В небольшой каменной комнате, размером примерно пятнадцать надцать на двадцать шагов, было довольно прохладно. Из одной из длинных стен, той, что находилась слева от входа, серым прямоугольником выпирал массивный камин. За его железной решёткой, расположившись на куче угольков, глядя на своё отражение в стеклянной дверце, вяло отплясывал свой последний танец маленький, слабый огонёк, едва-едва освещая и почти не обогревая комнату. Справа от камина стояла дровница, доверху наполненная сухими поленьями. Слева - стойка со всеми необходимыми каминными принадлежностями. Верхнюю часть камина хозяин приспособил под книжную полку, уставленную различными медицинскими трактатами. Больше ничего здесь не напоминало о принадлежности владельца дома к благородной профессии лекаря. В стене напротив камина расположилось узкое, зато длинное вертикальное окно, защищённое ромбовидной решёткой. У дальней стены, противоположной входу, стоял красивый, расписной комод, а на нём очень удобно расположилось высокое, овальное зеркало в живописной деревянной раме. В центре комнаты хозяин постелил белоснежный круглый ковёр, на краях которого стояла парочка деревянных резных кресел с удобными мягкими спинками и сиденьями, обрамлёнными твёрдыми подлокотниками. Между кресел стоял круглый стол с единственной, причудливо извивающейся, но довольно устойчивой ножкой.

На одном из сидений расположился человек, одетый в темные походные одежду и плащ. На голове он носил весьма старую, потрёпанную широкополую шляпу, шнурок которой свободно болтался у него под подбородком. На щеках, ближе к подбородку, его густая, но не слишком длинная борода была заплетена в две аккуратные косички. Выражение его лица по мрачности могло потягаться, пожалуй, разве что только с самой хмурой тучей. Но наиболее примечательной чертой внешности этого человека оказались его глаза. Ведь радужка его правого глаза была тёмной настолько, что чуть ли не сливалась со зрачком, а левого, напротив, посветлела до такой степени, что на фоне остального глазного яблока её можно было различить только по едва заметному светло-карему контуру.

Около камина, важно положив левую руку на свободный уголок книжной полки, а правую заведя за спину, стоял старик. Высокий и стройный, словно кипарис. В его пышной, седой гриве даже самый опытный следопыт не обнаружил бы и единого цветного волоса. А его шикарную, пышную, доходившую до самого пояса, очень аккуратную бороду украшали длинные и извивающиеся, словно молочная река, косы. Нос старца по размерам напоминал собой гору, а уши походили на крылья бабочки махаона. Так или иначе, больше ничто, кроме тройки этих атрибутов внешности не выдавало в этом человеке его немалый возраст - морщины ещё даже не посмели коснуться его лица, а кожа его не то, что не покрылась пятнами, но и вовсе не побледнела ни на йоту, как у всех прочих, обычных старцев. В общем и целом этот человек выглядел лет на сорок, тот возраст, когда ты уже успеваешь приобрести некую естественную, природную харизму, а седина уже начинает заявлять права на твои виски, но ты ещё совершенно не походишь на старика. Одет он был в серую мантию, которая совсем не выглядела как те, что обычно использовались в гильдии магов, но и её носитель как раз таки старался добиться этого эффекта, намеренно подчеркивая факт своей независимости от этого сообщества.

Старик и Разноглазый молча смотрели друг на друга. Время для них сейчас тянулось точно густой мёд, которого чересчур жадный медведь попытался зачерпнуть из улья побольше, чтобы успеть как следует попировать и сбежать прежде, чем на него обрушится ярость целого роя взбешённых пчёл.

Наконец, Разноглазый не выдержал и, отведя взгляд, бросил довольно твёрдым тоном, хотя в голосе его чувствовалось некоторая виноватость:

- Как она? - Так или иначе, понуро он не выглядел, как минимум потому, что его брови всё ещё оставались грозно сдвинутыми.

Старец посмотрел на него с надменностью и лёгким презрением, и ответил снисходительно, почти насмешливо:

- О, выходит, твоё сердце всё-таки не полностью обратилось в кусок чёрствого угля? - Он высокомерно хмыкнул. - Если тебе и вправду интересно, то чего же сам тогда не наведался? Тебе пришлось бы уделить совсем немного времени, чтобы осведомиться лично.

Разноглазый резко поднял голову, на секунду в его взгляде вспыхнул вызов и готовность ввязаться в ссору, но в следующий же миг внутри него что-то слегка надломилось, и он ответил смиренно, но настойчиво:

- Не было возможности. Сейчас я стараюсь не терять ни минуты, сам знаешь. - Ответил Разноглазый, скрестив руки на груди, всем своим видом демонстрируя уверенность в собственной правоте.

Старик хмыкнул, и сжал в кулак руку, до сего момента мирно покоившуюся на каминной полке:

- Когда-то мы потратили на тебя уйму времени и сил, и вот как ты решил нас отблагодарить? - Уголок его рта еле заметно приподнялся, однако, это сильно отразилось на его внешнем виде, и теперь он выглядел торжествующе. - Но теперь пришёл твой черёд. Пора возвращать долги. - Он разжал пальцы, и миролюбиво продемонстрировал внешнюю сторону ладони, добавив снисходительно, почти издевательски. - Конечно же, если ты хочешь получить свои ответы. - Но, сделав короткую паузу, он все-таки дал небольшую слабину, и сказал, слегка наклонив голову и опустив веки. - Она в порядке. Я делаю всё, что в моих силах, чтобы её жизнь была вне опасности.

- Спасибо. - Кивнул собеседник старика, его благодарность была искренней, и это очень хорошо чувствовалось.

Но седобородый всё-таки не смог обойтись без едкого замечания:

- Всё же, ты мог бы приехать и навестить её хоть раз. - Он снова обернулся человеком, который хорошо знает о своём превосходстве, и не стесняется этим пользоваться. - Я бы не причинил тебе никакого вреда. Особенно после того, что тебе удалось выяснить о... Ты знаешь, о чём. - Осёкшись, старик медленно переложил руку с книжной полки себе за спину. - Не ради меня. Только ради неё. - Он повернул голову в сторону окна. - Сколько лет прошло? Шесть? Восемь? Десять?

Разноглазый чуть заметно скривился:

- Будь так добр, не сыпь соль на раны. - Хмуро вставил он, рефлекторно отряхнув рукав своей куртки. - Я и сам прекрасно понимаю, что поступил эгоистично.

- И неблагодарно. - Жёстко закончил старец.

Оба умолкли.

Костерок робко, почти неслышно потрескивал в камине. Он как будто пытался напомнить о себе, используя все оставшиеся силы.

Пауза затягивалась.

В этот раз её прервал старик. Слегка наморщив нос, он придирчиво осмотрел гостя с головы до ног, и спросил с подозрением в голосе:

- Скажи, Доран, ты заплёл эти косички, чтобы подразнить меня?

- Нет. - Разноглазый непроизвольно дотронулся до предмета обсуждения. - Попробовал однажды, просто чтобы подурачиться, и... кхм... посмотреть, есть ли сходство. Неожиданно, но мне понравилось. Решил оставить.

- Понятно. - Старец за пару шагов переместился к противоположной стороне камина, к стойке с принадлежностями, взял кочергу и пошерудил угли. - Тебе не холодно? - Уточнил он, не оборачиваясь.

- Подбрось ещё дров, пожалуйста. - Оглянувшись и зябко потерев руками предплечья, попросил Доран, поплотнее укутавшись в свой плащ.

Старик наполовину опустошил дровницу, равномерно разложив дрова внутри камина. Огонёк, уже потерявший всякую надежду на спасение, радостно затрещал, когда заметил, что вокруг него начали появляться новые партнёры для танцев. Старец закрыл стеклянную дверцу, открыл поддувало, и вновь взглянул на своего гостя.

Пока Разноглазый согревался, наблюдая за телодвижениями хозяина дома, он снял с пояса флягу с водой, и, задумчиво глядя куда-то в пустоту, сделал единственный, зато солидный глоток, которым, сам того не заметив, начал полоскать полость рта, чтобы освежиться.

Старик, распрямившись, бросил взгляд на фляжку. Её корпус обтягивала зелёная ткань, на которой, в свою очередь, в самом центре был вышит белыми нитками слишком хорошо знакомый хозяину дома знак - условно изображённое солнце - ровный круг, с исходящими от него в стороны симметрично расположенными лучами. Приняв действия гостя за намёк, он спросил следующее:

- Хочешь чего-нибудь выпить? Или, может быть, поесть? Ты же прямиком из порта, я правильно понимаю, что ты никуда не заглядывал по пути? - Последнюю часть предложения он произнёс с ехидцей. - Чаю, чтобы согреться? Или, может быть, чего покрепче? Ты ведь любил пиво, если я не ошибаюсь? К сожалению, ты отсутствовал настолько долго, что я даже успел запамятовать, какой именно сорт ты предпочитал?

- Раньше "Горного Короля". Теперь "Чумазого Землекопа". - Проигнорировав тонкую шпильку в свой адрес, спокойно ответил Разноглазый. - Но сейчас уже слишком поздно для еды. Есть на ночь вредно. - В тот момент он ещё собирался в скором времени отправиться в постель. Но даже не представлял, насколько ошибался.

Хозяин дома коротко хохотнул, на мгновение задрав голову:

- Ха! Но не таким, как мы с тобой. - Он широко улыбнулся, но ненадолго. Однако, ни заострять внимание, ни развивать эту тему он дальше не стал, приняв к сведению пожелание Дорана, и тут же сменил тему. - На крепкое перешёл, да? - Ухмыльнулся старик. - Хорошо, подожди здесь, я скоро вернусь. - Развернувшись, он язвительно кинул через плечо. - А ты пока располагайся, чувствуй себя как дома.

- Очень смешно. - Совсем коротко усмехнувшись через ноздри, ответил гость.

Старик крепкими, широкими шагами покинул комнату.

Оставшись в одиночестве, Доран посидел ещё немного, глядя стеклянными глазами в огонь, тихонько побарабанивая пальцами по подлокотникам. Вернув флягу на место, он резко встал, и подошёл к книгам, занимавшим тёплое местечко над камином. Он неторопливо провёл указательным пальцем левой руки по корешкам:

- Старые знакомые. - С ностальгической нежностью в голосе прошептал Разноглазый.

Он взял один трактат и полистал его:

- Мда. - Выдохнул он несколько разочарованно. - Теперь это кажется таким незначительным. Простым. Даже очевидным, что ли. Вам больше нечего мне предложить. - Задумчиво пробормотал Доран себе под нос, подытожив.

Не обнаружив в книге ничего нового, он захлопнул её, вернул на место, и направился к комоду так стремительно, что плащ заколыхался у него за спиной.

Разноглазый явно знал, что ему нужно, и где он может это отыскать. Уверенным движением он открыл один из выдвижных ящиков. Вытащив оттуда стопку каких-то бумаг, он, не проявив к ним и малейшего интереса, бухнул всю кипу на комод. Освободив ящик, гость принялся постукивать костяшками по его днищу. Услышав металлический звяк, Доран ухмыльнулся и с усилием надавил кончиками пальцев на правый край фанерки. Фальшивое дно, служившее прикрытием, сдвинулось. Разноглазый достал его и аккуратно положил рядом с бумагами. Нетерпеливо запустив руку внутрь, он осторожно вытащил из ящика его содержимое.

Предметом поисков не в меру любопытного "гостя" оказалась золотая шестиконечная звезда. Каждый её луч был покрашен в определённый цвет: алмаза, агата, изумруда, сапфира, рубина и чёрного кварца. Самый светлый из них оказался длиннее всех остальных. Золотую цепочку, благодаря которой украшение держалось на шее, просунули так, чтобы звезда алмазным лучом указывала на голову владельца.

Доран завороженно вертел украшение в руке, стараясь поймать отблеск от огня камина каждым лучом. Он настолько увлёкся изучением звезды, что совершенно не обратил внимания на то, что старик уже вернулся в комнату.

А тот, в свою очередь, молча наблюдал за нетактичным гостем из дверного проёма. Хозяин дома держал в руках поднос, на котором стояли две кружки, уже наполненные пивом, и ещё пара пустых фужеров. Рядом с посудой примостились пузатый кувшин с хмельной добавкой, на случай, если беседа затянется, и распечатанная, но не открытая бутылка вина, на случай, если гость, вдруг, изъявил бы желание повысить градус беседы:

- Как некультурно, Доран. - Наставническим, и даже несколько разочарованным тоном произнёс хозяин дома, покачав головой, притворившись, что сей акт вандализма его глубоко опечалил.

Разноглазый медленно обернулся, горделиво приподняв подбородок. Всем своим спокойным, и в то же время вызывающим видом он показывал, что не чувствует на себе никакой вины за то, что только что совершил:

- Знаешь, а ведь меня так уже давно никто не называл. - Услышал старик вместо извинений, или хотя бы разъяснений. Он произнёс это так, будто тема со звездой и вовсе никак не касалась хозяина дома.

Седобородый, не проявив никаких признаков беспокойства, прошёл в центр комнаты и поставил поднос на стол:

- Конечно. Ты уже, наверняка, привык к тому, что тебя зовут ... - Он выпрямился, и спрятал одну руку за спину, а другую оставил чуть в сторону, согнув мизинец, а остальные пальца расставив веером. - Кстати, как тебя теперь называют? "Командир"? "Капитан"? "Командующий"?

- Разве это важно? - Опустив руку с украшением, спросил Разноглазый.

- Действительно. - Старик посмотрел на звезду так, будто увидел её впервые. - Неужели, только она меня выдала? - Уточнил он безучастно, спрятав вторую руку за спину.

- Нет. Ещё борода. - Пожал плечами Доран. Всем своим видом он намекал, что не собирается расставаться с украшением, по крайней мере до тех пор, пока не получит свои ответы.

- Борода?! - Старик неспешно захохотал, слегка закинув голову назад. У него почти получилось изобразить веселье. Он даже положил руку на живот, но выглядело это крайне неправдоподобно. - Прошло столько лет, а этот старый пройдоха всё ещё помнил, как выглядела моя борода в молодости? - Он снова хохотнул. - Воистину, человеческая память удивительна. Иногда не помнишь, что съел сегодня на завтрак, зато спустя годы можешь помнить глупый детский стишок, или, что более вероятно, припоминать своему приятелю тот случай, когда у него на носу вскочил прыщ, размером с косточку вишни.

Доран нахмурился:

- Думаю, любой, кто знал тебя в молодости, легко вспомнил бы, какую бороду ты носил. Уж слишком она была приметная. - Машинально погладив собственную растительность на лице, он обернулся, чтобы посмотреть на кипу бумаг, которую оставил на комоде. В его тоне зазвучала некая обеспокоенность. - Кстати, о книгах. - Разноглазый бросил на собеседника многозначительный, чуть тревожный взгляд. - Ты больше не писал ничего... особенного?

Дежурная надменная улыбка медленно сползла с лица старца:

- Нет. Только медицинские трактаты, и ещё кое-что в области смежных наук. Та книга была в единственном экземпляре.

- Хорошо. - Доран кивнул. - Это поможет избежать многих проблем.

Проигнорировав последнюю фразу гостя, старик сделал пригласительный жест:

- Присаживайся.

Поигрывая звездой, Разноглазый занял ближайшее к себе кресло, собственно, в нём он и сидел до этого.

Старец, учтиво дождавшись, пока гость примет сидячее положение, занял место напротив него, и, подняв ближайшую к себе полную кружку, произнёс торжественно:

- Что ж, предлагаю выпить за воссоединение после долгой разлуки! Ученика и учителя. - Проговорил он громче обычного, с толикой торжественности в голосе.

Доран молча поднял кружку, по этому поводу его одолевали смешанные эмоции.

Они чокнулись, и каждый сделал по несколько глотков.

Разноглазый вернул кружку на место, и одним движением смахнул пену с усов. После чего обратился к хозяину дома:

- Так как тебя лучше называть? Теперь, когда я знаю правду?

Старик, удобно разложив локти на подлокотниках, совместил кончики пальцев обеих рук, и примирительно-предостережительным тоном призвал собеседника тщательнее следить за тем, о чём он говорит:

- Тише, Доран, - он кивнул головой, - тише. Даже у стен есть уши. - Одними глазами хозяин дома указал на окно. - Обращайся ко мне так, как делал это и раньше.

- Понятно. - Ответил гость, сделал небольшой глоток пива, и вернул кружку на место.

Они снова умолкли, пристально глядя друг другу в глаза.

Каждый сверлили другого взглядом. Но они не ненавидели друг друга, о нет! Просто за прошедшие годы их общие воспоминания и представления друг о друге омрачились не самыми приятными, новыми сведениями, а большая часть накопившихся за это время тем, которые им ещё только предстояло обсудить, отнюдь не поднимала настроения.

Старец глубже уселся в кресло и начал:

- Обсудим личные вопросы позже. Сейчас давай перейдём к делу.

Доран, взглянув на звезду, поводил по одному из её кончиков подушечкой пальца, и положил украшение на стол, рядом со своей кружкой:

- Согласен.

Хозяин дома удовлетворительно кивнул:

- Итак, если бы ты пришёл ко мне вылечить сломанную руку или больной зуб - то получил бы помощь совершенно безвозмездно, как и все остальные. - Он важно приподнял подбородок. - Тем не менее, теперь ты, очевидно, совершенно не нуждаешься в моих услугах. - Он бросил короткий взгляд на руку собеседника. - Тем не менее, ты явился за знаниями. И я более чем уверен, что тебе прекрасно известно, что я ничто не ценю настолько же высоко, насколько свои знания. И знания я обмениваю только на знания. Причём обмен всенепременно должен быть равным. - Он ненадолго поднял в воздух указательный палец. - Но цену того, что мне предлагают, я оцениваю только я сам, и никто другой разумеется.

Разноглазый посмотрел на свои кисти:

- Ты ведь не просто так обратил внимание на мои руки, и упомянул больной зуб, правда? Тонкий намёк, но я его уловил. - Не дожидаясь ответа, он продолжил. - Хорошо. Это справедливо. Что ты хочешь знать?

- Всё. - Тоном, не приемлющим отказов, заявил старик.

- Что? - Разноглазый приподнял одну бровь. Такой ответ застал его врасплох.

- Всё. - Так же уверенно добавил старец. - Всё о войне и о том, что случилось с мальчишкой Келем. - Последнюю пару слов он произнёс медленно, смакуя каждую буковку.

Доран скривился:

- А Кель для тебя, значит, всё ещё мальчишка? - Его брови придвинулись ещё ближе друг к другу, хотя, казалось, что это было уже невозможно.

- Именно. - В голосе старца зазвучал нажим, подпираемый нотками сдерживаемой ярости, он даже слегка приподнялся, опершись на подлокотники. - Сопливый мальчишка, который посмел сбежать! Несмотря на всё, что я для него сделал и тот дар, что я ему передал.

Разноглазый взял в левую руку своё правое запястье и продемонстрировал свободную ладонь собеседнику:

- Правда? Теперь ты считаешь это своей заслугой? - Проговорил он спокойным, обличающим тоном. После чего вежливости в его голосе поубавилось, зато появились обвинение, и даже некое презрение. - Как по мне, ты, - он ткнул в сторону бывшего учителя указательным пальцем, - предпочёл бы, чтобы Келя и вовсе не было на свете. И вообще, ты, - он немного согнул локоть, и вновь выбросил вперёд указующий перст, - только и делал, что пытался отнять у него этот... дар. - Последнее слово он произнёс очень выразительно, на выдохе, глядя на старика исподлобья сверкающим взглядом. После чего расслабился, тем самым показав, что не хочет развивать намечающийся конфликт, и готов оборвать на этом текущую тему обсуждения.

Хозяин дома принял подачу, но отразил её немного по-своему:

- О, но ведь сейчас мы говорим не о тебе, Доран, и не о каких-то других особенностях. - Он дважды согнул указательный и средний пальцы на правой руке, показывая, что говорит в переносном значении. - Я имею в виду знания, который я передал Келю, - он махнул рукой куда-то в сторону, - о времени, что я на него потратил.

- Так ли много для тебя значит время? - Насмешливо парировал гость.

Старик таинственно улыбнулся:

- Ты прав, оно для меня не значит ничего. - И добавил заговорщически. - Почти.

Доран наклонился вперёд:

- Даже то время, что ты провёл с ней? - Произнёс он обвиняющим тоном. На самом деле, он не собирался ловить собеседника в словесную ловушку, но, сам того не заметив, расставил силки, и, когда добыча в них попала, не смог удержаться, к сожалению для себя самого.

Но ни один мускул на лице старика не дрогнул, напротив, он весь обратился в монолит спокойствия, плавающий в океане безмятежности:

- Я считаю её подарком, дарованным мне судьбой, которого я, ко всему прочему, совершенно не достоин. Особенно, после всего того, что успел совершить за свою не самую короткую жизнь. Давай не будем вовлекать её во всё это. Всё-таки она подарила любовь нам обоим, и принижать её достоинства - абсолютное кощунство.

Разноглазый ничего не ответил, так как посчитал замечание хозяина дома вполне справедливым. Вместо этого он предпочёл вернуться к делу:

- Ты прекрасно знаешь, что идёт война, и всё равно хочешь, чтобы я тратил кучу времени на то, чтобы рассказать тебе историю, которую ты и так прекрасно знаешь? - Сказал он с неодобрением.

Как бы то ни было, мнение гостя на этот счёт совершенно не волновало хозяина. Никаких скидок он делать не намеревался:

- Но, Доран, у меня имеются в достаточном количестве общие сведения обо всех боевых действиях и их последствиях и примерный состав армии людей. Мне известно то же, что и всем, по поводу того, что случилось после исчезновения Келя, что к этому привело, и что за собой повлекло. Но мне хочется узнать, что именно произошло. Выслушать твою версию, скажем так, из первых рук. Ведь за каждым официальным отчётом кроется не только правда, но тысяча подробностей и мелочей, которые и делают любое событие по-настоящему интересным. - В глазах седобородого сверкнула искорка мудрости. Он явно знал об этой жизни гораздо больше многих.

- Но у нас нет на это времени. - Посетовал гость.

Старик только развёл руками:

- А ты приехал сюда, в надежде за час обучиться всему тому, над чем я работал всю жизнь? Если ты действительно так считаешь, то у меня для тебя плохие новости: ты - глупец. - Он пренебрежительно взмахнул рукой. - И я советую тебе немедленно возвращаться на материк.

Доран хмыкнул, скрестив руки на груди. Так легко отступать он, разумеется, не собирался:

- Моя история отнимет у нас гораздо больше времени, чем твои уроки. - Заявил он с претензией, стараясь набить себе цену, выиграв тем самым хоть немного времени. Хотя и понимал, что вся история его жизни, от самого начала и до сего момента, не идёт ни в какое сравнение даже с крупицей тех сведений, за которыми он сюда явился.

Но старец воспринял эту фразу несколько по-иному, очень по-своему, можно сказать, что он сам вывел себя из себя:

- Как ты смеешь противопоставлять свои знания моим?! - Стукнув кулаком по бедному, ни в чём не виноватому подлокотнику, хозяин дома выпрямил спину, слегка приподнявшись над сиденьем, и ткнул пальцем в сторону Разноглазого. - Ты просишь меня поведать тебе тайны невероятного могущества! Немыслимой мощи! Приоткрыть завесу над секретом мирозданий! А взамен я лишь прошу рассказать дурацкую историю, которая медяка ломанного не стоит! И ты, - он впился глазами в собеседника, и проговорил медленно, выбивая каждое слово, - ты ещё смеешь говорить мне, что я слишком много прошу?!

Доран примирительно поднял руки в воздух, и покачал ладонями:

- Хорошо, успокойся. Ладно-ладно, я признаю - был неправ. - Несмотря на кажущееся спокойствие, его немного раздосадовало то, что финт не удался. Он опустил руки, и уточнил. - Тебя интересуют конкретные моменты или вся история целиком? - Он с ожиданием посмотрел на своего учителя.

Старец немедленно привёл себя в порядок, удобно расположился в кресле, положил локти на причитавшееся им место, и совместил кончики пальцев:

- С самого начала. - Он говорил неторопливо, явно наслаждаясь недовольством своего ученика. - Особенно хочется услышать, как вы разрешили вопрос, связанный с матерью той девчонки... кажется, Джил?

Доран сдвинул брови - настолько глубокая осведомлённость собеседника о его жизненном пути, не могла его не напрягать, и даже вызывала некоторую тревогу и опасения. Разноглазый помрачнел, и произнёс с угрозой в голосе, которую сложно было не заметить:

- Можешь вспоминать о Келе, как о сопливом, неблагодарном мальчишке, - он яростно рассёк ребром ладони воздух, - но не смей так отзываться о Джилли.

- Буду отзываться как мне угодно. - Издевательски, буднично ответил старик. - Это ты пришёл ко мне за помощью, а не наоборот.

- Как пожелаешь. - Доран напряжённо выдохнул. Ему крайне не понравилось, куда свернул этот разговор в конечном итоге, но он решил не делать поспешных выводов, да ещё и раньше времени. - Ты уверен, что хочешь услышать всё с самого начала? Завязка этой истории весьма скучна и затянута. Или ты хочешь, чтобы я сразу перешёл к интересной части?

- Будь так добр, в мельчайших подробностях. - Ехидно улыбнулся старик.

Разноглазый очень тихо скрежетнул зубами, но душевного равновесия не потерял. Вместо этого он удобнее, глубже уселся в кресло, принял удобную для себя позу, и начал свой рассказ:

- Ну что ж, - он вздохнул, - всё началось в порту небезызвестного города Раута...

Глава первая. Знакомство.

Солнце стояло в зените - день выдался довольно жарким, особенно для самого начала осени. Небесное светило не щадило тех, кто по привычке нацепил не продуваемые одежды, даже не взглянув в окно, прежде чем выйти на улицу. Своими необычайно яркими, тёплыми лучами оно заставляло их потеть, и оттягивать вороты, в надежде хоть немного понизить температуру собственного тела.

Морские волны, набирая всё больше скорости ближе к берегу, с шумом разбивались о столбы причалов и о каменный берег, моментально рассыпаясь в пузырящуюся пену.

Мирно покачиваясь на воде, стены торгового города Раут охраняла целая армада далеко немирных, больших военных двухпалубных и трёхпалубных кораблей, из центров которых росло соответствующее количество мачт. Одним своим грозным видом они отбивали всякое желание напасть на город, даже с закрытыми амбразурами. Знаки, изображённые на их бортах, показывали принадлежность этих морских исполинов к войскам людей.

Неподалёку, в воздухе, вереща, кружила огромная стая чаек, выискивавших себе пищу в толще солёной воды. Они радостным криком поприветствовали, и проводили почти до самого порта торговый грузовой корабль, который, рассекая водную гладь, стремительно вошёл в порт города-крепости и неспешно причалил к пристани. Как только судно оказалось достаточно близко к суше, молодой матрос, приготовившись заранее, спешно спрыгнул с борта, и быстро и умело завязал морской узел вокруг кнехта, пришвартовав судно. Другой моряк, дождавшись, пока первый закончит, бросил трап.

Как только доски упали, не дожидаясь ничьего разрешения, распираемый от нетерпения, первым на берег сошёл юноша, на вид лет восемнадцати-двадцати. Роста он имел немногим выше среднего, а телосложение имел худощавое. Лицо его было овальным и слегка вытянутым, а карие глаза широко посажены относительно прямого носа. Брови его росли немного выше, чем у большинства людей, поэтому его взгляд постоянно казался невинно-удивлённым. Уголки рта были всегда самую малость приподняты, отчего создавалось ощущение, что он постоянно улыбается, или, по крайней мере, никогда не грустит. Тёмно-каштановые, слегка вьющиеся волосы доходили до середины шеи, но он старался носить их так, чтобы локоны не прикрывали ушей. Одежда цвета коры дуба различных оттенков отлично сидела на юноше, настолько, что можно было сразу догадаться, что шили её именно для него, с тем лишь небольшим замечанием, что, скорее всего, немного на вырост. Отчего складывалось ощущение, что он либо предполагалось, что он отправиться путешествовать немного позже, либо что он собрался бродить по миру один-два года, не меняя верхней одёжки. И только чёрные, как смоль, высокие сапоги, зашнурованные на всю длину голеней, выделялись на общем фоне. Рубаха с длинным рукавом доходила ему до середины бедра. Штаны молодой человек заправлял в сапоги. На поясе его висел тяжёлый кожаный ремень. Светлый походный плащ крепился на единственную пуговицу, расположенную на шее. На руках он носил кожаные перчатки в тон остальному своему туалету, а через плечо висела традиционная тканевая сумка лекарей, нижняя часть которой была прошита дополнительной заплаткой для надёжности.

Очутившись на берегу, он рукой прикрыл глаза от солнца, и обернулся на море, чтобы посмотреть в ту сторону, откуда только что приплыл. Не увидав там ничего нового из того, что он видел за последние несколько часов, он перевёл взгляд на высокую, прочную стену, кольцом окружившую весь город. После этого юноша бросил взгляд на порт, и с удивлением отметил, что военных кораблей здесь находилось едва ли не больше, чем грузовых.

Но не успел он вернуться к визуальному изучению крепости, как его откуда-то сбоку окликнул грубый голос:

- Эй, парень, посторонись!

Молодой человек обернулся и увидал перед собой пяток крепких, хмурых, небритых мужиков. Из одежды они носили одни лишь потрёпанные штаны, подпоясанные верёвкой. "Ого, закалённые здесь грузчики, однако - чуть ли в одном исподнем в такое время года. Или это просто такой тёплый день выдался сегодня?" - задумавшись над этим, молодой человек задрал голову, взглянул на небо, и сделал пару шагов в сторону. Мужики, не теряя времени, всем скопом поднялись по трапу на борт корабля. На борту они сразу же встретились капитаном, который пару мгновений назад покинул свою каюту, как только ему доложили о прибытии в место назначения. Не размениваясь на комплименты, он поприветствовал их, и тут же принялся раздавать указания:

- Всё как обычно, груз в трюме. - Он указал распрямлённой ладонью на палубу. - Ящики с зелёной стрелкой предназначаются аптекарю. - Он махнул рукой куда-то в сторону, видимо в том направлении, где располагалась городская аптека. - Бочки с красной - тащите в трактир. Посылки для аптеки держать так, чтобы стрелка смотрела строго вверх. - Согнув руку в локте, он направил распрямлённый указательный палец в небо. - Если что-то прольёте или уроните - семь шкур сдеру! Да так, что в следующий раз работать будете уже без штанов, с фиговым листом, вместо исподнего. - Для большей убедительности он потряс кулаком в воздухе, затем хлопнул в ладоши, и дал отмашку на старт. - Ну, за дело! Что встали, крысы сухопутные?! - Произнёс он в традиционной манере бывалого моряка.

Грузчики, пожав могучими плечами, скрылись из виду, а капитан, по привычке, стал осматривать берег, и сразу же обратил внимание на стоящего возле трапа парнишку, который глядел на него с причала снизу вверх. Морской волк сощурил один глаз, и улыбнувшись, крикнул:

- Эй, Кель! Ты что, задумал поскорее смыться в город, о котором знаешь только понаслышке? Дорогу до трактира-то так и не спросил!

Кель ответил таким же весёлым тоном:

- Что вы, капитан! Я ведь впервые покинул родной остров, и вот просто очень хотел поскорее поглядеть, как выглядят города на континенте, хотя бы издалека. - Он пару раз топнул ногой по доскам. - Но теперь-то мы знаем, к какому именно причалу пришвартовались, и уж вы можете мне рассказать, как мне пройти, куда мне надо, как и собирались!

Морской волк скрестил руки на груди, и произнёс слегка отстранённо, глядя на стену, защищавшую Раут:

- Боюсь, именно этот город мало чем отличается от твоей деревни. - Он недовольно цокнул краешком рта, но тут же снова повеселел. - Но ты прав, теперь мне ничто не мешает. А ведь я человек своего слова! Погод, сейчас сориентируюсь. - Ответил капитан, задумчиво наморщив лоб. Он опёрся одной рукой на борт, а другой прикрыл глаза от света. Сообразив, у какого именно выхода они находятся, он принялся объяснять мальчишке дорогу. - Значит так, иди прямо, пока не увидишь конюшни. Затем, как пройдешь мимо них, сверни направо, на главную улицу, и иди до тех пор, пока по правую руку от себя не увидишь трактир "Солёная русалка". Ты его не пропустишь - это одно из самых крупных зданий в Рауте. - Он положил локоть на борт, а другой рукой упёрся себе в поясницу. - Самим заведением владеет человек по имени Сол, думаю, он поможет тебе найти спутников, которые сопроводят тебя до места.

- Ага. - Инструкции были не сложные, но молодой человек всё равно решил потратить полсекунды, чтобы запомнить их как следует. Затем, он мотнул подбородком в сторону судна, с которого совсем недавно сошёл, как бы указав на грузчиков, которые сейчас копошились в нутре у сего корабля. - Строго это вы с ними!

Поначалу, капитан даже не понял, что его теперь уже бывший пассажир имел в виду. Он озадаченно огляделся, подозревая, что речь шла о матросах, но потом сообразил, что юноша имел ввиду. Морской волк усмехнулся:

- С ними по-другому нельзя! - Выкрикнул он с задором. - А то в городе будут не под ноги смотреть, а на местных мадмуазелей! А дамочки здесь, скажу я тебе, - он сложил большой и указательный пальцы в кольцо, - то, что надо! - Кашлянув, он осмотрел береговую линию, и вновь обратился к своему юному знакомцу. - Ладно, Кель, пойду, проконтролирую, чтобы имущество судна осталось там, где ему положено находится, а не осело в чужих карманах. - Развернувшись, он махнул рукой, и добавил. - Удачи тебе в твоём, кхм, что бы ты там не задумал!

Молодой человек помахал капитану рукой на прощание:

- Спасибо вам! Надеюсь, скоро увидимся! До встречи!

И оба направились каждый в свою сторону.

Прежде чем покинуть порт, Кель, прикрыв глаза и широко раздув ноздри, медленно, глубоко вдохнул полную грудь морского, солёного воздуха. Такой привычный, здесь он казался совершенно другим, отличным от того, которым юноша привык дышать у себя дома, на родном острове. Резко выдохнув, он приободрился, и зашагал по деревянному настилу.

Ему на удивление легко удалось попасть в сам город, без лишних проблем преодолев охраняемые ворота, несмотря на все слухи о строгих правилах и тщательных досмотрах. Кель успел только представиться, и стражники его тут же пропустили, едва заглянув в его сумку: "Ха! Наверняка, узнали меня! - Самодовольно подумал он, но затем ему в голову пришла немного более правдоподобная мысль. - Либо, они просто знают и самого капитана этого судна, и то, что он никогда не берёт на борт подозрительных пассажиров, и решили не тратить времени зазря. А в случае чего, будет с кого спросить".

По пути в таверну юноша с интересом осматривал город. Как и предсказал капитан, жилища на Джане и Рауте действительно выглядели почти одинаково - сложенные из качественного камня, покрытые белой штукатуркой дома, с большими окнами и острыми крышами, из которых росли печные трубы.

Но, в действительности, похожими они казались только на первый взгляд. В Рауте практически все здания имели два и больше этажей. Кроме того, почти у каждого строения имелся балкон или лоджия, каждую из которых хозяева украшали по-разному: цветами, статуями, или чем-то ещё, видимо, на свой вкус, либо по последнему писку моды: "Или просто хотят, чтобы у них всё выглядело красивее, чем у соседа, как обычно это бывает", - додумал на ходу юноша. Так или иначе, каждый балкон чем-то отличался от другого. Везде имелось что-то, за что зацепиться глазу, а иными из лоджий и вовсе можно было любоваться и по десять минут, постоянно обнаруживая что-то новое.

Кроме того, здесь дома строили настолько близко друг к другу, почти вплотную, что они образовывали улицу, больше похожую на длинный, высокий коридор, на первый взгляд напоминавший сегмент какого-то безвылазного лабиринта. То пространство, которое оставалось между зданиями тут, сложно было назвать даже переулком, скорее, щелью, в которую с трудом пролезет даже кошка. Дороги вымостили камнем, чтобы повозкам с ценным товаром, который привозили с других континентов, островов, а так же со всех уголков человеческого материка, было легче проехать.

А в то же время в Джане дома, хоть и имели примерно такой же внешний вид, в основном, состояли из одного этажа, реже двух. Только гостиным дворам, что логично, изначально достраивали несколько дополнительных ярусов, чтобы разместить больше гостей. При этом если жители Раута мерились тем, у кого длиннее и изящнее изогнуты балконные перила, то у островитян в почете состояли те люди, которые сумели занять как можно более обширные территории под свои жилища. А вместо балконов они пристраивали к своим домам широкие веранды, где любили сидеть, осматривая принадлежащие им земли, попивая сладкий горячий чай или покуривая трубку.

Но основное отличие, которое в первую очередь бросилось Келю в глаза - это совершенное отсутствие в Рауте деревянных построек.

В Джане всё ещё стояло множество хлипких, рыбацких хибар, построенных более сотни лет назад. Они переходили по наследству уже множество поколений, и оставались пристанищем менее удачливых рыбаков, которые не успели нажиться на путешественниках или торговле.

Пытаясь разобраться в истинных причинах столь же сильных архитектурных сходств, как и различий двух городов, можно сказать, соседей, Кель невольно начал вылавливать из памяти кусочки их историй.

Раут был построен всего двадцать семь лет назад, на самом краю континента, в то время как рыбацкая деревня Джан, где Кель, собственно, и родился, существовала уже почти полтора века. С самого начала своего основания Джан существовал как небольшое поселение, расположенное на одноимённых островах, где в небольших деревянных домиках жили рыбаки со своими семьями.

Первые большие перемены произошли с Джаном, примерно девяносто лет назад, когда там поселился учитель Келя, великий маг-целитель ДонАллан. Он оказывал помощь всем нуждающимся, причём абсолютно безвозмездно. Больше всего на свете целитель ценил знания, в любом их проявлении и форме, но, в частности, больше всего уважал книги, поэтому благодарные рыбаки старались, при каждом посещении материка найти что-нибудь, пополнить библиотеку мага, заодно распространяя слухи о целителе-филантропе. Весть о ДонАллане разлеталась по всему материку с невероятной скоростью, поэтому, вскоре, вместе с рыбаками с континента начали приплывать люди, нуждающиеся в качественном медицинской помощи, которую мог предоставить только опытный маг-целитель. Поначалу, на остров направлялись только те, кто не мог позволить себе услуги профессиональных лекарей или гильдейских магов-целителей, зато ещё имел возможность добраться едва ли не до самого края территории людей. Но знания и умения мага вскоре заметили знать и другие богачи, которые, в свою очередь, не скупились на благодарности за чудесное исцеление, и отправляли магу целые сундуки, набитые свитками, трактатами, учебниками, и другими письменными трудами под самую крышку. Таким образом они пытались добиться благосклонности ДонаАллана, но, несмотря ни на какие попытки, все люди всегда оставались равными в глазах мудрого мага. Благодаря подобным подаркам целитель вскоре собрал библиотеку, по количеству книг сравнимую с теми, что находились в гильдии магов и столице страны. Хранилище для этих книг много лет назад построил, ныне покойный, король ДжумАран, в благодарность за исцеление от порока сердца тогда ещё принцессы, а теперь уже действующей королевы материка ЭллаНушши.

Библиотека и обширные медицинские знания ДонаАлана привлекали на острова огромное количество людей, благодаря чему некоторые наиболее предприимчивые рыбаки, жившие на Джане, начали зарабатывать на путешественниках. Они стали брать плату за проезд, предоставлять жилище приезжим и продавать им пищу. В это же время, как следствие, на Джане появились первые гостиницы и таверны. Простая рыбацкая деревушка превратилась в настоящий городок на острове. Но по какой-то причине Джану до сих пор не присвоили этого статуса, и по сей день он считался самой обычной деревней. Тем не менее, жители острова совсем не расстраивались по этому поводу, ведь к владельцам собственных дел в городах предъявлялось гораздо больше различных требований, помимо того, что они облагались гораздо большими налогами, нежели жители провинции.

Что касается работы ДонАллана - в ней он придерживался всего двух правил - никогда и не под каким предлогом он не покидал остров, и не брал себе учеников.

Против первого маг не пошёл даже когда король ДжумАран просил, а потом и потребовал немедленно явиться во дворец. Даже когда король начал угрожать целителю казнью за измену, маг-филантроп не покинул своего дома. Поэтому королю не осталось ничего иного, как отвезти принцессу на острова.

А вот второй принцип он всё же нарушил, хоть и лишь однажды - когда согласился обучать очень способного и мозговитого сына рыбака, мальчишку, по имени Кель, который и без этого сам-по-себе очень любил постоянно узнавать что-то новое.

Помимо необычных правил, была у ДонаАллана одна странность - всегда, когда остров посещали другие маги, чаще всего в поисках знаний, или совета, но иногда и ради лечения, известный целитель под корень сбривал свою белоснежную бороду, которую очень любил, да ещё и надевал парадную белую одежду. Другие жители острова не придавали этому особого значения, думая, что тот просто хочет хорошо выглядеть перед коллегами, но Кель знал, что учитель совсем не жалует гостей, владеющих магией, поэтому абсолютно не понимал смысла этого ритуала. Тем не менее, только ученику великого целителя было известно об этой, и ещё одной странностях своего учителя.

Из задумчивости нашего героя выбил резко ударивший в нос запах конского навоза.

Кель перестал вертеть головой, задумчиво витая в облаках, и посмотрел вперёд. Конюшни находились буквально в тридцати шагах от него. Там совсем молодая девчушка ухаживала за лошадьми. Юноша остановился на пару мгновений, чтобы полюбоваться на эту картину - пригожесть девушки, её усердный труд и любовь к скакунам, с которой она выполняла свои обязанности, вместе создавали очень притягательный и умилительный образ. Сама работница, полностью погрузившаяся в своё дело, не обратила на молодого человека никакого внимания, но он этого и не добивался.

Не то, чтобы юноша не был привычен к неприятным запахам, напротив, его работа лекарем подразумевала взаимодействие с не самыми приятными на вид человеческими болезнями, травмами, а так же дурно пахнущими лекарствами. И это помимо того, что он всю жизнь прожил на острове, где люди постоянно держали домашний скот поблизости, так как Джан, как ни крути, в первую очередь являлся деревней, и никому и в голову не могло прийти вынести сараи и хлева куда-то ещё, чтобы избавиться от амбре. И всё же, за время плавания юный лекарь успел отвыкнуть от этих запахов.

Вдоволь налюбовавшись трудом девушки-конюха, Кель почувствовал некий дискомфорт, и оттянул ворот своей рубахи пальцем - солнце припекало всё сильнее и теперь ему стало душно, впервые с того момента, как он покинул прохладный трюм корабля. Поэтому он решил побыстрее добраться до крыши над головой, для чего немедля продолжил своё движение.

Когда юноша добрался до угла улицы, на которой располагались конюшни, он едва не столкнулся с тройкой военных, которые прошли мимо него. Кель слегка удивился, увидав солдат там, где ожидал встретить обычных стражников. От неожиданности он встал на месте, как вкопанный, и принялся разглядывать их облачение. Военные носили шлемы, пурпурные накидки, покрывавшие всё от шеи и почти до колен, а на их поясах в ножнах грозно позвякивали мечи. Кель не успел разглядеть каких-то интересных подробностей - уж слишком быстро солдаты промаршировали мимо. Конечно, юноша до этого никогда не видел самих стражников, и только лишь примерно представлял, как должна выглядеть их форма. Но, так или иначе, он всегда думал, что военные, из рядовых, находясь в черте этого города в мирное время, имели право носить при себе клинки только в казармах и на кораблях, а не в самом городе, где такая привилегия имелась только у городских стражников.

Островитяне Джана привыкли к самоуправлению. Почти все вопросы и разногласия решал старейшина деревни. А сборщики налогов начали приплывать на остров только тогда, когда построили Раут. Но их всегда охраняли люди в чёрной форме, которую носят личные охранники чиновников, а не военные. Кель знал, что Раут изначально задумывался, как военно-портовый город стратегического назначения, но он никак не ожидал, что военные не только стерегут город от неприятелей извне, но так же охраняют горожан друг от друга, и от самих себя.

Проводив солдат взглядом, Кель продолжил путь.

Главная улица города выглядела намного оживлённее, чем та, по которой перед этим шёл юноша. Она представляла собой нечто, вроде рынка. Только вместо привычных палаток и развалов, которые Кель привык видеть у себя дома, здесь лавки, зачастую, занимали первые, а иногда даже ещё и вторые этажи жилых домов. И люди либо глазели на новые, диковинные товары, либо болтали с торговцами, либо закупались продуктами у них же, либо просто неспешно прогуливались, общаясь друг с другом, в полной мере наслаждаясь, пожалуй, одним из последних теплых дней. Не сказать, чтобы народу здесь было очень уж много, но периодически молодому человеку приходилось менять траекторию движения, чтобы избежать столкновения с зазевавшимися, разомлевшими на солнце горожанами.

По пути Кель увидел двухэтажный дом, первый ярус которого переделали под пекарню. Вместо нижней части фасада здания здесь поставили прилавок, за которым сидела женщина и продавала разнообразную свежую выпечку. В глубине магазина виднелась печка для изготовления хлеба. В животе у Келя резко забурчало, а железы, расположенные под языком, начали интенсивно выделять слюну. Только сейчас молодой человек понял, что с того момента, как вчера вечером он сел на корабль, у него во рту не побывало ни крошки: "Эх, надо было, всё-таки, согласиться на предложение капитана отобедать с ним за столом. И чего я, дурак, постеснялся принимать бесплатную еду? Сейчас был бы не такой гордый, но и не голодный!". Несмотря на все свои душевные терзания, Кель решил потерпеть до таверны, потому как есть сухой хлеб, да ещё и в такую погоду, ему совершенно не хотелось. А уж тем более без воды, потому как из источников влаги ему по пути встретилась только винная лавка, и он не видел ни одного колодца, и даже в пекарне он не приметил ничего, что можно было бы выпить. Вдобавок ко всему, пока он щёлкал клювом, возле прилавка уже образовалась очередь, поэтому юноше показалось, что теперь, в любом случае, добраться до трактира будет быстрее, поэтому он немедля зашагал прочь.

Насмотревшись на архитектурные особенности Раута, которые оказались не настолько уж и занимательными, как Келю хотелось бы, юноша решил поглазеть на жителей города, чтобы хотя бы примерно понимать, с каким типом людей ему предстоит иметь дело.

Первыми, на кого он обратил внимание, оказалась парочка весьма контрастирующих друг на фоне друга женщин. Одна из них, очевидно, госпожа, была высокой стройной девушкой лет двадцати пяти. На ней было белоснежное кружевное обтягивающее платье, пышный подол которого едва не касался земли. Этот наряд отлично подчёркивал её осиную талию. На голове девушка носила широкополую шляпку, такого же цвета, как и платье, с искусственной тёмно-синей розочкой . Из-за тени от головного убора Кель не смог разглядеть лица, но решил, что владелица столь притягательного гардероба, всенепременно просто обязана быть писаной красавицей. Приблизившись, Келю всё-таки удалось увидеть чёрные как ночь, вьющиеся, падающие на плечи волосы и маленький, острый носик госпожи.

Только теперь Кель смог оторвать взгляд от прекрасной незнакомки и лучше рассмотреть служанку, которая шла следом за хозяйкой. Это была немолодая женщина, в простолюдинском платье, с повязанным передником. И одежду, и фартук "украшали" заплатки. Служанка была чуть полновата, ростом ниже хозяйки. Хотя, так могло показаться, потому что она шла чуть сгорбившись, как будто внимательно следила за сохранностью подола своей госпожи. Волосы служанка прятала под чепчиком, а близко посаженные глаза, нос картошкой и пухлые губы не делали её привлекательной, но и отталкивающей, впрочем, тоже. В общем, она выглядела как сама обычная женщина, похожая на любую из жён рыбаков, живущих на Джане. Пальцы она держала сцепленными в замок, прижимая их к животу, пониже груди. На сгибе левого локтя её висела корзинка с продуктами. Зоркий глаз Келя приметил лежавшие сверху окорок и прикрытый кувшин, похоже, наполненный молоком.

Прежде чем женщины поравнялись с юношей, он заметил, что красавица немного повернула голову, скользнув по нему взглядом, и слегка замедлила шаг.

Не понимая, чем, но Кель всё же порадовался тому, что сумел привлечь её внимание: "Может, это потому, что она давно не видела новых лиц? Хотя, здесь, в портовом городе? Вряд ли. Значит, это из-за моей привлекательной внешности! Ха-ха! - Возликовал он. - Точно!".

Служанка обратила внимание на необычное поведение хозяйки, остановилась и начала вертеть головой по сторонам, в поисках того, что привлекло внимание госпожи. Увидев Келя, она слегка приподняла брови, и приоткрыла рот.

Вновь взглянув на красавицу, в надежде на то, что ему удастся познакомиться со столь замечательной девушкой, юноша улыбнулся настолько дружелюбно, насколько мог, и уже было собрался помахать им рукой, как вдруг госпожа дёрнула головой, пренебрежительно хмыкнула, отвернулась, задрав острый носик, и продолжила свой путь.

Кель так и застыл с приподнятой рукой, только теперь выражение его лица сменилось с доброжелательного на растерянное. Пару мгновений он смотрел в след удаляющейся прекрасной незнакомке. Затем, сообразив, что выглядит довольно нелепо, медленно перевёл взгляд на служанку, понадеявшись заполучить хоть какие-нибудь объяснения. Когда их глаза встретились, та быстро захлопнула рот, отвернулась и, засеменив, поспешила догнать хозяйку.

"Мда. Ну ладно, ничего, если... - тут он запнулся на собственной мысли и одёрнулся, - когда! Когда я претворю свой план в жизнь - люди на улице сами начнут подходить ко мне, в надежде познакомиться! Это уж точно!"

Кель попытался щёлкнуть пальцами, чтобы окончательно убедиться в собственно превосходстве, хоть и будущем, но ему помешали перчатки. Растерянно осмотрев руку, юноша пожал плечами, и продолжил свой путь. Солнце напекало голову всё сильней. Теперь он жалел о том, что не прихватил с собой из дома хоть какую-нибудь шляпу, или, на крайний случай, зонтик.

Так как никого, достойного внимания, пока что не встретилось на пути, молодой человек начал анализировать всякие незначительные мелочи. По корзинке с едой юноша сделал вывод, что госпоже надоело сидеть дома, и она решила прогуляться вместе со служанкой на рынок, при этом лично выбрав, что сегодня будет на ужин: "Иначе, зачем же ещё выходить из дома в такую жару?" - подумал он. При мысли о еде, Кель сглотнул слюну, и посетовал о том, что всё-таки не купил в пекарне хоть какой-нибудь пирожок.

По дороге он встретил ещё множество девушек и женщин разных возрастов. Практически все они, завидев его, останавливали на нём взгляд, что немало тешило честолюбие молодого человека. Однако ни одна из них не выделялась из толпы настолько, чтобы он сам начал её разглядывать в подробностях. Видимо, большая часть горожанок Раута старалась следовать какой-то единой, всеобщей моде в плане одежды: "Или стандарту", - сделал маловероятное заключение юный лекарь.

Примерно половина из них носили такие же нарядные платья, очень похожие на то, что было надето на невежливой госпоже, только других цветов. В то время как другая половина носила традиционную одежду служанок цвета лесного ореха. Наиболее яркие и громкие из них таки сумели обратить на себя внимание Келя.

В том числе три девчушки, лет четырнадцати-шестнадцати, одетые в пышные, разноцветные платья, которые прятались от солнца под одним большим зонтом, который находился в руках у центральной из них. Девочки о чём-то весело щебетали, перебивая друг дружку, перекрикивая прохожих, и, зачем-то, по очереди хватаясь за каркас зонтика: "Сёстры, либо подружки, дочери каких-нибудь богачей. Наверняка сплетничают" - сделал вывод юноша. Так или иначе, девушки не обратили на Келя никакого внимания - они просто прошли мимо него, как мимо любого другого прохожего, общаясь только-лишь друг с другом. Что немного уязвило самолюбие молодого человека, но совсем несильно.

Следующим объектом внимания лекаря стала парочка служанок, которые несли корзины с бельём, но, в отличие от смиренной прислужницы остроносой госпожи, не молчали, смиренно глядя в пол, а громко обсуждали своих мужей и их работу. Одна из них сетовала, что ближайшие пару дней не прибывает никаких новых кораблей, другая сочувствовала первой, при этом, совсем не скрывая радости от того, что сегодня её мужу повезло, ведь подошла его очередь, и он отправился разгружать судно из Джана. Кель с удивлением отметил, что корзины у обеих были доверху наполнены такими же неброскими штанами, что носили грузчики, встреченные им в порту: "И как только они потом различают, где чьи?", - озадачился молодой человек, имея ввиду и простую одёжку, и похожих как две капли воды мужей прачек-болтушек.

Среди жителей города юный лекарь сумел приметить некоторых из своих бывших пациентов и пациенток, однако, они его совсем не признали.

Другая женщина, на которую обратил внимание Кель, носила одежду садовника, а не служанки - выцветший комбинезон цвета морской волны, с подвёрнутыми до колен штанинами, белая рубаха с коротким рукавом, перчатки, сделанные из мешковины, на голове её сидела очень большая, широкополая соломенная шляпа. В руках она несла пустой мешок, сделанный из того же материала, что и перчатки. Из-за налипшей грязи, Келю не удалось разглядеть, что за обувь носила садовница, но он предположил, что это были каучуковые калоши. Светлые волосы девушки были заплетены в косу, губы поджаты, нос наморщен, брови сдвинуты, а серые глаза смотрели строго в направлении движения. Кель проводил её взглядом, и заметил, что садовница движется в сторону конюшен. Почему она шла за конским навозом со столь серьёзным видом, Келю оставалось только гадать. Тем не менее, садовница очень понравилась юноше, поэтому он решил непременно познакомиться с ней, если ему, вдруг, придется задержаться в городе.

Но самого пристального и непристойного разглядывания удостоилась женщина с распущенными огненно-рыжими волосами, чьи вьющиеся пряди, ниспадавшие с висков, очень походили на пару маленьких драконьих язычков.

Если госпожа казалась Келю просто красивой, то рыжеволосая леди действительно выглядела прекрасной во всех смыслах. Особенно, на фоне всего остального, как самая яркая звезда на ночном небе, выделялись её прекрасные, огромные, изумрудные, сверкающие глаза, глядящие сквозь всю эту толпу и суету куда-то в пустоту. Её шёлковое платье по оттенку идеально подходила под её завораживающие очи. Талию украшал пояс с золотой вышивкой. Благодаря не слишком большой длине платья, Кель успел разглядеть шикарные, очень изящные бархатные туфельки барышни. Особенно ему понравилась пара миловидных, крохотных бантиков, что венчали каждую из них.

Кель, едва удержавшись от свиста, встал как вкопанный, увидев эту лисицу, как он про себя её обозвал. Когда она прошла мимо него, он развернулся на месте и продолжил провожать её взглядом. Её глаза, выражавшие бездонную печаль, невыносимо влекли его, поэтому в его душу тут же закралась тоска от того, что он сумел увидеть их только лишь на столь краткий миг: "Ого! Вот это да! Если это не первая красавица города, то я хотел бы посмотреть, как выглядит та, кто ещё симпатичнее! - Он мечтательно уставился на ближайший особняк. - Вот бы попасть на какой-нибудь приём высшего общества, да поглядеть. - И тут же в его голове родился план, как можно это осуществить. - Я могу попробовать пройти от имени своего учителя - наверняка меня кто-нибудь да узнает! Если хоть не познакомиться, так пообщаться с такими красавицами - оно уже будет того стоить! - Тут его посетила ещё одна захватывающая мысль, от которой он уже едва не пустил слюни. - А вдруг они все там выглядят ещё лучше?!" - размышляя об этом, молодой человек полностью погрузился в свои мысли, теша себя призрачным предвкушением предстоящего пира для своих глаз, совершенно забыв о реально нужде в пире для своего желудка, и прохлады для своего тела.

Не то, чтобы Кель раньше не видел красивых, нарядно одетых женщин, нет, совсем даже наоборот. Но на Джане все представительницы прекрасного пола большую часть времени ходили в повседневной одежде, так как каждый день они работали - в саду, в гостинице, в таверне, помогали разгружать рыбу и товары в порту, или ещё где. Они, не покладая рук, стирали бельё, готовили еду, мыли посуду, меняли простыни или занимались другими делами, поэтому почти весь день носили такие же платья и передники, как и местная прислуга. Только рыбаки, из тех, что побогаче, да владельцы какого-либо дела могли позволить каждые пару месяцев покупать и привозить с континента жёнам новые платья, или, хотя бы, материал, поэтому на одежде островитянок редко можно было встретить заплатки.

Конечно, носили они и праздничную одежду, подобную той, что юноша видел на знати из Раута. Например, на различных торжествах, праздниках, или в особенные дни, вроде именин. Но за девятнадцать лет, которые Кель провёл на острове, он настолько привык видеть изо дня в день одни и те же лица, что красивая одежда не могла победить его апатию и порадовать запылившиеся глаза. Не стоит забывать, что к ДонуАллану за помощью обращались и знатные дамы, чьи наряды ничуть не уступали, а иногда даже превосходили те, что Кель сегодня увидел. Правда, потом, во время лечения, они представали далеко не в самом притягательном виде, и это несколько отталкивало Келя, и портило всё впечатление, несмотря на то, что он изучал медицину, буквально, с раннего детства.

Сейчас же юноша осознал, что на пути из порта ему, встречались военные, служанки, их госпожи, девочки, девушки, мальчишки, простые работники, вроде грузчиков и дворников, но зато он не увидел ни одного богато одетого, зрелого мужчину, похожего на купца, или любого другого представителя знати, или хотя бы члена городского управления. И это в Рауте! В одном из богатейших городов материка. Подобный факт немало удивил Келя, но он не смог связать такой катаклизм ни с одним известным ему событием из истории города. Рауту, за его двадцатисемилетнее существование, не было посвящено ещё ни одной книги и всё, что юный лекарь знал, он почерпнул из рассказов моряков. Разумеется, не обошлось без авторов, которые хотели войти в число первых, кто написал какую-либо научную работу о столь примечательном городе, но их исследования были настолько неглубокими, поверхностными, неточными и столь необоснованными, что в научной среде их никто не воспринимал всерьёз. В том числе и Кель. Поэтому юноша принялся копаться в воспоминаниях и рассказах проезжих и путешественников, чтобы постараться хоть как-то объяснить столь необычное явление.

Строительство Раута началось с того, что король ДжумАран, рассматривая новую, только что составленную, карту западного побережья отметил, что форма лежавшего там полуострова поразительно напоминала человеческий профиль. При этом крайняя точка континента, расположенная на самом кончике носа, была равноудалена от главных торговых городов эльфов и гномов таким образом, что если бы между этими городами и кончиком носа провели линии - получился бы почти идеальный равнобедренный треугольник. Прямо на середине линии соединяющей торговые города двух рас нелюдей находился остров Кадирес. Этот остров всегда использовался ими для того, чтобы встречаться там для обмена товарами, так как он находился на одинаковом расстоянии от каждого из их городов. Но самое главное, что кончик носа лежал на таком же расстоянии от острова Кадирес, как и любой из этих городов. Это означало то, что при благоприятных условиях, у каждой из рас путь до острова занял бы примерно одинаковое количество времени. Тогда ДжумАран задумался о том, чтобы сделать из Кадиреса не просто место для обмена гномов и эльфов, а настоящую нейтральную торговую зону, где ремесленники и торговцы всех рас могли бы свободно торговать, будучи уверенными в своей безопасности, благодаря находящимся на равном расстоянии от Кадиреса войскам родных государств. Заодно король отметил, что остров Джан, где жил маг, исцеливший его дочь, находился по пути к Кадиресу, что означало, что из него можно было сделать перевалочный пункт, на случай чрезвычайных обстоятельств, вроде поломки мачты у корабля, или чего-то подобного.

Ещё в эру рабства эльфы и гномы наладили взаимовыгодную торговлю рудой. Гномы, которые могли всю жизнь проработать в шахте без вреда для глаз или лёгких, или вообще какого-либо ущерба для здоровья, совершенно не умели очищать добытые материалы. А эльфы, которые, в свою очередь, от природы абсолютно устойчивы к любым видам яда, научились работать с химикатами, смертельными для любых других живых существ. Они назвали эту науку алхимией, а её методы и тайны хранились в глубочайшем секрете. Гномы круглый год добывали необходимую руду из горной породы, и отправляли её эльфам, по завершению очистки половину материалов эльфы возвращали гномам, а вторую оставляли себе. После этого мастера кузнечного дела обеих рас использовали эти ресурсы для изготовления товаров и оружия.

Но в то время как гномы использовали оружие и доспехи для охоты, защиты от орков, с которыми у них шла борьба с самого начала времён, или разрешения государственных конфликтов внутри страны, эльфы пользовались своим превосходством для захвата континента людей и превращения коренных жителей в рабов. Достаточно миролюбивых гномов отнюдь не радовали такие действия соседей, но они смотрели на это сквозь пальцы, так как сильно зависели от алхимии эльфов.

В общем, таким образом, "кончик носа" западного побережья стал идеальным местом для основания города, как с экономической, так и с военной точки зрения.

Король принял решение. Но тогда перед ним встала задача совершенно иного толка - как поскорее заселить вновь построенный город, да не землепашцами и гончарами, а самыми настоящими купцами и торговцами? Помимо того, что местность Раута всегда была болотистая, из-за чего никто и не желал там жить и до этого, так ещё в море рядом с носом практически не водилось рыбы, отчего даже рыбаки не строили там свои хижины. Хотя, даже если бы там уже поселился хоть кто-нибудь - возведение города на болоте обошлось бы казне в круглую сумму, а что можно взять с рыбаков? При этом город находился на слишком большом расстоянии от столицы, поэтому его следовало сделать самодостаточным, даже несмотря на то, что связь могли обеспечивать маги-медиумы. При всём при этом, пришлось бы собирать с налогов астрономические суммы, чтобы они могли покрывать расходы на содержание целой флотилии кораблей и военного гарнизона.

Немного поразмыслив, король пришёл к гениальному в своей простоте решению - договорившись при помощи послов с главами других государств, ДжумАран объявил на весь континент о создании независимой торговой зоны на Кадиресе. Сразу же после этого началась продажа земли на территории ещё не построенного города на кончике носа. А тем, кто приобретал ещё неосвоенные земли, в качестве дополнительного вознаграждения за помощь государству, король гарантировал пожизненное снижение налогов самим покупателям, их детям, детям их детей, и правнукам, всем, аж до самого скончания рода - на любые виды торговой деятельности. Самые богатые и ушлые купцы и торговцы, рассмотрев перспективы столь многообещающего вложения, сразу же раскупили всю землю на несколько вёрст от береговой линии, даже несмотря на баснословные цены. Таким образом, король убил даже не двух, а трёх кролей одним камнем - строительство города ничего не стоило казне, местность была населена, да не простаками и крестьянами, а самыми настоящими богачами, налогов которых хватало не только для содержания местной армии, но и для пополнения государственной казны.

Лисица уже давно скрылась из виду, но Кель этого не заметил, так как глубоко погрузился в пучину воспоминаний, продолжая столбом стоять на дороге.

Несмотря на то, что до этого момента рассказы всех путешественников, остановившихся в Джане, совпадали, лично Кель сильно сомневался, что король был настолько мудр и внимателен, чтобы разглядеть такие возможности и перспективы после первого же взгляда на карту, и тут же столь гармонично сложить в голове такие хитроумные решения. Кель предполагал, что, скорее всего, при дворе обитала целая ватага советников и учёных, которые перебрали тысячи возможных решений всех предстоящих проблем, а все расстояния посчитал сам картограф, после чего и началась вся эта история со строительством. Но, так или иначе, ни один исследователь пока что не создал надёжной доказательной базы, на основе которой можно было бы заняться изучением Раута, так что Кель только и мог, что строить догадки.

Итак, ДжумАран подписал указ о создании города, и окрестил его Раутом. Первым делом возникла необходимость осушить болота и вырубить леса.

С этого момента в рассказах путешественников начинались расхождения. Одни рассказывали, что контракт заключали с гильдией магов, другие, что работа была выполнена с применением технологий гномов.

Так или иначе, когда сваи начали забиваться в землю, а не тонуть, перед архитекторами встала задача выбора материалов для домов. Землевладельцы не желали получать деревянный дом, даже если и многоэтажный, за ту кучу золота, что они вложили в создание Раута. Поэтому люди заключили с гномами контракт на поставку самого высококачественного строительного камня, который только можно было добыть.

Охочие до денег гномы всё продолжали заготавливать материалы на продажу в Раут, пока однажды не обнаружили, что город людей уже практически достроен, и они больше не собираются покупать столь дорогостоящий продукт. Торговцы гномов схватились за головы, ведь работы по добыче такого камня обходились им самим в круглую сумму, когда им на выручку пришли жители Джана, из тех, кто успел набить карманы золотом.

Разбогатевшие за счёт славы ДонАлла, его пациентов и рабочих Раута рыбаки, узнав о беде гномов, предложили выкупить остатки камня по себестоимости. Гномы только обрадовались возможности хотя бы покрыть расходы на добычу материалов, ведь самим им этот камень был ни к чему, поэтому они, не задумываясь, заключили сделку с островитянами.

После заключения мирного договора с эльфами остров Джан отошёл людям, но там никогда не был создан какой-либо управляющий участок или назначен губернатор, который следил бы за распределением территории. Джан, формально, считался частью Раута, но чиновники портового города занимались только сбором налогов, решением судебных дел и следили за исполнением законов. Дистанционно. Поэтому, проблем с землёй населения Джана, в отличие от Раута, не испытывало. Хитрые рыбаки решили строить дома вширь, а не в высоту, тем самым занимая больше места. Ведь, в случае чего, пару этажей всегда можно достроить, а за землю в любой момент могли начать взимать плату. Таким образом, на Джане появились таверны и гостиницы, а многие, теперь уже бывшие, рыбаки, переквалифицировались в садовников, поваров, торговцев и так далее. Но далеко не все.

Во время постройки Раута, все отходы жизнедеятельности, магии и строительства сливались в море, что вкупе с осушением болот слишком сильно повлияло на окружающую среду этого региона. Из-за слива магических отходов в воду, на свет появился монстр, существо, созданное хаотичным смешением магии. Моряки назвали его Кракен. Кракен, не зная никакой меры, начал пожирать и без того скудные запасы рыбы возле берегов Раута, отчего те истощились совсем. Затем, совсем оголодав, он начал нападать на любые суда, отплывавшие от Раута, топить их, и питаться всем, что находилось в трюмах и на палубах - в том числе, не брезгуя и человечиной. Тогда совсем немногим удалось спастись, они и рассказали горожанам о произошедшем. Не опасаясь ничего и никого не боясь, монстр терроризировал город, атакуя корабли ночью и днём. Поначалу свой промысел прекратили наиболее мелкие торговцы, но когда оказалось, что монстру нипочем даже орудия огромного линейного парусного военного корабля, люди сообразили, что жизнь дороже любых денег, и перестали выходить в море совсем. Кракен патрулировал берега города ещё несколько дней, надеясь на лёгкую добычу, но когда, наконец, сообразил, что ему ничего не светит - уплыл в море, в поисках пищи.

Помимо отсутствия рыбы, существовала ещё одна причина, по которой рыбаков было не найти в Рауте - ни один из них не мог позволить себе купить землю хотя бы близ этого портового города. А если бы и купил - пришлось бы плавать слишком далеко, и платить неподъёмно высокие налоги за проживание в "городе на кончике носа" - как его иногда называли в народе. И всё это при сомнительном размере прибыли. Благодаря всему этому, профессия рыбака до сих пор оставалась актуальной на Джане.

Воспоминания о Кракене заставили юношу поежиться - по его спине пробежались пренеприятнейшие мурашки. Он печально опустил голову и глубоко вздохнул. Когда-то давным-давно, ещё в детстве, монстр заставил жизнь юного лекаря перевернуться с ног на голову.

-А ну, с дороги! Затопчу же! - Внезапно раздалось чьё-то очень громкое гарканье за спиной у Келя.

От неожиданности юноша отпрыгнул в сторону, и вытаращился на владельца столь зычного голоса. Им оказался старик-кучер в иссиня чёрном цилиндре и плаще, закрывавшем всё остальное тело, и только руки в белых перчатках, удерживающие вожжи, выглядывали из-под одежды. Кель даже представить себе не мог, насколько же жарко было старику в этом чёрном плаще: "Наверное, он как печёная картошка там, под плащом. Лицом, по крайней, мере, похож". Внутри чёрной как ночь кареты, которую вёл кучер, висели занавески в тон цвету повозки. Когда он проехал мимо, Кель успел заметить двух женщин в траурных платьях. На головы они повязали такие же платки. Одна была молода, в то время как лицо второй уже украшали глубокие морщины.

Когда мрачная повозка исчезла из виду, в голове юноши только и пронеслось: "Ну и ну! Хорошо, что сейчас день. Если бы я повстречался с ними ночью, у меня бы сердце выскочило от страха, оттого, что на меня неслась бы повозка, которой управляла бы летающая голова с руками. - Он медленно покачал головой. - Хоть бы серое что-то надел, чтобы выделяться на общем фоне. Фух".

Придя в себя после этого небольшого инцидента, Кель огляделся, и обнаружил, что всё это время стоял прямо напротив точки своего назначения.

Здание трактира больше смахивало на те, что строили в Джане - в отличие от жилых домов, оно было не только высоким, но ещё длинным и широким, а весь фасад украшали довольно большие, защищённые решётками окна. Теверну сделали всего трёхэтажной, что показалось Келю странным: "Ведь в большой город должно приезжать больше путешественников? Тем более, в такой". Помимо этого, что показалось юноше крайне примечательным, трактир стоял особняком от остальных домов Раута, таким образом, что по обе стороны от него образовывались довольно широкие улочки: "Должно быть, они служат для какой-то цели. Может быть, там, дальше, стойла для лошадей? Или чёрный вход, для самых таинственных и скрытных клиентов?" - вообразил себе лекарь.

На деревянной вывеске, висевшей над входом на цепях, из-за чего она колыхалась от ветра, красной краской было намалёвано "Солёная русалка". Под надписью красовался рисунок, на котором изобразили ту, в честь кого, мудя по всему, и назвали заведение. Хвост русалки нарисовали зелёным, а торс - ничем не прикрытым. Только грудь морского создания художник кокетливо прикрыл длинными, доходящими до самого хвоста, светлыми волосами. Её как будто срисовали с "Бестиария животных и чудовищ, обитающих на землях и в морях, принадлежащих роду человеческому", книжке учёного-исследователя ЧинТабала, которую Кель зачитал до дыр из-за красочных описаний мест обитания разного рода самых необычных существ. Как бы там ни было, юноша не смог найти на этой картинке ничего, за что русалку можно было бы назвать солёной - разве что морские волны, которые окружали камень, на котором отдыхала "виновница торжества".

Перед тем, как что-либо предпринять, юный лекарь решил для начала проанализировать публику, что повстречалась ему на пути, чтоб, как он и задумал ранее, составить хоть какое-то мнение о тех людях, с которыми ему предстояло иметь дело. Однако его намерения потерпели крах, потому как он не смог прийти к какому-либо единому выводу: "Что ж, публика здесь слишком разношёрстная. Нужно оставаться готовым ко всему", - единственное верное решение, которое Кель смог вывести их всего, что с ним произошло с того момента, как его нога ступила на причал.

Сделав глубокий вдох, юноша сделал несколько шагов в сторону трактира, распахнул дверь и вошёл.

***

Воздух в трактире поприветствовал Келя приятной прохладой, отчего он сразу почувствовал себя гораздо комфортней, чем на улице.

Первое, что бросилось ему в глаза это то, что трактир был очень хорошо освещен, гораздо лучше любого подобного заведения на Джане. Большие окна, которые юноша увидел ещё снаружи, хоть и пропускали приличное количество света, всё же не могли помочь осветить весь трактир сразу. Кель задрал голову и тут же понял, в чём дело. Под высоким потолком висела большая люстра, явно изготовленная с применением магии. Впрочем, за единственным исключением, она выглядела, как и любая другая люстра - круглая, деревянная, из-за перекладин похожая на колесо кареты. От обычных люстр её отличало только то, что вместо привычных подсвечников по её периметру располагались небольшие стеклянные колбочки, внутри каждой из которых находилась толстая проволока, сделанная из специального сплава, имеющего свойств излучать свет, но только если неподалёку находится маг, который питает сплав энергией своей души. "Если бы её питали энергетическими амулетами - их бы развесили по всему залу. Должно быть, хозяин таверны знатный богач, раз может позволить себе обслуживание такого устройства", - подумал юноша. Тем не менее, юный лекарь слышал, что недавно в гильдии магов изобрели такие светильники, которые могут питаться за счёт излишней энергии, выделяемой душами простых людей, не-магов, однако, они до сих не видел ни одной такой, потому как они ещё не успели распространиться по материку, не то, что выйти за его пределы. "Ну, всё-таки, это Раут, где ещё встретишь последние достижения человечества, если не здесь?" - подвёл итог юноша.

Такие же люстры висели по всей резиденции, где Кель жил и работал с ДонАлланом. Ещё будучи совсем ребёнком, он выяснил у учителя их происхождение. Оказалось, что во время Войны-За-Освобождение, хитроумные эльфы сумели изготовить сплав, который светился тем ярче, чем ближе находился человек с сильной душой. Таким образом, их лазутчики проникали в военные лагеря людей под покровом ночи, и убивали всех магов, лишая таким образом своих противников единственного весомого преимущества. Тогда люди стали проигрывать битву за битвой, не имея ни малейшего представления о том, каким образом эльфы научились настолько точно и безошибочно определять магов среди сотен и тысяч обычных людей. Но это продолжалось лишь до тех пор, пока однажды людям не удалось захватить одного из шпионов эльфов. Тот умудрился довольно долго сопротивляться пыткам, но, в конечном итоге, повышенные выносливость и живучесть эльфов сыграли с ним злую шутку - и он выдал всё, что знал. Заполучив необходимые сведения, маги весьма быстро придумали способ скрывать истинную силу своих душ даже во сне, и даже научились очень точно определять, когда поблизости находилось хоть несколько грамм злополучного металла, что позволило предотвратить карательные вылазки остроухих. После этого люди продолжили победоносную войну против гнёта эльфов. Использовать же сам сплав в мирных целях люди стали гораздо, гораздо позже, чем был заключён мирный договор.

Сообразив, что, наверняка, он выглядел довольно нелепо из-за того, что первым делом войдя в заведение начал столь пристально пялиться на люстру, Кель, тряханув головой, чтобы прийти в себя, оторвал от неё взгляд и принялся осматривать трактир и его посетителей.

Оказалось, что вся мебель здесь была изготовлена из дерева. Стены, пол и потолок - все они тоже были отделаны деревом. Справа от входа находилась квадратная винтовая, довольно протяжённая лестница с перилами и перекладинами, ведущая на другие этажи. Слева установили протяжённую, украшенную узорами стойку, позади которой, на полках и подставках расположились бочонки и всевозможные бутылки, а перед ней расставили высокие стулья на одной ножке. Между стеллажом с напитками и прилавком стоял сам хозяин этого заведения - трактирщик, который усердно протирал фартуком кружку. На противоположной от входа стене, ближе к стойке, виднелся, прикрытый небольшими, высотой в половину человеческого роста, маятниковыми дверьми, дверной проём, который, скорее всего, вёл на кухню. Всего в зале стояло около десятка круглых столиков, но посетители занимали только три из них.

За тем, что располагался ближе к выходу, сидела парочка небритых хмурых мужиков, молча распивавших пиво. Каждый глядел мимо другого, на свою стену, расположенную напротив. На первый взгляд, судя по их отрешённому виду, складывалось ощущение, что эти двое не только пришли не вместе, но, кроме того, вообще не знали друг друга, и, в общем-то, не очень-то и хотели, а за одним столом оказались по очень странному стечению обстоятельств. По какому именно, Кель не имел ни малейшего представления, так как привык, что люди на Джане вместе ходили в питейные заведения, чтобы пообщаться и весело провести время, но никак не просто посидеть друг напротив друга. Судя по штанам, подвязанным верёвкой, они оба были грузчиками.

Следующие посетители показались юноше гораздо более занимательными. Потому как за соседним столиком сидели те самые три солдата, которых Кель видел по пути в трактир: "Интересно. Обычно телохранители сборщиков податей, как и сами чиновники, посещая таверны Джана, брезговали садиться рядом с "простолюдинами". А эти совершенно спокойно относятся к компании простых грузчиков. Должно быть, эти солдаты сами выходцы из самых обычных семей" - метко подметил юноша. Теперь у него появилась возможность как следует разглядеть их форму. Остроконечные шлемы, которые почему-то напоминали Келю скорлупу лесного ореха, стояли на столе, каждый солдат носил серые штаны и тонкую, белую стёганку, поверх которой надевал кольчугу, прикрывавшую туловище и голову. Торс и колени каждого из солдат прикрывало длинное, прямоугольное, пурпурное полотно, прошитое по периметру золотой лентой, с вырезом для головы в центре. В районе нижней части живота её подкреплял пояс, чтобы накидка не мешалась при ходьбе или беге. У всех этих вояк на вооружении имелись мечи, которые они сейчас дружно сложили на стол, видимо, чтобы было удобнее сидеть. Солдаты обсуждали свой заказ, который они сделают после того, как выполнят работу на сегодня, а именно - после того как осмотрят груз трактирщика, который ему доставили с Джана.

В дальнем правом углу, за столиком, который почти полностью спрятался под широкой лестницей, куда почти не попадал свет, сидела девушка. Стоя у входа Кель заметил только, что она носила распущенные волосы, зачёсанные так, чтобы прикрывать половину лица. Сама она сейчас очень внимательно изучала собственные руки, поэтому Кель не смог её как следует разглядеть.

С тех пор, как Кель вошёл в трактир - никто не удостоил его даже мимолётным взглядом, что слегка удивило лекаря. Пожав плечами, наш герой протиснулся между солдатами и грузчиками, и направился прямиком к стойке.

Хозяином заведения оказался высокий, тёмно-смуглый, полноватый мужчина. Сильно вытянутое лицо украшал выпяченный, мужественный подбородок, тусклые губы широкого рта были немного поджаты, густые брови нахмурены, под длинным, орлиным носом прятались усы цвета воронова крыла, взгляд карих глаз сейчас был устремлён на перила, а на плечи падали длинные, кудрявые волосы. Он носил белую рубашку с коротким рукавом, тёмные брюки и жилетку, а на поясе его находился фартук, которым трактирщик и орудовал, как тряпкой

Он так яростно натирал пивную кружку и столь внимательно смотрел на лестницу, что Кель невольно оглянулся, ожидая увидеть как, как минимум, портал в иной мир. Так или иначе, не обнаружив ничего необычного, он повернул голову назад, к стойке, поднял руку и негромко поприветствовал хозяина:

- Эм, здравствуйте?

Трактирщик не обратил на юношу никакого внимания, продолжая натирать стакан так, словно пытался высечь из стекла искру, и, судя по комплекции, скоро у него это должно было получиться.

Кель решил действовать напористее:

- Привет! - Крикнул юноша и помахал рукой прямо перед носом трактирщика. - Здравствуйте! Доброго вам дня!

Трактирщик дёрнулся, словно его шарахнуло молнией, перевёл взгляд на Келя, нахмурил брови ещё сильнее, чем прежде, отчего Кель инстинктивно вжал голову в плечи, предчувствуя что-то нехорошее. Затем хозяин развёл руки в стороны с такой скоростью, что Кель подумал, что кружка сейчас отделится от ручки и полетит в ближайшую стену. Юноша уже приготовился получить по носу за свою дерзость, как, неожиданно, лицо хозяина заведения посветлело. Он улыбнулся и расхохотался:

- О-хо-хо! Ну наконец-то! Наконец-то! Новое лицо, нашлось, с кем почесать языком! И в кои-то веки - это не баба! Здоромво! Здоромво, дружище! - После предпоследней фразы с кухни сразу же послышался звон, будто кто-то стукнул черпаком по кастрюле. Трактирщик повернул голову налево, в сторону маятниковых дверей, и прокричал с озорцой в голосе. - Прости, любимая! Я хотел сказать, что наконец-то в городе появился новый человек, с которым я ещё не имел чести завязать знакомство!

Келю показалось, что до его ушей донеслось едва слышимое, одобрительное хмыканье.

Сол улыбнулся, и посмотрел на юношу выпученными глазами. Всем своим естеством хозяин трактира показывал, что страстно желает что-то сказать:

- Да это ещё и мужик, с которым я ни разу до этого не трепался! - Наконец не выдержал, и завопил хозяин трактира.

С кухни послышался усталый вздох.

После этих слов Сол наконец-то опустил руки на прилавок, хлопнув с такой силой, что заставил Келя вновь обеспокоиться судьбой несчастной кружки, но всё обошлось.

Только теперь он вытянул шею из плеч и посмотрел на трактирщика. Тот улыбнулся настолько широко, что юноша предположил, что в такой огромный рот поместились бы оба его кулака, но всё же решил, что лучше этой гипотезе оставаться непроверенной. Хозяин сделал пригласительный жест, указав на высокие стулья, что находились подле стойки, и предложил:

- Присаживайся, присаживайся же скорее! Меня звать Сол. Полностью - СолБероуд! Но все зовут меня "Большой Сол"!

Бровь юноши удивлённо приподнялась:

- Правда?

Хозяин заведения махнул рукой, и протянул:

- Не-е-е. Вообще-то, нет. Боятся, что я обижусь. - Он похлопал себя свободной рукой по животу, и задорно улыбнулся. - Но если бы звали - звучало бы очень здорово! Не находишь?

Юный лекарь даже слегка опешил от таких напористости и говорливости своего собеседника:

- Да... да, наверное, так. Очень здорово. - Он неловко улыбнулся в ответ.

А трактирщик всплеснул руками:

- Вот и я говорю! Но, на самом деле все зовут меня просто "Сол". - Спокойно добавил хозяин заведения, и тут же, внезапно, сменил тему. - Вывеску-то видал? - Он указал своим крупным, словно сарделька, пальцем в сторону выхода. - Там написано "Солёная русалка", дошло?! - Едва сдерживая смех добавил трактирщик. - Солёная! А?! - Он снова громогласно расхохотался, пару раз хлопнув себя по животу, а затем, резко прервав смех, в очередной раз перевёл тему. - Тебя-то самого как звать?

"Солёная, значит, да? Что ж, это всё объясняет", - отметил про себя Кель. Но, прежде чем представиться, он решил воспользоваться приглашением, и забраться на один из высоких стульев, стоявших перед стойкой. Разместившись, он быстро снял перчатки, спрятал их в сумку и заговорил:

- А я - Кель, приятно познакомиться, - и протянул хозяину руку.

Одной могучей пятерней Сол схватил, и принялся трясти тщедушную ладонь юноши, а другой хлопать своего нового знакомца по плечу с такой силой, что у того настолько всё затряслось в глазах, что в какой-то момент перед ним предстал не один, а сразу пара добродушных улыбающихся трактирщиков. Наконец, хозяин заведения отпустил Келя и шлёпнул свои исполинские руки на стол:

- Вот и познакомились! Ну, Кель, будешь заказывать чего, выпить или поесть? Аль просто зашёл потрещать, узнать, где найти ближайший бордель? - Ехидно уточнил Сол и снова безудержно расхохотался. Его явно несказанно радовало собственное чувство юмора. Однако, взрыв веселья прервал вновь раздавшийся с кухни удар половником о кастрюлю. Не переставая улыбаться, хозяин заведения бросил в сторону дверей. - Да шучу же я, шучу! - Он принял серьёзный вид, сдвинув брови, но, при этом, не перестав улыбаться, что выглядело одновременно нелепо, пугающе и забавно. - Нету у нас в городе борделей. - Проговорил он с напускной серьёзностью, и хитро подмигнул. - Ну так что? - Спросил трактирщик и принялся рассматривать Келя.

- Да, - ответил юноша, после некоторого замешательства, - вы подаёте здесь двойную яичницу? - Уточнил Кель, положив локти на стойку.

- Подаём ли мы двойную яичницу?! - Воскликнул Сол так, будто этот вопрос ранил его до глубины души. - Да если ты не пробовал её такой, как готовит моя женушка, считай, что ты никогда в жизни яиц-то даже не видывал! - После чего он обернул силу своих могучих лёгких против двери, теперь уже точно ведущей на кухню. - Бекка! Приготовь для нашего уважаемого гостя двойную яичницу со свиной грудинкой! Да такую, чтобы у него потом ещё неделю слюнки текли от одних только воспоминаний!

Впервые со стороны кухни вместо металлического звяканья донёсся приятный женский голос:

- Хорошо, любимый!

Озвучив заказ, Сол кивнул, положил один локоть на прилавок, другим упёрся в бок, и принялся бегать по Келю взглядом, не переставая говорить:

- Моя жена готовит так! - Он освободил одну руку, чтобы сложить пальцы кисточкой и смачно чмокнув, поцеловать их, а затем широко расправить. - Муа! Пальчики оближешь! - Он лукаво прищурился, многозначительно пошевелил усами, забегал глазами по залу трактира, и сообщил юноше заговорщическим тоном. - А если не успеешь облизать сам - за тебя это сделает сосед! - Он угрожающе-издевательски захохотал, но, всё равно, несмотря на это, любому было бы понятно, что хозяин заведена просто подтрунивает над своим юным посетителем.

Вздрогнув от внезапно накативших неприятных ощущений, Кель затравленно оглянулся. По его коже тут же пробежали мурашки, как только он представил, как кто-нибудь из представителей местной публики, обосновавшейся сейчас в зале, облизывает его пальцы.

Когда Сол обратил внимание на реакцию лекаря, его задорная улыбка немного ослабла, обратившись в доброжелательную. Он понял, что последняя подколка получилась излишне правдоподобной, и решил немного сбавить обороты. Выпрямившись, трактирщик вновь принялся протирать кружку, и заговорил уже более спокойным, но оттого не менее располагающим тоном:

- Не дрейфь, дружище! Я же просто шучу! - Юноша повернулся к хозяину заведения. Глаза Келя прямо-таки вспыхнули облегчением, он даже немного похихикал в ответ. А Сол, улыбнувшись шире, уточнил. - Закажешь чего-нибудь выпить? Или так и собираешься яичницу всухомятку уплетать? Между прочим, - трактирщик сделал шаг назад, и стукнул свободной ладонью по бочонку, - как ты, наверняка, знаешь, что Раут находится недалеко от Кадиреса, - Сол махнул рукой куда-то в сторону моря, - поэтому у меня имеются все сорта пива, которые только варят гномы! Всё, что только пожелаешь! Угодим любому, даже самому придирчивому гурману! - Скорчив свирепую мину, он воскликнул шутливо-грозно. - Ты ведь знаешь, что лучшее пиво варят гномы, да?! - Однако, долго удерживать такое выражение лица у него не получилось, и он тут же снова стал весёлым хозяином трактира.

- Конечно знаю. - Уверенно ответил Кель, и улыбнулся - нрав трактирщика ему очень нравился. - Налейте мне "Горного Короля".

- Одну порцию "Горного Короля" сию минуту! - Несерьёзно-услужливо выпалил Сол, и, перехватив удобнее кружку, которую так усердно протирал, грациозно, насколько позволяла его комплекция, развернулся на месте, и принялся наполнять стеклянную ёмкость, отвернув своими сарделечными пальцами маленький краник, торчавший из бочонка.

Закончив, он развернулся обратно к Келю, поставил перед ним кружку, и тут же принялся протирать фартуком другую, которую извлёк из-под прилавка.

Кель оценивающе осмотрел пену, затем схватил кружку, и одним движением опрокинул её в себя, сделав несколько жадных глотков. Холодное, с лёгкой горчинкой пиво хлынуло в рот лекаря, отдавшись лёгкой болью в осушенных от жары зубах, освежая и отдавая в нос приятным, хлебным ароматом. Именно за отсутствие ярко выраженной горечи и приятное послевкусие Кель так ценил "Горного Короля". Юноша прикрыл глаза, довольно промычал, и медленно выдохнул через ноздри, наслаждаясь хмельным запахом.

Дождавшись, когда лекарь опустит кружку на стол, Сол, отведя взгляд, не мешкая, как бы невзначай, спросил:

- Ну что Кель, я гляжу, ты у нас лекарь?

От неожиданности данного заключения у юноши даже приподнялись брови:

- Да, а как вы догадались? - Удивился он. Но потом, улыбнувшись, уточнил. - Наверное, по сумке, да?

- Не только, - начал объяснять Сол, - у тебя плащ держится на одной-единственной пуговице, которая ещё и с левой стороны. - Он многозначительно приподнял бровь, и взглянул на своего посетителя. - Я видал такие у других медиков, и знаю, что они специально сшиты так, чтобы в опасной ситуации быстро левой рукой отстегнуть плащ, а правой снять с плеча сумку.

- А вы весьма наблюдательны, - подметил юноша, сделав очередной глоток, - но у меня никогда не было другого, поэтому я особо об этом не задумывался.

- Кель, давай на "ты", - трактирщик дружелюбно улыбнулся, - я мужик простой и говорить привык по-простому, лады?

- Лады, - согласившись, кивнул Кель, и вновь сделал пару глотков. - Слушай, Сол, мне, по пути из порта, встречались в основном женщины, и ни одного мужчины-богатея. Это просто так совпало, или они здесь действительно почти не живут? Я пытался припомнить историю Раута, но ничего связанного с этим явлением не вспомнил.

- А-а-а, заметил, да? - Горьковато усмехнулся Сол. - Вообще-то, сегодня просто очень жарко, поэтому гости и господа по городу не гуляют, так что тебе просто не свезло. Но так-то здесь действительно живут в основном женщины. - Трактирщик поджал свои большие губы. - Я, бес побери, чуть было не прогорел из-за этого, поначалу.

От досады он тряханул фартуком так, что он щелкнул, почти как кнут, видимо, благодаря могучей силе своего владельца. Затем Сол, оценив чистоту кружки и удовлетворившись результатом, спрятал её под стол, и достал новую.

Поведение хозяина заведения немало заинтриговало Келя:

- А что случилось? - Спросил он с неподдельным интересом.

Трактирщик взглянул на лекаря, затем уставился куда-то вдаль, и начал:

- Папашка мой, значица, открыл трактир в столице, когда я ещё пешком под стол ходил, во-о-о-т. Дела-то, вроде как, неплохо шли, да, только вот столица росла, и количество трактиров и таверн, вроде нашей, тоже. Помер батька мой лет тридцать назад, когда мне двадцать девять исполнилось, ага, а я, значит, владельцем стал трактира того. Вот. Единственным ребёнком я был у папки с мамкой, ага. Ну, поработали мы с женушкой да матерью моей годик, а дочку-то тогда мы ещё и не завели, кстати, - он стрельнул взглядом на Келя, и сделал небольшое отступление, - да, у меня есть дочь. - После чего сразу же вернулся к рассказу. - Так вот, дела-то всё хуже и хуже шли. И тогда как раз король объявил о постройке Раута: "Ну, - подумал я, - это точно мой шанс! Портовый город, да ещё и полный купцов - это же золотая жила!". Продал я тогда свой трактир и на все деньги купил землю да заказал материалы. Пару лет, пока строили Раут-то, жили в нищете. Считай, всё копили, чтобы первую партию пива да еды заказать, как переедем-то. Я подрабатывал везде, где только можно было, на стройках, деревья рубил, письма по городу разносил, короче говоря, везде! Бекка, вот, в харчевнях еду готовила, а по вечерам матери моей помогала шить на заказ. Тяжко тогда было, да уж.

Сол замолчал, вновь уставившись на перила, и даже перестал протирать кружку. Кель не стал его отвлекать, дав окунутся в пучину воспоминаний давно минувших дней.

Пауза затягивалась, поэтому лекарь решил сделать ещё парочку глотков освежающе холодного пива. Когда он вернул кружку на место, стук донышка стеклянного сосуда о стол вернул Сола на землю, и тот, цокнув языком, продолжил свой рассказ:

- Ну вот, значит, приехали мы в Раут, привезли с собой пару бочонков пива и еды, на первое время, а последние деньги потратили, чтобы заказать новую партию, уже с Кадиреса. Поначалу всё было даже неплохо. Но когда пришли первые корабли с острова, тут-то я и осознал, какую глупость совершил. Помимо меня товары получили все купцы, которые купили место в городе. Ну, одновременно. Понимаешь, к чему я клоню, да? - Сол потыкал локтем в сторону Келя, но тот только вопросительно приподнял бровь. Трактирщик хохотнул. - Да они, вот, я говорю, они все сразу же разъехались по всей стране, продавать своё барахло! Да. И ведь, что самое главное - сыновей своих тоже прихватили, поганцы! - Хозяин заведения, возмутившись не на шутку, широко замахнувшись, кинул свой бедный фартук об стойку. После чего тут же его подобрал и запихал обратно в кружку. - Опыт, мол, передавать! Торгашничества! Тьфу! Много ли ума надо железки остроухих продавать, да поделки гномьи, а? - Он выжидательно глянул на Келя, но юноша сообразил, что вопрос был риторического характера, и, поэтому, предпочёл предусмотрительно промолчать. - Остались одни ба... - тут Сол осёкся, стрельнул взглядом в сторону кухни, кашлянул и продолжил, - женщины. Жёны, да дочери. А они-то пиво не жалуют особо, знаешь ли. - Трактирщик сделал полшага назад, и пару раз стукнул локтем по бочке. - Путешественников в город тогда ещё не пускали, пока придумывали, какими маршрутами пустить патрули, да где лучше всего поставить стражников. Военная территория, что вы, что вы! - Скорчив рожу, Сол комично покрутил кистями рук, и, улыбнувшись, взглянул на Келя, ожидая реакции юноши. Тот ответил трактирщику весёлой ухмылкой. Однако, одобрительно хохотнув, хозяин заведения вновь нацепил сердитый вид, хотя и было не похоже, что он и вправду держал на кого-то обиду за свои предыдущие злоключения. Скорее, в трактирщике Раута спал сладким сном неплохой артист, которого тот иногда выпускал погулять. - Из-за этого ещё и гостиница дохода не приносила совсем. - Подытожил Сол. - И начали мы тут тухнуть. Так и закончили бы в сточной канаве, если бы не моя женушка. - Сол расплылся в улыбке, и с нежностью посмотрел в сторону кухни. - Её стряпня настолько понравилась местным дамам, что они начали постоянно у нас заказывать завтраки, обеды и ужины. Иногда даже не гнушались сами прийти сюда и поесть! - Он широко расставил руки в стороны. - Прямо в зале! Представляешь?! А потом и вообще, начали заказывать праздничные обеды, да такие, что мы двое суток на кухне проводили за готовкой! С ног потом валились от усталости! Зато зарабатывали себе на кусок хлеба, да на красивые платья для жены и кукол для дочери. Между прочим, ещё хватило на то, чтобы Оссе моей дать приличное образование. - Он важно поднял указательный палец вверх. - О как! - Немного подумав, трактирщик уточнил. - Это дочь мою так зовут - Осса. - Улыбнувшись краешком рта, он вернулся к основной теме своего монолога. - Право слово, хоть таверну в харчевню переделывай, а?! - Хохотнул Сол, пихнув Келя локтем, перевалившись через прилавок, благо рост ему это позволял. - Ну, в общем, дела в гору пошли. - Продолжил он в более спокойной манере. - Потом власти наконец-то разобрались с вопросом охраны города, и разрешили пускать народ, а уж путешественники-то и по сию пору селятся тут у нас, да пиво заказывают. Правда, у меня проживают те, кто может себе это позволить. - Сделал замечание трактирщик. - Хоть я и цены уже снизил, чтобы гостиница ну хоть какой-нибудь доход приносила. Так ведь нет! Всё равно селятся у крестьян за городом! У них, мол, почти бесплатно, по сравнению со мной! И это несмотря на то, что у меня тут, - он мотнул подбородком в сторону лестницы, - отличные условия! Поэтому, основной доход всё-таки приносит стряпня Бекки. - Каждый раз Сол, когда произносил имя жены, он делал это с невероятной нежностью. - Потом, когда твёрдо на ноги встали - уже и дочку завели, Оссой назвали, ну, это я тебе уже говорил. Город стеной огорожен и расширять его пока не собираются, да и накладно это, значит, поэтому конкурентов у нас тут и нету особо, да. Ну, собственно, поэтому богачей-то тут и не встретишь почти, торгуют они, значит, угу, деньгу зарабатывают. - Хозяин заведения посмотрел на стену, окружавшую город, через окно. - А гости почти все за чертой города сидят, ага. У них тут основной маршрут - от ворот и до порта, когда время отплывать приходит. Так-то тут предпочитают не задерживаться.

Наконец, Сол закончил свой рассказ и выжидательно посмотрел на Келя.

Переварив полученную информацию, лекарь решил уточнить:

- А прислуга? Все знатные дамы, которые мне встретились, шли со служанками. Ни с одной из них в компании не было мужчины, только мальчики. Из всех, кого я видел, только две ехали на карете со стариком-кучером.

Сол высоко поднял густые брови, уставившись на юношу, затем развёл руки в стороны, и произнёс:

- Ну ты даешь, Кель! Торгаши же в разъездах по полгода, а то и дольше. Естественно, они нанимают только служанок, чтобы, вернувшись, не обнаружить, что теперь его место в постели греет какой-то садовник-простолюдин! Поначалу-то муженьки пытались жён от измены амулетами отвадить, значит. Прятали, знаешь, где-нибудь под полом или на чердаке, и всё желание не только у жён, да у всего дома сразу пропадало. Но самые страстные, хех, - Сол скорчил насмешливую физиономию, - чё удумали: собрались, значит, наиболее неверные и выписали себе из столицы мага-амулетчика. Так тот им, блудницам эдаким, амулеты для защиты от других амулетов сварганил. - Сол улыбнулся. Тем не менее, лекарю супружеская измена была далеко не по душе, он не одобрял её ни в каком виде. Кель не понимал, толи трактирщика веселил тот факт, что жёны утёрли нос мужьям-путешественникам, толи сама возможность того, что в городе, подобном Рауту, произошла такая нелицеприятная история, толи не так уж много проишествий случалось здесь, и хозяин заведения хватался за любую возможность, чтобы повеселиться. - Ну, вешали они амулеты эти у себя в спальне, пока муж деньгу зашибал, и расслаблялись, если ты понимаешь, о чем я. - Сол поиграл бровями. - После пары случаев, когда рогоносец выкидывал из окна изменницу вместе с хахалем, или делал ещё чего похуже, плюнули торгаши на магию, и начали поступать по-простому - нанимать в прислугу только женщин. - Трактирщик загадочно улыбнулся. - Но некоторых и это не остановило, если ты понимаешь, о чём я.

Бурное воображение Келя нарисовало ему сразу несколько вариантов, отчего он немного засмущался:

- Ох, об этом я даже как-то не подумал. - Он на секунду опустил глаза на кружку, и задумчиво уточнил у Сола. - Но откуда они здесь берутся? Неужели, их специально привозят откуда-то из другого места?

- Это жены грузчиков и солдат. - Ответил трактирщик, взявшись протирать следующую кружку, предварительно спрятав под стол предыдущую. - После строительства города, за стеной остались бараки, в которых до этого жили рабочие со своими женщинами. Уезжать они не хотели, понимая, что в порту скоро снова можно будет подзаработать. Да и жить под стеной города, который охраняют военные, лучше, чем в какой-нибудь деревне. - Сол положил один локоть на стойку. - Сюда даже разбойники за двадцать семь лет ни разу сунуться не посмели. А торгаши уже настолько осмелели, что по пути из Раута в Коридель перестали защитные амулеты использовать, теперь так, - он махнул рукой, - нанимают минимум охраны, чтобы, в случае чего, от диких зверей отбиться, и вперёд - торговать. Короче говоря, - подвёл черту трактирщик, - те, кто этот город построил, теперь тут же и зарабатывают себе на жизнь. Вот так-то.

- Ого! - Воскликнул лекарь, получать информацию из первых рук ему нравилось гораздо больше, чем выслушивать неточные пересказы путешественников. Юноша перешёл к следующему вопросу. - Но где же тут стражники? Порядок ведь должна поддерживать городская стража?

- А зачем? - Удивлённо хохотнул Сол. - Военные живут здесь постоянно, в самом городе. - Он махнул в сторону окна. - А чтобы они не сдохли со скуки, высшие чины постановили немного добавить им жалованья и дать выполнять работу стражников. Вот эти трое, например, - трактирщик мотнул подбородком в сторону солдат, - которые прямо перед тобой пришли, - он нарочито сильно повысил громкость своего голоса, настолько, что у Келя едва не заложило уши, - будут проверять, что в моих бочках с рыбой из Джана! Не прячутся ли там контрабандные вражеские гномы-убийцы!

Довольный собственной шуткой, Сол захохотал так, что одной рукой схватился за живот, а другой, в которой держал кружку, с размаху хлопнул по столу.

Келю этот момент показался не настолько забавным, как трактирщику, но он всё же улыбнулся из вежливости и, наконец, финальным глотком прикончил своё пиво. Пока Сол смеялся, лекарь оглянулся, и заметил, что на них никто не смотрел. Он сделал вывод, что: "Видимо, все уже привыкли к хозяину-весельчаку".

Неожиданно, Сол перестал смеяться и, уставившись на кружку Келя, теребя ус, принялся размышлять вслух:

-Хм, а кстати, ведь действительно, сегодня первый корабль из Джана приходит только днём, - дальше он забормотал, - молодой, лекарь, хм... - Он шлёпнул себя по лбу, вытаращился на Келя и прокричал громче обычного. - Так ты тот самый мальчишка-лекарь! Ну, тот, который единственный ученик мага-лекаря ДонАллана! Да?! Я прав?! Я ведь прав?!

Кель широко улыбнулся, продемонстрировав ровные зубы. Ему сильно польстило, что его узнали, даже несмотря на то, что при этому Сол назвал его мальчишкой:

- Да, это действительно я. - Проговорил он с гордостью, чуть выпятив грудь.

- Вот это да-а-а! - Выдохнул Сол, опустив обе руки на стол. За обеими конечностями последовал и взгляд трактирщика, который и обнаружил непорядок. - Что, опустошил кружку-то, а?! - Задорно выкрикнул хозяин заведения. - Знаменитостям у нас наливают бесплатно! - Воскликнул Сол, схватил кружку Келя, и тут же принялся её наполнять. - А вот за жрачку всё-таки придётся заплатить. - Хохотнул трактирщик. - Как говорит моя жёнушка, Бекка, когда я захожу на кухню и начинаю пытаться командовать: "У тебя здесь нет власти!". - Последнюю фразу Сол произнёс голосом немощного старика, явно передразнивая кого угодно, но только не свою спутницу жизни. - Кстати, о ней. - Стремительно переключился на другой разговор трактирщик. - Бекка, однажды к вам на остров ездила спину лечить. - Сол шлёпнул полную кружку пива перед Келем. - Так она мне рассказала, что магу помогал парнишка, лет тринадцати, а описала, ну вот точь-в-точь вот тебя! - Не дожидаясь ответа, полностью уверенный в своей правоте, Сол снова повернул голову в сторону кухни. - Бекка! Эй, Бекка! Тащи скорее яичницу! Тут парень приехал, который тебе помогал лечить твою спину!

С кухни вышла пожилая женщина, в одной руке она несла столовые приборы, а другой держала тарелку с яичницей-глазуньей, один желток которой был желтый, а другой зелёный. Из-под белка кокетливо выглядывали толсто нарезанные, прожаренные до хруста, ломти свинины. На краешке тарелки лежала пара кусочков чёрного хлеба.

Бекка носила голубое платье. Спереди она повязывала фартук, который защищал её одежду во время готовки. Судя по тому, как он выцвел - жена трактирщика стирала его довольно часто, но глядя на многочисленные капли жира и масляные разводы, Кель догадался, что готовила она и того чаще. Лицо женщины украшали морщины. Нос был круглый. Узкие губы расплылись в миловидной улыбке. Волосы она прятала под чепчиком, а тёмно-голубые глаза с интересом изучали Келя:

- Это действительно вы, молодой человек. Спасибо вам. - Женщина благодарственно кивнула. - С тех пор, как я у вас побывала, спина совсем перестала болеть. Хоть я всё так же целый день провожу стоя на кухне.

Кель развернулся на стуле, и, положив локоть на прилавок, взялся за объяснения, жестикулируя свободной рукой:

- О, видите ли, в этом нет ничего особенного. - Он осёкся, и на секунду отвёл взгляд, но тут же продолжил. - По крайней мере, для моего учителя. Понимаете, так как вы не являетесь магом, ваша душа в течение жизни совсем не износилась, и мы... он, он просто направил потоки энергии так, чтобы...

Но тут Бекка очень мягко его перебила, неторопливо подняв свободную руку в воздух. Юноша умолк, недоумённо уставившись на женщину, а она, в свою очередь, направила разговор в совершенно другое русло:

- Молодой человек, боюсь, из всего того, что вы сейчас скажете, я едва ли пойму два слова. - Она обернулась, и указала ладонью на двери у себя за спиной. - Кухня - вот мои охотничьи угодья. Про еду я сама кому хочешь расскажу всё, что угодно. - Она поставила тарелку перед Келем, положив приборы справа от тарелки, а сама принялась вытирать руки о фартук. - А вы лучше не утруждайте себя лишними разговорами, а поскорее примите мою благодарность, набив желудок этой замечательной яичницей.

Сол тепло взглянул на жену, а потом принялся говорить. Громко, в свойственной ему манере:

- Зови же скорее Оссу! Пусть посмотрит на живую знаменитость! Авось повезёт ей, да ещё и захомутает его. - Сол широко улыбнулся и подмигнул Келю.

- Не смущай посетителей, их у нас и так немного. - Добро поворчала Бекка на мужа. - Осса ушла относить заказ. А ты бы прекращал трепаться, скоро рыбу принесут уже - поможешь мне её разделать. - Повелительным тоном закончила она, а потом повернулась к Келю. - А вам приятного аппетита, молодой человек.

- Спасибо. - Только и смог вымолвить юный лекарь.

После этих слов жена хозяина кивнула, и направилась обратно на кухню, а Сол крикнул ей в спину:

- Конечно же помогу, любимая! - И добавил шёпотом, улыбнувшись чуть ли не до ушей. - Куда я денусь. - И вновь повысил голос. - Но не могу же я отпустить парня, не ответив на его вопросы о нашем городе! Уж кто владеет информацией, если не трактирщик!

С кухни донёсся всё затихающий, утомлённый голос:

- Тоже мне, осведомитель нашёлся! Ну, поговори уж, поговори. Может, наболтаешься, да хоть сегодня не так сильно меня своими разговорами уморишь.

Пошевелив усами, Сол принялся теребить их своими немалыми пальцами, приговаривая куда-то в пустоту:

- А что? Я люблю поговорить. - И закончил, довольный собой. - Потому что много чего знаю! - Хозяин заведения продолжил, уже обращаясь к лекарю. - Ну так что, дружище Кель, есть у тебя, что ещё спросить?

У юноши ещё оставались вопросы, но голод взял своё, а говорить с забитым ртом его отучили ещё в раннем детстве. Для начала, Кель решил выесть один из желтков, макая в него кусочком хлеба.

Сол понимающе кивнул, и, чтобы не смущать посетителя, уставился на очередную кружку, и начал терпеливо протирать её фартуком.

Наконец, управившись с одним желтком, юноша запил его глотком пива, довольно крякнул, и заговорил:

- Вообще-то есть, - ответил лекарь, оглянувшись на грузчиков, - почему все они носят только штаны? Да ещё и перевязывают верёвкой?

- О, ну, понимаешь, население-то, в основном, женское в Рауте, а мадамы резкие запахи не любят. - Он помохал фартуком перед носом. - Вот грузчики в одних штанах и работают, чтобы потом в море искупаться да домой пойти, не надоедая своей вонью благородным девицам. Одни штаны-то потом от соли быстрее отстирывать, чем ещё и рубаху, и обувку понимаешь. - Почему-то после этих слов Сол смутился и отвёл взгляд от Келя.

- М-м-м, мгм. - Промычал лекарь в ответ, кивнув, потому как его рот был набит хлебом, который обволакивало содержимое соседнего желтка. Прожевав, юноша перешёл к другому вопросу. - Кстати, о населении. Я, как вошёл, приметил у вас люстру магическую. - Он высоко поднял руку с оттопыренным указательным пальцем. - Она у вас из новых? Тех, которые питаются от энергии обычных людей? Или здесь, наверху, круглый год живут маги? Или вы запитываете её как-то ещё?

Сол уставился на Келя, высоко подняв брови:

- Ты ж учёный, Кель, у вас на острове там целая библиотека книжек вумных, а ты такие вопросы задаешь. - Поцокав языком, поддразнил трактирщик. - Неужели ты не знаешь о том, что в каждом стратегически важном городе, в мирное время, должен находиться минимум один боевой маг?

Теперь пришла очередь Келя смущаться, он забормотал, глядя в тарелку:

- Ну, учитель особо не жалует других магов, поэтому я по большей части интересовался знахарством, а в свободное время читал про другие страны, животных, и устройство обычных городов, а не военных, да и врата у меня...

Теперь брови Сола поднялись ещё выше, настолько, что едва не скрылись под его волосам, но он тут же улыбнулся, и по-отечески похлопал Келя по плечу:

- Да не вешай ты нос, дружище, я ж не собирался тебя пристыжать! Сейчас я тебе всё объясню. - Кель немедленно приободрился, а Сол, запихав руку под стойку, собрался взять новую кружку на протирку, но обнаружил, что там не осталось ничего, для чего могла бы понадобиться вся мощь его фартука. Поэтому он опёрся локтем на бочку, а рукой взялся поглаживать усы. - Смотри, в каждом городе, который стоит на окраине континента или имеет важное стратегическое значение, по указу короля, в мирное время должны находиться один боевой маг, ещё один, владеющий любой школой, и два мага-медиума. А в военное время в каждый такой город должны отослать минимум семь магов - четыре боевых, и при этом каждый должен владеть разной стихией, ну и тройка медиумов, для экстренной связи, на все случаи жизни.

Кель очень внимательно выслушивал объяснения Сола, не отрываясь от поедания яичницы, мотая их на ус. Фигурально, так как растительности на лице юноши, можно сказать, почти отсутствовала. Сам же трактирщик занимался этим в самом что ни на есть буквальном смысле. Прикончив с помощью хлеба оба желтка, юный лекарь принялся за всё остальное, используя одну лишь вилку, периодически запивая пивом, которое держал в другой руке.

Сол тем временем говорил, не оставляя своих усов в покое, задумчиво уставившись в потолок:

- В Рауте живут маг огня по имени Нок и маги-медиумы Мандей и Ракли. Ноку не очень нравиться жить в казармах, вместе с солдатами, хоть ему там и выделили свою личную комнату. Мандей и Ракли тоже не в восторге, конечно, но, так как они медиумы, одному из них всегда нужно находиться в башне на случай, если придётся принимать или передавать важные сообщения, поэтому они работают посменно - пока один сидит на связи - другой отдыхает и занимается своими делами. Правда, сейчас стражники запросили Ракли в поисковый отряд - у нас тут один торговец прямо со всей своей охраной пропал без вести. - Это сообщение не обошло стороной ушей лекаря. Его лицо начало выражать беспокойство, брови недобро сдвинулись, а одна из них вопросительно приподнялась наверх. Сол же, заметив это, одёрнулся, беспечно замахал фартуком, и поспешил успокоить своего посетителя. - Но ты не беспокойся - я уверен, всё обойдётся. - Он очень доброжелательно улыбнулся. - Наверняка, свернули где-то не туда, или просто маршрут поменяли. К нам сюда, на строительство, знаешь, народ со всех уголков материка съезжался - дорог натоптали - море! - Трактирщик широко раздвинул свои крепкие руки, чтобы наглядно продемонстрировать, насколько же много дорог расходилось от Раута. Кель нацепил миролюбивое выражение лица, чтобы не огорчать хозяина заведения, но в его душу всё же закралось некоторое беспокойство. Трактирщик, удовлетворившись такой реакцией, продолжил. - Нок же, - Сол перевёл взгляд на люстру, и потыкал указательным пальцем в сторону потолка, - маг огня, предпочитает жить здесь. В случае опасности Мандей может мгновенно связаться с Ноком с помощью медиумной магии, и тот сразу же выдвинется туда, где он нужен. А так - остальное время он проводит здесь, скрашивает свой досуг нашими замечательными блюдами и напитками, - Сол не упустил возможности лишний раз похвалиться своим меню, - а заодно и освещает наш трактир, кухню, а также лучше номера при помощи своей души.

Сол умолк, оставил в покое растительность на своём лице, и уставился на входную дверь.

Кель проследил за взглядом трактирщика, и догадался, что рыбу должны были вот-вот доставить: "Нужно поскорее переходить к главному", - тревожно заметил лекарь, но не удержался, чтобы не задать ещё один необязательный уточняющий вопрос:

- А можно уточнить дорого вам обходится подобные магические услуги?

Сол посмотрел на лекаря, нахмурив брови, как будто не понял вопроса. Затем, сообразив, улыбнулся, и ответил:

- О, нет-нет, он делает это совершенно бесплатно, а в обмен, мы постоянно кормим его, и позволяем занимать один из лучших номеров. - Вздохнув, он пробормотал себе под нос. - Всё равно больше некому. - Трактирщик снова обратился к юноше. - Тем более, в казармах нужно самому следить за порядком в своей комнате, а у нас в номерах прибирается Осса.

Лекарь отправил в рот очередной ломоть жареной свинины, обмотанный ломтём яичницы, поэтому смог только одобрительно промычать в ответ. Еда здесь действительно оказалось изумительной на вкус, поэтому юноша тщательно её пережевывал, в полной мере наслаждаясь вкусом каждого кусочка. К этому моменту он уже практически доел свой завтрак, и ополовинил кружку с пивом. Кель уже собирался задать вопрос, ради которого и направился первым делом в трактир, а не куда-нибудь ещё, как вдруг услышал за спиной глухой удар. Юноша обернулся и увидел, что это пожаловали те самые грузчики, с которыми он повстречался ещё на причале.

Один из рабочих открыл дверь ногой, так как его руки были заняты ящиком. Двое других, что просиживали тут штаны с самого начала, а больше им просиживать было и нечего, уставились на вновь прибывших, явно в ожидании чего-то. Тот, что открыл дверь, утвердительно кивнул, затем мотнул головой в сторону выхода. Те двое мгновенно опрокинули стаканы с пивом в глотки, и стремительными шагами направились к выходу.

Сол распрямился, и раскинул руки в стороны, в приветствии:

- О-о-о! Вот и моя рыбка приплыла! - Прикрыв один глаз, вторым он подозрительно уставился всё на того же первого грузчика. - Капитан ведь с вами рассчитался, как обычно?

Рабочие, так или иначе, не торопились отвечать, только по пути на кухню один из них кивнул Солу, и угрюмо угукнул.

Теперь хозяин заведения, удовлетворительно хмыкнув, опершись ладонями на прилавок, обратился к солдатам, которые за все время, видимо, так и не сумели определиться с заказом:

- Эй вы, бездельники! А ну, марш на кухню! А то кто же защитит мою обожаемую женушку от кровожадных гномов-убийц? - Последние три слова он произнёс с надрывом, театрально схватившись за сердце обеими руками, и наклонив голову набок. Но долго так не выдержал, и громогласно расхохотался, смачно шлёпнув себя по коленке. - Ой-ой! - Утерев слезу, он успокоился, и добавил. - А я сейчас подойду, только рассчитаю клиента.

Солдаты неохотно поднялись, надели шлемы и мечи, и направились на кухню. Проходя мимо стойки, один из них устало сказал:

- Каждый раз одна и та же шутка, Сол. Ну, правда, тебе самому-то не надоело, за столько лет?

- Думаю, ещё годика два и уже потихоньку начнёт. - Задорно поддразнил Сол, усмехнулся, и проводил взглядом вояк на кухню.

Кель, сообразив, что дальше тянуть некуда, в срочном порядке проглотил свою яичницу и начал:

- Слушай, Сол...

- Итак, Кель, за яичницу с тебя треть вятого, тобишь три серебряных, либо пятнадцать медяков. - Внезапно заявил трактирщик, словно пропустил обращение юноши мимо ушей, задумавшись о чём-то своём.

От такого поворота лекарь даже растерялся:

- О, у меня с собой только вятые. - Неуверенно произнёс он. - У тебя найдётся сдача?

Теперь пришла очередь удивляться хозяину заведения:

- А? Ну конечно. Как же иначе?

Кивнув, Кель залез в сумку, достал правой рукой матерчатый кошель, и, опустив в него левую руку, извлёк золотую монету, которую сразу же положил на прилавок перед Солом.

Тот взял вятый, поднял его на свет и начал рассматривать одним глазом. Он заговорил, не отрываясь от обследования:

- Слушай, Кель, сколько живу, а всё никак в толк не возьму, почему остальные монеты зовутся по металлу, из которого сделаны, а только золотые вятыми нарекли, а? Может, ты в курсе?

Сол перестал рассматривать монетку, положил её обратно, и взглянул на Келя, совсем торопясь отсчитывать сдачу.

Келя такое поведение трактирщика ввело в лёгкое замешательство, но он незамедлительно рассеял тьму в голове своего информатора:

- Да, я знаю, почему. Гномы первыми из всех разумных рас придумали вместо системы бартера обменивать золото на товары. А всего золотодобывающих шахт у них было ровно девяносто девять, так уж сложилось исторически. - Юноша пожали плечами. - Эти шахты они пронумеровали не по порядку их открытия, а по качеству добываемого там золота. - Он пару раз стукнул пальцем по вятому. - И до того как эльфы договорились с гномами о взаимовыгодной очистке металлов, в том числе и золота, монеты назывались по десятичной части номера шахты, в которой их добывали. Всегда с округлением в меньшую сторону. - Кель всё ещё держал кошель в руках, ожидая сдачи. - Например, если золото, добывали в шахтах с первой по десятую, то монеты назывались нулевыми, с десятой по двадцатую первыми и так далее. Золото высшей пробы добывалось в шахтах с девяностой по девяносто девятую, и отчеканенные из того высококачественного металла монеты назывались девятыми. Такая система была жутко неудобной, но деваться гномам было некуда - никто не хотел получать за свой труд золото низшей пробы, в то время как за ту же работу другим выплачивали бы награду более чистыми монетами. У них существовали целые таблицы и специальные приспособления и даже весы, чтобы конвертировать одну и ту же валюту, в зависимости от её пробы. А уж если кто-то собирался расплатиться грудой монет разного качества, - юноша присвистнул, - там уже начиналась целая кутерьма с выведением сложных формул на парочке листов бумаги. Думаю, понятно, что даже тривиальный поход за молоком превращался в целое приключение. - Сол понимающе кивнул, и прикусил свой ус, а Кель продолжил. - Когда же эльфы приложили очищать золото гномов, чтобы оно всё стало одинакового качества - как из девяносто девятой шахты, те, недолго думая, согласились даже на не самые выгодные для себя условия. Называть получившиеся монеты девятыми было неудобно, потому как это вызывало множество недопониманий и разнотолков. Тогда гномы покумекали, и порешили официально называть свою валюту вятыми. А потом и мы, и эльфы, переняли у них это название, ровно как и сами моеты.

С кухни раздались звуки откупориваемых бочек. Сол, поведя ухом, внимательно дослушал разъяснения лекаря, и, довольно улыбнувшись, покачал головой:

- Здомрово, здомрово! Очень интересно, Кель! Очень! А знаешь, что? Ты очень хороший парень! - Трактирщик наклонился лекарю, и продолжил таким шёпотом, будто затевал что-то нехорошее. - Считай, что сегодняшний обед за счёт заведения. - Он по-заговорщически за озирался вокруг, чтобы убедиться, что жена его не услышит. - Думаю, Бекка будет не очень против такого поворота, ты ведь так ей помог когда-то. Уверен, она даже посмотрит на меня почти без осуждения. - Хозяин заведения подмигнул юноше, и добавил совсем тихо, наклонившись чуть ли не к уху лекаря. - Но ты ей всё равно не говори.

Сол захохотал, пододвинул указательным пальцем, который один закрывал чуть ли не всю монету целиком, вятый к Келю и засобирался уходить:

- Ладно, мне пора. Было приятно с тобой поболтать. Ты, если что, вечерком ещё заходи. Народ отдохнёт от жары, и соберётся у меня тут. Пообщаешься! Уверен, многие с удовольствием с тобой познакомятся. У меня ещё музыканты будут - совсем душевная атмосферка будет - это я тебе гарантирую! Если что-то понадобиться, я тут, рядом, на кухне. Зови, если что, но болтать мне будет некогда, учти это. - Всё это Сол сказал, пока шёл от своего места до выхода из-за стойки.

Кель встрепенулся:

- Постой, Сол! У меня остался ещё один вопрос! Последний! Но очень важный! - Воскликнул юноша, вытянув руку в сторону трактирщика, как бы пытаясь остановить последнего.

- Что такое? - Хозяин заведения развернулся, вопросительно глядя на клиента.

Юноша немного помялся, размышляя, что стоит говорить Солу, а что - нет. Однако Келю редко встречались настолько харизматичные люди, которые, к тому же, с первых минут внушали такое сильное доверие, поэтому, он решил излить всё начистоту:

- На самом деле, я приехал сюда, чтобы отправиться в экспедицию. Правда, место моего назначение располагается не слишком далеко от Раута, но, всё-таки, мне хотелось бы отыскать здесь заинтересованных в открытиях спутников. Или нанять охранников, - приподняв губы, добавил лекарь, - а может, даже, найти партнёров. Я надеялся, что смогу выбрать кого-то из посетителей у тебя в зале, но оказалось, что это не так. В общем-то, здесь почти никого и не оказалось. Кажется, тут мои поиски успехом не увенчаются. - Юноша оглянулся на единственного посетителя, который оставался в главном помещении трактира, помимо него самого - на девушку, половина лица которой была прикрыта волосами. - Может быть, ты знаешь места, где мне стоит продолжить поиски?

Сол взял себя за подбородок и задумался, уставившись в пол. Постояв так полминуты, он ответил:

- Сейчас в номерах прячутся от жары несколько путешественников, но пока что их лучше не беспокоить. Вечером они спустятся к ужину, тогда у тебя и появится возможность с ними договориться. А ещё можешь отправиться в здание ратуши и узнать, не отправляется ли в скором времени какой торговец до Кориделя - это ближайший от Раута город. Туда обозы сопровождают военные. Может, возьмут тебя попутчиком - лекарь всегда и везде пригодится. - Сол подумал ещё немного, и уточнил. - Правда, потом солдаты возвращаются в Раут, а торговцы для дальнейшей дороги нанимают себе охрану уже на месте. Попробуй напроситься с обозом до Кориделя, а там уже обитает гораздо больше людей, которые могут согласиться пойти с тобой. Может, даже бесплатно. - Хозяин заведения пожал плечами. - А вообще, - Сол мотнул подбородком в сторону девушки, - не сбрасывай Джил со счетов раньше времени. Перетри с ней это дело - авось до чего-нибудь и договоритесь. Она что-то вроде бродячей артистки, много где побывала, немало дорог поистоптала, кое-что знает о путешествиях, это уж точно! А как она ножики метает, - трактирщик сложил большой и указательный пальцы в кольцо, - будь здоров! Девушка опытная и сообразительная, уж точно разберется, как можно тебе помочь, ну и защитить сумеет.

- Ясно. Спасибо, Сол. - Улыбнулся лекарь, и, подумав, решил задержать трактирщика ещё ненадолго. - Слушай, а зачем вообще проверять рыбу, которую поймали возле Джана? Это же владения людей, в конце концов. Зачем кому-то делать гадости своим же сородичам?

Хозяин заведения, глубоко о чём-то задумавшись, дёрнул головой, услышав в свой адрес очередной вопрос:

- А? Что? А, да, не за что! Обращайся, если что. Но только не сейчас, пока я буду занят за разделыванием целой горы рыбы. А то Бекка меня стукнет! Хоть рука у неё и лёгкая - я бы этого не хотел. - Трактирщик улыбнулся, и только теперь, с очень большой задержкой, до него дошла суть последнего вопроса лекаря. Немного потормозив, Сол пожал плечами, и ответил, как будто разгадка была очевидной. - Такие порядки. Всё, что привозят с Кадиреса, обязательно должны осмотреть стражники Раута, а всё, что приходит по пути с тем, что приходит с Кадиреса - тоже, мало ли, мол, что там могли подложить, или поменять местами, или вроде того.

Улыбнувшись, Кель кивнул, и поднял свою кружку, как бы показывая, что следующий глоток делает за здоровье хозяина заведения:

- Ну, что ж, спасибо за ответы, Сол. Было очень приятно с тобой познакомиться, и ещё приятнее общаться, особенно, употребляя изумительную стряпню твоей жены. - Юноша сложил пальцы кисточкой, и поцеловал их, широко растопырив впоследствии, в точности повторив недавний жест хозяина заведения. - Мои комплименты повару! - Он вздохнул. - Что ж, не смею больше задерживать ни тебя, ни твою прелестную жену.

Но Сол, в свою очередь, не торопился уходить. Он стоял, задумчиво постукивая пальцами по стойке:

- Слушай, Кель, - проговорил он как будто в никуда, - позволь дать тебе один совет. Если вдруг не найдешь себе спутника, а потом не будешь знать, чем скоротать время до вечера, - трактирщик наклонился к юноше и произнёс доверительным шёпотом, - в нашем городе действительно нет борделей, но самый ближайший находится в одном из бараков, прямо за стеной.

Кель выпрямился на стуле. Поначалу, его лицо начало вытягиваться, но затем он медленно опустил взгляд и, взглянув на трактирщика исподлобья, многозначительно улыбнулся краешком рта, приподняв одну бровь.

Сол, довольный очередной своей проделкой, удалился на кухню под громогласный аккомпанемент собственного смеха.

Лекарь ещё некоторое время смотрел на дверной проём, в котором исчез трактирщик, когда, опомнившись, понял, что всё это время так и продолжал сидеть, не выпуская кошелька из рук. Он оглянулся на вятый, сиротливо оставленный на прилавке, взял его пальцами, немного поглядел на монетку, затем посмотрел в сторону кухни, потом снова взглянул на вятый, потом снова на двери, ведущие на кухню, затем пожал плечами, и кинул золотой обратно в кошель, который, в свою очередь, вернул в сумку.

Оглянувшись на девушку, на которую указал ему Сол, Кель подумал, что бродячая артистка это не совсем тот, кто ему нужен для научной экспедиции. Вообще, ещё сидя в трюме корабля, он представлял какого-нибудь здорового, молчаливого, почему-то лысого, вооружённого до зубов, и изукрашенного шрамами мужика, который стал бы его надёжным телохранителем, способным защитить и от бандитов и от диких зверей. Но, так как делать ему всё равно было больше нечего, как и терять, лекарь решил для начала поговорить с ней: "В конце концов, попытка не пытка", - так размышлял юноша, заодно подмечая, что, как ни крути, путешествовать в компании девушки куда как приятнее, чем вместе с даже самым суровым мужиком.

Решившись, Кель взял свою кружку, в которой ещё оставалось пиво, и, сам того не подозревая, сделал первый шаг навстречу судьбе.

***

Первое, на что обратил внимание юноша, когда подошёл поближе, так это то, что перед его будущей знакомой стояла точно такая же кружка с пивом цвета, прямо как у него. А сама она, как оказалась, не просто разглядывала свои ладони, а, опёршись на спинку стула, чистила правой рукой ногти левой с помощью ножичка. Инструмент, который девушка избрала для этих целей, был не очень большой, поэтому Кель решил, что он метательный. Одежду артистка носила такую же, как и лекарь - походную, только более светлых тонов, юноша про себя описал их как "кремовые". Но, пожалуй, самым большим различием в одежде этих двоих оказался плащ девушки, который надёжно зашнуровывался на шее, а не застёгивался на пуговицу, как у лекарей.

Приблизившись, юноша обнаружил, что голова девушки была опущена, поэтому, не имея возможности разглядеть лица, он решил больше внимания уделить её рукам и ножику. Как медик он знал, что порой только лишь руки могут сказать о человеке не меньше, чем что-либо ещё, а иногда даже гораздо больше.

На среднем, указательном и большом пальцах левой руки девушки виднелись небольшие множественные шрамы. Кель решил, что она поранилась, когда училась своему мастерству: "Издержки профессии", - пожав плечами, подытожил про себя юноша. Он сумел разглядеть, имеются ли такие же шрамы на другой руке девушки, зато он отметил, что на безымянном пальце каждой руки артистка носила по деревянному кольцу. Единственное, что смог придумать Кель о предназначении сих неброских украшений, это то, что они, возможно, помогали удобнее перехватывать ножи перед метанием, каким образом, однако, юноша не догадался.

Девушка, казалось бы, не обращала на него никакого внимания, увлечённая наведением личной гигиены. Подождав примерно полминуты и не получив никакой реакции, Кель, наконец, решился поздороваться. Но, как только он раскрыл рот, чтобы это сделать, артистка его опередила:

- Ну, чего пялишься? Если так понравилась - зарисуй себе портрет, и любуйся, сколько влезет. - Проворчала она, не отрываясь от своего занятия.

Приветствие, застряв в горле у юноши, кажется, сильно надавило ему на глаза, так как последние вылезли у него из орбит в ответ на подобное предложение. Захлопнув рот, он немного подождал какого-нибудь продолжения, но, ничего не дождавшись, собрался, пришёл в себя, и, в конце концов, поздоровался:

- Эм-хм. Привет! - Он помахал свободной рукой. - Можно присесть?

Изящно встряхнув волосами, девушка подняла голову, и оценивающе взглянула на лекаря полуприкрытыми глазами, взглядом, полным апатии.

Теперь он понял, почему она пряталась в самой плохо освещённой части трактира.

Правильной, овальной формы, её лицо выглядело вполне миловидно. Небольшой, кругленький подбородок дополнял прямой, чуть вздёрнутый носик. Рот, однако, был недовольно сжат. Брови нахмурены. Взгляд её светло-малахитового глаза выражал лёгкую неприязнь, а место второго закрывала чёрная повязка. Круглый кусочек ткани прикрывал место, где находился правый глаз и небольшую область вокруг него. Держался же он на ленте, шириной в палец, обвивающей голову девушки. Свои волосы она укладывала так, чтобы максимально скрыть повязку, но чёлка плохо справлялась с этой задачей, так как чтобы полностью спрятать сей недостаток, артистке пришлось бы зачесать все свои волосы вперёд, что, несомненно, выглядело бы крайне нелепо. Келю показалось забавным то, что так же, как и одежда, волосы девушки были чуть светлее его собственных.

Когда девушка закончила осматривать лекаря, выражение её лица сменилось на нейтральное, юноша посчитал это хорошим знаком. Выдержав небольшую паузу, она, наконец, заговорила:

- Почему бы и нет? Присаживайся.

Она перестала чистить ногти, положила локти на стол и уставилась на Келя единственным здоровым глазом, поигрывая ножиком - прокручивая его промеж пальцев.

Кель отодвинул стул и уселся напротив. Внешность девушки его ни капли не смутила. В своей врачебной практике он видал и похуже, зато её звонкий, мелодичный голос, очень приятный голос прямо таки его очаровал. Ему захотелось как можно скорее начать разговор, неважно, на какую тему, лишь бы его собеседница не переставала говорить. А ещё он решил, что возможно, раз она артистка, то зарабатывает не только метанием ножей, но ещё и пением. Кель немного рассердился на себя за последнюю мысль, так как ему захотелось немедленно попросить девушку что-нибудь спеть, что, по его мнению, выглядело бы крайне неуместно. Переборов себя, юноша представился:

- Меня зовут Кель, а ты Джил, верно?

Он протянул девушке руку, но вместо того, чтобы пожать её, она оперлась на спинку стула, скрестив руки на груди, зажав то, что являлось рукояткой ножика между средним и указательным пальцами:

- Кель, да? Какое-то простачковое имя. - Надменно произнесла Джил, ехидно улыбнувшись.

Кель медленно отвёл руку в сторону. Его брови приподнялись, в удивлении, а потом почти сразу же нахмурились. Во-первых, он не ожидал столь прямолинейного хамства, вместо приветствия. Во-вторых, несмотря на то, что он родился в семье простых людей - рыбака и швеи, его имя ему очень даже нравилось. Полное имя юноши переводилась с одного из древне-человеческих диалектов как "Носитель Знания", и молодой лекарь считал, что полностью его оправдывает. От досады Кель надул губы, наморщил нос, и даже, рефлекторно, легонько стукнул донышком кружки по столу, затем скрестив руки на груди, как Джил, обиженно выпятил подбородок, и ответил:

- Да? Зато твоё имя звучит по-королевски, а сидишь ты в одном трактире с "простачками".

Задумавшись над своим ответом, Кель понял, что, похоже, сам себя укусил за задницу подобным высказыванием, согласившись с тем, что он простачок, но было уже поздно давать заднюю.

Джил же наоборот, оценив самокритичную остроту по достоинству, улыбнулась и, усмехнувшись, уже гораздо добрее ответила:

- Я не хотела тебя обижать. Не принимай слишком близко к сердцу. Я просто не выношу излишних фамильярностей и панибратства, и всего лишь хотела, чтобы ты представился полностью, как полагается по этикету.

Кель бросил на Джил удивлённый взгляд. Она всё ещё миловидно улыбалась. Теперь, растерявшись от такого резкого поворота событий, он занервничал, и вскочил, чуть не опрокинув стул:

- Ох, да, прости, я не подумал. - Кель замялся, вспоминая, как правильно представляться по этикету. ДонАллан настаивал, чтобы его ученик занимался изучением и этой науки, но живя среди простых людей, юноша практически забыл, как это делается, потому как подобные церемонии знакомства было принято проводить среди людей самых высших сословий, чтобы понять, кто же сейчас перед тобой стоит, и как к нему стоит относится. Наконец, паззл в его голове сложился, и он затараторил. - Меня зовут КельДоран, я являюсь сыном рыбака УнокДона и швеи ДорраМоны, большую часть жизни занимался изучением знахарского искусства, и достиг на этом поприще определённых успехов, ученик небезызвестного мага-целителя ДонАллана. Прошу, для краткости зови меня Келем.

Только теперь, представившись, он выдохнул и успокоился. После чего уставился на Джил, в ожидании ответа.

Она встала, спрятав руки под плащом, перестала улыбаться, на мгновение прикрыла глаза, тихонько вздохнула, и представилась:

- Меня зовут ДжиллиАнна. Дочь охотника РозаХивана и прачки МисаМорры. Последние несколько лет являюсь бродячей артисткой, чем и зарабатываю себе на жизнь. Ученица своего отца РозаХивана. - Тут она замялась, всего на полмгновения, что, тем не менее, не ускользнуло от пронырливого взгляда лекаря. - Каких-либо особых статусов или званий не имею. Прошу, для краткости звать меня Джил.

На этот раз артистка первая протянула руку, в которой уже не оказалось оружия.

Кель, проникнувшись официальностью момента, быстро схватил руку Джил, и принялся неистово её трясти.

Артистка не стала вырываться. Напротив, ехидно улыбнувшись, она подождала, пока лекарь сам поймёт, насколько нелепо выглядит со стороны.

Но это произошло гораздо скорее, чем девушка успела в полной мере насладиться ситуацией.

Кель, испугавшись, что его примут за какого-нибудь помешанного, стремительно выпустил руку Джил из плена, и уставился на неё, после чего медленно перевёл взгляд на саму девушку, ожидая её реакции: "Наверное, она подумает, что я самый последний болван, который до этого в своей жизни живой женщины ни разу не видел", - с тревогой заметил про себя лекарь.

Так или иначе, его ожидания не оправдались. Артистка, напротив, даже слегка усмехнулась и отпустила в его сторону небольшую шпильку:

- Странный ты какой-то. Но забавный. - Легкомысленно добавила она. - После чего, оглянувшись, уселась на место. Выражение её лица вновь приняло равнодушно-серьёзный вид, прямо как и её голос:

- Итак, если я правильно понимаю, ты не просто так знакомиться со мной решил, верно? - Перешла она прямо к делу.

Кель внимательно на неё посмотрел, затем присел, и взялся за свою кружку. Сам же он, однако, рассказывать о своих планах совсем не торопился:

- Верно. Скажи, Джил, а давно ты путешествуешь? - Начал он издалека.

- Примерно три года. - Не задумавшись и на секунду, ответила она, будто предугадав этот вопрос заранее.

- А зарабатываешь выступлениями, правильно? - Пошёл на второй круг лекарь.

- Да, прямо как я и сказал минуту назад. - Артистка на мгновение недовольно скорчилась. - Если точнее - метаю ножи на потеху публике.

- Понятно, - юноша кивнул головой, - а насколько хорошо?

- Достаточно, чтобы хватало на вкусную еду и тёплую постель. - Джил нахмурилась.

- Прости, я не видел ни одного твоего выступления, а слышать о тебе мне не доводилось. - Кель хорошо знал устройство человеческого зрения, и опасался, что люди, на самом деле, платили вовсе не за мастерство и артистизм, а просто чтобы посмотреть, как неполноценная девушка метает ножики. - Вот и хочу узнать тебя получше.

- Что ж, понятно. - Джил отпустила свои брови на привычное место, после чего взялась за кружку, в пару глотков прикончила её содержимое, вернула сосуд на место, и оценивающе осмотрела донышко. После чего обратилась к собеседнику. - Ты случайно не запомнил, из какой бочки Сол тебе наливал?

Кель подумал, что самообслуживание в трактире несколько неуместно, тем более когда хозяин находится не за стойкой, но спорить не стал:

- Запомнил. Вон та, чуть выше и правее центра.

Кель повернул голову в сторону стойки, тыча указательным пальцем в направлении нужной ёмкости. Буквально через мгновение, после того, как юноша указал нужное направление, он заметил, как что-то сверкнуло в самом краешке его глаза. Через миг он услышал нечто, похожее на кроткий свист, а ещё через один чуть выше предполагаемой ватерлинии того самого бочонка, уже торчал небольшой метательный нож. Такой же, каким Джил чистила ногти.

От неожиданности у лекаря отвисла челюсть. От их стола до стойки было около пятнадцати шагов, причём, Джил метнула нож, мало того, что сидя и практически не целясь, так ещё и не поворачивая головы. Пока Кель ошарашено пялился на место ранения сражённого с одного удара бочонка, Джил, поднялась из-за стола:

- Вон тот значит, да? - И, прихватив свою кружку, направилась за прилавок.

Когда девушка добралась до полок с алкоголем, ей пришлось приложить некоторые усилия, чтобы вытащит из бочонка свой ножик, так как засел он действительно глубоко. Ей даже пришлось пораскачивать его в разные стороны, чтобы немного расширить получившееся отверстие. Наконец, когда оружие поддалось, и выскочило из древесины, из бочонка побежала тонкая струйка пива. Перехватив поток напитка своей кружкой, девушка приподняла одну бровь, и, наклонив голову, высунула язык, и попробовала струйку на вкус. После чего довольно усмехнулась, и обернулась к лекарю:

- А Сол-то тебе самый свежак налил, оказывается! Видно, сильно ты ему понравился!

Пока её кружка наполнялась, артистка спрятала нож куда-то под плащ. В какой-то момент, поток хмельной жидкости остановился, так и не добравшись до краешка стеклянного сосуда. Наморщив нос, девушка посетовала:

- Вот бесы! Не угадала немного. Нужно было быть чуть повнимательнее.

После чего переместила кружку под краник, отвернула ручку и завершила начатое. Однако, судя по всему, получившийся результат её не очень-то устроил. Брезгливо осмотрев горку пены, Джил тут же сдула её, отставив сосуд немного в сторону. Затем, со взглядом, полным удовлетворения, она долила себе то, что ей причиталось, по крайней мере, как считала она сама.

"Мда, с ножами она обращается гораздо лучше, чем разливает пиво", - улыбнувшись краешком рта, подметил про себя Кель.

Артистка достала откуда-то из-под плаща монетку, кинула её на стойку, и, направившись обратно, крикнула в сторону кухни:

- Эй, Сол! Я себе кружку "Горного" взяла! И ещё испортила тебе бочку! Компенсацию оставила на прилавке!

В ответ ей раздался голос человека, которого оторвали от дела, которым он довольно глубоко увлёкся:

- А? Чего? Джил, это ты, что ли? Я тут занят вообще-то! - Вознегодовал трактирщик. - Ты, давай, прекращай это своё самоуправство! И имущество моё портить не смей! Деньги деньгами, а у меня приличное заведение, а не забегаловка какая! У меня тут мебель друг другу об головы не разбивают! Ну, разве что в виде исключения. - Гораздо тише добавил Сол, и умолк. Но, внезапно, воскликнул, повеселевшим голосом. - А-а! Я понял! Это ты тут Келю свои трюки показать решила, да? Ну, тогда на этот раз я тебя прощаю! - Тут с кухни послышалось неразличимое бормотание Бекки. - Что? - Негромко уточнил трактирщик. - А, ага. - И воскликнул строго. - Но чтобы больше ни единый бочонок не пострадал! - Сол явно не хотел отвлекаться от дела, и даже не стал выходить за монеткой.

Пока Джил слушала трактирщика и шла обратно к столу, Кель провожал её взглядом. Даже когда она уже поставила кружку, и взялась за спинку своего стула, юноша всё ещё неотрывно наблюдал за ней. Джил обратила на это внимание. Она явно была довольна произведённым эффектом:

- Ну что, понравилось представление? Убедился в моих способностях?

- А-а-ага-а-а. Да-а-а-а. - Протянул Кель. Усмехнувшись, артистка подперла указательным и средним пальцами подбородок лекаря, и медленно прикрыла его рот. Рефлекторно отпрянув, лекарь непроизвольно ухватился за свою нижнюю челюсть, и недоумённо погладил её. Затем, когда он пришёл в себя, в его взгляд и голос снова вернулась подозрительность. Наклонив голову над столом, он начал вкрадчиво изливать гложившие его сомнения. - Значит, ты путешествуешь уже три года? - Артистка кивнула с усталым лицом. - Но если метательные ножи могут помочь против человека, то что ты будешь делать против, ну, скажем, рыжеволка? Или медведя? Тебе приходилось отбиваться от диких животных?

Скрестив руки на груди, Джил медленно выдохнула, и очень медленно и твёрдо проговорила:

- На случай диких животных у меня есть кое-что покрупнее.

После этих слов она откинула одну полу своего плаща.

Пред взглядом Келя предстала пара висящих на поясе девушки кинжалов. Каждый из них имел позолоченную, на вид крайне удобную ручку, а так же лезвие в форме когтя, длиной, пожалуй, с человеческое предплечье. По крайней мере, так показалось юноше на первый взгляд. Кроме того, лекарь ещё успел заметить приделанные к внутренней стороне плаща скрытые кармашки, из которых торчали какие-то металлические прямоугольники, видимо, служившие рукоятками метательным ножам артистки. И всё же, Кель не успел более тщательно ничего рассмотреть, потому как Джил поспешила запахнуть плащ всего через пару мгновений.

Тем не менее, даже столь короткая демонстрация вооружения девушки уже изрядно впечатлила лекаря. Теперь вместо безобидной артистки перед ним сидел самый, что ни на есть, настоящий телохранитель, способный постоять не только за себя, но и за других. Тут Кель кое-что вспомнил, и, тая в душе жалкую надежду на ещё одно представление, поинтересовался, смущённо отведя взгляд:

- А кроме метания ножей, ты, случайно, не зарабатываешь пением?

Серьёзный вид Джил сменился недоумением:

- О чём это ты?

Лекарь поспешно сменил тему:

- А, ничего, забудь. - Его глаза заметались из стороны в сторону. - Просто музыку очень люблю, вот и спросил. - Теперь Кель наклонился над столом, и спросил, очень тихо, словно опасаясь, что в пустом зале их кто-то может подслушать. - А людей тебе когда-нибудь приходилось убивать? - Артистка вопросительно приподняла бровь. Постучав пальцами по столу, юноша понял, что его вопрос звучал несколько провокационно, поэтому он тут же его подкорректировал. - Разбойников, например? Ну, или ещё каких плохих парней?

Теперь Джил взглянула на Келя с нескрываемой неприязнью, поджав губы, сморщив нос и нахмурив брови. Допрос явно начинал ей надоедать:

- Ты начинаешь задавать слишком много вопросов, Кель. - Имя лекаря она произнесла с напором. - Я могу защитить свою жизнь. - Тут она оценивающе осмотрела юношу. - Да и твою, при случае, тоже. - Ехидно ухмыльнувшись, она добавила ехидно. - Если не будешь слишком сильно путаться поды ногами. - Но прежде чем тот успел сообразить, что артистка имела в виду, она уже перешла к сути. - Я слышала, как ты говорил с Солом о какой-то экспедиции и я понимаю, почему ты столь сильно сомневаешься в моих способностях, - её рука непроизвольно дёрнулась к закрытому повязкой глазу, - и только поэтому я терпеливо отвечала на твои дурацкие вопросы. - Наклонившись к столу, она положила на него кулак и локоть одной руки. - Так что давай, переходи к своему предложению, и, либо мы бьём по рукам, как партнёры, либо расходимся, как в море корабли - каждый в свою сторону. - Она откинулась на спинку стула, вновь скрестила руки на груди, и, приподняв подбородок, взглянула на собеседника сверху-вниз. - А если ты до сих пор не убедился, что то, что я утверждаю о себе - не пустой звук, то я попросила бы оставить меня в покое. - Она небрежно махнула рукой куда-то в сторону, как бы отсылая юношу подальше. - Видишь ли, у меня тут ещё имеется незаконченной дело. - С этими словами артистка продемонстрировала лекарю недочищённые ногти, которые, к слову, и без того выглядели вполне ухоженно.

Только сейчас Кель понял, насколько некрасиво себя вёл с самого начала знакомства. Он чувствовал себя очень неловко за своё поведение. А особенно за то, что судил о человеке по его внешности и первому впечатлению. Рассудив, что Джил - это именно тот, кто ему нужен, Кель решил выложить ей всё, как есть, без утайки - чтобы загладить вину и продемонстрировать, что он ей всё-таки верит:

- Да, прости меня, пожалуйста. Давай я сейчас тебе всё покажу.

Кель поставил сумку на колени, открыл и очень осторожно, словно маленького ребёнка, достал нечто прямоугольное, завёрнутое в тряпицу. Он очень аккуратно освободил предмет от обволакивавшей его ткани.

Это оказалась небольшая книжка, высотой и шириной примерно с две ладони. Хотя и толщиной она вряд ли могла потягаться с большим пальцем. Обложка была выполнена из кожи, а уголки обиты железом. Кель держал эту книгу так, будто это было самое дорогое, что имелось в его жизни. Он даже старался лишний раз не дышать на неё.

Джил завороженно рассматривала верхний торец книги, когда Кель медленно, провёл пальцами по лицевой стороне обложки, едва касаясь её самыми кончиками. Только теперь он положил томик на середину стола, чтобы Джил смогла разглядеть, что там были выдавлены шесть символов, расположенных в три ряда. На самом верху один, похожий на каплю. В середине четыре, слева направо: похожий на солнце, молния, изображённая очень символично, одной линией, кривой многоугольник, и ромб. В самом нижнем же расположился значок, похожий на язычок пламени, или миниатюрный костерок. Символы солнца и ромб были соединены дуговыми линиями так, что образовывали круг, в который были заключены все остальные значки. Оставшиеся четыре символа были соединены прямыми линиями межу собой так, что образовывали ещё один ромб.

Из всего этого великолепия девушке показались знакомыми только два значка.

Пока лекарь ждал, когда артистка как следует рассмотрит обложку, он отложил тряпицу в сторону. Наконец, не выдержав молчания девушки, он заговорил сам:

- Джил, ты знаешь, что это за символы? - Поинтересовался Кель таким тоном, будто вот-вот собирался сказать что-то невероятное.

- Вот этот, - она небрежно указала на каплю, - это символ магии воды. Другой, - она установила палец над ромбом, - символизирует магию тьмы. - Она подняла взгляд на собеседника. - Я почти уверена, что все остальные означают оставшиеся школы магии?

Слова Джил мгновенно смыли торжественное выражение с лица Келя.

Магия являлась главным орудием, а заодно и оружием людей, и когда-то с её помощью они смогли даровать свободу себе и своим потомкам. Лекарь даже представить себе не мог, что кто-то может не знать, как выглядят знаки семи основных магических школ. Хотя в данном конкретном случае на обложке их было всего шесть.

Не растерявшись, он решил провести кратенький урок по устранению вопиющей, по его мнению, разумеется, неосведомлённости артистки. Кель приподнял книгу, чтобы Джил лучше могла её видеть, но из-за того, что её половина стола находилась в тени, под лестницей, стало только хуже. Поэтому он переложил томик поближе к себе, на свет, и указал пальцем на верхний ряд:

- Ты верно заметила, тот, что похож на каплю - является символом магии воды. - Кель перевёл палец на средний ряд. - Вот этот, кружок с окружившими его лучами - символизирует солнце, и магию света, для которой его избрали в качестве знака. Вот этот, - он указал на ломаную линию, и немного замялся, - вообще-то, по задумке авторов, это должно было быть похоже на что-то среднее между молнией и ветром, потому как они обе являются составляющим магии воздуха. - Он пожал плечами, и добавил, немного растерянно. - Ну, самое главное, что им понравилось, и они решили так и оставить. Вот. - Подытожил он на выдохе, и перешёл к следующему. - Вот этот кривой многоугольник символизирует камень, который пытаются расколоть другие стихии, но он столь крепок, что его не сломить. - Чтобы показать, насколько стоек этот камень, лекарь на пару мгновений сжал свободную руку в кулак, после чего продолжил. - Он является знаком магии земли. - Кель тыкнул в соседний символ. - А вот этот ромб - это знак школы магии тьмы. - Юноша взглянул на него так, будто увидел в первый раз. - Откровенно говоря, я не знаю, что он символизирует. - Ему самому стало немного стыдно за это. - Да и никто не помнит. Значение ромба затерялось в истории - когда было, у кого спросить, никого это не интересовало, зато теперь историки бесам готовы душу продать, лишь бы это выяснить. Я тоже пытался отыскать в библиотеке своего учителя хоть какие-нибудь сведения по этому поводу - но не сумел ничего найти. - Упавшим голосом сказал он, и замолчал, глядя куда-то в пустоту.

Не дождавшись продолжения, девушка с интересом взглянула на юношу, немного наклонив голову на бок, но тот всё продолжал смотреть в никуда. Нахмурившись, артистка громко кашлянула, чтобы привлечь внимание лекаря.

Встрепенувшись, тот взглянул на Джил, потом на свою книгу, потом, зачем-то, на стойку, и похлопав глазами, принял серьёзный вид, и продолжил, подведя ноготь к самому нижнему значку:

- А вот этот, похожий на язычок пламени - символ магии огня, самой опасной, необузданной, - следующее слово он произнёс даже с некоторым трепетом в голосе, - непокорной. Кто-то даже считает её самой разрушительной, и верит, что она намного опаснее магии тьмы. - Закончив рассказывать о символах, Кель, как полагается хорошему учителю, замолчал, давая своему ученику время на раздумья, а так же на то, чтобы задать возникшие в этой связи вопросы. Однако Джил продолжала смотреть на него, предвкушая дальнейший рассказ, очевидно, она не собиралась ни о чём спрашивать. Кашлянув, лекарь не заставил себя долго ждать. - Вообще-то, существует ещё один символ, и он принадлежит школе нейтральной магии - квадрат, вписанный в круг. - Для наглядности Кель начертил пальцем на поверхности стола воображаемую окружность, а внутри ней провёл сначала две вертикальные, а затем пару горизонтальных параллельных линий, стыки которых касались граней круга. - Если я правильно помню, по задумке художника, две противоположные сущности объединились, чтобы вместе образовать нечто среднее, ну, как бы нейтральное. - Юноша сделал паузу. Заметив это, девушка кивнула. Судя по её виду, ей было не очень интересно выслушивать информацию о символике башни магов. Келя немного разочаровал сей факт, но он не подал виду, решив, что аппетит приходит во время еды, и в конечном итоге ему удастся полностью завладеть вниманием артистки. Поэтому, он продолжил, стараясь подавать материал как можно интереснее. - Единственное, чего я не смог понять, почему здесь эти знаки расположены именно так? Ведь традиционно книги, свитки, и всё, что связано с гильдией магов маркируют в следующем порядке: свет, воздух, земля, нейтралитет, вода, пламя, тьма.

Джил всё так же с каменным лицом осматривала обложку книги, и выслушивала объяснения Келя. Когда он сделал очередной перерыв, чтобы набрать воздуха в лёгкие, артистка заговорила:

- Знак магии огня смахивает на локоны мадам Падур, не так ли? - Едко подметила она.

- Что? Кто такая мадам Падур? - Неожиданно услыхав незнакомое имя, да ещё и совершенно не к месту, лекарь растерялся.

- Та рыжеволосая женщина, на которую ты пялился, пока тебя чуть старик Нилф на своей карете не переехал. - Девушка мотнула головой в сторону одного из внешних окон.

Кель посмотрел на Джил с недоумением:

- Что? Ты видела? Отсюда? - Лекарь зачем-то заглянул под стол, а затем и за плечо своей собеседницы. После чего про себя удивился всеохватывающей наблюдательности артистки, а заодно и подметил, с ней нужно держать ухо востро, и заодно внимательнее относится к подбору слов. Так или иначе, как только перед его внутренним взором снова прошлась невероятно привлекательная лисица, юноша мечтательно уставился на лестницу, под которой они сидели, и забормотал себе под нос. - А ты её знаешь? Может быть, ты меня с ней познакомишь? Я бы с большим удовольствием узнал её поближе. - Прикрыв глаза наполовину, артистка взглянула на юношу, как на прокажённого. Обратив на это внимание, лекарь умолк, посмотрел на свою собеседницу, и тут же торопливо выпалил. - Подожди, а при чём тут это вообще? - Он зажмурился, и рубанул воздух рукой. - Это не имеет к нашему разговору никакого отношения. - Джил же, в ответ, ехидно улыбнулась. Сообразив, что он попался на удочку, Кель успокоился, прикрыл глаза, выдохнул, и вернулся к своему "уроку". - Знаешь что? - Артистка, не переставая улыбаться, вопросительно приподняла бровь. - Лучше скажи, много ли ты знаешь о древнейшей истории магии, и войны за освобождение, в частности?

- Знаю примерно то же, что и все - что около пятисот лет назад, пришли Освободители, первые маги, и дали эльфам такого пинка, что они вылетели с нашего континента, прямо как гордая птица ёж. - Распрямив ладонь, Джил изобразила в воздухе примерную траекторию, по которой остроухие захватчики покинули материк.

Кель недоумённо взглянул на артистку, и осторожно уточнил:

- Но ведь ёж млекопитающее. Не птица?..

Теперь пришла очередь Джил награждать лекаря обескураженным взглядом:

- Ты что, никогда этой шутки не слышал? - Она так и застыла с ладонью, едва не коснувшейся стола.

- Нет. Что за шутка? - С искренним интересом спросил юноша.

Артистка не торопилась отвечать, пытаясь сообразить, не пытается ли новый знакомый сам её подловить. Но, не обнаружив никаких подводных камней, скрестила руки на груди, и сказала:

- Ёж - птица гордая. Пока не пнёшь - не полетит. - Произнесла она таким тоном, будто её каждый день по сто раз заставляли произносить эту очевидную истину.

- О!.. - Кель взглянул на Джил, как будто ожидал какого-то продолжения, но, сообразив, что эта пара предложений являлась законченным произведением юмористического жанра, неловко хохотнул, и произнёс. - Ха. Забавно. - Для пущей убедительности он кивнул, и добавил. - Весело.

Девушка посмотрела на него, как на очень недалёкого человека. Оба немного помолчали, просто глядя друг на друга. После чего артистка вздохнула, положила локти на стол, и продолжила с того места, на котором остановилась:

- Короче говоря, после этого Освободители раскрыли людям истинный потенциал душ, и научили ими пользоваться. - Она скучающим взглядом осмотрела свои недочищенные ногти, а кистью другой руки начала чертить круги в воздухе, как бы показывая, что эта тема ей надоела, и ей хочется поскорее закончить. - А потом построили башню магов, из которой они правили континентом, пока не исчезли. Вот и всё, что мне известно. - Она пожала плечами. - Дочери охотников не особо-то интересуются историей. У нас есть дела поважнее, знаешь ли.

Сцепив пальцы, и широко расставив локти на столе, Джил уставилась на Келя, ожидая, что же он ответит на это.

Лекарь же, в свою очередь, даже порадовался про себя наличию хотя бы поверхностных знаний у артистки. Он заговорил с энтузиазмом:

- Верно, верно, - покачал юноша головой, - но давай я расскажу тебе поподробнее. - Кель отложил книгу в сторону, а свои руки сложил так, чтобы левой можно было свободно жестикулировать. - Пятьсот лет назад люди жили разрозненно, делясь на племена и кланы, каждый из которых имел свой язык и обычаи. - Начал он так, как обычно преподаватели начинают свой курс лекций для студентов в самый первый день занятий. - Несмотря на то, что уже в определённой степени было развито строительство, земледелие и приручены некоторые животные, люди всё ещё предпочитали жить огромными, обособленными семьями, и ни под каким предлогом не желали объединяться в единый народ. Чем успешно и воспользовались эльфы. Они пошли на наш род войной, если это можно так назвать - так как их компания по порабощению стала односторонней, и не встречала никакого действенного сопротивления. Они всё продолжали превращать людей в рабов, и захватывать всё большие территории на нашем континенте, пока некоторые храбрецы пытались объединить людей под общим знаменем, чтобы дать достойный отпор захватчикам, но ни у кого из них не вышло ничего. История даже не запомнила ни одного из их имён, хотя, несомненно, те люди был достойны такой чести. - С горечью в голосе подменит юноша. - Но в том состоянии, в котором тогда находилось человечество - оно ничего не смогло противостоять армии эльфов, которые от природы выше, сильнее, выносливее и быстрее любого из нас. Кроме того, противопоставлять каменные топоры и копья кованым мечам, щитам, а так же мастерски изготовленным лукам никогда не было, и не станет хорошей идеей. - Саркастично подметил лекарь. - О, и это не говоря уже о металлических доспехах против курток из вываренной и дублёной кожи. - Внёс небольшую поправку Кель, подняв указательный палец вверх, и продолжил, добавив драматизма в голос. - И, когда казалось, что всё потеряно, пришли они, - Кель выдержал театральную паузу, во время которой выпятил грудь так, будто самолично являлся причастным к истории лицом - Освободители! Первые маги в истории. Всего их было четверо: властелин огня - ВалРажин, повелители воздуха и воды, соответственно, братья - НагурМон и ОнанДэлл, а так же первый заклинатель земли - ДжорШасс. - Эти имена Кель называл со священным трепетом в голосе, глядя сквозь свою собеседницу, а вот на лице Джил не дрогнул ни один мускул, но юноша, поймав свою волну, теперь уже вещал, не обращая никакого внимания на степень заинтересованности девушки. - Если говорить точнее, то самым первым известным истории магом стал ВалРажин. Когда эльфы захватили в рабство его клан, он оказался единственным, кому удалось сбежать. Он скрылся в горах, и начал думать над тем, как освободить свою семью. Тогда-то на него и снизошло откровение - ВалРажин открыл истинные способности человеческой души - покорив огонь, он подчинил его своей воле. Овладев этими знаниями, он понял, что может не только помочь своему клану, но и целиком и полностью очистить континент от эльфийской заразы. Но, кроме того, он осознавал, что один ни за что не справился бы с армией целого народа. Поэтому ВалРажин начал поиски, в надежде, что не он один на всём белом свете умел покорять силы стихий. И не ошибся. В результате, он нашёл себе учеников, которые позже стали его соратниками - люди с действительно могучей душой. - В порыве восхищения героизмом Освободителей, лекарь сам не заметил, как, воодушевившись, сжал кулак, и приложил его к груди на несколько секунд. - Каждый раз, находя новый талант, ВалРажин демонстрировал тому свои способности, и обещал обучить его подобному, если тот согласиться присоединится к его кампании по освобождению материка. После чего рассказывал свой план. НагурМон, ОнанДэлл, и ДжорШасса - все согласились не раздумывая. Потому как первые двое уже потеряли свои семьи, а последний понимал, что, захватив запад и север, эльфы продолжат свою экспансию на юг, и в скором времени доберутся и до его клана. Наконец, когда они все оказались вместе - они посовещались, и пришли к выводу, что если ВалРажин научит их всех повелевать огнём - эльфы рано или поздно найдут способ защититься от этой стихии. Поэтому они приняли решение, что каждый из них попробует овладеть той или иной стихией, конечно же, под руководством ВалРажина. Первый маг огня научил их, как раскрывать врата души и управлять полученной энергией, которую он назвал маной. Ну, а какой стихией овладел каждый из них - я тебе уже рассказал. - Дойдя до конца этой части, Кель откинулся на спинку стула, чтобы перевести дыхание. Он наконец-то спустился с облаков обратно в трактир Сола, что подтвердилось тем, что он удостоил свою собеседницу взглядом, ожидая увидеть на её лице если не восхищение, то хотя бы пресловутую любознательность. И всё же, Джил всё так же продолжала выслушивать лекцию юноши с выражением полного безразличия на лице. Реакция артистки немного задела лекаря, потому как он никак не мог взять в толк, как можно было настолько прохладно относиться к собственному прошлому. Во всяком случае, к столько интересной его части. Тем не менее, это выразилось лишь в том, что уголок губ Келя немного скривился. Больше ничем юноша не выдал своего недовольства, после чего продолжил свой экскурс в историю. - Таким образом и началась Война-За-Освобождение. Первые маги, воспользовавшись тем, что противник был не готов сразиться со стихиями, уповая на эффект неожиданности, отвоевали несколько поселений, а потом ещё и ещё. Они с успехом уничтожали войска эльфов, попутно освобождая территории человечества. Оказавшись на новом месте, они немедленно начинали искать людей с наибольшей предрасположенностью к волшебству, и сразу же приступали к их обучению, таким образом, продолжая всё наращивать и наращивать количество магов, а значит, увеличивать мощь самой главной ударной силы человечества. - Глядя вдохновлённым взглядом куда-то над головой Джил, самозабвенно произнёс Кель. После чего взглянул на артистку, и произнёс своим обычным голосом. - Вообще-то, каждый человек может овладеть магией в той или иной степени, просто тогда у Освободителей не было возможности уделять время на обучение людей со слабой душевной энергетикой, но сейчас не об этом. - Сделал небольшое отступление Кель. - Разумеется, эльфы с большой неохотой отдавали недавно завоёванные территории, и не торопились отступать, надеясь придумать что-то, способное противостоять первобытной мощи стихий, но Освободители всегда опережали их на пару шагов, создавая всё новые разновидности магии и заклятий, объединяя и комбинируя свои способности. Так, например, благодаря братьям НагурМону и ОнанДэллу, появились магии льда и молнии - ответвления школы воды и воздуха, соответственно. И это лишь один пример из многих. - Важно подняв подбородок, заметил лекарь. - Что же касается тактической стороны вопроса в этой войне - то Освободители решили, для начала, отвоевать западный берег и закрепиться на нём, чтобы войска эльфов на материке потеряли связь со своей столицей, а, значит, и с командованием. Там же, на свою удачу, Освободители обнаружили мага, который подчинил своей воле свет и тьму - НарамЗарра. Он стал первым, кто научился не только пользоваться тем, что давала ему его душа, но так же он узнал, как можно ей манипулировать, и управлять. Я понимаю, что это звучит несколько размыто, и, может быть, даже не совсем прозрачно, но, к примеру, он умел исцелять психические заболевания, а так же стирать у людей неприятные воспоминания, или, наоборот, подсовывать новые. Но самое главное, его причислили к лику Освободителей, благодаря тому, что он мог удерживать души павших воинов в их безжизненных, изувеченных телах и управлять ими на поле боя. Он мог заставить ожившие трупы сражаться даже после смерти и за это его прозвали самым ужасающим магом в истории. Пятым Освободителем. - Торжественно огласил звание мага лекарь. - Его учение назвали некромантией, а последователей стали звать некромантами. Но вместе с тем он стал первым, кто научился исцелять людей и заживлять раны, манипулируя энергией души - как своей собственной, так и тех, кому он оказывал помощь. После чего он основал школу магии света, где начал делиться своим даром исцеления с другими. Многие удивлялись, как нечто столь скверное и прекрасное может сочетаться в одном человеке. Они просто не знали, как к нему относится. Люди недоумевали, как мог один человек утром вести в бой трупы, а вечером исцелять тех, кому повезло выжить в очередной бойне. В общем, Пятый Освободитель был личностью неоднозначной, и что-то конкретное про него сказать сложно. Разве что то, что люди до сих пор относятся к нему с трепетом, и стараются упоминать о нём шёпотом. - Кель сделал небольшую паузу, припоминая, что же вообще сподвигло его свернуть на эту тему. Вспомнив, он кивнул самому себе. - Итак, война шла с запада на восток. Таким образом, спустя некоторое время эльфы оказались заперты в резервации в восточной части континента. Люди начали строить высокую стену вдоль этой границы, чтобы эльфы могли покинуть место своего заточения только по воде. Несмотря на это, на побережье, вдоль всего континента, ВалРажин приказал построить небольшие форты, чтобы эльфы не имели возможности отправить собратьям свои корабли на помощь. Кроме того, вдоль всей стены Освободители решили построить небольшие бастионы, на которых установили бы отряды, которые должны были следить за тем, чтобы никто из остроухих не попытался разрушить стену или как-то через неё перелезть. Со временем строительство центрального бастиона переросло в нечто большее. Люди уже строили не просто главный пост для охраны, они строили башню, ту самую, которую теперь мы называем башней магов. Освободители так впечатлились грандиозностью сего проекта, а так же тем, сколько труда и усердия вкладывали в него строители, что, в итоге, решили сделать главную башню стены своей резиденцией. А, заодно, главным военным штабом, где первые маги жили, откуда командовали кампанией по освобождению материка, а так же откуда, впоследствии, правили континентом до своего самого последнего дня. Спустя некоторое время эльфы всё-таки сжалились над своими собратьями, запертыми на материке - уставшими, оголодавшими, потерявшими всякую надежду, боевой дух и связь со своими семьями. Командование остроухих проглотило свою гордость, и смирилось с тем, что люди победили. Им пришлось подписать акт о полной капитуляции, а так же согласиться на все условия, выставленные людьми в мирном договоре, который, в том числе, позволял вывезти эльфов, изолированных на восточном побережье, на родной континент. С тех пор наш материк начал развиваться и процветать. - Оптимистично подытожил Кель. - А башня магов так до сих пор стоит в западной части нашего королевства, являясь одновременно и памятником Освободителям, и основанной ими же школой чародейства. А так же служит внушительным напоминанием всем тем, кто хотя бы посмеет задуматься о том, чтобы покуситься на наши территории, что люди могут за себя постоять. - Грозно сдвинув брови закончил, наконец, юноша.

Кель взглянул на Джил, ожидая, что хотя бы напоминание о великой победе человечества над эльфами как-то её взбудоражит, но не дождался. Вместо этого, не меняя позы, она ответила ему:

- История, это, конечно, здомрово, Кель, - она наклонилась вперёд, - но ты так ни слова не сказал о цели своей экспедиции. - В её голосе начало чувствоваться нетерпение, а её брови всё более угрожающе сближались друг с другом.

- Ох, верно. - Спохватился лекарь, приложив ладонь ко лбу на пару мгновений. - В общем, однажды, перебирая книги в библиотеке учителя, я наткнулся на это. - Он взял в руки книгу, которую до этого положил на край стола, и поставил её вертикально перед собой, обложкой к артистке. - История рассказывает нам, что когда-то, когда Освободители уже состарились, ВалРажин попросил НарамЗарра разработать некий ритуал, благодаря которому, по их словам, "они смогли бы всегда служить человечеству, защищая его даже после смерти...".

Сжав кулаки, Джил процедила сквозь зубы:

- Кель, ты начинаешь выводить меня из себя. - Закатив глаза, девушка глубоко вздохнула, чтобы сохранить самообладание.

Втянув голову в плечи, лекарь на всякий случай спрятал половину лица за томиком, чтобы тот послужил ему щитом, как будто эта книжка могла защитить его от гнева метательницы ножей:

- Да-да, я уже вплотную подобрался к цели экспедиции. - Оправдался юноша слега обеспокоенным тоном. Девушка расслабила руки и плечи, а лекарь вытянул шею, и, выпрямив спину, продолжил. - В общем, после того, как Освободители покинули башню для исполнения того самого ритуала - их никто больше не видел. Никогда. - Добавил он загадочно одно-единственное слово. - После этого, тысячи людей пытались отыскать хоть какие-то следы своих благодетелей, а маги-медиумы старались обнаружить хоть какие-нибудь крохотные отголоски их душ, в надежде, что они всё ещё живы. - Кель начал распаляться. - Лучшие следопыты прочесали весь континент от одного берега до противоположного, - с этими словами лекарь указал рукой в сторону порта, откуда недавно явился сам, после чего махнул ею же в противоположном направлении, - вдоль и поперёк. - Теперь юноша, отведя взгляд, подвёл трагический итог опустившимся голосом. - Но так ничего и не нашли... В башне же всех, кто хоть сколько-нибудь понимал в магии, задействовали в штудировании сотен книг и записей, которые Освободители оставили за свою немалую жизнь. Они перечитали по тысяче раз всё, что когда-либо вышло из-под пера первых магов, но не нашли даже ни единого упоминания о то самом ритуале, или хотя бы о месте, где он должен был проводиться. - Сделав глубокий вдох, юноша пожал плечами, и заметил обыденным тоном. - И это неудивительно, - он отставил кисть в сторону, - ведь изучение и разработка ритуала проводились в состоянии строжайшей секретности, а все бумаги, связанные с этим, очевидно, были уничтожены. - Тут лекарь стрельнул на артистку взглядом, и, хитро прищурившись, прошептал. - Кроме одной. - После чего, нацепив на лицо маску горделивости и полного собственного превосходства, юноша приподнял подбородок, и добавил. - И вот тут в дело вступаю я. - Приподняв одну бровь, он загадочно взглянул на девушку.

Наконец, Келю удалось разбить камень, которым всё это время успешно притворялось выражение лица Джил. С этого момента она смотрела на юношу крайне заинтересованно, и даже не пыталась этого скрыть.

Довольный собой, лекарь, отложив томик, откинулся на спинку кресла, запрокинув на неё правую руку. Чтобы растянуть этот момент на подольше, и в полной мере им насладиться, он неторопливо взял свою кружку, и сделал пару смачных глотков пива.

Джил же внимательно смотрела на лекаря:

- Продолжай. - Проговорила она медленно, но с нетерпением.

Чтобы ещё немного потянуть время, Кель поставил кружку перед собой, скорчил недовольную мину, чтобы притвориться, что ему не понравилось положение сосуда, передвинул его поближе к краю стола, после чего, придирчиво осмотрев новое место, удовлетворённо кивнул.

Тихонько хмыкнув, артистка, улыбнувшись краешком рта, положила ладонь одной руки на бедро, а указательным пальцем другой начала постукивать по столу. Ей нравилась маленькая игра, которую затеял лекарь. Кроме того, её действительно позабавило миниатюрное представление, которое он тут устроил - ей даже начало казаться, что он действительно совсем не так прост, как представлялось с самого начала. Девушка продолжала неотрывно наблюдать за телодвижениями юноши.

А тот, в свою очередь, в конце концов, перестав дурачиться, продолжил, поудобнее усевшись на стуле, и положив руку на книжку:

- Так вот. Однажды, перебирая книги в библиотеке моего учителя, в поисках чего-нибудь интересного, я наткнулся на интереснейший экземпляр, вот этот, который лежит прямо перед тобой. - Кивнул Кель на томик. - Он сразу бросился мне в глаза, так как другие книги, связанные с магией, маркируются семью символами, и в совершенно другой последовательности. Как я тебе уже говорил...

- Не меняй тему. - Резко вставила Джил.

- Да, точно. - Потрепав себя по волосам, Кель сосредоточился. - Итак, автор этой книги воспользовался одним из древнейших диалектов людей для её написания, видимо, специально, чтобы спрятать знания, сокрытые в ней, от посторонних людей. Не исключено, что он был учёным, имевшим какое-либо отношение к верхушке гильдии. Но это так, мои догадки. - Махнул рукой лекарь, как бы давая не самую лучшую оценку своим предположениям. - Это не важно. Главное то, что я провёл некоторый лингвистический анализ, и выяснил, что писать её начали уже после того, как Освободители повсеместно ввели общий язык. Более того! - Юноша чуть ли не подпрыгнул на стуле. - Проведя эксперимент с бумагой, которую тут использовали, я узнал, что эту книгу написали не позднее, чем пятьдесят-шестьдесят лет назад! - Глаза Келья прямо таки засветились восхищением. - Понимаешь, что это значит?! - Воскликнул он, и вопрос этот уж точно не являлся риторическим.

Откинувшись на спинку кресла, Джил довольно хмыкнула, и, скрестив руки на груди, сказала:

- Кажется, я начинаю догадываться. - Многозначительно ответила она.

Лекарь, ощутив, что артистка разделяла его чувства, пришёл в ещё больший восторг, и продолжил, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на крик:

- У меня ушло около трёх месяцев, чтобы расшифровать отсюда хоть что-то, - он пару раз стукнул кончиком указательного пальца по корешку, теперь лекарь стоял перед артисткой уже в полный рост, - и знаешь, что мне удалось выяснить?

Широко раскрыв глаза, и чуть повернув голову вбок, девушка уточнила, с напускной важностью, если не сказать, с издёвкой:

- Что же?

Юноша всплеснул руками, вскрикнув:

- Оказывается, освободители построили специальное место, для проведения своего ритуала! - Осёкшись, он огляделся, на предмет поисков ушей, растущих из стен, но, не обнаружив никого, кто мог бы их подслушать, успокоился, и заговорил уже гораздо более сдержанно. - Если быть точнее - что-то вроде храма. И, что немаловажно, - лекарь приподнял указательный палец левой руки над головой, - он находится всего в трёх днях пути отсюда, из Раута! - Кель рассказывал всё это так, будто прямо сейчас уже был готов мчаться туда со всех ног. Тем не менее, почему-то Джил схожих ощущений не испытывала, сохраняя ледяное спокойствие, она с гораздо большей прохладой и рассудительностью относилась к энтузиазму юноши. А тот, в свою очередь, не замечая этого, добил девушку финальным аккордом своего изложения. - А самое главное, он сделан из чистого золота!

На мгновение глаза Джил широко раскрылись, а брови, было поползли вверх, но почти сразу же её губы расплылись в ехидной ухмылке. Взяв томик в руку, отчего Кель насторожился, артистка осмотрела его отсутствующим взглядом, после чего скептично бросила лекарю следующее:

- То есть ты хочешь сказать, что какой-то паренёк, который всю жизнь прожил на своём острое, копаясь в болячках и переломах, тот самый парень, который только на днях впервые покинул свой родной остров, находясь на этом самом острове, на краю света, можно сказать, сумел всего за три месяца вычислить местоположение некоего храма, сделанного целиком из золота, который до него сотни лет не могли обнаружить ни лучшие следопыты, ни самые опытные маги со всего материка? - Опустив одну бровь, и скривив губы, Джил окатила лекаря взглядом, полным недоверия, которое, между прочим, так и сочилось из её голоса. Она положила книгу обратно на середину стола.

- Ну, вообще-то не совсем вычислил. - Понизив голос и опустив взгляд, Кель опустился обратно на свой стул. - Мне удалось лишь очень примерно расшифровать разрозненные кусочки информации, которая здесь содержится. - Он взял томик в руки и оглянулся. - Я надеялся воспользоваться услугами антиквара, здесь, в Рауте, чтобы получить более подробные инструкции и узнать хотя бы примерные координаты, куда отправляться.

Как ни странно, такой ответ гораздо более устроил артистку:

- Но ведь ты понимаешь, что если мы там что-то и найдём, в чём я, не буду скрывать, сомневаюсь, на полноценную экспедицию и раскопки понадобятся деньги? И немало.

Келя немного раздражало, что Джил считала его уж настолько наивным:

- Конечно, я это осознаю. И приехал не с пустыми руками. У меня есть деньги, целых сто восемьдесят три вятых. - Он хлопнул себя по сумке. - Я год усердно работал, чтобы их скопить. Но, вообще-то, честно говоря, я планировал потратить их на покупку оборудования и первоначальную разведку. А в случае, если бы мы что-то нашли, гильдия магов уже занялась бы полноценными археологическими раскопками, выдав нам взамен немалое вознаграждение за находку.

Джил присвистнула:

- Ого, на такую сумму можно аж полгода жить в роскоши, ни в чём себе не отказывая. - Когда девушка удостоверилась, что лекарь не совсем беспечно отнёсся к предстоящему походу, даже тон её голоса немного изменился, став более деловым. Тем не менее, у неё всё ещё остались сомнения в успехе сего предприятия. - И всё-таки, даже если мы отыщем этот храм, гильдия магов и пальцем не пошевелит, если мы не предоставим никаких доказательств. Наверняка у них таких "сыщиков", - она быстро согнула и разогнула пару раз указательный и средний пальцы, подняв их в воздух, -каждый день навалом.

- Хм. - Кель задумчиво погладил подбородок. - Но ведь мы сможем что-нибудь оттуда принести? Что докажет нашу правоту? - С надеждой в голосе произнёс юноша.

- Да? - Злорадно воскликнула Джил. - Но ты ведь сам сказал, что это место построили самые могущественные маги в истории, - Джил наклонилась над столом, отодвинув свою кружку в сторону, и продолжила вкрадчиво, - а что, если вход окажется запечатан? М? - Кель только растерянно хлопал глазами. - Или, может быть, они так заколдовали храм, что если любой непосвящённый хоть мизинчиком дотронется до хотя бы одного кирпичика, - для наглядности она оттопырила собственный мизинец, - то он тут же обратиться в пепел? А? - Спросила она с напором. - Об этом ты подумал?

- Нет. - Неожиданно тихонько пролепетал Кель, опустив глаза. После чего забормотал. - Ну, даже если это так, об этом наверняка написано в книге, и антиквар, которому мы её отдадим, обязательно нас предупредит. А потом мы что-нибудь придумаем... - Теперь заговорил настолько тихо, что девушка перестала его слышать.

Положив руки на стол, Джил распрямилась и пристально посмотрела на юношу. Заметив, в какой смятение она его вогнала, артистка решила, что не помешало бы сбавить обороты. И она заговорила уже гораздо мягче:

- Ладно, слушай, - она опустила голову так, чтобы заглянуть Келю в глаза, - твоих денег хватит, чтобы оплатить услуги антиквара и нанять небольшой отряд из парочки археологов и хотя бы одного мага-специалиста. Уверена, с ними мы сможем добыть доказательства для гильдии, а если и нет - то они смогут выступить в качестве свидетелей для убеждения гильдии.

Подняв голову, Кель вмиг повеселел и вновь улыбнулся.

Довольная собственным красноречием, Джил, скрестив руки на груди, уточнила:

- Так каков твой план?

Оживившись и приободрившись, Кель взял в руки свой томик:

- Для начала мы отдадим эту книгу на расшифровку антиквару. - Начал лекарь. - Затем, если расшифровка пройдёт гладко, отправимся в Коридель. Если понадобиться, отдадим книгу кому-нибудь ещё, чтобы получить более точные данные. Пока суд да дело, мы разыщем и наймём несколько людей, которые помогут нам в поисках. После чего направимся по координатам, которые нам укажет один из антикваров. Если, оказавшись на месте, мы найдём хоть что-нибудь, то сможем получить доказательства или хотя бы свидетелей, как ты и сказала, которые подтвердят в гильдии, что мы напали на след Освободителей. А что будет дальше, думаю, итак понятно.

Выслушав Келя, Джил уставилась в потолок. Немного подумав, она поделилась собственным мнением:

- Твой план далеко не безупречен. Если мы найдём только сырую землю и камни - ты впустую потратишь все свои деньги на людей и расшифровку. И, в итоге, вернешься домой и без вятых, и без открытия. - Поразмышляв ещё немного, она добавила. - Я могу предложить кое-что получше.

- Я весь внимание. - Кель навострил уши.

- Значит так, для начала мы сразу же выдвигаемся в Коридель, там находим кого-нибудь, кто владеет древними диалектами, потому что в Рауте услуги антиквара обойдутся тебе в кругленькую сумму. Затем, если он что-то найдёт, мы, только вдвоём, отправляемся по его координатам к предполагаемому местонахождению храма. Если мы находим там хоть один крохотный намёк на то, что твоя книжка не врёт, - она мотнула подбородком в сторону томика, - возвращаемся в Коридель, и нанимаем полноценную экспедицию. Если же нет - я провожаю тебя обратно в Раут, в целости и сохранности, а ты, взамен, отдаешь мне большую часть оставшегося у тебя золота, и уплываешь обратно домой. Согласен? - В ответ на недоумённый взгляд лекаря, артистка закатила глаза, и объяснилась таким тоном, будто ей вновь пришлось говорить что-то очевидное. - Я же не сказала, что готова тратить своё время на мероприятие, которое не гарантирует никакого успеха, бесплатно? - Она развела кисти рук в стороны. - В конце концов, я могу потратить это же время, чтобы гарантированно заработать хоть что-то. - Немного поразмыслив, Кель решил, что это звучало достаточно справедливо, и кивнул, в знак согласия. Джил кивнула в ответ. - И, разумеется, любую прибыль, полученную в каком угодно виде, делим поровну. Идёт?

Казалось бы, что в плане Джил не было очевидных изъянов, но перспектива расстаться со всей суммой, в случае неудачи, не особо-то радовала Келя. Несмотря на это, рассудив, что это самый оптимальный вариант действий, он встал и протянул руку Джил:

- По рукам!

Наконец-то Джил снова улыбнулась, тоже встала и сжала ладонь лекаря:

- По рукам! Партнёр.

Выполнив сей небольшой обряд, они постояли надолго, глядя друг на друга, постепенно привыкая к новому статусу, после чего расселись по своим стульям.

Джил принялась рассуждать, глядя в потолок:

- Так, лошадей мы себе точно позволить не можем, тем более в Рауте, поэтому пойдём пешком. Путь до Кориделя займёт у нас не менее полутора суток, поэтому, в любом случае, придётся переночевать в лесу. Значит, если хотим управиться побыстрее, нужно выдвигаться уже сегодня. Хм. - Почесав нос, она обратилась к собеседнику. - Эй, Кель, ты не очень устал с дороги?

Лекарь выпятил подбородок, прислушиваясь к своим ощущениям:

- Нет. Вот передохну хотя бы пару часиков в прохладном трактире - и буду готов выдвигаться.

Они одновременно взялись за кружки, и задумчиво отхлебнули пива.

Посмаковав напиток, Джил продолжила:

- Хорошо. Тогда так - знаешь, что такое часы?

Джил большим пальцем указала себе за спину, под самую лестницу. Только теперь Кель увидел, что всё это время там висел хронометр, и присвистнул, потому как он был явно гномьей работы, а такие стоили совсем недёшево, и могли прослужить своему хозяину не одно поколение. Всего существовало два варианта часов: первый, с двумя стрелками - минутной и часовой - стоил дороже, чем второй, который имел только часовую. Сол имел дорогие. Кель предположил, что трактирщик купил их для того, чтобы следить за временем, чтобы всегда готовить вкуснейшую еду по одному и тому же рецепту: "Но зачем тогда он повесил их здесь, а не на кухне? Наверное, у него их пара, чтобы везде можно было следить за временем", - решил Кель, но потом отмёл этот вариант, решив, что он чересчур замороченный. "Скорее, они нужны здесь, чтобы деловые люди, которые решили у него выпить или отобедать, всегда могли следить за временем. Да, точно", - сформировав эту мысль, лекарь выпил за свою собственную сообразительность.

Прямо под хронометром на стене висел традиционный для всех лавочников, трактирщиков и тавернщиков амулет заслона души, выполненный в виде ромба с прямоугольным отверстием в центре. Он служил для того, чтобы обнаруживать поддельные монеты. Всего амулетов существовало два вида - когда маг зачаровывал какой-либо предмет на выполнение определённых функций - эти были послабее, и такие, которые чаровник изготавливал из маны, придавая ей физическую форму. Сол пользовался вторым: "Не дешёвый, но, судя по форме, и не самый дорогой", - определил про себя лекарь и перевёл взгляд выше, на стрелки.

Они показывали час дня.

Торговцы, останавливавшиеся на Джане по пути с Кадиреса, иногда развлекали островитян тем, что показывали им разнличнейшие гномьи изобретения, поэтому Кель в своей жизни видал кое-что и похитрее, чем какие-то там часы. И от этого ему стало ещё обиднее за то, что Джил считала его каким-то неотёсанным деревенщиной, из-за чего он проговорил очень медленно, с нажимом:

- Да, я знаю, что такое часы. - Он выразительно посмотрел на девушку, но та никак не отреагировала. - Так или иначе, островитянам подобные приборы не очень-то и нужны, поэтому на Джане часов не встретишь. - Он вновь взглянул на хронометр. - Но почему Сол прячет такую дорогую штуку под лестницей?

- Не знаю, - артистка пожала плечами, - наверное, чтобы посетители не особо следили за временем и выпивали побольше. - Она коротенько усмехнулась. - Да и какая разница? - Девушка сделала ещё один глоток из своей кружки. - Значит так, сейчас я схожу на рынок, куплю нам припасов в дорогу. Затем зайду в ратушу и узнаю, не выходит ли в ближайшее время какой-нибудь караван до Кориделя. После этого мне нужно будет зглянуть в эльфийский банк, уж по своим делам. - Она на мгновение задумчиво посмотрела куда-то в пустоту. - Кстати, не хочешь и свои сбережения туда положить? Гораздо надёжней, чем таскать с собой кошель, полный золота.

- Я слышал, что положить деньги на счёт легко, а вот чтобы забрать приходится порой ждать день, а то и два. - В голосе лекаря слышались некоторые пренебрежение, и даже неохота. - А мне бы не хотелось бы, в случае чего, сразу же пустить в ход свои вятыеы.

Артистка пожала плечами:

- Как знаешь. Тогда ты пока отдыхай, а через два часа встречаемся у восточных ворот, договорились?

- Договорились. - Кивнул Кель.

Джил, даже глазом не моргнув, махом осушила кружку, достала из-под стола сумку, которая, как оказалось, пряталась там всё это время, поднялась, и направилась к выходу. Она сделала это всё настолько быстро, что лекарь даже не успел разглядеть, что именно за мешок носила при себе артистка. Не дойдя до двери пару шагов, девушка замедлилась, задумавшись о чём-то и, обернувшись, выпалила:

- А ты в курсе, что в Кориделе сейчас бушует эпидемия?

Эта новость не стала для юноши неожиданностью, так как он слышал об этой новости, ещё будучи на острове, однако, не подозревал о масштабах происшествия. И всё же, лекарь самодовольно улыбнулся, одной рукой взявшись за кружку:

- Об этом уж точно можешь не беспокоится, - он похлопал себя по сумке, - я готов дать бой любой болезни.

Артистка нахмурилась:

- Так-таки любой? - Уточнила она саркастично.

- Абсолютно. - Махнув рукой, твёрдо отметил Кель, и отхлебнул из кружки, не отрывая от девушки полного уверенности взгляда.

Джил приятно удивила такая реакция нового знакомца, но виду она не подала. Вместо этого она хмыкнула, пожав плечами:

- Ладно. - И отворила дверь.

Лекарь проводил её взглядом, затем спрятал свой томик обратно в сумку и, развалившись на стуле начал разглядывать убранство трактира, размышляя над тем, что это, пожалуй, только что в его жизни состоялось самое неловкое и нелепое, но, при этом, крайне интересное знакомство.

Примерно через полчаса в трактир вернулась Осса, дочь Сола и Бекки. Кель понял, что это именно она, потому что лицом девушка пошла в мать, зато чуть загорелая кожа точно досталась ей от отца. Поприветсововав Келя, Осса выяснила, кто он такой. Поблагодарив его за лечение спины матушки, она пошла наверх, аргументировав это тем, что была бы рада поболтать, но ей ещё нужно было убираться в комнатах. Прежде чем она ушла, Кель попросил разбудить его через полтора часа, в районе трёх, в случае, если он сам не проснётся. Осса ответила утвердительно, а затем поспешила и по своим делам. Кель же, допив пиво, развалился на стуле, обхватил покрепче свою сумку. После чего он погрузился в хмельной, полуденный сон, предвкушая их с Джил поход.

Пока что всё шло как нельзя лучше.

***

Огоньки, что ещё совсем недавно отплясывали по одиночке, теперь слились в дружный хоровод и постепенно превращали свой танцевальный пол в угли.

Собеседники уже осушили свои кружки, и теперь хозяин дома, привстав с кресла, разливал пиво себе и своему гостю. Но едва хмельной напиток успел добраться до краёв, как старик сразу же заговорил:

- Что ж, выходит, что мальчишка Кель сбежал, толком ничего не вытянув из книги? - Поставив кувшин обратно на поднос, хозяин дома уселся в кресло поудобнее и с ехидцей во взгляде посмотрел на своего гостя.

Разноглазый, сообразив, что сейчас над ним будут потешаться, решил оттянуть удовольствие ДонаАллана как можно дальше. Взяв свою кружку, он принялся нарочито медленно и долго поглощать её содержимое. Когда он закончил, прошло около минуты, а пива убавилось всего на пару сантиметров. Старец, однако, глубоко постиг науку терпения за свою долгую жизнь и, напротив, смаковал этот момент, сполна наслаждаясь каждой секундой. Поняв, что тянуть больше не имеет вообще никакого смысла, Доран сдался:

- Да.

Неторопливо прикрыв глаза, ДонАллан рассмеялся надменно-снисходительно, но сдержанно, не раскрывая рта, выпуская воздух через ноздри.

Разноглазый подумал, что если бы что-то подобное произошло несколько лет назад, то его это непременно бы задело. Но только не теперь. Вернув кружку на место, он поинтересовался очень спокойно:

- Что именно тебя так веселит? Самонадеянность Келя? Или несвойственное ему желание пойти на подобный риск?

- Скорее, его недальновидность. - С лёгкой издёвкой отметил хозяин дома. - Мне казалось, что Кель, для начала, подготовил, скажем так, плодородную почву для своих замыслов, затем, спланировал всё на несколько шагов вперёд, настолько тщательно, чтобы достичь максимальных результатов даже при самом неудачном исходе, и только затем, подгадав удобный момент, скрылся из моего поля зрения. - Старик бросил на собеседника колкий взгляд. - Честно говоря, я был гораздо, гораздо лучшего мнения о его умственных способностях. И ожидал, что его мотивация была несколько более, хм, обоснованной. Мне казалось, что мальчишке удалось выяснить то, что ему знать не следовало, и именно поэтому он сбежал. Но, как оказалось, он всего лишь понадеялся на случай.

Доран недовольно хмыкнул:

- Но ведь, в итоге, он действительно выяснил всё. Почти всё. И добился определённых успехов. - Не без гордости в голосе подметил Разноглазый.

ДонАллан медлительно помахал рукой:

- О, прошу тебя, обо всём по порядку. Не раскрывай самых интересных подробностей раньше времени. Ведь это может испортить всю историю.

- Хорошо. - Разноглазый взял кружку, поболтал её содержимым, и, взглянув на хозяина дома поверх её керамического края, заговорил. - Кель решил вздремнуть перед началом своего путешествия, выпив некоторое количество пива.