью всяких прибамбасов сделанная похожей на пиджак, даже смокинг.

Я взял на себя роль Миги и Жулио в одном лице: стал разминать бедняжке руки-ноги, по щекам похлопывать. Когда согнул одну ногу и прижал бедром к животу, девочка тяжело застонала и открыла глаза. Но говорить не может, мычит только. Ну, ситуация критическая, я взял и поцеловал её в губы. Любая девчонка от такого встрепенётся, а пощёчины я не боялся - ручки-то вялые ещё. Она и вправду ободрилась, проговорила только: "Н-не н-надо", и попросила не давить на живот - на пределе она. С завтрака в туалет не ходила и, почитай, до полдника. Посгибал я ей осторожно руки и ноги, но полностью одеревенелость не снял, а потом она попросила, стыдясь, помочь ей пописить.

О подробностях умолчу - тем более, сестрёнка в таком возрасте, что не забыла ещё, как мама помогала ей оправляться, когда приспичивало, скажем, в Детском парке. О другом скажу - сколько часов может вытерпеть слабая, в общем-то, девочка. Сама посчитай, Нежка, сколько это часов. Вот что значит боязнь испортить одежду!

- А поцелуй она тебе простила? - спросила доверчиво сестра.

- И не вспоминала даже. Я её спросил, любопытства ради: что ты предложила бы Миге и Жулио за освобождение, какие три фертинга? Она говорит: поскольку мы - девочки, то цену исчислять решили в поцелуйчиках, три или пять, вместо носовских фертингов. Мне-то она ничего не обещала, ибо говорить не могла, но цену условленную заплатила, сама меня чмокнула несколько раз.

- Два или четыре?

- Экая ты любопытная! Лучше скажи: терпимо тебе?

- А мы ещё не заканчиваем прогулку?

- Нет ещё.

- Тогда... н-ну, тогда потерплю.

Я начал рассказывать о том, что вот в пятом классе проходят историю Древнего мира, в котором преобладало рабовладение, и мало кто удерживается от желания поиграть в рабовладельцев и рабов, а также рабынь. Некоторые от мыслей переходят к делу, жребий мечут. И тогда всякие желания рабовладелица рабыне назначить может, в том числе и терпеть нужду. Вот пойдёшь в пятый класс...

Но конкретно что-то придумать я постеснялся и перешёл к следующей фантазии.

Мы с сестрой знали, что наши будущие папа и мама познакомились... на сцене. На сцене актового зала университета, на представлении "Студенческой весны". Даже не на репетиции, потому что два факультета репетировали отдельно, а выступали совместно сразу на спектакле. Мама училась на историческом и исполняла песню, а папа - на физкультурном (поняли, откуда у меня привычка к утренней зарядке, а у него - умение носить пианино под мышкой?) и играл роль бармена в антураже. Подавал, в частности, маме бокал с "шампанским". Мамино исполнение песни его просто заворожило, хотя он даже имени её тогда не знал...

Теперь я развернул это скупое знание в красочную картинку. На сцене появилось кафе "Vzor Vvyss", что в переводе обозначает "Взорвись!" Имелся в виду взрыв эмоций, но злонамеренный папа-бармен решает превратить это во взрыв мочевого пузыря и безжалостно поит клиентов большими бокалами. Но кому-то петь скоро, кто-то незаметно уходит в туалет. И только одна девушка, которой петь в самом конце, мужественно выпивает всё предлагаемое, чтобы не обижать. Уже животик так выпятился, что и дышать, небось, трудно, а тут петь. И бармен решает: "Споёт - женюсь!"

И вот наша будущая мама выходит на середину сцены, вынужденная немножко втягивать выпучивающийся животик... потому что это некрасиво ведь, когда пузатенькая. И начинает петь, да ещё как!

Тут Снежка встала и стала моргать глазами:

- Ох! Что это?

- Что такое? - забеспокоился я. - Не упустила?

- Нет вроде... - и напряглась, сдерживаясь. - Всё вокруг другое, тёмное. И звуки другие. Ты чего кричишь?

- Я не... - о чём-то догадываюсь и перехожу на шёпот: - С тобой и вправду всё в порядке? Домой не пора?

- Пора, очень даже пора! Знаешь, я пока повременю становиться большой, маленькой в чём-то и лучше. Пошли скорее!

Мы бодро почапали домой, и я успел закончить свою фантазию. У нашей певицы из-за сильного позыва обострился слух, а из-за стеснения дыхания голос обрёл особый тембр. Бармен слушал и воображал, что поёт она для него одного, а она - она ведь не уходила в туалет, чтобы кто-нибудь не заняла её место и не стала принимать из рук любезного бармена бокалы с "вином" невиданного вкуса...

- После представления они шли домой вместе, потом создали семью, мы вот с тобой появились...

- А она в конце концов пописила?

Какая же она всё-таки маленькая, Снежка! Пусть и вытерпела изрядно, и трусы не замочила (я проверял!), а мысли-то детские.

Если вы уже запутались в прошлых и предпрошлых разговорах, напомню: речь изначально шла о педали для электропиано, из-за которой я вовсе не хотел лишаться школьных завтраков.

- Да, при нажатии на педаль звук существенно меняется, - говорю. - Но ты ведь играешь в наушниках и лишь одна слышишь свои звуки. Значит, достаточно будет менять их тембр в одной твоей голове. И для этого ты можешь воспользоваться маминым и своим опытом.

- Как?

- Очень просто. Садись играть, не сходив в туалет, а лучше всего - напившись. И когда придёт время жать на педаль, ты будешь с силой втягивать живот. Позыв обострится, и звуки в твоей голове сменят тембр. Главное - не переусердствуй и не описайся.

- Ой, и правда так можно? Я попробую.

Проба была серьёзной: и по объёму выпитого, и по экипировке. Музыкантша надела синтетические трусы от купальника, а в них ещё вложила свистнутую у мамы прокладку - вместо памперса. И ещё пластиковый пакет на стульчик подстелила. Я бы и не догадался посоветовать.

Начала играть... то есть нажимать на клавиши, мне-то одно их постукивание-поскрипывание и слышно. По рукам только и угадывал, когда приходило время "жать на педаль". Забавно было наблюдать за Снежкой, когда она, подавшись за игрой вперёд, зажмуривалась и втягивала живот, а потом открывала глаза, откидывалась и расслаблялась. Трусы - и кокофон на голове.

- Ну как, действует? - спросил я после очередной пьески, оттянув с родного уха наушник.

- Ты знаешь - вроде. Меняется звук. Но лучше бы всё-таки педаль. Нога-то у меня посильнее живота.

- Говорил же тебе папа - делай утром зарядку, тренируй брюшной пресс! Вот и пригодилось бы. Ладно, если хочешь, я сам буду тебя прижимать, только дай знать, когда. Руки у меня посильнее твоего брюшняка будут.

- Ой, а как?

- Ну, сяду за твоим стулом на пол, или на корточки, руки протяну и на живот тебе положу. Как только почую, что ты пресс напрягаешь, нажму в том же направлении. Ненадолго, а ты уж сама удерживай полученный тембр, сколько нужно.

- Только не очень сильно, а!

- Не беспокойся, я знаю твой предел терпения. И потом - ты же подстраховалась. Если и промочишь прокладку, ничего страшного.

Попробовали. Если честно, я всё-таки немножко хотел её "распечатать". По себе знаю: если зажать хорошенько сфинктер, то никакой напряг живота тебя не раскупорит, только больно сделает. Но чужие руки, да ещё сильные, дело другое. Главное - не паниковать, почуяв влажное тепло на лобке, ощутив, что из тебя пошло, а постараться только услышать изменение тембра.

Договорились так: если она меня правым локтем по предплечью хлопнет, не переставая играть - значит, жми сильнее, левым - ослабь. Наклон вперёд - новый жим. И, что называется, поехали!

Поначалу всё шло, как по нотам. Но вот хлопок справа приказал мне усилить нажим, а у меня уже и рука устала, и пальцы ныли, в общем, трудновато приходилось. И я схитрил, вместе с несильным нажимом пощекотал животик.

- И-и-и! - взвилась она, бросив играть.

Сначала, отчаянно извиваясь, справлялась с позывом. Затем, сняв кокофон, стала выяснять отношения. Я же знаю, какая она чувствительная, зачем же щекочу?

- Но тембр изменился? - спрашиваю.

- Ещё как!

- Так чем же ты недовольна?

- Неожиданно ведь, я играть аж перестала. И визг музыку портит.

- Следующие разы будет ожидаемо. А свой визг ты не слышишь из-за наушников. Давай попробуем с одной щекоткой.

- Н-ну... - Она повела тазом. - Давай уж.

Сыграли со щекоткой. Визг стал потише, словно поросёнок от удовольствия, игра не прекращалась, а как бы запиналась, рвался ритм. Улыбка во всё лицо... Снежка играла на электропиано, а я - на её рёбрышках, словно на аккордеоне. Словно аккорды всей пятернёй брал, тембр менял (жаль, что сам не слышу, по-бетховенски).

Потом она сходила в туалет, и мы продолжили с одной щекоткой. Неплохо, по её словам, получалось. Потом сестрёнка сняла кокофон и включила динамик - негромко, я смог оценить, в каких местах ей помогаю. А для пущего впечатления сам стал животик напрягать, прессовать пузырик. К тому времени мне уже самому захотелось.

Для разнообразия сестра попыталась подавлять визг, но прикусила губу до крови и раздумала. Снова надела кокофон, и я стал слушать только её "вокал". Впрочем, щекотка её быстро утомила, и музицирование закончилось.

В следующий раз я прямо спросил: без туалета или со щекоткой? Снежка подумала и сказала: ладно, щекочи - и пошла в туалет. Пока она там... ну, готовилась, я подумал: она сидит на стуле и кайф ловит, а у меня на корточках ноги затекают, пошатывать начинает. Хочу тоже сидеть!

Но если сесть на стул прямо за музыкантшей, то из-за бёдер тебе придётся к ней наклоняться, в затылок дышать. Расставлять ноги так широко, чтобы придвинуться, я не умел. А решать надо быстро - плеск в туалете уже прекратился. И я придумал!

Если Снежка, сев за своё пианино, босые ноги не будет ставить на пол (всё равно там педали никакой нет), а протянет горизонтально и положит на табурет, розовые ступняшки как раз выглянут из-за стола. И чтобы их щекотать, мне достаточно будет сесть на стул напротив. Раз животик отдыхает, а щекотливость в ногах ещё посильнее, чем у пупка.

Мы договорились: когда придёт время жать на педаль, сестра слегка потянет ногу, и я ей "педаль" эту обеспечу. Чтобы регулировать силу щекотки, условились мигать глазами, левым и правым. Когда надоест или слишком уж раскочегарится, ножки с табурета просто снимет.

Попробовали в таком варианте. Розовые подошвы не подвели, импульс передавали исправно, визг стал погромче и перемежался вскриками. Сперва это меня забавляло, потом стало надоедать, и я уже заставлял себя корябать выдвигающуюся, приглашающуюся ступню. А потом...

Потом я почуял, что желаю не только с комфортом сидеть и слушать постукивания-поскрипывания, но и играть музыку!

Нет, я не стал отбирать у сестрички её "пианино" и кокофон. Передо мной - ступняшки, как их хозяйка реагирует на поскрёбывания, я просёк. На них и сыграю, а не просто буду реагировать на протягивания.

Не удержался и сыграл, выбрав удобный момент. Из Снежкиных визгов сложилось нечто напоминающее "чижик-пыжик", ножки исчезли под столом. Она на клавишах первый раз его хуже сыграла, чем я вот сейчас на ней.

- Ты чего хулиганишь? - взъерепенилась пощекотанная.

- "Чижика" сыграл. Ты хоть поняла, что вывизжала?

Музыкантша задумалась, а потом улыбнулась:

- И вправду, "чижик" будто. Так ты не просто хулиганил, а ритм выдерживал?

- А то! Научишься тут ритму, слушая одни постукивания клавиш. Но ты как, не против? Ещё будешь?

- Погоди "ещё". Я ногу о стол ушибла, отдёргивая. Ноет она, вот тут, у коленки.

- А давай ножки того... зафиксируем. Или сыграю на тебе без пианино, чтоб под столом ножки не протягивать.

- А что? Давай!

Для начала "сыграли" без стола - так проще. Лучше получилось.

- Только ты не подыгрывай, не выводи сама мелодию. Просто реагируй на поскрёбывания, как струна - на молоточек.

- Но так одна нота получится.

- Пусть одна. Но это я играю, а не ты поёшь.

Продолжили. К тому времени, как моя "клавиатура" стала красной, и всё время норовила убежать с табуретки, я довольно сносно научился "наскрёбывать" "чижика-пыжика". Смущало только одно - нота и впрямь выходила одна-единственная. А на пианино-то разные клавиши нажимаешь!

- А какая это нота, Нежка?

Она перебрала клавиши, взвизгивая под каждую, и назвала.

- Ступни прямо горят, - добавила. - Ты хорошо на мне сыграл, встать не могу.

- Пойдём, окунём в холодную воду. Или, если хочешь, отнесу. Для сестры не жалко.

- Ну, отнеси. Надеюсь, не под мышкой, как папа - пианино?

И когда я совал её натруженные ножки в тазик с холодной водичкой, массировал, одна мысль пришла мне в голову.

- Нежка! Нежная ножка.

- Ай?

- У тебя в классе подружки есть?

- Есть. Ты же их видел, в гости приходят.

- А-а, ну да, ну да. Они щекотки боятся?

- А то! Все девочки боятся.

- Взвизгивают?

- Ещё как!

- А... на какой ноте они взвизгивают?

Она повернула ко мне голову, мы посмотрели друг дружке в глаза - и друг друга поняли.

- Не знаю, - ответила сестра. - Не задумывалась даже. И слух не абсолютный у меня. Но я проверю. Ты ведь думаешь, что...

- Ну да, думаю. Ты вот что: запиши их визг на диктофон в мобильнике, потом клавиши дома переберёшь и определишь. А до поры до времени не посвящай!

- Хорошо. А теперь уходи - я душ принимать буду.

По-моему, она повзрослела незаметно. "Не под мышкой", "душ принимать буду", догадливость...

Через несколько дней у нас набралось уже с пяток нот.

- Нежка! Нежная ножка.

- Ась?

- До-мажор без двух нот, говоришь?

- Или ля-минор.

- А есть у тебя пьесы без двух нот?

Шелест страниц.

- Вот тут одна есть - но без одной.

- Что же делать с остающейся?

- А ты её на пианино бери. Пока я не подружусь с кем надо.

На пианино... электропиано. Это что же получается? Три девочки сидят на полу... или лежат, а их ступняшки - на скамейке, подняты под край стола. Двоих посадим на стол, ладно уж, клеёнку подстелем, а ступни пусть кладут на дальний край инструмента. Я сажусь, словно к мноклавиатурному органу, и наяриваю на пяти ножках, то есть десяти подошвах, и время от времени беру недостающую ноту на настоящей клавише. А коли кто из девчонок-"струн" выдохнется и ножки уберёт, и её ноту заменяю электронной. Так и научиться играть по-настоящему недолго.

На бело-розовых клавишах.

- Нежка! А они согласятся?

- Кто?

- Ну, подруги твои.

- Это я беру на себя.

И тут я понял - она и вправду большая. Разве ж маленькая так ответит?

- А как назовём всё это, Снежаночка? Наушники - это у нас кокофон, а здесь у нас будет... А, нежная ножка?

- Щекотофон!

Большая девочка имеет полное право давать имена своим "детищам". И я искренне ответил:

- Идёт!