Аннотация: Личные впечатления от прыжка с парашютом. Может использоваться как инструкция для новичков. Написал давно, выкладываю только сейчас.
Прыгать вниз страшно всем.
Суровый инструктор.
Погода всю неделю была хмурая и пасмурная. Иногда землю и людей, перебежками по ней передвигающихся, орошал мелкий дождик, норовивший забраться под одежду и, удобно устроившись там, охлаждать и так не очень-то разгорячённое тело. Договорённость о субботней порции адреналина была достигнута уже за две недели до события, и единственным препятствием представлялась погода. Прогнозы были самые благоприятные, но тоскливый стук капель по лобовому стеклу авто в пятницу вечером настраивал отнюдь не на оптимистичный лад. Дав себе зарок лечь пораньше и просидев-таки до часу ночи перед компьютером, ползая в сети, я, взглянув напоследок на затянутое тучами небо, забрался под одеяло и попытался, настроившись на хороший лад, спокойно уснуть. Успокаивал я себя мыслью, что, по крайней мере, организм и конечности будет целы.
Утром, бодро вскочив, одевшись и выскользнув на безлюдную в столь ранний час улицу, я немедля проснулся и широко распахнутыми глазами окинул небосвод. Сон пропал безвозвратно, а глаза раскрылись ещё в полтора раза больше, потому как небо было бесконечно голубым, ясным и абсолютно безоблачным. Подобрав нижнюю челюсть с асфальта и тщательно её оттряхнув, я достаточно бодрым шагом направился в сторону местного экстрим-клуба, где был объявлен сбор и откуда планировался старт. Мысли меня обуревали самые разнообразные, начиная от "Какой хороший сон", продолжаясь "А вдруг я приду последним или опоздаю на транспорт", двигаясь в направлении "А почему я не взял запас спичек и котелок", победно завершаясь "Зачем Гоблин перестал переводить фильмы: очерк и размышления по поводу". Буквально в дверях клуба я столкнулся с серьёзным и сосредоточенным Д., мысли которого, судя по его виду, витали где-то очень далеко - может, уже в вышине, может, в царстве Морфея.
Кубарем мы стекли по крутой лесенке в подвальное помещение и оказались в типичном туристическом клубе времён моего далёкого босоногого детства. Впрочем, фотографии в альбомах на полках и на стенгазете были цветными, у руководителя клуба (и по совместительству организатора полётов) имелся в наличии мобильник Nokia 3310 (с симкой другого оператора сотовой связи) и бланки анкет были размножены на приличном ксероксе, а не переписаны вручную через копирку. В помещении кроме организатора С. тихо скрипела ручкой девушка (как потом оказалось, у неё был день рождения - её друзья преподнесли такой вот презент. Взамен ожидали торта со свечками. Чем кончилось - не знаю), заполняя анкету, да скромно серел на стене нарисованный карандашом гитарист (не бородатый геолог в штормовке и с потрёпанной гитарой, а вполне современный басист рок-группы).
Мы успели вовремя. Получив по индивидуальной ксерокопии, мы с Д. вооружились ручками и начали сочинять благопристойные сведения о себе. В самый разгар моего творчества (размышлял, как бы покрасивее вписать в пять клеточек почтовый индекс города) в каморку с шумом и песнями ввалилась добрая половина нашей экстрим-команды, с ходу затребовав место у окна, тапочки, подушку и парашют. Место у окна было занято мной, тапочками мы поделились, вместо подушки посоветовали использовать рюкзак, а парашют пообещали чуток позднее. Новоприбывшие разобрали бланки анкет и ручки, а мы с организатором стали разбирать заполненные анкеты и подписанные договора. Как, в принципе, и ожидалось, клуб снимал с себя всякую ответственность за неудачный прыжок и все последствия признавались результатом решений лично участника. Особенно мне понравился один из пунктов договора, согласно которому (цитирую примерно): "Участник программы до совершения прыжка не должен сообщать в какой-либо форме о негативных и неблагоприятных впечатлениях и событиях, произошедших с ним либо с иными личностями в аналогичных ситуациях". То есть мне запрещалось сообщать путём мимики и жестов о том, как кто-то, прыгая с парашютом в окрестностях Бобруйска в 1975 году, повредил левый мизинец на правой ноге. Не знаю, как остальные, а я немного расстроился, ибо уже подготовил парочку страшилок для поднятия боевого духа коллег по стропам. После разбора пунктов договора (дискуссия по некоторым из них вызвала предложение отказаться от прыжка, разумеется, без возврата первоначального взноса), С. позвонил на аэродром, пересчитал нас поголовно (2 раза), связался с водителем и поменял симку на телефоне. В результате выяснилось следующее: в пределах аэродрома погода была отличная, в наших рядах не хватало Р. (ака Вельд), водитель был в Нурлате и обещался быть не ранее чем через 2 часа, смена симки позволила разговаривать дешевле, но теперь номер могли определить, потому как услуга Анти-АОН в этом плане была платной. По результатам анализа ситуации были предприняты меры: погоде группа обрадовалась несказанно, Р. появилась сама, водителя назвали нехорошим словом и стали безуспешно искать в 4.30 утра в Альмете неспящего водителя с готовой "Газелью", симку сменили на старую.
Группа коротала время за листанием туристических альбомов, организатор с поразительной меланхоличностью листал свою записную книжку и методично будил знакомых водителей, а я всё яснее и яснее понимал, что поспать в микроавтобусе мне не придётся. После долгих и сонных рассуждений было принято решение выдвигаться на двух легковушках, причём одна из них должна быть моей. Р. ободрила меня вопросом к обществу - не имеет ли кто с собой водительских прав, на случай, если Stalk повредит себе что-нибудь, так что порулить напоследок хотелось жутко. Собрав пассажиров и оставив остальную группу дожидаться второго ТС, мы выдвинулись по направлению к моей стоянке. Машина у меня имела грозный вид и защитный слой грязи из-за дождя накануне, музыкальная система работала исправно, хозяин был слегка возбуждён от предстоящего действа, ну, в общем, поехали мы, помолясь и пристегнувшись ремнями безопасности.
Лететь не страшно. Прыгать и приземляться - да.
Водитель "семёрки".
На заднем сиденье мирно посапывали трое экстремалов, впереди бодрствовали мы с Р., которая за компанию со мной твёрдо решила не спать (за что ей большое спасибо), я же уверенно вёл авто по направлению к границе. Вторая машина (ака ВАЗ 2107) с остальными участниками бодро маячила в зеркалах заднего вида (потом им, видимо, надоело, и они остались любоваться окрестностями), дорога в столь ранний час была не очень загружена, отважные продавцы полосатых палочек не сидели в засадах и мы без помех пересекали юго-восток республики.
Прибыв на точку Х, мы первым делом разбудили коллег в обоих машинах, а затем, обдуваемые лёгким ветерком, дружно вперились взором в небо, где нарезал круги кукурузник и тихо кружились парашютисты... Кстати, хоть аэродром официально и называется "Октябрьский", расположен он таки на территории республики Татарстан, однако на самой границе с Башкирией и Оренбургской областью. Благодаря этому в полёте можно наблюдать не только две республики и одну область сразу, но и обозревать два разных часовых пояса (в РБ, к примеру, время на 2 часа отличается от московского).
Гордое звание "аэропорт "Октябрьский" носило двухэтажное здание со слегка облупленной штукатуркой, но с полноценной круглой деревянной башней, в которой располагался местный ЦУП. Видимо по причине хорошей погоды всё его оборудование в виде диспетчера, громкой связи, подзорной трубы и флюгера было вынесено на свежий воздух. Каждый прыжок сопровождался комментариями инструктора (на земле) и пилота (в самолёте), которые транслировались через большой динамик, установленный у входа в аэропорт. Округлив квадратные глаза, мы, подпихиваемые С. двинулись по направлению к центральному входу.
В тамбуре стояли специальные аэропортовые весы, дабы каждый салага перед проходом в святая святых - зал ожидания с картой воздушных путей СССР, посчитал за святую обязанность встать на хромированную поверхность и ознакомиться с собственной массой. На самом деле весы выполняли одну очень важную функцию - они определяли порядок десантирования парашютистов. Честь десантироваться первым выпала именно мне, хотя я и не особо сомневался. Весы любят больших и добрых :)
В святая святых наблюдались юные парашютисты, которые с шутками и прибаутками аккуратно и почти нежно собирали парашюты и утрамбовывали их в большие рюкзаки. Как потом оказалось, старались они ради нас, но об этом позднее. Каждого из неопытных экстремалов - альметьевцев специально обученные люди из числа начальства наделили пачкой анкет и велели выстроиться в очередь в медпункт. В наших рядах кроме С. вышагивал довольно странный мужичок, который развлекал нас страшилками из жизни парашютистов и, посверкивая очами, с умилённым хихиканьем показывал, что может случиться с нами в случае чего. То был водитель "семёрки" и он откровенно пользовался тем, что он не подписывался под - (цитирую примерно): "Участник программы до совершения прыжка не должен сообщать в какой-либо форме о негативных и неблагоприятных впечатлениях и событиях, произошедших с ним либо с иными личностями в аналогичных ситуациях". Кто-то покорно терпел, кто-то внимательно слушал и боялся, кто-то просто заполнял анкету и стоял в очереди, а кто-то тихо сворачивал парашют. Отстояв положенную очередь и заполнив изумительную анкету и договор (согласно которому даже за упаковку парашюта ответственность я несу сам лично), я оказался в каморке медсестры, в которой носилки и шкафчик с лекарствами мирно соседствовали с плакатом "Welcome to USSR. Aeroflot", цветными флажками, пачками печенья, шоколадками и шеренгой бутылок с минералкой. Зародилось подозрение, что медсестра помимо прямых служебных обязанностей ведёт частный бизнес - этакий аналог Duty free. Осталась надежда на то, что жажда денег не отодвинула на задний план служебный долг. К счастью оказалось, что нет. Помимо стандартных вопросов ("В детстве свинкой, корью болели?" или "Какое у Вас зрение?") с каждым проводилась ненавязчивая беседа (а может и психологическая проверка или даже предсказание будущего). Лично я получил в напутствие совет "Берегите ноги, Stalk". На всякий пожарный решил не пренебрегать.
Сдав анкеты, договора и ключевые данные о физическом состоянии медсестре мы перешли в цепкие объятья сурового инструктора. Он отвёл нас на природу под сень шумящих деревьев, в мир пения птиц и ароматов луговых трав к железным турникам, на которых тихо покачивались парашютные ранцы, обрезанные стропы которых рождали в воображении страшные картины: десантник, быстрым, но точным движением рассекает специальным многофункциональным и остро отточенным ножом стропы, запутавшиеся в кроне дерева и с мужественным спокойствием летит вниз - туда, где кипит бой; юных членов аэроклуба, вступительным испытанием которых при приёме является добыча ранца, сброшенного десантником в разгар боя; детишек из соседней деревни, которые прибегают сюда качаться в них и тому подобные - одна другой нелепее сцены. Как оказалось на самом деле - это тренировочные аппараты, с их помощью парашютист отрабатывает прямую осанку и храброе выражение лица, на которое будет любоваться в телескоп инструктор с земли. Одёрнув самых любопытных - нацелившихся с разбегу запрыгнуть в снаряды личностей, инструктор посоветовал встать нас полукругом и, пересчитав, начал вводную лекцию. Все возникающие по ходу вопросы он безжалостно обрывал, говорил сухо, отрывисто и сурово. Наверное, он должен был ввести нас в особое предпрыжковое состояние, что ему вполне удавалось делать. Страшилок не рассказывал - говорил про технические характеристики парашюта и летательного аппарата, рассказывал про технику приземления, сообщал о погодных условиях. Так мы узнали, что площадь основного парашюта составляет порядка 60 кв.м., раскрывается он принудительно, из самолёта надо прыгать сразу и отталкиваясь вперёд, дабы не пересчитывать заклёпки хвоста, что парашюты бывают управляемые и неуправляемые - причём техника приземления на них различается кардинально, прыгать лучше в борцовских кедах или баскетбольных кроссовках - они хорошо держат стопу и икры, тем самым предотвращая вывихи. Слушали мы внимательно, ибо понимали - от каждого слова здесь зависит наша жизнь, здоровье и интересность пересказа подробностей прыжка друзьям, коллегам и просто случайным слушателям.
- А автомат мне выдадут?
- Триста тридцать шесть...
ДМБ (с)
Инструктор Рома незаметно оказался в наших рядах, поэтому когда суровый лектор произнёс - "А всё остальное вам объяснит наш инструктор Роман Андреевич - его и мучайте вопросами" мы все поначалу испугались, однако последний быстро успокоил нас уверенным видом, спокойным стилем изложения и первой фразой "Вам лучше присесть - рассказывать буду долго, но интересно".
Рассказывал он всё, что необходимо было нам знать, и терпеливо отвечал на все вопросы, которые мы ему задавали по ходу рассказа. Знаменитый "А что если и запасной не раскроется?" звучал, к примеру, раз пять. От Ромы мы узнали много крайне любопытных вещей - как, к примеру, вести себя при приземлении на землю, дерево, колючую проволоку, стадо коров, в речку, стог сена, на провода и даже на крышу здания. Последний сопровождался наглядным примером - на соседнее с аэропортом сооружение аккуратно приземлилась девушка. Инструктор сказал нам, что так делать нельзя (по крайней мере, в первый раз) и мы ему дружно поверили.
Для прыжка следует надеть плотную одежду (которую не жалко порвать или запачкать), иметь отсутствие алкоголя и наркотиков в крови, полностью отвечать за своё физическое состояние, вести себя хорошо и слушать дядю инструктора. Приземляться следует ногами по ходу падения, причём ноги должны быть согнуты относительно тела на 45 градусов, а ступни быть строго параллельны земле. Бежать, скакать и подпрыгивать после касания с земной твердью настоятельно не рекомендуется, ибо ноги не казённые - можно повредить. Советуют самортизировать удар ногами и, сгруппировавшись, падать на левый бок (справа скоба запасного парашюта - можно ненароком раскрыть). При наличии ветра, который будет пытаться тащить парашют с парашютистом по земле в неизвестном направлении, рекомендуется нижние стропы подтянуть под себя, захватывая их "на излом", потому как если их наматывать на руку во-первых может не хватить терпения - они длинные, а во-вторых, порыв ветра может довольно сильно и больно дёрнуть и даже вывихнуть руку. Кстати, руками в землю лучше не опираться - при посадке надо их прижать к телу во избежание травм. После приземления и опускания парашюта на землю следует перебежать к началу купола и встать перед ним - дабы при новом порыве ветра парашют не унесло в неизвестном направлении (вспоминается детство - по телевизору одно время гоняли бегущую строку следующего содержания: "На трассе Лениногорск - Бугульма" утерян парашют. Нашедшего просим сообщить по тел.*****), а обмотало вокруг экстримала. Итак, приземление прошло удачно, парашютист цел и невредим.
Парашют следует аккуратно собрать начиная с купола и упаковать в специальную сумку, которую выдают перед прыжком. При приземлении на управляемом парашюте следует развернуть парашют против хода движения, а самому развернуться на стропах по ходу и далее - по обычной схеме. Кстати, технику разворачивания на стропах мы тут же начали отрабатывать - Рома нам это великодушно порекомендовал.
Приземление в экстримальных условиях вызвало наибольший интерес, хотя инструктор и сообщил нам, что вероятность такого крайне мала, но всё-таки сообщить нам всё он обязан. Итак, при отлёте в сторону от аэропорта на высоте вплоть до 70 м нужно пытаться повернуть в нужном направлении. Для этого на неуправляемом следует подтягивать стропу со стороны нужного направления на себя, на управляемом - тянуть специальную ручку. При приземлении на крышу здания следует попытаться обмотать стропы вокруг какого-то выступа (труба, антенна, громоотвод), при приземлении об стену необходимо самортизировать ногами и вообще вести себя аки альпинист на Эльбрусе. При приземлении на дерево или колючую проволоку следует в первую очередь защитить лицо и вены - то есть закрыть фронтальную часть головы поднятыми сведёнными руками, чтобы тыльная часть руки была спереди. При приводнении следует на высоте 70-50 м. отстегнуться и при приближении воды выскользнуть из парашюта, чтобы, красиво кувыркнувшись, головой вниз уйти под воду. При припарашютивании на купол летящего снизу надо пробежаться по куполу и постараться уйти в сторону. При запутывании в стропах нижелетящего надо успокоиться и постараться освободиться. Если попытка не удалась и нижний парашют сложился, надо раскрыть свой запасной и подтянуть нижелетящего к себе, потом крепко обнять и дружно молиться. При зацеплении куполом парашюта за колесо самолёта следует расслабиться и любоваться видами - выпиннывающ... то есть выпускающий инструктор вытравит из самолёта специальную верёвку с карабинчиком и, зацепив себя следует дождаться, пока тебя подтянут в салон, а лишь затем начинать паниковать.
Теперь о наиболее часто встречающихся проблемах. По идее, в ходе специально проведённого эксперимента парашют запихали в рюкзак, даже не особо складывая - он открылся. Вероятность раскрытия основного составляет 99%. На вопрос "Какова вероятность раскрытия запасного?" Рома скромно ответил "Их мы (опытные) собирали сами". Запасной, кстати, надо отключать самостоятельно, а то он автоматически раскроется на высоте порядка 600 м. И ведь не наврал!
При раскрытии запасного следует постараться свести его задние стропы и передние стропы основного вместе, чтобы купола сошлись и скорость падения замедлилась. За счёт того, что два купола будут тянуть парашютиста в разные стороны, скорость приземления слегка повысится и шмяк о землю может стать довольно ощутимым.
Если открыт основной и раскрывается запасной, он поначалу падает вниз и лишь затем, постепенно набирая воздух, поднимается. Так вот - при поднятии стропа может уйти за ногу. В этом случае рекомендуется во-первых - ноги не растопыривать при открытии запаски, а во-вторых - если ты не мастер спорта по худ. гимнастике и сесть на шпагат для тебя нереально - просто усесться на стропу верхом, пропустив её между ног и по возможности получать удовольствие. А вообще - запаску рекомендуется отключать довольно хитрым способом, которое надо показывать на примере. Для экстренного раскрытия запаски имеется специальная скоба (или кольцо), которое и надо дёргать.
Вообще порядок действий прыжка следующий - с усилием отталкиваешься от самолёта, считаешь 3-хзначными числами, например "121,122,123" (тогда пройдёт примерно 3 секунды) - чувствуешь динамический рывок (перегрузка 10 g) - смотришь наверх, дабы удостовериться, открылся ли парашют - если да,
то аккуратно отключаешь запаску и летишь, наслаждаясь видами - если нет, то вспоминаешь на выбор либо маму, либо папу, либо бога, либо нехорошее слово и дёргаешь чеку запаски (запаска на этом типе парашюта можно открывать в любом случае - на спортивном есть риск запутывания строп) и ждёшь динамического рывка - если да, то наслаждаешься полётом и видами, если нет - значит, судьба такая. Ну, потом, разумеется, планируется приземление. В любом случае, на земле предполагается встреча, ибо к каждому приземлившемуся прибегает обучающийся подросток из авиаклуба, помогает в случае чего, вызывает помощь или просто поздравляет с первым прыжком и приземлением. Вроде мелочь, а приятно. Нюансов по ходу рассказа было предостаточно, но основное мы чётко запомнили. Вроде как.
Не проверяйте прочность крыла самолёта пальцем.
Суровый инструктор.
Итак, основное, что надо уяснить - это запомнить всё, сказанное инструктором сейчас и беспрекословное выполнение сказанного им потом, даже если это будет противоречить сказанному заранее. В самолёте это будет выпускающий нас инструктор Рома, на подлёте к земле - суровый инструктор будет сообщать нам полезные сведения через динамик.
Нас научили определять высоту местонахождения - на 600 м, к примеру, открывается запаска, на 100 м слышно пение птиц, на 50 м. слышны команды с земли. Нас поставили в известность, что при приближении к земле создаётся ощущение ускорения падения, хотя это не так - скорость даже замедляется, хотя визуально земля летит тебе навстречу со скоростью затонированного автомобиля стритрейсера. Нам разъяснили топографию местности вокруг аэродрома и близлежащие контрольные точки, такие как речка за два километра в сторону гор, колючая проволока по периметру и пшеничное поле за ней. В нас постарались впихнуть максимально возможный объём информации за столь короткий срок, затем тактично намекнули, что все мы и так припозднились, ветер усиливается, и пригласили ознакомиться с чудом русского авиапрома самолётом АН-2 (ака "кукурузник" классический).
АН-2 питается бензином типа АИ-95, кушает 70 л. на час лёта, скорость отрыва от земли - 90 км/ч, скорость полёта 120 км/ч. Крылья и хвостовая часть представляют собой деревянный каркас, обтянутый тканью, покрытой лаком и краской, кузов алюминиевый, облегчённый, в салоне помещаются около 10 парашютистов с парашютами, в кабине утрамбовываются 2 пилота. Взлетает регулярно, садился пока столько же раз, сколько и взлетал; внутри имеется искусственная вентиляция в виде дырок в борту, цветастые занавески на иллюминаторах и жизнерадостные наклейки на 12-ом шпангоуте.
Сидеть в самолёте следует в строго установленном порядке - по весу, прыжок осуществляется после хлопка инструктора по плечу и ободряющего напутствия, путём сильного отталкивания от борта самолёта. Прыгают подряд группами по 3-4 человека. Очерёдность определяет инструктор. При личной просьбе инструктор может аккуратно помочь коленкой. При подлёте к земле рекомендуется слушать команды наземного инструктора.
Далее нам порекомендовали выпрыгнуть из самолёта согласно полученных инструкций по прыжку и быстрыми перебежками направиться в аэропорт для получения финальных напутствий, проставления необходимых подписей и одевания парашютов.
Парашюты аккуратно лежали шеренгой, сияя свеженадраенными касками, водружёнными поверх основных рюкзаков. Была возможность выбирать между управляемыми и неуправляемыми парашютами. Девушки все как одна затребовали неуправляемые, парням же хотелось порулить. Одеваться помогали юные парашютисты. Опытный парашютист, сменивший за время нашего пребывания три обтягивающих парашютных комбинезона, используя нас как манекенов, показывал молодой поросли, как следует подгонять лямки рюкзака под фигуру, попутно проводя лекцию об устройстве парашюта и лично проверяя качество облачения. Так, к примеру, выяснилось, что вес основного парашюта составляет около 16 кг, запасного - около 9-ти.
В связи с моей не совсем среднестатистической фигурой парашют для меня подготавливали дольше всех. Сначала над подгонкой трудился молодой. После 4-ой попытки подгона он объявил, что растянул лямки по максимуму, а рюкзак на мне всё не закреплялся. Опытный лёгким движением руки отослал молодого в сторону, и объявил, что у него глаз наметан, и он сразу подгонит всё как надо. Как надо получилось на третий раз, но всё равно было немного тесновато.
Заглянул водитель кукурузника, пошептался о чём-то с инструктором и опытным, после чего молодым было объявлено, что в самолёте поместятся ещё четверо. Молодых как ветром сдуло в соседнее помещение, откуда, спустя полминуты (в течение которой оттуда доносилось радостное повизгивание), в полной спортивной экипировке выбежало шестеро юных спортсменов.
После этого вся наша группа под тяжестью парашютов стояла в тамбуре аэропорта. Кто-то фотографировался, кто-то читал паспорт парашюта (выяснилось, что один из них будет собран только завтра), поворачивался согласно указаний инструктора Ромы (проверявшего внешний вид снаряжения), а кто-то просто тихо страдал под гнётом снаряжения.
Молодые стояли в дверях аэропорта, приняв низкий старт по направлению к самолёту. Инструктора посовещались, исключили в первую очередь парнишку, который жил завтрашним днём, поиграли в считалочку и сократили количество молодых до трёх штук.
По окончании проверки суровый инструктор отобрал у нас паспорта (к счастью, парашютные), напомнил, что дядю инструктора надо слушаться и, пожелав мягкого приземления, отправил к самолёту.
Выработка адреналина началась, сердцебиение повысилось, коленки предательски задрожали, а голосовые связки стали исторгать песню пилотов и парашютистов. Пёстрая компания, дрожа, держась за сердце, голову и лямки парашюта, с песней и подгибающимися ногами направилась к кукурузнику.
Ноги! Ноги!
Крики с земли.
Под крики С. "Я вам завидую!" мы загрузились в чрево железной птицы и ожесточённо занялись своими делами, как то: подтягивание сбруи парашюта, обмен взглядами и анекдотами, вспоминание урока инструктора, поиск поручней и кнопок вызова стюардессы, а также просто просмотр вида за окном. Волосы под каской слегка зашевелились, когда АН-2 завёлся с пол-оборота и вырулил на ВПП. Инструктор Рома в нарушение всех правил и наставлений повис на тросах, за которые должны зацепляться карабины парашютов и стал жизнерадостно на них раскачиваться. Пилот отпустил тормоз, "кукурузник" рванул с пробуксовкой вперёд и Рому снесло по тросам к хвосту.
Самолёт мягко оторвался от поверхности взлётной полосы, и, натужно кряхтя мощным дизельным мотором, начал стремительный набор высоты. Глядя в иллюминатор, я поймал себя на мысли, что в детстве до окончательно сформировавшейся мечты о профессии хирурга я планировал стать если уж не десантником, то лётчиком - точно. Стал, в итоге, финансовым менеджером, но мечта детства осталась.
Высотомер лениво отображал набираемую высоту, деревья за бортом превращались в кустики, поля становились цветными лоскутами, уши, надёжно скрытые пластмассой, не закладывало, инструктор жестом определил порядок выхода из самолёта, пристегнул карабины к тросам. Становилось высоко и прохладно. Самолёт пронзительно крякнул и подмигнул зелёным фонариком. Кто-то вздрогнул, кто-то побледнел, Роман привёл в действие автоматическую систему раскрытия запаски у каждого. Минуты подъёма тянулись ужасающе быстро. За бортом блеснул чей-то застеклённый балкон в Октябрьском, мелькнул край облака, самолёт крякнул два раза и выпускающий открыл дверь. В салон ворвался поток кристально свежего воздуха, а я, пользуясь близостью к открытому проёму, принялся изучать открывшуюся картину. Рядом плыли облака, свистел ветер, временами перекрывая рёв мотора, мелькнула серая полоска ВПП, открылся безграничный простор, и я твёрдо решил никогда себе не прощать того, что не стал лётчиком. Картина завораживала и немного пугала. Рома тем временем добыл из хвостовой части нечто, напоминающее садок для рыбы, металлическую сетку для яиц и поплавок одновременно. Что-то ласково прошептав этой конструкции, он отпустил её на волю. Кто знает - может он был чем-то обязан ей, может он что-то вспомнил и сказал вслух, может он исполнял какой-то ритуал, но факт оставался фактом - штукенция была отправлена за борт. Как потом оказалось - это был сигнальный буй, по которому определялось, в какую степь занесёт пассивно болтающегося на стропах парашютиста и служило для корректировки курса самолёта. Подождав, пока буй достигнет земли и, обменявшись парой жестов с пилотом, выпускающий выразительно посмотрел на меня.
Я не спеша поднялся и приблизился к краю бездны. Толчковую правую ногу я, как и учили, поставил на обрез двери, руки легли на лямки парашюта, сердце замерло в ожидании сигнала пилота и инструктора, лёгкие принялись усиленно насыщаться кислородом. В глазах и душе была твёрдая решимость сделать прыжок, в планах на ближайшее будущее - в течение пяти минут достигнуть земной поверхности. Над правым ухом хрипло запела сирена, рука выпускающего перестала загораживать дверной проём, почувствовался хлопок по правому плечу и раздался голос: "Пошёл!". Немного отклонившись назад (для разбега), я с силой оттолкнулся и оказался за бортом.
Джеронимо!!! Ххех! Оп-па! Я за бортом! Кувыркаюсь! Куда так быстро летит самолёт? Что-то стало тихо! Так, надо же считать! Сто двадцать один... Шлёп! Ух ты! Уже? Так... что там сверху? Купол. Большой и круглый! С дыркой посередине и тремя прорезями сзади! Управляемый! Я ж сам его выбирал... Значит, должны быть и ручки управления. Где они? Ага, чуть выше на стропах! Ну-ка, ну-ка! Порулим? Ха! Все трое вылетели! Все раскрылись! Эге-ге-гей! Тишина! Погромче УХУХУХУУУУ!!! ЗДОРОВО!!!! КЛАСС!!! Молчат... А говорили - переговариваться можно... Самолёт разворачивается! Так! Рулить! Надо дотянуться руками? Что это значит - руки не хотят выпускать лямки? Позор! Что значит - сидишь неудобно и можешь сорваться? А кто обещал мягкое кресло под пятой точкой опоры? Ничего не порвётся и ты не выскользнешь из сбруи, так что давай-ка отпускай руки и рули! Ух ты! И вправду можно рулить! Напраааа-ааа-во! Налеее-еево! А красота-то! Красота! Вон внизу аэродром! А вон и машина! Сверху почти чистая! А ногами поболтать слабо? А вон трасса! А вон речка! Ого! Башкирия! Круто! Я лечу!!! Порулим-ка ещё чуток! А вон самолёт возвращается! Стоп! А что я ещё должен был сделать? Так... Что за "Пшшшшик!!!!". Что за дрянь химическая из живота в лицо летит? А-а-а-а!!! У меня живот раскрылся и оттуда вываливается что-то длинное!!! Я ж не шахид... Стоп! Поднимается... Слева и наверх? Блин, похоже... ВСПОМНИЛ!!! Запаску вырубить! Здорово! Просто отлично! Что теперь? А что сбоку? Хех! Я не одинок! Ещё у кого-то открылся! (злорадное хихиканье). Что надо делать? Стропы стянуть! Ну-ка, посмотрим наверх... Ага, в разные стороны тянутся. Стянуть стропы, стянуть стропы, стянутьстропы... Нет, ну что такое? Что это? Перехлестнулись крест-накрест? Это опасно? Нам про это не говорили... А, фигня, прорвёмся! Стянуть вместе стропы... Тяжело оказывается! Так... стянуть... что значит - не подтягивается? Что значит - ушли в сторону? Подтянуть! Иди поближе, зараза! Вверх - рядом оба, куда ж они денутся? Вниз... Ого! Уже? Уже земля? Похоже, поле... Значит, надо послушать советы инструктора с земли... Кричит что-то... А о чем? А кому? Да нафик его слушать - у меня тут дел полно! Как это спиной вперёд? Так... надо развернуться! Развернуться на стропах! Нет, а эти умники пробовали развернуться на стропах парашюта, причём одни из них нормальные основного, а вторые - перехлёстнутые запасного? Ну... не развернуться, так хоть повернуться. Ну вот, голова разворачивается замечательно... Нет, надо же развернуться, как учили! Эх! Земля рядом! Ноги правильно сложить... Спиной падаю! А, да гори оно всё (подробнее писать не буду %) )! Привет, земля! Вот мы и встретились вновь! Здравствуй поле, пшеница или как тебя там! Я уже тут! Шмяк! Ой-вей! Перевернуться-подтянуть нижние стропы- затормозить! Алле-оп! Стойка на шлеме... на бок, на бок! Стропу под себя! Почему не выдали защиту для лица? Облобызать землю я успею! Стропу под себя! Как это, волочить и не собирался? На четвереньки! Встать! Так, что там дальше? Перебежать по ходу ветра и встать перед парашютом... Тыгыдык-тыгыдык. Лежать, миленький! Не убежишь, казённое добро! Народ садится! Где это я? Вон за пригорок кто-то сел! ЖИЗНЬ ПРЕКРАСНА И УДИВИТЕЛЬНА!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! УРРРРРРРРРРРРРРРЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯ!!! Снять эту сбрую! Открыть... повернуть... отсоединить... а... так слезет! Не хочет, зараза! Смотри-ка! Бежит кто-то вроде... Комбайнёр? Агроном? Я помял поле!!! Нет, вроде... Парнишка... А-а-а-а!!! Помочь! Я тут! Уррра! Я вроде как цел! Местами! Лицом поле пропахал, но это неважно!!! Похоже, первый прыжок прошёл удачно. Это и есть полёт на парашюте? А что так мало? Хочу ещё разок! Привет! Цел вроде! С первым меня? Надеюсь, прыжком? Спасибо!
Итак, свершилось.
Однажды после первого прыжка парень
на руках от аэропорта до ВПП дошёл...
Опытный.
Разоблачился я сам. Молодой сноровисто, но не без моей помощи свернул парашют и запихал его в специальную сумку. Запасной он ни мне, ни сумке не доверил и понёс лично. На моё предложение пойти помочь остальным он уверил меня, что к ним уже вышли специально обученные товарищи и беспокоиться за них не стоит. Определив стороны света, я, подхватив сумку с основным парашютом, зашагал в сторону аэропорта. Путь мой был долог и полон опасностей. Мне пришлось штурмовать забор из колючей проволоки, спускаться в низины, взбираться на пригорки, пару раз мой путь преградили плотные заросли полевых ягод. Крупные, красные они призывно манили меня опуститься к ним и употребить в пищу, но я не поддался. Продегустировав несколько ягод я предпочёл нарвать плодовый букетик и преподнести Р. в знак благополучного приземления. В общем, я сел примерно в паре километров к горам. Небо сразу после нашего прыжка затянуло тучами и погода, похоже, вздохнула с облегчением - она явно хотела быть пасмурной.
По описаниям окружающих я восстановил свой вид на подходе к аэропорту: двухметровый, запачканный землёй десантник, с лицом, покрытым защитной краской и искажённом в зверском оскале, с большой сумкой и зелёной каской в одной руке и букетиком земляники в другой. Жаль, не сфотографировали, а в зеркало я не догадался взглянуть...
В общем, на подходе к зданию я увидел, что по крайней мере трое из нашей группы, включая Р. целы и вроде как невредимы. Когда я подошёл к дверям тамбура, суровый инструктор, вышедший навстречу, внезапно остановился и попятился обратно. Затем, видимо, поняв, что на природе у него больше шансов, он мужественно шагнул навстречу. Не знаю, какое выражение лица под слоем земли у меня было, но настроение я имел самое благодушное и радужное. Вежливо поинтересовавшись, где тут оставить парашют, я отнёс его в названное место, затем заметил Р. у медпункта (без лёгких царапин, к сожалению, у нас не обошлось), вручил ей букетик и со спокойной совестью отправился искать умывальник. Подробно проинструктированный (иди в сад за аэропортом, там бочка - можно умываться, но пить не надо) суровым инструктором (который теперь имел более мягкий и располагающий к себе вид), я пошёл приводить себя в порядок. Умытый и посвежевший, я пошёл в народ. Народ, увидев меня, посоветовал наведаться к медсестре, ибо лицо у меня было слегка покоцано. Медсестра уверила меня, что это само пройдет, и отправила обратно в народ. Народ обменивался впечатлениями, громко жестикулируя и радостно приветствовал вновь подошедших. Оказалось, десантировались все по плану и отказавшихся не было. Мне поведали, что ушёл я красиво, обещав потом показать всё на видео. Бывший суровый инструктор давал нам профессиональные комментарии и сообщил, что прыгали мы при максимально возможном ветре. Кое-кого (например, меня), унесло вообще ... далеко, короче.... Каждому целому возвратившемуся члену группы радовался громко и искренне. Подошедшие радовались в ответ и рассказывали о своих впечатлениях и некоторых приключениях. К примеру, Д. начала душить каска, у именинницы каска сползла на глаза и напрочь закрыла обзор, В. приземлилась на колючую проволоку (к счастью, жёстким парашютным ранцем, а не телом), Р. (парня) занесло в кукурузное поле, хотя я, как ни пытался, так и не вспомнил, что оно там где-то было, Р. (мою) долго и нудно парашют волочил по земле. Кстати, выяснилось, что первая тройка (всех парней группы) запаски не отключила, причём Д. вспомнил об этом только после вопроса юного парашютиста на земле.
Отловив нас на территории и построив нас в нестройную шеренгу, бывший суровый первым делом тщательно посчитал общее количество, сверился со списком, и, успокоившись, поздравил нас с первым прыжком. "Рады старатьс ваш бродь"! - должны были ответить мы в идеале, но на данный момент просто сообщили: "Пасибо прежде всего Вам за длительную и очень познавательную лекцию, в ходе которой мы узнали именно то, что несомненно пригодилось нам там, в вышине, а также за ценные советы, которыми нас снабжали с земли при нашем подлёте к месту посадки!". Инструктор смахнул скупую слезу, провёл разбор полётов и возникших ситуаций и пожелал нам ещё много удачных прыжков. В ответном слове мы предложили ему и Роме запечатлеться на общегрупповом фото, что инструктора, приведя себя в подобающий вид, и сделали.
После мы стояли возле машин, вкушали скромную походную пищу, громко и возбуждённо обменивались подвигами, недоверчиво слушали коллег, завистливо смотрели в сторону юных парашютистов, у каждого из которых было гораздо больше прыжков, чем у нас вместе взятых, с широко раскрытыми ртами внимали легендам и байкам опытных, лениво отмахивались от водителя "семёрки" и планировали скорое повторение прыжка.
А затем, закинув в единственный постоянный водоём на аэродроме - бочку в саду по монетке, попрощавшись со всеми, обменявшись необходимыми координатами мы расселись по машинам, сделали прощальный круг вокруг аэропорта и выехали на трассу, чтобы, уезжая к родному городу на скорости, превышающей крейсерскую скорость АН-2, беспрерывно благодарить удачу, что сегодня она от нас не отвернулась, переживать незабываемые ощущения от прыжка вновь и вновь, тосковать по небу и радоваться каждому мигу жизни.
З.Ы.
Кстати, на обратном пути опять только Р. бодрствовала со мной в машине. Даже несмотря на пережитые ощущения, бессонное утро, сладкое сопение с заднего сиденья и немного пасмурную погоду. За это ей преогромнейшее спасибо.