Ненавижу - это очень сильное слово. Просто время, проведенное здесь, выключается из жизни. Можно взять книжку, можно учить иностранный язык, можно, перекрикивая шум поездов, разговаривать с подругой, или просто заткнуть уши механическим устройством, воспроизводящим однообразно ритмичный шум.
Здесь очень много людей. Только здесь их можно встретить в таких количествах. Я отражаюсь в равнодушных зеркалах их глаз. Изредка встречается необычное лицо, нестандартные движения, незнакомые сочетания в одежде, но это - залетная птица.
Это подземный город. Люди - муравьи, каждый знает свое направление, это движение кажется беспорядочным, но оно подчиняется неведомым мне законам, здесь есть свои приливы и отливы. Эта безликая серая масса, поступательно поднимающаяся эскалатором, втекающая в подъезжающий поезд, своим абсолютным равнодушием внушает ужас. Они - зомби, попадая сюда, они выключают все человеческие реакции, они выполняют одну задачу - добраться из пункта "А" в пункт "Б". Их тысячи, миллионы; эти "42 минуты под землей", умноженные на массу, превращаются в непрожитые жизни, прозябание без солнца. Вместо воздуха здесь тяжелая смесь газов, нагнетаемая вентиляцией, летом здесь нет ни зелени, ни птиц, а зимой - только распаренные шубы и грязная обувь.
Гномы каждое утро спускаются в подземелье. Они скоро выходят наружу, но это уже не та реальность, которую можно достичь по поверхности. Когда-то я тоже жила в их мире. Это бессмысленная и нелюбимая работа, прерываемая или заменяемая, по возможности как можно чаще, чаепитиями, сплетнями или компьютерными играми. Периодично они получают за это свои цветные бумажки, часть которых тратится на том же пути. Вечером гномы возвращаются в кусок воздуха, который они называют своим домом - типовую клетку с мерцающим наркотическим устройством в углу. Дом - часть блеклого ковра их жизни. На ковре иногда встречаются редкие цветные пятна пьяных застолий и потных совокуплений, но общий тон все же буровато-серый.
Когда мне нужно куда-то поехать, я стараюсь избежать этого крестного пути. Все, что угодно: электричка, трамвай, попутный похоронный автобус - только не этот ад. Я боюсь эскалаторов, боюсь турникетов, боюсь дверей, раскачивающихся как маятник. "Вход" и "выход" я читаю как "вдох" и "выдох", и начинаю задыхаться. Поезд уходит с жутким звуком в недра земли, и группа подростков визжит ему вслед что есть мочи.
Я кричу вместе с ними, и один из них, прыщавый хиппообразный юноша, направляется ко мне. Он начинает говорить что-то увлеченно об искривлении времени, я пытаюсь отмахнуться от него, как от сектанта, и вдруг вижу крутящиеся галактики в его глазах.
"Вот, смотри, бывает такое, когда выходишь из метро, часы или отстают на пару минут, или спешат? Здесь время идет по-другому. Если правильно движешься, то ты выигрываешь, если нарушаешь законы, то отстаешь. Твоя жизнь снаружи меняется от твоего поведения здесь..."
Он говорил очень быстро, я то не понимала целые фразы, то знакомые образы ударяли по голове. Следующий поезд подъехал непривычно тихо, из него выплыли две девочки-подростка в куртках "North Pole", и повисли на шее у философа. Пощебетав о чем-то мне совершенно недоступном, три юных создания растворились в вестибюле "Кузнецкого моста", бросив мне "пока-пока".
После этой встречи мое отношение к метро стало меняться. Я встречала других "психов подземелья", играющих в Игру. Они пытаются обмануть время, а Правил очень много. На эскалаторе нужно стоять, а лучше сидеть слева, вопреки вещающему голосу. Выходить или переходить на другую ветку нужно через вход. Очень полезными являются выпрыгивание из вагона за секунду до закрытия дверей, акробатические упражнения на поручнях и турникетах, проезд по самому длинному маршруту с максимальным количеством переходов. Это - магия. Чтобы победить, нужно жить одной интуицией. Главное - это выбирать. Нужно выбрать самый пустой (или полный) вагон, выбрать соседей и место, иногда стоит подождать, пока пройдет поток людей, и пойти последним, или пропустить забитый поезд. "Если хочеть здесь жить, то умерь свою прыть, научись то бежать, то слегка тормозить, подставляя соседа под вожжи" (БГ).
Есть здесь и другая жизнь. В центрах вестибюлей происходят таинственные события. Девушек встречают молодые и не очень мужчины с букетами в руках, на одной из станций встречаются юноши определенной ориентации, подростки в "кислотной" одежде раздают "флаеры", невероятным чутьем находя "своих". Торговки в переходах, попрошайки, каждый на своем месте и на своем маршруте, музыканты, тетки-контролеры, дежурные милиционеры и машинисты - эти люди проводят здесь весь свой день, а иногда и ночь.
Способы бесплатного попадания в метро - отдельная поэма. Есть люди, которые, не имея никаких прав на бесплатный проезд, могут годами пользоваться метро бесплатно. Самыми "легкими" станциями, конечно, считаются кольцевые и "вокзальные". Контролеры, уставшие от непрерывного потока лиц, никогда не смогут остановить того, кому очень нужно попасть внутрь.
Я еду по зеленой ветке, на Тверской закрываются двери, и голос говорит: "Осторожно, следующая станция Лужковская". Это галлюцинация, думаю я, и трясу головой. Рядом ребенок говорит: "Мам, осторожно, следующия Лужковская". "Данила, хватит выдумывать, это Маяковская". - "Нет, они же сказали, - Лужко-о-о-вская". Я прислушиваюсь к тексту, слова неразборчивы в шуме поездов, мне кажутся странные вещи.
Наконец, я выбираю день, когда я могу, никуда не торопясь, сыграть в Игру. Я перебегаю из поезда в поезд, прохожу под зачеркнутым человечком, вписываюсь в ниши и стою, как фейс-контроль, ожидая пока иссякнет поток на эскалатор. Часы ни спешат, ни отстают, но что-то начинает меняться. Станции становятся чище, людей меньше, они хорошо одеты, у них счастливые лица. Те серые толпы существуют уже где-то в другом мире и времени. Я выхожу на Киевской. Площадь непривычно пуста. Здесь ездят красивые машины, высокий голубоглазый милиционер улыбается мне. Я в новой России.
Больше я в метро никогла не спущусь. Вдруг я нарушу Законы и вновь попаду в тот серый мир?